Вопрос о реконструкции завода АМО слушался на Политбюро через две недели — 25 января 1930 года.

Лихачев впервые присутствовал на заседании Политбюро.

После смерти Ленина дверь в кабинет, где Ленин работал с 12 марта 1918 года по 12 декабря 1922 года, была закрыта, и длинный узкий зал, в котором проходили заседания Совнаркома и Политбюро, расширили за счет одной из соседних комнат и библиотеки Ленина.

Узкие, почти готические окна Кремлевского дворца были смягчены византийской округлостью верхних переплетов. Но здесь всегда было сумрачно, прохладно и настраивало на торжественный лад. Присутствовало около 70 человек.

За столом сидели члены Политбюро, которых Лихачев давно и хорошо знал. Ему улыбались. Орджоникидзе поднял руку и попросил его сесть рядом с ним. Лихачев любил Серго, и этот жест «иди сюда» был ему особенно приятен и даже растрогал его. Пет… конечно, Серго не мог лишить его доверия и поддержки. Он прошел по мягкой ковровой дорожке и сел рядом с Серго. Секретарь парткома Игнатов и председатель завкома Лабутин сели в конце стола.

Доклад делал Акулов. Он высказал ряд соображений о причинах разногласий между русскими и американскими инженерами. То, что Лихачеву так и не удалось поехать в Америку, самому посмотреть заводы Форда, почувствовать ритм и темпы американской промышленности, казалось Акулову первопричиной этих разногласий. Конечно, Автотрест во главе с Сорокиным просчитался, денег истратили больше, чем следовало. Но что поделаешь. Реконструкцию нужно доводить до конца, хотя она обойдется не менее чем в тридцать миллионов рублей вместо запланированных двенадцати.

Затем выступили Орджоникидзе и Сталин. Сталин поддержал точку зрения Лихачева. Завод, устанавливая массово-поточное производство и добиваясь часового графика, не мог распылять силы и средства. Поставить завод в зависимость от заграницы было недопустимо. Сталин выражал решительное неверие в то, что американские капиталисты собирались в самом деле помочь СССР строить социализм. Все смеялись.

Смеялся и Сталин, но сказал вполне сурово:

— Зарубежный опыт надо хотя и критически, но основательно изучить. У нас, я вижу, одни его недооценивают, другие переоценивают. Дайте нам наконец вашу единую партийную точку зрения.

Судя по воспоминаниям Игнатова, Сталин категорически воспротивился заказам отдельных деталей за рубежом и предложил ориентироваться не на импорт, а на собственные силы.

Выступление Сталина на Политбюро было решающим для реконструкции завода. Реконструкцию было решено завершить в самые короткие сроки, определив в течение 20 дней, сколько средств и главным образом валюты понадобится дополнительно для окончания строительства.

К февралю 1930 года заводские и американские инженеры разработали новую схему реконструкции. Проектирование литейных цехов возглавил Чернушевич. С ним работали Асмоловский и Горбунов. В механосборочном — Шестаков и Демьянгок. Кузницу перепроектировали Владимиров и Евсеев. Прессовую — Трейвас совместно с Джемонпре. Этот молодой американец, худощавый, с приятными чертами лица, наделенный гибкостью ума и общительностью, был общим любимцем. Ему верили.

Вся эта работа была еще в разгаре, когда 24 апреля 1930 года Брандт отозвал своих инженеров из Москвы.

Пришлось Сорокину ехать в Нью-Йорк для подведения итогов своей неудачной сделки и расчетов с конторой Брандта.

Через два месяца и Лихачев был командирован наконец в Америку. Хотя США все еще «не признавали» СССР, но визы на этот раз были вручены без промедлений.