– Ну, – сказал Стен, ощущая себя окончательно заезженным опостылевшим обсуждением, любой вариант по три раза прошли, на фронте так подробно задачи не ставились, – на этом все. Если никто ничего страшно умного добавить не желает – расходимся. Завтра в 6.30 поезд отходит. На месте выясним, не зря ли все это затеяли. Мы получили предлог для действий. Не надуманный, – Лайс без особого смущения хмыкнул, – настоящий. И чтоб я не слышал без команды «Земля – крестьянам!». Вот «Долой лендлордов!» – разрешается орать погромче. Все.

Парни начали подниматься, прощаться и двигаться к выходу. Шаманову очень хотелось всерьез напиться, благо и сидели-то в зале кабака. Нельзя. И для дисциплины плохо – все обязаны видеть его в приличном виде, уверенным в себе, не испытывающим колебаний и решительным. Он якобы всегда точно знает что делает. На самом деле знает. Если не выйдет сейчас, можно плюнуть на Лигу и растереть. Удача дама изменчивая и хорошее начало не гарантирует приятного окончания. Интересно, другие политики способны испытывать такой мандраж или это лично его заморочки? Рано ему в государственные деятели лезть.

– Что Макс? – спросил явно не собирающегося уходить Геллера. Последний удаляться не торопился, кидая на него красноречивые взоры.

Стен в очередной раз поблагодарил хозяина на прощанье. Вежливость вещь хорошая. Кабатчик не только давал им возможность собираться у себя, но и предоставил в его распоряжение комнатку на втором этаже. Если бы не такие доброхоты, неизвестно протянули ли они так долго. Членские взносы погоды не делали, а собрания, митинги, поездки, помощь нуждающимся – все это стоило денег. Вон Макс притащил с гор полтора десятка своих родственников-гурхов в качестве добровольных помощников. Эти вопросов не задают, сомнений не испытывают. Мигни – любому голову оторвут. Удобно. Да вот беда, их положено неплохо кормить и желательно не позволять ходить в обносках.

– У нас денег вообще нет? – очень тихо осведомился Макс.

– Казначей нам пока не требуется, – сухо отрезал Шаманов. – Все огромные капиталы Лиги легко умещаются у меня в кармане.

– Я вчера встречался с Тараном. Он неплохо устроился.

– Я тоже слышал. Костюм, сигара и репутация зверя. Собирает дань с проституток. И что?

– У него проблема.

Стен удивленно поднял бровь и не стал сообщать, что ему до одного места чужие неприятности. Макс разговор затеял не зря. И что он при всех не стал высказываться – неспроста.

– Морио заподозрил нашего Пастуха в желании перетянуть на себя одеяло. Практически открыто угрожал. А он обычно слов на ветер не бросает. Нож под ребро в скором времени вероятен.

– Ну, я бы не удивился, если это правда. Пастухов всегда был излишне наглый. Это не друзья-приятели, способные простить глупость. Максимум морду начистят на будущую память. Ты или бык и кончаешь плохо, или рубщик и кончаешь очень плохо. Не прошло и года, как Таран нарвался. Что он хочет? Явно не тихо уехать, тут мы ему без надобности.

– Мы ему помогаем с Морио и его людьми, – после паузы сказал Макс, – а он берет все дело на себя и отстегивает нам хорошую сумму.

– Сержант Геллер, – покачав головой, душевно произнес Стен, – ты уверен, что все не обстоит наоборот? Просто наглость Тарана на этот раз зашкалила за всякую границу. Никаких трений не произошло, захотелось ему на чужом горбу на пару ступенек вверх подняться. Сам не способен из пистолета выстрелить?

– В таких делах в первую очередь ищут кому выгодно. Если он сидит в тот момент на людях – алиби железное.

– Ага и отмусолит нам сотенку на бедность за дело с кровью. Или две. Он чистый со всех сторон и имеет на меня крючок. Спасибо тебе великодушно. Вот влипнет он по другому делу и в момент нами расплатится с полицией. Не смотри на меня так, – прошипел зло Шаманов, – он нам уже не товарищ. Он свои дела крутит. Прямого начальника чужими руками в Холод отправить решил.

– Значит, нет?

– Значит да, – мысленно прикидывая последствия, отрезал Стен. – Только на моих условиях. Хм… А собственно чего ты ко мне пришел? Мог бы и сам все сделать.

– Хочешь верь, хочешь нет, но я хочу не хапнуть кусок побольше, а независимости Патры, – развел руками Макс.

– Кто хоть слово об этом говорил? Я?!

– Когда начинаешь бороться против системы можно сколько угодно заявлять, что не пойдешь дальше определенной границы. Исключительно легальные методы, – передразнил Геллер, – посмотрим, что ты запоешь, когда введут военное положение. Я хочу уничтожить протекторат. Ты говоришь легальным путем. Замечательно! Я с Лигой. Но это не выйдет без крови. Мятеж произойдет, без сомнений, рано или поздно. Еще убедишься. И я иду за тобой, потому что так будет, а ты в силах пробиться и повести за собой. И если для этого придется убить не только бандита, но и нормального человека – я это сделаю. Без вариантов. С твоего разрешения. Или без, – сказал почти без задержки.

– Макс, Макс… Ты меня пугаешь… Нельзя же так, – Стен беспомощно покачал головой не находя слов, – завтра я тебе покажусь неправильно действующим и ты меня грохнешь? Любой легальный процесс – процесс медленный. Вместо завоевания власти силой оружия я надеюсь получить на первом этапе самоуправление. И даже об этом пока помалкиваю на митингах. Это в далекой перспективе.

Он побарабанил пальцами по столу, не находя слов. Такое поведение пахнет серьезными заскоками. Пока на пользу, а потом?

– Пусть на то, чтобы победить по количеству голосов, понадобится больше времени, чем на то, чтобы расстрелять всех недовольных, но в конечном счёте, их же собственное правительство всучит нам в руки власть. При одном условии. Неприемлема любая религиозная, племенная и клановая вражда внутри Лиги. Мы одна организация с едиными целями! Иначе все впустую.

– Хочешь, я тебя всерьез ужасну, – Макс запнулся, – или так неправильно говорить? А, без разницы. Нагоню жути. Ты знаешь кто такие отшельники?

– Слышал, – настороженно отозвался Стен. – Гадатели в Храмах давно и прочно числящиеся в злостных еретиках. Предопределенности нет. Будущее нельзя предсказать с гарантией. Человек свободен в выборе и не обязан следовать чьим-то пророчествам. Разве иначе возможен суд на том свете?

– Ну, в горах к ним всегда уважительно относились. У нас такой у деревни не первый год проживает. Совсем, – он постучал по голове, – долбанутый. Но если скажет что – так и есть. Я спросил.

– О чем? – не понял Шаманов.

– О тебе.

– Лучше замолчи, – с угрозой в голосе приказал Стен.

– Он обещал, – невозмутимо сообщил Геллер, – ты выступишь на первом заседании Правительства свободного острова. Так и сказал, первый раз в жизни услышав имя и фамилию.

– Когда?!

Макс пожал плечами.

– Мрак его знает. Он никогда не говорит больше, чем сказал. Я и настаивать на подробностях не пытался. Просто пошлет в Холод крайне красочно. Он у нас большой сквернослов.

– Судьбу можно сломать, – после долго молчания сказал Стен. – Я-то знаю. Не вздумай об этом рассказывать.

Геллер согласно кивнул. О личных предсказаниях вообще не положено распространяться. А уж подобные пророчества чреваты серьезными неприятностями, но сказать требовалось. Такие вещи хороший стимул. И подкреплять дополнительно откровением: «Переступит через друга и кровь», не стоит. Это лучше держать при себе. Ха, – дошло до него с запозданием, Шаманов точно знает – можно сломать судьбу. Интересно проговорился.

– Так, – вспомнил Шаманов, – вернемся к нашему барану, то есть Тарану. Слушай внимательно и если ему не понравится предложение, можешь развернуться и уйти. Компромисса, – он глянул на Макса и, получив в подтверждение кивок, все предельно ясно и в очередной раз подумал, не прост Геллер, – не состоится. Либо соглашается, либо обойдется без квалифицированной помощи старых друзей.

– Я весь внимание.

– На Тополиной Аллее дом 42. Это доходное здание, там с номерами квартир бардак. И с жильцами тоже. Найдешь почтового чиновника Суинни… Он прищелкнул пальцами, вспоминая фамилию, – Новикова. Лучше спроси Ловкача. Такой низенький с красными щечками и бакенбардами из прошлого века, совсем не старый благообразный жулик.

Макс слушал со все нарастающим недоумением. Какое отношение могла иметь силовая акция с убийством к неизвестному дядечке. Перебивать не стал. Если уж Стен объясняет, требуется принять к сведению. Уточнить без сложностей легко и потом.

– Скажешь, пришел от меня. Предложишь изложить подробно. Во-первых, очень внимательно разберешься, чтобы не смотреться идиотом при беседе с Пастуховым. Потому что, во-вторых, возьмешь его на встречу в качестве финансового директора будущего совместного предприятия. Поставленный нашими усилиями на высокую ступеньку просто обязан нам со всех доходов треть отдавать!

– Не слишком? – поперхнувшись, удивился Геллер.

– Нормально. Надоело вечное безденежье. Пусть расстарается. Он получит чужими руками трон, а мы неконтролируемый источник дохода. Тем более идейка гениальная, а в загашнике еще кой чего имеется.

– Так о чем речь?!

– О целиком и полностью незаконном способе получения крупных денег. Система безотказная и ни с какого бока не должна быть связана с Лигой. Очень удачно Пастухов подвернулся. Тебе все объяснит Ловкач, – заверил Шаманов. – Ступай. И помалкивай, в будущем, о наших договоренностях с Тараном. Даже среди своих, – сказал в спину.

– Ты так уверен, что он согласится? – обернувшись, спросил Макс озадачено. – Треть – это слишком.

– Если не оценит идею и наши услуги по достоинству, пусть больше о себе не напоминает.

Если и был Ловкач некогда почтовым чиновником, как он себя обычно величал, точного адреса своей работы и сроки он ни разу не обнародовал. А встретил его Шаманов во времена розовой молодости. После чего навеки зарекся играть в карты с незнакомыми типами, оставшись без сантима и исключительно героическим усилием воли, отказался отыгрываться. Общение тем не менее продолжалась и тот ему кое на что глаза открыл. А конкретно, как обманывать ближнего и дальнего своего. Данную науку в университетах не преподают, а иногда не помешает.

Десять лет назад Ловкач тоже не был излишне стар и выдавал себя все чаще за студента, отчисленного за недостатком средств. Он уже и тогда промышлял всевозможными аферами и шулерством. Размах, правда, значительно меньше. После продажи акций несуществующего золотого рудника в колонии в колонии бедолага не успел вовремя смыться. Полиция оказалась на диво расторопной и сняла его с пассажирского парохода, отправляющегося в Тукан. Наверное длительная отсидка способствовала работе мысли.

Буквально три дня назад он заявился с недурным рецептом обогащения, почему-то уверенный, что Шаманов ему страшно обрадуется. Если бы от его предложения не несло длительным сроком – любой бы с удовольствием ухватился. Это бизнес не для честных людей, постоянно находящихся под присмотром прессы и заинтересованных людей в мундирах. Ну хорошо, пусть с виду честных. Роли не играет.

Для выполнения подобных планов существуют Морио-стрелки и Тараны-громилы. В одиночку и без серьезной защиты не провернуть. Но к ним напрямую Ловкач соваться опасался. Возьмут выстраданную мысль и выкинут за дверь без компенсации. А вот сейчас все останутся со своим куском.

Вкратце инициатива звучала так: хозяева бесчисленных мелких лавочек получают каждую неделю сотню «корон» наличными. Немалая сумма. Зато дальше идет сплошной поток прибыли. От хозяина магазинчика требовалось немного: постоянные покупатели заключали пари на скачках лошадей, собачьих бегах и вообще по любому поводу. Заказ фиксировался и передавался в контору. Кто бы не выиграл, букмекер всегда имеет свою солидную долю.

Люди, первоначально предполагалось Лиги, регулярно обходят все точки и собирают жирный урожай. Много не поставят, не тот контингент за покупками в лавочки заглядывает, но из мелочи складываются достаточно весомые суммы. Все не прочь испытать удачу. А там, Мрак его побери, есть шанс и в более престижные районы протянуть ниточку.

Практически сводится к нулю риск, так как полицейские не способны проследить за тем, кто, где и на какую сумму заключил пари. Полунищие лавочники получили дополнительный, постоянный доход. Не такой уж и маленький, а по результатам, если количество ставок серьезно увеличивается еще и бонус. Премия с дохода организатора. Тут важно держать слово и не пытаться забрать у лавочника лишнее.

Он приволок для наглядности целую кипу справок, где все расписано и просчитано. Тщательно учтены расходы не только на оплату труда лавочников, но и букмекеров, работавших на скачках, взятки полиции и другим властям, расходы на телефоны, арендную плату и прочее. Это был в полном смысле слова бизнес, где все было тщательно продумано, взвешено, проверено на практике.

Только два но. Во-первых, азартные игры в королевстве запрещались. Это не то чтобы не происходило, вещь достаточно распространенная, но совсем другое дело поставленное на широкую ногу дело или игорные дома. Во-вторых, без взяток здесь не обойтись. Они прямо были предусмотрены Ловкачем.

Стен себе позволить подобные фокусы на этом этапе не мог. Слишком опасно. А вот передоверить Тарану, выступая гарантом Ловкача и давая ему возможность проконтролировать финансовые потоки, применяя свои методы – другое дело.

Ко всему «почтовый служащий», заметив колебания, намекнул на существование и других, столь же золотоносных идей. Совсем не обязательно мелькать собственной физией при переговорах, но Макс на него сошлется и кто он такой, проверяется элементарно. Не от себя работает. Пусть Ловкач знает кто его благодетель. Глядишь и пригодится в будущем.

Если меня погонят из политиков, пообещал сам себе Стен, подамся в главы криминального мира. Вон сколько вокруг готовых махать ножами и палить из револьверов. Только адрес правильный укажи. Стрелять Морио не будем. Есть и другие методы. Нет, за изготовлением бомбы ни к кому обращаться не стану. Сам сооружу. А вот поставить… Лайс? Он сможет. Надо ведь и ему требуется обеспечить прикрытие. Ладно. Мелочи потом.

* * *

– Садов прислал телеграмму, – сказал Гиллис Камов, вскакивая и преданно заглядывая ему в глаза. – Благодарит за перечисленные деньги. Он на севере создал кучу ячеек Лиги и требуется поддержать нуждающихся.

На лице у низкорослого мужчины со слабой грудью (регулярно жутко кашлял и при этом никогда не жаловался на здоровье), была обида. Почему мимо него столь ответственное дело прошло?

Вот еще забота, недовольно подумал Стен. На пустом месте вырос начальник личной канцелярии. И ведь польза от него огромная. Лишних посетителей отсеет, с бумагами разберется, обо всем доложит, а не лежит душа к человеку. И не поручусь, что не чувствует. Не из наших, даже не служил. Обычный конторщик из банка. Усидчивый, трудолюбивый, исполнительный. Мечта начальника.

На его столе стояла пишущая машинка и Гиллис прекрасно знал как с ней управляться. Не требовалось самостоятельно стучать одним пальцем – продиктовал и все дела. А необходимую бумагу моментально доставит. У него все в папках по алфавиту разложено и картотека по науке.

Сам пришел и серьезное падение в уровне жизни не остановило. Очень приличное жалованье получал, а у нас шиш имеет. Кстати, надо бы озаботиться штатным расписанием. Кто сколько из постоянно вкалывающих на Лигу должен получать. Хватит отделываться временными подачками. Им тоже не слишком приятно просить.

Идейный Камов. Вот в чем его идея никак раскусить не получается. Любое предложение поддержит. Мое. И любого примется топить, если я прикажу. Не мужеложец, чтобы из одной любви так стараться. Так. Пока отложим. Неплохо бы обдумать. Пора Лайсу заводить отдел внутренней безопасности и проверять особо информированных. Будут внедрять гады. И полиция, и губернатор. А кто Рудова проверит? Тьфу, на такие мысли.

– Давай ко мне Макса, Уну, Хромова, Зудова и сам заходи.

Гиллис расцвел. Недоверия не было, его зовут в узкий круг. Зачем Уна неизвестно, Рудов в командировке с поручением. Все остальные доверенные лица.

Стен прошел дальше к столику, отдельного кабинета пока не имелось и сидели они с Камовым напротив. Плюхнул на него саквояж и, усевшись, принялся с удивлением размышлять, а чего это он одних кличет по имени, а других по фамилии? Ладно, старых соратников называть более интимно звучит нормально. Уна с каких пор превратилась в сержанта его роты? Загадка.

– Поздоровались, замолчали. Слушаем очень внимательно, – приказал, когда все собрались. – Лига ветеранов себя изжила, – Макс вскочил и разинул рот, остальные смотрели в полном обалдении, – молчать я сказал! Потом выскажетесь… Я отнюдь не предлагаю плюнуть и разойтись. Как раз обратное. Ветераны останутся ядром, вокруг которого пришла пора собрать множество самого разнообразного народа. Пришло время из Лиги ветеранов превращаться в Национальную Лигу… Разрушать уже созданное нет необходимости. Хорошо и прочно строится лишь то, что сооружается постепенно на прочном фундаменте. У нас с этим полный порядок. Тем не менее, крайне важно: нас обязаны заметить не только в деревнях.

Макс удовлетворенно кивнул и уселся обратно. Ему заметно полегчало. Гиллис смотрел настолько восторженно, что хотелось дать ему сожрать лимон. Может он артист и так издевается? Остальные просто внимательно слушали.

– Говорил раньше, повторю еще раз. Наша задача выйти на общенациональный уровень и взять власть повсеместно. Законно! На выборах! Поэтому ограничиваться нуждами ветеранов мы не станем. Они станут одной из составляющих новой организации. Естественным резервом и наиболее передовой частью.

Стоп, сказал сам себе. Не на митинге. Основные идеологические установки можно довести и потом. Сейчас нужны конкретные действия. Озадачить пока не задумались. Споры и разногласия на данном этапе ему без надобности. Старое правило начальника – команды должны выполняться нижестоящими без раздумий точно и в срок. Стоит дать слабину и моментально примутся игнорировать, решая свои проблемы и нагло посылая в дальние края, в Мрак и Холод.

– Новость хорошая. Мне не нравится когда стреляют сигареты и когда, отводя глаза, сообщают: «уже сыт». На пустой желудок энтузиазм быстро исчезает. Год мы продержались, вечно бардак продолжаться не может. У каждого будет свой участок ответственности и нечего хвататься за все подряд. Сейчас я вас поназначаю директорами департаментов и хорошо подумаю на тему жалованья. Пока не шибко жирно, в размере среднего жалованья промышленного рабочего.

– Здраво Шаман, – довольно сказал Зудов, поддержанный всеобщим оживлением.

– Дальше видно будет, – посмотрев на него со всей строгостью, продолжил Стен. – Наши хм… доходы напрямую зависят от членских взносов и пожертвований. А для этого мы должны работать, работать и еще раз работать. Побочные заработки полностью исключаются. Либо ты получаешь жалованье в Лиге, либо освободи должность.

С кого начать, прикинул. А почему нет!

– Вот сидит среди нас Уна, – сообщил вслух. Все дружно уставились на нее, будто в первый раз обнаружили, – на каких основаниях? В армии не служила. Так вот, отныне и навеки, – Стен подумал и поправился, – во всяком случае, пока справляется, – соратник Уна Клейменова назначается командиром Женского корпуса.

– И с какие у меня будут обязанности? – настороженно поинтересовалась девушка.

– Это ты мне завтра изложишь в полном объеме.

Так, слишком нажимать тоже не стоит.

– В принципе не понимаю смысла вопроса. Ты достаточно хорошо себя показала, организуя общие действия, – и выдаивая неплохие деньги у этих дамочек мужья большие шишки – «не обеднеют» он вслух произносить не стал, – из Движения за права женщин. Организовывали помощь женщинам по организации лучших условий труда, детские сады, медицинское обслуживание и кучу всего. Вот и продолжай заниматься не чисто по доброте душевной. Это партия поручила. Вот. Обдумай хорошо что необходимо улучшить и углубить из уже сделанного.

– Культурные мероприятия, – предложила Уна. – Национальные песни, танцы…

Хромов хохотнул.

– Это важно, – подтвердил Стен. – Ничего смешного. Возрождение языка, обычаев, трам-пам-пам. Неплохая мысль. Просто сама по себе абсолютно замечательная идея ничего не стоит. Попробуй ее реализовать. За всеми текущими делами важно и о маленьких банальных радостях жизни помнить. Концерты, общие выезды на природу.

– Стрельбы, – без улыбки подсказал Макс.

– Почему нет? Полезно. Бесконечные будни с одной политической борьбой кого хочешь доведут до меланхолии. Да! Почему не заняться молодыми людьми? Лет так с 10 до 16? Привлечь к разовым поручениям.

Хм и платить особо не потребуется. Деньги, деньги, подумал с тоской. Они идут бесперебойно, пока мы движемся от успеха к успеху. Стоит споткнуться и последствия самые отвратительные. Хорошо, что я все-таки из достаточно известной семьи. Вроде как свой и при этом борец за правое дело. Национальные чувства у владельцев заводов и фабрик роль играют второстепенную, в вот пробить налоговые, таможенные ограничения или уйти в свободное плаванье, поставляя продукцию в иностранные государства, без оглядки на квоты… Котляров успел, но таких немного, да и у него здесь много осталось. Одни нефтепромыслы и перерабатывающий чего стоят. Зато и давить на дядю легче, надо только меру знать. Нашей нефтедобычи едва хватает на нужды острова и без заграничных поставок цена подскочит. Буровики без работы не останутся, потому особо и не боятся. Их разве напрямую сжечь, но пока не наш метод.

Хм… Надо попробовать прикинуть конкретные отрасли моих спонсоров. Существует ли закономерность. Из химической промышленности никого не помню, импортеров, биржевиков… Большие магазины меня как-то недолюбливают, а зря. Придется ими заняться.

– А лично ты, – под направленным пальцем Хромов заметно погрустнел, – займешься официальными бумагами. Регистрация, устав Национальной Лиги. На кой нам юрист, если не для заверения официальных документов. Все печати и подписи должны присутствовать. Неприятности задним числом нам без надобности. Возьмешь партийные протоколы у прогрессистов, вместе посидим. Уточним, исправим. Все должно быть достаточно обтекаемо и чтоб придраться не имелось причин.

– Я никогда не занимался подобными делами, – растеряно сознался адвокат по уголовным делам с приличной практикой. Регулярно приходится отмазывать членов Лиги от суда и тюрьмы. Далеко не все умели себя вести прилично. А некоторых вполне официально посылали заниматься не вполне законными делами.

Можно подумать я с утра до вечера в парламентах заседал, подумал Шаманов зло.

– Привлеки кого-нибудь в помощь. Хм, желательно бесплатно, как все у нас, – присутствующие дружно заржали, – но если потребуется… Короче сам посмотри. И про прогрессистов я не зря. Нанеси визит кому из их товарищей. Мрак, – выскочила фамилия, как раз перед войной писали, он защищал заместителя Управы Волкова в том сомнительном деле об оскорблении величия.

– Меньшов, – исправно доложил Зудов. Он все всегда знал про скандалы.

– Правильно! Дядя вроде солидный и не глупый. Ну не знаю я других! Сам думай. Твое дело юридические дела. Так и назовем. Департамент по отмазыванию. Наверняка придется потрудиться. Рано или поздно за нас обязательно возьмутся. Кто штрейкбрехера убил?

– Не надо тебе знать лишних подробностей, – пробурчал Геллер. – Команданте должен быть чист и при любых допросах говорить исключительно правду.

– Как ты меня назвал?

– А что? Нормально звучит. Не генералом же. И не главой партии. Не звучит.

– А Команданте – это находка, – довольно сказал Зудов. – Старая должность военного командира в Клане. Выборная. Идеально подходит.

Шаманов продолжал моча смотреть на Макса, в ожидании ответа, пока тот не отвел глаза.

Интересно – недовольство демонстративное, показное, отметил Геллер без малейшего раскаяния по поводу предыдущего. Чисто для видимости.

Все в лучшем виде вышло. Не дали разогнать профсоюзников, а один убитый и десяток покалеченных плата нанимателям штрейкбрехеров за науку. У меня, между прочим, тоже шестерых в больницу свезли, так не жалуюсь. Там реальное побоище было без правил и любви к человеческой жизни. Могло и обратное запросто случиться. Мой человек мог запросто оказаться на кладбище.

Зато металлисты замечательно усвоили к кому бежать за защитой и впредь. Не, как бы выяснить, откуда знает? Спросить на прямую? Сведения с пылу с жару. Никто ему не докладывал, зуб даю. Секретаришка не в курсе подробностей, а он вечером вообще отсутствовал. Что за манера ходить без охраны. Дадут чисто по ошибке по лбу и привет всей партии.

– Задача была не допустить штрейкбрехеров к забастовщикам, – заявил для общего сведения. – Они выполнили правильно. И не жалко этих козлов. Сами напросились. Они что с пряниками шли? С железными прутьями.

– Они? Ладно. Не важно сейчас. Сердце мне вещует, работы у Хромова предстоит навалом.

– Я на профсоюзы не пойду, – поспешно заявил Дуган. – С ними надо другие нервы иметь. Из проволоки.

– Соратник Дуган Зудов займется крайне приятным делом. Он возглавит Департамент пропаганды. А конкретно – начнет с издания газеты.

– Хм? – удивился соратник.

– Печатные издания тонут при кризисе не хуже прочих предприятий. В Натмуке выходило восемь ежедневных газет. Минимум две прогорели. «Голос города» имеет почти сорок тысяч долгов и тираж упал до нескольких тысяч экземпляров.

Он сделал многозначительную паузу и, открыв саквояж, принялся извлекать из него пачки купюр, кидая перед Зудовым.

– Я читал твои статьи в старые времена, до всего этого, – он обвел вкруг себя рукой. – Мне нравилось. Ты имеешь чувство слова и при этом убеждения. До сих пор нам было по пути. Листовки хорошо, но мелко. Здесь восемьдесят тысяч. Не просто купить, сделать известной на всем острове.

Он подумал и уточнил:

– Все газеты делятся на две категории. Качественные издания и популярные, специализирующиеся на скандалах. Тиражи у них может быть и большие, но, – Стен поморщился, – никто не относится к этим изданиям серьезно. Газета Лиги должна иметь четкую политическую направленность и при этом вызывать интерес у широких слоев общества.

Многозначительная пауза.

– Я даю тебе шанс и разрешение на все, кроме превращения в бульварную газетенку. Это должно быть солидное, уважаемое издание. Если ты не сделаешь ежедневную газету, приносящую прибыль и число подписчиков не станет хотя бы пол миллиона, извини. Так и останешься мелким репортешкой. Найду другого главного редактора.

– Пол года, не меньше до выхода в плюс.

– Ты сказал. Да, а название…

– «Правда», поспешно провозгласил Дуган.

– Ладно. Пусть так. Внешний вид…

– Это все мое дело!

– Твое, – согласился Шаманов. – Кстати, что ты пишешь?

– Расписку, – с недоумением объяснил новоназначенный министр пропаганды.

– И где я ее отражать должен? В каком балансовом отчете? А то нашему замечательному спонсору я вместо подписи оставил пламенную речь.

Зудов криво усмехнулся.

– Ты купишь газету не на меня и не на себя. На партию. И если не только этот господин, но и кто-то из вас посмеет взять из денег из партийной кассы на собственные нужды – лучше пусть потом вешается. Я не шучу!

Шаманов снова сделал паузу и добавил:

– Если кто-то всерьез нуждается, лучше скажите мне. Чем смогу – помогу. А взять под оправдания на время, потом верну – даже не пробуйте. Один уже доигрался.

Переспрашивать никто не стал. Все были в курсе, куда отправился Лайс и с каким поручением. Заигрался один местных руководителей Лиги и принялся регулярно путать свой карман с общественным. Теперь за сущую мелочь, а больше пары сотен в кассе быть не могло, ему в лучшем случае ноги переломают. В буквальном смысле. Жаловаться в суд бесполезно. Там тоже все происходило на доверии. Кто-то жертвовал и расписок не получал.

– Когда долго сидишь без сантима и вдруг приходит серьезная сумма невольно тянет тратить. Постарайтесь соразмерять свои замечательные желания с возможностями. Каждый департамент получит определенный общий кусок и пляшите в своих планах от них.

Зудов молча порвал бумагу.

– В нагрузку еще одно поручение. Сделать каталог основных предметов для продажи. Начиная с мебели и кончая иголками для патефона. Изображение, цена, название фирмы-производителя. Рассылка бесплатно, за рекламу с компании взять. И по всем сельским магазинам и мелким поселкам раздать. Любой заказ через адрес или почтовый ящик. Или прямо на фабрику контакт, но непременно чтобы скидка при предъявлении каталога. Там должны быть в курсе кого благодарить. Торговец может получать товары напрямую с оптовых складов, экономя 8–10 процентов и удешевляя продажи для покупателей.

– Идея вроде неплохая, – ковыряя пальцем стол, задумчиво признал Дуган, – это ведь ты с оружейного каталога Ветрова взял? Хотя реально они просто разницу в карман положат. Нам в любом случае хуже не будет. Но когда мне этим заниматься?

– Найди помощника. Уболтает хозяина разориться на рекламу – дай ему процент. Может неплохо выйти, а если начнутся серьезные продажи, то это хороший источник доходов. Для партии, – сказал подчеркнуто. – Проверь возможность взять патент на подобную вещь. Я сомневаюсь, но вдруг. Чем быстрее провернешь, тем лучше. Подражатели всегда появляются и сбивают цену.

За окном бухнуло так, что задребезжали жалобно оконные стекла.

– Это еще что за…? – удивился Хромов. – Хорошо рвануло и не слишком далеко. Чего твориться-то?

– Килограмм десять динамита, – авторитетно заявил Макс, пытаясь что-то обнаружить на улице через грязное оконное стекло.

– Ага, – саркастично подтвердил Шаманов, гаубичный снаряд прилетел.

Он посмотрел на Камова, без указаний накручивающего ручку телефона. На лету ловит намеренья. Куда от него денешься. Департамент не департамент, однако и этот свою долю получит.

– Геллер и Садов, – поднимая руку для привлечения внимания, – будут отвечать за партийную работу соответственно на юге и севере. Нечего зря мудрить, берем административное деление и точненько по границе делим остров.

– А Синенд? – спросила Уна.

– С этим придется повозиться. Нас там естественно не любят, не полюбят и не стоит рассчитывать на радушный прием. У них своя собственная организация ветеранов образовалась. Нас пускать не хотят.

– Никто и не рассчитывал, – пробурчал Хромов.

– Рано еще идти на серьезную конфронтацию. Поэтому выделим, как и положено, по шиольским законам в отдельную территорию и я пока сам займусь. А Лайс так и будет заведовать Контрольной Комиссией. Уж очень мы разрослись, уже не всех упомнишь. Неплохо бы картотеку на людей организовать. Ну этим Камов займется. – Вроде все. Я правильно помню, общественная организация, не ставящая целью получение прибыли, после подачи необходимых документов регистрируется на восьмой день?

– Если отказа с посыльным не было, то независимо от проблем с бумагами она считается действующей, – подтвердил адвокат Хромов.

Именно вдвоем с ним Шаманов и бегал, организовывая Лигу ветеранов. Тоже свое отбарабанил и первого лейтенанта 29-го пехотного полка заслужил. Уволенный в запас сохранил лишь соответствующую фотографию. Звания безжалостно резали всем. Многих это страшно обижало. Не хочешь – не плати офицерскую пенсию, но что за хамство писать в бумагах сержантское звание?

Хромов к концу службы отнесся легко и не страдал. Он, как и Шаманов, имел с офицерами полка напряженные отношения на почве происхождения. Две награды проплыли мимо, вычеркнутые в штабе. Такие вещи быстро отучают делать военную карьеру и настраивают творить гадости бывшим начальникам.

– Значит, кто на шестой день не представит мне конкретные планы мероприятий по организации партии в своем секторе – уволю. А соратник Зудов обеспечивает на восьмой день пресс-конференцию.

– Тема создание Национальной Лиги? Чтобы администрация губернатора не смогла переиграть, прислав запрет задним числом?

– Правильно, но сразу не выкладывать, побольше таинственности. Пригласить газетчиков из наиболее популярных изданий, прогрессистов, популистов, известных людей и от губернатора в последний момент. Что? – разрешил говорить Камову.

– Действительно динамит, – доложил тот, – автомобиль с широко известным бандитом взорвалась. Буквально на днях приобрел особняк на улице Короля Магура четвертого.

– Какой динамит! Бензин небойсь рванул, – обрадовано воскликнул Хромов. Водился за ним грешок – ярая нелюбовь к новомодной технике.

– Кто? – насторожился Макс.

– В полиции уверены – динамит, – твердо заверил Камов. – Морио-стрелок и еще не то пять, не то шесть человек. Сложно разобраться в куски порвало. Приехали праздновать и прямо у порога – бум. Всех.

Макс озадачено шарил зрачками по лицам. Нет, он нечто подобное ожидал, недаром его Стен гонял с Тараном договариваться, но кто и как?!!! Все наиболее доверенные люди здесь. Лайс далеко. Сам Шаманов такими вещами заниматься не станет. Не потому что боится, вот уж за ним не замечалось. Стали бы за трусом люди идти. Он и в кабаке под настроение мог кулаки почесать. Уровень не тот. Да и не сапер.

Или мог сам сделать? Руки совсем не барские, за станком работал и землю в свое время копал. А кинул кто? Или на входе присобачили, любопытно выяснить. Все равно не складывается. С Пастухом он не общался, откуда мог знать, куда Морио отправится? Мрак!

Далеко мне до Команданте, – подумал с искренним уважением, – так красиво обставился – алиби не железное, стальное. Догадываться я могу сколько угодно – доказательств ноль. И лучше не копать серьезно. Ну его, заимеет на меня Шаманов зуб за лишнее любопытство. И так он знает, что я знаю.

– Особняк освободился, – задумчиво сказал Стен. – Сгоняй-ка Макс к наследнику, попроси его нам сдать. В смысле на партийные нужды. Сколько ж можно затруднять, сидя на шее у доброхотов, а скоро и людей, и работы серьезно добавится. Э… тысяча «корон» в месяц за аренду нормально будет.

– Там кирпичное здание в два этажа с двориком, – в недоумении сказал Камов. – В центре контору из восьми комнат, передняя, и кладовая с санузлом за такую сумму сдают. А это реально особняк. Терраса, балконы, – он развел руками.

– Морио хапнул за 400 тысяч, – влез Хромов. – Рыночная цена хорошо, если в два раза больше. Хозяин в долгах был. Игрок. Говорят и не платили ему ничего, так здание ушло. Иначе бы просто убили.

– Так может хозяин виноват? – обрадовалась Уна. – Не стерпел унижения.

– Этот слизняк? – пренебрежительно переспросил Дуган, история громкая, пол города слышала. – Он мамашу продаст без угрызений свести, а чего серьезное – кишка тонка. Да и уметь надо бомбу сварганить из подручных материалов. Наверняка у полиции есть стукачи на «черном рынке». Найдут.

– Нам-то что? – очень логично ответил Шаманов. – Пусть полиция разбирается. А Макс с новым владельцем хорошие друзья. Он нам поможет, мы ему. Тем более и не платили картежнику. Легко пришло, легко ушло. Ты понял? – спросил Геллера, делая пальцами хорошо знакомый жест двумя пальцами: «Бери бесплатно».

Скотоводы так договариваются, покупая у простофили. Цену сбивают, не желая платить. При продавце ж не станешь вслух шельмовать. Какой бы не был дурачок, а не понравится.

– Конечно, – ответил тот послушно, поднимаясь.

Наглость Шаманова была беспредельна. Не было такого уговора! Да ладно, ему-то что? Он идет с поручением. Причем в ближайшие дни, скорее всего, будет весело. Пастуха придется поддержать силой, пока никто не опомнился. Нельзя позволить растащить наследство другим.

Остальные тоже принялись собираться. Уж подумать им есть о чем. Самым довольным смотрелся Зудов с оттопыренными карманами. На предложение дать сопровождающего, невежливо отмахнулся. Сам догадался. Как-то незаметно у всех них появились свои доверенные лица и без охраны не останется.

– Можно предложить? – оставшись последним, почтительно обратился Камов.

– Валяй.

– Не только руководители местных организаций должны назначаться центром. Любые серьезные инициативы и даже выдача партбилета через Натмук. Важнейший вопрос сохранения контроля над остальными подразделениями. Заранее отрезать пути для раскола.

– Ну, – оценив мысль, промычал Шаманов, – захотят – отделяться. Совсем уж диктатуру устраивать глупо.

– Единый устав, одна программа…

Объединяющая всех, подумал Стен с иронией. Фермеров, арендаторов, скотоводов, пролетариат и капиталистов. Легко и просто! Намеренно угрожать существующим порядкам на митингах и с невинной физиономией уверять жертвователей об обязательной мечте ничего кардинально не ломать. Еще немного и начну путаться, кому что пообещал. Хотя – нет. Теперь у меня появился личный напоминатель.

– Глава партии выбирается Центральным Комитетом.

Так и прозвучало с очень больших букв: Центральный и Комитет. К тому же не сложно догадаться, сначала он назначает Директоров Департаментов и региональных начальников, а потом они его же и выбирают. Замечательная идея. Осталось разобраться, какую роль Камов себе отвел.

– Садись и пиши устав партии, – доставая собственные наброски и вручая, разрешил Стен. – Потом обсудим.

С интересом подождал, не извлечет ли из ящика стола уже заготовленный заранее текст партийного Устава и просчитался. Гиллис настроился предварительно изучить его труд. Если и существует «болванка» документа, то сейчас она не появится.

– Значки надо учредить, – сказал Камов уже со своего места. – Ветеранам и для членов Лиги. Носить на груди для всеобщего обозрения. Или форму разработать с погонами.

– Но-но, – погрозил Шаманов пальцем, – еще не хватает попасть под определение военизированной организации и прямой запрет. Мы общественная партия и если потребуется, пропишем в предоставляемых документах «кружок хорового пения» или «спортивное общество». А вот значок мне нравится. К тому же дешевле. Ха! Вступившим до определенной даты выдавать бесплатно, остальные пусть раскошеливаются!