Ивэн возник без приветственных возгласов и торжественных фанфар. Только что не было и уже тут. Молча открыл дверцу машины и, усевшись на заднее сиденье у меня за спиной, скомандовал:

- Поехали.

Энджи послушно включила поворот, выезжая в общий поток автомобилей.

- И чем порадуешь? - настороженно спрашиваю.

Он, не отвечая, нажал кнопку на телефоне и поинтересовался:

- Ты меня слышишь, рядом никого нет?

- Прекрасно, - сказал голос Никиты через включенный громкий звук, - а инструкции я помню. Дом проверил, сижу в одиночестве.

- Ну, тогда я отчитаюсь о проделанной работе… Все пятеро убитых опознаны. Могу дать имена, но вряд ли они кому нужны. Сказать?

- Нах, - ответил Никита, - переходи к делу.

- Вот как раз о деле. Все они работают на Бобби Барра - Окулиста.

- Не знаю такого, - после секундного молчания заявил Никита.

- Ты? - спросил меня Ивэн.

- В первый раз слышу, - абсолютно честно сознаюсь.

- Дело в том, - совершенно невыразительным голосом пояснил Ивэн, - что данный господин проживает в Балтиморе и специализируется на крэке. И под рукой у него есть до полусотни бойцов, а при необходимости может поднять в два раза больше совершенно не ценящих чужую жизнь парней. Очень многие из них несовершеннолетние и это делает их еще более опасными. Они мозгов от рождения не имеют, а закон к ним гораздо мягче относится. Причем Бобби оборотень - волк и там не стая, а банда. Вы парни нам случайно не приврали? Так слегка. Чемодан с наркотой, поставки из-за границы, украденный миллион, а то где Балтимор, а где мы. Нечего ему тут делать - это не его район.

- Хочешь верь, хочешь не верь, - раздраженно сказал Никита, - но стали бы мы выяснять кто к нам претензии имеет и нанимать для этого разных умников с подозрительными идеями. И так было бы все прекрасно понятно и уж проще не вызывать сюда соратников, а срочно уносить ноги. Где, в конце концов, Россия, а где кокаин производят! Опиум, морфий, героин - это еще можно, но крэк?

В голосе было сплошное негодование. Я даже восхитился. Образованный стал. Я вот название знаю, но как-то не удосужился выяснить, из чего его гонят. Думал синтетика, недаром дешево.

- А в чем был смысл подчеркивания, - полюбопытствовал я, - не стая, а банда?

- В стае, - объяснила Энджи, глядя на дорогу, - собираются оборотни одного вида. Есть и родственные связи, и поддержка товарищей. Она может существовать десятилетиями, даже частично меняя состав. Есть четкие внутренние законы что можно и что нельзя. При этом часть могут быть легальными, а часть скрывать свою сущность от окружающих. Совсем не обязательно играть на уголовном поле, разве что, прикрывая своих.

В банде собираются уголовники. Тут не важен вид и уж прикрывать товарищей в случае неприятностей не станут. Своя шкура важнее. А уж в таких… торгующих наркотой, приучают человеческих подростков к жесткой иерархии, когда кто сильнее, тот и прав. Там вырастают звери похлестче любого оборотня. Да многие еще и рассчитывают со временем получить их силу, реакцию и неуязвимость. А пока необходимо терпеть и выполнять любые приказы. Понятное дело туда идут подростки, ушибленные жизнью и мечтающие отыграться за свои обиды.

- Беда еще в том, - продолжил Ивэн, - что многие путают понятия и все что относится к таким скотам как ваш Окулист, распространяют на остальных. Отсюда и очень предвзятое отношение.

- Он не наш! - возмутился Никита. - С таким же успехом ваш.

- Ладно, - поморщился Ивэн. - Будем считать, вы чисты как снег. В этом смысле. Возникает законный вопрос, почему собственно за тобой приехали эти красавцы. Даже после более чем неприятной встречи не навострили лыжи в родные каменные джунгли Балтимора, а продолжают следить. Весь день за тобой из полиции в банк и до дома следили, постоянно сменяясь три веселых типа.

Честер Стивен двадцать восемь лет, оборотень-тигр, видимо старший в команде. Список разнообразнейших правонарушений длиной почти до родного города. Доказать ничего не удалось. Все дружно набирают в рот воды при одном упоминании его имени.

Джонатан Фарсон семнадцать лет, подозрение в убийстве, торговля наркотиками, грабежах, угоне автомашин.

Дэниел Ли пятнадцать лет. Черный. Вот с толерантностью в таких коллективах всегда полный порядок. Никакого расизма в коллективе не наблюдается. За ним числится кроме обычного набора еще и кража оружия. Тоже пай-мальчик.

- Я не видел, - озадачено поделился Никита. - То есть иногда неприятное такое ощущение, но не обращал внимания на малолетних идиотов.

- Может они и дебилы, - в воздухе повисло не произнесенное: «сам сильно умный, если не заметил», - но вот начальник у них нет. Я позвонил и проконсультировался с тамошними копами. Он весь район в кулаке держит.

Ивэн достал из кармана маленький магнитофон и включил его. Звук был не вполне чистый, но разобрать вполне можно.

- На кого работаешь? - прозвучал оттуда добрый голос старого дедушки, рассказывающего внуку на ночь сказки.

- Я… нет…

Звук боксерской груши, по которой лупят со всего размаху.

- Нет, - уже орет второй голос. - Не было этого!

- Я тебе, - простужено хрипит еще один, - мать, мать, мать…

Вполне можно было записывать многообразие словосочетаний из немногих букв для самообразования. Хриплый знал толк в ругательствах, если бы все это не сопровождалось все теми же неприятными звуками, иногда прерываемые воплями. Очень неприятно слушать.

- Хватит! - сказал дедушка. - Мальчик думает, что это все игрушки. Выжги ему глаз для начала.

Бряканье железок, потом дикий звериный вопль, на который недоуменно оглянулась женщина в соседней машине, стоявшей рядом с нашей у светофора на красный свет. Энджи ласково ей улыбнулась и закрыла окно.

- Пока не скажешь, будем продолжать, - пояснил все тот же голос. - Глазки, пальчики… да много всего у человека имеется.

- Это еще час с лишним продолжается, - выключая, сказал Ивэн. - Потом тело нашли на улице. На нем живого места не было. И знаете что самое интересное? Парень никому не стучал. Ошибочка вышла. Тот, кого искали, за дверью находился и все это записал.

- И почему этот Окулист до сих пор на свободе?

- А на записи никто никого ни разу не назвал по имени. Для суда не доказательство. Запись не чистая, а похожих голосов на свете сколько угодно. А показаний не будет. Как парнишка с магнитофоном понял, что это пустой номер и от него требуется подробно рассказать в суде о происходящем, моментально исчез. И знаешь, даже осуждать не хочется. Легко рассуждать со стороны. Хриплый, кстати, предположительно и есть Честер.

- Весело, - задумчиво сказал Никита.

- Ага.

- Вариант собственно по-прежнему один, - помолчав, сказал мой бывший сержант. - Взять одного, а лучше всех троих. Выяснить где у них база и наведаться туда с вопросами. Вот только хотелось бы прояснить глубину вашего участия. Очень опасаюсь, что одним мордобитем здесь не обойтись. Неприятные типы. Ладно, если бы это была месть, но они первые полезли, а Балтиморе я никогда не был.

Энджи оглянулась на своего партнера через плечо.

- Будем решать вопросы по мере поступления, - бодро заявил Ивэн. - Для начала свинтим этих. Плохо, что их трое, но я попросил помочь кой кого. Кстати, им придется заплатить отдельно.

- Ссуду под дом я уже получил, - с тяжким вздохом ответил Никита, - почти на треть за срочность наи… суки гадские.

- Деньги есть уже прекрасно. Вот завтра прямо с утра ты и сделаешь, как договорились.

- Только это… Юра, - напряженным голосом сказал Никита, - если уж что пойдет не так, не стесняйся сработать по баклановски. Ну, ты помнишь, как было, а я потерплю. У меня получится, ты ж в курсе, я непробиваемый. А то чего тянуть, давайте я прямо сейчас из дома выползу?

- Нет, - сразу сказал Ивэн, - пока мои друзья подскочат, осмотрятся. Утром.

- Ну, тогда пока.

- А что это такое сказал? - подозрительно спросил Ивэн уже меня, отключив телефон. - Баклан - это в России бандит. Тут он проявил недюжинные познания, явно приходилось с эмигрантами дело иметь.

- Скорее вор или хулиган. Он не об этом, - нехотя объяснил, прикидывая, что я - то как раз и не успел обзавестись этой радостью под названием инициация, - попросил применять при необходимости любые меры. Прямо и нагло. Наверное, не желает попадать после этой вашей пленки в гости к психованному мафиозо.

- Говорят мафиози. «О» - это множественное число, - поправил он меня.

- Неправда, - отреагировала Энджи, - там какая-то путаница со склонениями. А может с диалектом. И так и так можно. Просто на английском (тут я опять порадовался в душе этой замечательной жизни, когда русский язык без всяких шуток именуют английским), окончание на «о» в среднем роде звучит.

- Да мне без разницы, - отмахиваюсь, - мы университетов не кончали.

Судя по отсутствию реакции, они книгу не читали. Интересно существовали ли в здешней реальности Ильф с Петровым и как книги в местном оригинальном виде звучит на российской мове, с правильным английским произношением.

И почему у меня странное ощущение, что Ивэн-то прекрасно знает, что происходит на Кавказе? Страшное дело как не хватает информации. Вот по идее немногочисленные родственные группы оборотней должны поддерживать между собой постоянный контакт. Хотя бы из соображений женитьбы на своих, да и прикрывать просто обязаны, если тайна происхождения одной из групп выходит наружу. Не просто перебраться в другую страну, а к тому, кто радушно примет и поможет на первых порах. Ага, тут еще соображения кто старший в стае в таком случае будут, но все равно интересный аспект. Тут тебе и тайные заговоры, и подпольное существование и прочие радости. А где у нас снежные барсы водятся в природе? Вроде все больше в горах Азии. Хоть убей, не помню, чтобы они жили на Кавказе, но это ведь не животные - переселились. Если уж в США встречаются, там без сомнений имеются.

- Езжайте в мотель, - обрезал обсуждение Ивэн. - Надо отдохнуть пару часов.

- А ты? - логично интересуюсь.

- А меня высадите на повороте, скоро подъедут мои знакомые, требуется обсудить разные детали действий.

- Это что нормально? - спрашиваю Энджи, когда мы остались вдвоем. - Или ты за мной присматриваешь?

- Каждый делает свою работу, - туманно пояснила она, - ты же все равно по части стрельбы. Как понадобится, возьмешь АКМ и трудись. А пока он хочет все сделать чисто и без шума. Нам здесь еще жить и не хотелось бы пристального внимания со стороны правоохранительных органов, газет и любопытных прохожих. Мы ведь не банда, а законопослушные граждане с лицензией, не предусматривающей отстрел налогоплательщиков направо и налево. Даже в малом количестве. Как раз в США прокуратура очень возбудится в подобном случае.

Мотель был стандартный. Здесь вообще страшно все типичное и тысячу раз виденное. Мне иногда кажется, что я забежал не в книгу, а в кино с соответствующей картинкой. Не хватает только хорошо знакомого гнусавого голоса с пояснениями, приходится догадываться самому. Или так все на самом деле и выглядит в реальности? Если это когда-нибудь кончиться, и я смогу вздохнуть нормально, непременно сяду в машину и поеду знакомиться с окружающей жизнью. Хочу быть нормальным туристом и рассматривать достопримечательности, а не сжимать в кармане верного друга Макарова, подозрительно оглядываясь по сторонам.

Длинные одноэтажные корпуса, разделенные на квартирки. Двери с номерами выходят прямо на улицу и тут же на асфальте расчерчены места для машин, с нанесенной краской опять же соответствующей нумерацией. Видимо, для особо тупых постояльцев, не сумевших догадаться, что напротив квартиры ставят исключительно жильцы, а не посторонние. Стоянка бесплатная. Мне это особенно приятно, потому что очень солидная пачка денег, врученная Никитой на расходы, стремительно уменьшилась в размере после всех этих выплат по длинному списку, включая адвоката, до едва заметной мелочи.

Я постоянно за все расплачиваюсь, изображая из себя старшего товарища. Изрядный аванс доблестным сыщикам, машины, бензин, разнообразное шпионское оборудование, взятки полицейским за разговорчивость и закрытые временно глаза (поди, проверь, но мне теперь стала понятна на практике вечная подозрительность некоторых типов, а может они зажимают и нагло доят меня наивного), мотель, теперь еще и этим помощникам по отлову малолетних криминальных дебилов надо платить. Хорошо не мне, пусть вдохновитель всего этого безобразия расплачивается. Брильянтов как водится, еще нет, а карманы уже пустые.

Мотель… Все страшно просто оформляется. Идешь в контору, сообщаешь, что нужен номер на двоих. Интересно, что менеджер при нашем виде подумал. Глазки так и заблестели. Энджи меня сантиметров на десять без каблуков выше и далеко не худосочная модель с подиума. Откровенно говоря, и спать я с ней в одной постели не больно желаю, но это производственные трудности, ничего не поделаешь, выпускать меня из поля зрения она не собирается.

Звучат вопросы (я так понимаю, всех спрашивают): курящие или нет, в каком здании (как будто они не все одинаковые), одна кровать ли нужна (тут я заинтересовался - одна, конспирация на марше) и нет ли других пожеланий. Дополнительных требований с ее стороны не последовало и пришло время предъявить свои фальшивые права на вождение машины. Он даже не посмотрел, зато права ирландки старательно изучил. Натурально извращенец. Маленький, с впечатляющим брюхом, бегающими глазами и редкими волосами, собранными в кокетливый хвостик. Я обнял девушку за талию, подчеркивая с кем, она пришла, и прислушался к интересным впечатлениям. Ой, какой живот! Пресс, накачанный как у культуристов.

- Зачем точно знать, когда мы выезжаем? Он за ключом придет? - спрашиваю уже по дороге к оплаченной комнате.

- Нет. Вернешь сам или если нет желания на выезде в ящик можно бросить. До одиннадцати утра наше законное время, а потом за каждый лишний час проживания штраф. Немного, долларов десять, но никто старается не задерживаться. Да мы все равно заплатили за три дня. Неизвестно как повернется, а жилье необходимо… И нечего так смотреть, - фыркнула она сердито уже у дверей, держа в руке пластиковый ключ, - не за этим приехали, просто брать два номера лишний раз ловить чужой интерес.

Номер состоял из спальни и ванной. Не пятизвездочный отель, чай. На полу ковролин. Это такая синтетическая гадость намного дешевле паркета, но при этом собирающая старательно пыль, сколько ее не чисть. Да еще и если прольешь на пол что-то, обязательно будет практически не выводимое пятно. Да ладно, нам тут долго не жить. В семейном общежитии для офицеров еще хуже бывает. Во всяком случае, тумбу с телевизором, журнальный столик и кресла там не выдают. Да и кондиционер с телефоном тоже обычно в наличии отсутствия. Еще имелась ниша для верхней одежды с пластиковыми вешалками. Не шкаф, а просто выемка ничем не закрытая.

- Я в ванную, - поспешно сообщаю, пока Энджи туда не устремилась. Она небрежно отмахивается, кидая чемодан на кровать и начиная его расстегивать.

Ванная… Ага… Хорошее слово. Имеется только душ и унитаз. Причем на нормальный душ это ни капли не похоже. Прямо из стены под самым потолком, так что без стула и не достанешь, торчит намертво прикрученная воронка с дырочками, которую не сдвинуть и не перенаправить.

Мы, нормальные русские, неприхотливы. Прекрасно способны обходиться минимум удобств. Есть возможность помыться - уже прекрасно. Одежду на… не при брезгливых будет сказано… на крышку унитаза и смело встаю под воду.

Вроде все должно быть легко и просто. Ручка имеется. В одну сторону горячая вода, в другую холодная. Если бы так! В противоположную ручка идти категорически отказывается. Меня поливает холодной водой и уже просто наобум, давлю дальше в детской надежде увидеть что-то интересное. Угадал! Слава Богу, не кипяток, но тоже мало приятного. Чисто контрастный душ. Говорят замечательно для здоровья. Это кто сам не пробовал неожиданно. В попытке найти что-то среднее, кручу ручку во все стороны и опытным путем устанавливаю непроходимый идиотизм американской сантехники. Если давить до конца в одну сторону, вода становится не горячее, а как раз температура ощутимо снижается. Может прав был Задорнов и они все тупые? Или это российские читатели меня желают довести до инфаркта своим издевательским подсознанием? Ну, хочется им хотя бы, таким образом, поизгаляться над пиндосами, вот и выдумывают.

Все-таки я домылся, а не выскочил из-под душа с недовольным визгом. Надо поддерживать марку крутого парня в глазах женской части нашего немногочисленного коллектива, а трудности для того и создаются, чтобы их преодолевать. Энджи моментально просочилась в ванную, как только я вышел, причем вид у нее был несколько легкомысленный. Кроме длинной белой майки ниже колен ничего нет. Лямка с плеча сползла по современной моде, но все это было не для создания романтической обстановки. Чистая практичность без всяких намеков.

Чемодан уже стоял закрытый в углу, на вешалках что-то там женское висело, и на столике лежал Эмм браунинг. Я вот своего верного Макара так и таскаю постоянно. То ли доверие показывает, то ли я никуда все равно не денусь от ее присмотра. Еще на кровати валялась серьезной толщины книга в черной суперобложке. С перекошенной гитлеровской мордой, на самом видном месте и с изучающим свою трубку Сталиным напротив.

Я завалился на кровать и начал лениво листать. Удовольствия от чтения никакого, постоянно напрягаешься, мысленно переводя в нормальный вид, но понятно без особых проблем. Сборник статей на историческую тему и Гитлер со Сталиным на обложке не более чем для рекламы. Не только про войну. Занятно, что переводы российских авторов. Только все одной направленности. «Несуществующие оборотни», «Введение в России равноправия в результате февральской революции и снятие всех ограничений с нелюдей», «Ликантропы в ННВД», «Оборотни и социализм», «Вермахт против оборотней», «Уничтожение оборотней в Майданеке и Треблинке»«, «Подпольные организации оборотней и партизанское движение», «Берия лучший менеджер двадцатого века». Тут я заинтересовано поискал очередное разоблачение и почти с облегчением выяснил, что он лично нет, нормальный человек, но очень хорошо относился к данной категории граждан, а все что писали раньше клевета и поклеп.

Интересно, - захлопывая книгу, подумал я, - зомби про себя статьи читают? Хотя они вроде тупые. А вот вампиры наверняка еще и пишут. Надо же рассказать про свою тонкую душу и непонятую злыми людишками страсть сосать кровушку. Вот коровы или там свиньи хозяев любят, хотя те их и кушают. С чего бы это такое негодование, когда столь нормальное поведение людей касается? На самом деле ведь кровь добровольно сдают доноры и ничего ужасного, так и не убудет от человека от подобного обращения. Наверняка раньше они убивали исключительно, чтобы не раскрывать свое логово с беззащитными детишками, а теперь стали белые и пушистые. Дружелюбно в шейку кусают. Почему собственно в шею? Что на руках вену прокусить нельзя? Обязательно проверю.

А в баню я натурально в здешних краях не пойду. Помню я эти истории про банника. В одиночку и ночью никогда нельзя ходить и ошпарить может и убить тоже под настроение.

Энджи вышла из ванной и сразу полезла под одеяло, благо у нас их два.

- Послушай, - спрашиваю, - а как тебе это все?

- Что все?

- Ну, вот ты всю жизнь боролась за соблюдение закона, а тут мы собираемся непринужденно вешать на себя многочисленные сроки. Похищение, незаконное оружие и так далее и тому подобное. Кстати, где опыта набиралась тоже сыщиком?

- Нет. В военной полиции служила.

Как она там говорила: «медные лбы»? Сама такая. Даже еще хуже. Наиболее отвратительные военные - это те, что ловят других в погонах. Как у нас не любили караульную роту! Срочников даже демобилизовывали отдельно, чтобы не встретили в дороге бывшие сослуживцы. Были малоприятные прецеденты.

- Как увольняешься после армии куча льгот. Высшее образование оплачивают. Так что имею диплом. Начинающий частный сыщик должен пройти стажировку в компании или у уже опытного, имеющего лицензию. В нашем штате две с половиной тысячи часов. Это где-то год. И возьмут туда не каждого. Но знаешь, - Энджи задумалась и продолжила не сразу, - лет пять назад ехал по трассе один мужичок. Такой… что называется средний. Не высокий и не низкий, не толстый и не худой. Работа у него тоже была средняя. Не начальник большой и не работяга. И все остальное в том же роде… Жена, дети. Все как у людей. Даже серьезно пьяным его ни разу не ловили и штрафовали за неправильную парковку один раз в жизни. Короче настолько средний и незаметный, что исчезни бесследно, никто бы очень долго этого не обнаружил. Характер что ли такой, без особых запросов. И вот ехал он по шоссе и видит впереди блок-пост полиции. Ловили там кого-то. Мигалки, ленты с гвоздями, парни могучие в бронежилетах и с автоматами. За километр все это сборище видно. Нормальный преступник вылезет из машины или развернется обратно. Впереди абсолютно нечего ловить, не прорваться. Честный человек притормаживает и едет мимо всего этого сборища осторожненько, с изумлением посматривая по сторонам. А он нажимает газ и, выжимая из двигателя полную мощность, несется вперед на заграждения. Колеса на гвоздях в куски, машину свою в обязательном порядке плющит, а заодно копов посшибал. Насмерть никого, но полно с ушибами. Выволакивают его с сиденья, где он сидит с абсолютно довольной физиономией исполнившего свою мечту дебила, ставят раком и начинают выяснять кто такой. Документы чистые, ловят вовсе не его, в машине ничего незаконного нет. Никто не может понять, что произошло. Даже не пьян, так слегка пиво пригубил. Не больше банки. В конце концов, не выдержали и спрашивают: «Зачем»? А он говорит: «Я так давно хотел попробовать»!

Это сидит в каждом и иногда стоит чуть-чуть себя отпустить, рискнув ради чего-то стоящего, чтобы не вырвалось наружу в таком вот идиотском виде.

- Значит хоть раз, но педаль до самого пола и будь что будет?

- Один раз уже было, когда в армию ушла, - буркнула Энджи.

- А?

- Не морочь голову - это, в конце концов, лично мое дело. Что смогу сделаю. Не нравится мне вся эта история, но назад отыгрывать поздно. Спи, излишне любопытный.

Пришлось повернуться на бок и спать.

Я слетел с кровати, уже держа в руках пистолет. Не бывает такого, чтобы я спросонья вдруг решил, что нахожусь в казарме, в то время как прилег отдохнуть после хорошей гулянки в общаге, у меня в этом смысле все прекрасно с сооброжалкой. Вот только когда над ухом кричат «Подъем!» лучше уж сначала отреагировать, а потом разбираться. Нервы-то играют, хоть и делаю морду кирпичом. Слишком много всего и без предупреждения.

- Пора, - довольно сказала Энджи.

- Ночь еще, - тупо глядя в окно, удивляюсь.

- Оно и прекрасно, сейчас Ивэн займется наблюдателем, а мы как раз и подъедем.

И чего скалится? У меня по утрам всегда настроение паршивое. Совы, жаворонки… Фигня это все. Если вставать в одно время быстро приучаешься и входишь в ритм. Усталость копится, если не высыпаться регулярно, но вполне нормально себя чувствуешь, пока есть необходимость бегать и действовать.

Утро я не люблю не за это. Вечно все плохое начинается на рассвете. Мощное наступление, старательно запланированное в штабе, о чем никто заранее не предупредил, но любой дурак прекрасно знает, заснувший часовой или очередная кража. Ночь на то и существует, чтобы прямо с рассветом ты обнаружил очередную гадость. И никто меня не переубедит, что это не всемирный заговор против моих нервов.

- Можно не вполне приличный вопрос? - спрашиваю, когда меня в очередной раз с комфортом загружают в машину и личный водитель выруливает к выезду из мотеля.

- Нет этого.

- Чего нет? - с некоторой оторопью интересуюсь.

- Мы не спим с Ивэном. Друзья - да, но не больше.

- Я не про это. Извини, если как-то глупо звучит, но услышал, как Ивэн с изрядной гордостью заявил - он истинный, а брат у тебя не оборотень и племянница тоже. А я понял, что это твой родной район. Как с тобой вышло?

- Бывает, - сообщила она, внимательно глядя на дорогу, - за такие вопросики морды бьют излишне любопытным, но вообще это не большая тайна.

Наш район, - заговорила она после непродолжительного молчания и вроде даже не столько для меня, а объясняя себе хорошо известные вещи, - начал заселяться еще в начале века и продолжал расти в двадцатые-тридцатые годы. Тогда это был новый и перспективный городишко, недалеко от большого города, где селились квалифицированные мастера и работники. Ирландцы, итальянцы, поляки, немцы, голландцы. Производство росло, требовались новые руки. Люди старались обеспечить себя, да и естественно, свои семьи. Тогда это был район со средним достатком и уважающими себя людьми, которые смогли чего-то добиться в жизни. А потом пришел Великий Кризис тридцатых годов. Он очень больно ударил не только по занятости, но и по психологии людей. Жители теряли работу, оставались без средств существования и уже не способны были платить за свои дома. Многие сломались, другие стали искать всевозможные способы заработка, не всегда законные, но дающие живые деньги. Постепенно кварталы погружались в нищету. И вот тогда начался наплыв оборотней. Им редко продавали или сдавали квартиры в приличных районах. В те времена легальные были по положению не лучше негров. Вроде и равноправные, но общество их отвергало, не желая иметь дело с такими соседями и опасаясь их. А у нас цены были низкие и многие старались хоть таким образом заработать. Никто не купит твой дом кроме оборотня, а дарить банку люди не хотели. Вот становилось их все больше и больше.

А оборотни очень часто были работники не хуже местных и ко всему еще им нередко можно было платить меньше, так что и многие хозяева закрывали на подобные вещи глаза, лишь бы шума не было. Вот и получалось, что совсем нищие исчезали, более или менее обеспеченные стремились переехать, а часть была вынуждена приспосабливаться к новому соседству. Не всегда это было гладко и без проблем, но впрямую цеплять таких типов, проживающих на твоей лестничной площадке не каждый решиться. С другой стороны и они тоже не слишком выкобенивались. В те времена полиция практически автоматически становилась на сторону человека в любом конфликте.

Потом началась война, и опять потребовалось множество работников на заводы. Молодых мужчин призывали в армию, а вот оборотней до 1943г нет. Даже потом из них создавали отдельные подразделения, не смешивая с остальными. К тому времени уже прекрасно умели вычислять, кто есть кто по анализу крови. Ну, на какое то время у нас все утряслось. Люди ведь бесятся все больше, когда им кажется, что от кого-то исходит угроза. Утеря работы достаточно веский повод для постоянных столкновений, а в этот момент делить было нечего. На наших предприятиях вполне нормально работали бок о бок и люди и оборотни. Когда их стали призывать, исчез последний повод для ругани. Сам понимаешь: «Мы кровь проливаем, а вы отсиживаетесь!». На самом деле, нелегальные очень часто под любыми предлогами или за серьезные взятки уклонялись или доставали себе справки от врача. Это ж в те времена было как клеймо. Узнают - выживут и из дома и с работы. Но у нас-то жили уже попавшиеся или не считающие нужным это скрывать, так что и особой проблемы не было.

Со временем людей становилось все меньше, а оборотней все больше, но кое-кто еще жил по соседству. Таких не трогали и в отличие от районов где преобладали в численности люди, не пытались заставить переехать. Очень часто как раз напротив стремились помочь. Это уже как бы уже категория своих, десятки лет проживших рядом и всем прекрасно знакомые. Не обязательно хорошие люди, но известно, что ждать. Только молодые все равно рвались вырваться из гетто и переехать в другое место при малейшей возможности. Мало кто возвращался, все рвались в Большой мир из нашего очень закрытого мирка.

Моя семья была еще из тех, кто сохранился с давнишних времен. Я с детства крутилась в обществе оборотней и ничего необычного и странного в этом не видела. Уже потом, когда у меня появились знакомые в другой среде, они очень удивлялись и страшно жалели меня. Она усмехнулась. - Как я могла жить там и почему меня вообще не съели? Объяснять, что девяносто девять из сотни никогда не пошли бы против закона, было бесполезно. Не верят и качают головой, подозревая меня, Бог знает в чем.

А я вот бродила по улицам, крутилась в общей компании, находясь в самом центре всего этого, и не замечала никаких особых ужасов. Вечером выходят в дворики пообщаться и пожарить мясо на мангалах, сидят на ступеньках и треплются про происходящее в соседней квартире и про политику. Люди как люди. Со своими делами, заботами и обычными проблемами. С нормальными проказами детей, выпивкой взрослыми и драками между подростками, но это всегда так. Мне так на улице было даже лучше, отец пил по страшному и запросто мог поучить нас, детей, да и мать тоже кулаками. А она еще была старого воспитания, когда положено терпеть подобное обращение.

Конечно, все не так просто и многое никогда не выходит наружу. Те же объединения в стаи по виду, постоянно поддерживающие друг друга. В таких группах все зависит от вожака и его представлений о том, что правильно или хорошо, а что плохо. Уж бежать в полицию из-за внутренних дел они никогда не будут, так что статистика преступлений у нас всегда на высоте, но это вовсе не означает, что ничего не происходит. Просто все решается обычно тихо среди своих, не вынося наружу. Можно подумать в китайском квартале или маленькой Италии живут по-другому.

Что делает девушка в таком районе, не имеющая денег на образование и без печати гениальности на лбу? Идет в официантки или уезжает в глупой надежде стать великой актрисой в Голливуде. Сколько тысяч таких дур несется на всех порах в эту долбанную Калифорнию и сколько из них чего-то добиваются? В лучшем случае единицы. Мне хватило ума не пробовать. К сожалению не мисс Миссури и никогда ей не стану. Так бы, наверное, и тянулось, если бы отец в очередной раз не распустил руки, да так, что мама попала в больницу. И даже там она не пожелала кому-то что-то объяснять. «С лестницы упала». Вот тогда я и решила порвать с прежней жизнью и оправилась на призывной пункт.

Один контракт, второй. Большой карьеры не сделала - старший сержант, но зато повидала мир. После пятого года имеешь кучу льгот, вплоть до выбора гарнизона, бесплатный билет на самолет в отпуске, бензин за половину стоимости, не платила налогов, имела массу скидок… Да и питание, страховка и машина не из своего кармана. Жить можно нормально и даже откладывать на будущее.

Армия платит семьдесят пять процентов за образование, если ты учишься во время прохождения службы, а выйдя в отставку можешь поступить в любой университет. Все лучше, чем всю жизнь приносить посетителям в кафе дежурное блюдо. А военнослужащие ничем не отличаются от ранее виденных мной людей. Слегка другие мотивации, а психология все та же. Я ведь хоть и молодая была, но совсем не наивная девочка. Насмотрелась на всякое разное в гражданской жизни.

Перед окончания второго контракта поехала с приятелями развлечься в свободное время. И на наше счастье впереди авария. Сразу несколько машин столкнулось. Вот сижу иногда и думаю сейчас, когда я знаю, что произошло, я поступила бы так или отвернулась? И сама не знаю ответ. А тогда даже не задумывалась. Люди пострадали надо помочь! Выскочила и к той, где дети кричат. Дверь покорежена, так вырвала ее голыми руками и порезалась естественно в нескольких местах. Потом достала оттуда семилетнюю рыдающую девочку, с почти оторванной ногой и стала оказывать первую помощь, как нас учили.

Мне потом сказали, что если бы я жгут не наложила, она бы умерла до приезда врачей. Подвиг совершила, - Энджи скривилась, - вот только маленькая проблема. Она оказалась носителем вируса. Очень редко, но такое бывает. Сам не оборотень и даже можешь об этом не подозревать. Обычным анализом не определяется. А заразиться от такого можно только через переливание крови. Вот я сама себе и устроила этот еще более редкий случай. Одна возможность на миллион или миллиард плюс вторая такая же и я заработала то, что считается нереальным. Почти двадцать лет прожить в окружении таких без всяких проблем и поймать на абсолютно пустом месте. Видимо судьба моя. Откуда пришла туда и вернулась.

А потом, как обнаружилось, начались сложности. Страховка такого не предусматривает, и армия мне ничего не должна. Увольнение по медицинским показаниям, хорошо еще не посмели кинуть, и все положенное я получаю, хоть и без компенсации по болезни. Очень весело было. В первые дни, когда происходит перерождение, себя очень слабо контролируешь. Теперь есть куча научных исследований на эту тему, но раньше знали только одно - возле тебя должен находиться другой оборотень и иногда силой заставлять вести себя правильно. Иначе есть вероятность порвать кого-нибудь постороннего без всякой причины, а тут уж недолго и до казни. Вот поэтому оборотни и предпочитают жить вместе, одной компанией. Всегда требуется кто-то более опытный, а со временем и сама передаешь свои знания дальше. Только очень часто вначале это совершенно незнакомые люди… В смысле оборотни… И они начинают тебя учить некоторым вещам, которые могут и не нравится, но необходимы чтобы не подводить других. Не знала бы я этот мир изнутри, наверное, повесилась бы. А так… Жизнь продолжается…