Глава 8.

Это было не первое свидание в его жизни, но бог свидетель, самое нежеланное и нелепое, какое только можно было придумать. Идти под руку с мужчиной, невинно хлопать глазками и как можно непринужденнее стараться сохранить между ними дистанцию — сплошное мучение, если честно. Хуже этого было только ковыляние на высоченных каблуках и вечное ощущение задирающейся юбки. Неужели все женщины так маются или они научились попросту не обращать на это внимания? Быть может и здесь была какая-нибудь маленькая хитрость, о которой случайно забыла рассказать ему Катя?

Как истинная леди, Кирилл заказал себе легкий салатик и какую-то еще лабуду, подходящую для вечно худеющих дамочек. Хотя есть хотелось ужасно, а заказанные блюда ничуть не утоляли, а, наоборот, лишь только разжигали чувство голода. К слову, за эти полторы недели Ирка набрала-таки пару лишних киллограмчиков, и несколько платьев пришлось отложить в дальний угол шкафа, так как они грозили с треском опозорить своего обладателя. Предвкушая, как же будет недовольна она, Кирилл мысленно ухмыльнулся: хоть теперь в отражении на него не смотрел скелет. Печально взглянув на свою тарелку с диетическим блюдом, он не без удовольствия подумал, что дома его ждет вкусная жареная курочка под чесночным соусом с запеченной картошечкой… в Катином исполнении. Вообще, еда у Кати получалась просто необыкновенной, и Кириллу порой казалось, что таким вкусным образом она готовила «подарочек» к возвращению подруги в прежнее тело. Подарок не подарок, Кириллу было все равно. Ему, как истинному мужику, было важнее вкусно поесть.

— Ирина, расскажи мне о твоей страна, — с жутчайшим акцентом, ломая привычные русские звуки вторгся в столь вкусные мысли о курочке голос иностранца. Да еще и лапищу свою положил поверх ладони.

— Уолтер, я не думала, что вас заинтересует Россия, — осторожно высвобождая руку, усмехнулся Кирилл.

— Меня интересовать все, что связано с тобой.

— Вы можете не мучить себя русской речью, — перейдя на английский, продолжил Кирилл. — Я прекрасно владею английским.

Минут пятнадцать ушло на то, чтобы поведать темной заграничной душе о красотах своей родины, но, видно, и вправду прав был великий русский классик Тютчев: «Умом Россию не понять…» На том и решили остановиться.

А разговор снова не клеился. Оба сидели и неловко прятали друг от друга глаза в тарелку.

«Боже», — подумалось ему вдруг, — «да я в жизни не испытывал такой неловкости на свидании».

Ему хотелось встать и уйти куда подальше отсюда, чтобы поскорее закончить это нудное времяпрепровождение. Интересно, а сам он тоже бывал таким же нудным в глазах девушек?

— Прошу прощения, — не выдержал, наконец, Кирилл этой пытки, — Я отлучусь на пару минут.

В дамской комнате он не удержался и набрал Катин номер. Вот уж поистине она стала для него сейчас незаменимым помощником, другом и советчиком. Сказали б ему об этом еще пару недель назад — ни в жизни б не поверил.

— Катюх, как думаешь, час зачтется?

— И тебе добрый вечер, — услышал он смех девушки. — Я понятия не имею. Может еще часик? Чтоб уж наверняка!

— Я больше не могу. Правила хорошего тона как-то не предполагают общаться за ужином о работе, а отвечать на его флирт мне как-то знаешь ли не с руки…

— Ты его очаровала?

— Издеваешься что ли? — громко возмутился Кирилл, но ответом ему был все тот же звонкий смех девушки.

— Нет, я на полном серьезе. Как там Иркин потенциальный жених?

— Да бог его знает. Сидит с совершенно непроницаемым выражением лица, ничего не пойму. Скажи, ты вот через какое время со свиданий сбегала?

— Потапов, начнем с того, что с некоторыми, — Катя сделала яркий акцент на последнем слове, — я вообще ни на какое свидание даже не пошла бы.

— С некоторыми — это со мной?

— Умница, сам догадался.

В общем, бесполезным делом оказался этот разговор. Но, на удивление, Кириллу стало намного легче. А еще он представил себе эту маленькую язву. Совершенно домашнюю, с высоко забранными в хвост волосами, в пижаме из коротеньких шорт и маечке, с упрямо вздернутым носиком и глаза с изумительным оттенком крепкого виски. Ну к черту это свидание. Ему вдруг захотелось домой, в эту уютную маленькую съемную квартирку на окраине города, смотреть телек под сердитый взгляд все еще не простившей его девчонки и обмениваться с ней колкостями.

Вернувшись в зал, он уже готов был озвучить свои «искренние» извинения, хотя в душе все подначивало поскорее дать деру, как был перехвачен предложением Уолтера:

— Ирина, давай потанцуем?

Внутри все разом ухнуло.

— Но здесь же никто не танцует, — лихорадочно оглядывая пути к отступлению, промямлил Потапов.

— Это не страшно.

«Интересно, не страшно, что никто не танцует, или не страшно оказаться с ним рядом?»

Уолтер ловко отрезал все пути к отступлению, галантно, но в то же время крепко взяв руку и поведя следом за собой в центр зала, где было небольшое свободное пространство, по всей видимости, предназначенное для тех, кто считал, что совместный ужин не достаточно сближал друг друга. Он верным жестом обхватил за талию и прижал к себе, недвусмысленно сокращая между ними дистанцию.

«Началось», — пронеслось вдруг в голове. Кирилл хотел отодвинуться, но не тут-то было: Хендриксон с неожиданной силой привлек его к себе обратно. И это вызвало массу неприятных ощущений, так как хоть внешне он и был теперь женщиной, но все ж остался самим собой, со своим четким мужским «Я» и соответствующими сложившимися представлениями и мировоззрением, привычками, восприятием и неприязнью. И потому Кириллу претила даже мысль ответить, пусть и притворно, взаимностью на ухаживания мужчины.

— Уолтер, это лишнее, — уверенно произнес Кирилл, спасая репутацию Ирки в глазах этого иностранца.

— Ирина, мы ведь не на работе, — горячо произнес тот, при этом не отказывая себе в желании прикоснуться к женскому телу, провести рукой по спине и талии. — Здесь можно отбросить все условности. Просто мужчина и женщина. Очаровательная женщина, которая нравится мужчине.

— Не стоит торопить события, — все еще пытался отстраниться Потапов от ухаживаний. — Мне бы не хотелось так стремительно все начинать. Нужно присмотреться друг к другу.

— Ох уж эти русские девушки, — тихо засмеялся Уолтер. — Сперва они разбивают сердце своей красотой, а затем вновь наносят туда же удар своим отказом.

— Уолтер, мне как-то очень неловко танцевать тут посреди ресторана, когда мы единственная танцующая пара. Может, будет лучше, если мы вернемся за наш столик?

— Если ты так хочешь, — нехотя отрываясь от предмета своего вожделения, разочарованно произнес мужчина, но провожая свою спутницу до столика, все же не стал лишать себя удовольствия обнимать тонкую женскую талию.

"Пора кончать этот спектакль", — раздраженно подумал Кирилл, едва ли не молнией метнувшись на свое место. Ему вдруг до чертиков надоело все это. Кое-как досидев оставшуюся часть вечера, то и дело поглядывая на часы, он подумал, что можно уже, наконец, ретироваться домой.

— Позволь я провожу, — предложил Хендриксон. Возражений он, конечно же, не принял. Поймал такси и проводил даму до дома, предварительно несколько раз пригласив к себе на чашечку чая и получив на каждое приглашение категоричное нет.

Возле дома мужчина как бы невзначай расплатился с водителем и отпустил такси.

"Рассчитывает остаться", — пронеслось в голове у Кирилла.

— Уолтер, скажите, чего вы хотите от этих… хм… отношений?

Хендриксон нахмурился, и Кириллу это очень не понравилось. В нем сейчас проснулись те неведомые чувства, которые с уверенностью можно было бы назвать братскими. Ирка была сестрой его лучшего друга. Он и Фил всегда были неразлучны и даже тот факт, что поступили они с ним на разные специальности, ни в коей мере не помешал дружбе. Они были друг другу больше, чем просто друзья, про таких говорили — "братья по духу". И Ирка, хоть и была всегда той еще занозой, тоже была частью этой семьи. Чего уж говорить, их родители тоже очень сдружились, и все семейные праздники теперь проходили одной огромной смешанной семьей, завязанной не на родстве, а на крепкой дружбе. И вот теперь, когда дела у названой сестрицы идут хуже некуда, он считал своим долгом сберечь ее хотя бы от этого непонятного европейца, имевшего совершенно непонятные виды на молодую девушку.

— Весь этот ужин, танец, комплименты. А дальше что?

Мужчина чуть ослабил узел галстука и нервно поправил ворот.

— Дальше? Я не заглядывал столь далеко, — равнодушно произнес он.

— Моя практика скоро закончится, и я уеду домой. Мне кажется, у вас сложилось ложное представление обо мне. Если вы рассчитывали скоротать несколько вечеров в моей компании, то явно ошиблись адресом.

— Ты все неверно поняла, — попытался оправдаться Уолтер, но Кириллу яснее ясного были понятны все его мысли.

— Что ж, время покажет, — философски заметил Кирилл, пожимая плечами. — Спасибо за вечер.

Все же следовало соблюсти правила вежливости, но он никак не мог решить, что в таком случае следовало делать. Некоторые его девушки не стесняясь при расставании на первом свидании целовали его в щеку, те, что посмелее, могли на прощанье оставить поцелуй на губах. Но это как-то совершенно не вязалось с нынешними условиями. Решив все же соблюсти приличия, Кирилл протянул руку.

— До завтра.

Нехотя Уолтер Хендриксон все же пожал протянутую ручку, хотя в итоге не смог отказать себе в удовольствии поцеловать тонкие пальцы.

Стремительно влетев на свой этаж и наспех отворив дверь, Кирилл плюхнулся на пуфик у выхода, с наслаждением выдохнув, едва только изящные женские туфли были сняты с ног и заброшены куда подальше в дальний угол. Просидев так несколько минут в блаженстве, он направился в свою комнату, но притормозил возле комнаты Кати.

— Ты еще не спишь? — тихо окликнул он девушку, хотя отчетливо видел пробивавшийся свет из-под двери.

Вместо ответа дверь тут же отворилась, явив за собою Катерину.

— О, у нас пижамная вечеринка! — шутливо обрадовался Кирилл, оглядывая ноги и бедра девушки, облаченные в коротенькие ночные шорты. Выше разглядеть что-либо ему уже было совестно, да и Катя недовольно скрестила руки на груди.

— И не мечтай, — строго отчеканила она. — Как твое свидание?

Кирилл в ответ сморщил такую мину, что даже гадать не было никакого смысла, все и так читалось яснее ясного.

— Все так плохо?

— Я ужасно, УЖАСНО хочу есть. Все эти ваши легкие салатики — жуть полнейшая. Большего издевательства над собой и придумать нельзя. А еще этот хмырь меня всего облапал.

Катя звонко рассмеялась.

— Добро пожаловать в мир женщин.

— Можно подумать мы, мужчины, всех и вся лапаем… — недовольно фыркнул Кирилл.

— Ну не каждый, но те, что пытаются ухаживать, считают своим долгом обязательно так сделать. Под любым предлогом.

— Знаешь, я думаю, я эту миссию завалил.

Катя ошарашенно уставилась на своего собеседника.

— Как завалил?

— Я едва ли не послал его к черту.

— Хендриксон к тебе приставал?! В жизни не поверю.

— Ну, — уклончиво ответил Кирилл, завалившись спиной на постель Кати, — мне он с самого начала казался каким-то мутным. Слишком обходительный, слащавый такой, вычурный. Ведь он же от Ирки только одного и хочет. Ему б ее только в постель затащить. Вот какие у нее перспективы с ним? Никаких. Он не предложит ей серьезных отношений, будет кормить обещаниями, а то и вовсе покуролесит и бросит.

— Ну, и что нам теперь делать?

От того, как прозвучало это "нам", на душе стало значительно легче. "Нам".

— Не знаю, — пожал он плечами, — только больше на свидания я ходить не буду. В жизни себя глупее не чувствовал.

Катя тоже упала на кровать рядом с ним и задумчиво уставилась в потолок.

— Неужели вы навсегда застряли в телах друг друга? Должен же быть какой-то выход. Аварийный, запасной выход.

— Не знаю.

И после некоторого задумчивого молчания Кирилл продолжил.

— Я умру сварливой бабкой, одинокой, бездетной, так и не подпустившей к себе ни одного мужчины. Обо мне станут слагать легенды…

— Какой же ты бука.

— Я просто устал. — Кирилл закрыл лицо руками и тихо вздохнул. — Как хотелось бы проснуться и понять, что все это было жутким сном. Просто сном.

Катя перевернулась на живот, ближе подкатившись к Потапову, и с интересом вгляделась в него. Так странно, за прошедшие несколько дней этот человек, казалось бы, знакомый ей до мельчайшего движения и малейшей интонации, вдруг стал открываться ей иначе. Куда исчез никогда не унывающий вечный балагур и шутник Кирюха, доводивший всех до колик в животе своими шутками? Да он даже в самых критичных ситуациях доводил ее до белого каления своим так и фонтанирующим оптимизмом. Чего стоит хотя бы их поездка на рыбалку на день рождения Филиппа, когда Кирилл с бурным энтузиазмом "Смотрите, как тут ездить надо!" едва не утопил свой новенький внедорожник в болотной жиже, а потом они, грязные словно болотные черти, полночи искали хоть какую-нибудь деревню с трезвым трактористом, чтобы вытянуть машину из трясины. И как только сами тогда не потонули вместе с этой железкой? А Киру хоть бы что: потратил уйму денег, чтобы привести в нормальный вид авто, но видео с их несостоявшейся рыбалки гордо демонстрировалось и по сей день, обрастая попутно все более и более веселыми комментариями. И что же сделалось теперь с этим балагуром?

Потапов вдруг резко убрал руки от лица и открыл глаза. Совершенно не ожидавшая этого Катя опешила, застигнутая за непозволительным разглядыванием, и теперь уже Кирилл жадно изучал склонившееся над ним лицо под ее собственный растерянный взгляд. Такая неожиданная близость, и оба были не в силах отвести глаза. Редчайшая тишина между ними звучала громче крика. Близко до невозможности. До нервозности и до затаенного дыхания. И страшно было спугнуть это их внезапное единение, когда, казалось, что даже один вдох был на двоих.

— Катя, можно я приглашу тебя прогуляться?

— Потапов, — не отрываясь, произнесла она, хотя в глазах уже плясали смешинки, — мне бы очень хотелось сейчас попасть в твою голову и понять, с чего вдруг такие мысли.

— А черт его знает, — улыбнулся он. Улыбнулся именно своей, потаповской фирменной улыбкой, сводившей с ума всех девчонок. Но такой теплой и искренней, которой Катя раньше никогда не видела. — Пойдем?

— Пойдем, — так же тепло улыбнулась она ему в ответ, по-прежнему нависая над ним на одном локте едва-едва не соприкасаясь с ним носом. Ей бы и самой хотелось понять, что творилось в ее собственной голове, если она соглашалась, когда как еще пару часов назад с уверенностью заверяла, что в жизни с ним на свидание не согласилась бы.