Сандра была готова к чему угодно, но мрачное спокойствие Фила пугало ее едва ли не больше, чем если бы он набросился на нее с кулаками.

– Так... в чем еще я виноват? – Его спокойный вопрос мгновенно снял нарастающее напряжение.– Или твои обвинения исчерпаны?

– Не дразни меня! – снова взорвалась она, сцепив руки, чтобы удержаться от искушения влепить ему пощечину.– Что тебе еще нужно? Ты взял все, что хотел, и безжалостно раздавил нас!

Непреклонно встречая его тяжелый взгляд, она откинула голову назад, ее серые глаза полыхнули огнем, и Сандра выпалила величайшую ложь в своей жизни:

– Я пришла сказать, что ненавижу тебя и желаю, чтобы ты провалился в преисподнюю!

Он рванулся проворно, как тигр, почуявший добычу, и схватил ее за запястья, лишив возможности двигаться.

– Твоя правда, моя милая.– Жесткий смешок резанул ее слух.– Я взял все, что мне добровольно предложили, и я заплатил за это высшую цену, которую может заплатить мужчина,– потерял свою свободу.

– Пусти!

Его язвительное напоминание нисколько не успокоило ее. Сандра безуспешно пыталась высвободиться, в то время как дьявольский блеск угольно-черных глаз говорил ей, что его терпение висит на волоске. Но истинную тревогу причиняла ей его близость и запах, исходивший от теплой влажной кожи. Она была убеждена, что Фил ее заклятый враг, но почему-то ей все время приходилось напоминать себе об этом.

– Я лучше умру, чем выйду замуж за такого мужчину, как ты! И ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Может, ты был сегодня слишком занят, чтобы слушать радио, но я-то слышала все из уст самого Леонидиса! – Она снова предприняла безуспешную попытку высвободиться.– Пусти меня!

– Не раньше, чем покажу тебе, каким я могу быть безжалостным, дорогая.

Лицо Фила, склонившееся над ней, выражало твердую решимость, глаза грозно сверкали.

Страх, соединившись с гневом, удвоил ее силы, и она отчаянно рванулась, но он лишь презрительно фыркнул. Легко подняв ее, Фил быстро понес ее в соседнюю комнату, а она беспомощно уткнулась лицом в его теплое обнаженное плечо.

Через несколько секунд он бросил ее на широкую двуспальную кровать. Тяжело дыша, он продолжал стоять над ней, уперев руки в бедра. Его мускулистая грудь и руки влажно блестели, он был бесподобно сложен, и его кожа, покрытая золотистым загаром, лишь усиливала это впечатление.

Ей надо во что бы то ни стало бежать! Ее взгляд заметался, ища пути к отступлению.

Очевидно, эта комната служила и кабинетом, поскольку здесь находился большой письменный стол, на котором стояло современное офисное оборудование.

– И не пытайся, Сандра! – Его низкий, хриплый голос сразу дал ей понять, что он предвидел ее намерения.– Если тебе дорога твоя прелестная шкурка, оставайся, где сейчас находишься.

Слишком гордая, чтобы умолять, она повиновалась. Он отошел к столу и сразу же вернулся с тремя листами бумаги.

– Вещественное доказательство номер один,– сухо сказал Фил.– Копия контракта, подписанного Демми сегодня утром и делающего меня полноправным компаньоном фирмы «Экском». Вещественное доказательство номер два: копия документа, посланного мной ранее в «Заморские цветы», в котором сообщается, что фирма «Экском» стоит на пороге значительного расширения и что они в течение недели смогут получить новый большой заказ, если подтвердят существующий за Демми Берчем привилегированный контракт.

Сандра молча приняла бумаги, которые он отдал ей в руки, а Фил продолжал хладнокровно, но с таким натиском, что у нее слегка закружилась голова.

– Вещественное доказательство номер три: ответ, полученный от них час назад.

Сбитая с толку, она взяла третий листок и прочла ответ.

«Подтверждаем действие имеющегося привилегированного контракта с фирмой «Экском». Ждем заказа, выполним своевременно и с удовольствием».

Строчки поплыли у нее перед глазами.

– Так ты хочешь сказать, что «Экском» сохраняет исключительное право продажи их товара в нашей стране? – недоверчиво спросила она.– Но ведь я своими ушами слышала... твой отец хвастался, что контролирует «Банги»... и будет внедрять на рынок продукцию фирмы «Цветов»...– Ее голос замер, а Фил устало вздохнул.

– Так в чем же проблема? – спросил он.– «Экском» остается единственным импортером. «Банги» покупает товар прямо у нас по нормальным оптовым ценам, да еще с потребительской скидкой. Мы не только получаем нового и очень емкого потребителя, но благодаря доставке из порта прямо на большой бостонский склад «Мелас холдинг» одним махом выполняем обязательство перед «Заморскими цветами» и увеличиваем оборот по крайней мере на сто процентов, причем без дополнительных капиталовложений и складских расходов!

– О-о! – только и сказала Сандра.

Вся ее враждебность мигом испарилась, она почувствовала себя больной, слабой и виноватой. Все это было так обезоруживающе просто, но ей это даже в голову не приходило.

– Вот тебе и «о-о».– Фил, сжав губы, неприязненно взглянул на нее.– Это отличная сделка, в которой выиграли все участники. Я не ждал, что ты станешь ползать передо мной на коленях, но и не думал, что буду осыпан проклятиями.

– Прости, я сожалею!

Раскаяние затуманило ее красивые серые глаза. Она заставила себя взглянуть ему в лицо и не увидела прощения. Что бы она ни говорила, ей нечем искупить вину: она ворвалась к нему в номер, обвинила в мошенничестве и испортила намеченный прием.

– Ох, Фил, я так сожалею!

Она попыталась сползти с кровати, охваченная одним желанием – поскорее скрыться с его глаз. Единственная мысль утешала ее: теперь вымышленные обязательства Фила перед ней наверняка разлетятся вдребезги. Теперь уже ничто не заставит его жениться на такой стерве, да к тому же непроходимой тупице.

– Нет, так не пойдет! – Он толкнул ее обратно, возвышаясь над кроватью, как башня.– Ты не можешь ворваться сюда, клеветать на меня при свидетелях и надеяться удрать, не заплатив компенсацию.

Он вдруг присел рядом с ней, нежно сжал ее встревоженное лицо в ладонях и поцеловал в губы.

– Ты причиняешь мне ущерб, Санни, и, клянусь Богом, ты заплатишь за него!

– Нет, Фил, нет!

Ужаснувшись намерениям, которые были ясно написаны у него на лице, она попыталась отползти в сторону, бессвязно лепеча что-то, в то время как остатки сил покидали ее.

– Мне жаль... так жаль... что я наговорила!.. Мои обвинения... но тогда это казалось так очевидно!

Его лицо оставалось невозмутимым, а глаза задумчивыми. Заметив это, она храбро продолжала:

– Конечно, я сделаю все возможное, чтобы исправить дело. Ты сердишься на меня за то, что я ворвалась сюда, обвинила в двоедушии и расстроила романтическое свидание с Арантой, но, если ты дашь мне ее телефон, я позвоню, все объясню и извинюсь...

– Аранта?!– как бы очнулся он.– Боже мой, Санни, куда тебя еще занесло? Аранта – моя мачеха, жена Леонидиса! Я должен был встретить ее в аэропорту, потому что отец застрял по делам, реорганизуя «Банги». Но ведь я оставил для тебя записку у Друсилы!

Вконец униженная, Сандра сокрушенно потрясла головой, с трудом осмысливая его слова.

– Я провела день, как ты рекомендовал, у моря, а на обратном пути услышала про «Цветы» по радио и приехала прямо сюда,– объяснила она.

– И произвела на мою мачеху неизгладимое впечатление,– сурово сказал он.– Аранта жаждала побольше узнать о моей невесте, а я хотел принять душ, прежде чем поехать и порадовать тебя и Демми новостями насчет «Цветов». Поэтому она расположилась по-домашнему, и я отвечал на ее вопросы прямо из ванной. Сегодня вечером я собирался познакомить тебя с ней.– Он тяжело вздохнул.– Но как обычно, милая моя, ты сделала все, что в твоих силах, чтобы расстроить мои планы.

– Я противлюсь, только когда твои требования неблагоразумны,– слабо отбивалась Сандра, успокоенная тем, что он, похоже, усмирил свой темперамент.

– Я никогда не бываю неблагоразумным, Сандра.– Он улыбнулся и потрогал драгоценный камень у нее на пальце.– Нельзя спасти тонущий бизнес, будучи неблагоразумным.– Он бросил на нее многообещающий взгляд.– И если я что-то задумал, то меня не так просто сбить с толку. Ты это знаешь.

– Да, и это ставит меня в один ряд со многими женщинами, которые это знают.

– Ты ревнуешь? – В его голосе послышалась новая, возмутившая ее нотка.

– Нет, конечно нет! – бодро заявила она, стараясь не замечать скрытого в его вопросе торжества и зная, что лжет.

– Выслушай меня, дорогая.– Он крепко сжал ее холодные пальцы.– До того как я тебя встретил, в моей жизни, не говоря уже о постели, довольно давно не было ни одной женщины. Не в моих привычках позволять себе случайные связи или играть в любовь с разочарованными дамочками, которым надоели их мужья. В последнее время я вообще был слишком занят бизнесом, чтобы иметь хоть какую-то постоянную связь...

– Пока отец не сказал тебе, что тот, кто захочет стать партнером фирмы, должен будет взять в придачу его дочь,– с горечью перебила Сандра.

– Нет,– холодно возразил он. Пока Леонидис не сообщил о грозящей мне перспективе женитьбы на Василисе Бодакис... и я серьезно не задумался над этим.

– Но ты говорил...– сбитая с толку, Сандра прикусила губу и умолкла. Какое она имеет право подвергать его допросу?

– ...Что не собирался вытаскивать отца из неприятностей, которые он заслужил? Ха! – Он издал короткий смешок.– Это была моя первая реакция. С другой стороны, Василиса – красивая молодая женщина, воспитанная в старых традициях почтения к мужчинам. Она ничего не имела против нашего союза, и у меня не было ни малейшего сомнения, что из нее получится хорошая жена и мать. Так что я готовился по возвращении в Грецию стать примерным мужем.– Он пожал плечами.– Как я уже говорил, много счастливых браков заключено и на более шатких основаниях.

– Но ты же не испытывал к ней каких-либо чувств...– Она смутилась и умолкла, а Фил нетерпеливо тряхнул головой.

– Любовь для меня не играет большой роли. Все, что нужно знать о любви, я узнал от Дженни!

Потрясенная горечью его тона, Сандра грустно покачала головой.

– Нельзя делать выводы обо всех женщинах и о любви вообще на основании одного неудачного опыта!

– Но я делал,– спокойно возразил он,– вплоть до того вечера, когда, ворвавшись в фирму «Экском» с намерением устроить скандал, обнаружил, что источником хаоса являлась ты, Сандра.

На несколько секунд их взгляды встретились.

– Только я прилетел из Афин, как звонит Ставриди, в сильном волнении, и сообщает, что «Чаша Диониса» не сможет принять посетителей, потому что наш давний и надежный поставщик отказался выполнить заказ без предоплаты. Можешь себе представить, что я почувствовал? – Еще бы! Сандра печально кивнула, а Фил безжалостно продолжал: – Я как раз собирался позвонить Леонидису и сказать, что готов обсудить его предложение. Вместо этого пришлось мчаться в «Экском», выяснить, что там за бедлам... а там сидела ты, преданная дочь, вернувшаяся в отчий дом, неопытная, но храбрая, вставшая на опасный и бедственный путь.– Он прищурился.– Но такой встречи я не ожидал, милая моя.

Задетая его иронией, Сандра попыталась защищаться.

– А чего же ты ожидал? – сказала она с вызовом.– Отец тяжело болен, мои планы на путешествие по Италии рухнули, а тут являешься ты и провоцируешь меня, затем тащишь в Бостон под надуманным предлогом. Ты сам в этом признался. Конечно, настроение у меня было не праздничное!

– У тебя было настроение любить,– быстро, но мягко ответил он.– Когда исполнительница рибетико запела «Как одинока, как безутешна жизнь без любви...», ты расплакалась, как дитя.

– Нет...– Фил увлекал ее на опасную тропу, и надо во что бы то ни стало остановить его, пока не поздно.– Откуда мне было знать, о чем она поет? Я же не понимала слов,– печально сказала она.– Я просто была усталой...

– ...И несчастной, потому что мужчина, за которого ты собиралась выйти замуж, остался в Риме и покинул тебя.

– Но он был свободен,– слабо возразила Сандра.– Я не виню его...

– Он эгоист и себялюбец. Он недостоин ни твоей любви, ни даже сочувствия. В тот вечер в ресторане, когда твое тело трепетало в моих объятиях, я поклялся, что займу его место еще до конца лета.– Фил усмехнулся.– Мне надо было научить тебя любить то, что люблю я, сделать так, чтобы ты разделяла мои стремления.– Он сделал выразительное движение рукой.– Конечно, в то время я не думал, что Демми так легко позволит мне стать частью твоей жизни. Хотя, должен признаться, он и раньше не скрывал от меня своих сомнений насчет твоего дружка-инженера...

– Он обсуждал это с тобой? – Сандра посмотрела на него, закусив губу.

Фил пожал плечами.

– Я же тебе говорил, что мы друзья, а его очень волновало твое счастье. После стаканчика-другого доброго вина я становился хорошим слушателем.– Он повернул ее ладонь и прижал к своей щеке, согревая ее своим теплом.– Мне стало интересно, как же выглядит эта дочь – воплощение всех достоинств, но гордый отец сумел показать мне только школьные фотографии.

– Я неважно смотрюсь на фотографиях,– натянуто улыбнулась Сандра, но он продолжал, не обращая внимания на ее слова.

– Затем, шесть месяцев назад, я увидел девушку в алом платье с копной непокорных рыжеватых кудрей и решил просить ее отца представить нас друг другу. Но ты была одна.

Сандра устало кивнула.

– Да, в Карнеги-холл,– задумавшись, подтвердила она.– Вряд ли я тогда произвела на тебя огромное впечатление, раз ты не узнал меня, ворвавшись в офис.

– Я же тебе говорил, у меня в голове тогда было совсем другое, а в Нью-Йорке я видел тебя только издали. Кроме того, я совершенно не ожидал встретить тебя в офисе. Ведь Демми еще раньше сообщил мне о твоих планах провести каникулы в Риме.

– Ну, теперь это не имеет значения.– Она слегка поежилась под его пристальным взглядом.– Ты достиг всего, чего хотел: провернул выгодную сделку, расстроил планы своего отца и хорошо позабавился на мой счет. Надеюсь, что этот опыт тебе понравился?

– О да, Санни, и даже очень.– Он одарил ее нежной улыбкой.– Особенно одна его часть... А в целом это была весьма успешная операция. И Леонидису теперь не обязательно связывать свое имя с семейством Бодакисов.

– Потому что ты предложил ему «Заморские цветы», это ясно! – Она отважно бросила ему вызов и теперь всматривалась в его лицо испытующим взглядом.

– Ну, это тоже имеет кое-какое значение,– признался он, и в его глазах вдруг вспыхнул такой открыто эротический огонь, что Сандра изо всех сил забилась в его руках, пытаясь освободиться. Но тщетно. Он привлек ее еще ближе к себе.– Но гораздо важнее обручение.

– Со мной? – Ее голос повысился на целую октаву.– Но я думала...

Фил усмехнулся.

– Аранта говорит, что Леонидис одобрил наш брак абсолютно искренне. Похоже, что мой достопочтенный отец сыграл в беспроигрышную лотерею. Он прикинул, что я либо соглашусь жениться на Василисе, чтобы обеспечить себе место в совете «Мелас холдинг», либо, что более вероятно, не желая идти у него на поводу, вступлю в другой брак. В любом случае он бы добился того, что на самом деле хотел, чтобы его непоседливый сын стал солидным женатым человеком!

Сандра прикрыла глаза, пытаясь скрыть свою тревогу.

– Ты выиграл, Фил...– Она с горечью посмотрела на него.– Мы славно надули его, не правда ли? Как смешно!

Она хотела улыбнуться, но губы дрожали, и ей пришлось отвернуться, чтобы он не заметил выражения отчаяния на ее лице.

– Нет, Санни. Я проиграл.

Он говорил с таким сдержанным гневом, что она снова повернулась к нему и поразилась выражению его лица.

– Когда я лгал Демми насчет нашей свадьбы, то делал это из лучших побуждений. Я хотел воспрепятствовать его банкротству, а тебя ввести в круг новых людей, предоставив новые возможности. Твой отец был уверен, что тебе следовало бросить Лесли, и я решил предоставить тебе возможность порвать с ним – взглянуть на ваш роман со стороны.

– И ты действительно сделал это,– пробормотала она, зачарованная мужественной красотой его лица.

– И угодил в собственный капкан,– горько ответил он.– Вмешавшись в твои отношения с Лесли, я только укрепил твою любовь к нему. Заставив тебя лгать жениху, я заслужил лишь твою ненависть, соблазнив тебя... Бог мой! – Его голос прервался.– Я присвоил сокровище, которое ты берегла для того мужчины, за которого выйдешь замуж.

– О, Фил, все совсем не так! – Напуганная раскаянием, которое исказило его красивое лицо, Сандра, забыв о гордости, обняла его.– Я хотела тебя. Я так сильно хотела тебя!

– Ведь я тебя люблю, Санни,– просто сказал он.– Вот в чем разница. Я люблю тебя и хотел на тебе жениться. По всему, что я слышал от Демми, да и по твоей реакции на меня в «Чаше» можно было судить, что ваши отношения с Лесли не очень хороши.– Горькая улыбка тронула его губы.– Я до сих пор в это верю, Сандра. Только теперь понимаю, что я сам тоже не то, что тебе надо. Безразличие я еще смог бы перенести, но ненависть... Нет, Санни, твоя ненависть меня доконала.

Любовь?! Он сказал, что любит ее? Он говорил еще что-то, но она не обратила внимания.

– Ч-Что ты сказал? – Она отпрянула прочь, как испуганная лошадка.

– Что я проиграл и вынужден сдаться. Я расскажу Демми...

– Нет, не то! – воскликнула она, вся дрожа.– Ты что-то говорил о любви ко мне!

– Забавно, не правда ли? – Он принужденно рассмеялся.– Я думал, что обладаю иммунитетом от подобных чувств, но Демми сделал такую отличную рекламу своей благородной, чистосердечной, великодушной дочери, что я почти что влюбился в тебя еще до нашей встречи.

Значит, она не ослышалась. Ему не было нужды повторять эту волшебную фразу. Она врезалась ей в память, и искаженное мукой лицо подтверждало это. Радость захлестнула ее. Фил Мелас любит ее!

– Ты хорошо это скрывал! – Все еще не веря своим ушам, она старалась не выдавать своих чувств, слегка поддразнивая его, чтобы испробовать власть над ним.

– Я не хотел верить в это.– Он прижал ее руку к груди так, что она почувствовала гулкие удары его сердца. Глаза Фила горели желанием.– Однажды я уже прошел по этой дорожке или думал, что прошел,– еще совсем юным. Любовь не входила в мои планы на будущее. Но когда я пришел в фирму и увидел тебя, сражавшуюся за спасение бизнеса, подобно тигрице, защищающей свое потомство, я понял, что не смогу уйти и оставить тебя без помощи. Я уверял себя, что вмешиваюсь исключительно из-за Демми, но инстинктивно чувствовал, что здесь не только это.

Его лицо напряглось, и он смотрел на нее бестрепетным взглядом.

– Клянусь Богом, Сандра, я собирался действовать постепенно, но недооценил силу собственных чувств и переоценил свое самообладание. Потом, когда я обнаружил, что я – твой первый мужчина, было уже поздно...

– Потому что благородные мужчины не соблазняют дочерей своих друзей? – мягко упрекнула она.

– Потому что я понял, что люблю тебя,– тихо поправил ее он.– И что мое время вышло.

– О, Фил...– начала она, сияя от счастья, но он не смотрел на нее.

– Все правильно, Санни. Я умею проигрывать. Придется рассказать Демми правду – всю правду. Как я, шантажируя, втянул тебя в...

– Ты этого не сделаешь!

Ее восклицание заставило его слегка отшатнуться и посмотреть на нее в изумлении.

– Как ты смеешь даже предлагать такое! – обрушилась она на него, еле сдерживая смех при виде его растерянного лица.– Ты врываешься в мою жизнь, лжешь всем направо и налево, открываешь мне глаза на то, что я собираюсь выйти замуж за человека, которого не люблю, представляешь меня своему отцу, совращаешь меня – и после всего этого собираешься уйти? Хуже того, гораздо хуже, чем все это, вместе взятое...– Она замолчала и взглянула ему в лицо. Оно было застывшим, как у статуи Фидия. Сандра глубоко вздохнула и нанесла последний удар, впрочем, удар ли? – Самое худшее, Фил Мелас, что ты заставил меня полюбить тебя! А теперь, боюсь, мне придется настаивать на нашем браке.

Фил молчал, но его лицо сказало ей все. Он привлек ее к себе, отыскав ее податливые губы, и прильнул к ним в страстном поцелуе. Сандра задохнулась от его натиска, чувствуя, как ответная страсть пронизывает все ее тело.

Волна возбуждения обострила ее чувства, и ей казалось, что все предметы в комнате стали видеться отчетливее, запахи усилились, а воздух вокруг Фила дрожал и светился. Она чувствовала, словно мощная волна радости омывает и увлекает ее за собой куда-то вверх.

Девушка никогда не думала, что существует такое всепоглощающее счастье. В этом было что-то потрясающее и внушающее благоговение. Может быть, от поцелуя Фила она лишилась чувств? Да, должно быть, так! Когда она наконец сумела вздохнуть, то слабо оттолкнула его и сказала:

– Я чувствовала... чувствовала себя очень странно...

И тут, хотя он не сказал ни слова, она поняла. Она вспомнила его слова в ресторане: «Его нельзя заполучить ни за деньги, ни силой, и некоторые за всю жизнь ни разу не встретились с ним. Но тот, кого посетило кефи, знает, что жизнь создана для радости, и он свободен духом, как античный Бог...»

– Да, милая моя,– прошептал Фил ей в волосы, нежно прижимая ее к себе. Она чувствовала, что его тело заряжено желанием, ощущала гулкий стук его сердца. Руки Фила нежно поглаживали тонкую ткань платья, скрывающую ее тело от его ненасытного взгляда, пробуждая дремлющий в нем голод.– Я тоже это почувствовал. Бог благословил нас.

Его нежные руки стали более настойчивыми, почувствовав ответный трепет ее тела.

– Скажи-ка, Санни, ты не будешь возражать против замены каникул в Риме медовым месяцем в Греции? – прошептал он ей на ухо.

– А с чего ты взял, что я прямо сейчас собираюсь выходить за тебя замуж?– насмешливо спросила она.– Хотя...– Даже в порыве страсти она помнила о болезни отца.– Ты не думаешь, что надо бы немного повременить до тех пор, пока папа полностью не поправится. Мне бы очень не хотелось оставлять его одного.

– Почему ты считаешь, что он будет один? – Фил поцелуем стер беспокойство с ее лица.– Разве ты не помнишь, что я тебе говорил насчет планов Друсилы выйти замуж?

– Друсилы?! – Сандра широко раскрыла глаза.– Ты имеешь в виду, что Друсила и папа?..

Фил кивнул.

– Он не хотел тебе говорить, моя радость. Он не знал, как ты воспримешь мысль о мачехе после стольких лет его безбрачия.

– Да я буду просто счастлива! – Она вдруг нахмурилась.– Но ты уверена, что твой отец будет доволен?

– Как я могу быть в этом уверен? – усмехнулся он.– Вообще-то мы с Леонидисом понимаем друг друга. Трения между нами порождают огонь, который может как согревать, так и обжигать. Если ты будешь посредником, кто знает, может быть, мы еще станем друзьями, но надо ли сейчас обсуждать это?

– Конечно нет!

Она откинулась на подушки и открыла ему объятия.

Если первый раз, когда они стали близки, был памятным для Сандры, то второй оказался просто неописуемым. Греки любят говорить, что у них всегда так. Позже, гораздо позже, она спросит у Фила, правда ли это. А сейчас она, оставив сомнения, наслаждалась его близостью.

Им было так хорошо друг с другом, как только может быть у мужчины и женщины.