Путешественные записки из Санкт-Петербурга до Херсона в 1781–1782 годах.

В левой стороне, едучи от городища, оставили мы село Сухининку Ивана Ивановича Шувалова в коем каменная церковь, а подле её находилась другая деревянная по речке Кривуше, в Оку текущей, недалеко от той проехали деревню по имени речки Кривушей называемой, от которой по берегу Оки виден был простиравшийся красной и чёрной лес. Наконец за 12 вёрст приехали мы к перевозу через реку Оку. Она здесь шириною была саженей около 50 и перевозят через неё на барке. По ту и другую стороны стояли на прекрасном положении сёла, на леве Овчуртино, на право Никольское, в коих обоих были каменные церкви. Берега Оки состоят из долин, бугров, лугов и перелесков, делали вид наипрекраснейший и тем уподоблялись славящимся красотой берегам Волгским. Из берегов, известковым камнем наполненных извергались многие источники, долины покрыты были густою и высокою травою, меж коею росло много ягод земляных которые крупностью сыплющимися своею походила почти на садовую. Между каменьями по буеракам нашли мы многие окаменелые черепокожные каковы хамиты и кардиты, серпулиты и прочая, а из каменнорастенных окаменелых мадрепориты разные, трахиты, а наипаче попался мне один камень содержащий в себе прекрасную тубипору. Мы, набрав сего сколько можно, так как и трав по берегу цветущих и поехали далее и тотчас переехали речку Ужердь мостом. От ея поднялись в гору увидели деревню Ахлебину состоящую дворов из 30 и принадлежащую 3 помещикам. Мы в оную приехали засветло, однако за уборкою собранных по дороге вещей и перекладыванием трав промешкали так, что наконец должно было в ей остаться ночевать.

Из Ахлебиной поехали мы поутру высокими ровными местами кои все покрыты были пашенными полями кое-где рощами и перелесками изукрашенными. На пути не было почти ни единого селения, которое б нам через переезжать случилось, но все были или в стороне или прикасались к дороге одним только краем. На пашнях, впервые видел я здесь, сеют горох и гречуху, во всём Калужском уезде, как едучи от Москвы, так и из Калуги, далее сельский образ в убирании хлеба видел я совсем особливым от Московского. Оный различествует не только величиною снопов, которые по большему плодородию, несравненно больше, так что два оных едва сильному человеку стащить можно, но и кладкою в копны. Бабы по снятии хлеба серпом, раскладывают его по полю, чтоб он сох на земле на воле, потом вяжут его во снопы и оные кладут крест на крест колосьями врозь, каждый ряд, или каждые 4 снопа называются у них крестцом, в крестец же ярового хлеба проходит таковых снопов 5. Таковых крестцов кладут друг на друга до тех пор покуда стебли накладутся сами собою в образ пирамиды, коея на верх опрокинув становят ещё сноп и тогда сие называют копною. Из домашнего скота особливо мне кажется здесь по деревням свиньи и собаки, кои думаю произошли или от смешения Русских свиней с лучшею породою, или лучшие свиньи быв здесь некогда разведены оставались порождаться таковыми в потомки. Они все из крупного сорта, на ногах высоки и щетина по всему телу хорошая, но сверх обыкновенной щетины есть ещё и другая, гораздо длиннее, которая, проседая между первым по всему хребту и спине стоит стойком и составляет будто щётку, от затылка до хвоста продолжающуюся. Собаки равным образом были крупнее обыкновенных, поджаристее, шерстистее и остродолгоносее, хвост также очень шерстенист и снизу метёлкой; без сомнения оне должны быть выродки из борзых и Малороссийских густошерстных собак. За 15 верст проехали мы мимо большой деревни Куровой, стоящей на границе Калужского уезда, который по сей дороге простирается на 35 верст. За 3 версты от оной было село Макарово, стоящее уже в Лихвенской уезде, коего здесь переезду, впредь по дороге будет на 15 верст, а до самого города Лихвина отсель считают 40 верст. Макарово село стоит на пруду, а водою жители пользуются из колодцев, в нем есть деревянная церковь и господский дом. Мы в его приехали хотя задолго прежде обеда, однако как дорога сия была не почтовая, а крестьяне все были в поле, то должны были дожидаться за полудни покудова лошадей согнали; сверх того лошади были рабочие, замученные под сохою, то следующий переезд хотя не далеко, однако мы довольно имели дела, как с ними тащиться. В стороне дороги оставили село Ильинское с каменной церковью, подле которого течёт изрядная речка Дугня, взявшаяся версты за 3 от села из одного ключа, и продолжающаяся до Оки к северо-востоку. Пашенная земля здесь чернозёмная с суглинком и частью с красноватым песком. Оный в большом количестве находился в яру долины, по которой течет другая речка Дугня, впадающая в первую; ее мы переехав ее проехали и деревню на ей стоящую Позднякову, от которой далее следовал хороший лесок, в коем мы увидя, что много летало насекомых, остановились на несколько времяни ловить оных, из их лучшие были Phalaena B. Domina, Libella dtpreffa коих я в сих местах увидел еще впервые. Множество Шпанских мух осыпало молодые рябинки, коих листьем они питались и через то делали почти совсем голыми. Наконец приехали мы в село Грязное в 12 верстах от Макарово отстоящее. Оно стоит на речке Дугне, имеет небольшую деревянную церковь и господский дом и принадлежит Плещееву. Здесь видел я сеют много коноплей, в селе мы должны были опять дожидаться покудова новых лошадей с поля пригонят; мое намерение было как возможно выехать поскорее с тем, чтобы заехать стоящую по дороге полотняную и шелковую фабрику, принадлежащую купцу Микулину, которая отсюда будет в верстах 6; однако сколько я не торопился, но приехал туда поздно и по тому как видеть ничего было не можно, то и не разсудил я в оной оставаться. Хозяин в ей делает разные шёлковые материи из получаемого из Персии и Бухари шёлку. Версты за 3 от Грязного проехал и мы село Кутьково на Дугне же реке стоящее, которая здесь собою хотя мала, однако течет по пространной долине, через которую сделан деревянный мост. С полверсты далее от села имеется другая долина, которая называется Дурнино Повершье, потому что вышеупомянутая речка и ея имеет свой начало. Чудны мне казались здесь часто случающиеся с землями перемены. В одном месте кажет она белесоватою, в другом чёрная, инде из серокрасноватою, и я не мог дознаться тому причины, а думал, может быть не от наносного ли после дождей илу сие происходит, однако мужики меня уверили, что она и во внутренности своей такая же инде чистый чернозём, а подле его не в дальнем разстоянии суглинке голой или смешанной с песком. При всём том, что касается до доброты, то везде одинаково и хлеб родит изрядно; мужики унаваживают ее немного, хлеб же убирают с соломой до чиста, так то как в других местах оставляют ея несколько на корню, с тем чтобы весной запалить и тем землю удобрить. Оною соломою здесь кроют домы, а изрубив мелко и смешивая с мукою, кормят скот. За 2 версты от Повершья переехали мы изрядной каменной мост, об одном своде с пирамидами по концам, зделанной через долину же, без сомнения от вышеупомянутого купца Микулина, которой недалеко отсель имеет свою фабрику. Мы оную, по причине ночи, проехали мимо за 5 верст, в деревне Хованской остановились ночевать, которая от Грязнова села отстояла в 12 верстах.

4-го дня июля по утру проехали вверх по реке Упе, коя по обе стороны места пошли холмистыя, выше пашнями и лесами покрытые, а ниже по займищам находились луга и сенокосы, меж коими рос также инде крупный лес, инде тальник. Земля, даже и по холмам, начала уже изменяться в более черносерою, местами и чистый пыловатой чернозем. В лесах множество обдирают дубовой и ольховой коры на кожевенные в Туле заводы. – Малыя сии горы, минерологами Флецами называются, кажется наблюдают здесь в положении своём некоторой порядок, по которому видно, что он более простирается от Востока к Западу, между ими хотя имеются некоторыя лощины, однако оне же не такие, какие были прежде, и по которым бы какие-нибудь ручьи протекали; даже где между гор и выйдет самое нижайшее место, там вода скоплялась как в котлине на подобие маленького озерка. Дорога подле их была везде хорошая, и мы оставя в стороне многия села и деревни, на самом пути проехали село Хвостово имеющее каменную церковь и каменный господский дом с большим садом, оно принадлежит Муромцеву и стоит в логу над прудом и ручьём из него вытекающим. За 23 версты от Грязного проехали мы село Павшино, стоящее на реке Упе, в коем наибольшее количество сеют конопли и хмель. Из онаго села надлежало нам переправляться через реку Упу потом на левуя ея сторону. Она течет здесь от Востока к Западу по пространнейшей долине, между Флецевыми горами лежащей, по которой росло как малого так и большого лесу довольно. Река собою нарочитая начало своё имеет, как говорят, в степи, течет изогнувшись в полукружие и впадает под Белёвым в Оку, так что между вершиною ея и устьем полагают расстояния не более 50 верст; шириною она будет в меженнее время саженей на 7, берега ее круты но не высоки; долина же столь не пространна, однако в вешнее время бывает вся понята водою, так что в сем месте тогда уже не бывает перевоза, выключая нужнейших дел, кои перевозят на лодке, а с телегами объезжают выше и переезжают в таком месте где горы сошедшись теснее не дают ей широко разливаться. Далее, по дороге поднявшись, на гористый ея берег мы вправе оставили село Алёшино, на хорошей речке Песошне лежащее, в коем имеется плотяная фабрика Лугинина. Оную речку переехав пониже села мостом проехали село Бортково. От сего села до Тулы уже не много оставалось таких деревень, кои б стояли при дороге, а утомлённые лошади далее везти были не в состоянии, то и принуждены мы были своротить несколько с дороги в село Селезнёво, подле реки Упы стоящее, дабы там взяв свежих лошадей ехать далее до Тулы без остановки, мы приехали в оную часу в пятом после полудни, от Павшина села до Тулы считают 33 версты, а всего от Калуги 103 версты.

(город Тула 33 версты от Москвы, 161 верста от СанктПетербурга.) Тульское наместничество открыто в том же 1877 г., что и Калужское и состоит под правлением одного и того с тем Наместника. Прилежание и должность господина Кречетникова, в рассуждении порядочнаго отправления дел заставляет его пребывать полгода в том наместничестве, полгода в другом; в отсутствие его управляет наместничеством губернатор, который, в мою бытность, был Матвей Васильевич Муровцов, Генерал Порутчик. Я не могу сказать точно сколь пространно сие наместничество и далеколь границы его простираются, потому что не было еще сделано ему генеральной карты, даже и границы не были ещё отмежёваны, однако из провинции судя, каковою была прежде город Тула, то будет едва ли не больше и не многолюднее Калужского: ибо к тому для составления Наместничества, в коем не должно быть менее 300.000 душ, приписано 12 уездных городов, к Тульскому только 11, оные суть Кашира 80 верст от наместнического города, Алексин 52, Епифань 65 верст, Богородицк 56, Ефремов 126, Венёв 46, Чернь 106, Новосиль 176, Одоев 76, Белёв 120, Крапивна 46. Все оные лежат вокруг губернскаго города, так что длина и ширина его немного между собой различны. Сколько же селений, жителей, земли, лесов и других угодий до сих пор ещё не было известно. А судя по денежному сбору, то наместничество сиё богаче Калужского, ибо в год в его приходит более 800 тыс. рублей, в том числе винный откуп один платит около 344,000 руб.

Губернский город сего наместничества есть Тула, известнейшая всему государству по находящемуся в ней оружейному заводу. Наименовании ея происходит от речки Тулица, на супротив ея в Упу впадающей. Она стоит в пространной долине по обе стороны реки Упы, протекающей от Востока к Западу между невысоких и отлогих гор. Пространством своим в длину по левому берегу реки занимает около 7 верст, а поперег версты с 3,5. Строение в нём большей частью деревянное, простое не порядочное, улицы тесныя, кривые, худо вымощенные, да правда и мост их лучше не можно, покуда город сам собой не поднимется выше: ибо положение места под городом покатое, земля слабая, и потому не редко случается, что она оседает, даже и по дворам, будучи подмыта стекающею с гор под его водой. Дворов всех и каменных и деревянных около 3,500 тысяч, в том числе каменных около 100, церквей каменных 26 и 1 деревянная, в том числе 2 каменных монастыря, сверх того 4 каменные часовни, 8 каменных богаделен и 9 деревянных. По домам у себя жители содержат бани, коих числом каменных 28, деревянных же около 2,300, а сверх того имеются и торговые. При том как железное мастерство занимает большую часть жителей, а кто из оных определившие себя кузнечеству имеют особыя кузницы числом более 600. Из купцов же и фабрикантов имеются разные в городе заводы, кожевенных 23, сальных 8, мыльных 1, чугунных 2, пивоварен 7, солодовен 15, харчевен 70, фабрик берлинской лазури 1, кумачных 2, сургучных и румяных 2, полотняных 1. -Внутри города на левом берегу реки имеется каменная 4-ро угольная крепость, по верху с зубцами из коей, на все 4 стороны имеются ворота, в ей каменной великолепной собор во имя Успения Пресвятыя Богородицы, с высокой четвероугольною, но шпицом ещё недаконченную колокольею, под которою есть другая церковь тёплая. Перед воротами, что к жилью, построенная каменная гауптвахта; внутри же находятся: кладовая каменная, казённая палата, соляные анбары, острог и прочия некоторые строения деревянные. Подле крепости с двух сторон расположен рынок и гостинный двор в коем 57 каменных лавок и около 600 деревянных. Для соединения обеих половин города по ту и другую сторону стоящих, построены через реку Упу 2 деревянные моста, Красный, ниже завода и Кривой выше онаго против самой середины каменной крепости, да 3-й через перекопную речку, прорытую нарочно позад завода из Упы, о которой упомянуто будет ниже сего.

Разделение города по полицейскому считается по частям города, коих всех полагают здесь 4, по народскому числят только 2 части, называя их по тем сторонам, куда по большой дороге выезжают, следовательно Московская и Киевская: под первой разумеют всё население, по правую сторону реки Упы лежащее, где и оружейный завод и Чулкова слобода, а под Киевской всё по левой стороне тоя ж реки находящаяся, где числится и славная постоялыми дворами Петровская слобода. Которому расселению не следовать, во всякой части живут всякого звания люди, вообще всех жителей более 8,000 душ, в том числе одних оружейников, не считая прочих служителей к Оружейному заводу принадлежащих, 2470 человек. Из других же градских жителей, купцов около 1700 душ; мещан около 1800, ямщиков 414 душ. Народ здешний трудолюбив, здоров, имеет вид весёлый и вольный; мущины здесь иначе нежели в Калуге, красивее женщин, сии не имеют ни малейшей той живности какая есть в мущинах, и телом бледны, когда же уберутся, то белят черезвычайно и румянят щёки кружком густо, что по праздникам делает их ещё отвратительнее нежели в будни. Платье женское обыкновенное русское сарафан или юбка, сверху телогрейка, а потом спереди как у баб, так и у девок вместо фартука запан с короткими рукавами, который под грудью подвязывают туго, так что брюхо все выйдет наружу, и нельзя почти распознать, которая из них брюхата, а которая нет. На голове носят кокошники горизонтальные с острыми углами, которые напротив того в Калуге носят стоймя, а сверх оных обёртывают белыми кисеями. Девки любят носить колпаки, с выставленной назад косою, что им и не пристало.

Что касается до окольностей города Тулы, то оне не неприятны: сверх пространных холмов широкие и взлогистыя долины, инде лесом окруженныя, представляют вид прекраснейших раздольев. Преж сего все сии раздолья покрывали темные леса, но ныне оных большая часть голые или заняты или под пашню, или просто под поля; на пашнях хлеб родится изобильно. Земля как в городе, так и в окольности, сверху черноземная, которая на высоких местах лежит не тоще аршина, а на низких больше. Под черноземом находится глина, коея толщина известна. Жители не только вокруг города, но и внутри онаго на незаселённых местах копают оную для горшечно-кирпичного дела, и хотя она бывает как то разного цвета, как то красноватая, блесноватая, синяя и проч. Однако оне ее употребляют без разбору, или и смешав каждой по ровну, и посуда, особливо кирпичи удаются весьма хороши. В оном деле наиболее упражняются у них их девки и бабы, которые приготовленную глину, не так как в других местах, натискивают в форму пятою, но наколачивают ее молотками, чтобы глина плотнее ложилась; по чему работа хотя и производится несколько медлительнее, однако кирпичи выходят твёрже, плотнее. Сверх того на около лежащих холмах по буеракам, ломают известковый плитняк, который употребляют или под строение, или под мощение городских улиц. Во многих местах по рытвинам видны признаки железной руды, о коей, правда, и нет сомнения, что она в сих горах находится; но сказывают, будто есть здесь и золотые руды, однако сколько я не осматривал по разным местам глубоких ям и буераков, но нигде не видел ниже машок, золотые руды обыкновенно сопровождающих.

Водою жители пользуются из колодезей, в коих вода очень дурная, она даже и варёная сверх своей густости и малопрозрачности ещё пахнет нечем особливым и противным. Речная вода несколько чище и светлее, однако, по причине Оружейнаго завода почти до половины города заперта и нетекуча, а сверх того кожевники, по соседству с рекою присвоившие себе право мочить в ней свои кожи, делают ее через то у жителей ещё менее почтительною, нежели их колодезная.

Река Упа, разделяющая город на 2 части, служащая больше Оружейному заводу, нежели городу, в меженную пору шириной здесь будет сажен от 30 (Начало ея сказывают не далеко от Иванозера из которого Дон вытекает, но сверх того впадает в ее с правой стороны, от сель верстах в 12, речка Шат, которая поменьше Упы и которая, как сказывают, выходит из самого озера. Если ето правда, то нет легче как расчистить сие натуральное соединение между Доном и Окою; однако за следствие не ручаюсь: ибо знаю, что Дон далеко от своих вершин не судоходен, равным образом и Шат и Упа не менее потребуют трудов и иждивения чтобы сделать их к судоходству способными). Весною разливается она весьма широко; к тому ж на супротив города, с правой стороны подошла к ней речка Тулица, которая присоединяя свою длину к Упской, делает между двумя гороскими частями и Чулковой слободой, которая несколько выше городской крепости, на другой стороне стоит пространный луг, который в вешнюю пору, без сомнения, весь был бы потопляем водою, еслиб не возвышенны были против их разлития сильныя плотины и не поделаны были по известным местам слюзы для пропущения лишней воды по зделаным нарочным каналам. Таков то есть перекопной канал проведенный от верхней плотины, по сему лугу через устье Тулицы в Упу ниже нижней плотины. Тулица сама с версту от ея устья перепружена также сплошною плотиною и в ей имеются также слюзы для свободнейшаго весною пропущения воды и для удержания, когда в ней летом нужда бывает ибо при ней прежде сего находился старинный железный Демидов завод, ныне развалившийся, а вместо его на сей плотине построена теперь мучная мельница Вот краткое описание места, которое столько славы и чести делает городу Туле не только в Российском государстве, но и во всей прочей Европе. Я разумею место, на котором стоит Оружейный завод.

Оный расположен на части вышеписанного луга, отрезан упомянутым перекопным каналом, простираясь вдоль по левому берегу Упы, от которой защищен высокою плотиною, продолжающуюся от Красного моста вверх по реке до самой почти Чулковой слободы. Она фигуру имеет назад отвернутого большого Глаголя и с тем, чтоб верхняя поперечина длиною в 144 сажени, защищала от воды, внутри его находящийся низкий луг, а длинная нога простирающаяся не везде прямою линею на 575 сажен, тот же луг и завод поелику она реки нигде не перепружает, а возвышается только левый ея берег и следовалоб ея лучше называть насыпью, однако здесь он уже принято так, что верхнюю ево поперечину называют верхнею плотиною, а в другую ногу среднюю плотиною ниже завода по конец сия длинныя ноги за Красным мостом сделана 3 плотина, которая реку Упу запружает на глухую и слывет нижнею плотиною, она рублена из бревен, длиною будет на 34 сажени, в ней сделан 1 подъемный водяной проход с отводным сливным мостом, по обе же стороны имеются в режах руслы, по куоим вода течет для действия 2-х мучных мельниц, о 7 поставах. Средняя плотина земляная, а от реки переплетена хворостом, а сверху одета плитняком; в ей по местам для пропущения воды в завод водяные при машинных колёса зделаны 4 прохода с руслами, да выше завода, для пропуска прибылой воды, 2 разборных спуска. В так называемой верхней плотине или Чулковской имеется равным образом 4 разборные спуска и 1 подъемный, так что всех спусков, подъемных, разборных, по всем сим 3 плотинам будет 12. Оные вообще служат для умерения, в реке воды и содержания, сколько можно, в одинаковой ея высоте. Сверх того против верхняго конца завода и середины городской крепости находится ещё мост называемый Кривой, который слывет также и оборонною плотиною, он стоит на сваях, но перед им сделаны деревянные быки огруженные каменьем, которые обороняют завод от идущего по реке весной и осенью льда. Выпущаемая из реки на завод и по спускаем вода проводится в перекопную речку и оную ниже нижней плотины вытекает опять в Упу, где и Тулица имеет свое устье.

Признаюсь, что видеть действия машин на оружейном заводе и описать все работы, как они инне есть, надобно несколько дней ходить с ряду и учится. Я ето делал охотно, а сверх того имел счастье понравиться главному онаго начальнику Афонасию Семеновичу Жукову Генерал-Порутчику, старику достойному почтения, который милостиво приняв мое желание осмотреть всех тутошних работ производства, перепоручил меня заводскому механику господину Сокольникову, сей добрый господин выводил меня не только по заводу, но и по партикулярным домам, где только какие особливыя работы производятся. Я ему много должен за его показания. И так начну с описания заводских машин: 1) Молотовая, в которой из железа делается уклад и сталь, в ней 8 горнов с голландскими двоедушными мехами, кои движутся посредством 2-х перпендикулярных колес, оборачиваемых водою, от каждого из них пропущается в фабрику вал, к концам оных валов приделаны железные коленчатые шипы, на которые накладываются железныя стрелы или песты длиною до верхних меховых валов. (Далее описание технологического процесса и механизмов Тульскаго оружейного завода опускается, для страждущих в вышеупомянутой книге стр. 66–87).

Всего оружия было за 10 лет считаясь с 1770 по 1780 г сделано здесь для армейских полков, не включая, тех кои стоят неподвижно, и других команд солдатских 112,893 ружья, егерьских 4,584, драгунских 18,336, во флот мушкетонов 2,347, карабинов 42,528, штуцеров 324, пистолетов 63,073 палашей 11,170, сабель 51,639, кортиков 933, солдатских тесаков 95590. Количество изготавляемых каждый год для армейских полков оружий не может быть одинаково, потому что оно заказывается ежегодно смотря по нужде и обстоятельствам; а сверх того всегда готовых имеется здесь в каменном арсенале ружей солдатских 42160, егерьских 775, драгунских 2-х образцов 1,354, карабинов также 2-х образцов и при том иные с гладким внутри лицом, другие с винтовальным 8,880, пистолетов 2-х образцов 10,518 пар, сабель драгунских и гусарских 2-х образцов 7,727, солдатских тесаков 45,049, палашей кирасирских, карабинерных и драгунский 1247. Между ими хранится также по нескольку из старинных деланных при Великих Князех самопалов, пищалей и так называемого завеснаго ружья и между прочим в особом кабинете содержится в шкапах разные оружейные редкости, выдумки и в особливом в бархатном футляре, гасом выложенно, с чехлом почтенейшее ружьё кованное ея Императорским Величеством Екатериной II собственными руками в бытность ея в Туле на Оружейном заводе. – Каждое из вышеписанных армейских вещей стоит в казну: ружьё солдатское 4 руб., егерьское 5 руб, драгунское 397 или 409 коп., карабин 331 или 389 коп. пара, пистолет 369 или 384,5 коп., сабля драгунская 243,25 коп., гусарская же, смотря по образцу, 3 руб. или 266 коп., тесак 1 руб., палаш всякой 296 коп.

В обче по нашему состоянию и времени величия в прошедшие 10–15 лет, ежегодно почти изготавлял сей завод всех оружий, более или менее, на 100 тыс. руб. Содержание ж его, как в строении, так и жаловании командирам и служителям, производится из прибыльных от дел оружейных вещей и других економических денег, каковые собираются с помолу хлеба на казённых мельницах, с отдавания в оброк сенокосных полян, в приписных к оружейному заводу засеках и других доходов.

Засеки составляют прямое заводское недвижимое имение, то здесь не излишним объявить о них подробнее. Сим именем называют здесь пространства в длину и ширину несколько вёрст лесом покрытые, в коих лесу берут на дрова, строение, разные поделки, уголья и смолу и прочия употребляемого, имеются еще поляны, как внутри их, так и в окольности, кои отдаются в оброк под сенокосы, обыкновенно на 4 года. Таковых засек приписано к Тульскому заводу 8, и как они находятся либо в Тульском, либо в Калужском Наместничествах, то и расстояние их от завода различно и перевоз добываемых в них вещей, либо сухим путём, либо водою. Караулят же их чтоб никто из сторонних ничего не рубил соседственных деревень записные сторожа.

Первая Засека находится полностью в Тульском уезде и называется Щегловская, она с Российской стороны простирается прямою чертою вёрст на 30, а с польской на 32 версты и начинает почти подле самого города, в ней полян считается 13, кои в оброк отдаются все вместе за 276 руб 50 коп. – Другая засека находится в Тульском и Крапивенском уездах называется Кирницкая, простирающаяся в длину с Российской стороны на 25, а с польской на 28 верст. Ея ближний конец от завода в 15, а дальний в 30 верстах, всех полян 23. Следующая засека Картилениенская, в Тульском и Каширском уездах, разтоянием ближним концом на 30, а дальним на 40 вёрст. Длина её с одной стороны 27, с другой 18 вёрст, полян же всех 19. -Четвёртая засека в Тульском и Венёвском уездах простирается по обе стороны более нежели на 13 вёрст, от завода отстоит ближним концом на 27, а дальним на 50 вёрст в ей полян 13. -Пятая засека в тульском и Крапивенском уездах называемая Малиновая, в длину имеет с одной стороны 63, с другой 46 вёрст, ближним концом отстоит от завода на 12 верст, а дальним на 45 вёрст, её полян 46. -Шестая засека находится в Калужском наместничестве в Лихвинском, Белёвском, Одоевском уездах, простирающаяся с Российской стороны на 96 вёрст, а с польской на 103 версты, ближайший ея конец к Туле 45 вёрст, а дальний 120 вёрст, в ней полян 21. -Седьмая засека в том же наместничестве в Козельском и Лихвинском, и Перемышленском уездах длиною с одной стороны на 33, с другой на 39 вёрст, ближним концом на 100, а дальним на 120 вёрст от завода, в ней полян только 5. -Восьмая засека находится чисто в Калужском наместничестве, частью в Орловском и состоит в Козельском, Болховском, Мценском и Качевском уездах, длиною с одной стороны более 153, с другой 146 вёрст, ближний ея конец 120, а дальний в 300 верстах, в ней полян 15. Выше я уже объявил, что из засек завод довольствуется всем дровяным и строевым припасом, с отдаваемых же в оброк обыкновенно на 4 года сенокосных полян, смотря по положению места не со всех одинаковая сумма принимается, получают деньги, коих сумма простирается со всех до 5000 руб., которые купно с другими доходами составляют заводскую економическую сумму.

Время было уже много и возвратиться с завода к моему путешествию но думаю, описав нынешнее его состояние упустил бы я не мало, если б не сказал бы ничего, что он был в старину, или как имел своё начало. По моему мнению и по сказкам жителей начало его подобно почти относить к началу города и при том прежде нежели когда он Тулою назывался, а историки говорят о Туле древность ея выводят не далее как от XVI столетия. Народское предание с историческими записками, в сем случае несколько не согласно. Жители, правда, не знают откуда оне пришли, когда здесь поселились и к которому княжению принадлежали, а ведают только по преданию, что их было в сем темнолесном месте весьма малое количество, обитали они слободою над речкою Тулицою версты за две или три выше ея устья, при впадении в там неё с правой стороны речки Комаринки, ныне пересохшей и завалившейся, по которой слобода сия и начальный город называются Комаринским. Отсель жители перешли сами собой или переведены были кем, неизвестно на устье реки Тулицы. И сиё сходствует с историческим преданием о построении города Тулы и переименовании его по вышеписанной речке в 1509 году при Великом князе Василии Иоановиче. Место сие жители очень помнят и даже, по нынешнему просто говоря, называют его городищем. В нём жили тогда кузнецы, кои из открытой по соседству железной руды выплавляли в горнах, каждый в своём доме железо и ковали всякие железные вещи. Со временем царя Фёдора Иоановича, когда же город укреплён был каменной стеною, извесна стала сия особая слобода, под именем Кузнецкой, в которой указом сего Государя оприч кузнецов никого жить пущать не велена, с сих запрещено брать в посад, подати или выбирать из них в земские службы. Около времени Царя Алексея Михайловича сии кузнецы уже знали ковать огнестрельное оружие и за несколько лет перед ним грамотою в 7149 году велено было им изготовить тысячу самопалов, в следующем годе 244 пищали и тогда она состояла под ведомством Стрелецкаго приказа бывшаго в Москве, после того в 7200 год оне зделали 2000 завесного ружья и ведомы были в приказе ствольного дела, а потом в Оружейной палате и прочие. Из сих кузнецов был ревноснейший тогда в деле оружия Демид кузнец, во времена Петра Великаго первый начавший лить чугунные ядра и пушки, получивший милость сего Великого Государя сделавшую потомство Демидовых дворянским.

С самаго начала заведения сея мастеровые слободы жалованы были сии кузнецы от Великих князей разными для их одобрения грамотами. Таковая 7127 года, коею оные освобождаются от всякаго с посадскими наравне тягла и воеводам оприч дел их татейных судом не судить. Грамотою 7148 г. увольняются оне от постоя в домах; оною же даётся свобода держать у себя и брагу и пиво и мёд, кроме вина. Указом 7186 года велено всех, где бы то ни было, кузнецкому делу начальных людей сыскивать и приписывать к Кузнецкой слободе. 7204 г. подтверждается им все прежние грамоты, только б они упражнялись в оружейном деле; а которые станут промышлять другими каким промыслами, с тех брать оброки, если торгуют чем, то с товаров брать пошлину. Прочия новейших времян указы касаются только доведения, куда оружейный завод принадлежать должен, и поправления, или построения по вновь предложенным планом. Из них, я слышал, представленны недавно ея Императорскому Величеству Великой Государыни Екатерине II два, из коих один представляет тоже самое положение завода и требует только поправление заводских машин, плотин и прочаго строения, второй же предлагает построить совсем иначе и заново при том так, чтоб нынешняя средняя плотина примыкалась к Тулецкому пруду, а верхняя, что идёт к Чулковой слободе перепружала самый сей пруд; заводское же строение расположить прямо лицом против течения реки Упы, дабы вода на машины текла посредь завода, а так как ныне заворачиваясь с боку; и следовательно тогда Упский пруд будет простираться даже до Тулицкого пруда, только с им по причине верхней плотины не соединяться, и следовательно верхняя плотина будет служить единственно для того чтобы в половодье препятствовала соединению сих двух рек, а в известное время будет держать в Тулецком пруду воду в запасе, с тем, чтобы в случае, когда в Упском воды будет мало добавлять оную из Тулецкого посредством подъёмных спусков. По сему плану перестройка завода станет в двое дороже перваго плана, тысяч около 400, и хотя обещает перед первым ту выгоду, что завод круглый год будет безпрестанно может быть в действии, однако подтверждение ещё ни на тот, ни на другой не получили.

Из древностей в городе Туле достойны примечания в первых заводская церковь маленькая, стариннаго построю, весьма ветхая и укрепляется безпрестанно только снаружи елико можно: она называется Заводским собором и стоит на самом том месте, где была расположена первая Кузнецкая слобода и её жители делают почти до невероятности древнею я б здесь не упомянул бы её, если тому не верили, они полагают, что ей около 500 лет, время, по справедливости, не сходное с историю не только Тулы, но и их Комаренска. В ней сверх прочих старин достопримятен образ Алексея Человека Божия, старинной живописи, в серебреном окладе, позолоченный, подаренный царём Алексеем Михайловичем. – Другая церковь старинная, но не столь древняя стоит в городе каменная с зелёными чешуйчатыми из черепиц главами, которая, правда, и видом своим доказывает время когда она была созидана; она называется Казанския Богоматери, коея чудотворный образ здесь хранится; в ней пол устлан чугунными плитами, кои ныне отчасти осевши сделали его весьма неровным; по паперти и в стенах вставлены чугунныя доски с славянскими титловаными надписми, так что разобрать их не трудно: одна мне из них ясно год свой изображающая 7125 года, на прочих же видел я по большей части стёртые или не совершенные; не сомневаюсь, что между ними были ещё старые сия надгробные скрижали. Прочия древности, стоят в большых валах, коих около города три по причине то неприятельских нападений, то собственых в прежние времена жителей беспокойств. Везде довольно, но ныне по большей части оне для застроения места срываются.

В прежние времена здесь жили, без сомнения, одни только россияне и отличия на вере состояло разве только в одних раскольниках: но после, когда начали завод приводить в совершенство и выписывать наипаче во время Петра Великого разных иностранных мастеров, то завелись и разные веры, от которых в выродившихся племенах, сказывают ведутся и по ныне некоторыя секты, но столь тайно, что об них выведать никак не можно; следовательно и существуют до селе по одним токмо сказкам. В Воронежской губернии наипаче около Козлова и по Днепровской линии есть одна секта русских раскольников, не таких как другие в России, кои раскольничают в мелочах, но кои умствовают, да только умствовают по колику их грубый естественный разум достигает; чуднее всего как сия сетка вкралась в Россию, которой начало кажется совсем не здешних стран быть должно. Они называют себя духоверцами (такого одного видел я здесь) и веру свою скрывают столь усердно, что принимать все обряды в домах и у себя и в народе и наблюдают служение Греческаго вероисповедания, а мыслят иначе; и при том в самом сём наблюдании просят беспрестанно помилования у единых токмо духом понимаемаго существа в их слабостях, что оне не могут противу стоять, и не допущать того, что другие делают, под которых владычеством оне обитают. Оне выводят начало своя веры по сказкам сего Ария, с которым я говорил, и с времён Александра Великаго и хотя книг никаких не имеют, а учат и сохраняют свой закон по преданию, один другому: при всём том взирая на правила, которые они в житии своём наблюдать должны, кажется некоторым образом она должна, быть отрывок какого-нибудь Индейскаго Пифагора. Оне не должны есть никакого животнаго, а питаться одними прозябениями, но теперь едят в некоторые дни, с тем только, чтоб скрыть в том своё отвращение, а предоставили себе из того только накрепко наблюдать, чтобы самим не убивать никакого животнаго: свиней не едят никогда, и за сиё одно готовы подвергнуть себя мучениям; сластолюбие и прочего всего отвращаются. Жениться у них запрещается, или если кто столько слаб, что без того не может, то должен выбирать такую же духоверку или в обществе сём числиться не будет. Вера их основана на душевных мыслях: ни времени на молитву ни нарочнаго к тому зданию не допущают, а молиться велят безпристанно и силиться всячески, чтобы молиться вкупе; по чему где их между россиянам живет несколько, там оне чтоб скрыть как возможно своё намерение, шатаются будто бы в гости к тому или к другому и сошедшись молятся духом всяк про себя. Кто же захочет тот другим проповедует, и у них все книжники и всяк беседовать может, кажется если дать им волю в исповедании их веры, то первое, что оне составили б бесполезнейших людей в обществе, а второе замолились бы до смерти, ибо по их мнению, ничего делать не должно, а только молиться. Никаких книг и никакого священого писания не отметают, Библию, Евангелие, Псалтырь и прочия книги служат им предметами чтения и скопищем материи, о коих они между собой беседовать должны; что в них ни писано, они тому не верят, а пользуются только одним почерпанием из их нравоучений, прелагая все на духе; бытие Христа, Пресвятыя Девы прочего не допущают, а верят что в писании об них упоминается фигурою, смотря по тому, что то имя значит, и так о духам веровать подлежит. Образов святых не почитают, и никак не молятся, думая как можно дух в материи представить, или как можно в материю веровать и материально духу поклоняться; и потому верующих прямо, как в священном писании описано, называют невежами и не тако разумеющими. Имяна делают себе святых Ангелами называемых, коим во всём и последовать тщатся; если же кто не в силах тому Ангелу последовать, тот может переменить своё имя и выбрать другого себе святого по силе. Одним словом закон их нечто метафизическое глумление, помрачающее чувства и благость естества человеческаго. В прочем в житии своём трезвы, воздержаны в спокойной жизни добродетельны, и весьма тихи, но к несчастью, при сих добрых качествах бесполезнейшие граждане и худые сыны Отечества, презрители временной славы, по пути и сами презираемые и гонимы. За человеколюбие хотя и похваляемы, однако не ведящие обид и единоверия опасную на себя делают надежду. В последнюю войну с турками попалось как то их несколько ведением и неведением в один полк, служили весьма хорошо и верно, не показывая ни мало, что они духом страждут, что принуждают изготовляться против неприятеля; но когда дошло до стычки, то оне побросав всё своё оружие пали на землю, чтобы их кололи, а оне говорят, себе подобных убивать не могут.

По 10 дневном в Туле пребывании, наконец (15, 16 дня июля), простился я с городом и с моими знакомыми. 15 числа изготовляясь к отъезду, послал за почтовыми лошадьми, но он оных не получил, ямщики после бывшего в их слободе за три года пожара уволены были от гоньбы на 4 года, и потому их же самих надобно было нанимать повольною ценою. Необычайный сей случай по которому долженствовало платить, по крайней мере двойные прогоны, заставляли меня просить от правительства уездных лошадей, но покудова оных сгонют, надобно было дожидаться целые сутки. После, ето правда, я имел причину много раскаеваться в своём упрямстве, что скупился дать двойные прогоны, но уже поздно: ибо согнанные из далека лошади были рабочия, худые, проводники не знающие дороги, ночь тёмная и дождливая, сверх того сбившись с прямой дороги, плутали по полям, не ведая куда ехали; к счастью нам попались ехавшие из соседней деревни верхами господские люди, которые вывели нас на прямую дорогу и благодарность им стоила других прогонов о которых мы в городе спорили, а что ночь всю проплутали, того и считать нечего. Дорога была ровная, по обе стороны с небольшими рощицами, изукрашенная глинистыми и после дождя расплывшись вязкая и трудная. 17 вёрст до первой деревни, Ясная Поляна называемой, протащились мы до 8 часов утра. Оная стоит над ручьём, который будучи перепружен плотиною составляет пруд, из коего жители пользуются водой. В ней дворов до 50 и принадлежит 3 помещикам, из коих один, Князь Волконский, живёт сам в оной деревни. После бывшего минувшей ночью мучения рады мы были, что приехали в селение, о котором надеялись получением свежих лошадей забыть происшедшее беспокойство, однако нет, староста и несколько собравшихся мужиков отрицали дать нам лошадей, иначе как разве из найму, потому что тут не Ям, а в разсуждении уездных лошадей, говорили оне, мы не одне в том уезде, следовательно надобно собирать не с одних их, а с других деревень. Я думал, таким образом, порядочнейшее найтить разсуждение в помещике, но и тот подтвердил своевольное мужиков требование, а будучи в сём околотке больше прочих дворянцев и соседей присвоил себе и право располагать подводами всех окольных деревень не на дороге стоящих, чтобы оне давали также подводы для гоньбы по большой дороге по очередно. Чувствительная таковая мужикам потачка и желание выбраться поскорей в честнейшее селение, принудили меня нанимать согласиться, и мы не успели мужикам обещать двойных прогонов, как появились с деревни лошади и подводчики и мы отправились до Соловаго Яму. Дорога наша лежала по мимо текщей речке, плотиною перепруженной Ясенке; места состояли все из полей покрытых рожью, овсом и гречухой весьма густыми рослыми, так что я, такого хорошего хлеба до сих пор ещё не видывал. Земля сверху чернозёмная с глиною, а под ею аршина в полтора слой красноватой чистой глины. Разлогистые долины склонялись, по большей частью к западу, из них, другие иные были проточные содержали ручейки после дождей скопившиеся. Версты 3 от Ясной Поляны стояла каменная церковь к ней принадлежащая, но построенная видно более для чужих, нежели чем для своих мужиков, потому что позад ея недалеко находится другая деревня иного помещика Воробьёвка. За версту от оной оставили деревню Кисенку, далее проехали деревню Колпину, при речке Колпинке стоящую, которую переехали дурным вашинованным мостом. Речка сия собою видная, но течёт так тихо, что едва приметить можно. За 2 весты от Колпины, с холма надобно спускаться в глубокую долину, которая прозывается по причине по соотвествующей речке Житовке, Житова долина. В оной летало черезвычайное множество простых бабочек (pap. Folidaginiset pap. Brafficae), так что будто бы они со всей России сюда слетались. Далее по полям попадались нам также и саранча (grillius migratorius), которая яко первая примеченная в сих местах хотя нас и удивила своим множеством, однако, после узнали мы что сие количество далеко не доходят до того какое бывает в полуденных странах России. Наконец доехали мы до речки Соловы, пространный жёлоб под собою занимающей, но мелкой и текущей к Западу, у коея правый берег высок и крут, а левый отложее; в правом берегу виден был высоко от воды известковый камень, покрытый на поверхности наносным чернозёмом. Над рекою версты с 1,5 от прямой дороги в сторону, стояло село того же имени с каменою церквою, от Тулы в 24 верстах отстоящее, мы в его своротили по причине, что в нем содержится Ям. Пониже села на той же речке имеется железный завод Сакина, на котором работа производится по причине недостатка лесу временно, и я не знаю, для чего его лучше совсем не оставлять. Из села переменя лошадей ехали мы просёлошною дорогою вёрст с 7 и тут имели случай любоваться на хороший хлеб, который однако в здешних местах жителям ни чуть ни в диковинку, ибо когда их ни спросишь, каков урожай тут бывает, то обыкновенно их ответ услышишь: Слава богу! Вёрст за 60 от Солова видели мы несколько в стороне начинающееся, но после к дороге подходящее пространное село Покрово, дворов сот до 5, имеющее купленное у одного господина армянином, поставщиком вина в Тулу, Мценск и Москву, который имел у себя хлеба в запасе скирдов до 100 подле села расставленных, и суй запас не должно почитать многих лет, но прошлого только года и третьего, столько благославленна хлебородием вся страна! В оном селе выехав мы на прямую дорогу, за 3 версты далее проехали маленькую деревушку с каменною корчмою, Дирики называемою. До сих мест продолжались нарочно частые перелески, но далее лес начинал уменьшаться и места отчасу становились степнее. Под вечер приехали мы в село Сергиеево в 25 верстах от прежнего Яма отстоящее, при котором протекает с юго-восточного и северо-западной стороне нарочитой глубины и ширины река Плава имеющая однако во многих местах по себе броды. Село стоит в долине окружённой с обеих сторон горами, по которым промеж самого жилья протекает вышеписанная речка. Оно принадлежит князю Сергею Васильевичу Гагарину, в нём имеются каменныя, прекрасной архитектуры церковь. У реки правый берег высок и кончится к воде яром, а левый отлог: в правом ломают на построения известковый твёрдый камень, который лежит глубоко превеликими плитами, смешанный кое где с селенитовыми хрусталями; глубина его от поверхности холма, где ломают, на глазомер будет сажен до 5 и более, и как яр и крут и открыт, то можно было почти видеть, какие слои поверх его лежали: во-первых был чернозём на аршин толщиной, под ним лежал слой глины из красна-желтой на несколько сажен, а по том мелкий песок на поларшина, а под ним крупный хрящ, под хрящём лежал всякой сброд состоящий из известкового плитняка, голышника, песка и суглинка, всё проникнутыя железным веществом или охрой, под сим лежал опять чернозём с глинистыми прожилками и наконец пространные полы твёрдого блестящего без всяких окменолостей известковика. В Сергеве, хотя уже начинало смеркаться, я не думал останавливаться ночевать, потому что случившаяся мне от безпрестанного беспокойства немощь, которая от часу увеличивалась, принуждала меня торопиться как можно скорей в город, но к пущему несчастию и скоро ехать не дозволял, и потому чтоб не продлить временем, решился я ехать денно и нощно. Из села Сергиева переехали мы реку Плаву пониже плотины бродом и поднявшись на отлогой ея левый берег, ехали ровными местами до урочища называемого Сухая Лохня, в 6 верстах от села отстоящего, в которое надобно было спускаться весьма круто. Глубокая сия долина имеет в сём месте положение соответствующее реки Плаве к норд-весту, правый берег, с которого мы спускались, крут черезвычайно и усыпан известняком, а левый столько полог, что после поднимаясь из таковой глубины, в каковую спускались, едва приметить можно было что мы становились выше, и наконец через несколько вёрст с крутым тем уступом справлялись. В долине стоит деревня того же имени, и посередине течёт маленький ручеёк, который весной весьма разливается, так что недели с две тут совсем ездить не можно. По некоторым расстояниям приехали мы к другой долине совсем первой подобной, которае называется Селезнёв Колодезь, при оном стоит ровным образом деревня того же имени. Вёрст за 6 или за 7 от онаго следовала третья, во всём таком состояния долина, и называется Крутою Горою: 3 сии проеханые порога казались мне особливаго примечания достойны, потому что сколько можно было приметить, оне лежали один к другому параллельно и у всех правый берег высок и крут, а левый отлог, так что думать можно, не здесь ли то высокое место, которое пролегая через Смоленскую с одной стороны, а с другой через Воронежскую губернию разделяют Российские реки и речки на текущие к северу и полудню. – Далее места пошли ровнее и безлеснее, земля чернозёмная и огруженная, так сказать, хлебом. Прилежное здесь засевание всех пространых мест обязано здешним помещикам, кои особо пекутся, чтоб пустые места не лежали в праздне; у них крестьяне будучи обложены вместо всякого окладу боярщиною обрабатывают положенные на них дни сии пустыри, они должны успевать в оставшиеся в неделе дни ходить также за своими пашнями. Покудова работа по сим благословенным местам продолжаются мужик не ропщет ни мало трудясь на себя и на господина; но когда придёт время жать, то убирая господский хлеб с своим почти отчаивается, и я слыхал не редко, что в сих местах мужики в тех только деревнях и богаты, кои по 10 рубли с гнезда платят оброку, а не ходят на боярщину. К утру приехали мы в Малый Скуратов в 27 верстах от Сергиева отстоящий, небольшая сия деревушка и то почти до половины недавно выгоревшая стоит на ровном месте изукрашеном обильными нивами по чернозёму расстилающиеся. Рек и речек в сих местах почти не видно и потому жители пользуются колодезною водою, которая однако стала здесь лучше, нежели какую до Сергиева мы имели. Места от сель до Большого Скуратова везде одинаковы ровныя пашнями, наипаче рожью и гречухою покрыты. Удивительным казалось мне, что здесь, прежде нежели места стали понижаться, нигде стало не видно окаменелостей, хотя по ручьям иногда попадался разметанной известковый камень. За 7 вёрст от Яму проехали мы деревушку Нелодовку, а после около обедни увидели 2 села, Большой Скуратов, называемыя из коих, одно принадлежит одному, а другое другому помещику: оба они остаются несколько в стороне, а при дороге стоит Ям, на котором мы лошадей переменили. Отсель дорога опять пошла гористая, как обыкновенно здесь называют, хотя горы сии ничего с настоящими горами общаго не имеют, а только составляют ровныя высокия поля разделённые глубокими долинами, кои чаще или реже встречаясь делают спуски и подъёмы несколько трудными. По ним кое где находились рощи, из чистаго и хорошаго леса, тополоваго, дубоваго, берёзоваго, осиноваго, ореховаго и потому подобно состоящего, меж коими растут также и фруктовыя деревья и кустарники, как яблони дикия, малина, костяница, ежевика и прочая: земля глиниста и не столь чернозёмна, покрытая хлебом яко главнейшая сия плодоносныя страны произрастанем, и я впервые здесь видел ячмень по здешнему пшеном называемый. Изобилие хлебородия сих мест придало городу Мценску название хлебного города. Версты за 2 от перемены мы переехали урочище Медвежьими горами называемое, называется потому, что прежде когда сии места были покрыты дремучим лесом, важивалось здесь множество медведей. Горы сии знамениты только крутыми в ту и другую стороны спусками. За ними скоро следовали другие горы, называемые Юдиными, ничем от прежних не отличныя. За 9 вёрст от Большаго Скуратова находится буерак Шумшин, знатен только тем, что глубина его равняется с выше речёными горами. По всем сим между гор долинам имеются небольшие ручейки, ныне почти пересохшие, но в вешнюю пору немало остановки проезжим причиняющие, ибо хорошие мосты бывали только прежде и видно срываны были спуски, но ныне всё сиё оставлено. В 12 верстах наехали мы на первую деревню Полозову, за которой не в отдалённости следовала гора Берзева, коя при долине стояла деревня Трубни, от станции в 18 верстах. По том на 21 версте проехали гору каменную, которая от прочих не разнилась ничем, как только что была покрыта несколько лесом. В лесу сём видели мы много конюков, за которыми покудова гонялись с ружьями, настигала нас небольшая, грозная туча, которая единожды только, но столь сильным громом ударила, что земля и лес потряся, и после ни где не слышно было ни грому ни дождя не последовало. Наконец стали мы приближаться к городу Мценску, до которого от каменной горы оставалось 6 вёрст, к оному сперва с гор спустились мы на поля, а с оных через версту спустились мы на луга, а с лугов опять на поёмные места, где и предместья города начинаются. О сих поёмных местах помнят ещё и ныне, что прежде меж дворов езжали на лодках, но ныне сказывают редко так высоко вода поднимается. От сих поёмных мест ещё сажени на 3 прямых в глубину между ярами течет средь города река Зуша. (10)