1. «Проклятые вопросы» американского капитализма

Вторая мировая война и её непосредственные последствия в огромной мере обострили противоречия американского капитализма. Они находят своё нагляднейшее выражение, во-первых, в противоречии между возросшими производственными мощностями и узкой базой внутреннего рынка, который ещё более суживается в результате проводимой монополиями политики безудержного снижения жизненного уровня и, стало быть, покупательной способности масс американского населения; во-вторых, в противоречии между ненасытной жаждой капитала к извлечению максимальной прибыли и ограниченными возможностями выгодного приложения капитала внутри страны. Отсюда вытекает возросшая в небывалой степени борьба Уолл-стрита за рынки сбыта для американских товаров и за сферы приложения для американских капиталов. Эта борьба развёртывается на общем фоне дальнейшего загнивания американского капитализма и дальнейшего обострения общего кризиса капитализма. Поэтому она неизбежно порождает острые конфликты экономического и политического характера.

Ещё Маркс показал в «Капитале» своим теоретическим анализом, обобщившим гигантский исторический материал, что при капиталистическом способе производства условия непосредственной эксплоатации и условия её реализации не совпадают не только по месту и времени, но и в понятии. При империализме, как загнивающем или паразитическом капитализме, этот научный вывод марксистской экономической теории приобрёл особый смысл, поскольку противоречие между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения достигает невиданной ранее остроты,

В коллективном труде американских буржуазных экономистов под широковещательным заголовком «Финансирование американского процветания» (1945 г.) профессор Гарвардского университета Джон Г. Уильямс высчитал, что при возвращении к тому уровню народного дохода, который был в 1939 г., оказалась бы неизбежной безработица численностью от 15 млн. до 20 млн. человек. По данным Конгресса производственных профсоюзов, возвращение к довоенному уровню «производства создало бы в Соединённых Штатах безработицу численностью в 19 млн. человек. Эти цифры превосходят даже те масштабы, которые безработица приняла во время опустошительнейшего и разрушительнейшего в истории капитализма кризиса 1929–1933 гг.

Американских монополистов, разумеется, вовсе не огорчает сама по себе перспектива лишения заработка и, стало быть, средств к жизни значительной части рабочего класса. Предоставляя своим экономистам болтать о «полной занятости», они готовы приветствовать образование многочисленной армии безработных, ибо с их точки зрения рост безработицы служит отличным средством ослабления рабочего движения и успешного нажима на жизненный уровень занятых рабочих.

Но их сильно беспокоят другое, а именно — угроза высоким прибылям. Сохранение же прибылей требует сохранения известного уровня производства. До поры до времени сокращение объёма производства может компенсироваться повышением цен. Но этот метод имеет свои границы, за которыми дальнейшее сокращение производства связано с таким ростом издержек, который нельзя перекрыть никаким повышением цен. Вздувание цен вызывает нежелательное последствие в виде сокращения ёмкости внутреннего рынка. Поэтому перед американскими монополиями, имеющими значительно выросший и концентрированный производственный аппарат, с возрастающей остротой встаёт вопрос: куда сбывать товары?

Ещё во время войны официальные американские экономисты и статистики подсчитали, что для сохранения уровня занятости населения, достигнутого во время войны, Соединённые Штаты должны повысить свой ежегодный экспорт товаров до 25 млрд. долл.

Значение этой цифры легко понять, если учесть следующие обстоятельства. Весь объём мирового экспорта 1937 г. составлял 15,3 млрд. долл. До войны удельный вес Соединённых Штатов в мировом экспорте равнялся 13,1 %, Англии — 11,9, Германии — 9,4 %.

В период между двумя войнами — с 1921 по 1939 г. — Соединённые Штаты вывозили в среднем на сумму в 3,6 млрд. долл. в год. Это составляло 4,3 % всей валовой продукции народного хозяйства страны.

Стало быть, повышение американского экспорта до 25 млрд. долл. означало бы его рост почти в семь раз. Американские экспансионисты понимают, что такой рост мыслим лишь при условии удушения промышленности других стран, рабочий класс которых тем самым обрекается на безработицу. Недаром в американской печати проблема повышения экспорта цинично именуется проблемой «экспорта безработицы».

В 1946 г. вывоз Соединённых Штатов достиг 10 млрд. долл., что составляло 4,9 % валовой продукции, а в 1947 г. — 15,1 млрд. долл., или 6,6 % валовой продукции страны. За два года сумма вывоза составила 25,1 млрд. долл., или 5,8 % всей валовой продукции страны.

Наибольших размеров американский экспорт достиг в 1947 г. В 1948 г. произошло заметное падение экспорта США. Он сократился по сравнению с 1947 г. на 18 % в стоимостном выражении и на 23 % по физическому объёму.

Таким образом, вывоз Соединённых Штатов ещё вдвое меньше того уровня, о котором американские экономисты мечтали во время войны. Тем не менее уже достигнутым уровень американского вывоза порождает острейшие противоречия в капиталистическом мире.

Подгоняемые призраком надвигающегося кризиса перепроизводства, американские монополии всячески раздувают вывоз. В то же время они, заботясь о сохранности своих чудовищных сверхприбылей, не допускают притока иностранных товаров в Соединённые Штаты.

В период с 1921 по 1939 г. сумма ввоза Соединённых Штатов составляла в среднем 2,9 млрд. долл. в год, или 3,4 % валовой продукции. В 1946 г. ввоз составлял 4,9 млрд. долл., или 2,4 % валовой продукции страны, а в 1947 г. — 5,6 млрд. долл., или 2,5 %. За два послевоенных года, вместе взятых, ввоз Соединённых Штатов был равен 10,5 млрд. долл., или 2,4 % валовой продукции страны.

Таким образом, за два года разрыв между вывозом и ввозом Соединённых Штатов составил круглую сумму около 15 млрд. долл. В послевоенный период не только сильно возросла сумма американского вывоза, но и выросла его доля в валовой продукции страны. В то же время доля ввоза в валовой продукции страны не только не возросла, но, наоборот, существенно уменьшилась, а именно — с 3,4 до 2,4 %.

Торговля США приобретает всё более односторонний характер. В этом заключается несомненное противоречие. С одной стороны, Соединённые Штаты стремятся расширить сбой вывоз, не допуская соответственного ввоза; с другой стороны, остальные капиталистические страны, прежде всего страны Западной Европы, вынуждены ввозить, но вместе с тем не имеют возможности вывозить достаточное количество товаров. Отсюда хронический долларовый голод в этих странах, ставший огромным препятствием для восстановления мировой торговли. Этим двойным противоречием в значительной мере порождён «план Маршалла», который, однако, не только не в состоянии улучшить положение, но, наоборот, ещё более обостряет его противоречия.

Это одна сторона проблемы. Не меньшее значение имеет и другая сторона.

Выше были приведены данные, показывающие, что американские монополии ворочают огромными капиталами. Рост монополий, увеличение их капиталов и умножение их прибылей — всё это означает рост их ежегодных накоплений. Эти накопления должны найти себе выгодное поле приложения. Иными словами, встаёт вопрос: куда вывозить капитал?

«Учёный» прислужник американских монополий профессор политической экономии Гарвардского университета Элвин Гансен, экономический советник федеральной резервной системы, писал в книге «Роль Америки в мировом хозяйстве», вышедшей в 1945 г.:

«В хорошие годы накопления в Соединённых Штатах составляют около 20 % национального дохода, т. е. при 140 млрд. долл. национального дохода — около 28 млрд. в год. Найти удовлетворительное и выгодное применение… для такой огромной суммы внутри страны нелегко».

Ещё в период между двумя мировыми войнами американский капитал рыскал по всему миру в поисках сфер для наиболее выгодной инвестиционной деятельности за границей. Американская дипломатия ему всемерно в этом помогала.

Эту связь американской внешней политики с интересами монополий в области вывоза капитала весьма образно выразил генерал Смедли Батлер: «Беда Америки заключается в том, что, когда доллар зарабатывает здесь только 6 %, он становится беспокойным. Он отправляется за моря, чтобы получить 100 %. Флаг следует за деньгами, а солдаты за флагом».

Теперь американским монополиям, разбогатевшим на войне и в послевоенный период, нужно ещё больше зарубежных сфер приложения капитала для наиболее выгодного использования возросших накоплений.

Когда речь идёт об избытке товаров и избытке капитала, необходимо отдавать себе полный отчёт в сугубо относительном характере этого избытка.

Характеризуя избыток капитала, возникающий в наиболее развитых капиталистических странах в эпоху империализма, Ленин писал:

«Разумеется, если бы капитализм мог развить земледелие, которое теперь повсюду страшно отстало от промышленности, если бы он мог поднять жизненный уровень масс населения, которое повсюду остается, несмотря на головокружительный технический прогресс, полуголодным и нищенским, — тогда об избытке капитала не могло бы быть и речи. И такой «довод» сплошь да рядом выдвигается мелкобуржуазными критиками капитализма. Но тогда капитализм не был бы капитализмом, ибо и неравномерность развития и полуголодный уровень жизни масс есть коренные неизбежные условия и предпосылки этого способа производства».

Конечно, если бы в Соединённых Штатах были поставлены такие задачи, как повышение жизненного уровня населения, ликвидация необеспеченности существования и неуверенности в завтрашнем дне миллионов людей, вовлечение в производственный процесс миллионов безработных, — тогда ни о каком избытке товаров и избытке капитала не могло бы быть и речи. Не пришлось бы говорить о таком избытке и в том случае, если бы Соединённые Штаты были готовы действительно помочь экономическому восстановлению разорённых стран Европы путём предоставления им кредитов и займов на нормальных экономических основах, без вмешательства в их внутренние дела, без навязывания им кабальных экономических условий и определённого курса внутренней и внешней политики.

Но тогда капитализм не был бы капитализмом. Американские монополии решительно отвергают оба эти пути.

Первый из этих путей они отвергают, потому что считают низкий жизненный уровень трудящихся масс Америки основным условием своих сверхприбылей.

Второй из этих путей они не менее решительно отвергают, потому что для монополий другие страны являются либо конкурентами, либо объектом эксплоатации; и в том и в другом случае американские монополии не только не заинтересованы в восстановлении других стран, но, наоборот, они стремятся использовать ослабление этих стран для их всестороннего закабаления.

Но тем самым, как будет показано дальше, политика правящих кругов Соединённых Штатов, определяемая волей монополистов, создаёт заколдованный круг противоречий.

Американские империалисты ищут выхода из этих противоречий на путях авантюристической политики безудержной экспансии, угрожающей кровным жизненным интересам народов, в том числе и американского. Это политика агрессии и подготовки новой мировой войны, встречающая всё растущее сопротивление во всём мире со стороны народных масс, готовых бороться за прочный мир, свободу и безопасность.

 

2. Соединённые Штаты Америки как государство-ростовщик

Предоставление кредитов на справедливых коммерческих началах, не нарушающих равноправия сторон, отнюдь не входит в расчёты банкиров Уолл-стрита. Их интересует другое. Вывоз капитала они рассматривают как одно из важнейших средств внешней экспансии. Предоставление кредитов они непосредственно связывают с политикой мирового господства, не совместимой с уважением национального суверенитета других народов.

Ещё во время войны не было недостатка в откровенных заявлениях о том, что доллары послужат важнейшим средством нажима при ведении международных переговоров. Уже тогда защитники идеи мировой гегемонии Соединённых Штатов уповали на то, что предоставление или отказ в кредитах явится надёжным орудием осуществления их внешнеполитических замыслов. Ещё яснее стали высказываться на этот счёт представители Уолл-стрита после окончания войны.

Так, председатель американской торговой палаты Джексон, выступая перед съездом Национального совета внешней торговли в Нью-Йорке 13 ноября 1946 г., заявил:

«Мы должны бросить всю тяжесть нашей экономической мощи на весы международных отношений».

Джексон открыто призывал использовать американский экспорт товаров и капитала в целях укрепления капитализма во всём мире и борьбы против всяких тенденций к социализму. Восхваляя политику государственного департамента, он призывал к использованию в этих целях американских «экономических рычагов воздействия».

В таком духе выступают не только отдельные лица, но и официальные органы. Комиссия послевоенной экономической политики американской палаты представителей в докладе, представленном в ноябре 1945 г., открыто высказалась за использование кредитов иностранным государствам в качестве средства получения как экономических, так и политических уступок. В докладе комиссии говорится:

«Поскольку выгоды, проистекающие от предоставления Соединёнными Штатами займов и тому подобных соглашений, являются нашим лучшим орудием для ведения переговоров и получения политических и экономических уступок в интересах стабилизации международного положения, комиссия предлагает целиком направить экономическую политику к этой цели. Она особенно озабочена тем, чтобы права собственности американских фирм были должным образом защищены».

На каких же началах американские монополии согласны помещать за рубежом свои избыточные капиталы?

Чтобы получить ответ на этот вопрос, надо, естественно, обратиться не к словесным заверениям, в которых в неопределённом тоне говорится о готовности Соединённых Штатов «помочь» разорённым странам Европы, а к достоверному языку фактов. Факты же дают ясный ответ на поставленный выше вопрос.

Американские монополии не являются новичками в деле вывоза капитала за границу. Соединённые Штаты вступили на путь экспорта капитала значительно позже, чем европейские страны — Англия, Франция и др. Но на этом поприще, как и в ряде других отношений, они постарались быстро наверстать упущенное.

Накануне первой мировой войны сумма американских капиталовложений за границей была меньше суммы иностранных капиталовложений в Соединённых Штатах. Иными словами, Соединённые Штаты ещё были тогда страной-должником, а не страной-кредитором.

В 1914 г. сумма американских капиталовложений за рубежом не намного превышала сумму капиталовложений, которой Великобритания располагала в 1855 г. В период между двумя войнами, или, точнее, в течение десятилетия, завершившегося кризисом 1929 г., Соединённые Штаты быстро выдвинулись в качестве крупнейшей страны-кредитора.

В результате войны 1914–1918 гг. произошли крупные изменения в мировом экспорте капитала. Германия потеряла свои прежние капиталовложения за границей. Значительно сократились заграничные капиталовложения Англии и Франции. Зато вывоз капитала из США колоссально вырос. Увеличивая свои заграничные капиталовложения гораздо более быстрыми темпами, чем Англия, США заняли второе место в мире по объёму вывезенного капитала, а в 1929 г. почти сравнялись с Великобританией по размерам своих зарубежных капиталовложений.

Соединённые Штаты и Англия стали главными центрами финансовой эксплоатации мира, причём гегемония в этом деле перешла к заокеанским ростовщикам.

Характеризуя положение, создавшееся в этом отношении после первой мировой войны, товарищ Сталин указывал:

«…Общий вывод состоит в том, что круг главных эксплуатирующих мир государств по сравнению с довоенным периодом сократился до последней степени. Раньше главными эксплуататорами были Англия, Франция, Германия, отчасти Америка, теперь этот круг сократился до последней степени. Теперь основными финансовыми эксплуататорами мира и, следовательно, основными кредиторами его являются Северная Америка и отчасти её помощница — Англия».

В годы, предшествовавшие второй мировой войне, крупнейшим рынком для приложения капиталов из США по-прежнему служили страны американского континента. Вместе с тем резко возрос вывоз капитала из США в европейские страны, главным образом в Германию.

Вывоз капитала Ленин называл паразитизмом в квадрате. «Вывоз капитала, одна из самых существенных экономических основ империализма, — писал он, — еще более усиливает эту полнейшую оторванность от производства слоя рантье, налагает отпечаток паразитизма на всю страну, живущую эксплуатацией труда нескольких заокеанских стран и колоний».

Эта характеристика целиком и полностью подтверждается на примере Соединённых Штатов. За период с 1922 по 1932 г. Соединённые Штаты получили более 9,2 млрд. долл. дани от стран, куда вывозился американский капитал. В 1929 г. доход от капиталов, вложенных за границей, в пять раз превышал доход Соединённых Штатов от внешней торговли.

Вывоз капитала Соединёнными Штатами отличается рядом особенностей. Прежде всего ведущее место в этом вывозе принадлежит так называемым прямым вложениям. Сюда относятся: скупка контрольных пакетов зарубежных предприятий, организация промышленных и всяких иных фирм в иностранных государствах, создание там американскими монополиями своих филиалов или дочерних предприятий.

Каковы размеры и структура американских капиталовложений за границей в послевоенное время? Об этом можно судить по данным, опубликованным министерством торговли США в августе 1948 г. По этим данным, имеющим предварительный характер, американские частные капиталовложения за границей в 1947 г. возросли по сравнению с 1946 г. на 8,1 млрд. долл. Все американские капиталовложения за границей составляли в конце 1947 г, 28,8 млрд. долл. Из этой суммы 16,7 млрд. долл. представляли собой частные капиталовложения, а остальная сумма — капиталовложения американского правительства. В 1946 г. сумма капиталовложений равнялась 20,7 млрд. долл. Из них частным фирмам принадлежало 15,6 млрд. долл., а остальная сумма — американскому правительству. Увеличение капиталовложений американского правительства за границей на 7 млрд. долл. произошло главным образом за счёт 3,1 млрд. долл., которые Соединённые Штаты внесли в Международный банк реконструкции и развития и в Международный валютный фонд, а также за счёт 2 850 млн. долл., предоставленных по займу Англии.

По сообщению газеты «Уолл-стрит Джорнэл», резкое увеличение американских частных капиталовложений за границей является главным образом результатом прямых капиталовложений в иностранные отделения и филиалы американских фирм. Так, одни лишь нефтяные концерны вложили в 1947 г. 455 млн. долл. в свои заграничные филиалы.

По данным доклада о мировом экономическом положении, опубликованного секретариатом организации Объединённых наций в июле 1949 г., в 1948 г. общая сумма займов и субсидий Соединённых Штатов иностранным государствам, а также прямых капиталовложений американских монополий за границей равнялась 6 693 млн. долл. Прямые капиталовложения американских монополий возросли с 1 230 млн. долл. в 1947 г. до 1 498 млн. долл. в 1948 г. Почти половина этой суммы, точнее 45 %, была вложена в колониальные и полуколониальные страны, причём подавляющая часть американских инвестиций направлялась на разработку нефтяных месторождений.

Прямые капиталовложения существенно отличаются от займов и других форм кредита. Они самым непосредственным путём обеспечивают американским монополиям экономическое господство. Об этом вполне откровенно заявила Американская ассоциация банкиров в меморандуме, опубликованном в феврале 1945 г. в связи с финансовыми планами, принятыми в Бреттон-Вудсе. В меморандуме подчёркивалось, что прямые инвестиции имеют то преимущество, что за ними следует «попечение» (саге) и «управление» (management).

Когда речь идёт о ведущем месте прямых капиталовложений в американском экспорте капиталов, необходимо иметь в виду, что прямые вложения отнюдь не являются единственной или даже преобладающей по сумме формой приложения американского капитала за границей. Весьма велики суммы займов, предоставляемых американскими банками и правительством. Но дело в том, что эти займы, их характер, их направление также определяются интересами монополий, владеющих предприятиями и филиалами за границей.

Далее. Американский капитал устремляется в первую очередь в область добывающей промышленности. Иными словами, он охотнее всего организует или скупает предприятия по производству сырья. Об этом свидетельствуют, например, следующие цифры.

По данным на конец 1940 г., американские капиталовложения за рубежом в добывающей промышленности составляли свыше 2 млрд. долл., а в обрабатывающей — менее 2 млрд. долл. Между тем внутри страны соотношение было совершенно иным. Активы обрабатывающей промышленности в Соединённых Штатах превышали 47 млрд. долл., в то время как активы добывающей промышленности были равны 7,27 млрд. долл., т. е. почти в семь раз меньше.

Эти цифры весьма примечательны. Они раскрывают тенденцию, характерную не только для Соединённых Штатов, но и для других современных крупных капиталистических держав. Тенденция эта заключается в том, чтобы свалить на чужие плечи — на плечи населения отсталых, бедных и зависимых стран — тяжёлый труд добывающей промышленности. Дешёвые рабочие руки и дешёвое сырьё — вот чем являются в глазах современных монополистов все менее развитые в экономическом отношении страны и населяющие их народы.

Германские империалисты дважды попытались силой оружия превратить ряд соседних стран в аграрно-сырьевой придаток к рейху. Империалисты других держав добиваются той же цели при помощи золота, шантажа, подкупов и обмана, не отказываясь и от применения силы для расширения своих позиций.

В «Тетрадях по империализму» Ленин, выписывая высказывания Шульце-Гэверница о стремлении европейского капитализма свалить физический труд на плечи темнокожего человечества, отметил на полях своей записи: «NB «Европа» = рантье (едет на неграх)».

«Езда на неграх» представляет собой одну из характерных особенностей государства-ростовщика. При этом, разумеется, следует иметь в виду не только негров в собственном смысле слова, но и все другие народы, на которых империалисты стараются возложить наиболее чёрную работу по добыванию сырья, необходимого монополиям в огромных и всё растущих массах.

Тенденция эта не является неожиданной и для Соединённых Штатов. Напротив, в этой стране «езда на неграх» имеет особенно прочные традиции — традиции рабовладельчества, сохранившиеся до сих пор в идеологии господствующих классов во всей безобразной наготе.

Таким образом, американский вывоз капитала служит важным орудием захвата источников сырья. Характерно, что это обстоятельство открыто признают не только представители монополистических кругов, но и руководители внешней политики Соединённых Штатов. Так, ещё в октябре 1946 г. заместитель государственного секретаря Клейтон заявил, что особой поддержки Вашингтона заслуживают вложения американского капитала в предприятия, добывающие сырьё. Он сказал:

«Так как развитие наиболее важных отраслей американской промышленности зависит от заокеанского сырья, становится ясным… что запасы сырья имеют большое значение для национальной безопасности».

Подобные заявления со ссылкой на национальную безопасность весьма симптоматичны. Для американских монополистов, рыскающих по всему свету в поисках всего, что плохо лежит, национальная безопасность Соединённых Штатов оказывается связанной с положением дел в самых отдалённых местах земного шара. Если более внимательно присмотреться к фигурирующим при этом географическим пунктам, нетрудно заметить, что речь вдет о местностях и районах, имеющих прямое отношение к нефти, цветным и редким металлам, урану (сырьё для атомных бомб) и другим важным видам промышленного сырья.

Итак, капитал Уолл-стрита устремляется прежде всего на захват сырьевых источников. Крепкий запах нефти исходит от всей политики Вашингтона. Во время обсуждения программы так называемой «помощи» Греции и Турции приводилось много фактов, вскрывающих специфический нефтяной аспект этой программы. Сенатор Джонсон, например, заявил, что пять крупных американских нефтяных компаний в течение последних трёх десятков лет использовали государственный департамент, «как мальчика на посылках», в своей борьбе за получение концессий на эксллоатацию нефтяных ресурсов Среднего и Ближнего Востока.

Имея в виду эти пять крупнейших нефтяных монополий, Джонсон сказал:

«Можно ожидать, что для того, чтобы охранять свои 2 1/2 млрд. долл., вложенных за границей, «большая пятёрка» будет осуществлять постоянный твёрдый нажим на государственный департамент, чтобы изменять или направлять международную дипломатию таким образом, как это ей наиболее выгодно».

Хорошо известно, при помощи каких средств осуществляется захват рынков сырья и в частности нефти. Скандальные разоблачения на этот счёт стали своего рода бытовым явлением в США. Недавно один из обделённых пайщиков крупной нефтяной компании, некий Моффет, выступил с очередными разоблачениями относительно подарка почти в 7 млн. долл., который получил король Ибн Сауд за предоставление концессии американской фирме. Моффет сообщил при этом немало других пахучих подробностей хозяйничанья американских нефтяных монополий.

Но помимо подкупа, шантажа, взяток и коррупции во всех её видах, захват источников сырья связан ещё с явлением, относящимся уже не к области политической морали, а к области политики силы. За долларом идёт флаг — в первую очередь за долларом, вложенным в добычу сырья. Ещё в 1944 г. журнал «Харперс Мэгэзин» в статье под названием «Арабская нефть и американский империализм» писал:

«Американский нефтепровод на Среднем Востоке без покровительства американских политических сил, без гарнизонов, без военных портов, без воздушных баз, без готовности встретить силой любой вызов — сумасбродство».

Провозглашённая здесь программа, несомненно, целиком разделяется монополистическими кругами Соединённых Штатов. В свете этой программы ясен также смысл утверждений американских нефтяных кругов о том, что мировой центр нефти перемещается от Караибского моря и Мексиканского залива к Средиземному морю и Персидскому заливу. За нефтяными интересами флаг следует с особенной поспешностью. Доказательство тому — вся греко-турецкая афера, в которой так глубоко завязла нынешняя внешняя политика Вашингтона.

Выше было отмечено, как проповедники безудержной американской экспансии во всём мире заявляют, что эта экспансия необходима для защиты капитализма от грозящих ему опасностей. Но бизнесмены имеют в виду вполне конкретные вещи, а именно интересы своего профита, являющиеся для них наиболее священными.

Откровеннее всего говорят об этом люди нефти. Казначей нефтяного треста «Стандард ойл оф Нью-Джерси» Лео Уэлч, выступая на съезде Национального совета внешней торговли в Нью-Йорке 12 ноября 1946 г., заявил:

«Опасности, угрожающие капитализму, создались в течение ряда лет, но необходимо найти способы их ликвидации и отвоевать теперь же часть потерянных позиций… Если мы упустим эту возможность и не разработаем директив, необходимых для улучшения статута частных американских капиталовложений, то нарушения их прав, уже и теперь имеющие место, примут постоянный характер. Перед американским частным предпринимательством стоит теперь альтернатива: либо нанести удар и спасти своё положение во всём мире, либо сидеть сложа руки и наблюдать за собственными похоронами».

Если оставить в стороне неизбежную словесную шелуху, без которой в наши дни не обходятся и бизнесмены, — жалобы на несуществующие «нарушения прав» нефтяных левиафанов и т. п., — то перед нами вполне откровенный призыв к экспансии во всём мире во имя беспрепятственного хозяйничания американских монополий на всех материках и во всех странах.

Перед широкой публикой проповедники американского экспансионизма пытаются маскировать свои планы мирового господства потрёпанным знаменем борьбы против коммунизма. Нет нужды напоминать о том, что они в этом отношении менее всего могут претендовать на оригинальность. Но маскировочные усилия нынешних претендентов на мировую гегемонию ещё в меньшей мере достигают цели, чем аналогичные попытки их не столь давних предшественников. Ибо весь мир видит, что под коммунизмом в данном случае подразумевается всякое стремление народов к сохранению своей самостоятельности и независимости от чужеземных монополистических акул, готовых проглотить весь мир.

Хозяйничанье американской финансовой олигархии за рубежом уже выработало определённые образцы.

Монополии Уолл-стрита стремятся превратить «облагодетельствованные» ими страны в сырьевой придаток высокоразвитой промышленности Соединённых Штатов. Поставляя дешёвое сырьё, народы этих стран в то же время должны покупать излишки товаров американской промышленности. Результатом является «уродливое, одностороннее развитие экономики стран, попавших в кабальную зависимость от доллара. Зависимость эта имеет тенденцию беспрерывно расти и расширяться.

Этот факт настолько бросается в глаза, что его признают и люди, весьма далёкие от стремления разоблачать хозяйничанье американских монополий.

Так, в одном из изданий Лиги наций, в вышедшей в 1945 г. книге «Индустриализация и внешняя торговля», сказано:

«Страны, зависимые от иностранных фирм, временами жалуются на направление иностранного капитала, которое придаёт их экономике односторонний характер, свойственный колониальной экономике».

Даже в этом нарочито туманном и смягчённом заявлении содержится по сути дела признание того факта, что господство чужеземных фирм обрекает целые страны, формально независимые, на фактическое превращение в колонии.

К каким последствиям ведёт одностороннее сырьевое развитие ряда латиноамериканских республик, достаточно хорошо известно. Нищета, одичание, хищническая эксплоатация природных богатств — черты, неотъемлемые от хозяйничания американских монополий. Эти монополии превращают целые страны в производителей кофе, сахара, бананов, цветных металлов, нефти и т. д. Крепко держа в своих руках решающие позиции в основной отрасли экономики, американские монополии оказываются в состоянии диктовать свою волю другим странам. Они свергают и назначают правительства, запрещают или разрешают постройку железных дорог, бесцеремонно решают все вопросы внутренней жизни этих народов. Но прежде всего американские монополии препятствуют экономическому развитию зависимых стран, созданию в них тяжёлой индустрии, всяким попыткам как-либо продвинуться вперёд по пути к экономической самостоятельности и независимости.

Хозяйничанье американских монополий приводит к экономическим отношениям колониального типа. Эти отношения характеризуются тем, что зависимая страна всё крепче приковывается к колеснице американского империализма, который высасывает из неё жизненные соки.

Показательно, что доходы, получаемые капиталистами США от зарубежных капиталовложений, превышают самую сумму этих вложений. Далее, всё растущая часть импорта в Соединённые Штаты из Латинской Америки притекает в порядке процентов по американским капиталовложениям в этих странах. За 9 лет, с 1930 по 1938 г., весь импорт Соединённых Штатов из Латинской Америки был равен 4 253 млн. долл. Из этой суммы 1 313 млн. долл. составляли проценты по облигациям и доходы от американских капиталовложений.

Вот как изображает один чилийский автор положение дел в Чили:

«95 % меди, добываемой в Чили, принадлежат американским компаниям, 60 % селитры производятся на предприятиях, контролируемых американцами. Из каждого доллара, который мы выручаем за селитру, 85 центов остаются в Соединённых Штатах в порядке оплаты задолженности, дивидендов, фрахта, страхования, транспортных издержек, хранения и услуг комиссионеров».

Но Чили — не исключение. Другие латиноамериканские республики находятся не в меньшей зависимости от Уолл-стрита. Мы уже не говорим о маленьких республиках Центральной Америки, оказавшихся в полной кабале у американского фруктового треста «Юнайтед фрут компани».

Возьмём такую страну, как Венецуэла. Её главное богатство — нефть — захвачено монополиями Уолл-стрита. Нефтяной трест Рокфеллера распоряжается всем достоянием страны.

5 мая 1946 г. президент Соединённых Штатов Трумэн возвестил о плане милитаризации стран Латинской Америки. План этот, в добавление к уже существующим 75 военным базам Соединённых Штатов в этих странах, предусматривал создание единой армии и флота под эгидой Соединённых Штатов, стандартизацию оружия и военных материалов по американскому образцу, унификацию по тому же образцу обучения в армиях, использование людских резервов латиноамериканских стран. Согласно этому плану, расходы по содержанию армий должны нести правительства латиноамериканских стран, а вооружать, обучать эти армии и управлять ими будут Соединённые Штаты. Этот план знаменовал собой дальнейший шаг к полному закабалению латиноамериканских стран и встретил решительное осуждение всей прогрессивной общественности.

«Янки, — писала уругвайская газета «Эль Дебате», — говорят о «военной защите» американских республик под руководством Соединённых Штатов, тогда как единственная опасность, которая им угрожает, исходит именно от чрезмерного империализма правящего класса и плутократии Соединённых Штатов».

«Нам нужны мотыги и плуги, — писала 27 июня 1947 г. бразильская газета «Жорнал де Дебатес», — а Маршалл предлагает нам винтовки и пулемёты. Мы экспортируем продукты, которые могут служить пищей нашему голодному народу, а взамен получаем от Соединённых Штатов не орудия для продуктивной работы, а оружие, чтобы защищать роскошную жизнь магнатов Уолл-стрита и капиталистическую демократию».

Уругвайский общественный деятель Родней Арисменди в своей книге «Вторжение доллара в Латинскую Америку» отмечает, что Соединённые Штаты под лицемерным флагом «панамериканизма» проводят политику всемерного закабаления и удушения латиноамериканских республик. Он приходит к выводу, что империализм янки рассматривает 130 млн. латиноамериканцев лишь как «кровь и мускулы», как дешёвые рабочие руки в мирное время и пушечное мясо на случай войны. Показывая, что политика Вашингтона по отношению к Латинской Америке, именуемая в насквозь лживых официальных выступлениях «добрососедской», на самом деле представляет собой попытку провести в жизнь пресловутую теорию «крупнохозяйственной территории», позаимствованную у германских империалистов, Арисменди пишет:

«Богатые неисчерпаемые недра Латинской Америки представляют собой практически огромную вотчину доллара. В шахтах и рудниках погибают сотни тысяч рабочих, добывающих и перевозящих минералы, предназначенные к обработке на предприятиях, принадлежащих монополиям Соединённых Штатов. В большинстве латиноамериканских стран безраздельное господство этих компаний зиждется на костях индейцев. Весь асфальт, бокситы и ванадий в Южной Америке добываются на рудниках, принадлежащих Соединённым Штатам. То же самое можно сказать почти о всей железной руде Латинской Америки, почти 9/10 запасов меди, о 7/10 серебра, о 2/3 цинка, более чем о половине нефти, почти о половине марганца и платины, более чем об 1/3 свинца и 1/10 олова».

Автор приводит ряд документов, характеризующих захватническую политику монополий Уолл-стрита в Латинской Америке. В одном из документов торговой палаты Соединённых Штатов выдвигается требование энергичного правительственного вмешательства в целях «ликвидации всех ограничений и препятствий, существующих в иностранных государствах в области торговли с Соединёнными Штатами. Сюда следует отнести чрезмерно высокие и неразумные таможенные тарифы, ограничивающие контроль в области установления курса иностранной валюты, сделок с иностранной валютой, импортных и экспортных квот». В другом документе той же палаты меры латиноамериканских стран по защите своей промышленности осуждаются как «враждебные и дискриминационные». Американские монополии требуют «прав и возможностей заниматься коммерческой деятельностью на равных правах с гражданами латиноамериканских стран», «личного контроля» над деятельностью всех предприятий, куда они вложили капиталы, равных налогов с местными предпринимателями.

Под флагом «равных возможностей» американские монополии добиваются полной свободы рук для закабаления слабых стран. Арисменди пишет: «Каждый шаг латиноамериканской страны к своему промышленному и сельскохозяйственному развитию встречает сопротивление доллара, преграждающего путь к социальному прогрессу и к свободе. Всякое стремление к освобождению труженика, закабалённого на плантациях, погибающего от непосильного труда в рудниках, палимого солнцем на селитренных полях или задыхающегося от недостатка воздуха в холодильных предприятиях, наталкивается на расчёты получения сверхприбылей, составляемые каким-нибудь хищником в Нью-йоркском небоскрёбе».

В докладе о мировом экономическом положении, опубликованном секретариатом организации Объединённых наций в июле 1949 г., приведены некоторые данные, характеризующие результаты хозяйничанья монополий Уолл-стрита в Латинской Америке.

В докладе отмечается, что в годы войны, когда конкуренция иностранных и главным образом американских товаров несколько ослабела, латиноамериканские страны смогли развить промышленность, в том числе текстильную. Но после окончания войны американские монополии вновь усилили нажим на эти страны, в результате чего за первые полтора послевоенных года рост производственной активности в этих странах замедлился, а начиная с 1947 г. происходило непрерывное падение промышленного и сельскохозяйственного производства. Так, в Аргентине производство хлебных культур сократилось в 1948 г. по сравнению с 1947 г. на 27 %, а кормового зерна — на 38 %. В Бразилии производство кофе сократилось в 1948 г. по сравнению с довоенными годами на 40 %. Резкое сокращение сельскохозяйственного производства произошло также в Мексике, Чили, Колумбии и других странах Латинской Америки.

Сокращение производства сопровождалось резким падением экспорта из латиноамериканских стран, встречающих сильную конкуренцию на мировых рынках со стороны американских экспортёров. Так, в 1948 г. и начале 1949 г. Аргентина была вынуждена сократить экспорт хлебных злаков, главным образом пшеницы, на 50 %. Бразилия сократила экспорт мяса в 1947 г. по сравнению с довоенным временем на 30 %, а экспорт хлопка и текстильных товаров сократился в 1948 г. по сравнению с 1947 г. на 60 %, В Мексике за этот же период экспорт хлопка сократился на 40 %. Упал также экспорт сахара, бананов и других сельскохозяйственных продуктов из латиноамериканских стран.

Резко выраженный эксплоататорский характер носят внешнеторговые отношения между Соединёнными Штатами и латиноамериканскими странами. Соединённые Штаты продают этим странам промышленные товары и оборудование по непомерно высоким ценам, а покупают сырьё, являющееся предметом вывоза латиноамериканских стран, по непомерно низким ценам. Это приводит к весьма неблагоприятному торговому балансу латиноамериканских стран. Так, в 1947 г. вывоз Соединённых Штатов в страны Латинской Америки составил 4 077 млн. долл., а ввоз из этих стран — всего 2 933 млн. долл. Пассивный баланс внешней торговли стран Латинской Америки с Соединёнными Штатами составил, таким образом, в 1947 г. 1 144 млн. долл. В 1948 г. страны Латинской Америки вынуждены были сократить торговлю с Соединёнными Штатами, но тем не менее пассивный внешнеторговый баланс латиноамериканских стран с Соединёнными Штатами составил 830 млн. долл.

Результатом возросшей эксплоатации со стороны империализма доллара является дальнейший рост нищеты населения Латинской Америки. Во всех латиноамериканских странах падают реальные заработки трудящихся, растут цены, увеличиваются прибыли монополий. По официальным данным, уровень цен в 1948 г. продолжал возрастать и составил по сравнению с довоенным, 1937 г. в процентах: в Боливии — 725, в Бразилии — 360, Чили — 466, Колумбии — 292, на Кубе — 280, в Мексике — 377, в Парагвае — 409, в Перу — 345 и т. д.

Страны Латинской Америки являют картину невиданной экономической отсталости. Уровень национального дохода на душу населения чрезвычайно низок. Потребление продовольствия на душу населения находится на голодном уровне. На крайне низком уровне находится производство предметов первой необходимости для населения. Так, в 1947 г. производство обуви в Перу обеспечивало всего лишь 0,26 пары обуви на душу населения в год.

В августе 1949 г. экономическая комиссия организации Объединённых наций для стран Латинской Америки опубликовала доклад, который подводит итоги хозяйничания американских монополий в этих странах. Эти монополии стремятся не допустить индустриализацию стран Латинской Америки, искусственно затормозить развитие их экономики и оставить их на положении поставщиков дешёвого сельскохозяйственного и промышленного сырья. Американские капиталовложения не только не содействуют развитию экономики зависимых от Соединённых Штатов стран, а, наоборот, препятствуют её развитию. Из доклада видно, что промышленность стран Латинской Америки состоит преимущественно из предприятий по переработке сельскохозяйственного сырья и горнодобывающей — нефтяной и рудной — промышленности. В докладе отмечается, что «иностранные капиталы, вложенные в производство в странах Латинской Америки, сосредоточены главным образом в промышленности переработки сырья и продовольствия, которые используются для экспорта или окончательной переработки фирмами, принадлежащими иностранному капиталу».

Эта политика американских монополий имеет целью воспрепятствовать индустриализации стран Латинской Америки и закрепить их положение поставщиков сырья для промышленности Соединённых Штатов, положение аграрных и сырьевых придатков к экономике империализма доллара.

Непреодолимыми в нынешних условиях преградами для развития промышленности в латиноамериканских странах являются нехватка иностранной валюты на покупку оборудования, низкая покупательная способность населения, а также трудности приобретения промышленного оборудования в Соединённых Штатах. Американские монополии не продают странам Латинской Америки нового оборудования, и поэтому значительная часть тех небольших капиталовложений, которые были сделаны в промышленность, была затрачена на приобретение технически устаревшего и изношенного оборудования в Соединённых Штатах.

Выходящая в Рио-де-Жанейро газета «Демокрасиа» в июле 1947 г. выступила со статьёй, разоблачающей американское засилие в Бразилии. Отмечая, что бразильская печать заполнена широковещательной программой американских товаров, восхвалением «доктрины Трумэна» и принципов американской «демократии», газета писала:

«Через 5—10 лет мы будем говорить, смешивая английский язык с родным португальским. Мы будем питаться и одеваться, пользуясь только американскими товарами, и в то же время будем, очевидно, продолжать рассуждать о независимости. Сначала было американское кино, потом американская литература, а вслед за этим пришло и всё остальное. Получается, что у нас вовсе нет ни своей промышленности, ни своей торговли, что мы представляем страну рабов, которая должна принимать всё подряд, что ей нужно и не нужно. Такая американизация становится в конце концов нетерпимой».

В любой латиноамериканской стране действует агентура Соединённых Штатов, послушная воле своих хозяев. Эта агентура везде норовит подавить любое движение прогрессивных сил, стремящихся к независимости, к освобождению от долларовой кабалы.

В политике закабаления, проводимой Вашингтоном по отношению к латиноамериканским странам, немалую роль играют попытки разрушить организованное рабочее движение, выступающее против империализма.

Общеизвестны такие факты, как поддержка Вашингтоном реакционных и профашистских правительств в ряде латиноамериканских стран: в Бразилии, Парагвае, Никарагуа, Сальвадоре, Эквадоре, Венецуэле, Доминиканской республике.

В ноябре 1948 г., когда президент Венецуэлы не подчинился нефтяным монополиям США, он по приказу и при помощи США был свергнут.

Таковы образцы, по которым политические закройщики Уолл-стрита прикраивают свои будущие отношения с европейскими странами.

Недаром говорится, что аппетит приходит во время еды. Американские монополии, привыкшие хозяйничать в Западном полушарий, как у себя дома, пытаются теперь распространить те же нравы на весь мир. Большую роль в их расчётах играет то обстоятельство, что Соединённые Штаты занимают в настоящее время выгодные позиции нз мировом рынке капиталов.

Если ещё в период между двумя войнами американским банкирам при вывозе капитала приходилось считаться с конкуренцией английских финансистов, то теперь положение изменилось. Как известно, сразу же после войны Англия сама заключила заём в Соединённых Штатах и притом на довольно тяжёлых условиях. Война значительно ослабила Англию, как младшего партнёра американских империалистов в сфере вывоза капитала. В послевоенные годы Соединённые Штаты всё больше вытесняют Англию из наиболее прибыльных сфер приложения капитала. Это обстоятельство является одной из основ обострения англо-американских противоречий.

По официальным данным, приведённым в опубликованном в июле 1949 г. секретариатом организации Объединённых наций докладе о мировом экономическом положении, капиталовложения нефтяных фирм Соединённых Штатов в странах Ближнего Востока возросли в 1948 г. по сравнению с 1947 г. на 800 %. Американские нефтяные монополии захватывают источники нефти во всех районах капиталистического мира, бесцеремонно отталкивая на задний план своих английских конкурентов. Это видно из того, что английские монополии смогли вложить за два года — 1947 и 1948 — только 200 млн. долл. в нефтяные промыслы в иностранных государствах. В послевоенное время английские монополии всё чаще прибегают к практике вывоза капитала в сотрудничестве с другими странами, в частности с Голландией и Бельгией.

По данным того же доклада, американские монополия захватывают господство в области вывоза капитала в районах, находившихся прежде под английским контролем. В послевоенное время Соединённые Штаты предоставили странам Азии и Дальнего Востока займов на сумму в 2 814 млн. долл., в то время как Англия смогла предоставить только 236 млн. долл.

Уолл-стрит широко использует своё исключительное положение на мировом рынке капиталов в экспансионистских целях.

Ещё во время войны американские экономисты тесно связывали проблему вывоза капитала с безудержной экспансионистской политикой и сумасбродными идеями мирового господства Соединённых Штатов. Так, профессор Колумбийского университета Натаниэль Пеффер в книге «Америка и её место в мире» откровенно писал, что Соединённые Штаты могут навязать свою волю другим странам в вопросах их послевоенного устройства.

«Разумеется, Америка может это сделать, — утверждал Пеффер, — она имеет необходимые для этого силы. Она будет единственным источником свободных капиталов после войны. Предоставляя кредиты или отказывая в них, она может оказать давление на всякую страну и вынудить все или почти все другие страны к покорности».

Таким образом, американские империалисты не делали особого секрета из того, что они намерены использовать предоставление кредитов в качестве орудия борьбы за свою мировую гегемонию. Доллар стал символом экономического и политического закабаления чужих стран, нарушения их самостоятельности и суверенитета, подчинения народов воле американских империалистов. Наконец, доллар стал синонимом политики подготовки и разжигания новой мировой войны, гонки вооружений, сколачивания авантюристических военных блоков, захвата военных баз во всём мире, специфической шантажистской атомной дипломатии, сумасбродных планов мирового господства.

В обстановке нынешнего обострения общего кризиса капитализма вывоз капитала и сопутствующий ему вывоз товаров играют огромную роль в борьбе монополий Уоллстрита за экономическое и политическое закабаление и порабощение других стран, за насильственное установление мирового владычества англо-американского империализма.

 

3. Уолл-стрит по стопам Гитлера

Как только гитлеровская Германия подписала себе и своим союзникам по «оси» смертный приговор разбойничьим нападением на Советский Союз, представители американских монополистических кругов открыто провозгласили курс на установление своей мировой гегемонии. Они поспешили занять место германской монополистической верхушки, чьим цепным псом был Гитлер, даже не дожидаясь, пока это место освободится в результате разгрома германской военной машины Советской Армией.

Ещё в разгар второй мировой войны, в июле 1942 г., один из американских журналов напечатал докладную записку Даунея — консультанта председателя автомобильного концерна «Дженерал моторс». Записка была озаглавлена «Америка в послевоенном мире».

Эта записка характерна как показатель тех целей, которые преследовали во второй мировой войне влиятельные американские монополистические круги. Изложенные в ней мысли служат отправными пунктами послевоенной программы американских монополий. Суть их программы — борьба за гегемонию Соединённых Штатов Америки над всем миром.

В то время как народы антигитлеровской коалиции проливали свою кровь за то, чтобы похоронить гитлеровский план мирового господства, а вместе с тем и любые другие планы мирового владычества, Дауней утверждал:

«Настоящая война — всего-навсего борьба за контроль над миром. Она, вероятно, представляет одну из целой серии войн, первая из которых происходила в 1914— 1918 гг. Пока не образуется сильная коалиция — англосаксонская, держав оси или какая-нибудь другая, — на белом свете не будет мира… Англо-саксы должны либо управлять миром, либо быть управляемыми».

Исходя из такой, с позволения сказать, философии истории, Дауней делал вывод о необходимости установления мирового господства англо-саксонской расы, которая, по его словам, должна иметь возможность продиктовать условия мира в соответствии со своими итересами. Он писал:

«Успешное завершение войны должно иметь своим следствием вооружённый мир, установленный англо-саксами».

Как известно, по мере приближения конца войны в Америке и в Англии множились голоса людей, которые, подобно Даунею, пропагандировали необходимость установления англо-саксонского, или, точнее, американского, мира. Эти люди рассуждали так. Было время, когда человечеству покой и порядок обеспечивал римский мир — pax romana. Затем настало время, когда господствующее место заняла Великобритания, эпоха британского мира — pax britanica. Теперь наступила пора американского мира — pax americana.

В рамках американского мира Британская империя должна занять подчинённое место, место «младшего партнёра». И эта часть программы американского империализма была весьма отчётливо выражена в записке Даунея в 1942 г. Он писал:

«Британская империя является такой же частью нашей системы обороны, какой являются Панама, Куба, Гавайи, Филиппины, Аляска, Алеутские острова, острова в Атлантическом океане и наши вновь приобретённые базы. Раз мы участвуем в обороне Британской империи, мы должны иметь равные права в развитии ее ресурсов».

И он приходил к следующему выводу:

«Англия нуждается в старшем партнёре, который поможет ей руководить миром. Именно эту роль будет выполнять Америка в следующие годы».

Рассуждения Даунея представляют собой пример той агрессивной идеологии, которая во время войны и в особенности после её окончания нашла широкое распространение в правящем лагере Соединённых Штатов Америки. Можно было бы привести множество таких же или аналогичных рассуждений, принадлежащих американским монополистам и их приказчикам — сенаторам, журналистам, экономистам, социологам.

Американские империалисты претендуют на роль естественного наследника колониальных владений, прежние хозяева которых столь позорно обанкротились.

Сумасбродная идея американского мирового владычества, развивавшаяся во время войны в неофициальных выступлениях, после войны стала официальной программой американского правительства.

Послевоенный курс внешней политики Соединённых Штатов был установлен подлинным хозяином страны — национальной ассоциацией промышленников.

В октябре 1945 г. в небольшом курортном городке Абсеконе, близ Атлантик-Сити, состоялась конференция, созванная по инициативе руководителей Национальной ассоциации промышленников. Она длилась три дня и происходила в глубокой тайне, причём и впоследствии не было опубликовано никакого сообщения об её итогах.

В конференции участвовало 66 промышленных и финансовых магнатов Соединённых Штатов. В числе её участников были бывший президент Соединённых Штатов Герберт Гувер, Ламмот и Иренэ Дюпон, председатель и член административного совета одного из крупнейших мировых концернов компании по производству химических и взрывчатых веществ «Дюпон де Немур». Группа Рокфеллера была представлена главой крупнейшего банка страны «Чейз нэйшнл бэнк» Уинтропом Олдричем, группа Моргана — известным банкиром Юджином Майером, являющимся одновременно издателем газеты «Вашингтон Пост». В конференции участвовали также уполномоченные концернов «Дженерал моторс», «Дженерал электрик» и другие.

Несмотря на обстановку сугубой секретности, окружавшую конференцию в Абсеконе, в печать всё же проникли кое-какие сведения о её целях и итогах. Судя по этим сообщениям, магнаты американского капитала обсуждали вопрос о способах влияния Соединённых Штатов «на экономическую и политическую эволюцию мира». Иными словами, они разработали основы внешней политики Соединённых Штатов, определив направление той политики борьбы за мировое господство, которую тотчас же стали проводить в жизнь их приказчики в правительстве. На конференции в Абсеконе, происходившей за семью замками, вдали от глаз общественности, была намечена основная линия «атомной дипломатии». Официальным инстанциям оставалось лишь принять эту линию к неуклонному руководству, что ими и было сделано неукоснительно.

В выступлениях нынешних правителей Соединённых Штатов Америки открыто и цинично провозглашается претензия на руководящую роль Америки во всём мире. Уже 19 декабря 1945 г. в послании Трумэна говорится:

«Мы вое должны признать, что победа, которую мы одержали, возложила на американский народ бремя постоянной ответственности за руководство миром».

Идея мирового верховенства стала официальной доктриной в Вашингтоне. Эта идея находит своё выражение в разговорах и выступлениях то об идейном руководстве миром, то о моральном лидерстве, то, наконец, попросту о мировой гегемонии страны доллара. Но смысл всех подобных речей более или менее одинаков.

Двадцатый век объявляется веком Америки. Ещё в 1945 г. Джон Фостер Даллес заявил на заседании ассоциации промышленников, что Соединённые Штаты должны взять на себя «моральное руководство миром». Через некоторое время, 10 февраля 1947 г., Даллес выступил в Чикаго с утверждением, что со времени крушения Римской империи ни одна страна не располагала такой мощью, как Соединённые Штаты. Это заявление, столь же хвастливое, сколь и сумасбродное, понадобилось поджигателю войны для призыва к проведению политики силы для достижения внешнеполитических целей монополий Уолл-стрита.

В феврале 1947 г. генерал Маршалл, будучи государственным секретарём, выступил в Принстонском университете и поучал молодых студентов:

«Вы должны вполне понять особое положение, которое сейчас занимают в мире Соединённые Штаты в географическом, военном и научном отношениях, и вытекающие отсюда последствия. Развитие чувства ответственности за всемирный порядок является великим долгом нашего поколения».

В изданной в 1947 г. официальной брошюре государственного департамента, озаглавленной «Американская внешняя политика», подчёркивалось, что Соединённые Штаты поднялись «на положение выдающегося руководителя в мировых делах».

Джордж Кеннан, возглавляющий Совет по планированию внешней политики, который разрабатывает основной курс деятельности государственного департамента, в 1947 г. поместил в журнале «Форейн Афферс» статью, подписанную буквой икс. Основное содержание статьи сводится к утверждению, что Америка обязательно должна «заполнить все доступные для неё уголки и щели в хранилище мировой мощи».

В американском журнале «Юнайтед Стейтс Ньюс» была помещена статья «США в роли всемирного полицейского», в которой говорилось: «Обстоятельства вынуждают Соединённые Штаты взять на себя главную часть работы но установлению полицейского надзора над миром. Требованиями полицейского надзора частично объясняется тот факт, что наши военные расходы продолжают оставаться на высоком уровне. Новая роль полицейского надзора требует активной деятельности такого характера, которой США в прошлом обычно не занимались. США берут на себя новые обязательства во всех районах мира…» Отмечая, что «Англия вынуждена отказаться от ряда своих полицейских обязанностей», автор статьи заявил, что теперь «у США появилась тенденция продвигаться за свои рубежи» и что «США, располагая мощными бомбардировочными силами и охватывающей весь мир сетью воздушных баз, имеют возможность обеспечить без содействия какой-либо другой державы полицейский надзор над миром…»

Послевоенный курс американской внешней политики характеризуется такими чертами, как: замена международного сотрудничества на основе равноправия сторон политикой силы, диктатов, незаконных односторонних действий; так называемый «жёсткий курс» по отношению к Советскому Союзу, представляющий собой не что иное, как попытку его изоляции на международной арене; авантюристическая политика «холодной войны» против Советского Союза и стран народной демократии; экономическое закабаление временно ослабевших в результате войны стран и бесцеремонное вмешательство в их внутренние дела с целью установления мировой гегемонии доллара; поддержка самых реакционных антинародных сил во всём мире; непримиримо враждебное отношение к национальной независимости и суверенитету народов; политика сколачивания агрессивных военных блоков, безудержной гонки вооружений, политика агрессии и развязывания новой войны.

После разгрома фашистских агрессоров центр мировой реакции переместился в Соединённые Штаты. Правящие круги этой страны перешли к откровенно экспансионистской политике, направленной на экономическое, политическое и идеологическое порабощение Европы и всего мира. Эта политика нашла своё воплощение в «доктрине Трумэна», «плане Маршалла», во всём послевоенном курсе американского империализма, встречающем всё возрастающее сопротивление народов.

Курс на борьбу за мировое господство, взятый правящими кругами Соединённых Штатов в послевоенный период, тесно связан с курсом на борьбу против всего лагеря демократии и социализма, возглавляемого Советским Союзом, против антиимпериалистических сил во всём мире. Приказчики монополий, занимающие высшие государственные посты в Вашингтоне, с циничной откровенностью признают, что целью их политики, воплощённой в «доктрине Трумэна» и «плане Маршалла», является спасение капиталистического строя в Европе.

И в этом отношении американские империалисты не блещут оригинальностью. Они лишь идут по стопам Гитлера, который также претендовал на роль «спасителя» капиталистического строя от «коммунистической угрозы». Разница заключается разве лишь в том, что нынешние заокеанские «спасители» капитализма берутся за это неблагодарное дело в ещё более неблагоприятной обстановке, ибо в результате дальнейшего обострения общего кризиса капитализма после второй мировой войны позиции буржуазного строя ещё более подорваны, мировой фронт капитализма ещё более ослаблен. Ещё никогда не выступала с такой отчётливостью гнилость капиталистической системы, ещё никогда не было так ясно, что в наш век все дороги ведут к коммунизму.

Дело, разумеется, нисколько не меняется от того, что капиталистическое рабство при этом фигурирует обычно под более благозвучными наименованиями, вроде «западной демократии», «христианской цивилизации», «свободы предпринимательства» и т. д. Американская политика спасения насквозь прогнившего капитализма включает подавление воли народов всеми средствами, вплоть до фашистского террора и гражданской войны (Греция), безраздельную поддержку всех и всяких реакционных сил, готовых бороться против «коммунизма», т. е. против интересов и чаяний самых широких масс.

Поскольку соотношение сил между сторонниками и противниками капитализма в ряде стран Западной Европы и Азии складывается всё менее благоприятно для буржуазии, она уцепилась за американскую программу «спасения» капитализма от антикапиталистически настроенных народных масс. Программа эта связана с отказом правящих кругов западноевропейских стран от национального суверенитета и самостоятельной внешней и внутренней политики, с экономическим и политическим порабощением этих стран американскими претендентами на мировое господство. Европейская буржуазия, имеющая уже опыт коллаборационизма с гитлеровскими захватчиками, идёт всё дальше по пути предательства национальных интересов и пресмыкательства перед долларом.

«Подобно тому, как гитлеровцы, подготовляя разбойничью агрессию, прикрывались своим антикоммунизмом для того, чтобы обеспечить возможность угнетать и порабощать все народы и в первую очередь свой собственный народ, современные правящие круги США маскируют свою экспансионистскую политику и даже своё наступление на жизненные интересы более слабого империалистического конкурента — Англии — мнимо оборонительными антикоммунистическими задачами».

Антикоммунистическая направленность подчёркивает глубоко реакционный характер американских планов мирового господства и вскрывает их абсолютно несбыточный характер. Борьба за опасение капитализма является в наш век ещё более безнадёжным делом, чем, скажем, борьба за спасение феодализма в условиях XIX века. Это попытка повернуть вспять колесо истории, заранее обречённая на самый позорный крах.

Народы всего мира имели много случаев убедиться в том, что кроется под знаменем антикоммунизма. Уже в первые годы существования Советского Союза идея крестового похода против первого в мире социалистического государства рабочих и крестьян была выдвинута самыми оголтелыми представителями империалистической реакции, самыми непримиримыми врагами мира между народами. Ещё тогда многочисленные мальбруковские походы против молодой Советской республики кончились крахом. Это был крах не только военный, но и морально-политический. Народы всего мира увидели, что эти походы грозят не только существованию Советской республики, но и их собственной свободе и независимости.

Затем борьба против коммунизма была провозглашена Гитлером, действовавшим от имени не только германских, но и американских, английских, французских монополистов. Под флагом борьбы против коммунизма Гитлер пришёл к власти в Германии. Под этим же флагом он сколотил свой агрессивный блок, готовя вторую мировую войну. Недаром основной дипломатический документ этого блока носил название «антикоминтерновского пакта». Но Гитлер жестоко обманул всех, кто оказал ему политический кредит под антикоммунистический вексель. Он привёл Германию к величайшей национальной катастрофе в её истории. Покровители Гитлера из лагеря международной реакции делали ставку на фашизм, как на таран в борьбе против Советского Союза, против прогрессивного рабочего движения европейских народов и против национально-освободительного движения колониальных народов. Но фашизм не оправдал этих надежд.

Вторая мировая война, подготовленная силами международной реакции и развязанная фашистскими агрессивными государствами, привела к разгрому фашизма и к мощному подъёму демократических сил во всём мире. Силы общественного прогресса, возглавляемые великой социалистической Советской державой, уничтожили змеиные гнёзда фашизма в Европе и Азии.

В интересах монополий Уолл-стрита, непомерно разбогатевших на войне, поборники американского империализма идут всё дальше в своих планах экономического и политического порабощения других стран. Эти планы направлены к тому, чтобы средствами грубого давления, шантажа и обещаниями экономической помощи заставить временно ослабевшие европейские страны отказаться от национального суверенитета и перейти на положение вассалов Вашингтона.

Американские монополисты — как, впрочем, и их старшие по возрасту и младшие по значению английские собратья — всё больше кричат о том, что им будто бы тесно в национальных рамках. Они стремятся разорвать национальные границы. Но в условиях современного общественного строя преодоление национальных границ неизбежно означает в конечном счёте игнорирование чужих границ, вмешательство во внутренние дела близких и дальних стран, посягательство на суверенитет других народов.

Американские империалисты всё более бесцеремонно вмешиваются во внутренние дела европейских стран. Они сколачивают военно-политические блоки, имеющие целью превратить страны Западной Европы в плацдарм американской агрессии, а народы этих стран — в ландскнехтов американского империализма. Но европейские народы не желают превратиться в пушечное мясо американских империалистов, а свои страны отдать под поля сражений.

Характерно, что даже некоторые оголтелые империалисты в минуты просветления не могут не видеть этого обстоятельства. Так, иногда даже реакционные публицисты высказывают серьёзные опасения, как бы международный империализм не просчитался с третьей мировой войной ещё больше, чем со второй. Они боятся, что третья мировая война может привести не к уничтожению Советского Союза, как об этом мечтают нынешние поджигатели войны, а к отпадению от капиталистической системы всей Европы и Азии, всего Старого Света. Такой глашатай интересов американских монополий, как Липпман, в одной статье иронизировал по поводу того, что американцам скоро придётся строить капитализм в одной стране.

Разумеется, подобные признания нимало не мешают слугам американского финансового капитала, вроде Липпмана, всемерно участвовать в чёрном деле подготовки новой войны, в проведении авантюристической политики силы, политики агрессии. Тем не менее эти признания любопытны как свидетельство слабости империалистического лагеря, которой не могут отрицать даже самые отъявленные его приверженцы и защитники.

Признаком слабости империалистического лагеря является и тот факт, что американские претенденты на мировое господство относятся враждебно к идее мирного сосуществования двух систем — капитализма и социализма. Они бряцают оружием, провозглашают «крестовый поход» против коммунизма. Пытаясь замаскировать свои подлинные цели смехотворными обвинениями других стран, в том числе Советского Союза, в агрессивных намерениях, провокаторы новой войны разжигают военный психоз, открыто выступают с преступными призывами к нападению на другие страны, требуют всё растущей гонки вооружений.

Из лагеря англо-американского империалистического блока беспрерывно раздаются открытые призывы к войне, отравляющие международную атмосферу. Нередко подобные призывы отличаются разбойничьей откровенностью. Так, небезызвестный антисоветский клеветник Эдуард Крэнкшоу, бывший сотрудник британской военной миссии в Москве и корреспондент журнала «Обсервер», в книге, вышедшей в Нью-Йорке в начале 1948 г.» призывая к войне против Советского Союза, писал:

«Эта война сделала бы Соединённые Штаты и Англию совместными хозяевами мира. Если бы мы пошли по этому пути, мы могли бы положить земной шар в мешок и жить в роскоши за счёт награбленного».

Ещё недавно такого рода преступные призывы раздавались со стороны гитлеровских разбойников. Теперь они раздаются в Америке и Англии.

Разнузданная пропаганда новой войны в ряде стран и прежде всего в Соединённых Штатах является фактором, отравляющим современную международную обстановку. Поджигатели новой войны действуют орудием клеветы и провокации. Свеж кровожадные призывы к агрессии, к применению оружия для разрешения международных споров они прикрывают воплями о мнимой опасности, якобы угрожающей их странам со стороны Советского Союза, стран народной демократии.

Распространением военной истерии агенты империализма преследуют ряд целей. В плане внутренней политики раздуваемый ими военный психоз сопровождается в США гонкой вооружений, которая уже сейчас приносит огромные прибыли монополиям Уолл-стрита, и диким разгулом реакции, направленной фактически к тому, чтобы поставить вне закона рабочий класс и все вообще прогрессивные элементы страны. В плане же внешней политики разжигание военного психоза имеет целью запугать слабонервных и добиться уступок агрессивным устремлениям американского империализма при помощи испытанных ещё Гитлером методов шантажа, вымогательства и провокаций. Поэтому американские империалисты так кричат о «неизбежности новой войны». Усиление тревоги, неуверенности и военной истерии в общественных кругах западноевропейских стран «…является в настоящее время одной из главных тактических задач в развёртывании агрессивной политики англо-американского блока в Европе».

Состоявшееся в сентябре 1947 г. в Польше совещание представителей девяти коммунистических партий европейских стран в декларации по вопросу о международном положении подчеркнуло важность разоблачения и противодействия планам империалистической экспансии и агрессии по всем линиям. Коммунистические партии, выросшие в результате антифашистской войны в крупнейшую политическую силу, возглавляют все демократические антиимпериалистические силы Европы для успешного противодействия и срыва планов империалистической агрессии.

Носители опасных для дела мира империалистических замыслов считают Советский Союз главным препятствием к достижению своих целей. Они не жалеют усилий в своём стремлении очернить и оклеветать в глазах мирового общественного мнения справедливую и благородную советскую политику мира и дружбы народов.

Правящие круги США, Англии и Франции, став на путь политики агрессии и подготовки новой войны, везде и всюду добиваются изоляции Советского Союза. При этом нынешние правители этих стран на каждом шагу грубо нарушают обязательства, взятые ими на себя по ряду международных соглашений и договоров, заключённых во время войны и сразу после её окончания. Достаточно напомнить о нарушении США, Англией и Францией решений Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференций руководителей трёх великих держав, англо-советского договора о дружбе и взаимопомощи, заключённого в июне 1942 г., франко-советского договора о дружбе и взаимопомощи, заключённого в 1944 г.

«Следовательно, так называемое «новое направление» внешней политики правящих кругов этих государств заключается в том, что они вернулись к тому старому антисоветскому курсу внешней политики, строившейся на проведении изоляции СССР, которого они придерживались в годы, предшествовавшие второй мировой войне, и который чуть не довёл цивилизацию Европы до катастрофы.

Увлечённые агрессивными планами мирового господства правящие круги США и Великобритании не поняли того, что так называемое «новое направление» их политики, идущее в разрез с их недавними обязательствами перед СССР и перед другими Объединёнными Нациями, не только не может содействовать укреплению их политических и экономических позиций, но и будет осуждено всеми миролюбивыми народами, будет осуждено всеми сторонниками укрепления всеобщего мира, которые составляют подавляющее большинство во всех странах»

Последовательная мирная политика великой Советской державы служит важнейшей преградой на пути осуществления чёрных замыслов международной реакции.

Советская внешняя политика, поддерживаемая силами демократии во всём мире, не даёт осуществиться американским попыткам экономического и политического закабаления Европы и Азии. Реакционные планы установления американского мирового господства встречают растущее сопротивление народов всего мира. Рост и укрепление сил демократии и социализма, непобедимость которых доказана второй мировой войной, дальнейшее обострение противоречий в лагере капитализма, усиление процессов его загнивания и паразитизма — всё это наглядно показывает, что век капитализма идёт к концу, что в современную эпоху все дороги ведут к коммунизму.

 

4. Под знаком нарастающего экономического кризиса. Американский вариант гитлеровской программы: пушки вместо масла

Уже первый период после окончания второй мировой войны принёс значительное сокращение производства американской промышленности по сравнению с уровнем, достигнутым во время войны. Однако было ясно, что несравненно большие трудности ждут американскую экономику впереди. Ибо первые послевоенные годы отличались особыми условиями, во многом благоприятствовавшими экспансии американских монополий. Но это были условия преходящего и, более того, скоропреходящего порядка.

К их числу принадлежат такие факты, как выпадение с мирового рынка таких крупных экспортёров, как Германия и Япония, необходимость ликвидации военных разрушений в ряде стран Европы, повышенный спрос на продовольствие в результате послевоенной разрухи, потребность в обновлении основного капитала промышленности, которое не производилось в годы войны. На некоторое время решающее значение для проблемы сбыта приобрела не ёмкость рынка, а возможность кредита, и это создало огромные преимущества для американских монополий, располагающих не только избытками товаров, но и избытками капитала.

Сразу после окончания второй мировой войны монополисты и их прислужники утверждали, что кризис — не более как призрак, выдуманный злокозненными агитаторами для запугивания добрых американцев. Но вскоре речи об угрозе кризиса стали раздаваться с официальных трибун.

Американские монополии стали искать спасения от кризиса путём создания военно-инфляционной конъюнктуры. С помощью своих послушных приказчиков, стоящих у руля государственного аппарата, они проводят бешеную гонку вооружений, особенно в области атомной энергии и авиации. Американские монополии всемерно стараются создать себе замену спроса военного времени. В погоне за сверхприбылями они добиваются не только сохранения, но и расширения военных расходов. Недаром американские правительственные экономисты, например составители отчёта экономического совета при президенте США за первый квартал 1948 г., с циничной откровенностью признают, что увеличение военных расходов Вашингтона составляет «особый вариант старой альтернативы «пушки или масло»».

К этому признанию можно лишь добавить, что стыдливая оговорка насчёт «особого варианта» явно излишня. Ничего «особого» в американской политике гонки вооружений и закабаления Европы нельзя обнаружить даже под микроскопом. Нет, это старый вариант «старой альтернативы» Геринга. Это — возрождение политики гитлеровской Германии со всеми её чертами.

Из года в год возрастает сумма затрат на осуществление военной программы. В 1947/48 г. (бюджетный год в Соединённых Штатах начинается 1 июля) ассигнования на «нужды обороны» составили около 10 648 млн. долл. Военный бюджет на 1948/49 финансовый год утверждён конгрессом в размере 15,2 млрд. долл., что составляет 36,1 % от общего национального бюджета США на этот год. В ближайшие годы расходы на вооружённые силы решено довести до 22,5 млрд. Но аппетиты американских милитаристов поистине ненасытны. Объединённая группа начальников штабов вооружённых сил Соединённых Штатов запросила на военные расходы в 1949/50 финансовом году сумму в 30 млрд. долл.

Уже в 1948/49 г. военные расходы вместе с расходами на проведение внешней политики, поставленной на службу борьбы за мировое господство Соединённых Штатов, достигли примерно 28 млрд. долл., что составляет более 70 % всего государственного бюджета. Военные расходы подобного масштаба в условиях мирного времени являются беспримерными в истории любой страны. Они обеспечивают американским атомным и авиационным трестам, химическим и прочим монополиям приток выгодных заказов, оплачиваемых из государственной казны, т. е. за счёт всего населения страны.

Проект бюджета Соединённых Штатов на 1949/50 бюджетный год, опубликованный в послании Трумэна конгрессу от 10 января 1949 г., определяет государственные расходы Соединённых Штатов в сумме почти 42 млрд. долл. (на 1,7 млрд. больше, чем в бюджетном году, который кончается 30 июня 1949 г.). Из этих 42 млрд. долл. сумма прямых военных расходов составляет 14,3 млрд. долл. Эта цифра на 2,5 млрд. долл., или на 21 %, больше соответствующей цифры в бюджете 1948/49 бюджетного года. При этом в послании президента имеется указание на то, что «расходы на национальную оборону в 1950/51 финансовом году могут значительно возрасти по отношению к уровню, намеченному на 1949/50 г.»

Однако суммой 14,3 млрд. долл. отнюдь не исчерпывается вся совокупность военных расходов. К ней надо прибавить 6,7 млрд. долл. на так называемые «международные военные дела и финансы», 3,5 млрд. долл. на «косвенные военные цели» и, наконец, около 1,5 млрд. долл. для поставок военных материалов странам, участвующим в агрессивном Северо-атлантическом союзе, и другим странам, вооружение которых якобы необходимо для Соединённых Штатов. Если учесть все содержащиеся в проекте бюджета косвенные военные расходы, то получится, что из общей суммы запроектированного бюджета в 42 млрд. долл. 29,8 млрд. долл., или 71 %, представляют собой прямые и косвенные военные расходы Америки в 1949/50 бюджетном году.

Таким образом, Соединённые Штаты в течение двух последних лет, в условиях мирного времени, тратят на военные расходы огромные суммы, не только намного превышающие расходы первых послевоенных лет, но и в значительной степени приближающиеся к расходам военного времени. Наряду с этим происходит быстрое увеличение численности вооружённых сил Соединённых Штатов. По официальным данным, приведённым в докладе министра обороны и послании президента о бюджете на 1949/50 год, общая численность вооружённых сил Соединённых Штатов увеличилась с 1 380 тыс. офицеров и солдат в начале 1947 г. до 1 604 тыс. на 1 декабря 1948 г., что составляет рост на 16,1 %.

В послании президента отмечается, что военные силы, предусмотренные бюджетом на 1949/50 г., являются самыми многочисленными по сравнению с теми, которые Соединённые Штаты когда-либо содержали в мирное время. Вместе с ростом численности вооружённых сил возрастает численность обученных резервов на 44,8 % — с 655 тыс. на 1 декабря 1948 г. до 949 тыс. в 1949/50 г.

Особенно быстро растёт численность американских военно-воздушных сил. В начале 1947 г. насчитывалось около 50 авиационных групп, а на 1 января 1949 г., по данным журнала «Эйрфорс Тайм» от 8 января, имелось уже 60 авиагрупп, причём министр авиации Саймингтон потребовал увеличения военно-воздушных сил к 1 сентября 949 г. до 70 авиагрупп.

Огромные бюджетные расходы на военные нужды должны обеспечить выгодные заказы американским фабрикантам оружия и выполнить ту роль, с которой явно не справляется «план Маршалла», — задержать наступление экономического кризиса в Соединённых Штатах.

Реакционный американский журналист Стюарт Олсоп откровенно раскрыл это целевое назначение бюджета гонки вооружений:

«Цель программы Трумэна, — писал он, — в том, чтобы создать целый ряд опор для американской экономики и американского общественного строя. Цель этих опор в том, чтобы помешать всему зданию внезапно рухнуть, как это случилось во время великой депрессии» (т. е. во время кризиса 1929 г.).

Другой американский журналист, Дэвид Лоуренс, ещё откровеннее писал об этих «опорах» в статье под красноречивым заглавием «Наша неподготовленность к внезапному миру», помещённой в издаваемом им журнале «Юнайтед Стейтс Ньюс энд Уорлд Рипорт».

Напоминая, что миллиарды, расходуемые Соединёнными Штатами на цели безудержной гонки вооружений, поддерживают на известном уровне «деловую активность», Лоуренс пишет, что в случае ослабления нынешнего напряжения международных отношений «вся экономическая структура Соединённых Штатов может внезапно лишиться своих опор, что приведёт к экономическим сдвигам неизмеримой силы и интенсивности».

Тот же Лоуренс делает любопытное признание.

«Соединённые Штаты, — пишет он, — по-настоящему никогда не оправлялись от экономического потрясения 1929 г. Безработица была изжита тогда, когда в 1939 г. вспыхнула война и Америка… приняла участие в крупнейшей промышленной операции, какой ещё не знала история».

Для американских монополистов и их прислужников война с её неисчислимыми жертвами представляет собой лишь «крупнейшую промышленную операцию».

Американские реакционеры откровенно выбалтывают, что важнейшими «опорами» американского капитализма являются гонка вооружений и подготовка новой войны. Они признают, что вопреки лживым утверждениям их официальной пропаганды американские монополисты больше всего на свете боятся прочного мира. Именно поэтому они так ненавидят последовательную и решительную политику мира, проводимую Советским Союзом.

Но создание военно-инфляционной конъюнктуры не может разрешить тех коренных противоречий американского капитализма, которые влекут его в пучину экономического кризиса. Характеризуя аналогичную политику, проводившуюся перед второй мировой войной агрессивными фашистскими правительствами Германии и Японии, товарищ Сталин говорил:

«Ибо что значит перевести хозяйство страны на рельсы военной экономики? Это значит дать промышленности однобокое, военное направление, всемерно расширить производства необходимых для войны предметов, не связанное с потреблением населения, всемерно сузить производство и особенно выпуск на рынок предметов потребления населения, — следовательно, сократить потребление населения и поставить страну перед экономическим кризисом».

Наличие инфляционной конъюнктуры в Соединённых Штатах настолько бесспорно и общепризнанно, что тема инфляции не сходит со столбцов печати, и демагогические заявления о необходимости борьбы с инфляцией занимали видное место в избирательной кампании 1948 г. Правящий лагерь — американские монополисты считают важной гарантией дальнейшего роста своих прибылей увеличение напряжённости международной обстановки, раздувание военной истерии и военного психоза, чудовищное раздувание шпиономании и тому подобные методы воздействия на общественное мнение, отравляющие не только политическую атмосферу США, но и сферу международных отношений.

Экономические кризисы перепроизводства, развёртывающиеся на фоне нищеты масс, вызываются внутренними законами капиталистической системы хозяйства. Их главной причиной является основное противоречие капитализма — противоречие между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения. В то же время несомненно, что алчная и близорукая политика американских монополий ещё более обостряет нарастающий в Соединённых Штатах кризис. Политика гонки вооружений не могла спасти и действительно не спасла американский капитализм от кризиса.

С начала 1949 г. признаки экономического кризиса нарастают беспрерывно. Сюда относятся такие явления, как падение оптовых цен и курсов акций, накопление товарных запасов на складах, рост безработицы, сокращение заказов, снижение уровня производства. Рост экономических трудностей, естественно, привлекает пристальное внимание американского народа и его демократических организаций. Национальный комитет коммунистической партии Соединённых Штатов на своём пленуме, состоявшемся 23–24 апреля 1949 г., отметил, что «американский народ стоит перед началом экономического кризиса, который развивается в Соединённых Штатах с конца прошлого года».

Эта оценка подтверждается данными, относящимися к концу 1948 г. и первой половине 1949 г. Так, индекс промышленного производства в Соединённых Штатах в октябре 1948 г. составил 199 (1935–1939 гг. = 100), в ноябре — 195, в декабре — 190, в январе 1949 г. — 187, в феврале— 185, в марте— 181, в апреле— 179, в мае — 175, в июне 169 и в июле — 162.

В отчёте конгрессу об экономическом положении Соединённых Штатов за первую половину 1949 г. президент Трумэн вынужден был признать, что «спад промышленного производства происходил быстрыми темпами и к июню промышленное производство упало на 13 % по сравнению с высшей точкой, какой оно достигло осенью прошлого года».

Во втором квартале 1949 г. сокращение производства охватило также основные отрасли тяжёлой индустрии. В мае выплавка стали сократилась на 22 % по сравнению с серединой марта. Газета «Джорнэл оф Коммерс» характеризовала состояние сталеплавильной промышленности как «один из самых резких спадов в истории сталеплавильной промышленности, которая уже давно известна резкими колебаниями спроса и предложения». Индекс производства цветных металлов и изделий из них за май 1949 г. был на 25 % ниже индекса за май 1948 г. В текстильной промышленности производство за тот же период сократилось на 30 %. В мае 1949 г. потребление хлопка американскими текстильными фабриками упало до самого низкого уровня после 1939 г. Точно так же сократилось производство искусственного шёлка. Производство шерстяных тканей продолжает оставаться почти на 40 % ниже наивысшей точки, достигнутой после войны.

Ухудшение экономического положения привело к значительному росту безработицы и падению заработной платы. По данным министерства труда, несомненно прикрашивающим положение вещей, в течение марта 1949 г. средняя продолжительность рабочей недели в обрабатывающей промышленности сократилась с 39,4 до 38,9 часа, а средняя недельная заработная плата упала за месяц почти на 1 долл., а по сравнению с 1948 г. — на 1,64 долл. По данным американских профсоюзов, число полностью безработных превышает 5 млн., число частично безработных—12 млн. Исполнительный комитет профсоюза электриков заявил, что 16 % членов этого профсоюза вовсе не имеют работы, а 18 % имеют неполную рабочую неделю. Журнал «Форчэн», отмечая рост безработицы в феврале, сообщал, что увольнения затронули не только обувные и текстильные предприятия, но и паровозо- и вагоностроительные заводы, нефтепромыслы в штате Техас и антрацитовые шахты в штате Пенсильвания.

Поданным министерства труда, с середины апреля до середины мая на предприятиях обрабатывающих отраслей промышленности было уволено 320 тыс. рабочих, с сентября 1948 г. лишились работы 1 700 тыс. человек. В штате Нью-Йорк более 535 тыс. рабочих получает или просит пособия по безработице. Это самая высокая цифра после введения в штате в 1937 г. системы выдачи пособий по безработице. Однако и эта цифра не отражает фактического положения, поскольку многие категории рабочих не охватываются системой обеспечения по безработице. В штате Нью-Йорк рабочий получает пособие по безработице максимум в течение 26 недель. После этого его лишают пособия. Во многих штатах этот максимум ещё ниже.

Правящие монополии стремятся переложить всю тяжесть нарастающего кризиса на плечи народных масс. Об этом говорят данные о росте безработицы, о снижении заработной платы, о сокращении доходов трудящихся фермеров.

Непрерывное падение оптовых цен на сельскохозяйственные продукты, идущее на пользу не потребителям, а торговым монополиям, разоряет фермеров. В результате падения оптовых цен чистый доход фермеров, по данным министерства земледелия, в 1949 г. будет на 10 % меньше прошлогоднего уровня. Нетрудно понять, что это уменьшение дохода ударит прежде всего по необеспеченным слоям американского фермерства — по тем 3 млн. фермеров, которые имеют средний годовой доход в 400 долл., т. е. немногим больше 1 долл. в день.

Вслед за падением курсов акций и других ценных бумаг прокатилась волна банкротств, число которых всё возрастает. По сведениям статистического бюро «Дан энд Бредстрит», за первые пять месяцев этого года потерпели банкротство 3 753 фирмы по сравнению с 2 080 фирмами за соответствующий период прошлого года. Сумма обязательств обанкротившихся фирм составила 204 млн. долл. по сравнению с 85 млн. долл. зд тот же период прошлого года.

Уменьшение доходов населения ведёт к сокращению внутреннего рынка. Одним из симптомов надвигающегося кризиса является рост товарных запасов. В начале 1946 г. на складах находилось товаров на 26 млрд. долл. К концу 1948 г. эта сумма увеличилась более чем вдвое и достигла 55–56 млрд. долл.

Весьма показательно сокращение спроса на предметы длительного пользования. Исполнительный комитет профсоюза электриков, входящего в Конгресс производственных профсоюзов, в апреле 1949 г. выступил с заявлением, в котором отмечается, что «ввиду отсутствия спроса склады забиты стиральными машинами, радиоприёмниками, холодильниками, пылесосами и другими металлическими изделиями широкого потребления».

Лишь один показатель до сих пор не обнаруживает признаков падения: это размеры прибылей американских монополий. Но как раз высокий уровень монополистических сверхприбылей является фактором, который ускоряет наступление краха и предвещает особенную остроту и глубину кризиса, тяжёлые последствия которого целиком лягут на плечи трудящихся масс населения.

Таким образом, факты не оставляют камня на камне от мифа о послевоенном американском «процветании», усердно распространяемого прислужниками империализма доллара и прежде всего правыми социалистами.

В действительности послевоенный период принёс не только баснословный рост прибылей американских монополий, но и быстрый рост противоречий американского капитализма, беспрерывное нарастание трудностей, свидетельствующих о приближении нового экономического кризиса.

Ещё недавно в правящем лагере Соединённых Штатов считалось признаком хорошего тона иронизировать по поводу того, что, дескать, марксисты предрекают неизбежность экономического кризиса в Соединённых Штатах и толкуют о его возможных последствиях в международном масштабе. Теперь подобные потуги на иронию исчезли со страниц американской печати и из выступлений официальных лиц. Экономический кризис — уже не призрак, а несомненная реальность в Соединённых Штатах.

В начале 1949 г. французская биржевая газета «Ла Ви Франсэз» привела слова одного крупного американского дельца, пожелавшего остаться неизвестным. «Мы не хотим ни кризиса, ни войны, — заявил этот делец, — но если придётся выбирать, мы выберем войну».

Факт таков, что американские империалисты боятся мира, так как мир несёт угрозу их сверхприбылям. Они поэтому хотели бы «выбрать войну», надеясь с помощью войны скрыть от народных масс чудовищные язвы и преступное уродство отжившего капиталистического строя. Но преступные замыслы торговцев смертью встречают растущее сопротивление со стороны народов всего мира, в том числе и со стороны американского народа.