Тори

Ярэк замахнулся, и просто шарахнул Рафа с локтя по затылку. Раф замер и повалился на меня. Осколок выпал из его рук, и Ярэк подопнул его подальше, заставляя звенеть по асфальту.

Я была в шоке. Осторожно, я подняла глаза на Ярэка, но его уже там не было. Он уже склонился над нападавшим, что упал на грязный асфальт. Я взяла лицо Рафа в свои ладони, он был без сознания. Яр оглушил его!

― Яр… ты зачем это сделал?

― Иначе Раф, бы прирезал его. ― пояснил он спокойно.

Мой взгляд приковался к расплывающемуся пятну крови, по белой рубашке Рафа, под распахнутой паркой.

Я просто сидела, на коленях, удерживая тяжёлое тело Рафа.

Яр поднял его на ноги, попутно вытягивая меня за руку с колен. Прислонив брата к стене, Ярэк мельком взглянул на меня заставляя посмотреть в свои глаза. Они были просто тёмно-карими сейчас.

― Ты в порядке?

― Этот вопрос, должен быть задан не мне… ― я снова покосилась на ранение Рафа.

― Он сделал тебе что-то? ― намекнул он на нападавшего, ― Что, чёрт побери, он сделал?

Я старалась изо всех сил не паниковать. Вид крови, заставил боль в голове пульсировать ещё сильнее. Я немного нервно улыбнулась парню

― У него не было возможности.

Я облокотилась на стену рукой, удерживая равновесие. Это стало затруднительным. Кажется я повредила руки. Я посмотрел на безжизненное тело, лежащее на асфальте проулка. Все мои мысли и опасения, были смесью какого-то страха и облегчения.

Я сместила тревожный взгляд, по лицу Рафа. Ярэк же по лицу его, хлестанул.

― Давай, парень приди в себя!

Он снова припечатал ему по лицу. И всё это спокойно, может только слегка хмурясь. Такое ощущение что он делал подобное часто. Очень часто. Протянув руку а Рафу, я прикоснулся к уголку его губ. Мои руки были тяжелы, и плохо подчинились моим движениям. На пальце остался отпечаток крови. Его крови. Всё внутри меня взметнулись новой мрачной тучей заслоняя свет перед взором.

― Яр… его сильно ранили?

Он задрал Рафу рубашку, и осмотрел кровоточащий порез с правого бока.

― Нет.

Моя ладонь казалась чересчур маленькой подрагивая, на его щеке. Даже сквозь боль, опьянение адреналином и всё ещё в состоянии шока, я чувствовала, как это тлеющее тепло окутывает меня, в полумраке сознания, как грохочущие волны.

― Он хоть живой… ну тот, кто нападал?

― У него было бы меньше шансов, если бы здесь не было меня. ― ответил Ярэк. Я видела, что он начал волноваться. Раф не приходил в себя. А потом он резко втянул воздух и что-то пробормотал. Его лицо исказилось гримасой боли. Яр похлопал его по плечу и выпрямившись протянул руку.

― Давай, братка, поднимайся. В норме?

Раф вскинул голову и рассеянно посмотрел на него,

― Вроде. ― ухватившись за руку, Раф поднялся, и приложил руку к затылку, ― Ты нахрена меня ударил?

― Угадай! ― возмутился Ярэк, и одёрнул Рафа, когда тот заметил кровь, ― Да не смотри ты, там только царапина. Надо линять, менты нам ни к чему. Можешь?

Сумрачно посмотрев на нападавшего-пострадавшего, Раф кивнул. Но потом замер.

― Поздняк походу, слышишь?

Я тоже это слышала, отдалённые сирены. Я заозиралась. Но мы были одни в переулке. Кто? Как? Когда?

― Мля… Давай, текай отсюда!

Прежде чем завертелась невообразимая кутерьма, Ярэк скрылся в дверях пожарного выхода, возвращаясь в бар. Ни слова мне ни говоря, Раф, схватил меня за руку и потянул за собой, в спешном шаге.

А потом громкий оклик заставил нас бежать. Переулок вывел нас во дворы. Было уже темно и повалил снег, но на детской площадке между двух высоток играли дети. Они лепили снеговиков и строили лабиринты по колено в снегу, пользуюсь лишь ледянками и лопатками. В один из таких лабиринтов, перемахнул Раф и утащил меня за собой. Я взвизгнула от неожиданности и испуга. Я приземлилась прямо к нему на колени, на мой рот тут же легла его ладонь. Она казалась обжигающей на холоде. Его глаза холерически горели смотря в мои. Мы тяжело дышали из-за пробежки. Приложив палец к своим губам он медленно повернул голову в сторону.

― Тсс… ― заговорчески прошипел Раф.

На нас смотрели пять пар оторопевших детских глаз. Парнишка лет шести, от шока выронил лопатку полную снега из рук. Ей тут же завладел Раф.

― Я верну. ― пообещал он.

Я расслышала приближающиеся громкие шаги и лай. Натянув на меня капюшон Раф затянул его так туго, что чуть не задушил меня. То же самое он сделал и с капюшоном своей чёрной парки. Рыжий мех оторочки почти скрыл его лицо. Он походил на Кени из «Южного парка». Когда он принялся создавать видимость деятельности роя детской лопаткой снег, это было выше моих сил, я прыснула со смеху.

― Тихо, ты нас палишь… ― зашипел он на меня. Я зажала рот ладонями, чтобы смех не вырвался из меня. Мне кажется я сейчас лопну, если не засмеюсь. Его плечи сильно подрагивали. У него к самого истерика, но он продолжал невозмутимо рыть снег детской лопаткой.

Дети выйдя из оцепления, недоверчиво косились то на нас, то на ментов с овчаркой, но постепенно пришли в движение.

Раф кажется до Китая уже дорыл к тому времени, как топот и лай постепенно удалились пока не исчезли вовсе.

Первое что случилось, это взрыв хохота. Просто гомерически смех. Стянув свой капюшон, Раф, смеясь взахлёб просто уткнулся лбом мне в грудь. А потом он закашлялся.

― Раф, ты чего?

Он ничего не ответил, только отстранился головой покачал. Он приложил ладонь ко рту в приступе сильного кашля. На его руке осталась кровь. Его глаза утратили сознательный блеск и его повело.

Во двор с визгом шин влетела чёрная Ауди, из машины выскочил Ярэк. Он был взвинчен и сильно хмурился.

Не долго думая Ярэк, решил доставить Рафа в больницу, и повёз его непосредственно в частную клинику. При этом Раф, так и не пришёл в сознание, и меня должно было разрывать на части от беспокойства. Собственно, так оно и было. От всего этого дерьма, мои нервы, не видавшие препарата, подорвались. Меня трясло, лёгкие сводило удушливой судорогой, и я была бледной, не меньше чем Раф. Я то и дело прикасалась к его пепельно-бледному лицу, дрожащими руками. Его губы казалось слились с этим серым пеплом, маской покрывающим его прекрасное лицо. Его голова покоилась на моих коленях, на заднем сидении машины. Он был ледяным. Очень холодным и бледным. Я не могла поверить, что всё это произошло на самом деле. Просто не могла поверить, что это правда, что это не кошмарный сон и я не могу проснуться. Всё что я могла делать это прикасаться, уверяясь в том, что он дышит, сама старалась дышать по возможности ровно, и не рыдать чёрт побери! Я пропадала в нечто большем, нежели паника. Мне срочно нужен был какой-нибудь чудо укол, или тревожная таблетка, вне сомнений. Я просто задыхалась к чёртовой матери.

Ярэк поймал мой взгляд через зеркало заднего вида. Он нахмурился ещё сильнее.

― С тобой что?

Я покачала головой, я просто не могла ответить. Кажется стоит мне разомкнуть свой рот, и я тут же разревусь, или задохнусь насмерть.

Мгновение он колебался, метая тревожный взгляд тёмно-карих глаз от дороги ко мне. В очередном таком отрезке, его взор вспыхнул осознанием.

― Паника? ― предположил он с сомнением. Когда я промолчала поджав губы, его бровь изумленно повело вверх. ― И часто у тебя случаются панические атаки?

Разумеется он сталкивался с подобным, наверняка ни раз видел подобные панические вспышки у Рафа.

― Чаще чем ты можешь себе представить. ― прошептала я, сквозь ком в горле, нервно поглаживая чёрные пряди, шёлковых волос.

― Ага? ― Яр, явно забеспокоился, тарабаня пальцами по рулю. На прямом участке дороги, он перегнулся через коробку передач, не выпуская руль, и свободной рукой, открыл бардачок. Небрежно, шарясь и поглядывая на дорогу, он просыпал половину содержимого на пол, и сидение. Что-то отыскав, вернулся целиком за руль и протянул мне упаковку.

― Это?

Это был ксанакс ― препарат, из группы транквилизаторов, или бета-блокатор, по сути, та самая хрень, которая всегда должна быть у меня под рукой, и которой у меня при себе не было. Зато она была в машине у Рафа, который, вроде давно уже подобными вспышками не страдает. Ну видимо это не совсем правда…

― Как знал пригодится. ― пробормотал, Ярэк, ― Правда думал, что ему.

Так, это он значит перестраховался? С чего ради интересно? Впрочем это я могу узнать и чуть позже.

Я сидела в коридоре клиники, в хирургическом отделении, в ожидании, когда окончится операция. Я уже приняла убойную дозу противотревожного препарата, и меня с пристрастием допрашивал Ярэк.

Но что я могла ему ответить?

Во первых: я не знала этого человека, напавшего на меня.

Во вторых: он не нападал на меня. В смысле, он не был каким-то пьяным мудаком из бара, хотя вероятно он был сумасшедшим серийным маньяком. По крайней мере я так не думаю, ведь всё что он пытался сделать, это забрать меня, и будем звать его мистер «икс», а лучше товарищъ «XЭ», и это, не латиница, это чистой воды кириллица, ибо как иначе назвать этого неизвестного, Хрен Знает Кого, я не представляю. Он даже не пытался меня ударить, и вообще был со мной предельно вежлив, он просто хотел, чтобы я немедленно пошла с ним, чего я собственно делать не собиралась. Однако я не могла не обратить внимание на ряд странностей.

Странность # 1: Он точно знал, что я буду в этом баре, в это время, что невозможно, ведь я не планировала этого. Я просто зашла в бар, по естественной так сказать причине, и хотела там остаться, дожидаясь когда Сола прекратит наконец конфронтацию с Мишей по телефону. Вывод: товарищъ «XЭ», следил за мной.

Странность # 2: Он был прилично одет. В смысле реально прилично, даже при моих узких познаниях в моде и брэндах. Его часы например стоят не меньше пары тысяч баксов, точно, я такие видела в бутике когда недавно покупала подарок Рафу. Вывод: товарищъ «ХЭ» не бедный человек.

Странность # 3: Он был охренеть как хорошо подготовлен, в плане ведения боя. Я это заметила сразу же, и поняла, что долго я отбиваться от него не смогу. То, что он умудрился ранить Рафа, вообще шок для меня, зная Рафаэля, и то, что Гордеев, в состоянии аффекта, вещь ужасающая, для любого человека, не взирая на силу, массу, и боевые навыки. В этом мне приходилось убедиться воочию. Вывод: товарищъ «ХЭ» ― профессионал.

И я даже не исключаю, что он какой-нибудь коллекционер и я являлась недостающей частью его коллекции. И вообще всё это просто убийственно странно и жутко, ведь вчера снова покушались на мою мать. Самое интересное, что я узнала об этом не от отца, и даже не от Альбины, а увидела заголовок в газете, которую читал посетитель, когда я вошла в бар. Великолепно просто.

Я разумеется родственников своих не стала тревожить на сей счёт. Ни к чему отцу, всё это знать, на ночь глядя, по крайней мере. Пускай себе думает, что я с Рафом и все со мной в порядке.

Вот только с Рафом всё совсем не в порядке.

Я бездумно, водила пальцем по татуировке лун, на руке которой грызла свой ноготь на большом пальце. Прозвучал тысяча и один вопрос, Яр наворачивал круги, с заломленными за шеей, руками и откровенно бесился, пытаясь всё понять. Я не знала, как это объяснить. Я сильно переживала, всё таки с ранениями шутки плохи.

И я переживала, хотя по идее, я должна благодарить вселенную за свершившееся возмездие за меня. Но было больно, от того что было больно ему. Тот момент, в котором я более не могла отрицать этого, и скрываться от этой истины. Я влюбилась в него, я на самом деле просто чертовски любила его, иначе меня бы здесь сейчас не было. Ведь что такое любовь? В Армянском языке есть такое выражение, прировненное по смыслу к выражению: «Я тебя люблю». «Я возьму на себя твою боль» ― вот как звучит это выражение на русском. И я бы с радостью взяла на себя его боль сейчас, несмотря на то, что он и так причин её мне, в самом плохом смысле слова. И эту боль увы не снять аспирином. Я не прощу его предательства и этой игры со мной. Я должна ненавидеть его. Но не могу не любить. Всё-таки мнение, что от любви до ненависти один шаг ― дало сбой, прямо на мне.

― Тори… ты плачешь или смеёшься? ― насторожился Ярэк, ― Или ты делаешь это одновременно?

Я лишь головой покачала. Что я ему отвечу? Что я дура? Это, не секрет для него, и так…

Я уже не могла ни о чём думать, ни говорить. У меня просто не было сил, их все отнял панический страх и транквилизатор. Он не успокаивал! Он вероятно способен вырубить лошадь, но утомленность и спокойствие, не одно и тоже!

Яр ещё пятьсот раз спросил, как я себя чувствую. Как будто, это меня розочкой под рёбра пырнули!

― Клянусь, следующий кто задаст мне этот вопрос получит прямо в лицо! ― не выдержала я, вспылив. Он всё понял, и отвалил от меня, наконец.

― Вик, давай я домой тебя отвезу. ― снова предложил Яр.

― Нет. ― отказалась я вновь, бесцельно смотря на часы в коридоре, перед собой. ― И не называй меня так.

― Почему? ― он внимательно на меня посмотрел, ― Нет, серьёзно.

― Мне это не нравится. ― ответила я следя за секундной стрелкой.

― А братцу моему, значит можно?

― Нет.

― Но его это не колышет? ― осведомился он с ухмылкой. Я немного прищурила один глаз.

― Как догадался? ― пробормотала я.

Яр, устало усмехнулся и поднялся на ноги.

― Ладно, я пойду раздобуду нам кофе, ты какой пьёшь?

Лениво перевела взгляд на парня,

― Как-то ты, странно произносишь слово «виски»… ― пробормотала, я без особого энтузиазма. Криво ухмыльнувшись, он повел бровью.

― Тори, раздуплись, я знаю, что нельзя пить убойные успокоительные с алкоголем.

У него ухмылка Раффи.

Надо почаще напомнить себе, не называть Рафа, так, как зовёт его мать. Мне кажется я больше не имею на это прав.

Стрелки часов двигались слишком странно. Время был почти час, а никаких вестей не было. Ярэк без обломов сидел на полу, облокачиваясь на стену, вытянув длинные ноги и скрестив их в лодыжках. Я вся извертелась и исходилась, а он просто беспардонно хлестал вискарь, с горла. Такое чувство, что для него инцидент был последней каплей в некоем море, и он просто решил напиться. Причём Ярэк не особо-то нервничал. Хотя вероятно всему виной Джек.

― Я не понимаю, что можно делать так долго?

― Сысли? ― переспросил он невнятно.

― Сысли? ― передразнила я парня, ― Ты уже Джеком прибраться в конец успел, а операция ещё идёт! Час ночи уже! Что, чёрт подери, можно делать два часа?! И нахрена ты огрел его и наврал! Ты, что там царапина! Ему явно нельзя были никуда бежать!

― Ну, дык… ― он витиевато осёкся и отпил виски с горла, с невинной физиономией. Я насторожилась,

― Чего?

Он наверное с минуту молча смотрел на меня. Кажется он вообще забыл всё на свете.

― Так. Стоп. ― Яр поднялся на шаткие ноги, ― Ты ваще чё-нить о нём знаешь?

Я отставила раскрытую ладонь урезонивая парня,

― Я знаю, что мой парень психопат, если ты об этом.

Он закатился глухим хрипловатым смехом, от чего я подрастерялась.

― И что смешного?

― Ничё. ― замотал он головой, и расплылся в глупой пьяной улыбке, ― Звучит прост шикарно…

― Вэкен Танка! ― я подскочила на ноги, вцепляясь рукой в свои повидавшие приключений, кудри, ― Он отрубился, Яр! Просто закашлялся кровью, и отключился! Ещё и ты ему по куполу звезданул! И бежать заставил!

Он снова сделал глоток и вдруг стал критически серьёзным, и взгляд его приковался к татуировкам на моих руках.

― Плохо это или хорошо, сложный вопрос. ― заключил он слегка философски, потирая подбородок, ― Если бы его менты приняли, то добром бы это не кончилось. Характеристика у него откровенно говоря, паршивая. Нахрена такие чудеса под новый год? Вот и я подумал, что нахрен не нужны. А если бы я его не оглушил, он бы просто на просто прирезал ублюдка и всё. Было бы не плохо, не спорю, вот только это, Тори, глава 16, УК РФ, Статья 107: Убийство в состоянии аффекта. До пяти лет между прочим. Или ты действительно думаешь, что он бы смог остановиться?

― Но остановился же? ― возразила я. Взгляд парня стал разочарованным и опечаленным. Он покачал головой опуская взгляд.

― Потому что я его вырубил. Ты не понимаешь, да? ― прошептал он, и отпил виски, ― Он не вернулся Тори. Ещё нет.

― В каком смысле?

Яр посмотрел мне в глаза. На дне его тёмно-карих глаз залегли тяжёлые осколки памяти.

― Я не на много старше Рафа. Какими я их помню? ― он пожал плечами, размышляя, ― Просто детьми, понимаешь? Я не видел в каком состоянии их нашли, я увидел свою сестру только в гробу, а Рафа, я не видел больше года. А потом он вернулся. По крайней мере все так решили. ― заметил он делая свой туманный взгляд выразительным, ― Я видел, как всё возвращается на круги своя, видел, что моя мама стала меньше плакать, а отец меньше пить. Все постепенно смирились и продолжили жить дальше. Все кроме него. И когда я однажды заглянул в глаза своему брату в момент, когда он вдруг вышел из себя, впервые, я не узнал его. Это уже тогда был не он. Просто они не вернулись. Ни один их них. Нам словно вернули оболочку, а то что было внутри у него осталось там. А то, что поселилось в нём, вытеснив всё что было, не ведает ни любви, ни тоски, не жалости. Я не сразу это понял, но и он не сразу стал таким, какой он есть. Это может показаться глупо, но всё-таки животные чувствуют людей, лучшие самих людей. Пока он жил с родителями, ни одна кошка не уживалась в доме, мой пёс, вообще рычит на него, стоит только Рафу, оказаться поблизости. Рычит, и прячется от него. И это с учетом того, что ретривер мой в корни глупый и беззубый пёс, в некотором смысле. Кони вообще сходят с ума рядом с ним, существует только один конь, который, принимает его. Его собственный, при том, что животное не принимает никого кроме него. Остальные, боятся его.

― Коня? ― иронизировала я на кой то хрен. Мне просто было так непривычно видеть всегда весёлого, харизматичного Ярэка таким печальным и подваленным…

― И коня кстати тоже. ― сумел поддержать меня парень, ― Меня он вообще скидывает. Он даже отца его скидывает.

― Меня тоже пытался. ― припомнила я чёрного вороного. Яр смотрел на меня с сомнением.

― А ты ничего не путаешь?

― Да, нет, вроде. Чёрный арабский, Дарием звать, верно? ― решила я уточнить. Мало ли.

― Верно. Ты умеешь, ездить верхом? ― немного удивился Ярэк. Я просто кивнула.

― Умею.

Он посмотрел в сторону задумавшись, затем вскинул брови.

― Ага? Индейская язычница, значит…

― И что с того? ― внезапно ощетинилась я. Не ожидав от меня такого, он резко оживился и встрепенулся,

― Нет, нет, ничего. Это я так, просто… ― удивляя меня, он строго вонзил в меня властный тёмный взгляд, ― Ты хоть на мгновение отдаёшь себе отсчёт с чем имеешь дело?

― Более чем. ― ответила я сметая свою растерянность.

― Ты видела, что сегодня случилось? ― почти с вызовом потребовал ответа, Ярэк, ― Он не дурачился, чёрт возьми, он реально собирался перерезать глотку человеку. И это поверь мне именно то, на что он способен. ― уверил меня парень.

― Знаю. ― и это было так.

― И тебе не страшно?

― Он никогда не причинит мне вреда. ― и это тоже не подвергалось сомнению. Что угодно, только не это, он никогда не ударит меня. Сама не знаю почему, я просто любила Рафа, любила и слепо верила ему.

― Это, да. ― согласился Яр, ― Девушку он вообще никогда не тронет. Ну а в целом? Он не простой человек, Тори, он только кажется им.

Но и это не являлось для меня секретом.

― Думаешь, он так никогда и не оправится? ― спросила я прямо. Яр замыслился, делая глоток виски и присел на корточки передо мной. Он почему-то оказался на уровне моих глаз. Высокий рост вообще у них походу семейная черта.

― Я не знаю. ― ответил он, и ответил честно, ― Он говорит, что изменился. И я никоим образом не подвергаю это сомнению, он вообще не умеет врать. ― усмехнулся он скорее, как над ребёнком, ― Он смог запереть это в себе, смог научится контролировать, но означает, ли это, то, что всё осталось позади? ― задал он чисто риторический вопрос, ― Я долго ломал голову, а потом я понял. Есть один секрет: он не умеет врать, но умеет правильно выбирать слова, когда говорит. Он ни разу не солгал, сказав, что изменился. Это правда. Он изменился, раз и навсегда, и назад дороги уже нет и не будет никогда. Он просто спрятал это от посторонних, но если ты чего-то не видишь, это ещё не означает, что этого нет. Хотя, в последнее время я вижу его ― того, которого уже и не думал увидеть. Но он ещё не вернулся, хотя думаю он как никогда близок к этому.

Мне стало плохо. Знает ли он? Наверняка ведь знает. Набравшись смелости, а может от отчаяния, я не знаю, но я спросила его:

― Яр… Ты знаешь, на каком месяце Светка?

― На шестом. ― ответил он вздохнув и отпил виски. Он резко поперхнулся и уставился на меня испуганным взглядом, ― Что?! Ты знаешь?! ― выпалил он кашляя, он прочистил горло, ― Откуда ты знаешь? Это… это он тебе сказал?

― Ага, аж 10 раз. ― пробормотала я.

Ярэк явно силился соображать, глядя на меня неспокойным взглядом.

― Тори, ты…

― Не надо мне ничего говорить ладно. ― остановила я его и отвернулась. Ничего нового он мне не скажет. И ничего такого что я бы хотела услышать, тоже.

Я кажется задремала, хотя я не уверенна, но помню, что было ещё темно.

Я услышала голос Яра, и подскочила на ноги.

Он вырулил из-за угла, чересчур быстрым шагом, для человека после бессонной ночи.

Он был не один, рядом с ним шла женщина в бирюзовой больничной форме и с планшетом для бумаг. Она опустила медицинскую маску со своего лица, и что-то сказала Ярэку. Его лицо пару мгновений носило маску неясного смысла. И если до этого момента я просто переживала, то сейчас я была в паническом замешательстве. Я затаила дыхание от всего этого, неотрывно следя за ним. Женщина скрылась в ответвлении коридора, но до этого я успела прочесть пометку на её бейдже.

― Яр… она, специалист-трансфузиолог, да? ― всполошилась я шёпотом, ― Яр ты мне говорил, что всё будет хорошо…

― Да нормально всё, ― успокоил он сразу же, ― операция прошла успешно, не кипишуй. Ему просто, переливание требуется.

― Что прям срочно? ― мой взгляд хаотично и испуганно метался по его лицу, в поисках чего-то.

― Желательно. ― кивнул он, пряча руки в карманах узких черных джинс.

― И в чём сложность? ― не отставала я. Яр заметив мою тревогу, буквально бьющую в колокола, прочистил горло и встретился со мной взглядом. И его был уверенным и твёрдым.

― Нет сложности, всё решаемо. В идеале нужна идентичная группа, и не замороженная. Раньше, Рафу, мама была потенциальным донором. У неё первая отрицательная, она говорят всем подходит. ― сообщил мне Ярэк, спокойным задумчивым немного, тоном.

― А ты?

― У меня тоже отрицательная, только вторая, и в данный момент увы, совершенно не подходящая с учётом одного антигена, под названием Джек в моей крови. ― отшутился он.

― И? ― поторопила я наводяще.

― И я бы конечно позвонил сейчас тёте, вот только её кровь уже не сгодится. ― парень усмехнулся чему-то, и почесал затылок, ― Она вроде как в очень интересном положении.

― Да? ― это было новостью для меня. Яр коротко кинул, мысленно где-то ещё,

― Ага. У тебя кстати какая группа крови? ― поинтересовался он легко на слух.

― Четвёртая отрицательная. ― выпалила я незамедлительно.

― Четвёртая отрицательная, значит… ― пробормотал он прищурившись. Его взгляд резко поймал мой, с каким-то сомнением, ― Четвёртая?

― Да.

― Отрицательная? Ты серьезно?

Я лишь пожала плечами на это.

― Ну редкая у меня группа крови, ну и что с того?

― Поделишься? ― предложил он наконец. Я удивлённо уставилась на парня,

― Она универсальна, только для реципиента.

Ярэк пару раз моргнул, и нахмурился.

― Чего?

Видимо он не понял, что я имею в виду.

― Мне любую кровь можно перелить. А вот могу ли я быть донором, для какой-либо иной группы, пусть даже и с идентичные резусом, вопрос весьма спорный. ― объяснилась я, ― Нужно заведомо исключать такой фактор, как резус-конфликт при переливании. Она только в качестве препарата эритроцитов, может подойти.

― Так…

― Лучше идентичную. ― вмешалась женщина, внезапно появившись рядом с Ярэком. Спец по донорским вопросам, окинула меня сосредоточенным взором.

― У вас четвёртая отрицательная? ― переспросила она, видать, чтобы удостовериться. Я только неуклюже кивнула в ответ, метая взгляд между ней, немного прибалдевшим от чего-то Яром, и документацией в руках врача, пытаясь заглянуть в записи. Она взвесила планшет в руке, параллельно взвешивая что-то в уме.

― Интересно. Алкоголем на днях не злоупотребляли?

― Да. ― ответила я, ― И психотропные вещества. Я препарат принимаю… стабилизатор. ― поспешила я сообщить. И вообще я коксом балуюсь, периодически. Только вам я об этом не скажу…

― Тогда, даже как препарат эритроцитов не подойдёт. ― сказала она.

― Почему это так принципиально? ― не выдержал Ярэк.

― Господин Жемчужный, мы и так вынуждены были идти на большой риск. ― педантично заявила женщина.

― Под мою ответственность. ― мигом парировал Ярэк.

― Вы серьёзно?

Она выжидающе на него смотрела, протянув ему планшет с документами.

― Подписывайте.

Взяв его, и ручку, парень пропархал пером по документу, оставляя свою подпись. Не долго думая, женщина ушла в свой кабинет дальше по коридору.

― Что ты подписал? ― шепнула я тихо. Ярэк раскачивался на пятках, с тяжёлым почти суровым выражением на лице, он был очень похож сейчас на отца Рафа. Почему-то.

― Документ, снимающий ответственность с врачей, в случае если риск себя не оправдает. ― ответил он без особых эмоций, и подцепил брошюру со стенда в коридоре. Мои глаза кажется покинули орбиты, когда я в шоке вытаращилась на парня, который…

― С ума сошёл?

― Да херня это всё. ― он серьёзно посмотрел на меня, ― В прошлом году, ему вообще мою кровь переливали причём напрямую. И ничего страшного не случилось. Афигеть… у вас с ним идентичная группа крови!

Меня это не обнадёживало. Я несдержанно всплеснула руками.

― Ну знаешь ли, раз на раз не приходится! Как это… ― осеклась я, уронив руки, ― Идентичная?

― Так это. ― передразнил меня Ярэк. ― Тори, а ты знала, что по статистике, четвертой группой крови с отрицательным резус-фактором обладают около 8 % населения планеты всей? ― осведомил меня Ярэк.

Конечно же я знала об этом.

А вообще-то странно.

Очень странно.

Четвертая группа крови отличает человека ещё и восприятием окружающего мира, кстати. Это касается в первую очередь творчества, интеллекта, ума и некоторых других личностных особенностей человека. Даже не смотря на то, что такие люди имеют довольно твердый характер, они могут быть ранимы. Хотя сложно себе представить ранимого Гордеева, конечно. Ну и это в большей степени зависит от окружающего социума. В основном такие люди, кажутся немного странными, что немного отличает их от всех. Ну в случае со мной, конечно страннее некуда. Без сомнения. А ещё, они положительно настроены на разные интеллектуальные игры и занятия, что может послужить для их развития и обучения. Такие люди, как правило, любят всегда узнавать, что-то новое и отличаться друг от друга. Таким образом, можно сказать, что именно 4-ая группа крови отрицательного резус-фактора, делает людей другими и отличает даже с виду от других.

От всего этого, я припомнила с какой репликой однажды явилась мама Рафа к нам не репетицию. Я уставилась на своё кольцо. Попытка его снять, потерпела фиаско, хотя рука уже зажила, и всякий намек на воспалённую припухлость давно уже исчез. Но кольцо не снималось, противореча законам чёртовой физики, ведь оно элементарно не могло преодолеть костяшку пальца. При том, что как-то же оно туда попало, не так ли? Причём вполне свободно и беспрепятственно. Какого…

Затем я уставилась на Ярэка.

― Яр, а что такое «Ромнари»

От неожиданности моего вопроса, он клянусь, чуть равновесие не потерял.

― Ээ… и что это такое?

― Тебе виднее, ромн это твой язык.

― Дааа?… ― протянул он с сомнением, спохватившись закивал, ― Не, ну так-то, да конечно… ой, я не помню, спроси у Рафа. ― перевел он стрелки, крайне внимательно изучая брошюру, в которой ничего нового уже не откроет для себя, ибо он давно уже всю её просканировал.

― Ярэк? А ты знал, что у тебя акцент? ― поинтересовалась я так, между прочим.

― Правда? ― переспросил он якобы удивлённый. Якобы ― здесь ключевое слово. ― Знаешь, я как-то не обращал внимания.

― Конечно, нет…― процедила я. Парень, одернул буклет на стенд,

― Пойду… кофе выпью. ― нашёлся он, не смотря на меня. Я проводила его испытующим взглядом.

― Иди, выпей.

В итоге, взвесив все риски, Рафу нашли более менее подходящий препарат эритроцитов. Я же хотела только одного. Увидеть его наконец.

Такую возможность мне предоставили только к обеду. Яр уговаривал меня поесть сначала, но я была категорична. К тому же очень сомневаюсь, что я смогу съесть хоть кусочек в таком нервном напряжении.

«бип», «бип», «бип»… ― вот именно этот размеренный звук служил мне связью с реальностью в течении последнего часа. Под него я закрывала глаза и открывала я их, тоже под него. Я была опустошена, совершенно. Я даже пошевелиться не могла.

Я то и дело открывала и закрывала глаза, но он всё ещё не пришёл в себя, и когда очнётся неизвестно. Может сейчас, а может через пару часов. Ладно, не стану гадать, надо только немного подождать. Всего за одну ночь я научилась ждать. Реально ждать. Это был жестокий урок.

― Смолова-Керро? Я думал ты просто Смолова… ― я вскинула голову, от звука голоса Ярэка, ― Как самочувствие?

Мне было в целом наплевать на своё самочувствие, я застряла взглядом на повязке.

― Долго он не сможет играть? ― спросила я еле-еле прикасаясь к бинтам. Ткань казалась жёсткой и колючей в сравнении с его кожей.

― Не меньше месяца, нужно на восстановление. ― подумав ответил Ярэк, ― Но зная его, и день хоть бы вытерпел, без своей гитары.

― И что теперь делать? В смысле, с работой?

― Ничего, заменят нашего бас-гитариста, на время. ― Яр пожал плечами, будто всё было очевидно и просто, ― Ничего страшного.

― Ага и вообще солиста. ― хмыкнула я мрачно. Парень скептически и укоризненно окинул меня взглядом, и вскинул подбородком, скрещивая руки на груди.

― А ты на что?

― Да какой я к чертям солист. ― простонала я тихо, ― Так в качестве подпевки, только.

Он долго молчал чем привлёк моё внимание. На меня без эмоций уставились два тёмно-карих глаза.

― Смешная шутка. ― буркнул он и посмотрел на брата, ― А вообще-то, если всё хорошо пойдёт, его здесь в принципе никто не держит.

Вообще-то остался один немаловажный вопрос который не мешало бы обсудить. Я цепко поймала взгляд Ярэка, и попыталась улыбнуться.

― Если ты ему расскажешь о том, что я всё знаю, мне придётся тебя убить.

Думаю это не было похоже на снисходительную улыбку, поскольку парень почти поверил в это. В следующее мгновение он медленно повёл бровью.

― Становись в очередь. Меня ждёт серьёзный конфликт, когда он очухается, и узнает, что я позволил сделать операцию без его согласия. А когда родители его узнают, что вообще произошло, с тем условием, что я был рядом, мне вообще копец. Так что едва ли ты успеешь до меня добраться. ― сменившись в выражении на озадаченное, он развёл руками, ― И вообще, что здесь такого?

Я отвела взгляд, пряча глаза.

― Не нужно ему знать об этом. Просто помалкивай Ярэк, ладно? Это не сложно.

― Эм, ладно.

Мои локти нашли опору на краешке кушетки, не касаясь Рафа, и я подпёрла голову ладошками. Сидя рядом с ним, на стуле я буквально полудремала. На моё плечо осторожно легла тяжёлая ладонь, от чего я мгновенно содрогнулась и отпрянула. Яр, слегка опешил, от такой моей реакции, склоняя голову набок, он внимательно меня рассматривал.

― Ты в порядке?

Я провела ладонью по лицу, и вернулась в то же положение что и была, опираясь на руки и пряча от него взгляд.

― Я просто устала, и спать хочу.

Осторожно, я коснулась лица Рафа, немного очертя подбородок, с виднеющейся щетиной. Он был колючим, он конечно же не брился вчера утром. Его золотистая кожа, всё ещё сильно бледная, но уже не выглядит мертвенным серым пеплом. Чёрные ресницы немного подрагивают, говоря мне о том, что он просто спит. Не в коме, просто ещё под наркозом, просто на просто спит и видит сны. И грудь его под бинтами, спокойно вздымалась и опадала, он дышит, и делает он это Слава Богам, без помощи аппарата искусственного дыхания. Он такой умиротворенный в этом стазисе. Иногда мне кажется, что стоит мне отвернуться, и он улыбнётся. Правда повязка его меня откровенно напрягала и даже пугала. Я убеждала себя, что всё заживёт, и ему станет лучше. Пара швов, под правым нижнем ребром и не более. Он здесь, со мной, я точно знаю, что он никуда не исчезнет. Пока не исчезнет, и это главное.

― Мы с тобой одной крови. ― припомнила я реплику из советского мультфильма, ― Ты ― и я.

Но он разумеется никогда не узнает об этом.

― В такое время мне бывает жаль, что я не родился бабочкой…― хрипло пробормотали мне в ответ, припоминая всё того же «Маугли». Моя рука замела на таком уже родном лице, на котором расплылась ленивая немного вымученная ухмылка.

― Раф!