Всю дорогу, пока мы с папой добирались до сада Арины, звали пса, свистели и заглядывали под кусты – собаки нигде не было.

Подходя к калитке сада, мы услышали веселые голоса, женский голос незатейливо выводил слова простой песенки.

– И что там радостное такое происходит? – с удивлением произнес папа.

Пройдя калитку, по аллейке мы дошли до привычного места – стола, стульев и раскидистого дуба над ними. За столом сидела бабушка Люба и раскачиваясь, весело прищурив глаза, пела песенку о светлых днях детства. Арина и Настюшко – брюшко сидят рядом, улыбаются и подпевают. При этом успевают хлопать в ладоши. По всему видно было, что веселятся они давно и вовсю. Обида охватила меня: как это сейчас можно веселится, когда пропал Дымок? Я глазам своим не верил.

– Вот вы песни поете, а мы, между прочим, собаку не нашли, – крикнул я сердито. – И потому такие грустные с папой.

Бабушка Люба перестала петь. Приоткрыла глаза и сказала:

– Мы знаем, что вы его не нашли. Да и найти не могли… – Старушка хитровато так блеснула глазами, – потому что он все это время был здесь!

Девчонки захлопали еще пуще в ладошки. А Настюшко – брюшко подбежала ко мне и крепко – крепко обняла.

– Я так рада за тебя, – прошептала девочка, – что твой верный друг Дымка нашелся!

– Так покажите, – не удержался от нетерпения я. – Где он?

Бабушка Люба постучала костяшками пальцев по столу.

– А ну выходи, беглый, – приказала насмешливо она.

Из – под стола раздались вздохи, зашуршали листья, кто – отчаянно чихнул и захрапел.

– Дрыхнет без задних ног. – Сторожиха рассмеялась. – Совсем обессилел.

– Дымок! Ко мне! К ноге – приказал я.

Стол зашатался, точно его поднимали снизу, вылез мой славный пес. Вид заспанный, широко зевнул. «Ах ты родная зверюшка! Как же я переживал» – думал я.

– Дымок! Родненький! – заорал я. А точнее – завопил.

Дымок бросился на меня, весело махая хвостом, пасть открыл, розовым теплым языком лижет мне лицо, слюни текут по крепким желтым зубам. А еще чихает, обдавая меня столбом брызг, топчет мне ноги своими толстыми лапами. Я не выдержал напряжения, бухнулся прямо на колени, обнял пса крепко – крепко

– Что с тобой произошло? Где ты пропадал? – мой вопрос привел собаку в сонное состояние. Она снова зевнула, положила морду мне на колени и тихонько захрапела.

Я посмотрел на бабушку Любу, но она опередила мой вопрос:

– Представь себе, малыш, – начала она, – это удивительная история. Ты внимательно послушай. Думаю, что Арина поведает ее во всех подробностях.

– Я не против, пожалуй попробую, – вступила в разговор Арина. – Мы с Настюшко – брюшко укрылись от проливного дождя под густыми ветвями багульника – как ты помнишь, было их на сегодня триста пятьдесят две. Часто сверкала молния, и потому мы хорошо видели все триста пятьдесят две розовые ленты. Они трепыхались под порывами ветра, создавая над нами как бы крышу из прозрачных тканей. Нам даже стало весело, ветки дерева в этой непроглядной темноте светились приятными светлыми полосками. Если вдруг лента срывалась, мы ловили ее на лету и снова привязывали.

Мы даже придумали игру – что кругом летают на вениках крючконосые ведьмы, злые колдуньи, шумят, шипят, норовят заколдовать всех подряд, а нас превратить в отвратительных жаб.

Неожиданно откуда —то полилась музыка. Такая чистая, светлая. Точно лилась с неба невидимой волной. Она проникала в наши встревоженные души, нашептывала о зеленых лугах, янтарных гроздьях винограда, о теплых и мягких волнах, что накатываются на прогретые солнцем золотистые пески и несут успокоительные мысли. От этой музыки нам становилось спокойнее и лучше. Мы уже не думали о какой – то нечистой силе, разгуливающей так нахально в нашем саду.

Мы с Настюшей стали вспоминать все песни, пели все, что приходило в голову, а музыка всегда меняла свою мелодию, как – только мы запевали новую песню. Ветки багульника качались в такт нашим звукам, розовые ленты, трепеща на ветру, подпевали нам своим шуршанием и, возникало ощущение, что они хлопают нам в ладоши, когда соприкасались концами.

Мы оглядывались кругом, как могли, поднимали головы вверх – пытались разобраться, кто играет и откуда доносится музыка. Но музыка слышалась отовсюду, она словно окружила нас невидимой завесой, защищающей от всех напастях злой природы. По —прежнему сердился гром, посылая на землю своих звонких коней, матушка – молния бросала на землю огненные стаи диких волков, а неулыбчивый старик – дождь без устали опрокидывал на нас ковши воды. А мы были по – своему, по – детски такие радостные – музыка мелодичная, легкая и плавная, царила в нас, точно мы находились в самом раю.

– Ой, как мне это знакомо! —вдруг вскрикнула бабушка Люба и всплеснула старенькими сморщенными руками. – Это же добрые феи, посланницы бога Эвентуса, бога добра и удачи. Они часто приходят на помощь детям, попавшим в беду. Их поэтому ненавидят разные там ведьмяги, злые колдуны, уродцы хромоногие —черти. Пытаются заманить в ловушки, устраивают западни, насылают тяжелые громовые тучи, но это все ерунда для фей, чепуха. В них сила волшебная, сила неистребимая – доброта, милосердие. Увидели они с небес, что недобрые дела творят с вами проклятые злые колдуны и страшные ведьмы, быстро спустились на землю и принесли на своих крыльях песни, веселые и радостные. Вы запели и разогнали тучи, гром испугался вашей стойкости, спрятался в глубине неба.

– Бабушка Люба, как правдиво вы говорите, – воскликнула Арина. – Мы слушали какое – то жужжание в воздухе, казалось невидимые самолетики пролетают. А потом неожиданно перестал греметь гром, и дождь почти перестал, только немного моросил.

Мы с Настюшей запрыгали от радости, начали даже танцевать. А музыка потихоньку уплывала от нас, все выше и выше. Становилась глуше, а потом и совсем исчезла. Феи, как мы теперь поняли, спасли нас от беды и полетели в другие края, спасать таких же, как и мы, очутившихся в опасности.

– Верно, – сказала бабушка Люба. – Феи полетели на помощь другим детям. Они обязательно помогут тем, кто по – настоящему добр, любит своих родных, готовы защищать их до последнего вздоха.

– И как же вы нашли Дымка, – не вытерпел я. – Расскажи, расскажи.

– А здесь удивление нашему вообще не было конца, – загадочно произнесла Арина. – Неожиданно, когда мы распевали весело одну из песен, кто – то чихнул. Мы посмотрели с Настюшей друг на друга – точно не чихали. И мы стали оглядываться, искать под мокрыми кустами и деревьями, кто бы это мог быть. Пошарили, пошарили, но никого не нашли. И снова начали петь. И опять раздалось чихание, теперь уже неоднократное. Звук раздавался совсем рядом, но где же? Я напрягла слух – кажется, чихали в том месте сада, где нами с тобой было посажено Дерево Дружбы. Я попросила Настюшу остаться под багульником, стеречь ленты, а сама побежала к Дереву Дружбы. И, представьте, под ним лежал Дымок.

Я еще не мог поверить:

– Ты нашла пса? – мой голос взлетел на крыльях к небу.

– Да, – победоносно крикнула девочка. —Твой замечательный пес лежал под этим деревом, забился даже в землю, вырыл себе ямку, словно вот – вот настанет конец света.

Я и папа рассмеялись, представив, как пес ждет этот божий суд, конец света, когда и люди толком не знают, что это такое.

– И вот самое удивительное, – продолжила Арина. – Я пыталась погладить пса, но он испуганно вздрагивал от моих прикосновений, точно они причиняли ему страдания. Но когда заиграла было затихшая музыка, Дымок словно проснулся от Летаргического сна: поднялся, потянулся телом, заулыбался, а затем, как водится, чихнул.

– Правда – правда, – закивала головой старушка Люба. Так оно и было: пес улыбался, чихал, весело крутил хвостом. Хотя и гремел гром, молния прорезала небо, лил дождь, а пес вел себя спокойно. Я как – раз в это время и пришла в сад, меня мой хомячок Толстячок пригнал сюда. Он так неистово бился головой в прутья клетки, когда пришла гроза, так жалобно пищал, что я поняла – беда, Дымок страдает. А еще и Ника горестно лаяла, бегала взад – вперед, все подвывая и поскуливая. Я поняла, что не за привидением гоняется овчарка, а чувствует настоящую опасность, бьет тревогу, торопит меня не мешкая отправится на подмогу.

– И тогда, – снова заговорила Арина, – я обратилась к феям с просьбой продолжать играть, петь песни, пока мы с Дымком будем добираться до багульника. Феи услышали мою просьбу, музыка полилась непрерывно, Дымок вышел из – под Дерева Дружбы, весело оскаливая пасть, я прижала его к себе и повела по аллейке в сторону дерева с розовыми лентами. Дымок улыбался, но уже больше не чихал. Когда мы приблизились к Настюше, дождь почти прекратился, гроза уже утихла. Проглянуло солнышко.

– Я так обрадовалась, – затараторила Настюшко —брюшко, – что еда не задушили Дымка в своих объятиях. Он был весь в грязи, в земле, мокрый, хоть выжимай его. Но такой родной, близкий!

– Дымок! Мой дорогой и верный пес! – прошептал я. Обнял его еще раз, да так крепко, что он даже засопел. – Мы же с папой всю деревню обошли, весь лес просмотрели. Голоса сорвали, пока звали тебя, свистели, кричали… и плакали. А ты все время был здесь? – Я широко открытыми глазами посмотрел на Арину, Настюшко —брюшко, бабушку Любу и всем сказал: «Если бы не вы, я мог бы потерять пса. Вы настоящие друзья, и я горжусь, что и меня вы считаете своим другом. И что у нас есть замечательный общий друг – дворняга по имени Дымок!

– Как хорошо ты сказал, – удовлетворенно ответила бабушка Люба. – Спасибо, что считал нас друзьями. А для меня и девочек, ты тоже настоящий друг. Вон не бросил пса в беде, искал его, сам вес голодный, в грязи и промокший. А как пес бросился к тебе, как только ты его позвал. Такую дружбу, малыш, можно заслужить только усердием, добром. И она никогда не пройдет!