Нет нужды упоминать, что обладание подлинным голосом требует занятия определенной позиции и высказывания своей неудовлетворенности. Менее очевидно (но не менее сложно) то, что обладание подлинным голосом подразумевает выражение словами позитива. Если вы не можете найти в человеке, будь то мама или супруг, положительных качеств, то вы упустили из виду главное. В каждом есть какие-то достоинства. В любых отношениях есть какой-то позитив, даже если оба партнера разучились замечать и говорить о них.

Чем дольше вы с кем-то, тем более склонны к избирательному вниманию. Вы автоматически замечаете и высказываете то, что беспокоит вас, и машинально не хвалите и не выражаете благодарность. Многие люди приветствуют конструктивную критику во время фазы ухаживания, но со временем все менее готовы мириться с ней. Самое главное, что никто не ценит критику в отсутствие атмосферы любви и уважения.

Если вы сумеете сделать эмоциональный климат теплее или хотя бы сделать несколько трещин во льду, вам будет легче говорить о собственных переживаниях, в том числе о ваших жалобах, и ваши шансы быть услышанными повысятся. Только тогда вы начнете осознавать, что возможно в ваших отношениях, и заботиться о собственном душевном комфорте, высказывая позитив.

 

Учитывайте эмоциональный климат

Когда эмоциональная атмосфера в отношениях непринужденная и расслабленная, вам многое может сойти с рук. Только за последние сутки я успела заявить мужу:

«Эта рубашка – как у ботана. Надень другую».

«Ты не перезвонил своей двоюродной сестре? Это ужасно! Не забудь позвонить ей сегодня».

«Почему ты не сказал другу Бена, что нельзя звонить домой в половине второго ночи? Ты вел себя так, будто ничего страшного в том, что он нас разбудил, нет».

Когда Стив в хорошем расположении духа, я не думаю о том, как выражаюсь. Если я «на эмоциях» или капризничаю, он не обращает внимания на мой тон или передразнивает его. Он соглашается с тем, что считает конструктивным в моих жалобах, и абстрагируется от моих негативных оценок. Мне очень нравится, что мы со Стивом можем свободно критиковать друг друга, потому что это один из способов учиться друг у друга. Это всегда было одной из самых значимых причин нашего взаимного притяжения.

Но когда между нами нет теплоты, Стив явно не желает слышать мои жалобы. Он способен отреагировать на малейшую негативную интонацию в моем голосе. Когда мы оба настроены на эмоциональные реакции, может вспыхнуть настоящий пожар. «Я не позволю разговаривать с собой в таком тоне! – настаивает Стив. – Мне не нравится, что ты ведешь себя так, будто мы можем просто сменить тему, когда ты не извинилась за грубость». В ответ я могу утверждать, что не была так груба, как пытается представить Стив, что он воспринял это слишком близко к сердцу и делает из мухи слона, и именно ему следует извиниться. Он же заявляет, что я должна чувствовать ответственность за свое поведение и извиниться первой, или дальше никакого разговора не будет.

Обычно один из нас меняет курс и вносит необходимые поправки довольно быстро. Стив может постучать в дверь моего кабинета и сказать: «Пожалуйста, прости меня. Я вел себя, как дурак. Обними меня». Он изобрел очень смешной ритуал: «Раз-два-три, обида, уходи», который меня смешит, и я уже не могу злиться. Или я беру на себя инициативу и извиняюсь: «Мы оба в сильном напряжении. Прости за мою часть вины в случившемся. Давай просто забудем и будем жить дальше…» Я могу быть уверена в своей относительной невиновности и считать, что «моя часть» – это примерно процента два, но меня никогда не подмывает подчеркнуть это. Теперь мы оба очень хорошо умеем мириться быстро. Мы также можем заявлять друг другу не задумываясь, что не в настроении выслушивать что-либо негативное.

Некоторые очень хорошие люди не выносят критики, даже от (или особенно от) партнера. Если это ваш случай, нужно тщательно подбирать слова и выражения, даже если очень хочется спонтанно выпалить все, что думаете. Если нас не слышат, дальше вести себя так же – непродуктивно. Кроме того, откровенность вряд ли можно считать добродетелью, когда она отрицательно влияет на отношения. Есть много разных и одинаково действенных способов донести свою точку зрения.

 

Он не хочет слушать / Она стерва

На одной поздравительной открытке написано: «Если мужчина один в лесу и рядом нет ни одной женщины, чтобы его покритиковать, он все-таки олух или нет?» Это парафраз популярного дзен-буддистского коана о том, создает ли шум падающее в лесу дерево, если нет никого, кто мог бы его услышать.

Мужчины хохочут, когда я показываю на лекциях эту открытку, и многие отмечают, как точно эта фраза отражает их личный опыт. Однако женщины, как правило, молчат или отрицают это. «Если эти бедные мальчики считают, что их замучили критикой, – сказала одна из них, – почему бы им не последить за своим поведением?» Далее она рассказала, как злится, когда ее вполне обоснованную жалобу игнорирует тот самый человек, который вроде бы должен быть ее преданным сторонником и самой надежной опорой. «Да, я сама себе кажусь занудной стервой, – признала она, – но если он хочет, чтобы я перестала его пилить, ему нужно обратить внимание на мою просьбу».

Легко понять обе точки зрения. Нам действительно больно, когда мы становимся мишенью постоянной критики, но не меньшую боль мы испытываем, когда партнер не слышит наши слова и игнорирует обоснованные жалобы. Паре легко зайти в тупик, если у нее что-то случилось с близостью, общением и взаимной поддержкой.

Когда мы разозлены, нам самим трудно сделать новые позитивные шаги, чтобы заговорить по-другому. Мы уверены, что решение – в том, чтобы партнер изменился. Она уверена, что единственный способ улучшить ситуацию в браке – это чтобы он стал более ответственным и уделял больше внимания детям. Он настаивает на том, чтобы она стала менее критичной и контролирующей и больше ценила все, что он делает для семьи. В таком случае ничего не изменится, пока один из партнеров не сделает усилие и не успокоится или, еще лучше, сделает атмосферу более теплой.

 

Что хорошего в приветливости?

Семейный психотерапевт Моника Макголдрик проводила семинар под названием «Брак, развод и повторный брак» в Menninger Clinic. Кто-то в аудитории спросил, какой совет она дала бы женщине, которая не может определиться, остаться ей в несчастливом браке или уйти. «Я рекомендовала бы ей провести эксперимент длиной в девять месяцев, – ответила Макголдрик. – В течение этого времени она должна на сто процентов стараться быть лучшим партнером, каким только может быть. Она должна стать таким партнером, каким хочет видеть своего супруга. Она должна работать над собой, в том числе над своими отношениями с родной семьей. Если она и после этого по-прежнему будет задумываться о разводе, скорее всего, так и придется поступить».

Коллега, сидевшая рядом со мной, ощетинилась, услышав совет Макголдрик. «Она феминистка, – прошептала мне моя соседка. – А ее решение – в том, чтобы женщина стала идеальной женой!» Когда мы позже разговорились, я выяснила, что моя коллега слышала прежде, как Макголдрик рекомендует нечестность. Женщина, задумавшаяся о разводе, конечно, была разозлена и критически настроена и, несомненно, накопила много обоснованных жалоб, которые нельзя проглатывать или не замечать.

Очень редкий человек способен сохранять мотивацию к упорному продолжению этого нелегкого эксперимента даже несколько недель, не говоря уже о девяти месяцах. Но в отличие от коллеги я согласна с советом Моники Макголдрик и философии, лежащей в его основе, которая состоит не в том, чтобы терпеть недопустимое поведение. Иногда мы должны сознательно воздерживаться от чрезмерной критики и негатива и экспериментировать с такими добродетелями, как доброта и щедрость духа. Мы должны перестать ждать, пока партнер изменится. Если вы в данный момент злее черта, мысль о том, чтобы сделать отношения теплее, может показаться невозможной. Вообще же, это реально, просто очень трудно.

Давайте рассмотрим типичную пару, где ни один из партнеров не нашел в себе другой голос, чтобы создать положительный сдвиг. Я предлагаю эту мрачную историю не для того, чтобы испортить вам настроение. Хочу, чтобы вы осознали, насколько в реальности высоки ставки, когда вы фиксируетесь на негативе и упираетесь, потому что считаете себя пострадавшей стороной.

 

Критика и нежелание сотрудничать: рецепт развода

Я провела с Огастой и Гарри семь сеансов семейной терапии, но потом они перестали ко мне ходить; через год они развелись. Гарри утверждал, что Огаста постоянно контролирует его («Не лей так много воды в кастрюлю для макарон», «Не используй этот нож для овощей») и не дает ему возможности поступать по-своему. Гарри устал от ее критики.

Я заметила, что, когда Огаста говорила о важных вопросах, она не ограничивала себя в жалобах на поведение Гарри, что было бы достаточно справедливо («Я злюсь, потому что ты сказал, что позвонишь, если будешь опаздывать на ужин. Уже второй раз на этой неделе ты не позвонил»). Скорее, она критиковала его характер («Ты не думаешь ни о ком, кроме себя. Я не могу рассчитывать, что ты выполнишь все, что обещал»). Она применяла любые запрещенные приемы, которых умные книжки о коммуникации учат нас избегать. Она обобщала, морализировала, читала нотации, интерпретировала и все такое прочее. Периодически возникала дистанция холода и обиды. Когда Гарри спрашивал ее, что случилось, она сквозь поджатые губы тихо цедила: «Ничего».

Если бы вы стали мухой на стене и подслушали пару сеансов этой пары, вы бы подумали: «Бедняга» или «Вот стерва». Восприятие обоих супругов ни на йоту нельзя было назвать объективным или точным. Оба были любящими и добрыми людьми. Как и многие современные пары, они ладили, пока не появился первый ребенок и их не увлек мощный водоворот традиционных обязанностей мужа и жены. Он засучил рукава, чтобы зарабатывать, зарабатывать, зарабатывать, а она взяла на себя все домашние дела. К рождению второго ребенка все системы испытывали перегрузки. Огаста, которая также трудилась вне дома три дня в неделю, была измотана. Именно она замечала и выполняла около 80 процентов работы по уходу за детьми и по дому. Она потеряла способность добывать деньги, в то время как Гарри стал зарабатывать больше. Кроме того, именно она перестала интересоваться сексом, поскольку неравномерное распределение домашних обязанностей сказалось на ее физическом и эмоциональном состоянии.

Это не те мелкие проблемы, которые уходят, если не обращать на них внимания. Многие современные пары убеждены, что не станут жертвой традиционных ролей, но плыть против культурного течения трудно. Огаста, которую больше расстраивало все происходящее, кроме сексуальной проблемы, не пыталась удовлетворить свои потребности непосредственно путем пересмотра брачного контракта более справедливым образом. Подобно многим женщинам, она считала, что должна справиться, даже если жаловалась, что это несправедливо и слишком тяжело. Забота о том, чтобы семейная жизнь текла гладко, в конце концов, считается обязанностью женщины. Если мы не будем делать это хорошо или с радостью, нам некого будет винить, кроме самих себя. Как и многие женщины, Огаста считала свое законное возмущение неправомерным, при этом обвиняя во всем Гарри.

 

Сосредоточьтесь на себе

В основе критического фокуса Огасты на Гарри лежало отсутствие у нее ясности относительно собственных приоритетов и непонимание того, имеет ли она право требовать их соблюдения. Она хотела, чтобы Гарри больше бывал дома, но не чувствовала, что вправе попросить его сократить свой рабочий график, потому что его труд оплачивался гораздо лучше, чем ее. Она узнала то, чему учит культура: что карьера мужчины священна и не может страдать, когда появляются дети, и мать в одиночку способна внести в семейную жизнь все те огромные изменения, что необходимы для воспитания детей. Огаста выражала горечь, что вынуждена сама подстраиваться и думать, как везде успевать, но потом резко изменила отношение и стала считать свой гнев неправильным, заявив, что никто не заставлял ее сидеть дома, да и не уверена она совсем, что хочет работать больше.

Страсти между Гарри и Огастой так накалились, что они почти никогда не разговаривали друг с другом спокойно. Они ругались (или он удалялся), но не садились изучить факты и вместе как партнеры поискать новые возможности для организации своего времени по-другому. Когда Гарри произносил фразу: «Я должен задержаться на работе допоздна, чтобы закончить проект», – диалог прекращался. Они никогда не занимались подсчетами с целью понять, как можно изменить финансовый график, чтобы хватало на семью, но при этом не видели других вариантов. Например, могли бы они сократить некоторые расходы, чтобы Гарри мог работать меньше и приходить домой к ужину? Предпочла бы Огаста работать больше, пусть даже ее зарплата была меньше, чем у Гарри? Можно ли найти нестандартные решения по поводу того, кто чем будет заниматься, в результате чего каждый из них получил бы больше того, чего ему хотелось? И вообще, чего же каждый из них на самом деле хочет?

Огаста и Гарри никогда не сосредоточивались на самих себе в достаточной степени, чтобы разобраться в собственных ценностях и убеждениях. Действительно ли Гарри, например, хотел идти по стопам своего отца и строить карьеру в ущерб семье? Каким отцом и мужем он хочет быть? Практически невозможно понять, что действительно важно, когда вы растрачиваете энергию на реагирование на партнера. Проблема была не в том, что Гарри и Огаста недостаточно умны и сообразительны, чтобы продумать эти вопросы. Но оба они были так привязаны к непродуктивным моделям поведения, что не давали себе возможности даже задать эти вопросы, не говоря уже о том, чтобы найти ответы на них.

Гарри, со своей стороны, отстранился и только защищался. Отстранившись, он перестал делать любовные и ласковые шаги навстречу жене. Заняв оборону, он слышал только ту часть ее критики, с которой не был согласен, а не прислушивался к той части, с которой мог бы согласиться. Он слушал не с намерением понять, а скорее, чтобы опровергнуть то, что считал преувеличением или неточностью. Он по понятным причинам был расстроен, что его огромные усилия в роли кормильца не ценят. Ему казалось, что в этих двух разных мирах – на работе и в семье – от него ожидают так много, что он никогда не сможет удовлетворить всех. Чувствуя себя осажденным со всех сторон и недооцененным, он замкнулся.

Но самое главное – Гарри ощущал, что не способен сказать Огасте, что ее критика беспокоит его, что ему невыносимо постоянно чувствовать, что его анализируют и оценивают. Он так и не нашел в себе голоса, чтобы сказать: «Я хочу, чтобы ты нашла другой способ поговорить со мной о важных проблемах, потому что у меня ощущение, будто я тону в море негатива. Я буду лучше слышать тебя, если ты отнесешься ко мне с уважением». Вместо того чтобы прояснить эту позицию и отстаивать ее столько, сколько потребуется, Гарри позволил Огасте заходить все дальше и дальше. Затем он стал игнорировать ее жалобы, например, «забывая» позвонить, когда задерживался на работе. Он не отрывал глаз от газеты или телевизора, когда Огаста начинала ссору. Когда же она обвинила Гарри в пассивно-агрессивном поведении, он замкнулся еще больше. И самооценка Огасты снизилась, когда она обнаружила, что становится типичной сварливой женой.

 

Честность или эмоциональная реакция?

Огаста считала, что открыта и честна с Гарри, потому что приравнивала честное общение к несдержанному выражению мыслей и чувств. Действительно, моменты, когда мы спонтанно делимся чем угодно, не задумываясь об этом, прекрасны. Но в тот самый миг, когда Огаста якобы «была собой», она несдержанно реагировала на Гарри. В свою очередь, он так же запальчиво реагировал на нее. Молчание и отчуждение – это просто способы управления бурными эмоциональными реакциями.

Любой врач, работающий с парами (в том числе, скажем, матерью и дочерью), видит много примеров бурного эмоционального общения, где стороны обвиняют в проблеме друг друга. Может показаться, что они высказывают свои истинные чувства, но настоящего там мало, кроме, пожалуй, ощутимого присутствия неподдельной боли. Такая спонтанная «честность» перекрывает каналы общения, а не расширяет возможности для того, чтобы говорить правду.

Когда эмоциональная атмосфера напряжена, пара может вести себя как две нервные системы, подключенные друг к другу. Ни одна из сторон не способна сформулировать и спокойно решать важные вопросы, объективно выслушать партнера или занять позицию, не обвиняя и не диктуя, что ему делать. Заразная реактивная напряженность между двумя людьми может быть настолько высокой, что почти любая тема вызывает немедленный эмоциональный всплеск. Через несколько мгновений оба человека занимают прямо противоположные позиции, будучи не в состоянии рассмотреть какую бы то ни было точку зрения, кроме собственной.

Возможность дать полную волю нашим чувствам может способствовать длительности отношений, и ссоры, безусловно, – один из методов не терять контакта и выпускать пар. Мы с моим мужем Стивом устраивали и хорошие, и плохие (в том числе очень плохие) ссоры. В нашем браке, безусловно, больше близости, потому что мы умеем ссориться. Хорошенько поругавшись, мы в итоге глубже понимаем самих себя и друг друга. Когда я работаю с парами, которые говорят мне, что никогда не ссорятся, я спрашиваю их: «Почему? В чем проблема?»

Но когда двое застревают в фазе реакции, это совсем другая история. Мы не познаем другого человека, и он нас тоже не познает; мы не дополняем и не углубляем свое представление о нем. Чтобы двигаться в этом конструктивном направлении, хотя бы один партнер должен привнести в эмоциональную атмосферу немного тепла, демонстрировать больше любви или хотя бы спокойствия.

 

«Мы любим друг друга, но…»

Таким парам, как Огаста и Гарри, я часто рекомендую книгу специалиста по семейной психотерапии Эллен Уочтел «Мы любим друг друга, но…» (Стив ласково переименовал ее в «Мы любим задницы друг друга»). Это самая мудрая и простая (в качестве руководства к действию) книга из всех, что я знаю, призванная помочь парам сделать отношения теплее, когда одна или обе стороны зациклены на негативе. Кроме того, она содержит конкретные советы о том, как контролировать взрывоопасные аргументы и разрывать порочный круг.

Если пара готова к более сложному чтению, я предлагаю ознакомиться с работой «Любите, уважайте и договаривайтесь» семейного психотерапевта Бетти Картер. Это единственная известная мне книга, посвященная непосредственно гендерному неравенству в браке и содержащая великолепные советы для налаживания отношений. Их гораздо сложнее реализовать на практике, потому что они бросают вызов нашим гендерным стереотипам о том, что мужчины и женщины считают себя вправе делать и за что несут ответственность, когда появляются дети. Эти стереотипы формируют наше мышление, даже если мы с ними боремся.

Не всем нравится мой список литературы. Гарри начал читать «Мы любим друг друга, но…» и не закончил даже первую главу, потому что у него «не было времени». Огаста одолела около шестидесяти страниц и вернула ее мне. «Вы написали “Танец гнева”, – заявила она, – а меня заставляете читать эту книгу!» Она не видела связи. «Я должна создать любящую атмосферу, выражать свое восхищение и быть президентом его фан-клуба! Я должна согревать его душу и делать разные маленькие вещи, чтобы он почувствовал себя особенным! Вы даете мне книгу, которая учит меня быть милой! Ради бога! Я бóльшую часть своей жизни была милой, и больше этого не будет».

Слова Огасты перекликаются с реакцией моей коллеги на совет Моники Макголдрик на семинаре. Она настаивала на том, что казалось ей «настоящим и естественным», но на самом деле было рефлекторным и знакомым – жизнь на автопилоте в браке, летящем под откос. Огаста просто была не в состоянии отойти от своей эмоциональной реакции на достаточное расстояние, чтобы обдумать изменение курса. То же было и с Гарри.

 

Зачем нужно быть милой?

Почему мы должны вести себя по-доброму, если партнер ведет себя плохо? Такой совет может показаться не соответствующим задаче говорить то, что на душе, делиться сокровенным, выяснять различия и формулировать предел дозволенного. На самом деле, доброта и щедрость духа – фундамент для всего этого.

Конечно, настроение Огасты совершенно понятно. Предписание быть милой только парализует женщин и приковывает их к одному месту. Мнимая обязанность защищать других и доставлять им удовольствие ограничивает наше творческое мышление, воображение и энергию, заставляет молчать о правомерном возмущении и протесте и сидеть дома. Ради того, чтобы быть милыми, мы иногда стремимся сохранять спокойствие, одинаковость и безопасность, а не быть искренними, честными и смелыми. Мы учимся уравновешивать, защищать и стабилизировать качающиеся лодки, когда нам лучше было бы при помощи своего голоса создавать волны. Мы можем терпеть грубое, неуважительное поведение в партнере. Это не то, что я имею в виду под словами «стремиться быть милой».

Но доброта, умение найти нужный момент и такт – не антонимы честности. Скорее, именно они делают честность возможной с самыми трудными людьми и в самых сложных условиях. Ничего хорошего, если вы разговариваете с людьми так, что вас невозможно услышать или по достоинству оценить искренность вашей позиции.

Может быть, вы, как Огаста, говорите себе: «Я не собираюсь прилагать усилия, чтобы сделать отношения теплее, когда мой партнер делает x, y и z! У меня нет никакого желания проявлять душевную щедрость». Что ж, если это так, можно и притвориться. Вы можете обращаться с партнером так, как хотели бы, чтобы он относился к вам, чтобы пробудить те позитивные чувства, о которых вы уже позабыли. Вы можете вести себя с партнером так, как хотите, чтобы он вел себя с вами. Вы можете стать примером для подражания, а не критиком. Даже если вы будете делать так одну неделю, это может дать вам ценную информацию.

 

Гнев – обоюдоострый меч

Я не имею в виду, что вы должны отрицать свой гнев или игнорировать его причины. Наоборот, гнев – важный сигнал, что что-то не так. Он всегда заслуживает нашего внимания и уважения. Гнев может обострить страсть, внести больше ясности и подвигнуть нас к тому, чтобы говорить честно и искренне. Благодаря ему мы можем сказать «нет» в ответ на требования и ожидания окружающих и «да» – своему внутреннему голосу. Гнев помогает нам прояснить, где мы находимся, во что верим, что готовы и чего не готовы делать. Гнев сигнализирует нам, что другой человек пересек черту, которую пересекать не следует. Благодаря всему вышеперечисленному гнев сохраняет достоинство и искренность нашего голоса. Если бы нас не мотивировал гнев, то из-за своего страха мы оставались бы пассивными, молчали и приспосабливались.

Но случается и обратное – пожалуй, даже чаще. Вступая в злобную конфронтацию с близким человеком, убежденные, что правда на нашей стороне, мы иногда только усугубляем ситуацию. Гнев может сузить наше поле зрения, что приведет к однобокому, закоснелому взгляду на то, где кроется истина и чья правда заслуживает рассмотрения. Когда кипят страсти, снижается способность к сопереживанию и внимательному слушанию и к творческому поиску решения проблем с учетом потребностей всех сторон. Из-за этого супругам труднее делиться тем, что у них на душе, слышать друг друга или просто находиться в одной комнате. Восприятие любой мелочи обостряется гораздо сильнее, чем это нужно, или мы вообще перестаем говорить на больную тему.

Огаста, например, имела все основания злиться. На нее легла слишком большая ответственность. Но ее жалобы либо неясно выражались, либо высказывались в такой форме, которая вызывала в Гарри защитную реакцию, а не сочувствие. Огаста быстро вспыхивала, но, когда злость ни к чему хорошему не приводила, она продолжала делать все то же самое вместо того, чтобы обдумать новые нестандартные подходы для сближения с Гарри. Пожалуй, ничего из того, что делала или говорила Огаста, не привлекало его внимания и не вызывало его сочувствия. Совершенно ясно, что мы не можем контролировать реакции других людей. Но не меняться самим – верный способ оставить все как есть или только ухудшить отношения.

Иногда внимание партнера может привлечь настоящая буря ярости, но только если это не привычное явление. Гнев и критика просто неконструктивны, если мы не вырабатываем привычку замечать хорошее и говорить о нем или если мы жалуемся, но при этом не пытаемся изменить статус-кво.

 

Предупреждение насчет негатива

Когда такие пары, как Огаста и Гарри, застревают в негативе, я иногда пробую вывести их из режима автопилота, рассказывая о результатах исследований Джона Готтмана. Изучив тысячи супружеских пар, Готтман пришел к выводу, что некоторые виды негатива, если его не сдерживать, смертельны для отношений. Он называет их «четырьмя всадниками апокалипсиса», которые врываются, цокая копытами, в сердце брака и уничтожают его. В своей книге «Семь принципов успешного брака» Готтман описывает этих всадников в том порядке, в каком они чаще всего появляются и сеют хаос. Вот краткое резюме:

ВСАДНИК 1: КРИТИКА

«Критика» – это личные нападки. Они состоят из негативных фраз о характере или личности близкого вам человека. Например: «Почему для тебя друзья всегда важнее меня? Я всегда на последнем месте в твоем списке. Мы должны были поужинать вместе сегодня вечером». Такого рода критика отличается от конструктивной жалобы, направленной на конкретное неверное действие супруга («Ты должен был посоветоваться со мной, прежде чем приглашать кого-либо на ужин. Я хотела провести этот вечер с тобой вдвоем»). Чтобы превратить конструктивную жалобу в агрессивную критику, Готтман предлагает добавить колкость: «Что с тобой не так?»

ВСАДНИК 2: ПРЕЗРЕНИЕ

Презрение может выражаться разными способами, в том числе обидными прозвищами, насмешками, закатыванием глаз, издевками, враждебными шутками, сарказмом, цинизмом – любыми неприятными или злыми действиями унизить собеседника. Например, она жалуется, что он опоздал на ужин, а он отвечает: «И что, может, подашь на меня в суд?»

ВСАДНИК 3: ОБОРОНИТЕЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ

Такая позиция как бы говорит: «Проблема не во мне, а в тебе». Мы не слышим партнера, не учитываем свою роль в возникновении проблемы, не извиняемся и не меняем свое поведение. Когда партнер жалуется, мы спорим, нападаем в ответ, вспоминаем его прегрешения и все выше поднимаемся на пьедестал высокой морали.

ВСАДНИК 4: ОБСТРУКЦИЯ

Обструкция возникает, когда один из партнеров отгораживается от второго и отстраняется от отношений. Мы отворачиваемся, сидим, как бессловесная каменная стена, выходим из комнаты или демонстрируем, что нам абсолютно наплевать, что говорит или делает партнер. Мы не даем его словам влиять на нас. Готтман утверждает, что люди таким образом защищаются от чувства переполненности, и мужчины чаще так себя ведут, чем женщины.

Очевидно, что даже в лучших отношениях появляются все четыре всадника, но когда они поселяются там надолго – и когда проваливаются попытки наладить отношения, – Готтман утверждает, что может предсказать развод с вероятностью гораздо выше 90 процентов.

 

Попытки наладить отношения

Концепция четырех всадников Готтмана не означает, что счастливые пары не ссорятся. Напротив, по его словам, счастливые пары ругаются очень громко – даже состязаются в крике, но это вовсе не обязательно вредит их браку. Кроме того, эти успешные пары далеко не всегда занимаются так называемым активным слушанием или используют другие приемы правильного общения, когда они расстроены. По мнению Готтмана, залог успеха в примирении и налаживании отношений – это искренняя дружба между партнерами (то есть взаимное уважение и удовольствие, получаемое ими в обществе друг друга).

Что такое попытка наладить отношения? Готтман использует этот термин для обозначения «любого утверждения или действия – неважно, глупого или умного, – которое не дает негативу выйти из-под контроля». Он приводит в пример пару, скандалящую из-за того, что купить – джип или микроавтобус, – и перешедшую на повышенные тона. Вдруг жена высовывает язык, точь-в-точь, как их четырехлетний сын, а муж, зная, что она собирается это сделать, высовывает язык первым. Напряжение снимается, и оба начинают хохотать.

Мой муж Стив легко извиняется и часто прибегает к юмору, потому что знает, что я не могу злиться, видя его безудержную дурашливость. Некоторым тяжело извиняться, особенно если их партнер настаивает на этом, но есть много других способов деэскалации напряженности и налаживания отношений. Кто-то может сказать: «Давай прервемся. Мне нужно успокоиться. Давай каждый подумает о том, что мы оба хотим сказать, и поговорим об этом после ужина». Или даже: «Эй, не кричи на меня, я не потерплю этого». Неспособность сделать первый шаг в стремлении наладить отношения или неспособность отреагировать на аналогичные попытки партнера – это красный сигнал тревоги в любых отношениях. Когда мы отказываемся реагировать на попытки своего партнера исправить ситуацию или не даем ему возможности закончить ссору или напряженную беседу с достоинством, мы должны спросить себя: а может быть, мы больше сил отдаем своему гневу и недовольству, чем попыткам изменить тон общения?

И последнее. Готтман утверждает, что, если пара может соблюсти соотношение позитивных и негативных утверждений или поступков в количестве пять к одному, четыре всадника не смертельны. Идея о том, чтобы целенаправленно приложить усилия и привести наши отношения в соответствие с этой пропорцией, может показаться несколько абсурдной. Но это может стать интересным экспериментом, потому что в том, что наш разум никак не выберется из колеи негатива, нет ничего настоящего или искреннего.

 

Во имя любви, остановитесь!

Пользуясь строкой из песни Дайаны Росс и группы Supremes, пары могут научиться «останавливаться во имя любви». Если расчет на собственную сообразительность и чувство юмора не срабатывает, можно установить «стоп-правило», или тайм-аут. Это особенно важно, когда разгневан один из партнеров или когда только один из партнеров считает, что его недооценивают, или ощущает беспокойство.

Пары должны установить ряд базовых правил ссоры и не думать, что приступ гнева («Я ничего не могу с собой поделать») дает вам право что-либо сказать или сделать. Если вы не можете контролировать свой голос, вам нужна помощь профессионала. Как отмечает психолог Марти Кляйн, даже на войне есть правила. Во время Второй мировой войны, например, было правило, что нельзя бомбить госпитали противника. Наверняка пары могут договориться о нескольких пунктах (не обзываться, не кричать, не вспоминать прошлые грехи и обиды во время ссоры) или обратиться за помощью в этом вопросе.

Когда я работаю с парами, где один или оба партнера говорят, что не могут контролировать то, что слетает с их губ, я иногда предлагаю им следовать основным правилам Эллен Уочтел для остановки любой ссоры или перепалки, в которой наметилось обострение: обе стороны должны согласиться, что, когда один из партнеров чувствует себя неуютно во время ссоры, он может потребовать немедленно остановить разговор. Оба хранят экземпляр этого правила в письменном виде на карточке на видном месте вроде трюмо, например. Правило должно гласить: «Каждый из нас соглашается уважать желание другого остановить разговор, даже если другой не считает, что это накаляющаяся ссора». Тогда кто-то из партнеров начинает думать: «О нет, вот опять!» – он должен тут же остановить спор, сказав: «Этот разговор мне не нравится. Я хочу использовать стоп-правило». Когда обстановка разряжена, каждый партнер должен честно согласиться рассмотреть точку зрения другого. Если вопрос требуется обсудить снова, будет полезно подождать хотя бы сутки, чтобы подойти к нему более спокойно и продуктивно.

Я не собираюсь приводить здесь рекомендации по ведению правильной ссоры. Я лишь хочу подчеркнуть, что все пары должны устанавливать правила выяснения отношений. Кроме того, я хочу, чтобы вы думали о том, желаете ли вы при помощи силы слов увеличить дистанцию, повысить эмоциональный накал, принизить, пристыдить, осадить своего партнера. Возможно, последнее действительно является вашим намерением («Моя цель – обидеть партнера и заставить его чувствовать себя таким же несчастным, каким он делает меня»). Но если нет, то вы должны прекратить нагнетать со своей стороны и задать себе несколько трудных вопросов: что во время этих злобных стычек происходит со мной? соответствует ли моя манера общения моим ценностям и тому, чего я хочу добиться в отношениях? Необдуманные, необузданные эмоциональные перепалки случаются и в самых счастливых браках, но там они исключение, а не правило, и быстро улаживаются.

 

Как растопить сердце партнера

Книга «Мы любим друг друга, но…» начинается со следующей мысли: мы все поймем, как растопить сердце партнера, если задумаемся об этом, но, когда люди злятся и обижены, они постепенно прекращают делать то, что вызывает ответное тепло в их партнере. Уочтел указывает на то, что необязательно испытывать прилив нежных чувств к партнеру, чтобы начать делать то, что согреет ему душу. Нужны ваша добрая воля и стремление сделать любовь основой отношений.

Если это кажется просто, помните, что, как правило, мы «забываем» высказывать как раз простые вещи. Чем дольше пары вместе, тем легче они утрачивают привычку делать очевидные жесты для создания позитивной атмосферы любви и ласки. В начале отношений нам нетрудно говорить близкому человеку, что мы ценим в нем, но со временем начинает происходить прямо противоположное.

Книга Уочтел помогла мне понять одну проблему в моем браке. Стив делает много любовных и трогательных жестов. Он каждое утро приносит мне капучино в постель, для чего ему приходится спускаться и подниматься через два лестничных пролета. Он всегда чинит мне компьютер и вообще все, что требует починки. Он часто говорит мне, как сильно меня любит и как ему повезло, что я его жена. Но, прочитав книгу Уочтел, я поняла, что он совершенно утратил привычку говорить мне о конкретных вещах, которые замечает и которые восхищают его во мне, – то, что мы активно говорили друг другу, когда только стали встречаться.

Когда я подумала об этом, я не смогла вспомнить, когда в последний раз Стив сказал что-то вроде «Ты так замечательно уладила эту ситуацию с детьми», или: «Я очень ценю, что ты проводишь столько времени в дороге, потому что твой доход очень важен для нашей семьи», или: «Спасибо за то, что ты наполнила дом такими красивыми произведениями искусства», или даже: «Какой вкусный салат!» Это открытие настолько застало меня врасплох, что мне даже захотелось услышать что-нибудь подобное. В конце концов, я знаю, что Стив любит и уважает меня. Кроме того, распространено мнение, что, если у вас высокая самооценка, вам не нужны ее подтверждения извне (кстати, это категорически не соответствует действительности), потому что она уже подтверждается изнутри.

Я поняла и то, что тоже не говорю этих приятных вещей Стиву, – нет, конечно, он не жаловался. Интересно, что взрослые понимают, что детям нужны похвалы от нас в адрес их конкретных черт, качеств и поступков. Мы не просто говорим: «Ты замечательный ребенок» – и: «Я так люблю тебя». Мы говорим: «Как красиво ты накрыл на стол» – или: «Я думаю, что ты проявил большую смелость, когда сказал своему другу то, что думаешь». Взрослым тоже нужно слышать конкретику, причем часто. Конечно, и нам самим полезно высказывать ее.

После этого озарения моим первым порывом было попросить Стива прочесть книгу Эллен Уочтел, чтобы она подвигла его изменить свое поведение. Но вместо этого я пошла длинным путем (быть примером, а не критиком) и начала говорить со Стивом так, как хотела, чтобы он разговаривал со мной. Я начала замечать и хвалить его за конкретные вещи, которые после тридцати лет совместной жизни перестала замечать или считала само собой разумеющимися. Я вела себя так несколько месяцев, а потом сказала ему, что не слышу такой же конкретики от него, и спросила, не будет ли он любезен постараться. И он постарался. Понимаю, что это не такая уж серьезная проблема, но мелочи могут иметь большое значение.

Даже если бы Стив не стал вести себя так же (я до сих пор напоминаю, чтобы он делал это), я продолжала бы в том же духе. Благодаря своему «эксперименту» я поняла, что замечать положительные вещи и выражать признательность – качества, соответствующие моим ценностям и представлению о том, каким человеком я хочу быть. Поиск собственного голоса требует от нас пересмотра личных основополагающих ценностей о том, как мы хотим вести себя в отношениях, а не просто реагировать на то, как ведет себя с нами другой человек («Что ж, если сын мне не звонит, я тоже не буду ему звонить»). Я хвалю Стива и выражаю ему одобрение не просто для того, чтобы повысить вероятность, что он отреагирует на мои критические замечания или просьбы об изменении поведения. Что еще важнее, я хочу быть человеком, способным находить баланс между машинальными критическими замечаниями и позитивными комментариями. На позитив отвечают позитивом, поэтому чем чаще я стараюсь говорить Стиву, как ценю его, тем сильнее я это чувствую.

 

Вы – эксперт

На днях в моем кабинете сидел мужчина и рассказывал мне, что испробовал уже все средства и был в полной растерянности относительно того, как помочь своему браку. Разумеется, я ему не поверила. Я попросила его назвать три конкретных действия, которые он мог бы совершить, чтобы улучшить ситуацию в семье и растопить сердце жены. Он не задумываясь сказал: «Ну, я мог бы приготовить ее любимое блюдо и накрыть стол со свечами, когда она вернется домой с работы. Или предложить съездить самому с детьми по магазинам в субботу, чтобы она могла отдохнуть. И мог бы спросить у нее, как ее дела с матерью, вместо того чтобы просто сказать ей, что мне надоело об этом слушать». Это были отличные идеи – маленькие и достаточно конкретные, чтобы ему было легко их осуществить, если он искренне хотел более теплых отношений.

Журналы и книги по самосовершенствованию изобилуют конкретными советами о том, как дать партнеру почувствовать его ценность и особенность. Эти советы вам не нужны. Независимо от того, насколько вы отдалились друг от друга и как бы вы ни были сердиты, нет ни одного специалиста, который знал бы лучше, как согреть сердце вашего партнера, чем вы сами. Самое трудное – начать и не сдаваться. Мы все, как правило, сосредоточены на том, что другой человек делает с нами или чего не делает для нас.

Если преимущественный настрой в ваших разговорах с партнером далек от положительного, вот вам домашнее задание. В течение двух недель увеличивайте соотношение позитивных и негативных высказываний до значения 5:1. Старайтесь инициировать попытки наладить отношения и реагируйте на такие же попытки партнера. Вот такой эксперимент с демонстрацией интереса, великодушия и любви как словами, так и делами. Делайте небольшие конкретные вещи, которые смягчат вашего партнера. Даже маленькие шаги в этом направлении позволят вам лучше понять себя и его, а это стоит усилий, даже если в конечном счете он не отреагирует тем же самым.

Цель состоит не в том, чтобы скрыть проблемы под налетом показного позитива. Скорее, вам стоит стремиться найти в своих высказываниях баланс хорошего и плохого. Можно при помощи слов и поступков создать эмоциональную атмосферу, в которой люди могут быть открыты и внимательны, чувствовать, что их уважают, ценят и слышат, проявлять свои лучшие стороны и дать отношениям прекрасный шанс на успех. Конструктивная критика, любовь и тепло сделают свое дело, и партнер откликнется.