1. Экономический кризис в капиталистическом мире

Вопреки расчётам американских монополистов и их прислужников ни агрессивный «план Маршалла», ни безудержная гонка вооружений не могли спасти и действительно не спасли капиталистические страны, и прежде всего Соединённые Штаты, от наступления экономического кризиса.

Верные обычной тактике всех империалистов, хозяева Уолл-стрита ищут выхода из неразрешимых внутренних трудностей и противоречий на путях внешнеполитической экспансии и агрессии.

Однако открыто агрессивный курс, проводимый американским империализмом и его младшим английским партнёром, в условиях современного соотношения сил на международной арене неизбежно терпит провал за провалом. Этот курс не мог не привести и действительно привёл лишь к дальнейшему обострению противоречий капитализма в Соединённых Штатах и во всём буржуазном лагере.

Наиболее наглядным доказательством внутренней слабости империалистического лагеря является полный провал «плана Маршалла», который преподносился американскими монополистами и их лакеями во всём мире под лживой вывеской «плана восстановления Европы».

Позорное крушение потерпел главный стратегический расчёт «плана Маршалла» на то, что этот план подорвёт экономическое восстановление и рост Советского Союза и вернёт страны народной демократии в лагерь капитализма. Полный крах потерпел политический расчёт империалистов на то, что «план Маршалла» «остановит рост коммунизма», т. е. приведёт к ослаблению классовой борьбы в маршаллизированных странах. Наконец, жизнь опрокинула экономические расчёты англо-американских империалистов на то, что «план Маршалла» обеспечит им достаточные рынки сбыта товаров, сферы приложения капиталов и арену капиталистической эксплоатации, необходимую для обеспечения жирных сверхприбылей монополий.

Вопреки надеждам англо-американской финансовой олигархии и «лекарей капитализма» из числа правых социалистов «план Маршалла» не только не разрешил империалистических противоречий в лагере англо-американского блока, но несомненно привёл к их обострению.

В опубликованном 30 июня 1949 г. интервью с корреспондентами «Правды» и «Известий» об итогах Парижской сессии Совета министров иностранных дел министр иностранных дел Советского Союза А. Я. Вышинский, отмечая несостоятельную ссылку Ачесона на «успехи восстановления Западной Европы», с полным основанием подчеркнул:

«…Не об успехах, а о неудачах «плана Маршалла» надо было бы говорить, если считаться с фактами, известными всему миру. В самом деле, если «план Маршалла» оказался успешным планом, то чем объяснить, что автор этого плана снят с поста министра иностранных дел США и заменён другим министром?»

Не прошло и двух лет со дня гарвардского выступления ныне отставного государственного секретаря Соединённых Штатов, как газеты правящего лагеря буржуазных стран запестрели горькими признаниями кризиса «плана Маршалла». Даже официальные агенты маршаллизации Европы оказались не в состоянии больше скрывать провал «плана Маршалла», настолько этот провал стал очевиден, настолько громко о нём каждодневно напоминает действительность.

«План Маршалла» с самого начала был задуман как средство осуществления сумасбродных планов мирового владычества американского финансового капитала. Для достижения этой основной цели стратеги «плана Маршалла» наметили политику, которая должна была прежде всего обеспечить разрешение внутренних противоречий американского капитализма за счёт маршаллизированных стран. Обращаясь к американской аудитории, инициаторы «плана Маршалла» особенно подчёркивали, что, по их убеждению, он обеспечит Соединённым Штатам рынки сбыта для товаров и сферы приложения для капиталов. Среди учёных лакеев Уолл-стрита особой популярностью пользовались теории «экспорта кризиса» и «экспорта безработицы». Предполагалось, что кризис и безработицу можно вывезти в другие страны подобно всяким другим товарам.

Эта теория, порождённая крайним невежеством и частнособственническим эгоизмом, не выдержала испытания. Кризис и безработица оказались весьма коварными «экспортными товарами»: при вывозе они не только не уменьшаются в Соединённых Штатах, но, наоборот, растут. «План Маршалла», ввергнув страны Западной Европы в кабальную зависимость от Уолл-стрита, ускоренным темпом перенёс тяжёлые болезни американской экономики за океан. Американским монополиям «план Маршалла» принёс жирные барыши. Но вместе с тем он несомненно способствовал дальнейшему быстрому ухудшению экономического положения Соединённых Штатов.

По данным доклада организации Объединённых наций о мировом экономическом положении, промышленное производство в Соединённых Штатах в 1948 г. увеличилось лишь на 3 % по сравнению с 1947 г., а в I квартале 1949 г. оно упало на 5 %, причём в машиностроении этот упадок составил 9 %. Во II квартале 1949 г. падение производства в Соединённых Штатах усилилось. В июле промышленное производство было на 18 % ниже, чем в октябре 1948 г., и на самом низком уровне с мая 1946 г. Оно составляло лишь 65 % от наиболее высокого уровня, достигнутого во время войны. С октября 1948 г. по июль 1949 г. выплавка стали сократилась на 28 %, продукция общего машиностроения — на 21 %, цветных металлов — на 32 %, текстильной промышленности — на 27 %. В августе и в сентябре индекс промышленной продукции испытал незначительное сезонное повышение (169 и 172), которое сменилось дальнейшим падением в октябре — до 152. Таким образом, объём промышленного производства с октября 1948 г. по октябрь 1949 г. упал на 22 %, Характерно, что за первый год кризиса 1929–1933 гг. падение производства американской промышленности составило 15 %, а за первый год нынешнего кризиса — 22 %.

Особенно показательно, что, несмотря на субсидирование американского экспорта по «плану Маршалла», доля Соединённых Штатов в мировом экспорте снизилась с 26 % в I квартале 1948 г. до 21 % в последнем квартале года. 1948 год не только не дал прироста американского экспорта, но, наоборот, вывоз Соединённых Штатов сократился по сравнению с 1947 г. на 18 % в ценностном выражении и на 23 % по объёму. В послевоенный период ненормально разбухший экспорт играл крупнейшую роль в экономике Соединённых Штатов. Так, экспорт хлопчатобумажных тканей повысился с 237 млн. квадратных ярдов до войны до 1 471 млн. в 1947 г., экспорт угля — с 11 млн. тонн до 70 млн., пшеницы — с 0,6 млн. тонн до 13,2 млн. Уже в 1948 г., несмотря на то что добыча угля и выработка хлопчатобумажных тканей в других капиталистических странах ещё не достигли довоенного уровня, экспорт угля из Соединённых Штатов в Европу сократился на 20 млн. тонн против 1947 г., а вывоз хлопчатобумажных тканей снизился до 813 млн. квадратных ярдов. В I квартале 1949 г. общий объём американского экспорта был на 23 % ниже максимального уровня, достигнутого в послевоенный период.

Американским рабочим прислужники монополий из реакционных верхушек Американской федерации труда и Конгресса производственных профсоюзов обещали, что «план Маршалла» обеспечит им работу. Это обещание оказалось шарлатанством.

«План Маршалла» не только не задержал роста безработицы, но, наоборот, ускорил его. Так, одной из важных статей американского вывоза является промышленное оборудование. Но в результате «плана Маршалла» экспорт его оказался почти ликвидированным, ибо американские монополии стали проводить политику запрета торговли с Советским Союзом и странами народной демократии и отказывать в промышленном оборудовании западноевропейским странам из боязни возрождения конкуренции с их стороны. По данным американского профсоюзного журнала «Марч оф лейбор», из почти 2 млрд. долл. экспорта по «плану Маршалла» в конце 1948 г. на промышленное оборудование пришлось лишь 60 млн., или 3 %. С апреля 1948 г. по апрель 1949 г. только в электротехнической и машиностроительной промышленности было уволено 200 тыс. рабочих.

Прогрессивный американский еженедельник «Нейшнл гардиан» с большой горечью констатировал, что «американское эмбарго (запрет) на торговлю с Россией, Восточной Европой и новым Китаем стоит работы 3 млн. американских рабочих, которые имели бы работу, если бы была возобновлена торговля между Западом и Востоком».

Безработица становится всё более грозной проблемой в Соединённых Штатах. По официальным данным, число полностью безработных за последний год удвоилось. По данным профсоюзов, число полностью безработных достигло 6 млн. человек, число частично безработных превысило 12 млн.

Американским фермерам защитники «плана Маршалла» обещали беспрепятственный сбыт их продукции на западноевропейских рынках. Что же получилось на деле?

Американское министерство земледелия летом 1949 г. опубликовало заявление в связи с большим числом запросов относительно того, какое влияние окажет долларовый кризис в Англии на сельское хозяйство Соединённых Штатов. Отмечая, что в годы, предшествовавшие второй мировой войне, на Англию приходилась одна треть американского вывоза сельскохозяйственных продуктов, а во время войны эта доля возросла до 45 %, министерство земледелия признаёт, что меры, принятые Англией в области сокращения закупок в долларовой зоне, наносят сильный удар сбыту американских сельскохозяйственных продуктов.

О нарастании экономического кризиса в США говорят такие факты, как рост товарных запасов, сокращение торговых оборотов, колебания и падение курсов акций, падение биржевых и оптовых цен на товары, которое происходит вопреки сопротивлению монополистов.

«Особенность нынешнего американского кризиса состоит, между прочим, в том, что он назревает в обстановке, когда американские монополисты поставили себе на службу почти всю экономику капиталистического мира. С помощью так называемого «плана Маршалла» они искусственно рассасывают продукцию, не находящую себе сбыта внутри страны, а через так называемую программу вооружений иностранных государств искусственно загружают ряд отраслей промышленности. А каков результат? Правящие американские круги отнюдь не избавили экономику Соединённых Штатов Америки от надвигающегося кризиса. Зато они сделали всё от них зависящее для того, чтобы взвалить на плечи маршаллизованных стран расплату за этот кризис. При этом надо иметь в виду, что экономика капиталистических стран Европы и без того находится в состоянии упадка. В то время как объем промышленного производства Советского Союза увеличился за последние двадцать лет в 9 раз, промышленное производство капиталистической Европы в целом за эти 20 лет осталось на одном и том же уровне».

Официальной целью «плана Маршалла» было объявлено, как известно, «экономическое восстановление Европы». Жизнь чрезвычайно быстро разоблачила этот обман.

0 полном крахе демагогических посулов «европейского восстановления» свидетельствует в частности доклад о мировом экономическом положении за 1948 г., опубликованный в июле 1949 г. секретариатом организации Объединённых наций. В этом докладе не приходится искать, конечно, разъяснения действительных основ происходящих в капиталистическом мире процессов. Однако собранный в нём фактический материал говорит за себя.

В докладе признаётся, что за 1948 г. экономическое положение капиталистического мира ухудшилось:

«Вторая половина 1948 г. и начало 1949 г., повидимому, представляют собой поворотный пункт в послевоенном экономическом развитии. Впервые после окончания войны началось падение цен, задержка расширения производства и увеличение числа безработных в ряде стран».

Характер этого поворотного пункта не вызывает сомнений: это поворот к очередному экономическому кризису перепроизводства, развёртывающемуся в обстановке ужасающей нищеты масс населения буржуазных стран. С конца прошлого года кризис явственно наметился в Соединённых Штатах. Одновременно он стал охватывать и ряд стран Западной Европы. В том же докладе отмечается, что проблема сбыта товаров приобрела особую остроту в Соединённых Штатах, в Бельгии, Италии и западных зонах Германии, между тем как уровень потребления на душу населения в капиталистическом мире значительно ниже довоенного.

Нарастающий в Соединённых Штатах экономический кризис отбрасывает зловещую тень на страны Западной Европы.

Известно, что экономические кризисы перепроизводства порождаются внутренними законами капитализма. Никакая политика не в состоянии освободить капиталистический строй от этой чудовищной язвы. Но нынешний кризис поражает страны Западной Европы в таких условиях, когда его действие несомненно значительно ускоряется и обостряется политикой маршаллизации, привязывающей эти страны к колеснице американского империализма. В результате роковые недуги американской экономики оказывают особенно пагубное действие на экономику западноевропейских стран.

«План Маршалла» наносит западноевропейским странам удар за ударом. Он был разрекламирован как план экономического восстановления. На самом же деле он принёс рост хозяйственных трудностей, обострение экономических и социальных противоречий. Осуществление программы «пушки вместо масла», навязанной Западной Европе американскими империалистами, всё больше бьёт по кровным интересам народов, обрекая их на нищету и голод, на экономический хаос и разруху.

Факты показывают, что пресловутая «помощь» по «плану Маршалла» не покрывает даже расходов западноевропейских государств на гонку вооружений, навязанную им заокеанскими опекунами. Ежегодные ассигнования странам Западной Европы по «плану Маршалла» составляют около 4 млрд. долл., между тем как основные маршаллизированные страны ежегодно тратят на гонку вооружений свыше б млрд. долл.

«Таким образом, одна из главных функций «плана Маршалла» в действительности состоит в том, чтобы обеспечить форсированную милитаризацию западноевропейской экономики»

Американская политика в области торговли и финансов рассчитана на то, чтобы, используя нынешние особенно острые затруднения западноевропейских стран, ещё туже затянуть петлю их экономического закабаления и удушения и попытаться таким образом выйти из заколдованного круга противоречий «плана Маршалла».

После того как западноевропейские страны надели на себя ярмо «плана Маршалла», их промышленность стала лихорадить. 1948 год прошёл в экономике западноевропейских стран под знаком топтания на месте, существенных срывов и спадов производства. В таких странах, как Бельгия, Италия, Швеция, Швейцария, промышленность, едва достигнув уровня кризисного 1938 г., оказалась перед лицом затруднений сбыта, влекущих за собой сокращение производства.

1949 год принёс заметное снижение уровня промышленного производства в большинстве западноевропейских стран. Так, в I квартале 1949 г. индекс промышленного производства в Англии понизился в сравнении с последним кварталом 1948 г. со 114 до 112, в Бельгии — с 97 до 94, в Италии — со 100 до 88, в Голландии — со 126 до 117 и т. д.

В связи с сокращением промышленного производства первые месяцы 1949 г. принесли резкий рост безработицы во всех западноевропейских странах. Число безработных только за три первых месяца нынешнего года возросло в два раза, а в некоторых странах и больше. В I квартале 1949 г. число полностью безработных в Италии, по несомненно преуменьшенным официальным данным, достигло 2 млн., а в западных зонах Германии превысило 1 млн., не считая 1 800 тыс. человек, переведённых на неполную рабочую неделю. В Англии безработных в I квартале 1949 г. насчитывалось около 400 тыс. человек. В Бельгии безработными были в марте 1948 г. 7% всех рабочих, а в марте 1949 г. — 12 %.

Сельское хозяйство западноевропейских стран всё ещё значительно отстаёт от довоенного уровня. Так, производство зерновых культур составляло в 1948 г. лишь около 87 % среднего годового уровня 1934–1938 гг; В 1949 г. сельскохозяйственное производство в западноевропейских странах продолжает падать, хотя эти страны попрежнему испытывают недостаток хлеба, жиров и других продуктов сельского хозяйства.

Американские империалисты высокопарно именуют Италию «полем битвы за план Маршалла». Так озаглавлена, например, статья некоего Феликса Перриса в журнале «Харперс мэгэзин» за июль 1949 г. Крайне плачевную обстановку на этом «поле битвы» не в состоянии скрыть даже официальный отчёт о результатах 15 месяцев осуществления «плана Маршалла», опубликованный в середине августа правительственным комитетом министра без портфеля Тремеллони. По данным отчёта, промышленное производство Италии достигло только 92 % уровня 1938 г., а сельскохозяйственное —87 %, между тем как население страны возросло по сравнению с 1938 г. на 7 %.

Связь между безотрадным положением промышленности и сельского хозяйства западноевропейских стран, ростом безработицы в этих странах и действием «плана Маршалла» видна, что. называется, невооружённым глазом. При ограниченности внутренних рынков западноевропейских стран вследствие обнищания населения массовый ввоз американских товаров подрывает и душит отечественную промышленность и сельское хозяйство. Газеты пестрят сообщениями о том, как наплыв заокеанских товаров, поступающих по «плану Маршалла», вызывает сокращение производства, закрытие предприятий, обрекает десятки и сотни тысяч людей на безработицу.

Но этого мало. Идущий из-за океана поток товаров, сбываемых в обязательном порядке, отнимает у западноевропейских стран их традиционные внешние рынки сбыта. Автомобильные заводы Италии, судостроительные верфи Швеции потеряли свои рынки в Западной Европе, захваченные американскими фирмами. В Бельгии закрываются шахты, и многие тысячи углекопов остаются без работы, так как ввоз американского угля во Францию, Голландию и Италию вытеснил оттуда бельгийский уголь. Доклад организации Объединённых наций о мировом экономическом положении особо отмечает крайне тяжёлое положение в текстильной промышленности ряда стран в результате захвата их позиции в мировой торговле американскими монополиями. Текстильная промышленность Италии в 1947 г. едва достигла 77 % довоенного уровня, а в 1948 г. она уже стала сокращать своё производство. Сокращение производства началось также в текстильной промышленности Бельгии и Франции, которая в 1948 г. не достигла довоенного уровня. О дезорганизации западноевропейской экономики, обусловленной «планом Маршалла», красноречиво говорит тот факт, что торговля между странами Западной Европы в 1948 г. составляла всего 72 % довоенного уровня. В результате дезорганизации межевропейской торговли товары не находят сбыта и подвергаются уничтожению, между тем как миллионы людей испытывают крайнюю нужду. Так, газета «Дейли геральд» 29 августа 1949 г. сообщила, что в Англии миллионы фунтов помидоров вывозятся на поля в качестве удобрения, так как они не находят сбыта. В Голландии в районе города Неймеген ежедневно выбрасываются на свалку десятки тонн яблок, груш и слив: цены на внутреннем рынке низки, и торговцы не хотят продавать фрукты по этим ценам населению, а вывозу фруктов в Германию препятствуют американские власти.

Пагубнейшее значение для государств Западной Европы имеет навязываемая им Вашингтоном политика разрыва торговых связей с Советским Союзом и странами народной демократии. Торговля маршаллизированных стран с Восточной Европой в 1948 г. составила лишь 42 % уровня 1938 г. С этим полезно сопоставить другую цифру: торговля между странами Восточной Европы, развивающаяся на началах равноправия и уважения взаимных интересов, в 1948 г. составила 288 % по сравнению с уровнем 1938 г.

Удивительно ли в этих условиях, что производство в промышленности и сельском хозяйстве Западной Европы, едва добравшись до уровня довоенных кризисных лет, уже явственно повернуло к упадку? Чудом было бы скорее обратное!

Первый же год осуществления «плана Маршалла» показал несовместимость этой американской политики с коренными жизненными интересами западноевропейских стран. Характерно, что не только коммунисты и вообще прогрессивно мыслящие люди, но и многие представители капиталистических кругов логикой вещей вынуждены признать пагубность американской политики.

Примером может служить доклад, сделанный французским сенатором Пелланом от имени финансовой комиссии совета республики по проекту закона о расходах но капиталовложениям в 1949 бюджетном году. Этот представитель французской крупной буржуазии признал, что политика маршаллизации Франции «ставит своей главной задачей увеличение сельскохозяйственной продукции и производства промышленного сырья, необходимых как для внутреннего потребления, так и для экспорта; производству же готовых изделий придаётся второстепенное значение, и оно отныне рассчитано лишь на удовлетворение внутренних потребностей».

Таким образом, в рамках «плана Маршалла» Франции отводится роль аграрной страны, неспособной вывозить промышленные изделия, могущие конкурировать с американским вывозом. Но установка на экспорт сельскохозяйственных продуктов и сырья является совершенно утопичной в нынешних условиях капиталистического мирового рынка, на котором происходит ожесточённая борьба за сбыт этих товаров.

«Это будет означать, — продолжал Пеллан, — закрытие многочисленных предприятий машиностроительной, энергетической, особенно текстильной промышленности, увольнение рабочих и несомненную безработицу».

Характеризуя диктуемую «планом Маршалла» установку на превращение Франции в аграрную страну, Пеллан заявил, что «эта новая ориентация представляет некоторую аналогию с ориентацией, которую хотели навязать Франции в первые месяцы оккупации».

Иными словами, французский буржуазный политик должен был признать, что американцы навязывают Франции ту же «ориентацию», что и гитлеровские оккупанты!

Во Франции всё яснее обнаруживаются пагубные последствия «плана Маршалла», несущего развал французской индустрии, нищету массам трудящихся города и деревни, рост налоговых тягот, хронический финансовый кризис.

За 1948 г бюджетный дефицит, по предварительным данным, доходит до 65 млрд. франков. Подготовка к войне разоряет страну. Инфляция ложится тяжёлым бременем на экономику страны, поскольку беспрерывно растёт количество имеющихся в обращении денежных знаков,

«План Маршалла» не только не помог разрешить одну из главных проблем западноевропейской экономики — проблему экспорта, но, наоборот, завел её в безвыходный тупик. Общий объём экспорта Западной Европы остаётся значительно меньшим, чем до войны.

Предварительный отчёт о четырёхлетних программных намётках, представленных по требованию Вашингтона 19 маршаллизированными странами, разумеется, представлял собой документ, не имеющий ничего общего с действительной программой хозяйственного восстановления. Такой программы не в состоянии дать капиталистические правительства, служащие интересам крупных монополий, раздираемых неразрешимыми противоречиями и неспособных справиться с экономической стихией.

Это обстоятельство вынуждены были признать даже официальные агенты по маршаллизации Западной Европы. Генеральный секретарь Организации европейского экономического сотрудничества Робер Маржолен, выступая 5 января 1949 г. на пресс-конференции в Париже с разъяснениями по поводу отчёта, особо подчёркивал, что речь идёт «не об окончательном отчёте, а о картине в целом, о статистическом анализе, дающем представление о данных европейской проблемы».

В этом документе прежде всего бросался в глаза разнобой между намётками отдельных стран. Каждая страна представила свои расчёты относительно внешней торговли и финансов, нимало не беспокоясь относительно предположений других маршаллизированных стран.

Экономические интересы западноевропейских стран сталкиваются на каждом шагу. В этом нет ничего удивительного, поскольку страны Западной Европы имеют более или менее однотипную экономическую структуру и условием их сколько-нибудь нормального хозяйственного развития является расширение связей со странами Восточной Европы. Между тем «план Маршалла», раскалывая Европу на два лагеря и фактически запрещая западноевропейским странам развивать торговые связи с их восточными соседями, ведёт индустриальные страны западной части континента к безвыходным противоречиям. Попытки разрешения этих противоречий рождают беспрерывные столкновения интересов западноевропейских стран.

Итак, в результате проведения «плана Маршалла» западноевропейские страны не только не получили обещанного повышения промышленного и сельскохозяйственного производства, но, наоборот, оказались перед лицом падения производства и роста безработицы. Иначе и не могло быть, если учесть, что под прикрытием лицемерных фраз об «экономическом восстановлении» стран Западной Европы американские монополии проводят политику их всестороннего закабаления, стремясь разделаться с конкуренцией их промышленности на мировых рынках, превратить эти страны в колониальные придатки американской экономики.

Демократическая общественность западноевропейских стран единодушно отмечает, что первый же год «плана Маршалла» привёл Западную Европу, как и следовало ожидать, к разбитому корыту. Коммунистические партии, разоблачая лживое хвастовство агентов маршаллизации мнимыми успехами, показывают массам истинные причины их плачевного положения. Выражая мысли передовых людей всех стран Западной Европы, орган коммунистической партии Франции газета «Юманите» писала:

«Единственный способ достойно отметить годовщину создания организации европейского экономического сотрудничества — это бороться с ней, чтобы вновь завоевать независимость Франции, заставить отступить поджигателей войны и сорвать их планы, которые несут разорение и смерть. Коммунисты сделают всё возможное, чтобы все трудящиеся, республиканцы всех убеждений и всех верований, все настоящие французы объединились в этой спасительной деятельности».

 

2. Катастрофическое снижение жизненного уровня масс в Западной Европе

Демагогическое обещание насчёт повышения уровня жизни в западноевропейских странах оказалось таким же блефом, как и все остальные обещания. На самом деле условия жизни трудящегося населения западноевропейских стран в результате проведения «плана Маршалла» резко ухудшились.

По данным доклада организации Объединённых наций, в подавляющем большинстве западноевропейских стран в 1948 г. продолжали расти цены на товары широкого потребления, а денежная заработная плата повысилась в гораздо меньшей мере, что повлекло за собой снижение реальных доходов трудящегося населения. Рост цен при «замороженной» или почти неизменной заработной плате, быстрое увеличение числа безработных, уменьшение потребления важнейших продуктов — такова картина.

Возьмём Англию. Лейбористское правительство и реакционные заправилы тред-юнионов утверждают, будто им удалось добиться стабилизации цен и стоимости жизни. На этом основании они защищают свою политику замораживания заработной платы, решительно противясь требованиям рабочих о повышении ставок. Но версия насчёт стабилизации цен опровергается фактами. По подсчётам института статистики Оксфордского университета, за полугодие, с ноября 1948 г. по май 1949 г., стоимость минимального количества продовольствия, необходимого на неделю для семьи в пять человек, увеличилась с 42 шиллингов 6 пенсов до 48 шиллингов 8 пенсов. Такое же количество продуктов питания в 1936 г. стоило 23 шиллинга 9 пенсов. Для определения стоимости жизни институт составил набор простейших продуктов, необходимых для прокормления семьи из пяти человек: мужа, жены и трёх детей в возрасте от 5 до 12 лег. Исчисления института статистики основаны на ценах нормированных, и притом совершенно необходимых, продуктов питания; такие товары, как, например, свежие фрукты, ранние овощи, печенье, вовсе не принимались в расчёт.

В других западноевропейских странах положение не только не лучше, но ещё хуже. По данным газеты «Файнэншл таймс», во всех странах Западной Европы, кроме Швейцарии и Бельгии, в нынешнем году сохраняется рационирование продовольственных товаров. В 11 странах нормирована выдача сахара, причём в Испании, например, норма составляет 72 грамма в неделю. Хуже всего дело обстоит с жирами. Выдача жиров нормирована в 13 странах, причём в Италии, например, недельная норма равна 69 граммам. В Скандинавских странах, Голландии и Бизонии нормы выдачи мяса были в 1948 г. ниже, чем в 1947 г.

В докладе «Инфляционные и дефляционные тенденции В 1946–1948 гг.», опубликованном секретариатом организации Объединённых наций, отмечается, что во Франции реальная заработная плата на 35–40 % ниже довоенного уровня. В 1948 г. стоимость жизни была более чем в два раза выше уровня 1947 г. В Скандинавских странах стоимость жизни более чем в полтора раза превышает довоенный уровень. В Италии до сих пор сохраняется карточная система на продовольствие.

В Голландии население в мае 1949 г. покупало на 15 % меньше хлебных и кондитерских изделий и на 17 % меньше промышленных товаров по сравнению с мартом. Значительно уменьшилось также потребление мяса и масла ввиду роста цен на эти продукты. В июне и июле произошло дальнейшее снижение покупательной способности населения. В течение первой половины 1949 г. население потребляло масла на 13 % меньше, чем в этот же период прошлого года.

В западных зонах Германии уделом подавляющей массы населения являются ужасающая нищета и голод, между тем как на народных бедствиях наживаются ничтожные кучки спекулянтов и прислужников англо-американских монополий.

Относительно Италии председатель Всемирной федерации профсоюзов ди Витторио, выступая 9 августа 1949 г. на сессии Экономического и социального совета, привёл следующие факты:

«В Италии в настоящее время насчитывается более 2 млн. безработных, которые имеют право на получение в течение шести месяцев пособия из расчёта 220 лир в день, а также 3 млн. пенсионеров, получающих в среднем около 4 тыс. лир в месяц. Таким образом, на каждую итальянскую семью приходится по одному безработному или пенсионеру. Для того чтобы иметь ясное представление о нищете итальянских трудящихся, достаточно сказать, что, согласно официальным данным, прожиточный минимум для семьи, состоящей из четырёх человек, определялся в январе 1949 г. в 60 тыс. лир в месяц. Между тем средняя заработная плата не превышает в Италии 25–27,5 тыс. лир в месяц».

Итак, в результате проведения «плана Маршалла» жизненный уровень населения западноевропейских стран не только не поднялся, но, наоборот, катастрофически снизился. Обнищание трудящихся масс при дальнейшем росте паразитических доходов ничтожных кучек монополистов явилось неизбежным следствием политики маршаллизации. В свою очередь катастрофическое обнищание народных масс подрывает основы какого-либо экономического восстановления, ускоряет и обостряет развитие нового кризиса»

Нынешний кризис нарастает в условиях, когда ещё не устранены даже наиболее разрушительные последствия войны в виде инфляции, расстройства торговли и кредита, когда миллионы людей со времени войны лишены самых насущных средств к жизни. Понятно, что в таких условиях удары кризиса особенно тяжелы для трудящихся масс. В этом — особая «заслуга» «плана Маршалла».

 

3. Обострение долларового голода в маршаллизированных странах

На первых порах инициаторы «плана Маршалла» неоднократно заявляли, что этот план в течение четырёх лет своего действия даст возможность западноевропейским странам прочно стать на ноги и избавиться от хронической нехватки долларов. На языке маршаллизаторов это называлось — восстановить «самообеспеченность», вернуться к «сбалансированной экономике». Серьёзный удар по этим радужным надеждам был нанесён уже на пороге 1948 и 1949 гг., когда так называемая организация европейского экономического сотрудничества, собрав четырёхлетние намётки маршаллизированных стран, пришла к крайне неутешительному выводу, что по окончании срока действия «плана Маршалла» в 1952 г. 19 его участников будут иметь непокрытый дефицит в сумме 3 млрд. долл. Иными словами, по окончании «плана Маршалла» страны Западной Европы окажутся в ещё большей экономической зависимости от заокеанских ростовщиков, чем сразу после окончания войны. Именно такой результат предсказывали представители демократической общественности всего мира, разоблачая «план Маршалла» как орудие экономического закабаления и политического порабощения западноевропейских стран монополиями Уолл-стрита.

Этот скандальный итог вызвал уныние в лагере маршаллизаторов. Комментируя цифру дефицита на пресс-конференции в Вашингтоне 12 января 1949 г., генеральный секретарь Организации европейского экономического сотрудничества Маржолен объявил, что европейские страны стоят перед дилеммой: они «должны либо удвоить свои усилия по восстановлению, либо сократить примерно на 40 % импорт из Западного полушария». При этом он многозначительно добавил, что, дескать, второй вариант «будет означать социальный и политический кризис в Европе».

Последующие события показали, однако, что действительность приготовила маршаллизированным странам ещё более горькие подарки.

Англия, одна из крупнейших маршаллизированных стран, в течение последних месяцев испытывает всё более обостряющийся долларовый голод.

Долларовый кризис служит отражением глубокого кризиса всей экономической системы английского капитализма, её гнилости и паразитизма. Изменившееся положение Англии в послевоенном мире привело к резкому сокращению доходов от английских капиталовложений за границей, от судоходства и других статей так называемого невидимого экспорта. На этом общем фоне кризис английской экономики обусловлен всей внешней и внутренней политикой лейбористского правительства, которое во всём следует указке консерваторов и их лидера Черчилля. Это правительство, с одной стороны, стоит на страже непомерно возросших прибылей монополий; с другой стороны, оно обременяет бюджет непосильными расходами на гонку вооружений» на содержание огромных вооружённых сил в мирное время» на колониальные войны и бесцеремонное вмешательство во внутренние дела других народов.

Правительства западноевропейских государств, и прежде всего Англии, надев на свои страны ярмо «плана Маршалла», обрекли их на неизбежное обострение долларового голода. Ибо хроническая нехватка долларов в западноевропейских странах порождается всей политикой Соединённых Штатов в области внешней торговли. Раздувая вывоз в Западную Европу» Соединённые Штаты в то же время решительно ограничивают свой ввоз из этой части света. Политика американских монополий приводит к систематической выкачке валютных и золотых ресурсов из других капиталистических стран. В конце 1938 г. золотой запас Соединённых Штатов составлял 14,5 млрд. долл., а в конце 1948 г. он достиг 24,2 млрд. долл. За один лишь 1948 г. он возрос на 1,5 млрд. долл.!

Доклад организации Объединённых наций о мировом экономическом положении признаёт, что в 1948 г. эта торговая политика Соединённых Штатов усилила «жестокий долларовый голод в западноевропейских странах». В 1948 г. вывоз Соединённых Штатов в страны Западной Европы превысил ввоз из этих стран на 246 %. Отсюда резко пассивный баланс стран Западной Европы в торговле с Соединёнными Штатами. Их общий дефицит выразился в огромной сумме — 3 247 млн. долл. По отдельным странам пассивный баланс внешней торговли с Соединёнными Штатами составлял: для Англии — 390 млн. долл., для Франции — 509 млн., для Италии — 297 млн., для западных зон Германии — 862 млн., для Голландии — 246 млн., для Бельгии и Люксембурга — 200 млн. долл. и т. д.

«План Маршалла» навязал Англии и другим западноевропейским странам односторонний ввоз американских товаров без предоставления им возможности соответствующего вывоза в долларовую зону. Вместе с подрывом торговых связей западноевропейских стран с Восточной Европой это обострило хронический долларовый дефицит в странах Западной Европы и прежде всего в Англии.

Достаточно привести несколько цифр, чтобы получить наглядное представление о существе этого противоречия. По данным американского министерства торговли, вывоз Соединённых Штатов в мае 1949 г. составил 1 077 млн. долл., между тем как ввоз был равен всего 539,4 млн. Иными словами, вывоз Соединённых Штатов вдвое превышает ввоз. «Ножницы» между американским вывозом и ввозом составляют около 0,5 млрд. долл. в месяц, т. е. около 6 млрд. долл. в год. Эта сумма значительно превышает все ассигнования по «плану Маршалла». Отсюда неизбежность долларового голода в странах Западной Европы, которым приходится к тому же затрачивать доллары не только в Соединённых Штатах, но и в других странах долларовой зоны, прежде всего в Канаде.

Иногда даже представители официальных кругов Лондона пробалтываются насчёт безнадёжности перспектив изживания долларового голода. Так, 26 июля 1949 г. секретарь английского министерства финансов по экономическим вопросам Дуглас Джей заявил, что нехватка долларов — это «затяжная экономическая болезнь», которая, вероятно, продлится ещё долго, быть может 15–20 лет.

Английское правительство пыталось справиться с положением путём форсирования вывоза. Однако английский вывоз наталкивается на всё растущие препятствия. Особенные трудности встречает Англия при сбыте своих товаров на долларовых рынках, т. е. в Соединённых Штатах и Канаде. Об этом говорят следующие цифры: в I квартале 1949 г. английский вывоз в Соединённые Штаты и Канаду составлял в среднем 47,6 млн. долл. в месяц. Но уже в мае английский вывоз на эти два основных долларовых рынка упал до 44,4 млн. долл. Особенно примечательно, что английский вывоз в Соединённые Штаты упал со среднемесячной цифры в 21,2 млн. долл. в I квартале до 14,4 млн. в мае.

Английский министр финансов Стаффорд Криппс, выступая в июле 1949 г. в палате общин, отметил, что самой трудной проблемой английской экономики является сейчас «торговый и платёжный баланс с долларовой зоной». Долларовый дефицит растёт из месяца в месяц, из квартала в квартал. В связи с этим снижаются валютные запасы Англии и всей стерлинговой зоны к концу II квартала они упали до 406 млн. фунтов стерлингов против 471 млн. в конце I квартала 1949 г.

В полном согласии с американскими шейлоками лейбористское правительство ищет выхода из создавшегося положения прежде всего на путях дальнейшего снижения жизненного уровня английских трудящихся. Эта установка была провозглашена в опубликованной в начале 1949 г. Белой книге английского правительства, которую даже буржуазные газеты называли «мрачным документом».

Вместе с тем английское правительство в июле 1949 г. объявило о необходимости максимального сокращения закупок товаров в долларовой зоне и сокращения всех других расходов в долларах. Соответствующее заявление Криппса вызвало крайнее недовольство американских экспортёров нефти, пшеницы, хлопка, табака — тех товаров, по которым рост запасов принимает особенно угрожающие размеры.

Долларовый кризис в Англии явился предметом длительных англо-американских переговоров по финансовым вопросам, происходивших летом 1949 г. Американские ростовщики выдвинули требование девальвации фунта стерлингов и других западноевропейских валют. Они преследовали при этом двоякую цель: во-первых, получить возможность по дешёвке скупить наиболее выгодные предприятия, принадлежащие английскому, французскому, голландскому, бельгийскому капиталу как в метрополиях, так, в особенности, и в колониях; во-вторых, в результате восстановления обратимости, т. е. свободного обмена западноевропейских валют на доллары, получить возможность захвата рынков сбыта западноевропейских стран.

Состоящий при президенте Трумэне Национальный консультативный совет по вопросам международной валюты и финансов, членами которого являются Ачесон, Снайдер, Гофман, министр торговли Сойер, председатель Федерального резервного управления Маккейб и президент Экспортно-импортного банка Гастон, в представленном в июле 1949 г. докладе решительно высказался за девальвацию валюты в западноевропейских странах и прежде всего в Англии. Рекомендуя эту меру, совет ссылался на необходимость восстановления платёжных балансов западноевропейских стран по отношению к Западному полушарию. Чтобы не оставалось никаких сомнений в том, о каком именно «восстановлении платёжных балансов» идёт речь, совет подчёркивал необходимость привлечения больших частных иностранных (т. е. американских) капиталовложений. По сообщениям печати, речь идёт при этом об инвестициях американских монополий не только в странах Западной Европы, но и прежде всего в их колониях. Под этой формулировкой кроются алчные аппетиты Уолл-стрита, который систематически подбирается к наиболее лакомым кускам колониальной экономики.

Английское правительство пыталось воспротивиться американскому требованию девальвации валюты. Английский министр финансов Криппс неоднократно заявлял, что «правительство не имеет ни малейшего намерения проводить девальвацию фунта стерлингов».

Смысл англо-американской борьбы вокруг вопроса о девальвации фунта стерлингов был ясен даже самым угодливым прислужникам Уолл-стрита. Так, французская газета «Комба» писала относительно американского плана девальвации фунта стерлингов:

«Это не что иное, как устранение последней преграды в лице независимой британской экономики для колонизации западного мира Соединёнными Штатами».

Чувствуя слабость своих экономических позиций в переговорах с Соединёнными Штатами, английские империалисты пытались расширить базу переговоров путём привлечения политических вопросов. Они пробовали выторговать у американских шейлоков уступки в обмен на услуги в антикоммунистической борьбе. В качестве компенсации за американскую «помощь» фигурировали, далее, предложения совместной англо-американской эксплоатации колоний, где и без того американский капитал всё энергичнее наступает на позиции английского капитала.

Но все старания лейбористских правителей Англии оказались тщетными. Исход борьбы вокруг вопроса о девальвации ещё раз наглядно показал, что империализм доллара распоряжается в западноевропейских странах, как у себя дома. По указке монополий Уолл-стрита английское правительство 18 сентября 1949 г. провело девальвацию фунта стерлингов, снизив его курс на 30 % — с 4,03 доллара до 2,80 доллара. В течение нескольких дней последовало обесценение валют более двух десятков капиталистических стран. Американские монополии получили возможность скупить по дешёвке промышленность западноевропейских стран и источники сырья в их колониях. Американские экспортёры получили возможность ещё успешнее вытеснять своих западноевропейских конкурентов с мирового рынка.

Девальвация валюты принесла новое катастрофическое снижение жизненного уровня трудящихся масс. Обесценение английского фунта стерлингов явилось также едва прикрытым ограблением ряда колониальных стран, которым Англия должна огромные суммы ещё со времени войны.

Вместе с тем девальвация валют не только не разрешила, но, наоборот, обострила экономические трудности в капиталистическом мире. Явным шарлатанством, рассчитанным на легковерных людей, были обещания Криппса, что девальвация приведёт к смягчению финансового кризиса Англии и уменьшению её долларового дефицита. Легко понять, что американские монополии вовсе не для того продиктовали английскому правительству девальвацию фунта стерлингов, чтобы возрос английский вывоз в обстановке, когда американский экспорт падает из месяца в месяц и происходит беспрерывное обострение борьбы за рынки. Но и расчёты американских монополий построены на песке: гоняясь за непомерными сверхприбылями, они ведут политику, несущую дальнейшее общее сужение рынков и, стало быть, дальнейшее углубление экономического кризиса перепроизводства в условиях ещё невиданной нищеты масс.

В докладе о распределении американской «помощи» «а 1949/50 г., опубликованном 1 сентября 1949 г. советом так называемой Организации европейского экономического сотрудничества, отмечается, что размер «помощи» недостаточен для покрытия долларового дефицита. «Проблема доллара не разрешается», — говорится в заключении доклада. Генеральный секретарь этого совета Маржолен сообщил, что потребность западноевропейских стран в долларах не только не уменьшилась по сравнению с прошлым годом, но возросла, ибо в течение первой половины 1949 г. экспорт маршаллизированных стран в долларовую зону резко сократился в связи с экономическим кризисом в Соединённых Штатах. Это сокращение составило в среднем 30 %, а в некоторых случаях 50 или даже 60 %. В докладе совета маршаллизированных стран отмечается, что больше всего сокращение экспорта в долларовую зону коснулось Англии и других стран стерлинговой зоны. Их экспорт в долларовую зону покрывает лишь две трети их потребностей в долларах.

«План Маршалла» был разрекламирован как средство преодоления долларового голода в западноевропейских странах. Жизнь показала, что в результате проведения «плана Маршалла» долларовый голод в странах Западной Европы не только не исчез, но, наоборот, ещё более обострился. В этом нет ничего удивительного, если иметь в виду, что в арсенале внешней политики Вашингтона долларовый дефицит западноевропейских стран играет роль одной из тех петель, которые накинуты американскими империалистами на шеи народов Западной Европы. Монополии Уолл-стрита и не помышляют об ослаблении этой петли. Наоборот, они стараются затянуть её потуже и закрепить понадёжнее.

Правящие круги западноевропейских стран, и прежде всего лейбористские правители Англии, рассчитывали, что «план Маршалла» даст возможность метрополиям крепче стать на ноги, чтобы беспрепятственно продолжать эксплоатацию колониальных владений. И в этом отношении маршаллистов постигло неприятнейшее разочарование. Для американских монополий «план Маршалла» оказался средством быстрого захвата позиций в чужих колониальных империях. До сих пор они захватывали главным образом рынки сбыта в колониальных владениях европейских стран. Теперь они решительно переходят к следующему этапу своей экспансии — к захвату колоний как наивыгоднейших сфер капиталовложений.

 

4. Банкротство американской политики в Германии

В сумасбродных планах насильственного установления англо-американского мирового господства под эгидой Соединённых Штатов особое и притом исключительно важное место отводится, как мы видели выше, Германии, но авантюристическая политика Вашингтона в германском вопросе, поддерживаемая Лондоном и Парижем, идёт от провала к провалу. В результате сепаратных действий трёх западных держав экономика западных зон Германии оказалась в состоянии затяжного кризиса. Возрождение фашизма в западных зонах Германии вызывает растущее возмущение во всём мире.

Очевидное банкротство сепаратной политики трёх держав в Германии вынуждает их представителей прибегать к манёврам. На шестой сессии Совета министров иностранных дел, состоявшейся в Париже в мае — июне 1949 г., представители трёх западных держав прежде всего предприняли попытку навязать свою политику в германском вопросе Советскому Союзу. Этой цели служил меморандум, внесённый представителями трёх держав по первому пункту повестки дня сессии «О единстве Германии». В меморандуме предлагалось присоединить советскую зону оккупации к антинародной боннской конституции, выработанной кучкой продажных немецких политиканов под диктовку англо-американских оккупационных властей, и распространить на всю Германию оккупационный статут, являющийся незаконной попыткой увековечить оккупацию Германии и создать в ней колониальный режим. Тем самым предлагалось, чтобы советская зона была подчинена диктату западных держав, что развязало бы им руки в решении любых вопросов, относящихся к Германии.

Естественно, этот план потерпел полный крах. Советская делегация решительно отвергла его, настаивая на осуществлении исторических Потсдамских решений.

В результате твёрдой и последовательной позиции Советского Союза министрам трёх западных стран пришлось к концу Парижской сессии расписаться в провале своей позиции. Им пришлось согласиться на выработку коммюнике, построенного в духе советских предложений, в духе Потсдамского соглашения, оплёвыванием которого уже давно занимаются печать и официальные лица западных держав.

В то же время на Парижской сессии представители Соединённых Штатов, Англии и Франции снова отказались принять предложение Советского Союза об образовании, на основе существующих во всех четырёх зонах оккупации немецких экономических органов, общегерманского государственного совета, который явился бы экономическим и административным центром с правительственными функциями. Образование такого государственного совета было бы первым шагом к созданию общегерманского демократического правительства. Представители трёх западных держав отказались также принять предложение Советского Союза о подготовке мирного договора с Германией и о выводе оккупационных войск из Германии в годичный срок после заключения мирного договора.

Мировая общественность справедливо расценила известный положительный результат Парижской сессии Совета министров иностранных дел как успех советской политики, отстаивающей в интересах мира и безопасности всех народов принципы единства Германии на основе её демократизации и демилитаризации, на основе её превращения в миролюбивое демократическое государство. Представители Соединённых Штатов, Англии и Франции вынуждены были пойти на определённые уступки под влиянием явного провала своей политики в германском вопросе, под влиянием провала «плана Маршалла».

Однако сразу же после окончания Парижской сессии президент Соединённых Штатов Трумэн, государственный секретарь Ачесон и военный министр Джонсон выступили с заявлениями, в которых делались явно несостоятельные попытки представить результаты сессии в виде успеха обанкротившейся «твёрдой политики» Вашингтона. Уже эти хвастливые попытки показали неискренность и лицемерие американской политики.

Наиболее агрессивные ставленники монополий, занимающиеся планированием американской внешней политики, ищут выхода из тупика на пути дальнейших авантюр в Европе и прежде всего в Западной Германии. Об этом свидетельствуют в частности проникшие в печать сведения относительно меморандума о «политическом равновесии в Европе», представленного Ачесону и Трумэну советником государственного департамента Джорджем Кеннаном и руководителем управления по делам Германии и Австрии государственного департамента Робертом Мэрфи. Авторы меморандума предложили превратить западные зоны Германии в экономический и политический центр всей Западной Европы, призванный стать, по их плану, «руководящей силой в Европе». С этой целью меморандум рекомендовал прежде всего коренным образом пересмотреть ассигнования по «плану Маршалла», с тем чтобы предоставить Западной Германии основные средства за счёт решительного сокращения ассигнований другим маршаллизированным странам. Меморандум Кеннана — Мэрфи своим остриём направлен против Англии, чьи планы авторы меморандума объявляют «чреватыми опасностью для мирового равновесия».

После Парижской сессии западные державы стали продолжать свою прежнюю ненавистную для народов политику расчленения Германии и восстановления позиций германской империалистической реакции. Комедия выборов, состоявшаяся в Тризонии 14 августа 1949 г., явилась открытой демонстрацией самого крайнего германского шовинизма, расцветающего в западных зонах под покровительством американских властей. Эти власти совместно со своими наймитами из фашистских и профашистских германских кругов сколотили марионеточное западногерманское государство — заповедник реакции и фашизма в сердце Европы.

Создание этого кукольного государства было завершено сразу же после августовских лжевыборов.

7 сентября в Бонне собрался парламент из депутатов, получивших мандаты в результате антидемократических выборов, 12 сентября был избран президент, 15 сентября— премьер-министр, а 20 сентября лжепарламент утвердил лжеправительство, составленное из вчерашних прислужников гитлеровского режима. В этот день три западные зоны оккупации Германии были объявлены «государством». На другой же день, 21 сентября, вошёл в силу оккупационный статут, который предусматривает, что все важнейшие области немецкой жизни — внешняя торговля, внешние отношения, демилитаризация, судьба монополий, управление Руром — остаются в руках западных держав. Предусмотрено также, что любая западногерманская конституция будет действительна лишь в рамках оккупационного статута.

Отсюда ясно, что провозглашение западногерманского государства явилось грубым обманом, призванным прикрывать колониальное закабаление западной части Германии американским империализмом. В то же время образование антинародного сепаратного западногерманского правительства, враждебно относящегося к обязательствам, возложенным на Германию Потсдамскими соглашениями четырёх держав, явилось завершением авантюристической политики раскола Германии, проводимой тремя западными державами в течение всего послевоенного периода, полным разрывом как с Потсдамскими соглашениями, так и с решениями Парижской сессии Совета министров иностранных дел.

Западногерманскому государству отводится роль основной базы агрессивного североатлантического блока, роль главного ландскнехта на службе американского империализма. Об этом свидетельствует тот факт, что созданный империалистами «европейский совет» поставил одной из своих основных задач включение западногерманского государства в свои ряды. Это марионеточное государство сколочено на глубоко антинародных началах, враждебных идее единства Германии, её демократизации, её превращения в миролюбивую страну. Состряпанная немецкими приказчиками американского империализма боннская конституция провозгласила принцип федерализма, т. е. отказ от идеи создания единого германского государства. При этом Рур — жизненно важный государственный центр Германии — фактически отторгнут от неё и целиком отдан американским монополиям. Боннское псевдогосударство было создано в качестве вотчины американских империалистов и их западногерманских ставленников из числа активнейших гитлеровцев.

Провозглашение боннского псевдогосударства показало, что западные державы не хотят вернуть германскому народу его суверенные права, что они не останавливаются ни перед чем в политике нарушения взятых на себя обязательств. Тем самым было создано новое положение в Германии. Национальный фронт демократической Германии, объединяющий в своих рядах демократические слои немецкого народа, в своём манифесте характеризовал создавшуюся обстановку как положение национального бедствия.

Завершение раскола Германии путем создания боннского марионеточного государства вызвало в немецком народе мощное движение за национальное единство и свободу, нашедшее своё воплощение в образовании Германской демократической республики. Демократические силы Германии, чувствуя ответственность перед своей родиной и перед всем миром, взяли дело будущего немецкого народа в свои руки. 7 октября в Берлине на сессии Немецкого народного совета была провозглашена Германская демократическая республика. Введена в действие демократическая конституция, созданная при участии всего немецкого народа, принятая Немецким народным советом и утверждённая Немецким народным конгрессом, который был избран населением путём всеобщих выборов 15–16 мая 1949 г. Президентом Германской демократической республики был избран испытанный антифашистский борец, соратник Эрнста Тельмана Вильгельм Пик. Было образовано Временное правительство во главе с Отто Гротеволем. 10 октября Советское правительство заявило о передаче правительству Германской демократической республики функций управления, до сих пор принадлежавших Советской военной администрации. Советский Союз, а также все народно-демократические государства решили обменяться дипломатическими миссиями с Германской демократической республикой.

Создание Германской демократической республики нанесло сокрушительный удар по коварным и вероломным планам американского империализма относительно Германии.

Провозглашение Германской демократической республики показало, что немецкий народ не намерен мириться с преступной политикой западных держав, ставящей под смертельную угрозу его национальное существование. Национальный фронт, под знаком которого родилась Германская демократическая республика, в своей программе выдвинул следующие основные требования.

Восстановление политического и экономического единства Германии путём устранения сепаратного западногерманского государства, отмены Рурского статута и автономии Саара и путём образования общегерманского правительства.

Быстрейшее заключение справедливого мирного договора с Германией на основе безусловного признания Потсдамских решений о демократизации и демилитаризации Германии, а также её обязательств по отношению к другим народам; отвод оккупационных войск из Германии в твёрдо установленный короткий срок после подписания мирного договора.

Восстановление полного суверенитета немецкой нации с признанием права на самостоятельную внешнюю политику и на самостоятельную внешнюю торговлю.

Национальный фронт демократической Германии заявил о своей твёрдой решимости бороться за мир, против втягивания Германии в агрессивные военные блоки, против поджигателей новой войны.

Создание Германской демократической республики явилось актом, который находится в полном соответствии с историческими решениями Потсдамской конференции. Этот акт отвечает коренным интересам всего германского народа и интересам всеобщего мира.

Весь мир облетело приветствие товарища И. В. Сталина президенту Вильгельму Пику и премьер-министру Отто Гротеволю, в котором образование Германской демократической миролюбивой республики было названо поворотным пунктом в истории Европы.

«Не может быть сомнения, — писал товарищ Сталин в этом историческом послании, — что существование миролюбивой демократической Германии наряду с существованием миролюбивого Советского Союза исключает возможность новых войн в Европе, кладёт конец кровопролитиям в Европе и делает невозможным закабаление европейских стран мировыми империалистами».

Эти исторические слова были встречены с чувством глубокого удовлетворения всеми сторонниками мира и демократии во всех странах. В своём ответе на историческое приветствие товарища Сталина президент Германской демократической республики Вильгельм Пик и премьер-министр Отто Гротеволь от имени немецкого народа торжественно обещали «сделать всё для того, чтобы впредь с ещё большей решимостью мобилизовать за сохранение и укрепление мира значительные силы, воплощённые в Германской Демократической Республике».

 

5. Северо-атлантический договор — заговор против мира и безопасности народов

Одним из бесспорных провалов внешней политики Соединённых Штатов явилось разоблачение Северо-атлантического договора как заговора поджигателей войны, как авантюристической затеи, направленной против мира и безопасности народов, как орудия прямой, непосредственной подготовки новой войны американскими империалистами и их западноевропейскими сателлитами.

На первых порах американские опекуны и их европейские агенты пытались скрывать связь между «планом Маршалла» и всей программой агрессивной политики Вашингтона, направленной на подготовку новой войны. Но они недолго удержались на этих позициях. Чувствуя, что время работает против них, империалисты спешат. В величайшей спешке они сколотили агрессивный североатлантический блок. Тесная и неразрывная связь между маршаллизацией Западной Европы и её вовлечением в преступный заговор против мира стала очевидной.

Организаторам североатлантического блока не удалось скрыть его агрессивные цели, в корне враждебные делу мира и безопасности народов. Избитая фразеология, призванная изобразить Северо-атлантический договор в качестве орудия мира, не достигла цели.

С полной очевидностью обнаружились следующие факты:

1) что Северо-атлантический союз является не орудием мира, а орудием войны;

2) что он направлен своим остриём против Советского Союза и стран народной демократии, которые не только решительно никому не угрожают, но твёрдо и незыблемо стоят на страже мира между народами;

3) что Северо-атлантический договор несёт наибольшие опасности и бедствия западноевропейским странам, ибо американские милитаристы рассматривают их как плацдарм атомной войны и как поставщиков пушечного мяса в войне, которую они рассчитывают вести на чужой земле, чужими руками и на чужой счёт.

Уже обсуждение Северо-атлантического договора в западноевропейских парламентах и в американском конгрессе проходило в обстановке нарастающего возмущения широчайших народных масс. Во всех странах, охваченных договором, проходили массовые митинги и демонстрации с требованиями отказа от присоединения к Северо-атлантическому договору. На многих предприятиях были проведены забастовки протеста. В Италии за небывало короткий срок было собрано более 8 млн. подписей под народными петициями протеста. На заседании французского Национального собрания 26 июля депутатка коммунистка Изабелла Клей выложила на пюпитр министра иностранных дел Шумана объёмистую пачку петиций с сотнями тысяч подписей, причём это была лишь небольшая часть актов народного протеста, поступивших в адрес Национального собрания. Народы Франции и Италии совершенно определённо заявили, что они не признают подписи Кэя и де Гаспери под агрессивным договором своими подписями.

В западноевропейских парламентах при обсуждении Северо-атлантического договора прозвучали предостерегающие голоса представителей демократического лагеря, разоблачивших до конца подлинную сущность этого заговора против мира. В итальянской палате депутатов 20 июля 1949 г. вождь коммунистической партии Италии Пальмиро Тольятти выступил с заявлением, в котором говорилось:

«Большинство палаты не смогло опровергнуть наш тезис о том, что реакционный антисоциалистический, антикоммунистический блок является маской агрессивной империалистической политики США. Заинтересованы ли итальянцы как нация в том, чтобы вовлечь нашу страну в этот священный союз капитализма, сколачиваемый для того, чтобы преградить путь социализму? Заинтересованы ли мы как нация в том, чтобы наша страна стала одним из элементов этого блока, с помощью которого США рассчитывают управлять миром и осуществить свою экономическую экспансию во всех направлениях для установления своей мировой гегемонии?

На оба эти вопроса я отвечаю, что национальные интересы Италии не имеют ничего общего ни с первой, ни со второй из этих перспектив. И именно поэтому мы будем голосовать против законопроекта о ратификации».

В американском конгрессе обсуждение Северо-атлантического договора проходило в обстановке искусственного раздувания военной истерии. Один из опытнейших поджигателей войны, Джон Фостер Даллес, выступая 12 июля 1949 г. в сенате, проговорился, что «искусственное создание атмосферы тревоги» является сознательной целью правящей клики Вашингтона. Печать рассуждала об этом совершенно открыто. Так, журнал «Юнайтед стейтс ньюс» 5 августа 1949 г. писал:

«В этом году программу помощи другим странам будет труднее осуществить, чем в прошлом году. Снова должна быть развёрнута кампания военной истерии, чтобы добиться поддержки программы вооружения других стран. Преднамеренно распространяемые слухи о войне являются обманом, но их считают необходимыми для того, чтобы возбудить конгресс в достаточной степени и таким путём получить требуемое число голосов в пользу программы вооружения».

Это циничное признание «необходимости» обмана для одобрения внешней политики Вашингтона, идущей от провала к провалу, явилось невольным подтверждением того факта, что политика поджигателей войны встречает всё больше трудностей и всё больше сопротивления в американском народе.

Накануне того дня, когда в американском сенате открылись прения о ратификации Северо-атлантического договора и председатель сенатской комиссии по иностранным делам Коннэли от имени правящих кругов клялся, что этот договор преследует только мирные цели, вашингтонская газета «Таймс геральд» выступила с редакционной статьёй, в которой истерически призывала к войне с Советским Союзом. Требуя, чтобы Соединённые Штаты готовились к жесточайшей истребительной войне, газета писала:

«Мы не станем раздавать оружие молодым людям, чтобы они убивали друг друга. Мы пошлём самолёты с грузом атомных, зажигательных и бактериологических бомб и тринитротолуола, чтобы умертвить детей в их колыбелях, старух за их молитвами и работающих мужчин за их работой».

Вашингтонская газета требовала уничтожить Советский Союз, навсегда стереть его с лица земли. Подобные людоедские призывы, раздающиеся среди бела дня у самых стен американского конгресса, где правители Соединённых Штатов клянутся, что ведут американский народ по пути мира, показывают подлинное лицо агрессивной политики Вашингтона во всей отвратительной наготе.

Ратификация Северо-атлантического договора реакционным большинством в американском конгрессе и в западноевропейских парламентах была заранее предрешена. Но эта ратификация ещё более разоблачила антинародный характер «западной демократии», которая служит ширмой для преступных замыслов поджигателей войны.

В американском конгрессе Северо-атлантический договор встретил гораздо большую оппозицию, чем предполагали его организаторы. В сенате правительство Трумэна собрало необходимое большинство в две трети для ратификации договора. Но ряд сенаторов выступил против договора, не желая в предвидении выборов 1950 г. провоцировать недовольство своих избирателей безоговорочной поддержкой обанкротившейся внешней политики нынешних вашингтонских властей. Из 95 сенаторов 13 голосовали против договора. Примечательно, что против Северо-атлантического договора голосовал ряд республиканских сенаторов, которые отнюдь не являются врагами агрессивной политики американского империализма. В их числе — влиятельный лидер республиканской партии Тафт, известный сторонник безудержной экспансии. Позиция Тафта и ряда других республиканцев показала, что пресловутая «двухпартийная внешняя политика» государственного департамента трещит по всем швам. В пылу полемики сенаторы-республиканцы высказали немало горьких истин о сущности Северо-атлантического договора. Так, Тафт признал, что этот договор «совершенно противоречит духу обязательств, которые Соединённые Штаты взяли на себя по уставу организации Объединённых наций». Выступив по радио 24 июля 1949 г., Тафт признал также, что Северо-атлантический договор представляет собой «военный союз, направленный против Советского Союза», и поэтому он, «вероятно, скорее приведёт к войне, нежели к миру». Другой сенатор-республиканец, Лангер, отметил, что договор — это «организованный военный союз, направленный непосредственно против члена организации Объединённых наций».

Выступления прогрессивных американских организаций показали, что американский народ осуждает Северо-атлантический договор как договор агрессии, направленный против Советского Союза. Постоянный комитет общественной организации «Вашингтонская конференция борьбы за мирный курс вместо Атлантического пакта» осудил Северо-атлантический договор как «обязательство придерживаться бесплодной и ненужной политики военных союзов, влекущей за собой мировую гонку вооружений». Национальный совет американо-советской дружбы в заявлении по поводу ратификации Северо-атлантического договора сенатом отметил:

«Прения в сенате показали, что по этому пакту мы не только взяли на себя далеко идущую военную ответственность, но мы также прибегли к милитаризму в качестве главного орудия нашей внешней политики. Пакт создаёт возможности для неустойчивых реакционных режимов в Западной Европе прибегнуть для спасения к военным авантюрам, которые Соединённые Штаты теперь обязались поддерживать».

Уже в ходе обсуждения Северо-атлантического договора выяснилось, что наибольшую тревогу и возмущение рядовых американцев вызывает связанная с этим договором так называемая программа военной помощи. Американские реакционные газеты окрестили эту программу «ленд-лизом мирного времени». Но и этот шулерский приём не достиг цели. Рядовые американцы в тысячах писем, посылаемых в конгресс, в заявлениях многочисленных массовых демократических организаций выражали свой решительный протест против использования средств, собранных с налогоплательщиков, на подготовку враждебных миру авантюр.

Чтобы всё же добиться ратификации Северо-атлантического договора, правительство Трумэна прибегло к прямому обману. Сторонники правительственной программы заверяли, что Северо-атлантический договор не находится в непосредственной связи с программой вооружения его участников Соединёнными Штатами. Но не прошло и пяти дней после утверждения Северо-атлантического договора сенатом, как Трумэн внёс законопроект о военной помощи не только участникам договора, но «и другим» государствам, вооружение которых, по словам законопроекта, «имеет важное значение для национальных интересов Соединённых Штатов». Известно, что под этой лживой формулой скрывается политика проникновения империализма доллара в любую часть земного шара. В законопроекте было предложено ассигновать на осуществление программы вооружения около 1,5 млрд. долл. в течение ближайшего года. Что же касается общего объёма программы, то американская печать называла самые разнообразные цифры — вплоть до 20 млрд. долл. Таким образом, программа «военной помощи» предстала перед всем миром как программа безудержной гонки вооружений, охватывающая всю подвластную доллару часть мира.

Чтобы протащить эту программу, правительство Трумэна по заранее обдуманному плану развернуло кампанию безудержной антисоветской клеветы. В ряде официальных документов были собраны и воспроизведены наиболее провокационные геббельсовские измышления о якобы агрессивной политике Советского Союза. При помощи этой разнузданной клеветы и раздувания военной истерии американские правители стремились отвлечь внимание от провалов их внешней политики и от замышляемых ими новых авантюр.

В начале августа 1949 г. в Западную Европу была спешно отправлена группа высших американских военных чинов: начальник штаба американской армии генерал Брэдли, начальник штаба военно-воздушных сил генерал Ванденберг и начальник штаба военно-морских сил адмирал Денфельд. Цель визита заключалась, с одной стороны, в дальнейшем раздувании военного психоза и, с другой стороны, в подготовке стратегических планов американской агрессии. Основное содержание этих планов было изложено генералом Брэдли в его выступлении 29 июля 1949 г. в американском сенате. Из этого выступления стало ясно, что вашингтонские стратеги рассчитывают, спровоцировав войну, отсидеться за океаном. По словам Брэдли, Соединённые Штаты должны взять на себя лишь «стратегическую атомную бомбардировку», тогда как «основные наличные сухопутные войска» должна предоставить Западная Европа. Иными словами, в планах американских поджигателей войны маршаллизированным странам отводится роль поставщиков пушечного мяса.

Поездка Брэдли и его спутников по Западной Европе вызвала возмущение народов, желающих мира. Население западноевропейских столиц встречало американских генералов недвусмысленными лозунгами: «Убирайтесь обратно в Америку!», «Мы не будем пушечным мясом!» и т. д. В Париже манифестанты, вышедшие на улицы вопреки полицейским запретам и угрозам по призыву организации «Борцы за мир и свободу», провозглашали лозунги: «Долой политику войны!», «Мы хотим мира!», «Пусть Брэдли едет в Нью-Йорк, а Монтгомери в Лондон!», «Долой атлантический договор!»

В ходе переговоров, которые Брэдли и его компаньоны вели в Европе, обнаружился разброд в стане милитаристов. По сообщениям печати, вскрылись острые разногласия между заокеанскими стратегами, английским фельдмаршалом Монтгомери и французским генералом де Латр де Тассиньи. Американские генералы начали свой визит в Европу с посещения Франкфурта-на-Майне. В этой резиденции американских оккупационных властей в Германии они занимались планами воссоздания немецко-фашистской армии под руководством таких гитлеровских генералов, как Гудериан и Гальдер.

Недовольство пресловутой программой военной помощи охватило самые широкие массы населения Соединённых Штатов, которые начинают понимать, какие опасности таит в себе авантюристическая политика поджигателей войны.

«Прошла пора, когда поджигателям войны удавалось одурачить американский народ тем, что он не будет якобы нести тяжёлых жертв войны, что пушечного мяса для войны найдётся достаточно в Европе и Азии. Американский народ начинает понимать, что наступило такое время, когда империалисты не смогут воевать руками только других народов. Американский народ начинает понимать, что если поджигатели войны организуют новую бойню людей, то горе матерей, жён, сестёр, детей посетит и американский континент. А это страшное горе. В нём неизбежно захлебнутся и утонут поджигатели войны»

 

6. Обострение противоречий в лагере империализма и реакции

Одна из коренных целей империализма доллара заключается в сплочении сил реакции во всём мире. Задачей «плана Маршалла» было сковать эти силы обручем доллара и поставить на службу монополиям Уолл-стрита. Инициаторы «плана Маршалла» рассчитывали таким путём повысить мощь лагеря империализма и реакции, перекрыть ослабляющие его противоречия и добиться решающих успехов в борьбе против прогрессивных сил современности.

Однако эта цель «плана Маршалла» так же далека от осуществления, как и другие его задачи. На самом деле агрессивная американская политика не только не разрешила противоречий империалистического лагеря, но, наоборот, чрезвычайно их обострила. Эта политика не только не уничтожила прогрессивных сил, борющихся в буржуазных странах против американской кабалы и предательской политики правящих классов, — она даже не смогла воспрепятствовать закономерному росту этих сил, которым несомненно принадлежит будущее.

Кризис «плана Маршалла» сопровождается жестоким кризисом англо-американских отношений. Мост из долларов, перекинутый через эти противоречия, не мог устоять в обстановке разбушевавшейся стихии капиталистической экономики и империалистического соперничества.

В этом нет ничего случайного. Противоречия между старшим и младшим партнёрами англо-американского блока имеют глубокие основания.

В период после первой мировой войны противоречие между Англией и Соединёнными Штатами являлось основным противоречием внутри лагеря капитализма. Империалистическое соперничество между этими двумя державами проявлялось в самых разнообразных формах. В 1928 г. товарищ Сталин указывал, что «…из ряда противоречий, имеющихся в лагере капиталистов, основным противоречием стало противоречие между капитализмом американским и капитализмом английским». Конкретизируя это положение, товарищ Сталин говорил:

«Возьмёте ли вопрос о нефти, имеющей решающее значение как для строительства капиталистического хозяйства, так и для войны; возьмёте ли вопрос о рынках для сбыта товаров, имеющих серьёзнейшее значение для жизни и развития мирового капитализма, ибо нельзя производить товаров, не имея обеспеченного сбыта этих товаров; возьмёте ли вопрос о рынках для вывоза капитала, представляющего характернейшую черту империалистического этапа; возьмёте ли, наконец, вопрос о путях, ведущих к рынкам сбыта или к рынкам сырья, — все эти основные вопросы толкают к одной основной проблеме, к проблеме борьбы за мировую гегемонию между Англией и Америкой»

Наступление экономического кризиса в 1929 г. значительно обострило империалистические противоречия между Соединёнными Штатами и Англией. В 1930 г., характеризуя противоречия между важнейшими империалистическими странами, выражающиеся в борьбе за рынки, за сырьё, за вывоз капитала, товарищ Сталин в политическом отчёте Центрального Комитета XVI съезду ВКП(б) говорил:

«Главное из этих противоречий — противоречие между САСШ и Англией. И в области вывоза готовых товаров, и в области вывоза капитала борьба идет главным образом между САСШ и Англией. Стоит взять любую экономическую газету, любой документ о вывозе товаров и капитала, чтобы убедиться в этом. Главная арена борьбы — Южная Америка, Китай, колонии и доминионы старых империалистических государств. Перевес сил в этой борьбе, — при чем перевес определенный, — на стороне САСШ».

После второй мировой войны англо-американские антагонизмы вновь служат основой внутренней борьбы в лагере империализма и реакции. Ведя совместно авантюристическую политику агрессии и подготовки новой войны, выступая солидарно против сил демократии, оба партнёра всемерно стараются ослабить друг друга. Каждый из них стремится укрепить свои собственные позиции за счёт другого. Империалистические вожделения Соединённых Штатов и Англии сталкиваются между собой буквально во всех частях земного шара. На Арабском Востоке англо-американские противоречия вырываются наружу в форме государственных переворотов, в ходе которых попеременно летят головы ставленников Лондона и Вашингтона. В Западной Европе эти противоречия выступают в менее бурном, но отнюдь не менее остром виде.

Наряду с ростом англо-американского антагонизма обостряются противоречия между маршаллизированными странами Европы. Столь разрекламированное «западное единство» оказывается выдумкой, рассчитанной лишь на уловление крайне простодушных людей.

Американские империалисты поставили своей целью объединить Западную Европу на тех же примерно основаниях, на которых Гитлер строил свой так называемый «новый порядок» в Европе. Тогда речь шла о превращении европейских стран в унифицированные аграрные колонии германского империализма. Теперь речь идёт об унификации западноевропейских стран в качестве колоний империализма доллара, в качестве экономических придатков заокеанской метрополии.

В качестве «великого примера», которому должны последовать все западноевропейские государства, выдвигался Бенилюкс — призрачное образование, созданное в англо-американских дипломатических и банковских кабинетах из трёх независимых малых государств: Бельгии, Голландии и Люксембурга. Бенилюкс быстро вошёл в моду. Газеты стали писать о необходимости создать аналогичное объединение трёх скандинавских стран под названием Даношве (Дания, Норвегия, Швеция).

На Арабском Востоке проект объединения Сирии, Ирака и Трансиордании ввиду дискредитации плана «Великой Сирии» кое-кто стал именовать планом ближневосточного Бенилюкса.

Но при всём этом шумиха вокруг «великого примера» Бенилюкса осталась простой рекламной трескотнёй. На деле страны Бенилюкса не в состоянии договориться ни по одному мало-мальски важному экономическому вопросу. Противоречия капиталистических интересов раздирают эти страны точно так же, как и все остальные! маршаллизированные государства. Таким образом, «великий пример» Бенилюкса можно считать показательным разве только в смысле беспочвенности и безжизненности планов объединения западноевропейских стран.

Пока существует капиталистический строй с его частной собственностью и погоней за прибылью, пока во всех государствах Западной Европы политическая и экономическая власть принадлежит монополиям и их ставленникам, до тех пор всякие проекты «объединения Европы» представляют собой такую же реакционную утопию, как попытки устранить конкуренцию и соперничество между капиталистами. Равноправие наций и их добровольное объединение в условиях капитализма так же немыслимы, как горячий лёд. Товарищ Сталин подчёркивает, что «…частная собственность и капитал неизбежно разъединяют людей, разжигают национальную рознь и усиливают национальный гнёт…»

Только свержение власти буржуазии, ликвидация капитализма и замена частной собственности на средства производства общественной собственностью открывают путь к уничтожению национального гнёта и неравенства, к действительной дружбе народов, к их сплочению в одной братской семье. Вдохновляющим примером для народов, изнывающих под ярмом капиталистической эксплоатации, является великая дружба народов Советского Союза, сбросивших с себя гнёт капитала и сплотившихся в единую свободную семью. После отпадения стран Центральной и Юго-Восточной Европы от системы империализма открылась возможность для ликвидации прежних раздоров в этой части Европы и развития искренней дружбы и тесного сотрудничества стран народной демократии между собой и с их великим освободителем — Советским Союзом.

Мир, в котором господствуют волчьи законы капитализма, знает лишь один способ «объединения»: это — «единство» хищника и его жертвы. Именно этим способом пытались «объединить» Европу гитлеровские захватчики. Этим же способом пытается действовать американский империализм. А разговоры о добровольном объединении стран Западной Европы на равноправных началах являются шарлатанством, которое служит прикрытием для агрессивных планов империализма доллара, несущего смертельную угрозу независимости и суверенитету народов.

Чем больше Западная Европа вползает в хаос нового экономического кризиса, чем острее становится в связи с этим борьба за рынки сбыта, тем очевиднее полный провал всяких попыток какого-либо действительного согласования действий маршаллизированных стран. Бесконечные разговоры об унификации тарифов, обратимости валюты, облегчении межевропейской торговли остаются пустой болтовнёй. Зато реальностью является беспрерывная и неприглядная грызня между маршаллизированными странами на почве дележа американских подачек.

В 1949 г. общая сумма ассигнований по «плану Маршалла» значительно ниже прошлогодней, между тем как ряд маршаллизированных стран значительно повысил свои заявки на американские доллары. В частности Англия повысила свою заявку до 1,5 млрд. вместо 900 млн., полученных ею в прошлом году. Повышенная заявка Англии вызвала отпор со стороны всех других маршаллизированных стран. Драка за доллары происходит в самом неприкрытом виде.

В свете этих фактов легко понять смысл заявления Гофмана, который в середине августа сказал: «Весь план Маршалла в целом зависит от существования организации европейского экономического сотрудничества». Но дело в том, что организация европейского экономического сотрудничества являет картину непрекращающейся грызни и раздоров. Этот факт служит одной из иллюстраций безвыходного кризиса всего «плана Маршалла» в целом.

Империализм доллара явно недооценивает силы сопротивления его разбойничьим планам в Европе. Он создал в виде «доктрины Трумэна», «плана Маршалла» и Северо-атлантического договора аппарат удушения западноевропейских стран и их низведения до политического и экономического уровня колоний. Он стремится безжалостно растоптать не только государственную независимость, но и безопасность, свободу и честь народов Европы. Он хочет обречь эти народы на роль безвольных пешек в азартной авантюристической игре, затеянной заокеанскими империалистами в их сумасбродной борьбе за мировое владычество.

Американское вмешательство во внутренние дела западноевропейских стран проявляется в самых циничных формах. Этим странам предписывается жить по американским стандартам, усвоить пресловутый американский образ мысли, означающий невиданное нигде в Европе самовластие монополий, мракобесие во всех областях идеологической и культурной жизни, крайнюю примитивность духовной жизни и умственную нищету» Американские ростовщики предписывают странам Западной Европы осуществить реакционное законодательство, направленное против рабочего класса и всех демократических сил, включиться в антикоммунистическую истерию, которая, по примеру гитлеровской Германии, призвана служить ширмой для фашизации государственного аппарата, удушения демократических свобод и прав населения, подготовки агрессивной войны. С помощью своего младшего партнёра — английского империализма — монополии Уолл-стрита готовят западноевропейским народам участь пушечного мяса, а их странам — роль плацдармов в новой мировой войне.

Американские монополии проводят свой план экономического и политического закабаления Западной Европы грубо и беспощадно. Однако они при этом наталкиваются на противодействие, которого они не ожидали. «План Маршалла», рассчитанный на подавление всякого сопротивления антинародным реакционным режимам западноевропейских стран, не только не достиг этой цели, наоборот, сопротивление народных масс продажным правящим кликам непрерывно и быстро растёт.

Политика, воплощённая в «плане Маршалла» и его непосредственном продолжении — Северо-атлантическом договоре, имела своей основной целью изменить соотношение сил в послевоенном мире в пользу лагеря империализма и реакции, в ущерб лагерю демократии и социализма. Это была отчаянная попытка повернуть колесо истории вспять. Эта попытка оказалась обречённой на полнейший провал.

В результате второй мировой войны коренным образом изменилось соотношение сил на международной арене. Окреп и усилился лагерь социализма, демократии и мира. Резко ослабел лагерь империализма, реакции и войны.

Законы истории сильнее таблиц процентов в руках американских шейлоков.