Легче согреть камень…

Перед тем как начать новое расследование по просьбе Цезаря, Владимир пришел на кладбище, чтобы побыть у могилы Рады.

Около могилы был тот же самый ангел, у которого когда-то, ранним зимним утром, он стоял в ожидании, когда вскроют склеп, в котором была захоронена жена Барона. Немного подумав, Владимир направился к ангелу, изваянному из белого мрамора, осенявшему могилу Рады своими крыльями. Подойдя ближе, увидел человека, сидевшего спиной к нему. И хотя голова этого мужчины была седой, Владимир узнал его сразу. Это был он, Барон. Подойдя к изгороди, Владимир остановился. Здесь был тот же идеальный порядок, а в черных вазонах мрамора – живые цветы. Не оборачиваясь, Барон проговорил:

Проходи, брат.

На лице Владимира не мелькнуло и тени удивления. Пройдя в приоткрытую калитку, Владимир снял шапку и остановился у изголовья памятника.

Знал, что придешь, брат. Чтобы услышать от меня эту историю.

Историю? Какую?

 

***

Эту историю мне поведал мой дед… За несколько дней до своей смерти, он подозвал меня и сказал:» Внук, ты несколько раз спрашивал про вмятину на моей машине и почему я не устраняю ее. Я отвечал, что придет время, и ты все узнаешь. Время пришло. Я скоро покину этот бренный мир, хочу подарить тебе свою машину и рассказать историю, которая произошла со мной в юности… Я ехал на новенькой дорогой машине и когда проехал мимо группы подростков, которые сидели у дороги, в машину прилетел камень. Я выскочил на дорогу и увидел вот ту самую вмятину, которая вызывала у тебя интерес. Вне себя от ярости, я подскочил к хулиганам и, взяв за шиворот самого старшего из них, закричал, понимают ли они, что сделали и как дорого им обойдется ремонт?

Мистер, извините меня, – заговорил мальчуган, которого я тряс за отворот рубашки, – я не просто так бросил камень в вашу машину, но зла на вас я не держал. У меня есть братишка, маленький, у него парализованы ноги. Поэтому я каждое утро вывожу его на коляске подышать воздухом, посмотреть на природу.

И сегодня утром, как обычно, я выкатил коляску с братом на улицу, но слабо натянул ремни, и брат выпал на землю. Я не смог его поднять. Обращался к прохожим, никто не помог, проходили мимо. Тогда я пытался остановить мимо проезжавшие автомобили, поднимал руки, махал, но ни один автомобиль не затормозил. И вот я тогда бросил камень в вашу машину – это случайность, что именно ваш автомобиль в это время проезжал рядом. Окажись другая машину, камень полетел бы в нее»

Мой дед увидел, что на сырой осенней земле лежал малыш, у него уже посинели губы и дрожало тело. Дед осторожно поднял мальчика, отнес его на заднее сиденье своей машины, рядом сел брат больного. И так мой дед отвез братьев домой, мальчуган был спасен.

Заканчивая рассказ, дед собрался с силами, и медленно, чтобы я запомнил на всю жизнь, проговорил: «Эта вмятина мне всегда напоминала простую истину жизни: если ты не услышишь шепот, в тебя полетят камни. Сначала от человека, который хочет спасти другого, а потом и от варвара, который хочет причинить тебе беду. Помни эту истину, внук, а потому и не убирай вмятину с машины, которая с этой минуты стала твоей»

 

***

– Вот, сижу, Владимир смотрю на этот холодный камень – он мне напоминает историю, рассказанную очень давно дедом, и в чем-то и завидую ему, камню!..

– ?

– Легче быть камнем, чем человеком, – уловив непонимание Владимира, продолжил Барон. – Легче согреть камень, чем разбудить сердце человека. Камни остаются камнями, что бы с ними ни произошло, а вот люди могут потерять свое человеческое начало, их сердца могут закаменеть… Самый холодный камень может быть согрет солнцем, и, если к нему прикоснуться, он отдаст свое тепло. А вот сердце человека замерзает до такой степени, что вернуть ему былое тепло не в состоянии даже самое жаркое солнце и, чтобы отогреть его, надо иметь огромное терпение, потому, что иногда на это уходит вся жизнь. Если не произойдет чуда. Но… все зависит только от самого человека и только тогда он получает удовольствие без раскаяния, если сам создает тепло. Счастье прямое для нас, это жизнь с нашей совестью и нашей памятью в покое. Так я понимаю гармонию жизни. Ее дух и смысл.

Через минуту, уже собравшись уходить, Владимир вспомнил, что ему надо сказать Цезарю, повернулся к Барону и проговорил: «Мне нужно встретиться с тем человеком, с которым вы ужинали в тот роковой вечер».

Барон глазами, как двумя льдинками, тающими на весеннем солнце, ответил пониманием, продолжая сидеть в той же позе и, как-то странно улыбаясь, смотрел на стол. Владимир еще хотел что-то сказать, как вдруг на полуслове замолчал.

На мраморном столе лежал комсомольский значок. Золотой… Конъюктурный сын своего времени, разрешающего и извиняющего порок, расширяющего горизонты варварства, одевающего его в приличие и благоверность, отливающие внешним блеском на скользким золотых паркетах прагматичного века!