5 июня 1947 г. выступление тогдашнего государственного секретаря Соединённых Штатов генерала Джорджа Маршалла в Гарвардском университете послужило началом новой главы в истории послевоенной экспансии американского империализма — главы, известной под названием «плана Маршалла». Этот план уже имеет обильную литературу. Помимо бесчисленного множества газетных и журнальных статей, «плану Маршалла» посвящены объёмистые официальные издания, появившиеся по обеим сторонам Атлантики.

В Америке и в ряде стран Европы «план Маршалла» занял необычайное место на авансцене политической жизни, заслоняя собой самые животрепещущие вопросы. Вокруг него бурно кипят страсти, создаются легенды, разрастается та особая шумиха, которая в странах «западной демократии» призвана породить видимость участия народа в решении важнейших государственных вопросов, между тем как в действительности дела вершатся за его спиной, вопреки его воле и против его жизненных интересов.

Реклама «плана Маршалла» поставлена на широкую ногу. В этом деле американцы использовали долголетний опыт рекламирования товаров массового потребления — зубной пасты и автомобилей, усовершенствованных подтяжек и жевательной резинки. Сверх того европейские правительства в силу подписанных ими соглашений формально обязались восхвалять пресловутую американскую помощь, как манну небесную. Рекламная шумиха вокруг «плана Маршалла» призвана создать впечатление, будто бы единственным облаком, омрачающим горизонт «благодетельной американской помощи», является отрицательное отношение к «плану Маршалла» со стороны Советского Союза, стран народной демократии и коммунистических партий. На тысячи ладов повторяется одна и та же куцая клеветническая выдумка, будто бы Советский Союз не желает восстановления Европы, а коммунисты хотят создать во всех странах хаос и разруху, чтобы использовать недовольство народных масс в своих целях.

Чтобы выяснить подлинное существо «плана Маршалла», надо обратиться к фактам действительности.

 

1. У истоков «плана американской «помощи»»

«Доктрина Трумэна», провозглашённая в послании президента США конгрессу от 12 марта 1947 г., сразу же приобрела весьма дурную славу. Официально возвещённая в ней цель — «обуздание коммунизма» — затрудняла дело обмана масс даже самым преданным оруженосцам американского империализма из лагеря правых социалистов. Планировщикам внешней политики Вашингтона стало ясно, что необходимо найти другого, более подходящего конька. В качестве такой приманки была взята идея «всемирного восстановления», идея американской «помощи» в деле восстановления пострадавших от войны европейских стран.

Расчёт был прост. Дельцы из государственного департамента, терпя одну неудачу за другой, решили поэксплоатировать в своих целях жажду хозяйственного восстановления и мирного труда, которая, естественно, наблюдалась в послевоенный период в странах Европы. Это была одна из самых бессовестных спекуляций в истории империалистической дипломатии.

Лозунги «экономического восстановления» и якобы «бескорыстной американской помощи» были выброшены государственным департаментом европейским правым социалистам наподобие того, как собаке бросают кость. Лжесоциалисты типа Бевина, Блюма, Спаака, Шумахера и других тотчас же принялись с превеликим усердием грызть эту кость, используя лживые американские посулы для обмана масс.

«План Маршалла» родился в промежуток времени между двумя сессиями Совета министров иностранных дел четырёх держав, посвященных рассмотрению германского вопроса: Московской сессией, состоявшейся в марте 1947 г., и Лондонской, состоявшейся в ноябре— декабре 1947 г.

Провозглашение «доктрины Трумэна» совпало с Московской сессией. Этот факт не только предопределил невозможность достижения соглашения по вопросу о мирном урегулировании с Германией: он воочию показал, кто виноват в тупике, создавшемся в германском вопросе.

Непосредственно после срыва американской делегацией Лондонской сессии Совета министров иностранных дел, 19 декабря 1947 г., президент Трумэн представил конгрессу первую официальную версию «плана Маршалла». Тем самым политики Вашингтона подтвердили, что срыв Лондонской сессии был ими заранее предопределён, ибо «план Маршалла» явился прямой противоположностью политики сотрудничества западных держав с Советским Союзом.

Наконец, за месяц до гарвардской речи Маршалла его тогдашний заместитель Дин Ачесон (в начале 1949 г. сменивший его на посту государственного секретаря) выступил в Кливленде на собрании хлопковых плантаторов долины Миссисипи. Он заявил о необходимости «плана европейского восстановления», сделав особый упор на необходимости использования Германии и Японии в качестве основных баз «восстановления» в Европе и Азии.

В гарвардской речи Маршалл в весьма общей и неопределённой форме провозгласил готовность Соединённых Штатов «помочь европейскому миру стать на путь восстановления». Он заявил: «Потребность Европы на ближайшие 3–4 года во ввозе продовольствия и других необходимых товаров извне — главным образом из Америки — настолько превышает её нынешнюю платёжеспособность, что она нуждается в существенной дополнительной помощи, иначе ей придётся вынести самые суровые экономические, социальные и политические испытания. Было бы, однако… неправильно и мало полезно, если бы правительство США само взялось за составление программы экономического восстановления Европы».

Подчеркнув, что «инициатива должна исходить от Европы», Маршалл отметил, что предварительно «должно быть достигнуто какое-то соглашение между странами Европы в отношении потребностей, возникающих в связи с создавшимся положением, и той роли, которую эти страны сами возьмут на себя для того, чтобы любая мера, которая может быть предпринята правительством Соединённых Штатов, была осуществлена соответствующим образом».

Наконец, Маршалл особо подчеркнул, что «эта программа должна быть составлена совместно и встретить поддержку если не всех, то значительного числа европейских стран».

В речи Маршалла содержалась та же лицемерная фразеология, что и в выступлении Трумэна, в котором была изложена его доктрина. Маршалл заявил, что он имеет в виду восстановление, «обеспечивающее создание таких политических и социальных условий, в которых смогут существовать свободные институты». Тут же он прибег к угрозам по адресу «всех правительств, которые будут пытаться помешать восстановлению». Пытаясь такими фразами запугать Советский Союз, страны народной демократии и демократические силы во всём мире, Маршалл в то же время обошёл вопрос об организации Объединённых наций, хотя участвующие в этой организации страны, в том числе Соединённые Штаты, обязались осуществлять любые планы экономической помощи через её органы.

Речь Маршалла по всему своему стилю мало отличалась от трафаретных выступлений американских политиков. Но европейским пособникам американской экспансии нужно было во что бы то ни стало изобразить её как некое «новое слово» по сравнению с обанкротившейся «доктриной Трумэна». Как сообщала печать, по инициативе Бевина Маршалл спустя неделю заявил в интервью, опубликованном в печати, что его план распространяется на все страны «к Западу от Азии». Этим он пытался создать впечатление, что предложенный им план заранее не исключает участия Советского Союза. Впрочем, как проболталась 18 июня 1947 г. газета «Нью-Йорк Таймс», целью Маршалла было «открыть перед Россией дверь, в которую — Вашингтон был уверен — Россия не войдёт». В эти же дни помощник государственного секретаря Уильям Клейтон, крупный хлопковый спекулянт, заявил, что, по его мнению, Советский Союз не нуждается в американской помощи.

16 июня 1947 г. правительства Англии и Франции предложили правительству СССР принять участие в обсуждении вопроса о «помощи» европейским странам со стороны Соединённых Штатов в связи с июньской речью Маршалла. Созванное по этому предложению совещание министров иностранных дел Советского Союза, Англии и Франции состоялось в Париже в конце июня и начале июля 1947 г. На этом совещании ясно определились две различные точки зрения по вопросам послевоенного восстановления и международного сотрудничества.

Советская точка зрения заключалась в том, что экономическая помощь со стороны Соединённых Штатов может принести пользу для дела восстановления европейских стран лишь при том условии, если она не будет сопровождаться вмешательством во внутренние дела народов Европы, посягательством на их национальный суверенитет и экономическую независимость. При этом советская сторона исходила из того, что в деле послевоенного восстановления решающее значение должны иметь собственные усилия каждой страны, между тем как поддержка извне должна иметь подчинённое значение.

«Советская делегация полагает, — указывал В. М. Молотов, — что решающее значение для европейских стран должны иметь внутренние меры и национальные усилия каждой страны, а не расчёты на иностранную поддержку, которые должны иметь подчинённое значение. Даже в самых трудных условиях Советский Союз всегда рассчитывал, прежде всего, на свои собственные силы, и, как известно, он идёт вперёд по пути неуклонного подъёма своей экономической жизни».

Совершенно противоположную позицию заняли на Парижском совещании трёх министров иностранных дел представители Англии и Франции. Они с самого начала объявили заокеанскую «помощь» «решающим фактором» восстановления экономической жизни европейских стран. Отсюда делался вывод о необходимости американского «руководства» по отношению к Европе, причём Англия и Франция брали на себя роль уполномоченных Вашингтона по европейским делам. Конкретные предложения Англии и Франции предусматривали создание соответствующего «руководящего комитета» с широкими полномочиями по части вмешательства во внутренние дела европейских стран.

Разъясняя подлинную сущность этого плана, В. М. Молотов на Парижском совещании 2 июля 1947 г. указал:

«Таким образом, вопрос об американской экономической помощи, о которой к тому же ничего определённого до сих пор не известно, послужил поводом для того, чтобы британское и французское правительства добивались теперь создания новой организации, стоящей над европейскими странами и вмешивающейся во внутренние дела стран Европы вплоть до определения того или иного направления развития главных отраслей промышленности в этих странах. При этом Англия и Франция вместе с близкими им странами претендуют на доминирующее положение в этой организации или, как говорится в британском проекте, в так называемом «руководящем комитете» для Европы».

В. М. Молотов решительно осудил этот курс на вмешательство во внутренние дела европейских стран, взятый представителями Англии и Франции по поручению заокеанских опекунов. Ставя вопрос, куда может повести такой курс, т. Молотов говорил:

«Сегодня могут нажать на Польшу — производи больше угля, хотя бы и за счёт ограничения других отраслей польской промышленности, так как в этом заинтересованы такие-то европейские страны; завтра скажут, что надо потребовать, чтобы Чехословакия увеличила производство сельскохозяйственных продуктов и сократила своё машиностроение, и предложат, чтобы Чехословакия получала машины от других европейских стран, желающих подороже сбыть свой товар; или, как об этом недавно писали газеты, будут заставлять Норвегию отказаться от развития своей стальной промышленности, так как это лучше устраивает некоторые иностранные стальные корпорации, и т. д. Что же тогда останется от экономической самостоятельности и суверенитета, таких европейских стран? Как смогут оградить свою национальную экономику и государственную независимость малые страны и вообще менее сильные государства при таком положении?»

Касаясь вопроса о Германии и её ресурсах, поставленного во франко-британских предложениях, В. М. Молотов подчеркнул значение репарационной проблемы, поскольку предлагалось направить германские ресурсы на другие цели, между тем как справедливые репарационные требования союзных стран, пострадавших от германской агрессии, так и остаются неудовлетворёнными. Далее В. М. Молотов указывал:

«С другой стороны, ничего не делается для ускорения образования общегерманского правительства, которое могло бы лучше кого-либо другого позаботиться о нуждах германского народа. Напротив, в западных зонах Германии продолжается политика федерализации Германии, а также линия на всё больший отрыв западной германской территории от остальной Германии, что не совместимо с действительным восстановлением Германии, как единого демократического государства, входящего в семью миролюбивых государств Европы».

Бевин и Бидо, как и стоящие за их спиной вашингтонские политики, заранее рассчитывали на безрезультатность Парижского совещания. Более того: не подлежит сомнению, что правительства Соединённых Штатов, Англии и Франции заранее сговорились за спиной Советского Союза. Парижское совещание трёх министров иностранных дел открылось внесением английского предложения, которое американская газета «Нью-Йорк Таймс» 29 июня комментировала следующим образом:

«Английские предложения столь точно соответствуют предложениям Вашингтона, что невольно приходишь к выводу, что они частично основываются на переговорах с заместителем государственного секретаря Уильямом Клейтоном, состоявшихся в Лондоне перед тем, как Бевин прибыл в Париж. И, наконец, английский план точно совпадает с французскими предложениями, выдвинутыми Бидо, и таким образом приводит обе эти страны в лагерь противников Советского Союза».

2 июля безрезультатно закончилось совещание министров иностранных дел Советского Союза, Англии и Франции. Тотчас же представители Англии и Франции развернули бурную деятельность по созданию «руководящего комитета» и сколачиванию блока тех европейских стран, которые готовы были итти по пути подчинения приказам извне. Девять государств — Советский Союз и ряд стран Центральной и Юго-Восточной Европы — отказались участвовать в этой затее, явно не совместимой не только с национальным суверенитетом, но и попросту с сохранением национального достоинства свободолюбивых народов, отвергающих чьи-либо притязания на мировое господство.

Наоборот, правящие круги западноевропейских государств наперебой стали проявлять готовность итти на любые условия, поставленные американскими благодетелями. «План Маршалла» ещё находился в зачаточном состоянии, когда Бевин, Бидо и их единомышленники объявили его фундаментом экономического восстановления Европы. Руководящие политики многих западноевропейских стран выражали своё умиление «щедростью и бескорыстием» Соединённых Штатов, а правые социалисты поспешили объявить «план Маршалла» подлинно социалистическим мероприятием. Нет бога, кроме доллара, и Маршалл с Бевином — пророки его. Под этим кличем объединились все правоверные «маршаллисты».

12 июля в Париже была спешно созвана конференция из представителей стран, согласившихся принять участие в «плане Маршалла». На этой конференции была создана так называемая «организация европейского экономического сотрудничества». Руководящее положение в этой организации занял исполнительный комитет из представителей пяти стран, с помощью которого Англия и Франция получили возможность навязывать свою волю остальным участникам «плана Маршалла». Далее, на парижской конференции страны Западной Европы полностью согласились с той ролью, которую американские политики отвели Западной Германии в «плане Маршалла», т. е. с фактическим отказом от репараций, признанием раскола Германии и признанием приоритета Западной Германии перед другими странами в деле восстановления её экономического, в первую очередь военно-экономического, потенциала.

Высказывания американских политиков не оставляли ни малейших сомнений насчёт роли, отведённой западной части Германии в «плане Маршалла».

25 июня 1947 г. тогдашний заместитель государственного секретаря Дин Ачесон, выступая в комиссии по кредитам палаты представителей, заявил:

«Американское правительство рассматривает восстановление германского производства как основу плана, который будут разрабатывать европейские страны в соответствии с предложением Маршалла».

30 июня 1947 г. американский министр торговли Гарриман заявил на пресс-конференции, что одной из его задач является «помогать вербовке коммерсантов и промышленников, которые отправятся в Германию, чтобы способствовать промышленному восстановлению этой страны».

9 октября 1947 г. генерал-банкир Дрейпер, определявший экономическую политику американской оккупационной администрации в Германии, официально заявил:

«Наша политика состоит в том, чтобы поощрять частное предпринимательство и частную инициативу. Это было причиной, заставившей Соединённые Штаты воспротивиться национализации угольных копей Рура».

Помощник государственного секретаря по экономическим вопросам Вильям Торп заявил:

«Увеличение германского производства является необходимой частью всякой программы германского восстановления; оно должно создать возможности для грандиозных инвестиций иностранных капиталов в Германию».

Французский журналист Жорж Сориа сообщает, что когда во время конференции 16 стран, происходившей на Кэ д'Орсэ, он вместе с другими коллегами говорил чиновникам французского министерства иностранных дел, что принятие американских условий означает для европейских стран потерю экономической независимости, он получал такой ответ:

— Что же мы можем сделать? У нас нет выбора. Скоро у нас не останется ни одного доллара… Мы — государство, с которым более не считаются, и т. д. и т. п.

«Всё это отдавало хорошо знакомым запахом Мюнхена… — пишет Сориа. — Тот же самый дух, который привёл Францию в Мюнхен, вновь проявился в поведении этих людей, которые руководили французской политикой. Эти люди мирились с перспективой экономического закабаления Франции точно так же, как мюнхенцы 1938 г. соглашались уступить требованиям Гитлера»

На парижской конференции 16 стран представители западноевропейских правительств, забыв о национальной чести и потеряв элементарное чувство стыда, наперебой заявляли о своих нуждах и просили долларов. Унизительность положения западноевропейских стран, превратившихся в попрошаек, так бросалась в глаза, что этого не могли не отметить даже самые яростные защитники «плана Маршалла». Так, даже английский лейбористский еженедельник «Нью Стейтсмен энд Нейшн» в сентябре 1947 г. писал:

«Здесь Соединённые Штаты выступают в роли очень богатой и великодушной старой девы. У её ног распростёрлись 16 оборванных бродяг, причём каждый из них просит помощи, чтобы залечить свои раны. Один бродяга выставляет напоказ обрубок своей деревянной ноги. Другой просит милостыню, демонстрируя свои ужасные раны. Но, прежде чем начать расточать щедроты, наша американская благодетельница втыкает иглу в ногу одного из нищих, чтобы удостовериться, настоящая она или искусственная. Затем она осматривает гноящиеся раны другого нищего, чтобы удостовериться, что это не голливудская бутафория».

Формально Соединённые Штаты не были представлены на парижской конференции 16 стран. Фактически на этой конференции ничего не делалось без ведома и согласия Вашингтона. На время конференции в Париже был учреждён своеобразный американский командный пункт, возглавляемый тогдашним заместителем государственного секретаря Клейтоном и при участии таких доверенных лиц Уолл-стрита, как американский посол в Англии Дуглас, американский посол во Франции Кеффери и политический советник американской военной администрации в Германии Мэрфи. Клейтон беспрерывно сновал из Парижа в Вашингтон, в Лондон и обратно.

В конце концов, в результате всяких препирательств и подсчётов, парижская конференция определила потребности 16 стран в американской помощи в размере 29 млрд. долл. на четыре года. Эта сумма, однако, оказалась не по вкусу за океаном. В Париж срочно вылетел Клейтон. Вновь мир стал свидетелем унизительного зрелища, как по приказу Клейтона представители 16 европейских стран быстро снизили свою заявку до 22 млрд. долл. Журналисты писали, что стоило хлопковому спекулянту Клейтону стукнуть кулаком по столу, как все расчёты западноевропейских правителей, их экспертов и экономистов полетели вверх тормашками. Недурная иллюстрация глубины падения банкротов европейского капитализма!

Но и новая сумма была затем признана в Вашингтоне преувеличенной. Созданный президентом Трумэном комитет Гарримана срезал цифру четырёхлетней программы помощи до 17 млрд. долл. Эта сумма и была названа в послании Трумэна конгрессу от 19 декабря 1947 г., которое явилось первым официальным заявлением американского правительства по «плану Маршалла».

Результаты работ парижской конференции 16 стран были опубликованы в двухтомном издании, состоящем из общего и технического докладов и опубликованном в сентябре 1947 г. За два месяца технические комитеты конференции составили «планы» по каждой из 16 стран по 1951 г. включительно. Разумеется, эти «планы» представляли собой типичный образец игры в цифры, лишённой какой-либо реальной основы и имевшей единственной целью создать видимость некоего «солидного» обоснования тех заявок на доллары, которые составляли суть всех трудов Комитета европейского экономического сотрудничества.

Ещё в медовую пору «плана Маршалла» правящие круги европейской буржуазии прекрасно понимали, что для стран Западной Европы этот план равносилен не только переходу в фарватер американского экспансионизма, но и потере национальной независимости. Так, орган английских толстосумов еженедельник «Экономист» в передовой от 14 октября 1947 г. писал о так называемом «изучении» доклада парижской конференции в Соединённых Штатах.

«Перспективы решения вопроса об американской помощи содержат что-то трагическое… К чему может привести эта проверка? Европейских экспертов будут упрекать в том, что доклад содержит ошибки и даёт слишком оптимистическую оценку положения. Европейские правительства будут испытывать нажим в отношении каждого аспекта их политики. На них будут нажимать, им будут напоминать, их будут учить. Везде и всюду будут требовать от них гарантий или во всяком случае предложат им такие гарантии, как, например, американский контроль над осуществлением американской помощи, американская опека, политическое видоизменение отдельных правительств, отказ от планов национализации. Всё это будет условием оказания американской помощи. А в Европе между тем в ушах каждого правительства будут звучать горькие слова Молотова о потере национального суверенитета…»

Действительность очень быстро разоблачила легенду о том, будто бы «план Маршалла» представляет собой «отход» от «доктрины Трумэна» с её агрессивным и реакционным курсом. На самом деле «план Маршалла» с самого начала был задуман как средство распространения «доктрины Трумэна» на все те страны Европы, правители которых проявят готовность поступить в лакеи к Уоллстриту. На второй сессии Генеральной ассамблеи организации Объединённых наций осенью 1947 г. глава советской делегации А. Я. Вышинский в своей первой же речи на пленарном заседании, напомнив, что в резолюции Генеральной ассамблеи от И декабря 1946 г. было провозглашено, что помощь другим странам «никогда не должна быть использована в качестве политического оружия», следующим образом охарактеризовал «план Маршалла»:

««План Маршалла» по существу представляет собой, как это теперь очевидно, лишь приспособленный к условиям послевоенной Европы вариант доктрины Трумэна. Выдвигая этот «план», правительство США, очевидно, рассчитывало при содействии правительств Великобритании и Франции поставить европейские страны, нуждающиеся в помощи, перед необходимостью отказаться от своего неотъемлемого права распоряжаться своими экономическими ресурсами, планировать по-своему национальное хозяйство, рассчитывало поставить вое эти страны в прямую зависимость от интересов американских монополий, стремящихся предотвратить надвигающийся кризис ускоренным экспортом в Европу товаров и капиталов».

На путь маршаллизации вступили правительства 16 европейских государств.

Расшифруем это число. В него входят Исландия и Люксембург — государства, имеющие меньше населения (122 тыс. и 300 тыс. жителей), чем средний район любой крупной европейской столицы. Среди участников «плана Маршалла» нет многих стран и народов, боровшихся против фашизма. Зато красой и гордостью семьи «европейского сотрудничества» являются фашистская Португалия и архиреакционная Турция — вчерашние пособники Гитлера, Швейцария, являвшаяся во время войны придатком германской военной экономики, Швеция, снабжавшая Германию стратегическим сырьём, Эйре, служившая гнездом фашистского шпионажа и интриг. От имени Греции в «плане Маршалла» участвуют монархо-фашистские марионетки Вашингтона из антинародной клики Цаддариса — Софулиса. Почётное место оставлено и для Франко, причём вопрос о его включении в «общую семью» является лишь вопросом тактики, но не принципа.

В дальнейшем число участников «организации европейского экономического сотрудничества», как с середины апреля 1948 г. стали именовать себя маршаллизированные страны Западной Европы, возросло до 19 за счёт включения Бизонии (объединённой англо-американской зоны оккупации Германии), французской зоны оккупации Германии, Свободной территории Триест.

Один из коварных расчётов американских империалистов при выдвижении «плана Маршалла» заключался в том, чтобы попытаться оторвать страны народной демократии от Советского Союза. Это был грубый расчёт, достойный разбойничьей дипломатии доллара: попытаться с помощью долларовой приманки вернуть в лагерь империализма страны Центральной и Юго-Восточной Европы, порвавшие с этим лагерем и вступившие на путь строительства социализма. Расчёт этот сорван, можно сказать, у самого порога. Предательство клики Тито в Югославии обрадовало империалистов, но положение этой клики изменников в стране, где она держится лишь диким террором и чудовищным обманом, не сулит её империалистическим хозяевам ничего хорошего. Зато огромным ударом для лагеря империализма является уверенный экономический подъём и укрепление народно-демократических режимов в Польше, Чехословакии, Болгарии, Венгрии, Румынии, Албании. Таков был первый — но далеко не последний — провал «плана Маршалла».

 

2. Экономическая основа «плана Маршалла»

Политика, воплощённая в «плане Маршалла», могла вырасти лишь на определённой экономической почве. Она могла возникнуть лишь в обстановке, сложившейся в капиталистическом мире после второй мировой войны, приведшей к дальнейшему обострению общего кризиса капитализма.

Вторая мировая война, будучи следствием неравномерности развития капиталистических стран, в свою очередь привела к дальнейшему усилению этой неравномерности.

Правда, производственный аппарат стран Западной Европы непосредственно пострадал от войны в небольшой степени — несравненно меньше, чем народное хозяйство Советского Союза, значительная часть территории которого была разграблена немецко-фашистскими разбойниками, а также значительно меньше, чем Польша, Румыния, Венгрия. Из 16 стран, вошедших в Комитет европейского экономического сотрудничества, пять числились нейтральными, Исландия и Люксембург считались воюющими, но, разумеется, никакого участия в войне не принимали. Если, несмотря на это, экономика западноевропейских стран после окончания войны оказалась в весьма плачевном состоянии, то главными причинами этого факта являются гнилость основ капитализма и антинародная политика правящих классов.

По данным «Обзора международного экономического положения», представленного в начале 1948 года экономическим отделом генерального секретариата организации Объединённых наций, добыча угля в Соединённых Штатах в 1947 г. составляла 133 % уровня 1937 г. В остальных странах, исключая Советский Союз, она достигала только 81 %. Производство чугуна и ферросплавов в Соединённых Штатах составляло 142 % довоенного уровня. В остальных же странах, исключая Советский Союз, оно равнялось 61 %. Соответственные цифры по стали—147 % для Соединённых Штатов и 65 % для остальных стран; по цементу—153 % для Соединённых Штатов, 80 % для остальных стран. В 1937 г. доля Соединённых Штатов и Канады в мировом производстве топлива и энергии (исключая Советский Союз) была равна 45,6 %. К 1947 г. эта доля возросла до 54,5 %. В течение того же периода доля Европы упала с 40,4 до 29,2 %. Наконец, продукция американского сельского хозяйства за время войны под влиянием возросшего спроса возросла по сравнению с довоенным периодом на одну треть, тогда как сельскохозяйственная продукция капиталистических стран Европы не только в 1947 г., но и в 1948 г. значительно отставала от довоенного уровня.

В обзоре за 1948 г., изданном экономической комиссией организации Объединённых наций для Европы, собраны официальные данные отдельных стран, несомненно, приукрашивающие положение вещей. По этим данным, во Франции уровень промышленного производства в 1946–1948 гг. колебался между 79 и 108 % по отношению к 1938 г., в Бельгии — между 89 и 115 %, в Голландии— между 74 и 112 %. Однако эти данные не дают должного представления о действительном положении вещей.

Дело в том, что 1938 год был годом глубокого падения производства. Ряд капиталистических стран был поражён кризисом перепроизводства, течение которого было затем прервано войной.

В 1938 г. общий индекс промышленного производства всего капиталистического мира составлял 93 % от уровня 1929 г. За этой средней цифрой скрывалось глубокое падение производства в одних странах и его искусственное повышение в других, в первую очередь в Японии и Германии, которые лихорадочно готовились к войне. В Соединённых Штатах уровень промышленного производства в 1938 г. составлял 72,3 % по сравнению с 1929 г., во Франция — 66, в Бельгии — 70, в Голландии — 89,8 %.

Сравнивая уровень 1920 г., взятый в процентах к 1913 г., с уровнем 1946–1948 гг., взятым в процентах к 1938 г., составители обзоров послевоенного экономического положения, публикуемых органами организации Объединённых наций, приходят к выводу, что в ряде стран, в том числе в Англии и Франции, восстановление в настоящее время идёт быстрее, чем после первой мировой войны. Но этот вывод искажает действительное положение. Он затушёвывает самое важное, самое главное.

Сравнение с 1913 г. означает сравнение с годом, когда промышленное производство достигло высокого уровня. Достаточно напомнить, что за 23 года до первой мировой войны, с 1890 по 1913 г., мировое промышленное производство возросло более чем вдвое, объём промышленного производства Англии увеличился на 60 %, Франции — почти вдвое. А за следующие 25 лет — в 1938 г. по сравнению с 1913 г. — промышленное производство в Англии не только не возросло, но даже несколько снизилось, а во Франции упало примерно на 8 %!

Таким образом, десятилетия, предшествовавшие первой мировой войне, были временем быстрого роста промышленности, а промежуток между двумя мировыми войнами был временем, когда промышленность таких крупнейших капиталистических стран Западной Европы, как Англия и Франция, топталась на месте, показывая всему миру гнилость своих основ.

Тенденциозность подобных сопоставлений становится ещё более очевидной, если вспомнить, что в 1914 г. первая мировая война оборвала циклическое движение капиталистической экономики в стадии максимального предкризисного подъёма, тогда как в 1938 г. мировое капиталистическое хозяйство находилось в состоянии кризиса перепроизводства, вызвавшего значительное падение промышленного производства в ряде крупных стран.

Сравнение с 1938 г., выгодное для Англии и Франции, оказывается куда менее выгодным для таких стран, как Германия и Италия. По данным того же обзора, в Италии уровень промышленного производства в 1946–1948 гг. составлял от 61 до 87 %, а в трёх западных зонах Германии уровень промышленного производства в 1946–1947 гг. не поднимался выше 37 %, а в 1948 г. составил всего 51 % по отношению к 1938 г.

Эти цифры дают известное представление о происшедшем в итоге второй мировой войны обострении неравномерности развития капиталистических стран. Но дело этим не ограничивается. Необходимо принять во внимание и ряд других обстоятельств.

Во всех капиталистических странах война оставила в наследство инфляционную свистопляску. Инфляция везде — как в Америке, так и в Европе — стала добавочным средством обогащения монополий и снижения жизненного уровня трудящихся масс. В странах Западной Европы безудержная инфляция в сочетании со спекулятивным разгулом чёрного рынка явилась фактором, усиливающим общую разруху и хаос в народном хозяйстве.

Далее, экономика западноевропейских стран носит такой характер, что они вынуждены ввозить значительную часть потребляемого ими продовольствия и сырья. За этот ввоз они расплачивались, во-первых, вывозом готовых изделий своей промышленности и, во-вторых, своими доходами от заграничных (в первую очередь колониальных) капиталовложений, а также от судоходства, страховых и банковских операций. Львиная доля этих доходов носила отчётливо выраженный паразитический характер и имела своим источником беспощадную эксплоатацию колониальных, зависимых и экономически слабых стран, в том числе и аграрных стран Юго-Восточной и Центральной Европы, после второй мировой войны вырвавшихся из петли империализма.

Кризис колониальной системы и национально-освободительная борьба колониальных народов сильно урезали прежние доходы колониальных держав. Возможности экспорта промышленных товаров сильно сократились из-за падения производства. Между тем авантюристическая внешняя политика, ведение колониальных войн в Индонезии, Индо-Китае, Палестине и других местах пожирали огромные суммы в валюте. Особенно острые противоречия возникли отсюда для Англии, которая в результате авантюристической, агрессивной политики лейбористского правительства, выполняющего волю Черчилля и банкиров Сити, попала в трясину запутанных проблем платёжного баланса, экспорта и импорта. Но это обстоятельство имеет немалое значение и для таких стран, как Франция, Голландия, Бельгия. Достаточно привести такой расчёт. Из общей суммы дефицита платёжного баланса Европы в 1947 г., исчисленного экономической комиссией организации Объединённых наций в 7,6 млрд. долл., 7,2 млрд. долл. приходятся на долю стран, вошедших в Комитет европейского экономического сотрудничества. Такова проблема так называемого Долларового дефицита западноевропейских стран.

С другой стороны, Соединённые Штаты не только не понесли ущерба от войны, но и расширили свои заграничные источники обогащения. Доходы американских монополий от зарубежных капиталовложений возросли по сравнению с довоенным уровнем, К американским фирмам и банкам перешла значительная доля доходов по фрахтам, страхованию и другим операциям, ранее притекавших в столицы западноевропейских государств и прежде всего в Лондон.

Так обстоит в общих чертах дело с дальнейшим обострением неравномерности развития капиталистических стран в результате второй мировой войны. Тесную связь этого явления с долларовым голодом в странах Западной Европы не в состоянии отрицать даже экономисты, стоящие целиком на буржуазных позициях. Так, например, в отчёте организации Объединённых наций о мировом экономическом положении в 1945–1947 гг. сказано:

«Этот сдвиг в распределении мировых производственных мощностей лежит в основе существующего долларового голода».

Как указано в предыдущей главе, после окончания войны американский капитализм оказался в заколдованном кругу неразрешимых противоречий. Объём производства американской промышленности сразу же после войны сильно сократился по сравнению с уровнем, достигнутым во время войны. Но внутренний рынок ещё больше сократился ввиду ограниченности потребления народных масс и систематического снижения их жизненного уровня. Ища выхода, американские монополии в послевоенный период в огромной степени раздули вывоз.

Приведём таблицу, иллюстрирующую резкое изменение удельного веса Соединённых Штатов в мировом экспорте по сравнению с другими капиталистическими странами, которые в послевоенный период также стремятся форсировать свой вывоз:

Захватывая мировые рынки, Соединённые Штаты в то же время не допускают притока иностранных товаров на свой внутренний рынок.

Приведённые в предыдущей главе цифры показывают, что за два послевоенных года—1946 и 1947 — разрыв между вывозом и ввозом Соединённых Штатов составил круглую сумму — около 15 млрд. долл. В эти годы не только в огромной степени возросла сумма американского вывоза, но и выросла его доля в общей сумме валовой продукции страны. В то же время доля ввоза в валовой продукции страны не только не возросла, но, наоборот, существенно уменьшилась, а именно с 3,4 до 2,4 %.

Совершенно иную картину представляет внешняя торговля стран Западной Европы. Они ввозят больше, чем вывозят. Разрыв между ввозом и вывозом в Европу из внеевропейских стран по сравнению с довоенным временем значительно вырос. В 1938 г. он составлял 1,8 млрд. долл., в 1946 г. — 5,1 млрд., в 1947 г. — 7,5 млрд. и в 1948 г. — 6,2 млрд. долл. в ценах каждого данного года. Если же выразить этот разрыв в ценах 1938 г., то он составит для 1946 г. 3 млрд. долл. и для 1947 г. 3,3 млрд. долл.

Сопоставление этих цифр показывает, что пассивный торговый баланс Западной Европы по отношению к внеевропейским странам связан не только с сокращением вывоза и увеличением ввоза. Этот рост объясняется также неблагоприятным для европейских стран изменением соотношения цен. Цены на товары, которые страны Западной Европы ввозят из 8 неевропейских стран, возросли гораздо больше, чем цены на товары европейского экспорта. По исчислениям экономической комиссии организации Объединённых наций для Европы, цены на товары, ввозимые в Европу из-за океана, между 1946 и 1948 г. возросли в среднем на 37 %, тогда как цены на товары западноевропейского экспорта возросли за этот же период лишь на 19 %.

В 1938 г. импорт Франции из Соединённых Штатов превышал её экспорт туда на 80 млн. долл.; после войны пассив торгового баланса Франции в отношении США вырос во много раз, достигнув 762 млн. долл. в 1947 г. и 509 млн. долл. в 1948 г.

Италия в послевоенные годы (1947 и 1948) ввозила из Соединённых Штатов больше, чем вывозила туда, соответственно на 444 млн. и 297 млн. долл., тогда как до войны пассив её торговли с Соединёнными Штатами составлял всего 14 млн. долл. Пассив торгового баланса Голландии с США возрос по сравнению с довоенным в 8 с лишним раз, Бельгии — Люксембурга — в 10 раз и т. д. Такое положение типично для всех стран Западной Европы.

Вместе с тем выросла доля, занимаемая Соединёнными Штатами во ввозе западноевропейских стран, и упала их доля в общей сумме вывоза этих стран.

Показательны цифры по Франции. В 1937 г. ввоз из Соединённых Штатов в эту страну составлял 9,5 %, а в 1947 г. — уже 32,7 % общей суммы её ввоза. В обратном направлении изменилось положение с вывозом. Вывоз из Франции в Соединённые Штаты составлял в 1937 г. 6,4 %, а в 1947 г. — лишь 4,2 % французского экспорта в целом. Из общей суммы пассива французского торгового баланса, составлявшего в 1947 г. 132,2 млрд. франков, почти 60 %, или свыше 78,7 млрд. франков, падала на долю товарообмена с Соединёнными Штатами.

По данным отчёта Международного банка реконструкции и восстановления, маршаллизированные страны с момента окончания войны по декабрь 1947 г. истратили больше четверти своего золотого и валютного запаса (2,8 млрд. долл.), в том числе 1,8 млрд. долл. в золоте, уплывшем в сейфы американских банков.

Таков общий экономический фон, на котором осуществляется американская политика, воплощённая в «плане Маршалла».

Обострение неравномерности развития капиталистических стран в итоге второй мировой войны привело к существенному изменению соотношения сил между Соединёнными Штатами, с одной стороны, и западноевропейскими государствами — с другой. Соединённые Штаты, с одной стороны, и капиталистические страны Западной Европы — с другой, оказались в неравном положении. А волчьи законы капитализма знают одно: слабых бьют, эксплоатируют, порабощают, делают орудием для достижения самых тёмных и алчных целей.

Американские империалисты позволяют себе иногда довольно откровенный язык. Так, например, в американском журнале «Нейшнс Бизнес» за июль 1947 г. помещена статья под характерным названием «Наша геоэкономика», смысл которой подытожен в следующем утверждении:

«Наше оружие — экономика, и никогда ещё не было страны, так хорошо подготовленной для экономической войны, как Соединённые Штаты».

Переоценка своих сил характерна для слепорождённых реакционеров. В данном случае нас интересует другое, а именно — открытое признание, что Соединённые Штаты несут народам не экономический мир, а экономическую войну. Оружием этой экономической войны явился «план Маршалла», поданный под лицемерной вывеской «программы европейского восстановления»,

 

3. Миф о «плане» и подлинное существо дела

Американские политики и их европейские приказчики не случайно назвали своё детище «планом». Это название, равно как и другое пышное название — «программа европейского восстановления», — использованы для фальсификации подлинной сути дела. Имелось в виду создать впечатление, что в мир капиталистической анархии и беспорядка будет внесён элемент порядка и устойчивости.

Бессмысленная, изжившая себя анархическая экономическая система, основанная на частной собственности всесильных монополий, безжалостно размалывает надежды простых людей на сколько-нибудь сносное и обеспеченное существование. Они видят всю нелепость системы, при которой имеется более чем достаточно рабочих рук, сырья, производственных мощностей и тем не менее свирепствуют безработица и нехватка товаров, нищета и голод. В то же время весь мир видит огромные преимущества планового ведения народного хозяйства в Советском Союзе и несомненные успехи стран, вырвавшихся из орбиты империализма и пошедших по пути народной демократии. Реклама прелестей предпринимательского духа и частной инициативы звучит издевательством для десятков и сотен миллионов людей, вся инициатива и предприимчивость которых поневоле ограничены мучительными поисками какой-либо работы, дающей кусок хлеба.

Но в том-то и дело, что, пока господствуют своекорыстные интересы капиталистических монополий, пока трудящиеся массы не являются хозяевами своей жизни, а остаются простым орудием в руках хищных рыцарей неограниченного профита, до тех пор все разговоры об обуздании экономической анархии, о внесении каких-то разумных и планомерных начал в хозяйственную жизнь общества остаются сознательным обманом, ибо планирование при капитализме — это всё равно, что горячий лёд. Правосоциалистические прислужники империализма занимаются бессовестным обманом, когда они пытаются внушить легковерным людям, будто при сохранении капиталистического строя, власти буржуазии, частной собственности на средства производства можно как-то обуздать анархическую стихию капиталистической экономики и подчинить её плановому началу. И история «плана Маршалла» это полностью подтверждает.

Утверждалось, что достаточно, дескать, европейским странам преодолеть узкие рамки своих национальных интересов, отказаться от государственного суверенитета, разработать некую «общую программу восстановления» и направить за океан обоснованную заявку на долларовые кредиты и субсидии. Тогда, уверяли апостолы «плана Маршалла», заокеанское божество — доллар — приложит свою печать к программе европейского восстановления, и она станет прочной основой жизни на ряд лет. Золотой дождь долларов, вещали они, начнёт систематически оплодотворять оскудевшую почву Старого Света, и она снова будет в состоянии накормить алчущих и напоить жаждущих. Долларовая благодать снизойдёт на верующих в человеколюбие американских монополий, и эта благодать не перестанет струиться, пока не будет выполнена вся программа европейского восстановления.

Жизнь жестоко разочаровала тех, кто склонен был в какой-либо степени верить подобным басням. Жизнь показала, что «план Маршалла», будучи порождением анархической системы капитализма, ещё более углубляет противоречия этой системы, обостряет свойственный ей хаос и беспорядок.

Об этом свидетельствовали уже родовые муки «плана Маршалла». Как мы видели, представители 16 стран-участниц на первом же этапе пресловутого «европейского экономического сотрудничества» по грозному окрику Клейтона с чудодейственной быстротой снизили свою заявку с 29 млрд. долл. до 22 млрд. на 4 года. Затем, в послании Трумэна конгрессу от 19 декабря 1947 г., заявка на 4 года была дана в ещё более низкой цифре—17 млрд. долл., между тем как в результате беспрерывного роста цен в Соединённых Штатах реальная покупательная сила доллара за этот период времени значительно упала.

Но этим злоключения хвалёной американской «помощи» отнюдь не кончились. Вернее, они тут лишь на деле начались

В начале января 1948 г. правительство Трумэна приняло по предложению председателя сенатской комиссии по иностранным делам республиканца Ванденберга весьма важное решение: оно исключило из законопроекта об «оказании помощи» сумму в 17 млрд. долл., рассчитанную на четырёхлетний срок, и ограничилось лишь предложением ассигновать 6,8 млрд. долл. на первые 15 месяцев осуществления «плана Маршалла». В качестве предлога был выдвинут тот аргумент, что, дескать, конгресс данного состава неправомочен обязать будущие конгрессы продолжать осуществление «плана Маршалла». Ванденберг заявил, что «в результате исключения суммы в 17 млрд. будущие конгрессы не будут в какой бы то ни было мере связаны обязательствами в отношении размера ассигнований, которые они будут предоставлять для реализации программы, связанной с планом Маршалла».

Этот смехотворный довод был выдвинут лишь для того, чтобы замаскировать действительные причины, по которым американское правительство приняло решение, лишающее «план Маршалла» последнего подобия какого-либо плана. Таких причин было две.

Первая причина заключалась в росте отрицательного отношения к «плану Маршалла» и связанному с ним дорогостоящему курсу агрессивной внешней политики среди широких масс американского населения. Журнал «Юнайтед Стейтс Ньюс» писал в январе 1948 г., что «члены конгресса, возвратившиеся в Вашингтон из тех районов, где они проживают, сообщают, что широкие массы начинают выступать против «плана Маршалла», так как многие избиратели считают, что внешняя программа правительства означает установление высоких цен в Соединённых Штатах, недостаток некоторых товаров и отсрочку сокращения налогов». Учитывая рост таких настроений масс, правительство Трумэна и идущие с ним заодно конгрессмены решили сделать жест в сторону избирателей и покрыть молчанием огромную сумму в 17 млрд. долл.

Вторая причина заключалась в том, что американские монополисты, видя западноевропейских банкротов у своих ног, вовсе не были заинтересованы в том, чтобы помочь им приподняться. Наоборот, империалисты доллара решили потуже затянуть петлю зависимости на шее своих клиентов из Старого Света. А для этой цели одним из вполне пригодных средств явилось создание обстановки неуверенности и неустойчивости, создание такого положения, при котором американские «благодетели» каждый год заново решают, стоит ли «помогать» той или иной стране в зависимости от её «поведения».

С начала 1948 г. законопроект о «плане Маршалла» стал обстоятельно и неторопливо обсуждаться в комиссиях и обеих палатах конгресса. Конгрессмены, столь быстро проворачивающие любые реакционные законы, вроде закона Тафта — Хартли, были рады показать, что им вовсе не к спеху «выручать» европейских банкротов. Сенатская комиссия по иностранным делам, начавшая рассмотрение «плана Маршалла» 8 января 1948 г., закончила его только 5 февраля. В ходе этого обсуждения выяснилось немало любопытного относительно «плана Маршалла», относительно того, как представляют себе правящие круги Соединённых Штатов его цели и задачи.

Сенатская комиссия по иностранным делам рекомендовала ограничиться предоставлением 5,3 млрд. долл. на первый год, включая в эту сумму и пресловутую военную «помощь» Греции, Турции и Китаю.

В конце марта 1948 г. законопроект о помощи иностранным государствам добрался до палаты представителей 3 апреля этот законопроект стал законом.

Но вопрос о сумме ассигнований по «плану Маршалла» на первый год ещё не был решён. Соответствующий законопроект продолжал странствовать по комиссиям американского конгресса. В июне он попал под жернова комиссии по ассигнованиям палаты представителей. Комиссия урезала ассигнования на целую четверть. Первоначально принятая сумма в 5,3 млрд. долл. была уменьшена до 4 млрд. долл. на 15 месяцев.

Характерна аргументация, с которой выступил при этом самоновейший вершитель судеб Западной Европы архиреакционный председатель комиссии по ассигнованиям Табер, республиканец от штата Нью-Йорк. Он резко критиковал «план Маршалла» за его неопределённость.

«Нет никакого плана Маршалла, — сказал он, — это лишь разговорный термин, и мы видим, что те, кто больше всех кричит в его поддержку, меньше всего знают о нём».

Выступления Табера и его коллег из комиссии по ассигнованиям породили даже некоторый переполох.

Маршалл выступил перед сенатской комиссией по ассигнованиям и заявил, что сокращение ассигнований влечёт за собой риск провала всей его программы, что оно уменьшает «веру европейцев в Соединённые Штаты». Сенатская комиссия вняла увещеваниям. В то время как комиссия палаты представителей утвердила 4 млрд. долл. на 15 месяцев, сенатская комиссия ассигновала те же 4 млрд. на 12 месяцев. Наконец, результатом компромисса между обеими палатами конгресса явилось соломоново решение: ассигнованные 4 млрд. долл. должны быть израсходованы в 15 месяцев, но они могут быть израсходованы в 12 месяцев, если администратор по осуществлению «плана Маршалла» и президент решат, что это необходимо.

Унизительная для западноевропейских стран канитель в американском конгрессе при обсуждении ассигнований по «плану Маршалла» была в 1949 г. ещё более длительной, чем в 1948 г. Это обсуждение, начатое в мае, не было закончено к 1 августа — сроку, с которого новые ассигнования должны были поступить в распоряжение правительства. Только 9 августа сенат принял решение об утверждении ассигнований в сумме, примерно на 10 % меньшей по сравнению с правительственной намёткой. После этого законопроект поступил на рассмотрение согласительной комиссии — для выработки компромисса между решениями сената и палаты представителей.

В 1948 г. хозяева Соединённых Штатов бесконечной канителью с «планом Маршалла» преследовали вполне определённые политические цели. Эти цели заключаются в том, чтобы ещё больше унизить и пришибить европейские страны, участвующие в «плане Маршалла», держать их под непрерывным страхом и в тревоге, сделать их ещё более сговорчивыми и уступчивыми.

Но тем самым был разоблачён обманный характер обещаний, которые так охотно надавали агенты «плана Маршалла» в Европе, в том числе английский и французский министры иностранных дел. Тем самым подтвердилось, что напрасны надежды на то, что этот план способен служить сколько-нибудь прочной основой, на которой можно строить те или иные хозяйственные расчёты. Напрасны иллюзии, что этот план имеет какие-то окончательные очертания. На самом деле эта программа американской экспансии обильно оснащена атрибутами безудержной американской рекламы и американского же блефа. И в самом деле, где обещанная солидность и прочность, если судьба плана в целом и каждой его цифры в отдельности зависит от изменчивых конъюнктурных расчётов американских дельцов, напуганных нарастающим кризисом, от предвыборных манёвров конгрессменов, бессовестной демагогии продажной прессы и тому подобных причин — факторов не только малопочтенных, но и не поддающихся никакому предварительному учёту?

Таким образом, американские претенденты на мировое господство открыто продемонстрировали намерение держать своих европейских контрагентов в постоянной тревоге и под непрестанным страхом прекращения притока столь необходимых им долларов. Но тем самым ещё раз подтвердилось, что «план Маршалла» отнюдь не является планом экономической помощи Соединённых Штатов, разбогатевших на войне, европейским странам, пострадавшим от войны. Не в этом состоит его содержание.

Цели «плана Маршалла» заключаются в экономическом и политическом подчинении западноевропейских стран американским монополиям, в отказе этих стран от своего суверенитета и независимости в угоду магнатам американского капитала.

В экономическом отношении «план Маршалла» означает: американский контроль над промышленностью, внешней торговлей, валютно-финансовой системой стран Западной Европы; превращение этих стран в рынок сбыта залежалых американских товаров и в поставщиков дефицитного сырья для Соединённых Штатов; свёртывание в связи с этим важнейших отраслей промышленности в Западной Европе и рост безработицы; дальнейшее ухудшение крайне тяжёлого нынешнего положения трудящихся масс.

В политическом отношении «план Маршалла» означает: раскол и расчленение Европы и создание под американским верховенством военно-политического блока западноевропейских государств, направленного против Советского Союза и стран народной демократии; превращение западной части Европы в военно-стратегический плацдарм американской агрессии; раскол и расчлененке Германии и превращение её западной части в основной военно-промышленный арсенал и военную базу для империалистических авантюр американских монополий; навязывание европейским странам под видом «американского образа мышления» чуждых им форм политической жизни, означающих бесконтрольное хозяйничанье монополий, всевластие крупного капитала, едва прикрытое безраздельное господство реакции и мракобесия в политической и общественной жизни; преследование всех прогрессивных элементов под прикрытием заимствованной у гитлеровцев дымовой завесы антикоммунизма.

Всё вместе это означает попытку фактического уничтожения национальной независимости и суверенитета маршаллизированных стран.

Жизнь показала, насколько правы были Советский Союз и страны народной демократии, решительно отвергнувшие «план Маршалла» как несовместимый с национальным суверенитетом, национальным достоинством и национальной честью народов, дорожащих свободой и независимостью. Силы антиимпериалистического лагеря, ведущие борьбу за подрыв империализма; за демократию и социализм, единодушно осудили план экономического и политического закабаления Европы, выдвинутый американскими экспансионистами. Коммунистические партии, возглавляющие борьбу народных масс против империализма, стали разъяснять подлинную сущность «плана Маршалла», бороться с иллюзиями и обманом, распространяемыми правыми социалистами, разоблачать происки агентов американского империализма.

Огромную роль в деле разъяснения действительного содержания «плана Маршалла» как орудия американских претендентов на мировое господство сыграло состоявшееся в конце сентября 1947 г. в Польше информационное совещание представителей некоторых коммунистических; партий. В докладе А. А. Жданова «О международном положении» был дан глубокий марксистско-ленинский анализ дальнейшего обострения общего кризиса капитализма после второй мировой войны, новой расстановки политических сил и образования двух лагерей на международной арене. Раздел доклада, посвященный разбору американского плана закабаления Европы, содержал блестящее разоблачение «плана Маршалла»»

В ряде докладов руководящих деятелей коммунистических партий стран народной демократии было полностью разъяснено отношение этих стран к «плану Маршалла». Государства народной демократии, освободившиеся от ярма империализма, решительно отвергли кабальный план Уолл-стрита и взяли курс на восстановление и дальнейшее развитие своей экономики посредством мобилизации собственных усилий народов, при всесторонней и бескорыстной поддержке великого Советского Союза.

В выступлениях представителей коммунистических партий Франции и Италии — двух крупнейших стран западной части европейского континента — была ясно выражена воля рабочего класса и всех демократических сил этих стран к защите национальной независимости от покушений американского империализма и его прислужников. Жак Дюкло, секретарь коммунистической партии Франции, в своём докладе заявил:

«Несмотря на то, что наши противники пытаются уверить, что без помощи Америки нельзя обойтись, во Франции существуют настроения, глубоко враждебные экспансионизму США. Спекулируя на этой помощи, нас пытаются заставить согласиться на то, чтобы, пользуясь нашими экономическими трудностями, США подчинили себе Францию и превратили её в предмостное укрепление реакции в Европе. Мы ведём борьбу против этой политики, во мы, бесспорно, должны её ещё больше усилить.

Вне всякого сомнения, европейские страны могут путём собственных усилий, взаимного согласия и торгового обмена обеспечить своё восстановление без помощи США».

Луиджи Лонго, один из руководящих деятелей коммунистической партии Италии, в своём докладе заявил:

««План Маршалла» является основным орудием борьбы внутренней и международной реакции против демократии, свободы и независимости нашей страны.

Позиция нашей партии по вопросу о помощи из-за границы и по вопросу об отношениях с США ясна. Она сводится к следующему: защита свободы и независимости Италии, защита мира, отношения дружбы и сотрудничества с СССР и со странами новой демократии. Мы нуждаемся в Америке, но и Америка нуждается в нас. Нам нужна американская помощь, но нам нужно также экономическое сотрудничество со всеми другими странами, в особенности со странами Восточной Европы. Мы против любого плана, стремящегося связать нам руки и отдать нас в иностранную кабалу. Итальянская коммунистическая партия разоблачила «план Маршалла», как наносящий вред нашей экономике и опасный для нашей национальной независимости…»

В декларации совещания по вопросу о международном положении была дана оценка «плана Маршалла» и сформулированы задачи коммунистических партий в борьбе против планов империалистической экспансии и агрессии.

«План Трумэна — Маршалла, — было сказано в декларации, — является лишь составной частью, европейским разделом общего плана мировой экспансионистской политики, осуществляемой США во всех частях света. План экономического и политического закабаления Европы американским империализмом дополняется планами экономического и политического закабаления Китая, Индонезии, стран Южной Америки. Вчерашние агрессоры — капиталистические магнаты Германии и Японии — подготовляются Соединёнными Штатами Америки к новой роли — стать орудием империалистической политики США в Европе и Азии».

Коммунистические партии, прогрессивные профессиональные союзы и ряд других демократических организаций западноевропейских стран развернули большую работу по разоблачению «плана Маршалла» и правосоциалистических прислужников американских империалистов, по сплочению всех демократических, прогрессивных, патриотических сил, готовых оказать действенное сопротивление предательским планам империалистической реакции.

 

4. Условия «помощи». Первые намётки

В сентябре 1947 г. «плоды трудов» парижской конференции 16 маршаллизированных стран были представлены заокеанским «благодетелям». Президент Трумэн назначил три комитета для изучения прибывших из Европы материалов и представления правительству Вашингтона рекомендаций по вопросам оказания экономической помощи иностранным государствам.

Главную роль играл возглавлявшийся Гарриманом комитет, составленный из крупных дельцов и экспертов Уолл-сгрита. В его состав входили: Оуэн Юнг из фирмы «Дженерал электрик» (по имени которого был в 1931 г. назван «план Юнга»), Рандольф Баргесс из банка Нэшнл Сити бэнк, Гофман из «Студебеккер корпорейшн», Джон Кольер из «Гудрон раббер компани» и др.

Предложения, разработанные комитетом Гарримана, послужили основой для рекомендаций, представленных государственным департаментом президенту. Об этом сообщил 10 ноября 1947 г. Маршалл в заявлении, сделанном на объединённом заседании комиссии по иностранным делам сената и палаты представителей. Затем эти рекомендации были воспроизведены в послании Трумэна конгрессу от 19 декабря. Наконец, разработанный на этой же основе законопроект с целым рядом внесённых в ходе обсуждения поправок был принят конгрессом 3 апреля 1948 г. и стал «законом об оказании экономической помощи иностранным государствам».

Доклад комитета Гарримана явился первым официальным документом американского правительства, в котором был открыто признан военно-политический характер «плана Маршалла». Сторонники этого плана всемерно старались создать впечатление, что речь идёт о чисто экономическом деле. В докладе комитета Гарримана эта версия была отброшена. Там было провозглашено следующее:

«Интересы Соединённых Штатов в Европе выходят за пределы экономики. Они носят и стратегический и политический характер. Все мы знаем, что в нынешнем мире существуют две соперничающие идеологии…»

Далее в докладе содержалось утверждение, что капитализм «должен теперь же обеспечить минимальные потребности населения и в кратчайший срок возродить надежду на то, что упорным трудом можно достичь более высокого уровня жизни. Если эти страны не сумеют добиться улучшения своего положения, они, может быть, будут вынуждены повернуть в противоположном направлении».

Если оставить в стороне чисто фразеологический орнамент из «демократической системы» и «высокого уровня жизни», то приведённое утверждение означало, что штаб американских дельцов, разработавший основы «плана Маршалла», заявил во всеуслышание: этот план преследует в Европе не только определённые экономические, но и политические и военно-стратегические цели, Цели эти связаны с борьбой «двух соперничающих идеологий», т. е. капитализма и социализма. «План Маршалла» является орудием, с помощью которого американские монополии намерены спасти в Западной Европе капитализм, как бы он ни был ненавистен трудящимся массам. Тем самым комитет Гарримана, с грубостью бизнесменов отбросив все увёртки, открыто признал интервенционистский и агрессивный характер «плана Маршалла», его непримиримую враждебность принципам свободы и независимости народов Западной Европы.

Доклад комитета Гарримана и рекомендации Маршалла решительно отвергли робко выраженное представителями 16 западноевропейских стран пожелание, чтобы американская помощь содействовала развитию производительных сил этих стран. Американские толстосумы расценили это пожелание как опасное для их собственных интересов стремление к усилению конкурентоспособности европейских стран на мировом рынке. Первый пункт доклада комитета Гарримана гласил:

«Шестнадцать европейских стран должны воздержаться от быстрого расширения и модернизации промышленности или широкой механизации сельского хозяйства. Попытка европейцев делать слишком большие капиталовложения— государственного или частного порядка — очень скоро нанесёт удар по целям, преследуемым программой помощи».

Таким образом, уже первый пункт доклада комитета Гарримана ясно раскрывал назначение программы американской «помощи» Европе. В частности комитет Гарримана заявил, что западноевропейским странам нечего, например, заниматься судостроением, поскольку Соединённым Штатам выгоднее продавать им готовые суда. Американские монополии решили не только спасти основы капиталистической экономики Западной Европы, но и вместе с тем избавиться от европейской конкуренции. Они решили использовать экономические и финансовые затруднения западноевропейских стран, чтобы под видом «помощи» навязать им кабальные условия американского контроля и обеспечить себе господствующее положение на европейских рынках.

Именно этой цели служит также избранная монополиями Уолл-стрита форма оказания «помощи» — в виде товарных поставок. Банкроты европейского капитализма тешили себя надеждой, что они получат по «плану Маршалла» доллары, которые они смогут использовать по собственному усмотрению для закупки товаров там, где им будет выгоднее. Председатель Комитета европейского экономического сотрудничества англичанин Фрэнкс выразил эти чаяния в меморандуме, направленном заместителю государственного секретаря США Ловетту. Фрэнкс просил, чтобы Соединённые Штаты наряду с товарными поставками предоставили европейским государствам и свободные долларовые кредиты, чтобы европейским странам было разрешено расходовать эти доллары вне США и, наконец, чтобы европейским странам было предоставлено право продавать на мировом рынке часть поставляемых Соединёнными Штатами товаров, а также товары, которые будут изготовлены европейскими государствами из американского сырья.

Доклад комитета Гарримана и заявление Маршалла от 10 ноября показали, что американские монополии решительно отвергли все эти притязания своих европейских клиентов. Американские эксперты заявили, что поток американских товаров в Европу будет способствовать поддержанию конъюнктуры в США. В то же время они предупредили государственный департамент, что если не будет избрана именно товарная форма «помощи», то сумма американского экспорта составит в 1948 г. 4–5 млрд. долл., т. е. уменьшится по сравнению с 1947 г. почти вдвое. Маршалл выразил полное согласие с этим подходом, заявив, что, «помогая им, мы помогаем себе».

Это утверждение Маршалла находилось в полном соответствии с заявлением Трумэна, сделанным при открытии специальной сессии конгресса. Трумэн объявил конгрессменам: если не будет принято соответствующих мер, «мы можем навлечь депрессию, от которой наша экономическая система, такая, какой мы её знаем, может не оправиться».

Таким образом, уже через полгода после гарвардского выступления Маршалла, разрекламированного всеми лакеями американского империализма и прежде всего правыми социалистами как образец бескорыстия и благородства, официальные представители Соединённых Штатов прямо признали, что они рассматривают пресловутую «помощь» Европе как средство спасения американского капитализма от надвигающегося экономического кризиса. «План Маршалла» оказался попыткой американских монополистов отсрочить приближающийся экономический крах путём закабаления европейских государств, путём превращения их экономики в простой придаток американского капитализма. «План Маршалла» предстал как попытка американских монополистов поддержать американский экспорт, с тем чтобы сбывать Европе не то, что ей действительно необходимо, а товары, не находящие себе сбыта на нормальных условиях.

Комитет Гарримана высказался за создание в США специальной централизованной правительственной организации по общему руководству выполнением программы «помощи». Далее, из доклада комитета Гарримана и из заявления Маршалла стало известно, что страны, получающие американскую «помощь», должны будут принять у себя особоуполномоченных американского правительства по наблюдению за реализацией программы «помощи», причём эти «наблюдатели» фактически будут располагать чрезвычайно широкими компетенциями. Американская печать поспешила сообщить, что под видом «наблюдателей» за ходом реализации «плана Маршалла» в западноевропейские государства прибудет целая армия специальных инспекторов, насчитывающая не менее 4–5 тыс. человек и включающая финансистов, экономистов, таможенников, налоговиков, страховиков, агрономов, представителей издательств, органов печати, радио, а также военных специалистов и разведчиков.

Опубликование доклада комитета Гарримана полностью подтвердило ту оценку «плана Маршалла», которая с самого начала была дана представителями антиимпериалистического лагеря демократии и социализма. В правящих кругах западноевропейских стран доклад этот породил настроения тревоги и растерянности.

Орган английской коммунистической партии газета «Дейли Уоркер» 11 ноября писала, что самой распространённой реакцией на доклад комитета Гарримана по оказанию «помощи» Европе была тревога, слабо скрываемая вежливыми официальными фразами.

«Доклад, — указывала газета, — фактически представляет собой отказ США удовлетворить многие самые насущные нужды 16 стран, а также тщательно разработанный план прямого американского вмешательства в их дела. В то время как требования других стран урезаны, в докладе открыто указывается, что размеры помощи Германии «могут быть выше, чем это было установлено в Париже». В докладе признаётся в самых недвусмысленных выражениях, что план является фактически развитием «доктрины Трумэна»».

Далее газета подчёркивала, что «план Маршалла» является «злонамеренной атакой на независимость европейских стран».

В заявлении Маршалла был изложен не только долгосрочный план помощи, но и временный план «неотложной помощи» Франции, Италии и Австрии, а также план финансирования Бизоний.

Временный план полностью отразил установку американских монополий насчёт приоритета экономического восстановления Германии. Об этом свидетельствовала уже сумма, намеченная для оказания «помощи» по временному плану. Бизоний было намечено отпустить 500 млн. долл., т. е. почти столько же, сколько Франции, Италии и Австрии, вместе взятым. Эта сумма официально мотивировалась экспертами ссылкой на то, что, мол, быстрое восстановление объединённой западной зоны и прежде всего Рура имеет важное значение для восстановления всей Европы. Гораздо откровеннее высказался Гарриман, заметив, что в Бизоний «Соединённые Штаты будут иметь дело с самими собой», ввиду чего они смогут беспрепятственно превратить Рур в новую кузницу американской агрессии в Европе.

Уже в законе о «временной помощи», утверждённом 15 декабря 1947 г. американским конгрессом, были предусмотрены особые условия предоставления «помощи». Было установлено, что, прежде чем какие-либо товары будут предоставлены какой-либо стране, между такой страной и Соединёнными Штатами «должно быть заключено соглашение, подлежащее ограничениям и условиям настоящего закона». Перечисление этих ограничений и условий занимало 14 параграфов. Было выставлено требование, чтобы страна — получатель помощи — «приняла экономические меры, необходимые для увеличения её способности достичь самообеспеченной экономики». Столь широкая формулировка этого «условия открывала перед Соединёнными Штатами возможность активно вмешиваться в экономическую жизнь стран — получателей «помощи».

Далее, закон предусматривал, что на те товары, которые не будут оплачены в долларах, страны-получатели должны будут заводить у себя особые счета в своей валюте. Средства с этих счетов могут быть использованы «только для таких целей, о которых может быть достигнуто соглашение между страной и правительством Соединённых Штатов». Указывалось, что остатки средств на этих счетах могут быть использованы внутри страны только по соглашению с правительством Соединённых Штатов.

Закон, далее, требовал, чтобы страна, получающая «помощь», «обеспечила полное и непрерывное оповещение всеми имеющимися средствами внутри такой страны (включая правительственную печать и радио) относительно цели, источника, характера и размеров товаров, предоставляемых на основе этого закона».

Страна-получатель должна «по требованию президента быстро предоставлять информацию относительно методов распределения и использования предоставленных товаров». Закон запрещал странам-получателям «экспорт из такой страны товаров, полученных согласно этому закону, рока продолжает испытываться нужда в них… за исключением такого экспорта, на который правительство США даёт своё согласие».

Закон содержал условия, фактически открывающие ворота стран — получателей «помощи» для всевозможных «обследователей».

Наконец, закон предусматривал, что президент Соединённых Штатов имеет право в любое время прекратить оказание «помощи», если он сочтёт, что условия соглашения не выполняются, или когда он найдёт, что «оказание помощи больше не является необходимым или желательным», или «если он найдёт, что из-за изменившихся условий помощь, предоставляемая на основе настоящего акта, не соответствует национальным интересам Соединённых Штатов».

Закон о предоставлении «временной помощи», принятый американским конгрессом и подписанный президентом 16 декабря, содержал ещё две специальные поправки, направленные на поддержку реакции, внесённые палатой представителей в декабре 1947 г. Первая из этих поправок гласила, что французское и итальянское правительства обязуются в силу двусторонних соглашений, заключённых перед предоставлением временной помощи, ничего не уделять из этой помощи коммунистам и не разрешать распределение этой помощи при посредстве коммунистических организаций. Вторая поправка гласила, что президент США прекратит оказание помощи Франции и Италии, если к власти придёт правительство, находящееся под влиянием коммунистов.

Коммунистические партии, возглавляющие фронт борьбы за демократию и мир, против империалистической реакции и поджигателей войны, уже на начальном этапе разъясняли массам грабительскую и антинародную сущность «плана Маршалла».

Во Франции и в Италии коммунистические партии, объединяющие цвет наций и пользующиеся поддержкой миллионов тружеников города и деревни, а также профсоюзные объединения — Всеобщие конфедерации труда, насчитывающие в своих рядах большинство пролетариата, — встали на защиту национальных интересов народов. Во Франции коммунистическая партия, разоблачая опасности, связанные с «планом Маршалла», разъясняла массам рабочих, крестьян, интеллигенции гибельность того пути, по которому страну повела «американская партия», представляющая разношёрстный конгломерат политиканов, объединённых страхом перед народными массами. Коммунистическая партия Франции срывала маски с де Голля и его фашистской партии, пытавшейся прикрыть своё предательство интересов страны и службу американскому империализму фашистской демагогией, позаимствованной у Муссолини и Гитлера.

Французские коммунисты показали подлинное лицо правых социалистов типа Леона Блюма, чей «третий путь» оказался путём чёрной измены и пресмыкательства перед империализмом доллара. Французская коммунистическая партия и Всеобщая конфедерация труда разъясняли массам на фактах действительности пагубные последствия американской «помощи» для хозяйственной, политической и культурной жизни страны. Первыми же последствиями капитуляции правящих кругов Франции перед империализмом доллара явились кризис авиационной промышленности, которую американские дельцы предложили свернуть из опасения конкуренции, кризис французской кинематографии, принесённой в жертву Голливуду, фармацевтической промышленности и ряда других отраслей. В то же время с первых же шагов американской «по* мощи» Франция стала наводняться мутным потоком заокеанской «идеологической» продукции в виде лживой информации американских агентств, произведений растленной реакционной литературы, отупляющих и развращающих фильмов и т. д.

В статье ««План Маршалла» и Франция», помещенной в газете «За прочный мир, за народную демократию!» 15 февраля 1948 г., Жак Дюкло писал:

«Американские империалисты хотят превратить Францию в орудие реакции против демократии и в оперативную базу для войны, но французский народ во главе с рабочим классом не допустит, чтобы Франция подпала под иго магнатов доллара.

Разумеется, «официальная» Франция находится в лагере поджигателей войны, она низведена до состояния орудия американских империалистов, но подлинная Франция, рабочая и республиканская Франция, находится в лагере демократии и мира, она воодушевлена неукротимой волей к борьбе, я ей будет принадлежать последнее слово».

В Италии коммунистическая партия и Всеобщая конфедерация труда стали систематически разъяснять массам антинародный характер политики правительства де Гаспери — политики лагеря клерикальной реакции, — который мог удержаться у власти только при прямой и открытой поддержке американского империализма. Итальянские коммунисты мобилизовали массы на борьбу против порабощения страны заокеанскими монополиями, против её превращения в колонию американского империализма.

И в других странах Западной Европы коммунистические партии, возглавляя сопротивление масс империалистическим планам, противопоставляли «плану Маршалла» политику, направленную к обеспечению интересов народных масс.

Так, в конце января 1948 г. коммунистическая партия Англии опубликовала заявление, в котором «план Маршалла» разоблачался как мероприятие, рассчитанное на то, чтобы подчинить политику и экономику западноевропейских стран американскому контролю, создать западный антисоветский блок с Западной Германией в качестве его промышленной военной базы и подготовиться к будущей войне против Советского Союза и стран народной демократии.

Отмечая, что этот план представляет собой серьёзную угрозу для независимости Англии, заявление коммунистической партии подчёркивало, что «в народе растёт беспокойство по мере того, как начинает выясняться подлинное значение плана. Особенно это имеет место в крупных судостроительных районах, где сокращение поставок стали верфям рассматривают как результат стремления правительства действовать в соответствии с желаниями американцев».

Помимо того что помощь Маршалла сопровождается политическими и экономическими условиями, говорится в заявлении, она сопряжена с ограничениями. Например, помощь, оказываемая Англии, восполнит лишь частицу долларового дефицита, так что к концу 1952 г. уровень жизни в Англии всё ещё будет ниже довоенного. Англия получит главным образом такие товары, которые США хотят выбросить на европейский рынок, как, например, табак, в то время как требования о предоставлении промышленного оборудования и материалов были резко сокращены.

В заявлении далее указывалось, что США хотят получить право вмешиваться в планы восстановления других стран, примером чего является их совет европейским странам сократить расходы на капитальное строительство, В заявлении отмечалось признание Маршалла в том, что Бевин обсуждал с ним условия англо-советского торгового соглашения.

Английская коммунистическая партия в своём заявлении предупреждала, что Соединённые Штаты потребуют также предоставить им право контролировать внешнюю и стратегическую политику; что в обмен на свою «по мощь» США потребуют от стран, получающих эту «помощь», чтобы они привели свою внешнюю политику в соответствие с американской, содержали такое количество вооруженных сил, которое сочтут нужным США, и предоставили часть своей территории в качестве баз для американских вооружённых сил.

«Цель этой американской политики состоит в том, — говорилось в заявлении, — чтобы укрепить реакционный капитал во всех европейских странах, чтобы не допустить подлинного восстановления Европы и чтобы сделать правительства всех стран, получающих эту помощь, участниками крестового похода против Советского Союза и стран народной демократии».

Заявление заканчивалось призывом к английскому народу отвергнуть «план Маршалла» и принять курс внешней и торговой политики, направленный на укрепление мира и независимости Англии.

12 января 1948 г. председатель коммунистической партии Австрии Коплениг выступил с заявлением по поводу переговоров о присоединении Австрии к «плану Маршалла», в котором было сказано следующее:

«Сейчас уже ясно, что «план Маршалла» является не чем иным, как попыткой американского империализма противодействовать угрожающему Америке сильному экономическому кризису и подчинить большую часть европейских стран своему влиянию в экономическом и политическом отношениях. Для Австрии «план Маршалла» означает увековечение экономического кризиса, замораживание значительной части нашей индустрии, новую безработицу, увековечение низкого жизненного уровня трудящихся, короче говоря, приведение Австрии в состояние длительной зависимости от американского империализма. «План Маршалла» означает, далее, укрепление реакционных сил во всей Европе и возрождение фашистских элементов. В Австрии это уже можно видеть сейчас. Наконец, «план Маршалла» имеет целью усилить и замаскировать подготовку империалистов к войне и создать блок против стран социализма и народной демократии. Нет сомнения в том, что присоединение Австрии к «плану Маршалла» находится в противоречии с независимостью и суверенитетом нашей страны».

Коммунистическая печать западноевропейских стран, разоблачая империалистическую и эксплоататорскую сущность «плана Маршалла», приводила разительные факты, свидетельствующие о вопиющем предательстве национальных интересов буржуазными правительствами, которые пошли в услужение империализму доллара.

Так, голландская коммунистическая газета «Де Ваар-хейд» 12 января, характеризуя «план Маршалла», писала:

«Принятие «плана Маршалла» означает не только потерю нашей независимости и подчинение иностранной державе, которая будет издавать свои законы для Голландии. Оно означает разрушение нашей экономики в самом широком смысле этого слова».

Ссылаясь на сообщение агентства Юнайтед Пресс, газета указывала, что именно в ближайшие 15 месяцев должна будет получить Голландия из Америки. Это, во-первых, 25 тыс. т свежих фруктов, главным образом яблок, и 75 тыс. т сушёных фруктов. Кроме того, Голландии обещали 218 тыс. т жиров и масла и только 63 тыс. т искусственных удобрений. До войны Голландия экспортировала в большом количестве масло и молочные продукты. Принятие «плана Маршалла» означало подрыв голландской фруктовой промышленности и экспорта масла,

Далее газета писала:

«Наши предсказания относительно судостроения получили твёрдую основу, так как Маршалл требует, чтобы вся программа нового судостроения была вычеркнута. Мы можем рассчитывать на получение ничтожного количества руды, но металлического лома, в котором нуждаются наши домны, мы не получим. Наши металлообрабатывающие заводы не получат стали, но нам обещают готовую продукцию».

По мере того как выяснялись экономические и политические условия «плана Маршалла», в странах Западной Европы росло естественное недовольство самых широких народных масс против политики капитуляции перед американским империализмом, проводимой правящими кликами этих стран.

 

5. Условия «помощи». Американский закон от 3 апреля 1948 г. «Об оказании экономической помощи иностранным государствам»

Дальнейшая конкретизация целей «плана Маршалла» и условий американской «помощи» содержалась в послании Трумэна конгрессу от 19 декабря 1947 г. Президент пытался замаскировать империалистическое существо «плана Маршалла» при помощи уже набивших оскомину трафаретных фраз о поддержке «демократии» в Европе. Указав, что восстановление Европы является (существенным «и с точки зрения интересов нашего собственного хозяйства», президент заявил: «Впрочем, наша глубочайшая заинтересованность в восстановлении Европы объясняется тем, что оно необходимо для сохранена цивилизации, основанной на американском способе жизни». Как известно, эта пышная формула обозначает современный зверский империализм. Борьба всех демократических сил пострадавших от войны стран Европы за сохранение суверенитета и независимости этих стран в послании была лживо объявлена «оппозицией восстановлению Европы».

Экономическая сторона проблемы «восстановления Европы» была изложена в послании президента следующим образом. Страны Западной Европы могли сохранять достигнутый ими уровень жизни, дескать, «только благодаря переработке импортируемого сырья и экспорта готовых изделий в остальные страны мира». В послании далее говорится: «В прошлом необходимый импорт оплачивался за счёт экспорта из Европы, за счёт таких услуг, как морской транспорт, банковские операции, и за счёт дохода от капиталовложений за границей». Как известно, западноевропейские страны потеряли большую часть этих источников доходов, которые перешли в руки американских монополий. В послании Трумэна не только не было ни слова о том, чтобы вернуть когда-нибудь западноевропейским странам эти утраченные источники высоких доходов, но, наоборот, была намечена программа, имеющая целью закрепить эту утрату, увековечить зависимое положение этих стран. Напоминая о необходимости поддержания «соответствующего уровня» торгового судоходства и судостроительной промышленности в США, послание президента указывало, что товары будут перевозиться на американских судах; что же. касается судоходства западноевропейских стран, то в послании была подчёркнута необходимость сокращения или отсрочки всех «проектируемых планов судостроения в участвующих в программе странах».

«План Маршалла», конечно, не открывал перспективы возвращения странам Западной Европы их прежних капиталовложений за рубежом. Наоборот, в послании Трумэна содержался призыв к американским капиталистам делать капиталовложения в странах Европы, подвергшихся американской «помощи». Возрастающая часть финансовых потребностей Европы «должна удовлетворяться за счёт возобновления частного финансирования».

При этих условиях не удивительно, что вдохновители «плана Маршалла» отметали мысль даже о восстановлении довоенного уровня жизни западноевропейских народов. В официальном сообщении государственного департамента США указывалось, что к концу срока действия «плана Маршалла» жизненный уровень населения западноевропейских стран не достигнет уровня 1938 г.: «По мнению исполнительной власти, такое быстрое улучшение уровня жизни в Европе фактически не может быть достигнуто».

В послании Трумэна отношения Соединённых Штатов со странами американского континента были провозглашены тем образцом, по которому должны строиться будущие отношения Соединённых Штатов со странами Западной Европы. Иными словами, Западной Европе было открыто предложено пойти по пути стран Латинской Америки, подвергающихся жестокой колониальной эксплоатации со стороны североамериканской финансовой олигархии.

В послании президента уже вырисовался простой экономический расчёт, лежащий в основе «плана Маршалла». Речь шла о том, чтобы дать западноевропейским странам долларовые кредиты с целью искусственного поддержания на спекулятивном уровне цен на товары в Америке и прибылей крупных монополий. Необходимые же для этой операции доллары должны быть добыты путём налогов. В послании президента об этом говорилось: «Население Соединённых Штатов должно будет несколько ограничить свои потребности».

В течение некоторого времени в кругах американских дельцов и политиков шла глухая борьба по вопросу о том, какой орган или ведомство должно заниматься осуществлением «плана Маршалла». Предложение возложить эту задачу на государственный департамент было отброшено с характерной ссылкой на единство «стратегических, политических и экономических» целей «плана Маршалла».

Наконец, законом от 3 апреля было решено создать новую специальную организацию — «Управление экономического сотрудничества» — под руководством администратора и его заместителя. Одновременно был образован Национальный совещательный комитет в составе государственного секретаря, министра финансов и министра торговли, председателя Федерального управления резервов и Экспортно-импортного банка и администратора, а также Общественный консультативный совет в составе 12 членов в помощь администратору. Вместе с тем законом было предусмотрено назначение специального представителя Соединённых Штатов в Европе, обязанного координировать деятельность специальных миссий США, учреждаемых в каждой стране — участнице «плана Маршалла». Закон об оказании помощи иностранным государствам предписывает согласование деятельности администрации по осуществлению «плана Маршалла» с внешней политикой США, причём «в интересах укрепления и обеспечения успеха внешней политики США» администратор по осуществлению программы восстановления Европы и государственный секретарь обязаны полностью информировать друг друга о своей деятельности; свои разногласия они обязаны передавать президенту на его окончательное решение.

Администратором по осуществлению «плана Маршалла» был назначен Гофман — бывший руководитель автомобильного треста «Студебеккер». Представителем американского правительства в парижском Комитете европейского экономического сотрудничества — фактически американским протектором в Западной Европе — был назначен бывший министр торговли Гарриман.

Администратор по осуществлению «плана Маршалла» получил широчайшие полномочия. Американский журнал «Юнайтед Стейтс Ньюс энд Уорлд Рипорт» поместил 27 февраля 1948 г. обзор «Что получают Соединённые Штаты за помощь другим странам», где, между прочим, говорилось:

«Администратор по проведению в жизнь этой программы фактически должен стать руководителем между» народных деловых сношений. Он сможет, например, сказать Франции, нужно ли восстанавливать железные дороги или улучшать автострады. Он сможет решать вопрос о том, следует ли механизировать фермы. Он определит, кто получит в первую очередь оборудование для угольной промышленности — Англия или Рур, и он сможет сейчас же остановить поток долларов в том случае, если страны не будут придерживаться его условий.

Характер международной торговли будет определяться его решениями. Он будет иметь право решать, где покупать лес — в Финляндии, Швеции или в Канаде; какой пшенице отдавать предпочтение на рынках долларовой валюты — канадской или американской; кто должен снабжать хлопком европейские текстильные фабрики — Бразилия или Соединённые Штаты».

Таким образом, Гофману не приходится жаловаться на недостаток прав.

Требование безоговорочного подчинения европейских стран указке заокеанских боссов выкладывается американской печатью со всё большей откровенностью и бесцеремонностью. Так, американский журнал «Форчун» в августе 1948 г. писал:

«Экономический союз означает не только устранение таможенных барьеров, содействие всеобщей обратимости валют и т. д. Бельгийцы и голландцы уже убедились, что устранение таможенных барьеров даёт сравнительно небольшие результаты, если отсутствует общая финансовая политика и контроль над промышленностью. Экономический союз требует позитивного и генерального отказа от суверенитета в экономических делах».

Закон от 3 апреля 1948 г. очень детально регламентирует отношения между Соединёнными Штатами и странами, участвующими в «плане Маршалла». Точнее говоря, он налагает на эти страны определённые обязательства по отношению к Соединённым Штатам. В этом отношении закон «Об оказании помощи иностранным государствам» не имеет прецедента в мировой юридической практике: это закон, принятый законодательным органом одной страны, но имеющий силу для других, формально суверенных государств.

Закон предусматривает, что каждая страна — участница «плана Маршалла» помимо обязательства о сотрудничестве, принятого ею по докладу Комитета европейского экономического сотрудничества, должна заключить с Соединёнными Штатами отдельное соглашение, гарантирующее проведение определённой политики.

Какова же эта политика?

Страна — участница «плана Маршалла» обязана представлять «на одобрение администратора по осуществлению закона по его первому требованию и когда он сочтёт это нужным ради осуществления целей, поставленных в данном законе, конкретные планы, которые данная страна намерена осуществить в значительной части за счёт средств, предоставленных ей в соответствии с настоящим законом; в число таких планов по возможности должны входить планы увеличения добычи угля, производства стали, продуктов питания, а также развития транспортных средств…»

Значение этого требования ясно. На словах американские монополисты не скупятся на уверения насчёт необходимости «создания в странах Европы здорового хозяйства, не зависящего от чрезвычайной помощи извне». В то же время на деле, в вопиющем противоречии с этими благочестивыми пожеланиями, они устанавливают самый жёсткий контроль именно над теми капиталовложениями в странах — участницах «плана Маршалла», которые совершенно необходимы для обеспечения их экономической независимости. Контроль, осуществляемый уполномоченными американских монополистов с целью устранения всякой возможности европейской конкуренции, означает для стран Западной Европы практический запрет сколько-нибудь значительных капиталовложений, модернизации и развития важнейших отраслей народного хозяйства.

Наконец, этот контроль означает также запрет всякой национализации тех или иных отраслей экономики. Гарриман и Гофман неоднократно выступали публично с осуждением всяких попыток национализации.

Председатель комиссии по международным отношениям Национальной ассоциации промышленников Кол-дер, выступая в конце января 1948 г. в сенатской комиссии по иностранным делам, откровенно объяснил, чего ждут финансовые акулы Уолл-стрита от «плана Маршалла».

Колдер заявил, что американская «помощь» не должна быть оказана, если получающие страны «не предоставят достаточной гарантии справедливого отношения к иностранным капиталовложениям частных фирм Соединённых Штатов в этих странах или в их владениях». Странам Западной Европы не должно быть позволено «прямо или косвенно облагать чрезвычайными налогами экспорт из Соединённых Штатов или активы американских граждан в этих странах».

Иными словами: никакой национализации, никаких попыток обуздания хищнических аппетитов рыцарей наживы, с одной стороны; полный простор для хозяйничанья американских дельцов в странах Западной Европы, как у себя дома или, пожалуй, как в Никарагуа или Венецуэле, с другой стороны. Таково содержание, вкладываемое в «план Маршалла» подлинными хозяевами Соединённых Штатов. Именно эта программа служит руководством для дипломатов, администраторов, наблюдателей и прочих приказчиков и посланцев Уолл-стрита.

По закону от 3 апреля 1948 г. каждая страна, участвующая в «плане Маршалла», должна взять на себя обязательство провести «финансовые и валютные мероприятия, необходимые для стабилизации денежного обращения, для создания или поддержания нормального курса её валюты, а также возможно быстрее сбалансировать свой бюджет и вообще восстановить свою денежную систему или укрепить доверие к ней».

С помощью такого контроля Соединённые Штаты приобретают возможность диктовать странам Западной Европы свою волю в вопросах денежной эмиссии и установления валютных курсов, а также во внутренней политике этих стран, включая вопросы заработной платы и цен. Американские монополии, проводя у себя в стране политику инфляции и роста цен, в то же время требуют от стран Западной Европы, чтобы они проводили политику дефляции. Это делается с расчётом на дальнейшее обострение долларового голода в странах — участницах «плана Маршалла», вынужденных расширять торговлю с государствами долларового блока.

Закон от 3 апреля формально обязывает страны, участвующие в «плане Маршалла», совместно «поощрять и облегчать расширение обмена товарами и услугами между собой и с другими странами, а также действовать сообща в целях устранения таможенных барьеров, препятствующих развитию… торговли между собой и с другими странами…»

Это обязательство даёт Соединённым Штатам полный контроль над внешнеторговой политикой стран Западной Европы. Контроль этот используется в своекорыстных интересах американских монополий, которые под флагом «свободы торговли», «устранения таможенных барьеров» и т. п. добиваются удушения европейской промышленности.

Конгресс заботливо наделил администратора особыми правами в деле раскола Европы и создания экономического железного занавеса между её западной и восточной частями. В законе от 3 апреля есть особый пункт, имеющий целью ограничение торговли маршаллизируемых стран с Советским Союзом и другими странами Восточной Европы:

«Администратору надлежит отказывать странам, участвующим в плане, поскольку это практически возможно, в поставке товаров или продуктов, идущих на производство каких-либо товаров, предназначенных для любой европейской страны, не участвующей в плане, в том случае, если Соединённые Штаты не выдают экспортных лицензий на вывоз в эти страны этих товаров или продуктов в интересах своей национальной безопасности».

Список таких товаров хранится в американском министерстве торговли и является секретным. Очевидно, это и есть одна из тех «государственных тайн», под предлогом охраны которых правительство Трумэна провело постыдные антикоммунистические законы, списанные с гитлеровских образцов. Формально речь идёт о товарах, имеющих «потенциальную военную ценность». Легко понять, однако, что в современных условиях под эту рубрику может быть подведён любой товар.

Грубая казуистика американского закона имеет целью подрыв всякой нормальной торговли между Западной и Восточной Европой. Таким образом, предварительным условием участия той или иной страны в «плане Маршалла» является безоговорочная поддержка ею американской политики раскола Европы. Тем самым раскрывается лицемерный характер одного из основных положений доклада Комитета европейского экономического сотрудничества — относительно необходимости восстановления торговли между Восточной и Западной Европой. Гофман, Гарриман и другие уполномоченные Уолл-стрита не оставили ни малейших сомнений насчёт того, что американские монополии хотят сорвать всякую торговлю и всякие экономические связи между маршаллизированными странами и Восточной Европой.

В другой статье закона от 3 апреля говорится, что, когда администратор считает, что в «национальных интересах Соединённых Штатов запретить экспорт каких-либо товаров какой-нибудь стране, полностью или частично находящейся в Европе и не участвующей в плане», правительственные чиновники или органы, которые президент уполномочит запрещать экспорт снаряжения, средств для производства военных материалов и т. д., «должны предпринять такое действие, какое может оказаться необходимым для запрещения экспорта таких товаров в такую страну».

Характерно, что эти ограничительные пункты были предложены членом палаты представителей Мундтом, автором архиреакционного законопроекта о запрещении коммунистической партии, расцениваемого самыми широкими кругами как законопроект вполне фашистского типа. Внося свои поправки, Мундт ясно дал понять, что они направлены против Советского Союза и восточноевропейских стран народной демократии.

На первых порах европейские марионетки американского империализма пытались утверждать, что ограничение торговли с Восточной Европой касается лишь товаров, изготовленных из материалов, поступивших по «плану Маршалла». Американские монополисты разрушили и эту иллюзию, распространяемую их европейскими приказчиками.

30 июня 1948 г. Гофман, выступая на пресс-конференции в Вашингтоне, не оставил ни малейшего сомнения в том, что он претендует на неограниченный контроль над всем вывозом западноевропейских стран в восточную часть континента. Напомнив, что Соединённые Штаты не вывозят в Восточную Европу некоторых товаров якобы по «стратегическим соображениям», Гофман заявил, что, «если товары не вывозятся Соединёнными Штатами, они также не должны вывозиться странами, участвующими в плане Маршалла». Уполномоченный американских монополий по делам западноевропейских стран бесцеремонно дал понять, что он рассматривает эти страны как американские колонии.

Английские газеты сообщили, что ответ Гофмана «вызвал большое замешательство в Лондоне». Причины такого замешательства ясны. Гофман своей грубой откровенностью сорвал завесу. Между тем его европейские клиенты предпочли бы скрыть эту позорную степень зависимости от Соединённых Штатов. Они хотели бы скрыть правду о столь полной потере самостоятельности, ибо эта правда не может не вызвать возмущения у миллионов европейцев.

Закон от 3 апреля требует от стран — участниц «плана Маршалла» такого «эффективного и целесообразного использования» их собственных ресурсов, которое в целях дальнейшего расширения этой программы должно обеспечивать проведение мер по выявлению и надлежащему использованию активов и доходов, которые принадлежат гражданам данной страны и расположены в США, на их территориях или в их владениях».

Таким образом, закон предусматривает гарантии против всякого рода конкуренции со стороны иностранных капиталистов в США путём установления контроля над использованием их долларовых доходов и активов в этой стране. Но это лишает некоторые из западноевропейских стран возможности получения притока долларов от своих граждан, живущих в Соединённых Штатах.

Закон от 3 апреля обязывает маршаллизированные страны создать благоприятные условия для «отправки в США путём продажи, обмена или другим путём в целях создания резервов или для других целей на специально обусловленный период времени на разумных условиях и в разумных количествах таких материалов, которые нужны США ввиду недостаточности или возможного истощения собственных ресурсов США и которые окажутся в наличии в странах-участницах после установления разумной потребности в этих материалах для собственных нужд и экспорта данной страны».

Это положение закона означает, что Соединённые Штаты, создавая стратегические резервы для новой агрессивной войны, могут потребовать, чтобы любая маршаллизированная страна поставляла им стратегические материалы, которыми располагает эта страна или её заморские владения. При этом решение вопроса о том, нужны ли данные виды сырья маршаллизированным странам для их собственного производства или они должны быть переданы Соединённым Штатам, принадлежит администрации по осуществлению «плана Маршалла». Это означает, далее, что экономические взаимоотношения между колониальными державами и их колониями в значительной мере переходят в руки Соединённых Штатов.

Комиссия Гарримана внесла в список видов сырья, интересующих США в Бельгийском Конго, технические алмазы, кобальт, медь, танталит, цинк, олово; во французских колониях — бокситы, залежи которых имеются во Французской Гвиане, хром и никель — в Новой Каледонии, графит и слюда — на острове Мадагаскар, свинец — в Тунисе и Марокко и марганец — в Марокко. В голландской Вест-Индии имеются ресурсы бокситов и олова. Самыми богатыми в отношении стратегических материалов являются британские колонии: в Южной Родезии имеются азбест и хром, в Северной Родезии — кобальт, медь и ваннадий, в Британской Гвиане — бокситы, в Нигерии — кобальт и олово, в Бирме — свинец и цинк, на Золотом Берегу — технические алмазы и марганец, на острове Цейлон — графит, в Малайе — олово.

Выступая в сенате в январе 1948 г., представитель администрации по вопросу о расчётах за стратегические материалы заявил: «С финансовой точки зрения… для нас почти безразлично, будем ли мы: а) оказывать меньше помощи в виде займов и больше в виде субсидий, с возвратом части этих «субсидий» стратегическими материалами (таким образом, субсидия фактически превращается в заём), или б) оказывать больше помощи в виде займов с последующим их возмещением, как обычно, в долларах (частично получаемых от нас же за закупленное нами сырьё) или в особых случаях стратегическими материалами».

Закон специально оговаривает обязательство стран — участниц «плана Маршалла» договориться с США о «минимальном перечне необходимых материалов… в которых США из-за ограниченности своих ресурсов уже испытывают нужду или могут испытывать её в будущем. Страны-участницы должны поставлять эти материалы США по ценам мирового рынка, с тем чтобы обеспечить промышленности США доступ к подобным материалам в справедливой доле, либо в процентном отношении к мировой добыче, либо в абсолютных количествах…»

Далее, закон от 3 апреля требует от стран — участниц «плана Маршалла», чтобы, в случае когда помощь данной стране оказывается в виде субсидии, эта страна открыла специальный счёт в своей валюте на сумму, согласованную с Соединёнными Штатами. Эти суммы подлежат хранению или использованию по согласованию с администратором по осуществлению «плана Маршалла» «в целях стабилизации внутреннего денежного обращения и финансового положения страны, стимулирования производственной деятельности, а также открытия и разработки новых источников богатства, или в целях осуществления других расходов в согласии с указанными здесь целями, включая административные расходы США в местной валюте, связанные с деятельностью, предусмотренной настоящим законом…»

Эта статья передаёт Соединённым Штатам весьма серьёзное средство контроля над всей областью финансовой политики маршаллизированных стран.

В дальнейших статьях закона содержится требование, чтобы страны, получающие помощь от Соединённых Штатов, по крайней мере ежеквартально представляли отчёты об использовании полученных данной страной средств, товаров и услуг и чтобы в соответствии с законом об оказании помощи иностранным государствам эти страны обеспечивали «быстрое представление по требованию Соединённых Штатов любой информации, которая может оказаться полезной Соединённым Штатам».

Закон от 3 апреля уполномочивает администратора по осуществлению «плана Маршалла» прекращать оказание помощи, если, по его мнению, страна — участница этой программы «не выполняет подписанных ею соглашений… или обращает на иные цели помощь, полученную ею в силу настоящего закона». Но даже при отсутствии какого-либо нарушения договора администратор вправе прекратить оказание помощи в любое время, «если вследствие изменения обстоятельств оказание помощи не отвечает более национальным интересам США». А на случай, если обстоятельства изменятся быстро, «прекращение помощи любой стране согласно настоящему разделу будет распространяться и на все поставки, запланированные программой помощи для данной страны и ещё не произведённые».

Сверх всех этих кабальных и унизительных условий в законе от 3 апреля имеются и другие гарантии, обеспечивающие специальные интересы монополий.

Большое значение имеет положение закона, в силу которого администратор по осуществлению «плана Маршалла» должен всеми средствами добиваться, чтобы не менее 50 % общего количества поставляемых товаров перевозилось торговым флотом США; это обрекает на захирение торговый флот и судостроение ряда стран Европы. Другим важнейшим положением закона является статья, предусматривающая, что администратор по осуществлению «плана Маршалла» на основе одобренных им планов гарантирует американским фирмам заграничные инвестиции в сумме до 300 млн. долл. сроком на 14 лет.

Законом предусмотрено, что в случае, если американский министр земледелия объявляет о наличии излишков тех или иных сельскохозяйственных продуктов, администратор Гофман обязан закупать эти продукты только в США. Законом оговорено, что, если страна — участница «плана Маршалла» предпринимает какой-нибудь шаг в отношении имущества, договора или концессии, принадлежащих американскому гражданину в данной стране, и правительство США поддерживает претензии последнего, страна-участница должна в качестве предварительного условия оказания ей помощи согласиться на передачу спорного вопроса на разрешение Международного суда или другой судебной инстанции, определяемой по обоюдному согласию.

В многочисленных решениях конгресса зафиксирована определённая и притом весьма высокая цифра поставок таких товаров, как молочный порошок, яичный порошок, табак и т. д. Так, например, конгрессом была принята специальная поправка об обязательной закупке западноевропейскими странами в Соединённых Штатах молочного порошка на 65 млн. долл. Молочный порошок ввозится в обязательном порядке даже в такие страны, как Австрия, имеющая развитое молочное хозяйство.

Мукомольная промышленность, стремясь обеспечить заказы мельницам, добилась правила, что не менее 25 % американского экспорта пшеницы в Европу должна составлять мука. Зато поставки сельскохозяйственных машин для европейских стран были ограничены до 30 июля 1949 г. суммой всего лишь в 75 млн. долл.

Закон от 3 апреля показывает, что американские монополии связывают с «планом Маршалла» весьма далеко идущие расчёты. Выступая по радио 18 июня 1948 г., сенатор Ванденберг заявил, что «план Маршалла» является «наилучшим капиталовложением, какое мы можем сделать». Польза от этого «капиталовложения», по замыслам американских монополистов, должна заключаться, с одной стороны, в оттяжке нарастающего экономического кризиса в Соединённых Штатах и, с другой стороны, во всестороннем экономическом и политическом закабалении стран Западной Европы» Защитники «плана Маршалла», выступая в США, обычно заверяют, что этот «план» будет, мол, содействовать «хозяйственной активности» в Соединённых Штатах, «даст возможность освободиться от излишков», отведёт от рабочих угрозу безработицы, а от предпринимателей — угрозу потери прибылей и капиталов, неизбежной при экономическом кризисе перепроизводства.

Ссылка на значение «плана Маршалла» для оттяжки кризиса особенно часто применяется в тех случаях, когда этот план встречает возражения. Так, при обсуждении «плана Маршалла» в комиссии по ассигнованиям палаты представителей заместитель министра земледелия Додд заявил:

«Я думаю, что вы будете свидетелями одного из самых величайших крахов на товарных рынках, если эта программа будет урезана».

С такой же аргументацией выступил член комиссии Мэхон, который сказал, что «план Маршалла», позволяющий реализовать американские излишки сельскохозяйственных товаров, даёт возможность избежать «немедленного падения цен на сельскохозяйственные продукты». Другой член комиссии, Кэннон, заявил, что без «плана Маршалла» цены на продукты американского сельского хозяйства упали бы и «мы оказались бы в разгаре депрессии».

Запугивание кризисом как средство агитации за «план Маршалла» — уже само по себе достаточно красноречивый факт, но надежды на опасение от кризиса при помощи «плана Маршалла» явно построены на песке. Ведь средства для его осуществления берутся не из сверхприбылей монополий, а из уже и без того отощавшего кармана американских налогоплательщиков. А это неизбежно означает дальнейшее сужение внутреннего рынка, т. е. ещё большее обострение хронической болезни американского капитализма.

Конечно, для американских монополий «план Маршалла» является выгодным капиталовложением. Его выгодность определяется уже тем, что капитал даёт государство, а прибыли достаются монополиям. Такая процедура хорошо знакома корпорациям ещё по военному времени. Теперь американские фирмы вновь получили крупного и выгодного заказчика в лице возглавляемого Гофманом «Управления экономического сотрудничества». Его спрос расценивается в монополистических кругах Соединённых Штатов как эрзац известной части военного спроса, оставившего у них самые сладостные воспоминания и неутолимую тоску. Другую же часть спроса военного времени призваны заменить головокружительные расходы на выполнение программы вооружения, провозглашённой президентом Трумэном.

Недаром правительственные органы Вашингтона постоянно берут за одну скобку затраты на гонку вооружений и на «план Маршалла». Так, в отчёте Экономического совета при президенте за первый квартал 1948 г. говорится:

«План восстановления Европы и план обороны необходимо рассматривать совместно, поскольку они влекут за собой одинаковые экономические последствия».

И действительно, экономическая природа этих расходов очень близка, поскольку речь идёт о последствиях для американской хозяйственной жизни. Из кармана налогоплательщиков выкачиваются миллиарды долларов, которые затем поступают на счета монополий военной промышленности, торговцев хлопком, зерном, яичным порошком, автомобильных королей и т. д.

В ходе обсуждения условий «помощи» в американском конгрессе выяснилось весьма наглядно, что «план Маршалла» теснейшим образом связан с агрессивными замыслами Уолл-стрита. Ряд выступлений официальных лиц показал с полной очевидностью, что «план Маршалла» составляет неразрывное целое с авантюристическими военными планами атомных дипломатов и генералов государственного департамента и военного ведомства.

Уже в начале 1948 г. в выступлениях известных поджигателей войны — тогдашнего министра национальной обороны Соединённых Штатов Форрестола и финансиста Баруха — была весьма откровенно раскрыта связь между пресловутой «программой европейского восстановления» и созданием агрессивного военного блока под верховным руководствам Соединённых Штатов. Выступая 15 января 1948 г. в сенатской комиссии по иностранным делам в ходе обсуждения «плана Маршалла», Форрестол заявил во всеуслышание:

«Я уверен, что Маршалл предполагает потребовать от европейских наций в компенсацию за американскую помощь предоставления военных баз для американских вооружённых сил. Я надеюсь, что моему министерству будет поручена координация вооружённых сил 16 стран, охваченных планом Маршалла».

Иными словами, Форрестол признал, что «план Маршалла» предполагает превращение стран Западной Европы в вассалов Соединённых Штатов, причём эти вассалы обязаны предоставить свои вооружённые силы в полное распоряжение американских империалистов.

Спустя несколько дней, 19 января, выступая на заседании той же комиссии, Барух рекомендовал, чтобы страны Европы «объединились в политический, экономический и оборонительный союз» и чтобы Соединённые Штаты и «одинаково с ними мыслящие» страны «предоставили взаимные гарантии странам, вступающим в этот союз против агрессии».

«Под словом «гарантии», — заявил Барух, — я подразумеваю твёрдое обещание вступить в войну для совместной защиты, если кто-либо из них подвергнется нападению».

Ссылка на «нападение», разумеется, служит лишь для отвода глаз, равно как и разговоры о якобы «оборонительном» характере военного союза. Кто не знает, что империалистические агрессоры всегда твердят об «оборонительных» целях своих военных приготовлений?

Спустя две недели в той же сенатской комиссии по иностранным делам выступил представитель организации «Америка прежде всего», бывший член конгресса Фиш. Этот оголтелый фашистский громила потребовал создания западноевропейского военного блока против Советского Союза. Фиш призывал немедленно дополнить «план Маршалла» военными соглашениями с Англией, Францией, Италией и Испанией — в особенности с Испанией, как с фашистским государством, — с Бельгией, Голландией, Швейцарией, скандинавскими странами и, может быть, с Канадой, Южно-Африканским Союзом, Австралией и Новой Зеландией.

Наконец, профессор Иэльского университета Мэрдон, приглашённый 4 февраля на заседание той же сенатской комиссии в качестве эксперта, внёс предложение включить страны Западной Европы, которым, по его словам, «грозит коммунизм», в состав Соединённых Штатов на положении новых штатов. Он заявил, что «план Маршалла в нынешнем виде чрезмерно дорог, он вызовет напряжение в американской экономике». В то же время, по мнению Мэрдона, «план Маршалла» не достигнет цели, ибо он «будет содействовать распространению коммунизма, а не ослаблять его». В качестве выхода из положения Мэрдон и предложил покончить с независимостью западноевропейских стран как самостоятельных государств и превратить их в новые штаты Соединённых Штатов.

Последующие месяцы были заполнены лихорадочной дипломатической вознёй по осуществлению программы Маршалла — Баруха — Фиша, программы создания под главенством Вашингтона военно-политического блока западноевропейских государств, направленного против Советского Союза и стран народной демократии.

Администратор по осуществлению «плана Маршалла» Гофман, выступая 13 мая 1948 г. в сенатской комиссии по ассигнованиям, заявил:

«Мы подобны банкиру, мы можем сказать, что не дадим наших долларов, если вы не сделаете того-то и того-то».

«То-то и то-то» на богатом языке Гофмана, как показал дальнейший опыт, охватывает весьма разнообразные экономические и политические требования. Сюда входят, к примеру, девальвация франка и военные базы в Гренландии, лондонский диктат о расчленении Германии и отказ Англии от стерлингового блока, содержание оравы американских советников в Турции и участие в военном Западном союзе. Ссылка Гофмана на банкира едва ли может обмануть: в обычных условиях банкир не предъявляет должнику подобных требований. Но в том-то и дело, что Вашингтон выступает в наше время не в качестве банкира, предоставляющего ссуды на обычных условиях» а в роли всемирного ростовщика, требующего за свои доллары полного экономического и политического подчинения стран — участниц «плана Маршалла».

Гофман несколько конкретизировал свои взгляды относительно Англии в разговоре с нью-йоркским корреспондентом газеты «Дейли Мейл» Джеймсом Бруффом, состоявшемся в начале мая 1948 г. Отмечая, что Гофман будет контролировать более одной трети английского ввоза, корреспондент приводит следующее его заявление:

«Я считаю, что будет передан план, показывающий, что американские доллары вложены в дело восстановления Англии на твёрдых и здравых деловых принципах. Я ожидаю, что будут применены те же принципы, какие я применил бы на моих собственных частных предприятиях.

Я также ожидаю поступления регулярных докладов английских руководителей об успехах в области восстановления».

Всего несколько десятилетий назад иностранные ростовщики позволяли себе разговаривать таким тоном лишь с султанской Турцией, этим «больным человеком» Европы. Американские монополисты без всякого стеснения рассматривают западноевропейские страны как банкротов, которых следует научить уму-разуму.

Казуистика и крючкотворство закона от 3 апреля 1948 г. не могли заслонить от демократической общественности стран Западной Европы, а также от прогрессивных сил Соединённых Штатов подлинной агрессивной сущности «плана Маршалла». По мере того как важнейшие положения американского закона о «помощи иностранным государствам» становились достоянием гласности, росло негодование и возмущение условиями «плана Маршалла». В Соединённых Штатах коммунистическая партия, ряд прогрессивных профсоюзных и общественных организаций, прогрессивная партия, выставившие на президентских выборах в ноябре 1948 г. кандидатуру Генри Уоллеса, безоговорочно осудили «план Маршалла» как прямое продолжение «доктрины Трумэна», как воплощение империалистической политики, вдохновляемой безрассудными планами насильственного установления мирового господства американских монополий. В маршаллизированных странах Европы миллионы простых людей ещё до начала осуществления «плана Маршалла» прекрасно поняли его действительную сущность, его несовместимость с экономической и политической независимостью народов, с прочным миром и международной безопасностью,

15 апреля 1948 г. пленум Центрального Комитета коммунистической партии Франции принял программу национального оздоровления, состоящую из 17 пунктов. Первый пункт этой программы гласил:

«Необходимо расторгнуть соглашения и договоры, вовлекающие Францию в политику войны, осуществляемую империалистическим лагерем; те договоры и соглашения, которые ставят получение иностранных кредитов в зависимость от условий, ведущих к ликвидации национальной независимости страны; те договоры, которые связывают Францию с её бывшими противниками и отрывают её от её союзников («план Маршалла», Брюссельское военное соглашение, союз с Западной Германией). Необходимо обеспечить активное участие Франции в борьбе, которая ведётся Советским Союзом и сторонниками мира во всём мире за установление справедливого демократического и прочного мира, основанного на уважении к межсоюзным договорам и к уставу Объединённых наций».

Внушительной демонстрацией против порабощения западноевропейских стран империализмом доллара явились выборы в Италии, проведённые 18 апреля 1948 г. Выборы происходили в обстановке неслыханного террора, запугивания, обмана масс объединёнными силами клерикальной реакции де Гаспери, крупного капитала, американских наместников и лжесоциалистов из партии Сарагата. Священники с амвонов проклинали Народный фронт, коммунистов и социалистов. Американские реакционеры организовали кампанию посылки писем американцами итальянского происхождения с угрозами и запугиваниями. Американский посол в Италии бесцеремонно вмешивался в избирательную кампанию, отбросив всякое дипломатическое приличие. Накануне выборов 18 апреля 1948 г. Маршалл официально заявил, что в случае избирательной победы коалиции социалистов и коммунистов американская «помощь» Италии будет немедленно прекращена. В ходе голосования допускались всевозможные приёмы фальсификации действительной воли народа: многие монахи и священники голосовали по нескольку раз и т. д. Наконец, при подсчёте голосов правительственные власти в огромной мере фальсифицировали действительные итоги выборов. И, несмотря на это, свыше 8 млн. голосов было подано за Народный фронт, выступавший решительно против «плана Маршалла», за самостоятельную внешнюю политику, за дружбу с Советским Союзом и странами народной демократии. Цвет итальянского народа твёрдо отверг политику закабаления страны американским империализмом.

Выступая 10 июня 1948 г. в парламенте, вождь итальянских коммунистов Пальмиро Тольятти заявил, что пагубные последствия «плана Маршалла» начинает понимать и та часть населения, которая до 18 апреля позволила ввести себя в заблуждение. Отметив, что в «плане Маршалла» для Италии «содержится зародыш новой национальной катастрофы, размеры которой трудно себе представить», Пальмиро Тольятти заявил:

«Если действительно наша страна будет увлечена на путь, ведущий к войне, мы знаем, в чём состоит наш долг. На империалистическую войну сегодня надо отвечать войной в защиту мира, независимости и будущего своей страны».

 

6. Так называемые «двусторонние соглашения»

Закон от 3 апреля 1948 г., принятый американским конгрессом, обязал страны, участвующие в «плане Маршалла», заключить с Соединёнными Штатами «двусторонние соглашения» относительно условий американской «помощи». В начале июня 1948 г. «всемогущий опекун» Гофман передал каждой из 16 европейских стран проекты таких соглашений. При этом он, по сообщению осведомлённых журналистов, откровенно признал, что Соединённые Штаты намерены получить как можно больше за свои доллары.

Проекты соглашений ещё не были опубликованы, когда газеты европейских капиталистических стран, и прежде всего английские и французские, стали горько сетовать, что превзойдены самые пессимистические ожидания видавших виды европейских политиков. Дипломатический обозреватель агентства Рейтер 9 июня сообщал, что эти проекты «сочтены каждой из 16 стран неприемлемыми в нынешней их форме». По его словам, основные возражения сводились к следующему.

Во-первых, тон проектов был признан чересчур повелительным.

Во-вторых, оказалось, что обязательства, предлагаемые европейским странам, носят односторонний характер, а не являются взаимными. В качестве примера приводилось следующее обстоятельство. Страны Европы, участвующие в «плане Маршалла», должны связать себя на четыре года, тогда как вопрос об участии Соединённых Штатов должен каждый год заново решаться конгрессом.

В-третьих, проекты предусматривали такое решительное вмешательство Соединённых Штатов во внутренние дела европейских стран, которое выходит далеко за пределы того, что американским представителям удалось навязать европейским странам в Гаване на международной конференции по вопросам торговли и использования рабочей силы. Между тем даже гаванские рекомендации не были ратифицированы ни одним из участвовавших в конференции государств.

Наконец, в-четвёртых, проекты «предоставляют Америке чрезвычайные права на навязывание девальвации европейским странам без всяких взаимных условий».

Последние два пункта нуждаются в некоторой расшифровке.

Что касается условий международной торговли, то дело заключалось в том, что американская сторона оговаривала себе право требовать от любого участника «плана Маршалла» снижения тарифов до минимума и вообще признания пресловутого принципа «свободы торговли», означающего на деле полную свободу захвата европейских и колониальных рынков американскими монополиями. Подлинный смысл американского требования «свободы торговли» теперь уже хорошо известен во всём мире. Требования «свободы торговли» и «равных возможностей» выдвигаются американской дипломатией в интересах монополий Соединённых Штатов, стремящихся не только задушить более слабых соперников, но и растоптать независимость народов. Подлинное содержание этих требований было раскрыто В. М. Молотовым на Парижской мирной конференции в 1946 г.

«Не так уж трудно понять, — говорил он, — что если дать волю американскому капиталу в разорённых и обессиленных войной малых государствах, как этого хотят защитники принципа «равных возможностей», то американский капитал скупит местную промышленность, сделает своей собственностью наиболее интересные румынские, югославские и всякие другие предприятия и станет хозяином в таких малых государствах. При таком положении мы можем, пожалуй, дожить до того, что у себя на родине, включив дома радио, вы будете слушать не столько свою родную речь, сколько всё новые и новые американские пластинки и ту или иную английскую пропаганду. Может наступить такое время, когда у себя на родине, придя в кино, вы будете смотреть сбываемые за границу американские картины, и притом не те, которые качеством получше, а те, которых изготовлено побольше, но которые зато распространяются и навязываются за границей агентами сильных, особенно разбогатевших в годы войны, фирм и кинокомпаний».

Товарищ Молотов указывал, что в случае осуществления принципа так называемых «равных возможностей» ничего не осталось бы от самостоятельности и независимости малых стран, если считаться с обстановкой послевоенного периода, когда американский капитал гигантски разбогател, а ряд европейских стран понёс от войны серьёзный ущерб.

«Разве не понятно, — говорил В. М. Молотов, — что такое неограниченное проведение принципа «равных возможностей» в данных условиях на практике означало бы самое настоящее экономическое закабаление малых государств и их подчинение господству и произволу сильных разбогатевших иностранных фирм, банков, промышленных компаний? Разве не ясно, что при таком проведении «принципов равенства» в международной экономической жизни малые государства будут жить по указке, по предписанию, по приказам сильных иностранных трестов и монополий?»

В современных условиях требование «свободы торговли» и «равных возможностей» для экономически сильных и экономически ослабленных стран означает не только эксплоатацию одних стран другими, но и угрозу экономической независимости, суверенитету и национальному существованию более слабых стран. В странах Британской империи это требование расценивается как бесцеремонное оттеснение Англии Соединёнными Штатами.

Что касается девальвации валют, то в проектах соглашения по «плану Маршалла» содержалось требование согласия на принятие любых американских указаний в этой области, продиктованных, разумеется, не заботой об оздоровлении европейских валютных систем, а соображением об устранении возможной конкуренции европейских стран на мировом рынке товаров и капиталов.

Правительственная пресса западноевропейских стран выступала с критикой условий американской «помощи» лишь для отвода глаз, для обмана общественного мнения. Затем было торжественно заявлено о якобы достигнутых в ходе переговоров «уступках», на деле не имеющих ровно никакого значения. Соглашения были подписаны, и страны Западной Европы надели на себя цепи кабальной зависимости от американских монополий.

Опубликованные тексты соглашений, заключённых по «плану Маршалла» Соединёнными Штатами с западноевропейскими странами, дают богатый материал для характеристики новейших форм внеэкономических отношений господства — подчинения, на которых зиждется современный монополистический капитализм.

Двустороннее соглашение по «плану Маршалла», заключенное Англией и Соединёнными Штатами, носит такой характер, что в ходе его обсуждения в палате общин даже некоторые лейбористские депутаты внесли поправку к резолюции, предлагающую «просить правительства договориться об устранении условий, которые могут привести к иностранному контролю над внутренними финансовыми делами Англии и к проникновению иностранных интересов в её колонии, а также могут нанести ущерб Британскому содружеству наций».

Немалую тревогу в Англии вызвал тот факт, что соглашение обязывает Англию установить в своей внешней торговле с Западной Германией режим наибольшего благоприятствования. Печать правящего лагеря высказывала опасения, что это условие широко открывает двери перед возрождённой с помощью американских капиталов германской конкуренцией.

Статья четвёртая указанного соглашения устанавливает, что выручка за американские товары, поступающие по «плану Маршалла», должна вноситься в специальный фонд, который не может расходоваться без согласия на то правительства Соединённых Штатов. По подсчётам печати, этот фонд должен составить 300 млн. ф. ст., или 1 200 млн. долл. в год. Тот факт, что использование этого фонда требует американской санкции, является весьма унизительным свидетельством зависимости английского правительства.

Статья пятая налагает на Англию обязательство поставлять Соединённым Штатам материалы на условиях, которые должны быть согласованы с правительством Соединённых Штатов. Легко понять, что это условие открывает новые перспективы наживы для американских монополий.

Эта статья даёт возможность Соединённым Штатам приобретать в английских колониях на фунты стерлингов материалы, за которые они должны были бы платить долларами. Но тем самым сокращается долларовая выручка Англии. Так американская «помощь», призванная якобы смягчить долларовый голод, на деле его обостряет.

Соглашение предусматривает, что в случае отказа наиболее важных колоний присоединиться к соглашению правительство Соединённых Штатов имеет право «изменить форму или продолжительность предоставления помощи Соединённому Королевству», т. е. эту «помощь» урезать по своему усмотрению.

Статья седьмая обязывает английское правительство представлять правительству Соединённых Штатов подробную информацию.

Таким образом, англо-американское соглашение по «плану Маршалла» явилось дальнейшим этапом капитуляции Лондона перед «старшим партнёром», подчинения интересов Англии американским монополиям.

Возьмём, далее, соглашение с Францией, условия которого типичны и для других стран.

Уже первая его статья предусматривает, что закупки товаров, которые Франция будет производить «вне территории Соединённых Штатов, не должны вредить торговым интересам Соединённых Штатов». На этом основании американские монополисты могут запретить Франции торговлю с любой другой страной. Недаром французская печать сообщает, что американцы заставляют покупать у них уголь по 20 долл. за тонну, между тем как французы могли бы получать уголь по 12 долл.

Вторая статья соглашения устанавливает, что «продукты и изделия, поставляемые в счёт этого соглашения, должны использоваться в целях, соответствующих соглашению, а также в особых целях, которые может наметить правительство Соединённых Штатов». Это означает, что Вашингтон может в любой момент предписать французскому правительству использование любого ввозимого товара, например того же угля, в определённых целях — скажем, в целях производства вооружения и военных материалов.

Далее, в соглашении оговорено, что Франция обязана поставлять Соединённым Штатам необходимые им виды стратегического сырья. Таким образом, запасы бокситов, нефти, никеля, хрома, имеющиеся. как на территория Франции, так и на территории её заморских владений, фактически поступают в полное и безраздельное распоряжение Вашингтона.

Статья шестая обязывает французское правительство оказывать «достаточное покровительство всем гражданам Соединённых Штатов, любой компании, обществу, ассоциации, созданным по американским законам. Оно должно обеспечить им доступ к эксплоатации французских ресурсов на равных правах с французскими гражданами».

Американское требование «равных возможностей» уже достаточно хорошо известно европейским народам как требование полного простора для экономической и политической экспансии американских монополий. Теперь это требование навязано европейским странам. К примеру, во Франции американские компании, организуемые на основании шестой статьи соглашения, могут легко раздавить своих французских конкурентов, имея огромный перевес финансовой мощи над ними. Недаром прогрессивная французская общественность протестует против условий соглашения, называя его «соглашением о колонизации Франции».

Статья восьмая обязывает французское правительство давать Соединённым Штатам «информацию о своей экономике и любую другую информацию». Таким образом, Франция обязана сообщать американцам любые данные экономического характера, вплоть до производственных секретов. Иными словами, соглашение настежь раскрывает двери для широчайшего экономического шпионажа, причём французское правительство не только лишено возможности принять какие-либо меры против такого шпионажа, но, наоборот, обязано всячески ему содействовать и помогать.

Характерно, что ещё в середине июня 1948 г. орган датских финансовых кругов журнал «Финанстиденде», пытаясь возражать против американского экономического шпионажа, связанного с «планом Маршалла», писал:

«Беспокойство вызывает чрезвычайная любознательность, которую выказывают комиссии, назначенные для контроля над помощью. Европейские министерства иностранных дел и органы управления настолько перегружены заполнением различных американских анкет, что у них почти не остаётся времени для другого дела».

Газеты многих западноевропейских стран сообщают о циркулярах-анкетах, рассылаемых американскими миссиями отдельным предприятиям, которым предлагается сообщить подробнейшие данные о характере их производственной и торговой деятельности.

Статья девятая соглашения с Францией предусматривает для американских граждан, имеющих интересы во Франции, «возмещение убытков, вытекающих из правительственных мер, которые могут коснуться их имущества или интересов». Таким образом, американцы получают «законное» основание для вмешательства во все вопросы экономической политики Франции. Они получают в частности возможность помешать национализации всякой отрасли промышленности, в которой в ближайшее же время могут создать свои очаги.

Наконец, особое значение имеют те содержащиеся во всех соглашениях пункты, которые обязывают правительства европейских стран распространить режим наибольшего благоприятствования не только на Соединённые Штаты, но и на оккупированные ими территории, т. е. на Западную Германию, Японию и Корею. Такое требование фактически обязывает Францию, Англию и другие страны Европы всемерно содействовать первоочерёдному экономическому восстановлению бывших вражеских стран, причём, как всем известно, речь идёт не о восстановлении мирной экономики, а о восстановлении экономической базы агрессии — военно-промышленного потенциала. При этом не только не даётся никаких гарантий против возрождения агрессивных сил германского и японского империализма, но, наоборот, всё направление американской политики в бывших вражеских странах способствует скорейшему возрождению их империалистических и агрессивных сил.

В свете приведённых фактов не удивительно, что Бюро экономических исследований Всеобщей конфедерации труда Франции квалифицировало пресловутое соглашение по «плану Маршалла» как «взятие американцами в свои руки подлинного контроля над французской финансовой и денежной политикой».

Таков характер так называемых двусторонних соглашений, которые, по ироническому замечанию одной французской газеты, правильнее было бы назвать односторонними. И действительно соглашения были разработаны Вашингтоном, а затем попросту навязаны им западноевропейским правительствам.

Демократическая печать всех западноевропейских стран высказывала возмущение кабальными условиями этих «односторонних соглашений» по «плану Маршалла»,

«Простым росчерком пера положен конец экономической независимости Голландии, — писала голландская коммунистическая газета «Де Ваархейд». — Америка получает право на проведение девальвации гульдена. Мы должны предоставить военной индустрии Соединённых Штатов секретные данные о нашей промышленности».

«Соглашение с Соединёнными Штатами, — писала шведская коммунистическая газета «Ню Даг», — является выгодным только для американцев, Швеция же, кроме целого ряда сковывающих её политических и экономических обязательств, ничего не получает по «плану Маршалла». Кроме того, мы обязуемся предоставить США широкие права на эксплоатацию природных богатств страны».

«Ню Даг» обращала внимание на то, что в шведско-американском двустороннем соглашении особо оговорено обязательство «поощрять и содействовать поездкам американских граждан по Швеции». Это, по мнению газеты, «несовместимо с понятием о суверенитете страны, превращающейся в пешку в политической игре, которую ведёт сейчас Америка».

Уже после подписания двустороннего шведско-американского соглашения та же газета писала:

«Американцы навязали Швеции такие же обязательства, как Греции и Китаю, где они ведут войну. Унизительные обязательства, подписанные Швецией» подчиняют нашу страну и её политику американскому контролю».

В ходе обсуждения соглашений по «плану Маршалла» — уже после их подписания правительствами — в парламентах европейских стран проамериканские политики прибегали ко всевозможным уловкам, пытаясь приукрасить неприглядную действительность. Так, например, 3 июля 1948 г. на заседании норвежского стортинга министр иностранных дел Ланге выступил с рассуждением о том, что, дескать, всякое международное сотрудничество неизбежно связано с утратой национального суверенитета. Подобный софизм не в состоянии, однако, замазать тот неоспоримый факт, что сотрудничество между равноправными партнёрами, как небо от земли, отличается от «сотрудничества» между всадником и лошадью или от «сотрудничества» между удавом и проглатываемым им кроликом.

При обсуждении двустороннего соглашения по «плану Маршалла» в итальянской палате депутатов 8 июля 1948 г. первый оратор, республиканец де Вита, высказался за ратификацию соглашения, заявив, что, дескать, «план Маршалла» является не орудием войны, а орудием борьбы против коммунизма. Через несколько дней после выступления де Вита раздались злодейские выстрелы в вождя итальянских трудящихся Пальмиро Тольятти. Это чудовищное преступление явилось плодом всей политики правящей клики Италии после пресловутых «американских» выборов 18 апреля 1948 г. — политики фашизации внутреннего режима и безоговорочного подчинения государственному департаменту Соединённых Штатов.

Покушение на жизнь Пальмиро Тольятти вызвало волну народного негодования по всей Италии. В течение трёх дней была парализована вся хозяйственная жизнь страны. Забастовки прекратились лишь после того, как появились сообщения, что жизнь вождя итальянских трудящихся вне опасности. Внушительная демонстрация народной солидарности показала американским ставленникам из правительства де Гаспери, каковы подлинные чувства и настроения итальянского народа, каково его действительное отношение к политике маршаллизации, отказа от национального суверенитета, вовлечения Италии в агрессивные планы американского империализма.

 

7. Механика закабаления Западной Европы Уолл-стритом

Закон от 3 апреля 1948 г., так называемые «двусторонние соглашения» и, наконец, практика осуществления американской «помощи» в достаточной степени раскрыли тот механизм, при помощи которого американские монополии стремятся осуществить основные цели «плана Маршалла», заключающиеся в экономическом и политическом закабалении западноевропейских стран, в создании военного союза этих стран для агрессии в Европе.

Уже самая форма так называемой американской «помощи» играет в этом отношении немаловажную роль. Как известно, средства по «плану Маршалла» предоставляются европейским странам в виде так называемых субсидий (даров) и займов.

В силу того, что американский конгресс решил утверждать суммы ассигнований на год, распределение фондов на субсидии и займы также должно производиться ежегодно. Европейские страны остаются в полном неведении не только относительно общего объёма средств, на которые они могут рассчитывать в течение периода действия «плана Маршалла», но и относительно того, какая доля этих средств будет предоставляться в виде субсидий и какая — в виде займов.

Закон от 3 апреля 1948 г. «Об оказании помощи иностранным государствам», который очень детально регламентирует условия «помощи», оставляет этот вопрос совершенно открытым. Закон даёт администратору по осуществлению «программы восстановления Европы» право оказывать помощь «безвозмездно или на условиях возврата займов наличными, или в виде кредитов, или на любых других условиях, которые он может счесть уместными». Далее, закон ограничивается лишь указанием, что по данному вопросу администратор «может консультироваться с Национальным совещательным комитетом», «если это потребуется, и условия возмещения будут определяться в зависимости от характера и целей оказываемой помощи и от того, имеются ли разумные основания для уверенности в том, что это возмещение будет произведено».

Таким образом, и в этом отношении открыт широкий простор для произвола американских «опекунов», получающих дополнительную возможность требовать угодной им линии поведения от стран, участвующих в «плане Маршалла».

Расчёт, лежащий в основе этой «неопределённости», чрезвычайно прост. С одной стороны, администратор по осуществлению «плана Маршалла» получает возможность предлагать любой маршаллизированной стране в виде безвозмездного «дара» те залежалые товары, в сбыте которых заинтересованы американские монополии. С другой стороны, если та или иная из маршаллизированных стран желает получить действительно нужные ей товары, администратор может согласиться на их импорт только в том случае, если эта страна согласится оплатить поставки из Соединённых Штатов наличными или получить заём на условиях, установленных Соединёнными Штатами. Однако принятие таких условий означает ещё большее обострение долларового голода для страны, испытывающей нужду в импортных товарах. К подобному методу воздействия администратор по осуществлению «плана Маршалла» может прибегать во всех тех случаях, когда страна — участница «плана Маршалла» желает получить средства производства или если требуемые ею материалы или оборудование могут усилить её конкурентоспособность по отношению к Соединённым Штатам, или если Соединённые Штаты не располагают излишком данных товаров, или в каких угодно других случаях.

Предоставление так называемых субсидий европейским странам используется приверженцами «плана Маршалла» для подобострастной рекламы якобы беспрецедентной щедрости и бескорыстия Соединённых Штатов. На самом деле беспрецедентным является разве лишь цинизм этой лжи.

Суммы, вырученные в европейских странах от продажи товаров, поступающих в счёт субсидий, составляют особый фонд з местной валюте. Его расходование целиком находится под контролем американских представителей. Этот фонд в первую очередь используется для содержания многочисленного американского персонала в странах — участницах «плана Маршалла» и для извлечения тех дефицитных видов стратегического сырья, которые эти страны обязаны доставлять Соединённым Штатам.

К примеру, в так называемом соглашении по «плану Маршалла», заключённом Соединёнными Штатами с Италией, статья четвёртая предусматривает, что Италия откроет специальный фонд в лирах, соответствующий стоимости в долларах всех американских субсидий Италии. Средства в лирах будут использоваться для административных расходов Соединённых Штатов в Италии, возникающих в связи с «планом Маршалла», для оплаты стоимости внутренних перевозок и т. п., а также для «создания и развития производства материалов, в которых ощущается или, возможно, будет ощущаться нехватка в Соединённых Штатах».

В соглашении с Данией оговорено, что деньги, вырученные от продажи американских товаров, полученных в виде «даров», должны быть внесены на особый счёт. Часть вырученной суммы должна быть предоставлена в распоряжение уполномоченных по «плану Маршалла», которые будут находиться при американском посольстве. Другая часть должна быть использована для финансирования и расширения производства, а также для разведки ископаемых, в которых заинтересованы Соединённые Штаты и которые они пожелали бы получить.

В условиях предоставления «помощи» по «плану Маршалла» оговорён всесторонний и всепроникающий контроль американских уполномоченных за расходованием фонда в местной валюте. Этот контроль даёт посланцам заокеанских монополий поистине беспрецедентные возможности вмешиваться во всю деятельность правительств, одобрять или запрещать любое использование государственных средств и т. д.

Эта невиданная форма опеки над странами Западной Европы дополняется к тому же унизительными условиями использования товаров, поступающих в счёт субсидий. Так, эти товары должны иметь специальные наклейки о том, что они представляют собой дар великодушной Америки европейским странам. На правительства участвующих в «плане Маршалла» стран возложено специальное обязательство широко рекламировать среди населения высокие душевные качества заокеанских благотворителей.

Чтобы в должной мере оценить это издевательство над народами, надо учесть, что в виде якобы «бесплатных даров» американские монополисты возвращают западноевропейским странам лишь весьма скромную долю той наживы, которую они получили и до сих пор продолжают получать за счёт этих стран.

Особенно наглядно это видно в отношении таких стран, как Италия, Австрия, а также в отношении западных зон Германии.

Известны подсчёты, опубликованные ещё в феврале 1946 г. итальянской демократической печатью. Уже к тому времени американские оккупационные власти, хозяйничая в Италии, успели всевозможными путями выкачать из этой страны материальных ценностей на общую сумму примерно в 400 млрд. лир, что тогда соответствовало 4 млрд. долл. А какие огромные суммы были извлечены американскими монополиями из итальянской экономики в последующий период!

Помимо того, пользуясь попустительством правительства де Гаспери, покорно выполняющего приказы Вашингтона, итальянские банкиры и промышленники организовали в невиданных масштабах перевод за границу капиталов. Богатства, созданные наживой на фашистской войне, спекуляцией на чёрном рынке, валютными операциями в условиях безудержной инфляции и тому подобными способами ограбления народных масс, широким потоком устремились за границу. По данным специального расследования, в течение только двух лет—1946 и 1947 — 300 млрд. лир были вывезены и помещены в банки Соединённых Штатов и Латинской Америки, а 200 млрд. лир были переведены в швейцарские банки.

Сопоставим с этими внушительными цифрами данные об американской «помощи» Италии. По сообщению администратора по проведению «плана Маршалла» Гофмана, на год — с 1 апреля 1948 г. по 31 марта 1949 г. — Италия получает 703,6 млн. долл. Эта сумма представляет собой; жалкую подачку по сравнению с ценностями, извлеченными американскими монополиями и их подручными из обескровленной итальянской экономики.

Ещё более красноречивы данные относительно Западной Германии, которая после войны стала новой Калифорнией для современных искателей золота из среды американских монополистов.

В феврале 1946 г. бывший начальник отдела по расследованию деятельности германских картелей и выявлению германских активов за границей при американской военной администрации в Германии Никсон оценил в 3 млрд. долл. только германские активы за границей, полученные американскими властями. Если к этому прибавить безудержное обогащение американских монополий путём вывоза оборудования промышленных предприятий, нередко уникального, вывоза запасов сырья и готовой продукции, захвата германских патентов и другими путями, то сумма в 7 млрд. долл. является скорее преуменьшенной для оценки репараций, негласно взятых американскими монополистами с Германии в первый же период оккупации.

В последующий период новым неиссякаемым источником обогащения американских монополий за счёт Западной Германии явилась область внешней торговли. Деятельность пресловутой ДЖЕЙА (Объединённого англоамериканского экспортно-импортного агентства) характеризуется тем, что эта организация, пользуясь своим монопольным положением, скупает германские товары за бесценок и перепродаёт их за границей по непомерно вздутым ценам. Поистине золотым дном оказался для неё вывоз рурского угля, дающий ежегодно сотни миллионов долларов чистой прибыли. Немало барыша даёт этой организации также вывоз германских автомашин, химикалий, фотоаппаратуры и т. д.

Наконец, стоит напомнить об эмиссионном доходе американских властей, полученном при проведении сепаратной денежной реформы в Западной Германии. Сумма выпущенных ими в обращение денег составляет много миллиардов марок. Если учесть ничтожный размер подушной суммы обмена, легко понять, что львиная доля выпущенных «немецких марок» составляет чистый доход американских властей. На эти деньги агенты заокеанских монополий скупают за бесценок дома, земельные участки, пакеты акций промышленных предприятий и банков, прикарманивая всё большую долю народного достояния западных зон Германии.

Сопоставим с этими изъятиями из народного хозяйства Западной Германии суммы «помощи» по «плану Маршалла». На год, с 1 апреля 1948 г. по 31 марта 1949 г., было выделено для Бизоний 437,4 млн. долл. и для французской зоны — 96,4 млн. Ясно, что эта сумма составляет лишь ничтожную часть того, что американские власти извлекли и продолжают извлекать из Западной Германии.

Но, может быть, такие страны, как Англия, Франция, Голландия, Бельгия, получают американские субсидии действительно безвозмездно? Ничуть не бывало! Захват выгодных рынков сбыта, которые раньше были в распоряжении Англии, Франции и Голландии, нажива в колониальных владениях этих стран приносят американским фирмам огромные и притом всё растущие доходы. Достаточно вспомнить чрезвычайно прибыльные операции, осуществляемые американцами в Индии, Индокитае, Индонезии, Бельгийском Конго и других колониальных странах. Таким образом, и в отношении других европейских стран американские дары данайцев являются явным обманом.

Вторая форма предоставления американской «помощи» — это займы. Посредством займов американские монополии всё туже затягивают петлю финансовой зависимости западноевропейских стран.

Обычно при заключении займа между равноправными партнёрами путём обоюдного соглашения устанавливаются высота процента, сроки и способы погашения долга. Явно неравноправное положение американских кредиторов и западноевропейских должников нашло отражение, между прочим, и в том обстоятельстве, что до сих пор европейские страны остаются в неведении относительно стоимости займов и порядка их погашения. Американские кредиторы считают ненужным не только договориться на этот счёт с европейскими правительствами, но даже попросту сообщить им свои условия. Не всё ли равно: ведь эти условия не подлежат ни обсуждению, ни изменению! Каковыми бы они ни оказались впоследствии, европейские вассалы обязаны будут выполнить волю своего американского сюзерена.

В современных условиях вывоз американского капитала связан с исключительно бесцеремонным вмешательством во внутренние дела чужих стран. Если раньше страны-ростовщики ставили определённые политические условия, предоставляя заём таким странам, как султанская Турция, южноамериканские республики и т. д., то сейчас те же методы, подчас в ещё более неприкрытой форме, применяются по отношению к западноевропейским странам.

Это обнаружилось сразу же после окончания войны. Уже при предоставлении займов Англии и Франции в 1946 г. американские ростовщики выдвинули условия, приведшие в смущение даже видавших виды английских и французских правительственных дельцов. Достаточно вспомнить обстоятельства, с которыми было связано предоставление американского займа Франции. Леон Блюм ездил в Вашингтон, давал всякого рода заверения о благонадёжности французской политики с точки зрения американских империалистических интересов. По возвращении в Париж Блюм выступал с предостерегающими речами, смысл которых заключался в том, что, если французы окажутся недостаточно послушными, американский дядюшка захлопнет кошелёк. После всех этих унижений выяснилось, что обещанный американцами заём в 600 млн. долл. представлял собой в значительной мере блеф, поскольку в эту сумму входили обязательные закупки остатков американского имущества, находящегося во Франции, и т. д.

В сфере вывоза капитала, как и в других сферах экономики и политики, американские монополии в несравненно возросшей мере используют в своих целях государственный аппарат и государственные средства. В «плане Маршалла» это обстоятельство выступает наиболее ярко. Миллиарды долларов, ассигнуемые из государственной казны, т. е. из кармана налогоплательщиков, призваны служить целям, среди которых не последнее место занимает создание условий для выгодного приложения американского частного капитала, т. е. средств монополий Уолл-стрита, в западноевропейских странах.

Как уже указывалось выше, в число условий предоставления американской помощи по «плану Маршалла», оговорённых в законе от 3 апреля и в так называемых «двусторонних соглашениях», входят полная свобода действий для американского частного капитала, специальные меры ограждения американских инвестиций и охраны интересов их владельцев.

Сразу же после заключения «двусторонних соглашений» печать стала приносить многочисленные сообщения об организации филиалов американских фирм во Франции, Италии и даже в Англии, о «фузиях» американских фирм с родственными европейскими фирмами, которые раньше выступали их конкурентами на мировом рынке, о скупке за бесценок европейских предприятий американскими трестовиками и банкирами. Таким образом, государственная власть Соединённых Штатов своими миллиардами долларов прокладывает путь для капиталовложений монополий. Как и в других случаях, государство берёт на себя риск и расходы, обеспечивая монополиям паразитические сверхприбыли. Такая организация дела представляет собой не что иное, как приспособление к условиям мирного времени того механизма периода войны, который гарантировал монополиям невиданные сверхприбыли за государственный счёт.

Особое место монополисты Уолл-стрита отводят при этом западным зонам Германии, рассматривая их как обетованную землю для американских капиталовложений.

«План Маршалла» гарантирует в долларах американские инвестиции в странах Западной Европы, а также поступление прибылей от них. Американским фирмам предоставлено право вывозить из западноевропейских стран прибыли в долларах в размере до 100 % сделанных ими инвестиций. С этой целью «план Маршалла» предусматривает выдачу специальных гарантий в сумме до 300 млн. долл. американским фирмам на их капиталовложения в Европе.

Таким образом, «план Маршалла» освобождает американские монополии не только от риска, связанного с послевоенной обстановкой, но даже от обычного коммерческого риска. Весь его механизм прокладывает путь для вложения американских капиталов на началах колонизации европейских стран. Но Западная Европа, несмотря на всю глубину политического разложения и морального падения её правящих классов, не может быть превращена в колонию без самых пагубных последствий для её промышленности и населения. В этом одно из глубоких противоречий «плана Маршалла», который, впрочем, весь соткан из противоречий.

Американские дельцы выражают нетерпение по поводу того, что страны Западной Европы недостаточно быстро с их точки зрения «созревают» в качестве поля для приложения хищнического американского капитала.

Выступая 18 января 1949 г. на заседании «Ассоциации внешней политики» в Миннеаполисе, председатель Международного банка реконструкции и развития Макклой (впоследствии назначенный американским «верховным комиссаром» в Германии) критиковал страны, получающие помощь по «плану Маршалла», за то, что они проявляют, мол, недостаточно рвения в деле создания наиболее подходящих условий для притока американских капиталов. При этом он особо подчеркнул, что «американские частные капиталовложения за границей должны стимулироваться всеми возможными средствами, с тем чтобы период необходимости межправительственного финансирования не затягивался без надобности».

Устанавливаемая «планом Маршалла» монополия по вывозу американского капитала в страны Западной Европы ведёт к ещё более неблагоприятному изменению в соотношении сил между занимающим господствующее положение кредитором, с одной стороны, и поставленными в подчинённое и унизительное положение должниками, с другой стороны. Займы предоставляются на таких экономических условиях, которые сами по себе всемерно препятствуют действительному подъёму хозяйства стран-должников, который помог бы этим странам в дальнейшем освободиться от своих долгов. Иными словами, займы создают отношения долговой кабалы.

Далее, важное место в механизме закабаления европейских стран занимают предусмотренные условиями «плана Маршалла» ассортимент поставок, цены товаров и односторонний характер американской торговли.

Естественно, что в послевоенный период западноевропейским странам для хозяйственного восстановления требовалось прежде всего оборудование и промышленное сырьё — элементы, необходимые для восстановления основного капитала промышленности и возобновления её оборотных капиталов.

Однако по «плану Маршалла» этим странам был навязан совершенно иной ассортимент поставок. В этих поставках, как известно, первое место занимают готовые изделия американской промышленности, те залежалые товары, от которых прежде всего хотят избавиться американские фирмы.

Уже в предложении, внесённом в американский конгресс государственным департаментом 19 декабря 1947 г., подчёркивалось: «Предлагаемые правительством ориентировочные размеры импорта предусматривают значительное сокращение объёма капитальных работ, намеченного Комитетом европейского экономического сотрудничества».

Чем руководствовались при этом приказчики монополий из государственного департамента, видно из заявления Комиссии палаты представителей по вопросам оказания помощи иностранным государствам:

«Если Соединённые Штаты достигнут провозглашённой ими цели и Европа к концу восстановительного периода станет в значительной мере самостоятельной, то следует прямо признать, что перед нами может встать угроза возникновения в её лице созданного нашими же руками конкурента промышленности Соединённых Штатов на мировых рынках».

Стремление раз и навсегда покончить с возможным возрождением европейской конкуренции на мировом рынке — вот что выдвигалось в качестве официального мотива снижения поставок оборудования, необходимого для промышленности западноевропейских стран. Документы государственного департамента, озаглавленные «Отраслевые доклады по программе восстановления Европы», показали, что в программе американского ввоза в Европу, составленной государственным департаментом, оборудование, которое могло бы способствовать восстановлению промышленности, составляет лишь ничтожную долю.

Так, например, программа ввоза в страны, участвующие в «плане Маршалла», предусматривала, что в течение 15 месяцев — с апреля 1948 г. по июль 1949 г. — из общего количества товаров на сумму в 7,5 млрд. долл. в страны Западной Европы намечено ввезти промышленного оборудования не более чем на сумму, равную 2,3 % от общей суммы кредитов, которые, по расчётам авторов плана, будут отпущены конгрессом. Государственный департамент наметил вывезти в 1948 г. из Соединённых Штатов в Западную Европу оборудования на сумму, равную лишь 161 млн. долл., тогда как в парижском докладе предусматривался ввоз капитального оборудования на сумму, равную 1,1 млрд. долл. Таким образом, было произведено сокращение более чем в семь раз. Изменения, внесённые американскими монополиями в заявку так называемого Комитета европейского экономического сотрудничества, видны из следующей таблицы:

Из этой таблицы видно, что импорт готовых стальных изделий по американским намёткам значительно превосходит заявки западноевропейских стран. С другой стороны, импорт металлолома, сырой и полуобработанной стали, а также оборудования для сталелитейной промышленности по американским намёткам значительно ниже заявок западноевропейских стран.

Американские стальные монополии выступили решительными противниками восстановления западноевропейской сталелитейной промышленности. Под предлогом борьбы с монополистической практикой в странах Западной Европы в докладе государственного департамента было выдвинуто решительное требование о подчинении европейской стальной промышленности интересам американских монополий. Странам, участвующим в «плане Маршалла», было предписано представить Соединённым Штатам все документы, касающиеся заключаемых между европейскими стальными трестами соглашений о покупке руды, марганца и кокса, а также копии всех планов по расширению и модернизации европейских сталелитейных предприятий.

Английские монополисты, пытающиеся подчинить себе другие маршаллизированные страны, провели в Париже решение о создании «Технического комитета по железу и стали» из представителей Англии, Франции, Бельгии, Люксембурга и Голландии. Его целью было провозглашено— «облегчить взаимные консультации по вопросам сырья, производства стали и по программам модернизации и расширения стальной промышленности».

Опасаясь создания европейской монополии во главе с Англией, государственный департамент в своём докладе потребовал, чтобы деятельность комитета проводилась лишь в течение периода, пока будет ощущаться недостаток в стали. В докладе было также выдвинуто требование, чтобы «все соглашения и другие мероприятия комитета доводились до сведения Соединённых Штатов и изменялись, когда это потребуется». Таким образом, американские монополии прямо заявили о своем стремлении добиться полного господства на евроиейоком стальном рынке.

Дело не ограничилось тем, что американские монополии сильно урезали намётки по поставкам промышленнего оборудования. Важно отметить, что всякое сокращение ассигнуемых сумм прежде всего имеет следствием сокращение поставок в Европу машин.

Наконец, даже то незначительное количество американского оборудования, которое попадает в Западную Европу, предназначено преимущественно для европейских филиалов американских фирм. Так, орган лондонского Сити «Таймс Ревью оф Индастри» в сентябре 1948 г. писал:

«Некоторая надежда на получение американского оборудования в счёт средств, отпускаемых по плану Маршалла, имеется главным образом там, где существуют условия для участия американских предпринимателей. Но нужно иметь в виду, что такие американские компании, как «Стандард ойл», «Дженерал моторс», «Юнион карбид», уже имеют планы развития собственных предприятий, либо непосредственно, либо через английские фирмы и объединённые компании. Вероятно, они-то и воспользуются в первую очередь той долей отпущенных конгрессом ассигнований, которая предназначена для осуществления планов капитального строительства».

Американские метрополии снабжают промышленным оборудованием в первую очередь не страны, пострадавшие от гитлеровской агрессии, а западные зоны Германии, где они являются полными хозяевами положения и чрезвычайно быстро прибирают к рукам промышленные предприятия.

Американские товары, навязываемые странам Западной Европы, своей конкуренцией душат местную экономику. По «плану Маршалла» автомашины широко ввозятся в страны, имеющие собственную автомобильную промышленность. В результате развитое автомобилестроение Италии и Франции переживает безысходный кризис. Каждый, кому сколько-нибудь знакома структура американской экономики, знает, что автомобильная промышленность всегда оказывается первой жертвой перепроизводства, заминок в сбыте, кризисов. Именно поэтому американские монополии опешат обеспечить себе новые рынки сбыта для автомашин. Тот факт, что автомобильный магнат Гофман возглавляет управление по осуществлению «плана Маршалла», имеет не только символическое, но и сугубо практическое значение.

По данным американской печати, к 15 декабря 1948 г, было выдано разрешений на покупку товаров по «плану Маршалла» «на сумму 4 058 млн. долл. Из этой суммы 1 846 млн. долл. приходилось на продовольствие, табак и хлопок. На машинное оборудование было отпущено всего 382 млн. долл., т. е. меньше 10 % всей стоимости американских поставок. Сумму, не многим меньшую (347 млн. долл.), поглотила оплата океанского фрахта; в поставках сырья главное место заняли уголь и хлопок — товары, в экспорте которых Соединённые Штаты особо заинтересованы уже по той причине, что барыш, наживаемый американскими дельцами на каждой тонне угля, перевозимой через океан, исключительно велик, а запасы хлопка в Соединённых Штатах после благоприятного урожая 1948 г. обнаружили угрожающий рост.

Поставки американского табака «а европейские рынки заставили завопить даже особенно ревностно прислуживающую Вашингтону турецкую печать. В конце мая 1948 г. правительственная газета «Джумхуриет», горько сетуя на «печальную картину», писала:

«Наше табаководство, а следовательно, вся экономика страны быстро идёт к кризису, который трудно преодолеть, ибо, засылая в Европу под маской «плана Маршалла» дешёвый виргинский табак и запрещая ввоз турецкого табака в Германию, Америка наносит страшный удар по нашему табаководству, а следовательно, и по всей нашей экономике…»

Далее реакционнейшая газета, напоминая о заслугах Турции в качестве «стража против коммунизма», выражала недоумение по поводу «политики бойкота турецкого табака в Германии», где он вытесняется дрянными американскими сигаретами, играющими роль своего рода спекулятивной валюты на чёрном рынке западных зон.

Залежалые товары навязываются всем маршаллизированным странам. В течение всего послевоенного периода со страниц английской печати, например, не сходят жалобы на принудительный ассортимент американских поставок для Англии — сначала по займу 1946 г., а затем по «плану Маршалла».

Ещё в начале 1948 г. газеты сообщили, что из общей стоимости намеченных по «плану Маршалла» поставок на четыре с четвертью года, исчисляемой суммой в 900 млн. ф. ст., более половины приходится на такие товары, которые вовсе не являются необходимыми. К ним относятся: табак, нефть, яичный порошок, сушёные и свежие фрукты. Общая сумма по этим четырём статьям, как писали газеты, приближается к 600 млн. ф. ст. Так расценивались в Англии намётки, существовавшие в начале 1948 г. В дальнейшем дело ничуть не изменилось к лучшему. Выяснилось, например, что в Англию ввозится почти на 50 млн. долл. сахара, главным образом с американских сахарных заводов на Кубе, хотя сахар можно было бы получать и из британских доминионов. Управление Гофмана направило в Англию примерно на такую же сумму рыбы. Газетная бумага, которую Англия могла бы получать из Швеции, Норвегии и Финляндии, ввозится по «плану Маршалла» из Соединённых Штатов Америки.

Американские монополии не только не склонны снабжать европейские страны машинами и сырьём, необходимым для развития производства. Они последовательно проводят политику выкачивания из этих стран того сырья, которое необходимо этим странам для своего промышленного развития. Они вывозят из западных зон Германии, например, металлический лом. В лом, как сообщает печать, часто попадают машины и промышленное оборудование, которые вполне могли бы быть использованы в целях восстановления мирного производства.

Определяя ассортимент товаров для европейских стран, американские монополисты руководствуются исключительно своекорыстными соображениями о сохранении и дальнейшем росте своих непомерных сверхприбылей, возможных лишь при условии монополистического господства на мировом рынке.

Характерен в этом отношении пример Швеции. По сообщениям печати, этой стране намечено было в течение первого года поставить по «плану Маршалла» товаров на общую сумму в 28,4 млн. долл., в том числе: кофе — на 2 млн., табака — на 2,1 млн., мехов и кож — на 8 млн., автомобилей — на 6,9 млн., бумажной пряжи — на 1 млн., нефтепродуктов — на 4,7 млн. долл.

В то же время те товары, в которых Швеция больше всего нуждается, — хлеб, уголь, сталь для строительства и судостроения, тяжёлое машинное оборудование — составляют лишь шестую часть общей суммы поставок по «плану Маршалла».

В этой связи газета «Гетеборгс Хандельстиднинг» писала, что значительное сокращение американских поставок судостроительной стали в Швецию и другие страны, охватываемые «планом Маршалла», объясняется не тем, что в Америке нет стали, а тем, что Соединённые Штаты «по политическим, экономическим и военным причинам намерены в значительной степени сократить экспорт судостроительной стали в Европу», ибо увеличение таких поставок оказалось бы в «прямом противоречии с желанием Соединённых Штатов помешать дальнейшему росту торговых флотов европейских стран».

Такая политика снабжения европейских стран, сознательно рассчитанная на искусственное создание голодной диэты для основных отраслей промышленности, несёт с собой угрозу их удушения и, стало быть, безработицы для индустриальных рабочих. Шведские промышленники заявляют, что в результате такой политики судоверфи будут вынуждены в значительной степени сократить строительство или даже полностью прекратить работу.

Страны Западной Европы всегда извлекали значительные доходы из морского судоходства, а для некоторых из них, прежде всего для Англии и Норвегии, морской транспорт был одним из серьёзных источников валютных доходов. Политика американских монополий направлена на то, чтобы не допустить восстановления этого источника дохода. Доклад так называемого Комитета европейского экономического сотрудничества намечал увеличение тоннажа торговою флота охватываемых им стран с 32 млн. т в 1947 г. до 39,2 млн. в 1951 г., а танкеров с 11,1 млн. т в 1947 г. до 14,4 млн. в 1951 г. Экономическая комиссия организации Объединённых наций для Европы отмечала, что страны «плана Маршалла», чтобы улучшить свой платёжный баланс, должны свести к минимуму свои расходы в долларах на морские перевозки. Однако государственный департамент решил воспрепятствовать постройке новых судов в маршаллизированных странах и передать им в счёт поставок по «плану Маршалла» часть американских судов, притом тихоходных, чтобы оградить интересы американских судовладельцев от конкуренции.

Пагубное влияние принудительного ассортимента поставок по «плану Маршалла» дополняется не менее гибельным влиянием высоких цен поставляемых товаров. «План Маршалла» создаёт монополию не только на рынке капиталов, но и на рынке товаров. Американские дельцы получили неповторимую возможность сбывать свои товары по баснословно высоким ценам. Эта монополия спекулянтов американских товарных бирж уже дорого обошлась европейским народам.

Из общей суммы американского займа, предоставленного в 1946 г. Англии, эта страна потеряла только на повышении цен американских товаров около миллиарда долларов, т. е. более четвёртой части всей суммы займа. Бельгия покупает американскую пшеницу по 350–375 франков за центнер, между тем как она имеет возможность покупать европейскую пшеницу по 320 франков. Подобные факты печать западноевропейских стран сообщает буквально ежедневно.

Для всей эпохи монополистического «капитализма типичен «неэквивалентный обмен между промышленно развитыми и отсталыми странами, между метрополиями и колониями. Сейчас, в условиях обострения общего кризиса капиталистической системы, неэквивалентный обмен становится правилом и для отношений между Соединёнными Штатами, с одной стороны, и странами Западной Европы — с другой.

Лишая страны Западной Европы их рынков сбыта, «план Маршалла» вместе с тем оттесняет их от источников снабжения, где товары можно купить на наиболее выгодных условиях.

Таким образом, «план Маршалла» рассчитан на то, чтобы закрепить экономическую зависимость западноевропейских стран от Соединённых Штатов и привести к росту этой зависимости из года в год. Ещё в конце 1947 г. американский посол в Осло выступил с предложением о превращении норвежской промышленности в поставщика полуфабрикатов для американских предприятий. Это предложение чрезвычайно характерно для вожделений американских монополистов, которые охотно превратили бы индустрию всей Западной Европы в своеобразные потогонные мастерские на службе доллару.

«План Маршалла» не только игнорирует насущные хозяйственные нужды западноевропейских стран, но и мешает на каждом шагу их удовлетворению.

Во-первых, он отгораживает железной стеной Западную Европу от Восточной, между тем как только широкое развитие товарообмена между обеими половинами европейского континента могло бы открыть выход из тупика западноевропейским странам. Ибо только путём такого товарообмена на взаимно выгодных началах страны Западной Европы могли бы найти рынок сбыта для своих промышленных товаров и вместе с тем найти источник снабжения продовольствием и сырьём для промышленности по ценам, значительно ниже американских.

Во-вторых, каждая неделя и каждый месяц приносят всё новые свидетельства пагубного действия, которое оказывает на экономику европейских стран тот факт, что американские монополии на основе «плана Маршалла» навязывают этим странам свои залежалые товары, и притом на самых невыгодных условиях. В Италии, во Франции и в других странах печать беспрерывно сообщает о скандалах, вызываемых тем обстоятельством, что промышленные предприятия этих стран вынуждены покупать американский уголь и платить за него в два-три раза дороже той цены, по которой эти предприятия могут получать уголь, например, из Польши.

Подобные вопиющие факты — а их можно было бы привести множество — дают достаточно ясный ответ на вопрос о том, кто виноват в экономическом хаосе и разрухе в западноевропейских странах.

Американские монополисты считают, что не только рост их баснословных прибылей, но даже сохранение достигнутого уровня связано с осуществлением программы порабощения европейских стран и фактического удушения их промышленности.

Именно таковы цели «плана Маршалла» в экономической области. Этот план нацелен на удушение национальной промышленности, на превращение западноевропейских стран в экономические привески к американским монополиям. Лишение этих стран экономической независимости тесно связано и с их политическим порабощением.

Эта попытка не отличается новизной. В своё время гитлеровские империалисты попытались превратить страны Европы в аграрно-сырьевые придатки германской индустрии. Этот замысел осуществлялся под флагом пресловутого гитлеровского «нового порядка» в Европе. В настоящее время американские монополии по сути дела возрождают эти же планы превращения индустриальных стран Западной Европы в поставщиков сырья и рынки сбыта промышленных изделий для Соединённых Штатов,

Эта политика неизбежно порождает заколдованный круг противоречий. С первых же шагов она привела к невиданному снижению жизненного уровня народных масс западноевропейских стран и прежде всего к росту безработицы. Реакционный характер «плана Маршалла» как программы превращения западноевропейских стран в аграрно-сырьевые придатки американских промышленных монополий выступает всё нагляднее.

Наконец, гибельное влияние на западноевропейскую экономику оказывает тот факт, что Соединённые Штаты, стремясь сбыть в Европу свои товарные излишки, в то же время решительно препятствуют сколько-нибудь значительному ввозу европейских товаров в Америку. Отсюда вытекает огромный долларовый дефицит в платёжном балансе Западной Европы.

Несомненное противоречие заключается в том, что Соединённые Штаты стремятся расширить свой вывоз, не допуская соответственного ввоза, а западноевропейские страны вынуждены ввозить, но вместе с тем не имеют возможности вывозить достаточного количества товаров. «План Маршалла» в значительной мере порождён этим двойным противоречием. Вместе с тем он закрепляет это уродливое положение.

Односторонний характер американской торговли превращается в один из рычагов закабаления западноевропейских стран. Заокеанские дельцы не находят в Европе нужных им товаров, за исключением сырья — прежде всего стратегического. Не желая покупать европейские товары, они стремятся закупить оптом страны Западной Европы — с их городами и промышленными предприятиями, парламентами и королями, консерваторами и псевдосоциалистами и прежде всего с их военными базами и молодёжью в качестве пушечного мяса. Именно таков эквивалент, требуемый американскими шейлоками в обмен на яичный порошок и старые автомашины.

Эти простые истины невозможно затушевать при помощи жалких уловок, к которым прибегают проводники «плана Маршалла». Нельзя их заглушить и барабанным боем лживой пропаганды, направленной к сокрытию действительных целей этого плана.

Поэтому политика, составляющая содержание «плана Маршалла», неизбежно встречает растущее сопротивление по обеим сторонам Атлантики. В Соединённых Штатах прогрессивные элементы отчётливо видят гибельность этой политики с точки зрения коренных интересов американского народа. Генри Уоллес в одном из своих выступлений дал следующую оценку «плана Маршалла»:

«Программа восстановления Европы не будет программой борьбы с голодом, но лишь увековечит его. Программа восстановления Европы не будет содействовать восстановлению, но отложит его на неопределённо долгое время. Программа восстановления Европы снижает европейский жизненный уровень по сравнению с довоенным, в то же время имея целью восстановить Германию как великий промышленный центр европейского военного блока и восстановить власть европейских монополистов и землевладельцев над народами Европы. Программа восстановления Европы отдаст Западную Европу под контроль Уолл-стрита. Она обходит организацию Объединённых наций и уничтожит её. Она усилит, а не смягчит международные требования. И потому, что она приводит ко всему этому, программа восстановления Европы наносит большой ущерб надеждам и нуждам американского народа».

По мере выяснения действительного характера «плана Маршалла» его осуществление вызывает всё растущее сопротивление народов западноевропейских стран. Трудящиеся массы этих стран не могут не понимать, что выполнение этой программы ставит под угрозу их свободу и независимость, их национальное существование. В то же время они видят, как Советский Союз, а с его помощью и страны народной демократии успешно восстанавливают своё народное хозяйство, преодолевают послевоенные трудности. Победное шествие великой Советской державы по пути подлинного хозяйственного расцвета показывает всем народам возможность и необходимость непримиримой борьбы с звериным империализмом вместо безропотного подчинения его тёмным силам.

«План Маршалла» при ближайшем рассмотрении оказывается новым изданием сумасбродных гитлеровских планов мирового господства. Народы, принесшие неисчислимые жертвы в борьбе против гитлеровских поработителей, не намерены подставить шею под ярмо новых, заокеанских владык. Они знают, что силы демократии огромны и от их сплочения, активности и бдительности зависит обречь на крушение человеконенавистнические планы империалистической реакции.

 

8. Колониальная экспансия Соединённых Штатов Америки

Воплощённая в «плане Маршалла» система закабаления западноевропейских стран американскими монополиями рассчитана на подрыв позиций этих стран в колониальном мире. «План Маршалла» является важнейшим оружием колониальной экспансии американского империализма.

Колониальная экспансия Соединённых Штатов происходит в настоящее время в условиях дальнейшего резкого обострения кризиса колониальной системы в итоге второй мировой войны и разгрома фашистских агрессоров Советским Союзом.

Могучий подъём национально-освободительного движения в колониальных и зависимых странах всё более ставит под угрозу тылы империалистической системы. Национально-освободительное движение в колониях и зависимых странах приобрело гораздо больший размах, силу и политическую зрелость по сравнению с подъёмом национально-освободительного движения после первой мировой войны.

Всемирно-историческое значение имеет победа китайского народа над насквозь прогнившим архиреакционным гоминдановским режимом и его американскими хозяевами. Народные массы Китая, возглавляемые рабочим классом и его закалённым в исторических боях коммунистическим авангардом, свергли гнёт внутренней реакции и международного империализма. Созданная 1 октября 1949 г. в Пекине Китайская Народная республика открывает новую страницу в жизни 475-миллионного китайского народа, составляющего четверть населения земного шара.

Индонезия, Индокитай, Бирма, Малайя являются ареной решительной борьбы против империалистического гнёта. Освободительное движение народов колониальных стран никогда ещё не имело такой поддержки сотен миллионов людей, как в настоящее время.

Характерной чертой национально-освободительной борьбы на современном этапе является возросший удельный вес и руководящая роль рабочего класса в колониальных и зависимых странах, рост влияния коммунистических партий среди широких народных масс.

Пытаясь сохранить своё господство над народами колониальных и зависимых стран, империалистические хищники прибегают ко всевозможным манёврам. Они стремятся средствами насилия и обмана расколоть силы национально-освободительного движения. Для этой цели в частности пускается в ход новый тактический манёвр — предоставление колониям формальной, фиктивной независимости, с тем чтобы под её прикрытием сохранить и укрепить фактическое господство империализма в экономическом, политическом и военном отношении. Но ни насилие и колониальные войны, ни союз колонизаторов с туземной крупной буржуазией не в состоянии сломить волю и упорство народов колониальных и зависимых стран в борьбе против империалистов. Поэтому все манёвры империалистов в колониях могут лишь затруднить дело освобождения порабощенных народов, но не в состоянии привести к прекращению национально-освободительной борьбы. Наоборот, насилие и обман колонизаторов имеют своим конечным результатом дальнейшее обострение кризиса колониальной системы.

На этом фоне развёртывается колониальная экспансия Соединённых Штатов, направленная к переделу колониальных владений в пользу американского империализма, к захвату колоний западноевропейских стран.

Закон от 3 апреля 1948 г. и так называемые двусторонние соглашения предписывают маршаллизированным странам предоставить пресловутую «свободу торговли» и «равные возможности» американским монополиям. Это условие «плана Маршалла» вызвало особое беспокойство в Англии, для господствующих классов которой империя издавна является источником огромных доходов. Экономические связи и внеэкономические изъятия из стран империи уже давно стали существеннейшей опорой английского капитализма. Однако и для других стран Западной Европы — для Франции, Голландии и Бельгии— фактический переход их заморских владений под верховенство американских монополий означает огромное ослабление в экономическом и политическом отношении.

Комментируя так называемое двустороннее соглашение по «плану Маршалла», английская печать вынуждена была признать, что это соглашение «широко открывает двери империи перед американскими торговыми интересами». Точнее было бы сказать, что двери Британской империи настежь открыты для американской экспансии.

Характерная черта современного экспорта капитала Соединёнными Штатами заключается в том, что американский доллар призван взломать ворота колониальных империй — прежде всего английской, а также французской. Бесчисленное множество фактов, ежедневно сообщаемых печатью, показывает воочию, как экспорт американского капитала используется для проникновения в сферы влияния других капиталистических государств, для захвата решающих позиций в экономике и политике таких стран, как Индия, Малайя, Индо-Китай, Индонезия, страны Арабского Востока, африканские колонии и т. д.

Уже во время войны американские монополии вытеснили своих английских конкурентов со многих выгодных рынков.

После окончания войны процесс проникновения американского капитала в колониальный мир усилился. Американские империалисты стали откровенно говорить о Британской империи, как о «больном человеке», по аналогии с Оттоманской империей прошлого века, заявляя свои права на «наследство» этого «больного человека». Так, фашиствующий американский журналист Карл фон Виганд, во время войны выступавший в защиту гитлеровской Германии, писал:

«Британская империя отходит в историю. Пышное зрелище британской силы, славы и величия, которое ослепляло мир в течение более двух веков, приходит к концу. Америка — естественный наследник тех прерогатив власти и мирового лидерства, которые так долго находились в руках Британской империи».

За время войны и в послевоенный период американские монополии, пользуясь ослаблением своих английских конкурентов, захватили важные экономические позиции в странах Британской империи. Об экономическом, проникновении монополий Уолл-стрита в страны Британской империи даёт представление следующая таблица:

Как видно из таблицы, ввоз из Соединённых Штатов в страны Британской империи вырос по сравнению с довоенным временем более чем в пять раз. До второй мировой войны ввоз из Соединённых Штатов в эти страны составлял примерно три пятых английского, а в 1947 г. он более чем в полтора раза превысил английский. Американский ввоз в Канаду был до войны в четыре раза больше английского, а в 1947 г. он был в двенадцать раз больше. Американский «ввоз в Индию до войны был почти в пять раз меньше английского, а в 1947 г. он превысил английский.

После окончания войны Англия значительно расширила свой вывоз по сравнению с довоенным уровнем. Но сбыт английских товаров немыслим, во-первых, без определённого ввоза из колониальных стран и, во-вторых, без соответственной политики кредита и капиталовложений. Условия «плана Маршалла» открывают широкий простор для подрыва обеих этих основ английского вывоза и, стало быть, современной английской экономики в целом.

Политика Вашингтона всемерно стремится освободить место для американских товаров и капиталов в Британской империи. С этой целью принимаются меры, направленные к ослаблению экономических связей Англии с её владениями. В качестве предлога выдвигается довод, что, дескать, «план Маршалла» не должен быть использован для предоставления кредита неевропейским странам. Под этим предлогом американские монополии накладывают свою тяжёлую лапу на область взаимоотношений между Англией и так называемой стерлинговой зоной.

Наличие англо-американского блока не устраняет и не разрешает англо-американских противоречий. Империалистическое соперничество между Соединёнными Штатами и Англией проявляется в самых разнообразных формах и в самых различных частях земного шара. Канада уже давно является в большей мере американским доминионом, чем английским. Австралия целиком включена в военно-стратегические планы американского империализма. В Иране происходит ожесточённая борьба английских и американских нефтяных монополий. Нефтью пропитана вся политика Соединённых Штатов и Англии на Ближнем Востоке, в частности в Палестине. В арабских странах борьба между английскими и американскими империалистами выливается в форму насильственных переворотов и политических убийств (Йемен, Сирия). Разведки обеих держав плетут друг против друга непрерывные интриги в таких странах, как Египет, Ирак, Саудовская Аравия. В Индии американские империалисты шаг за шагом захватывают экономические позиции, в Греции они поощряют требования «возврата» Кипра. На Дальнем Востоке американская политика направлена к вытеснению Англии, к захвату её позиций в Китае, Японии и т. д. Но повсюду, где волны национально-освободительного движения угрожают самому существованию колониальной системы эксплоатации, обе державы объединяют свои силы для подавления народных масс. Точно так же они выступают единым фронтом против сил демократии и прогресса в Европе.

Американский империализм считает себя наследником прежде всего Британской империи. Но вместе с тем он не обходит своим вниманием колониальные владения других западноевропейских стран. Американский капитал всё энергичнее проникает в Индонезию, Индо-Китай, Бельгийское Конго. В Индонезии ещё в 1922 г. рокфеллеровская фирма «Стандард ойл» получила долю в разработке нефтяных источников на острове Суматра. С тех пор американские монополии завладели в Индонезии сотнями нефтяных источников. Им принадлежит также несколько нефтеперегонных заводов. Американские каучуковые плантации в Индонезии располагают общей площадью до миллиона акров. Львиная доля плантаций принадлежит фирмам «Гудрич раббер компани» и «Юнайтед Стейтс раббер компани». Помимо того, американские фирмы скупают почти весь каучук у голландских плантаторов.

Предоставив Голландии «помощь» в рамках «плана Маршалла», Соединённые Штаты потребовали от неё беспрепятственного доступа к индонезийскому сырью. Американские монополии разработали план «экономической реконструкции» Индонезии, т. е. приспособления страны к своим интересам. Американские капиталовложения в Индонезии непрерывно растут. В 1946 г. они составляли меньше 10 % всех иностранных инвестиций в стране, а в настоящее время достигают 40 %, превышая вдвое английские и в два с половиной раза голландские капиталовложения. Американские фирмы организуют добычу никелевой руды на Целебесе, захватывают новые нефтяные районы на Суматре, Борнео и Новой Гвинее, месторождения олова и свинца на островах Биллитон и Банка. На Яве, Борнео, Целебесе, а также на Новой Гвинее американские авиационные компании построили свои аэродромы. Экономическая экспансия дополняется активным вмешательством Соединённых Штатов в индонезийский вопрос: помощью голландским колонизаторам в их борьбе против Индонезийской республики, лицемерным «посредничеством» в целях порабощения индонезийского народа. Американские монополии рассматривают Индонезию как базу для проникновения в другие страны Юго-Восточной Азии — Малайю, Вьетнам, Бирму, Индию, Пакистан.

Со времени второй мировой войны американский капитал закрепился в Бельгийском Конго, вывозя оттуда всю продукцию урановой руды и контролируя оловянные и медные рудники. Доля вывоза из этой колонии в метрополию сократилась с 84 % в 1939 г. до 63 % в 1947 г. С другой стороны, вывоз в Соединённые Штаты, составлявший в 1939 г. 3,5 %, увеличился в 1947 г. до 17 %. Вместе с тем Соединённые Штаты стали основным поставщиком Бельгийского Конго. В 1939 г. ввоз из Соединённых Штатов составлял 7 %, а в 1947 г. — 38 % всего ввоза; ввоз из Бельгии, напротив, сократился с 48 % в 1939 г. до 27 % в 1947 г. Это укрепление экономических позиций Америки в Бельгийском Конго находит всемерную поддержку со стороны бельгийского правительства, которое уже давно уместилось на запятках колесницы американского империализма.

Колонии западноевропейских стран привлекают особое внимание американских империалистов как источники сырья и как военно-стратегические базы.

В ноябре 1947 г. было опубликовано несколько докладов возглавлявшейся Гертером комиссии палаты представителей «по оказанию помощи иностранным государствам». Уже в этих документах было выдвинуто требование, чтобы страны, участвующие в «плане Маршалла», оказывали Соединённым Штатам помощь ввиду якобы имеющего место «истощения американских естественных богатств». Под этим предлогом намечалась поставка Соединённым Штатам «металлов и стратегических минералов», залежи которых расположены в частности на «территориях колоний, контролируемых странами Западной Европы».

Далее в документах комиссии Гертера была намечена такая перспектива:

«В случае когда в силу политических или других оснований оказалось бы несвоевременным пытаться прямо получить права на минералы, сочетание частного американского капитала, принимающего участие в эксплоатации, при частичной гарантии правительства, с поставками в целях создания в Соединённых Штатах запасов позволило бы компенсировать о большой части расходы по некоторым займам, предоставляемым по плану Маршалла, и могло бы также обеспечить уплату процентов по предыдущим займам».

Иными словами, колонии с их запасами стратегического сырья были объявлены своего рода залогом европейских должников, поступающим в распоряжение американских ростовщиков.

В докладе той же комиссии было уточнено, что именно Соединённые Штаты должны в первую очередь получить из Франции, Бельгии и Голландии: 20 тыс. т свинца, 30 тыс. т цинка, 2 тыс. т кобальта, 15 тыс. т хромитов, 20 тыс. т меди, 2,5 тыс. т олова, 50 тыс. т бокситов.

Как известно, болтовня насчёт мнимого истощения природных богатств США систематически используется в качестве прикрытия очередных попыток магнатов доллара прикарманить чужие источники сырья. Стоит лишь вспомнить периодические вспышки жалоб на истощение американских нефтяных ресурсов. На деле американский капитал стремится к монопольному захвату источников важнейших видов сырья и прежде всего — стратегического.

В порядке реализации этого плана Соединённые Штаты уже договорились о скупке большей части мировых запасов каучука, имеющихся в распоряжении английских монополий. В кругах английских монополистов эта охота за стратегическим сырьём вызывает немалую тревогу и беспокойство. Деловой орган Сити «Таймс Ревью оф Индастри» в сентябре 1948 г. отмечал, что «некоторые предприниматели, занимающиеся производством этих видов сырья, испытывают беспокойство. Свою тревогу они объясняют тем, что, если настанет время, когда, возможно, потребуется расширить производство этих материалов для удовлетворения нужд определённого покупателя, этот покупатель, накопив запасы, не только прекратит закупки, но, возможно, даже сам превратится в торговца этими материалами».

Так, политика Вашингтона открыто ставит своей целью монопольное овладение запасами урана. В статье под характерным названием «Соединённые Штаты пытаются скупить урановую руду» лондонская «Дейли Экспресс» писала:

«Американское правительство закупило в 1947 г. более 10 тыс. т урановой руды; из этого количества на изготовление атомных бомб или на опыты оно могло истратить лишь десятую часть».

Следовательно, речь идёт, с одной стороны, о накоплении запасов этого важного стратегического сырья и, с другой стороны, о попытке монополизировать эти запасы, с тем чтобы они не могли попасть в руки других стран.

Канадская газета «Дейли Трибюн» в феврале 1949 г. выступила со статьёй под заголовком «Уолл-стрит захватывает наши урановые богатства». В этой статье сообщалось, что Канада поставляет Соединённым Штатам по меньшей мере 500 тыс. ф. урановой руды в год. По оценке газеты, из урановой руды, поставленной Канадой в США за последние семь лет, можно было получить энергии на сумму в 87 млрд. долл. Американский трест, название которого держится в секрете, скупает канадскую урановую руду по цене менее 3 долл. за фунт. Стоимость же электроэнергии, получаемой из одного фунта урановой руды при условии, что только половина её может быть использована в процессе получения энергии, составляет 25 тыс. долл.

Газета далее писала:

«Самый ценный металл в мире, который называют сырьём атомного века, тайком захватывают у Канады иностранные монополии, кричащие о надвигающейся «угрозе войны». Наша урановая руда продаётся иностранцам по такой низкой цене, что такую сделку следует скорее назвать воровством. В то время как нашим рабочим, фермерам и предпринимателям предлагают пасть на колени и воздавать благодарность за помощь по «плану Маршалла», правительство за нашей спиной оказывает янки «атомную» помощь стоимостью примерно в 80 млрд. долл.»

На основании «плана Маршалла» и его прямого продолжения — Северо-атлантического договора — западноевропейские страны обязаны предоставлять американским экспансионистам военные базы на своей собственной территории и на территории своих колоний.

Как известно, американские военно-морские и военно-воздушные базы раскинуты по всему свету, на расстоянии многих тысяч километров от Соединённых Штатов. Их агрессивное значение несомненно. Они существуют в Арктике и Италии, в Греции и Турции, в Японии, в Австрии и Западной Германии, в Иране и Египте. Они созданы в Северной Африке и в Саудовской Аравии. Ещё в начале 1948 г. печать сообщала, что американское правительство в обмен на «помощь» по «плану Маршалла» выставляет ряд требований, среди которых фигурирует пересмотр англо-американского договора, заключённого 2 сентября 1940 г., о предоставлении американцам права на 99 лет строительства и использования морской и воздушной базы в Британской Гвиане. Сообщалось, далее, что американцы предлагают Англии продать им колонии, обладающие ценными залежами бокситов, а также остров Ямайку. У Франции они хотят приобрести Французскую Гвиану, острова Гваделупа и Мартиника, у Голландии— Голландскую Гвиану и острова Кюрасао. Данию они обязали предоставить в их распоряжение Гренландию.

Новый этап американской колониальной экспансии был возвещён президентом Трумэном 20 января 1949 г. в речи, произнесённой им при вступлении на пост президента после ноябрьских выборов 1948 г. Перечисляя четыре основные целя американской политики, Трумэн объявил одной из этих целей «помощь отсталым районам в деле их экономического развития».

Комментируя это заявление Трумэна, пресса американских монополий разъяснила, что к числу «отсталых районов» относятся страны Африки, Ближнего и Дальнего Востока, а также Индия и Пакистан. Следовательно, в новом «плане Трумэна» речь идёт о колониях и зависимых странах Азии и Африки, которые находятся под контролем маршаллизированных стран Западной Европы. Таким образом, новый «план Трумэна» оказывается прямым продолжением старого «плана Маршалла»: превратив колониальные державы Европы в своих вассалов, американские монополии заявляют о своём намерении полностью прибрать к рукам также их колонии.

Тотчас же после речи Трумэна представитель английского министерства иностранных дел заявил, что английское правительство «намерено уделить особое внимание высказываниям президента о развитии отсталых районов» и что заявление Трумэна по этому поводу «в значительной мере совпадает с политикой Англии». Несколько дней спустя Бевин, выступая в Лондонской ассоциации иностранных журналистов, заявил:

«Мы приветствуем заявление Трумэна! Мы объединимся и сольём воедино все наши знания, способности и ресурсы!»

Таким образом, лейбористское правительство Англии приняло приказ Вашингтона к исполнению. Правящим кругам Англии приходится мириться с ролью младшего партнёра, поскольку они лишь с помощью американского империализма рассчитывают удержать своё владычестве над колониальными народами. Другие колониальные державы Европы — Франция, Голландия, Бельгия — ещё меньше в состоянии сопротивляться американским аппетитам.

Вскоре после речи Трумэна орган коммунистической партии Франции газета «Юмачите» сообщила, что французский посол в Вашингтоне Анри Боннэ после беседы с государственным секретарём США Ачесоном заявил представителям печати, что французское правительство «сочло необходимым» присоединиться к американскому плану «развития» «отсталых районов», изложенному, Трумэном в его речи при вступлении на пост президента.

«Эта программа, — писала «Юманите», — предусматривает в частности участие американских капиталов в эксплоатации заморских территорий. Создание в Африке стратегических баз, которые должны быть предоставлены американским империалистам, продолжается усиленными темпами».

Причиной, побудившей французское правительство принять такое решение, является боязнь национально-освободительного движения народных масс во французских колониях.

Официальная вывеска колониального «плана Трумэна» — «помощь отсталым районам в деле их экономического развития» — так же лицемерна, как и другие благозвучные формулы, используемые для прикрытия хищнической экспансии американского империализма. — На деле господство Уолл-стрита несёт экономически слабым странам не развитие, а искусственное сохранение их отсталости, невиданную эксплоатацию и разорение. На состоявшейся 25 апреля — 7 мая 1949 г. в Монтевидео конференции 16 латиноамериканских стран по подготовке к осуществлению трумэновского плана выяснилось, что вложения американского капитала будут производиться исключительно в отрасли по добыванию сырья, а также в лёгкую и пищевую промышленность.

О том, что несёт новый колониальный «план Трумэна» отсталым странам, можно судить по плодам хозяйничания империализма доллара в латиноамериканских странах.

Колониальный «план Трумэна» представляет собой программу распространения методов хозяйничания монополий Уолл-стрита в латиноамериканских странах на все колониальные и зависимые страны.

В речи Трумэна, произнесённой 20 января 1949 г., были намечены два основных способа «развития» отсталых стран: 1) предоставление «научно-технической помощи» и 2) «поощрение капиталовложений в районы, нуждающиеся в развитии», с обеспечением «гарантий вкладчикам капиталов».

Американские монополисты разработали подробную программу действий, направленных к систематическому захвату колоний и сфер влияния. С этой целью намечается прежде всего направить в отсталые страны многочисленные отряды разведчиков под флагом миссий «научно-технической помощи», экономических обследовательских групп и т. п. Их официальной задачей является изучение потребностей отсталых стран в американской «помощи». На деле же их задача заключается в том, чтобы подготовить почву для американского экономического и политического проникновения в эти страны. Американские разведчики должны обнаружить слабые места в позициях колониальных держав, установить контакт с местными властями и эксплоататорской верхушкой туземного населения. В их задачи входит также определить наиболее выгодные области для вложения американских капиталов.

Вслед за такой подготовительной работой намечен форсированный вывоз американского капитала в колонии и другие отсталые страны. По подсчётам, опубликованным в американской печати, этот вывоз капитала может достигнуть суммы в 2 млрд. долл. в год. Для поощрения вывоза капитала Трумэн предложил предоставить Экспортно-импортному банку право гарантировать частные вложения в промышленность отсталых стран.

Американская печать довольно откровенно связывает новый план форсированной колониальной экспансии Уолл-стрита с агрессивной политикой империализма доллара, нашедшей своё выражение в «плане Маршалла» и Североатлантическом договоре. С другой стороны, печать монополий рекламирует колониальный «план Трумэна» в качестве средства «решения долговременных экономических проблем Соединённых Штатов», т. е., попросту говоря, проблем экономического кризиса.

Колониальные державы Европы, при американской помощи вооружением и дипломатией «добрых услуг», ведут грабительские войны в колониях, а их вашингтонские благодетели захватывают себе все более лакомые куски в колониальном мире. Европейские державы таскают из огня каштаны для американских опекунов. Своим поведением европейские метрополии ещё более компрометируют себя в глазах народов колониальных стран, в то время как американские дирижёры нередко пытаются остаться в тени. Но язык американских танков и самолётов куда красноречивее елейных речей дипломатов доллара.

Народам колоний и зависимых стран «план Маршалла» несёт удвоение гнёта, ибо к колонизаторскому режиму европейских держав присоединяется пресс зверской американской эксплоатации.

Колониальный «план Трумэна», тесно связанный с «планом Маршалла», имеет целью не только захват колоний и зависимых стран, но и подавление национально-освободительного движения в этих странах. Осуществление этого плана будет неизбежно вызывать дальнейший рост и обострение противоречий между империалистическими державами и вместе с тем рост сопротивление колониальных народов, усиление их борьбы за свободу и независимость.