Ночью с Атлантики потянул ветер. К утру это был настоящий шторм. О ремонте не могло быть и речи. Дигирнес, маневрируя, пытался держать «Олафа» против волны. Транспорт несло штормом на северо-восток.
Утром нас запросили по радио с флагмана. Дигирнес ответил, что всё в порядке, что он надеется скоро нагнать караван. Он хорошо понимал, что попытка пробиться к нам на помощь может дорого обойтись другим кораблям.
На второй день в трюмах показалась вода. Найти пробоину не удалось: по трюму, сорвавшись с найтовых, летали, как резиновые мячики, мои драгоценные ящики со станками.
На третий день механик доложил, что топлива до Мурманска не хватит. Дигирнес остановил машины и разрешил сообщить кодом о нашем положении. Но на отчаянные призывы радиста «Олафа» никто не отозвался. Нас уносило всё дальше на северо-восток. Транспорт дал заметный крен на левый борт — помпы не справлялись с откачкой воды.
Я встретился с капитаном в кают-компании, куда он заскочил на секунду выпить горячего чая.
— Где мы? — спросил я.
— У чёрта в пекле. — Дигирнес прислушался к вою ветра.
— И надолго?
— Не знаю… — Капитан, обжигаясь, допил чай. — Уповайте на милосердие божие… Тут есть островок — ничья земля…
Он не договорил — не хотел искушать словами судьбу.
Вбежавший матрос позвал капитана в радиорубку. Дигирнес, отставив стакан, бросился к трапу. Я поспешил за ним.
Молодой англичанин-радист, с воспалёнными от бессонницы глазами, метнулся навстречу капитану.
— Ну? — спросил Дигирнес.
— Нам отвечают. Вот радио, — радист протянул бланк радиограммы и счастливо улыбнулся.
Он плавал первый год, и ему, видно, было очень жутко один на один с оглохшим эфиром.
Дигирнес, взглянув на бланк, нахмурился.
— Почему открытый текст? Улыбка сползла с лица радиста.
— Я дал «SOS»…
— Что?!
— Я думал… Теперь всё равно…
— И наши координаты? Радист попятился.
— Мальчишка!
Я на всякий случай встал между радистом и капитаном. Дигирнес шумно вздохнул.
— Я предам вас военному суду. Кто это? — Он тряхнул радиограммой.
— Не знаю… Я поймал не сразу… Они радировали по-английски.
— Запросите — кто?
Радист кинулся к передатчику.
— Кодом?
Дигирнес махнул рукой. Застучал ключ. Мы молча ожидали ответа. И снова по какой-то причине радисту не удалось принять начала ответной радиограммы. Под писк морзянки его карандаш стремительно бежал по бумаге.
«…Следуйте нашим указаниям, — писал он по-английски. — Держитесь норд-ост-норд». Дальше шли градусы и румбы.
Связь оборвалась. Несмотря на все попытки радиста, неизвестная радиостанция молчала.
Мы с Дигирнесом вышли из радиорубки. Капитан вызвал к себе Иенсена и главного механика. После короткого совещания механик ушёл. Дигирнес сам встал к телеграфу. Заработали машины. «Олаф» тяжело развернулся. Море теперь бушевало за кормой. Мы легли на норд-ост-норд.