Глава IX
КУБА НА МАРШЕ СОЗИДАНИЯ
Биографию Фиделя Кастро невозможно отделить ни от истории Кубинской революции, ни от жизни кубинского общества. При этом практически с момента штурма казарм Монкада Кубинская революция закономерно олицетворялась прежде всего с образом ее вождя и во многом персонифицировалась с ним. Попытаться вычленить какую-либо оторванную от жизни страны личностную биографию Фиделя — дело заведомо обреченное. Ф. Кастро не просто выдающийся политический деятель Кубы или развивающихся государств. Люди такого масштаба принадлежат политической истории всего мира. Поэтому, хотим мы того или нет, рассказывая о жизни Фиделя, мы неизбежно вынуждены говорить в первую очередь о его политической и государственной деятельности. Многие десятилетия Фидель — генератор идей, мозг и сердце революционного процесса, развивающегося на Кубе. Он как локомотив тянет на плечах своей могучей воли Кубинскую революцию наперекор всем ветрам. Несет зажженный первыми борцами за независимость факел свободы. Одновременно, чем глубже развивается процесс, тем все более его деятельность сливается и растворяется в жизни кубинского общества, в работе разветвленной сети политических, государственных и массовых организаций. И тем не менее Фидель никогда не теряется в их тени. Как прирожденный лидер, Ф. Кастро всегда в динамическом движении на политической сцене.
С середины 70-х годов кубинский революционный процесс вступил в этап зрелости. Брожение в умах, поиск своего оригинального пути реализации социалистических идеалов, проверка практикой различных моделей развития уже в начале 70-х годов привели Фиделя Кастро к пониманию необходимости конструктивного синтеза опыта других социалистических стран с собственными теоретическими наработками. В первое десятилетие революции случались «кавалерийские атаки на капитал», что во многом объяснялось сложностью и остротой возникавших ситуаций, необходимостью дать решительный и молниеносный ответ-удар на тот или иной вызов. В 60-е годы революция выполнила свои задачи по разрушению основ неоколониального общества. К 70-м годам вызрели необходимые объективные предпосылки для решения фундаментальных созидательных задач революции, обращенных в будущее. К этому времени революция окрепла, улучшились ее международные позиции. Началась кропотливая повседневная работа по формированию социально-политических и экономических институтов кубинского социалистического общества.
Без всякого преувеличения, исторической вехой на этом пути явился 1 съезд Компартии Кубы. Поставленные на нем задачи открыли важный этап институциализации кубинского общества, развернутого созидания социализма, сбалансированного подхода к решению экономических и социально-политических проблем, тесной экономической и политической кооперации со странами СЭВ.
Мотором процесса, несомненно, стала КП Кубы. В этом не было ничего искусственного. Создание Фиделем в 50-е годы боевой революционной политической организации, лишенной догматизма, позволило поднять народ на борьбу и свергнуть проамериканский режим Ф. Батисты. Единство всех кубинских революционеров вокруг Ф. Кастро позволило закрепить народную победу и отразить первые атаки сил внутренней и внешней контрреволюции в начале 60-х годов.
Создание в первой половине 60-х годов новой Компартии Кубы явилось несомненной заслугой Ф. Кастро, который сумел преодолеть антикоммунизм в среде кубинских революционеров-националистов и одновременно сделать большими «почвенниками» «старых» кубинских коммунистов. Именно в результате их союза родился новый, стоящий на прочном национальном фундаменте, уходящий глубокими корнями в народную почву кубинский коммунизм. Фидель Кастро в десятках своих выступлений говорил об этой замечательной особенности кубинского политического авангарда. Этот факт был зафиксирован позднее и в самих партийных документах, в частности в Программе КП Кубы. «Коммунистическая партия Кубы, — отмечается в ней, — создана на основе самого тесного и глубокого идеологического и политического единства кубинских революционеров, выкованного в ходе защиты и развития революции, невиданного ни в одну из прежних эпох и выросшего в условиях слияния своеобразных патриотических традиций с научным социализмом».
К тому моменту, когда победила Кубинская революция, уже существовали 13 социалистических государств в Европе и Азии. Ф. Кастро имел возможность анализировать их исторический, социально-политический и экономический опыт. Среди недостатков советской модели, утвердившейся в большинстве этих государств, Фидель прежде всего отмечал чрезмерную бюрократизацию общества, тенденцию к отрыву политического авангарда от народа. Поэтому Ф. Кастро поставил перед своими единомышленниками задачу создать такую партию, которая действительно была бы спаяна с народом неразрывными узами. Первые организации КП Кубы были созданы на предприятиях, и именно там партия всегда вела основную работу по расширению своих рядов. Она строится по территориально-производственному признаку и имеет муниципальный, провинциальный и национальный уровни. Это способствует превращению партийных организаций предприятий в ядро всего партийного организма, способствует пополнению партии за счет промышленных рабочих, членов кооперативов и других групп населения, непосредственно занятых на производстве, способствует установлению прочных связей с массами трудящихся. Ф. Кастро отметил по этому поводу в своем выступлении на I съезде КП Кубы: «Наш метод отбора для вступления в партию включает в себя свободное обсуждение кандидатур на массовых собраниях трудящихся тех предприятий, где работают кандидаты». Накануне I съезда Фидель Кастро проделал большую работу по подготовке Устава КП Кубы, который закрепил этот принцип.
I съезд КП Кубы по существу завершил строительство партии на принципах внутрипартийной демократии. В ходе подготовки и проведения съезда были проведены выборы делегатов. На самом съезде путем тайного голосования были избраны его руководящие органы. Завершился же форум кубинских коммунистов избранием высшего органа партии между съездами — ЦК, который, в свою очередь, сформировал на выборной основе Политбюро и Секретариат. Фидель Кастро был единодушно избран Первым секретарем ЦК. Вторым секретарем был избран Рауль Кастро.
I съезд КП Кубы явился важным рубежом в государственном строительстве. Следует заметить, что своеобразие революционного процесса на Кубе во многом определило особенности форм и методов осуществления власти в стране.
Первоначально строительство нового государства на Кубе пошло по пути создания невыборной администрации, работавшей в тесном контакте с массовыми общественными организациями. Важную роль в механизме функционирования государства в первые годы после революции играла прямая демократия. Миллионные митинги порой выполняли роль всенародного веча. На них собирались делегаты со всех уголков страны и здесь принимались важные государственные решения. В какой-то степени прямая демократия восполняла отсутствие представительных учреждений. Фидель Кастро ежедневно, общаясь с представителями различных слоев населения, посещая трудовые коллективы, жилые кварталы, участвуя в различных мероприятиях политических и общественных организаций, аккумулировал информацию о нуждах и чаяниях людей, существовавших проблемах. Затем, обобщив эту информацию, он формулировал задачи революционной власти и выносил новые идеи на обсуждение в трудовых коллективах и общественных организациях, а затем на очередном массовом митинге ставил вопрос об их одобрении.
В условиях угрозы военной агрессии, экономической блокады, навязанной США, в условиях яростного сопротивления внутренней контрреволюции созданный на Кубе механизм функционирования государственной власти помогал революционному правительству более мобильно управлять страной и поддерживать связь с широкими народными массами.
Однако, как показал собственный опыт Кубы, реализация народовластия без его представительных органов, без широкой социалистической демократии может рассматриваться лишь как временное, вызванное огромными объективными трудностями явление. Существовавший в первые годы народной власти государственный аппарат и механизм его функционирования рассматривались Фиделем Кастро как временные, о чем он, например, говорил еще на первомайском митинге в 1961 г. Однако в первое послереволюционное десятилетие для более широкой демократизации не было необходимых условий. Во время своего визита в СССР в 1963 г. Ф. Кастро отметил: «Мы не хотели поступать как идеалисты. Мы предпочитали не спешить, так как нет ничего хорошего в том, чтобы придумывать законы и государственные институты, а затем пытаться приспособить действительность к этим идеальным формам. Не реальности следует приспосабливать к институтам, а институты должны приспосабливаться к реальностям».
Разъяснения по этому вопросу Ф. Кастро давал и позднее, когда уже осуществлялась активная работа по созданию представительных органов власти. «Наше революционное государство, — говорил он в декабре 1975 г. на I съезде, — на протяжении долгого времени имело временную структуру. Революция не спешила дать стране окончательную форму государственного устройства. Речь шла не просто о выполнении формальности, а о создании хорошо продуманных и долговременных прочных институтов, которые отвечали бы реальностям страны. Однако временное устройство длилось слишком долго и настал час окончательно заменить его. Процесс уже созрел, и накоплено достаточно опыта, чтобы поставить эту задачу и правильно решить ее. Для современного поколения революционеров это не только неотложная необходимость, но и исторический и моральный долг».
С начала 70-х годов Фидель Кастро все чаще ставит вопрос о необходимости углубления социалистической демократии и институциализации общества на основе представительных, избранных всенародным голосованием, органов. Фидель берет эту работу под свой контроль, подбирает и расставляет кадры для подготовки институциализации. При этом он стремится сочетать опыт ветеранов с энтузиазмом и творчеством молодого поколения. Так, главой Центральной подготовительной комиссии, занявшейся выработкой конституции, по его предложению, избрали Б. Року. Для работы над конституцией мобилизуются силы специалистов по праву как из госструктур, так и из Гаванского и других университетов Кубы. Даже аспиранты и студенты получали задания по изучению и обобщению конституционного опыта других, в первую очередь, социалистических стран. Молодой экономист Хосе Араньябурро по предложению Фиделя возглавил эксперимент по созданию первых построенных на основе альтернативных выборов органов народной власти в провинции Матансас. Выборы там состоялись летом 1974 г.
25 февраля 1975 г. редакционная комиссия вручила Фиделю Кастро текст предварительного проекта конституции. Будучи профессиональным юристом и опытным государственным деятелем, Ф. Кастро сам внес большой вклад в разработку статей конституции.
По предложению Ф. Кастро текст конституции был вынесен на всенародное обсуждение. В течение 1975 года в нем приняли участие около 6,2 миллиона человек. Они внесли множество предложений, которые были учтены. Проект был рассмотрен на I съезде КП Кубы. В своем выступлении на нем Фидель Кастро подчеркнул, что принятие конституции, призванной заменить Основной закон 1940 г., который с бесчисленными изменениями и поправками действовал до середины 70-х годов, приобрело в тот момент особое значение с политической, социальной и юридической точек зрения. «Мы добросовестно поработали над проектом конституции, — отметил Ф. Кастро. — В нем обобщен опыт нашего собственного народа и всемирный опыт народов, которые раньше нас пошли по пути строительства социалистического общества». Анализируя предложенный для обсуждения проект конституции, Ф. Кастро особое внимание уделил формированию представительных органов народовластия. Характерно, что первая социалистическая конституция Кубы принималась в тот период, когда в большинстве стран Латинской Америки у власти стояли реакционные военные диктатуры, были запрещены все левые партии и движения, профсоюзные, молодежные и женские организации. Десятки тысяч политических заключенных томились в тюрьмах. Свирепствовали «эскадроны смерти». Тысячи людей уничтожались за инакомыслие без суда и следствия. Против крестьянского населения ряда государств осуществлялся настоящий геноцид. В то же время правящие круги Соединенных Штатов усиленно эксплуатировали тему о нарушении прав человека на Кубе и практически не замечали вопиющего произвола, царившего в других странах Латинской Америки.
Поэтому не было ничего удивительного в том, что Ф. Кастро рассматривал новую конституцию как своеобразный ответ кубинского общества на вызов стратегического противника. «В то время как в этих странах упраздняются институты ограниченной и лицемерной демократии, — отмечал Ф. Кастро, — наша конституция предусматривает создание представительных органов пролетарского государства: Национальной ассамблеи народной власти, состоящей из депутатов и провинциальных, и муниципальных ассамблей народной власти, состоящей из делегатов, которые, как и депутаты, избираются и могут быть отозваны, обязаны отчитываться перед своими избирателями так же, как и судьи во всех инстанциях нашей судебной системы».
I съезд КП Кубы одобрил проекты конституции и Закона о переходном конституционном периоде, проект нового политико-административного деления страны, был рассмотрен вопрос о создании по всей стране органов народной власти.
15 февраля 1976 г. конституция была вынесена на всенародный референдум и после ее одобрения большинством населения вступила в силу 24 февраля того же года. Эта дата была выбрана не случайно. Фидель Кастро предложил избрать этот день для провозглашения конституции, поскольку именно 24 февраля 1895 г. Хосе Марти начал войну за независимость Кубы.
В октябре — ноябре 1976 г. на Кубе в соответствии с конституцией были проведены первые всеобщие выборы в органы народной власти. В начале декабря 1976 г. состоялась учредительная сессия Национальной ассамблеи народной власти, которая сформировала высший орган государственной власти между сессиями — Государственный Совет. Его председателем был избран Ф. Кастро. Согласно конституции председатель Госсовета одновременно является председателем Совета Министров республики и Верховным главнокомандующим.
Характерно, что на Кубе начиная с 1976 г. во время выборов всех уровней соблюдается принцип выдвижения большего числа кандидатов по отношению к числу мест, т. е. выборы носят альтернативный характер. Этого в то время не было ни в какой другой социалистической стране. Широкая гласность при подсчете голосов также способствовала обеспечению демократического характера избрания депутатов во все инстанции.
Еще начиная революционную борьбу, Ф. Кастро включил во все программные документы «Движения 26 июля» положение о необходимости воплощения социалистической демократии. В течение всех лет революционного процесса Фидель никогда не переставал искать наиболее адекватные формы реализации подлинного народовластия, где доступ к власти определяется не денежным мешком, а волей трудового народа. В ходе революционной политической практики Ф. Кастро не просто декларировал, но и сумел доказать, что социализм и демократия, не абстрактная, служащая интересам угнетателей, а подлинная, защищающая интересы тружеников, неразделимы. На Кубе заседания ассамблей всех уровней носят открытый характер. На них может прийти любой гражданин. Те же, кому не хватает места на галерке, имеют возможность слушать прямую трансляцию через динамики, установленные на площадях рядом с резиденциями ассамблей. Заложенные в первые два десятилетия революции основы народовластия строились на прочной национальной почве с учетом мирового опыта. Они обеспечили органическую связь между народом и его политическими лидерами. Это во многом объясняет прочность кубинского социализма перед лицом выпавших на его долю испытаний в начале 90-х годов.
Серьезные преобразования были осуществлены в те годы в экономической сфере. Куба, как уже упоминалось, вступила в СЭВ в 1972 г. Интеграция Кубы в рамках СЭВ дала определенный импульс к корректировке экономического курса на острове в соответствии с фундаментальными нормами, принятыми в этой организации.
I съезд КП Кубы одобрил проект директив по первому пятилетнему плану экономического и социального развития страны на 1976 -1980 гг. Разработка и претворение в жизнь первого пятилетнего плана положили начало комплексному подходу к решению проблем индустриализации на Кубе. Этим также было положено начало среднесрочному планированию. Поставленные задачи требовали осуществления серьезных изменений в хозяйственном механизме страны. В докладе I съезду Ф. Кастро обосновал необходимость введения новой системы управления и планирования экономики (СУПЭ). Говоря о ее характерных особенностях, Ф. Кастро отметил, что она «учитывает существование экономических законов периода строительства социализма, действующих независимо от нашей воли и наших желаний. Среди этих законов — закон стоимости». По предложению Ф. Кастро вопрос о СУПЭ был подробно изложен в качестве отдельного раздела в Программной платформе, принятой съездом. Там, в частности, было зафиксировано, что «система управления экономикой должна исходить из объективного характера экономических законов социализма; из необходимости централизованного планирования в сочетании с системой хозрасчета предприятий; из существования и оптимального использования товарно-денежных отношений и требований закона стоимости, в том числе на государственных предприятиях; из правильного использования финансовой системы и связанных с ней категорий: государственного бюджета, кредитов, цены, стоимости, прибыли, рентабельности и т. д.
22 января 1976 г. была создана Национальная комиссия по внедрению СУПЭ. Ее председателем был избран Ф. Кастро, вице-председателем Хорхе Рискет Вальдес, исполнительным директором — Умберто Перес. Таким образом было положено начало внедрению на Кубе адаптированной к местным условиям разновидности «косыгинской» хозрасчетной модели плановой экономики, которая с теми или иными модификациями просуществовала здесь до начала 90-х годов.
Во второй половине 70-х годов на Кубе была проделана большая работа по поэтапному внедрению СУПЭ. Были решены важные задачи в области планирования. План начал играть роль направляющего фактора хозяйственной деятельности. Новое дело оказалось нелегким. Фидель Кастро как председатель Национальной комиссии по внедрению СУПЭ провел в конце семидесятых годов два общенациональных совещания, посвященных анализу внедрения системы в жизнь. При этом особое внимание он сразу обратил на необходимость устранения ошибок и перекосов, допущенных в процессе внедрения СУПЭ, выявления их негативных последствий.
По рассказам людей, работавших в Национальной комиссии по внедрению СУПЭ, Фидель проводил многие сутки, работая над документами, которые готовила комиссия. Забывая об отдыхе, прихватывая ночные часы, он напряженно трудился, составляя, редактируя и шлифуя указы, прорабатывая графики внедрения планов хозяйственной реформы в жизнь. Своим примером он заставлял и остальных работать в таком же жестком режиме с полной отдачей сил.
Перелистываем скупые страницы «Гасета Официаль». В этом правительственном издании публиковались подготовленные при самом активном участии Ф. Кастро и завизированные им указы о создании тех или иных государственных структур, призванных запустить в движение механизм плановой экономики. Что могут поведать нам пожелтевшие от времени страницы о том напряжении интеллектуальных и физических сил, которым сопровождалась работа над этими кажущимися сухими и казенными строчками. И только когда читаешь или слушаешь тех, кому вместе с Фиделем довелось работать над ними, видишь, что за этими страницами — судьбы людей и страны, предпринявшей отчаянную попытку вырваться из нищеты и отсталости на путях новой общественной формации.
Страница за страницей сообщают нам: создан Государственный комитет по статистике; организована общегосударственная сеть по сбору статистических данных с отделениями во всех муниципиях; образован Государственный комитет по финансам, и начиная с 1979 г. бюджет составляется на всех уровнях вплоть до муниципального; принят Закон о государственном бюджете; осуществлена перестройка банковской системы и восстановлена система взаимных расчетов между государственными предприятиями; введена система краткосрочного кредитования предприятий; Национальному банку поручено осуществлять контроль за фондами заработной платы и использованием капиталовложений; начато создание системы сберегательных банков; создан государственный комитет по ценам и начата работа по контролю и упорядочению цен и тарифов; вводятся нормы торговых наценок и скидок с целью
перевода предприятий торговли и общественного питания на хозрасчетную основу; образованы государственный комитет по материально-техническому снабжению и государственный комитет стандартов... Этим беглым перечислением отдельных шагов хозяйственной реформы, начатой на Кубе во второй половине 70-х годов, отнюдь не исчерпывается перечень тех направлений деятельности в сфере экономики, которыми приходилось заниматься Ф. Кастро в период, последовавший за I съездом партии.
Подводя итог первого этапа внедрения СУПЭ, Фидель Кастро мог с удовлетворением констатировать на состоявшемся в декабре 1980 г. II съезде КП Кубы: «В области планирования были решены важные задачи, и план начал играть ту роль, которая отводится ему как направляющему фактору хозяйственной деятельности. Был достигнут прогресс в вопросах методологии планирования и в составлении годовых и пятилетних планов, ведется работа по определению перспектив развития до 2000 года... В план были включены такие категории, как капиталовложения, себестоимость, прибыль, рентабельность. Была проведена работа по отраслевому планированию и создана необходимая организационная основа для территориального планирования».
Особенно пристальное внимание Ф. Кастро обращал на проблему материального стимулирования. Он неоднократно подчеркивал, что оно должно быть жестко увязано с эффективностью работы предприятий. Очень осторожно, вначале в качестве эксперимента, в конце 70-х гг. на 200 предприятиях были созданы и стали использоваться самостоятельно трудовыми коллективами фонды материального поощрения и социально-культурных мероприятий. На II съезде была поставлена задача — к середине 80-х годов охватить этой системой все предприятия страны. Что, по мнению Ф. Кастро, отвечало интересам трудящихся и народного хозяйства в целом. Эта задача была выполнена.
Важным аспектом деятельности Фиделя Кастро во второй половине 70-х — начале 80-х годов продолжала оставаться работа по обеспечению внешнеполитических условий для осуществления социалистического строительства на Кубе. Большое внимание им уделялось прежде всего укреплению связей с государствами — членами СЭВ и движением неприсоединения, в котором особое место отводилось странам «социалистической ориентации».
Задачи, поставленные I съездом, Кубе приходилось осуществлять в условиях продолжающейся экономической блокады и враждебных выпадов со стороны правящих кругов США. Ф. Кастро прекрасно осознавал, и это можно проследить по многим его выступлениям, значение сотрудничества Кубы с СССР и другими членами СЭВ, с движением неприсоединения. Он неустанно подчеркивал роль международной солидарности в защите интересов развивающихся государств. Огромное значение Ф. Кастро уделял личным контактам с руководителями социалистических и развивающихся стран, добиваясь взаимопонимания и доверительности в отношениях. Это позволяло решать многие важные вопросы без лишней бюрократии, оперативно и помогало общему делу.
Вскоре после одобрения новой конституции на референдуме 21 февраля 1976 г. Фидель Кастро во главе представительной кубинской партийно-правительственной делегации отправляется в продолжительную поездку по ряду европейских и африканских стран.
С 22 февраля по 3 марта Фидель находился в СССР. Здесь он принял участие в работе XXV съезда КПСС, который открылся 24 февраля. Фидель получил возможность выступить на съезде в числе первых гостей, на второй день его работы. Регламент съезда не позволял гостям произносить больших речей. Фидель подчеркнуто лаконичен. Но от этого каждая сказанная им фраза становится еще более весомой, очерчивая важнейшие задачи момента. Как всегда на подобных форумах, выступление Фиделя эмоционально по форме и глубоко по содержанию.
Социализм добился к середине 70-х огромных успехов на международной арене. Это констатируют все. Отмечает это и Фидель, но тут же в отличие от большинства участников и гостей съезда он пытается обратить внимание присутствующих на попытки правящих кругов США мобилизовать свои силы и перейти в контрнаступление.
Середина 70-х годов была отмечена рядом важных событий, которые некоторые идеологи «советского блока» были склонны трактовать как коренной перелом в пользу социализма. В 1974 г. победила апрельская революция в Португалии, главную роль в которой сыграли левые просоциалистически настроенные офицеры. За этим последовал крах португальской колониальной империи и утверждение там «марксистско-ленинских» режимов. В странах «третьего мира» многие правительства заявили о своей приверженности социалистической ориентации. Конечно, среди них были и такие, где руководство искренне пыталось решить проблемы своих стран на путях радикальных преобразований. Однако для многих это являлось возможностью получения доступа к щедрой советской помощи. В 1975 г. США потерпели поражение во Вьетнаме. Американское общество испытало глубокое психологическое потрясение, а так называемый «вьетнамский синдром» еще долго довлел над внешней политикой Белого дома. На международной арене обозначились признаки разрядки напряженности. Состоялось Совещание глав государств и правительств в Хельсинки. Все эти успехи расхолаживали и усыпляли многих руководителей социалистических стран, которые не замечали, что США и их союзники обходят социалистический лагерь в экономическом соревновании, активно навязывают свои ценности и правила игры. Мало кто в тот момент отдавал себе отчет о потенциальных опасностях, исходивших от неизмеримо более богатого, имевшего многовековой опыт борьбы за утверждение и сохранение своего господства капиталистического конкурента, сформировавшегося под эгидой США в мощный блок промышленно развитых государств мира, так называемый «золотой миллиард».
Поэтому призыв Фиделя Кастро на XXV съезде КПСС быть бдительными, к сожалению, потонул в общем хоре славословия и эйфории «победителей», остался «гласом вопиющего в пустыне».
Во время съезда Фидель встречался и проводил переговоры с высшими руководителями СССР, информировал их о социалистическом строительстве на Кубе, I съезде КП и его решениях. Из первых рук он сам получал информацию о положении в советской экономике, видении руководством СССР международного положения. Визит — это и время для решения конкретных задач советско-кубинского сотрудничества. Ф. Кастро стремился использовать все имевшиеся для этого возможности. В частности, по его просьбе уже в марте 1976 г. на Кубу была направлена группа советских экономистов во главе с Н. П. Лебединским для оказания помощи во внедрении новой системы управления и планирования экономики. В составе этой группы, которая, по последующим отзывам кубинского руководства, оказала Кубе «существенную и важную помощь», был и будущий последний премьер-министр СССР Валентин Павлов.
Тогда же состоялась встреча Ф. Кастро с советским министром обороны А. Гречко. Интересны воспоминания о ней генерала Хуана Эскалоны, который в середине 70-х годов был начальником командного пункта по Анголе в Гаване. После того как Куба начала с 1975 г. оказывать военную помощь Анголе, Фидель Кастро лично руководил всей операцией. Каждый день в течение двух лет, когда X. Эскалона возглавлял командный пункт, между двумя и тремя часами дня ему сообщали, что пришел главнокомандующий Ф. Кастро. Как правило, он задерживался там до раннего утра. «На основе получаемой шифрованной информации Фидель изучал карты, анализировал ситуацию и отдавал соответствующие приказы, — вспоминает X. Эскалона. — Он поразительно владел ситуацией. Иногда говорил: „Это ошибка, здесь не хватает танков“, или предупреждал: „Осторожно на юге! Южноафриканцы переместятся сюда...“
Месяцами Советы не имели представления, что мы делали в Анголе. Когда мы приехали на XXV съезд КПСС, при мне были шифры и карты... Однажды мы пригласили к себе в резиденцию маршала Андрея Гречко, министра обороны СССР. Фидель рассказывал ему о топографии региона, что там растет, какие засушливые земли, давал характеристики рек. В какой-то момент Гречко не выдержал и воскликнул: «Как же плохо работает советская разведка! Я и не знал, что ты был в Анголе». Фидель объяснил ему, что никогда не был в Анголе. Тогда Гречко спросил: «А почему же ты знаешь о том, что земли там песчаные, что мало растительности, о реках ты знаешь все?» «В этом и заключается работа по поддержанию взаимодействия», — ответил ему главнокомандующий... Этот эпизод наглядно показывает, насколько отличался стиль и качество работы Фиделя от командно-бюрократических методов значительной части тогдашних государственных лидеров СССР и других европейских социалистических стран. При этом надо иметь в виду, что в эти же годы Фиделю приходилось выполнять огромную работу по перестройке государственного и хозяйственного механизма страны в соответствии с планами, намеченными I съездом Компартии Кубы.
Решение важных проблем экономического развития, необходимость корректировки внешнеполитической деятельности служили постоянным стимулом для посещения Ф. Кастро СССР, его встреч и переговоров с советскими руководителями. Он посетил СССР снова в 1977 г., после поездки по странам Африки. Порой Фидель использовал для встреч с советскими лидерами даже транзитные остановки в Москве. Так, 12 сентября 1978 г. Ф. Кастро и К. Рафаэль Родригес, направлявшиеся в Эфиопию, имели встречу и продолжительную беседу с А. Н. Косыгиным прямо в аэропорту.
На август 1976 г. была намечена 5-я конференция глав государств и правительств неприсоединившихся стран. Фидель Кастро придавал большое значение выработке единой линии развивающихся государств в защиту их интересов в условиях сотрясавшего капиталистический мир экономического кризиса и попыток развитых государств решить свои проблемы за счет «третьего мира». Поэтому Фидель считал крайне важным провести переговоры с одним из основателей и лидеров движения неприсоединения югославским президентом Иосипом Броз Тито. И. Тито должен был посетить Кубу в начале 1976 г., но из-за болезни его визит пришлось отложить. Ф. Кастро воспользовался своим пребыванием в Европе для встречи с Тито. Она состоялась в марте 1976 г.
Встреча прошла на острове Бриони в резиденции президента И. Тито. Югославская и кубинская печать достаточно скупо сообщали, о чем в течение двух дней говорили два выдающихся руководителя. По завершении было опубликовано лишь краткое коммюнике, где отмечалось, что «социалистическая и неприсоединившаяся Югославия и социалистическая и неприсоединившаяся Куба борются за построение социализма и искоренение угнетения». Стороны констатировали совпадение взглядов по узловым вопросам современности. Не будем гадать, какие вопросы были предметом обсуждения на встрече. Главное состояло в том, что дружественный рабочий визит Ф. Кастро в Югославию продемонстрировал сплоченность ведущих лидеров движения неприсоединения, их стремление к выработке общей линии путем личных консультаций.
Знакомство с материалами визита Ф. Кастро в Югославию непроизвольно наводит на сравнение с сегодняшним днем этой истерзанной национальными и социальными конфликтами страны. По завершении переговоров И. Тито и Ф. Кастро на яхте югославского президента «Под-горка» проплыли вдоль мирного адриатического побережья, побродили по улочкам древнего словенского города Копера, беседовали в разных местах с жителями, которые дружелюбно приветствовали руководителей двух стран. Они видели, как перед туристами выступали местные фольклорные ансамбли. Фидель и Тито посетили расположенный на центральной площади Копера старинный ресторан «Капри», где оставили свои автографы в книге посетителей... Как далека эта мирная идиллия от того, что сегодня творится в совсем еще недавно благословенной и цветущей, единой и подлинно независимой славянской стране, избравшей свой нестандартный путь развития.
Кстати, Ф. Кастро, внимательно изучавший жизнь каждого посещаемого им государства, извлек немало ценного и из опыта Югославии, в частности «концепцию всенародной войны».
Задачи укрепления единства неприсоединившихся стран на последовательной антиимпериалистической основе прошли лейтмотивом через серию визитов Ф. Кастро в ряд развивающихся государств Африки и Азии, провозгласивших в те годы некапиталистический курс развития. В ходе своей зарубежной поездки в марте 1976 г. Фидель посетил Алжир и Гвинею. В столице последней — Конакри состоялась его встреча с президентами Анголы, Гвинеи, Гвинеи-Бисау А. Пето, А. Секу Туре и Л. Кабралом. По ее итогам было сделано совместное заявление руководителей Кубы, Гвинеи и Гвинеи-Бисау в поддержку борьбы ангольского народа в защиту независимости. Руководители указанных стран подтвердили Агостиньо Нето свою решимость предоставить правительству Анголы всю необходимую помощь. В заявлении было подчеркнуто, что народ Анголы уже многие годы ведет борьбу, не только защищая свое право на независимость, но и за свободу народов Намибии, Зимбабве и Южной Африки, за общее дело всех африканских народов.
Важной вехой в укреплении связей с арабскими и африканскими народами стала поездка Ф. Кастро по государствам Африканского континента и Южному Йемену, состоявшаяся примерно через год, в марте 1977 г. В течение месяца он посетил Ливию, Южный Йемен, Сомали, Эфиопию, Танзанию, Мозамбик, Анголу, Алжир, где провел переговоры с их тогдашними руководителями. В результате этих встреч Фиделю удалось упрочить личные контакты с главами упомянутых государств, лучше узнать и понять их взгляды на региональные и общемировые проблемы; вырабатывался общий подход и платформа для совместных выступлений в международных организациях. В каждой стране решались и конкретные проблемы внешнеэкономического и научно-технического сотрудничества, оказания военной помощи и т. д.
Среди части западных политологов с 60-х годов бытует представление о крайнем радикализме и идеологическом догматизме Ф. Кастро, его стремлении экспортировать социалистическую революцию, навязать другим кубинскую модель развития. Однако уже первое знакомство с его деятельностью на международной арене, и особенно среди стран «третьего мира», убеждает, что это — надуманная теория с явными признаками социального заказа. Когда противники Кубинской революции пытаются искать аргументы для обоснования своих взглядов, то они указывают на многие страны Африки и Латинской Америки, которым Куба оказывала ту или иную помощь. Но в таком случае они путают совершенно разные вещи — экспорт революции, который небольшая развивающаяся страна, каковой является Куба, просто не в состоянии осуществить, и солидарность и поддержку, которую Куба действительно оказывала многим народам в их борьбе за дело национального и социального освобождения. Фидель — профессиональный юрист, и он знал, что говорит, когда в ряде своих выступлений подчеркивал международно-правовую легитимность всех действий Кубы по поддержке народов развивающихся стран. В случае же с африканскими государствами Куба, по их просьбе, решала, как правило, те задачи, осуществление которых было санкционировано резолюциями ООН и ОАЕ. Все это справедливо как в отношении Анголы, Намибии, ЮАР, так и в отношении Эфиопии и ряда других стран. Куба, на своем собственном опыте познавшая практику империалистического беспредела, всегда добивалась скрупулезного соблюдения всеми норм международного права.
Можно найти сотни примеров творческого и исключительно деликатного подхода Ф. Кастро к революционной практике других стран «третьего мира». Так, это очень четко видно на примере оценок, сделанных Фиделем во время его упомянутого визита в Ливию. Это исламское арабское государство во главе со своим лидером М. Каддафи как в государственном строительстве, так и в экономической и культурной политике избрало модель развития, очень далекую от предлагаемой научным социализмом, сторонником которого является Ф. Кастро. Однако последнее обстоятельство отнюдь не помешало им обоим увидеть то, что их объединяет в борьбе за интересы стран «третьего мира». «Я — революционер марксист-ленинец, — заявил Ф. Кастро, выступая в Триполи на конгрессе ливийского народа, — но я испытываю самое глубокое уважение к вашим идеям, вашим убеждениям и вашей вере. Мы с вами — революционеры, и именно это нас объединяет. Поэтому мы готовы сражаться плечом к плечу с вами против империализма, поддерживать вместе с вами движения национального освобождения и работать вместе с вами во имя более гуманного и справедливого мира».
Умение Фиделя понять собеседника имеет под собой глубокую основу. Ф. Кастро проникает в суть его мировоззрения через изучение всей совокупности истории, культуры, традиций, быта того или иного народа, с представителями которого он общается. Это хорошо видно на примере первого визита Фиделя в Ливию. Переговоры, обмен информацией между Ф.Кастро и М. Каддафи перемежались участием в работе конгресса ливийского народа, знакомством с различными районами страны, ее жителями. По приглашению М. Каддафи Фидель посетил его родные края в ливийской глубинке, познакомился и долго беседовал с его умудренным жизненным опытом отцом. Такие встречи с интересными людьми, как неоднократно отмечал сам Ф. Кастро, он всегда использовал, чтобы учиться, пополнять свой интеллектуальный багаж знаниями, которые можно почерпнуть из личного общения. Фидель и Муамар изъездили десятки километров верхом на арабских скакунах по местам, где живет род Каддафи и где лидер ливийской революции провел свои детство и юность. Прекрасная физическая подготовка Фиделя, выносливость, обретенное еще в детские годы искусство верховой езды были по достоинству оценены ливийскими бедуинами. Все эти и многие другие штрихи помогают лучше представить, каким недюжинным здоровьем и талантами, помимо способностей руководителя, должен обладать настоящий лидер, если он хочет добиться успеха как во внутренних делах, так и на международной арене.
О том, насколько Фиделю чужд догматизм, свидетельствуют и трагические события на Африканском Роге [Африканский Рог — северо-восточный выступ африканского материка, на территории которого расположены Сомали, Эфиопия, Эритрея, Джибути.]. Как Эфиопия, так и Сомали во второй половине 70-х годов провозгласили свою приверженность идеям научного социализма и предприняли шаги для воплощения революционной концепции в жизнь. В 1977 г., незадолго до войны в Огадене (пустыня в пограничных районах Эфиопии и Сомали), Фидель посетил обе страны и вел переговоры с их руководителями, пытаясь предотвратить назревший конфликт между двумя родственными режимами. Когда же конфликт все-таки разразился, Куба в соответствии с нормами международного права поддержала Эфиопию, ставшую жертвой агрессии со стороны Сомали. Кубинский воинский контингент сыграл решающую роль в освобождении Огадена. Дипломатические отношения между Кубой и Сомали были разорваны. Но после того, как конфликт отошел в прошлое, а Сомали, позднее, в 90-е годы, стало объектом военной интервенции со стороны США, Куба выразила солидарность с сомалийским народом, и дипломатические отношения между двумя государствами были восстановлены.
Важным событием в жизни Кубы стала подготовка и проведение XI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Гаване летом 1978 г. Подготовка к нему велась в течение трех лет. 20 октября 1975 г. был создан кубинский национальный подготовительный комитет фестиваля, который возглавил Фидель Кастро. В течение 1975 — 1978 гг. была проделана огромная организаторская работа.
По всей стране развернулось соревнование за достойную встречу XI фестиваля. Это, как отмечал Ф. Кастро, «дало ценный опыт в деле мобилизации масс и ускоренного претворения в жизнь экономических и социальных планов». На Кубе была проведена кампания по сбору средств в фонд фестиваля. Было собрано более 78 млн. песо. Это значительно превысило намеченную сумму и не только позволило покрыть ту часть расходов, которые взяла на себя кубинская сторона, но и помогло финансированию строительства новых дворцов пионеров, пионерских лагерей и других молодежных и детских объектов уже после завершения фестиваля.
Официальная кубинская молодежная делегация на фестивале состояла из 2 тысяч человек, избранных от различных молодежных и студенческих организаций по всей стране. Фидель Кастро был избран почетным делегатом на Всекубинском молодежном собрании. Сотни тысяч молодых кубинцев приняли самое активное участие в многочисленных мероприятиях, проведенных в рамках фестиваля. Он не оставил равнодушным практически ни одного кубинца.
Впервые в истории фестивального движения международная встреча молодежи всех континентов была проведена в латиноамериканской стране. XI фестиваль, прошедший на Кубе с 28 июля по 5 августа 1978 г., собрал более 20 тысяч юношей и девушек из 145 стран, представлявших более 2 тысяч организаций различных политических направлений.
Фидель все дни фестиваля был в постоянном движении, принимал участие во многих его мероприятиях. 28 июля он участвует в торжественном открытии фестиваля на самом крупном стадионе Кубы «Латиноамерикано». Ф. Кастро посещает различные районы Гаваны, где проходят молодежные встречи, чтобы поговорить с зарубежными делегациями и кубинскими участниками фестиваля. 2 августа он прилетает на остров Пинос, здесь после штурма казарм Монкада молодые революционеры отбывали заключение в «Присидио Модело» — тюрьме, ставшей теперь музеем. В 70-е годы усилиями кубинских комсомольцев остров был превращен в один из районов интенсивного экономического развития. На митинге в «Присидио Модело» Фидель объявил о принятом Национальной ассамблеей решении дать острову название «остров Молодежи».
5 августа Фидель выступает на миллионном митинге на площади Революции в Гаване по случаю закрытия XI фестиваля. Перед началом митинга прошел сильный тропический ливень, но, как отметил Ф. Кастро в своем выступлении, это не помешало его проведению, не смогло остудить эмоций и энтузиазма собравшихся. Речь Фиделя кратка. Он объясняет почему — много выступающих. Речи переводятся лишь на несколько наиболее распространенных в мире языков, и многие не имеют возможности понять сказанное. Поэтому, чтобы не утомлять слушателей и дать возможность выразить свои мысли и чувства как можно большему числу участников фестиваля, Фидель ограничивается лаконичным подведением итогов.
Стихли шумные дискуссии и карнавальные феерии. Разъехались делегаты. Фестиваль завершился. Он стал достоянием истории. Фидель обратился со специальным посланием к кубинскому народу, в котором поблагодарил как председатель национального организационного комитета весь кубинский народ за его самоотверженный вклад в подготовку и проведение фестиваля. В послании он перечислил, что было сделано миллионами кубинцев за три года для успешного проведения фестиваля. Особо Фидель выделил большое экономическое и нравственное значение, которое имели трудовые усилия в честь фестиваля для самой страны.
Одной из интереснейших страниц биографии Фиделя Кастро является его деятельность в движении неприсоединения. Он принимал участие во всех его важнейших форумах, выработке решений и единой линии этой международной организации. Значительная часть многочисленных зарубежных поездок Ф. Кастро, его встречи с руководителями развивающихся стран на Кубе были посвящены решению проблем этого движения. Наиболее напряженным периодом деятельности в движении неприсоединения стали 1979 — 1983 годы, когда он являлся его председателем.
Одним из важных эпизодов стала VI Конференция глав государств и правительств неприсоединившихся стран в Гаване, состоявшаяся в сентябре 1979 г. Ей предшествовала огромная подготовительная работа, в которой Ф. Кастро принял активное участие. При этом в ходе ее подготовки Кубе пришлось столкнуться с серьезным противодействием со стороны США. Вашингтон приложил значительные усилия, чтобы сорвать намечавшуюся конференцию, стремился не допустить ее проведения в Гаване и принятия решений с четкой антиимпериалистической направленностью. При этом США пытались реализовать поставленные цели как путем прямого давления на участников движения, так и через своих союзников среди глав развивающихся стран. Накануне конференции ими усиленно эксплуатировался тезис, сформулированный тогдашним президентом США Дж. Картером, — проведение конференции на Кубе будет способствовать радикализации движения неприсоединения, его подчинению политике социалистических стран.
Госдепартамент США направил в Гавану большую группу дипломатов и журналистов, которые должны были, действуя в кулуарах форума, повлиять на принятие выгодных Вашингтону формулировок итоговой декларации. В этих условиях на плечи Ф. Кастро легла поистине титаническая задача по политическому, дипломатическому и организационному обеспечению успешной работы конференции. Фидель Кастро принял личное участие в подготовке и редактировании проектов всех наиболее важных документов, связанных с определением повестки дня. Он с большой скрупулезностью работал над текстами резолюций, Политической и Экономической деклараций, регламентом и процедурными вопросами.
В преддверии VI Конференции Ф. Кастро провел десятки встреч и переговоров с главами государств и правительств неприсоединившихся стран, на которых согласовывались позиции, осуществлялся поиск точек соприкосновения и совпадения интересов, вырабатывалась единая линия по основным проблемам. Мы уже упоминали о некоторых зарубежных поездках Ф. Кастро. В годы, непосредственно предшествовавшие конференции, кубинский лидер посетил ряд других развивающихся стран, принял большое количество зарубежных делегаций из государств — участников движения неприсоединения. Кубу в этот период посетили глава правительства Панамы Омар Торрихос (январь 1976 г.), президент Анголы Агостиньо Нето (июль и август 1976 г.), премьер-министр Анголы Л. ду На-сименту (декабрь 1976 г.), президент Гвинеи-Бисау Л. Кабрал (октябрь 1976 г.), премьер Сан-Томе и Принсипи М. Тровоада (сентябрь — октябрь 1976 г.), премьер-министр Лаоса Кейсон Фомвихан (сентябрь 1976 г.), президент Мозамбика Самора Машел (октябрь 1977 г.), премьер-министр Ямайки Майкл Мэнли (июнь 1977 г.), премьер-министр Гайаны Ф. Бернхем (июнь 1977 г.), руководитель Ирака Саддам Хуссейн (декабрь 1978 г.) и многие другие государственные деятели неприсоединившихся стран.
Фидель Кастро принимал самое активное участие в подготовке и обсуждении итогов переговоров, проведенных в ходе визитов партийно-правительственных делегаций Кубы, посетивших в эти годы десятки стран Азии, Африки и Латинской Америки. Фидель, как говорится, постоянно держал свою чуткую руку на пульсе всех внешнеполитических «артерий» страны.
Кубинские делегации приняли участие в представительных подготовительных совещаниях неприсоединившихся стран, которые предшествовали конференции в Гаване. Среди них следует отметить совещания министров иностранных дел в Белграде (июль 1978 г.) и Гаване (август 1979 г.), сессии Координационного бюро неприсоединившихся стран в Гаване (май 1978 г.), Мапуту (январь — февраль 1979 г.), Коломбо (июнь 1979 г.), координационные встречи глав делегаций неприсоединившихся стран в Организации Объединенных Наций во время работы XXXIII сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Помимо этого, с участием кубинских представителей был проведен ряд совещаний в различных специализированных организациях движения неприсоединения.
Накануне конференции в Гаване Фидель Кастро подготовил и направил специальные послания главам всех государств и правительств, участвующих в движении неприсоединения, с приглашением принять в ней участие. Ф. Кастро изложил в этих посланиях точку зрения кубинского руководства по важнейшим вопросам, стоявшим перед движением: борьба за справедливый экономический порядок в мире, солидарность развивающихся стран в деле выхода из энергетического кризиса и др. По поручению Ф. Кастро послания были доставлены авторитетными делегациями во главе с известными государственными деятелями Кубы. В ходе визитов были проведены консультации, которые способствовали максимальному сближению позиций всех участников движения.
Предпринятые усилия позволили подготовить благоприятную почву для работы VI Конференции неприсоединившихся стран в Гаване. Ее заседания проходили с 3 по 9 сентября 1979 года во Дворце конгрессов. Фидель Кастро, выступивший на ее открытии с глубокой аналитической речью, задал тон и направление работе международного форума. Прежде всего Фидель дал отповедь попыткам США сорвать конференцию и их выпадам против Кубы, в частности упоминавшемуся тезису Дж. Картера. «Американские империалисты, их старые и новые союзники... не хотели проведения этой конференции на Кубе, — отметил Ф. Кастро. — Чем можно попрекнуть Кубу? Тем, что она — социалистическая страна? Да, мы социалистическая страна, но мы никому ни внутри, ни за пределами движения не стремимся навязать нашу идеологию и нашу систему... Да, мы революционеры-радикалы, но мы не претендуем на то, чтобы навязать кому-нибудь, и меньше всего движению неприсоединения, наш радикализм».
Фидель Кастро очертил основной круг задач, решение которых объективно требует совместных усилий всех развивающихся государств. Среди них Фидель особо выделил проблемы мирного сосуществования, справедливых международных экономических отношений, единства и солидарности движения неприсоединения. Все свои тезисы Фидель четко и убедительно аргументировал. Особо Ф. Кастро остановился на вопросе об энергетическом кризисе. Он подчеркнул, что решение энергетических проблем следует искать не только для развитых государств, потребляющих основную часть энергоресурсов, но также в интересах слаборазвитых стран. «Мы взываем к сознанию и ответственности государств, являющихся крупными экспортерами нефти и объединенных рамками нашего движения, — заявил Фидель Кастро, — чтобы мужественно, решительно и самоотверженно взяться за проведение мудрой и предусмотрительной политики экономического сотрудничества, содействия обеспечению и инвестициям в слаборазвитые регионы мира, потому что от нашей судьбы будет зависеть ваша собственная судьба». При этом Фидель не выступал как идеалист, призывающий нефтедобывающие страны поделиться со своими «бедными родственниками» в «третьем мире». «Я не прошу, — пояснил он, — чтобы вы жертвовали своими законными интересами; я не прошу, чтобы вы прекратили бороться за максимум того, чего вы можете добиться для развития и благосостояния своих собственных народов; я не прошу, чтобы вы прекратили бороться за обеспечение своего будущего. Я призываю вас к единению с нами; я призываю вас сомкнуться с нами в единых рядах и бороться вместе за подлинно новый международный экономический порядок, который принесет благо всем». Фидель апеллировал не к альтруизму, а к пониманию нефтедобывающими странами своего прагматического интереса на стратегическую перспективу. «Ни за какие деньги нельзя купить будущее, — подчеркнул Ф. Кастро, — потому что будущее можно обеспечить лишь на основе справедливости и честной братской солидарности наших народов».
VI Конференция неприсоединившихся стран в Гаване была самой представительной из всех подобных форумов, которые собирались ранее. В ней приняли участие главы государств и правительств 138 стран. Фидель Кастро использовал дни работы форума для встреч, переговоров, консультаций с лидерами развивающихся государств. В эти дни он впервые лично познакомился со многими из них. В результате этих встреч удалось, например, договориться об установлении дипломатических отношений с Иорданией и Руандой.
Нагрузки, которые приходилось выдерживать Фиделю в эти дни, просто поражают. Как всегда в подобных случаях, выручали недюжинное здоровье, прекрасные физическая и психологическая подготовка, умение концентрироваться и пребывать многие дни в состоянии полной мобилизации. Фидель спал по 2 — 3 часа в сутки, питался на бегу, остальное время было заполнено непрерывной чередой встреч, консультаций, активного участия во всех заседаниях конференции, редактированием итоговых документов и другими делами. Три завершающих дня, когда встреча в верхах вышла на финишную прямую, превратились для Фиделя в одну сплошную марафонскую дистанцию, без единой минуты отдыха. Он отдавал работе все свои интеллектуальные силы, волю к решению поставленных задач, раскрыл весь свой организаторский талант.
Результат был достоин стараний Фиделя. Конференция прошла динамично, в деловой, доброжелательной атмосфере. В ходе дискуссий Ф. Кастро удалось направить усилия подавляющего большинства участников на выработку общей линии в решении наиболее важных проблем. В подготовленный кубинской стороной проект Политической декларации, содержавший всесторонний анализ международной обстановки и излагавший позицию неприсоединившихся государств по всем актуальным проблемам современности, делегации 43 стран внесли 357 изменений и дополнений. Но при этом Фиделю удалось добиться, чтобы была сохранена ее антиимпериалистическая направленность. Гаванская политическая декларация по существу явилась обличительным документом против установленного небольшой группой индустриально развитых капиталистических государств несправедливого мирового экономического порядка. «Богатство, — говорилось в ней, — концентрируется в руках нескольких держав, экономика которых основана на расточительстве, на эксплуатации трудящихся, грабеже и вывозе природных и других богатств народов Африки, Латинской Америки, Азии и других регионов мира». Идеи Политической декларации развивала Экономическая декларация, одобренная VI Конференцией. «Борьба за устранение несправедливостей в существующей международной экономической системе и установление нового международного экономического порядка, — говорилось в ней, — является составной частью народной борьбы за политическое, экономическое, культурное и социальное освобождение».
Значение VI Конференции глав государств и правительств неприсоединившихся стран в Гаване состояло прежде всего в том, что она, подтвердив приверженность движения неприсоединения делу мира, предприняла энергичные усилия, направленные на ликвидацию несправедливости, неравенства и угнетения, на обеспечение реального экономического и социального развития неприсоединившихся стран.
В соответствии с установившейся традицией Куба, где была проведена очередная VI Конференция, стала страной — координатором движения неприсоединения на период до следующей VII Конференции, состоявшейся в марте 1983 г. в Дели. С 1979 г. по 1983 г. Фидель Кастро — председатель движения. Это были непростые годы, когда правящие круги Соединенных Штатов предприняли большие усилия, чтобы переломить развитие международных процессов в свою пользу. Руководство США взяло на вооружение наступательную тактику, заговорило с социалистическими странами с позиции силы. Вашингтоном были осуществлены шаги по вовлечению развивающихся государств в орбиту своего влияния, развернута антикубинская истерия.
Начало председательства Ф. Кастро в движении неприсоединения практически совпало с довольно непопулярным в «третьем мире» вводом советских войск в Афганистан и военными конфликтами между некоторыми развивающимися государствами. И тем не менее в эти годы движение значительно повысило свою политическую активность на международной арене, укрепило свой антиимпериалистический потенциал. По признанию многих политических деятелей развивающихся стран и политологов, в этом была огромная личная заслуга Фиделя Кастро.
Сразу после завершения гаванской встречи на высшем уровне Ф. Кастро приступил к реализации ее решений. В соответствии с мандатом VI Конференции Фидель Кастро в качестве председателя движения неприсоединения ознакомил XXXIV сессию Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 1979 г. с основными идеями, выдвинутыми гаванским саммитом, а также с оценкой международного положения, содержавшейся в его Заключительной декларации. Говоря о тяжелом положении слаборазвитых стран, он изложил перед этим высоким международным форумом основные пункты предложения, имевшего целью облегчить их экономические трудности путем создания дополнительного фонда в сумме 300 млрд. долларов для финансирования развития указанных стран. Этот фонд мог быть создан за счет сокращения части чрезмерных военных расходов наиболее развитых государств.
Ф. Кастро в качестве председателя движения постоянно предпринимал шаги, направленные на реализацию целей и принципов этой организации. Одним из них стало его обращение в январе 1980 г. от имени движения к III Генеральной конференции ООН по промышленному развитию (ЮНИДО). Ф. Кастро изложил в нем позицию неприсоединившихся стран по вопросам мировой экономики и осудил экспансионистскую политику США и его союзников.
16 февраля 1982 г. Ф. Кастро, выражая мнение неприсоединившихся стран, обнародовал декларацию, в которой предупреждал о военных приготовлениях Израиля, чреватых угрозой миру на Ближнем Востоке, требовал их прекращения и выражал солидарность со справедливым делом палестинского народа. В дальнейшем, по мере развития израильской агрессии против Ливана, Ф. Кастро неоднократно обращался с посланиями к генеральному секретарю ООН, в Совет Безопасности, к главам государств и правительств неприсоединившихся стран, неустанно добиваясь осуждения агрессоров, разоблачая их покровителей и требуя принятия мер по нормализации ситуации в регионе.
В этот период Ф. Кастро неоднократно направлял послания руководителям неприсоединившихся стран по проблемам Юга Африки: в защиту Анголы, подвергавшейся агрессивным акциям со стороны ЮАР; выражал решительный протест против незаконной оккупации Намибии Южно-Африканской республикой. Огромный вклад Фидель внес в организацию международной кампании за освобождение Нельсона Манделы из застенков расистского режима Претории. Не удивительно, что один из своих первых зарубежных визитов после освобождения Н. Мандела нанес на Кубу, еще в качестве лидера АНК.
Ф. Кастро неоднократно привлекал внимание мирового общественного мнения к агрессивным акциям США против стран Карибского бассейна, требуя их осуждения. Это нашло свое отражение в ряде согласованных документов, принятых на заседаниях Координационного бюро и других встречах представителей неприсоединившихся стран.
Начало 80-х годов ознаменовалось усилением агрессивности США и их ближайших союзников в Латинской Америке. Со стороны администрации Р. Рейгана в адрес Кубы раздавались открытые угрозы вооруженного вмешательства. Участились военные провокации. Соединенные Штаты взяли на содержание отряды никарагуанских «контрас», обучали их, поставляли им оружие, оказывали финансовую и другую поддержку, развязали экономическую агрессию против Никарагуа в целях свержения Правительства национального возрождения. США вмешивались во внутренние дела Сальвадора и Гватемалы. В 1982 г. Соединенные Штаты открыто, вопреки договору о коллективной обороне Западного полушария, встали на сторону Великобритании в ее конфликте с Аргентиной из-за Фолклендских (Мальвинских) островов.
В этих условиях Фидель Кастро выступил с инициативой проведения чрезвычайного заседания Координационного бюро движения неприсоединения на уровне министров иностранных дел в столице Никарагуа Манагуа. Оно состоялось в январе 1983 г. Участники совещания, в котором приняли участие делегации из 85 стран, решительно осудили политику США в отношении Кубы, Никарагуа и Сальвадора, выразили солидарность с Аргентиной в ее борьбе за восстановление суверенитета над островами. В это время подходил к концу срок пребывания Ф. Кастро на посту председателя движения. В этой связи интересна оценка его деятельности, данная участниками координационного бюро. В одном из пунктов итогового коммюнике совещания был особо подчеркнут большой личный вклад Ф. Кастро в активизацию борьбы неприсоединившихся государств за мир и международную безопасность.
Ф. Кастро принял активное участие в работе по определению страны проведения очередной VII Конференции и ее подготовке. Она состоялась с 7 по 11 марта 1983 г. в столице Индии Дели. В центре внимания делегатов форума были три фундаментальные и взаимосвязанные проблемы: борьба за мир и разоружение; борьба за ликвидацию остатков колониализма и поддержка национально-освободительных движений; борьба за экономическое и социальное развитие неприсоединившихся государств.
Глубокий анализ всего комплекса указанных вопросов был предложен участникам форума в выступлении Ф. Кастро на пленарном заседании 7 марта 1983 г. и в его докладе «Экономический и социальный кризис мира», изданном в Гаване и врученном всем главам делегаций.
Ф. Кастро выступил на открытии Конференции в качестве председателя предыдущей встречи. В своей речи он раскрыл агрессивную имперскую сущность политики администрации Р. Рейгана. Одновременно Фидель показал, какое значение приобретает защита мира для развивающихся государств. «Для неприсоединившихся стран, — отметил он, — борьба против войны направлена не только на то, чтобы не допустить всеобщего уничтожения, но и на защиту наших собственных прямых политических интересов. Мы все убеждены в том, что без мира социально-экономическое развитие невозможно».
В своем выступлении Ф. Кастро вычленил наиболее одиозные факторы дестабилизации международной обстановки — это поддержанная Соединенными Штатами агрессия Израиля против Ливана; политика расистского режима ЮАР на юге Африки; агрессия Великобритании против Аргентины из-за Фолклендских островов; имперская политика США в Карибском бассейне и Центральной Америке. При этом Фидель указал на первоочередные задачи неприсоединившихся стран в борьбе за сохранение мира: объявление Индийского океана зоной мира; укрепление солидарности движения неприсоединения с народами, борющимися за национальную независимость и социальный прогресс; упрочение единства неприсоединившихся стран в решении глобальных проблем современности.
Характерно, что идеи, высказанные Ф. Кастро на VII Конференции, нашли положительный отклик у подавляющего большинства глав государств и правительств, принявших участие в ее работе. Основные тезисы доклада Ф. Кастро получили отражение в принятой делийским совещанием Политической декларации.
В последующие годы Фидель Кастро продолжал принимать по-прежнему самое активное участие в деятельности движения неприсоединения, видя в нем один из важнейших международных инструментов защиты законных интересов развивающихся стран. Например, в октябре 1983 г. в ответ на военную интервенцию США против Гренады Ф. Кастро обратился с посланием к тогдашнему председателю движения неприсоединения Индире Ганди. В нем он указал на истинные причины вторжения американской морской пехоты в Гренаду, являющуюся членом движения, — стремление сохранить свои имперские позиции в регионе и не допустить появления новых революционных режимов в Карибском бассейне. Ф. Кастро призвал неприсоединившиеся государства осудить агрессию. Собравшееся в том же месяце в резиденции ООН в Нью-Йорке Координационное бюро движения приняло заявление, в котором осудило интервенцию США против Гренады и потребовало вывести иностранные войска с территории этой карибской страны.
Одной из драматических страниц в противостоянии революционной Кубы и американского империализма была эмиграция с острова. Чтобы понять суть этого явления, надо всегда помнить о тех особых внешнеполитических условиях, в которых развивалась Кубинская революция, и о том идеологическом «посеве», который оставили на острове десятилетия американского господства. Ф. Кастро неоднократно объяснял необходимость непримиримой борьбы против всего, что вступает в противоречие с основополагающими принципами революционного процесса. «Необходимо понимать своеобразие тех условий, — отмечал он в декабре 1980 г., — в которых Куба вот уже более 20 лет ведет борьбу против империализма на идеологическом фронте. Существование в нескольких десятках миль от наших берегов самой богатой и агрессивной капиталистической страны в мире, которая является средоточием индивидуализма, азартных игр, наркомании, проституции и других пороков, разобщающих людей, обязывает нас мужественно принимать постоянно бросаемый нам открытый вызов. Империализм Соединенных Штатов исторически является злейшим врагом нашего существования как нации».
Кубинская революция предпринимала огромные усилия, чтобы покончить с пороками, привитыми верхушке и значительной части средних слоев стандартами американского образа жизни и психологией потребительского общества. Из анализа социально-экономической жизни дореволюционного кубинского общества, ситуации в Латинской Америке и других развивающихся странах Ф. Кастро вынес глубокое убеждение в тупиковости и порочности расточительного капиталистического пути развития для человечества. То, что мог позволить себе «золотой миллиард», было оплачено потом кровью, слезами, унижениями, дикой нищетой большинства человечества. Отсюда — провозглашенный Ф. Кастро отказ от восприятия потребительского общества и его ценностей в качестве эталона для подражания и курс на создание условий для обеспечения каждому индивидууму условий здоровой и достойной жизни, но без роскоши и расточительства потребительского общества, не способного обеспечить социальную справедливость и прогресс в долгосрочной перспективе, особенно в странах «третьего мира». К сожалению, этого не смогли понять многие руководители европейских социалистических стран, которые ориентировались на стандарт и, в конечном счете, образ жизни развитых капиталистических стран. Это способствовало перерождению режимов в Восточной Европе и СССР. У Фиделя было серьезное преимущество по сравнению с ними. Он знал капитализм изнутри как в его развитом, так и в зависимом варианте. Неприятие общества социальной несправедливости привело его в революцию. Поэтому Фидель, в отличие от многих карьерных политиков «советского блока», понимал, что защищает и от чего. «Наша страна, — отмечал Ф. Кастро на II съезде КП Кубы, — действительно живет скромно, без роскоши и расточительства, но мы непоколебимо верим в правильность наших идей, в свое достоинство, в свою мораль и чувствуем себя способными выступить против всей гнили так называемого общества потребления, порожденного империализмом».
Эмиграция кубинцев в США началась в конце XIX века. Она в основном вызывалась экономическими причинами. Многие кубинцы хотели уехать из слаборазвитой страны в богатые Соединенные Штаты подобно гражданам других латиноамериканских государств. Однако США ввели ряд ограничений для их въезда. В результате до 1959 г. там смогли обосноваться всего несколько десятков тысяч кубинцев. Ситуация коренным образом изменилась после установления на Кубе неугодного Вашингтону народного национально-освободительного режима. «После победы революции, — отмечал Ф. Кастро, — Соединенные Штаты настежь распахнули двери для военных преступников, палачей, расхитителей общественного достояния, латифундистов, домовладельцев, крупных коммерсантов, представителей буржуазии всех мастей. И одновременно США приложили огромные усилия для того, чтобы лишить нас инженеров, врачей, административного персонала и даже техников и квалифицированных рабочих. При этом они злоупотребляли своим положением самой развитой и богатой страны мира с намного более высокой зарплатой и уровнем жизни, чем на Кубе, стараясь обескровить наш народ, оставить его без квалифицированных специалистов, положить конец революционному процессу. Эта политика осуществлялась в сочетании с экономической блокадой, угрозами и всевозможными агрессивными акциями. Революция мужественно приняла вызов и разрешила выезд из страны всем желающим».
Наибольшее число эмигрантов дала столица Кубы Гавана. Это имело определенные исторические и социально-экономические корни. К моменту победы революции Гавана была одним из наиболее американизированных городов в Латинской Америке. Не случайно Ф. Кастро, хорошо знавший Гавану и царившие в ней нравы и обычаи, задавал после победы революции далеко не риторический вопрос: «Сколько времени потребуется для утверждения революционного духа в столице нашей страны? Мы не путаем торжество чувств, подъем энтузиазма, всплеск эмоций с победой сознания».
Американский капитал нуждался в «младшем партнере» по эксплуатации национальных богатств Кубы, который бы обслуживал его стратегические интересы. Кубинская столица превратилась в своеобразный перевалочный посреднический пункт в цепи американского экономического господства над страной. Сложилась система «внутреннего колониализма», о котором неоднократно говорил Ф. Кастро. Благодаря перераспределению благ в рамках системы «внутреннего колониализма» господствующие классы имели возможность подкармливать средние городские слои и квалифицированных рабочих столицы. На этом фоне особенно вопиющим контрастом выглядело положение трудовых слоев остальной части страны, прежде всего ее наиболее обездоленного сельскохозяйственного пролетариата и крестьянства. Наличие в Гаване довольно широкого слоя населения, жившего за счет сформированной США системы империалистической эксплуатации Кубы, служило объективной основой для распространения реакционных взглядов. Обработка кубинского населения преследовала цель оторвать его от национальных ценностей, его исторических корней. Осуществлялась последовательная политика разрушения кубинской нации. В этом Соединенным Штатам удалось добиться некоторых результатов. Часть населения, преимущественно из столичных привилегированных слоев, была американизирована. В их сознании достаточно глубоко укоренились стереотипы и ценности потребительского общества, ориентировка на так называемый американский стандарт жизни. «Переваренная» в столице неоколониальная идеология по различным каналам растекалась по стране, постепенно пропитывая кубинское общество.
Революция, вошедшая в Гавану на плечах кубинских батраков и крестьян, одетых в форму бойцов Повстанческой армии, нанесла сокрушительный удар по проимпериалистической идеологии. Однако вырвать одним ударом ее корни было невозможно. Особенно сложно обстояло дело с теми слоями, которые ранее пользовались плодами неоколониальной эксплуатации. Определенная часть средних городских слоев, интеллигенции, представителей свободных профессий не смогла принять революцию, коренным образом изменившую социально-экономический и политический строй Кубы. Они в своем большинстве покинули страну. В общей сложности за годы народной власти с Кубы выехало около 1 млн. человек, или почти каждый десятый кубинец. Ядро их составили жители Гаваны.
Именно эта часть населения после победы революции служила благодатным социальным материалом для подрывной деятельности против Кубы, которая осуществлялась Соединенными Штатами в течение почти четырех десятилетий в самых различных формах. США вели против острова настоящую психологическую войну, используя мощные радио— и телестанции, цинично присваивая им имена кубинских национальных героев. Они распространяли на острове печатную и видеопродукцию, использовали в своих целях посещение Кубы американцами кубинского происхождения и т. д. Только в 1979 — 1980 гг. Кубу посетили 100 тысяч кубинцев, ранее эмигрировавших в США [В 1977 г. в связи с ослаблением международной напряженности в Гаване и Вашингтоне были созданы соответствующие дипломатические представительства — «отделы интересов», активизировались гуманитарные связи между США и Кубой. Эти каналы также были использованы Белым домом для пропагандистской деятельности против острова.].
События весны 1980 г. стали одной из ярких страниц борьбы кубинского народа против подрывной деятельности США, которая после непродолжительного спада во второй половине 70-х годов резко активизировалась на рубеже 70-х и 80-х гг. Успехи Кубы в социально-экономическом развитии, укрепление ее международных позиций, победа революций в Никарагуа и в Гренаде, продемонстрировавших возможность повторения кубинского примера в Латинской Америке, не на шутку напугали политическую элиту США. Ею была организована новая массированная атака против острова. В американских и контролируемых Соединенными Штатами зарубежных средствах массовой информации была развернута кампания по поводу советского военного присутствия на Кубе. Речь шла об учебной бригаде, о пребывании которой на острове Белый дом знал давно. Однако раскручиваться вопрос начал тогда, когда потребовался повод для очередного наскока на Гавану. Против Кубы был использован военный шантаж: у ее берегов были организованы крупномасштабные военно-морские учения.
Особое место в планах Вашингтона заняла работа по провоцированию нелегального выезда граждан Кубы в Соединенные Штаты. Последнее, по замыслу его вдохновителей, должно было подорвать внутриполитическую стабильность на острове, обострить проблему кадров в народном хозяйстве и, наконец, — что самое главное — показать всему миру, что несчастные жертвы коммунистического режима бегут из страны в поисках политических свобод и экономического благосостояния. Это должно было служить обоснованием для продолжения политики США, направленной на политическую изоляцию и экономическое удушение неугодного им националистического режима Ф. Кастро.
В первые месяцы 1980 г. начала усиливаться поощряемая Соединенными Штатами нелегальная эмиграция. Несколько групп кубинских граждан, стремившихся покинуть страну и не получивших виз от зарубежных государств, в начале апреля силой проникли в посольства Венесуэлы и Перу. Подобными методами они рассчитывали добиться разрешения на эмиграцию в обход кубинских законов. При этом ими 1 апреля был убит солдат, находившийся на посту у посольства Перу. Сложилась ситуация, когда лица, действующие в нарушение законодательства, как террористы, проникли в иностранные посольства, а те предоставили им политическое убежище, тем самым создавая прецедент эмиграции в обход местного законодательства и устоявшихся норм международного права.
Фидель Кастро проявил в этих условиях огромную выдержку и дипломатический такт. Стремясь сохранить дружеские отношения с упомянутыми странами, он шел на то, чтобы дать возможность выехать за границу даже лицам, проникавшим в иностранные посольства силой. При этом характерно, что среди последних не было ни одного, кто бы получил отказ кубинских эмиграционных служб на выезд из страны. Визы им не предоставляли как раз те государства, куда они хотели выехать. В большинстве случаев речь шла об отказах со стороны США.
По дипломатическим каналам Фидель Кастро неоднократно предупреждал правительства государств, принимавших нелегальных эмигрантов, о несовместимости подобных действий с нормами международного права, о том, что подобная практика несет в себе угрозу безопасности самих дипломатических представительств, стимулирует нападение на охрану посольств. Однако эти обращения не возымели действия. Становилось очевидным, что позиция указанных посольств скоординирована с набиравшей силу кампанией против Кубы со стороны Соединенных Штатов.
Ответ Фиделя на события был неожиданным для многих организаторов кампании и, пожалуй, наиболее адекватным брошенному вызову. «Наше терпение продолжалось до того момента, когда был убит солдат Ортис Кабрера, — отметил Ф. Кастро, выступая на митинге 1 мая 1980 г. — Когда революция говорит, что она готова положить конец чему-либо любой ценой, весь мир должен быть уверен, что конец будет положен, чего бы это ни стоило».
Сразу после того, как при вторжении в посольство Перу группы нелегальных эмигрантов ими было совершено убийство охранявшего его солдата внутренних войск, а перуанский посол отказался сотрудничать с кубинским МВД в целях обеспечения безопасности дипломатического представительства, Ф. Кастро отдал приказ снять охрану у посольства Перу в Гаване и предложил его сотрудникам нести самостоятельно ответственность за происходящее на его территории. В обнародованной 4 апреля 1980 г. декларации Революционного правительства была разъяснена его позиция в связи с событиями. Было заявлено, что кубинские власти не намерены терпеть действия, попирающие суверенитет Кубы и ее законы, невзирая на цену, которую придется заплатить за это. В декларации подчеркивалось, что впредь ни один человек, проникший силой на территорию иностранного посольства, не получит разрешения на выезд из страны. «Мы, — говорилось в декларации, — не намерены терпеть ни под каким предлогом, ни при каких обстоятельствах попрания наших законов и нашего суверенитета, когда, пользуясь дипломатической неприкосновенностью, пытаются легализовать преступления, защитить уголовников, нарушающих наши законы, и оставить беззащитными иностранные представительства в нашей стране; мы вынуждены принять соответствующие меры и любой ценой положить конец этому беззаконию».
Комментируя шаги, предпринятые возглавляемым им правительством, Фидель Кастро позднее разъяснил, что он четко представлял, что должно произойти после снятия охраны с перуанского посольства. Было очевидно, что люди, лишенные патриотических чувств, которых в течение многих лет вся пропагандистская машина США заманивала в «рай земной», обещая «манну небесную» и «золотые горы», обещая все и одновременно закрыв перед их носом пути законного въезда туда, воспользуются услугами иностранных посольств, распахнувших свои двери для безвизовых эмигрантов. Так и произошло. Через несколько дней на территорию перуанского посольства перекочевали 10 тысяч кубинцев, которые многие месяцы и годы безуспешно ожидали от США въездных виз. Однако, прежде чем попасть в американский рай, многим из них пришлось провести здесь не одну неделю. Территория посольства вскоре превратилась в сущий ад. Публика, обосновавшаяся там, в своей значительной части состояла из уголовников, тунеядцев, проституток, у которых появилась прекрасная возможность перебраться в страну, где для них открывались значительно более широкие возможности для применения своих «профессиональных» навыков. Начались криминальные эксцессы на территории посольства. Возникли крупные проблемы с его санитарным состоянием.
Через несколько дней перуанское посольство обратилось к кубинскому правительству с просьбой о восстановлении охраны и помощи в решении возникших проблем. Фидель Кастро согласился временно восстановить охрану. По его распоряжению всем желающим было предложено получить регистрационную карточку ожидающего эмиграции и спокойно вернуться по домам, чтобы в нормальных условиях ожидать выезда. Всем прошедшим такую регистрацию была гарантирована полная безопасность. Вскоре в посольстве остались лишь лица, причастные к убийству кубинского солдата, на которых не распространялись гарантии.
Ситуация развивалась стремительно, и Фидель принял решение вскрыть социальный нарыв, который так старательно пестовал и подпитывал Вашингтон. При этом Ф. Кастро проявлял выдержку. Он предлагал Соединенным Штатам цивилизованный вариант разрешения проблемы.
Одной из распространенных форм нелегального выезда с Кубы, поощрявшейся Вашингтоном, было пересечение узкого Флоридского пролива на различных плавсредствах. В США таких беженцев встречали как героев. Первый опыт морских рейсов относится к началу 60-х годов. С 1959 по 1962 г. Вашингтон не ограничивал въезд кубинцев в страну. В этот период с Кубы выехало около 500 тысяч человек. После карибского кризиса в октябре 1962 г. США практически перекрыли каналы легального въезда кубинцев. Одновременно начала поощряться нелегальная эмиграция. Порой люди гибли в штормовом море. Фидель Кастро тогда сделал решительный шаг, открыв для свободного выезда порт Камариока и предложив кубинской колонии в США забрать с острова всех, кто желает выехать. Сотни катеров и яхт начали курсировать из Камариоки в порт Кей Вест на южной оконечности Флориды. Большинство желающих смогли выехать в Соединенные Штаты, правительство которых было крайне раздражено таким исходом событий. Оно пошло на переговоры с Гаваной, и в результате выезд с Кубы был упорядочен. Были организованы два ежедневных спецрейса в США и два еженедельных в Испанию. На достаточно длительное время проблема была снята.
Снова вопрос возник, как уже отмечалось, на рубеже 70-х и 80-х годов, когда США резко ограничили число въездных виз для кубинцев. Опять возродились попытки нелегально пересечь пролив или выехать, попросив «политическое убежище» в одном из проамериканских посольств. Когда в начале 1980 г. стало очевидно, что Вашингтон предпринял очередную кампанию по «стимулированию» выезда с Кубы, Фидель Кастро по дипломатическим каналам обратился к Дж. Картеру с предложением решить проблему на межгосударственном уровне. Ответа не последовало. Тогда 8 марта 1980 г., выступая на съезде Федерации кубинских женщин, Фидель Кастро повторил это предложение к американским властям уже во всеуслышание, предупредив о том, какие последствия может иметь для них подобная игра и что он готов вновь повторить опыт Камариоки. Официальный Вашингтон безмолвствовал. Одновременно американские средства массовой информации активизировали пропагандистскую кампанию против Кубы.
В своем выступлении 8 марта 1980 г. Ф. Кастро сформулировал подход к вопросу об эмиграции. Суть его состоит в том, что осуществление революции и строительство социализма — это абсолютно добровольное дело свободных людей.
В этих условиях возникла инициатива открыть для выезда один из портов недалеко от Гаваны. В начале апреля после событий в посольствах Венесуэлы и Перу представители кубинской колонии в США обратились к Фиделю Кастро с вопросом, как будут реагировать кубинские власти, если они пришлют суда для вывоза с острова желающих покинуть его. Фидель ответил, что Куба встретит эти суда не артиллерийским огнем, а с уважением, поскольку они прибудут не с войной, а с миром. Вскоре для реализации замысла был открыт порт Мариэль, куда начали прибывать катера, яхты, рыболовецкие суда, зафрахтованные кубино-американской колонией.
21 апреля из порта Мариэль вышли первые две яхты с эмигрантами на борту. Затем темпы вывоза желающих переселиться в США начали резко возрастать. В отдельные дни флотилия мелких суденышек, прибывших в Мариэль, достигала более полутора тысяч. Для обеспечения безопасности перевозки по «мосту» Мариэль — Флорида вдоль всего маршрута через каждые 8 миль были размещены кубинские суда береговой охраны, которые в случае необходимости были готовы оказать необходимую помощь. Движение осуществлялось только в хорошую погоду. За несколько месяцев 1980 г. из Мариэля в США были благополучно доставлены 125 тысяч человек. Правительство США пыталось воспрепятствовать этой операции. Со всего Восточного побережья Соединенных Штатов были стянуты к Флориде значительные силы береговой охраны, чтобы помешать прохождению судов с эмигрантами в американские территориальные воды. Однако их усилия оказались тщетными.
Поскольку в США была развернута кампания в защиту прав человека на Кубе, все заключенные, абсолютное большинство которых составляли уголовники, были зачислены американскими СМИ в разряд политических. Ф. Кастро предложил освободить всех, кто отбыл более половины срока, и предоставить им возможность покинуть Кубу. «Правозащитники» в США также утверждали, что дома для душевнобольных на Кубе сплошь заполнены диссидентами. Поэтому всем обитателям этих учреждений, внесенным «правозащитными» организациями в списки «узников совести» и желавшим покинуть страну, была предоставлена такая возможность. Характеризуя исход этих 125 тысяч человек с острова, Ф. Кастро отметил, что США помогли Кубе «проделать оптимальную санитарную работу». Патриотически настроенные кубинцы характеризовали основную массу людей, попавших в эту волну эмиграции, как антисоциальные элементы и называли их общим термином «эскория», что на испанском языке означает «отбросы» или «грязная пена».
Крупной победой Фиделя Кастро в той сложной обстановке явилась поддержка, оказанная революционному процессу большинством кубинского народа. 19 апреля и 17 мая 1980 г. в стране прошли грандиозные манифестации, получившие название «марши боевого народа». В них приняли участие около 6 млн. человек — подавляющее большинство взрослых кубинцев — во всех городах страны. 1 мая 1980 г. в Гаване состоялся миллионный митинг, где выступил Фидель, который высоко оценил значение народной поддержки. «Я не говорю об этой поддержке или не пытаюсь оценить ее через призму того значения, которое она имеет для нас. Я говорю и оцениваю эти народные манифестации как проявление поддержки наших благородных и справедливых революционных идей, как проявление поддержки нашего революционного дела», — подчеркнул он. Выступая через полгода после упомянутых событий на II съезде Компартии Кубы, Ф. Кастро отметил: «Войдут в историю „марши боевого народа“, широкие выступления народных масс в ответ на провокационные действия посольств Перу и Венесуэлы в Гаване, операция „Мариэль“ и американские военные угрозы. Никогда за всю свою историю наша родина не знала примеров столь гигантской мобилизации народных масс. И на этот раз янки недооценили уровень сознательности нашего народа... Наш народ еще раз продемонстрировал непобедимую силу, единство, сознательность, боевой дух и дисциплинированность... Мы расцениваем выступления масс в апреле и мае этого года как одну из важнейших политических, идеологических и моральных побед, одержанных нашей революцией за всю ее историю... Отпор, данный народом отбросам общества, означал в значительной мере и отпор недисциплинированности, паразитизму, стяжательству, утрате боевитости и другим негативным явлениям, которые наносят нам ущерб».
Несомненна огромная личная роль Фиделя Кастро в мобилизации масс в защиту революционного процесса. При этом американские СМИ стремились, опираясь на этот факт и утрировав его, исказить истинное место Фиделя в этих событиях. При каждом удобном случае они подчеркивали, что выступления просто организованы Ф. Кастро. Замысел был достаточно прост — изобразить кубинский народ в качестве послушной толпы, которой манипулирует харизматический диктатор. Подавая события в таком ключе, они пытались убедить общественное мнение, что народная поддержка — не более чем блеф официальной кубинской пропаганды. Фидель сам просто и убедительно опроверг этот тезис на митинге 1 мая 1980 г. Он объяснил, что один человек не в состоянии организовать акции такого масштаба. «Они говорят, что я организовал его („марш боевого народа“. — Прим. авт.). Говорят: „Это организовано Кастро“. Нет. Это было сделано самими революционными организациями. Понятно, что массы имеют своих политических лидеров, что массы имеют свою партию. Мы не хотим никоим образом лицемерить, подобно тому как мы присутствуем здесь, мы участвуем во всем». И далее Фидель пояснил, что добиться результата, мобилизуя массы, можно лишь тогда, когда идея, отстаиваемая политическим авангардом и общественными организациями, отвечает их чаяниям. Этого как раз не в состоянии или не хотят понять в США.
После упомянутых событий Белый дом был вынужден начать переговоры с Гаваной. Они завершились заключением в декабре 1984 г. соглашения по миграционным вопросам. США обязались ежегодно предоставлять кубинцам до 20 тысяч виз для легального выезда с острова. Куба, в свою очередь, согласилась принять назад несколько тысяч криминальных и иных нежелательных для Соединенных Штатов элементов из числа кубинских эмигрантов.
В 1985 г. из-за обострения отношений между двумя странами Вашингтон приостановил действие соглашения. Однако гибкая внешняя политика Кубы, давление американского и мирового общественного мнения заставили США пойти в ноябре 1987 г. на его возобновление.
Начало 80-х годов стало определенным рубежом фронтального наступления США против СССР и мирового социализма. Успехи революционно-освободительного движения в Африке, Азии и Латинской Америке не на шутку напугали правящие круги США и их союзников. 70-е годы завершились вводом советской 40-й армии со всем ее мощным вооружением в Афганистан. В совокупности с утверждением антиамериканских режимов в Иране, Южном Йемене и Африканском Роге в глазах американцев это выглядело как «обкладывание красными флажками» основного нефтедобывающего региона и морских коммуникаций, соединявших его с Соединенными Штатами, Западной Европой и Японией.
В Центральной Америке после подписания Дж. Картером и О. Торрихосом договора о Панамском канале США покидали зону канала и до 2000 года должны были передать панамцам сам канал. Победа сандинистов в Никарагуа, народная революция на Гренаде, гражданские войны в Гватемале и Сальвадоре подрывали позиции США в регионе, который Вашингтон привык считать своим «задним двором».
Активная поддержка моджахедов в Афганистане, оппозиции в Польше и других социалистических странах — это были лишь первые «ласточки» фронтального наступления Запада на «советский блок», которое постепенно набирало силу в 80-е годы. Именно в этом контексте следует рассматривать нарастание агрессивных действий Вашингтона против первой социалистической страны Западного полушария.
Усиление нападок на Кубу со стороны США началось еще накануне VI Конференции неприсоединившихся стран в Гаване. В конце 70-х годов Соединенные Штаты начали усиливать антикубинскую пропагандистскую кампанию. Американские самолеты возобновили свои облеты Кубы [Американские самолеты-разведчики совершали облеты кубинской территории многие годы. В условиях некоторого смягчения отношений между Кубой и США 22 января 1977 г. Дж. Картер отдал приказ о прекращении разведывательных полетов над Кубой, однако впоследствии этот приказ был отменен.].
Возобновилась практика проведения военных маневров у кубинских берегов. В конце 1979 г. такие маневры сопровождались высадкой десанта на территории американской военно-морской базы «Кайманера» в провинции Гуантанамо. Весной 1980 г. группой аналитиков, готовивших избирательную кампанию Р. Рейгана и объединившихся в так называемом «Комитете Санта-Фе», был подготовлен документ, который провозглашал необходимость положить конец «безвольной политике» Дж. Картера и начать осуществление жесткого курса в мире и, в частности, в Латинской Америке. Острие ужесточения латиноамериканского курса было направлено против Гаваны. В документе даже содержалась прямая угроза военной интервенции против Кубы.
Таким образом, с приходом в Белый дом администрации Р. Рейгана опасность военной интервенции США против Кубы значительно возросла. Фидель Кастро неоднократно обращал на это внимание. Так, выступая на митинге в честь 30-летия штурма казарм Монкада 26 июля 1983 г., он дал четкую характеристику новому курсу Вашингтона: «С приходом к власти в США в начале 1981 года крайне правой, реакционной клики, проводящей откровенно воинствующую и фашистскую внешнюю политику, вновь выдвинулся на первый план вопрос о вооруженной агрессии против нашей родины».
Не случайно поэтому к началу 80-х годов относится формирование массового народного ополчения — «Войск территориальной милиции» (ВТМ). Об их создании Ф. Кастро впервые объявил еще 1 мая 1980 г. на массовом митинге в Гаване. Среди причин, обусловивших создание ВТМ, в первую очередь следует назвать обозначившееся уже тогда усиление агрессивности США против Кубы. Другим важным фактором в принятии и реализации этого решения стало осознание Ф. Кастро того факта, что Куба не может рассчитывать на прямое участие СССР в вооруженной защите острова в случае агрессии США. В ходе консультаций, проведенных Ф. Кастро с представителями тогдашнего советского руководства, ему дали понять, что Кубе будут помогать, но СССР не пойдет на прямой военный конфликт с Соединенными Штатами из-за нее.
Полная ясность в этот вопрос была внесена во время визита в Москву Рауля Кастро во главе военной делегации в феврале — марте 1980 г. Он был приглашен на встречу с группой членов Политбюро, которые жестко и открыто заявили ему, что Советский Союз не станет воевать за Кубу и что кубинцам впредь надо полагаться на собственные силы.
Ответ Фиделя на вызов, брошенный развитием событий, был как всегда решительным и адекватным ситуации: на вооружение была взята концепция всенародной войны. Развернулась активная работа по укреплению обороноспособности страны. В феврале 1985 г., выступая на первой сессии III съезда Компартии Кубы, Ф. Кастро мог уже констатировать, что за пятилетие концепция всенародной войны значительно углубилась и обогатилась, а кубинская военная доктрина была приведена в соответствие с ней. За пятилетний период ВТМ стали реальной военной силой. Их боевые подразделения, включавшие на добровольной основе мужчин и женщин, не подлежащих призыву в РВС, но способных носить оружие, насчитывали на начало 1985 г. 1,5 млн. человек. За короткий период они были экипированы и прошли военную подготовку. Для войск территориальной милиции за пять лет были подготовлены 70 тысяч офицеров. Если суммировать численность РВС вместе с резервом, ВТМ и другими добровольными военизированными формированиями, созданными на промышленных предприятиях и в учебных заведениях, то общее количество людей, готовых выступить на вооруженную защиту Кубы, достигло в 1985 г. 2,5 млн. человек. Огромная работа была проведена по материально-техническому оснащению РВС, была создана собственная военная индустрия для ремонта и производства оружия, боеприпасов и боевой техники.
Все это позволило Ф. Кастро заявить на III съезде: «Сегодня мы с еще большим основанием и большей уверенностью можем повторить слова, сказанные на I съезде партии: „Пока существует империализм, партия, государство и народ будут уделять обороне страны максимальное внимание. Революционная бдительность никогда не ослабнет. История красноречиво свидетельствует: те, кто забывает этот принцип, становятся жертвами этой ошибки“.
Только начинался 1985 год, год сорокалетия разгрома фашизма. В Москве к восшествию на партийный олимп готовился относительно молодой М. С. Горбачев. Неискушенные в практической политике граждане СССР и восточноевропейских стран с надеждой ждали перемен к лучшему, верили в очищение социализма от номенклатурно-бюрократической скверны, сковавшей его. Весенний ветер обновления веял на огромных просторах социалистического содружества. Трудно было представить, что через каких-то 5 лет европейский «реальный социализм», точнее его конкретная государственно-бюрократическая модель, в процессе «перестройки» станет лишь фактом истории. И, конечно, ни для кого в социалистической Европе слова, сказанные Фиделем, не могли звучать тогда как пророчество. Видимо, нужно было жить в 90 милях от США и обладать огромной политической прозорливостью, чтобы не только не предать забвению слова, сказанные десятилетие назад, а повторить их с «еще большим основанием и большей уверенностью». Пути европейского и кубинского социализма начали расходиться. Если первый вприпрыжку с безумной радостью бросился «пилить сук», на котором ему не очень удобно было сидеть, то второй пошел по линии укрепления своего фундамента, чтобы, обеспечив тылы, начать модернизацию.
Когда на рубеже 80-х и 90-х годов вялотекущий кризис европейского социализма перешел в фазу коллапса, правящая элита США, как и предполагал Фидель Кастро, начала проявлять все большую агрессивность на международной арене. Интервенция в Панаму и широкомасштабные боевые действия против Ирака в 1990 — 1991 гг. самым наглядным образом продемонстрировали, как в Вашингтоне понимают «новое политическое мышление», провозглашенное М. Горбачевым.
На основе анализа развития событий в мире Фидель Кастро уже в конце 80-х годов сделал вывод о том, что «если продолжится развитие некоторых очень негативных тенденций, мир перейдет от биполярности к однополярности под владычеством Соединенных Штатов». 7 декабря 1989 г. он впервые публично высказал эту мысль. Немного позднее, 28 января 1990 г., выступая на закрытии XVI съезда Профцентра трудящихся Кубы, Ф. Кастро очень метко охарактеризовал политику вашингтонских властей: «Они высокомерны, они обезумели, расхрабрились, впали в эйфорию; они думают, что социализм перестал существовать, и от этого становятся все агрессивнее, от этого становятся все опаснее. То есть начинается новая эпоха, новый этап. И для нашего народа могут настать минуты больших испытаний». В этом же выступлении Фидель напомнил, что кубинцы давно предвидели возможность подобного развития событий. «Наш народ, — подчеркнул он, — на протяжении многих лет готовил себя к определенным опасностям. В течение десяти лет мы укрепляем нашу оборону, применяем концепцию всенародной войны, готовимся уже десять лет. Как это удачно! Мы выработали планы на все случаи, начиная с полной военной блокады всей страны, когда сюда нельзя будет привезти ни единой пули. Мы знали это еще до возникновения новых проблем...»
Благодаря прозорливости Ф. Кастро, которая покоилась на тщательно выверенном анализе социально-экономической и политической ситуации в мире, Куба оказалась готова к резким поворотам международной политики, проявившейся на рубеже 80-х и 90-х годов. Ее обороноспособность была поднята на такую высоту, что любой, кто захотел бы проверить остров на военную прочность, должен был прежде очень серьезно задуматься над последствиями своих действий. Любая агрессия против Кубы становилась слишком дорогостоящим во всех отношениях делом. На нее в подобных условиях мог решиться лишь законченный авантюрист. К счастью для всех, таких пока не нашлось.
Серьезный импульс к решению задач экономического развития и индустриализации страны дал II съезд Компартии Кубы, состоявшийся в декабре 1980 г. Его работа была посвящена прежде всего анализу выполнения решений I съезда и поиску путей их наиболее адекватного воплощения в жизнь. Первая половина 80-х годов ознаменовалась значительными успехами в деле осуществления начатой в конце 70-х гг. экономической реформы. Статистика убедительно свидетельствовала о том, что в этот период кубинское народное хозяйство добилось крупных успехов.
С 1959 по 1985 г. совокупный общественный продукт Кубы увеличился в 3,5 раза. При этом особенно быстро развивалась экономика во второй пятилетке (1981 — 1985 гг.). Так, если за 1959 — 1984 гг. ежегодный прирост СОП составлял 4,8 %, то в 1981 — 1985 гг. уже 7,3 %1, прирост на душу населения составлял, соответственно, 3,2 % и 6,9%. Важным фактором подъема экономики в первой половине 80-х годов явился рост производительности труда. Если за 1959 — 1980 гг. она ежегодно возрастала на 2,7 %, то за 1981 — 1985 гг. — на 5,2 %. За счет этого было получено 74 % всего прироста объема продукции в течение пятилетки. Повысился уровень жизни. Личное потребление возрастало на 2,8 % в год, а потребление за счет общественных фондов — на 7,1%. Среднемесячная заработная плата увеличилась за пятилетку на 26,4 %. Суточное потребление калорий на душу населения возросло до 2900 калорий, а белков — до 78 граммов. Продолжительность жизни превысила 74 года. Эти успехи были достигнуты Кубой в тот момент, когда подавляющее большинство стран Латинской Америки пребывало в состоянии глубокого экономического кризиса и там сокращалось производство, падал жизненный уровень, росла безработица. Не случайно 80-е годы были названы самими латиноамериканцами «потерянным десятилетием».
Итоги второй пятилетки свидетельствовали о несомненных успехах кубинской экономики. Казалось бы, у руководства страны были все основания чувствовать себя триумфаторами. Но Фидель всегда смотрел на достижения под критическим углом, выявляя ошибки и анализируя, что можно было сделать, но не сделали. Он искал, как, опираясь на достигнутое, обеспечить наиболее успешное продвижение к новым рубежам.
Уже в начале 80-х годов Фидель Кастро обратил внимание на обострение проблем экономического развития Кубы под влиянием внешних факторов. Одновременно Фидель с пристальным вниманием следил за последствиями вживления нового хозяйственного механизма в кубинскую экономику.
К этому моменту достаточно четко обозначились застойные явления в народном хозяйстве СССР. После отстранения в октябре 1980 г. с поста Председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина и его замены 75-летним Тихоновым, начатые во второй половине 60-х годов реформы явно выдохлись. Обнажились язвы бюрократической модели социализма. Особенно очевидным это стало после событий в Польше в начале 80-х годов. Требовалось очистить социализм от негативных наслоений, скорректировать курс, найти ответы на вызов времени. 10 ноября 1982 г. умер Л. И. Брежнев. На пост Генерального секретаря ЦК КПСС был избран Ю. В. Андропов. Фидель Кастро прибыл в Москву. 16 ноября состоялась его встреча с Ю. В. Андроповым. Оба лидера были озабочены сложной обстановкой, складывавшейся в тот момент на международной арене, социально-экономическими и политическими трудностями в социалистическом содружестве. Они были полны решимости предпринять серьезные шаги, чтобы спасти социализм. Одной из его главных болезней, которую следовало искоренить в первую очередь, оба считали коррупцию. Ю. В. Андропов и Ф. Кастро сходились в том, что многие кризисные явления возникли из-за забвения азбучных истин марксизма-ленинизма.
23 декабря 1982 г. состоялся VI пленум ЦК Компартии Кубы. На нем только что вернувшийся из Москвы Фидель Кастро призвал привести в действие все факторы, мобилизовать народные массы на борьбу за экономию, бережливость и эффективность с целью сохранения и дальнейшего повышения достигнутого уровня экономической деятельности. Там же была проанализирована информация об использовании свободных крестьянских рынков частными посредниками в спекулятивных целях. Было обращено внимание и на некоторые другие негативные явления, сопровождавшие экономические нововведения в стране.
В течение последующих лет Фидель продолжал внимательно отслеживать и анализировать всю текущую информацию о ходе внедрения СУПЭ и функционирования нового хозяйственного механизма. Внедрение СУПЭ в целом дало положительный результат. Это очевидный факт. Но Ф. Кастро, возглавлявший Национальную комиссию по ее внедрению, лучше других видел и негативные последствия, которые принесла реализация системы. Впервые он подверг их резкой критике на совместном совещании партийного и государственного актива, проходившем в Гаване с 22 по 24 ноября 1984 г. 4 декабря того же года он вновь обратился к хозяйственникам и руководящим работникам всех уровней, собравшимся на первый национальный форум по проблемам энергетики, призвав не поддаваться эйфории, а повернуться лицом к реальной действительности, обратить внимание, что наряду с успехами экономические преобразования сопровождаются появлением болезненных явлений, вступающих в противоречие с идеалами социальной справедливости.
В чем Фидель увидел эти недостатки? По его мнению, их было немало. В ходе внедрения СУПЭ широко распространенным явлением стало установление завышенных цен на продукцию, неоправданное увеличение сверхурочных часов и работа в выходные дни, оплачивавшиеся по более высоким тарифам, злоупотребления с фондами материального поощрения и т. д.
В 1980 г. на Кубе начали функционировать свободные крестьянские рынки, куда крестьяне-единоличники, члены сельскохозяйственных кооперативов и рабочие госхозов, получившие приусадебные участки, могли привозить для продажи сельскохозяйственную продукцию. Создание рынков значительно улучшило снабжение населения. Одновременно вокруг них очень быстро образовался слой нуворишей-посредников. Они воспользовались отсутствием традиций торговли у кубинских крестьян, у которых до революции основную часть продукции забирали перекупщики. Посредники извлекали огромные спекулятивные, несоизмеримые с их трудовым вкладом доходы, искусственно взвинчивали цены. Проанализировав ситуацию, Фидель обратил внимание государственных хозяйственных органов на необходимость оказания ими посреднических услуг в целях вытеснения спекулянтов из торговли продуктами.
Фидель также подверг критике разрастание управленческого аппарата в ходе внедрения СУПЭ. Он отметил, что в 1973 г. административный персонал в стране насчитывал 90 тысяч человек, а в 1984 г. он достиг 250 тысяч, т. е. увеличился более чем в 2,5 раза. Конечно не все новые чиновники пополнили структуры, связанные с внедрением СУПЭ. В процессе институциализации было создано многоосвобожденных должностей в аппарате вновь сформированных органов власти всех уровней. Тем не менее большую часть дали государственные хозяйственные структуры. Столь быстрое разрастание бюрократии, помимо чрезмерной финансовой нагрузки на бюджет страны, несло в себе и опасность формирования социального слоя, который объективно имеет тенденцию превращаться в самодовлеющую силу с собственными интересами. Последующие примеры СССР и восточноевропейских государств, где правящая номенклатура по существу превратилась в класс, оторванный от большинства народа, и осуществила контрреволюционный переворот, показывают, что Фидель вовремя увидел опасность и приложил силы, чтобы предотвратить подобное развитие событий на Кубе.
Организация работы самого Ф. Кастро — лучший пример борьбы с бюрократизмом. Аппарат, с которым непосредственно работает Фидель, невелик, двадцать человек. «Они, — как пояснил в одном из интервью Ф. Кастро, — образуют группу координации и поддержки. Каждый старается узнать, что происходит на главных объектах и в центрах услуг страны, устанавливая с ними контакт. Не вступая в конфликт с министерствами, эта группа облегчает принятие и выполнение решений. Это люди, а не отделы».
Непосредственно секретарскими делами при Ф. Кастро как главе государства занимаются шесть сотрудников во главе с секретарем Государственного совета (бывшим ректором Гаванского университета Хосе Мияром Барруэкосом — «Чоми»). Последний обладает прекрасными организаторскими способностями, поразительной собранностью и работоспособностью. Он одновременно выполняет функции личного секретаря, врача и фотографа Ф. Кастро. Бюрократия, без которой невозможно существование ни одной организованной структуры, у Фиделя сведена к минимуму. При этом все решения принимаются им после глубокой проработки, личного ознакомления с объективной информацией из первых рук и оперативно. Конечно, в этом также помогает просто феноменальная память Фиделя, который помнит все.
Интересно описание кабинета Ф. Кастро во Дворце Революции, которое приводит в своей книге бразильский священник-доминиканец брат Бетто, побывавший там в мае 1985 г.: «Вокруг рабочего стола — шкафы, набитые книгами, кассеты, транзисторный приемник. На столе — бумаги, стеклянная вазочка с карамелью, круглая коробка с маленькими короткими сигарами, которым отдает предпочтение Команданте. Под огромной картиной — портретом Камило Сьенфуэгоса, исполненным мягкими мазками, — стоят кожаные кресла и столик из мрамора с острова Молодежи. В глубине — большой стол для заседаний с четырьмя стульями с боковых сторон и двумя с торцов. Еще одна огромная картина изображает работу учащихся в поле. Кабинет просторный, удобный, с кондиционированным воздухом, без роскоши». Приведенный отрывок характеризует стиль работы и образ жизни и Фиделя.
Важную роль в процессе исправления ошибок и корректировки курса экономических преобразований во второй половине 80-х годов сыграл III съезд Компартии Кубы. Он прошел в два этапа во Дворце съездов в Гаване с 4 по 7 февраля 1986 г. и с 30 ноября по 2 декабря. Среди принятых документов прежде всего следует отметить Программу Компартии Кубы, основные направления экономического и социального развития страны на 1986 — 1990 гг., изменения в Уставе партии, резолюции о совершенствовании системы управления и планирования народного хозяйства и политико-административного деления страны и другие.
Ф. Кастро отвел особо важное место в Отчетном докладе ЦК и других материалах съезда, в подготовке которых он принял непосредственное участие, вопросу о результатах внедрения СУПЭ. «Что касается эффективности предприятий, — отметил он в докладе, — то Система управления и планирования экономики может стать полнейшей фикцией, если мы будем пытаться обеспечить рентабельность предприятий посредством повышения цен на товары, строительные работы и производственные услуги... Если упомянутые недостатки не будут изжиты, Система управления и планирования экономики перестанет быть движущей силой нашего развития».
Фидель Кастро увидел в негативных явлениях, сопровождающих становление нового хозяйственного механизма, большую опасность самим идеалам революции. Именно этим можно объяснить его столь резкую реакцию на них. Эта мысль нашла отражение в Резолюции о совершенствовании СУПЭ, принятой III съездом. «Процесс совершенствования Системы управления и планирования экономики, — подчеркивалось в ней, — должен осуществляться исходя из того, что при социализме экономические механизмы не могут выполнять роль, которая принадлежит политической и идеологической работе и сознанию трудящихся. Ошибки, вскрытые после первой сессии III съезда как в практическом использовании созданных в соответствии с решением I съезда партии экономических механизмов, так и в самих концепциях некоторых из этих механизмов, привели к возникновению негативных тенденций, которые могли превратиться в стратегическую угрозу самой революции из-за распространения мнения, что только с помощью денег и материального стимулирования, без контроля и при нарушении во многих случаях принципа распределения в соответствии с качеством и количеством труда возможно достижение целей, поставленных в области производства и сфере обслуживания».
В резолюции было также подчеркнуто, что «государственная форма управления экономикой диктует необходимость продолжить практику использования директив, исходящих из центра и обязательных для выполнения низовыми звеньями, чтобы подкрепить действия экономических методов управления и добиться с помощью соответствующего поиска надлежащего согласования интересов объединений и предприятий с общими государственными интересами».
19 апреля 1986 г. в промежутке между двумя сессиями III съезда, выступая по случаю 25-й годовщины победы на Плайя-Хирон, Ф. Кастро впервые заявил о необходимости начать общенациональный процесс исправления ошибок и негативных тенденций, накопившихся на Кубе в предшествующие годы в экономической, политической и идеологической сферах. С этого момента Фидель в десятках речей и выступлений разъяснял задачи, стоящие перед страной в деле очищения социализма от чуждых ему явлений. Этот процесс получил на Кубе название «ректификация». Он был направлен на упрочение устоев социалистического общества, устранение разрыва между словом и делом, между провозглашенными целями и реальными результатами преобразований.
Выступив с инициативой осуществления ректификации, Фидель прежде всего апеллировал к тем социальным слоям общества, которые были опорой Кубинской революции и представляли его большинство.
Сверхзадачей ректификации было защитить достижения революции и ее фундаментальные ценности, не позволить в ходе преобразований размыть суть социализма, освободив «слепые» экономические законы; сохранить управляемость экономическими процессами со стороны государства, стоящего на страже интересов большинства народа, принципов социальной справедливости. Уже тогда для Фиделя Кастро было очевидным, что невозможно защитить социализм в условиях противостояния Соединенным Штатам, особенно в малой развивающейся стране с крайне ограниченными ресурсами, без сохранения командных высот в экономике за государством. Подтверждение этих мыслей Фидель уже мог найти в середине 80-х годов в опыте успешной экономической реформы в Китае, осуществлявшейся под руководством Компартии.
Серьезной критике Ф. Кастро подверг исполнительного директора Национальной комиссии по внедрению СУПЭ и руководителя ХУСЕПЛАНА (кубинский Госплан) Умберто Переса, который непосредственно отвечал за практическую работу по воплощению системы в жизнь и сделал чрезмерный упор на стихийное саморегулирование хозяйственной жизни. За допущенные ошибки он был освобожден с руководящих хозяйственных должностей в декабре 1987 г. решением пленума, выведен из состава ЦК Компартии Кубы.
По предложению Ф. Кастро для руководства и координации экономической деятельностью в стране была создана Центральная группа. Во главе нее был поставлен Османи Сьенфуэгос. Создание этого органа помогло децентрализовать и упростить процесс принятия решений. Они стали приниматься значительно оперативнее и без бюрократии. К составлению общего плана стали привлекаться все министерства, а после его принятия им делегировались полномочия по выполнению поставленных перед ними задач и использованию бюджетных ассигнований. При этом за Центральной группой сохранялись функции по общей координации управления народным хозяйством и контролю за исполнением основных директив плана.
Тогда же стали все отчетливее просматриваться признаки прогрессирующего кризиса в лагере европейских друзей Кубы. С начала 80-х годов СССР все глубже погружался в «болото» экономического застоя и кризиса номенк-латурно-бюрократической модели социализма. Острые экономические и политические катаклизмы сотрясали Польшу. Фидель Кастро пристально следил за всем происходящим. По его инициативе в 1980 г. была сформирована аналитическая группа, которая всесторонне проанализировала развитие ситуации в Польше. Отслеживались последствия экономических и политических реформ в Венгрии. Были подмечены Фиделем и болезненные для социализма процессы, развивавшиеся в СССР.
Знание и понимание ситуации в основных узлах мировой политики позволило Ф. Кастро вовремя сориентироваться и начать принимать адекватные меры для защиты кубинского революционного процесса. При этом он неоднократно пытался в деликатной форме довести до сознания советских высших руководителей мысль об опасностях, грозивших европейскому социализму.
Искра надежды на возможность переломить ситуацию и вывести Советский Союз из кризиса, вспыхнувшая с приходом к власти Ю. В. Андропова, вскоре погасла вместе с его жизнью. Организм советского номенклатурного руководства уже был поражен «рассеянным склерозом». В этом Фидель окончательно убедился после смерти Ю. В. Андропова, когда на посту генсека в 1984 г. оказался К. У. Черненко. Последующее знакомство с М. С. Горбачевым и присутствие в марте 1986 г. на XXVII съезде КПСС лишь окончательно убедило его в этом. В апреле 1986 г. из-за разгильдяйства грянул Чернобыль. Когда же весной 1987 г. страдавший шизофренией немецкий пилот-любитель Руст преспокойно пролетел от финской границы до Москвы на спортивном самолете и приземлился на Васильевском спуске у Кремля — это уже стало ярчайшим проявлением маразма, охватившего всю государственную машину великого государства, которое в результате разложения правящей элиты стремительно катилось к своей гибели.
Кубинские СМИ очень деликатно, но тем не менее подробно информировали население об этом факте. Снимки спортивного самолетика у стен Кремля обошли всю Кубу. Рядовые кубинцы были шокированы. Но то был, видимо, и очень тонкий психологический ход. Это событие, запечатленное на страницах кубинских газет, стало визитной карточкой горбачевского периода жизни СССР. Советская модель перестала быть «живым» и «вдохновляющим» примером для Кубы.
Несомненной заслугой Фиделя является то, что в столь сложных условиях он проявил исключительную прозорливость и политическую волю и, не имея возможности повлиять на разрушительные процессы в СССР и Восточной Европе, начал предпринимать шаги для вывода Кубы из «зоны риска». Противостоять Соединенным Штатам в неравной борьбе в столь сложный исторический момент можно было, лишь обеспечив внутреннее единство большинства кубинского народа на основе верности фундаментальным ценностям Кубинской революции. Фидель припадал к ним как к живительному роднику, наполнявшему его новыми силами каждый раз, когда над страной сгущались тучи. Все действия, предпринятые Ф. Кастро во второй половине 80-х годов в политическом и социально-экономическом плане, были призваны отстоять независимость страны и революционные завоевания, выстраданные кубинским народом в ходе более чем вековой борьбы.
Одним из наиболее драматических эпизодов борьбы Фиделя Кастро за чистоту революционных принципов и защиту социализма явились громкие судебные процессы лета 1989 г. В это время в СССР и Восточной Европе разложившаяся и коррумпированная номенклатура разворачивала работу по разрушению устоев социализма под достаточно обнадеживающими и популярными в то время лозунгами демократизации и либерализации внутриполитической и экономической жизни. При всей внешней «романтичности» лозунгов ее сверхзадачей являлось легализовать уже наворованное и открыть шлюзы для «законного» присвоения общенародного достояния, которым номенклатура во многом распоряжалась, но не владела.
Эти веяния не обошли стороной и Кубу. Часть интеллигенции, офицерства, молодежи, не понимая сути происходившего, с живым интересом и симпатией во второй половине 80-х годов следила и обсуждала проблемы перехода в государствах социалистического содружества к политическому и экономическому плюрализму. На острове появилось несколько мелких диссидентских «правозащитных» групп, ориентированных на политику Вашингтона. Определенные надежды они связывали с визитом М. С. Горбачева, состоявшимся в апреле 1989 г.
«Брожение умов» распространилось и среди части высокопоставленных гражданских и военных чинов. Особенно благодатную социальную почву для «либеральных идей» представляла часть партийных и государственных функционеров, имевшая доступ к свободно конвертируемой валюте, проводившая многие месяцы и годы в капиталистических странах, имевшая возможность вкусить «запретные» плоды буржуазного мира и подпавшая под его «скромное обаяние». Не все оказывались настолько стойкими, чтобы устоять перед тонким ядом открывавшихся соблазнов, которые представлялись особенно заманчивыми на фоне достаточно скромной в материальном плане жизни кубинского общества. Фидель Кастро в интервью итальянскому журналисту Джани Мина показал, с чего начинается социальная эрозия в обществе: «Как начинается процесс коррумпирования этих людей? Они путешествуют, ездят туда-сюда, покупают, привозят, и не то, чтобы присваивают деньги или утаивают их, просто они без ограничений, свободно покупают вещи, подарки, меняют свой образ жизни. Их затраты растут».
В своей книге «Патент корсаров» Хорхе Масетти (зять одного из пострадавших от революционного правосудия военных — А. дела Гвардиа), встав в оппозицию к Ф. Кастро и оправдывая «грехопадение» части бывших революционеров, попытался взглянуть на ситуацию их глазами: «Очевидный кризис в странах бывшего социалистического лагеря, тяжелая ситуация на Кубе, бесперспективное будущее, глубокое разочарование заставляли людей терять ориентацию». То есть он признал, что в усложнившихся условиях часть государственных кадров была деморализована, утратила четкие политические ориентиры, проявила склонность к коррупции. Коррупция представляет опасность для любого общества, для социалистического же она является системным врагом, ибо подрывает сами его основы, ведет к его перерождению, наносит огромный моральный ущерб. Призвав Компартию Кубы, общественные организации взяться за искоренение негативных явлений, Фидель тем более не мог пройти мимо этого зла.
Одним из первых решительных шагов, предпринятых Фиделем против коррупции, явилось его многочасовое выступление по телевидению 25 — 26 июня 1987 г. в связи с обвинениями в причастности к ней Луиса Орландо Домингеса (бывшего первого секретаря СМК, а позднее — директора Кубинского института гражданской авиации, действовавшего на правах министерства). Расследование показало, что он использовал служебное положение в целях личного обогащения. В июле 1987 г. Л. Орландо Домингес был выведен из состава ЦК Компартии Кубы и в ходе судебного процесса приговорен к 20 годам лишения свободы.
Вошедшая в обиход у части руководящих работников склонность к корыстному использованию служебного положения, сопровождавшаяся «утратой политической ориентации», способствовала отходу от идеалов социализма, служила стимулом к постепенному переходу в лагерь его противников, как это произошло со значительной частью партийных и государственных функционеров в бывших странах «советского блока». Вот как характеризует X. Масетти взгляды дяди своей жены, одного из тех, кто проходил по Делу № 1 в 1989 г., генерала Патрисио де ла Гвардиа, который возглавлял до лета того года кубинскую миссию МВД в Анголе: «Патрисио считал, что необходима внутренняя либерализация по типу той, что происходила в других странах содружества». К чему привела эта либерализация в других странах содружества, хорошо известно. На рубеже 80-х и 90-х годов содружество перестало быть социалистическим и одновременно перестало быть содружеством. Сегодня большинство бывших социалистических стран, попавших в финансовую кабалу к Западу, стали намного менее суверенными, чем были ранее, и никак не могут преодолеть трагические последствия либерализации. Чем подобный сценарий грозил Кубе, нетрудно догадаться.
В силу родственных и дружеских связей между министром транспорта Диоклесом Торральба, генералом Арнальдо Очоа и братьями Тони (возглавлял спецслужбу МВД по борьбе с экономической блокадой «МС») и Патрисио де ла Гвардиа из них сформировалась группа единомышленников, негативно настроенных к существовавшему режиму. «Однажды я был на обеде в доме у министра транспорта Диоклеса Торральба, — вспоминает X. Масетти, — там же были Очоа, Тони и Патрисио. Я слышал, как они говорили о Фиделе, называя его „сумасшедшим стариком“. О чем еще говорили эти сторонники либерализации в отсутствие таких свидетелей, как X. Масетти, можно только догадываться. Накануне ареста генерал А. Очоа готовился вступить в командование самой мощной группировкой РВС, Западной армией (одной из трех), расквартированной в том числе в окрестностях столицы республики Гаваны.
Мы не располагаем каким-либо достоверным фактическим материалом, чтобы углубиться в детали. Очевидно и то, что противники Ф. Кастро за рубежом пытались создать вокруг этой группы ореол мучеников, пострадавших за идею. Нам известны случаи, когда люди, занимавшие крупные посты в партийно-государственной иерархии Кубы, выступали с критикой политического курса, отстаиваемого Ф. Кастро. В самых критических ситуациях дело заканчивалось отставкой тех, кто вступал в противоречие с линией большинства и не желал подчиниться партийной и государственной дисциплине. Поэтому мы не склонны считать, что политическая составляющая «потери ориентации» в случае с группой А. Очоа, даже при специфике должностного положения ее членов и сложности конкретных условий внутреннего и внешнего положения Кубы, могла бы сыграть столь роковую роль в их судьбе. Если бы дело было лишь в симпатиях к перестройке и несогласии с политикой руководства страны, максимум, что грозило бы им, — это отставка и увольнение из вооруженных сил. К тому же есть все основания предполагать, что недовольство конкретным положением дел в стране и желание его изменить, используя опыт восточноевропейских стран, в случае с А. Очоа не означали предательства революции как таковой. Фидель Кастро в интервью Джанни Мина отметил, говоря о процессе над А. Очоа, что «политические причины к этому никакого отношения не имели. Очоа совершил преступление, которое нельзя считать политическим, ибо он никогда не выступал против революции».
Проблема состояла в другом. Главную опасность для революции в тот момент, причем опасность прямую, представляла сама специфика той сферы, в рамках которой были осуществлены противоправные действия А. Очоа и других лиц, проходивших по Делу № 1, поскольку речь шла о наркобизнесе. Ф. Кастро всегда уделял большое внимание борьбе с этим злом. Куба расположена на путях контрабандной переброски наркотиков из стран Латинской Америки в США, где находится один из наиболее крупных рынков сбыта. В декабре 1988 г. Фиделем было санкционировано заключение соглашения между таможенными службами Кубы и США о борьбе с наркобизнесом. Белый дом и СМИ Соединенных Штатов неоднократно использовали тему наркобизнеса для организации нападок на те или иные неугодные им правительства. В частности, под предлогом борьбы с ним, США организовали в декабре 1989 г. вооруженную интервенцию в Панаму.
Фидель Кастро понимал, что в той сложной международной обстановке, которая сложилась в Латинской Америке в конце 80-х гг. нельзя было давать Вашингтону ни малейшего повода для усиления нападок на Кубу. В конце марта 1989 г. по приглашению кубинского правительства в страну прибыли председатель Комиссии по наркотическим средствам Франческо Рамас Галино и секретарь Международного комитета по контролю над наркотиками Абдельазиз Бахи. В ходе визита они провели переговоры с представителями кубинских властей, а также встретились с иностранными котрабандистами, осужденными за нарушение морской и воздушной границ Кубы в момент транспортировки наркотиков в США. Как заявил журналистам тогдашний министр юстиции Хуан Эскалона, представители международных организаций по борьбе с наркотиками были приглашены на Кубу для того, чтобы на месте ознакомиться с положением в этой области и оценить усилия, предпринимаемые кубинскими властями с целью пресечения незаконной транспортировки ядовитого зелья.
Вскоре после этого визита, в июне 1989 г., на Кубе была арестована и предстала перед судом по обвинению в участии в наркобизнесе группа офицеров РВС и МВД. Марафон, проделанный кубинскими следственными и судебными органами с 13 июня 1989 г., когда были выдвинуты первые обвинения, и до исполнения смертного приговора на рассвете 13 июля того же года, поразил многих как скоростью преодоления столь сложной и большой дистанции, так и трагичностью его результатов. 4 из 14 человек, проходивших по Делу № 1, в том числе бывший член ЦК Компартии Кубы, зам. министра обороны генерал Арнальдо Очоа и руководитель спецслужбы МВД по борьбе с экономической блокадой «МС» полковник Антонио де ла Гвардиа, были казнены. 10 других офицеров, в их числе генерал Патрисио де ла Гвардиа, были приговорены военным трибуналом к длительным срокам тюремного заключения [В 1997 г. Патрисио де ла Гвардиа был досрочно освобожден.].
Чтобы понять жесткость и быстроту реакции Фиделя Кастро и кубинского руководства на факт участия высоких должностных лиц из РВС и МВД в наркобизнесе, следует помнить, какую угрозу подобная деятельность представляла для национальной безопасности Кубы, какую беду могла накликать на страну, какую услугу могла оказать Вашингтону для оправдания агрессивных актов против острова.
Учитывая исключительную важность Дела № 1, Фидель Кастро принял личное участие в следствии, он часами выслушивал обвиняемых, стремясь разобраться в мельчайших подробностях совершенных преступлений, понять мотивы и результаты их действий. Это было крайне тяжелым делом по ряду морально-психологических аспектов. А. Очоа пользовался большим уважением в армии и стране. В годы повстанческой войны юношей он сражался под командованием легендарного Камило Сьенфуэгоса. После победы революции в течение ряда лет помогал венесуэльским партизанам; возглавлял кубинские войска в Эфиопии; был военным советником сандинистов в их борьбе с контрас; руководил кубинской военной миссией в Анголе во время тяжелых боев с войсками ЮАР и отрядами Д. Савимби. Его прочили на пост командующего Западной армией... И вдруг такой поворот событий! Делу А. Очоа был посвящен чрезвычайный 9-й пленум ЦК Компартии, заседание Государственного Совета, совещания депутатов Национальной ассамблеи народной власти в июне 1989 г.
Со времени победы революции никто из ее ветеранов не был приговорен к смерти. Фидель Кастро неоднократно подчеркивал, что Кубинская революция, в отличие от многих других, никогда не уподоблялась «Сатурну, пожирающему своих детей». Но в данном случае Фидель был непреклонен. Действия офицеров, проходивших по этому делу, поставили престиж и безопасность страны под такую угрозу, какой она не подвергалась с момента карибского кризиса. После вынесения трибуналом приговора осужденные обратились к Госсовету с прошением о смягчении наказания, однако последний подавляющим большинством голосов отклонил его.
Одновременно с А. Очоа и А. д'ла Гвардиа был арестован и предстал перед народным судом Гаваны бывший член ЦК Компартии Кубы, зам. председателя Совета Министров, министр транспорта Диоклес Торральба. Ему было предъявлено обвинение в коррупции, нарушении этических и моральных принципов революции. Суд приговорил его к лишению свободы на 20 лет.
Борьба с коррупцией среди офицерского корпуса не ограничилась в 1989 г. Делом № 1. В конце июня того же года был смещен с поста министра внутренних дел, а 1 сентября приговорен военным трибуналом к 20 годам лишения свободы «за утрату служебной бдительности и незаконное использование финансовых и материальных ресурсов» X. Абрантес. Вместе с ним были арестованы и приговорены к менее длительным срокам заключения еще шесть высших руководителей МВД. Десятки генералов и офицеров РВС и МВД были разжалованы и уволены со службы.
Пожалуй, это был один из самых драматических моментов кубинского революционного процесса. Морально-психологическое напряжение в результате этих разоблачений было таким, что некоторые кристально чистые офицеры, работавшие рядом с подследственными, из опасения, что на них может пасть тень подозрения, покончили жизнь самоубийством.
Задача спасения революции требовала совершить «хирургическую» операцию по отсечению «опухоли», и Фидель отсек ее без колебаний. Не нам судить и давать оценки политическим деятелям такого масштаба.
Они творят историю и принадлежат ей, и лишь она вынесет свой окончательный вердикт по каждому вопросу. Мы же в состоянии на том коротким историческом отрезке, который минул с момента упомянутых событий, лишь констатировать неоспоримый факт: проведя «санацию» государственного аппарата, Фидель предотвратил развитие событий на Кубе по восточноевропейскому сценарию и спас революцию. Тем самым он лишний раз подтвердил известную истину, что лишь та революция чего-то стоит, которая умеет защищаться.
Одновременно все эти шаги по преодолению коррупции сопровождались мощной идеологической кампанией по разъяснению целей и задач «ректификации», очищению социализма от чуждых ему явлений. Все это способствовало консолидации патриотически настроенной части кубинского общества вокруг руководства страны и ее испытанного лидера Фиделя Кастро. Это имело огромное значение для подготовки к следующему этапу, когда Куба осталась без бывших союзников.
Большое значение для консолидации кубинского общества имело налаживание конструктивного сотрудничества между руководством страны и религиозными конфессиями. Они представлены на Кубе, помимо христианских — католической и протестантской церквей, — иудейской церковью, а также 42 религиозными сектами, большинство из которых проповедуют различные варианты африкано-кубинских спиритических верований.
Наиболее влиятельной и имеющей большие традиции и опыт работы с массами на Кубе является католическая церковь. При анализе ее роли нельзя обойтись без небольшого исторического экскурса. В конце XIX в. этой церкви принадлежала одна треть национального богатства Кубы, и она занимала видное место в экономической, политической и общественной жизни. До обретения страной независимости католическая церковь являлась органической составной частью колониального аппарата. Это естественно, подрывало авторитет церкви среди трудовых слоев белого населения. Чернокожие же кубинцы в значительной части относились к церкви враждебно, как к организации господствующего класса, и в своей массе продолжали отправлять африканские спиритические культы.
В ходе войн за независимость Кубы во второй половине XIX века католическая церковь использовала свое экономическое, идеологическое и моральное влияние против повстанцев, сражавшихся за свободу страны. Это еще более подорвало ее престиж не только в народных массах, но и среди интеллигенции и мелкой городской буржуазии.
В период американского засилья в стране католическая церковь неизменно занимала крайне правые позиции, поддерживая олигархию, и являлась одним из наиболее активных рупоров антикоммунистической пропаганды. В период тирании Батисты руководство церкви активно сотрудничало с его режимом.
Проведенный незадолго до победы революции опрос населения показал, что 95,5 % опрошенных считали себя верующими. 72,5 % из них назвали себя католиками. При этом среди низших слоев католиков было 67 %, среди высших — 100 %. Церковь регулярно посещали 24 % католиков и 17% всех верующих. Эти цифры свидетельствуют о том, что престиж католической церкви находился, как ни в одной другой стране Латинской Америки, на низком уровне.
При этом, конечно, надо четко разделять церковь как религиозную иерархическую организацию и самих верующих. Если церковная иерархия была с тиранией Батисты, то рядовые верующие боролись против нее. Они составляли большинство бойцов Повстанческой армии и городского сопротивления. Они составляли большинство сельского населения, наиболее активно поддерживавшего революцию. Находились и священники, которым были близки чаяния обездоленных. Вместе с партизанами в горах многие месяцы находился падре Сардиньяс, сочувствовавший делу освобождения. «Он пришел не как солдат, а в качестве священника, — вспоминал Ф. Кастро. — Он жил среди бойцов, вместе с нами, у него было все, что требовалось для совершения обрядов... Его присутствие и тот факт, что он совершал там обряды... делало еще более тесными связи населения с повстанческим руководством, его проповеди или его политическая работа в пользу революции были, можно сказать, косвенного порядка. Кроме того, он был славный человек, все его очень любили, очень заботились о нем». Этому священнику даже было присвоено высшее в Повстанческой армии воинское звание команданте. Так что жизнь и борьба вносили свои коррективы в устоявшиеся «черно-белые» схемы; палитра Кубинской революции оказалась значительно многокрасочнее их.
В результате свержения тирании на Кубе начался процесс переоценки идеологических и культурных ценностей. Многие из запрещенных еще при прежнем режиме африканских религиозных культов получили равный с другими церквями статус. Было гарантировано право на свободное отправление религиозных культов и одновременно право на ведение атеистической пропаганды. Церковь на практике была отделена от государства. Тем самым именно новая власть впервые обеспечила на Кубе подлинный конфессиональный плюрализм.
Революция была враждебно встречена клерикальными кругами. Иерархи католической церкви солидаризировались с низвергнутыми эксплуататорскими классами. Характерно, что конфликт между церковью и государством возник именно тогда, когда оно начало осуществлять глубокие социальные преобразования.
Как заметил по этому поводу Ф. Кастро, «произошел конфликт революции не с религиозными идеями, а с общественным классом, который пытался использовать религию в качестве орудия, направленного против революции».
Конфронтация церкви с государством привела к отходу от нее многих верующих. Выезд из страны крупной и средней буржуазии привел к изменению социального состава прихожан, среди которых все большим становился вес человека труда, поддерживающего новую власть. В середине 60-х годов католическая церковь на Кубе прекратила политическую борьбу против государства. Этому способствовали изменения в концептуальных подходах католической церкви, которая после Второго Ватиканского собора (1962 — 1965 гг.) начала все больше поворачиваться лицом к социальным проблемам трудящихся стран «третьего мира», где живет большинство католиков. Уже в 1966 г. Фидель Кастро имел основание заявить о преодолении напряженности в отношениях с церковью. В последующие годы большинство действующих на Кубе религиозных организаций признали революцию и социалистический строй. Следует отметить, что даже в самый критический период отношений государства и церкви на Кубе не был закрыт ни один храм, не говоря уже об их разрушении. Другими словами, Кубинская революция не сопровождалась тем вандализмом по отношению к церкви, которым прославились многие другие революции.
I съезд Компартии Кубы разработал и принял ряд важных документов о политике партии в отношении религии, церкви и верующих. После II съезда, в 80-е годы, для координации работы с церквами в ЦК Компартии Кубы был создан Отдел по вопросам религии, который возглавлял Хосе Фелипе Карнеадо-Родригес. Этот отдел повел серьезную работу по налаживанию диалога партии и верующих. III и IV съезды партии также уделили большое внимание этому вопросу.
Компартия Кубы при проведении своей политики в отношении церкви в течение всего послереволюционного периода четко разделяла два аспекта: первый — это церковь как организация верующих и второй — религия как идеология. По первому аспекту она проводила последовательную политику полного отделения церкви от государства и школы от церкви, равноправия всех религий и религиозных верований, обеспечение свободы совести, т. е. право граждан либо исповедовать любую религию, быть верующими, либо придерживаться атеистических взглядов. Что касается второй стороны вопроса, то политика Компартии основывалась на принципе, согласно которому борьба за научное сознание подчинена борьбе за построение нового общества и укрепление соответствующих социалистических отношений, причем в этой борьбе участвовали, участвуют и непременно должны участвовать как верующие, так и неверующие, люди религиозные и атеисты.
Во второй половине 70-х годов обозначилась тенденция к более активному вовлечению различных религиозных организаций в практическую деятельность на благо страны совместно с другими общественными объединениями. Священнослужители, монахи, члены религиозных общин уже в 80-е годы стали одними из самых активных участников субботников, воскресников, других форм добровольного труда. Они взяли под свою опеку и стали весьма эффективно обслуживать многие лечебные заведения для детей и взрослых, дома престарелых и учреждения гуманитарной сферы.
Решающее значение в деле установления взаимопонимания с церквями, их органической интеграции в жизнь страны имела выработка Фиделем Кастро концепции стратегического союза между коммунистами и христианами. Она была выработана им в процессе творческого осмысления соотношения социализма и религии в контексте всемирной истории и прежде всего кубинского и латиноамериканского опыта. Уже вскоре после победы Кубинской революции Фидель неоднократно отмечал сходство коммунистов и ранних христиан. Эти мысли получили развитие позднее.
В ноябре 1971 г. Ф. Кастро находился в Чили, куда он приехал по приглашению президента Сальвадора Альенде. Во время состоявшейся там беседы с религиозными деятелями страны Фидель Кастро подчеркнул, что он смотрит на возможность союза между коммунистами и христианами не как на вопрос тактики. «Мы хотим быть стратегическими союзниками, то есть союзниками навсегда», — заявил Фидель. Он отметил, что «существует много общего между целями, которые провозглашает христианство, и целями, которые ставим мы, коммунисты... Мы могли бы подписаться почти под всеми заповедями катехизиса... Существует в десятки раз больше совпадений между христианством и коммунизмом, чем между христианством и капитализмом».
Шесть лет спустя во время визита в октябре 1977 г. на Ямайку, где он находился по приглашению премьер-министра страны М. Мэнли, Фидель Кастро вновь вернулся к этой проблеме. Тогда к нему обратилась с просьбой о встрече большая группа протестантских священнослужителей Ямайки. Их беседа продолжалась несколько часов. Фидель ответил на десятки вопросов. Материалы встречи были вскоре опубликованы на английском и испанском языках и вызвали большой интерес в Латинской Америке. Во время беседы Ф. Кастро объяснил священникам, что «никогда, ни в какой момент Кубинскую революцию не вдохновляли антирелигиозные чувства. Мы исходили из глубочайшего убеждения в том, что не должно быть противоречия между социальной революцией и религиозными идеями населения. В нашей борьбе широко участвовал весь народ и также участвовали верующие... Я достаточно хорошо знаю христианские принципы и проповеди Христа. У меня есть своя концепция о том, что Христос был великий революционер. Это моя концепция! То был человек, все учение которого было посвящено простым людям, беднякам, направлено на борьбу со злоупотреблениями, на борьбу с несправедливостью, на борьбу с унижением человеческого существа. Я сказал бы, что есть много общего между духом, сущностью его проповедей и социализмом».
Вскоре концепция, которую отстаивал Ф. Кастро, нашла свое живое подтверждение в Сандинистской революции в Никарагуа, которая победила 19 июля 1979 г. Ее лидеры органически сочетали в себе приверженность социализму и христианским ценностям. Она была совершена глубоко религиозным народом при поддержке католической церкви. В те же годы в Латинской Америке в лоне церкви возникло революционное течение — теология освобождения, провозгласившее своей целью борьбу за права угнетенных, за социализм.
В июле 1980 г. Ф. Кастро приехал в Никарагуа по приглашению правительства Национального возрождения. Страна отмечала первую годовщину революции. Здесь он вновь встретился с большой группой священнослужителей и монахинь этой страны. Ведя с ними диалог о путях воплощения идей социальной справедливости, Фидель продолжил тему общности целей коммунистов и христиан. Он заявил, что считает глубоко революционными и полностью совпадающими с целями коммунистов положения Библии и учения Иисуса Христа.
Позднее Фидель Кастро провел ряд других встреч со священниками на Кубе и за рубежом. Все эти встречи явились определенными вехами в выработке концепции о стратегическом союзе коммунистов и христиан.
В январе 1985 г. на Кубу по приглашению Кубинской епископальной конференции прибыла группа католических епископов из США. Они побывали в разных частях острова, посетили десятки церквей, монастырей, приютов, школ, больниц. Епископы выразили также пожелание встретиться с представителями правительства, чтобы обсудить с ними положение церкви на Кубе. Такая встреча состоялась. На ней, кроме американских гостей, присутствовали иерархи кубинской католической церкви, много рядовых священнослужителей, монахинь. На встречу пришел Фидель Кастро. Как обычно в подобных случаях, беседа затянулась на много часов. Фиделю пришлось отвечать на множество вопросов, которые касались его взглядов на религию. В ходе дискуссии практически все согласились с доводами Фиделя о том, что принципы, на которых строится жизнь кубинского общества, соответствуют христианскому учению. В заключение, подводя итог, Фидель даже сказал епископам, что если бы церковь создала государство в строгом соответствии с учением Христа, то оно получилось бы наподобие социалистического.
Важным этапом в выработке и систематическом изложении концепции Фиделя Кастро о стратегическом союзе коммунистов и христиан стало его интервью бразильскому священнику брату Бетто. Оно продолжалось в течение четырех дней, 23 — 26 мая 1985 г., в основном в вечерние и ночные часы после завершения Ф. Кастро важнейших государственных дел, которыми насыщен его рабочий день. Разговор шел в непринужденной дружеской обстановке в рабочем кабинете Фиделя Кастро во Дворце Революции. В общей сложности интервью заняло 23 часа. Вскоре, в том же году, оно было опубликовано братом Бетто отдельной книгой под названием «Беседы о религии». Книга вызвала огромный интерес. В 1994 г. она была переиздана. В 1995 г. эта работа увидела свет в переводе на русский язык.
В упомянутом интервью Фидель вновь с еще большей основательностью обращается к фигуре Иисуса Христа, рассматривая его в контексте борьбы человечества за социальную справедливость. «Я никогда не замечал в... политической и революционной области противоречия между идеями, которых я придерживался, — отмечал Ф. Кастро, — и идеей этого символа, этой исключительной фигуры, которая была такой знакомой для меня с тех пор, как я себя помню, и я скорее обращал внимание на революционные аспекты христианской доктрины и идей Христа; не раз на протяжении этих лет я имел возможность подчеркнуть связь, существующую между христианскими идеями и идеями революционными».
В беседах с братом Бетто Фидель особо отметил, что Христос, живший в обществе, где царило социальное неравенство, встал на сторону бедняков, униженных и отверженных. Христос обращает слово свое ко всем, к богатым и бедным, но все его проповеди в социальном плане направлены в защиту обездоленных. Фидель подмечает: «Христос... не выбрал богатых для проповеди своего учения, он выбрал двенадцать бедных и необразованных тружеников, то есть выбрал пролетариев той эпохи...» В подтверждение своих мыслей Фидель обращается к Нагорной проповеди: «Когда Христос сказал: „Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся“, „Блаженны плачущие, ибо они утешатся“, „Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю“, „Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное“, — ясно, что Христос не предлагал Царства Небесного богачам, действительно, он обещал его беднякам... Я считаю, что под этой Нагорной проповедью мог бы подписаться Карл Маркс».
Анализируя деятельность первых христиан, Фидель показывает социальную суть этого религиозного движения: «Это факт, что христианство было религией рабов, угнетенных, бедняков, которые жили в катакомбах, которых карали самым зверским образом, которых бросали в цирках на съедение львам и другим хищникам и которые на протяжении веков терпели всяческие преследования и репрессии. Это учение рассматривалось Римской империей как учение революционное и было предметом жесточайших преследований, и позже я всегда связывал его с историей коммунистов, потому что коммунисты тоже с момента, когда коммунизм возник как политическое и революционное учение, были объектом жестоких преследований, пыток и преступлений... Я считаю, что можно было бы провести сравнение между преследованием революционных идей, которые, кроме того, в сущности были также политическими идеями рабов и угнетенных в Риме, и систематической и зверской формой, в какой в современную эпоху преследовали носителей политических воззрений рабочих и крестьян, воплощенных в коммунистах. Если было имя, более ненавистное реакционерам, чем имя коммуниста, им было в другую эпоху имя христианина».
Фидель Кастро проводит параллели между прошлым и настоящим, апеллируя к огромному числу исторических фактов. Беседы с братом Бетто велись без подготовки, экспромтом. Фидель неоднократно в ходе интервью высказывал сожаление, что у него не было времени, чтобы подготовиться к нему, что он хотел бы перечитать те или иные работы о религии, что некоторые из самых новых книг о ней ему удалось получить, но он еще не успел глубоко изучить их. Однако, читая интервью, поражаешься поистине энциклопедическим знаниям и эрудиции, которые демонстрирует Фидель в беседах. Поэтому выводы, которые он делает, убедительны.
Со времени, когда коммунистическое движение вышло на политическую арену в качестве реальной силы, способной возглавить борьбу угнетенных слоев общества за социальную справедливость, господствующие классы активно использовали религию, а вернее, церковную иерархию для защиты своих интересов. Это заставило основоположников научного социализма охарактеризовать религию как «опиум для народа». Эта фраза впервые прозвучала в работе К. Маркса «К критике гегелевской философии права» и нередко использовалась в коммунистическом движении в качестве абсолютной догмы. В беседах с братом Бет-то Фидель дал ответ и на этот злободневный вопрос. «По моему мнению, — отметил он, — религия, с точки зрения политической, сама по себе не опиум и не чудодейственное средство. Она может быть опиумом или замечательным средством в зависимости от того, используется ли она, применяется ли она для защиты угнетателей и эксплуататоров или угнетенных и эксплуатируемых, в зависимости от того, каким образом подходит к политическим, социальным или материальным проблемам человеческого существа... С точки зрения строго политической... я считаю даже, что можно быть марксистом, не переставая быть христианином, и работать вместе с коммунистом-марксистом ради преобразования мира».
Знакомясь со взглядами Ф. Кастро на религию, видишь, что они основаны на глубоком осмыслении истории и современной революционной практики. Фиделю чужд догматизм. Концепция о стратегическом союзе коммунистов и христиан была четко сформулирована и начала воплощаться в жизнь Фиделем Кастро задолго до попыток других правящих коммунистических партий начать пересмотр старых схем в отношении церкви, мешавших творческому воплощению в жизнь социалистической идеи. При этом Фидель сумел найти в христианстве именно то главное звено, которое неразрывно связывало его с коммунизмом. Благодаря этому церковь заняла достойное место в общественной жизни Кубы, способствуя консолидации народной власти. Фиделю Кастро удалось наладить прекрасные отношения с международными христианскими организациями. Были очищены наслоения, мешавшие установлению взаимопонимания между Кубой и Ватиканом. Все это позволило Ф. Кастро уже в конце 70-х годов поставить вопрос о приглашении папе римскому посетить Кубу.
Конечно, не все в руководстве Компартии Кубы сразу поняли объективную необходимость и огромное историческое значение для социализма стратегического союза коммунистов и христиан. Среди противников изменения линии партии в отношении католической церкви оказался, в частности, Антонио Перес Эрреро, являвшийся в течение ряда лет кандидатом в члены Политбюро и членом Секретариата ЦК Компартии Кубы, где он отвечал за идеологию. В декабре 1985 г. на III съезде он не был избран в Секретариат и Политбюро. Одновременно, принимая во внимание выдающиеся заслуги этого ветерана кубинского революционного движения, съезд избрал его членом ЦК Компартии. Это показывает, что даже в тех случаях, когда возникали принципиальные разногласия и большинство партии считало нецелесообразным нахождение кого-то из оказавшихся в меньшинстве на определенном высоком посту, его силы, знания и революционный опыт продолжали оставаться достоянием партии и, как это произошло с А. Пересом, коммуниста направляли на тот участок работы, где он мог принести наибольшую пользу.
Концепция Фиделя Кастро о стратегическом союзе коммунистов и христиан получила поддержку подавляющего большинства кубинских коммунистов и с энтузиазмом была принята основной массой верующих. Партийные документы, одобренные в последующие годы, подвели еще более прочную основу под этот союз. Состоявшийся в октябре 1991 г. IV съезд внес изменения в Устав Компартии Кубы, которые сняли существовавшие до того ограничения на прием в ее ряды верующих.
