Задонщина

Слово о великом князе Дмитрии Ивановиче и о брате его князе Владимире Андреевиче, как победили супостата своего царя Мамая.

Князь великий Дмитрий Иванович со своим братом, князем Владимиром Андреевичем, и со своими воеводами был на пиру у Микулы Васильевича, и сказал он:

«Пришла к нам весть, братья, что царь Мамай стоит у быстрого Дона, пришел он на Русь и хочет идти на нас в Залесскую землю».

Пойдем, братья, в северную сторону – удел сына Ноева Афета, от которого берет свое начало православный русский народ. Взойдем на горы Киевские, взглянем на славный Днепр, а потом и на всю землю Русскую. И после того посмотрим на земли восточные – удел сына Ноева Сима, от которого пошли хинове – поганые татары, басурманы. Вот они-то на реке на Каяле и одолели род Афетов. С той поры земля Русская невесела; от Калкской битвы до Мамаева побоища тоской и печалью охвачена, плачет, сыновей своих поминая – князей, и бояр, и удалых людей, которые оставили дома свои, жен и детей, и все достояние свое, и, заслужив честь и славу мира этого, головы свои положили за землю за Русскую и за веру христианскую.

Стародавние дела и жалость Русской земли описал я по книжным сказаниям, а далее опишу жалость и похвалу великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его, князю Владимиру Андреевичу. Братья и друзья, сыновья земли Русской!

Соберемся вместе, составим слово к слову, возвеселим Русскую землю, отбросим печаль в восточные страны – в удел Симов, и восхвалим победу над поганым Мамаем, а великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, прославим! И скажем так: лучше ведь, братья, возвышенными словами вести нам этот рассказ про поход великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, потомков святого великого князя Владимира Киевского. Начнем рассказывать о их деяниях по делам и по былям… Вспомним давние времена, восхвалим вещего Бояна, искусного гусляра в Киеве. Тот ведь вещий Боян, перебирая быстрыми своими перстами живые струны, пел русским князьям славы: первую славу великому князю киевскому Игорю Рюриковичу, вторую – великому князю Владимиру Святославичу Киевскому, третью – великому князю Ярославу Владимировичу.

Я же помяну рязанца Софония и восхвалю песнями, под звонкий наигрыш гуслей, нашего великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, потомков святого великого князя Владимира Киевского. Воспоем деяния князей русских, постоявших за веру христианскую!

А от Калкской битвы до Мамаева побоища сто шестьдесят лет.

И вот князь великий Дмитрий Иванович и брат его, князь Владимир Андреевич, помолившись богу и пречистой его матери, укрепив ум свой силой, закалив сердца свои мужеством, преисполнившись ратного духа, урядили свои храбрые полки в Русской земле и помянули прадеда своего, великого князя Владимира Киевского.

О жаворонок, летняя птица, радостных дней утеха, взлети к синим небесам, взгляни на могучий город Москву, воспой славу великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его, князю Владимиру Андреевичу! Словно бурей занесло соколов из земли Залесской в поле Половецкое! Звенит слава по всей земле Русской: в Москве кони ржут, трубы трубят в Коломне, бубны бьют в Серпухове, стоят знамена русские у Дона великого на берегу.

Звонят колокола вечевые в Великом Новгороде, собрались мужи новгородские у храма святой Софии и говорят так: «Неужто нам, братья, не поспеть на подмогу к великому князю Дмитрию Ивановичу?» И как только слова эти промолвили, уже как орлы слетелись. Нет, то не орлы слетелись – выехали посадники из Великого Новгорода и с ними семь тысяч войска к великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его, князю Владимиру Андреевичу, на помощь.

К славному городу Москве съехались все князья русские и говорили таково слово:

«У Дона стоят татары поганые, Мамай-царь у реки Мечи, между Чуровым и Михайловым, хотят реку перейти и с жизнью своей расстаться нам во славу».

И сказал князь великий Дмитрий Иванович:

«Брат, князь Владимир Андреевич, пойдем туда, прославим жизнь свою, удивим земли, чтобы старые рассказывали, а молодые помнили! Испытаем храбрецов своих и реку Дон кровью наполним за землю Русскую и за веру христианскую!»

И сказал всем князь великий Дмитрий Иванович: «Братья и князья русские, гнездо мы великого князя Владимира Киевского! Не рождены мы на обиду ни соколу, ни ястребу, ни кречету, ни черному ворону, ни поганому этому Мамаю!»

О соловей, летняя птица, вот бы тебе, соловей, пеньем своим прославить великого князя Дмитрия Ивановича и брата его князя Владимира Андреевича, и из земли Литовской двух братьев Ольгердовичей, Андрея и брата его Дмитрия, да Дмитрия Волынского! Те ведь – сыновья Литвы храбрые, кречеты в ратное время и полководцы прославленные, под звуки труб их пеленали, под шлемами лелеяли, с конца копья они вскормлены, с острого меча вспоены в Литовской земле.

Молвит Андрей Ольгердович своему брату:

«Брат Дмитрий, два брата мы с тобой, сыновья Ольгердовы, а внуки мы Гедиминовы, а правнуки мы Сколомендовы. Соберем, брат, любимых панов удалой Литвы, храбрых удальцов, и сами сядем на своих борзых коней и поглядим на быстрый Дон, напьемся из него шлемом воды, испытаем мечи свои литовские о шлемы татарские, а сулицы немецкие о кольчуги басурманские!»

И сказал ему Дмитрий: «Брат Андрей, не пощадим жизни своей за землю за Русскую, и за веру христианскую, и за обиду великого князя Дмитрия Ивановича! Уже ведь, брат, стук стучит и гром гремит в белокаменной Москве. То ведь, брат, не стук стучит, не гром гремит, то стучит могучая рать великого князя Дмитрия Ивановича, гремят удальцы русские золочеными доспехами и червлеными щитами. Седлай, брат Андрей, своих борзых коней, а мои уже готовы – раньше твоих оседланы. Выедем, брат, в чистое поле и сделаем смотр своим полкам, – сколько, брат, с нами храбрых литовцев. А храбрых литовцев с нами семьдесят тысяч латников».

Вот уже, братья, подули сильные ветры с моря к устьям Дона и Днепра, принесли грозные тучи на Русскую землю, из них выступают кровавые зарницы, и в них трепещут синие молнии. Быть стуку и грому великому на речке Непрядве, меж Доном и Днепром, покрыться трупами человеческими полю Куликову, потечь кровью Непрядве-реке!

Вот уже заскрипели телеги меж Доном и Днепром, идут хинове на Русскую землю! Набежали серые волки с устьев Дона и Днепра, воют, притаившись на реке Мече, хотят ринуться на Русскую землю. То не серые волки были – пришли поганые татары, хотят пройти войной всю Русскую землю.

Тогда гуси загоготали и лебеди крыльями заплескали. Нет, то не гуси загоготали и не лебеди крыльями заплескали: то поганый Мамай пришел на Русскую землю и воинов своих привел. А уже гибель их подстерегают крылатые птицы, паря под облаками, вороны неумолчно грают, а галки по-своему говорят, орлы клекочут, волки грозно воют, а лисицы брешут, кости чуя.

Русская земля, ты теперь как за царем за Соломоном побывала.

А уже соколы, и кречеты, и белозерские ястребы рвутся с золотых колодок из каменного города Москвы, обрывают шелковые путы, взвиваясь под синие небеса, звоня золочеными колокольчиками на быстром Дону, хотят ударить на несчетные стада гусиные и лебединые, – то богатыри и удальцы русские хотят ударить на великие силы поганого царя Мамая.

Тогда князь великий Дмитрий Иванович вступил в золотое свое стремя, сел на своего борзого коня, и взял свой меч в правую руку, и помолился богу и пречистой его матери. Солнце ему ясно на востоке сияет и путь указует, а Борис и Глеб молитву возносят за сродников своих.

Что шумит, что гремит рано пред рассветом? То князь Владимир Андреевич полки устанавливает и ведет их к великому Дону. И молвил он брату своему, великому князю Дмитрию Ивановичу: «Не поддавайся, брат, поганым татарам – ведь поганые уже поля русские топчут и вотчину нашу отнимают!»

И сказал ему князь великий Дмитрий Иванович: «Брат Владимир Андреевич! Два брата мы с тобой, а внуки мы великого князя Владимира Киевского. Воеводы у нас уже поставлены – семьдесят бояр, и отважны князья белозерские Федор Семенович и Семен Михайлович, да Микула Васильевич, да оба брата Ольгердовичи, да Дмитрий Волынский, да Тимофей Волуевич, да Андрей Серкизович, да Михаиле Иванович, а воинов с нами – триста тысяч латников. А воеводы у нас надежные, а дружина в боях испытанная, а кони под нами борзые, а доспехи на нас золоченые, а шлемы черкасские, а щиты московские, а сулицы немецкие, а кинжалы фряжские, а мечи булатные; а пути им известны, а переправы для них наведены, и все как один готовы головы свои положить за землю за Русскую и за веру христианскую. Словно живые трепещут стяги, жаждут воины себе чести добыть и имя свое прославить».

Уже ведь те соколы и кречеты и белозерские ястребы за Дон скоро перелетели и ударили по несметным стадам гусиным и лебединым. То ведь были не соколы и не кречеты, то обрушились русские князья на силу татарскую. И ударили копья каленые о доспехи татарские, загремели мечи булатные о шлемы хиновские на поле Куликовом на речке Непрядве.

Черна земля под копытами, костями татарскими поля усеяны, а кровью их земля залита. Это сильные рати сошлись вместе и растоптали холмы и луга, а реки, потоки и озера замутились. Кликнул Див в Русской земле, велит послушать грозным землям. Понеслась слава к Железным Воротам, и к Орначу, к Риму, и к Кафе по морю, и к Тырнову, а оттуда к Царьграду на похвалу русским князьям: Русь великая одолела рать татарскую на поле Куликовом, на речке Непрядве.

На том поле грозные тучи сошлись, а из них беспрерывно молнии сверкали и гремели громы великие. То ведь сошлись русские сыновья с погаными татарами за свою великую обиду. Это сверкали доспехи золоченые, а гремели князья русские мечами булатными о шлемы хиновские.

А бились с утра до полудня в субботу на Рождество святой богородицы.

Не туры возревели у Дона великого на поле Куликовом. То ведь не туры побиты у Дона великого, а посечены князья русские, и бояре, и воеводы великого князя Дмитрия Ивановича. Полегли побитые погаными татарами князья белозерские, Федор Семенович и Семен Михайлович, да Тимофей Волуевич, да Микула Васильевич, да Андрей Серкизович, да Михаиле Иванович и много иных из дружин.

Пересвета-чернеца, брянского боярина, на место суда привели. И сказал Пересвет-чернец великому князю Дмитрию Ивановичу: «Лучше нам убитыми быть, нежели в плен попасть к поганым татарам!» Поскакивает Пересвет на своем борзом коне, золочеными доспехами сверкая, а уже многие лежат посечены у Дона великого на берегу.

В такое время старому человеку следует юность вспомнить, а удалым людям мужество свое испытать. И говорит Ослябя-чернец своему брату старцу Пересвету: «Брат Пересвет, вижу на теле твоем раны тяжкие, уже, брат, лететь голове твоей на траву ковыль, а сыну моему Якову лежать на зеленой ковыль-траве на поле Куликовом, на речке Непрядве, за веру христианскую, и за землю Русскую, и за обиду великого князя Дмитрия Ивановича».

И в ту пору по Рязанской земле около Дона ни пахари, ни пастухи в поле не кличут, лишь вороны не переставая каркают над трупами человеческими, страшно и жалостно было это слышать тогда; и трава кровью залита была, а деревья от печали к земле склонились.

Запели птицы жалостные песни – запричитали все княгини и боярыни и все воеводские жены по убитым. Жена Микулы Васильевича Марья рано поутру плакала на забралах стен московских, так причитая: «О Дон, Дон, быстрая река, прорыла ты каменные горы и течешь в землю Половецкую.

Принеси на своих волнах моего господина Микулу Васильевича ко мне!» И жена Тимофея Волуевича Федосья тоже плакала, так причитая: «Вот уже веселие мое поникло в славном городе Москве, и уже не увижу я своего государя Тимофея Волуевича живым!» А Андреева жена Марья да Михайлова жена Аксинья на рассвете причитали: «Вот уже для нас обеих солнце померкло в славном городе Москве, домчались к нам с быстрого Дона горестные вести, неся великую печаль: повержены наши удальцы с борзых коней на суженом месте на поле Куликовом, на речке Непрядве!»

Воевода князь Дмитрий Иванович Боброк Волынский

А уже Див кличет под саблями татарскими, а русским богатырям быть израненными.

Щуры запели жалостные песни в Коломне на забралах городских стен, на рассвете в воскресенье, в день Акима и Анны. То ведь не щуры рано запели жалостные песни – запричитали жены коломенские, приговаривая так: «Москва, Москва, быстрая река, зачем унесла на своих волнах ты мужей наших от нас в землю Половецкую?» Так говорили они: «Можешь ли ты, господин князь великий, веслами Дон загородить, а Дон шлемами вычерпать, а Мечу-реку трупами татарскими запрудить? Замкни, государь, князь великий, у Оки-реки ворота, чтобы больше поганые татары к нам не ходили. Уже ведь мужья наши побиты на ратях».

В тот же день, в субботу, на Рождество святой богородицы, разгромили христиане полки поганых на поле Куликовом, на речке Непрядве.

И, кликнув клич, ринулся князь Владимир Андреевич со своей ратью на полки поганых татар, золоченым шлемом посвечивая. Гремят мечи булатные о шлемы хиновские.

И восхвалил он брата своего, великого князя Дмитрия Ивановича: «Брат Дмитрий Иванович, в злое время горькое ты нам крепкий щит. Не уступай, князь великий, со своими великими полками, не потакай крамольникам! Уже ведь поганые татары поля наши топчут и храброй дружины нашей много побили – столько трупов человеческих, что борзые кони не могут скакать: в крови по колено бродят. Жалостно ведь, брат, видеть столько крови христианской, Не медли, князь великий, со своими боярами».

И сказал князь великий Дмитрий Иванович своим боярам: «Братья, бояре и воеводы, и дети боярские, здесь ваши московские сладкие меды и великие места! Тут-то и добудьте себе места и женам своим. Тут, братья, старый должен помолодеть, а молодой честь добыть».

И воскликнул князь великий Дмитрий Иванович: «Господи боже мой, на тебя уповаю, да не будет на мне позора никогда, да не посмеются надо мной враги мои!» И помолился он богу, и пречистой его матери, и всем святым, и прослезился горько, и утер слезы.

И тогда, как соколы, стремглав полетели на быстрый Дон. То ведь не соколы полетели: поскакал князь великий Дмитрий Иванович со своими полками за Дон, а за ним и все русское войско. И сказал: «Брат, князь Владимир Андреевич, – тут, брат, изопьем медовые чары круговые, нападем, брат, своими полками сильными на рать татар поганых».

И начал тогда князь великий наступать. Гремят мечи булатные о шлемы хиновские. Поганые прикрыли головы свои руками своими. И вот поганые бросились вспять. Ветер ревет в стягах великого князя Дмитрия Ивановича, поганые спасаются бегством, а русские сыновья широкие поля кликом огородили и золочеными доспехами осветили. Уже встал тур на бой!

Тогда князь великий Дмитрий Иванович и брат его, князь Владимир Андреевич, полки поганых вспять повернули и начали их бить и сечь беспощадно, тоску на них наводя. И князья их попадали с коней, а трупами татарскими поля усеяны и кровью их реки потекли. Тут рассыпались поганые в смятении и побежали непроторенными дорогами в лукоморье, скрежеща зубами и раздирая лица свои, так приговаривая:

«Уже нам, братья, в земле своей не бывать, и детей своих не видать, и жен своих не ласкать, а ласкать нам сырую землю, а целовать нам зеленую мураву, а в Русь ратью нам не хаживать и даней нам у русских князей не прашивать». Вот уже застонала земля татарская, бедами и горем наполнившись; пропала охота у царей и князей их на Русскую землю ходить. Уже веселье их поникло.

Теперь уже русские сыновья захватили татарские узорочья, и доспехи, и коней, и волов, и верблюдов, и вина, и сахар, и дорогие убранства, тонкие ткани и шелка везут женам своим. И вот уже русские жены забряцали татарским золотом.

Уже по Русской земле разнеслось веселье и ликованье. Преодолела слава русская хулу поганых. Уже низвергнут Див на землю, а гроза и слава великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, по всем землям пронеслись. Стреляй, князь великий, по всем землям, рази, князь великий, со своей храброй дружиной поганого Мамая-хиновина за землю Русскую, за веру христианскую. Уже поганые оружие свое побросали, а головы свои склонили под мечи русские. И трубы их не трубят, и приуныли голоса их.

И метнулся поганый Мамай от своей дружины серым волком и прибежал к Кафе-городу. И молвили ему фряги: «Что же это ты, поганый Мамай, заришься на Русскую землю? Ведь побила теперь тебя орда Залесская. Далеко тебе до Батыя-царя: у Батыя-царя было четыреста тысяч латников, и полонил он всю Русскую землю от востока и до запада. Наказал тогда бог Русскую землю за ее согрешения. И ты пришел на Русскую землю, царь Мамай, с большими силами, с девятью ордами и семьюдесятью князьями. А ныне ты, поганый, бежишь сам-девят в лукоморье, не с кем тебе зиму зимовать в поле. Видно, тебя князья русские крепко попотчевали: нет с тобой ни князей, ни воевод! Видно, сильно упились у быстрого Дона на поле Куликовом, на траве-ковыле! Беги-ка ты, поганый Мамай, от нас за темные леса!»

Как милый младенец у матери своей земля Русская: его мать ласкает, а за баловство розгой сечет, а за добрые дела хвалит. Так и господь бог помиловал князей русских, великого князя Дмитрия Ивановича и брата его, князя Владимира Андреевича, меж Дона и Днепра, на поле Куликовом, и на речке Непрядве.

И стал великий князь Дмитрий Иванович со своим братом, с князем Владимиром Андреевичем, и с остальными своими воеводами на костях на поле Куликовом, на речке Непрядве. Страшно и горестно, братья, было в то время смотреть: лежат трупы христианские словно сенные стога у Дона великого на берегу, а Дон-река три дня кровью текла. И сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Сосчитайтесь, братья, сколько у нас воевод нет и скольких молодых людей недостает?»

Тогда отвечает Михаиле Александрович, московский боярин, князю Дмитрию Ивановичу:

«Господин князь великий Дмитрий Иванович! Нет, государь, у нас сорока бояр московских, двенадцати князей белозерских, тридцати новгородских посадников, двадцати бояр коломенских, сорока бояр серпуховских, тридцати панов литовских, двадцати бояр переяславских, двадцати пяти бояр костромских, тридцати пяти бояр владимирских, пятидесяти бояр суздальских, сорока бояр муромских, семидесяти бояр рязанских, тридцати четырех бояр ростовских, двадцати трех бояр дмитровских, шестидесяти бояр можайских, тридцати бояр звенигородских, пятнадцати бояр угличских. А посечено безбожным Мамаем двести пятьдесят три тысячи. И помиловал бог Русскую землю, а татар пало бесчисленное множество».

И сказал князь великий Дмитрии Иванович:

«Братья, бояре и князья и дети боярские, суждено вам то место меж Дона и Днепра, на поле Куликовом, на речке Непрядве. Положили вы головы свои за святые церкви, за землю за Русскую и за веру христианскую. Простите меня, братья, и благословите в этом веке и в будущем. Пойдем, брат, князь Владимир Андреевич, во свою Залесскую землю к славному городу Москве и сядем, брат, на своем княжении, а чести мы, брат, добыли и славного имени!» Богу нашему слава.

 

Александр Гваньини. Описание Московии

Александр (Алессандро) Гваньини (1538, Верона – 1614, Краков), издатель, автор нескольких историко-географических сочинений. По происхождению итальянец. Участвовал в качестве наемника на стороне Речи Посполитой в войнах со Швецией и Россией. В 1571 году принял Польское подданство. Много лет был военным комендантом Витебска. В 1570-х гг. Гваньини составил одно из выдающихся произведений историографии XVI века: «Описание Европейской Сарматии», которое включает описания России, Польши, Литвы, Ливонии и других краев. Часть, посвященная России – «Описание Московии» была переведена на русский язык. Ниже приведена глава этой книги, в которой упоминается Тула.

Благосклонному читателю веронец Александр Гваньини, командующий пехотинцами в пограничной с Московией крепости Витебске шлет привет.

Княжество Рязанское

От Нижегородского княжества несколько к западу между реками Окой и Танаисом лежит провинция Рязань. Это княжество плодороднее всех других провинций Московии; там отдельные зерна хлеба обыкновенно родят по два и больше колосьев, стебли которых растут так густо, что сквозь них не без труда пробираются лошади и не могут взлететь перепела; меда, рыбы, птицы и диких зверей там великое множество, а плоды деревьев гораздо знаменитее плодов из Московии. Народ там чрезвычайно смелый и воинственный.

В этой провинции есть деревянный город того же названия, расположенный на берегу реки Оки, а недалеко от этого города река Ока образует остров, который называется Струп; некогда на этом острове было большое княжество, глава которого никому не подчинялся, но теперь это княжество совершенно уничтожено.

Название Рязанского княжества также присоединяется к титулу великого князя Московии.

Деревянный городок Кашира на берегу реки Оки в двадцати милях от Рязани имел некогда независимого господина, но теперь подчинен власти великого князя Московии.

Деревянный городок Тула стоит почти в сорока польских милях от Рязани, а от Московии в тридцати шести к югу; это – последний город от Дикого Поля, в котором Василий Иоаннович построил каменную крепость; мимо нее протекает река того же названия, а Другая река Упа омывает крепость с востока и, соединенная с рекой Тулой, сливается с Окой почти в двадцати милях выше Воротынска.

И этот городок Тула со своей территорией вплоть до времени Василия, отца нынешнего князя Московии Иоанна Васильевича, имел собственного наследного государя.

Крепость Одоев расположена у устьев рек Тулы и Упы, где они впадают в Оку. Наконец, несколько к югу от названной крепости находится болотистая местность Мценск, в которой некогда была построена крепость того же названия (развалины которой видны и сейчас). Вокруг этой крепости жили в маленьких хижинах некие люди, которые обычно бежали на эту болотистую равнину как в убежище под натиском татар. Отстоит же Мценск от Московии на шестьдесят польских миль, от истоков же реки Оки на восемнадцать миль влево.

Река Ока протекает мимо следующих городков: Воротыни, Калуги, Серпухова, Каширы, Коломны, Рязани, Касимова и Мурома.

Несколько отклонившись оттуда к северу, под Нижним Новгородом она впадает в Волгу; на обоих берегах этой реки растут густые леса, которые изобилуют горностаями, белками, бобрами и медом.

Она орошает все поля, мимо которых протекает, и благодаря этому они чрезвычайно плодородны. В ней водится множество рыбы, которая распространяется и по другим рекам Московии.

У истоков этой реки Оки начинаются также две другие реки, именно Сейм и Сосна; Сейм течет прямо на юг и, наконец, отклоняясь несколько к востоку, протекает через Северское княжество; омывая городок Путивль, он впадает в реку Десну неподалеку от городка Чернигова. Десна же ниже Киева впадает в Борисфен. В свою очередь Сосна течет прямо на восток через Татарские степи и впадает в реку Танаис.

Городок и деревянная крепость Калуга стоит на реке Оке в тридцати шести польских милях от Московии; великий князь Московии обычно размещает там ежегодно заслон против набегов татар.

 

Епифань. 1558 г.

Десятня детей боярских епифанцов, которые верстаны ис казаков, верстанья боярина князя Дмитрея Ивановича Хворостина да дьяка Василия Шерапова 93 году.

1. Исай Кузмин сын Конанов умре (№ 290 в дес. 100 г.).

2. Ондрей Власов сын Епихин (№ 2 в дес. 100 г.).

3. Федча Васильев сын Дехтярев (№ 8 там же).

4. Кирей Ларин сын Смыков (№ 101).

5. Пантюха Степанов сын Старов В полону.

6. Степанко Долматов сын Старков Умре (№ 292).

7. Яков Дмитриев сын Белоусов (№ 296).

8. Истома Федоров сын Тульской (см. в чис. окладч. в дес. 100 г.; № 3-?).

9. Бориско Шетилов сын Вологдин (№ 4 там же).

10. Тихонко Никифоров сын Нестеров (№ 5).

11. Петрушка Назаров сын Максимов (№ 6).

12. Филька Федосов сын Кирилов (№ 7).

13. Максимко Федоров сын Уваров (№ 9).

14. Никонко Федоров сын Пересыпкин. На Воронеже в казаках.

15. Иванко Юрьев сын Воробьев (№ 10).

16. Макарец Юрьев сын Завражной (№ 11).

17. Сенька Зиновьев сын Медведев (№ 12).

18. Иванко Тимофеев сын Котасонов Умре.

19. Харя Минин сын Кузнецов (№ 13).

20. Трофимко Кондратьев сын Ланин (№ 103).

21. Офонка Оксенов сын Кузнецов Умре (№ 294).

22. Третьяк Еремеев сын Сарычов (№ 14).

23. Олешка Дробышов сын Данилов (№ 15).

24. Богдашко Иванов сын Ишуин (№ 16).

25. Никонко Власов сын Иванов (№ 17).

26. Свиридко Иванов сын Погонин (№ 1).

27. Семенец Яковлев сын Кудрявой Умре.

28. Сенько Олеевров сын Овдокимов На Воронеже в казаках.

29. Меншой Клементьев сын Васильев (№ 20).

30. Мосейко Симанов сын Титов (№ 21).

31. Иванко Михайлов сын Долгой (№ 22).

32. Митка Григорьев сын Кузнецов (№ 23).

33. Игнатко Семенов сын Ахматов (№ 24).

34. Клеменко Степанов сын Калинин (№ 25).

35. Худяк Михайлов сын Морев Взят в полон.

36. Сидорко Михайлов сын Наумов Умре.

37. Макарко Понкратов сын Авилов (№ 26).

38. Васко Семенов сын Оксенов (№ 105).

39. Онтонко Васильев сын Востриков (№ 106).

40. Левка Григорьев сын Кошеренин (№ 27).

41. Иванко Потапов сын Ондреев (№ 28).

42. Парша Федоров сын Уваров (№ 29).

43. Вешняк Екимов сын Бронской (№ 30).

44. Федка Олферов сын Каменев В полону (срв. № 325-?).

45. Сидорко Ларин сын Тимофеев Без вести (№ 31).

46. Парфенко Карпов сын Помельников (№ 32).

47. Истомко Фомин сын Борисов (№ 294).

48. Миша Филипов сын Масютин (№ 33).

49. Мелех Харитонов сын Ветчинкин (№ 108).

50. Филипко Тимофеев сын Богословской (№ 109).

51. Бориско Исаков сын Неронов (№ 110).

52. Мишка Яковлев сын Кобузев (№ 34).

53. Тугаринко Яковлев сын Головкин (№ 35).

54. Алешка Митин сын Панин (№ 36).

55. Куземка Фатеев сын Иванов Умре (№ 289).

56. Федяй Шетилов сын Вологдин (№ 37).

57. Иванко Максимов сын Семянского В поле.

58. Филимон Павлов сын Офонасов (№ 38).

59. Казаринко Милкин сын Конанов (№ 39).

60. Мартын Федоров сын Стукалов (№ 40).

61. Ондрюшка Обрамов сын Боева (№ 41).

62. Кирей Иванов сын Перевитикой (№ 112).

63. Матвей Олтухов сын Григорьев (№ 42).

64. Онтонко Тимофеев сын Семенов.

65. Васюк Дмитриеев сын Офонасов (№ 295).

66. Мартын Орехов сын Савостьянов (№ 43).

67. Беляй Григорьев сын Пошевнин (№ 44).

68. Ивашко Дмитриев сын Григорьев (№ 45).

69. Михайло Тимофеев сын Пятово (№ 46).

70. Мартынко Савельев сын Клевцов (лл. 1–3).

б) Статья вторая.

По 30 чети. (стр. 94)

71. Соловей Безобразов сын Данилов (№ 116-?).

72. Федка Ларин сын Мартынов (№ 48).

73. Михалко Никитин сын Ситников (№ 49-?).

74. Бориско Гаврилов сын Овдеев (№ 117).

75. Иван Мосеев сын Кузнецов (№ 50).

76. Коняй Макаров сын Холяпин (№ 297).

77. Митроха Иванов сын Кошкаров (№ 51).

78. Торас Огапов сын Савостьянов (№ 118).

79. Ивашко Иванов сын Шварев (№ 119).

80. Якуш Васильев сын Володин (№ 120).

81. Иванко Терехов сын Григорьев.

82. Богдашко Гурьев сын Дорогин (№ 121-?).

83. Тораско Минаков сын Кондратьев (№ 122).

84. Васка Ондреев сын Стапанов (№ 52).

85. Мамонко Федоров сын Шутов.

86. Куземка Дмитриев сын Селянинов (№ 124).

87. Мартын Ларин сын Самойлов (№ 125).

88. Иванко Никитин сын Денисов (№ 126).

89. Сидор Яковлев сын Нездин (№ 127).

90. Куземка Тимофеев сын Онисимов (№ 128).

91. Федяй Исаев сын Касьянов (№ 53).

92. Ивашко Прокофьев сын Шальнев (№ 129).

93. Ларя Тимофеев сын Пупынин.

94. Калина Карпов сын Дехтярев (№ 54).

95. Петрушка Матвеев сын Иванов (№ 55).

96. Степка Михайлов сын Вараксин.

97. Фетка Дорофеев сын Шмарев.

98. Сава Яковлев сын Федосьев.

99. Семен Кондратьев сын Конанов (№ 134).

100. Степанко Иванов сын Игнатов (№ 56).

101. Миша Тимофеев сын Федоров (№ 135).

102. Иванко Протасов сын Ерин (№ 136).

103. Нечайко Ондреев сын Карпов (№ 137).

104. Гриша Васильев сын Беликов (№ 138).

105. Ондрюшка Федоров сын Шальнев (№ 157).

106. Тонкой Ондреев сын Бражников (№ 139).

107. Горасимко Егупов сын Морозов (№ 140).

108. Свиридко Степанов сын Кудрявой (№ 141-?).

109. Олфимко Иванов сын Хитрово (№ 142).

110. Лукьян Максимов сын Чернов (№ 143).

111. Сонка Трофимов сын Хитрово (№ 144).

112. Михей Миронов сын Васильев (№ 145-?).

113. Иван Остафьев сын Романов (№ 146).

114. Парфен Степанов сын Стрельников (№ 147).

115. Герасим Осипов сын Черемесинов (№ 58).

116. Иев Федоров сын Стукалов (№ 148).

117. Орех Огапьев сын Матюнин (№ 59).

118. Гриша Степанов сын Осетр (№ 149).

119. Ермак Федоров сын Иванов (№ 60).

120. Гриша Куприянов сын Фролов (№ 150).

121. Ивашко Григорьев сын Кузнецов (№ 151).

122. Дешка Ларионов сын Степанов (№ 152).

123. Ширяй Степанов сын Лукьянов (№ 298).

124. Васька Никифоров сын Филипов (№ 153).

125. Перша Онаньин сын Левонтьев (№ 311).

126. Семен Минин сын Новинкин (№ 154-?).

127. Ушак Федоров сын Суханов (№ 155).

128. Тимошка Оникеев сын Сидоров (№ 156).

129. Дороша Занин сын Огнева (№ 157).

130. Ондрей Еремеев сын Гаврилов (№ 299).

131. Гриша Фомин сын Щелоков.

132. Василей Ермакова сын Демидов (№ 159).

133. Малик Тимофеев сын Языков (№ 47).

134. Орех Орехов сын Иванов (№ 160).

135. Васюк Никитин сын Лебзин.

136. Гриша Суханов сын Демидов.

137. Игнат Тимофеев сын Омельянов (№ 161а).

138. Иванко Никитин сын Новинкин (№ 162).

139. Васко Онисимов сын Иванов (№ 163).

140. Иванко Оксенов сын Бортников (№ 164).

141. Позняк Ермаков сын Языков (№ 61).

142. Третьяк Малахов сын Кожевников (№ 165).

143. Кирей Онисимов сын Муравлев (№ 166).

144. Роман Зиновьев сын Тимофеев (№ 300).

145. Иванко Федоров сын Павлов (№ 167).

146. Ларя Остафьев сын Парфенов (№ 168).

147. Суря Онисимов сын Иванов (№ 62).

148. Ушак Истомин сын Тишеков (№ 169).

149. Иванко Тимофеев сын Подоприха (№ 301).

150. Бориско Офремов сын Ермолов (№ 170).

151. Степанко Васильев сын Коптев (№ 302).

152. Петруша Ортемов сын Климов (№ 170).

153. Влас Першин сын Фомин (№ 303).

154. Истома Миляев сын Родивонов (№ 63).

155. Шестак Лукьянов сын Степанов (№ 172).

156. Позняк Ондреев сын Востриков.

157. Федка Лукьянов сын Дорофеев (№ 174).

158. Радка Иванов сын Дубровин (№ 64).

159. Олешка Коптев сын Востриков (№ 175).

160. Евсюк Данилов сын Козлов (№ 176).

161. Васюк Иванов сын Оксенов (№ 177).

162. Проня Терехов сын Кондратов (№ 312).

163. Истома Полунин сын Яковлев (№ 65).

164. Михайло Макаров сын Чеботарь.

165. Филька Яковлев сын Максимов (№ 304).

166. Васко Микитин сын Домой (№ 179).

167. Фотейко Мокаров сын Григорьев (№ 180).

168. Фетка Игнатов сын Власов (№ 181).

169. Сава Давыдов сын Коптев (№ 202).

170. Ивашко Филипов сын Бирев (№ 66).

171. Миня Зиновьев сын Иванов.

172. Осип Савин сын Офонасов (№ 183).

173. Миляй Васильев сын Дергилев (№ 184).

174. Мосей Ефимов сын Кузмин (№ 67).

175. Окинша Иванов сын Новиков (№ 68).

176. Гриша Сергеев сын Малгин (№ 185).

177. Мосейко Никитин сын Петров (№ 186).

178. Вавилко Кокорев сын Гаврилов (№ 187).

179. Курбат Иванов сын Бабин (№ 313).

180. Тимоха Сергеев сын Сидоркин.

181. Кондратей Олексеев сын Струганов (№ 69).

182. Васка Семенов сын Зуев (№ 190).

183. Васка Наумов сын Трофимов (№ 286).

184. Степанко Онтонов сын Иванов (№ 191).

185. Зоря Труханов сын Павлов (№ 70).

186. Левка Григорьев сын Лихачов (№ 192).

187. Петр Ондреев сын Козлов (№ 71).

188. Мосейко Федоров сын Окулов (№ 193).

189. Сидор Олексеев сын Есин.

190. Гриша Степанов сын Колпаков (№ 72).

191. Олешка Федоров сын Лаптев (№ 195).

192. Конша Степанов сын Старов (№ 196).

193. Демка Исаев сын Лосков (№ 197).

194. Ивашко Савин сын Дмитриев (№ 198).

195. Степанко Гаврилов сын Васильев (№ 73).

196. Окинша Борисов сын Завражнов (№ 198).

197. Ивашка Иванов сын Чернов (№ 74).

198. Федос Федоров сын Зайцов (№ 200).

199. Митка Яковлев сын Конанов (№ 314).

200. Савка Григорьев сын Сухарев (№ 201).

201. Никон Яковлев сын Борисов.

202. Гриша Киреев сын Бурнаков (№ 315).

203. Логин Торасов сын Птицын (№ 305).

204. Онтон Евсеев сын Ананьин (№ 287).

205. Фомка Кузмин сын Иванов.

206. Тренка Савельев сын Клевцов (№ 75).

207. Иванко Петров сын Горелов (№ 76).

208. Иванко Савин сын Клевцов (№ 77).

209. Сенька Офонасьев сын Ханин (№ 204).

210. Богданко Назарьев сын Игнатов (№ 78).

211. Васка Филатов сын Хованской (№ 205).

212. Васка Степанов сын Зацепин (№ 206).

213. Омельянко Романов сын Гридин.

214. Уварко Оксенов сын Кирилов (№ 79).

215. Марко Васильев сын Кеминов (№ 80).

216. Федка Офонасьев сын Филипов (№ 306).

217. Ненаш Иванов сын Поцелуев (№ 208).

218. Отрем Фомин сын Окатов.

219. Иван Поминов сын Денисов (№ 210).

220. Наум Ондреев сын Лузгин (№ 211).

221. Ивашко Сергеев сын Боев (№ 81).

222. Фетка Григорьев сын Топоров (№ 212).

223. Лазарко Тимофеев сын Проскурнин (№ 82).

224. Игнат Иванов сын Епихин (№ 213).

225. Иев Клементьев сын Суханов (№ 214).

226. Сенька Васильев сын Вепринцов (№ 215).

227. Филипп Дмитриев сын Облезов (№ 216).

228. Васка Власов сын Неклюдов (№ 83).

229. Ивашко Гришин сын Зайцов (№ 217).

230. Хрен Кузмин сын Костин (№ 218).

231. Фатей Игнатов сын Устинов (№ 219).

232. Олфимко Исаев сын Соколов (№ 232).

233. Тараско Игнатов сын Маврин (№ 84).

234. Богдашко Яковлев сын Харитонов (№ 221).

235. Белка Семенов сын Живетров (№ 319).

236. Проня Филипов сын Яковлев (№ 222).

237. Ивашко Кондратьев сын Гаврилов.

238. Якуш Иванов сын Ломтев (№ 223).

239. Илейка Васильев сын Ушаков (№ 85).

240. Фурс Иванов сын Мальцов (№ 224).

241. Володя Прокофьев сын Гаврилов (№ 288).

242. Гриша Нечаев сын Лагунов (№ 225).

243. Агей Пантелеев сын Камышнин (№ 86).

244. Федка Зенин сын Аннин (№ 87).

245. Петрушка Гарасимов сын Жердев (№ 226).

246. Москаль Михайлов сын Иванов (№ 227).

247. Тома Данилов сын Седов (№ 88).

248. Офонаско Семенов сын Кабускин (№ 89).

249. Якуш Васильев сын Кабускин (№ 228).

250. Федка Кондратьев сын Лыткин (№ 229).

251. Фетка Прокофьев сын Шуваев (№ 316).

252. Марко Михайлов сын Крюков (№ 230).

253. Кирей Павлов сын Лаптев (№ 231).

254. Сергей Лукьянов сын Карандышев (№ 232).

255. Степанко Федоров сын Лизнев.

256. Лукаш Лаев сын Кузнецов.

257. Данилко Трофимов сын Лучников (№ 233).

258. Иванко Матвеев сын Голев (№ 234).

259. Ромашко Васильев сын Григорьев.

260. Ромашко Федоров сын Дремин (№ 235).

261. Неустройко Осеев сын Тошин (№ 90).

262. Тимоха Федоров сын Харланов (№ 91).

263. Перша Тимофеев сын Филатов (№ 307).

264. Евсейко Потапов сын Кочергин (№ 236).

265. Маклей Ондреев сын Бабин.

266. Жданко Наумов сын Родивонов (№ 237).

267. Якуш Васильев сын Плешивцов (№ 238).

268. Иванко Карпов сын Фомин.

269. Тимошка Левонтьев сын Лебогошинской (№ 240).

270. Якуш Игнатов сын Чортов (№ 241).

271. Оксен Петров сын Воронов (№ 52).

272. Федча Степанов сын Покиднев (№ 242).

273. Иванко Яковлев сын Лукьянов.

274. Иванко Измайлов сын Титов (№ 243).

275. Мелех Аниконов сын Вельяминов (№ 244).

276. Перша Семенов сын Росляков (№ 93).

277. Федча Дмитриев сын Недошивка (№ 245).

278. Федча Иванов сын Бобынин (№ 246).

279. Третьяк Есипов сын Лысой (№ 247).

280. Костя Иванов сын Ефимов (№ 248).

281. Трофим Григорьев сын Жихорев (№ 249).

282. Сенька Борисов сын Завражной (№ 94).

283. Иевко Семенов сын Варварин (№ 310).

284. Михалко Власов сын Микифоров.

285. Миша Ханеев сын Велин (№ 251).

286. Якуш Ларин сын Овдокимов (№ 95).

287. Тонкой Беляев сын Тошин (№ 252).

288. Васка Гаврилов сын Полетуев Умре (№ 9).

289. Мокар Некрасов сын Куковякин (№ 308).

290. Соня Федоров сын Перевитцкой (№ 253).

291. Третьяк Тарсов сын Павлов (№ 317).

292. Максимко Жданов сын Гридчин.

293. Ларя Иванов сын Долгой (№ 97).

294. Данилко Офонасьев сын Шатилов.

295. Васка Истомин сын Коломнетин.

296. Федка Зиновов сын Кузнецов (№ 318).

297. Олферко Васильев сын Сухарев (№ 98).

298. Тимоха Левонтьев сын Болотцкой (№ 255).

299. Клим Филипов сын Ондреев (№ 99).

300. Васка Митрохин сын Башуринов (№ 256).

Скрепы и справы нет

(Кн. Лес. № 221; печатн. оп. № 83).

 

Петр Петрей. История о Великом Княжестве Московском

Петр Петрей де Ерлезунда (1570, Уппсала – 1622, Стокгольм), шведский дипломат и историк. Путешественник и писатель о России. Получил хорошее образование, однако из университета был выгнан. На государственной службе с 1595 года. Четыре года служил в России, затем в 1608 и 1611 гг. ездил в Москву посланником шведского короля Карла IX. В 1615 году написал на латыни труд «История о Великом Княжестве Московском» (или «Московитская хроника») и сам же в 1620 году перевёл её на немецкий язык.

Часть первая

Подлинное и подробное описание великого княжества России, в котором ясно описываются главнейшие княжества, области, крепости, замки, города, местечки, воды, озера, реки и ручьи, также с какими Россия граничит землями и государствами и откуда получила свое название.

…

1601 г.

Серпухов также город с крепостью, построенный из дерева, и лежит к югу, в 18 милях от Москвы, неподалеку от реки Оки.

Возле Серпухова, в 14 милях на юг от него, лежит сильная крепость, построенная из кирпичей, по имени Тула: великий князь Василий Иванович построил ее каменную от татар, на реке Туле, от которой и город и крепость получили свое имя.

С востока течет туда и другая река, называемая Упа, и протекает по середине города. Этот город с крепостью также имел своих собственных князей до времен Ивана Васильевича, который привел его под власть Москвы. В 1607 году пришел из Путивля в Тулу князь Петр Федорович, с 1000 казаков: он выдавал себя за побочного сына великого князя Федора Ивановича и хотел помогать и идти на выручку к дяде своему, Димитрию, против великого князя Василия Шуйского, чтобы если Димитрий возьмет верх и опять станет царствовать, то дал бы ему какое-нибудь княжество на содержание, потому что великий князь Борис Годунов, во время малолетства Петра, тоже старался убить его, как и Димитрия, прогнал его в ссылку, и он долго влачил бедственную жизнь в степи между казаками. Но великий князь Василий Иванович Шуйский сморил его голодом в крепости, и в день Симона Иуды того же года взял ее, пленил Петра, отвел его в Москву и велел там повесить, как сказано будет дальше, во 2-й книге. Во время самой сильной осады, когда никто не мог ни выйти из города, ни войти в него, великий князь Шуйский в полумиле от города задержал и запрудил реку Упу весь город стоял в воде, которая поднялась так высоко, что никто не мог дойти к другому, а надобно было плавать на челноках и плотах. Между тем как голод и вода причиняли такое жестокое затруднение городу, пришел к князю Петру один старый монах и вызвался, если дадут ему 300 талеров, сделать попытку к спасению и сорвать плотину, чтобы воде было свободно течь Князь согласился заплатить ему. Он тотчас разделся и прыгнул в воду с этой минуты поднялся такой шум и гам, что все дивились. Старик пробыл с полчаса под водою: думали, что уж он провалился в преисподнюю к черту. Однако ж он вышел опять: все лицо и все тело были у него исцарапаны и избиты до того, что не видать было живого места. «Не дивитесь, – сказал он, – что меня так долго не было – у меня было довольно работы: Шуйский с помощью 12 тысяч чертей насыпал эту плотину и запрудил реку. Мне надобно было жестоко биться с ними, это вы и видите на моем теле. 6 тысяч я одолел и привел их на нашу сторону, но другие такие злые и яростные, держат плотину до смерти крепко и сильно, так что я и не мог совладать с ними».

При конце рек Тулы и Упы лежит маленький городок, построенный из дерева, по имени Одоев, а в нескольких милях от него к югу находится другая деревянная крепость, по имени Мценск, на болоте туда убегают с поля крестьяне, когда узнают, что близко крымский татарин.

Ивановское озеро – одно из величайших озер в России и изобилует разною рыбой; кругом его много больших лесов и рощ. Главный лес русские называют Епифановым: он находится в восьми милях от города Тулы, в Рязанском княжестве.

Из этого озера вытекают две прекрасные реки: одна называется Шать, направляет свое течение к востоку, принимает реку Упу, протекающую при городе Туле, и потом быстро впадает в реку Оку. Другая река называется Танаис и вытекает из того же озера при деревне, называемой Донхо, от которой и река получила свое имя и называется по-русски Дон, а по-латыни Танаис, она течет в Меотийское озеро, довольно большое и широкое по причине многих впадающих в него рек и речек, так что по нему можно плавать в Кафу и еще другие города в Турции Весной и осенью, во время водополья, можно плавать рекою на больших судах и лодках в Азов, где ведется обширная торговля с иноземцами, приезжающими туда с разным товаром, потому что не платят пошлин.

Река Дон отделяет Европу от Азии, несколько миль берет направление к востоку, проходит степью между Казанью и Астраханью и течет в одном месте семь миль близко от Волги, но наконец уклоняется к северу и к югу. Вскоре потом она впадает в Меотийское озеро, от которого не больше 30 миль до главного города Крыма, или Перекопа, где имеет свое пребывание татарский царь.

От начала этой реки до Меотийского озера сухим путем не больше 80 миль; но как она течет извилисто, то водою будет несколько сот миль.

Превосходная земля по обеим сторонам этой реки: на ней растут разные плодовитые деревья, во многих местах прекрасные и благовонные луга, в пять или шесть миль ширины; в летнее время растущие там травы, цветы и злаки разливают приятный ароматический запах, точно в самом лучшем саду.

На низком берегу реки растут знаменитые травы и превосходная лакрица, за которую дают большие деньги в аптеках. Там же множество пчел и меда, изобилие всякой птицы, зверя и рыбы, потому дорожный человек задаром может иметь вдоволь всего, если запасется хлебом и солью, возьмет с собой ружье, пороху и дроби для стрельбы, да еще удочку для уженья; не будь только тяжел и ленив ходить за тем, а то охотник и рыбак, не знакомый с усталостью, он много найдет себе наслаждения.

 

Мартин Бер. Летопись московская

Мартин Бер. Выходец из г. Нейштадт, лютеранский проповедник. Примерно в 1600 году приехал в Россию и стал пастором в лютеранской церкви святого Михаила в Москве. Был лично знаком Борисом Годуновым, Петром Басмановым, Григорием Отрепьевым, Мариной Мнишек, Яном Сапегой и пр. После 1612 года выехал из России и жил в Нарве. Составил собственное сочинение о событиях в России, которым сам был свидетелем: «Московскую летопись» (или «Летопись Московская»). Ниже приведена Глава VIII, повествующая о событиях 1607–08 гг.

Глава VIII

1607–08

Пашков под Москвою. Болотников. Свидание его с новым Самозванцем. Измена Калуги. Лжепетр вступает в Poccию. Предложение Карла Шведского. Вероломство Фидлера. Осада Калуги и Тулы. Самозванец в Стародубе. Взятие Тулы. Твердость Болотникова. Неудачи Васильевы. Лжедмитрий под Брянском и Болховым. Битвы. Предатель Ламсдорф. Димитрий под Москвою. Марина в его руках. Недоумение столицы. Осада Троицкой Лавры. Бедствие Ростова и Ярославля. Филарет.

Путивльский воевода Истома Пашков в августе месяце двинулся на Москву, покоряя на пути до самой Коломны все города и села Димитрию без всякого сопротивления. Став лагерем в семи верстах от столицы, при деревне Котлах, он требовал, чтобы жители Московские признали Димитрия своим государем и выдали изменников, Шуйских. Многие из обитателей Москвы, Русские и иностранцы, не имея надежды на спасение, удалились из города.

Вскоре после Мартинова дня, Истома Пашков соединился с опытным витязем, Иваном Исаевичем Болотниковым, который пришел к нему на помощь чрез Калугу из Камарницкой волости, лежащей между Орлом и Путивлем. Все города, бывшие на пути его, также присягнули Димитрию. Болотников родом был Русским; увезенный в молодости Татарами и проданный Туркам, он несколько лет работал на галере как невольник; в последствии, при помощи Немцев, получил свободу, отправился в Венецию, где услышал о страшных явлениях в своем Отечестве и спешил пробраться в Польшу; тут узнал он, что царь Дмитрий, убежав от кровожадных Московитян, скрывается у супруги воеводы Сендомирского. Чрез несколько времени, Болотникова схватили и представили мнимому Дмитрию, который расспрашивая его о роде и племени, заметил в нем опытность и предложил идти против изменников. Болотников с радостью согласился пожертвовать жизнью за царя своего. «Теперь я не могу еще наградить тебя», сказал Самозванец; «на первый раз возьми эту шубу, саблю и 30 червонных. А это письмо вручи в Путивле князю Григорию Шаховскому; он даст тебе денег из казны моей и войско. Скажи ему, что ты видел меня здесь и говорил со мною».

Жители Путивля приняли Болотникова с радостно и охотно верили его рассказам, будто бы он проливал кровь свою за Димитрия и потерял все, что имел. Могли ль сомневаться в этой сказке те люди, которые недавно поверили князю Шаховскому?

Болотников, вследствие письменного и словесного повеления Лжедмитриева, получив звание большого воеводы, с 12 000 отрядом отправился чрез Камарницкую волость к Москве и вместе с Пашковым осадил столицу. Они, однако, поссорились: Болотников, избранный воеводою самим царем, не хотел быть под начальством Пашкова, избранного Шаховским; прогнал его и остался главным полководцем. Пашков, оскорбленный таким поступком, завел переговоры с царем Василием, получил от него знатные подарки и, явившись в Москве с боярами Касимовскими и Рязанскими, среди белого дня, объявил всенародно, что в Путивле никто не видал Димитрия, что о спасении и бегстве его в Польшу распустил слух князь Шаховской; но справедлива ли эта молва, ему, Пашкову, неизвестно. Москвитяне отправились в лагерь Болотникова с требованием показать им царя Димитрия. «Мы готовы присягнуть ему», говорили они, «если только царь твой истинный Димитрий». «Царь в Польше«, отвечал Болотников; «я видел его своими глазами; он скоро сюда будет и поручил мне вас уведомить о том». «Нет!» возразили Москвитяне, «это не царь, а обманщик: мы сами убили Димитрия. Не проливай крови напрасно, покорись государю; он сделает тебя знатным господином!» Болотников отверг предложение. «Дав клятву царю», говорил он «жертвовать за него самою жизнью, я сдержу свое слово и не буду бездельником, подобно Пашкову. Вы заботитесь о своей пользе: я не менее думаю о собственной, еще более о государе. Идите; мы скоро увидимся!»

После того он отправил гонца к князю Шаховскому, с просьбою, как можно скорее доставить царя из Польши: «Я довел Москвитян до того», писал Болотников, «что они готовы предаться Димитрию, лишь только увидят его. Царь должен приехать один, без войска: народ и без того выдаст ему изменника Шуйского». Но тот, кого Шаховской именовал Дмитрием и от кого получил он в Путивле письма, не хотел верить известию, жил в Польше богатым паном, и не искал престола, предоставив право спорить о нем кому угодно.

И так, не видя мнимого Димитрия, разуверенные Москвитяне ежедневно делали вылазки; наконец сам Шуйский повел 100 000 на врагов: множество побил, 10 000 взял в плен, а остальных обратил в бегство. Отступив к Серпухову, Болотников сказал жителям крепости, что если они согласятся довольствовать его войско в продолжение года, он останется с ними; в противном случае должен будет удалиться. Ему отвечали, что в Серпухове и самим нечего есть. Тогда он отступил далее, в Калугу, на 36 миль от Москвы, город обильный съестными припасами. Калужане, в угождение царю Димитрию, приняли его защитника дружелюбно.

Болотников, обвел Калугу тыном с двойным рвом и выдержал осаду с 30 декабря 1606 года по 3 мая 1607; но как Димитрий все еще не являлся, ибо в Польше не было охотников идти на верную смерть, то князь Григорий Шаховской выдумал новое средство и без Польского Димитрия поработить Москвитян. Степные казаки уведомили его, что сын слабоумного царя Федора, Петр, едва спасенный от Годунова еще в младенчестве, и нашедший убежище в их степях, желает повидаться с дядею своим Дмитрием, в намерение испросить себе удел для приличного местопребывания. Шаховской, имея в руках Дмитриеву печать, написал от имени государя к царевичу Петру грамату, в коей просил набрать казаков как можно более, и привести их в Путивль, для покорения России, с тем, что царевич будет управлять престолом до прибытия Димитрия из Польши. Так он предавал в руки Петра прекраснейшее царство!

Петр привел в Путивль, на помощь дяди своему Димитрию, 10 000 человек; отсюда он отправился к Туле, вместе с Шаховским, который решился возвести его на Русский престол, если Бог поможет им одолеть Москвитян, и никто не вздумает приехать из Польши, чтобы выдать себя за Димитрия; впрочем, все делал и говорил именем царя, который давно был в могиле.

В том же году Карл герцог Шведский, желая предостеречь Василия Шуйского, уведомил его чрез нарочного посланника что король Польский и папа Римский умышляют злое на Россию, что опасность, грозящая Русскому царству, обратится и на Швецию; почему, предостерегая своего любезного соседа, герцог изъявлял готовность выслать к Новгороду в пособие 10 000 воинов Шведских или Немецких, если царь согласится содержать их на счет своей казны. Шуйский не принял предложения и отвечал герцогу, что Россия всегда умела собственными силами управляться с врагами, без помощи соседей, и никогда искать ея не будет. Однако он ошибся в своем расчете; после и сам искал защитников в Швеции, да уже поздно: пришел наконец Делагарди; но призвать его стоило царю больших трудов и издержек. Не даром говорить пословица: куй железо, пока горячо.

Между тем, легкомысленный Немец, именем Фридрих Фидлер, родом из Кенигсберга, явился к Василию Шуйскому с предложением избавить его и Россию от Болотникова ядом, если только будет награжден поместьями и деньгами. Шуйский, дав Фидлеру на первый раз 100 талеров и коня, объявил, что он получить в награду 100 душ крестьян и 300 талеров ежегодного оклада, если сдержит свое слово и присягнет в непременном исполнении своего обещания: царь не совсем верил ему, как известному хвастуну и обманщику. Легкомысленный Фидлер произнес такую клятву, что у всякого, кто слышал ее, дыбом становились волосы. Потом взял деньги, отправился в Калугу, и вручил Болотникову яд, в присутствии многих людей, объявив, что это подарок Василия Шуйского, и что воевода может употребить его как хочет. Болотников осыпал его наградами; но клятвопреступник, продав душу свою дьяволу и обесславив имя Немцев, мало выиграл: потерял все имущество, ни в чем не находил утешения; самый вид его сделался страшным и диким; в последствии он попался в руки Шуйского и был сослан в Сибирь. Вот его клятва:

«Во имя пресвятой и преславной Троицы, во имя предвечного Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа святого, я, Фридрих Фидлер, даю сию клятву в том, что хочу погубить ядом врага царю Василию Ивановичу и всему царству Русскому, Ивана Болотникова; если же того не исполню и обману моего государя, да лишит меня Господь навсегда участия в небесном блаженстве; да отринет меня навеки от своего милосердия единородный сын Божий Иисус Христос, кровь свою за нас проливший; да не будет подкреплять душу мою сила св. Духа; да покинут меня все ангелы, христиан охраняющие. Пусть обратятся во вред мне стихии мира сего, созданный на пользу человека; пусть земля поглотит меня живого; да будут земные произрастания мне отравою, а не пищею; да овладеет телом и душою моею Диавол. Если даже духовный отец разрешит меня от клятвы, которую исполнить я раздумал бы, да будет таковое разрешение недействительно. Но нет! я сдержу свое слово и сим ядом погублю Ивана Болотникова, уповая на Божью помощь и св. Евангелие».

1 мая 1607 года, царевич Петр выслал из Тулы войско на помощь Калуге, уже давно осаждаемой Москвитянами. Царств воеводы отправили против этого отряда несколько тысяч человек; враги встретились на Пчельне и сразились. Москвитяне, разбитые на голову, с ужасом прибежали в окопы свои под Калугу. На другой день Болотников сделал вылазку и так перепугал царское войско, что, кинув все орудия, все военные снаряды, все жизненные припасы, оно бросилось к Москве; а победитель, избавившись от осады, перешел к Петру в Тулу.

Шуйский, однако, ободрился, хотел овладеть городом, где собрались главные мятежники, и отправил всю рать свою к Серпухову. Узнав о таком намерении, царевич Петр, князь Шаховской и Болотников спешили врагам на встречу и сразились с ними под Серпуховом; битва была упорная; Москвитяне разбежались бы наверное, если б один из Тульских воевод не передался на их сторону с 4 000 человек. Эта измена ужаснула сподвижников Петра: они оставили поле сражения и возвратились в Тулу. После кратковременного отдыха, мятежники опять выступили на встречу Василию Ивановичу, который уже приближался к этому городу; но как царское войско несравненно было многочисленнее, простираясь до 100 000 человек, то они возвратились в крепость. Царь, в июне месяце окружив Тулу со всех сторон, приказал запрудить в полумиле от города, реку Упу, среди его протекающую. Вода остановилась и наполнила все улицы, по коим можно было ездить только на паромах; между тем пресекся подвоз съестных припасов и настал голод: жители начали есть собак, кошек, стерву, лошадей и воловьи кожи; дороговизна была страшная: за бочку ржаной муки платили 100 гульденов; пива не было и в помине; голод погубил многих. Напрасно Болотников несколько раз слал в Польшу, к тому, кто отправил его в Россию, с просьбою поспешить на помощь: Димитрий не являлся.

Наконец казаки и все граждане Тульские, разуверенные в молве о спасении Димитрия, решились выдать царю Василию главных виновников обмана, князя Шаховского и Болотникова; последний не терял мужества и сказал недовольным: «Когда приехал я из Венеции в Польшу, молодой человек, лет 24 или 25, призвал меня и объявил, что он Димитрий, бежавший из Москвы во время бунта. Я дал ему клятву в верности и сдержу мое слово. Не знаю, точно ли он Димитрий, коего видеть в Москве мне не случалось; но люди, знавшие царя, уверяют, что тот человек на него похож».

Более всего негодовали на князя Шаховского, который разгласил, будто бы Димитрий бежал с ним из Москвы; посадили его под стражу, с угрозою выдать, как виновника войны, Василию Шуйскому, если не явится Димитрий. Наконец Болотников дал Поляку Ивану Мартиновичу Заруцкому поручение разведать, что случилось с тем, который называл себя Дмитрием, и будет ли он в Россию, или нет. Заруцкий доехал до Стародуба, остался там и ничего не отвечал.

Не имея сведений от Заруцкого, Болотников и Шаховской отправили в Польшу другого гонца: то был казак; он переплыл Упу, достиг Польши и уведомил друзей воеводы Сендомирского, что если никто из них не согласится выручить осажденных из беды неминуемой; то все города, покоренные во имя Димитрия, будут преданы его величеству королю Польскому, лишь только бы не достались они Шуйскому. Друзья воеводы Сендомирского тотчас приступили к делу; сыскали в Белорусском городе Соколе проворного молодца, именем Ивана, родом из России: он был учителем у какого-то священника, и хорошо разумел язык Русский и Польский. Дав этому плуту роль Димитрия с нужными наставлениями, Поляки отправили его в Путивль с паном Меховецким. Жители Путивля с радостью признали его Дмитрием. Отсюда обманщик в конце июля пошел в страну Северскую и прибыл в Стародуб с двумя спутниками, Григорием Кашнецом и писарем Алексеем; но здесь выдавал себя не за царя, а за царского родственника, Нагаго; говорил, что царь недалеко с паном Меховецким и многими тысячами всадников; что Стародубцы должны радоваться прибытию государя, который за верную службу осыплет их милостями.

Меховецкий, однако, не явился к назначенному времени; жители Стародубские, раздраженные обманом, схватили писаря Алексея, Григория Кашнеца, даже мнимого родственника царского, Лжедмитрия II, и повели их к пытке; начали с писаря: раздели его и стали исписывать ему спину плетьми, допрашивая, жив ли царь и где он? К такому письму писарь не привык. «Пусть будет со мной, что Николе угодно», размышлял он, «скажу правду; открою, что этот Нагой не родственник царя, а сам Димитрий». Наконец решился и закричал: «Пощадите, дайте сказать, где царь ваш!» Пытку прекратили. «Дураки!» говорил Алексей народу, «ну как вам не грешно тиранить меня за государя? Да разве не знаете его? Он здесь; он видит мою муку: вот он! Это не Нагой, а царь ваш. Коли хотите и его погубить с нами, губите! Для того-то и не открывался он, чтобы узнать, будете ли вы рады ему». Тут бедные простодушные Стародубцы пали пред Самозванцем на колени и завопили: «Виноваты, государь; клянемся жить и умереть за тебя!» Его проводили с почтением в царские палаты. Таким образом, Димитрий, убитый в Москве, опять явился в Стародуб.

Обрадованный этим событием, Иван Мартинович Заруцкий которого послали, как выше сказано, к царю из Тулы, немедленно явился к Самозванцу, представил письмо, и хотя с первого взгляда заметил, что Димитрий есть обманщик, но в присутствии народа признал его своим прежним государем, которого впрочем, никогда не видывал. Стародубцы еще более убедились в истине слов писаря Алексея.

В тот же день прибыл и Меховецкий с несколькими эскадронами Польской конницы. Димитрий тотчас отправил его освободить Козельск от осады; а сам обещал идти в след, для освобождения Тулы и Калуги; остался же в Стародуб только для того, чтобы увериться в усердии народном; для чего употребил следующую хитрость: Ивану Заруцкому приказано было выехать с копьем в руках за город и ожидать там Димитрия, который хотел состязаться с ним в искусстве владеть оружием и в ристании. Как скоро соберется народ на зрелище, Заруцкий должен был ударить в царя копьем по платью, так, чтобы он свалился с лошади, будто бы от удара, а сам немедленно ускакать в город и скрыться: все это делалось для того, чтобы видеть, равнодушно ли перенесет народ падение своего государя. Вследствие такого условия, царь упал с коня и притворился полумертвым; граждане бросились на Заруцкого с криком: «лови, держи изменника!» схватили его в воротах, изрядно отпочивали дубинами, привели к царю связанного и спрашивали, что прикажет делать с виновным. Димитрий, видя, что бедному Заруцкому довольно досталось, отвечал со смехом: «Спасибо вам, православные! вижу преданность вашу; я цел и невредим. Это была шутка; мы хотели испытать вас.» Стародубцы дивились такой хитрости и смеялись от чистого сердца; а Заруцкий остался при своих побоях.

Между тем, пан Меховецкий прогнал Москвитян от Козельска и ожидал там своего государя. Димитрий выступил 1 августа с намерением освободить Тулу и Калугу; но скоро возвратился к Самову, узнав, что Шуйский старается склонить на свою сторону города Болхов, Белев, Лихвин и расставляет ему сети. Эти города на самом деле поддались Шуйскому и верно поймали бы Самозванца, если бы он не успел удалиться и не ушел в Самов, где жил целую зиму, пока не получил подкрепления.

После отпадения Болхова, Белева и Лихвина, Тула не могла долее держаться: голод усиливался, вода прибывала; однако осажденные ее хотели покориться; ждали только понижения воды, чтобы сделать вылазку и пробиться сквозь неприятелей. Какой-то чародей, старый монах, изъявил Петру и Болотникову готовность прорыть плотину и спустить воду; требовал только 100 рублей за услугу. Когда обещали ему награду, он раздался донага и бросился в воду: вдруг послышался в глубине страшный шум; монаха не видно было долее часу; все думали, что он попался в когти дьяволу. Но чародей наконец выплыл, только весь исцарапанный, и на вопрос, где он так долго был, ответствовал: «Не дивитесь! Мне было довольно дела: 12,000 бесов помогали Шуйскому сделать плотину и запрудить Упу. С ними-то я все возился, не щадя себя, как вы можете судить по этим язвам; 6 000 демонов я склонил на нашу сторону; но прочие 6 000, самые злобные, не дают разрушить плотину: с ними я не мог сладить!»

Димитрия все не было; в Туле утратили последнюю надежду на спасете; изнуренные голодом жители едва могли держаться на ногах; наконец Петр и Болотников известили Шуйского, что они готовы сдать ему крепость, если им даровано будет помилование; в противном случат, умрут с оружием в руках и скорее съедят друг друга от голода, нежели сдадутся.

Изумленный Шуйский ответствовал: «Я дал клятву не щадить никого из Тульских жителей; но ваша доблесть и неизменное соблюдение присяги, хотя и вору данной, побуждает меня даровать вам жизнь, если только вы согласитесь служить и мне с тою же верностью». Такие слова Царь подтвердил крестным целованием. Тула покорилась 1607 года в день Иуды и Симеона.

Выехав в задние ворота, где разлитие воды было не так сильно, Болотников явился пред ставкою Шуйского, сошел с коня, обнажил саблю, положил ее себе на шею, ударил челом в землю и сказал Василию: «Я исполнил обет свой; служил верно тому, кто называл себя Дмитрием в Польше (справедливо, или нет, не знаю: никогда прежде царя я не видывал). Я не изменил своей клятве; но он выдал меня; я в твоей власти! Если хочешь головы моей, вели отсечь ее этою саблею; но если оставишь мне жизнь, послужу тебе столь же верно, как и тому, кто оставил меня». Шуйский послал его с князем Петром и 25 Немцами в Москву, под надзором приставов. Немцы могли видеться с друзьями своими; но Болотников и Петр ни с кем не имели сношения и находились несколько времени под стражею. Василий сдержал царское слово так свято, как только можно ожидать от подобных ему людей: князя Петра, который мог быть истинным царевичем, приказал повысить; Болотникова отправил в Каргополь и заключил в темницу, а потом велел утопить; Немцев разослал в Сибирские степи, на 800 миль от Москвы, где они более 4 лет, до сего 1612 года, живут среди народов диких, варварских, не видят ни куска хлеба, питаются только рыбою и мясом. Да поможет им милосердый Бог, ради Иисуса Христа, освободиться из этой неволи! Князь Григорий Шаховской, главный виновник войны, счастливо спасся от петли, благодаря своей тюрьме: искусному плуту все сходит с рук. Казаки и Тульские граждане посадили его в темницу за ложное уверение в помощи Димитрия; Шуйский, овладев городом, приказал выпустить на волю всех заключенных, в числе их и Шаховского, который уверил царя, что народ озлобился на него за намерение покориться государю. И так грубый обманщик получил полную свободу; но в последствие, при первом удобном случае, передался Димитрию II и сделался его главным воеводою и вернейшим советником.

В знак благодарности за покорение Тулы, Василий отправился на богомолье в Троицкий монастырь, в ненастное осеннее время; усердно молился там св. Сергию, просил его заступления против прочих врагов Калужских, Козельских, особливо против супостата Самовского, именовавшего себя Дмитрием, и дал обет в честь св. Сергия установить в Троицкой обители празднество, когда смирит изменников.

Все люди военные, осаждавшие Тулу, получили дозволение отлучиться в дома для отдыха, до первого зимнего пути; те же воеводы и ратники, которые стояли под Калугою, обязаны были оставаться на службе. Царь отправил в сей город боярина Егора Беззубцева, (бывшего прежде на стороне изменников, сперва в Калуге, потом в Туле), с обещанием даровать милость мятежникам, если они покорятся добровольно. Калужане отвечали, что они и не думают о сдаче; что не знают другого царя, кроме Димитрия, который не замедлит подать им помощь; потом сделали вылазку и побили множество Москвитян.

Раздраженный таким упорством, Василий решился овладеть городом непременно; не хотел ожидать войска, распущенного до зимнего пути, и приказал объявить пленным казакам, отбитым у Болотникова под Москвою 2 декабря 1606 года, что если они желают получить свободу, оружие и деньги, пусть присягнуть ему в верности и пойдут на врагов. 4 000 Казаков поклялись немедленно; получили несколько бочек пороха и отправились под Калугу, чтобы взять ее приступом. Но там вскоре поссорились с боярами и замыслили измену. Воеводы Шуйского, бросив стан, бежали в Москву.

На другой день, казаки подошли к стенам крепости, рассказали осажденным о бегстве Москвитян, советовали скорее воспользоваться порохом и съестными припасами, в лагере оставленными, и просили дозволения войти в город. Но как воевода Шотуцкий не верил их словам, то они переправились чрез Оку, ниже крепости, и объявили, что пойдут искать царя своего Димитрия. Калужане решились осмотреть лагерь Московский, и увидев, что он оставлен неприятелем, послали вслед за казаками с просьбою возвратиться; но уже поздно: огорченные отказом, казаки продолжали путь; воротились только 100 человек и несколько атаманов для покупки разных припасов: казаки остались в Калуге, атаманы же уехали обратно.

Между тем Калужане захватили все, что нашли в стане Московском, и потом храбро оборонялись до приезда Димитрия II, признали его истинным Дмитрием, присягнули ему в верности, и не изменяли клятве до самой смерти Самозванца, как ниже будет сказано в конце сей книги.

Желая выгнать Димитрия II из Самова, Шуйский вывел в поле всех бояр и отправил их с войском под Болхов; но глубокий снег, выпавший в январе 1608 года, остановил военные действия; можно было вредить только одним кормовщикам. Между тем Димитрий, сведав о многочисленности Васильевой рати, отправил в Польшу гонца с требованием прислать как можно более конницы. По призыву его, Самуил Тишкевич привел к нему 700 всадников; потом явился с таким же отрядом Александр Лисовский.

Димитрий выступил со всем войском из Самова и осадил Брянск. Здесь начальствовал сотнею Немцев пленный Ливонец Ганс Берг, мошенник преискусный: за год пред тем, он оставил Шуйского и передался Димитрию; потом изменил своим товарищам, осажденным в Калуге, явился к Василию и был щедро награжден; спустя несколько времени, снова перебежал к Димитрию, покинув в Москве детей и взяв с собою только жену; Самозванец хотел его повесить; но паны Польские испросили ему прощение. Не прослужив и года Димитрию, Ганс Берг выдал Тулу, опять очутился в Москве и снова заслужил милость царскую. Сообщником сему изменнику был другой старый плут, также Ливонец, Теннирг фон Виссен; они выдали Димитрию боярина Ивана Ивановича Годунова, мужа доброго и благочестивого, которого Самозванец велел утопить в Калуге.

Не взяв Брянска, Димитрий двинулся к Орлу, куда уже прибыл князь Адам Вишневецкий с 2 000 конных копейщиков, и князь Роман Рожинский с 4 000. До сих пор главным полководцем Дмитриевым был Меховецкий; Рожинский, отняв у него начальство над войском, в апреле 1608 года приступил к Волхову. Москвитяне ужаснулись: многие князья, бояре и Немцы, видя многочисленность Поляков, уверились, что их привел истинный Димитрий, перешли к нему и в награду получили столько поместьев, сколько никогда прежде не имела; почему, хотя в последствии и увидели в мнимом царе обманщика, однако не хотели его оставить. Димитрий еще более увеличил число приверженцев, объявив в разных городах, что крестьяне, согласные присягнуть ему, могут присвоить земли господ своих, служивших Василию и жениться на дочерях боярских, которых успеют захватить в поместья, Таким образом, многие холопы сделались боярами; а господа их, преданные Шуйскому, умирали с голоду.

17 апреля начальники Немецкой дружины послали к Димитрию II ротмистра Бертольда Ламсдорфа, юношу неопытного, никогда в чужих краях не бывавшего, попутчика Иохима Берга и прапорщика Георга фон Аалена, людей столь же малоопытных, но в плутовства довольно искусных: они предлагали Дмитрию свои услуги и просили не останавливаться походом, обещали при первом сражении перейти на его сторону с распущенными знаменами. Надобно знать, что эти люди присягнули Шуйскому, около двух лет служили с честно, брали деньги, и притом слышали, что Димитрий Самозванец. Вероломные уговаривали и прочих Немцев передаться Димитрию, хотя многие из них имели в Москве жен и детей. Если бы то случилось, Шуйский не пощадил бы ни одного Немецкого младенца; но Всевышний, по вечной своей премудрости, удержал простых воинов от измены, а начальников так ослепил, что они ежедневно напивались допьяна и забыли о своем предложении неприятелю. 23 апреля, в день св. Георгия, Димитрий встретился с Русским войском при Каминше: битва завязалась. Начальники Немецкой дружины были так трезвы, что вовсе позабыли свою измену; простые же всадники, ничего об ней не зная, по первому приказанию, ударили на Поляков и побили их до 4 000 человек. Раздраженный потерею Димитрий и полководец его Рожинский верно перевешали бы Немецких переметчиков, если бы они не скрылись. Рожинский отдал приказ не щадить ни одного Немца в следующем сражении. 24 апреля Димитрий двинулся всеми силами под Болхов на Москвитян. Конные копейщики его, ударив на самый многочисленный отряд, обратили его в бегство. Предатель же Ламсдорф отвел в сторону своих всадников и хотел идти к Димитрию с распущенными знаменами. Многие честные люди говорили ему: «Все кончено! Русские бегут; Поляки нас окружают: одни мы не в силах устоять. Куда же идешь ты, капитан?» «Тот будет бездельник», воскликнул Ламсдорф, «кто оставит свое знамя!» «Называй нас как хочешь», ответствовали воины; «мы не останемся: сражение проиграно, а ты замышляешь передаться; жены и дети еще слишком для нас милы, чтобы губить их изменою. Плутовства не любим!» Сказав это, они поскакали за Русскими в Москву. Вскоре Запорожские казаки, окружив покрытого латами изменника Ламсдорфа и всех единомышленников его, исполнили в точности приказание Рожинского: все Немцы, числом до 200 человек, были изрублены, оставив жен своих горестными вдовицами, а детей несчастными сиротами. Никогда не загладит своей вины легкомысленный ротмистр, рано затеявший быть слишком умным: в преисподние ада низринут его слезы вдов и сирот, коих мужья и отцы сделались жертвою столь постыдного поступка! Измена его была бы еще пагубнее, если бы он живой передался неприятелю: тогда всех Немцев, оставшихся в Москве, Шуйский велел бы, наверное, перебить. Теперь же, когда многие из их единоземцев пали на поле битвы, Русские жалели о страдальцах и не отняли поместьев у вдов беззащитных. Ламсдорф и единомышленники его затеяли измену единственно для того, чтобы заслужить почтение Поляков; пускай другие лишились бы головы, с женами и детьми: для них было все равно. Правосудие Божие покарало предателей; не найдут они себе покоя и в могиле: и там будут преследовать их невинные жертвы!

Разбитый Шуйский возвратился в Москву, в день Вознесения Христова; ему казалось, что все Москвитяне хотят навострить лыжи из Москвы и бежать к Самозванцу: и точно народ оставил бы Василия наверное, если б Димитрий поспешил пришествием. «За чем не возвращаются бояре, которые передались ему?» толковала чернь. Многие граждане уже помышляли о средствах оправдать себя пред Дмитрием, когда он овладеет столицею, и всю вину слагали на бояр, называя их предателями, себя же оправдывая неведением. «Говорят, что Димитрий весьма проницателен», сказал один Москвитин, «и что он может по глазам узнать виновного». «Пропал же я», вскричал устрашенный мясник, «если он меня увидит: этим ножом я заколол пятерых его Поляков!» Одним словом, Москва была в ужасе.

9 июня Димитрий со всеми силами подступил к Москве и, остановясь в селе Тайнинском, осматривал окрестные места, где бы расположиться лагерем. В том же месяце прибыл к нему из Литвы Ян-Петр-Павел Сапега с 7 000 конных копейщиков. Василий со своей стороны выслал из столицы сильное войско, под начальством князя Михаила Скопина; но это войско, оградив стан свой острогами, оставалось в бездействии. Димитрий, напав на него 24 июня, в ночь на Иванов день, так потревожил сон Московских ратников, что многие из них никогда уже не проснутся. Ожидая приступа к самой Москве, Василий велел поставить пушки на городских валах. Поляки овладели бы столицею, если бы напали на нее немедленно. Но Димитрий, надеясь на покорность жителей, не хотел разорения обширного города и неоднократно удерживал нетерпеливых Поляков, шедших самовольно на приступ. «Если разрушите мою столицу и сожжете мою казну», говорил он «чем же будет мне наградить вас?» Не друг, а злейший враг внушил Димитрию такую мысль! Гораздо было бы лучше истребить один город, чем разорять половину царства: в России скоро явилась бы новая Москва; спасая столицу, он предавал множество сел и городов разрушению.

29 июня 1608 года в день Петра и Павла, Димитрий расположился лагерем в 12 верстах от Москвы, при селе Тушине; там стоял он до 20 декабря 1609 года. В продолжение этого времени была не одна схватка между неприятелями; не один гордый витязь пал на поле сражения. Москвитяне, опасаясь, чтобы Поляки не освободили воеводы Сендомирского, Марины, вдовы Димитрия I, пана Стадницкого и других Польских господ, заключенных в Ярославле и Ростове, перевезли их в Москву, в надежные темницы; в последствии согласились отпустить пленников в отечество; требовали только клятвенного обещания не переходить к неприятелю и не воевать с Россией. Поляки с радостью присягнули и благодарили Бога за спасение себя от смертоубийц. И так Москвитяне повезли их в Польшу, окольными путями, чтобы не попасть в руки неприятеля. Сведав о том, Димитрий II выслал на дорогу несколько тысяч всадников, которые, побив провожатых Марины, взяли царицу и, со всеми находившимися при ней Поляками, отвезли в Тушинский лагерь. Не помня себя от радости, Димитрий велел палить из всех пушек; царица также хотела радоваться, но по некоторым причинам не могла; впрочем, для лучшего обмана притворилась веселою; только не поехала прямо в Тушинский лагерь, а остановилась в шатрах за версту от него. Тут начались переговоры; наконец условились: воеводе Сендомирскому надлежало отправиться в Польшу, а Марина согласилась остаться с мнимым Дмитрием, который, однако, должен был отказаться от прав супруга, пока не завоюет Москвы и не достигнет престола. Самозванец обещал свято хранить договор и поклялся Богом. После того было торжественное свидание; царь и царица искусно играли свои роли и приветствовали друг друга с радостными слезами, с такою непритворною нежностью, с таким восхищением, что комедия ослепила многих зрителей. По всему государству разнеслась молва об этом происшествии; везде признавали Самозванца Дмитрием; бояре со всех сторон стремились в Тушинский лагерь.

Не получая помощи от Бога, Шуйский обратился к дьяволу: пустился колдовать, собрал всех чернокнижников, каких только мог найти (чего не успевал сделать один, за то принимался другой), приказывал вырезывать младенцев из чрева беременных жен, и убивать коней, чтобы достать сердце; все это зарывали в землю, около того места, где стояло царское войско. «Оно было невредимо», уверяли чародеи, «доколе не выходило за черту; но лишь только переступало ее, всегда было поражаемо. С Поляками случалось тоже: едва подходили к черти, люди и кони падали или обращались в бегство». Но все было тщетно: знатные вельможи оставляли Шуйского и толпами стремились к Димитрию, пока не уверил Москвитян в обмане князь Василий Масальский, который, в числе других передавшись Самозванцу, чрез несколько дней со многими боярами возвратился в Москву, и объявил торжественно, что мнимый Димитрий есть новый вор и обманщик. С тех пор Москвитяне стали усердно защищаться. Шуйский, по совету бояр, решился призвать на помощь чужеземцев и отправил в Швеции храброго героя, Михаила Скопина. Новые свидетели еще более удостоверили Москвитян в истине слов Масальского: то были два плута и изменники, Ливонец Ганс Шнейдер и Австриец Генрих Канельсен: бездельники убежали от Димитрия в Москву взошли на Лобное место и, хорошо разумея по-русски, поклялись роду всем священным, что Тушинский вор есть обманщик, а не первый Димитрий. Канельсен за несколько пред тем лет бежал из Австрии в Турцию и принял там за деньги мусульманскую веру; потом ушел от Турков и несколько лет жил в Германии; наконец, в правление Бориса Годунова, приехал в Москву, разбогател, зазнался, перекрестился, отрекся от своего Бога, которого из детства исповедовал, плевал троекратно чрез плечо, и поклонился Русскому Богу Николаю: одною смертью можно изгладить такое преступление! До трех раз он перебегал от Шуйского к Димитрию, от Димитрия к Шуйскому; но Москвитяне верили богоотступнику.

Утратив надежду на добровольную покорность Москвитян, Димитрий дал пану Сапеге 15 000 воинов, с повелением осадить Троицкий монастырь и пресечь подвоз съестных припасов к столице. Сапега осаждал Троицкий монастырь в продолжение всего времени, когда Димитрий находился под Москвою; но не мог овладеть им. Этот монастырь лежит в 12 милях от Москвы. Шуйский послал ему на помощь всех всадников, сколько мог собрать (числом до 30 000), под начальством меньшего брата своего Ивана Ивановича, с повелением отразить войско Самозванца. Неприятели встретились при Воздвиженском и сразились. Сапега ударил стремительно; но дважды был отбит, и Поляки уже начали трусить. «Друзья!» воскликнул Польский военачальник, «бегство нас погубит; Польша далеко; лучше пасть на поле битвы, чем терпеть побои, подобно женщинам непотребным. Каждый из вас делай с Богом свое дело. Я везде буду впереди. За мною, храбрые товарищи! Ударим еще раз: Бог дарует нам победу». Смело бросились Поляки на врагов, побили несколько тысяч и одержали победу; с тех пор Шуйский не показывался в поле и не беспокоил Поляков под Троицким монастырем, до прибытия Понтуса-Делагарди. Сапега же отрядил небольшую дружину, состоявшую из Немцев, Казаков и Поляков, под начальством Испанца Дона Жуана Крузатти, для покорения окрестных сел и городов. Переславль присягнул Дмитрию; но Ростов, отстоящий от него не далее 12 миль, не хотел покориться. 11 октября он был предан огню и мечу. Все сокровища, в нем найденные, золото, серебро, жемчуг, драгоценные каменья, достались победителям. Свирепые воины не щадили а св. икон, даже разрубили серебряный гроб св. Леонтия; а изображение угодника, вылитое из золота, в 200 фунтов весом, присвоили себе. Митрополита Ростовский князь Феодор Никитич взят был в плен и отправлен в подмосковный лагерь, где Самозванец принял его ласково и возвел в достоинство патриарха; митрополит вынул из своего жезла восточный яхонт, ценою в полбочки золота, и подарил его Димитрию.

Несчастье Ростова было уроком многолюдному и богатому Ярославлю; он изъявил готовность признать Димитрия царем и служить ему, чем мог, если только права граждан останутся неприкосновенными, дома не будут разграблены, а жен и детей не тронут Поляки. Заключив такое условие, жители Ярославля, Русские и иностранцы, Англичане и Немцы, присягнули назначенному к ним воеводою перекрещенному Шведу, Греческой веры, и отправили в Тушинский лагерь 30 000 рублей для раздачи войску; сверх того обязались снарядить тысячу всадников и выставить значительное количество съестных припасов. Но панибраты не сдержали слова: грабили купеческие лавки, били народ, оскорбляли бояр, и без денег покупали все, чего хотели. То-то была славная торговля! Это вероломство имело пагубные последствия, как ниже увидим.

 

Роспись города Дедилова. 1624 г

(л. 400) 7151 года февраля месяца … дня …

Роспись Дедилова города наряду и зелья и свинцу и всяким пушечным запасам и пушкам и пищалем пищал железная шестигривенная да ядра к ней соросов железных ядер для пищали полудорнцем денке на колесах и в станках четыре тюфяка меденные, пищал волконетка, 17 пищалей затинных, станок пищелной порозжей, да в казне зелье 61 пуд, ис тово зелья из казны

…татарских приходов… дано дедиловским стрельцом Московским сведенцом и жилых стрельцом полтора пуда зелья стрелена …пушки …зелье 4 заряду.

(л. 400 об.) (л. 401)

(л. 402)

Имена дедиловским иноземцам

Василей (…)

Петр Григорьев

Иван Фомин

Егор Иванов

Дема Петров

Тимофей Васильев

Гаврила Мосеев

Данила Валиев

Володимер Стеляев

Иван Степанов сын (…)

Меркула Иванов сын Прокофьев

Ондрей (…)

Иван Пашковской

Григорей Михайлов сын Михайлов

Яков Сизов

Юрий Левонтьев сын Петров (…)

Митрей Проконев

Иван Офонасьев

Семен Данилов сын Милошов

Воин Петров

Иван Левонтьев сын Петров

Федор Пятигорцов

Алфер Дашков

Иван Казанцов

Ондрей Скидратев

Иван Михайлов

Степан Семенов

Остафей Иванов сын Фомин

(Да)нила Ярев сын Иванов

Иван Дементьев

Иван Томилин сын Прокофьев

Михайла Томилин сын Прокофьев

Михайла Кондратьев

Тихан Гаврилов

Огап Прокофьев

(…) Олексеев

Проф (…)

Мишка Томилин

Сенка Сиренов

Сименка Андреев

(л. 402 об.)

(л. 403)

Васка Ондреев сын Бокланов

Парфенка Петров

Кузька Ветинов

Василей Иванов

Василей Яковлев (л. 404)

Имена дедиловским стрельцам московским сведенцом

Пятидесятник Мирон Сомойлов

Федор Белявин

Лукьян Дроздов

Олексей Водопьян

Михайла Ряшенин

Григорей Ондреев

Микифор Мануйлов

Иван Ефимов

Мишка Григорьев

Сомошка Рогов

Десятник Семен Познеев

(Пупла) Данилов

Измайла Шесанов

Григорей Чюпин

Илья Романов

Яким Федоров

Данила Машутин

Кузьма Григорьев

Сергей Миляев

Десятник Иван Решенин

Григорей Данилов

Шестой Иванов

Офонасей Лукьянов

Григорей Федоров

Ондрей Софонов

Иван Истомин

Ярмол Федоров

Карп Онтонов

Десятник Петр Яковлев

Филип Лисенин

Федор Кузмин

Ондрей Машутин

Остей Петров

Семен Козаринов

Анисим Степанов

Семен Ентяков

Влад Елифанов

Десятник Данило Машков

Сергей Федоров

Григорей Ситник

Григорей Колалов

Михайла Данилов

Богдан Оносов

(…) Янов

(л. 405) Смехян Власев

Сергей Кирилов

Микифор Иванов

Пятидесятник Онтон Семенов

Козарин Совостьянов

Иван Романов

Мирон Павлов

Емельян Иванов

Сила Соромятников

Федор Чюриков

Клемен Онтонов

Сазон Марков

Дема Седенников

Десятник Иван Павлов

Нестер Иванов

Тимофей Акдаров

Григорей Петров

Иван Григорьев

Семен (…)

Алисий Иванов

Ляря Наумов

Семен Устинов

Давыд Фомин

Десятник Агей Денисов

Сидор Михайлов

Микита Демьянов

Истома Олексеев

Федор Федоров

Игнат Иванов

Игнат Павлов

Кузма Тамилин

Микита Исаев

Григорей Сезенников

Десятник Сидор Михайлов

Богдан Романов

Роман Семенов

Кондрат Петров

Иван Бабочкин

Гаврила Евсеев

Алексей Иванов

Сафон Филипов

Сафон Акинфиев

Ивашка Онтонов

Десятник Тимофей Фомин

Иван Сомойло

Григорей Иванов

Аверка Ряшенин

Терешка Левонтьев

(л. 406) Любим Ананин

Ларя Федоров

Имена пашенным дедиловским стрельцом

Пятидесятник Мортинко Лачников

Дениска Лачников

Борис Федотов

Кирей Сомов

Акуня Назаров

Киприян Васильев

Фотей Тимофеев

Проня Барисов

…алитка Марков

Десятник Семен Иванов

Огап Иванов

Филип Фотеев

Иван Митрофанов

Филимонка Григорьев

Федор Минин

Сергей Ортемов

Сергей Симонов

Десятник Наум Микифоров

Мина Богданов

Семен Полуехтов

Микита Зеновьев

Федос Иванов

Мортин Евсеев

Павел Семенов

Осип Дмитриев

Семен Яковлев

Аникей Иванов

Десятник Федор Сонин

Кузьма Шебанов

Горасим Григорьев

Володя Макеев

Данила Максимов

Дема Иванов

Ана… Иванов

Иван Левонтьев

Десятник Михей Иванов

Тимофей Гагарин

Микита Дмитреев

(л. 407) Божен Митрофанов

Тит Железников

Федос Григорьев

Сидор Перфильев

Зол Козлов

Овдей Козлов

Меркул Левонтьев (л. 408)

Имена Дедиловскииим сторожевым казаком

Пятидесятник …орас Разин

Насон Елчищев

Обрам Ерин

Безсон Маликов

Осип Дашовской

Потап Дашовской

Онтон Лазарев

Онтон Лазарев

Иван Калогривов

Борис Доменщиков

Иван Белобрагин

Лукьян Пантелеев

Десятник Осип Лепехин

Кондрат Кольцов

Неждан Илин

Петр Сыромятников

Федор Юрищев

Федка Костин

Игнат …

Смелка Лопатин

Морти… Саколников

Онтомон Жаворонков

Емелька Колу…

Десятник Акиня Миляев

… пехин Захар Дарощин

… дика Сафонов

Роман Федоров

Марка Гусельников

Иван Глагин

Иван Костин

Евсей Тимонин

Обрам Рослеков

Фома Кольцов

Пятидесятник Михайло Шахов

Макар …

Осин Савин

………

(л. 409) Митя Шемякин

Яков Ларин

Корней Шахов

Борис Павллов

Григорей Кузкин

Петр Назаров

Сава Сабакин

Десятник Кондрат Аристов

Михайла Лепехин

Ларя Девятов

Федор Васильев

Наум Федоров

Федка Кузмин

Семен Кудрин

Федор Минаев

Силка Ролдогин

Десятник Анис…

Хоритон Тиханов

Иван Руковичников

Логвин Ентяков

Василей Страхов

Максим Данской

Семен Телпин

Кондрат Гугнин

Михайла Иванов

Десятник Микифор Михолищев

Савирка Рыбин

Микита Бурнашев

Огашка Сеухов

Василей Горасимов

Семен Потапов

Яков Миляев

Пе… Агеев

Богдан Рудаков

Михайла Волков

Десятник Данила Сурин

Прохор Ясютин

Миляй Титов

Иван Харин

Зенок Петров

Проня Дмитриев

Федор Дарощин

Максим Бурнашев

… Иванов

Василей Бурцов

Десятник Лукьян Шмакав

Ероха Потапов

Сомойла Степанов

Аким Другов

(л. 410) Ондрюшка Ролдогин

Меркушка Ентяков

Ероха Страхов

Сергуй Рудаков

Егупко Стеников (л. 411)

Имена Дедиловским Полковым казаком

Пятидесятник Богдашка Беленов

Исайка Семин

Авилка Зуборев

Мина Помогалов

Илманка Анисимов

Димка Морозов

Михайла Кашкоров

Якушка Сибякин

Марка Корнеев

Данилка Осипов

Десятник Клемен Иванов

Сава Ушанов

Григорей Леонтьев

Ондрей Васильев

Осип Шавырин

…

Григорей Волков

Гаврила Та…пин

Иван Хонхинин

Ерема Дитяков

Проня Филимонов

Истома Офонасов

Фодей Салков

Демка Степанов

Онтошка Игнатьев

Алфер Савелев

Микитка Соболев

Данилка Волков

Десятник Ерофей …

Сомошка Чекмазов

Гришка Софонов

Анашка Марков

Венюк Ясютин

Карпик Парамонов

Микифор …

Паршик Торасов

Еря Мальцов

Десятник Мирон Сибякин

Логвин Иванов

Ешка Ползиков

Мосей Бровкин

(л. 412) Томила Гуляев

Насон Патапов

Васка Иванов

Николка Яковлев

Десятник Иван Сменов

Наум Кудрин

Захар Доринков

Роман Беленов

Макар Рыбин

Семен Офонасьев

Лукин Волков

Ларка Кошкоров

Костка Максимов

Десятник Тарас Головской

Григорей Дорохин

Ондрос Омельянов

Тимофей Хавкин

…… Алфимов

Богдан Сонин

…… Елчищев

Елизарка Ефимов

Иван Данилов

Офрем Прохоров

Десятник Нестер Омельянов

Тихон Чернецов

Степан Панов

Микифор Ондреев

Федор Дорохов

Гораска Бабичев

Исайка Омельянов

Федка Малахов

Тимофейко Лунской

Семка Козлов (л. 413)

Имена дедиловским пушкарям

Митко Стентинов

Клемен Минин

Офонасей Максимов

Овдей Ондреев

Михайла Ондреев

Алик Алексеев

Макар Денисов

Иван Федоров

Петр Григорьев

Панкрат Иевлев

Микита Микифоров

……

Затинщики

Мотвей …

Ванюшка Михайлов

Ортем Мосеев

Евсей Трухин

Денис Такорев

Кондрат Семенов

Назар Харламов

Василей Федоров

Горасим Семенов

……

Порфен Олексеев

Совотей Лукьянов

… Алексеев

Павел Наумов

Григорей Селиванов

… Иванов

Яков Сергеев

Игнатка Пронин

Митка Сергеев

Еска Сергеев

 

Книга Большому чертежу

или Древняя Карта Российскаго государства, поновленная в Розряде и списанная в Книгу 1627 года.

От второго издателя

Древнейшая географическая карта Московского государства была составлена в Розряде; но когда именно с достоверностию неизвестно. Карамзин полагает вероятным, что она сочинена при Царе Федоре Иоановиче (1584–1598); ибо в ней находятся имена городов, Курска, Воронежа, Оскола, построенных в его время: но нет новейших, основанных преемником его Годуновым: Борисова на Донце-Северском и Царево-Борисово на устье Протвы (см. Историю Рос. Государства Х, 260). Лерберг, составление карты относит к 1599 году, т. е., к царствованию Годунова, не приводя однако же доказательств (см. его Изследования, служащие к объяснению древней Русской истории, стр. 5).

Как бы то ни было; но карта, от употребления мало по малу обветшала, и потому Царь Михаил Федорович приказал (в 1627 году) Розряду возобновить ее, и составить еще новую, означив в ней, от Москвы, города Рязанские, Северские и Польские, и от города Ливен до Перекопи. Сим делом занимались и совершали его Дьяки, Думный Федор Лихачев, и Михаил Данилов.

При Царе Федоре Алексеевиче, в 1680 году, она была сделана вновь с дополнением по тогдашнему состоянию.

К обеим картам было составлено и описание.

Обе они оставались в неизвестности до 1773 года, в котором одна из них была напечатана в С.Петербурге Н. Новиковым, под названием: «Древняя Российская Идрография, содержащая описание Московского государства, рек, протоков, озер, кладязей, и какие по них городы и урочища, и на каком оныя разстоянии». Новикову попалось описание карты, сочиненной в 1660 году; ибо в приложенном к его изданию Предисловии от сочинителя говорится следующие: «в сей книге описано Великаго Государя Царя и Великаго Князя Федора Алексеевича, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца, Российския Державы во Царское государство, первоначально царствующий, пресловутый и повсюду славимый град Москва, со прочими окрестными грады, и монастыри, и морями, и с реки, и с подстепными, и с запольными речки, и со езеры и кладязи, и бугры; как которые городы, и монастыри, и моря, и реки, и речки, и кладязи, и бугры, и урочища зовутся, и сколько от града до града, от монастыря до монастыря верст, и которыя реки и езера, и в котором месте, и как зовутся, или откуду реки вытекли, и где пали, и что к которому морю на реках протоков, или где на которых реках, на которой стороне, городы и урочища, или кладязи, или езера, и с какой потребою и водою которой кладязь, или езеро, с солью ли, или с рыбою, или с чем. Или по которым городом какова чина бывают начальные люди: бояре ли, или окольничие, или стольники, или стряпчие, или жильцы, или дворяне Московские, или городовые, и то в сей книге писано. А чертеж той писан в царствующем граде Москве, в лето от создания мира 7188, а от Рождества Христова 1680, месяца Июля в 20 день».

Издатель Идрографии говорит, что он имел шесть списков: один получил он от Петра Кирилловича Хлебникова, два из библиотеки Академии наук, весьма неисправные, два из Московской библиотеки Александра Григорьевича Собакина, и один список со списка, находящагося в Патриаршей ризнице, кои он все сличал между собою, приняв за основание Хлебниковский, как исправнейший всех других. Находящееся, продолжает он, при сем списке предисловие показывает, что чия книга была в трех частях: вторую часть, как ему кажется, отыскал он под названием «Поверстныя книги», которую намеревается издать в свет в непродолжительном времени, а третей части, содержащей в себе описание, в которых городах находились бояре и пр., он отыскать еще не мог.

Поверстная книга, о которой говорит Новиков, к величайшему сожалению, не издана еще и сие время.

Издателю Идрографии неизвестно было описание карты, сделанное в 1627 году, которое явилось в свет под названием: «Книга большому чертежу, или древняя карта Российскаго Государства, поновленная в Розряде и списанная в книгу 1627 года». Оно напечатано в С. Петербурге 1792 года, в типографии Горнаго училища, на 323 страницах в 8, с предудомлением на ХХIV страницах, и с приложением азбучного оглавления на LVIII.

Издатель сей книги не подписал своего имяни; но из предуведомления его, можно по слогу и правописанию, догадываться, что это был И.Н. Болтин.

Издание ето давно уже исчезло из книжной продажи и доставать его можно только по случаю и за большую цену, да и Древняя Идрография делается уже довольно редко.

По сей причине я решился сделать второе издание Книги большому чертежу. Но, дабы одним разом можно было видеть географическое положение Русского государства в течении целаго столетия, т. е., от исхода XVI до исхода XVII века, я поместил в ето издание и так называемую Идрографию, отличив ее мелким шрифтом. Покорнейше прошу читателей заметить следующее:

1) Если при каком слове Книги большому чертежу поставлен знак // и непосредственно за тем следует в скобках [] слово мелким шрифтом; то последнее означает разнословие в Идрографии, напр. //река [речка] и т. д.

2) Если какое слово из первой книги поставлено между двух знаков //; то его показывает, что сего слова не находится в Идрографии, напр. //протоку 40 верст//.

3) Слова напечатанные в скобках [] мелким шрифтом так, что предшествующее им слово из Книги большему чертежу не означено //, показывают, что они находятся только в Идрографии, а в первой книге их нет.

На мелкие разнословия, напр. Град – город, езеро – озеро и т. п., я не обращал внимания.

Сличая оба списка оказывается, что Книга большому чертежу написана гораздо исправнее Идрографии; в последней встречаются ужасные описки, и в особенности в цифрах, кои однако же я оставил так, как их нашел. Древняя ета география, разрешающая многия для нас важные вопросы, заслуживает подробнейшаго объяснения, на что однакоже требуется много времени, котораго у меня недостает. Впрочем, я сделал некоторые легкие замечания, как в самом тексте, так и в азбучном указателе.

Книга большому чертежу есть ничто иное, как описание географической карты, что ясно видно из вступления к книге. Но существует ли еще ета карта, неизвестно никому, по крайней мере до сего времени; очень жаль, если она исчезла совсем.

Предуведомление перваго издателя.

Подражая рвению, с каковым некоторые из ученых особ чрез издание с своими объяснениями разных исторических древностей стараются оказать древней отечественной истории услугу, открытием темных или совершенно неизвестных истин, принял я намерение способствовать таковым полезных их предприятиям на первый случай чрез сообщение публике древней книги под названием: Большой чертеж всему Российскому государству; а после и другими до истории Российской относящимися соединениями. Судя по необширному сия книги содержанию, конечно многия скажут, что не может она ни мало послужить к обогащению отечественной истории, а когда увидят в ней, например, первыя сии слова: Царствующий град Москва стоит на Москве реке на левом берегу; и, от Москвы до города Серпухова, 90 верст и пр., без сумнения вознегодуют и скажут: к чему таковое напрасное издание? Ибо есть много новейших довольно исправных географических книг. Не страшась таковых упреков, я смело ответствую первым, что доброта книги ценится не по виду, а по содержанию, не по величине, а по важности и редкости материй. Для успокоения же негодования других, я разсудил предварительно здесь показать, что издаваемая мною книга имеет преимущество, не только пред весьма новейшими географиями, но и пред всеми древними летописьми. Истина сказанного утверждается следующими примерами:

1) Один из наших писателей в двух своих сочинениях написал: что Иванозеро, не столько озером, сколько болотом назвать можно; при всем том две большие реки из него истекают, Дон и Упа. Другой, при новейших географиях сказывает, что река Любовша впадает в реку Быструю Сосну. Но если бы оба сии писателя имели бы сию книгу Большой чертеж, и употребили бы оную себе путеводителем: то первый бы из них увидел, что река Упа вытекает из Куликова поля, не в дальнем разстоянии от того места, где у Великаго Московскаго Князя Дмитрия Ивановича Донского происходило славное сражение с Татарами; и что из Иван озера проистекают хотя две реки, но Дон и Шат, а не Упа: а другому бы открылось из сия книги, что река Любовша впадает в реку Труды, а не в Быструю Сосну.

2) Некто из наших писателей предпринял было назначить место под древнее княжество Тмутараканское недалеко от городов Кривичей: из книги сей видно, что Казарское владение не далее в Россию простиралось, как до Саркела, их пограничнаго и последнего города на Донце, то есть, не далее того места, где Россиянами был построен Белгород. И из сих мест Козары, то Россиянами, то Половцами были выгнаны в княжение же Тмутараканском, даже в 1083 году, имели Козары столь великую силу, что одного из Российских Князей означенным княжением владевших, и именно Олега, как свидетельствуют наши летописи, в заточение в Царь-град отослали, который освободясь после из неволи, сей неукротимой народ усмирив, утвердил Тмутараканское Княжение за собою. Следовательно, при помощи сея книги, о чем немедлю и показать, окажется в своем настоящем месте сие, по мнению всех, погибшее Тмутараканское Княжение.

3) Читая в летописях и розрядных книгах, о кочевьях больших и малых Ногаев, Синем море и Синей орде, также о земле Юргенской и проч., мы ничего тут более не усматриваем, кроме одних пустых наимянований; но что то была за Юргенская земля; где имянно состояли показанныя кочевья; и через Синее море и Синию орду какое море и какая орда разумелись? Сие остается в глубокой неизвестности. Так какая ж остается для писателя истории надежда сделать обстоятельное тех мест описание, когда ни в летописях, ни в розрядных книгах, не ограничены оныя пределами, и нимало не приурочены? Сказать ли тоже, что в летописях и в розрядных книгах написано? Но сие не будет означать тонкого и проницательного историка. Чем же от сего мрака писатель истории избавиться может? Без всякого сумнения, помощию показанной книги, где ясно и обстоятельно все изображено.

4) Местоположение славного в древности Греческаго города Херсоня, или, как Русские выговаривали Корсуня, ни в одной Российской летописи точно не описано. С прискорбностию теперь видим нелепыя иностранных писателей мнения о местоположении сего, в нашей истории прославленного города. Ибо некоторые из них вместо Корсуни, поставляют нынешнюю Феодосию, отстоящую от Бакчисарая более, нежели на шездесят верст. А из наших писателей, иные обманувшись сим словом, Лиман, в коем по Российским летописям Владимир, во время осады Корсуня, поставил свои суда, возмнили, что здесь идет речь о лимане Днепровском, а не о заливе перед Корсунью (ибо в древние времена всякий залив назывался Ильмень или Лиман); почему и сказали утвердительно, что древний и славный город Корсунь стоял не в другом каком месте, как в Днепровском лимане на Кинбурне. Но ежели имели бы перед глазами издаваемой мною чертеж, не впали бы нимало в таковую погрешность. Ибо в нем откровенно сказано, что от двора хана Крымскаго, находящегося на реке Алме, или от Амлисарая, и от Бакчисарая, отстоящего от Алмисарая на 3 версты, до Корсуни верст с 30. Тож самое утверждает и Лызлов в Скифской своей истории. Развалины древняго города Корсуни (см. Физ. оп. Тавр. Кар. Габл.) лежат поныне от Ахтеарской гавани на берегу моря в 3 верстах. Второе: что из Корсуня желающему достигнуть Константинополя, должно ехать морем на полдень, и приехав к другому берегу Черного моря, где впадает в оное река Сангарис, за 4 версты до бывшаго некогда города Каспеня, а оттуда проехав сто верст прибыв в Халкидон. Следовательно всей езды от Корсуня до Халкидона 344 версты, а оттуда до Константинополя остается 15 верст. Всяк имея упоминаемый чертеж увидел бы, что от Кимбурна на полдень морем ехать некуда, разве на сухой пути, а не водою в Константинополь. Да хотя бы путь от Кинбурна до Константинополя был и на полдень, но можно ли признать справедливым, что от Кимбурна до Костантинополя было только 359 верст, пускай всяк безпристрастно размотрит.

5) Реки Салницы, по причине бывших при оной жестоких с наглыми и непримиримыми Российскаго народа врагами Половцами сражений, по летописям нашим довольно известной, никто поныне кроме одного имени не ведал, довольствуясь при чтении истории видеть только то, что оныя сражения происходили на реке Салнице: по каким местам сия река протекает и куда впадает, сие знать не читателей уже было дело; поелику в летописях нигде о том не упоминается, да и в картах, как в наших, так и в чужестранных, сея реки нет. Но по издании помянутыя книги всяк увидит, что сия река впадает в Донец Северской с правой онаго стороны ниже реки Изюма.

6) Существовавшие некогда и процветавшие Российскаго государства города, которых ныне даже следов не видно, возбуждают в любопытных желание знать, где каждый из них находился? Как то например Ельна, Зорив, Кременск, Вышгород, Баранов, Перевитеск, Торчесов, и прочие безчисленные: а равно и многие города и других соседних народов, например город Синяя вода, Нарока, Устья, Орыга, Тегиния, Тубарча, и проч. И поелику ни по нашим летописям, ни по чужестранным со всем невозможно назначить каждому таковому городу настоящего местоположение: то помощию сего чертежа сделать оное весьма удобно.

7) Известно, что наши летописатели любя краткость, не заботились описывать пути и урочища, городов и границ, как своих, так и соседних народов. Сколь затруднительно сие для читателя; но несравненно более для сочинителя истории. Доказательством тому может послужить следующее. Когда Батый с монголами пришед, разорил почти всю Россию и равномерно повоевав прочия государства, удалился: то не надлежало бы хотя сокращенно написать, откуда и каким путем к России пришли Монголы и разоря Россию, Польшу и Венгрию, куда удалились и где потом жительство имели? Но о сем у всех глубокое молчание. Тогда же ведая, что Великия и удельные Князья весьма часто ездили в Золотую Орду для утверждения себя на княжениях, нимало не означили, где сия Орда находилась. Хотя же в церковных книгах, где повествуется о мучительной смерти Великаго Князя Михаила Ярославича Тверскаго, в Золотой Орде приключившейся; и описаны знаки местоположения оной Орды: но по неведению или малому вниманию, случайные сего дикаго и скитающагося еще народа кочеванья поставлены вместо постоянных жилищ. Ибо тогда Ханы Монгольские хотя во всем не оставили своих кочеваньев вне городов и постоянных жилищ: однако по разорении многих народов и самой России, обозревая своими глазами постоянные жилища других Азиатов и Европейцов, признали полезным таковое же и себе основать; начав возобновлять разоренныя ими Болгарския города, и в них по причине привольных около Волги мест селиться. Сам Хан построил для себя на Ахтубе подле бывшаго славного города Болгарскаго Сумеркаита, как Карпеин и Рубрикис, посланники Папские, сами там бывшие, уверяют, Шери-Сарай или Золотой Дворец, и великолепно его украсил помощию Российских художников. Но имя сие знаменитаго нижних Болгаров города Сумеркаита, иностранным писателям зделавшееся из известным, не подало Русской истории ни малой ясности. А наши писатели видя сие слово Сумеркаит у иностранных писателей, но знаемости Бухарского города Сумерканда, думали доныне, что Хан Монгольской разорив Россию и прочие государства, удалился в Бухарскую столицу Самерканд, и похищеными отсуда сокровищами оный возобновил, и там скончался. Но по издании объявленной мною книги, город Сумеркант в развалинах своих верст на 90 лежащий прибудет внутрь границ Российских при Волге на Ахтубе, и покажет каждому, что Шери Сарай, Золотой Дворец, или Золотая Орда находилась подле онаго.

Я не упоминаю уже о других дробностях, в сей книге заключающихся, которые впрочем и маловажными кажутся, но суть такого рода, что много объяснит Российскую историю, и дадут ей такой вид, котораго лишена она была на всегда без пособия сея книги.

Наконец должен и предуведомить просвещенных и любопытных читателей, что в сей книги или по наречию древних времен, или по неправильности произношения или неверностию перепищиков, или поелику делана она была в Розряде с древняго весьма ветхаго чертежа, в коем невозможно было речей разобрать; многие имена городов, рек, озер и пр. не сходствуют с нынешними и остаются так, как я нашел в рукописи древней. Правда тщался и сколько можно исправить оныя, и имел помощью одной любопытной особы, пекущейся о собрании древних редкостей, к моему подлиннику два еще подробныя древния списка, при всем том, по причине тех же во многих местах недостатков, принужденным себя нашел, оставить многия имена неисправленными. Ибо ни в описаниях топографических, ни в картах оных не нашел. Сверх того опасался, чтобы поправкою таковою не загладить следов древних языков, на коих может статься и правильно оныя в старину так имянованы: в противном случае знатоки различных языков да благоволят потщиться сами оныя очистить: ибо всяк ведает, что одному всего зделать невозможно. Впрочем способствуя любопытным особам обозревать сию книгу удобнее, зделал я хотя не с малым трудом алфавит содержащимся в книге сей вещам, которой конечно убавить много трудов в приискивании желаемых предлежностей.

КНИГА БОЛЬШОМУ ЧЕРТЕЖУ

Что сделано в Розряде новой чертеж всему Московскому Государству, городом, и полю, и рекам, а всяким полевым именным урочищам 135 (1627) года.

По Государеву Цареву, и Великаго Князя Михайлы Федоровиче всея России указу сыскан в Розряде старый чертеж всему Московскому государству, по все окрестныя государства, и в том чертеже мера верстами и мильми, и конскую ездою, сколько ехать станичною ездою на день, написано, и мера верстам положена.

И тот старой чертеж ветх, впредь по нем урочищ смотреть не можно, избился весь и развалился, сделан был тот чертеж давно при прежних Государях.

И в Розряде дьяки, думной, Федор Лихачев, да Михайло Данилов, велели примеряся к тому старому чертежу, в тое ж меру сделать новой чертеж всему Московскому государству, по все окрестныя государства.

А другой чертеж велели сделать от Царствующего града Москвы, Резанским, Северским и Польским городам, и от Ливен от города тремя дорогами до Перекопи: дорогою Муравским шляхом; дорогою Калмиюскою среднею; дорогою Изюмскою; против старыя Розрядныя росписи, что сделана роспись в Розряде при прежних Государях, от Ливен до Перекопи, от Перекопи до Козлева, и до Бахчисарая и Алмасарая, и до Корсуни, и до Кафы, и до Крыма, и до Балыклея, и до Черкасов, что промеж Чернаго и Азовскаго моря остров Таурика, а ныне Крымская орда: и теми тремя дорогами, рекам и колодезям; и на реках татарские перевозы и перелазы, которыми Татаровя приходят на Русь, и всяким полевым призначным урочищам, и до которых урочищ ездят из Бела-города Станицы, и кладут доездные памяти, а сделать всему тому чертеж, и на том чертеже, города и реки, и всякие урочища, велели подписать порознь, подлино как была подпись всякому урочищу написана в старом чертеже.

И против чертежные подписи урочищам и книгу написать и в книге и в чертеже знамя мере верстам положить по прежнему, как была мера верстам знамем в старом чертеже положена.

И в Розряде чертеж всему Московскому государству по все окрестные государства, от Студенныя моря с западными страны, от устья реки Тенуя, морским берегом к востоку до устья реки Кола, и от устья Кола морским берегом к Соловецкому завороту до устья реки Нивы, реки и колодези и всякие признаки, и от устья реки Нивы на восток морским берегом до Сумскаго острогу, и до устья реки Онеги, и от Онеги до устья реки Двины, и от Двины до устья реки Печеры, и до Пуста озера, и от Пуста озера до устья реки Князковой, и берегом Нярмским до реки до Оби, реки и всякие урочища, и за реку за Обь морским берегом до реки Таза, и реки Пура, до Мангазеи, и по Енисею реку.

А на полуденную сторону от верху реки Тенуя по Двину реку по Полотск, и от Полоцка по реку Березань, и до Днепра реки, и рекою Днепром от Дорогобужа и до Киева, а от Киева до Черного моря.

От реки Таза и от реки Оби, верх по Оби Обродскую, Юшорскую и Сибирскую землею, до Нарыма, до Пегия Орды, и кочевую Казацкую орду, и больших Нагаев Кочевье, и Бухарские и Юргенские города, и реку Волгу до Астрахани, и реку Дон до Азова, и меж Азова и Астрахани до Хвалынскаго, и до Азовскаго и до Чернаго моря, поля и реки, что кочуют малые Ногаи.

И от Астрахани морским берегом до Яика, и реку Яик, и до Терка до Тюменского городу, и реке Куму, а по ней Можаров юрт, и реку Терек, и по ней Пятигорских Черкас и Кобарду в горах, и Окохи, и Мички-Зыл, и Осоки и Кугени, и от Тюменсково Дербент, Железные ворота, и Шимаху, и до Усть реки Курай, Иверскую Грузинскую землю, и до Кызылбаш, против стараго чертежу, что в чертеже новой чертеж сделан.

А другой чертеж, против Розрядные росписи от Царствующаго града Москвы, Резанским и Северским, и Польским городом, и полю, и рекам, и всем урочищам до Перекопи тремя дорогами, и Крымской орде новой сделан, и все урочища на чертежах против росписи и против старого чертежу подписаны, и на чертежах знаменем верстам положена, и в книге сей против чертежные меры впереди на остаточном листу, в конце мера обеим чертежам положена, почему в чертежах считать верстами, сколко от котораго до котораго урочища.

I

В НАЧАЛЕ

В книге сей написан.

Царствующий град Москва, на реке на Москве, на левом берегу; река Москва вытекла по Вяземской дороге, за Можайском верст с 30 // и [или не много] больши.

А то Москвы дорога на Серпухов 90 верст.

А Серпухов стоит на реке на Наре, а от Оки реки с версту.

А Нара река пала в Оку ниже Серпухова с версту, выше перевозу, а на //тот [том]// перевоз [перевозе] от Серпухова дорога на Тулу.

А от Тулы до Серпухова 70 верст.

От Серпухова до Каширы 40 верст.

До Олексина от Серпухова 40 верст.

А Тула город каменной, стоит на реке Упе, на левом берегу: а Упа река вытекла от Куликова поля с Муравскаго шляху.

А из-под Тулы река Упа потекла под Кропивну, да под Одоев, и пала выше Лихвина в Оку, верст с 30.

А дорога Муравский шлях, лежит мимо Тулы через Щегловскую засеку в Щегловы ворота (Сделанные в валу, который защищает от набегов Крымских Татар. Все протяжение таких валов, устроенных в разных местах, называлось Чертою).

И лазят Татаровя выше Тулы верст с 7 через реку Шат, перелезши Шат и речку Шиварань (ныне Живорона, впадающая в Упу), лазят реку Упу в Костомаров брод, // против// Дедилова, [Дядилов] от Тулы 20 верст.

А перелезши Упу, от Кастомарова брода, ехати вверх по рекам: с левыя стороны Муравской дороги река Упа, а //по [на] правую сторону река Солова, ехати до верх реки Мечи, а Меча река по // леву [левую страну] Муравския дороги потекла и пала в Дон, ниже города Лебедяни верст с //30 [восемь].

А по правой стороне, Муравской дороге, река Солова, да река // Плава [Плова], потекли в реку Упу. Плава пала под городом выше Кропивны, а Солова пала выше Плавы верст с 10.

А проехав верховье реки Мечи, через дорогу течет в реку Мечу колодезь // Гоголь [Гоголда], да Гоголька.

А от колодезя от //Гоголя [Гоголка] к речке Ворголу, а речка Воргол течет в реку Сосну; //пал [пала] выше города Ельца 7 верст.

А переехав Воргол, по правой стороне дороги, верховье реки Зуши, да реки Любовши.

И ехати Муравскою дорогою к верху речкам Ливнам, а Ливны речки пали, Лесная Ливна вытекла из Краснаго лесу, от города от Ливен с 10 верст, и пала близ города Полевую Ливну, а Полевая [Ливна] пала в Сосну под городом под Ливнами.

А от Тулы до Ливен 180 верст.

А река Любовша пала в реку Труды, от Ливен верст 10 и больши.

А река Зуша потекла под Новосиль, да под Мценск, и пала ниже Мценска в Оку верст с 20.

А город Ливны стоит на реке [на] Сосне, на левом берегу.

А Сосна вытекла из под Пахнутцовы дороги, от верху Оки, а из под Ливен потекла под Елец, и пала ниже Ельца 15 верст // вдоль [в Дон].

А Елец от Ливен 50 верст.

А от Ливен 20 верст, // между [меж] Ельца, в Летнюю пору, на реке [на] Сосне, на Усть реки Чернавы, в городке, стоят заставные (Заставою в старину назывался иногда форпост, иногда пикет, иногда гарнизон) головы, сотнями переменяясь на Калмиюской дороге.

От Ливен до Новосили 70 верст.

От Ливен до Курска 130 верст.

До Оскола 130 верст.

До Воронежа 180 верст.

А под Ливнами перелезши реку Сосну под городом, и ехати Муравскою дорогою до Перекопи.

А от Ливен Муравскою дорогою ехати в верх по рекам, по Тиму, да по Кщеневой………

V

ДОН

Река Дон вытекла из Иваня озера, от Дедилова верст с 30, и потекла под Епифань.

Да близ того ж Иваня-озера потекла река Шат, и пала в реку в Упу, выше города Тулы верст с 8 и болши.

А выше [града] Шата, верст с 6, пала в Упу речка Шиворонь.

А выше Шиворони, против Дедилова, на Упе, Костомаров брод, а в тот брод от Ливен и от Ельца дорога, мимо Тулы к Серпухову, через засеку в Щегловы ворота, Муравской шлях.

А город Епифань стоит на Дону, с Ногайской стороны, от Дедилова 40 верст.

А Дедилов от Тулы 20 верст, на реке на Шивороне, с Крымской стороны.

А ниже Епифани с правыя стороны, пала речка //Непрядва [Неправда от Муравского шляху верст.].

А ниже Епифани верст с 20, с Ногайской стороны, пала в Дон речка Табалы, течет от Михайловской дороги.

А ниже Табалов 10 верст, с Ногайской стороны, пала в Дон речка // другая [нижняя] Табалы.

А по правой стороне Дону, ниже [нижних] Табалов, пала в Дон речка Рыхот, от Табалов верст с 5.

А с Ногайской стороны против Рыхот, пала в Дон речка Поники.

А ниже тех речек на Дону // Тарасьева [Тараева] гора, от Старого Данкова 2 версты, а ниже горы на Дону брод.

А ниже того 18 верст, с правой стороны, пала в Дон речка Вязовна, а на устье Вязовны, с Арымской стороны, поставлен город Новый Донков; перенесен //с [от] стараго места 20 верст, а от Епифани Донков 60 вест.

А ниже Стараго Донкова, с Ногайской стороны пала в Дон речка //Рожны [Рожна].

А ниже Рожны 5 верст, с Ногайской стороны, пала в Дон речка Кочур.

А ниже Новаго Донкова 10 верст, с Ногайской стороны, пала в Дон речка // Сквирнаи [Cквернай], а против тое речки, с правыя стороны, пала в Дон речка Перехвал.

От Донкова до Перехвала 10 верст.

А ниже тех речек 10 верст, с правыя стороны, пала в Дон речка // Лебедянь [Лебядянь], а на устье ее на Дону город //Лебедянь [Лебядянь].

От Донкова до // Лебедяни [Лебядяни] 20 верст.

А ниже //Лебедяни [Лебядяни] верст с 8, пала в Дон река //Красивая [Быстрая] Меча, а на устье реки Мечи, с внешния стороны, Волотова могила.

А ниже Мечи верст с 30, пала в Дон река Быстрая-Сосна.

На реке Сосне, близко устья, с левыя стороны Сокольи горы.

А ниже устья Сосны, на Дону, Донская беседа, каменой стол и каменные суды.

А река Сосна вытекла от верху реки Оки за 15 верст, а в нее пал колодезь Луковец, с Ногайской стороны, а на устье Луковца Татарский перелаз, [и] брод в Русь.

А ниже Луковца пала в Сосну речка //Хвошна [Хващна], от Ливен верст с пол50, [а] на устье // Хвошны [Хощны] брод на Сосне, ходят // Татара [Татарове] в Русь. (стр. 43)

XI

Роспись реке ОКЕ,

и рекам, которые реки в Оку пали, и кольких верстах протоку, и с которыми реками верховьями вязались.

Река Ока вытекла из чистово поля, от Раковых-колков; из тоеж степи потекли реки, от верху Оки, вязались верховьем:

Река Снова потекла в реку в Тускорь, а до Тускори текла от РаковыхКолков, от // Пахнутцовой [Пахнутсковой] дороги верст с 40 и больше, и пала в Тускорь, от города от Курска верст с пол 30 (т. е., 25).

Река Свапа вытекла от верху реки Оки версты с 4, а с // Сновою [Новою] с // другою Россошью потекли из одного места.

А река Тускорь пала в реку в Семь, ниже города Курска версты с 2.

А река Свапа пала в Семь [же], выше Рыльска верст с 20 и больше; а протоку реки Свапы 120 верст.

//От [c] верху [реки] Оки с версту, вытекла река Неручьи, потекла к Новосили, а пала в реку Зушу, ниже города Новосили версты с 2.

А Зуша вытекли из под Муравсково шляху, а из под Новосили потекла подо Мценск и пала в Оку, ниже Мценска // с// 20 верст. Протоку реки Зуши верст с 100 и больше.

А реки Неручьи протоку верст с 100 ж и больше.

Из тоеж гряды, от реки Оки верст с 15, вытекла река Сосна-быстрая, и потекла под город под Ливны, да под Елец, и пала в Дон, ниже Ельца /верст с 15//, а протоку Сосны реки верст с 180.

А река Ока потекла от Раковых-колков, а Раковы-колки тож из под Пахнутцковой дороги, а лежит та // дорога [река] с Муравскаго и с Изюмскаго шляху, от //Меловаго [Мелеваго] броду, а Меловой брод на реке на Семи, от Курска 40 верст, а от Бела-города верст со 100, а от Оскола 60 верст, а от верху Оки реки верст со 100.

И потекла Ока за запад версты с 4, и поворотила в ночь под Тагин, верст //с // 6, а село Тагин Мценскова уезда, от Кром верст с 30 и больши, в от Курска верст с 80.

А под Тагиным в Оку пал колодезь Тагин, а Тагин течет от Пахеутцковой дороги.

А с другой стороны Оки реки под Тагиным, в Оку пал колодезь Боброк, а Боброк вытек из одной вершины с //Свапою [Вапою] рекою.

А из под Тагина река Оку потекла мимо Кромы, от Ком верст с 7, под //Орел [Орел], а Орел от Кром 30 верст.

А от Курска положено до Кром 120 верст, а по иным верстам гадая, ино верст со 100 от Курска до Кром.

А от Тагина до Кром, по левой стороне верст с 7, Тросна.

А от Тросны версты с 4, с левой [же] стороны, пала в Оку речка Ракитна.

А против Ракитны, с правой стороны Оки, пала речка Руда, а Руда вытекла из под Пахнутцковой дороги, а [с] верх Руды, от Руды с полверсты, по правой стороне, на Пахнутцковой дороге, из Мценска стоит сторожа, стерегут, чтоб Пахнутцковою дорогою в Русь безвестно Татаровя не приходили, а приходят тою дорогою Татаровя с Муравския и с Изюмския дороги, от Семи, от //Меловаго [Мелеваго] броду.

А ниже речки Руды пала в Оку верст с 10, речка Речица, от Кром верст с 10 //же//.

А Кромы на речке на Недне, а речка Недна пала в реку в Кромы, ниже города с пол-версты, а к Кромам от реки // Крому [Кромы] прилег камыш.

А Кром река вытекла из под Свиныя дороги, от Кром верст 40, а пала река // Кром [Кромы], ниже Кром в Оку, верст с 7.

А Свиною дорогою прихаживали от Днепра Белогороцкие Татаровя, на Рыльские, и на Карачевские, и на Орловские, и на Болховские уезды, хаживали Бакай Мурза, как не было польских городов, а Сем реку хаживали под Городенским городищем, ниже Курска верст с 40, и на той дороге ныне деревни Рыльского уезда, а сторожа стоит на том перелазе, из Курска.

А в реку //Кром [Кромы], близ устья, от Кром 7 верст, пала // речка [река] Ицка, вытекла из-под Свиныя //дороги [горы].

А ниже Ицки верст с 6, пал в Оку, с левыя стороны Доброй колодезь, а на усть Добраго колодезя на Оке брод Быстрой, а в тот брод лезли Татаровя, как в 79(1571) году шол Крымский царь под Москву, а на Москве, в приход Крымскаго царя, гневом Божиим, был пожар.

А от Быстрого броду верст с 10, с левыя стороны, пала в Оку река Оцон, а Оцон течет от Свиныя дороги, от Карачева; протоку верст с 40 и больши.

А против Оцна реки, с другия стороны Оки, пала в Оку речка Рыбница, а Рыбница вытекла из под Пахнутцевой дороги; протоку верст с 30.

А ниже реки Оцев и речки Рыбница город стоял на Оке, на левом берегу Орел, а под городом, с левыя стороны, пала в Оку река //Орель [Орел], а вытекла река Орел из под Свиныя дороги; протоку реки // Орели [Орла] верст с 30 и больши.

А ниже Орла //с// 5 верст, пала в Оку речка //Мязинь [Мезинь]; протоку верст с 15.

А ниже //Мязина [Мезина] версты с 3, пала в Оку река Неполодь; течет из под Свиныя дороги; протоку верст с 30.

А ниже Неполоди с версту, пала речка Цвятынь, а вытекла из-под Болховской полевой дороги; протоку верст с 15.

А ниже Цветыни, с правой стороны реки Оки, от Орла 12 верст, пала речка /Аптуха [Оптуха], Аптуха вытекли из под Пахнутцовой дороги.

А в Аптуху пал, из под Новосильския дороги, колодец Щиж, а с другой стороны тое дороги вытекла речка Олешня и потекла в //Зушу [Сушу].

А с верху Щижа колодезя и речки Олешны, на дороге на Новосильской и на Пахнутцовой, подле //лес [лесу], стоит //сторожа [сторожева], стерегут //сторожу [стражи] из Мценска, чтоб не пришли Пахнутцовую дорогою, от //Мелового [Мялеваго] броду // из [и с] Изюмской дороги, от Сосны, от Луковского броду, и по Новосильской дороге, с Муравския дороги, Татаровя. А от Орла та // сторожа [сторожева] верст с 20, а от Мценска только ж, что от Орла.

А ниже // Аптухи [Оптухи] верст с 8, с левыя стороны, пала речка Радутин.

А ниже Радутина верст с 5, пала в Оку речка Каменка, вытекли из под Боховские дороги, от Орла верст с пол 30 (т. е., 25), а другая //истока [Плота] тоеж речки, вытекла из под тоеж дороги верст с 10, а от Болхова верст с 15.

А ниже речки Каменки с версту, пала в Оку речка Бенск, а речка Бенск вытекла от верх речки Каменки, от Болхова верст //с// 15, а протоку Бенска до Оки верст с 8.

А ниже Бенска пала в Оку речка Березуй.

А с другой стороны реки Оки, ниже Бенска верст с 20, пала река //Зуша [Суша], // а река Зуша вытекла из под Муравския дороги, и потекла под Новосиль,[а] из под Новосили, под Мценеск, а из под Мценска до Оки текла [с] 20 верст.

А протоку реки // Зуши [Суши] 130 верст, а в реку //Зушу [Сушу] выше Мценска 2 версты, а с левыя стороны, пала речка Мецна.

А ниже Мценска пала в // Зушу [Сушу] 15 верст, речка Снежеть из Куликова поля, из под Новосильские дороги, что лежит дорога с Ливен, а из Новосили на старую Кропивну, от Черни верст с 12.

В реку ж в //Зушу [Сушу], выше Мецны с версту, пала речка Чернь, а в Чернь пала речка Ростна; [а] Чернь вытекла из под Новосильския дороги выше города Черни верст с 8.

А Ростна //река// вытекла из под Муравския дороги; //течет// через Новосильскую лесную дорогу.

А на речке на Черни город Чернь, от Мценска 30 верст, а от Старыя Кропивны 40 верст, а от новыя верст с 50 //и больше//.

А //Мценеск// [Мценск] от Болхова 30 верст, от Орла 40 верст, а Болхов от Орла 50 верст, а Белев от Мценска 60 верст, а от Болхова Белев 40 верст, а от Болхова до Козельска 70 верст, а от Белева до Козельска, и до Лихвина, и до Одоева по 30 верст.

От Болхова до Карачева верст с 70 и больше.

А от Орла до Карачева 60 верст.

В реку //Зушу [Сушу], ниже Новосили, пала река Неручь, а река Неручь течет от верху реки Оки, из под Пахнутцевой дороги.

А город Новосиль от Мценска и от Черни 40 верст, а от Орла 60 верст, а от Ливен 70 верст, а от Ельца 80 верст.

А ниже реки //Зуши [Суши], с левыя стороны, пала в Оку река //Нугрь [Нухрь], от Зуши верст с 8.

А река //Нугрь [Нухрь] вытекла по Карачевской дороге, выше Болхова верст с 20 и больше, из под Свиныя дороги, а Свиная дорога в Болхов от Рыльска, а на Свиную дорогу пришла из за Семи реки дорога Бакаев шлях.

От Курска до Бакаева шляху, вниз по Семи, 40 верст.

А на реке на //Нугре [Нухре], город Болхов от Мценска 30 верст.

А выше реки //Нугря [Нухря] пала в Оку речка Березуй, верст с 8.

А речка Березуй вытекли из под Болховския дороги, что лежит дорога //с [от] Орла, от верху речки Бенска и речки Каменки, от Болхова верст с 12.

А ниже Березуя версты с 4, с правыя стороны пала в Оку речка Иста, а вытекла из Куликова поля от Плавы.

А ниже Исты 4 версты, пала из под Болхова река //Нугрь [Нухрь].

А в реку //Нугрь [Нухрь], ниже Болхова 7 верст, пала //река [речка] Мог, а в Мог речка Рог, а Мог река вытекла от реки от Жиздры от Дубенских ворот.

А от Могу 13 верст речка Долцы, а от Долец 5 верст речка Боброк, а по Боброку сечена лесом засека, и надолбы в реке Оке поставлены были и остроги и ров копан, и в воде по речке по //Боброку [Бобровку] //честик [часто] колье дубовое вострое в колоды ставлен.

А от Боброка 7 верст, с левыя стороны, пала в Оку речка Рука.

А ниже руки пала речка Выра, от Руки 7 верст, в Оку, а ниже Выры город Белев.

От //Боброка [Боровска] до Белева 15 верст, стоит на левом берегу Оки.

А ниже Белева верст с 6, пала в Оку Вырка, а с другия стороны Оки, от Белева 15 верст, // Никола [Николай] чудотворец Гостунской камена церковь.

А ниже // Николы [Николая] пала в Оку, с левыя стороны, речка Выра Гостунская.

А ниже Выра верст с 5, засека Лихвинская; сечен лес и надолбы и башни ставлены.

И ниже засеки версты с 2, пала в Оку //река [речка] Упа, выше Лихвина верст с 7.

А река Упа вытекла из Куликова поля, по Муравскому шляху, а на ней против Дедилова, брод Костомаров, а в тот брод лежит от Перекопи дорога Муавской шлях. В а нее пала речка Шиворонь, а на ней стоит город Дедилов, от Тулы 20 верст.

А ниже Костомарова броду, пала речка Шат, а речка Шат вытекла из Иваня озера, и пала в Упу, выше Тулы верст с 8, а ниже Шиворони верст с 6.

А с другой стороны Упы пала речка Колпна, а Колпна вытекла из под Кропивенской дороги, что лежит через засеку, в Малиновыя ворота (Вороты, сделаныя в засеке), от Озерок, а Озерки от Тулы верст с 15, под Муравским шляхом.

А на Упе, на левом берегу город Тула.

А ниже Тулы //больши [побольше] версты, пала из засеки речка // Воронея [Воронья]. А ниже Вороней, пала в Упу речка Волотея.

А ниже Тулы верст с 30 и больши, пала в Упу речка Солова.

А ниже Соловы, верст с 6 и больши, пала в Упу река // Плава [Плова], а река Солова и река //Плава [Плова] вытекли с верху реки Мечи, из Куликова поля, от Муравскаго шляху.

А в реку //Плаву [Плову] пала речка Холохонка, от города от Кропивны вверх версты с 2, а Кропивна стоит на //Плаве [Плове] близко устья, на левом берегу // Плавы [Пловы].

А Кропивна от Тулы верст с 40, а от Одоева верст с 20.

А ниже Лихвина 3 версты, пала речка Жерновец, а на устье бывала Ямская слобода.

А ниже Жерновца версты с 4, на Оке, в бору, Доброй монастырь, [церковь каменная].

А ниже монастыря, с правой стороны, пала в Оку речка Черепеть, а ниже Черепети, от монастыря с пол версты, под Мошковичами, на Оке перевоз, а емлют (То есть, собирают деньги за перевоз) на монастырь //на// Доброй //перевоз//.

А в тот перевоз лежит дорога с Москвы в Колугу, а из Колуги в Лихвин, в Белев, в Болхов, в //Корочаев, [Корачев], да на Орел.

А ниже Добраго монастыря 3 версты, на Оке, на правом берегу, монастырь Гремячей, [церковь каменная. Стоит на горе. С горы, из под монастыря, в реку текут великие ключи, и на тех ключах поставлены и мельницы небольшия; а шум тех ключей, как текут, далеко слышать, потому и Гремячей монастырь словет], а под ним другой перевоз на ту же дорогу.

А ниже Гремячего версты с 2, пала в Оку [река] Жиздра, а река Жиздра вытекла от реки от Десны, близко Брянска, из Брянского лесу (В Идрографии смысл перепутан: «Жиздра вытекла. от Двины близко Брянска; а из Брянскова леса на Жиздре город Козельск»), //а// на Жиздре город Козельск, от Лихвина 30 верст, а от Перемышля 30 же верст.

А ниже Жиздры 4 версты, на Оке город Перемышль [на левой стороне].

[а ниже Перемышля, на Оке ж, на правой стране, монастырь Живоначальной Троицы, Лютиков словет. В монастыре соборная церковь, и теплая, и трапеза; строение каменное древнее].

А ниже //Перемышля [монастыря] пала речка Выса, а на ней город Воротынск.

А ниже //реки [речки] Высы 8 верст, пала в Оку река Угра, а на устье Угры, на Оке монастырь Спасской, а ниже реки Угры 7 верст, на Оке город //Колуга [Калуга].

А река Угра вытекла блиско от Десны реки, а на ней в верховье городище Зариво.

А в вверх Десны реки, городище //Ельна [Ельня].

[А] Десна река потекла под //Дебрянск [Брянск], от Доробужа прямо за 30 верст.

А река Угра вытекла от Рославля //за// 70 верст, а от Дорогобужа 80 верст.

А от реки Угры потекла река Серена, и пала в реку //Жиздру [Жиздр], ниже Козельска.

А в реку в //Серену [Сарену] пала речка //Мерая [Мярея], а на Мерее стоит город Мещовск.

От Козельска до Мещовска 50 верст.

А от Мещовска до Серпейска 25 верст.

А под Серпейском река Серпея; потекла река Серпея в ночь в реку Угру.

А от Серпейска 30 верст до Масальска.

А Мосальск стоит на реке на Рясе [Ресе], а река Ряса течет в реку Серпею.

А от усть реки Угры до Колуги 7 верст.

А от Колуги до Лихвина 40 верст.

До Мещовска от Колуги 70 верст.

От Колуги [ж] до села Товаркова 30 верст.

А под Товарковым в реку Угру пала река Лужа, а река Лужа течет из под Малова-Ярославца, а вытекла Лужа выше Кременска.

А в реку Лужу пала речка //Сухов-ров [Суховров], а речка Сухов-ров вытекла блиско Оки, против Алексина, и потекла через Оболенскую дорогу.

А на Луже город //Кременеск [Кременск], от Медыни 30 верст.

От Кременска ж до Малого Ярославца 25 верст.

//Медынск, бывший город, отдан во 188 (1680) году в отчину Новому Иерусалискому монастырю//.

А из под Медыни, Медынь речка пала в реку в Лужу.

[а Медынское городище, во 188 (1680) году, по указу Великого Государя Царя и Великаго Князя Федора Алексеевича, Всея Великия, и Малыя, и Белыя России Самодержца, по Его Государскому милостливому разсмотрению, отдано в вотчину в Его Государское богомолие, во Обитель Живоначальнаго Христова Воскресения, в монастырь Новаго Иерусалима, в строение Святейшаго Никона, Патриарха Московскаго и Всея России, и с Благовещенскою пустынею].

От Кременска до Боровска 20 верст.

//Боровеск [Боровск] город на реке на Поротве, с левыя стороны, а Поротва река вытекла от верху Москвы реки, из под Вяземской дороги, что лежит дорога из Вязьмы в Можайск.

А ниже Боровска на реке Поротве [на левой стране] монастырь Пафнутьев [церкви Божии, и град, и кельи, и все строение каменное, гораздо стройно].

А от Боровска до Москвы 90 верст.

От Боровскаж до Колуги 90 верст.

А вверх по Поротве, выше Боровска, Вышегород.

На Поротве ж город Верея, от Вышегорода 20 верст.

На Поротве ж город Баранов, от Можайска 7 верст.

А река Поротва пала в Оку, выше Серпухова 12 верст.

А от усть Поротвы вверх 30 верст, //Оболенск [град Оболенск].

А ниже Колуги 40 верст, на Оке, на правом берегу, город /Олексин [Алексин].

Ниже Олексина 20 верст, // городище [град] Таруса, а под ним пала в Оку речка Таруса.

А ниже Тарусы 50 верст, пала в Оку река Поротва.

А ниже реки Поротвы пала в Оку река Нара, от Поротвы верст с 12.

А на реке на Наре, от устья сверху, на левом берегу, город Серпухов, от Оки с версту.

А ниже Серпухова, на Наре, монастырь Высоцкой под Бором.

А на другой стороне реки на Наре, ниже Серпухова, под другим Бором, монастырь Владычень.

А ниже реки Нары, с другой стороны, пала в Оку речка Скнига, а ниже Нары и Скниги, на Оке перевоз, а на тот перевоз, мимо Серпухова, с Москвы дорога на Тулу.

А от Тулы до Серпухова 70 верст.

От Серпухова до Олексина 40 верст.

От Серпухова [ж] до Колуги 80 верст.

От Серпухова [ж] до Коширы 40 верст.

А река Нара вытекла от Москвы реки блиско, от Можайска верст 20 и больше.

А от усть реки Нары до Коширы 40 верст.

Кошира стоит на правом берегу реки Оки, а против Коширы на другой стороне монастырь.

А ниже Коширы 20 верст, Ростиславль, а под Ростиславлем пала в Оку река Осетр, а река Осетр вытекла от Тулы, от Серпуховской дороги, с правой стороны дороги.

А на реке на Осетре вверх, от Ростиславля 30 вест, город //Заразеск [Зарайск].

А от //Заразска [Зарайска], вверх по Осетру 70 верст, город Венева.

От Веневы до Тулы 40 верст.

А от //Заразскаго города [Зарайска] до Коломны 40 верст.

А от усть реки Осетра, от Ростиславля, до усть реки Москвы 20 верст.

А близко устья на Москве, город Коломна.

 

Эльзевир из Лейдена. Россия и Московия

Эльзевир из Лейдена. Немецкий естествоиспытатель и географ. В России никогда не был, однако в 1630 году в Голандии был издан его труд «Топографическое и политическое иллюстрированное описание России и Московии, а также Тартарии» (или коротко «Россия и Московия»), составленный им на основе рассказов немецких купцов. Здесь приведена короткая выдержка.

Реки. Волга, река текущая по Руссии впадает многими великими рукавами в Каспийское море (которое Руские называют Хвалынским), под 46°30′, от Экватора к Северу. Замечание cиe сделано англичанами. По реке Дону или Танаису из Москвы плавают в Константинополь таким образом; по реке Москве плывут вниз в реку Оку, потом через узкий перешеек перетаскивают суда и спускают их в реку Дон. Кроме реки большого Дона есть еще и другой маленький Танаис (Дон), который получает свое начало в Северской области, от чего и называется Донец Северский. Выше Азова впадает он в большой Танаис (Дон). Из источников Оки вытекают реки Семь и Сосна, из коих первая протекает по Северской области, и обтекая город Путивль, впадает в реку Дисну (Десну?) против Чернигова, а с Дисной впадает уже в Борисфен или Днепр, ниже Киева; Сосна же, протекая на Восток по полям Татарским, теряется в Танаисе.

 

Описание второго посольства в Россию датского посланника Ганса Ольделанда в 1659 г.

7 апреля пришли к г. посланнику полковник Бауман и майор Мейер; последний хотел проститься, так как получил приказание выехать в Тулу, а оттуда выступить еще дальше с 1000 человек из полка Баумана, которые там были расквартированы в окрестностях.

11 числа полковник Бауман пригласил к себе секретаря и толмача и показал им чертеж огромной мортиры, которую предполагалось отлить в Туле на литейном заводе Марселиса из 8750 с чем-то пудов металла (считая каждый пуд по 40 фунтов). Но для того чтобы эта мортира была получше, ее хотели отлить таким образом, чтобы пасть над камерой по желанию можно было разбирать на 3 части и складывать, и заделать винтами так, чтобы она опять была прочна и крепка, будто из одного куска. Модель гранаты к ней, которую предполагали отлить тоже в Туле из 14050 фунтов железа, была так высока, что она от земли доходила до подбородка довольно высокого человека. Для начинки этой гранаты требовалось 2000 фунтов пороху и для заряда камеры, для воспламенения гранаты – 200 фунтов пороху. Полковник нам показал тоже чертеж пушки, которую изобрел сам великий князь.

12 числа г. посланник отдал визит полковнику Бауману, который его принял очень любезно и показал ему чертеж большой мортиры, далее модель гранаты к ней и целый ряд чертежей пушек, которые предполагалось отлить. В числе последних были и изобретенные им полевые пушки, для передвижения которых было достаточно одной лошади, причем для приведения их в действие требовалось всего два человека прислуги. Ввиду того что эти пушки были вылиты с камерами и заряжались сзади, их можно было заряжать и производить из них выстрелы быстрее, чем это мог сделать самый ловкий солдат при стрельбе из своего мушкета. Полковник доказал это на опытах, предпринятых в присутствии царя, так как 12 подобных пушек уже были готовы. Полковник сообщил далее, что он, кроме того, составил проект укрепления из телег, в котором могли поместиться более 1600 всадников и пеших и которым можно было пользоваться на коротких и на дальних переходах при нападениях казаков и татар. Он попросил г. посланника и его свиту остаться у него и угощал нас очень хорошо, но во время обеда пришел пристав Петр Иванович и заявил, что он получил строгое замечание за то, что г. посланник выехал без сопровождения одного из приставов и что ему было приказано думным дьяком Алмазом Ивановым отыскать г. посланника и остаться при нем. Он был, кажется, очень весел, потому что отыскал г. посланника и оставался при нем, пока тот не уехал от полковника. Затем он провожал г. посланника домой и просил его никогда не выезжать без ведома его или другого пристава, так как во исполнение строгого предписания всегда один из них должен находиться при нем и наблюдать за тем, чтобы пьяные люди, встречающиеся в это время часто на улицах, не причинили бы обид ему или кому-либо из его свиты. Сегодня под вечер умер Давид Рютц. Он уже вчера лишился речи и лежал почти без памяти и сознания.

 

Яков Рейтенфельс. Сказания о Московии

Яков (Якоб) Рейтенфельс. Путешественник и дипломат. Находился в Москве в 1670–73 гг. находился в Москве. В 1676 году им был создано сочинение «Сказания Светлейшему Герцогу Тосканскому Козьме Третьему о Московии», выдержка из которого приведена ниже.

Книга четвертая

Естественные богатства государства и его обширность

Танаис, называемый русскими Доном, или Конскою Водою, берет начало в Рязанской области из озера Иван-озеро, в лесу Оконицком, т. е. лесу монахов, и, описав большую дугу по направлению к востоку, сворачивает опять на запад, захватывает с собою Донец, или Малый Танаис, и если не вполне образует Меотидское озеро, то в значительной степени увеличивает его собою. Несколько лет тому назад перекопские татары, желая проложить себе дорогу в Каспийское море, попытались было при помощи главным образом турок соединить эту реку каналом с Волгою, но мосхи, уничтожив турецкий флот, разбили наголову также и их сухопутное войско, в котором насчитывалось 80000 татар и 25000 турок.

Железные рудники разрабатываются на счет и трудами немцев близ города Тулы. Само железо русские не только перерабатывают в разные орудия, но и вывозят в необработанном и совершенно сыром виде за пределы государства, а оттуда получают железные изделия.

Далее мы встречаем Каширу и Тулу, которые превращают железо, в большом количестве добываемое из недр земли их, в огнестрельные и иные орудия для войны, а также и для домашнего употребления.

В более сложных же и требующих знания и опытности делах, как то добывание металлов и приготовление их на дело, они более полагаются на знание и опытность французов и немцев, чем на свои собственные. Последние добывают в округе города Тулы, расположенного близ источников р. Волги, и в иных местах железо.

Количество же их (горожан) во всей Московии поистине велико донельзя, ибо города благодаря обилию лесов выстроены во всех удобных для сего местах, большею частью обширны и густо населены. Наиболее выдающимися из них почитаются: Москва, знаменитое местопребывание царей, Новгород, некогда член ганзейского союза, Псков, граничащий с Литвою, знаменитая, во имя св. Михаила Архангела, гавань на Белом море, а также и Казань, Астрахань, Тобольск в Сибири, Белозерск, Нижний Новгород, Белгород, Киев, Смоленск, Могилев, Тверь, Вологда, Великие Луки, Холмогоры, Великая Пермь, Владимир, Ярославль, Рязань, Калуга, Тула, Холопий город, Переяславль, Галич, Ростов и многие другие. Из них некоторые, хотя и сильно обремененные ярмом тяжкого рабства, подняли несколько лет тому назад оружие против царских чиновников, так как подати и налоги были сверх меры увеличены. В Пскове в 1649 году вспыхнул упорный мятеж, потому что было приказано царем уплатить Швеции большое количество денег и пшеницы, и порядок был восстановлен лишь тогда, когда город осадили и силою принудили исполнить царское повеление…

 

Иоганн Кильбургер. Краткое известие о русской торговле

Иоганн Филипп Кильбургер (1642, Страсбург – 1721, Стокгольм). Находился в составе шведской дипломатической миссии в Москву в 1673–74 гг. Заинтересовавшись русской торговлей, после возвращения из России написал книгу «Краткое известие о русской торговле, каким образом оная производилась чрез всю Руссию в 1674 году». Ниже приведена глава, описывающаяя тульские заводы.

15. О заводах железных

Около Москвы находятся теперь три железных завода. Первый и самый большой принадлежит собственно и наследственно Петру Марселису. Родом он датчанин, но родился и воспитан в Москве, и в нынешнем году заплатил своему зятю Томасу Келлерману за 3/4 в заводе 20 000 р. Завод сей лежит рассеянно слишком на 30 верстах, и большею частью в трех разных местах за Окою между городом Сирпековым (читай Серпухов) и дорогою, туда лежащею, близ города Тулы и по тy сторону оного.

Начинается в 20 верстах от Чирпекова и знатнейшая часть называется dewols. Отсюда в 20 верстах есть речка, по которой водой можно ездить в Москву. Весь завод состоит из трех плавильных печей и 10 молотов с двойными горнами. Две печи стоят вместе, а третья – особенно. Лучшая руда находится за Тулою в том месте, которое большею частью отдалено от Москвы. На сем заводе делают:

1) Полосовое железо, низкого, среднего и высшего разбора. Низкое очень много употребляется для стен в церквах, монастырях и домах. Среднее вытягивается на 16 фут. Из лучшего делают они, между прочим, также пороги к железным дверям и ставни, а как теперь день ото дня более строится каменных домов, в которых все наружные двери и оконные люки, по причине частых пожаров, делаются из железа, то на это выходит немало полосового и листового железа.

2) Пушки, самые большие льют в 18 шифф; но Марселис говорит, что скоро может делать 24-фунтовые. Перед сим отослали их через Архангельск в Голландию, где они на пробе разорвались. Каким же образом пробуют они их у себя дома, и какие у них пушки, мне неизвестно; но наверное знаю то, что у Марселиса нет красно-ломкого железа, а напротив того, много холодно-ломкого, из чего заключить можно, что и пушки его не могут быть хороши.

3) Куют пушки различной длины и калибра с шурупами и внутри очень гладкие, которые заряжаются свинцовыми ядрами и делаются только напоказ и для любопытства знатным господам, потому что обходятся очень дорого. Теперь сделаны две для Датского короля, длиною в 7 пяденей и обошлись (по словам Марселиса) в 150 pуб. За несколько лет до сего умер один иностранец, который сии кованые пушки умел хорошо набивать обручами. Из таковых видел я еще несколько между стрелецкою артиллериею: на них было по 18 обручей. Теперь однако же никто более не умеет сего делать.

4) Двери и ставни. Обыкновенно бывают в 2 1/2 пядени длины и такой же ширины; довольно толсты и в большом употреблении.

5) Цирены. Величины оных я точно не заметил; но на соляных варницах в деревне Мшаге мерил некоторые цирены и нашел в них длины 9 шведских локтей, 8 ширины и 3/4 вышины. Такие цирены, видно, не слишком много сходят с рук, потому что у Марселиса много их в запасе. Пуд обыкновенно продается 1 и 1 1/2 гривнами дороже дверей и ставней.

6) Сабельные клинки. Делаются не так много и они очень дурны.

7) Тонкие двойные и одинакие листы. Употребляются на латы, сковороды и очень много на котлы и горшки разной величины. Для сих котлов и горшков листы разрезываются и сколачиваются железными гвоздями так, как в других местах делают это медники.

8) Льют большие толстые плиты, которые в каменных домах кладутся вместо порогов.

Прежде сего Марселис делал также немецкие заказные клинки и отпускал их за море. Также ковал небольшие якори, употребляющиеся на Оке и на Волге: но как по причине холодно-ломкого железа его, вещи сии мало сходили с рук, то он и перестал их делать. Все якори теперь делаются у Тильмана Акемы и в разных местах кузнецами.

На этом заводе построены разные плотины с немалыми издержкам. Подовую плиту должно брать и привозить за 90 верст. Марселис до сего времени не платил за свой завод никаких пошлин и податей, напротив того, царь приказал приписать к оному в наследственное и потомственное владение 400 душ крестьян из около живущих, которые большую доставляют помощь. Привилегия кончилась в нынешнем году, но по прошению возобновлена еще на 20 лет. Величайшее затруднение состоит в том, что мастеровые стоят дорого, а разумеющих хорошо горное дело и достать нельзя, от сего многое упускается и большие деньги тратятся по пустому. Марселис надзирателю своему платит по 300 руб. в год, сверх содержания.

На сих заводах уголь употребляют березовый, липовый, осиновый и еловый; но березовый считается лучшим. Его покупают коробами. Кузнецы не берут его счетом, но сколько им вздумается, даже по 5 коробов (а особливо у Марселиса) на одну печь, хотя бы довольно было трех. Дров всегда достаточно и привозятся из Галича крестьянами, которые летом сотнями приезжают на заводы. Квадратная сажень или 3 1/2 аршина (по словам Марселиса и Акемы) стоит от 11 до 14 коп. Рудники находятся в чистом поле, только в глине или земле без камня. Гидравлика здесь неизвестна; но как скоро рудник наполняется водою, то начинают рыть в другом месте, и почти каждый год переменяют таким образом рудники. Они кладут разом по четыре куска руды в печь и получают по большей части сто пуд. На одном горне вытягивается в день 25 полос, длиною обыкновенно в 6 аршин; весом же в пуд, а иногда более, и большею частью также они сгибаются вместе. Бревно, поднимающее молот, есть дубовое, а в молоте весу от 18 до 21 пуда. Мастер получает платы за пуд алтын, работник 2 коп., а кочегар деньгу.

Здесь надобно заметить, что в Руссии столь же прекрасная земля, как в Голландии или во Франции; даже уверяли меня в Москве кузнецы, что русские горшки могут гораздо более выдержать огонь, нежели некоторые другие. Такая земля очень пригодна для плавилен.

Ни на одном из сих заводов не делают стали; но крестьяне в разных местах делают и железо и сталь небольшими ручными мехами и тем причиняют не малый подрыв Марселису и Акеме. По такой же причине перестали они ковать гвозди, потому что крестьяне могут делать их дешевле. Но такое железо очень дурно и совсем холодно-ломкое, так что гвозди ломаются как стекло. Тоже получается с пилами, кочадыгами и другими мелочами, делаемыми крестьянами и продающимися в Москве.

Всякая жесть привозится через Архангельск, однако уже не в таком множестве, как за несколько лет до сего, потому что они начинают покрывать церкви свои муравлеными кирпичами. – Железная проволока привозится из Швеции чрез Новгород, также несколько чрез Архангельск, а в Руссии совсем не делается.

 

Участие в боевых походах XVII века жителей города Дедилова

(л. 294)

Великаго Государя царя и Великаго князя Петра Алексеича Всея великой и малой и белой России самодержца указ в Дедилов

Коменданту Матвею Кирилловичу Ивашкину.

В нынешнем 1713 году генваря в 24 в отписке твоей в канцелярию правителствующаго сената написано били челом (…) Великому Государю а в Дедилове в приказной избе подали тебе челобитную Дедиловские солдаты Семен Тиханов с товарищи а в челобитной их написано по указу великаго Государя велено в Дедилове и Дедиловском уезде столнику Льву Батурину из Рейтар и ис солдат недорослей выбирать и к Туле службы не служат и на службах нигде не были разобрать тех недорослей и которые службы не служат выслать их к Москве к смотру и. Лев не взяв у них солдат об их службах скасок написал их многих с недорослями в высылку к Москве старых солдат из одних дворов человека по 2 и по 3 и по 4 без остатку ко Туле их братья многие бывали на службах, сын за отца и брат за брата в крымских обеих походах в Троицком что Таган Рогу, в Павловском и на море на Валуйках и в Севску и на струговых поделках в Казлове и в Смоленске для отвозу провианта (л. 294 об.) князя Григория Ивановича Волконскаго на станциях у драгунских лошадей в укручниках полгода и тех лошадей отводили к отдаче до Сум и вместо службы плачивали в казну рублевые денги.

И того он Лев Батурин в разборе своем служб их солдатских не написал и что он написано из одних дворов человека по 2 и по 3 и по 4. А они де солдаты службу служат и во многих посылках и на караулах службу стоят так же и в разных городех з наборщиков рекрутских солдат и у оберкомендантов для посылак бывают и в уезд для всяких уездных людей всяких денежных поборов да велено де из их же братья из солдат переменяя погодно быть на почтовой двор для скорые гонбы почтовыми инемы по 12 человек з добрыми з 24 лошадми без подмоги и без приписки и тех городов и они де солдаты бываючи на службах и от таких непрестанных тяшких посылок почтовой скорой гонбы оскудали и обезмебили в 1712 году рожь и всякой яровой хлеб суронча съели весь без остатку и скотина вымерла без остатку и з голоду многие солдаты разбрелись (л. 295) по иным городам. Кормитца стало нечем да они ж де солдаты по указу высланы были з Дедилова к Москве к смотру в военный приказ и по смотру отпущены в домы свои а велено де с них взять вместо службы в казну по рублю с человека а в службу из них взято на том смотре 32 человека от семи по 1 человеку з двора а не 2 человека 3 человека и по оному челобитью чтоб ему отписать в канцелярию Правительствующего сената дабы им солдатом в Дедилове служат по прежнему а от разбору Льва Батурина им не разоритца и чтоб о том указ учинить.

А по справке в канцелярии Правительствующего Сената марта в 7 да апреля в 27 да мая во 18 числех в ведениях из военной канцелярии написано

По справке в военной канцелярии дедиловских солдат по нарядом из военной канцелярии на службах было с приезду да отпуску:

Во 1687 году в Крымском походе 236 человек;

Во 1688 году на Самаре 164 человека;

Во 1689 году в Крымском походе 155 человек;

Во 1697 году в Павловском 132 человека;

Во 1699 году в Троицком что Таган Рогу 116 человек;

Во 1701 году в Троицком же что на Таган Рогу 105 человек;

Во 1706 году в Севском 158 человек;

Во 1705 году в Троицком что на Таган Рогу 207 человек;

В 1710 году по Указу Великого Государя разных городов и дедиловских солдат з детми и з братьями велено выслать к смотру в военную канцелярию и по высылкам дедиловских солдат было на смотре в военной канцелярии 307 человек из них написано в новприборные солдаты 19 человек а достолые 288 человек за старостью и за увечьем с Москвы отпущены в домы а вместо службы с тех отпущенных велено взять по рублю с человека и о правеже тех денег посланы грамоты в Дедилов к тебе.

В 1711 году Декабре в 26 по отписке от тебя з дедиловских солдат со 102 человек доправлено на 1710 год вместо службы по рублю с человека итого 102 рубли и те денги в военную канцелярию присланы (л. 295 об.) да по справке де ж в военной канцелярии по списка 1711 году написано в Дедилове:

Копейщиков и рейтар 9 человек

Солдат 856 человек

Итого 865 человек

А Московской де губернии городов с копейщиков и рейтар и солдат которые в прошлых в 1710 и в 1711 годех в военной канцелярии на смотрах были и по смотру за старостью и за увечьями и за худобою и за негодностью отпущены в домы и с них вместо службы велено имать деньги с копейщиков и с рейтар по пол 2 рубля с солдат по рублю с человека на год и тех денег в военной канцелярии в присылке из городов и военной канцелярии во. на 1710 год с копейщиков и с рейтар с 342 человек 515 рублев с солдат с 612 человек 612 реблев итого с 954 человек 1127 рублев 16 алтын. (л. 296) На 1711 год с копейщиков с рейтар с 200 человек 386 рублев с солдат з 214 человек 214 рублев 16 алтын итого с 414 человек 60 рублев 16 алтын

Всего на 1710 и на 1711 годы с копейщиков и с рейтар и с солдат с. человек 1728 рублев.

А с которых с копейщиков и с рейтар и з солдат на 1710 и на 1711 и на 1712 и на сей 1713 годы помянутых денег в военную канцелярию не прислано те денги велено на них править и доправив присылат в военную канцелярию.

И с апреля в 28 сего 1713 года по Указу Великого Государя Московской губернии городов копейщиков и рейтар и солдат ко Туле в прошлом в 1710 и в 1711 годех по высылкам в военную канцелярию на смотрех были и тех в нынешнем 1713 году к смотру к Москве в военную канцелярию высылать не велено а вместо службы велено взять денги с копейщиков и с рейтар по полтора рубля с солдат по рублю с человека на год.

И майя 28 дня по его Великого Государя указу Правительствующий Сенат приговорили вышеписанных дедиловских копейщиков и рейтар и солдат ко Туле в прошлых 1710 и в 1711 годех по высылкам в воинскую канцелярию на смотрех были и тех. к смотру к Москве в канцелярию Правительствующего сената не высылат для того в доношении из военной канцелярии майя 18 дня написано по справке в военной канцелярии в нынешнем 1713 году апреля в 28 по Указу Великого Государя Московской губернии городов с копейщиков и с рейтар и с солдат которые в вышеписанных городех по высылкам на смотрех (л. 296 об.) в военной канцелярии были в нынешнем 1713 году к смотру в военную канцелярию высылать не велено а вместо службы велено с них взят денги в военную канцелярию с копейщиков с рейтар по полтора рубля с солдат по рублю с человека и о том к разборщику Льву Батурину Указ послан и коменданту Матвею Кирилловичу Ивашкину учинить о том по Указу Великого Государя печат майя 30 дня 1713 года оной указ за прописью дьяка Ивана Позднякова справа подьячаго Прокофья Баранова пошлин 25 взято Тиханова с товарищи: Борисов.

Роспись именам

Аврам Степанов сын Демин

Анисим Никитин сын Крапивенцов

Петр Андреев сын Бородин

Семен Иванов сын Масалов

Никифор Максимов сын Тетерин

Сергей Гаврилов сын Лазукин

Логин Васильев сын Авчинников

Аким Михайлов сын Лепехин

Михайла Васильев сын Барадин

Захар Васильев сын Юрьев

Тимофей Васильев сын Чиков

Фадей Харин

Савелей Иванов сын Козлов

Никифор Иванов сын Лепехин

Ефрем Федулов сын Шахов

Наум Павлов сын Кудрин

Куприян Федоров сын Патапов

Варфаломей Макаров сын Юрчиков

Емельян Степанов сын Демин

Матвей Васильев сын Крапивенцов

Илья Яковлев сын Веглинской

Ефим Ефимов сын Дорохов

Савелей Степанов сын Михалищев

Евдоким Минаев сын Миляев

Иван Иванов сын Бурцов

Микифор Иванов сын Аканин

Яков Федин сын Юрденев

Артемий Иванов сын Лазукин

Семен Бровкин

Василей Яковлев сын Бухалов

Кондратий Павлов сын Резвой

Иван Иванов сын Лепехин

Михайла Васильев сын Коврин

Степан Сергеев сын Воробьев

Павел Дмитриев сын Бурцов

Илья Миронов сын Юрчиков

(л. 297) Степан Иванов сын Бурцов

Козма Иванов сын Толстиков

Ефим Иванов сын Лазукин

Осип Наумов сын Грязев

Микифор Прокофьев сын Чекмасов

Сергей Осипов сын Дудкин

Алексей Иванов сын Истомин

Евсей Семенов сын Ульянов

Никифор Простатин

Василей Федоров сын Шахов

Филип Филипов сын Софронов

Семен Карпов сын Чекмазов

Григорей Иванов сын Лазукин

Кондрат Тимофеев сын Савин

Ефим Григорьев сын Чюкаев

Варфоломей Карпов сын Клепиков

Емельян Ильин сын Грязев

Василей Козмин сын Рудаков

Иван Поликарпов сын Малахов

Козма Петров сын Шемякин

Федор Иванов сын Михалищев

Федор Александров сын Лихачев

Игнатей Тарасов сын Чекмазов

Иван Козмин сын Яхонтов

Федор Артемьев сын Грязев

Матвей Логинов сын Клепиков

Савелей Степанов сын Ульянов

А подлинный Указ они к себе взяли (л. 298) А в выше означенном списку его Великого Государя Указе написано.

В прошлом 1713 году майя 28 по его великого государя Указу Правительствующий Сенат приговорили Дедиловских копейщиков и рейтар и солдат которые в прошлых 1710 и в 1711 годех по высылкам в военную канцелярию на смотре были тех ныне к смотру к Москве в канцелярию Правительствующего Сената для того в доношении из военной канцелярии в 1713 году (л. 298 об.) апреле в 28 по указу Великого Государя Московской губернии городов с копейщиков и с рейтар и с солдат которые по высылкам на смотрех в военной канцелярии были в 1713 году к смотру в военную канцелярию высылать не велено а вместо службы велено с них взять денги в военную канцелярию с копейщиков с рейтар по полтора рубля с солдат по рублю с человека на год.

 

Иван Кирилов. Цветущее состояние Всероссийскаго Государства

Кирилов Иван Кириллович (1689–1737, Самара), видный русский государствовед, географ, статистик и картограф, родоначальник отечественной экономической географии. Обучался в Навигационной школе в Москве. В 1712 году служил подьячим в Ельце, выполнял землемерные и топографические работы. В том же году был выбран стольником И.Д. Хлоповым для службы в Москве. Сачала служил в Поместном приказе, но вскоре, когда Приказ упразднили, а его дела передали в Поместный стол Сената, перешел туда же на службу. В 1717–20 гг. слушал курс права в Кенигсбергском университете, в 1719 году был назначен сенатским секретарем, а в 1728 году – обер-секретарем сената.

С первых же дней своей службы на новом месте, Кирилов обратил на себя внимание углубленным интересом к картам, картографии, к тому, что сейчас можно назвать экономической географией. В 1727 году завершил первый в своем роде грандиозный труд, который назывался: «Цветущее состояние Всероссийского Государства, в каковое начал, привел и оставил неизреченными трудами Петр Великий, отец Отечествия, император и самодержец Всероссийский и прочая, и прочая, и прочая. Книга первая, в которой описаны губернии и провинции, в них города, гарнизоны, артиллерия, канцелярии, конторы, управители с подчиненными, епархии, монастыри, церкви, число душ, расположенные полки и доходы, как оные ныне состоят, губернии Санкт-Петербургская, Московская, Смоленская, Киевская, Воронежская, Рижская, Ревельская», фрагмент из которой приведен ниже. Вторая книга того же труда была посвящена описанию Нижегородской, Казанской, Астраханской, Архангельской и Симбирской губерний… Этой работой русский ученый во многих отношениях опередил своих европейских коллег и заслужил право называться первым экономгеографом. Он также является автором (по разным сведениям) от 37 до 41 карт Российской империи, из которых найдено 28.

Иван Кирилов также принимал участие в различных экспедициях, вынашивал планы покорения Туркестана, обосновал необходимость строительства на р. Ори города, «весьма нужного, не только для одного содержания в подданстве киргизов», и «для закрытия за собой Башкирии», но и «для отворения свободного с товарами пути в Бухары, в Водокшан, в Балх и в Индию». Этот проект был одобрен, и в августе 1735 года был заложен город Оренбург (ныне – Орск).

Цветущее состояние Всероссийскаго Государства, в какое начал, привел и оставил неизреченными трудами Петр Великий, Отец Отечествия, Император и Самодержец Всероссийский, и прочая, и прочая, и прочая.

Книга первая,

В которой описаны Губернии и Провинции,

в них города, гарнизоны, артиллерия, Канцелярии, Конторы, управители с подчиненными, епархии, монастыри, церкви, число душ,

расположенныя полки, и доходы, как оные ныне состоят,

Губернии Санктпетербургская, Московская, Смоленская, Киевская,

Воронежская, Рижская, Ревельская.

Собрано трудами Статского Советника и бывшаго в Сенате Обер-Секретаря г. Ивана Кирилова, из подлинейших Сенатских Архивов в Феврале месяце

1727 года. О прочих Губерниях и других околичностях описано в другой книге.

МОСКВА

В Университетской Типографии

1831 г.

(написано пером) Что сия книга сходно напечатана с одобренным Цензурою оригиналом, в том свидетельствую: П. Курбатов.

Тульская Провинция

ТУЛА, город каменной высокий; в нем 5 башен проезжих, 5 башен глухих; по мере около каменнаго города 473 сажени. Стоит на ровном месте при реке Упе, около того города другой город по земляному валу деревянный; в нем 4 башни проезжия, 16 глухих, по мере около города деревяннаго 968 саженей, а ныне после пожара осталась половина; разстоянием от города от Москвы 160 верст.

О управителях Провинции. Ныне Воевода Половник Михаил Шепелев…

С ним Ассесоров. 2

Камерир 1

О канцеляриях и конторах/

Воеводская Канцелярия, в которой по стату определено: Секретарь 1

Канцеляристов 3

Копиистов 6

Сторожей 2

12

Камеринская Контора; в ней:

Писец 1

Копиистов 4

Cторож 1

6

Крепостная Контора; в ней:

Надсмотрщик 1

Писцов 4

5

Для караула и посылок при Воеводской Канцелярии и Конторах разсыльщиков 26 чел.

Магистрат; в нем:

Бургомистров 2

Ротманов 3

Канцелярия их и приказные служители особые.

Таможня | В них для управления

Кабацкая Контора | Бургомистры и ларечные и

Конская изба | при них целовальники.

В той же Провинции из шляхетства Фискал Федор Карелин.

О церквах.

В городе Туле: соборная церковь 1, да приходских 22, да в уезде 63, и того 86.

О Монастырях.

В городе Туле монастыри: первый, Ивановский каменный, другой, девичий деревянный с каменною церковью.

За Земляным городом и за рекою Упою на речке Тулице слободы оружейных мастеров и кузнецов.

Двор великий каменный оружейный сделан замком, где кладутся ружья.

О заводах.

В вышеозначенной оружейной слободе делаются на армию, также на продажу, ружья, фузеи, пистолеты, шпаги, алебарды и проч.

Имеются же по Тулице реке близ слобод водяные железные заводы Демидовых. Заведены с 1701 года Никитою Демидовым, на которых две большие домны, и льют пушки и прочие артиллерийские припасы, да молотовыя, которыми тянут прутовое железо.

Тем заводам в 1701 году награждение учинено, и из прочих земель также дано позволение покупать.

В уезде два завода, первый, прежде бывал казенный, к которым для работы приписана в Каширском уезде Дворцовая Соломенная волость; в ней по переписи 186 года 508 дворов, и в 198 году Февраля 21 те заводы и волость отданы в вотчину Боярину Льву Кириловичу Нарышкину, а ныне владеют дети его; на тех заводах, так как и на Демидовых, артиллерийские припасы и железо делают.

Другой, Тульского кузнеца Ивана Боташева, ручных домен, как в оружейной слободе, так и в уезде 51.

О засеке.

В Тульском уезде Засека Тульская в длину 64 версты 506 саженей.

В той Засеке по проезжим воротам были пятеры ворота: Малиновые, Щегловые, Коростеневские, Корницкие, Орловые; в таких воротах были крепости, городки, острожки, башни, рвы, надолбы, частики и лесные завалы, и те крепости за ветхостью все развалились и погнили.

Та Засека ведома была в Пушкарском приказе и присылались Засечные воеводы, а для сторожи учреждены особливые Засечные сторожа, и вместо жалования дана им земля между лесов, то есть поляны, кои отдавались из оброка.

За порубку засечных лесов изстари бралось пени по рублю за дерево.

С 1724 года, по инструкции Владмейстерской, велено ту и прочия засеки возобновлять.

А по нынешней переписи явилось засечных сторожей … человек.

К сей Провинции присутственные города:

Крапивна, город, стоячий острог; по мере около города и башен 600 саженей, в нем 2 башни проезжия, 4 глухих; разстоянием от Тулы в 40 верстах.

Магистрат; в нем Бургомистр 1

Ратман 1

Алексин, город рубленый, в нем одна башня проезжая, 5 глухих; по мере около города и башен 254 сажени; стоит на горе при реке Оке.

О церквах и монастырях. В городе Алексин 3, да в уезде Алексинском 59, и того 62.

В уезде Алексинском монастырь 1.

В Алексине из шляхетства Фискал Яков Хрущев.

Магистрат, в котором:

Бургомистр 1

Ратман 1

Таможня | В них для управления

Кабацкая Контора | Бургомистры и ларечные и

Конская изба | при них целовальники.

Крепостная контора; в ней:

Надсмотрщик 1

Писец 1

В том же уезде имеется железных 4 завода: первый Комиссара Никиты Демидова с сыном Григорием.

Второй, его ж Демидова.

Третий, сына его Григория Демидова.

Четвертый, Господ Александра да Ивана Нарышкиных.

Дедилов, город рубленый, в нем 2 башни проезжия, 3 глухих; по мере около города и башен 293 сажени с полусаженью; тот город стоит на большой Воронежской дороге.

В том же городе Крепостная контора, в которой: Надсмотрщик и Писец.

Богородицкой, в том городе Магистрат;

в нем Бургомистр 1

Ратман 1

Канцелярия их и приказные служители особые. Крепостная Контора, в которой: Надсмотрщик и Писец.

Епифань, острог стоячий, в нем 2 башни проезжия, 6 глухих; по мере около города и башен 148 саженей с половиною; стоит подле реки Дона на горе.

О монастырях.

По ведомости Камер-Коллегии показано в городе Епифани монастырь 1.

О церквах.

В городе соборных 2, приходских 2, да в уезде Епифанском 26, и того 30.

В том же городе Крепостная Контора, в которой Надсмотрщик 1

В уезде имеется Иван-озеро, длиною и шириною саженей около 100.

А из того озера камышами на восток вышла река Дон, а на запад река Шат, которая впала в Упу реку; сими местами с 1701 года была великая работа, а именно: оное озеро и реки разчищены и берега утверждены сваями, забирая бревнами, как обычно в каналах и сделано каменных 12 шлюзов с воротами для подъема воды и спуску судов, и тако учинена была коммуникация водою между Каспийского и Азовского морей, точию ныне оный канал упущен.

Город Венев, острог стоячий, в нем 2 башни с проезжими воротами, 6 глухих; по мере около города и башен 205 саженей; стоит при реке Веневке, коя впадает в Осетр реку.

О церквах.

По ведомости Камер-Коллегии показано в городе Веневе: соборная церковь 1, приходских 3, да в уезде 15, и того 19.

Магистрат, в нем: Бургомистр 1

Ратман 1

Крепостная Контора, в которой:

Надсмотрщик и Писец 1

О засеке.

Засека Веневская мерою 25 верст, в ней были двои ворота: Княжие, Грабоновские, и крепости такия ж, как в Тульской, токмо оных ныне нет.

Засечных сторожей по нынешней переписи явилось … человек.

О Ямах.

В сей Провинции от Москвы по Белгородской дороге в Тулу ям; гоняющих:

Белу городу от Мценска 110

До Москвы 160

Да в стороны:

К Волуйкам до Новосили 120

До Крапивны 40

– Калуги 70

– Скопина 120

– Белева 100

– Каширы 70

О числе душ и о полках. В сей Провинции на число душ расположены полки:

Число душ / С них по 70 коп.

Пехотный Великолуцкий 50679 / 35475 р. 50 коп.

– «-Санктпетербургский 60268 / 42156 р. 3 коп.

– «-Каргопольский 60268 / 42156 р. 3 коп.

Московская провинция………

Кашира, город деревянный, на берегу Оки, от Москвы в 90 верстах, а по описной книге 701 года показано в том городе проезжих 4 башни, да 9 глухих; по мере около города и башен 450 саженей, да вал земляной, в нем 2 башни проезжия, да 5 глухих, по мере около города и башен 318 саженей.

В том городе Магистрат, в котором:

Бургомистр 1

Ратманов 2

Канцелярия их и приказные служители особые; в том же городе Фискал из шляхетства Федор Хрящев.

Крепостная Контора, в ней:

Надсмотрщик 1

Писец 1

О монастырях и церквах.

По ведомосте Камер-Коллегии показано монастырей 2, церквей 148.

О заводах.

В Каширском уезде имеется завод железный Господ Александра, да Ивана Нарышкиных………

Переславская провинция (Пересдлавль Рязанский)……

Гремячий, по описной книге 1701 года острог дубовый, в нем башни проезжия 3, глухих; по мере около города и башен 134 сажени, а ныне городовой стеры нет; стоит при реке Проне; разстоянием от Переславля в 50 верстах.

А от того места, где был город, не далее полуверсты, имеются 2 слободы.

В них Крепостная Контора, в которой:

Надсмотрщик 1

Писец 1

Калужская провинция……

К сей провинции присутственные города: Одоев, по описи 1701 года книге город рубленный деревянный; в нем 2 башни проезжие, 6 глухих; около города и башен 255 саженей, токмо оный город сгорел, при реке Упе.

В том городе Крепостная Контора; в ней Надсмотрщик 1.

О церквах. В ведомости Камер-Коллегии показано в городе: соборная церковь 1, приходских 6, да в уезде Одоевском 22, и того 29.

Посадских по нынешней ревизии 640 человек. В Одоеве ж и в Лихвине из шляхетства Фискал Иван Десятой.

О засеке.

Засека Одоевская длиною 35 верст, 3 ворота, в тех воротах были такие же крепости как и в Тульской.

Воронежская губерния

Елецкая провинция

Ефремов, по описной книге 701 года, город рубленый, в нем 3 башни проезжия, 8 глухих; по мере около города и башен 565 сажен; разстоянием от Ельца 60 верст.

В том городе и уезде монастырь 1, церквей 30.

 

Самуил Гмелин. Путешествия по России

Гмелин Самуил (Самуэль) Георг Готлиб , Гмелин-младший (1744, Тюбинген, Германия – 1774, деревня Ахметкент, Дагестан), немецкий путешественник и натуралист на русской службе. Изучал медицину в Тюбингенском университете. В 1766 году был приглашён в Санкт-Петербург. В 1767 году стал профессором ботаники Санкт-Петербургского университета. По поручению Академии наук предпринял в 1768 году путешествие для изучения прикаспийских стран. Некоторое время путешествовал с Гюльденштедтом по Дону. В 1769 году посетил Черкасск и Астрахань. В 1770 году морем отправился в Дербент, далее по суше в Баку, Шемаху и Сальяны, затем снова морем в Энзели. В 1771 году Гмелин побывал в Реште и Балфруше. В начале 1772 года вернулся в Астрахань, откуда направился через Сарепту в Куманскую степь и Моздок. По реке Терек и степью вернулся в Астрахань. В июне 1772 года снова выехал морем в Персию, в сопровождении нескольких помощников и военной команды из 40 человек. Осмотрев восточный берег моря до Энзели, Гмелин намеревался сухим путём пройти в Кизляр. Но, выехав из Дербента, он был ограблен и задержан хайтыцким ханом Усмеем, в расчёте получить за него выкуп. От всевозможных лишений Гмелин заболел и в 30 лет умер в заточении. Ниже приведены выдержки из го главного труда.

Самуила Георга Гмелина доктора Врачебной науки Императорской Академии Наук, Лондонского, Гарлемского и Вольного экономического обществ члена Путешествия по России для иследования трех царств естества.

Переведено с немецкого

Часть первая

Путешествие из Санктпетербурга до Черкаска, главного города Донских козаков в 1768 и 1769 годах.

В Санктпетербурге при Императорской Академии Наук 1771 г.

стр. 28–36.

… Отъехав три версты от Серпухова мы переправились через Оку реку при том в том самом месте где река Нара соединяется с помянутою рекою. Проехав 73 версты 31 числа увидели мы хороший город Тулу. Дорога из Москвы до сего места была вообще весьма хороша. Насеянные поровым поля представлялись зрению в лучшем виде, нежели кои я видел во время моего пути в Москву. Вообще земля показывала большие плодородия знаки, чего причину без сумнения должно искать в свойстве земли, которая, недоезжая Москвы, состоит по большей части из песку и извести, а за Москвою повсюду тучна и черна.

Добываемая в соседстве Тулы железная руда принудила меня здесь на несколько времени остановиться. Сей металл приуготовляется не только там, но и на принадлежащих Демидову заводах. Стоящих при Калужской дороги, до которых считается 55 верст. Копи отстоят от Тулы на 12 верст с половиною, и находятся при Киевской дороге. Оныя простираются на 16 верст и состоят из пригорков и густых лесов: орешнику, меспелу, липняку, березнику, дубняку, ивняку и рябиннику находится там в великом множестве. Вся страна, где Демидов также имеет малую деревнию, называется Вашинские рвы. Она везде наполнена железною рудою, однако склоняющимеся к западу места перед прочими гораздо избыточнее. Руда лежит почти наруже, и покрывающие ее верхний слой простирается в глубину на поларшина, состоит из смешеннаго с землею песку, а иногда из одного только песку. Есть ли говорить по минералогически, то находятся при том следующия отделения и породы: 1) Железная пахра которая отчести желта, отчасти красна и всегда твердо срослась. 2) С вохрою перемешанная или без ея присоединения твердая, черная или серая железная руда. Плавильщики называют ее Durrftein … Она весьма избыточна; несмотря на то из пуда достают здесь для некоторых причин не более 10 фунтов железа. Вохру совсем не употребляют, но она прежде жжения как негодная отбрасывается. Железная руда вообще лежит наподобие флецов, или гнездами в некоторых местах на один, в других на два аршина в глубину. Ее выкапывают из земли железными лопатами, разбивают молотами, а потом отвозят на заводы для жжения и плавления, о которой работе я ниже говорить намерен Осмотрев с надлежащим вниманием сии рвы, возвратился я назад в Тулу. Сей город ради своего пространства и прибыточных торгов достоин примечания, в нем щитается до 4000 купцов, из коих некоторые весьма зажиточные. Торг отправляется Европейскими товарами, Греческими винами, к чему должно так же присоединить идущие из Турции товары. На казенных оружейных заводах. Он построен в долине при реке Упе и имеет довольно лесу. Строение по большей части деревянное, однако между ими находится много каменных домов. В 55 верстах по Калужской дороге лежат славные Демидовские железные заводы, которые получают руду из описанных теперь мною рвов. 7 Сентября поехал я туда, а 11 ввечеру возвратился оттуда назад, что составит взад и вперед 110 верст. Для избежания ненужных повторений не намерен я здесь говорить о производимом там плавлении руды; ибо о сем будет упомянуто ниже при описании Елецких заводов. 12 числа выехал я из Тулы и прибыл того же дня в город Дедилов, отстоящий от Тулы на 30 верст. Едва стоит ли труда, чтоб о сем бедном месте упоминать; бывшие там за 5 лет частые пожары в столь жалостное привели его состояние, что он совсем не заслуживает причисленным быть к городам. Половина места лежит на горе, а другая на низу; вместо домов поставлены худые шалаши, которые сгромощены отчасти из дерева, а отчасти из соломы и земли. Оных число простирается до 400, а жителей находится там 2000 человек, которые состоят все из крестьян и питаются по большей части земледелием. Место работают до 6000 человек, а всех жителей считается 30000 сие обнесено деревянным забором, который представляет стену и служит вместо доказательства прежде бывшего там города. Впрочем нашел я в сем месте нечто такое, которое в своем роде достойно особливого примечания. На гористой части города находится яма, наполненная водою, где прежде была ровная земля на которой стояли домы, но вдруг подземная вода устремясь к верьху размочила землю, и в одну ночь вместо твердой земли и стоящих на ней домов сделалось озеро. Сие приключение учинилось за 40 лет. Жители почли его за некоторое особливое явление, котораго причина, по их мнению, должна быть чрезестественна. Дабы открыть причину сего произшествия, то должно только принять в разсуждение свойство тамошних болотных стран, где обыкновенно земля бывает рыхла и мягка, и в малой глубине показывается вода. С основанием можно заключить, что сему месту и впредь предстоит равномерная опасность, а особливо что в нескольких саженях от озера находится другое место, где за несколько лет таким же образом сделалось озеро, но оное теперь опять пропало.

Из Дедилова выехал я 13 дня по полудни и того же вечера прибыл в Богородицкой, отстоящий на 25 верст от Дедилова. Путь мой проходил по Дедиловской степи, которая за 3 года населена. Невзирая, что растения по большей части уже лишились всего своего украшения, однако Дедилов можно по справедливости почесть за предел, где травы начинают переменяться. До сего места представлялись мне обыкновенные Европейския травы, а теперь начали показываться некоторые признаки Восточных растений, а именно: Сибирская ягодичная мокрица, горная рута, божье дерево и многия другия. Понеже в сей год я мог мало найти, то предбудущий подавал мне большую надежду к открытию редких растений, и сие промышление столь много меня ободрило, что я совершенно позабыл всю ту досаду, которую чувствовал я в себе, не видя до сих пор ничего кроме обыкновенных трав.

Богородицкой уподобляется Немецкому местечку, обнесенному валом на котором поставлены пушки. О подлинном времени его начала никто не мог мне сказать, только сие известно, что уже 7184 году по указу Царя Федора Алексеевича заведена там архива. Издревле населен был сей городок купцами, пушкарями и стрельцами. Ныне щитаются из первых мужеского полу 234 человека, а из последних, которые все упражняются в земледелии, находится 679 человек. Сверх сего живут там 100 человек отставных солдат. Земледелие составляет главнейший там промысел, и ради арезходного земли плодородия, родится много всякого хлеба, который или сами крестьяне в Калугу, Тулу или Москву отвозят на продажу, или здешния торговыя люди, скупая его, с прибылью продают приезжающим из Москвы и околичным ея странам крестьянам. Отсюда вывозят также множество меду в Тулу и Москву. Из иностранных товаров продаются здесь только мелочные.

17 числа оставили мы сие место, и понеже в наступившия по том ночи нарочит подмерзло, то не токмо оставшиеся еще травы, но и летающия в малом числе насекомыя от того пропали. Сие побудило меня к скоропоспешной езде. Путь мой шел через Кузовскую степь, которая вместе с Дедиловскою за три года населена и весьма плодородна. Переехав 2 версты увидели мы село Кузовку, которое лежит при селе подобнаго имени, выходящей неподалеку оттуда из малой горы. Сия река изгибаясь во многих местах простирает свое течение на 12 верст, и по том нахадящейся между Дедиловым и Кузовкой деревне Таваркове впадает в реку Уперт, которая близ Тулы соединяется с Упою. У Кузовки начинается столь же плодородная и свыше помятою в одно время населенная Никитская степь. Она кончится у села Никитскаго, куда мы, проехав 10 верст, того же еще вечера прибыли. Оное принадлежит к Богородицкой канцелярии и щитается последним местом из принадлежавших к Московской губернии. Приехав туда, усмотрел я что круг деревни горит земля. На другой день, осматривая пожарище, увидел я, что сие происходит от болотной влажной земли, которая зажжена удивительным образом. Никитское село за год перед сим стояло насупротив Бугристаго места, куда оно после перенесено, в болотной ущелине, от чего бывали многия болезни. Сия основательная причина побудила переселиться на другое место; но как хотели перевозить оставшиеся старые дворы сгромощенные из соломы земли и глины, то присоветовано во избежание излишняго труда сожечь оныя. При сем случае загорелся так же лежащий под землею в сей болотной стране туры, и огонь, не взирая на приложенное старание к его утушению, горит уже около шесть месяцов, так что находящиеся в соседстве 30 дворов превращены им в пепел. В тех местах, в которых огонь еще не коснулся велел я взрыть землю и по освидетельствовании увидел, что на верьху лежала тяжелая, пылистая черная земля, после которой следовал турф толщиною около двух локтей, и при том не только дерновый турф, но и плотный, черный турф, без примешанных растений и корней. Изобильныя турфом места лежат на полнощь в болоте, занимая небольшую высоту, которая кончится пространною долиною, а сия другою своею стороною смыкается с лесистою и столь же болотною горою. Что касается до трав, то никаких почти там не растет, кроме множества кропивы, которую крестьяне употребляют на корм скоту. Где ни начнеш там копать, везде появляется турф, не щитая того сколь много уже его сгорело. Ныне страна сия не имеет со всем лесу, и едва в степи можно где найти кустарник. Для того представлял я в канцелярии пользу сей служащей вместо дров земли, советуя при том, чтобы как можно скорее старались утушить возгорение турфа. Сверх сего показал я, как должно резать, сушить и пережигать в уголья турф. Употреблен ли мой совет в пользу или нет, того сказать не могу, только сие слышал я от ехавших через сию страну, что там еще и доселе горит.

Щастливы земледельцы есть ли знают наблюдать сию пользу.

18 числа ввечеру оставив Никитское, приехали мы благополучно 19 числа в Ефремов, отстоящий на 45 верст. Сей малый город принадлежит к Воронежской губернии, и прежде служил пристанищем разбойникам, так что, по объявлению, и имя свое получил от одного разбойника по имени Ефрем. Ныне живут там одни однодворцы, которые питаются земледелием. 20 числа приехали мы в Елец, отстоящий от Ефремова на 70 верст. Сей провинциальный город лежит между реками Ельцом и Созною, из коих перьвая получая свое начало неподалеку от города, впадает при нем в Созну, а сия у Верьхосозны во 120 верстах с левой стороны выходит из горы, по том склоняется вправо и соединясь со многими малыми реками, впадает в Дон по правую сторону идущей в Воронеж дороги, от которой отстоит однако на 5 верст. На карте называется сия река Плота. Город Елец в 1745 году со всем выгорел, при котором случае сгорела так же и архива, для того не находится никаких известий о его древности. Находящиеся там старые люди чрез предание слышали от своих прародителей, что прежде Крымские Татара часто чинили на город набеги. Из древняго оружия показывают нам две чугунные бозбы, и две железныя троерожныя рлеи. Сказывают, что сим оружием жители чинили Татарам отпор. Земля весьма там плодородна, лесу находится много, а жители состоят из купцов, ремесленных людей, стрельцов, пушкарей и крестьян. Купцы получают товары из Москвы и Украины; юфть и мед они продают в городе и в околичных местах. Число положенных в подушный оклад простирается до 2323 человек, кузнецов до 201, пушкарей, стрельцов, казаков и однодворцов до 1596 человек. Находящиеся здесь железныя заводы принадлежат Федору Никитичу Синявину. Привозимуя туда железную руду для переделки в железо, добывают в лесу у деревни Вышняго Студенца, принадлежащей Князю Александру Григорьевичу Волхонскому.

 

Фёдор Полунин. Географический лексикон Российского государства

Полунин Федор Афонасьевич (? – 1787), русский географ. В 1771–74 гг. служил воеводой в г. Верее. В 1769 году он перевел с французского и опубликовал с посвящением наследнику Павлу Петровичу книгу «Исторический мантор, или Воспитание дворянства», а в 1770 году – перевод «Принцессы Вавилонской» Вольтера. Является также автором энциклопедического словаря «Географический лексикон Российского государства» (1773), из которого здесь представлены избранные статьи.

Бытошевской железной завод Ивана Меньшева Масалова, Белгородской губернии, в Брянском уезде, построен в 1750 г., имел 1 домну и 2 молота, но оные за пресечением руды не в действии.

Белев. Город Белгородской губернии Орловской провинции, на высоком месте при реке Оке. Церквей в сем городе каменных 7 в том числе и соборная, деревянных 8, монастырей 2, один мужеской во имя Спаса Преображения Господня, другой девичей во имя Воздвижения Честнаго Креста; домов каменных и деревянных в нем до 700 и более. Купечества в сем городе 2331 душа, живут весьма достаточно и производят знатной торг, как внутренней, так и к Санпетербурскому порту. Сверх обыкновеннаго ремесла кузнечнаго, кожевеннаго и тому подобнаго, делают здесь в самой лучшей доброте ноди столовыя, чем сей город и славится. Он разстоянием от Болхова 40, от Орла 90, от Москвы 250 верст.

Венев. Город Московской губернии Тульской провинции при реке Осетре, впадающей в реку Оку. Разстоянием от Тулы 40, от Москвы через Каширу 130 верст, купечества в сем городе 1130 человек.

Дедилов. Город Московской губернии Тульской провинции, при речке Живороне, впадающей повыше Тулы в реку Упу, разстоянием от Тулы – 20, от Москвы – 202 версты.

Дон. Река по латыни Tanais, называется Татарами Туна или Дуна. Она древними почтена границею между Европою и Азиею, вершины ея недалеко от Тулы из Ивановскаго озера. Сперва от полунощи течет к полудню, а затем соединясь у крепости Новопавловской, Воронежской губернии с Сосною рекою и воротясь от запада к востоку, делает многия и великия извилины, а затем опять от полунощи к полудню течение свое продолжает, и впадает разделясь на три потока, которые под Черкаским распространяться начинают, под Азовом и Лутиком в Азовское море. Устья ее несколько песком засыпались, отчего толко плоскодонныя суда в море проитти могут. Вода же ся, от извесковых частиц в ней содержащихся мутна и нездорова. Летом в ней много отмелей. Крупною и мелкою рыбою она весьма изобильна, также и раков в ней множество. Она тогда близко к реке Волге подошла, что течет от нея толко в 140 верстах, а есть ли реки Илавлу, впадающую в Дон, и Камышенку протекающую в Волгу, привести в такую способность, чтобы по них суда ходить могли, то сии реки разстоянием одна от другой были только на 4 версты, когда же бы сие разстояние прокопать каналом, то бы они между собою могли бы быть соединены; однако блаженыя памяти Государь Император Петр Великий, нашел в том некоторыя трудности, для которых сие дело с 1697 году им уже начатое, оставить изволил.

Дубненской железной завод Московской губернии Тульской провинции, в Алексинском уезде, построен в 1742 г., об одной домне и 2 молотовых, принадлежит заводчикам Филипу и Александру Масаловым.

Дугненской железной завод Московской губернии Тульской провинции, в уезде Алексина, построен в 1715 г. о двух домнах и 4 молотовых, принадлежит дворянину Евдакиму Демидову.

Епифань. Город Московской губернии Тульской провинции над рекою Доном. Купечества в нем 197 человек; разстоянием от городов от Дедилова 40, от Тулы 50, от Москвы 232 версты.

Есеновский железной завод Московской губернии, Калужской провинции, в Мещовском уезде, построен в 1756 г. домна на оном 1, молотов 4, принадлежит Алексею Никитину сыну Демидову.

Ефремов. Город Воронежской губернии Елецкой провинции при реке Мече, впадающей в реку Дон. Разстоянием от Ельца 70, от Москвы, через Тулу 294 версты.

Кропивна. Город Московской губернии Тобольской (ошибка сост. – Тульской провинции), при речке Соловле, недалеко от втечения ее в реку Упу. Купечества здесь 158 человек. Сей город разстоянием от Тулы 40, от Одоева 20, от Москвы 222 версты. Жители назывались прежде сего Соловляне.

Одоев. Небольшой город Московской губернии, Калужской провинции, при реке Упе, впадающей в рек Оку, от Калуги 30, от Москвы 210 верст. Купечества здесь 683 человека.

Тула. Провинциальный город при реке Упе, впадающей в реку Оку, разстоянием от Одоева 60, от Венева 50, от Калуги 90, от Дедилова 30, от Кропивны 50, от Алексина 50, от Серпухова 89, от Коломны 120, от Москвы 182 версты. Построен сей город при великом князи Василие Иоановиче в 1509 году, а в 1514 году каменной, которое укрепление окончено в 1521 году. В смутные времена при изведении природнаго царского корени до избрания Государя Царя Михаила Феодоровича, жители склонны были к шатостам, приложась то к тому, то к другому из обманщиков, дающих себя за сынов прежних государей, из коих один назвав себя сыном Царя Федора Иоановича в 1607 г. привлек на город чуть ли не крайнее разорение. Потому что его прежде не выдали, пока запружением реки Упы и потоплением города к тому принуждены не были. Во времена

(стр. 406.)

 

Николай Озерецковский. Путешествие по России

Озерецковский Николай Яковлевич (1750, село Озерецкое Дмитровского уезда Московской губернии – 1827, Санкт-Петербург), учёный-энциклопедист, естествоиспытатель, академик. Окончил семинарию Троице-Сергиевой лавры. В 1768–73 гг. был помощником академика И.И. Лепехина в экспедиции по изучению производительных сил России в Белоруссии, Лифляндии, на Кольском полуострове. В 1774–79 гг. продолжал образование в Лейденском и Страсбургском университетах. По возвращении в Санкт-Петербург был назначен адъюнктом по естественной истории Академии наук, а в 1782 году – академиком. В 1792 году был награжден орденом Св. Владимира IV степени, став одним из первых российских учёных, отмеченных государственной наградой. Также был жалован дипломом на потомственное дворянство. Много путешествовал, проводил исследования озер Ладожского, Онежского, Ильмень и Селигер. В 1814 году установил место истока Волги. Автор около ста научных трудов по ботанике, зоологии, географии, медицине, русскому языку и словесности. Далее приведен отрывок из его дневника, описывающий посещение Тулы 23–25 июня 1782 года.

Я путешествовал много лет, чтобы чему-нибудь научиться.

Н.Я. Озерецковский

Июня 23-го дня, четверьг

Сего числа к ночи прибыли мы в Тулу. Тут уже наш приезд был известен и для того приготовлен был для нас наилутчий дом и послан нам навстречу городничей (Городничим в Туле был Иван Иванович Беляев), которой от губернатора просил нас объявить иму свои нужды, дабы мог он нам в оном служить. Мы велели засвидетельствовать наше почтение губернатору (Губернатором Тульского наместничества был Иван Александрович Заборовский), благодарить его за его снисхождение, и что сами не преминем оное по утру засвидетельствовать словесно.

Поблагодарили также за квартиру, отговорясь тем, что мы не хотим никому быть в тягость и стали в находящемся в оном городе трактире. Не успели еще развязать наши чемоданы, как вице-губернатор (Вице-губернатором Тульского наместничества был Яков Семенович Буданов) захотел уже нас посетить и предложил нам свои услуги. Он пробыл у нас до самой полуночи, в которое время он оставил нас для успокоения.

Июня, 24-го дня, пятница

Как сей день был праздник (Имеется ввиду праздник Рождества пророка Предчети и Крестителя Господня Иоанна), то мы не хотели, дабы для нас нарочно безпокоили работников и для того просили, чтоб нам показали только то, где люди не занимаются, на что охотно и согласились. Отслушав в соборе обедню, поехали к губернатору, котораго и благодарили за его предупреждение, а по его приглашению у него и обедали. После обеда ездили с вице-губернатором смотреть пробу стволов. Арсенал, в котором хранится 70 000 ружьев, а до 60 000 завод может делать в год. После чего приглашены были в театр, где представляли оперу «Любим и Розана» и маленькую пиеску «Принужденная женидьба» (Имеется ввиду опера «Розана и Любим», написанная в 1776 г. М.Ф. Керцелли (либретто Н.П. Николева), итальянским композитором, приехавшим в Россию при Екатерине II, и комедия в одном действии «Принужденная женитьба» («Брак поневоле») Ж.Б. Мольера). Я удивился, увидя сверх моего чаяния, что между трупою находятся актеры, которыя в игре ничем не уступают и придворным нашим комедиантам. Понеже одни тульские обыватели не могут круглый год содержать театр, сия трупа одну половину года играет в сем городе, а другую в Калуге. Оркестр, которой также нельзя хулить, составляют городовые школьники, которых обучают для увеселения наместника и прочих надобностей. Из комедии поехали к Аксентью Афанасьичу Буркову, где и ужинали.

Июня 25-го дня, субота

Смотрели заводы и все те работы, которыя в оных производятся. Петр Великий основал оныя в 1717 году. Я не намерен здесь о оных разпространится, ибо надлежало б мне в оном искустве более быть знающим, нежели я в самом деле есть, а только скажу о рабочих людях, которых число доходит до 5000 и многия из них весьма искусны в своем мастерстве. Говоря о мастерах, не могу опустить, чтобы не упомянуть о искуснейшем в заварке стволов, какое чувство он возбудил во мне своими словами о ея величестве. Сей был мужик старый и сединами уже украшенной, но которой ремесло свое еще не оставил, росту средняго, но в плечах весьма широкий так, что надобно заключить, что человек силы великой, ибо упражнялся в столь тяжкой работе на седьмом десятке своего возроста. Но приступим к самому делу. Пока мы с великим удовольствием взирали на их искуство в заварении стволов вице-губернатор уведомил нас, что ее величество в бытность свою в Москве изволила удостоить посещением сии заводы, и чтоб наградить сего мастера за тщание и искуство его в работе, приказало ему все свои работы оценить и выдать ему двойную за оные цену. Так сказал, обратясь к нам сей почтенный старик, глаза почти наполненныя слезами: «Да продлит Всевышний ея лета! Я одолже к сему счастливому случаю всем тем, что я при старости своей ни имею, она меня свою щедростью обогатила. Она заставила меня и мое потомство безпрестанно возсылать ко Всевышнему жарчайшия о ней моления.» Я не мог удержать своих слез, сладкий и жаркий ручей оных, поневоле вырвался из глаз моих. О Боже! Мыслил я в себе, сколь одолжены твоей благости те, коим ты дал могущество и охоту делать других благополучными. Какое удовольствие может сравнится с тем чувством, которое они ощущают при виде искрених молений о них возсылаемых людями, коих счастие они сделали. Строение заводов деревянное и уже не в весьма хорошем состоянии, для чего и намеряются строить каменныя, которых план государыня и соизволила уже апробовать, что придаст городу немалую красу. А как машины все действуют помощью воды и как случается иногда в оной недостаток, то для сего конца делают нарочно запасной для воды пруд, придадут каменному строению выгоднейшее для воды положение. Отобедав у вице-губернатора, отправились к вечеру обратно в Москву. Город Тула стоит при Упе реке, впадающей в Оку. Он довольно пространен, ибо заключает в себе до 15000 человек, но строение по большей части все деревянное и нехорошо выстроенное, но после двух больших случившихся пожаров начинают жители строить домы свои камнем и уже многие и выстроены. Надобно думать, что сие со временем придет гораздо в лутчее состояние, нежели он теперь находится. Большая часть купцов и фабричных сего города очень корыстолюбивы и для того не стыдятся просить за вещь втрое более, нежели она в самом деле стоит. Как климат сего места весьма хорошей, то все почти жители онаго крепки и здоровы. Сие наиболее примечается в фабришных, которые как дородством, так и свежестью лица своего от прочих отличаются. Сожалительно, что великая их склонность к вину заставляет их позабывать собственным свои выгоды. Впрочем нрав их очень добрый и смирный. Все вообще любят чистоту, наипаче женской их пол, которой не пренебрегает также и убранством. Вообще женщины здесь очень свежи и здоровы. Я еще не мог решить отчего жители сего города снимают шапки пред каждым едущим в карете от раболебства ль сие произходит или от простаго уважения к особам, которыя их состоянием выше.

 

Владимир Измайлов. Путешествие в полуденную Россию

Измайлов Владимир Васильевич (1773, Москва – 1830, там же), русский писатель, журналист, издатель, путешественник, цензор. Получил хорошее домашнее образование (учителем словесности был В.С. Подшивалов), служил в лейб-гвардии Семеновском полку, вышел в отставку премьер-майором. В 1799 году продал имение, купил библиотеку, совершил путешествие по южной России. В 1805 году открыл в своем имении пансион для мальчиков, за что впоследствии был награжден орденом св. Владимира четвертой степени. В 1824 году Н.М. Карамзин и И.И. Дмитриев выхлопотали ему пенсию. С 1827 года замещал должность цензора в Московском цензурном комитете. В 1800–02 гг. опубликовал самое известное свое произведение «Путешествие в полуденную Россию», написанное под влиянием Карамзина в письмах, в жанре «сентиментального путешествия». Ниже приведены избранные «письма».

Тула в 1799 г.

Ч. 1

Письмо № IV Тула Я буду говорить в сем письме вдруг о нескольких предметах мною виденных.

Первым предметом моего любопытства был Оружейный завод. Я видел тысячу рук занятых работою, механизм приводящий в движение 18 огромных колес и механизм воды.

Прогуливаясь по сим подземным кузницам, встречая черные лица, видя ковальни, мехи и печи, слушая шум реки, гром колес, стук молотов, наконец осыпанный летящими искрами огня, мне казалось, что я вижу Вулканово царство с одноглазыми Циклопами: жилище, достойное бога столкнувшаго с неба Юпитера, но неприятное для наблюдателя и для тех, которые работают под огнем, живут только механическою жизнью, и не имеют нравственного наслаждения.

Гостиный двор не имеет ничего примечательного. Я не нашел в нем и того движения, того искусства, той суетной толпы, с которой с которой люблю носиться пол нашим Московским рядам, кажется что там человек живее чувствует бывшее свое. Один домик чистенький и светленький прельстил меня. Я вошел в него. Меня встретил немец очень учтивый, который работает медные часы, электрические машины, циркули и прочее. Он водил меня по мастерским, отпирал, показывал все вещи с черезвычайною снисходительностию.

По сему сделал я замечание, что многие купцы, ремесленники, художники не любят перебирать свои вещи, если приходящий не хочет купить их. Это показывает одну только жадность к деньгам. Истинный художник, должен всегда с охотою выставлять на глаза свою работу из любви к искусству, так как поэт из любви к Музам читает всегда с охотою свои стихи.

Замок простроенный Иоанном Васильевичем и возобновленный Екатериною II существует еще. Я смотрел на него и мечтал о разности теперешних и тогдашних времен. Какая перемена в три столетия. Воображение мое протекало пространство времен от перваго шага ума до последнего успеха общежития и старалось угадать будущую судьбу человека, но невидимая рука не позволяла читать в книге судеб небесных.

Письмо V

Гулял я около 3-х часов по городу. Лучшие места в Туле театр, Присутственныя места, Воспитательный дом, Смирительный и проч. Церквей по пространству города довольно, как и во всех городах России. Город разделяется рекою Упою на две части по обеим берегам простирается нить строений. Между которыми возвышается набережный Дворец не огромный, но приятный. Вообще Тула нравится тем, что все дома низенькие и светленькие представляют образ счастливой посредственности. Но всего более пленился я тем, что из каждого уголка сего города, лежащего в долине между пригорков видны цветущие зеленые поля, которые переходя из возвышенности в возвышенность, перепоясывают горизонт венцом гор и лесов, изкаждого уголка можно гулять глазами по прекрасному лугу где пасутся стада по холмам, где рассеяны деревеньки по бережкам ручейков, которых кристальное течение сверкает в отдаленности, из каждого уголка можно одним шагом перейти от сцены города к сцене деревенской и пленяться сим восхитительным разнообразием. Приятно, очень приятно иметь сельские картины в недрах самого города, быть всегда близким к природе и к ней возвращаться. Ах! Как часто гуляя по Москве желал я быть в поле за городом, в тишине души и натуры, и не мог исполнить своего желания. Кажется что в больших городах человеческая развратность хотела нарочно укрыться преградами от невинного гласа природы.

Подходя к Киевской заставе, обратились глаза мои на церковь в полуверсте за городом. Я пошел туда, и увидел прекрасное место. Церковь построенная Октогоном стоит на горе внизу к подошве ея стелятся кажется кровли домов, куполы церквей и все здания города, далее на противоположной горе поля усеяны деревеньками рощицами и кустарничками. Около часа любовался я сим видом и не мог налюбоваться. Жаль, что кладбище и острог в нескольких саженях, мешают полному наслаждению чувствительнаго сердца. Вечер был прекрасный. Мне не хотелось перестать гулять. Я пошел на берег Упы чтоб окончить день мой в беседе с вечернею природою и нежными сердцами. Там сидя на траве и глядя на розовую зарю, думал я об тех которых дружба украшает розами жизнь мою.

Письмо VI

Вчера я был в соборе, но он был заперт. Сегодня я его видел. Великолепный иконостас, великолепные образа, великолепная трапеза, все сияет золото и серебро, везде глаза ослеплены богатыми дарами которые человеческая бедность приносит Всеимущему Богу кажется что смертные, принося слабые жертвы, исполняют только обет Христианского смирения. Все чем бы не украсила рука смертного священный храм Божества, все будет мало и недостойно пред Тем Кто имеет свое прекраснейшее святилище в глубине души человеческой, но по крайней мере человек показывает, что сердце его умеет благотворить перед Высочайшим Существом в мире. Утро бьет девять часов. Я прощаюсь с Тулой.

Письмо VII

Деревня

Куликово поле, где Дмитрий Донской с 20000 Русских победил славного Мамая, лежит в 60 верстах от моей дороги, я не мог из-за отдаленности видеть место славной победы.

Выехав из Тулы, смотрел я с примечанием на поля ее окружающие. Там в XVII столетии Литовцы опустошали все огнем и мечем, там во время походу Иоанна IV под Казань, набежали Орды Татарския, наполнили ужасами войны сердца мирных пастухов и обагрили кровью поля и луга, где паслись щастливо невинные овечки, там Российские Орлы всегда против зла устремленные поразили сообщников Отрепьева, и вырвали лавры победы из рук тирана. Сие последнее сражение было самое кровопролитное. Я перенесся в те времена и мне казалось будто что вижу несчастных утопающих в реке, землю усеянную трупами, оплакивающих.

Окрестности Тулы имеют много живописнаго. Везде пригорки и покатости одни других возвышеннее зеленыя долины лежат между ими и глаза приятным образом перебегают от горы усаженной кустарником к лощине покрытой стадами следуя за излучинами сего прекрасного ладшафта. Я люблю такие места и может быть более от того, что милая П… сообщила мне свой нежный вкус. Сердце любит все то, что ему передало другое любезное сердце.

В 20 верстах от Тулы прекрасный березовый лес служит опушкою лежащей через него дороге, опускается с обеих сторон по легкому скату вниз к долине – и опять с обеих сторон по течению противоположной горы возвышается в виде Амфитеатра и образует аллею перед глазами путешественника. Не можно себе представить какия романтические убежища, густыя тени и чистыя гладкия равнины открываются от места до места в сем лесу, кажется что нежные любовники могли бы в нем укрыться от целаго мира, забыть пороки, злобу, несправедливость человеческую и жить только с любовью и природою. Сей лес называется Малиновка и я тот час вообразил себе, что за несколько лет перед сим скрывалась в нем какая – нибудь красавица с любовью своею, открывала природе тайну душевную и пела от горести как сафо, как малиновка.

 

Князь Долгоруков. Славны бубны за горами

Долгоруков (Долгорукий) Иван Михайлович (1764, Москва – 1823, там же), русский поэт и драматург, тайный советник. Получил хорошее домашнее образование. В 1777–80 гг. обучался в Московском университете, но не закончив курса, вступил прапорщиком в 1-й Московский пехотный полк, а в 1782 году перевелся в Санкт-Петербург, в Семеновский полк. После похода гвардии в Финляндию (1789–90) вышел в отставку с чином бригадира.

В 1791–96 гг. занимал пост вице-губернатора Пензенской губернии, в 1802–12 гг. – пост губернатора Владимирской губернии. Был отправлен в отставку по ложному обвинению в злоупотреблениях. В 1813 году переселился на жительство в Москву, где всецело отдавался литературе и домашнему театру.

Был избран членом Беседы любителей русского слова, Вольного Общества любителей словесности, наук и художеств и Общества Соревнования просвещения и благотворения, позже был почётным членом Общества любителей Российской словесности при Московском Университете. Князь Долгорукий является автором мемуарных и автодокументальных записок: «Журнал путешествия из Москвы в Нижний, 1813 года», «Путешествие в Киев в 1817 г.» и «Славны бубны за горами, или Путешествие мое кое-куда, 1810 года». Выдержки из последней приведены ниже.

Глава II

12 числа отправились с утра в Тулу. На выезде из Серпухова есть мужской монастырь: Местоположение отменное! За лесом является женский монастырь, и вид на город со всех сторон заманчив. Церковь примечания особеннаго не заслуживает. В монастыре хоронится род Головкиных. На раке одного из древних Настоятелей, по имени Афанасия Высоцкаго, который под спудом, изображен он сам в позолоченном венце, как водится вокруг ликов Святых, хотя его в числе их Церковь не полагает. Вне церкви на монастырском дворе погребен М.Ф. Соймонов. Тело его спрятано под чугунной доской с простою надписью. Какое смирение для вельможи!

С версту от города за лесом течет Ока. Но как её сравнить с ней самой в Муроме! Берега ея отлоги: пространством уже и водою сто раз беднее. По ту сторону реки Серпухов совершенно пленяет. Взгляните на него отсюда, и не стыдитесь сказать, что и Серпухов хорош. Настоящий театр? Город в отдаленной впадине; весь в куче; от него по обе стороны, как кулисы, оберегают его две рощицы. Из них выдаются к берегу на одну сторону башни женской обители, на другую ограда мужской, и сие зрелище довершают разныя крестьянския слободки, облегающая монастыри. Как смотреть без удовольствия на такое согласие искуства с натурой! Сквозь всей этой картины кидается в глаза крепость. Я отыскал тут точку привлечения моего любопытнаго взора. Взглянул, прощаясь с городом, на достопямятныя ея развалины, и так их приветствовал:

Глава III

Тула, оружейный завод

Долго не терялся из виду Серпухов. Потом до самой Тулы ни чего для взора приятнаго: места степныя, лесу мало, изредка рощи; жилья крестьянския тесны, низки, бедны. В наших местах заборник лучше и крупнее! Грунт земли иловатый с песком, иногда глинистый; чернозему мало. Во всяком селении увидите ветлу: вывеска безлесных стран! Снисходительное дерево, которое везде примется. Камень белой да самой Тулы с вами не растается. Лошади почтовыя сыты и бегут скоро.

Мы обедали в Заводе. Так называется селение, принадлежавшее Д.Л. Нарышкину. Тут жили ружейники; казна их купила и перевезла в город. Здесь приятно взглянуть на опыты Российской живописи; ни какой натуралист не отыщет такого цвета птиц, каких мы тут видели. Кабинет чучел известнаго в свое время в Москве К.О. не пестрее той комнаты где мы остановились. Меня забавляли очень надписи – обыкновенныя проказы путешественников. Где они стен не марают? На одной нашел их до 20-ти и внизу следующую, которая мне очень полюбилась: «Из всего выше писаннаго заключить должно, что по этому пути мало умных людей ездит». По надписям судя– правильное примечание! Я хохотал над ней вплоть до Тулы. Горы от Серпухова хотя изредка, но продолжаются; источников мало, а в жаркое время долго не видать воды тяжело!

Наконец мы в Туле. Посмотрим! Для этого здесь пробыли почти два дни, жили в трактире, есть ли можно назвать жизнью только ночлег; впрочем, я все шатался. Здесь так же все дорого, как и в Москве. Общая участь городов окружающих столицу. Ненастливая погода отнимала у нас половину того удовольствия, которое дает любопытство.

Город сам по себе велик, но удвоивается еще соединенной с ним оружейной слободой. Множество каменных домов там и тут дают городу вид великолепный. Тула, вымощена вся белым камнем; там дикаго нет. Улицы правильны; есть между ими, подобно большим городам переулки и перекрестки. Довольно для общаго взгляда!

Первый предмет любопытства в Туле – оружейный завод. Кто об нём не знает и не слыхал? Но так как на всякую вещь можно смотреть с разных сторон и не с одинаковым об ней разсуждением, то и мне позволят сообщить здесь мои примечания. Они будут очень поверхностны и недостаточны; ибо я мог только теоретическое получить об нём понятие: завод в то время был без действия от недостатка воды, на нем работ не производилось.

Итак я много слушал и слышал, а ни чего практически не видал. Отважимся, однако, что ни будь сказать. Мне никогда не пришло бы на мысль, что завод такой, как наш в Туле, может быть в таком упадке со стороны его помещения. Вся Фабрика из дерева и подвержена всем бедствиям огня там, где кирпичное строение не дороже деревяннаго; ибо лесу нет. Правда, что кирпич делается мелкой, в половину против нашего, и тот продаётся уже рублей по семи тысяча: при всем том государственное такое заведение, котораго польза предполагается быть почти неограченной, не стоит ли важных пожертвований, для целости и благонадежности своей?

Я сказал уже, что ни каких машин я не видал в действии: воды нет. Для накопления ея в реке Упе, которая протекает сквозь Тулу и в которой, подобно как и везде, даже в Балтийском море, примечено изследователями Физических чудес, что вода упадает, сделаны ворота и шлюзы из белаго же камня. Польза тут соединена с прихотью, также имеющей разумную цель; ибо и удовольствие общества должно почитать важной пружиной в политическом управлении. Я хочу сказать, что здесь делается набережная и для прогулки булевар. Москва всем городам пример! Общий телеграф! Что видят в ней, то перенять хотят везде, кстати и не кстати; а Москва, также в свою очередь, глядит на град Петров. Всеми этими работами управляет военный чиновник Г.В., человек, как из разговоров его мне показалось, хороший, честный, знающий свое дело, горячий к своему Отечеству; чего больше? Он меня водил везде и с крайним снисхождением удовлетворял моим распросам.

Вошедши в арсенал, я дал полную свободу моему восторгу. Я видел, я хватал, то самое ружье, которое отделывала Екатерина, идучи в Херсон греметь новой славой во вселенной. На нем эпоха сия, для Тулы знаменитая, изсечена золотыми буквами. Цель молоток, коим десница ея дала последние удары не обработанному еще да нея ружью. Цело то блюдо, на котором он поднесен был ей. Пусть не Екатерине точно принадлежит отделка этого ружья: она его прикоснулась – довольно! Я взглянул на него, задрожал, заплакал и прильнул к нему. О! Екатерина! Ты уже не чувствуешь похвал! Тем оне справедливее. Я рад, когда имею случай в полной голос сказать, что я чту память твою. Не ты ли возвеличила судьбу мою? Не ты ли судила меня быть достойным служить твоему престолу? Многие должны многим Отечеству: я, я всем должен одной тебе.

Комната в арсенал, где показывается означенная редкость, убрана приличнейшим ей образом: в средине бюст Екатерины окружен военными трофеями; в большой пирамидальной колонне хранятся: ружье, молоток и блюдо, о коем говорено выше; по стенам, в углах и везде, разставлены разнороданыя орудия; карниз верхний весь обнизан цепью маленьких пистолетов. Тут от самой большой пушки до малейшаго кортика все употреблено на убранство комнаты. Нет орудия, котораго бы вы тут не нашли, разумеется, Русскаго. Но, слава Богу! наука драться так вразумительна стала всем народам и в практике и в теории, что все огнестрельныя орудия сделались общими. По крайней мере и это здесь увеличивает цену места: все что вы такого найдете, сделано в Туле.

Оружейная слобода управляется местом, особенным от Губернских повсеместных статов. Его зовут оружейным Правлением. Председательствующий – главный начальник заводов. Правление имеет под собой изрядную Палату, где сидят члены из сословия мастеровых, и Нижний Словесный Суд. Во всех Присутствиях внутренний убор покоев отвечает достоинству места. Я о сем упоминаю по тому, что не все Фемидины дворцы таким пригожеством похвастать могут.

В Разрядной Палате хранится золотой ковш, весом в три фунта, с надписью прекрасной работы: он жалован нынешним Государем оружейной слободе, скоро после коронации.

Покои Управляющего прекрасно отделаны предместником его, с роскошью и со вкусом. Прелестей много, а покою нет. Общая участь всех живущих в казенных домах, при здании коих единственно думают о величавых фасадах и обширных залах, а хозяин пусть живет, как знает!

При оружейном том же заводе учреждена лавка, из которой продаются разные геодезические и математические инструменты вольной ценой. Заведением сим обязана Тула Михаилу Никитичу Кречетникову (Генерал-Губернатору Калужскому, Тульскому и Рязанскому, с 1776 по 1791 год. Подробныя сведения о нём см. в моем предисловии к его «Журналу реляций Ея Императорскому Величеству в 1782–1787 г.» и «Дневным Запискам о движении и действиях войска в Литве 1792 г.» помещённым в IV-й книге «Чтений в Императ. Обществе Истории и Древностей Российских при Московском Университете» 1863 года, отд. II. стр. I – ХII. О.Б.): он вызвал мастера немца, который ее устроил, открыл, и он же доныне ею правит. 20 лет трудится над железом и делает все, от астролябии до компаса. Незабавный промысел! Он обучает ему до 16-ти человек из детей оружейничьих. Странно, что такое полезное заведение, как слышал я, не имеет ни стату, ни основательнаго положения! Оно содержится на счет разных экономических крох, существует по произволу начальника завода и, следовательно, зависит от доброй, или худой, воли каждаго, вступающаго в сиё звание.

Оружейники пользуются хорошим состоянием: есть из них капиталисты; почти у всех каменные, а у иных даже и красивые, домы. Один из мастеров, но имени Мансуров, отделал стальной уборной стол с прибором. Он подносил его Государыне Императрице Елисавете Алексеевне, и награжден за рукоделье, а вещь осталась у него, с дозволением продать ее в свою пользу. Я был у него и любовался на эту работу. Думаю, что нигде лучше образовать стали и железа в подобном предмете нельзя, как она выделана тут. Я ничего превосходнее не видал; но это я, а наши Англоманы едва захотят ли и взглянуть. То ли дело, скажут, в Лондоне! Здесь мастерски отрабатывают всякую железную поделку, особливо печати. Каких надписей не найдете вы на них? Я целое утро ими занимался, и попадались очень замысловатыя: есть острый, разсудительныя, глупыя, проказливыя, словом – магазин девизов. Художник один приносил ко мне на хвастовство пару маленьких писталетов, весом в три золотника. Видали ли что ни будь этого мелче? Он просил за них 150 руб. Не для меня покупка: похвалил и отдал назад. Видно, и многия то же делали до меня; иначе мне бы об них не писать.

Глава IV

Разныя заведения

Здесь есть Училище Военное, называющееся Александровским: оно под особенным покровительством Монарха, но зависит, на ряду с прочими общими богоугодными заведениями, от Приказа Общественнаго Призрения. Государь на содержание его жалует 6000 руб. деньгами в год и по 10,000 пуд железа. Сверх того Дворянство споспешествует ему своими пожертвованиями. Учеников человек до 50-ти, все Дворяне Тульские и ходят в присвоенной им военной одежде. Воспитанник стоит Приказу до 200 руб. Учителей особых они не имеют, а уроки дают им Гимназические. Надзирателем за ними иностранный Профессор, человек пожилой и, кажется, не очень замысловатый. Закону учит Священник, разумеется, Богослов; носит уже крест на персях: но первый взгляд не в его пользу, а разсуждать с ним долго я не имел времени; острота, как пламя: ее тотчас приметишь. Огонь светит и от простой свечки, но близко подойти надобно, чтоб озариться ея светом. Ученики живут тесно; еще дом, для них назначенный, не готов. Библиотеки нет; по крайней мере я не могу назвать ею шкаф, в котором сот до двух азбук, грамматик и подобных им учебных книг. Машина воздушная и электрическая готовы и ждут только опытных рук, а Физическаго класса еще нет. Для обучения молодых людей верховой езде устроен манеж. В особом каменном строении содержится малолетных до 80-ти человек: оно называется Воспитательным Домом; только расположено тесно, а для здоровья первая выгода – воздух и простор. К смотрению за ними приставлен солдат отставной и надзирательница: первому дается 100, второй 90 руб. Я спрашиваю, можно ли по нынешней цене деньгам за такую малую плату ожидать того неусыпнаго попечения, без котораго первый человеческий возраст обойтися ни как не может? Дети сии, достигши 6-ти лет, отсылаются в Москву в большой Воспитательный Дом.

Публичная Больница на иждивении Приказа. Хворые содержатся в ней довольно хорошо: они ни чем не нуждаются; всякой у своей кровати имеет стол и нужную ручную посуду; воздух меняется ежечасно верхними отдушниками; при всем том жаль, что всякаго рода недужные лечатся и лежат вместе с самыми даже прилипчивыми и гнилыми болезнями. Недостаток места и способов – тому главная причина. Хочется иметь всё, а средства ограничены. Все наши подобныя учреждения так еще новы, что их можно назвать образчиком только филантропии. Под одной крышой 4 номера для безумных; они не пусты. Я не знаю ни чего жалчея безумия кроткаго. Мятежное изступление ума, что мы зовем бешенством, тяжело для взора, но жалко. Несколько инвалидов доживают век свой в прикосновенном Флигеле и благодарят Бога: сыты, одеты, тепло: вот богатство старости! При входе на дверях нарисован солдат с ружьем. Один из них мне сказал: «Это был мой портрет: он очень похож!» – «Верно, отвечал я, также был храбр и ты, как он изображен.» Старик улыбнулся; приветствие мое ему полюбилось. Он, конечно, аппетитно поужинал. На кого самолюбие не действует? Все это очень хорошо; но какая разница между здешним инвалидным домишком и Владимирским? Там дворец для солдат.

За заставой по Киевской дороге выстроен купечеством Дом для неизлечимых: так его зовут; но приличнее бы было его назвать просто богадельнею. Как же не погоняться за отборным названием! Сходно ли оно с вещью, или нет, до того какое дело! Тут ни одного нет не излечимаго, а собрана смесь всякаго рода и пола людей, очень излечимых и даже здоровых, но старых и ни в какое употребление негодных. Все они хорошо содержатся. Я видел старика в этой компании 105 лет: он помнит подымовную перепись. Любопытный человек! Загадка для медиков! Кроме ног, кои часто ему изменяют, всем бодр и крепок; все чувства еще у него сохранились; он ест и спит прекрасно. Хотя он, попавши из купцов в солдаты, следовательно, из роскоши в нужду, конечно, вытерпел много всякаго безпокойства и изнурения, и при том вел жизнь невоздержную, однако он еще теперь здоровье многих молодых людей, коим аптека посылает всякой день свой куверт.

По общей молве, здесь очень славится тюрьма, построенная во время М.Н. Кречетникова. Я любопытствовал ее видеть – и нашел весьма обыкновенной. Вся ея выгода преимущественная пред многими другими городами есть та, что она обнесена каменной стеной, или, что называется обыкновенно, острогом. Время его разрушило почти совершенно: целыя стенки деревянныя введены уже в эту ограду, которая близка со всех сторон к разрушению; но преступники могут, по крайней мере, выходить вон из избы, дышать свежим воздухом, без страха для стражи, чтоб кто либо из них ушел. Вот существенное благотворение для заключенных! Кому не нужен, кому не сладостен, воздух и вид небес? Не везде пользуются узники сим наслаждением. Но чего не могли сделать к общей пользе в свое время Господа Генерал-губернаторы? Была бы добрая воля: средства у них были на все под руками.

Присутственныя Места помещаются в двух больших корпусах. Старое каменное строение без всякой красы! Я внутрь не ходил. Губернатор имел дом каменный казенный, но потом он обратился в Семинарию, и начальник города с тех пор живет в собственном в своем доме. Я не видал Семинарии, по тому что Амвросий, тутошний Епископ, отозвался мне, что в ней нет ни чего любопытнаго. Архиерей здешний человек умный и просвещенный, сотоварищ известнаго Владимира в школе, соревнователь ему в проповедях. (В свете Василий Третьяков, учитель Французскаго и Немецкаго языков в Московской Академии с 1795 г. Проповедник; 1798 Префект; 1799 Ректор ея; уволен 1801 по болезни и скончался 1812 года. О.Б.) Жаль, что близко, видно, потерся около Мартинистов, слишком нанюхался их ладону; часто твердит о ниспадшем человеке, о внутренней церкви; весь их дух и беседа, Всем сердцем желаю быть в ошибке; ибо дарования его, впрочем, имеют приятную сторону.

Собор старинный, но шире и светлее многих, ему подобных, окошки более дают света; столпы менее стеснены. Для проповедников построена кафедра – предмет соревнования для Духовных Училищ.

Гостиный двор, или ряды – древней Готической архитектуры. В таком виде бывали некогда лавки в, Москве. Время ли тогдашнее, или самое их расположение, нравилось. Но бывало в старых лавках пропасть денег и товару, а в нынешних новых прекрасныя с наружи колоннады, а внутри, – бедность и пустота. Хоть не запирай: вор ни чего не унесет!

Любя ученость, я зашёл в Гимназию. Говорить ли об ней? Жалко! Ни библиотеки, ни редкостей, ни учеников, ни учителей. Беда, естьли эта общая их картина! Денег казна тратит пропасть, а пользы на сотую долю издержек нет. В классе Французском Учитель меня взбесил. О! есть ли бы я показался в синем кафтане, который имею счастие и право носить по милости Московскаго Университета (Сочинитель воспитывался в Московском Университете сперва слушателем с 1777, а потом студентом 1778 по 1780 год; был членом ученых Обществ, при Университет состоявших тогда и почетным членом его самаго. О.Б.), нет сомнения, что мне какой нибудь мальчик проговорил бы речь, прочел стихи, сравнял бы меня, как водится, с Аполлоном, а Учитель, добившись выученных на изусть ответов на два или три, вопроса, обманул бы меня прекрасно, и я вышел бы доволен. Но я был во Фраке и не обращал на себя дельняго внимания. Мой Француз профессор диктовал рядовую строфу из учебной книжки, и при каждом слове, или двух словах, не требующих ни какой отделки от всего периода, безпрестанно, важным видом, кричал школьнику; «Tirеz, Tirez!» и за всяким воcклицанием смотрел на меня с этим снисхождением к самому себе, которое оказываем мы, когда думаем быть превосходны. На вопрос мой: «На что эти «Tirеz,» или, по Руски сказать, отточки?» он не умел дать инаго ответа, как: «Это нынешний вкус и красота слога.» О бедный школяр! подумал я, и отретировался. Как часто, под видом учения, портят у нас ребятишек.

Из частных строений в городе лучший дом и богатейший, есть ли по Фасаду можно судить и о кармане хозяина, принадлежит купцу Плохову. Он живет на Воронежской улице. Роскошь везде пустила свой корень.

Вокруг города и здесь, как во многих местах, протянута каменная стена или, по древнему названию, – крепость. М.Н. Кречетников хотел ее сломать. Екатерина, умевшая ценить остатки предков, повелела, напротив, ее поддержать и возобновить.

Виды ея исполнены, но худо: над старыми башнями поделаны бельведерцы деревянные и выкрашены под кирпичной цвет. Низко, не хорошо!

Довольно говорить о Туле; пора ехать далее. Но как при отъезде умолчать, что я здесь принят был очень ласково Начальником, который без всякой задержки все мне велел показать в городе, чего я ни пожелал. Расторопный и вежливый Полициймейстер провожал меня повсеместно; сверх того я здесь нашел стараго сослуживца. Поживши долго на свете, с кем два, три, раза не встретишься? Г.М. – человек хороший, добродушный; вспомнил, что я некогда был ему полезен, обласкал меня, всюду сопровождал и до мелких подробностей тешил мое любопытство. Спасибо добрым людям! Они драгоценны во всяком климате. Съехались с нами ещё и родственники; они нас встретили, и проводили. Счастлив путешественник, когда, сверх удовлетворительного для любопытства, находит еще удовольствие родства и приязни.

Глава V

Ночлег на дороге. Мценск

Выехали мы из Тулы 14 числа, отобедавши рано в своём трактире. Сегодня начальник завода давал пир, но я не мог в нём принять участия и видеть Тульскую публику: все мои минуты были разочтены. Я распрощался утром со всеми и поехал. Не знаю, весело ли живут в городе; по крайней мере, при мне не было ни какого съезда. Впрочем, в какой Губернии весело, особливо летом, когда все и из столиц бежит в деревню? Судя по движению народа в Туле, заключить можно, что она довольно многолюдна. С Киевской стороны в которую лежит нам путь, ни чего для виду примечательнаго, кроме пространства города. За заставой выстроена кладбищенская церковь странной архитектуры. Я с крайним сожалением оставлял Тулу не видав в ней самой замечательной части ея – полнаго действия оружейнаго завода, но подумал: Тула за горами, и утешился.

До предполагаемаго нами ночлега считалось 60 верст; мы проскакали их и расположились в вотчине К. С.С. Гагарина, по имени Сергиевское. Все еще ни лесу, ни воды; одна ветла в глаза кидается. Черноземъ, единственная отрада удрученнаго хлебопашца, зачала быть приметен. Не знаю, от недостатка ли в хлебе, или от того, что вся жатва здешних крестьян придается для приобретения других, не меньше нужных потребностей только я нигде не видал одоньев, сих благонадежных залогов крестьянской корысти. Долго обыватели жаловались на засуху. Пресвитеры молились о дожде, Бог услышал глас народа: хляби небесныя отверзлись, и нас в коляске в три приема такой оросил дожжик, что нитки сухой не осталось ни на ком. Между тем солнышко ушло в антиподы; небо покрылось облаками; стало темнеть; лошаденки наши пристали: экипажи остались назади; до глухой полночи не могли войти в жило. Неприятное положение! Мы зачинали уже клясть демона любопытства.

С горем всегда рядом ходитъ отрада. Княжой бурмистр оттворил нам Господской дом. Тут мы сказали: «Слава Богу!» Обсохли, обогрелись; дали нам огня: увидели себя в зеркало, нашли самовар, напились чаю к поболтали. Кто говорил: «О любезная добродетель Русских, благодетельное гостеприимство! ты все заставляешь нас забывать в дороге.».

 

Краеведческие статьи Степана Нечаева

Нечаев Степан Дмитриевич (1792, село Полибино Данковского уезда Рязанской губернии – 1860, Сторожевая слобода Данковского уезда Рязанской губернии), обер-прокурор Святейшего Синода, историк, археолог, первый исследователь Куликова поля, основатель первого Музея Куликовской битвы, сенатор, действительный тайный советник, поэт и писатель, директор училищ Тульской губернии, помещик Епифанского уезда Тульской губернии, член Союза Благоденствия, благотворитель. Напечатал ряд статей о Куликовской битве, о находках оружия на Куликовом поле, часть которого была у него во владении. В 1848 году он организовал установку 30метровой мемориальной колонны-памятника и начал сбор средств на строительство храма Сергия Радонежского на Куликовом поле. В своём дворце в усадьбе Полибино Степан Дмитриевич Нечаев создал первый в России Музей Куликовской битвы. За свою жизнь Степан Дмитриевич Нечаев истратил огромные деньги на благотворительную деятельность.

Письмо из Тулы

В течение последних 6 месяцев Тульские жители видели столько исправлений полезных, столько учреждений благонамеренных как в городе, так и в целой губернии, что чувства и мнения соединяются здесь в одну глубокую благодарность к Попечительному правительству за дарование нашему краю столь просвещеннаго, справедливаго и человеколюбиваго Начальства.

Важнейший предмет управления обратил первый на себя внимание: судопроизводству вообще дан столь успешный ход, что от 5 тыс. нерешенных дел, значившихся по ведомству за март месяц, число таковых по сентябрь уменьшилось до 4 тыс. Колодников считалось по губернии 347 человек; ныне не более 90 подсудимых содержится под стражею. Недоимки денежной с того времени взыскано более полумиллиона рублей, рекрутской до 250 человек.

По наступлении весны с необыкновенною поспешностию устроены были новые, прочные и красивые мосты по весьма большим дорогам, через тульскую губернию пролегающим; дороги сии обрыты канавами с некоторым по середине возвышением и обсажены деревьями, которые для лучшего сохранения ограждены плетнем. Почтовыя станции все приведены в лучшее состояние. По Московскому тракту в селениях Волотях и Вашанах станционные домы, пожертвованые здешними помещиками, в первом г. Крючковым, во втором г. Хомяковым, имеют даже такой вид и устройство, какого только на первый раз желать можно. Вообще все селения, по большим дорогам лежащия, все уездные города представляют на улицах гораздо более порядка, опрятности, благообразия. Но в губернском городе столь полезныя перемены несравненно ощутительнее.

Тульская полиция в самое краткое время совершенно преобразована по примеру прекрасных учрежденных в обеих столицах: снабжена достаточною командою, хорошими лошадьми, исправнейшими пожарными инструментами и многими другими средствами предостережения и скорейшаго оповещения жителей в случае пожара – и все его без всякаго излишняго для них отягощения (К числу вновь принятых предостерегательных мер предпочтительно отнести надобно пожарные в каждой части сигналы, имеющие пред обыкновенными то преимущество, что ветр ни в каком случае не помешает видеть флаг, присвоенный тому кварталу, где начался пожар. Каждый их сих флагов натянут на продолговатую раму, которая с помощию блока по произволу поднимается и опускается между неподвижно стоящих столбиков на каланче. Жителям города Тулы роздано множество печатных рисунков, где означен не только цвет флагов, но и заменяющие их в ночное время известное положение фонарей. Н.)

Мостовая в сем году доведена была до возможной в здешних масштабах исправности. Главныя улицы освещены теперь наивыгоднийшим образом и все почти здания к ним примыкающия приняли правильный м соразмерный вид. При чем нельзя прийти молчанием, что, следуя почтенному примеру, оказанному г. гражданским Губернатором, тульское градское общество собрало 10000 рублей на вспомоществование беднейшим обывателем в исполнении справедливых по сему предмету требований полиции. Из остатков же пожертвованной суммы устроено в самом приличном месте и самого приятнаго расположения Публичное гуляние, какого город совсем еще не имел (Тульский бульвар открыт был для публики прекрасным праздником, данным Г. Губернатором в день Тезоименитства Государя императора. Н.).

Благообразная наружность и внутренний распорядок многих новоустроенных рядов свидетельствуют вместе об отличном вкусе и о благих намерениях почтеннаго преобразователя. Для собрания купечества в зимнее время отделывается теперь посреди торговой площади новая биржа, а в стенах нашего Кремля возвышается огромной Екзерцир-гаус, в построении котораго по приглашению господина Губернатора участвовали и дворянство и купечество Тульской губернии. У него же добровольною подпискою собирается потребная сумма на обновление большой залы Благороднаго Собрания.

Обратим теперь взор на заведения человеколюбия, получившия в последние время самое решительное улучшение.

Тульский воспитательный дом, украшенный при входе приличной надписью, взятою из Псаломника (Отец мой и мати моя остависта мя, Господь же восприят мя. Пс. 26 ст. 8.), обворожает так сказать, отличным своим благоустройством, пленительною чистотою, постоянным порядком. В первой комнате, где обыкновенно происходит обряд крещения над приносимыми младенцами, представлен великий Пророк, принятый из воды дочерью Царя Египетского. Во второй золотыми буквами на черной доске означен год основания Воспитательного дома (1781) и тот незабвенный день, в которой ныне Царствующий император, обозревая Тулу, удостоил его своим посещением (1 Сентября 1816 г.). тут же в особых шкафах заключаются образцы всех потребных для детей и кормилиц вещей с означением умеренной их цены. Далее представляются ряды колыбелей сиротствующих, но с отеческим попечением призренных малюток, и следуют по порядку прочия к заведению принадлежащия отделения. Каждое Воскресение с 12 по 2-й час оно открыто для посетителей, в числе коих особенно приглашаются попечительныя матери, могущия преподать совет и наставления к дальнейшему улучшеню учрежденнаго порядка. Между тем должность особаго над домом смотрителя упразднена: сам г. Губернатор принял на себя его многосложныя, но для нежного сердца приятныя обязанности, разделив свои попечения о ближайшем присмотре за воспитанием детей с добродетельною супругою своею, которой первым было делом – определить из своих денег по 600 руб. в год для раздачи, сверх обыкновенной платы, кормилицам и нянькам, наиболее отличающимся своею рачительностию, чтоб таким поощрением породить в других полезное соревнование. Здесь также место упомянуть о благотворительном подвиге г. Инспектора Тульской Врачебной Управы М.Л. Гамалеи: сей почтенный летами и заслугами чиновник обращает на сие заведение все жалование, следующие ему за пользование больных младенцов.

Городская больница получила совершенное и самое счастливое возстановление. Пристойное разделение страждущих, опрятность комнат и одежды, здоровое качество пищи, исправность прислуги, близость нужной помощи (Определенной при больнице лекарь обязан ныне иметь в ней свое жительство. К чести исправляющего сию должность г. Садовскаго должно приписать, что особенным попечением его заводится при больнице ботанической сад. Он же снабдил все казенные места хорошими термометрами, а заведения приказа О.П. искустно нарисованными надписями – собственных трудов своих. Н.) – все возбуждает в сей обители скорби утешительное чувство благодарности. Аптека больничная усердием гг. Аптекарей Ауербаха, Линка и Лейкерта с избытком снабжена потребляемыми медикаментами и хирургическими орудиями. Есть также для пораженных пораличем прекрасная електрическая машина: его дар известнаго здесь по своему искусству и благотворительности медика Гейля.

В тюремном замке лазарет с помощию практикущих в Туле врачей приведен в такой же порядок. Для лучшаго продовольствия арестантов заводится артельное хозяйство; принимаются также меры к постоянному занятию их полезной работою. Для сего предпочтительно назначается плетение из прутьев щитов на заборы в деревнях, по образцу введеных в употребление у военных поселян Новгородской губернии.

По части народнаго просвещения, из числа многих оказанных поощрений и пособий, упомянем о самом важнейшем. Благотворная метода взаимнаго обучения, изысканная под именем Ланкастерской, перенесена в тульское первоначальное училище и отсюда распространяется по разным уездам единственно от деятельнаго покровительства, каким сие общеполезное изобретение пользуется у благонамереннаго здешняго начальства.

С улучшением Типографии Губернскаго Правления получили мы прекрасную статистическую таблицу нашей губернии, составленную здесь самим губернатором из собранных им верных и подробных сведений. Для большаго распространения столь любопытных известий, для обнародывания изследований исторических в нашем краю, для доставления торговли и промышленности более живости и обширности в оборотах и предприятиях, предполагается в будущем году печатать в той же Типографии еженедельные ведомости, коих издание под непосредственным влиянием губернскаго начальства приемлет на себя изветсный сочинитель Записок Морского офицера – В.В. Броневский.

Между тем как разныя общеполезныя меры новаго начальства приводились в успешное исполнение, перестроен был в лучшем виде большой корпус присутственных мест, и 11 минувшего октября с торжественным обрядом открыты в нем заседания. При сем случае самое сильное и приятное действие произвело на многочисленное собрание приглашеннаго духовенства, дворянства и купечества произнесенное г. Губернатором приветствие, в котором благодарность, поощрение и наставления, обращенныя к достойным по службе сотрудникам, ознаменованы были единым пламенным усердием ко благу общему. Особенное внимание обращает на себя и новое, здраво обдуманное устройство в комнатах Губернаторскаго Правления. Вся многочисленная канцелярия его помещается теперь в одной обширной зале, отделенной от присутствия одною перегородкою со стеклами. По бокам залы продолжаются правильно и чисто сделанные столы и скамьи для писцов с несколькими выступами для столоначальников. Посередине столы експедиторския, все неподвижно прикрепленные к полу; на стенах же против каждого черные доски с означением, какя то експидиция и пр. В передней комнате такая же надпись предваряет просителей, что для них открыты двери Правления только с 12 до 2 часов. В воспитательном доме и Городской больнице подобныя сему доски представляют во всякое время краткую ведомость о состоянии сих заведений.

В нынешнем же году отделан дом Александровскаго Военнаго училища, отстроено в черне огромное здание тульской семинарии, возобновлена Губернская гимназия, и сверх того город украсился многими новыми частными домами красиваго вида и значительной величины.

Заключим описание сие отличною чертою священнаго уважения к деяниям великим, благороднаго усердия к прославлению отечественных подвигов. Нынешний г. Губернатор, Граф Владимир Федорович Васильев, первый предложил мысль о сооружении приличнаго памятника Дмитрию Донскому в самом месте знаменитой победы его над Мамаем на славном поле куликовым, лежащим за реками Доном и Непрядвою в Епифанском уезде нашей губернии. Патриотическое сие желание через г. Генерал-Губернатора А.Д. Балашева доведено было до сведения Государя Императора, и удостоилось всемилостливейшего одобрения: Его Величество изъявил при том своеволение, чтоб нужная для изваяния бронза отпущена была из казны. Известный наш художник И.П. Мартос трудится теперь над проектом сего драгоценнаго для всех русских монумента.

Вот краткое обозрение плодов попечительскаго внимания и необыкновенной деятельности нашего начальства. При всех недостатках своих картина сия должна быть приятна для благодарных жителей Тульской губернии: она может принести удовольствие и всем благомыслящим соотечественникам, желающими видеть власть правительственную в руках достойных доверия нашего мудраго и благосерднаго Монарха. Справедливое сие ожидание одно решило сделать известными мои замечания. С.Н.

Описание вещей, найденных на Куликовом поле

(Сюда принадлежит находящаяся при сей книжке картинка. Просим читателей вспомнить о Плане Куликова поля, и об описании онаго, помещенном в 14 книжке В.Е. 1921 г.)

Фигура 1-я изображает бердыш, выпаханной на Куликовом поле. Мне случилось видеть более 10 подобных древних оружий, из которых некоторые были гораздо более, другия несколько меньше, и без скважин. Вероятно скважины сии делывались для одного украшения; быть может служили они и к тому, чтобы лучше прикрепить бердыш к древку проволокою: но крестьяне того места вообще думают, что в старину воины так прокалывали свои оружия для обороны от заговоров или чародейства.

Фигура 2-я изображает стрелку отличную от других вида. Копья выпахиваются вообще очень грубой работы. Иныя имеют образ простой пики. У меня было несколько надломленных.

Фигура 3-я представляет древний крест из желтой меди, а 4-я таковой же их красной меди. Не редко попадаются кресты столь же необыкновеннаго вида из худо очищенного серебра.

Фигуры 5,6,7 и 8-я изображают медныя складни. Из них первый вероятно вмещал в себя святые мощи, на нем видны и следы серебрянной насечки. Второй замечателен по тому, что изображения на нем вырезаны, а не выпуклыя, как у прочих. Последний, представляющий, как кажется, Святого Феодора Стратилата, заслуживает особаго внимания своею надписью, которой слова идут сверху в низ. Таков был обычай у Византийцев, в подражание коим Русское слово Святый заменено здесь греческим о аугоs. Один почтенный любитель древностей, видевший сей образ, сделал весьма любопытное замечание, что С. Феодор, принадлежащий Греческому народу, представлен на нем в русском старинном одеянии и вооружении, и сие доказывал наиболее формою его, необыкновеннаго у Греков, четвероугольнаго щита, называемого ими по сей причине Thyreos по русски как бы сказать, дверник. В самом деле, щит Феодора Стратилата на сем памятнике имеет ту самую форму, какую Лев Диакон, Греческий писатель, современный нашему Великому Князю Святославу Игоревичу, присвояет Русской храброй дружине. С.Н.

(Сие любопытное известие вместе с рисунком доставлено редактору от почтеннаго литератора нашего С.Д. Нечаева)

В 1819 г. при обрабатывании земли под сев, в Данковском уезде, на поле Куликовом, выпаханы два старинныя оружия. Именно бердыш и пистолет необыкновеннаго устроения. Бердыш сей (см. рисунок под литерою А) принадлежит к разбору среднему. В старину употребляемы были бердыши троякие: 1) секиры, состоящие из больших и широких топоров, на длинную рукоять насаженных; 2) бердыши средние, и 3) бердыши большие, коих острие по окружению своему имело до 3-х аршинов в длину, и ими владеть могли только отборные, сильные люди. Описываемый здесь бердыш найден был без древка: оный сделан почти весь из стали, и содержит в себе веса 4 фунта. Для насаживания на деревянную рукоять проведен от него сквозной обух, и на самом затылке сего обуха пробито три скважины для прикрепления гвоздями. Ширина бердыша считая от затылка обуха к середине до острия, с небольшим 3 вершка; от сего места железо бердыша простирается вверх на 9 вершков, и сведено острием, которое можно употреблять вместо штыка. К нижу железо простирается на 10 вершков и от самого конце выковано довольно толстым протяжением еще на 2 вершка длиною; на конце опять скважина, для прикрепления железа гвоздем к деревянной рукояти. Все острие бердыша имеет длины 1 аршин с четвертью, и вообще фигуру продолговатаго полумесяца. Близ обуха не далее осьмой доли вершка, в верхней части бердыша (смот. С) пробито 10 скважин (из коих одна запаяна), а к низу еще 8. Употребление неизвестно: может быть служили они для украшения, или, что вероятнее, для означения полка, к которому принадлежал воин; сие подтверждает одна из 10 запаяная скважина (см. литеру d). Впрочем на бердыше нет никаких других знаков, ни надписей; но должно полагать, что сие оружие принадлежало воину Русскому, ибо Монголы или татары бердышей не употребляли. Со времени мамаева побоища до 1819 г. прошло 438 лет, и удивления достойно, что бердыш сей, лежавши в земле, уберегся в такой целости!

Не в дальней разстоянии от того же места найден странного вида и устроения пистолет (см. на рисунок под литерою В). Он весь железной, и сложен их 4-х главных частей. Величина его 8 вершков и с дулом или стволом, составляющим особливую часть 4 вершка длиною. Во первых сплошная доска служит для ручки, для укрепления казеннаго винта и ствола пистолетнаго, и прикрывает махину замка, которая вся находится внутри сложенных частей пистолетных. Вторая часть толстая, но такой же длины, смещает замок в своем прорезе. Третья часть таковая же, но длиннее, принадлежа к общему составу ручки пистолетной, прикрывает замок, и к ней прикреплено кольцо, в которое вкладывается ствол пистолета. Сия часть по видимому составляла длинное протяжение (см. литеру F), служившее вместо меча, которым колоть и рубить можно было. И которое впоследствии времени отсечено, оставлено от онаго не больше, сколько нужно было для укрепления упомянутаго кольца Н. Четвертую из главных частей составляет накладка, служащая для скрепления всех частей винтами; в ней же находится собачка, запирающая спуск курка. Все сии четыре главные части в совокупности содержат: внутри замок, а вообще составляют ручку и головку пистолета. Затравка сделана сверху дула; над нею припаяна полка и огниво с своею пружиною. Очень приметно, что огниво и курок приделаны уже после, и что вначале стреляли из сего пистолета фитилем. Равным образом позднейшую приделку показывает G ефесная чашка, с вырезанною на ней оборонную работою двуглавым орлом; чашка сия служит для соединения ствола с казенным шурупом и утверждения, также для прикрытия действующей правой руки воина.

Хотя по времени избретения пороха и огнестрельных оружий и мог бы сей пистолет достаться кому-либо из знаменитых особ Российских от торгующих иностранных купцов, и таким образом быть в сражении с Мамаем: грубая резьба на головке и ручке с наружной правой стороны могла бы присвоять пистолету сию древность; но приделка ефесной чашки, искустная оной отделка, равно курок, огниво и двоеглавый на чашке вырезанный орел (сей герб России введен во всеобщее употребление не прежде как при Иоанне Грозном) показывает работу познейшаго времени: следственно доказывает то, что сей пистолет попал в землю гораздо после, уже во время набегов Татарских, кои обыкновенно приходили через Куликово поле к Туле и Кашире. В приследовании их Российскими войсками на тех же местах происходили сражения, в которых и пистолет мог утратиться. Оба сии оружия принадлежат Статскому Советнику Василию Алексеевичу Левшину, у котораго хранятся в числе других редкостей. (Книгу мне выдали без картинок – прим. сост.)

 

Андрей Глаголев. Записки русского путешественника

Глаголев Андрей Гаврилович (1793, Ефремовский уезд Тульской губернии – 1844, Москва), ученый, доктор совестности, археолог, путешественник, писатель. Учился в Московском университете, служил в департаменте иностранных исповеданий. Автор книг: «Умозрительные и опытные основания словесности» (1834–45), «Краткое обозрение древних русских зданий и др. отечественных памятников» (1839) и «Записки русского путешественника с 1823 по 1827 г.» (1837–45). Фрагменты из последней представлены ниже.

Тула

Догадки об основании Тулы. Три прежние города: каменный, деревянный и земляной. Памятники древности. Примечательные здания. Оружейный завод, оружейные мастера. Сравнительное исчисление населения Тулы в конце XVII столетия с нынешним. Гимнастическия забавы: плавание, беганье на коньках, кулачный бой. Травля звериная, травля гусей и голубиная охота. Серенады или вечерние хоры. Гулянье в праздничные дни. Обновляхи. Моды женщин и мужчин. Нравы. Образованность духовенства. Церковное пение.

Первоначальное местоположение древних городов южной и средней России достойно особеннаго внимания. Почти все они строились или на западных или на северных берегах протекающих мимо них рек. Очевидно, что в самом начале они были не что иное, как укрепления против варваров, стремившихся на Россию сперва с востока и потом с юга.

Тула служит исключением из сей общей системы построения; она находится на левом или южном берегу Упы. Из договорной грамоты Великаго Князя Димитрия Иоанновича Донскаго с Рязанским Олегом (Древн. Росс, Вивлиоф. 1, 90.) видно, что Тула при Царице Тайдуле была местопребыванием Баскаков, собиравших с России подать, а вероятно и основана была ими, а не Русскими. Знаменитый Историограф наш думает, что и самое название города произошло от имени Капчакской Царицы Тайдулы, но что Русские в последствии обратили сиё имя в Тулу, так как Хаджи-шерхан в Астрахань.

Не трудно было бы открыть сродство и Тульской реки Упы, с Литовским словом УП и Криво – Ливонским УППА, означающими реку, если бы вместе с тем можно было доказать, что Кривичи в древности простирались в самую внутренность Тульской губернии, или что они заимствовали это слово от другаго племени, Славянскаго или Финскаго, там обитавшаго.

Из бумаг, хранящихся в губернских архивах видно, что Тула состояла прежде из трех городов!!: Каменнаго, Деревяннаго и Завитая или Землянаго. Каменный, стараго дела, на левом берегу Упы, с 4 проезжими и 5 глухими башнями, простирался на 468 (а по нынешнему измерению на 490) сажен, имея в вышину по кровлю 5 саж. с 2 арш. и в толщину 1 сажень с 11 вершками. По Башням и воротам разставлены были Московскаго и немецкаго литья медныя и железныя пищали. На большой Спасской башне висел вестовой колокол, а внизу ея под каменным сводом, равно как и под Никитскою башнею, хранились пороховая казна: ядры, кирки, карабины, латы, медныя трубы, знамена и другия крепостныя принадлежности и орудия. Деревянный город, построенный по повелению Великаго Князя Василия Иоанновича в 1509 году, облегая Каменный со всех сторон, кром Упы 5 на пространстве 1071 сажени, имела 5 башен проезжих и 14 глухих. Он рублен был в две стены, башни в четыре, а круглая Крапивенская в шесть стен с тремя боями и с железными воротными затворами. Каменная крепость в 1784 году возобновлена; а от деревянной не осталось почти никаких следов, кроме нескольких зданий. Самое древнее из них мужеской монастырь св. Иоанна Предтечи с каменною оградою, построенный Тульскими боярами и посадскими людьми за избавление города от нападения Крымскаго Хана Девлет-Гирея, при Царе и Великом Князе Иоанне Васильевиче. Монастырь девичий Успения Пресвятыя Богородицы и Соборная Казанская Церковь построены Царем Алексеем Михайловичем. Завитай или Земляной город копали Боярские дети и служивые люди, также по грамоте Царя Алексея Михайловича в 1649 году На валу было три башни деревянныя с проезжими воротами и пять глухих, насыпанных из земли. За чертою Землянаго города начинались слободы; их было семь на городской стороне и три на Московской за рекою Упою.

Между прочим примечательны здесь два земляные вала: один из них пересекаемый Упою, находится в двух верстах ниже Тулы; обыкновенно почитают его остатком плотины, насыпанной в 1607 году войском Царя Василия Шуйскаго, по совету боярскаго сына Сумина-Кровкова, для того чтобы наводнением выгнать из города скрывавшияся в нем скопища злоумышленников; другой, начинающийся в самом город, идет по направлению Киевской дороги, и верстах в семи от города углубляется в засеку. Он, как уверяют, простирается на весьма значительное разстояние. Кем и когда насыпан этот вал, неизвестно; сохранилось только предание, что он служил границею России и оплотом против набегов Татарских. Подобные валы есть, в Рязанском, Козловском и Тамбовском уездах. Начало Тульского может быть отнесено к ХVI столетию, когда в Тульском уезде, при царях Иоанне Васильевиче и Феодоре Иоанновиче, сделаны были для защиты от набегов Татарских засеки и на засеках разныя укрепления. В 7146 году (1638 от Р.X.) Марта 27 день, по получении известия о преднамеренном вторжении в Россию Крымских Татар, отправлены были Царем Михаилом Феодоровичем в Тульскую Заупскую Малинову засеку Воевода Семен Васильевич Волынской и Голова Степан Карцов для обозрения прежних укреплений и для устроения новых, или, как сказано в наказе: «И тое Тульские засеки вдоль и поперек я на Тульской засеке всяких крепостей дозрить и описать подлинно, и учинить Семену и Степану середи засечного лесу в черте вдоль на одиннадцати верстах на семи сот на трех саженях завал лесной, а поперег по засеке на двадцати на пяти саженях; а в которых местех на засеках болота и озёра и всякие крепкие места и теми будет крепостьми Татаром и без лесного завалу и без земленово валу чрез засеку пройти не мочно, и Семену и Степану в тех местах завалу лесново и земляново валу не делать.»

Далее в том же наказе предписано было: «Семену и Степану жить на засеках с великим береженьем не оплошаю и сторожи держать в день и в ночь на высоких деревьях и для ясаку по деревьям держать кузовы с берестою и с смольем, и смотря по вестем, велети кузовы с берестою и с смольем зажигать, чтоб воинские люди в засеке безвесно не пришли и дурна какова не учинили.» – «А если Семен и Степан против Государева указу засеку, всякими крепостьми ни укрепят или засечным делом замешкают, а с сотных и с даточных и с уездных людей учнут имать посулы и поминки, а после про то сыщетца, и Семену Волынскому и Степану Карцеву от Государя быть казнену смертью, а поместья их и вотчины велит Государь отдать с роздачею безповоротно мимо жены ево и детей и роду и проч.» (Подлинный наказ сей, со всеми изложенными в нём подробностями, можно видеть в ирибавлениях к описанию Тульскаго Оружейнаго завода, Г. Гамеля.)

Из произведений зодчества, по огромности и красоте своей, занимают в Туле первое место колокольня Успенскаго Собора с вызолоченным шпилем и кладбищенская церковь всех святых, построенная на самом возвышенном месте вне города. Экзерциц-гауз, присутственныя места, набережная и шлюзы из дикаго камня, плотина против Чулковой слободы и несколько зданий на Оружейном заводе могут также считаться украшением Тулы.

Из заводских зданий, по внутреннему устройству вододействуюших машин и по огромному их размеру, обращают особенное внимание стальная или молотовая с восьмью горнами и восьмью молотами, калильня, тягольня для растягивания стали в прутья, точильня о 16 Английских точилах, чёрная вертельня для просверливания стволов и многия другия. Нельзя без изумления смотреть на эти необычайныя силы природы и рук человеческих. Шум воды, движущей падением своим огромныя колеса, стук молотов, колеблющих ударами основание земли, визг точильных камней, сыплющих, огненыя клубы, пылающие горны, раздуваемые огромными мехами, невнятные вопли и черныя лица работников, бегающих с распаленным железом, все это невольно заставит забыться и подумать, что сам Вулкан кует здесь молненосные перуны Российскому Громовержцу.

Казенные кузнецы устроены были особою слободою на правом берегу Упы, еще по грамотам Царей Феодора Иоановича и Бориса Феодоровича Годунова; но Оружейный завод основан уже в следствие указа Петра Великаго, даннаго 15 Февраля 1712 года Князю Григорью Ивановичу Волконскому. Первыя вододействующия машины устроены были простым кузнецом Сидоровым! и солдатом Ораниенбургскаго батальона Батищевым, изобретшим между прочим! разныя машины, для отделки стволов. В царствование Екатерины Великой делаемы были разныя улучшения завода; но важнейший период его начинается с 1817 года, со времени назначения главным его механиком Англичанина Джона-Джонса. Доктор Гамель свидетельствует, что искуственная часть Тульскаго завода находится ныне на такой степени совершенства, какая не существует даже на лучших ружейных фабриках в Англии.

Огнестрельнаго оружия выделывается здесь в обыкновенное время ежегодно до 70,000 и белаго до 25,000; а в случае нужды может быть приготовляемо несравненно большее количество.

Цеховых ружейных мастеров считается до 3000, а всех, по седьмой ревизии, мужескаго пола 7071 и женскаго 6913 душ, да приписных крестьян в Тульской и Калужской губерниях 3562 души мужескаго пола. Оружейные мастера делают между прочим физические и математические инструменты, ножи, самовары, разныя галантерейныя вещи; и с отменным искусством режут печати на стали и на камнях. О переимчивости и способностях и остроумии их разсказывают множество занимательных анекдотов.

По описи 1605 года, всех дворов в Туле было 555, жителей 1141, церквей 8 каменных и 11 деревянных. Доходу с разных статей собиралось в Царскую казну 325 рублей, 4 алтына и 2 деньги, и подушнаго оброку 185 рублей, 5 алтына и 1 деньга., Ныне народонаселение города с оружейными мастерами возросло уже до 55,000 душ обоего пола; церквей каменных 28, домов каменных 250, деревянных 2900, фабрик и заводов около 80.

Тула разделяется на три части: на Градскую, Московскую или Оружейную и Чулкову слободу. Две последния населены оружейными мастерами, в первой живут мещане и купечество. Разные промыслы и занятия образовали в них разные характеры. Оружейные мастера трудолюбивы, ловки, проворны; и в особенности отличаются удальством в гимнастических забавах, как то в плавании, в беганьи на коньках и в кулачном бою. Большую часть времени они проводят на заводе, в мастерских или в кузницах перед горнами; а в жаркие летние дни часы отдыха посвящают купанью. Не льзя не удивляться их отважности, когда они бросаются головою в реку с сваи, с моста и с шлюз четырех или пятисаженной высоты. На воде они довольно легки и употребляют почти все доселе известные способы плавания; хотя не учатся им по правилам и даже не подозревают, что есть для них правила и школы. Как же скоро Упа покроется льдом, то начинается беганье на коньках; и некоторые из бегунов с отличною ловкостью выводят на льду буквы, слова и разные узоры. Мимоходом заметим, что коньки и ходули известны были во многих местах России изстари и, кажется, должны быть отнесены к народным Русским забавам; может быть, потому-то они до сих пор и были пренебрегаемы нашим высшим сословием. Но чем не шутит своенравная мода? Она захотела – и тотчас в Москве и Петербурге всю прыткую молодежь подковала коньками или подняла на огромныя ходули. От чего же произошла эта перемена в приличиях вкуса? От того, что Англичане и Французы назвали сии забавы громким именем гимнастики; а перенимать у иностранцев и подражать им, в чем бы то нибыло, не почитается ли у нас обязанностью каждаго благовоспитаннаго человека? …

Что касается до кулачных боёв, они продолажаются всю зиму по воскресеньям и оканчиваются в понедельник первой недели великаго поста. Во все это время Тула разделается на две стены, на Московскую и Градскую; каждая имеет своих богатырей и своего атамана. Не могу умолчать об одном из них, которому за необыкновенную его силу дано прозвище Родимаго. Не ожидайте от него ни ловкости Римских бойцов, ни искуства Английских боксеров это просто огромная движущаяся махина, но, говоря Русскою иперболою, голова у него с пивной котел, между бровями пядень, между плечами косая сажень. Главная квартира Родимаго, в день битвы, в питейном доме на Хопре, и он не иначе оставляет ее, как по усиленым только просьбам присылаемой к нему депутации. Часто одно появление его вливает мужество в его дружины и приводит в колебание противную сторону; когда же он вступает в дело, то самые ловкие бойцы валятся вокруг его, как снопы. Иногда победа его оканчивается триумфом. В таком случае победителя поднимают на носилки и несут на Хопер, между тем как записные покровители кулачнаго боя бросают ему в шапку медные и серебреные венки, т. е. деньги с изображенными на них венками. Травля звериная и травля гусей, принадлежат к любимым здешним зрелищам; а охоту голубиную можно назвать господствующею страстию вообще Тульских граждан; нет почти ни одного дома, в котором бы не было стада голубей и голубятни. Часто в ясный летний день весь горизонт бывает покрыт стадами сих птиц, и на всех кровлях увидите охотников, машущих длинными шестами. Лучшими же голубями почитаются те, которые делают на лету несколько пируетов или оборотов вокруг себя.

Достойны замечания здешния серенады, даваемыя летом Оружейными мастерами. Они собираются обыкновенно вечером на берегу Упы или на улице и поют хором духовныя оды Ломоносова, старинныя псалмы, кантаты; и заключают свои собрания известным польским Александра и Елисавета. Стройность хоров, составленных почти всегда из голосов отборных, производит при тишине ночи самое резкое впечатление. Вообще оружейные мастера имеют особенную склонность к пению и к поэзии; так что некоторые из них, не зная даже и граматы, очень правильно рифмуют песни и кладут их на голоса. Любимый род их песен есть сатирический, котораго начало надобно искать в наклонности их к насмешкам.

В Туле нет почти ни одного бульвара, но в праздничные и воскресные дни все улицы превращаются в места народнаго гулянья. В это время по всем улицам движутся группы мущин и перед каждым домом сидят на прилавках разряженныя женщины. Приличие требует, чтобы девушки не показывались на свет; но любопытство, обыкновенная слабость женскаго пола, заставляет их искать в заборах старыя или провертывают новыя скважины, чтобы смотреть на проходящих. Взрослую девушку можно разсмотреть здесь только великим постом, в то время, когда она, под именем обновляхи, сопровождаемая бегущими впереди и позади мальчиками и девочками, выходит в церковь для исповеди. Размалеванное белилами лица и черные зубы почитаются здесь красотою нежнаго пола. В особенное уважение принимается тучность тела; и чтобы скрыть недостатки свои в этом отношении, Тульския женщины обыкновенно нанизывают на себя от полудюжины до дюжины исподних юбок. Бархатная или штофная малинового цвета коротенькая епанечка, вся в сборах и без рукавов, есть общее их верхнее одеяние. А наряды мущин состоят в гродетуровом распашном халате, в ситцевой рубашке, в голубых китайчатых шароварах и в пуховой или шелковой шляпе, которая надевается всегда на бекрень. Бороды обриты и волосы у всех обстрижены в скобку; а некоторые из щеголей белятся и румянятся, подобно женщинам. Нет ничего неприятнее, как слышать разговаривающих между собою здешних женщин. Одни слова оне повышают, и тянут, другия понижают, и скрадывают, и притом не разводя зуб и закрывая верхнюю губу нижнею почти при каждом слове. За званым столом оне сидят, как куклы и все движете их состоит в том, чтоб подергивать накрахмаленные и распущенные рукава рубашки. Если просватают здесь девушку, то подруги ея ходят ночью по улицам хороводом, бьют в медный таз и с самым неприятным визгом поют свадебную песню: „ты заря ли моя зорюшка.»

Нравы Тульских граждан вообще похожи более на иностранные, нежели на Русские. Гостеприимство, столь свято почитаемое в Москве и во всей России, по-видимому не пользуется равным уважением в Туле. Ворота с утра до вечера и с вечера до утра почти везде заперты. Чтобы войти в дом, надобно позвенеть в колокольчик; а по звону колокольчика, старая служанка, высунувшись в калитку, пробормочет суровым голосом, что хозяин ея спит или нет его дома. Слушая всегда и везде один и тот же ответ, невольно подумаешь, что вся Тула спит непробудным сном или нет ёя дома. Впрочем причиною такого обращения надобно полагать не чуждение общежития и людскости, а одну только хозяйственную расчетливость; от того что Тульские граждане почитают большим неприличием отпустить принятаго гостя, не удовольствовав его напитками, и в особенности чаем, которой подают здесь во всякое время дня и ночи.

Самое образованное сословие в Туле есть духовенство, которое пишет и говорит хорошо по Латыни, и в особенности любит заниматься богословием, философиею и словесностью.

В числе примечательнийших лиц между духовными сановниками не только здешними, но и вообще Русскими, можно наименовать покойнаго Профессора Богословия и Кафедральнаго Протоиерея Уара Ненарокомова, обладавшаго необыкновенным даром импровизации на чистом языке Латинском. Уверяют также, что конспект богословских наук, представленный им в Коммиссию Духовных Училищ, почитается доселе одним из лутчих.

Образованием своего вкуса в духовном красноречии Тульское духовенство много обязано бывшему здесь Епископу (в последствии Архиепископу Казанскому и Симбирскому и потом Тверскому) Амвросию, одному из первых духовных витий нашего времени. Сей почтенный Архипастырь, покровитель наук и искусств, не менее споспешествовал и к усовершенствованию здесь церковнаго пения, приводившаго всех в восторг и умиление (Один Лютерианский Епископ, посетивший Тульский собор во время Архирейскаго служения, не мог удержаться от слёз. Забыв различие исповеданий, он то же сказал об Архиерейском хоре, что некогда Философы Владимировы о хорах Коистантинопольских: «Мне казалось, что я перенесён был на небо и слышал пение Ангельское»).

Дедилов

Предание о Дедиловских провалах. Басня об Иванове озере

Между простым народом, живущим в окрестностях Тулы, есть старинное поверье, что заштатный город Дедилов рано или поздно должен весь провалиться. Поводом к такому нелепому мнению послужил действительный провал, образовавшийся на одном из возвышенных мест, при выезде из Дедилова в Богородицк. Сказывают, что на этом месте стоял когда-то дом, но за нечестие своих хозяев однажды ночью пожран был землею и не оставил после себя ни каких следов, кроме выступившаго из пропасти озера, имеющаго в окружности около пятидесяти сажен и остающагося до сих пор почти всегда в одинаковой степени высоты. Всех провалов, с озерами в Дедилове семь; подобные им встречаются и в других местах южных. губерний; а в некоторых из них, по сказанию старожилов, показывались будто бы иногда и корабельныя доски. Если бы эти случаи могли быть доказаны свидетельствами несомненными, то они привели бы нас к заключению о действительности сообщения упомянутых озер с каким нибудь морем посредством подземельнаго канала, и особливо с Черным морем по тому направлению, по которому прошло в 1805 году землетрясение от Одессы к Туле и далее к северу.

От Дедилова не в дальнем разстоянии: находится Иванова озеро с двумя выходящими из него реками, Доном и Шатом. Об нем простой народ расказывает следующую басню: «жил был Иван; у него было два сына; старший почитал отца своего, а младший не имел к нему почтения. Когда отец стал умирать, то призвал к себе старшаго сына и сказал ему:;…будь над тобою мое благословение,» потом призвал младшаго сына и сказал: «будь ты от меня проклят и шатайся по миру отныне и до века.» – С того времени народ, прозавал старшаго сына Доном Ивановичем, а младшаго Шатом, котораго именем и до сих пор бранятся во всех соседственных, губернях. Я упоминаю об этой басне, как образчик Русскаго народнаго нравоучения, передаваемаго от одних, другим, по обыкновению восточному; в притчах и аллегориях.

Богородицк

Вид города. Расположение сел Графа Бобринскаго. Хороводы. Обряд надевания поневы на совершеннолетнюю девку. Обряды сватовства, свадебнаго поезда и встречи новобрачный.

Небольшой городок сей можно уподобить картине, составленной из яркаго света и самой темной тени. На луговой стороне обширнаго пруда видишь собрание хижин и изб, крытых соломою; по другую сторону, на плоском холму великолепный дом Графа Бобринскаго и обширный сад, который в прошлом столетии почитался чудом здешняго края. Напрасно будем искать здесь следов прежней пышности и роскоши; но, печать изящнаго вкуса надолго еще останется неизгладимою.

В Богородицком уезде достойно примечания положение Графских сел, прежде бывших агрономическими. Некоторыя из них, пересекая большую дорогу идущую в Ефремов и состоя из 500 и даже 700 домов, тянутся двумя слободами на пять и более верст, по обыкновенному здесь направлению ручьев и речек, от востока к западу или от запада к востоку. Плоския береговыя возвышенности, оставленныя для улиц и выгонов отделяют одну слободу от другой по крайней мере на одну версту, сады, огороды; коноплянники и гумны, примыкающие к дворам со стороны поля, также занимают длиниику на полверсты и более. Все эти угодья размежеваны на узкие продолговатые квадраты, обсаженные ивами и принадлежащие разным владельцам.

В больших селах каждая слобода имеет, свои сборныя места для хороводов; но хороводы сии, разделенные оврагом или рекою и отстоящие один от другаго на версту, иногда принимают общее участие в представлении и какой нибудь драматичной сцены в их вкусе. Например, один хор в тысячу голосов кричит: «а мы просо сеяли;» другой отвечает ему: «а мы просо вытопчем». А как, по смыслу этой песни последний должен выкупить, у перваго перенятых коней красною девицею, то и действительно выдает ему одну из пригожих своих девиц, провожая ее с грохотом и криком с одной стороны реки на другую.

Вообще обычаи здешних крестьян отличаются своею странностию. Девки ходят здесь до 15 и до 16 лет в одних только рубашках, опоясанных красным шерстяным поясом; а по прошествии этого срока на девку надевают поневу (так как у Римлян надевали на семнадцати летняго юношу пурпуровую тогу). Обряд же надевания поневы совершается в день имянин девки, в присутствии, всей родни ея. В это время имянинница становится обыкновенно на лавку и начинает ходить из одного угла в другой. Мать ея; держа в руках открытую поневу, следует за нею подле лавки и приговаривает; «вскоци дитетко, вскоци милое;» а дочь каждый раз на такое приветствие сурово отвечает: «хоцу вскоцу, хоцу не вскоцу.» Но как вскочить в поневу значить объявить себя невестою и дать право женихам за себя свататься; то никакая девка не заставляет долго за собою ухаживать, да и никакая не делает промаху в прыжке, влекущаго за собою отсрочку в сватовстве до следующаго году. Пропить девку, на здешнем языке значитъ просватать ее; потому что во время помолвки отец жениха обязан напоить наповал всю родню невесты от стараго до малаго. Жених в продолжении свадебных обрядов называется князем, а невеста княгинею. Торжественное их шествие в церковь под венец и из под венца в дом жениха, сопровождается самым шумным поездом. Обыкновенно впереди едутъ верхом поезжане по два в ряд, и сам жених рядом с дружкою, отправляющим должность церемониймейстера, за ними несколько троек с кибитками, из которых в первой сидит невеста с свахою, во второй хор девок, поющих безумолку свадебныя песни; третья нагружена приданым, четвертая вином, пивом и съестными припасами. Кибитка, в которой сидит невеста со свахою, вся покрыта полотенцами. Наряд крестьян, участвующих в этом поезде, отличается также странностию: каждый из них имеет перекинутое через плечо полотенцо; а жених украшен иногда и алою узкою лентою, в роде кавалерскаго знака отличия. Невеста до венца завешена покрывалом; а после венца тотчас заплетают ей волосы в две косы и убирают голову двурогою высокою кичкою. Две косы – символ замужества; так как двурогая кичка и сшитая из нескольких разноузорных и разноцветных полотнищ понева составляют обыкновенную принадлежность вообще Русских замужних крестьянок.

Из церкви весь поезд отправляется в том же порядке, как и прежде, в дом жениха. Тут встречают новобрачных с хлебом-солью и в вывороченных на изнанку овечьих тулупах; а иногда осыпают их овсом, предзнаменующим богатство и изобилие в будущем домашнем быту.

Красивая Меч

Курганы и городища. Сторожевая линия против татар. Предания о набегах татарских. Кудеяр разбойник. Басни о заколдованных кладах; о хороводе, превращенном ударом молнии в группу камней. Остатки языческих обрядов. Частные источники Русской археологии. Царский колодезь.

Красивая Меч в истории нашего отечества известна тем, что герой Донской преследовал до берегов ея Монголов, разбитых на Куликовом поле. Два или три кургана, встречающиеся в окрестностях села Маслова, можно почитать памятниками сего их вторжения или других подобных. Надобно думать, что в направлении от юга к северу прежде было много курганов, но что все они срыты землепашцами, сеющими на них хлеб.

Многие называют курганы Татарскими могилами. Но какого же времени? После Куликовской битвы Монголы, преследуемые победителями, едва ли имели довольно времени для отдания последняго долга своим товарищам, а о других битвах на берегах Мечи, кажется, неупоминается в наших летописях ни слова.

Простой народ просто приписывает эти насыпи каким то богатырям. Не были ли оне почетным местом для Ханских шатров или для их знамен и сигналов, и не назывались ли прежде по Русски шоломена? Хотя почтенный наш Историограф переводит шоломя высотою, однако из летописей видно, что это были не просто высокия места, а как бы нарочно устроенныя и укрепленныя! «Царь же Мамай с тремя с «темными князи взыде на место высоко, на шоломя, и ту сташе, хотя видети кровопролитие.» Еще один вопрос: не служили ли курганы Монголами или Нагайским Татарами указателями пути во всех здешних местах, не имевших прежде никакого населения? По крайней мере достойно замечания, что как упомянутые курганы, один подле деревни Ведмины, а другой в селе Козьем, так и третий Богородицкаго уезда в селе Никитском подле речки Непрядвы, находятся на местах самых возвышенных, как бы нарочно избранных для обозрения окрестностей или для указания дороги, в роде маяков. Старожилы уверяют, что они, распахивая курганы, находили в них иногда военныя орудия. Удивительно, что наши Археологи, (не смотря на значительный пособия, полученныя некоторыми из них от Правительства для подобных изследований) до сих пор еще не проникли в их внутренность и даже необъяснили собственнаго значения этого слова на языке Татарском (Слово Курган происходит от Персидскаго существительнаго Гур-хане сложнаго из гур (могила) и хане (дом). Замечание Ф.Ф. Шармуа).

В селе Маслове, на левом берегу Красивой Мечи, достопримечательна еще одна гора, называемая городищем упоминаемая под сим же именем и в некоторых старинных актах. С северной стороны, как приметно, городище защищаемо было валом и лесом, а с южной отлогим утесом, состоящим из глины и камней и омываемым рекою. Подобное ему есть еще Епифанскаго уезда в селе Себине над Доном. Нельзя согласиться с предположением Г. Ходаковскаго, чтобы все такого рода городища относились к глубокой древности и служили во времена язычества местом жертвоприношений. По крайней мере этаго нельзя сказать о Себинском и Масловском: потому что места сии находились в степях и едва ли в древния времена были обитаемы.

Нельзя почитать их и остатками городов, опустошенных здесь Татарами. Хотя один духовный Сановник, путешествовавший в Грецию с Митрополитом Пименом в 1089 году, в записках своих и упоминает, что около Дона он видел следы сих городов (Кирб Михайлова и другие), присовокупляя, что они были прежде красны, и нарочиты зело видением (Истор. госуд. Росс. Том V, примеч. 130.); но как согласить их развалины с площадками городищ, имеющими в окружности только несколько саженъ и похожими более на временныя становиища?

Мне кажется, Россия; простираясь мало по малу на юг, имела некогда на Красивой Мечи свою границу и сторожевую линию. Течение ея от запада к востоку крутыя берега и на берегах пригорки, покрытыя лесом, много к тому способствовали. Соседственныя села и деревни по большой части носят название воинское, как то: стрельцы, сторожи, солдатское. Масловское городище и город Ефремов, находящиеся на северном берегу сей реки, – может быть, составляли укрепления этой линии. При том же большая часть жителей здешних селений и в ландратских книгах 1710 и 1717 годов названы рейтарами, а самые округи станами (В одной грамоте 1686 года упоминается и о Себинском стане в Епифанском уезде; станы были также и в других уездах здешнгяго края).

Если верить рассказам здешних старожилов, то деды и даже отцы их в своем детстве были еще свидетелями набегов Татарских. По их словам, при появлении варваров обыкновенно скрывались на дубах или прятались с своим имуществом в пещерах, вырытых в лесе. От смутных этих времен сохранилось здесь множество трогательных преданий, и между прочим так рассказывают об одном Священнике: «В летний праздничный день, во время самой обедни, вдруг послышался топот коней и раздались нестройные вопли. Народ бросился из церкви, чтобы скрыться в оврагах. Между тем Священник, вероятно боявшийся одного только Бога, продолжал приносить жертву о спасении своей паствы, Варвары вторглись в олтарь, схватили его и отвели в отдаленные свои: улусы. Несколько лет томился он в плену, лил слезы на реках чуждых о своем Сионе, – и пастырь словесных овец стерег табуны лошадей. Однажды, посыпав седины пеплом, пел он дрожащим голосом следующий стих: «аще забуду тебя, Иерусалиме, забвена буди десница моя.» Кто то из Русских вельмож, проезжая мимо с своею дружиною, вслушался в знакомые ему звуки и распросив страдальца об его участи, возвратил его на родное пепелище.»

Соображаясь с подробностями расказа, должно отнести это проишествие к началу осмнадцатаго века. Весьма вероятно, что Крымские Татары продолжали набеги свои до царствования Петра Великаго, и что ужасный Кудеяр, известный доселе в Тульской, Тамбовской, Рязанской и даже в Смоленской губерниях, был начальником табора Татарскаго. Простой народ приписывает ему и самое устройство Масловскаго и Себинскаго городищ и думает, что в них, равно как и в окрестностях, должны храниться заколдованные клады.

Сказания о кладах, по происхождению своему восточныя, распространены в целой Европе. На западе оне принесены вероятно Маврами, а в Россию перешли может быть от Татар или от других Азиатских народов, живших с нею в соседстве.

В числе народных басен есть много и таких, которыя заключают в себе смесь языческих поверий с Христианскою религею. Например, об одной группе камней, на берегу Красивой Мечи, в упомянутом выше селе Козьем, сохраняется в народе сказка, совершенно сходная с Греческим мифом о превращении Ниобы и детей ея; и именно, будто бы когда-то в Троицын день целый хоровод во время пляски превращен был ударом грома в камни. Главный камень этой группы, теперь уже испорченный временем, имел некоторое сходство с всадником на коне, что вероятно и было поводом к басне.

Уверяют, что в некоторых местах Тульской Губернии, в лесах при камнях, совершаются народом доселе обряды, похожие на языческое жертвоприношение. Желательно, чтобы они описаны были теми лицами, которыя имеют случай собрать об них подробныя сведения. Не нужно напоминать, сколько могут быть важны сии сведения в археологическом отношении.

Тульская губерния вообще, кажется, не богата древними письменными памятниками, и в особенности южные уездные города ея, как вновь населенные и доселе еще называемые степными. Но Археологам нашим предлежат богатыя и еще непочатыя сокровищницы; жалованныя грамоты и выписи в руках частных владельцев и при древних сельских церквах, владеющих так называемою писцовою землею.

Из урочищ в окрестностях Красивой Мечи достоин особеннаго замечания Царской колодезь, находящийся верстах в 13 от Ефремова на прекрасном, окруженном борами месте; в селе Бороломах, по большой Богородицкой дороге. Он назван так по тому, что Великий Петр, во время путешествий своих в Воронеж, имел обыкновение при нем останавливаться. Желательно, чтобы этот колодезь украшен был приличным ему памятником, или по крайней мере предохранен был от порчи построением над ним павильона или часовни.

 

Павел Свиньни. Отечественные записки

Свиньин Павел Петрович (1787, усадьба Ефремово Галичского уезда Костромской губернии – 1839, Санкт-Петербург), русский писатель, издатель, журналист и редактор, художник, историк, географ, коллекционер. Учился в Благородном пансионе при Московском университете. Служил в Московском архиве Коллегии иностранных дел. В 1806 году был прикомандирован к вице-адмиралу Д.Н. Сенявину, который находился с эскадрой в Средиземном море. В 1811–13 гг. служил секретарём русского генерального консула в Филадельфии. В 1813 году служил при Главной квартире русской армии в Германии. В 1814 году вернулся в Россию. В 1814–18 гг. Издал несколько путевых очерков. В 1818–30 гг. издавал журнал «Отечественные записки».

В 1824 году вышел в отставку в чине статского советника и занялся литературной и издательской деятельностью. Выпустил книги «Достопамятности Санкт-Петербурга и его окрестностей» (1816–28), «Указатель главнейших достопримечательностей, сохраняющихся в Мастерской Оружейной палаты» (1826). В 1833 году был избран действительным членом Академии художеств и членом Российской академии.

Был знаком с Ф.В. Булгариным, А.С. Грибоедовым, Н.И. Гречем, И.А. Крыловым, А.С. Пушкиным и другими русскими писателями. Многие из них посещали литературные вечера в его квартире. Высказывались предположения, что сюжет комедии Н.В. Гоголя «Ревизор» восходит к рассказам о командировке Свиньина в Бессарабию в 1815 году. Павел Петрович является автором первого жизнеописания механика-самоучки И.П. Кулибина (1819), исторических романов «Шемякин суд, или Последнее междоусобие удельных князей русских» (1832), «Ермак, или Покорение Сибири» (1834), драматических произведений. В 1838 году он возобновил издание «Отечественных записок», где напечатал отрывок из своей «Истории Петра Великого». С января 1839 года журнал был передан на правах аренды А.А. Краевскому.

Имение П.П. Свиньина находилось в селе Богородское Галичского уезда, на берегу реки Челсма (не сохранилось).

Обозрение путешествия издателя Отечественных записок по России, в 1825 г., относительно археологии. (10, стр. 37)

В Туле обращают внимание Археолога Царския грамоты и Высочайшие рескрипты, жалованныя оружейникам, начиная от Царя Михаила Федоровича до Императора Александра Павловича. Они хранятся в Оружейном приказе вместе с золотым ковшем, полученного тульскими оружейными мастерами от покойнаго Государя в награждение за поднесенныя ими в Москве разныя отличныя изделия во время коронации. В

Арсенале заводском можно отнести к разряду достопримечательностей исторических несколько образчиков орудий, по коим мастеровые производились в мастера. Все они почти доказывают удивительную способность Русских к подражанию: Кухенрейтере, Лазарини так подделаны, что нет возможности отличить подлинник от подражания.

Впрочем есть несколько ружей и пистолетов и собственнаго изобретения Туляков весьма замысловатых и превосходно отделаных. Сей обычай уже более не существует, а потому принадлежит Истории.

В сем отношении, хвала патриотам Русским, предложившим воздвигнуть памятник для увековечения сей великой эпохи! Слава веку Александра 1, извлекающему из забвения важныя Отечестенныя события! Но чтоб память Куликовской победы переходила их уст в уста, чтобы и иностранцы и путешественники без больших пожертвований могли отдать долг удивления и благоговения сему благородному намерению, я осмеливаюсь сказать свои мысли: едва ли не лучше бы было обелиск сей воздвигнуть на большой проезжей дороге, или, еще приличнее в Туле, где надзор за самым заведением был бы пред глазами начальства; но Куликово поле, весьма отдаленное, слишком уединенно и с трудом может завлечь к себе любопытнаго странника. Впрочем, должно с другой стороны согласиться, что поле сие, как настоящее место битвы, будет ближайшим и вернейшим хранилищем сего воспоминания.

Минц кабинеты находятся в Калуге у купцов: Василья Ивановича Трублеева, Ивана Васильевича Золотарева и бывшаго баталионнаго Казначея Николая Лукича Луполова.

В Соборной и Архирейской ризницах, кроме отлично богатых вещей, принесенных сюда из Коломны, замечательна херугвь, шитая золотом и шелками какою-то Греческою Княжною (вероятно Софию Фомин.) и вывезенная из Константинополя. Коломенския жители с крайним огорчением уступили сию драгоценность; а потому покойный Митрополит Платон приказал сделать для них другую, совершенно подобную древней.

В Туле я также нашел двух любителей Нумизматики купца Владимирова и ямщика Ивана Андреева. Мешки золота и серебра перваго заменяются небольшим, но отлично подобранным собранием Русских монет другаго, и значительными сведениями его в Русской Нумизматике. Замечательно, что покойная жена Ивана Андреева имела еще больше его признаний по сей части, и как он выражается, еще была счастливее его в приобретении нумизматических редкостей, коими он снабжает многих Московских Антиквариев. В библиотеке его я нашел еще несколько любопытных рукописей.

Первоначальное основание города Тулы полагают на том месте, где ныне оружейный завод; ибо доселе, говоря о заводской церкви, прибавляют: на городище, построенная в 1521 г. В.К. Василием Ивановичем и исправленная по повелению Императрицы Екатерины II, находится в совершенной целостности.

Из Богородицка я повернул на Епифань, чтоб осмотреть наш Марафон – Куликово поле. С Красного холма, который есть не что иное, как едва приметная возвышенность, идущая постепенно к одной точке, версты на четыре со всех сторон открыт вид на большое пространство. С Историею в руках можно еще поверить движение грозных ополчений, сражавшихся не только с беспримерной храбростью и ожесточением, одни для свержения постыднаго ига, другие для подавления в самом начале сей священной страсти в данниках своих, но явившие пример древней стратегии, достойной быть замечательною в Истории военнаго искусства. Сей холм вероятно есть то возвышенное место, откуда Великий Князь с Дмитрием Волынцем обозревал перед роковою битвою стройные полки свои, где развивалось черное знамя его с серебряным изображением Христа Спасителя. Отсюда ясно представляется и село Монастырщина, находящееся при впадении Непрядвы в Дон, на том самом месте, где переправились Татары; ибо другого брода нет ни вверху ни внизу сих рек по крутизне их берегов; и он доселе называется Гусиным. На этой необозримой равнине, мечтаю я, тянулись оба воинства, жаждавшия взаимной крови, ожидавшия как сигнала, смерти Пересвета и Челубея, чтоб с яростью кинуться одно на другое. Вот и Зеленая дубрава: к сожалению, несколько пустошных, почти голых дубов, указывают место сей густой засеки, откуда Князь Владимир Андреевич бросился на неприятеля с храброю дружиною, решившей победу на сторону Русских; а там несколько вправо от Дубравы, близ Смолки, потекшей кровавыми струями, под густыми ветвями срубленного дуба найден был Донской герой полумертвым, плававшим в крови своей.

Если сия знаменитая победа, купленная смертию 350 тыс. Русских воинов и тысячью Князей и Бояр, не имела тех важных последствий, коих можно было ожидать от совершеннаго поражения Татар: то, по крайней мере, предшествовала свободе Русскаго Царства, послужила порукою Русским с собственных силах их, ободрила и влила в них мужество к новым подвигам. Российская церковь, установила повсеместное поминовение в так называемую Дмитриевскую субботу.

В селе Монастырщина Храмовой праздник, во имя Рождества Богородицы, напоминает день одержанной победы. Ето село принадлежало к Крутицкому монастырю, а бедная теперь церковь одарена была щедротами Царя Михаила Федоровича, из коих остались одни резныя Царския двери, принадлежавшия к иконостасу, который, судя по ним, должен был быть изящной работы.

Изредка стали уже попадаться металлические вещицы, находимые прежде во множестве на всем пространстве Куликова поля в костях человеческих. Драгоценныя сии вещи разсеялись по России; только некоторое собрание оных, состоящее из складней, крестов, образов более частью медных, бердышей и скипевшихся железных панцырей, сохранилось у члена сего Общества С.Д. Нечаева и Графини Бобринской, как главных владетелей достопамятнаго Куликова поля.

Замечательно, что на крестах здесь находимых изображен большею частию Св. Никита, поражающий дьявола; а у Графини Бобринской находится прекрасный камей, здесь же найденный. (10, стр. 45–51)

 

Роберт Бремнер. Поездки по России

(перевод Ю.А. Лепехина)

Роберт Бремнер Эсквайр. Один из многих английских путешественников XIX века. В рамках своего большого турне по Европе осенью 1836 года посетил Российскую Империю. Он прибыл с группой единомышленников из Стокгольма в Ревель (совр. Таллин) и проехал по европейской части России по маршруту: Ревель Санкт-Петербург Великий Новгород Вышний Волочёк Тверь Москва Владимир Муром Нижний Новгород Муром Рязань Зарайск Тула Орёл Курск Белгород Харьков Полтава Кременчуг Елизаветоград (совр. Кировоград) – Николаев Одесса. О своём путешествии по России Бремнер издал книгу «Поездки по России Роберта Бремнера Эсквайра; включая беглое описание личности императора Николая и его политики, место действия: Санкт-Петербург и т. д. и т. д. В двух частях». Первая часть этой книги целиком посвящена пребыванию в Санкт-Петербурге, во второй части описывается поездка из столицы империи в Одессу. В данной книге приведены глава XVIII и фрагмент главы XIX, второй части книги, в которых описан переезд из Рязани в Орёл через Зарайск, Венёв, Тулу и Мценск. (стр. 293–331)

Глава XVIII

Посещение Тулы, Русского Бирмингема

Женские костюмы – Замечательное место – Деревенские красавицы – Жатва – Поиск в волосах – Зарайск – Приготовление нашего обеда – Вечерняя песня – Свадьба – Застрявшие в грязи – Ночное путешествие – Венёв – Непрочность русской архитектуры – Ветряные мельницы – Аниськино – Завтрак у старой крестьянки – Цыгане – Жилища российских цыган – Дон – Истоки Дона – Тула – Бедствия туляков – Производство оружия – Кузнечные работы – Кольца – Табакерки – Русское оружейное дело в сравнении с английским – Убогая гостиница – Дополнительные спальные места – Питание путешественников – Рынок мяса – Стадо возвращается домой.

Проезжая Рязань, путешественник отмечает, что вид окружающих его людей меняется в лучшую сторону. Ему более не встречаются смуглые лица и карие татарские глаза. Здесь преобладает красота в мелких деталях, и некоторых женщин даже можно считать привлекательными. Однако эти ощущения частично возникают благодаря интересной женской одежде, которая намного лучше той, которую мы описывали ранее. Плоская передняя часть головного убора украшена золотом или серебром и выглядит более чем изящно, при этом часть, свисающая сзади, сделана из более подходящих материалов. Ноги обмотаны белой камвольной тканью и обуты в сандалии. Преобладающий тип женской одежды это белая восточная туника, подпоясанная на талии и свободно свисающая вниз, но достаточно открытая на груди, что делает возможным видеть короткую нижнюю сорочку, отделанную красным. В ярких диадемах и щегольских туниках рязанские девушки ходят повсюду важно и с достоинством, словно королевы из драматических спектаклей.

Пейзажи западной части Рязанской губернии, встретившиеся нам по пути, намного лучше, чем всё, что мы уже видели в России. В каждой лощине под прикрытием дубовых рощ стоят деревни. Вдали широко простираются богатейшие пастбища, а близлежащие поля засеяны огромным количеством пшеницы, готовой к жатве.

Давно возник вопрос: можно ли установить связь между человеческой красотой и красотой окружающей природы? И что любопытно женщины здесь и в течение следующих сорока миль нашего путешествия были намного симпатичнее, чем мы встречали по всей России. И совершенно очевидно что, когда окружающий нас пейзаж начал улучшаться, то и люди, окружавшие нас, стали выглядеть лучше. Женщины лениво прогуливаются от двери к двери, пока их мужья (время около полудня) косят пшеницу на полях, для чего они обычно используют короткие косы. Дождь, досаждавший нам в течение долгих дней, закончился. Дороги, хоть и неровные, уже высохли из-за состава здешней почвы они высыхают с первыми лучами Солнца. Деревенское стадо, как обычно, прохлаждалось на широкой просёлочной дороге. Здесь в каждой деревне можно найти молоко и сливки в таком же изобилии, как, например, в Норвегии.

Во встречных телегах, которые постоянно проезжали мимо, совершенно обычно было видеть мальчика, голова которого удобно располагается на коленях напарника, который занимается поиском в его волосах некой разновидности «домашнего скота». Это встречается повсеместно на пастбищах в России.

Хотя старый город Зарайск (первый крупный населённый пункт на нашей дороге) насчитывает 5000 жителей, мы не нашли там ни одной гостиницы. Тем не менее, добрая хозяйка почты сдала нам свою лучшую комнату, из которой, испугавшись нас, удалились замечательные люди, пришедшие к женщине провести вечер. Она, несомненно, думала не только об оплате за наше вторжение. Нас развлекало наблюдать те настойчивые знаки внимания, которые она оказывала наиболее интересным членам нашей компании. Обед был приготовлен из грибов, которые они собрали по дороге, и мы не сомневаемся, что эти кулинарные достижения оставят след в истории Зарайска.

В подобных случаях, мы всегда видели, что люди восхищаются отсутствием угрюмого высокомерия, которое принято у Русских путешественников. Кухарка, помощник, хозяйка и прочие люди носились взад и вперёд с превеликим рвением и приходили в восторг, когда понимали, чего мы хотим. Мы ни разу не были обмануты, чего не скажешь о большинстве настоящих гостиниц, где мошенничество процветает так же, как и среди лавочников. Большинство людей, у которых мы покупали необходимые нам вещи, проявляли чрезвычайно мало заботы; видимо, они редко ходят на почту. Мы также обнаружили, что почтмейстеры самые воспитанные и внимательные люди. Каждый из них, одетый в синюю форму, и едва заметив наше приближение, был готов обслужить нас.

В городе больше крупных улиц, чем обычно, однако дома, стоящие на них, в основном разваливаются. Колонны большинства зданий почернели и растрескались, а штукатурка на кирпичных стенах осыпалась от морозов. Санкт-Петербург выглядел бы также, как и этот город, если бы не производилась периодическая чистка и ремонт зданий, последствия которых пропадают через год-два. На многих церквях, как и везде, большие примитивные фрески были нарисованы снаружи, прямо над главным входом. Ещё мы увидели развалины Кремля и Гостиного двора, чёрные и унылые. Часть города за глубоким оврагом целиком состоит из деревянных домов, улицы здесь сплошь заросли травой, как на хорошем пастбище.

В целом, Зарайск это уединённое, гиблое место. Но кое-какие радостные моменты всё же были. Вокруг ходили молодые девушки в красных башмаках и красных шёлковых чулках, связанных для некоего торжества. Серые стены Кремля преобразились в призрачном блеске Луны, которая взошла, когда мы проходили мимо. На открытом пространстве, перед этими древними руинами несколько девушек, взявшись попарно за руки, пели под скрипку медленную и печальную песню. Всегда приятно слышать молодой, хоть и нестройный, голос, а в этот тихий вечерний час, когда всё вокруг стихло, он звучал просто фантастически.

Всё городское население так увлеклось весельем, словно все торопились воспользоваться одним из прекрасных вечеров, которые, на наш взгляд, очень редки в России. Дорога, идущая вниз рядом с Кремлём, была настолько крутая, что, наверное, по ней нельзя было ездить на телеге, не боясь выпасть (здесь мы впервые в своих записях употребили слово «крутая»). Спускаясь по этой дороге, мы обнаружили толпу людей, стоящих вокруг дома, где происходили празднества по случаю свадьбы, и пристально наблюдавших за происходящим. Невеста на это свадьбе была больше похожа на пожилую мать невесты и затерялась бы в толпе, если бы не длинная белая вуаль, которая изящно падала на её плечо. Люди, окружавшие её выглядели очень скромно и глупо. Один или двое гостей были в униформе акцизных чиновников. Однако самый плебейский вид был у господина, одетого в яркий жилет и длинный сюртук, который с надменным видом ходил по комнате, держа во рту огромный чубук, испуская облака табачного дыма и абсолютно не заботясь об удобстве людей, которых он удостоил своим присутствием.

Климат России, несомненно, является наихудшим в Мире. Только мы начали тешить себя надеждой, что хорошая погода будет сопутствовать нам до конца путешествия, как всё испортилось. Хотя вечер, когда мы покинули Зарайск был таким чудесным, но не успели мы отъехать далеко, как начался дождь, превративший хорошие дороги в такую грязь, что, имея всего четырёх лошадей, мы, можно сказать, застряли. Путь был известен, но нам приходилось часто останавливаться, не зная, что нас ждёт впереди. Многие из нас спали под дождём на холоде. Однако, наши клячи оказались на высоте так, что до рассвета мы проделали путешествие в 40 миль и достигли Венёва уездного города Тульской губернии.

Этот город расположен на одной из типичных российских возвышенностей. Въезд в город представляет собой крутой подъём, что не было для нас неожиданностью. В Венёве около 4000 жителей, выделяющиеся на холме одна или две церкви, деревянная тюрьма, грязные улицы и убогая почта. Всё окружено болотом и такой непроходимой грязью, что когда передвигаешься по ней, постоянно засасывает ноги. Здесь, как и в Зарайске, фундаменты домов выполнены из камня, а стены из оштукатуренного кирпича, чаще всего для строительства используется светло-жёлтый песчаник. Многие особняки выглядели когда-то весьма роскошно, украшенные пилястрами, верандами и балконами. Но теперь они в таком состоянии, что вокруг каждого окна обнажена кирпичная кладка, а крыши грозят обрушиться в любой момент. Поэтому мы советуем поклонникам русской архитектуры, которые судят о ней по столичному блеску, совершить путешествие, подобное нашему. Видимо, лет десять назад Венёв был таким же ярким, как Невский проспект.

При подъезде к Тульской губернии лес, который до этого постепенно редел, теперь предстал в виде отдельных участков, расположенных на большом удалении друг от друга. Дома, которые до сих пор были деревянные, теперь стали глиняными, а в некоторых местах плетёными. На каждом холме крутятся ветряные мельницы, которые нечасто встречаются близ Санкт-Петербурга, но достаточно многочисленны в окрестностях Нижнего Новгорода, да и по всей стране тоже.

Как мы поняли, поля были уже распаханы для следующего посева, но жатва, в основном, была завершена только наполовину.

Деревня Аниськино состоит из одной широкой улицы, на каждой стороне которой стоит по одному ряду домов. Единственное место для ночлега, которое мы смогли найти, было в примыкающем к почте бедном доме, где жила одинокая женщина. Грязная и шаткая внешняя лестница вела на чердак, размеры которого были примерно 7 на 8 футов, а в углу стояла жалкая соломенная кровать. Другое спальное место было на оштукатуренной печи, которое оказалось любимым местом для ночлега у местных жителей. Мы завтракали одним молоком в комнате, которая выходит на террасу место, где русские женщины даже в самых глухих деревнях проводят часы досуга. К нашему удивлению, среди дров мы нашли самовар, но было очень сомнительно: можно ли разводить в нём огонь, чтобы вскипятить воду. Теперь стало ясно, что полоса северных лесов закончилась. Добрая хозяйка, пытаясь сгладить различные недостатки, села на лавку рядом с нами, чтобы развлечь нас своим обществом. Однако, найдя наше веселье слишком вялым, она быстро заснула в течение нескольких минут. Когда мы её разбудили, чтобы заплатить деньги, она была в таком восторге от этого мелкого вознаграждения, что не смогла удержаться, бросилась на землю и стала касаться её своим лбом; сначала перед ногами того, кто заплатил, а потом перед всеми остальным.

Вскоре, покинув это место, мы проехали мимо небольшого лагеря цыган, который представлял собой пару ветхих повозок, стоявших распряжёнными в куче зелёного торфа, прямо посередине дороги. Встретить цыган можно в любом уголке Мира, и эти странные существа выглядят везде одинаково. Тёмные спутанные волосы и блестящие глаза, женский стон, протянутые и готовые пошалить детские руки, хмурый взгляд мужчин, лохмотья, сквернословие всё точно так же, как в цыганском таборе, стоящим рядом с Пондю-Гар или где-нибудь ещё в Европе. Вокруг них меняются обычаи, династии и общественные нормы поведения, но этот таинственный народ остаётся таким же в любом королевстве и при любой погоде.

Но где же ослы? Цыганский табор без ослов выглядит каким-то неполным. Подивившись этому недостатку, мы установили интересный факт: в России нет ослов, по крайней мере в тех местах, где мы побывали.

Двигаясь дальше на юг, мы часто встречали цыган и в сельской местности, и на рынках больших городов и всегда восхищались неизменностью их быта. Цыган невозможно ни с кем спутать. Они встречаются почти во всех уголках Европы и всегда выделяются тёмными глазами, специфическим внешним видом и свирепым взглядом, в котором присутствует нечто такое, что внушает ужас ещё в раннем детстве и не забывается на протяжении всей жизни. В одном из городов русский господин, с которым мы ездили на рынок, спросил молодую цыганку, сможет ли она привести свой табор, чтобы спеть для нас. Предложение было принято с энтузиазмом, но по некоторым причинам выступление не состоялось. Создаётся впечатление, что цыгане считаются в России лучшими певцами. Когда в какой-нибудь семье случается праздник, они обычно приглашают компанию цыган, чтобы те спели перед присутствующими. Вышеупомянутое представление, несмотря на свою исключительную дикость, всё-таки очень красиво. Цыганское гадание за деньги процветает здесь, как и во всех других местах. Русские домохозяйки начинают беспокоится за свою домашнюю птицу, когда по-соседству появляется рваная палатка. Увы! Другая сторона их жизни (по крайней мере, столь ненавистная и до сих пор характерная в России) это их полная безнравственность и готовность заняться за деньги самыми отвратительными делами.

Недалеко от дороги, по которой мы сейчас проезжаем, находится небольшое озеро Ивановское, которое является истоком Дона. Эта река, известная в древности как Танаис, не является крупнейшей в России, но её имя остаётся самым известным, так как всегда ассоциируется с самыми могущественными племенами казаков, чья страна лежит на берегах Дона в его нижнем течении. От истока до впадения в Азовское море близ Черкасска река петляет на протяжении девятисот миль, но на ней такое медленное течение и так много отмелей, что судоходство во многих местах затруднено. С середины апреля до конца июня небольшие суда доплывают до Задонска, но в остальное время глубина воды у песчаных берегов составляет не более двух футов. Устье Дона так сильно занесено песком, что пройти там могут только плоскодонные лодки. У Воронежа русло пролегает среди плодородных холмов. Оттуда до Приволжской возвышенности левый берег Дона настолько низкий, что часто заливается водой и сильно заболочен, но правый берег очень высокий. В низовьях, на левой стороне расположена унылая степь, а на правой стороне меловые горы. Воды реки так сильно насыщены мелом и грязью, что опасны для питья неподготовленному человеку, но при этом здесь водятся большинство видов рыб, характерных для России. На Дону нет ни водопадов, ни водоворотов.

Наш переезд от Нижнего Новгорода до Южной дороги подходил к завершению. У нас были все причины гордиться собой, так как мы сделали это, проезжая не менее 70 вёрст в день и избежав повторного визита в Москву. Дорога также стала намного лучше, и лошади, ввиду малого количества путешественников, передвигались намного охотнее, чем во время долгих переездов. Почтовые лошади нигде так не хороши, как на южных дорогах, но найти сносную группу можно лишь от случая к случаю.

На большую одесскую дорогу мы вышли недалеко от Тулы, некогда богатого и процветающего города, который расположен в 348 милях от Нижнего и в 117 милях от Москвы (если считать по прямой). Город расположен на обоих берегах небольшой речки Упы. Широкая лощина равномерно заполнена домами вплоть до большой возвышенности, два гребня которой застроены очень богатыми усадьбами.

Мы прекрасно помнили красивое описание этого места, выполненное Доктором Кларком, он рисовал картины промышленно развитого города. Однако мы так и не нашли следов той суматошной жизни, которые он подробно и с таким восторгом описывал. Церквей было много, но «колокольный перезвон» мы так и не услышали, также как и «промышленный гул». Мы проехали через Кремль, но не увидели там ничего кроме осыпающихся стен и запущенной территории с несколькими никуда не годными сараями. Далее мы проехали по широкой улице и, не обнаруживая следов процветания, начали удивляться фантастичности рассказа знаменитого путешественника. Однако вскоре почерневшие фасады и пустые окна некоторых сгоревших домов напомнили нам о тех печальных событиях, благодаря которым в этом злополучном месте появились руины и разрушения. Во время недолгого царствования нынешнего императора в Туле дважды случались большие пожары. Город ещё не был восстановлен после первого, как в 1834 году случился второй, превративший половину тридцатитысячного населения Тулы в обитателей руин. В стране, где неизвестна такая вещь как страхование, подобные события мгновенно превращают обычных граждан в нищих.

Путешествуя по разным частям города, мы видели целые кварталы, превращённые в пепел, в которых не было ни одной сохранившейся стены. Там, где стояли каменные дома, можно было видеть целые улицы прекрасных особняков без крыш и окон, готовых обрушиться при первом ветре. Рынки, конторы, магазины, просто очень богатые и важные здания были разрушены. На окраинах кварталы расположены далеко друг от друга (более того, весь город расположен на удалении от реки Упы), перемежаясь с большими незастроенными пространствами, но и они пострадали наравне с центральными.

Истинный размер разрушений, однако, нельзя установить точно, особенно в тех местах, где дома были построены из дерева и стояли близко друг к другу. Немногочисленные восстановленные дома построены уже из кирпича и камня. Во время прошлого большого пожара сгорело 12 сотен домов, не считая церквей. Великолепные колокола в большинстве случаев удалось сохранить, но сейчас они грустно унижены, многие из них подвешены на деревянных рамах невысоко над землёй, рядом с временными церквями.

Тула занимает значительное положение в русской истории. Благодаря своему местонахождению город постоянно подвергался нападениям крымских татар с Юга во время их набегов на Москву. Город также никогда не славился своей преданностью русскому царю, и дорого поплатился за поддержку оказанную Лжедмитрию. Однако эти бедственные дни остались в далёком прошлом. Под покровительством Петра Великого, это место сделалось таким важным для государства, что наследники императора продолжали защищать местных мастеров всеми доступными способами, это способствовало развитию некоторых важных производств до высокого уровня, и сейчас это место можно считать Бирмингемом Российской империи. Здесь делают многие вещи, которые долгое время высоко ценились во всех частях Континента, такие как табакерки, кольца, пряжки и другие изделия из стали и железа. Однако, главная отрасль промышленности это производство оружия, которое было так хорошо налажено, что долгие годы здесь выпускали одну тысячу мушкетов в неделю. Сегодня количество производимых изделий намного меньше. Нас несколько удивило, что не существует единого большого заводского здания, где все отрасли оружейного производства могли бы работать вместе, и где все рабочие осуществляли бы свою деятельность под должным контролем. Вместо этого все работы выполняются в кузницах на дому. Когда один мастер сделает свою часть мушкета, он передаёт её другому, и изделие долго путешествует по Туле. Мы обнаружили сотни кузнецов, которые переносили мушкеты с места на место даже после окончания рабочего дня. Раньше руководство производством осуществлялось опытными инженерами из Англии и Шотландии, сейчас англичанин остался только один, но и он англичанин только по имени мистер Джонс родился в России и является сыном русского. Император поступает очень мудро, пытаясь сохранить всё производство в руках русских, но до сих пор нужда заставляет искать рабочих разных специальностей за границей.

Большая часть железа и стали доставляется сюда из Сибири, но местное железо лучше качеством. Под землёй содержатся большие залежи руды, и в некоторых местах, особенно в направлении Калужской губернии, руду можно добывать при помощи плуга. На шахтах очень просто работать, но многие места добычи руды находятся в густых лесах, и из-за постоянного недостатка топлива выплавка железа становится очень дорогостоящей. Главными рудниками семьи Демидовых до сих пор считаются те, которые удалены на 50 вёрст.

Местность нельзя назвать гористой, но она имеет ярко выраженный волнистый характер, как и везде в России. Но несмотря на природные богатства и развитую промышленность правительство Тулы сталкивается с очень большими трудностями, главная из которых отсутствие нормальных дорог. Упа, назло всем плотинам и другим тяжёлым водяным машинам, установленным на ней, представляет собой всего лишь ручеёк.

Фактически, поблизости нет ни одной крупной реки, поэтому доставка грузов по земле в Санкт-Петербург и Москву из-за больших расстояний делается очень дорогой, что сильно повышает цены. Только немногие могут позволить себе вести торговлю с проверенными производителями. Здесь же мы нашли все эти товары очень недорогими. Хорошее кольцо можно купить за 5 или 6 рублей, а красивую платиновую табакерку, которая в Германии стоит очень дорого, здесь можно купить за 3 фунта 15 шиллингов. Что же касается тульского оружия, то оно намного хуже по качеству чем наше английское. Затвор и казённая часть такие же, как и везде, но скорострельность очень низкая. Они совершенно не беспокоятся о выборе металла для стволов, в отличие от Англии, где для этого используются старые подковы и подобный металлолом, или от Испании, где при отсутствии должного металла кузнец куёт сорокафунтовые железные болванки до необходимой для ствола плотности, и делают прекрасные изделия, чтобы продать их за много фунтов стерлингов. Процессом сверления стволов, таким же важным как и процесс испытания, руководят очень плохо. Следствием всего вышеперечисленного является множество несчастных случаев при эксплуатации этого оружия, и, возможно, это будет продолжаться вечно, пока производителем будет поощряться повсеместное испытание оружия на охоте и пока не будут приняты меры для производства оружия лучшего качества. Серийное производство оружия, как и любого другого изделия, всегда происходит лучше, если изготовление идёт под оплаченный заказ. Протекционизм может сделать много для Русских; но для эффективной государственной поддержки им нужен Рокенгамский Маркиз, чтобы представить полковника Торнтона с охотничьим ружьём за 400 фунтов. В Санкт-Петербурге встречаются наиболее удачные образцы здешнего оружия. Но неизвестно, когда же в Туле будут производить изделия наподобие известных наполеоновских Версальских ружей стоимостью 2000 фунтов или пистолеты по цене 400 фунтов за штуку?

В общем, мы не нашли причин для восхищения тульским мастерством. Все мелкие вещи очень плохого качества. Детали кустарного производства могут эксплуатироваться не больше недели, за исключением табакерок и некоторых других причудливых изделий, которые можно было бы использовать в Англии в качестве игрушек. Но крупные и тяжёлые предметы, такие как трубы для воды, детали сбруи и т. д., в основном, приличные.

Мы нашли постоялый двор, жалкий по сравнению с другими заведениями подобного размера в других странах. Наши кровати были жёсткими лежанками, и после переговоров со служащим мы проследовали в объятья кожаных подушек и гладких простыней. Русские всегда сильно удивлялись нашим заботам об устройстве ночлега потому, что сами они во время поездок не очень беспокоятся о наличии кроватей, а бесцеремонно валятся спать на полу в прихожей, в коридоре или на кухне везде где достаточно места, чтобы можно было вытянуться в полный рост. Когда утром мы открыли дверь нашей комнаты, то обнаружили, что весь пол завален людьми (некоторые из них были даже очень респектабельного вида) так, что было сложно пройти через них. Их пальто были сняты, а сами они лежали на них в лёгких одеждах без каких-либо одеял или покрывал. Балкон со стороны двора и весь путь к нему был занят; и на заднем дворе, и у ворот, и среди колясок, и у дверей конюшни раздавался храп, такой же мирный, как если бы они спали на мягких кроватях. Шотландец из окрестностей Эдинбурга, бывший 30 лет управляющим имения Давыдова недалеко отсюда, когда мы пожаловались ему на ужасающее состояние русских гостинец, сказал, что мы должны радоваться такому «замечательному» сервису, т. к. раньше путешественники должны были приносить не только своё мясо для обеда, но и топливо для печки.

Однако недостаток кроватей и чистоты в гостиницах во всех крупных городах компенсируется обильным обедом. Приготовленная птица или что-то наподобие, всегда может лежать в таких гостиницах на видном месте, чтобы путешественник мог взять с собой провизию, на тот случай, если он попадёт в такие места, где нет ничего кроме молока и горячей воды для чая. За исключением больших городов, скотобойни здесь встречаются очень редко, даже в таких местах как Тула и Зарайск мы не увидели ни одной скотобойни. Телёнок с наполовину содранной шкурой иногда указывает на дверь мясной лавки, но подобные места встречаются не чаще одного раза на 200 миль. Рыба встречается ещё реже мяса, её всегда продают живой рядом с рекой и никогда не продают на рынках. Большую часть рациона в местности, куда мы сейчас добрались, составляют овощи и молоко. Для обеспечения себя продуктами питания многие семьи, даже в городах, содержат коров. Хотя это очень забавно: видеть сельских обитателей в городе, но даже в Туле можно наблюдать стадо коров беспорядочно бредущих домой вечером, при этом каждое животное следует в своё стойло в городе также уверено, как и в маленьких населённых пунктах.

Глава XIX

Путешествие по сельскохозяйственным районам Центральной России

Русский сопровождающий – Великая Южная дорога – Украинский рогатый скот – Мёртвые коровы – Вороны – Конец северных лесов – Почтмейстер-жулик – Край, богатый хлебом – Жилища фермеров – Их жёны – Неграмотность – Мценск – Орловская губерния – Множество ветряных мельниц – Удивительное плодородие земель Центральной России – Необъятные богатства России – Методы ведения сельского хозяйства – Продукты, стада и основные статистические показатели Рязанской, Тульской, Орловской и Курской губерний – Урожайность – Сравнение с Шотландией и др. – Землевладельцы – Медленное становление российского фермерства – Орёл – Торговля в Орле – Отвратительный внешний вид – Фортификация и взгляд на город изнутри.

После ночного отдыха мы проснулись бодрые, словно не тряслись по русским дорогам и не валялись на русских деревянных скамьях, и стали готовится к отъезду из Тулы. Остальные путешественники, ночевавшие в этом же доме, с волнением расхаживали по заднему двору, одетые в длинные синие халаты, прикрытые спереди безобразными бородами, и пристально наблюдали за нами. В их взглядах читалось, что иностранцы не имеют права приобретать лошадей в то время, как в них сильно нуждаются аборигены. Однако во многом благодаря хорошей работе нашего сопровождающего мы не так сильно походили на иностранцев. Более полезного компаньона было бы невозможно представить. Господин Лебедев мог верить (а мог и не верить), что наша четвёрка путешествует с целью выполнения важного поручения английского короля. Не вызывает сомнений, что он характеризовал нас перед почтмейстерами, как высоких и августейших особ, и говорил пылко, словно получил гарантии истинности своих высказываний от самого императора. Он мог рассуждать, по-видимому, что, если мы и не были важными персонами, то его присутствие сделало нас таковыми. Поэтому он разговаривал с почтмейстерами очень бесцеремонно, не опускался до просьб или объяснений, а использовал всё время короткие и резкие команды. Была его теория верна или нет не имеет значения, но почтмейстеры, скорей всего, были напуганы, так как лошадей он получал легко, а другим путешественникам приходилось ждать. В общем, его услуги были крайне важны для нас. Для тех, кто считает, что у русских нет положительных черт, хочу заметить, что в общении с нами он был чрезвычайно сдержан и вежлив, а все наши поручения выполнялись без пререканий и с точностью, свойственной военным. Он экономно расходовал наши средства, словно это были его деньги. Он был также очень скромен, боялся показаться назойливым и всегда держался в стороне, когда мы ели. Во время путешествия его униформа, которую он носил в городах блестящая фуражка, модный зелёный мундир и серые штаны была отложена в сторону. Громадная сабля была также отстёгнута, но лежала на видном месте, и её блестящие ножны внушали ужас в сердца наших недругов. Как он ухитрялся понимать то, что мы ему говорили, осталось тайной, которую мы так и не смогли разгадать. Несмотря на то, что мы едва знали несколько слов на каком-нибудь другом языке, наши с ним разговоры зачастую были продолжительными и продуктивными. В этих диалогах в огромных количествах присутствовали словечки «ясс» и «нет», движения головой и объясняющие жесты руками, которые благодаря добродушию, понятливости и терпению нашего друга, были такими удачными, что мы, вопреки ожиданиям, не чувствовали каких-либо серьёзных препятствий в понимании друг друга.

Когда мы покидали Тулу ранним утром, по улицам уже ходили люди. Недалеко от южных ворот находится парк – место для отдыха жителей. Здесь, как и в других городах, установлена французская имитация русских гор, с которой местные жители катаются летом ради забавы, когда нельзя делать подобные горы из снега. Эти сооружения, чьи очертания можно встретить во всех популярных для отдыха местах, состоят из пары очень высоких деревянных башен, между которыми натянуты верёвки, напоминающие подвесной мост, по которым скользят люди.

В этой части страны редко можно увидеть фигуры солдат. Однако мы были очень удивлены, когда совсем недалеко от Тулы проехали мимо огромного лагеря, который располагается здесь по приказу императора каждое лето.

Дорога какое-то время была почти непроезжей и чрезвычайно скучной. Однако вскоре её состояние улучшилось, а однообразие пути было нарушено несколькими стадами коров, которых гнали навстречу нам с украинских пастбищ на рынки северной части страны. Все эти животные были серовато-белого цвета и имели длинные размашистые рога. Мы сразу поняли, что они являются дальними родственниками чистокровных белых быков, так часто встречающихся на Севере России. Путешествуя по центральным районам, мы всё время встречали стада, которые отдыхали утром перед началом долгого дневного перехода. Они часто настолько заполоняют собой широкою дорогу, что телега едва может проехать. Когда стадо останавливается на ночь, погонщики зажигают большие костры посреди дороги, и эти огни помогают одиноким путникам не сбиться с пути. Недалеко от Тулы мы обнаружили мертвого быка, который лежал прямо на дороге, где упал от усталости, проделав путешествие в несколько сот миль. Вороны пожиравшие тушу вспорхнули так неохотно, словно покидали свою собственность. Южнее такие туши стали обычной картиной, и во многих случаях вороны также заявляли о своём «неоспоримом праве». После сдирания шкуры вся плоть поступает в их полное распоряжение. Их процесс выбора добычи столь эффективен, что за короткое время от туш мало что остаётся, и кучи костей, подобные этой, белели во всех ямах и ложбинах вдоль нашего пути.

Каждые полчаса навстречу нам попадались длинные вереницы повозок, нагруженных бочками с салом и запряжённых уставшими волами. Эта дорога, в целом, являет своеобразный контраст с пустынной дорогой между Муромом и Рязанью, правда во многих местах она такая же плохая, особенно после дождя. Цвет дороги свидетельствует о плодородности здешней почвы взрыхлённая земля имеет чёрный цвет и похожа на торф. Один раз нашему взору открылась исключительно прекрасная лесистая долина, расстилавшаяся, насколько хватало глаз. Неподалёку стояла красивая дворянская усадьба, что также необычно для России. Можно проехать сотни миль и не увидеть ни одного особняка, и это была только вторая усадьба, встретившаяся за последние четыреста вёрст нашего пути. Впервые появились ясеневые рощи, разбросанные по склону. Здесь мы встретили и другие обладающие твёрдой древесиной деревья, огромные и красивые, и зачастую растущие так, будто их высаживали специально. Хвойные деревья, которые встречались всё реже и реже, в этих местах пропали совсем (54 градуса С.Ш. и ок. 600 миль от Санкт-Петербурга).

Первую остановку после Тулы мы сделали в Ясной Поляне, где познакомились с несколькими известными трюками русских почтмейстеров. Под предлогом, что лошади были заказаны для губернатора, было заявлено, что нам придётся задержаться, и, возможно, на весь день. Губернатор, к счастью, появился, и проблема лошадей была решена. На самом деле, конюшни укомплектованы всегда, просто почтмейстер вымогал взятку.

В следующий раз подобная попытка была предпринята в Солове. Мы напрасно угрожали записать свои претензии к почтмейстеру в специальную книгу, которая существует для этих целей на каждой станции. Большинство почтмейстеров прекрасно знают, как избавиться от подобных жалоб: или дают не ту книгу, или подделывают записи каким-то способом. Этот человек верил, что сможет с нами договориться, так как помощи нам ждать было неоткуда, зато можно было остаться стоять на грязной деревенской улице. Он клялся, что в конюшне нет одиночных лошадей. И что прикажете делать в такой ситуации? Наконец английская кровь одного нашего друга вскипела, была составлена официальная жалоба и написано письмо губернатору. Увидев письмо, почтмейстер понял, что имеет дело с не такими уж простыми клиентами, как могло показаться, и тут же его грозный голос стал плачущим и просящим. Лошади, которые всё это время находились в другой конюшне неподалёку отсюда, были моментально подготовлены. Чтобы смягчить нас, он использовал лесть, мольбы и даже слёзы. Приговаривая, что, конечно, мы, благородные англичане, не обидим бедного человека и старого солдата. В конце концов, мы расстались лучшими друзьями. Дав один раз взятку, мы бы платили двойную цену на каждой станции, так как большинство почтмейстеров, как этот наш новоиспечённый друг, печально известны своей алчностью. Сильнее всего они склонны обманывать женщин, поэтому немногие дамы решаются путешествовать без хорошего сопровождающего, подобного нашему верному Лебедеву, который часто принимает на себя все тяготы, свойственные дамским путешествиям. Однако стоит добавить, что по нашим наблюдениям все почтмейстеры, в сущности, неплохие люди. Даже когда нам приходилось ждать лошадей (редко дольше, чем полчаса), мы никогда не сталкивались с невежливым обращением.

Известно, что император и его подчинённые обвиняют этих людей в постоянном жульничестве. Правительство отправляет на эти места людей, уважаемых в армии, но не имеющих офицерских званий. Им дают приличные дома, но почти не платят жалования и не оказывают никакой поддержки ни им, ни их семьям, поэтому они вынуждены становиться нечестными, чтобы выжить. К тому же российские путешественники обращаются с почтмейстерами совсем не вежливо, а как со скотиной, даже когда те аккуратно исполняют свои обязанности. Почтмейстерам никогда не платят чаевых, когда они заходят в дома или доставляют им другие хлопоты.

Неподалёку от деревни Сергиевское стоит прекрасный особняк князя Гагарина, занимающего высокий пост в Санкт-Петербурге. Его парк окружён стеной в английском стиле, такое мы встретили впервые в России.

С каждым нашим шагом местность вокруг приобретала всё более прекрасный вид. Сложно представить себе изобилие этих мест, не видя этого. На многие мили вокруг нас раскинулись богатейшие земельные угодья. Леса почти полностью исчезли. Мы не заметили за чередой спусков и подъёмов, как оказались в самом прекрасном хлебном крае. Во многих местах урожай уже собран, но зерна здесь всё равно ещё очень много. Сквозь землю уже красиво пробиваются молодые побеги пшеницы. Там, где прошёл плуг, видно, что почва чёрная и плодородная, на зависть английским фермерам. И всё-таки есть кое-что, что омрачает картину русского изобилия для англичанина. Нас более всего задел тот факт, что именно в этих плодороднейших районах крестьяне самые несчастные. Все они бедные и униженные люди, одетые в грязные лохмотья. Как уже было изложено выше, крестьяне полностью полагаются на милость своих хозяев, которые, едва заметив небольшое улучшение в крестьянской жизни, сразу вмешиваются с новыми требованиями и отбирают все их сбережения.

Нравы людей, живущих в этих сельскохозяйственных районах, такие же убогие, как и их материальное положение. Из-за недостатка религиозных знаний ничто не удерживает их в рамках морали, поэтому количество незаконнорожденных детей очень велико. К примеру, для женщины считается нормой иметь детей от нескольких отцов. Женщины здесь повсеместно заняты самой тяжёлой и нудной работой в поле. Избиение собственных жён стало настолько обычной вещью среди крестьян, что присутствующие при этом люди не обращают никакого внимания. Один старый автор для описания другой дикой нации сказал: «Доброта к женщинам считается их мужьями недопустимой, так как портит существ, которые должны хорошо работать». Судя по всему, это описание жён американских индейцев подходит и к жёнам русских фермеров.

Крестьяне в этой и соседней Орловской губернии принадлежат к числу самых состоятельных в России, однако в школах обучается только каждый трёхсотый. Среди подростков 12–15 лет можно найти того, кто умеет читать, но более старшие люди едва знают алфавит. Дайте фермеру что-то с написанным или напечатанным текстом, и он спрячет эту вещь как ненужную, которую он даже и не рассчитывает понять. В Англии не умеющему читать человеку становится, как минимум, стыдно, когда об этом узнают другие. Русский же крестьянин не видит никакого позора в неграмотности.

Мы быстро и скудно поужинали на почтовой станции в Малом Скуратово, после чего вновь погрузились на наш «фрегат» и двинулись в ночь. На рассвете мы обнаружили, что благодаря вновь начавшемуся дождю и отвратительным дорогам доехать удалось только до Мценска. Это уездный город Орловской губернии, населённый шестью тысячами жителей и расположенный в 86 милях от Тулы. Город представляет собой ряд очень красивых домов, стоящих на высоком берегу протекающей здесь речки Зуши. Имеется небольшое производство, но подавляющая часть жителей занята сельским хозяйством или перевозкой товаров с Юга России в Москву.

Один русский господин предупреждал нас о нормах путешествий в этих местах, но мы так и не смогли примириться с тем, что из-за состояния дорог ползём, как улитки. Аборигены, когда стоит хорошая погода, а телеги сильно нагружены, ездят в этой части страны со скоростью 1000 вёрст за четыре дня, что составляет 166 миль в сутки.

Мы въехали в Орловскую губернию, которая представляет собой одно большое плодородное и непаханое поле. В России поля не огорожены, а границы обозначены деревьями. Миля за милей насколько хватает глаз были видны поля, на которых в небольших количествах колосилась пшеница. Оставшаяся стерня красноречиво говорила об огромном урожае. Чтобы судить о плодородии здешних земель, достаточно посмотреть на огромное количество ветряных мельниц. Многие холмы полностью застроены мельницами, и рыцарю из Ламанчи пришлось бы столкнуться здесь с легионами своих врагов, а не уничтожать их поодиночке. Однако доблестный Дон легко победил бы их, так как все эти постройки (несмотря на их полдюжины изодранных крыльев) ветхие настолько, что даже ребёнок мог бы остановить их, к огромному разочарованию честного мельника, который считает свой механизм чересчур чудесным, чтобы тот мог остановиться во время хорошего ветра. Водяные мельницы тоже многочисленны, но все они расположены в низинах, по берегам рек, и поэтому их почти не видно с дороги. По этой же причине от взора путешественника скрыто большинство перегонных аппаратов для бренди, которых здесь тоже много.

Рядом с одним из крестьянских домов мы увидели, как мужчины, женщины и дети молотили зерно прямо на улице. Основанием служило большое покрывало, лежащее на деревянном настиле или твёрдой земле. Вокруг него, напевая песни, с превеликим усердием работали счастливые домочадцы. Мы первый раз увидели такое, но южнее, особенно в Малороссии, стали встречать всё чаще и чаще.

Такого изобилия, как в этой части страны, мы ещё нигде не встречали. Путь от Рязани до Курска, растянувшийся на 335 миль и проходивший через три большие губернии (Рязанскую, Тульскую и Орловскую), затмил всё, что мы видели в других европейских странах. Мы даже не предполагали, что здесь находятся такие огромные засеянные злаковыми культурами земельные угодья, прекрасно возделанные и не имеющие ни одного свободного акра. Вся почва не может быть одинаково плодородной, но даже там, где она в основном песчаная, всегда встречаются хорошие участки.

«Но что за страна эта Россия!?» часто восклицали мы, проезжая по этим плодородным районам. Ведь только оказавшись здесь, получаешь истинное представление об её безграничных богатствах. На Севере мы проезжали леса, которых хватило бы, чтобы построить корабли для всех морских держав в Европе. Сейчас мы находимся в регионе, который под надлежащим руководством мог бы прокормить все эти государства. Но сельское хозяйство в этих местах только зарождается. Здесь в ходу трудолюбие, но нет никакого представления о порядке. Крестьянин усиленно трудится с утра до вечера, но ему не принадлежит и фута самой плохой земли. Зато у него есть устаревший громоздкий инвентарь, которым он, не зная ничего о вращающихся механизмах, из года в год собирает урожай, считая удобрение навозом лучшим уходом за почвой. Наконец, у него нет веских мотивов изменять ситуацию к лучшему, так как он работает не на себя. И всё-таки, несмотря на все невзгоды, одна мера зерна, посеянная в Орловской губернии приносит семь, а иногда десять мер, в Курской губернии чуть менее девяти, в Тульской и Рязанской пять.

Заглянув в ежегодные отчёты о производимой продукции, мы обнаружили, что Орловская губерния приносит 8 076 623 четверти зерна при среднем посеве 1 800 000 четвертей (одна четверть равна 0,68 бушеля или 2,73 английской пинты) на 2 163 112 десятинах (одна десятина равна 2,699 имперских акров) пахотных земель. Курская губерния приносит 8 169 613 четвертей после посева 1 500 000. Тульская губерния приносит 6 616 359 четвертей зерна при посеве 1 864 981 четверти на 1 888 317 десятинах. Наконец, Рязанская губерния выдаёт 6 496 316 четвертей зерна после посева 1 827 216 четвертей на 1 708 859 десятинах. Каждая из этих губерний в состоянии продавать 2–3 миллиона четвертей зерна ежегодно. Однако чтобы создать правильное представление о состоянии сельского хозяйства на основании этих отчётов, надо принять во внимание, что значительная часть пахотных земель используется для выращивания хмеля, табака, конопли, льна, огурцов и любых других овощей. Многие фермеры также используют поля, чтобы пасти лошадей, овец и коров. В Рязанской губернии, например, числится 334 116 лошадей, 769 976 овец и 292 172 коровы. В Тульской губернии 361 811 лошадей, 292 559 коров и 1 066 976 овец. В Орловской 488 853 лошади, 287 388 коров и 631 940 овец.

Само высказывание, что губернии, через которые пролегает наш путь, представляют собой огромные просторы культивируемой земли, вовсе не означает, что вся поверхность обрабатывается плугом, а просто даёт некое общее представление об этой местности. На самом деле (по данным отчёта генерала Балашова), в Рязанской губернии 1 412 691 десятина земли покрыты лесами, 277 486 десятин используются в качестве пастбищ и 236 443 десятины представляют собой пустоши. В Тульской губернии леса занимают 476 326 десятин, пастбища 213 178 десятин, пустоши 68 469 десятин. В Орловской губернии лесами покрыто 1 285 008 десятин, пастбищами 329 364 десятины, а пустошами 152 538 десятин. Вообще, лесов здесь мало, а различных производств много, но, в целом, этот регион не испытывает недостатка в древесине. В Курской же губернии, куда мы попали чуть позже, леса не хватает даже на дрова, лесные массивы здесь занимают только 80 548 десятин.

Читателю может показаться, что объём урожая может намного превышать указанные средние показатели, но в отличие от таких прекрасных стран, как Англия и Шотландия, это не так, поэтому мы должны предупредить, что нельзя сравнивать урожаи, выращенные в стране с таким несовершенным сельским хозяйством, с урожаями тех стран, где сельское хозяйство находится на высшем уровне. По-настоящему, Россию надо сравнивать с некоторыми европейскими странами, сельское хозяйство которых находится в таком же плачевном состоянии. Во Франции, к примеру, такая же плодородная почва, как в указанной части России, и более благоприятный климат. Рассуждая так, мы пришли к выводу, что русский крестьянин своим трудолюбием полностью превосходит французского собрата. Так в некоторых областях Франции пожинается пять-шесть мер пшеницы с одной посеянной, в то время как в посещаемых нами районах Центральной России эта цифра приближается к десяти.

Но даже в лучшем случае, такой метод оценки урожайности настолько несовершенен, что может вводить в заблуждение, поэтому мы попытались получить данные об урожайности одного акра (для хорошего агронома это наиболее лучший способ оценки качеств почвы), но не нашли в России таблиц с такими данными. Если рассматривать Континент в целом (исключив только Фландрию, часть Гольштейна и Северную Италию регионы с лучшей почвой и самым благоприятным климатом), то урожайность в оставшихся странах всегда будет на треть меньше, чем на равном по площади участке земли в Англии, и в два раза меньше, чем на лучших землях Шотландии. Следовательно, трудолюбие и правильно работающий капитал могут компенсировать плохие климатические условия. Во Франции есть места, где с одного акра собирают от 15 до 20 бушелей пшеницы и от 25 до 30 бушелей овса.

В этой части России фермы, в основном, мелкие. Богатые землевладельцы сейчас испытывают большие трудности, чтобы что-то менять в этой системе, например, создавать образцовые фермы или приглашать опытных управляющих из других стран. Нигде в Мире не найдётся таких существ, которые настолько не желают менять свои старые традиции, как это происходит здесь в России. Крестьянин взвалит на себя любое бремя, наложенное хозяином, но будет нести его сам. Любая другая нация меняется и идёт по пути прогресса, а Россия, в большинстве случаев, топчется на месте…

Далее до конца главы следует описание Орла. – Прим. перев.

 

Записки студента. 1854 г

29 мая. Вторник. Тула. Тула городок, Москвы уголок. Это также справедливо, как справедливы, большею частию и все народные замечания и поговорки. Тула точно может называться Замоскворечьем по своим каменным зданиям, красивым улицам, по движению на них народа, по своей торговле и промышленности; один оружейный завод стоит инаго города. Я ходил взглянуть на этот завод; начальник его генерал Чечерин, ласковый и приветливый, дал мне в проводники заводского пристава, Капитона Карловича Шультена, который все показал мне в подробности и обстоятельно, старался меня вразумить в заводское производство. На заводе встретил и директора П.Г. Цвиленева. Он между прочим сказывал, что мастеровые, работающие на этом заводе, составляют какую-то особенную касту, так что всякого из них отличить можно от других мастеровых по ухваткам, походке и образу изъяснения. Цвиленев утверждал, что тульские оружейники отличаются неимоверною бойкости в поведении и смышленостью в своем деле; необыкновенно понятливы и переимчивы: им стоит один раз взглянуть на какую бы то ни было вещь, чтобы ее сделать; но зато с ними надобно уметь ладить и держать ухо востро: иначе тотчас сядут тебе на голову. Конечно, присовокупил Цвиленев, они не дошли еще до плутовства Вашанских ямщиков, однако же есть из них такие, которые, как говорится, в одно ухо влезут, а в другое вылезут, так что и не услышишь, так поэтому недаром один проезжий, выведенный видно из терпения медлительною починкою своего экипажа и вынужденною за нее огромною платою, написал к ним на стене общественнаго трактира, где я останавливался, следующие вирши:

Желал бы я знать кто этот В. Б-ъ, и подозреваю близкаго соседа.

Некоторые купцы, давно знакомые с нашим домом, приглашали меня к себе, и между прочим знаменитый некогда торговец лошадьми и поставщик их ко двору, старик Гаврила Рожков, котораго я посетил с удовольствием, пил у него чай и пуншевал с ним; в благодарность за компанию, как он выразился, и в воспоминание моего детства, подарил он мне прекрасную старинную голландскую картину, изображающую конный завод, и заставил старшаго сына Ивана тряхнуть стариной, то-есть, спеть несколько русских песен. Этот сын его Иван, проживавший прежде по торговле своей в С.Петербурге, был славен в свое время прекрасным голосом. Он до такой степени был мастер петь русские песни, что вошел в пословицу: «поет как Рожков» говорили про певца, котораго похвалить хотели. Поэтому случаю многия знатныя особы приглашали его на афинейские вечера; он бывал еженедельно у князя Безбородки, или у приятельницы его, которая после вышла замуж за статскаго советника N. Но дар песен был только второстепенным качеством Рожкова, а главным были необыкновенныя удальство и смелость, которыя доставляли ему покровительство тогдашних знаменитых гуляк графа В.А.З. … и Л.Д.И. …; они держали за него известный огромный заклад, в тысячу рублей, состоявший в том, что Рожков, верхом на сибирском своем иноходце взъедет на 4-й этаж одного домов на Мещанской, к славной в то время прелестнице Танюше, и Рожков не только взъехал к ней, но выпивши залпом бутылку шампанского, не слезая с лошади, тою же лестницею съехал обратно на улицу. Тысяча выигранных рублей были наградою Рожкова. Бедный Иван Гаврилович не может забыть этого подвига, и не смотря на свои 45 лет и почти лысую голову, с таким энтузиазмом описывает прелести гостеприимной Аспазии, что невольно возбуждает в вас любопытство. «Девица рослая, – говорит он, – дородная, белая, румяная, что называется кровь с молоком; глаза на выкате, так тебя съесть и хотят; а волосы, волосы чуть не до самых пят. Когда я взъехал к ней в фатеру, окружили меня гости, особ до десяти будет, да и кричать, браво Рожков! Шампанскаго! И вот ливрейный лакей подает мне на подносе налитую рюмку, но барышня сама схватила эту рюмку и выпила, не поморщась, промолвив: это за твое здоровье, а тебе подадут целую бутылку».

Здешний губернатор Н.П. Иванов человек преобходительный, и его очень любят, а прокурор В.П.Г. … человек чрезвычайно светский и большой остряк. У него жена красавица, очень образована и, кажется, большая кокетка. Генерал Ч… признаный ея чичисбей. Мне случалось обедать с ними у губернскаго предводителя князя Петра Сергеевича Вадбольскаго, тестя А.М.М. содержателя нынешней немецкой в Москве труппы. Предобрый и прекрасный человек, очень сожалеет, что зять его взялся за не свое дело.

 

Геология и гидрогеология Тульского округа. 1928 г

Труды Асоциации по изученю призводительных сил и Общества Тульского округа по изучению Тульского края. Проф. А.П. Иванов и Е.А. Иванова. Полное описание геологического и гидрологического строения окрестностей г. Тулы.

Тула 1928 г.

Предисловие

Завершилось районирование Московской области это определило роль Тульского округа.

Как известно, в недрах Подмосковного бассейна имеются огромные запасы сырья. Изучение ископаемых региона началось, в основном, с 1912–1914 г., продолжены с 1918 г., но до сих пор работ по результатам этих исследований напечатано не было.

Первой работой выходит труд много работавшего над изучением упомянутого бассейна профессора А.П. Иванова. Труд этот ценен не только для специалистов-геологов, но и для краеведов, педагогов-естественников, для проведения школьных экскурсий.

Учёный секретарь Ассоциации Н. Дампель.

Председатель Правления Общества по изучению Тульского края А. Рассаднев.

1. Геологическое строение и водоностность окрестностей г. Тулы.

Окрестности г. Тулы радиусом до 10,67 км. (10 верст) сложены напластованиями трех геологических систем: 1) Послетретичной (Q), 2) Каменоугольной (С), 3) Девоно-Каменоугольной (ДС).

Послетретичная система

На карте заштрихованы только древние системы, а площади современной эпохи покрытые (делювий, заливные долины, озерно-болотные отложения) не заштрихованы.

А) Древние послетретичные отложения окрестностей Тулы слагаются тремя слоями:

1) Суглинок (без галек и валунов) бурый, мощность в естественных обнажениях 5–6 м., по левому берегу Упы суглинок развит больше чем на правом. Это различие в распространении суглинка объясняется разница высот левого и правого берегов Упы: по правому берегу р. Упы высоты 213 м (100 саж), у Хомякова 220–230 м., берег правый высоты больше – подходят почти все к берегам оврагов – высшие пункты 237, 241, 250 м (117 саж).

2) Морена – бурая глина, с обломками осадочных пород: известняков, песчаников, кремней. Толщина Морены достигает 3–5 м., эту мощность она имеет и при бурении (При воинских бараках винного склада проведена в 1916 г.)

3) Предледниковая толща – в обнажениях южной половины р-на под мореной видна мощная до 8 м. толща слоистых серых и желтых лёссовидных пород, в юго-восточной части города предледниковая толща сложена сыпучими песками. Более высокий рельеф южной части обусловлен большею мощностью послетретичных отложений, а не высотою коренных пород.

Б) Каменоугольная система.

Из этой системы в г. Туле наблюдается только отложения нижнего отдела (состоит из 5 частей):

1. Толща известняков серых и желтых мощность около 20 м.

2. Слои известняка с глиной, песком около 10 м. (наблюдаются в обнажениях Георгиевского карьера в овраге, с. Рудакова (137), у д. Молевка (119), в овраге у д. Бининой).

3. Небольшая толща около 5 м. песчанная с глиной (у слободы Мал. Гончары обн. 190–192, 193, в д. Молевка 121, у Рогожинского ручья 131).

4. Глинисто-известковый комплекс мощн. 4 м.

5. Мощная толща до 10 м. белых кварцевых песков.

Толща коренных пород окрестностей г. Тулы около 80 м. состоит из пластов известняка, вязких глин, сыпучих песков, т. е. сочетание водопроницаемых и непроницаемых пластов.

Тульская коренная толща заключает в себе 4 водоносных слоя:

1. Королевский водоносный горизонт – ключи первого горизонта наблюдаются только в северной части: о. Медвенка, Алешня, у линии Курской ж.д., Барсуковский овраг. Производительность ключей слабое, качество воды, по опросам местных жителей, хорошее.

2. Георгиевский водоносный горизонт – ключи этого горизонта наблюдаются в тех же оврагах, где и 1-й, на метров 5 ниже. Производительность очень слабая.

3. Рогожинский водоносный горизонт – толща песков с прослойкой известняка посередине, общей мощности около 5 м, хорошо изолирована глинисто-известковым слоем (многочисленные ключи в овраге с.

Высокое 46 ключевой колодец Щегловского совхоза 48 (бывшего архирейского дома), с. Горелки, 66 – д. Клоково, с. Барсуки, ключ Серебровский) Качество воды очень хорошее: жесткось большей частью карбонат. 4. Чулковский водоносный горизонт – он налегает на водоупорные серые глины Малевского яруса, как и Упинские известняки – ключи этого горизонта выходят во многих местах: с. Частое (103), д. Балобаевка (104), с Потопопова (112), д. Таптыкова (119–120), д. Осиновая гора (125) /вода хорошая/.

Артезианский Девонский горизонт

Толща Девонских известняков около 25 м. пройдена буровыми скважинами буровыми скважинами психиатрической колонии в с. Петельне – вода очень сильно минерализована, есть полная уверенность это артезианская напорная вода. Это подтверждается скважиной в банях быв. Золотаревых в г. Туле, глубокой скважиной завода 1 и Сахарного завода.

Все описанные горизонты не могут считаться артезианскими в пределах нашего района.

Водный режим IV горизонта

Чулковские водосборные скважины берут воду из верхней части горизонта, глубина скважин /11, 12, 10 м/. Пологий склон берега Упы от нижнего течения р. Рогожни (район А по карте) до устья р. Малевка и от нее до д. Осиновая гора, наиболее выгодное место для водосбора – так как упские известняки залегают здесь невысоко над Упой, близки к Туле.

Воды по долине р. Тулице нельзя рекомендовать для городских нужд. А вот низовья р. Щегловки вполне пригодно (близ архиерейского дома) для бурения на грунтовую воду.

Геологическое описание обнажений

Правобережье р. Упы

Обн. 1. находится на правом берегу Упы, против д. Ниж. Присады длинное не более 1 км невысокое, заросшее: около 2 м известняк, желтый мергель, у основания выходят ключи.

Обн. 2. На правом берегу р. Сежа (28 км) под церковью, непосредственно выше мельницы, ямы, верх на 2 метра ниже церкви: суглинок бурый, без валунов, около 4 метров песок желтый, довольно мелкий.

Плотина на Сеже расположена выше устья оврага.

Обн. 3. Правый берег р. Сежи ниже устья оврага и шоссе, очень крутой, высотою более 15 м., на 3 м. ниже верха старые ямы для добычи известняка. До 3 м. от воды виден щебень белого плотного известняка, ключи близ с. Частое. Левый берег Сежи у с. Частое гораздо ниже правого: крутой обрывчик 3–4 м. спускается к широкой аллюв. террасе.

Обн. 4. Около 1 км ниже с. Частого реке Сежа, образуя изгиб, подмывает левый берег. У верхнего конца крутого берега ключевые болотца, виден щебень белого известняка.

Обн. 5. На левом берегу у поворота реки крутой берег около 10 м. высоты: подзол, суглинок, песок, известняк. Ниже, до д. Болобаевки, левый берег полого-делювиальный.

Обн. 6. Правый берег р. Упы, ниже устья Сежи, под полотном Сызранско-Вяземской жел. дороги очень крутой около 10 м., ископан старыми ямами. р. Бежка, длиною около 13 км, почти весь бассейн находится в густом лесу, в верховьях её виден известняк.

Обн. 7. По левому берегу р. Бежки, у д. Новоселок, виден белый известняк, дно реки здесь песчаное, 500 м. ниже на том же берегу находятся старые копани.

На правом берегу высший пункт по дороге из Новоселок на Высокое 34 м, ниже по склонам холма видна бурая глина с валунчиками – Морена.

Большой 3-х вершинный овраг, идущий от с. Высокое. Левая вершина: по берегам висячие болота, ключики. Д. Высокое распложена на правом берегу средней вершины, а церковь и имение в верховье левой.

Обн. 19. Ниже Сеженских выселок расположен ряд каменоломен выше реки Бежки у моста Епифанского шоссе, в каменоломнях видно: почва 0,5, глина бурая 1 м, известняк, глина зеленая, известняки разных видов: белый, мергелистый, сероватый, 3-й слой на глубине 3 м богат ископаемыми.

Обн. 22. Дорога из с. Высокое на Глухие поляны пересекает холм-морена видно по дорогам. С. Глухие Поляны расположено в верховье овражка. На берегу пруда церковь, вода в ключах хорошая.

На подъёме по Епифанскому шоссе от реки Бежки видны белые известняки (ДС) все пространство между шоссе и Бежкой изрыто ямами для добычи известняка, которые спускаются на дно оврага Глухие …

Обн. 24. Крутой берег Упы у Криволучья зарос; над водою есть хорошие ключи. Обширные пруды, образуемые Упой, ныне не существуют, вследствие спуска плотины Новотульского Металлургического завода.

Ручей Щегловка выходит из засеки, его правый отвершек проходит к водоразделу у пороховых погребов. Главный овраг реки Щегловки пологий, широко открытый. На левом берегу оврага д. Глушанская, колодец, глубина 1,3 м. От д. Глушанская видна морена, видна она в ямах бывшего кирпичного завода к северу от дороги.

Водораздел Бежка – Тулица покрыт лесом – Щегловской засекой. Высшие точки его достигают +64 м над р. Упой. Все это пространство, около 11 кв.м. покрыто 5–8 м толщей суглинка. Ниже его лежат сначала морена, а затем известняки.

Река Тулица

Эта река короче реки Сежи, но гораздо полноводнее её. Течение ее идет большею частью с севера на юг, т. е. по пластам каменноугольной системы, которые она прорезает; благодаря этому известняки обнажаются у села Торхово. Рельеф долины р. Тулицы очень резко отличается от р. Бежки и Сежи. У Бежки твердые породы (известняки Упского горизонта) подымаются до 15 м над ее уровнем, поэтому долина узкая, берега крутые. У р. Тулицы же твердые породы слагают лишь водоразделы, а долина проложена через пески, глины, поэтому берега пологие, открытые, широкие.

Левобережье р. Тулицы. Близ города левый берег пологий, до устья ручья Медвенка, ручей этот из засеки, течет по оврагу длиною боле 1 км.

У д. Мыза – Долбиловка видно обнажение желтого известняка, заметны следы ископаемых.

В д. Медвенка большой пруд, на правом ее берегу у плотины бурый песок (есть имение).

По полям и дорогам проходит морена, близ д. Мыза. Обширные карьеры расположены на правом берегу оврага, у северного края завода № 10. Многие заросли.

Правобережье реки Тулицы. На правом берегу в 1 луке ниже фабрики, на склоне коренного берега находятся ямы высотой 12 м над рекой, в них виден известняк, глина.

Аллювиальная долина Тулицы здесь широкая, сильно болотистая высотой около 4 м.

От совхоза в направлении д. Ивановки идут в лесу старые окопы, глубиной 0,8 м, в которых видна морена. В д. Ивановка 3 колодца, вода хорошая. В селе Горелки под церковью большой пруд, в оврагах близ горелок хорошие ключи. Правый берег Тулицы ниже р. Алешни очень полого спускается к долине, по берегу оврага – на склоне бывшего порохового погреба – яма с чистой водой, рядом дом огородника.

Овраг у д. Куруловки, глина с валунами, у северо-западного конца деревни в ямах бурая морена.

По правому берегу р. Тулицы около ¼ км ниже сада Д. Бедного видно обнажение. Почва – 0,5 м, Суглинок – 0,8 м., песок – 2,5 м.

Правый берег р. Упы ниже устья р. Тулицы. Около ¼ км к северу от пересечения Сызранско-Вяземской ж.д. и Московской ж.д. – обширный карьер под названием «Георгиевской» «Колотовка» при рытье на дне карьера колодца вскрыто: глина синяя, песок белый, потом опять глина. Мощность слоев около 10 м. Рядом расположен Георгиевский совхоз.

Овраг д. Клоковой полого-открытый с извилистым руслом с хорошими ключами, а водоразделе, на высшем пункте +65 м над Упой по середине прямой соединяющей правую вершину Клоковского отвершка с селхозом № 21 в имении б. Коржавина, находится хутор Королева; с его северной стороны – бывший обжигательный завод и карьер. Овраг д. Банной узкий, с крутыми берегами, возле деревни в конце улицы сочатся ключи. Далее шоссе на Плеханово (Протопопово). Проходит на склоне коренного берега Упы, выше шоссе на огородах за домами крестьяне копают серый камень, но ямы сейчас же засыпают. Много карьеров, ключей. У въезда в с. Барсуки есть обнажение суглинка.

Левобережье р. Упы

Около границы (нижнего района) в р. Упу впадает небольшая речка, в низовье носящая название р. Еловой, а вверху безымянная. Р. Еловая начинается у д. Скуратовой, расположенной на плоском водоразделе между р. Еловой и правым притоком р. Воронки. В д. Скуратовой несколько ключей, глубина 2-х из них среди деревни 8 м.

Д. Лопотково, обозначенная на ранних картах не существует и почти никто из окрестных крестьян о ней не помнит.

Ниже д. Скуратовой – овраг р. Еловой, с широким плоским дном, левый верх оврага выше д. Варваровка корытообразный, в устье расположен большой пруд – на дне оврага ключевой колодец.

По дороге из Варваровки в д. Тихвинскую на горе копали до 1914 г. руду.

Главный овраг р. Еловой ниже д. Варваровки почти пологий, но иногда крутой.

По дороге, идущей от д. Ларинской, на левом берегу р. Еловой видна Морена, по дороге несколько прорванных плотин.

На правом берегу, между двумя отвершками, расположена д. Зимаровка, колодец в долине р. Еловой глуб. 3,5 м. (вода неважная). Овраг вскоре делается все шире и положе. Левая ветвь оврага выше д. Еловой – извилистый с довольно крутыми берегами – обе вершины покрыты лесом, два оврага с правой стороны р. Еловой против д. М. Еловая узкие, неглубокие. В деревне 2 колодца, глубина 4–6 м – высота над рекой 4–5 м. Левый отвершек ниже д. М. Еловой очень широкий, пологий с болотистым, когковатым дном – у его вершины расположены 2 хутора.

По левому берегу р. Еловой, на подъёме, по дороге, пересекающей речку ниже д. М. Еловой, видна глина бурая, валунчики – делювий морены.

Близ д. Старая Еловая берега речки почти не видны, широкая аллювиальная долина, в деревне колодец 3 м глубиной. Овраг у д. Б.Еловая до д. Петелино очень пологий берега без перегиба, спускаются до обрыва трассы. Выше д. Петелино в реку Еловую впадает овражек лесистый, сырой, на его правом склоне 2 колодца, из них берут воду для Психиатрической колонии.

Обн. 98. На подъеме левого берега р. Еловой видно: бурый суглинок без валунов, над рекой с уровнем +20 м проходит морена. Неподалеку по левому берегу старые ямы. В отвалах видны куски известняка с ископаемыми, по дороге на Осиновую гору по левому берегу старые карьеры – высота 13 м над рекой Еловой. По правому верху р. Еловой, ниже водопровода колонии, два обширных цирка-воронки, по-видимому бывшие карьеры. Немного ниже в р. Еловую впадает правый отвершек начинающийся от построек колонии, к этому вершку примыкает бывший кирпичный завод колонии.

По дну р. Еловой выше устья коренной левый берег Упы высотой 5–6 м, местами изрыт ямами. В овраге д. Таптыково большой пруд: высота его плотины 1,5 м, ниже пруда ключевые колодцы.

По левому берегу р. Упы обнажения ниже оврага д. Таптыково высотой 7 м (суглинок, известняк).

Ниже д. Никитинки овражек короткий, широкий, в устье го пруд, плотина которого высотою 2 м над Упой.

Овраг Осиновой горы покрыт лесом, пологий. На левом берегу Упы, выше д. Осиновая гора, выходит сильный ключ из белого известняка. Весь крутой берег Упы от устья ручья до д. Осиновая гора вверху изрыт старыми карьерами. Под самой д. Осиновая гора белые известняки поднимаются до +2 м над Упой.

Ниже д. Осиновая гора до устья оврага Малевки коренной берег Упы спускается к широкой террасе.

Овраг д. Малевка начинается у самого шоссе округлыми цирками, ниже цирка овраг корытообразный, извилистый с деревьями по берегам. Первая сырость по дну начинается на 5 м ниже шоссе. По левому берегу от шоссе идут постройки бывшего имения. Первый отвершек с болотом на дне, с кочками. Выше д. Малевки, у пересекающей овраг дороги, на правом берегу, находится ключевой колодец.

Правый отвершек в д. Малевке, вверху корытообразный в заросших ямах виден песок, глина. Колодцы ключевые копанных нет. У ручья из известняка бьют ключи (более 6) средней силы. Девонный известняк – от устья ручья Малевки до устья Рогожни.

Речка Рогожня

На водоразделе р. Рогожни и правого притока р. Воронки стоит д. НовоБасово, вдоль Киевского шоссе.

В д. Н. Басово у 3-го дома с севера из колодца выброшен песок ярко-жёлтый с бурым железняком. Колодец 8,2 м глубины до воды, воды 2,5 м., вода мягкая, но не вкусная. За хорошей водой ездят в лесистый овраг д. Вышне-Волоховой, где колодцы ключевые (89).

С западной стороны шоссе в д. Н. Басовой колодцы мельче. С той же стороны выкопанный пруд.

Овраг р. Рогожни начинается у большака из д. Н. Басовой в Ст. Басово нешироким тупым концом с берегами высотою около 1 м., затем 6 м., с болотом, первый правый отвершек зарос кустами по берегам, но довольно широкое болотистое дно свободно от кустов. По главному оврагу среди болота вода струится быстро, на расшенях отложения бурого гидрата окиси. Берега постепенно делаются пологими, на повороте оврага правый берег крутой с мелким осиновым лесом. Главный овраг ниже открыто V образный с довольно пологими берегами, высотою 8–10 м. Болотца по берегам поднимаются от +1,5 до +7.

Овраг реки Рогожни ниже устья отвершка корытообразный, дно болотистое.

На правом берегу левого отвершка и р. Рогожни расположен большой кирпичный завод № 1.

В дороге к северу от завода морена – глина бурая, валунчики. Против завода с левого берега р. Рогожни впадают два отвершка. Ширина ручья более 1 м.

Овраг постепенно делается все положе и открытее.

Правый приток р. Рогожни – р. Басовка

В ее верховьях расположено обширное с. Старое Басово, в котором по руслу речки и левому отвершку находятся 3 пруда. Овраг ниже села открытый.

Правый первый отвершек лесистый, малый правый отвершек лесист, ниже ключ, из которого жители д. Гостевки берут воду.

В д. Гостевка большой пруд в вершине овражка; один копанный колодец глубиной около 10 м., вода хорошая.

Против Гостевки в ручей Басовку впадает отвершек.

Большой правый отвершек около 0,5 км ниже устья р. Басовки пологий. В его устье расположен дом (23) огородника, у которого находится ключевой колодец.

Против дома огородника впадает слева в р. Рогожню – Рогожинский ручей. Рогожинский ручей начинается у восточного края Киевского шоссе около 0,5 км от Киевской заставы. Вверху овраг имеет пруд. Ниже пруда овраг извилистый, дно болотистое. Овраг до Рогожинской водокачки широкий и открытый. Ниже водокачки слабый ручеек. На левом берегу оврага под лагерями, на высоте 4 м, находится небольшой пруд. (сохранился на май 1989 г. – прим. сост.) Ниже лагерей до устья ручья левый берег изрытый ямами; большинство ям старые, верх 18–20 м над Упой. В ямах роют с глубины 3 м. песок, глину бурый железистый песчаник. Прежде здесь были каменоломни, разрез их описал Еремеев (Горный журнал 1853 г.), в нижнем слое найдены ископаемые. Выше ям видна морена 3–4 м.

На левом берегу р. Рогожня ниже устья ручья хорошее обнажение: 1) Почва, 2) Морена 1 м бурая, 3) глина 6 м, 4) глина бурая 2 м, 5) уступ берега, 6) глина белая.

Река Воронка

Река пересекает границу района на Юге Севернее ст. «Ясная Поляна» все время идет параллельно жел. дороге. Первый левый овраг выходит из засеки, в засеке близ д. Судаково копали руду. На правом берегу находится д. Стрекаловка, там колодец глубиной 8 м; воды нет.

На правом берегу много ям, карьеров. В устье Стрекаловского оврага, на левом берегу р. Воронки стоит водокачка завода Косой Горы. Ниже начинается большой пруд, на правом берегу расположено здание больницы, а на левом берегу – завод. Немного ниже завода впадает справа в р. Воронку большой овраг, идущий от д. Скуратовой.

По полям близ д. Скуратово много болот, белый мох – сфагнум, местами копали даже торф. Дно оврага у деревни широкое, плоское: низ оврага V образный.

Ниже большого пруда, на правом берегу оврага, 1818–1920 гг. по рассказам крестьян, была заложена шахта для добычи «земляного угля», но угля не достали, высота шахты 60 м над р. Воронкой. В настоящее время здесь видно отвалы горного углистого сланца. (Обн. 140)

В селе Рудаково колодцы ключевые. На бывшем барском дворе – колодцы копаные. В лесу – Крестыпо дороге на д. Овсяниково копали раньше руду. У с. Рудаково дно оврага расширяется и делается плоским. По правому берегу, от первого большого отвершка, ниже с. Рудаково видны старые ямы, особенно их много близ устья главного оврага, в них видны известняк, глина. Перед ж.д. впадает большой отвершек справа весь заросший лесом. Посредине этого оврага бывшая плотина, ниже с обеих ее сторон карьеры высотой 10 м. По правому берегу видна морена.

Близ устья Рудаковского оврага на р. Воронке, выше Киевского шоссе (Барботе-Мрни в 1853 г.) описал выход желтых известняков. Около 1 км ниже пересечения р. Воронки шоссе впадает справа овраг, начинается к Востоку от шоссе, немного южнее д. Ново Басово. К Западу от шоссе овраг глубокий, ниже зарастает лесом.

Правый берег главного оврага под имением д. Судаково весь изрыт ямами, в которых добывают песок. Ниже д. Судаково овраг делается все положе, в деревне 3 колодца.

Овраг д. Пирово начинается у шоссе в д. Н. Басово вверху овраг узкий с крутыми ровными берегами 3–5 м высоты. В деревне до устья дно оврага широкое, болотистое; правый берег очень пологий, левый крутой, на нём стоит деревня. У верхнего конца д. Пирово в овраге пруд.

По правому берегу оврага у плотины пруда над прудом видна морена. Ниже оврага д. Пировой по склону правого берега р. Воронки около 1 км ниже Пировского оврага проходит железная дорога (Москва-Курск).

Левый берег р. Воронки до устья р. Сухая Воронка очень пологий. На правом берегу р. Воронки около 1 км ниже Пировского оврага находятся старые карьеры, в склон правого берега р. Воронки врезается резкий овражек-каньон глубиною 6 м с почти вертикальными стенками (состав: б. глина, известняк). Дно речки покрыто известняками.

Овраг д. Вышне-Волоховка V образный со склонами около 15 м. Этот овраг начинается у Киевского шоссе, у которого расположен б. кирпичный завод.

На правом берегу Воронки ниже д. Нижне-Волхово, склон изрыт старыми заросшими ямами, высота их над рекой 18 м. В яме видна Обн. 157: 1) морена бурая, 2) глина вязкая, 3) известняк жёлтый.

Выше д. Елькино берега р. Сухой Воронки пологие, боковые отвершки лесисты. К югу от д. Елькино, за её огородами, холм, там довольно большой пруд. В с. Прудное 2 большие пруда, ниже них ключевые колодцы.

По правому берегу р. Воронки по дороге от д. Н. Волохово на Север видна морена. Овраг, идущий от д. Китаевских выселок, корытообразный с руслом по дну. Есть карьер, где добывают песок белый кварцевый для кирпичного завода № 3. 200–300 м от карьера на Северо-восток расположен бывший кирпичный завод № 3 (бывший Большакова) Обн. 164, в ямах завода видна «бель» – известковая глина.

Овраг проходящий через имение Анненку и впадающий слева в реку Воронку, начинается многими вершинами. Перед имением овраг пологий, открытый.

Село Михалково расположено по оврагу и вершкам. У верха деревни – большой пруд, по дну оврага несколько ключевых колодцев. Ниже села овраг делается шире и близ Лихвинской ж.д. почти плоский, огороды спускаются до русла. Немного ниже в р. Воронка впадает справа овраг называемый Серебровским, его верховья заняты домами и огородами выходят близ Киевского шоссе, на правом берегу находится бывший Кирпичный завод. Болото начинается от самых верховий оврага. Немного ниже городского парка, на правом берегу оврага небольшое болотце, остатки старых карьеров.

Большое подгородное с. Мясново расположено на пологом делювиальном склоне р. Упы. У кладбища, в канаве, виден суглинок, по д. на с. Маслово до оврага д. Петрово такой же суглинок (светлый без валунов). Село Маслово расположено вдоль шоссе, близ устья р. Иншинки у восточного края села копают в ямах белый песок. У дна ямы, на склоне колодец, ниже колодца болото. Церковь на 16 м. выше колодца, и шоссе далее к западу понижается. Колодцы по бокам шоссе глубиною до воды 2–3 м, вода солоноватая.

Река Иншинка

Река пересекает граница района ниже д. Хариной, берега её высокие. Деревня Мыза 2 колодца, воды нет, воду берут из скважины на левом берегу пруда, в колонии. У плотины, где пруд, видна морена бурая (Обн. 176). Ниже на 2 км д. Ратово, много ключей возле деревни. Левый отвершек р. Иншинки, проходящий мимо д. Верхней Иншинки с болотистым дном. На правом берегу оврага д. Верхне-Иншинки видно под суглинком глина серая, против деревни ключевые болотца. Ближе к д. Маслово берега р. Иншинки делаются круче, вначале спуска к д. Нижняя Иншинка видна морена около 7 м до уровня около 12 м над рекой.

Территория г. Тулы

Заречье

Обн. 185. У Алексинского шоссе, немного западнее линии Курской ж.д. расположены обширные, но неглубокие, ямы для добычи бурого суглинка.

Обн. 188. У колодца Дульной ул. находятся обширные ямы с водою – дно старых карьеров («Колотовка»). Пруды расположены у подножья крутого склона.

Профиль «Дулинского» карьера в Туле

В Северном конце Дульной ул. у д. № 100 находится колодец глубиной 8,6 м. Слои в карьере расположены так: 1) почва, насыпь, 2) глина серая, зеленая – 1,5 м, 3) известняк жёлтый – 1 м, 4) песок белый – 1 м, 5) глина серая, 6) песок белый с жёлтыми прослойками. К северу от карьера расположены постройки поселка М. Гончары, в нём колодцы, к Западу от посёлка расположен карьер, к Северу от него начинается выемка Сызрано-Вяземской ж.д. Восточная сторона выемки – за ней расположено ровное плато, идущее до Спасского кладбища.

Обн. 197. К Северу от этой выемки до верховьев Тростенского ручья занята старыми ямами (Кирпичный з-д). В ямах видна бурая глина с валунчиками (морена). По правому берегу ручья несколько ям, глина бурая, желтая, красная – употребляют для гончарного дела.

Обн. 199. На левом берегу ручья в его вершине находится второй кирпичный завод, у завода, в вершине оврага, небольшой пруд.

У поселка Б. Гончары, находится старый карьер, он граничит с Спасским кладбищем. Ниже пересечение ручья с ж.д. находится Тростинский колодец. Вода хорошая.

По ул. Герцена д. 96 – колодец, вода плохая.

По ул. Герцена у д. 71 – между Заставной и Арсенальной колодец глубиной 9 м.

По ул. Комсомольской – на высшем подъеме видна морена.

На углу Заварной ул. – колодец, глубиной около 3 м, вода плохая.

Немного южнее Заварную ул. (не доходя ул. М. Горького) пересекает большой пруд «Белые ямы» северный берег высотой 10 м., название произошло от копания здесь белого песка.

На Ствольной ул. близ угла Литейной, находится колодец глубиной 1,5 м.

К Востоку от пересечения Московского шоссе линией Сызранско-Вяземской ж.д., вдоль насыпи, по северному склону коренного оврага, виден в ямах песок белый, кварцевый, выше серо-синяя глина.

Слобода Чулково

Возвышенная часть Чулково, как и Заречья, проходит с Севера к центру и улицы идущие от центральной части на Восток, Юг и Запад сильно наклонены. Чулковское кладбище находится на пологом делювиальном склоне и долине аллювия р. Тулицы. В канаве кладбища виден суглинок, бурый с прослоями галичника, это видно и на огородах в конце ул. Бакунина. По ул. Осташева во дворе д. 10 колодец около +5 м. над Упой, глубиной 7 м.

Во дворе дома угольного по ул. Степанова и Ново-Слободской есть колодец 6,5 м до воды.

По Полевой и Ново-Слободской ул. виден суглинок. Он виден ещё по ул. Бакунина от угла ул. Степанова на этом углу в доме № 132 во дворе колодец, до воды 7 м.

По ул. Зиновьева, на высшем пункте, находится колодец глубиною 3,5 м, вода хорошая.

Близ угла ул. Зиновьева на ул. Калинина у д. № 27 находится колодец, вдоль улицы виден известняк светло-желтый.

По ул. Маркса, от угла ул. Осташевой 4 действующие скважины.

Городская часть

У западного конца Калужской ул. высший пункт находится у школы ученичества, далее на Юг ровное плато понижается к Старообрядческому кладбищу.

К Северу от Старообрядческого кладбища весь склон к реке Воронке изрыт старыми ямами. В начале ул. Халтурина, немного к Востоку, находится известный Мотякинский колодец, он находится на дне неглубокого овражка: выше плотина и прудок. По правому берегу виден в ямах (Обн. 215) суглинок. Ниже колодцев идет очень слабый ручеек, который сливается севернее Мотякинской ул. с другим ручьём, идущим с восточной стороны ул. ул. С.Перовской. На углу ул. Халтурина и Мотякинской виден суглинок бурый.

Юго-Восточная часть г. Тулы расположена близ р. Хомутовка низинная: колодцы неглубокие, большей частью до воды всего 1 м. дом № 33 по Пионерской ул., 3-й дом от Восточного конца Пионерской. В д. № 1 по ул. П. Морозова колодец даже ключевой со стоком в болото р. Хомутовки.

Р. Хомутовка в верховье состоит из ряда маленьких озер, соединённых болотом. Дорога через Хомутовку по Мотякинской ул. идет без моста.

Ключи и колодцы г. Тулы.

1. Троснянский ключ.

2. Мотякинский ключ.

3. ключи у Белых ям.

4. Никольский колодец.

5. Ключи у р. Воронки.

6. Щегловский ключ.

7. Ключи пос. Малые Гончары.

8. Колодец по ул. Дульная, д. 100.

9. – «– угол ул. Заставной и Заварной.

10. – «– ул. Герцена, д. 71, д. 96.

11. – «– ул. Осташева, д. 10.

12. – «– ул. Степанова и Ново-Слободская.

13. – «– угол ул. Степановой и Бакунина, д. 132.

14. – «– угол ул. Степанова и Гармонной, д. 65.

15. – «– ул. Зиновьева (высший пункт).

16. – «– ул. Калинина, д. 9 (школа).

17. – «– угол ул. Зиновьева и Калинина.

18. – «– ул. Набережная, д. 24.

19. – «– ул. Пионерская, д. 33.

20. – «– ул. П. Морозова, д. 1.

Окрестности г. Тулы.

1. Овраг Рогожинский, колодец огородника.

2. Овраг д. Судаково, ключики (правый берег).

3. Овраг д. Пирово, колодец гл. 3,3 м.

4. Овраг д. Рудаково, ключи по склонам.

5. Овраг с. Высокое, ключи и болотца.

6. По р. Рогожня, у кирпичного з-да № 1, ключи.

7. У Воронежского шоссе на высоте +12, ключи.

8. д. Гостеевка, 2 колодца в овраге.

9. с. Прудное, ключевые колодцы.

10. д. Таптыково, по оврагу 2 колодца.

11. с. Осиновая гора, под селом ключ.

12. Близ Малевского оврага, ключи.

13. д. Петелино, долина р. Еловой, ключ.

14. д. Судаково, ключевой колодец.

15. д. Балабаевка, у мельницы 3 ключа.

16. д. Б. Криволучье, ключи у р. Упа.

17. Выше Сеженских выселок кл. колодец «Святой».

18. д. Малевка, в овраге ключи.

19. с. Маслово, на склоне к Упе ключи, болота.

20. с. Михалково, ключи по оврагу.

 

Тула, которую мы потеряли

Гравюра 1807 года

Любознательный читатель, мне хочется обратить Ваше внимание на гравюру Тульского кремля 1807 г. Х. Пастухова. На ней изображен центр достойный губернского города. Полноводная река Упа протекает мимо красивого кремля. Люди катаются на лодках, весело проводят свободное время. Со стороны Тульского оружейного завода видна красивая, отделанная камнем набережная реки по которой не спеша гуляют дамы со своими кавалерами.

На другом берегу также выстроена набережная и даже есть причал для лодок. Под стенами кремля большое количество торговых рядов. Несколько бугровата сама площадь, но это поправимое дело.

Эта красота появилась совсем недавно. Был у нас первым губернатором только что созданной Тульской губернии Михаил Никитич Кречетников. Наш Тульский кремль то ли ему глаз мозолил, то ли торговые люди его подзуживали: «Давай снесем, давай снесем. Рынок здорово расширим», видимо щедро смазывая свои пожелания. Факт остается фактом. Дал он команду и начали потихонечку наш кремль сносить. Угловую башню разобрали, стену начали разбирать, к Пятницкой башне стали подбираться. Аккурат в это же время в Москве очень резвый архитектор В.И. Баженов снес почти всю стену Московского кремля вдоль реки Москвы. Императрице Екатерине II не понравились такие модные штучки и она высказала свое недовольство этим. Стену с башнями в Москве так быстро строили-восстанавливали, что даже промахнулись и там, где старая стена стыкуется с новой, образовалась ступенька, она и по сей день видна. Ну а наш губернатор, как человек вольный, почти десантник, которому куда прикажут, туда он и захочет. Стал почти по собственной инициативе ударными темпами Тульский кремль восстанавливать и ремонтировать заодно. И в порыве энтузиазма все это он делал исключительно за свой счет. Вот тогда-то и появились эти башенки-кровли на башнях – почти как в Московском кремле. Одна из них стоит до сих пор на башне Одоевских ворот, а остальные сгорели в катастрофические пожары 1834 года и с той поры до 1964 года кремль не ремонтировался.

В 1930-е годы в тульских газетах была серьезная дискуссия. Определенная часть прогрессистов требовала снести Тульский кремль, чтобы было где разгуляться. Но кремль устоял. Правда через 40 лет снесли всю историческую застройку рядом с кремлем. Если раньше в центре города ты себя чувствовал как дома, уютно и тепло, то теперь тебя сдувает с обширного поля рядом с кремлем и давят громады нависающих на тебя больших домов. Но это уже совсем другая история.

Рядом с Тульским кремлем стоит церковь во имя Казанской божией матери, построенная в 1646 году на деньги царя Алексея Михайловича. Возникает вопрос: «Почему царь строит тут церковь на свои деньги?». Улица Металлистов долгое время назвалась Пятницкой потому, что где-то здесь в XVI веке была церковь во имя Праскевы Пятницы, но она сгорела примерно в тоже время. В 1588 году в Писцовой книге про нее нет ни слова, а улицу почему-то назвали именем сгоревшей церкви. А тут досужая молва масла в огонь подливает: «Церковь-то сам царь Иван Грозный поставил». Ну да ставил он церкви. В Москве – Покровский храм, потому что на Покрова Казань взяли. На братской могиле наших воинов погибших в 1552 году в битве на реке Шиворонь, что рядом с прежде бывшим славным городом Дедиловым, тоже Покровскую церковь поставил, да и в Туле, с тех времен, рядом с улицей Металлистов стоит Покровская церковь. Правда на месте битвы на реке Шиворонь Иван Грозный за свой счет поставил еще одну церковь – Пятницкую. Почему? Да потому что на Пятницу победившие войска вернулись домой.

Туман рассеивается. Тульская легенда гласит, что в 1552 году погибших защитников Тулы похоронили на берегу реки Упы. Документов, увы, не сохранилось. Эту братскую могилу искали с другой стороны кремля долго и упорно, но не нашли. Да и не могли наши предки похоронить погибших героев на опасном месте, откуда враг к нашим стенам подступить мог и над святыми могилами надругаться. Теперь становится понятным, почему Иван Грозный именно здесь поставил церковь. Он поставил ее над братской могилой туляков погибших при защите города от войск Дивлет-Гирея. И место это было священным для туляков. Церковь сгорела, но память оставалась, и второй царь династии Романовых – Алексей Михайлович, на этом месте, опять же за свой счет, поставил Казанскую церковь. Чтобы помнили о подвигах пращуров своих. Тогда еще и 100 лет не прошло после тех трагических и героических событий 1552 года. А ныне мы даже добрым словом не поминаем наших предков за их героические усилия. Недавно тем событиям исполнилось 460 лет и никто даже не вспомнил об это годовщине. Только одна тульская газета «Слобода» откликнулась на это событие. Как сказал великий русский поэт Николай Алексеевич Некрасов:

Можно ли найти братскую могилу 1552 года? – очень трудно. Здесь около Казанской церкви было кладбище, которое перенесли за город в конце XVIII века. Потом старая церковь была разобрана, и на этом месте в 1856 году была построена новая, более обширная. А в 1930-е годы снесли и ее и на этом мести построили школу фабрично-заводского обучения и, думаю, мало кто из строителей обращал внимание на кости, которые хрустели под лопатами, как в XIX, так и в XX веке.

Но вернемся к гравюре 1807 года. Вдалеке между церковью и кремлем видна еще одна церковь – Крестовоздвиженская. А за ней виден силуэт Спаспреображенской церкви. За Казанской церковью видно большое одноэтажное здание – это Тульский гостиный двор. Почему гостиный? Да купцов в стародавние времена гостями называли. Сегодня бы его назвали Торговый центр. Тут были и лавки, и склады, и гостиницы. Теперь понятно, откуда слово гостиница взялось в нашем языке? Гостинный двор простоял до 1930-х годов. Его снесли и на этом месте построили Фабрику-кухню. Правее Гостиного двора – Благовещенская церковь, самое старое церковное здание в Туле.

Тульский художник Дмитрий Павлович Васильев (1916–1983) в своей картине «Торг в Туле в XVII веке» очень подлинно, живо и динамично передал атмосферу торговли на площади у Тульского кремля. Он тщательно прорисовал все предметы быта и костюмы того времени. В центр композиции он поместил очаровательную женскую фигуру. Это дочь художника Елена, моя однокласница. Помню у нас в 4-й школе г. Тулы висел портрет героя гражданской войны Николая Руднева его работы. Он тоже старался напомнить нам, грядущим поколениям, о наших предках, их делах, свершениях и подвигах.

Площадь Киевской заставы

Ощущаю на себе недоуменный взгляд. Какая такая площадь? Это наверно у стадиона? Ведь там же была конечная остановка трамвая и называлась она «Толстовская застава» – после революции так называли Киевскую заставу. На самом деле была и такая площадь.

Пояснение к плану 1858 года. 1. Каменный 3-хэтажный корпус мужской больницы; 2. Каменный 2-хэтажный флигель для умалишенных; 3. Каменный 2-хэтажный флигель, Баскаковский инвалидный дом; 4. Прачечная; 5. Конюшня; 6. Туалет; 7. Сарай; 8. Сарай; 9. Пристройка; 10. Ограда; 11. Планируемая постройка под больничное имущество

По Генеральному плану 1779 года была определена южная граница г. Тула. По традиции тех лет на границе поставили два высоких каменных обелиска с орлами на вершинах и построили две каменные караульни. Это был въезд в город с Юга. Городская часть, соревнуясь с Оружейной его частью (Заречье), рядом с обелисками выстроила колонаду, она видна на плане. Слева и справа от обелисков были пустыри, на которых, из противопожарных соображений, были построены кузни и навесы с печками для приготовления пищи. Потому что летом в городе запрещалось топить печи и разводить огонь.

За обелисками начиналась Ямская слобода (в Туле их было две, вторая – в Заречье на Московской дороге). Проезд в город был разрешен только в светлое время суток, как только темнело въезд перекрывался шлагбаумом и в город никого не пускали, за исключением людей, следующих по Государственным надобностям с соответствующими документами: Царскими Указами и Подорожными грамотами. Все, кто не попал в город до темна, ждали рассвета. А чтобы им не было скучно предприимчивые ямщики открывали кабаки и постоялые дворы.

Въехали в город. Направо – улица Кладбищенская, налево – Дворянская. Ныне она называется одним именем: улица Льва Толстого. Слева и справа метров на 30 от Красной линии застройки улицы стояли два двухэтажных здания. Левое здание сохранилось. Ныне это дом № 50а по Проспекту Ленина. Это двухэтажное здание постройки конца XVIII века, со сводчатыми подвалами и известняковыми каменными лестницами. На одной из ступенек сохранилась надпись XVIII века: «Сей камень изобретёнъ из Барановской каменоломни с.г. Гевергесъ», реклама 200 летней давности. Со двора на второй этаж и чердак вела наружняя кованная пожарная лестница. Сейчас её убрали, так что в случае пожара народу не спастись, братская могила будет. Был большой прямоугольный двор. Вдоль улицы Льва Толстого стоял длинный одноэтажный каменный дом, с противоположной стороны двора – ещё один, но с высокими потолками и большими окнами, видимо, для начальства. Со стороны Дома ребёнка стоял рубленный жилой дом и рубленный в пол бревна сарай. По старым планам видно, что к комплексу примыкал сад. Который простирался до ул. Ф. Энгельса. В конце сада стояло два дома, баня и небольшая богадельня для увечных воинов.

Почтамт. В правом здании был дом умалишенных, в левом (к тому времени 2-хэтажном) – Баскаковский инвалидный дом

Мужская 3-хэтажная больница. 1837 год. Рисунок В.А. Жуковского

Здесь размещался Воспитательный дом. Екатерина II организовала такие учреждения по всей России. Они предназначались для того, чтобы собирать младенцев и малолетних детей, оставшихся без попечения родителей. Здесь их содержали до 7 лет, а потом отправляли в Москву в Воспитательный дом, стоящий на набережной Москвы-реки и построенный, в основном, на средства туляка, внука Прокофия Акинифиевича Демидова. Этот человек заслуживает, чтобы про него сказали несколько слов. Владелец крупнейших горнопромышленных предприятий, потомок тульских оружейников, еще при Петре I положивших начало своим колоссальным богатствам. Он был одним из самых эксцентричных чудаков своего времени. Вместе с нелепыми прихотями богатого человека в нем уживались образованность и любознательность, страсть к просвещению и бескорыстная щедрость мецената. Им было основано Коммерческое училище в Москве и были переданы большие суммы Московскому университету. Научным увлечением Демидова было собирание гербариев: его московская усадьба славилась цветниками и ботаническим садом, где были собраны редчайшие растения.

Пояснение к плану 1858 г. 1. Каменный 2-х этажный корпус женской больницы (бывший Воспитательный дом); 2. каменная 2-х этажная пристройка. 3. Деревянная пристройка; 4. Каменный 1 эт. корпус и прачечная; 5. Каменный флигель умалишенных; 6. Сарай; 7. Конюшня; 8. Цейхаус; 9. Беседка; 10. Каменная ограда; 11. Новый проектируемый корпус для умалишенных

Воспитательный дом. Конец XVIII века

В 1785 году он написал серьезный трактат «Об уходе за пчелами». Демидов приветствовал устройство Воспитательного дома в Москве, считая, что созданием подобного учреждения Екатерина II «многие беззакония и зверские злодейства предупредила». На нужды дома Демидов пожертвовал 1 107 000 рублей, подарил свой дворец, а также коллекции древних монет, минералов, чучела зверей и птиц – все для обучения подрастающего поколения.

Его дом в Москве на Ленинском проспекте сегодня занимает Президиум Академии наук. Около этого дома он построил две оранжереи и разбил парк с разными диковинными деревьями и кустарниками, который стал началом Нескучного сада в Москве. Даже на картине Д.Г. Левицкого он изображен в рабочей одежде на фоне растений и садового инвентаря. Похоронен он в Москве на кладбище Донского монастыря. Никому нет дела до его могилы и надгробие быстро разрушается.

Дом полицмейстера. Конец XVIII века. Снимок 1960-х годов

Но вернемся к Тульскому воспитательному дому. Дом был огорожен каменным забором с массивными воротами, петли от которых до сих пор торчат в стене, рядом стоял флигель, который был снесен в конце 1930-х годов. Перед домом был разбит парк – место отдыха туляков. Еще недавно сохранялся почти весь комплекс зданий Воспитательного дома. В 1940 на месте парка построили жилой дом в народе называемый НКВДешный (проспект Ленина, 50). Да, действительно, в этом доме жили сотрудники и руководители НКВД, затем областного управления КГБ и МВД. Но строился этот дом для руководителей Тульской области. Этакий дом правительства Тульского масштаба. Я вырос в этом доме. Квартиры большие, просторные, в большинстве трехкомнатные. Правда, когда я рос, они все были коммуналки, за исключением тех, где жили руководители. Третий подъезд предназначался для первых лиц области. Там находятся четырех– и шестикомнатные квартиры, в подвале бомбоубежище, ключи от которого были всегда у начальника КГБ области, потому что из него, говорят, был подземный ход в здание Обкома партии, что был в доме напротив.

Рядом с нашим домом стоял еще один комплекс домов XIX века, но уже по красной линии застройки улицы. В этих домах размещалась Городская полицейская часть и дом Губернского полицмейстера. Во дворе этого дома в начале XIX века сделали пристройку для депо первой профессиональной пожарной части города. Затем дом передали под арестанскую полуроту – воспитательную колонию. Потом, здесь разместилось Художественно-промышленное училище, где детей учили различным кустарным промыслам (в основном – работе с металлом). В училище был очень хороший вставочный зал с картинами и изделиями учеников и мастеров. Почти все сохранившиеся козырьки над входами в старые дома были сделаны там. После революции здесь разместился коммунальный техникум. Перед войной для целей Осоавиахима во дворе был построен большой сарай, в котором стояли два грузовика. В глубине двора была большая спортивная площадка, а за ней сделали стрельбище, на котором учили молодежь стрелять.

Все эти здания были снесены в 1968 году. Когда сносили дома, то мы в сараях обнаружили залежи брошенных лыж, макетов винтовок и даже учебные гранаты. В тот момент, почему-то решили, что допризывная подготовка нам не нужда и даже военные игрушки исчезли из магазинов. Что же нам парням в дочки-матери что ли играть на деньги?! Мы сами делали и ножи, и мечи, и пистолеты. А тут трехлинейные винтовки, почти как настоящие. Да еще гранаты, пусть учебные, но по форма как настоящие. Нашей радости не было предела. Но не надолго. Все это у нас отобрала милиция. И опять мы вернулись к нашим самоделкам.

Сейчас на этом месте стоит бывшее здание Облсовпрофа, а на спортплощадке – Колледж им. Рогова.

Напротив дома полицмейстера, через улицу был построен такой же комплекс зданий, но для других нужд. Здесь был первый почтамт города Тулы. Нет не почтовая станция, именно почтамт. Но потом глава города Ливенцов построил себе дом, который ему не понравился и, злоупотребив своим служебным положением, купил его у себя для города и приспособил под почтамт. Вот так в Туле появилась улица Почтовая, ныне – улица Дзержинского. Старый почтамт некоторое время пустовал, но потом одно здание выкупила жена директора Тульского Оружейного завода Веницеева, урожденная Баскакова и сделала там богадельню для увечных воинов. Она так и называлась Баскаковская богадельня.

Обелиски Киевской заставы уже с гербами РСФСР. Начало 1930-х годов. Последнее фото перед сносом

Рядом с отступом от линии застройки улицы, так же как и Воспитательный дом было построено каменое здание. Тут размещалось Народное училище, затем его переформировали в Гимназию, после ее переезда на новое место здесь обосновался Тульский кадетский корпус, который переехал сюда с сегодняшней улицы Свободы. После того как Корпусу Баташевым был подарен дом на набережной Дрейера, эти здания заняла Губернская больница. Она также заняла и пустующие здания почтамта, а затем поглотила и воспитательный дом. Перед зданием Больницы был разбит парк – любимое место прогулок туляков. В 1945 году на месте парка построили здание треста «Тулшахтстрой».

Вот мы опять вернулись к нашим обелискам. Последнее фото этих обелисков было сделано в 1928 году, когда строили угловой дом для рабочих ТОЗа. На этих обелисках вместо орлов уже были установлены гербы РСФСР. Но при расширении улицы, которая тогда называлась улица Коммунаров, в 1930-е годы их снесли.

Сносом Тульского почтамта в 1970-е годы (на его месте сейчас стоит Областная прокуратура) площадь Киевской заставы уничтожили окончательно.

 

Приложение

 

Общие правила для построек, перестроек и исправления каменных и деревянных домов, мощения дворов и тротуаров

Составлены согласно 12 т. Свода Законов

Устав Строительный.

1. Каждый владелец желающий приступить к постройке или исправлению строений на принадлежащем ему месте на улицу или на двор, обязан получить на то установленным порядком разрешение.

2. Утверждение планов и фасадов частных зданий, составленными техниками имеющими право, выдача разрешений на перестройки, наблюдение за правильным исполнением построек принадлежит Городской Управе.

3. Разрешение мелочных поправок в существующих обывательских домах и надворных строениях предоставляется городскому архитектору.

4. Данное разрешение имеет законную силу а) для каменных строений 5 лет, б) для деревянных строений 3 года. Невоспользовавшийся разрешением в течение означенного срока обязан тем же порядком просить новое разрешение.

5. Владелец, получивший разрешение, перед началом работ обязан предъявить его городскому архитектору, заведывающему городскими постройками, для отвода линии построек, так и для наблюдения за соблюдением установленных правил, затем план должен быть явлен в местной полиции.

6. При отводе линии для построек делается городовым архитектором засвидетельствование, что линия эта отнесенная к таким-то постоянным точкам, отведена им правильно, домостроители находились при отводе и что отведенная линия будет принята без изменений при закладке строения.

7. Во время постройки домовладелец обязан иметь при работах утвержденный план, дабы свидетельствующий работы всегда мог удостовериться в точном выполнении правил, для городских построек установленных.

8. Строящий дом на меже своего двора не должен делать окон во двор или на крышу своего соседа и не устанавливать скат кровли своей на чужой двор, без согласия соседа. Согласие это должно быть совершено нотариальным порядком. Впрочем скаты кровли на чужой двор могут быть допускаемы с согласия соседа только тогда, когда между соседними строениями имеется законный разрыв.

9. Окна на улицу для малых домов делать вышиною не менее 2-х аршин; а шириною 1 аршин 2 вершка; ширину же простенков не уже окон, кои от земли должны быть возвышены не менее 2 аршин; от окон до кровли должно быть не менее 1 аршина.

10. Ретирады и помойные яму устанавливать так, чтобы они не делали вреда соседним стенам, погребам, подвалам и колодцам; выгребы нечистот из Ретирад не должны быть с улицы.

11. Брандмауэры как пограничные, так и поставленные для разрывов, должны быть глухие и выше кровли от ¾ до 1 аршина; в каменных строениях на чердаках делать брандмауэры не далее 12 сажен один от другого.

12. Для доставления в случае пожара спасаться живущим и входить безопасно в квартиры пожарным служителям для гашения, в каждой части каменного строения, отделенной от других глухими капитальными стенами или разрывами, одна лестница непременно должна быть из несгораемого материала. Деревянные постройки к каменным строениям для лестниц, ходов и галерей по той же причине вовсе не допускаются.

13. Каменный дом должно строить плотно к своей границе, так чтобы между домами не было малых промежутков, в кои могла бы затекать вода и тем разрушать преждевременно стены строения.

14. Запрещается делать наружные стены каменных строений тоньше 21/2 кирпичей. Кроме сего, во избежание вреда от недостаточной просушки стен зданий запрещается: а) производить оштукатурку наружных стен до истечения года от окончательной отстройки оных или надложенных этажей и б) впускать жильцов в каменные дома и этажи в то лето, в которое возведены или надложены стены.

15. Над всем протяжении ворот, если они помещены внутри каменного здания, должен быть устроен свод для безопасного въезда пожарный во двор в случае пожара, а над окнами и дверьми следует делать перемычки.

16. Комнаты не должны быть ниже 31/2 аршин для избежания спертости воздуха.

17. В каменных кварталах 1-й и 2-й частях равно по Киевской, Посольской и большой Миллионной улицам по лицевой стороне во двор на 10 саж. запрещено возводить деревянные строения.

18. Трубы и печи в домах во избежание затления дерева должны быть отделены от деревянных частей разделками отнюдь не тоньше 11/2 кирпича. Во всех домах с деревянными этажами, при печах иметь коренные дымовые трубы, устроенные на отдельных под ними фундаментах, с надлежащими кирпичными разделками деревянных стен, перегородок, полов и потолков.

19. Постройка двухэтажных деревянных домов, а также одноэтажных с мезонинами и полуэтажами, допускается на каменных погребах и полуподвалах или же на каменных под наружными стенами, домах, сплошных фундаментах, при чем высота здания от поверхности земли до начала крыши не должна превышать 4-х саженей. Дозволяется постройка двухэтажных домов, у которых нижний этаж каменный, а верхний деревянный, но без мезонинов и не выше 4-х саж. от поверхности земли до начала крыши. Мансардные помещения допускаются на одноэтажных строениях; над вторыми этажами и над мезонинами деревянных домов, устройство мансард не дозволяется.

20. Жилые и не жилые деревянные строения не должны быть более 12 сажен в длину. Разрывы между 12 саж. в длину строениями должны быте не менее 4 саж., между каменными во дворах не менее 2-х саж.

21. Во вновь застраиваемых кварталах следует возводить деревянные строения с 4 саж. отступом от левой границы и в 2-х саж. расстоянии от задней. С правой стороны деревянные здания могут быть поставлены на самой меже брандмауэра.

22. Не дозволяется по улицам, на тротуарах устраивать при входах в дома постоянные глухие тамбуры загораживающие проход; не дозволяется делать железные на чугунных колонках зонтики, колонки в этом случае должны быть поставлены в линию с трубами тротуара, для стока же дождевой воды с зонтиков устраивать особые трубы.

23. Балконы, зонтики, а также фонари, вывески, если они укреплены на стенах с откосом, также и карнизы не должны загораживать прохода и поэтому следует устраивать их не ниже 3 1/2 аршин от поверхности тротуара. Решетки балконов должны быть металлические.

24. В тех частях Тулы, в которых допускаются деревянные постройки, устройство крыш предоставляется усмотрению строителя, сообразно климатическим условиям и употребляемым для кровли материалом, строительными постановлениями допускаемым.

25. Огороды и сады с улицы и соседних мест должны быть обнесены забором.

26. Лавочки в заборах делать не дозволяется.

27. Постройку у каждого двора пограничных с соседними владельцами заборов производится на общий счет смежных владельцев.

28. В местах подверженных наводнению, полы нижних этажей должны быть не ниже тротуара.

29. При возведении кузниц и зданий, где должны помещаться огнедействующие машины, наблюдать чтобы: а) вместо потолков были устроены каменные своды; б) горны в кузницах должны быть с особым огнегасительным снарядом; в) дымовыя трубы были выше окружающих строений с железною клеткою в верхней части; г) полы должны быть каменные, а дверные и оконные переплеты железные.

30. Ширина тротуара должна быть не менее 2 аршин, а вышина на равне с соседними. Дабы тротуар остался свободным для прохода, то ступени при входах в дома помещать в отмостку между тротуаром и строением.

31. Мостовая во дворах дворов, для безопасности в случае пожара, должна быть каменная, и в случае недостатка камня из щебня и песку.

32. В сточные канавы запрещается проводить стоки из отхожих мест и помойных ям.

33. Так как по закону каждый обыватель отвечает за точную принадлежность ему всего того места, где строится, а равно и за отступления от утвержденного фасада подвергаясь за сие взысканиям определенным законом, то выдача Городскою Управою плана на дом и землю не дает на них владельческих прав, приобретаемых только покупкою, наследством и дарением.

34. Вообще же при постройках, перестройках и поправках руководствоваться общими правилами, в своде Законов изложенными.

 

Авторы

Лепёхин Александр Никитович. Из Дедиловских казаков (c XVI века), родился 10 февраля 1954 г. в г. Туле. По окончании школы № 4, учился в Ленинградском Пожарно-техническом училище МВД СССР. По окончании училища служил в Пожарной охране г. Москвы сначала ком. взвода (начальник караула), затем в охране Телецентра Останкино, в УПО г. Москвы, отдел ГПН отделение Пропаганды. В 1983 г. окончил Юридический институт. С 1983 по 1986 г. оказывал интернациональную помощь Эфиопии. С 1986 по 1992 г. работал в ВНИИПО МВД СССР научным сотрудником. Участвовал в оперативно-следственных группах МВД СССР в горячих точках. С 1992 г. на пенсии. Организовал Транспортно-экспедиторскую фирму и руководил ею. Ныне занимается пожарной безопасностью объектов в Москве. Член Совета Тульского землячества в Москве. С 1989 г. член Союза Казаков России. С 1997 г. занимается военно – патриотической работой с молодежью г. Москвы и других регионов. Написал и издал 11 книг по истории села Дедилова, города Тулы и Тульского края. Проводит исследования по истории древних славян и протославян. В этой работе ему помогает сын Юрий Александрович Лепехин.

Бахтин Геннадий Алексеевич. Родился в 1961 в г. Туле. Учился в школе № 2. Затем работал на заводе «Штамп» в 18 цеху. Служил в армии. После армии работал водителем в ГТП № 2 и учился в ШРМ № 5. После окончания школы окончил Российский Государственный гуманитарный университет, потом Международную академию экономики и права и Московский институт права. Занимается бизнесом. Вступил в Резервное казачье войско. Организовал Есаульскую службу Тульского округа РКВ. В 2008 г. избран атаманом станицы Есаульская. 1 марта 2009 г. атаманом донских казаков Тульской области.