Тори

Утром я проснулась одна, но нашла записку на подушке. Некоторые решили домой заехать перед репетицией, о которой совершенно забыла. Я же взглянув на время, пришла к выводам, что незачем планировать свой день с вечера, если можно как угорелой носиться по комнате с утра собираясь. Это ведь гораздо лучше, не так ли?

Всю дорогу я воевала с магнитолой, что с какой-то стати стала выпендриваться и переключать USB носитель, на радио, которое к слову сказать не работает ничерта, только несуразно шумит, попадая исключительно между частотами и всё чаще в последнее время. Пока боролась с треклятой техникой, в стекло с моей стороны что-то шарахнулось. Я только и успела руль удержать, не вылетев от неожиданности на встречную полосу. Судя по кровавому пятну на стекле я кого-то убила. Судя по перу на мгновение задержавшемуся на боковом стекле ― птицу. Как-то странненько. Птицы так низко не летают, и уж тем более, они не летают наперерез машинам. Птица с суицидальными наклонностями? Это что-то новенькое, надо признаться.

Оставив машину, я вышла из салона. На обочине, в паре метров лежал серый пернатый суицидник.

Это была ворона. Серая ворона! И она была испачкана в пыли и крови! Я мать твою сшибла родственную душу!

Рухнув на колени, перед ней, я с ужасом прикоснулась к птице.

Она трепыхнула крылом. Она была жива. Жива! Слава Богам Всевышним! Не теряя времени зря, я стянула кожанку и завернув в неё ворону, рванула в ветеринарку. Сотрудники ветлечебницы, конечно же смотрели на меня как идиотку, но если я примусь объяснять им насколько это важно и сколько значит для меня, станет ещё хуже. Так что пускай смотрят, мне плевать. В конце концов, клиент всегда прав!

Мне позвонил Раф. Обрисовав ему ситуацию, осталась дожидаться в холе. Спустя около часа, ветеринарный врач, вынес бело-зеленую птицу.

― У него крыло сломано, ― сообщил он, ― С таким окрасом, ему и так было непросто выжить. Но с поломанным крылом, его шансы и вовсе сократились. В неволе он теперь не выживет. ― предупредил мужчина. Я пару раз моргнула, уставившись на белую птицу слегка перепачканную в зеленке. Осторожно, я взяла полусонную от наркоза ворону. Она была белая, но кончики перьев на хвосте и крыльях, были кремовыми.

― Альбинос? ― спросила я очевидное. Я просто в шоке если честно. Никогда не видела белых ворон.

― Да. Я в последний раз, видел такую лет пять назад на окраине Питера. Это большая редкость. Можете в зоопарк её определить, орнитологи с удовольствием её возьмут.

Мой взор нашёл, серебряную ворону на браслете. Я посмотрела на белую ворону в своих руках.

― А какого пола птица? ― решила я осведомиться настороженно, смотря на дока.

― Это ворон.

Оба на…

― А возраст?

― Может около полугода, но не больше, ― ответил мужчина.

Из меня вырвался нервный смешок. Я не знала, как это объяснить. Просто невозможно. Невозможно, но всё сошлось. Он вероятно родился где-то между концом июня и началом июля. И вполне вероятно, что родился этот ворон, вместе со мной. Родился, когда я умерла и переродилась вновь.

― Хм. Думаю он мой.

Мужчина пожал плечами.

― Дело ваше, в пище они не прихотливы, но вороны требуют большого пространства для обитания, в клетку вы его не посадите.

― Я знаю. Спасибо вам.

― Пожалуйста.

Он подмигнул и удалился в свой кабинет.

Я осмотрела ворона на вытянутых ладонях. Можно ли вернуть за собой теоморфный дух? Да, можно. Но только в том случае, если связь с потусторонним миром достаточно прочна. Подобное делают только шаманы.

Ворон принялся медленно моргать красными глазами.

Неужели…

Не спеша с выводами я набрала отцу, по пути к машине.

― Кость, ты где сейчас?

― Мы с Коляном местность шерстим, ― ответил он раздраженно, ― Надо бы найти твоего братца, пока менты не нашли его раньше.

― Ясно. Кость… только шаман может вернуть нагваль?

Секунды три он молчал.

― Так, кажется мы обсуждали это.

― Нет, нет, я просто спрашиваю! ― протараторила я выезжая на дорогу.

― Да, только. А, что?

― Ээ… ничего. Ладно, я за рулём, потом поговорим.

― Вэйст. (Хорошо).

Я положила смартфон на приборную панель и осторожно взглянула на ворона, на сидении. Как такое могло случиться?

― Нихрена себе… ― вырвалось у меня, вместе с нервным смехом. Птица неуклюже встрепенулась.

― Хах. Ну, здравствуй… Охэнзи.

* * *

По плечу перебирал когтями пернатый спутник, очухавшийся от наркоза. Я не знала, что чувствую, не знала, как реагировать на все это, но я была взвинчена. Меня переполнял неразборчивый хаос ощущений.

Перешагнув порог бара, я приземлилась за столик, заставляя дрыхнущего Рафа, подорваться. Он открыл было рот, но так и застыл с разинутым ртом, застряв разрозненным взглядом на вороне. Посмеявшись над ним, я придвинулась закрывая ему рот, и поцеловала в уголок губ. Он оживился, вскинув брови.

― Это её ты, сбила?

― Его. ― поправила я. На моих губах рисовалась глуповатая улыбка.

― Угу? Он немного пришибленный, тебе не кажется? ― парень усмехнулся, протянув руку к ворону. Птица, даже не шелохнулась, мирно реагируя на его прикосновения.

― Раф, я сбила его! У него крыло сломано! Какой он ещё по твоему должен быть?

― Вик, а он такой и был, или он со страху посидел? ― поинтересовался Раф, осторожно поглаживая пальцем макушку пернатого.

― Он альбинос. Видишь глаза красные. ― ответила я, ― Хотя не исключаю, что он просто мультки ещё смотрит из-за уколов.

― Поэтому он так спокойно на плече у тебя сидит?

Я закусила губу, не представляя, как это объяснить. И верны ли вообще мои выводы.

― Может быть и поэтому, ― ответила я туманно. Ворон извернул голову, и протопав по руке Рафа, расположился на его плече

― Афигеть, ― рассмеялся парень, ― И ты его себе оставишь?

― Он и так мой. Всегда им был.

Раф недоуменно нахмурился.

― Не понял.

― Тебе и не надо.

― Я ему нравлюсь, да?

Ворон явно не с проста к парню перебрался. Ворона привлёк кристаллик в его левом ухе.

― Или серёжка твоя, ― пробормотала я наблюдая, за птицей. ― Берегись…

― Вороны клептоманы, да? ― насторожился Рафаэль, косясь на птицу, на своём левом плече.

― Не без этого… Хейян Охэнзи! (Нет, Охэнзи) ― отрезала я, стоило птице навострить свой клюв на побрякушку некоторых. Ворон спрыгнул на стол, и потопал ко мне. Раф поражённо метал взор между вороном и мной. Я смогла лишь плечами пожать.

― Даже не смотри на меня так. ― мои руки взлетели вверх, ― Мне нечем это объяснить, Раф, просто нечем.

«Луна осветит твой путь…» ― говорила Рэйвен, ― «Солнце ― источник жизни, Ви. Ты нужна ему, в тебе продолжение его жизни. Ты солнце и луна тоже ты. Отдай ему солнце девочка, и луна возвратит тебе эту жертву.»

Что значит эта луна для меня?

Я поджала губы силясь рассудить всё верно. Я помню, как мы рисовали на песке. Она учила меня магическим рисункам, которым учил её отец. Шаманские знания, травы, природные знаки ― всё это она рассказывала мне. Ветеринар сказал, что ворону не больше полу года, то есть, он мог родится, в момент моей клинической смерти. Только шаман может возвращать нагваль. Иного способа, просто не существует. И если это и в самом деле мой татум, значит Рейвен, передала мне дар накануне своей смерти ― это единственное объяснение.

Некоторое мгновение мы молча смотрели друг другу в глаза. Затем синхронно уставились на ворона.