Ничего особенного в компании не было. Минут в сорока езды от Пинского леса находилась железная дорога и несколько благоустроенных поселков, куда ездили отдыхать летом неплохо зарабатывающие люди из Натмука или если у самих не выходило, отправляли семьи. Отнюдь не все из них банкиры и фабриканты. Миллионщики не снимали дачи, а приобретали севернее благоустроенные имения. Уже в 50 лигах от города оно стоило от 100 до 300 тысяч «корон».

На Скуте в благоустроенном и охраняемом поселке дачный участок стоил в районе тысячи, а сам дом в зависимости от размера мог доходить и до семи тысяч. Кто не мог себе позволить покупку – снимал в аренду. В сезон от двухсот до тысячи «корон», но это в хорошем месте. Ближе к городу и заводам цена падала в полтора-два раза.

Главы семей естественно нередко собирались компанией и ехали в лес развлекаться подальше от дам. В чисто мужской компании можно было хорошо отдохнуть со всеми причитающимися возможностями – выпивкой, стрельбой по зверям, птицам и бутылкам. Похвастаться новым ружьем, жеребцом или удачной сделкой. Просто обсудить жизнь без оглядки на супруг, и свободно употребляя выражения, от которых вянут нежные женские и детские ушки.

Заметь посторонние вереницу экипажей, забитых представителями сильного пола и разгружающуюся на опушке, просто проследовали бы по своим делам дальше, моментально забыв о компании. Очередной пикник в тесной мужской компании. Ничего особенного.

– Подходяще, – признал Макс, спрыгивая на землю и оглядываясь по сторонам. С правой стороны рядом с полянкой находился овраг и заросший невысокими деревьями и кустами склон круто поднимался вверх. У него давно имелось специальное место для подобных мероприятий в горах. Бесплодная каменистая земля, непригодная для сельского хозяйства, зато очень удобная для его целей. Четыре часа на поезде и земельный участок члена Клана двадцать лиг на восемь, где чужаки не встречаются. Складки местности позволяют не привлекать внимание к регулярным выстрелам на специально оборудованном полигоне.

– А у нас ожидаются учения со штурмом холма? – хихикнул Глен. Он уже успел приложиться к бутылке и ничуть этого не стеснялся. Первый раз за пол года приехал домой и оказался в старой компании.

– Могли бы Камова взять, – сердито заявил Лайс, – пользы ровно столько же.

– А чо? Когда мне ясно объясняют что к чему, я в лучшем виде, – обиделся Быстров.

– Тогда бери и тащи!

– О! – обрадовался Глен, заглянув под брезент – Какие знакомые предметы! Я то думал гулять станем, а здесь контейнер зеленого цвета. Внутри 4160 патронов и весит все это 58 кило. Нет уж. Будучи рядовым я достаточно грузов перемещал. Сейчас я вроде командира батальона. Я вам не кто-нибудь, а большой начальник и у меня в подчинении три сотни здоровых лбов. Есть кому таскать.

Он свистнул и махнул парням очень довольный собой.

– Имеете счастье любоваться на первое в мире автоматическое оружие нового типа, – разворачивая ткань и показывая предмет собравшимся вокруг соратникам, объяснил Шаманов. – Простое и надежное. Кто не освоит с первого раза после моего инструктажа, зря носил погоны с полосочками и солнышками.

Шутка была вознаграждена ухмылками.

– Способно стрелять на манер пулемета при весе всего три килограмма без патронов. Вот это предохранитель, – показывая, объяснял, – вот это затвор. Движение предохранителя вперед требует приличного усилия, но им можно управлять указательным пальцем правой руки, не снимая ее с рукоятки. До щелчка. Очень удобно. Держим пистолетную рукоятку и за эту фиговину, возле магазина. Приклад раскладной, удобно держать под рукой и прятать. Упираем приклад в плечо, целимся.

Говоря, он все время показывал. Медленно и со специальными задержками. Пояснять битым парням о необходимости направлять не в сторону товарища и прочие правильные премудрости сейчас смысла не имелось. Пока идет простейшее объяснение. Да им не особо и требуется – разберутся. Ничего сверхсложного.

– Передергиваем затвор, – и, он подняв, нажал на спусковой крючок. Короткая очередь подняла песок на склоне. – Не просто палить, как в любом приличном оружии, имеется целик. Число десять соответствует ста метрам. Двадцать соответственно двумстам. А можно вот так, – он выстрелил одиночным навскидку. Никуда не попал и уже прицелившись, один за другим несколько раз продемонстрировал выстрелы, всаживая в ствол сосны пули.

– Быстро нажать один патрон, долго – несколько. Скорострельность низкая, не чета пулемету, что-то вроде 400 выстрелов в минуту, легко научиться. При определенной тренировке не сложно выпускать две-три пули. Длительный огонь сбивает прицел. Хотя смысл именно в этом, – опять очередь и продолжил, убедившись в удачном попадании (марку перед соратниками надо поддерживать, зря что ли пру сотен патронов предварительно на полигоне завода отстрелял). – В ближнем бою, скорее всего, удастся легко задавить противника за счет плотного огня.

– Дальность? – деловито спросил Макс.

– Патрон пистолетный, стандартный. Двести локтей прицельная. Убойная на восемьсот, но здесь неподвижная мушка рассчитана на сто и перекидной целик даже на двести. Дальше бессмысленно. Пугать, не попадать. Собственно как и из пистолета, далеко не имеет смыла. Чисто в небо. А при очередях еще и рассеивание.

– Сколько в магазине?

– Вот истинный военный! – патетически воскликнул Шаманов для всеобщего сведенья. – Тридцать.

Дал еще одну длинную очередь и торжественно вручил оружие Максу. Тот погладил холодный металл и расплылся в довольной улыбке. С оружием у него всегда были близкие отношения.

– Стрелял, стрелял – оп! Рукоятка взведения затвора в заднем положении. Ткнул пальцем. – Видите? Патроны закончились. Согласно армейской науке для полной уверенности взводите, заглядывая в окно выброса гильз – пусто. Если паче чаяния перекос, разряжание работой затвора.

Правильно, – одобрительно подтвердил на попытку Геллера найти кнопку. – Специально так сделано, необходимо нажать с двух сторон, во избежание случайного выпадения магазина. – Отверстия для проверки наличия патронов? – вертя магазин в руках, спросил Макс.

– Дай посмотреть! – возмутился Рудов.

– Три отверстия. 10, 20 и 30 патронов. Набивать поучимся потом, ничего трудного.

Стен вынул из кармана пальто снаряженный и кинул его Максу. Тот поймал и с хищной улыбкой после секундной задержки справился, толкая снизу вверх до щелчка. Передернул затвор.

– Или показать сначала, как проводится разборка? Инструментов не требует, это вам не «Лита»

– Команданте издевается, – уверено заметил Рудов. – Сначала поиграемся, – под грохот очереди, выпущенной Максом, заверил. – Чур, я первый на очереди!

– И сколько мы можем приобрести? – заинтересовался Глен.

– Шестьдесят «корон» одна штука. Сколько денег хватит, – заверил Стен. – Для изготовления ППВ требовалось 6,2 кг металла и 2,7 человеко-часа. До войны один пулемет Остина требовал 2448 операций и работа занимала 700 рабочих часов. Кроме затвора сплошная штамповка, позволяющая удешевить оружие в несколько раз.

– Кого это волнует? – удивился Лайс. – Мы ж не лицензию приобретаем.

– В целом пистолет-пулемет получился с высоким качеством и обладает достаточно высокой надежностью работы. Проверен на живучесть 30000 выстрелами.

– Это другое дело, – согласился Глен.

– После этого образец продемонстрировал удовлетворительную кучность стрельбы и исправное состояние деталей. Надежность автоматики проверялась стрельбой при искусственно запыленном механизме, при полном отсутствии смазки – все детали промывались керосином и насухо протирались ветошью, отстрелом без чистки оружия 5000 патронов.

Борс превзошел себя, выходя на новый уровень. Стен собирался на закуску показать рекламный фокус, когда детали из нескольких ППВ перемешиваются и потом вставляются в любой. Еще несколько лет назад это было практически невозможно. Каждую деталь дорабатывали на станках и малейшее несовпадение допуска иногда не давала возможности взаимозаменяемости. Новое поколение оружия Ветрова было лишено этого недостатка.

– Не пулемет, не пистолет и не винтовка, – с сомнением сказал Лайс. – Смысл? В джунглях я понимаю, у нас не та природа.

– Оружие для города, – уверено сказал Макс, – для окопов. Всех в армии вооружать ни к чему. А вот командиров и штурмовые подразделения. Он упер приклад в плечо и выпустил очередь. – Ага, – сообщил довольно. Вот так, – и срезал ветку выстрелами на дереве. – Чтоб я да не разобрался! Со стволом он правильно придумал. Ожогов для рук не будет. Мы с таким оружием порвем гарнизоны на раз.

– Нет! – резко сказал Шаманов.

– Почему?

– Сколько на сегодня можно считать готовыми к бою? Две-три-пять тысяч вооруженных без нормальной службы снабжения? Мы завтра возьмем любой город. Послезавтра здесь будет второй остров Заглил. Никто не забыл высадку? – Стен обвел всех взглядом. – Они не хотели сдаваться. Мы их стерли в порошок. В одной дивизии морской пехоты больше народу, чем количество бойцов, на которых можно всерьез рассчитывать. А начнет бить корабельная артиллерия, все в момент разбегутся.

– Зачем тогда мы создаем склады, – спросил Хромов, – зачем ты показываешь нам это?

Я еще далеко не все демонстрирую, пожав плечами, признал Шаманов, не соизволив сознаться в крамольных мыслях. Знали бы вы про мои беседы со стаей норовящих поймать на слове. Скоро сам примусь путаться кому и что говорил и обещал. По статистике примерно тридцать процентов членов Национальной Лиги, платящие взносы рабочие и крестьяне, восемь работают в море, шестнадцать назвались чиновниками либо служащими, еще десять процентов – торговцы, в их числе немало владельцев мелких и средних предприятий. И много разных других. Солдаты, студенты, богатые предприниматели, люди свободных профессий. И у всех различаются интересы. Одним подавай защиту от профсоюзов, другим быстренько приструни зажравшихся буржуев, третьи боятся недобросовестной конкуренции больших предприятий.

– Потому что я очень опасаюсь, что воевать все-таки придется и предпочтительнее приготовиться заранее. А открытого столкновения с армией нам не выдержать.

Я никогда не скажу этого публично, подумал он, но это основная мысль всей моей политики. Быть готовым к войне и ни в коем разе не начинать первым. Мы бедные и невинные овечки. Только так. Любые действие нарушающие закон исключительно в ответ на несправедливость.

– Партизанская война? – изучая пистолет-пулемет утвердительно произнес Макс.

– Мы имеем скачкообразный рост Лиги почти в десять раз. С тридцати с небольшим тысяч в прошлом году, до двухсот восьмидесяти в этом.

– Год еще не закончился, – довольно заверил Лайс.

– А что хорошего? – демонстративно удивился Шаманов. – Часть из новеньких молодежь ничего не умеющая. Часть и очень крупная попутчики, идущие в одном строю пока это выгодно. Кое-кто готов воевать, но просто не умеет. Не пришло время. Требуется закрепить успех и добиться, чтобы нас поддержали не на манер фермеров.

– Это да, – согласился Глен. – Пока мы отстаивали заморозку арендной платы, они готовы были в огонь и воду. Получив свое, плюют на остальных.

– Лига потому и называется Национальной, что не борется за интересы одной группы. Важнее охватить движением весь остров. Всегда кто-то что-то недополучит. Это жизнь! Будет еще и завтра.

– Не воевать, – сказал Лайс, – тогда озвучь предложения. Ну, – он показал на ППВ, – помимо этого.

– Лучше всего бить Шиол по карману. Если вместо ста миллионов доходов они получат триста миллионов убытка, есть шанс – хорошо задумаются.

– Это как? – заинтересовался Дуган.

– Не давать собирать налоги, уничтожать королевское имущество, не разгружать военные корабли, не перевозить армейские подразделения, не продавать и не покупать шиольские товары, нарушать акцизы…

– Это пункт мне нравится больше всего, – воскликнул Глен. – Алкоголь в свободной продаже и соль с пряностями.

– Вот ты и займешься связями с контрабандистами в ближайшее время, – согласился Стен. – Чтоб не возили с Каренских островов?

Быстров страдальчески закатил глаза. В очередной раз распустил язык и получил внеплановое поручение. Мало ему было Тукана.

– Ладно, – смилостивился Стен, – это лишнее. Тебе назад отправляться скоро.

Глен душераздирающе застонал.

– Нормально справился. Еще сделать приток средств стабильным…

– Я не могу такого обещать! – испуганно воскликнул тот. – Это не налог, а пожертвования. Ну раз дадут, ну два. Нельзя бесконечно просить!

– А сколько Глен привез? – заинтересовался Дуган. – Может напечатать? Благодарности, то се.

– Дело-то насквозь подозрительное, – глядя за разрешением на Шаманова, нерешительно пробормотал Быстров. – Лучше не надо. Кто его знает, как обернется. Заявят власти Шиола протест и там всех по спискам в каталажку.

А вот поймать Команданте наедине требуется непременно, решил мысленно. Во-первых, есть вещи, которые я на себя брать не хочу. Те же туканские военные и страшно подозрительные люди в гражданском с их разговорами и невнятными намеками. Будто прямо сказать нельзя. Просили свести – я выполню просьбу, если получу добро.

Почему государственные служащие в заграничных учреждениях вечно ходят в одинаковых костюмах, я так и не сумел постичь. Зато что за мысли у них ходят в башках достаточно легко сообразить. Как нагадить родному королевству. Я не против, но это государственная измена. Тут пожизненной каторгой пахнет. Пусть Команданте сам решает.

Во-вторых, возить в чемодане наличные под какой угодно охраной я категорически в дальнейшем отказываюсь. Существуют способы обтяпать дельце гораздо спокойнее, через банк. А отвечать за утерю ценностей, случайно нарвавшись на тамошнего Тарана мне не хочется.

– Возвращаясь к пряностям, соли, алкоголю и контрабандистам…

– Я займусь, – пообещал Орлов.

Он в их компании единственный так и не услышал свиста пуль, все три года прослужив на корабле в качестве подавальщика снарядов на орудийном погребе линкора. Тем не менее, вполне ветеран, хотя и флота, и очень нужный человек. Второй по значимости в «Федерации трудящихся». Делегат от профсоюза моряков. Это так называлась.

Реально Клан инбатов совместно с туанами с самого начала контролировал порт Натмука. Три четверти докеров, большинство портовых рабочих, не меньше половины трудящихся на судоверфях и складах происходили именно из них. Ничего удивительного, изначально все тамошние места принадлежали именно им. Недаром район порта так и именовался – Туан.

Естественно, с самого начала, в порту местные жители получили численный перевес. Практически все было много сложнее и четкого различия со скачкообразным расширением города не существовало, слишком много народу понаехало, тем не менее, определенные фамилии до сих пор держали в крепких руках власть в районе. Один дядя Орлова заведовал профсоюзом докеров, другой руководил крупнейшей бандой района и, признаваясь родственниками не вполне достойным человеком, поддерживал со многими дружеские и деловые отношения. Отец когда-то плавал за чаем в Фадзийский султанат и приторговывал опиумом в роли штурмана на шхуне.

Сам Орлов до войны служил в охране котиковых промыслов. Очень специализированной полиции, получающей жалованье от губернатора. У него даже имелось королевское гражданство и масса связей среди любых людей, имеющих отношение к морю. Охраняющих законы и нарушающих, без разницы. Его все уважали. Если уж он не способен наладить постоянные каналы контрабанды, никто не сумеет.

– Соляные пещеры где-то возле Южного хребта, надо побеседовать с тамошними соратниками, – пробурчал Шаманов, – а вот самогонка надсмотрщика не требует. Специалистов море разливное.

– А качественное производство? А этикетки? А перевозка? А распространение? Будут ведь ловить. Полиция, налоговики.

– Ладно – ты вызвался. Дуган займется обсасыванием идеи о бойкоте шиольских товаров. Простых пикетов явно мало. Требуется нечто серьезнее.

– А я уже имею хорошие фактики! – довольно сообщил тот. – Как вам понравится, если выяснится, что в привозные товары добавляют всяческие гадости?

– Только не вздумай подсовывать! Поймают – не отмоемся!

– Нет, за кого вы все меня принимаете? Я не криминальный элемент, а бывший репортер уголовной хроники. Разница огромна. Я имею информаторов в министерстве здравоохранения. Там любят поймать, кого из купцов с гнилью, третьим сортом вместо первого и за взятку закрыть глаза. За солидную. Особенно, если товар идет не в Баллин. А мы откроем народу очи. Он похлопал себя по карману, где лежала драгоценная записная книжка. – Без обмана, все настоящее. Хотел написать статью, но появилась исключительно красивая идея.

– Ну? – спросил невежливо Быстров.

– Мы все равно будем воевать, – уверенно заявил Макс, вне связи с обсуждением, размышляя о чем-то своем и с сожалением на лице передавая ППВ Рудову, в ответ на его беззвучные яростные вопли.

Как дети, честное слово, подумал Шаманов. Оружия им не хватает в жизни.

– Завтра в ответ на твои легальные действия просто ужесточат законы вплоть до виселицы и что тогда? Член Лиги – в петлю! Я не буду покорно дожидаться встречи с судьей.

– Тогда мы начнем отстрел судей, полиции, офицеров. Тех, кто проводит в жизнь закон. Любой ценой избегая гибели посторонних.

– Любой ценой?

– Именно так! За нами должны идти добровольно, а не из страха. Не бояться, а уважать. Мы не убийцы, выполняем определенные ответные действия. Человек в мундире – цель. Каждый согласный служить власти должен об этом знать. Пошел против Лиги – умрешь. А обычные люди страдать не должны.

– Красиво звучит, – согласился Макс, – и невыполнимо.

– Пока я руковожу, ты будешь выполнять, – с нажимом заявил Шаманов.

Геллер молча поднял руки, признавая сдачу. Свое мнение не обязательно отстаивать тупо и бессмысленно. Жизнь все одно по местам все расставит. На войне не бывает, чтобы отсутствовали случайные жертвы. Он согласен, специально убивать невиновных не стоит. А там посмотрим.

– И все-таки ты обещал ручной пулемет, – отстреляв магазин до конца, недовольно сообщил Лайс.

– Он есть, только Борс недоволен своим изделием. Чувствителен к загрязнению и дорогой. 330 «корон».

– Ну, – потянул Рудов, – это разве сильно много, когда идешь в атаку? Один ручник запросто заменит два десятка человек даже с автоматическими карабинами. И роту с охотничьими ружьями. Ты не прав. За вычетом больших корабельных пушек, имея под рукой достаточно автоматического оружия и пулеметов мы и дивизию на уши поставим.

– Семьдесят процентов населения и девяносто процентов производства – это прибрежные районы. Устраивать бои в густонаселенных местах при возможности высадки шиольцев в любое время в любом месте? Глупость!

– Допустим. Я большой войны тоже не желаю и создавать армию сегодня глупо. А вот боевые группы стоит и задуматься.

Про себя он подумал, чтобы Шаманов не общего сведенья не пропагандировал, Макс прав. Драка будет и желательно к ней заранее подготовиться. И сам ведь командир это прекрасно осознает. Иначе бы не устраивал вот такие пикники для ближайших помощников. И неизвестно еще сколько складов с оружием, боеприпасов и амуницией приготовлены. О его запасах знают он и Шаманов. А об арсеналах Макса, Блэра и Глена? Про двоих он точно в курсе – имеются. Не на дивизию, но на батальон приготовлено. А про кого он не знает?

– Почему не попробовать в боевых условиях? – невинно спросил вслух. – Мы все-все тщательно проверим и сообщим господину Ветрову о результатах испытаний.

– Не доработан, – повторил Шаманов.

Он и сам не знал подробностей. Борс не любил обсуждать с заказчиком свои дела. Идея легкого ручного пулемета, используемого с сошек всерьез захватила Ветрова и он трудился не покладая рук. В таких случаях Эля разводя руками сообщала: «Опять его плющит». Фраза означала, что в ближайшее время муж и отец будет постоянно отсутствовать дома и даже пребывая в родных стенах витать мыслями в неизвестных далях. Гении они такие: замечательные трудяги и противные в общении.

Первоначальный вариант, по мнению Стена, был достаточно хорош, особенно в сравнении с известными системами. Пусть не окончательный, но утвердиться на первом месте дорогого стоит. Показать публично, запатентовав важнейшие узлы. Борс от его советов отмахивался и рвался опять все перевести на штамповку, снижая цену. Ствольная коробка вместе с кожухом ствола изготавливалась уже из одной заготовки. Он собирался уменьшить металлоемкость вполовину, а стоимость не меньше чем на треть. Количество деталей заметно уменьшилось, да и вес не имел аналогов в мире.

Стен бы взял несколько десятков пулеметов и раньше, но спорить с оружейником? Если он хочет сделать еще лучше, зачем мешать. Тем более первая серия все равно отойдет Лиге. Договоренность существует, как и на ППВ. Если уж имеешь родственника-оружейника, не воспользоваться плодами его трудов, естественно за честную цену, будет идиотизмом. Единственное в том количестве, что Лига сейчас готова взять, на самом деле, сколько лично у него – Шаманова в кармане имеется на эти нужды, не оправдает даже производственные затраты на производство.

Впрочем, это как раз не проблема. С военными Тукана он общался и уверен, они возьмут и ППВ и новенький пулемет после проверки и испытаний. А там и остальные подтянутся. Уж что-что, а после мирового триумфа автоматического карабина, массовых закупок и продажи лицензий на производство в три заграничных государства на продукцию фирмы Ветрова смотрело с пристальным интересом армейское командование в разных концах света.

Очень вероятно Котляров кусал себе локти, но на людях проявлял исключительное дружелюбие и отвалил Лиге приличную сумму. А может просто боялся. Второго противостояния на манер бодания с Марвином не хотелось никому. Уж сжечь нефтяные промыслы легко и просто. А если прижмет, Шаманов не остановится. Это многие уясняли четко.

– Почему я должен ждать? – обижено спросил Хромов. – Хорош баловаться, дай и другим попробовать.

– А ты не жди, – посоветовал Стен. – Там еще три экземпляра в экипаже.

Шаманов посмотрел, как его соратники и вожди партии помчались наперегонки за оружием, пихаясь и ругаясь на манер малолетних мальчишек и вздохнул. Иногда ему тоже хотелось вести себя беспечно и не задумываясь ни о чем. Нельзя. К добру или худу он еще с армии для них не товарищ, а старший. Офицер, лидер и ведущий за собой. Нужно соответствовать. Солидный вид, взвешенные мысли, готовность окоротить любого. Уже давно на «ты» его называло всего несколько человек и то старались не на людях. Он Команданте. Так есть и так будет. Пока он жив.