Начальник штаба корпуса Генерал-майор Михаил Дмитриевич Грецов

Автобиография кандидата военных наук генерал-майора Грецова Михаила Дмитриевича

Родился в 1901 г. 26 июня (стар. стиля) в г. Туле. Женат. Жена Мария Федоровна Грецова (до брака – Ханина) до брака служила машинисткой в штабе Укр. Военного округа (г. Харьков). Родилась в 1907 г., по национальности русская. Родилась она в Цицикаре, во время работы и проживания ее отца на Манагжурской ж.д. (кондуктором).

Мои родители: Отец Дмитрий Михайлович Грецов умер в 1903-4 г. в возрасте 25–30 л. До смерти был рабочим в типографии в г. Туле. Мать – Надежда Николаевна Грецова (Колодзейчик).

Фактически моим воспитанием занималась тетка по матери Прасковья Григорьевна Янтикова и ее муж Николай Михеевич Янтиков, у которых я рос и воспитывался с первого года рождения до 16 лет в с. Дедилово Богородицкого уезда Тульской губ. Дядя всю жизнь проработал на Тульском оружейном заводе – рабочим, то дома на огороде, умер в 1918 г. Тетка умерла в 1932 г. Мои сестры: Забрева Александра, работает на Тульских заводах, муж – рабочий Алексей Романович – погиб на Отечественной войне. Колесникова Мария также работает на в Туле на заводе, ее муж Павел тульский рабочий, погиб в Отечественной войне.

Самостоятельно начал работать с 1914 г. писцом в Дедиловском волостном правлении и по крестьянскому хозяйству дома. До вступления в РККА служил писцом 1914 – 1915 г. Дедиловское волостное правление, 1915–1916 гг. Красногорское волостное правление. 1917 г. – г. Тула, 3 полиц. участок и р-н милиции – писцом и рассыльным. Во время Октябрьской революции ревоенкором, руководителем кружков партпроса. Исключался из рядов ВКП(б) дважды в 1934 г. и в 1937 г., но оба раза восстанавливался ввиду необоснованности обвинений.

В других партиях, в троцкистской, правой, национал-шовинистических и прочих контрреволюционных организациях не состоял. Отклонений от генеральной линии партии и колебаний не было.

В РККА вступил в июле 1919 г. рядовым в 21 сп г. Тула. (мобилизован Веневским уездным советом профсоюзов в счет 10 % профсоюзной мобилизации). 1920-21 г. политработник 72 военнодорожного отряда, 1921-22 гг. политработник Военного отдела Гришино-Ровенской ж.д. команды, 1922 г. политрук, военком батареи частей 25 сд. 1922-24 г.г. рядовой и военком эскадрона 25 сд. 1924 – 1925 г.г. слушатель высшей кав. школы и КУКСа, а 1925 – 1926 г. пом. ком эскадрона КУКСа.

Участие в Гражданской войне

8-10.1919 – Красноармеец. Против Мамонтова на Южном фронте в р-не г. Елец в составе 21 сп

12.1919 – 03.1920 – Старший рабочий. Против поляков на Юго-Западном фронте под г. Киевом в составе 72 военно-дорожного отряда.

03.1920 – 08.1920 – Зам военкома. Против поляков на Юго-Западном фронте под г. Киевом в составе 72 военно-дорожного отряда.

06.1921 г. – 08.1921 г. – Зам военкома. Против банд Махно в р-не Кобеляковского уезда Полтавской губ. В составе сводного отряда Незаможных.

08.1926 – 09.1926 г. – Командир 6 эскадрона сводной кавгруппы. Дагестан на оперативной работе.

1926-28 г.г. командир эскадрона 68 кп 11 кд, 1028 – 1931 г. – слушатель академии им. Фрунзе. 1931 – 1932 г.г. нач. штаба полка и нач. оперчасти 3 кд, 1932 -34 г.г. штаб Укр. Военного округа – пом. нач. опер. отдела. 1934 – 1937 г.г. преподаватель КУККСа. 1939–1941 г. нач. штаба 9 кд и нач. штаба 2 кав. корпуса. 1942 – 1943 г.г. нач. штарма и зам. нач. штарма 1 резервной армии и 2 Гв. армии. С 1943 г. препод. высшей военной академии.

В ходе Великой Отечественной войны наиболее значительный боевой опыт, приобретенный мною, заключался в усовершенствовании работы в области управления войсками вообще и в частности в области штабной службы. В бытность наштакоров кав. корпуса мне наиболее удалось познать управление войсками в сложных и трудных условиях отступления при недостаточности боевой техники, а также в условиях наступления в маневренных условиях зимой под Москвой. Постоянно взаимодействуя и руководя большими силами и средствами танков и авиации под Сталинградом (в составе 2 гв. а.), мне удалось приобрести ценное познание и навыки в области управления войсками в масштабе такого крупного соединения каким была 2 Гвард. Армия. Я получил основательное знакомство на войне со свойствами театров, таких как Бессарабия, вся Украина, Донская обл., Московская и Калининская обл.

В области военно-педагогической я работаю (с перерывами) более 12 лет, область эта меня интересует. Больше всего я работал на преподавании тактики. С 1946 г. перешел на кафедру военной истории, эта отрасль военной педагогики меня больше всего интересует.

Сейчас я думаю повысить свою квалификацию путем изучения общей истории в рамках курсов ВУЗов.

Желательно было бы также периодически, если не стажироваться, то побывать в войсках.

Участвовал в следующих операциях Великой Отечественной войны: 1) в составе 2 кк по прикрытию отхода войск Южного фронта в Бессарабии и на Украине (лето 1941 г.). 2) в составе 1 гв. кк в Московском сражении(зима 1941 – 1942 г.). 3), январь – февраль 1942 г. – Зап фр. Нач. курсов мл. лейтенантов. В составе 2 Гв. армии под Сталинградом (зима 1942-43 г.г.) и по преследованию немцев до Миуса.

Ранений и контузий не имею. Награжден: орденом Ленина, 5 орденов «Красного Знамени», мед. «За победу над Германией», «За оборону Сталинграда», «За оборону Москвы», «ХХ лет РККА»

В плену и окружении не был, на территории занятой белыми и интервентами не проживал. В старой армии и прочих армиях не служил. Осужден органами Сов. Власти не был.

В декабре 1945 г. был в командировке в Берлине на научной конференции штаба фронта по изучению Варшавско-Познанской операции. Звание «генерал-майор» присвоено постановлением Совета Народных комиссаров СССР февраль 1944 г.

П.п. ст. преподаватель генерал-майор Грецов

6 августа 1947 г.

Уволен в запас 25.8.1954 г. по болезни.

Воспоминания о Михаиле Дмитриевиче Грецове его друга

Это закадычный друг моего отца и всей нашей семьи, сосед по дому № 18 пер. Хользунова и тамада всех наших застолий при жизни отца и после его кончины. Влюблённый в русскую классическую литературу, обладавший прирождённым чувством юмора и эрудицией, Михаил Дмитриевич был всегда в центре внимания на всех наших посиделках и годовщинах. Острослов и тонкий психолог, он сразу же завоёвывал симпатии всех собравшихся за столом своими к месту сказанными каламбурами и шутками. Не равнодушен он был и к моей маме, дворянке по рождению, которая часто услаждала его слух игрой на фортепиано, отчего Михаил Дмитриевич приходил в восторг и просил повторить тот или иной романс. Под влиянием моей мамы он даже как-то сел за клавиши и изобразил на нашем пианино фирмы «беккер» что-то наподобие «Лунной сонаты Бетховена» и, одухотворяясь маминой игрой, сочинял стихи в её честь и всем своим поведением оказывал ей

знаки внимания при живой жене Марии Фёдоровне. При этом он как-то говорил, что в молодые годы презирал всю интеллигенцию и дворянство а, слушая сейчас романсы из «белогвардей-ского репертуара» мамы, понял, что он был неправ, притесняя когда-то всех её близких по сословию. Такой признательности со стороны советского генерала, наверное, редко можно было услышать в то время, если к тому же учесть, что Михаил Дмитриевич вышел из самых низов общества.

Как большого ценителя женской красоты, его всегда тянуло к молодым женщинам, и с моей сестрой Эльвиной он до конца жизни был в приятельских отношениях, и на людях был всегда с ней раскованным, остроумно поддерживая всегда с ней беседу.

Со мной, подростком, Михаил Дмитриевич всегда был корректно вежлив и ценил моё мнение по тому или иному вопросу, тут же пытаясь переубедить меня и наставить на путь истинный так, как он понимал в то время всю действительность. При этом он никогда не прибегал к шаблонным, набившим уже в то время оскомину идеологическим штампам, находя свои оригинальные доказательства в пользу существующего строя. Хотя, обладавший большим умом, поставленный перед каким-нибудь неопровержимым фактом, часто скорее для проформы, чем с какой-либо искренностью, защищал порядки в стране и порой многозначащим молчанием соглашался с довольно радикальными высказываниями своих оппонентов. А ведь с ним за столом моя сестра Эльвина и другие наши гости могли позволить себе такие вольности и высказывания в адрес прошлой и нынешней политики наших усатых, лысатых и бровастых вождей. Что показались бы любому партийному или комсомольскому функционеру или даже активисту, с усердием защищавшему коммунистические устои, в том числе и на бытовом уровне, не только аморальными, но и даже кощунственными с определёнными последствиями для таких вольнодумцев, как на работе, так и на пенсии через домовой комитет или собрание жильцов дома.

Отца с Михаилом Дмитриевичем связывало не только застолья, но охота и рыбалка в Подмосковье, в том числе и в знаменитом Завидове. А благодаря моему отцу, литовцу по национальности, они в конце 40-х годов как-то оказались на родине моего отца в окрестностях деревни Апидимы Тельшяйского района, где чуть было не стали жертвами лесных братьев. Вознамерившихся было расправиться с двумя советскими генералами «за большие потери литовцев в годы ВОВ по вине моего отца» и «за депортацию их в районы Сибири до войны и после войны». Учитывая тот факт, что по официальным данным 305 тысяч литовцев из 2-х миллионного населения в то время республики незаконно было депортировано из Литвы в Сибирь, их претензии к двум армейским советским чиновникам как представителям оккупационного режима в их стране вполне были обоснованы. Тогда спасла моего батю и Михаила Дмитриевича сестра отца Казимира, которая, узнав о приближении лесных братьев, вышла к ним навстречу и уговорила не трогать её брата и гостя, ибо «завтра же карательные органы НКВД всех жителей деревни либо выселят в Сибирь, либо кого-нибудь расстреляют для острастки». Почесав свои репы и потоптавшись на месте, литовские борцы за независимость отступили в глубь своих дремучих лесов. Чтобы опять залечь в них в своих лесных берлогах, с периодическими рейдами по местным сёлам в поисках продовольствия, самогона и оружия, попутно расправляясь с партийными и колхозными активистами и представителями органов власти. Дожидаясь 3-ей мировой войны и возлагая всё ещё надежды на западную помощь в их борьбе с советским режимом.

В то время у отца и Михаила Дмитриевича для охоты и рыбалки имелись стандартные деревянные коробки с ремнями для ношения их через плечо, в которых хранились разные нехитрые охотничьи и рыболовные снасти, а также бутерброды, выпивка и т. д. И вот однажды, когда они с группой таких же пенсионеров, членов охотничьего коллектива от ВВА им. Ворошилова, оказались на рыбалке возле какой-то подмосковной деревни, то одна молодуха, сидевшая на скамейке с подругами и щёлкавшая семечки, воскликнула: «Глядите, девки, к нам баянисты пожаловали».

В то время в Подмосковье на каждом шагу были запретные территории с военными и закрытыми строительными объектами, а также дачи с немереными участками земли высокопоставленных особ. И как-то отец с Михаилом Дмитриевичем со своими деревянными сундуками, опоясанные патронташами, не бритые, в замызганной одежде и с охотничьими ружьями наперевес забрели на чью-то территорию, принадлежавшую жене какого-то важного чиновника. Дама эта загорала в гамаке в неглиже и при виде их довольно подозрительных физиономий и внушительного вида комплекций, громко завизжала. Сбежалась то ли охрана, то ли домочадцы, разгорелся скандал. Лишь благодаря такту Михаила Дмитриевича и умению убеждать, конфликт был улажен, и всё закончилось миром.

И дачи свои Михаил Дмитриевич и отец построили в районе ж/д станции «Трудовая», благодаря чему имели возможность общаться и летом, часто навещая друг друга и делясь опытом ведения дачного хозяйства.

Подвыпив, Михаил Дмитриевич часто называл меня в шутку «жмудь литовская». Я нисколько не обижался, ибо привык к его постоянным шуткам. Зная к тому же, что до застолий Михаил Дмитриевич всегда говорит со мной на равных, чутко прислушиваясь к моему юному мнению по различным вопросам истории и современности. А уж в недавнем прошлом, в истории ВОВ Михаил Дмитриевич разбирался лучше многих историков.

И недаром писатель Резун (Суворов) в своей наделавшей шума книге «Ледокол» цитировал, в том числе и военного историка Грецова, в пользу своей версии о намерении советского руководства первым начать войну против Германии.

Часто за столом Михаил Дмитриевич ставил меня в качестве примера преданности и служебной исполнительности (за что до сих пор не могу понять). Пространно рассуждая, что для выполнения какого-нибудь боевого задания в годы ВОВ взял бы не каких-нибудь там шахматистов или других эрудитов от интеллигенции, а вот таких, как я, крепких парней, преданных ему телом и душой, и не обсуждающих приказы своих командиров и начальников. Иначе задача будет невыполненной из-за «веских оснований объективного характера».

Рассказывал, как под Сталинградом он однажды провалился в какую-то снежную яму и тут же обнаружил, что в ней живут солдаты, с комфортом устроившиеся под толстым слоем снега. И он был очень поражён духу советских бойцов, приспосабливавшихся к любым условиям существования, в отличие от цивилизованных германцев, повально гибнувших в условиях суровой российской зимы.

«Доведись всем этим советским бойцам оказаться на Луне», – говорил он, – «они бы и там не пропали, построив себе какое-нибудь убежище из подручного материала».

У нас в доме жила охотничья собака породы Дратхаар Стелла. Очень добродушная и интересная псина с настоящей, как у человека, густой бородой. И вот однажды, когда на очередном застолье у нас в гостях М.Д. произносил тост во здравие хозяев дома и дошёл до слов «чтобы ни одна собака…», предполагая, очевидно, сказать: «Чтобы ни одна собака не могла нарушить покой и уют этого дома», – вдруг все гости увидели за столом возникшую бородатую морду Стеллы. Раздался громкий смех, свидетельствовавший, что тост всем очень понравился.

На начало Великой Отечественной войны Грецов начальник штаба 2-го кавалерийского корпуса, переименованного вскоре в 1-й под непосредственным подчинением у комкора, в то время генерал-майора Белова П.А. В своём дневнике знаменитый полководец несколько слов уделил и своему начальнику штаба.

«28 ноября 1941 года. Ступино

Штаб переехал в Ступино, а НП остался в Кашире. Сначала разместились в очень холодном неудобном доме. До сих пор нет ещё ни танковой бригады, ни танковых батальонов. Полковник Таранов даже ни о чём не доносит. Приехал Милославский, который доложил, что Таранов бездействует. Написал распоряжение об отстранении Таранова от должности и прошу командующего фронтов отдать его под суд. Вместо Таранова и одновременно командиром танкового отряда в составе двух батальонов назначаю начальника штаба корпуса полковника Грецова. Я решил, не ожидая танковой бригады, наносить фланговый удар противнику двумя танковыми батальонами и придаю этому удару очень большое значение. Требую от Грецова увязывать свои действия с соседней 9-й кд.

30 ноября 1941 года. Ступино

Связь с подчинёнными работает отлично. Танковый отряд полковника Грецова удачно атаковал танковую часть противника в Барановке. Этот удар сыграл большую роль, т. к. Барановка является тылом передовых частей противника, ведущих бой под Каширой, а именно в селе Пятница. Правда немцы последующими действиями выбили отряд Грецова из Барановки, но всё же появление наших танков в тылу у немцев продолжает оказывать своё влияние на ход событий. К тому же отряд Грецова, составленный из двух отдельных танковых батальонов, присланных т. Сталиным, всё время будет усиливаться по мере подхода наших танков из Зарайска. Когда подойдёт штаб 9 тбр, тогда танковые батальоны Грецова будут подчинены командиру бригады подполковнику Кириченко…

В ночь с 28 на 29 мои главные силы перешли в контрнаступление. Главное внимание я уделял противнику в деревне Пятница. По моим данным там находится танковый батальон противника с количеством танков около 30 штук и мотопехота. Пятница нами окружена, но немцы обороняются упорно. В этом положении удар Грецова по д. Барановки для немцев крайне невыгоден.»

Здесь уместно будет сказать и несколько слов о генерал-лейтенанте, знаменитом военачальнике, отличившемся в годы ВОВ при обороне Москвы, командуя кавалерийским корпусом, Николае Яковлевиче Кириченко, с внучкой которого, Тамарой, я в конце 50-х годов сидел за одной партой 39-й средней общеобразовательной школы пер. Хользунова. Её дед на всём протяжении нашей учёбы, как в 39-й школе, ставшей в 1960 году восьмилеткой. Так и в 35-й, одиннадцатилетке с производственным обучением по Большому Саввинскому переулку, куда мы всем классом были переведены из восьмилетки, неизменно возглавлял родительский комитет и всех нас, сынков из «генеральского дома» № 18 пер. Хользунова брал всегда под свою защиту. Ибо отношение ко всей нашей гоп-компании учителей двух школ было, мягко говоря, не совсем доброжелательным. Помню, как однажды меня и ещё несколько человек, в том числе моих друзей: Володю Рябченко (сына генерал-майора Рябченко) и Сашу Климова (сына Героя Советского Союза полковника Климова), – директор школы Воробьёв за одну провинность своим приказом исключил из школы № 39 на 10 дней. Кириченко к неудовольствию Воробьёва добился отмены приказа, за что ему были очень благодарны не столько мы, ибо лишились 10-дневных каникул, сколько наши мамы, забившие тревогу и объединившиеся во главе с Кириченко, который даже не являлся жильцом нашего дома, в стремлении немедленно вернуть своих чад к урокам. Стал за нас горой и своим авторитетом добился отмены решения директора школы.

Вторая жена Михаила Дмитриевича Мария Фёдоровна запомнилась мне добрейшей души женщиной и его верной спутницей жизни.

26 июня 1970 года Михаила Дмитриевича не стало. Я в то время проходил службу в Центральной группе войск и не смог проводить в последний путь друга моих родителей и близкого мне по духу человека. Похоронили Михаил Дмитриевич на Введенском (Немецком) кладбище города Москвы. Зная номера участка и самого захоронения, в котором он давно уже лежит не только с незабвенной Марьей Фёдоровной, но и с их сыном Мишей, полковником, рано ушедшем из жизни, мне так и не удалось разыскать их могилу возле памятника французским лётчикам эскадрильи «Нормандия-Неман», чтобы отдать дань памяти и положить цветы.

Пусть земля им всем будет пухом!

1 июля 2007

ЖЕМАЙТИС О.Ф.

Дату смерти нам так и не удалось выяснить. В статье указано 26 июня 1970 г., внук говорит, что он умер на день советской армии, то есть в районе 23 февраля, но некролог в газете «Красная Звезда» появился 2 апреля 1970. Могилу мы нашли на Введенском кладбище. Не сразу, но нашли. Рядом оказалось еще одно захоронение Грецовых, но, как выяснилось, не Михаила Дмитриевича. На памятнике, к сожалению, день и месяц смерти не указаны. Могила Михаила Дмитриевича Грецова действительно находится недалеко от монумента французским солдатам погибших в походе на Россию в 1812 г., рядом с ним были захоронены летчики эскадрильи, а затем истребительного полка «Нормандии-Неман». Они погибли в разных местах. Трое из них погибли на аэродроме в Туле при тренировочных полетах. В Туле у «Нормандии-Неман» до конца войны была тренировочная база. На здании довоенного Тульского аэровокзала, построенного в стиле Конструктвизма, где жили летчики, висит мемориальная доска. На здании и сегодня красуется надпись «Тула». Но это все оказалось на территории восковой части и тулякам было недоступно. Только недавно удалось сфотографировать доску и здание аэровокзала. Французские летчики в свободное от тренировок время любили ходить на танцы в Тульский гарнизонный Дом Офицеров. Им нравились тульские девчата, они восхищались не только их красотой, но и образованностью. Некоторые в сердцах говорили, что тульские девчата знают о Франции и о французской культуре больше чем они – французы. Одна из девчат вышла замуж за французского летчика и уехала во Францию.

Там же были похоронены и другие французские летчики летчики погибшие в бою с фашизмом. Но в 1953 г. их останки увезли во Францию.

А.Н.Лепехин, Ю.А.Лепехин

На этом кладбище похоронены знаменитые русские художники Виктор и Апполинарий Васнецовы, писатель Михаил Пришвин, доктор-подвижник Гааз, спортивный комментатор Николай Озеров и многие другие люди сделавшие много хорошего для нашего Отечества.

Командир 1 эскадрона дивизиона связи 1 Гврдейского кавалерийского корпуса Чернышев Александр Васильевич

Автобиография Чернышева Александра Васильевича.

Родился 10 августа 1922 г. в дер. Байдино Арсеньевского районе Тульской обл. в крестьянской семье.

Отец Василий Максимович 1899 г.р. – погиб в боях с немецко-фашистскими оккупантами на Орловско-Курской дуге 23 июля 1943 г. Похоронен в братской могиле а с. Глазуново Мценского района Орловской обл.

Мать Марфа Васильевна 1902 г. р. Умерла в 1973 г., похоронена на Бабушкинском кладбище г. Москвы.

До окончания Арсеньевской средней школы в 1939 г. проживал с родителями. В том же году поступил в Киевское военное училище связи им. М.И.Калинина, которое окончил в 1941 г. и для дальнейшего прохождения службы был направлен в 10 отдельный дивизион связи 2 кав. корпуса, дислоцированного в Молдавской ССР в приграничных районах с Румынией, куда прибыл 20 июня 1941 г. С первого дня вероломного нападения фашистской Германии на Советский Союз в составе кавкорпуса участвовал в боевых действиях с немецко-фашистскими захватчиками и их сателлитами, отходя с боями на восток. В сентябре 1941 г. корпус был выведен из боев в р-н г. Богодухова и переброшен на оборону г. Москвы. Участвовал в обороне и разгроме немцев под Москвой. В составе корпуса оборонял подступы к Серпухову, затем освобождали Тульскую обл. г. Венев, Дедилово, Крапивна, Щекино, Одоев, а затем Калуга, Козельск. В ходе наступление корпус получил звание 1 Гвардейский кавалерийский корпус, котором я воевал на должности командира 1 эскадрона 1 гвардейского отдельного дивизиона связи. Участвовал в рейде по тылам врага в Смоленской обл., где в апреле 1942 г. был принят в ряды ВКП(б). При выходе из рейда в августе 1942 г. в боях, при прорыве фронта для соединения с частями Красной армии, был контужен и взят в плен. Находясь в плену прошел концентрационные лагеря для военнопленных в городах Рославль, Кричев, Орша, Борисов. В ночь на 3 марта 1943 г., при перевозке железнодорожным транспортом из г. Борисова Минской обл. на запад, с группой советских военнопленных, выпрыгнув на ходу поезда из вагона из плена бежал в районе г. Жодино Минской обл. Разыскав партизан вступил в партизанский отряд. Службу в партизанах начал разведчиком, затем командиром отделения, командиром взвода и с сентября 1943 г. комиссаром Партизанского отряда им. Буденного, бригады «Смерть Фашизму», действовавшей с северной части Смоленивического района., в р-нах Минска и Борисова прилегавших к железной дороге и автомагистрали Минск – Москва, возглавлял группу сапер. В боях с немецко-фашистскими захватчиками и их приспешниками 17 февраля 1944 г. был тяжело ранен. В результате этого ранения являюсь инвалидом Отечественной войны.

После соединения с частями Красной армии освобождавшими Белоруссию от немецко-фашистских захватчиков, в июле 1944 г. по Постановлению ЦК ВКП(б) был направлен в распоряжение ЦК ВКП(б) Белоруссии для работы по восстановлению народного хозяйства республики, разрушенного немцами за годы оккупации. С июля 1944 г. по апрель 1946 г. работал в аппарате Смолевинического РК ВКП(б) Белоруссии и исполкоме районного совета депутатов трудящихся. В апреле 1946 г. переехал в г. Минск и работал на различных должностях в тресте «Автопромстрой» Минавтопрома БССР, строившего Минский автомобильный, велосипедный, подшипниковый и друге заводы. Затем работал директором завода металлоконструкций треста. Затем был назначен и работал до 1965 г. управляющим трестом производственный предприятий и лесозаготовок Минстроя БССР. С 1952 г. по 1957 г. обучался во Всесоюзном заочном институте Советской торговли в г. Москве. В связи с этим меня перевели на работу в систему Минторга БССР, где я проработал до марта 1965 г. После чего я вновь возвратился в систему Министерства строительства БССР и назначен Начальником Главного управления МТС. В мае 1966 г. был утвержден членом Коллегии Минстроя БССР, преобразованного в 1967 г. в Министерство промышленного строительства БССР. В марте 1975 г. откомандирован на работу в Монголию Заместителем начальника Управления строительства горно-обогатительного комбината.

В 1979 г. переведен на работу в Москву в аппарат Минпромстроя СССР Заместителем начальника Главзарубежпромстроя. В 1993 г. вышел на пенсию.

Награды: два ордена «Отечественная война» 1 ст., медали: «За Отвагу», «Партизану Отечественной войны», «За оборону Москвы», «За победу над Германией», «За доблестный труд в Отечественную войну». За трудовую деятельность: орден «Знак почета», орден МНР «Полярная Звезда», медаль «100 лет со дня рождения В.И.Ленина» и другие награды.

Умер 10 декабря 1995 г. в г. Москве. Похоронен в г. Минск.

Об этом славном человеке я узнал далеко от нашей Родины в Эфиопии. Его сын Чернышев Владимир Александрович был у меня переводчиком и хорошим моим другом, его жена Тамара Корнеева дочь туляка, командира партизанского отряда Белоруссии «Смерть фашизму». Это надежные люди, хорошо воспитанные своими родителями и с ними я дружу и сегодня. Из воспоминаний Володи о своем отце мне запомнилось следующее.

После того как он попал в плен, когда их везли на поезде по Белоруссии, они проломили пол и стали выпрыгивать под вагон на полном ходу. Жив оставался каждый третий, но люди все равно прыгали, предпочитая смерть неволе.

Чернышева Нина Николаевна 1921 г.р. жена Чернышева А.В. Участник партизанского движения в Белоруссии. Связная-разведчица партизанской бригады «Смерть фашизму» Минская обл. После войны 43 года проработала в школе.

После того как партизанские отряды Белоруссии соединились с Красной армией, после парада партизанских войск в Минске, партизаны стали частью Красной армии. Пришел приказ всех командиров партизанских отрядов направить в распоряжение Генштаба в Москву. В Москве им был устроен прием в Кремле на котором выступил Сталин. Смысл его речи был такой, вы в невозможных условиях смогли организовать сопротивление врагу и облегчить жизнь наших людей на оккупированной территории. Теперь необходимо налаживать мирную жизнь и восстанавливать разрушенное хозяйство и не в тылу врага, а на нашей территории, а мы вам будем помогать.

Приехали они в Минск, взяли под контроль все властные структуры, но кадров не хватало, набирали их из бывших партизан и подпольщиков. Первоначально пришлось налаживать борьбу с воровством и спекуляцией и довольно решительными мерами. Основным видом воровства было воровство продуктов. А самым гнусным преступлением было при общем недостатке продуктов – перегонка подсолнечного масла в олифу и продажа его на рынках за большие деньги. Немало таких шустриков переловили, пересажали, а то и поставили к стенке. Так потихоньку совет командиров партизанских отрядов приобретал опыт управления мирными делами. Так что в освобождении Белоруссии и в МАЗах, БЕЛАЗах и Минских велосипедах есть частичка труда нашего земляка Чернышева Александра Васильевича.

Заключение

Эта книга не может претендовать на всестороннее освещение такой глобальной темы как Кавалерия и Генерал Белов в Великой Отечественной войне. Это только заявка на тему большого исследования. Это просто небольшая помощь грядущим исследователям. В год семидесяти пятилетия боев 1941 года, мне хотелось помянуть как можно больше людей вставших на пути военной машины Европы напавшей на наше Отечество, вопреки всем прогнозам и теоретическим выкладкам, остановивших ее, повернувших вспять и разгромивших в ее логове. Вечная им память и вечный покой, который должны обеспечить мы – ныне живущие. У нас своя война, менее кровопролитная, но не менее важная не дать исказить, ошельмовать и отнять у нас Великую победу всего нашего Советского народа. Не дать свести на нет Великий Подвиг наших людей, где бы он не был, на поле боя, в боях партизан, на колхозном поле, за станками, за рулем автомашины. Каждый на своем месте работал с предельным напряжением сил, многократно превышавшим возможности человека в мирное время. Одним из примеров такого Подвига и являются действия Первого Гвардейского Кавалерийского корпуса и его солдат. Чем мы больше знаем о том времени, тем больше понимаем, что расслабляться рано. Сейчас наше Отечество тоже в опасности и одними словами, как слезами, делу не поможешь, нужно работать с полным напряжением сил на выбранном направлении. Выступать единым фронтом. Как говорил В.Высоцкий:

«А у нас такой народ, если Родина в опасности, значит, Все идут на фронт». Я буду очень рад если хотя бы несколько человек, прочитав эту книгу, пересмотрят свою жизненную, довольно шкурную, позицию, изменят свое поведение. Как говорил великий русский поэт Н.Некрасов:

Именно любви к своему Отечеству, сотворенного Героическим Трудом и Великим Подвигом наших предков, нашими родителями. Любви к своей матери, матери твоих детей и своим детям.

Я не стал включать в книгу мемуаров Генерала Павла Алексеевича Белова «За нами Москва. – М.: Воениздат, 1963». Ее можно прочитать, взяв в библиотеке или на сайте: Ее стоит прочитать, хотя бы потому, что ее написал человек, который своими делами заслужил восхищение подчиненных и страх и ненависть врагов.