«Проезжая по любой нашей железной дороге и окидывая взглядом публику на станциях, на многих из этих последних невольно обращает на себя ваше внимание группа людей, выделяющихся из обычной станционной публики и носящих на себе какой-то особый отпечаток. Это – люди, одетые на свой особый лад: брюки по-европейски, рубашки цветные навыпуск, поверх рубашки жилетка и неизменный пиджак, на голове – суконная фуражка; затем – это люди по большей части тощие, со слаборазвитой грудью, с бескровным цветом лица, с нервно бегающими глазами, с беспечно ироническим на все взглядом и манерами людей, которым море по колено и нраву которых не препятствуй… Незнакомый с окрестностью места и не зная его этнографии, вы безошибочно заключите, что где-нибудь вблизи есть фабрика…"

Пажитнов К. Положение рабочего класса в России. СПб., 1908. С. 168.

«Рабочий класс в СССР базирует свое существование на государственной (всенародной) собственности и на социалистическом труде. Он является передовым классом общества, ведущей силой его развития. Поэтому в СССР государственное руководство обществом (диктатура) принадлежит рабочему классу».

«Политическая экономия». Учебник. М., 1955, с. 378.

О тяжелой доле русского рабочего без устали твердила вся марксистская историография и сейчас практически в любом споре моментально вытягиваются на свет все те же аргументы. Я отнюдь не собираюсь доказывать, насколько все было замечательно. И привычный возглас, давно надоевший, про хруст булки, мешающий спать, не стоит начинать. Мало того, что счастья для всех не бывает и всегда кто-то живет лучше, а кто-то хуже, но в очередной раз напоминаю – все необходимо сравнивать. Один период, один регион, одна категория людей.

Иначе ведь достаточно легко доказать насколько лучше современному россиянину, чем рабу в Римской империи. Или жителю Сомали. И точно также показать обратное. Уверяю вас, далеко не все жители Африки голодают и протягивают исхудалые ручонки в поисках спасения к зажравшимся жителям РФ. Чтоб долго не искать Изабель душ Сантуш (имя ничего не говорит?) начала заниматься бизнесом в 1997 году. В возрасте 24-х лет, она открыла в ангольской столице Луанде ресторан. Сегодня ее Форбс записал в миллиардерши. Так что и в Африке живут недурно, куда там многим возомнившим о себе белым. Правда не все. Стоит сравнивать детей африканских президентов с детьми хотя бы премьер-министров европейских стран. Для равновесия.

Вечная советская проблема, да российская, в желании с одной стороны сравнивать себя с развитыми странами по неким абстрактным цифрам (производство чугуна), с другой уверять, как все было плохо раньше и другого пути не имелось. При этом Великая Октябрьская Революция произошло по объективным внутренним причинам, а вот 90-е исключительно от чей-то глупости и заговоров. Все было просто замечательно. А что не догнали и фактически проиграли противостояние, так злые прорабы перестройки влет сбили прыгуна. Еще немного и буржуи бы окончательно разложились, загнивая и развалились.

Честное слово, неужели кто-то всерьез думает ещё, что народу когда-то хорошо жилось? Или он всегда и всем доволен? Посмотрите на себя и своих знакомых. Человек всегда хочет того, что у него нет. И это нормально. Иначе бы мы сидели до сих пор на деревьях и кушали бананы. Разум всегда недоволен и отсюда и появляются литература, наука, искусство, стремление к улучшению.

Сравнение… Обычно начинают лепить цифры, сколько и чего можно было приобрести на зарплату. Это бессмысленно. Есть еще налоги, разница в уровне цен. Не одни продукты приобретаются, еще одежда, развлечения, обувь, простите меня водка. Тут невольно вспоминается любимый Ленином писатель с образом пролетария.

«Павел сделал все, что надо молодому парню: купил гармонику, рубашку с накрахмаленной грудью, яркий галстух, галоши, трость и стал такой же, как все подростки его лет. Ходил на вечеринки, выучился танцевать кадриль и польку, по праздникам возвращался домой выпивши и всегда сильно страдал от водки».

Кстати и отец был ничуть не лучше. Ну не имелось тогда еще Интернета и телевизора. Вот развлекались, как умели. А зарплаты сына вполне хватало на двоих. Съёмный дом, с кухней и двумя комнатами. Насчет питания нехватки в тексте не обнаружил. Про плохую администрацию и штрафы имелось, а вот чтобы думали, где кусок взять – нет.

Не узнали? Вряд ли сейчас входит в обязательное чтение. Горький. «Мать». Какой бы он не был достаточно неприятный тип (я про писателя), но печатали в то время и никто не возмутился с описания нравов слободки. Наверное не врал. И гуляли и не голодали. Здесь еще неплохо сослаться на Хрущева, который в 1930-е годы как-то в порыве откровенности сказал, что-де он, когда был слесарем, жил лучше, чем когда стал секретарем Московского горкома партии. Если точнее:

«Я женился в 1914 году двадцати лет от роду. Поскольку у меня была хорошая профессия (слесаря), я смог сразу же снять квартиру. В моей квартире была гостиная, кухня, спальня, столовая. Прошли годы после революции, мне больно думать, что я, рабочий, жил при капитализме в гораздо лучших условиях, чем живут рабочие при Советской власти».

В тему хорошо ложится и Аверченко со своим «Черты из жизни рабочего Пантелея Грымзина».

Попутно не плохо бы почитателям перечитать «Как закалялась сталь». Давно открывали? Забавно иногда современным взглядом через годы. Павка живет с матерью, которая работала "с утра до поздней ночи кухаркой у акцизного инспектора".

По нашим понятиям – мать-одиночка. Доходы не слишком. Правда у них во владении есть еще «садик», "двор", «сарай», "сторожка, стоявшая в углу сада, за домом".

Возвращается брат из города и сообщает Павке: «Мамка служить больше не будет. Хватит ей горб гнуть перед всякой сволочью». Видимо могут позволить обойтись без лишних 5–8 рублей ее дополнительного дохода. Кто думает немного, так прожиточный минимум 1904 г в столице для одинокого мужчины составлял в этом же году 21 руб., для одинокой женщины – 17 руб., а для семейных рабочих – от 32 до 38 руб. в месяц. Не в их дыре. В столице.

Ну можно еще напомнить: «Владимир Ильич за свое 8-рублевое пособие имел чистую комнату, кормежку, стирку и чинку белья. Правда, еда была простовата – одну неделю для Владимира Ильича убивали барана, которым кормили его изо дня в день, пока всего не съест; затем покупали на неделю мяса. Работница во дворе в корыте, где корм скоту заготовляли, рубила купленное мясо на котлеты для Владимира Ильича, тоже на целую неделю. Но молока и шанег было вдоволь и для Владимира Ильича, и для его собаки, прекрасного гордона – Женьки… Мы перебрались вскоре на другую квартиру – полдома с огородом наняли за четыре рубля. Зажили семейно».

Это Крупская. Не столица, да. Шушенское. А работница малолетняя. Помнится некий В. И. Ленин страстно критиковал самодержавие по рабочему вопросу и отношению к труду детей.

Возвращаясь к семейству Павки, про пенсию речь не идет, но интересно, что сегодня мать-одиночка с сыном подростком на такие деньги не проживет, подрабатывая домработницей. Доходы же у них такие: «Вот Артем – слесарь первой руки, а получает сорок восемь рублей, а я – десять». 48 старший сын в депо получает. Сколько раньше присылал, неизвестно.

По данным петербургского обследования 1908 года 67 % работающих в городе холостяков (и 42 % семейных) посылали деньги своим родным в деревню: средний размер посылки составлял 73 руб. у холостых и 39 руб. у семейных, в то время как средняя зарплата составляла 312 руб. Естественно все в год.

Кстати, чистый доход на душу крестьянина в Воронежской области 29 руб. В месяц. В целом недурно для бедняков. Ну у того еще и хозяйство, хотя и здесь садик присутствует. Может и огород имелся. Получается заработная плата одного рабочего была сопоставима с доходом крестьянского хозяйства. Но хозяйство это не один человек. Там даже дети работают. Выходит, рабочий больше получал.

Дальше – больше. В связи с происходящими событиями Артем вынуждено уехал. Мать хочет снова идти в кухарки. Оказывается не требуется. Павка готов работать на лесопилке пол дня (!): «Полдня буду там работать, и этого нам хватит с тобой, а ты уж не ходи на работу, а то Артем сердиться будет на меня, скажет: не мог обойтись без того, чтобы мать на работу не послать». То есть якобы нищета, но на двоих хватит и пол дня. Причем ему вроде и шестнадцать не исполнилось и уж явно не квалифицированный специалист. Обычный куда пошлют. А раньше выходит он особо и не утруждался. Как там было при советской власти, я позже вернусь. Пока стоит подумать о тяжкой судьбе революционера.

И чего спрашивается, бастовали и героически боролись? Хотелось больше. Чтоб на хромовые сапоги и красную рубаху хватило. Всегда и всем хочется. Но это литература, займемся более серьезными исследованиями.

Я буду говорить о положении рабочих для начала в ситуации конца 19 – начала 20 века. Дело в том, что более или менее приличной статистики раньше не имеется. Только в 1879 Московское губернское земство приступило к изучению санитарного положения фабрик и заводов во всех уездах губернии. Правда, еще в 1862 был выработан Устав о промышленности, где хозяевам вменялось в обязанность под страхом взысканий соблюдать разработанные общие и специальные правила о мерах предосторожности. Но проект этот так и остался проектом.

Да смысла особого обсуждать нет. Скажем, в 1854 г в РИ было 9944 фабрики, на которых трудилось 459637 человек. В 1893 – скачком уже 22483 фабрики и 1406792 работника. Почему так, надеюсь, объяснять в подробностях не требуется. Крепостное право отменили. Это мгновенно нашло отражение в возрастании числа фабрично-заводских рабочих: в 1886–837.382 человек, в 1890–959.345 человек, в 1893–1.118.000 человек (это данные из другой книги, вероятно в первом случае в зачет пошли сезонники); в 1902–1.710.773 человек.

Таким образом, число фабрично-заводских рабочих за 40 лет – с 1860 по 1900 – возросло почти в четыре раза. За тридцать-сорок лет до революции, фактически за одно поколение, сформировался новый слой общества. Промышленные центры – как в городах, так и вне их – оказались неподготовленными к вновь приливающим массам рабочего люда удовлетворительные в санитарном отношении условия существования. На этой почве и выросли страшная грязь, теснота и эксплуатация.

Фактически можно говорить о двух периодах развития промышленности и появления пролетариата. Второй этап (с середины 1880-х) очень отличался от первого и смешивать их не стоит. Не потому, что мало общего. Тут важнее другое. Первый, что называется, был временем «дикого капитала». До закона 1886 г, регулировавшего взаимные отношения сторон, выплата заработанных денег производилась, когда хозяин пожелает и имеет нужные для этого деньги. Отчеты окружных фабричных инспекций появились только за 1885 г. Затем они перестали опубликовываться до 1905 г. Лишь с 1900 стали появляться своды отчетов фабричных инспекторов, т. е. не подлинные отчеты, а лишь извлечения из них, в виде голых цифр, и не по всем, а только по некоторым сторонам фабрично-заводской жизни.

В 1882 вышел закон, согласно которому дети, не достигшие 12 лет от роду, к работам на фабриках и заводах не допускаются. Кроме того, малолетние от 12 до 15 лет не имели права работать более 8 часов в сутки. Ночная работа (от 9 часов вечера до 5 часов утра), а также работа в воскресные и праздничные дни для них не допускается.

Одновременно с этим учреждалась должность фабричных инспекторов. Однако вследствие сопротивления фабрикантов, применение закона о малолетних было отсрочено на два года, да и впоследствии этот закон в очень многих случаях игнорировался из-за недостаточности контроля. От фабричных инспекторов помощи тоже было не много. Они сведения собирали, а рычагов воздействия на предпринимателей не имели.

Инспектор Казанского округа г-н Шидловский в своем отчете за 1885 отмечает, что устройство рабочих помещений приспособлено почти исключительно к требованиям производства; удобства же рабочих, а тем более какие-либо санитарные требования по большей части не принимаются в расчет. При этом хозяева обыкновенно ссылаются на то, что "ни один рабочий, в какой бы дурной обстановке ему ни приходилось работать, никогда не жалуется на нее". Но только как ему жаловаться, когда за жалобой следует расчет?

В громадном большинстве заведений против таких последствий фабрично-заводских производств, как чрезмерно высокая или низкая температура, сырость, пары, зловоние, ядовитые газы и др., почти никаких мер не принимается. Вентиляции, а равно и других приспособлений или не существовало, или они крайне неудовлетворительны и потому не достигают своей цели. Точно так же мало внимания обращается на необходимость ограждения опасных механизмов, результатом чего является множество несчастных случаев с рабочими, и особенно с малолетними.

На заводах, контролируемых Инспекцией Труда – таковая существовала, – было 68 забастовок в 1893 г., 118 – в 1896 г., 145 – в 1897 г., 189–1899 г. и 125 – в 1900 г. Основные требования: увеличения заработной платы, сопротивление уменьшению заработной платы, порядок и условия оплаты; – требование сокращения рабочего времени, сопротивление увеличению или уменьшению рабочего времени, условия труда и быта – штрафы и вычеты, недовольство персоналом заводоуправления, неблагоустройство заведений, требование участия в распорядке работ; организация больничных касс.

Требования становились все радикальнее и появились политические. Надо было реагировать. Как говорится в исторических книжках: «Чтобы задержать, рабочее движение, правительство России вступило на путь вмешательства в отношения между трудом и капиталом». В 1897 году был принят закон об ограничении рабочего дня 11,5 часами и обязательном воскресном и праздничном отдыхе. Однако в трудовых конфликтах власти, как правило, выступали на стороне предпринимателей, по закону 1886 года подстрекательство к стачке каралось 4–8 месяцами тюрьмы, участие в ней – 2–4 месяцами.

В царствование Императора Николая II, до созыва 1-ой Государственной Думы, были изданы специальные законы для обеспечения безопасности рабочих в горно-заводской промышленности, на железных дорогах и в предприятиях, особо опасных для жизни и здоровья рабочих, как-то: на пороховых заводах, в Экспедиции по заготовлению государственных бумаг и т. п.

Детский труд до 12-летнего возраста был запрещён, а несовершеннолетние и лица женского пола не могли быть нанимаемы на фабричную работу между 9-ю часами вечера и 5-ю часами утра. В 1903 году были введены рабочие старосты, избиравшиеся фабрично-заводскими рабочими соответствующих цехов. Размер штрафных вычетов не мог превышать одной трети заработной платы, причём каждый штраф должен был быть утверждаем фабричным инспектором.

Штрафные деньги поступали в особый фонд, предназначенный для удовлетворения нужд самих рабочих. Закон не регламентировал саму процедуру взимания штрафов, не содержал перечня нарушений, за которые налагался штраф. Взимание штрафов превращалось зачастую в сведение личных счётов мастера с рабочими.

Я стараюсь указывать все стороны, насколько имею подробности. Для критиков. Им бы стоило учесть, что любое улучшение уже благо. Не все сразу. Рабочее движение в других странах тоже не все моментально получало. Об этом ниже.

Профсоюзы и стачки были разрешены в России, с очень жесткими ограничениями, если смотреть на эти законы из нашего времени, в соответствии с Манифестом 1905 года. Официально существование рабочих союзов было признано законом в 1906 году. Утверждены «Правила о вознаграждении потерпевших вследствие несчастных случаев рабочих и служащих, а равно членов их семейств, в предприятиях фабрично-заводской, горной и горнозаводской промышленности» от 2 июня 1903 г.

По этому закону владелец предприятия был обязан выплачивать пособие травмированному работнику. Но если несчастный случай произошёл по «злому умыслу» или «грубой неосторожности» самого рабочего, последний лишался вознаграждения. Эти оговорки открывали широкие возможности для уклонения от пособий. По этому в рабочих требованиях всё чаще звучало желание иметь государственную систему страхования. Комплекс из четырёх законов о страховании рабочих на случай болезни или несчастного случая, принятый 23 июня 1912 г. тоже не просто так появился.

Обязательно требуется указать на улучшение положения в результате первой революции. Не просто так начали вводиться законы. После «Кровавого воскресенья» правительство обещало приступить к выработке рабочего законодательства. Комитет министров в качестве образца для выработки этого законодательства назвал страховые законы Бисмарка, которые позволили канцлеру «взять рабочее движение в свои руки».

Однако сопротивление промышленников замедлило работу над законами, и они были приняты лишь в июне 1912 года. Новое рабочее законодательство предусматривало страхование не только от несчастных случаев, но и от болезни; размеры пособия достигали 2/3 заработка. Предложение об ограничении рабочего дня 10 часами было отвергнуто, однако в результате стачек во время революции рабочие добились сокращения средней продолжительности рабочего дня с 10,6 часа в 1904 году до 9,9 часа в 1913 год.

В этом месте всенепременно позвучит: «Ага, у них там было много лучше!». Давайте посмотрим, чего у них там было замечательного за границей.

Англия.

1908 г. – закон о пенсиях престарелым рабочим.

1908 г – закон о 8 ч. дне (только для шахтеров).

1911 г. – закон о социальном страховании по безработице, инфляции. 1926 г.: закон о трудовых коллективах (разрешены забастовки)

Ипить насколько лучше. Аж в 1926 г разрешили забастовки. Надо думать раньше запрещались.

Ноябрь 1910 года: министр внутренних дел Уинстон Черчиль направил в Уэльс войска для подавления забастовки шахтеров. Тот же ноябрь, только уже Лондон: по приказу Черчилля против манифестации суфражисток (300 человек) брошен полицейский отряд в 1200 человек. Женщин, несших петицию в парламент, избивают на протяжении нескольких часов. 1911 год: 50 тысяч солдат использованы Черчиллем для подавления забастовок докеров и железнодорожников. Войскам розданы боевые патроны, в Лондоне, Ливерпуле и Ланелли войска стреляли по демонстрантам, были убитые.

Год 1902. Город Лондон. «Люди бездны». Это вполне добросовестное исследование. Не художественная литература. Джек Лондон по мировоззрению был странный тип. Помесь социалиста с расистом и носитель бремени белого человека. Еще большой патриот родной страны. Даже в тюрьме в Америке его кормили лучше, чем в забегаловке в Англии. Но не врун. Это все первоначально печатали в газетах и читали все. Прошу не забывать, что время, которое он описывал, считалось «хорошим временем» в Англии.

«По понятиям Восточного Лондона, комната, которую я снял за шесть шиллингов в неделю, то есть за полтора доллара, являла собой верх комфорта Когда стало ясно, что мне, то есть бедному молодому человеку, обремененному семьей, искать себе в этом негостеприимном районе отдельный домик бессмысленно, я перешел к поискам свободных комнат, где можно было бы разместить жену с малышами и весь наш скарб. Не скажу, чтоб таких комнат оказалось много, но кое что я нашел, правда, сдавались они большей частью по одной. Видимо, считается, что для семьи бедняка довольно и одной комнаты – тут и стряпают, и едят, и спят. Мало того, что одной комнаты считается вполне достаточно для бедного человека с женой и детьми, – многие семьи обнаруживают у себя такие излишки площади, что пускают одного, а то и двух жильцов».

«Санитарное состояние домов, в которые я заходил, ужасающе: неисправная канализация, плохая очистка выгребных ям, течь из водопроводных труб, скверная вентиляция, сырость и грязь кругом. От этого моя жена и дети быстро заработали бы дифтерит, круп, тиф, рожу, гангрену, воспаление легких, чахотку и мало ли какие еще болезни. Смертность тут, должно быть, чрезвычайно высока… В этой трущобе, называемой домом, семь комнат. В шести из них живет более двадцати человек обоего пола и различного возраста. Каждая комната имеет площадь шесть-семь квадратных метров. В ней стряпают, едят, спят и работают».

Вы видите отличия от РИ?

«В соседней каморке живет женщина с шестью детьми. В другой грязной дыре – вдова с единственным сыном, шестнадцати лет, который умирает от чахотки. Эта женщина торгует на улице леденцами, и лишь в редкие дни ей удается заработать на три кварты молока для сына. А мясо этот слабый, умирающий юноша получает не чаще чем раз в неделю, и то такого качества, что трудно даже понять, как люди могут есть подобные отбросы».

«Десятки тысяч семей в Лондоне, общим числом триста тысяч человек, занимают по одной комнате. Семей, живущих в двух трех комнатах, еще больше, но у них так же тесно, и они так же сбиты все в одну кучу, без различия пола и возраста, как и те, кто ютится в одной комнате. По закону требуется одиннадцать кубических метров на человека, в казармах на солдата отводится в полтора раза больше, а вот профессор Хаксли, в прошлом видный деятель здравоохранения Восточного Лондона, настаивал, что норма на каждого должна быть около двадцати кубических метров, при наличии хорошей вентиляции. Тем не менее девятьсот тысяч человек из числа живущих в Лондоне не имеют минимальных одиннадцати. По данным Чарльза Бута, в течение многих лет занимающегося экономическими исследованиями быта трудового населения Лондона, в этом городе миллион восемьсот тысяч бедных и очень бедных жителей… Почти половина рабочих платит за квартиру от двадцати пяти до пятидесяти процентов своего заработка».

«На конгрессе профсоюзов, заседающем в настоящее время в Лондоне, союз рабочих газовых заводов внес предложение обратиться в парламент с требованием издать закон, запрещающий наемный труд детей моложе пятнадцати лет. Против этой резолюции выступил представитель объединения ткачей северных графств, член парламента Шаклтон; он заявил, что при существующих ставках ткачи не могут сводить концы с концами без заработка детей. За резолюцию голосовали представители пятисот тридцати пяти тысяч рабочих, против – представители пятисот четырнадцати тысяч. Если полмиллиона рабочих протестуют против запрещения детского труда, это говорит о том, какое огромное количество взрослых рабочих не обеспечено прожиточным минимумом».

«Сэр А. Форвуд подсчитал, что ежегодно один рабочий из 1400 бывает убит, один из 2 500 превращается в полного инвалида, один из 300 превращается в полуинвалида и один из 8 выходит из строя на три четыре недели по болезни. Но это касается только несчастных случаев в промышленности».

«На Западной стороне умирают, не достигнув пяти лет, восемнадцать процентов детей. На Восточной стороне в том же возрасте погибнут пятьдесят пять процентов детей. В Лондоне есть такие кварталы, где из каждых ста младенцев пятьдесят умирают после года, а из пятидесяти оставшихся в живых двадцать пять гибнут, не дожив до пяти лет».

И так далее и еще множество разных примеров. Я даже не представляю, что здесь комментировать. Все и так видно. Начало века. Положение пролетариата кругом хреновое. Если кто не верит, пусть вспомнит, каким образом Маркс писал «Капитал» и где. Там масса подробностей о тяжелой жизни в развитой стране.

«Каждый, кто знаком с крупными промышленными центрами в Англии и за границей, знает, что большая и все увеличивающаяся часть населения живет там в условиях, которые французы называют „la misere“ note 38. В этих условиях человек лишен самого необходимого для нормальной жизнедеятельности его организма: пищи, тепла и одежды. В этих условиях мужчины, женщины и дети вынуждены ютиться в каких то звериных логовах, жизнь в которых несовместима с понятием о приличии; люди лишены всяких средств для поддержания здоровья, а пьянство и драка – единственно доступные для них развлечения. Голод и болезни многократно увеличивают страдания, усугубляют физическое и нравственное вырождение, и даже упорный, честный труд не помогает в борьбе с голодом, не спасает от смерти в нищете».

А вообще не поленитесь посмотреть оригинал, в «Людях Бездны» всего несколько десятков страниц в ворде. Я ведь только выдирал имеющее отношение к нашим делам.

США.

Тут без длинных цитат тоже не обойтись.

Признанный авторитет по экономической истории США Г. А. Фолкнер в 1951 г. сделал такой вывод: «Оценивая положение рабочего класса в период после 1897 г., экономисты сходятся по крайней мере в том, что реальный заработок рабочих в течение последних двадцати лет мало увеличился и был недостаточен для поддержания приличного существования огромного большинства наемных рабочих».

Американские исследователи Кучинский и: Штейнфельд считают, что индекс стоимости жизни с 1899 до 1914 г. вырос на 51 %. Поэтому реальная заработная плата не повысилась, а снизилась на 9,7 %.

Для сравнения. Заработная плата русских рабочих с 1901 по 1912 г. выросла более чем в 2,2 раза. Период с лета 1912 по лето 1914 г. явился поистине высшей точкой расцвета русского хозяйства. Заметно повысился общий уровень благосостояния. Потребление сахара выросло с 25 млн. пудов в 1894 до 80 млн. пудов в 1913 г., т. е. в 3, 2 раза. Потребление чая выросло с 40 млн. кг в 1890 до 75 млн. кг в 1913 г., т. е. на 87 %. В городах белый хлеб стал соперничать с черным.

В царствование Николая II потребление мяса и мясных продуктов возросло примерно в 2 раза. В городах среднедушевое потребление мяса составляло 88 кг в год (в среднем в США – 71,8 кг) В Петербурге эта цифра составляла 94 кг, во Владимире и Вологде – 107 кг, в Воронеже – 147 кг. Здесь необходимо не забывать, что в Царской России соблюдение постов было правилом, т. е. в течение продолжительных периодов мясо не употреблялось вовсе.

Вот в другой про РИ книге пишут так: «Что касается реальной заработной платы фабрично-заводских рабочих, в 1905–1909 годах она немного уменьшилась, а в 1911–1913 годах вернулась к прежнему уровню». Ну уж не упала.

В 1903 г. главный попечитель государственных школ г. Нью-Йорка констатировал, что 5–6-летние дети работают с 6 утра до 6 вечера на самых тяжелых и утомительных работах.

«Американские рабочие, в особенности квалифицированные, получали несколько более высокую заработную плату, чем европейские. Тем не менее условия жизни оставались тяжелыми. В конце 90-х годов 2/3 американских рабочих-мужчин зарабатывали менее 600 долл. в год, в то время как прожиточный минимум для семьи из пяти человек, например в Нью-Йорке, составлял 825 долл. Продолжительность рабочего дня является одним из наиболее важных показателей положения тружеников, занятых в различных отраслях производства. Рабочий день доходил часто до 12–15 часов, а в некоторых отраслях зачастую приходилось работать и по воскресеньям. 8-часовой рабочий день после длительной борьбы пролетариата был введен лишь на немногочисленных государственных предприятиях, а в 1892 г. – для государственных служащих».

Замечу, средняя продолжительность рабочего дня в Российской Империи составляла 10,5 часов. А про победу пролетариата, в результате которой государственные служащие стали меньше работать, звучит дико.

«Между тем технические усовершенствования настолько увеличили напряженность труда в процессе производства, что она стала физически невыносима даже при 10–12-часовом рабочем дне. В конце XIX в. бичом рабочих была безработица. Во время кризисов миллионы рабочих оказывались на улице, а занятые рабочие жили в состоянии неуверенности, будет ли у них работа в ближайшем будущем. Условия труда большинства рабочих были тяжелыми: промышленные предприятия нередко ютились в малоприспособленных помещениях, отсутствовала техника безопасности, не соблюдались санитарные условия. Особенно тяжела была система надомного труда. Такую работу выполняли многие иммигранты в крупных промышленных городах США, каким был, например, Нью-Йорк.

В большинстве штатов в 80–90-х годах XIX в. не существовало социального страхования и охраны труда. Вследствие этого сотни рабочих гибли или получали увечья на заводах и железных дорогах, на стройках и в шахтах. По официальным данным, в конце 80-х – начале 90-х годов на железных дорогах при исполнении служебных обязанностей ежегодно погибало около 2,5 тыс. рабочих и более 26 тыс. получали увечья».

Когда в 1902 г. законодательное собрание Мэриленда приняло закон о компенсации за увечье и гибель рабочего на производстве, Верховный суд объявил этот закон противоречащим конституции штата. Та же картина повторилась и в других штатах (в Монтане – 1909 г., в Нью-Йорке – 1910 г.)».

Федеральный закон о социальном обеспечении появился в США лишь в августе 1935 года (!). Справедливости ради надо заметить, что частные страховки работников предприятий существовали с 1880-х. Но они не носили обязательного характера: сколько рабочие выбьют из хозяина, столько и будет.

Не вижу принципиальных различий с положением российских пролетариев.

«Важной чертой неблагоприятного положения рабочего класса было ухудшение жилищных условий (жилищное строительство не поспевало за ростом рабочей силы). В результате плохих производственных и бытовых условий, низкого уровня жизни пролетариата средняя продолжительность жизни рабочего в этот период достигала всего лишь 30 лет».

Совсем оригинально. Просто чудесно жили в отличии от русских рабочих.

«В самых тяжелых условиях находились дети американских рабочих. В 1880 г. более 1 млн. детей до 15 лет вынуждены были идти на фабрики и заводы, чтобы заработать на хлеб. В 1900 г. число работающих детей достигло 1750 тыс. Во многих штатах не было никаких ограничений детского труда. Так, на фабриках Род-Айленда, где вообще не ограничивался детский труд, по данным созданной в 80-е годы Американской федерации труда (АФТ), 5–8-летние дети работали по 64–74 часа в неделю 11, получая мизерную заработную плату. С развитием промышленности и ростом капиталистической эксплуатации все большее применение получал женский труд. К концу XIX в. около 2 млн. женщин было занято на производстве. В книге о рабочем классе США супруги Эвелинг писали, что каждого побывавшего на промышленных предприятиях поражала изможденность работниц».

Тут можно только развести руками.

«К марту 1894 г. заработная плата металлургов, горняков, текстильщиков сократилась на 10–20 %, а работы лишились, по подсчетам АФТ, 6 млн. человек. Безработица носила повсеместный характер. В промышленных городах проходили митинги безработных. В Бостоне они атаковали официальные здания. Губернатор вызвал полицию, чтобы разогнать людей, требовавших работу».

Для уточнения, в благословенной Америке случился очередной кризис. В целом принципиальные отличия имеются? Увы, не наблюдаю.

Вернемся в Европу. Здесь у некоторых дела обстояли лучше.

Германия.

Впервые закон, обязывавший владельцев фабрик, рудников и каменоломен возмещать материальный ущерб в связи со смертью или увечьем рабочего, если эти последствия наступили по вине предприятия, приняли в Германии в 1871 году. Он имел тот недостаток, что суды, если и хотели, редко могли установить вину администрации. В 1884 году Рейхстаг устранил этот изъян, приняв новый закон, который действовал, однако, только в отношении рабочих промышленности. Но в течение следующих трех лет сферу его применения распространили на транспорт, сельское и лесное хозяйство, морское судоходство, что придало закону универсальный характер. В случае производственной травмы предусматривалась выплата пособия в размере двух третей заработка, а при полной потере трудоспособности – пожизненно. Вдовам назначалась пенсия, составлявшая 60 % от этих двух третей.

Если обратили внимание, вводились они в последнее десятилетие 19 века и РИ с опозданием начала ориентироваться именно на них. Но как мы уже видели выше, не только она.

Вслед за Германией между 1881 и 1903 годом еще 11 европейских государств (Швейцария, Австрия, Норвегия, Финляндия, Великобритания, Дания, Италия, Франция, Нидерланды, Швеция, Бельгия) ввели подобные законы. Они не были равноценны и последовательны. Например, английский закон не распространялся на предприятия без механических двигателей, не защищал интересы моряков, сельскохозяйственных рабочих, домашней прислуги. В ряде стран страхование от несчастных случаев стало обязательным только после Второй мировой войны (Великобритания и Франция пересмотрели соответствующие законы в таком духе только в 1946 году, а Бельгия и того позже – в 1971 году). Тем не менее, гарантии получения пособий приобрело значительное число рабочих, если бы им суждено было стать жертвами производственного травматизма. В 1910 году этот вид страхования охватывал 81 % рабочих Германии, 70 % – Великобритании, 20 % – Швеции и Франции, 11 % – Италии».

Вебер, 1986. С. 115.

Хорошо видно? 1910 г! Российская Империя – 1912!

«В границах 1883–1911 (!) годов 10 европейских стран (Германия, Италия, Австрия, Швеция, Дания, Бельгия, Франция, Норвегия, Швейцария, Великобритания) установили страхование по болезни и инвалидности. В Германии им пользовались все рабочие с доходом не выше 2 тыс. марок в год. В случае болезни они имели право 13 недель (с 1903 года – 26 недель) лечиться бесплатно с сохранением половины заработной платы. Государство брало на себя расходы по лечению, а выплата страховки шла через специальные больничные кассы, которые накапливали средства за счет взносов в пропорции: 2/3 от рабочих и 1/3 от предпринимателей. Страхованию по инвалидности подлежали все (кроме государственных чиновников и военнослужащих) наемные работники, достигшие 16-летнего возраста. Размер пенсии по инвалидности устанавливался в пределах 114–415 марок в год, но условием ее получения была предварительная уплата взносов в течение 5 лет.

Введение законов о социальном страховании позволило в 1915 году довести число имевших право на пособия по болезни от общей численности работавших до 66 % в Великобритании, 43 % в Германии, 25 % в Швеции, 15 % во Франции, 6 % в Италии [Вебер, 1986. С. 115].

В Великобритании в 1905 и 1911 годах, Франции в 1905 году, Дании в 1907 году, Нидерландах в 1916 году и Финляндии в 1917 году приняли законы о безработице. Но и они мало кому помогали. Инициированный английскими консерваторами в августе 1905 года «Закон о безработных» всего лишь предусматривал государственную поддержку филантропической деятельности и помощь в эмиграции безработных. Когда же либералы в 1911 году провели в жизнь закон о государственном социальном страховании, то включили в него и специальный раздел о пособиях безработным.

Условием его получения являлась работа в течение не менее 26 недель в каждом из 5 предшествовавших лет. Фонд пособий формировали за счет средств предпринимателей, рабочих и государства. Предприниматели вносили по 2,5 шиллинга в неделю на каждого работавшего, наемные рабочие – столько же. Парламент ежегодно выделял сумму, равную 1/3 от совокупного размера взносов нанимателей и работников за тот же год. Само недельное пособие составляло 7 шиллингов. Распространение действия закона только на машиностроение, да и то исключая женщин, привело к сужению круга рабочих, имевших право получать эту мизерную помощь. В 1915 году их было всего 11 % к числу рабочей силы».

Вебер, 1986. С. 115.

«На протяжении XIX – начала XX века жилищные условия большинства промышленных рабочих не отвечали элементарным санитарно-гигиеническим требованиям. Хотя было бы ошибочным думать, что все рабочие жили в таких условиях. В большинстве случаев жилища были перенаселены. Если под последним понимать проживание в каждой комнате, включая кухню, более двух человек, то в перенаселенных квартирах обитали: в Познани -53 %, в Дортмунде – 41 %, в Дюссельдорфе – 38 %, в Аахене и Эссене -37 %, в Бреслау – 33 %, в Мюнхене – 29 %, в Кельне – 27 %, в Берлине -22 % рабочих».

Кучинский, 1949. С. 189.

«Мало чем отличались жилищные условия французских рабочих. В 1884 году рабочие, приглашенные участвовать в парламентском изучении жилищного вопроса, рассерженно говорили о грязных, набитых людьми, как рыбой в бочке, клетушках. В целом перенаселены были 55 % квартир в Париже, 60 % в Лионе, 75 % в Сент-Этьенне».

Кучинский, 1950. С. 173.

«В Англии и Уэльсе, по данным за 1893 год, в переполненных квартирах жили более 11 % населения. Несмотря на это, была распространена «сдача коек постояльцам», практиковавшаяся семьями, снимавшими частные квартиры, что помогало вынести бремя арендной платы. В Лондоне встречались объявления о сдаче части комнаты, причем мужчина, служивший днем, и девушка – прислугой в гостинице ночью, должны были пользоваться одной постелью».

Ностиц, 1902. С. 577.

Если до сих пор не дошло о чем речь, могу прямым текстом. При сравнении дат, законов и условий труда, ничем выдающимся российские рабочие не выделяются ни в лучшую, ни в худшую сторону. В США платили больше, зато законы вводили позже. В Великобритании начиналась промышленная революция раньше, а Владычица морей обращала внимания на свои низшие слои ничуть не больше. Германия шла впереди по социальным реформам. На несколько лет. В основном за счет контрибуции с Франции. Деньги были. Между прочим, пособия платятся еще и за счет налогов. Общая сумма на одного жителя в России была более чем вдвое меньше, нежели в Австрии, Франции и Германии и более чем в четыре раза меньше, чем в Англии.

Все это в некотором роде абстракции, ничем не задевающие. Как это было реально в РИ? Проще говорить об условиях труда на конкретных примерах. Я как-то набрел на историю поселка Тушино. Не знаю, сохранилась ли статья, но цитаты из нее у меня имеются. Итак.

Фабрику около села Спас устроил московский купец Владимир Никандрович Сувиров, в 1880-х гг. на ней работало около 1000 человек. Он был жаден и жутко жесток. В 1876 г. на его фабрике, тогда еще в Иванькове, произошла первая в здешней округе забастовка.

«В 1885 г. во время новой забастовки, уже в Братцеве, полицейский пристав, опасавшийся, что она примет более широкий размах, вынужден был уговорить Сувирова пойти на уступки рабочим».

«На месте «Мостовой» сукновальни купец Н. Третьяков строит фабрику, кирпичные корпуса которой сохранились до нашего времени. Ткацкая фабрика при селе Спас после смерти В. Н. Сувирова перешла к его вдове Марии Ивановне Сувировой. К этому времени рабочий класс добился от правительства введения закона об 11-часовом рабочем дне, но условия труда на местных фабриках остались без изменения, сохранились ненавистная система штрафов и бесправие рабочих перед капиталистами».

В 1905 г. недовольство трудящихся вылилось в крупные стачечные выступления.

«С 25 октября по 1 ноября продолжалась забастовка 1,5 тысяч рабочих фабричных заведений при близлежащих селениях Павшине, Новоникольском и Пенягине. А 1 ноября с Братцевской фабрики И. Н. Сувирова началась стачка, в которой приняли участие около 3 тысяч рабочих местных фабрик в Иванькове, Тушине и Спасе, Гаврилкове, Куркине и Юрове. Хозяева были вынуждены удовлетворить часть требований забастовщиков.

Рабочие Подмосковья активно включились в борьбу – останавливали движение на железных дорогах, нарушали линии телеграфной связи. Командир боевой дружины Орлов с двенадцатью рабочими отправились на поезде в погоню. Около Тушина они настигли обоз, завязалась перестрелка. Солдаты открыли по вагону винтовочный огонь. Дружинники, вооруженные револьверами, не смогли приблизиться и после ранения одного из них, рабочего с фабрики Сувировой, были вынуждены отступить».

В этом месте можно только развести руками. По всем признакам незаконное вооруженное формирование вступило в бой с войсками. Любой коммунист и сочувствующий скажет – правильно. А если представить себе такое в СССР? Не бывает! в Царской России можно и нужно было прибегать к забастовкам, тогда как в Хрущёвской России забастовки невозможны, так же, как они были невозможны при Сталине и при Ленине. А при Брежневе случались? А при Андропове и Черненко? Справедливости ради в первые годы советской власти они имели место. Почему – это ниже. А пока продолжаю.

«Когда в Москве определился перевес на стороне правительственных войск, отряды драгун и казаков были присланы на помощь местным полицейским властям. Пристав с отрядом казаков совершил объезд фабрик и деревень, во время которого были арестованы многие активные участники стачки. Работа на фабриках возобновилась 19 декабря. Но хозяева с помощью полиции провели чистку среди рабочих. Только на фабрике М. И. Сувировой 40 рабочих были уволены и в сопровождении полиций доставлены на станцию».

Внимание! Участники бандформирований высланы на родину, причем стоимость билетов для проезда по железной дороге была вычтена из их жалования. Вот тут положено рыдать. Диверсии на ж/д, разрыв связи, обстрел солдат – высылка домой за свой счет. Интересно по самым справедливым в мире советским законам что положено. Я уж не вспоминаю пресловутую сталинскую 58-ю статью.

Кстати сравниваем. В Германии в 1905 было отмечено 2403 забастовки, в которых участвовало свыше 420 тысяч рабочих, против 220 тысяч в 1903–04 (здесь и до конца абзаца – по неполным данным). Развернулась массовая борьба за всеобщее избирательное право в Пруссии, Саксонии, Силезии, Баварии, Бадене, Вюртемберге, против антидемократического избирательного закона в Гамбурге.

В 1912 произошла стачка горняков Рура (около 250 тысяч участников). Во Франции, где за последние 5 лет 19 века бастовало 423 тысячи рабочих, а за первое пятилетие 20 века – 941 тысяча, число бастовавших в одном лишь 1906 превысило 438 тысяч человек. В Великобритании после 1905 начинается период нового подъёма забастовочной борьбы: в 1908 в стране бастовало около 300 тысяч рабочих, в 1910 – свыше 500 тысяч, в 1911 – около 1 млн., в 1912–1,5 млн. Крупнейшая из забастовок, проходивших в Великобритании в то время, – забастовка углекопов в 1912, по определению В. И. Ленина, «составила эпоху» в истории английского рабочего движения (см. Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 22, с. 271).

Оказывается не только в России были недовольные.

Для сравнения: в Царской Империи 1910 г – 46623 участника забастовок, 1911 г – 105110, 1912 г – 725491, 1913 г – 887096 человек.

Насчет тогдашней жизни и с чего русские рабочие справедливо возмущались. Все тоже Тушино.

«Более тысячи человек ежегодно поездом ездили в Москву, теряя по три часа на дорогу, остальные же рабочие были разбросаны по окружающим деревням… Все крестьянские избы были набиты рабочими, как сельди в бочке. В большинстве случаев о постелях и нарах не могло быть и речи, и все валялись на грязном полу.

Снабжение рабочих продовольствием в то время было из рук вон плохо. Продукты покупали у мелких торговцев на лотках или же у крестьян, приезжавших из ближайших деревень. Около них обыкновенно образовывались очереди».

«Невероятно тяжелые условия труда, антисанитарное состояние всех отделений, почти полное отсутствие вентиляции и никаких предохранителей от отравления рабочих химическими составами, – так характеризовал положение на этом заводе Тимофей Владимирович Сапронов, член Московского комитета РСДРП(б), нелегально поступивший на предприятие в 1916 г. под именем Александра Широкова. – Рабочие казармы находились рядом с заводом, поэтому весь смрад и пыль, имевшиеся на заводе, проникали в рабочие каморки, отравляли не только самих рабочих, но и их детей. В маленьких клетушках иногда жили по два, по три семейства. Никаких удобств, как кладовых, погребков, не было, поэтому все помещалось в коридоре казармы. Здесь висели куски мяса, в ящиках хранилась картошка, в кадках – соленые огурцы и капуста. Все это пересыпалось резиновой пылью»

Оставляя за кадром что члену РСДРП(б), прибывшему и нелегально устроившемуся на фабрику для устраивания забастовок (и непременно с политическими лозунгами!) верить надо с оглядкой, примем слова за правду. Ну как жили пролетарии в других странах я приводил. Но вот эти… отсутствия удобств и висели в коридоре куски мяса, а картошка стояла в ларях – очень прошу запомнить на будущее. Потому что мы подобрались к величайшему событию в истории человечества – Великой Октябрьской революции.

Зачем собственно делаются революции? Чтобы улучшить жизнь. Себе. Не дяде наверху.

«Многие рабочие завода, в первую очередь члены партии, ушли на фронт (в смысле на гражданскую войну, не империалистическую – это от меня, для понимания), некоторые уехали на родину. Фактически работы были прекращены после пожара, уничтожившего склады сырья и готовой продукции, а 1 января 1919 г. завод был законсервирован».

Это вместо официально провозглашенного 8-ми часового рабочего дня. Завод закрылся. И это не единичный случай.

«Фабричные предприятия в годы гражданской войны из-за недостатка сырья порой работали по три-четыре часа в день, но не останавливали производства. Однако в начале 20-х гг. одна за другой закрываются все фабрики, кроме Братцевской (теперь "Победа труда"). Часть бывших рабочих осела в окрестных деревнях».

А теперь думаем! Дело не в гражданской войне. Она закончилась. Не военном коммунизме. Его отменили. Речь идет о 20-х годах. Здешние фабрики выпускали ткань, нитки и все сопутствующее вроде платьев. Люди перестали нуждаться? А как же кризис конца 20-х, когда не могли обеспечить торговлю? Странные дела творились. Объяснить?

Национализированное предприятие не способно было работать. Оборвались связи с поставщиками сырья. Закупать не на что. Государство занято совсем другими делами. Хозяев если и не стрельнули, то заманить назад не удастся. Они из ума не выжили. Управляющих наверняка тоже погнали вместе со всякими белоручками-бухгалтерами.

Ко всему сверху спускали изумительные указания. Декретом от 8 августа 1921 г., создавшим трест льнопрядильных фабрик, предписывалось при оценке требуемых вкладов исходить «из цен 1913–1914 года». В стране несколько масштаб и ценообразование изменилось, а здесь устанавливают рамки, в которые не влезешь. В целом в связи с переходом к нэпу мелкие предприятия были реприватизированы, и вскоре в некоторых отраслях легкой и пищевой промышленности частные предприятия стали давать до одной трети всей продукции. Но это мелкие. А крупные и отдать жалко и заняться руки не доходят.

Но не стоит волноваться.

«1929 г. в корпусах бывшего завода «Проводник» приступило к работе новое предприятие – Тушинская чулочная фабрика с четырехтысячным коллективом рабочих. Возобновилась работа бумаго-прядильной фабрики (бывшая фабрика Белишева на речке Химке), которая в дальнейшем перешла на производство шитых ремней».

Всего через 12 лет после ВОСР возобновили работу в старых цехах, которые были паршивые еще при царизме. Наверное люди и этому обрадовались. Все-таки заработок.

Но правительство думало не только и даже не столько о легкой промышленности.

«На месте лесов и болот вырос большой барачный поселок, размещавший и строителей, и рабочих строящихся заводов. Работы начались весной 1932 г., а через 3,5 месяца были возведены пятиэтажные корпуса авиационного завода, на который возлагались большие надежды: он должен был вдвое увеличить парк гражданской авиации нашей страны.

Не остановил работы и пожар, вспыхнувший в августе в барачном поселке и уничтоживший его почти полностью. Многие бараки вскоре были восстановлены…»

Это жуть! Бараки выстроили снова. Что мясо в коридорах висело, я очень сомневаюсь. В стране начинались проблемы с продовольствием и вводили карточки. 14 февраля 1929 г. государство ввело всесоюзную карточную систему на хлебопродукты. Хлеб должен был продаваться по специальным заборным книжкам. Постепенно карточки стали распространяться на масло, мясо, сахар, крупу и т. д. Открытая продажа непродовольственных товаров также сворачивалась из-за громадных очередей. Было введено их нормированное распределение по талонам и ордерам.

Надо сказать, звучит статья бодро, не либералами-очернителями нашего замечательного прошлого написана.

«О том, в каких условиях формировался коллектив завода, рассказывает газетная заметка на примере одного рабочего: "Летом 1932 г. комсомолец Вася Батов пришел на завод имени Молотова. В цехах еще не засохла краска. Отливали белизной потолки, поблескивали стекла, и чистенькие верстаки будили в памяти воспоминания о тихой прохладе леса. Завод только начинал производственную жизнь. Шел набор рабочих – из школ, ФЗУ, курсов.

Наступила зима. Первая зима молодого завода. В цехах было холодно – коченели пальцы, отсутствовал материал, рабочих мучили частые простои. Холодно было и в общежитии. Трудности лезли со всех сторон. Некоторые их испугались. Ушли. Лучшие остались».

То есть когда при царизме член ВКП(б) возмущался – нормально. А при социализме уходят исключительно паршивцы. Остаются лучшие, готовые ложкой хлебать дерьмо. А где, спрашивается стачки и профсоюзы? А на V Всероссийском съезде профсоюзов, состоявшемся еще в сентябре 1922 г по словам резолюции, предложенной Томским, требовалось постоянно заботиться о повышении производительности труда. Насчет условий жизни там ничего не было сказано. Зато подчеркивалось, что обязанностью профсоюза является предпринять меры для скорейшей ликвидации любой забастовки, которая начнется «стихийно или против желания органов союза». Да, да. В СССР происходили в его юности. 102 забастовки, в которых участвовало 430 тыс. рабочих в 1921 г. Солидное число для конца гражданской войны. Фактически можно считать повсеместно случались.

Неудобно получается. Власть рабочих, а они бунтуют. Надо прекращать. XI съезд партии официально одобрил резолюцию Политбюро и с тем, чтобы сделать партийный контроль над профсоюзами более надежным, постановил, что только члены партии, имеющие партийный стаж в несколько лет, могут быть избраны на руководящие посты в профсоюзных организациях, причем величина требуемого стажа зависела от важности поста. А проще сказать с этого момента началось усиление прямого политического контроля партии.

Стоит обратить внимание. Не борьба за права рабочих становилась важнейшей задачей, а выполнение указаний партии.

Где уж там говорить о политических требованиях! На VIII съезде профсоюзов (декабрь 1928 г.) было подвергнуто критике профсоюзное руководство, возглавляемое М. П. Томским. Председатель ВСНХ В. В. Куйбышев обвинил профсоюзы в бюрократизме, в отрыве от рабочих масс. Был выдвинут лозунг: «Профсоюзы – лицом к производству!», что на практике выливалось в свертывании каких-либо самостоятельных функций профсоюзного движения и превращении его в придаток государственных органов в сфере производства. Профсоюзные руководители доносят до работников нормы выработки и прочие производственные цели, поставленные правительственными чиновниками, а не служили представителями работников перед властями, как полагается профсоюзам.

Право рабочих на забастовки, формально закрепленное в уставе профсоюзов 1923 г. отменили. 29 августа 1928 г. ЦИК и СНК утвердил Правила о примирительно-третейском и судебном рассмотрении трудовых конфликтов, которыми должны были заниматься рабочие контрольные комиссии (РКК).

На позднем этапе существования СССР профсоюзы были эдаким отстойником для проштрафившихся партийных деятелей. Оставлять на высоком посту нельзя, до пенсии далеко, стрелять перестали. Вот и ссылали. Там ни на что влиять нельзя и от самого важного профсоюзного товарища ни черта не зависит.

В принципе в те времена еще четких границ не имелось, тем более и НЭП. Весь период вопрос о формах труда был предметом острых противоречий. Сдельная оплата было немного более привлекательной, чем повременная. К середине 1925 г. в среднем по всем отраслям промышленности ее удельный вес достиг 59,3 %. Государству это было невыгодно и с этим усердно боролись. «По просьбам трудящихся».

7 апреля 1929 г. в Твери был подписан первый хозяйственно-политический договор между рабочими Трехгорной мануфактуры, тверских текстильных фабрик и ряда предприятий Иваново. Затем практика таких договоров распространилась по всей стране. Договор, как правило, предусматривал обязательства по снижению себестоимости продукции, ликвидации прогулов на производстве, борьбу с расхлябанностью в работе, с небрежным отношением к сырью, материалам и оборудованию. В целом прогрессивно, хотя надо внимательно смотреть статьи договора.

Для стимулирования соревнования предусматривалось выделение особого фонда премирования за лучшие достижения, однако поначалу больше применялись различные формы морального и общественного поощрения (грамоты, свидетельства, удостоверения, доски почета, пропаганда достижений ударников через прессу и т. п.). На ударника награды должны были сыпаться со всех сторон.

Материальное вознаграждение в виде премий выдавалось только за превышение плана, премирование же за выполнение производственных заданий допускалось лишь в тех случаях, когда это было связано с исключительным напряжением в работе. Одна маленькая подробность – с 1934 г. практика заключения коллективных договоров была прекращена.

Последнюю фразу читаем очень внимательно. И задумываемся о преимуществах советского профсоюзного движения перед забугорным и возможном улучшении условий труда. Уже даже формально с 1934 г не делали вид, что мнение рабочих пролетариев, самого передового класса и важнейшего союзника партии кого-то интересует.

Но вернемся в Тушино.

«На рассмотрение были предложены три варианта трассы. После затянувшейся дискуссии волевым решением был принят Дмитровский вариант как самый короткий и самый дешевый. Еще готовился технический проект, в самом разгаре были изыскательские и топографические работы, но строительство началось уже в 1932 г.».

Это с нами делятся достижениями. Строят без плана, вбухивают средства неизвестно куда, зато наверняка отрапортуют о перевыполнении планов. Это и есть классическая компанейщина. 3 сентября 1932 г. Начальник участка И. В. Марченко в своей речи призвал к безусловному решению поставленных задач: «Преград для нас нет. Мы завоёвываем природу, мы, строители, совместно со всеми партийными и советскими организациями обязаны построить канал в кратчайший срок при максимальной экономии в средствах».

В 30-е годы повсеместно присутствовала компанейщина во всей красе. Это ведь не единичный случай.

Индустриализация СССР 1929–1932 гг. Документы и материалы. (М.: Наука, 1970). "Докладная записка горнометаллургического сектора Госплана СССР заместителю председателя Госплана СССР об итогах капитального строительства черной металлургии в период первой пятилетки" от 16 декабря 1932 г.

«Более чем в 1,5 раза увеличение проектной мощности новостроящихся заводов. Вместо 5980 тыс тонн чугуна задание было увеличено до 10 миллионов (!). Повлекло за собой удлинение сроков строительства и увеличило объем капитальных работ».

У меня имеются сканы нескольких страниц цифр, но набивать все это отсутствует желание.

Вкратце. Итак, данное действие (увеличение проектной мощности) приводит к снижению относительной доли законченного строительства (то есть омертвлению средств). В принципе все вполне закономерно, и, если считать решение об увеличении мощности заводов оправданным, то с описанными проблемами придется мириться, и соответствующее решение не есть зло. Однако, как отмечает сам документ, в среднем за весь период с 1928/1929–1932 доля законченных работ по новому строительству составляет лишь 33 %, что сами авторы документа считают «исключительно низким» показателем и указывают, если я правильно их понимаю, что помимо приведенных выше объективных причин значительную роль здесь сыграли недостатки в организации строительства – медленное освоение капитальных вложений и низкие темпы сдачи в эксплуатацию строящихся объектов.

Что могут означать эти "медленное освоение" и "низкие темпы сдачи"? В ходе работ принимается решение о значительном увеличении объемов. Вывод – мы должны позаботиться о том, чтобы это действие было обеспечено всем необходимым – проектами, оборудованием, строительными материалами и т. п. Если такое обеспечение отсутствует новое масштабное строительство будет на всех участках постоянно задыхаться от нехватки то одного, то другого, что и приведет к означенному медленному освоению капитальных вложений, соответствующим низким темпам сдачи объектов в эксплуатации и как следствие – неоправданному замораживанию средств. Притом отмечу особо – эти проблемы не связаны с естественным ростом сроков строительства из-за увеличения его масштабов, они вызваны исключительно недостатком необходимого ресурса.

Собственно говоря, о нереальности планирования открыто говорит и сам документ: «помимо охарактеризованного выше замедления темпа сдачи в эксплуатацию этот разрыв между наметками пятилетки и ее выполнением объясняется еще в известной мере нереальностью запроектированного пятилеткой законченного строительства по новым заводам».

Это заявление вместе с сопровождающими его цифрами наводит на мысли относительно эффективности менеджеров, составлявших эти планы. С одной стороны, планировался примерный паритет между капитальными затратами на новые заводы (892,1 млн. руб.) и сдачей в эксплуатацию (886,6 млн. руб.). С другой стороны, полное освоение капитальных затрат никак не соответствовало срокам окончания строительства ряда крупных заводов, намеченного на 1933/34 г. Ну что лепили как заблагорассудится видно из Тушино. «Если мы за ближайшие десять лет… Нас сомнут». Отсюда и растут ноги у очередной компанейщины.

В строй согласно документам введено лишь около половины запланированных мощностей. Вторая половина, которая, должна была уже к концу первой пятилетки войти в строй и начать выпускать продукцию и вносить свой вклад в раскрутку индустрии, существовала пока только в виде средств, омертвленных на год и более.

«За 4 1/4 года в ценах соответствующих лет было вложено почти в 1 1/2 раза (148,6 %) больше, чем намечала пятилетка. В то же время по физическому объему работ (в неизменных ценах 1927/1928 г.) пятилетка недовыполнена на 12 %.»

Даже если сделать поправку на разницу между ценами соответствующих лет и неизменными ценами, разрыв между вложениями и физическим объемом выполненных работ оказывается довольно значительным. Что надо сделать, чтобы вложить деньги, но не получить соответствующего физического объема работ (замечу – не законченных, а вообще любых работ)? Я вижу один вариант: эти деньги были вложены в покупку оборудования и материалов, которые так и не были использованы за все эти четыре с лишним года.

Из конъюнктурного обзора Госплана, не ранее 1 июля 1930 г. (стр. 133): «Как будто, на первый взгляд, при сопоставлении с планом эти результаты могут считаться удовлетворительными. Однако следует иметь в виду, что структура ввода в эксплуатацию не соответствует намеченной планом структуре, кроме того, вызывает некоторое сомнение способ исчисления ввода в эксплуатацию новых предприятий, так как не исключена возможность, что, например, Сталинградский тракторный завод в вышеуказанной сводке фигурирует по своей полной стоимости, тогда как фактически были введены в эксплуатацию отдельные цехи».

Если вдуматься натуральный бред. Госплан не уверен в том, что творится на одном из важнейших стратегических предприятий пятилетки – то ли оно введено в эксплуатацию полностью, то ли работают лишь отдельные цехи. Такой вот эффективный менеджмент. Такое использование по назначению сырья, трудовых ресурсов и валюты на закупку оборудования и проектирования объектов.

Из конъюнктурного обзора Госплана СССР о выполнении народнохозяйственного плана за 1931 г. (стр. 149–165): «Значительная нехватка материалов и оборудования в строительстве продолжается.

На фоне этой нехватки имеет место крайне нерациональное использование того, что имеется, связанная прежде всего с исключительно нерациональным распределением ресурсов: в то время, как на одних объектах ресурсов не хватает, на других наблюдается существенный их избыток».

Коэффициент использования имеющегося оборудования крайне низок. "Прямая растрата народнохозяйственных ресурсов" – так характеризует это явление Госплан.

Возведение «коробок» удается советским строителям значительно лучше, чем их оборудование. Правда, план не выполняется ни там, ни там, но если по «коробкам» выполнение 82.3 %, то по оборудованию – только 53.0 %, а в некоторых отраслях – лишь чуть больше 20 %.

Грязные подробности о Сталинградском тракторном заводе. Источник: R. W. Davies "The Industrialization of the Soviet Russia 3. The Soviet Economy in Turmoil, 1929–1930", стр. 372–374.

Перевод не мой. Я бы с удовольствием сказал спасибо автору за труд и сканы, но он очередной Интернет-аноним. Во всяком случае, работа его и я это открыто заявляю.

«Трудности, вызванные сверхамбициозными планами, со всем драматизмом иллюстрируются злоключениями незавершенной стройки 1929/30, Сталинградского тракторного завода, после его официального завершения в июне 1930 года. По плану завод должен был произвести 2,000 тракторов с июля по сентябрь 1930 года. Фактически он произвел восемь в июне, ни одного в июле, десять в последние пять дней августа и 25 в сентябре, всего 43 штуки. Более того, по словам одного американского специалиста: "Ни один из немногих тракторов, произведенных заводом, не выдержал испытаний. Фактически, после 70 часов работы они начали разваливаться."

Источником всех трудностей был преждевременный запуск завода. Оборудование продолжало поступать в течение лета, так что значительные объемы работ приходилось выполнять вручную в инструментальных цехах, даже к концу сентября поступило всего лишь 75 процентов. Более того, планы поставок с советских заводов большей части металлоизделий были временно отменены. Проверки стали основного поставщика, сталинградского завода "Красный пролетарий", продемонстрировали безнадежно скверное качество. Медная лента для изготовления радиаторов ленинградского завода "Красный выборжец" поступала без защитной упаковки, помятая и поцарапанная, и была непригодна к использованию. Гайки негодного качества поставлялись заводами, которые ранее изготовляли гвозди для крестьянских изб. В ходе строительства мало внимания уделялось подготовке к производству, по словам одного из ведущих строительных рабочих, "мы все думали, что как только мы закончим строительство, все будет немедленно готово, и трактора начнут сходить с конвейера". Согласно отчету с завода:

"Никто не обращал никакого внимания на план развития производства, никто не думал о нем в те дни, когда завершалось строительство. Все усилия были направлены на то, чтобы первый трактор сошел с производственной линии. Однако никто не подумал, каким образом будут произведены второй, третий, пятый, сотый и тысячный трактора, как будет организован производственный поток… Никто не думал о производстве инструментов или о надлежащей подготовке персонала для работы на первоклассном американском автоматическом машиностроительном оборудовании. Никто не думал о производстве опытных образцов тракторов и тщательной проверке их работы."

Рабочие были по большей части совершенно неподготовлены. В их число входило 7,000 молодых рабочих, многие из которых никогда не держали в руках гайку, и прочих неквалифицированных рабочих, которые портили оборудование. Курсы, проводимые в ходе завершения строительства завода, были плохо организованы, на них пытались преподавать тригонометрию людям, которые не знали даже таблицу умножения. Маргарет Бурк-Уайт, американский промышленный фотограф, живописно рисует обстановку осенью 1930 года: "Наша привычная американская сцена производственной линии с рядами людей по обеим сторонам, завинчивающих гайки и винты, устанавливающих на свои места шестерни и валы, является тем, чего русские никогда не видели и не могли себе представить. Вместо этого производственная линия обычно стоит. Где-то на полпути находится незаконченный трактор. Один из русских завинчивает маленький винтик, а еще двадцать стоят вокруг, смотрят, обсуждают, курят сигареты, спорят"…»

Прошу простить за огромную цитату. И все остальное в таком же роде. Ещё более наглядно масштабы невыполнения заданий первой пятилетки выступают при сопоставлении натуральных показателей, намеченных на последний год пятилетки XVI конференцией и V съездом Советов (не говоря уже о повышенных заданиях, утверждённых XVI съездом), с показателями, фактически достигнутыми в 1932 году.

Вместо 22 млрд. квтч электроэнергии было произведено 13,5 млрд. квтч, вместо 75 млн. тонн угля – 64,4 млн. тонн, вместо 10 млн. тонн чугуна – 6,2 млн. тонн, вместо 8 млн. тонн минеральных удобрений – 0,3 млн. тонн, вместо 10,4 млн. тонн стали – 5,9 млн. тонн, вместо 8 млн. тонн проката – 4,4 млн. тонн.

Огромное отставание от плановых заданий было характерно для машиностроительных отраслей. Автомобилей в 1932 году было произведено 23,9 тыс. штук против 100 тыс. по плану, тракторов – соответственно 48,9 тыс. против 53 тыс., комбайнов – 10 тыс. против 40 тыс. по повышенному заданию. Плановые задания по основным отраслям группы «А» были достигнуты лишь в 1933–35 годах, а повышенные задания, утверждённые в 1930 году (17 млн. тонн чугуна, 170 тыс. тракторов и 200 тыс. автомобилей), – соответственно в 1950, 1956 и 1957 годах. Лишь по одной отрасли – производству нефти – в 1932 году были достигнуты показатели, близкие к показателям «оптимального» варианта пятилетнего плана (21,4 и 22 млн. тонн), но и они были более чем вдвое ниже повышенных плановых заданий.

Намного хуже обстояло дело с выполнением плановых заданий по группе «Б» промышленности. В 1932 году было произведено 2694 млн. м хлопчатобумажных тканей вместо 4700 млн. м по плановому заданию на конец пятилетки, шерстяных тканей – 88,7 млн. м вместо 270 млн. м, сахарного песка – 828 тыс. тонн вместо 2600 тыс. тонн. Показатели, намеченные на 1932 год по этим видам промышленной продукции, были достигнуты соответственно в 1954, 1957 и 1951 годах.

Можно и про более поздние времена поговорить. Как использовались ресурсы на объектах лёгкой промышленности в 1938 году? Об этом в статье "Ресурсы строек лёгкой промышленности" консультанта Промбанка СССР Б. Соколова, опубликованной в "Финансовой газете" 6 октября 1938 года.

Уж в советские газеты в 1938 г в либерализме и фальсификациях сложно заподозрить. Если опубликовали, значит разрешили сверху. А почему, несколько ниже.

«Впервые в своей практике Промбанк СССР проверил (силами работников центрального аппарата и филиалов) запасы материалов и оборудования на 123 стройках и у 15 подрядных организаций Наркомлегпрома. Почти повсюду бригады банка сумели привлечь к этому общественность строек, инженеров, счетных работников.

…

Проверка вскрыла совершенно нетерпимое состояние организации снабжения строительства Наркомлегпрома материалами и оборудованием, путаницу в завозе их на площадки. Из-за этих грубейших нарушений я создалось положение, когда на одних стройках имеются в избытке, омертвляются материальные ценности, в которых нуждаются другие стройки.

Многомиллионные средства омертвлены в новом производственном оборудовании, завезенном как в предыдущие годы, так и в 1938 г. Оно лежит на складах (часто и под открытым небом) и не монтируется: то потому, что предприятие в нем не нуждается, то потому, что нет энергетической базы для его эксплуатации, то из-за отсутствия мелких деталей. Среди бездействующего оборудования – 725 новых электромоторов, десятки новейших машин.

В частности, на складах Монинского камвольного комбината с 1929 г. лежат без применения 22 мотора, 2 банкаброшных машины, машины для сшивки тесьмы. На фабрике имени Дзержинского (Иваново) лежат 40 приборов Казабланка (их стоимость – 311 тысяч рублей), которые не могут быть использованы потому, что часть мелких деталей оказалась негодной. 11 мотальных машин (на 700 тысяч рублей) не могут быть установлены, так как не хватает одной из простейших деревянных деталей. На фабрике «Киевволокно» бездействующего оборудования имеется на 1.750 тысяч, в том числе – ненужные ей новые веретена «ВЛ», разное электрооборудование, трансформаторы и т. д. Ново-Гребенная фабрика (Ногинск) семь лет «монтирует» полученную в 1931 г. чесальную машину, перегонные банкаброши. 192 совершенно лишних новых электромотора хранятся на Оршанском льнокомбинате. На Таганрогском кожевенно-обувном комбинате 9 новых машин, стоящие 24 тысячи рублей, не значатся на учете, об их существовании руководители комбината не подозревали».

То есть ничего не изменилось с первой пятилетки. Правда нашли виновных. Это и есть, почему в газеты попало.

«Враги народа всячески пытались сорвать техническое перевооружение легкой промышленности. Они тормозили капитальные работы, омертвляли народные средства».

Стоит ли верить в злобных агентов империализма, если происходит все это с самого начала и до 1938 г, и повсеместно? Заодно читаем ниже, про централизованное и плановое снабжение.

«Общая стоимость излишних строительных материалов на обследованных объектах превышает 20 миллионов рублей. Среди этих материалов цемента имеется 4,3 тысячи тонн, железнодорожных рельсов – 1 тысяча тонн, кабеля – 21,7 тысячи метров, труб чугунных – 3 тысячи тонн, труб железных – 1,6 тысячи тонн, железа сортового – 1.3 тысячи тонн, леса – 20.5 тысячи кубометров.

Эти излишки в подавляющей своей части завезены на площадки в порядке централизованного снабжения, частью же приобретены на месте. На многих стройках значительное количество материалов хранилось так долго, что частично подверглось порче. На нескольких площадках обнаружены склады, о существовании которых руководители строек узнали лишь от бригад Промбанка (склад фибролита на Шумерлинском заводе «Дубитель», красок и белил на Смоленском льнокомбинате).»

Так стоило ли совершать столь резкий рывок и с такими усилиями? В промышленном производстве в 1928 г. было занято 4.3 млн человек (столько же, сколько и в 1913 г.).

За четыре года первой пятилетки, численность промышленных рабочих увеличилось на 5 млн человек.

Таким образом, каждый год численность рабочих увеличивалась на 1.25 млн человек.

Заметно, что уже во второй пятилетке таких высоких темпов не наблюдалось. К 1937 г. численность промышленных рабочих увеличилась на 2.3 млн человек или на 460 тысяч в год.

В среднем за две пятилетки, с 1928 по 1937 гг. численность промышленных рабочих увеличилась на 7.3 млн человек или на 811 тысяч в год.

Для сравнения, 1897–1913 г. численность городского населения Российской империи выросла на 10 млн человек (в 1.6 раза) или на 3 процента в год и к 1913 г. в абсолютных цифрах ежегодный прирост городского населения составлял как раз 800 тысяч человек. Замечу, не каждый новый горожанин рабочий. Есть жены и дети.

Отсюда можно сделать любопытный вывод, что для обеспечения прироста промышленного производства сравнимого со сталинской индустриализацией достаточно сохранить довоенные темпы прироста городского населения Российской империи.

Никакой форсированной урбанизации не требуется, людей и так хватит. А если еще не ломать пол страны…

Есть такой историк П. Байрох. Он привел крайне любопытную таблицу промышленного производства на душу. Понятно? Далеко не всегда страна с малым населением бедна. Государства размером с Сингапур имеют огромное количество денег. То же касается и США с Китаем. Экономики сравнимы, может КНР даже больше, а вот на человека много меньше. Так вот, в этом списке Бельгия занимает второе место после Великобритании в 1913 г. Колонии в расчет не берутся. Метрополии и ее промышленность с населением. Россия находится на семнадцатом месте в 1913 г., к 1953 г., несмотря на все индустриализации и коллективизации, СССР уже на восемнадцатом месте, но к 1980 г. он вновь поднялся до шестнадцатого места. Есть поправка, Германия разделена на два государства. Они оба выше СССР и значит, если засчитаем за одно, все-таки прогресс. С другой стороны вместо Австро-Венгрии возникли Чехословакия, Венгрия и Австрия в таблице ступеньками выше.

По любому не сказать бы впечатляет. Определили нас наши сателлиты. Как были развитее, так и остались, не смотря на все катаклизмы и войны. Но все-таки СССР слегка поднялся, если подходить формально. За счет Китая и еще парочки стран. Те вообще ухнули в низ списка. Но они не из Европы. При этом СССР имеет еще заметное отставание в группе «В». То есть фактически уровень жизни ниже.

Как мы видим, противопоставление «отсталой» царской России и передового промышленного СССР явно неуместно – по душевым показателям оба занимают примерно одно и то же не очень высокое место среди развитых стран.

Проценты советского роста, затмевающие весь мир? Добиться прироста в 30 % при меньших объемах в абсолютных числах всегда легче, чем при больших объемах. Поэтому развивающиеся страны порой демонстрируют фантастические по меркам стран с развитой промышленной экономикой темпы роста. Но вот доходят до определенного уровня и таких изумительных результатов уже не обнаруживается.

Совсем наглядно. Все то же Тушино и стройка.

«На правом берегу речки Химки, рядом с деревнями Иваньково и Захарково, появляются барачные поселки «каналармейцев». Одновременно развертываются работы не только по подготовке водохранилища, но и по строительству нижней части судоходного канала с четырьмя огромными шлюзами, водоотводного деривационного канала. Этот канал, прямой как стрела, был проложен через поселок заводчан. И долго еще «красовались» на его берегу жилые бараки, которые пришлось укоротить, чтобы уберечь от сноса».

Это на тему рациональных коммунистов и заботе о населении. Еще в 1953 г. значительную часть жилого фонда составляли 300 бараков, оставшихся после строительства канала имени Москвы. Те самые, укороченные. И снова бараки, которые еще и пришлось укоротить, потому что ставили без проекта не в том месте. И снова неизвестно как в них жили – вповалку после укорачивания или на нарах. Как-то не усматриваю я улучшения жизни в сравнении с сосущими кровь предпринимателями. В больших городах коммуналки, на стройках бараки временные – плавно превращающиеся вплоть до Хрущева в постоянные.

Бараки в Тушино были исключением? В марте 1931 года, когда население Магнитогорска достигло 83 тысяч человек, общая жилая площадь составляла 160 тысяч кв. м, то есть 1,9 кв. м на человека. К январю 1932 года при населении 196 тысяч человек жилая площадь составляла 359 тысяч кв. м, то есть 1,8 кв. м на человека. Это было крайне мало, особенно если учесть, что сначала центральные власти установили санитарную норму, или минимум, на уровне 9 кв. м на человека; затем эта цифра снизилась до 7 кв. м, но в последующие десятилетия даже эта норма не соблюдалась. По закону в 1902 г в Лондоне 11 метров. Не забыли?

«Согласно официальным документам в январе 1935 года около 16 % жителей города жили в «зданиях», а это значит, что по меньшей мере 84 % ютились в бараках и во временных жилищах».

Далее в докладе приводится средняя норма жилплощади на человека во всех типах строений (3,89 кв. м). Эта норма сохранялась в продолжении многих лет и вплоть до конца 30-х годов не превышала 4 кв. м на человек.

«Приблизительная норма для рабочих и членов их семей составляла 3,2 кв. м, а для инженеров, технического персонала и членов их семей – 6,26 кв. м в домах с улучшенной планировкой».

Наверное работяги еще и завидовали ИТР. В два раза больше имеют! Почти вполовину меньше самых бедных англичан тридцать лет назад. Но ведь с кем сравнивать. 7,6 % жителей Магнитогорска проживали в землянках. А там далеко не экватор.

Опубликованные данные из партийных архивов дают представление о жилищном фонде на 1 января 1938 года:

Капитальные здания 189200 32,8%

Бараки 271100 46,9%

Частные дома 16300 2,8%

Землянки 101000 17,5%

Cm.: John Scott. Behind the Urals: An American Worker in Russian City of Steel. Bloomington: Indiana University Press, 1989, p. 210–211 (впервые опубликовано в 1943).

Стивен Коткин. «Жилище и субъективный характер его распределения в сталинскую эпоху»; в: Уильям К. Брумфильд и Блэр Рубл. «Жилище а России: век XX», Москва 2002, с.105–106, Прим с. 117–118.

Не надо ради Бога вспоминать про войну. Вот, пожалуйста.

В Новосибирске цены были очень высокими – например, в 1927 году платить за аренду жилья здесь приходилось в 3,6 раза больше, чем в Бийске. А снимать жилье приходилось в основном в домах индивидуальной застройки – они в 1931 году составляли в Новосибирске почти 70 процентов всего жилого фонда. Но еще тяжелее было тому, кто жил в бараках на новостройках, где имелись только нары для сна да печь для обогрева. В Новосибирске на склонах оврага реки Каменки возник целый «копай-город», в котором люди жили в палатках и землянках. Неудивительно, что здесь были ужасные грязь и антисанитария и постоянно свирепствовали эпидемии тифа и холеры.

К 1952 г. в Москве 337 000 чел жили в бараках, общая площадь, которых составляла 1 361 000 кв. м. В целом по стране в 1952 г. в городах и рабочих поселках имелось «18 миллионов квадратных метров жилой площади в помещениях барачного типа, что составляет 9 процентов ко всему обобществленному жилищному фонду. На 1 января 1952 года на этой площади проживало 3758 тысяч человек» В 1952 г. 54 % жилой площади в городах находилось в домах, не подключенных к водопроводу, а 59 % – к канализации.

Кстати рекомендую насчет жилья блог http://mgsupgs.livejournal.com/. Очень любопытное чтение.

В 1940 г по советской статистике в бараках проживало 2900 тысяч человек. В 1953–3759 (цифра достаточно точная с данными выше на 1 тысячу расходится). Помещения барачного типа составляли 18 млн. кв. м, составляя 10 % всей жилплощади страны.

Это все написано в секретной справке ЦСУ о состоянии городского жилфонда вернейшему и преданнейшему соратнику Вождя Кагановичу от 18.8.1953. На полный текст можно полюбоваться в сборнике «Советская жизнь. 1945–1953», а «адрес» документа – РГАЭ, ф. 1562, оп. 33, д. 1682, л. 88–99.

По данным Госплана СССР за 1929 г. норма обеспеченностью жильем в 1928 г. в Москве – 5,7 м2 на человека. А муниципализированное жилье составляло 92,9 % от всего жилья.

Для всего городского населения СССР норма обеспеченности жильем – 5,9 м2 на чел, для рабочих – 4,9 м2. («Пятилетний план народнохозяйственного строительства СССР». том второй, часть 2., М., 1929., 280–281)

Про землянки.

Спецсообщение Берии и Кагановича «вождю» о проверке временных жилых строений вблизи железных дорог от 1.12.1939 (!) («адрес» – РГАСПИ, ф. 17, оп. 163, д. 1242, л. 11–18). Один нарком внутренних дел, а другой путей сообщения. И вот они послали комиссии, которые «проверили все временные жилые строения, прилегающие к железным дорогам на расстоянии до 3 километров».

Очередная цитата.

«Проверкой установлено, что временных строений («землянок», «шанхаек», «китаек», «копай городов»), прилегающих к железным дорогам, имеется 80 945 и проживает в них (с семьями) 318 260 человек… на ст. Боготол Красноярской железной дороги рядом с крупнейшим элеватором, паровозным депо и складом топлива стихийно возник поселок из 150 временных жилищ под названием «Копай город»… На ст. Кислотная Пермской железной дороги в 30 метрах от полотна расположены 2 поселка из 233 землянок и времянок, имеющие местное название «Тараканья горка» и «Нахаловка». Вокруг ст. Пермь II создан поселок под названием «Шанхай» из 252 временных жилищ и т. д…. На ст. Купино Омской ж.д. во временном поселении, насчитывающем до 500 землянок… В Мурманске в районе военного порта имеется 3 поселка из землянок: «Роста», «Зеленый мыс» и «Угольная база», насчитывающие 241 строение с 2000 жителями… В Ташкенте и Курске поселки из землянок примыкают к военным аэродромам. Много землянок имеется также в непосредственной близости к военно-химическим заводам в г. Чапаевске, Куйбышевской области…»

Тут еще немаловажное дело, что ответственность за жилищное строительство была возложена на отраслевые министерства или другие непромышленные экономические ведомства. А что для министерства или отрасли первостепенное дело? Правильно! Выпуск продукции и строительство новых заводов. За это спросят и очень серьезно. А жилье подождет. Ко всему еще за счет непрофильных статей решали другие задачи и наверняка воровали.

Министерство станкоинструментальной промышленности ухитрилось в течение трех кварталов 1948 г. израсходовать более четверти бюджета, выделенного на жилищное строительство, выполнив при этом менее 10 % работ, предполагавшихся к оплате по этой статье. А машиностроительные предприятия в Климовске и Подольске Московской области за тот же период израсходовали почти по 40 % бюджета жилищного строительства, не сдав при этом в эксплуатацию ни единого квадратного метра жилья. Такая же картина наблюдалась на компрессорном заводе в Пензе и часовом заводе в Челябинске. На всех упомянутых предприятиях жилищное строительство практически замерло, а во многих случаях было заморожено из-за того, что руководство сняло со строек практически всех рабочих, или потому, что министерство не выделило необходимых стройматериалов.

ГА РФ. Ф. 7676. Оп. 16. Д. 485. Л. 1–6.

Темпы жилищного строительства продолжали отставать от плановых заданий вплоть до самой смерти Сталина, хотя в последние годы его жизни размеры этого отставания заметно сократились. Так, Министерство строительства предприятий тяжелой промышленности в 1950 г. выполнило план ввода в эксплуатацию жилья примерно на три четверти, а МПС в 1952 г. – на две трети.

Ну, нравится? Ага, скажет разумный критик. Шла индустриализация и все это временные болезни роста. В точку! В самом начале я как раз делился цифрами об увеличении рабочих в разы и проблемах. Жилых, социальных, отношении со стороны начальства. И вот свершилась революция и настала, кто бы мог подумать – диктатура рабочего класса. И что в результате?

При советской индустриализации при точно таком же качественном скачке численности пролетариата, жизнь оказалась нисколько не лучше. И в бараках жили. И в землянках. Вот не упомню жалоб большевиков на эту тему. Бараки были, а землянки вроде отсутствовали. Приходилось три часа ехать, но в земле не жили. Хотя может и имелись где. Что изменилось?

Ах да – это чернорабочие в основном. А раньше все имели разряд и не из деревни приходили? Квалифицированных рабочих была тонкая прослойка. Но тогда были желающие эксплуатировать дешевую рабочую силу злобные буржуи. А при советской власти запланировать необходимое количество жилья кто мешал? Все познается в сравнении.

Если и хуже было до революции, то не намного. Уж кушали не по карточкам и мануфактуру распределяли товары не по принадлежности к определенным городам и отраслям. Средний же житель Империи поедал в день пищи на 3370 калорий. Такого количества калорий русские люди с тех пор больше почти никогда не получали. Этот показатель был превышен лишь в 1982 году. Максимум же пришёлся на 1987 год, когда дневное количество потребляемой пищи составило 3397 калорий. В принципе я не настаиваю на цифрах, тут следует целое исследование творить. Просто взял у Бразоля. Царствование императора Николая 2. 1894–1917 в цифрах и фактах 1958 г. Он известный восхвалитель царизма, но в любом случае заметный подъем появился лет через десять после ВМВ.

Мерить улучшение благосостояния трудящихся в первую очередь нужно по заработку, питанию, жилью и продолжительности рабочего дня. По первым трем достаточно сказано. Немного было и о последнем, но стоит уточнить.

В июле 1897 года был издан декрет, ограничивавший рабочий день индустриального пролетариата по Российской Империи законодательной нормой в 11,5 часа в сутки. К 1900 году средний рабочий день в обрабатывающей промышленности составлял в среднем 11,2 часа, а к 1904 не превышал уже 63 часов в неделю (без сверхурочных), или 10,5 часа в день. Таким образом, за 7 лет, начиная с 1897 г., 11,5-часовая норма декрета на деле превратилась уже в 10,5-часовую, причем с 1900 по 1904 г. эта норма ежегодно падала примерно на 1,5 %. В январе 1917 средний рабочий день по Петроградской губернии составлял 10,1 часа, а в марте он снизился уже до 8,4, т. е. всего за два месяца на целых 17 %.

А что же было в это время в других странах? Да примерно то же самое. В том же 1900 году рабочий день в Австралии равнялся 8 часам, Великобритании – 9, США и Дании – 9,75, Норвегии – 10, Швеции, Франции, Швейцарии – 10.5, Германии – 10.75, Бельгии, Италии и Австрии – 11 часам.

Достаточно средне смотрится РИ, но и не в последних рядах. Произошла революция и надеюсь все помнят введение 8 часового рабочего дня в 1917 г. Вот оно – главное достижение! Правда, сомневаюсь, что от этого было много проку в условиях Гражданской войны, но закон был.

Смотрим по сторонам. Сравниваем.

3 апреля 1919 год. Закон о введении 8-часового рабочего дня в Испании.

23 апреля 1919 год. Во Франции.

7 мая 1919 год. В Португалии.

15 августа 1919 год. Закон о введении 7-часового рабочего дня в каменноугольной промышленности Великобритании.

1 ноября 1919 год. Закон о введении 8-часовго рабочего дня в Голландии.

48-часовая рабочая неделя признается законодательством Германии, Польши, Люксембурга, Чехословакии, Австрии; в 1919 году – Югославии, Дании, Испании, Франции, Португалии, Швейцарии, Швеции, Голландии, Бельгии, Италии.

Правительство Англии удерживается от издания общего закона о рабочем времени, однако и оно вынуждено было согласиться на введение 7-часового рабочего дня для горняков и 8-часового – для железнодорожников. К 1920 году коллективные договоры сделали то же, что и закон, если не больше: 48-часовая рабочая неделя стала в Англии фактом. Она пришла на смену 55–51 часу работы в довоенный период (в зависимости от отраслей производства).

Во Франции 8 часов пришли на смену 11–10–9 часам ежедневного труда. В Соединенных Штатах, где всякая малая попытка добиться улучшений парировалась противодействием администрации и судов, около половины промышленных рабочих (48,6 %) добились для себя 48-часовой рабочей недели.

В Испании принимается "закон об обязательном страховании по старости (1919 г.), закон о возмещениях на случай несчастья на производстве (1922 г.)

«Договор о деловом сотрудничестве», заключенный германскими профсоюзами с германскими предпринимателями в ноябре 1918 года. Как бы ни оценивать этот договор в целом (профсоюзы отказались от стачечной борьбы в обмен на уступки), отказ предпринимателей от снижения заработной платы, их обязательство выплачивать пособия по безработице, наконец, признание коллективных соглашений с профсоюзами свидетельствовали о неспособности правящих классов Германии действовать старыми методами.

Для многих капиталистических стран законодательное признание коллективных договоров было непосредственным результатом революционной ситуации 1918–1920 гг. Такова, например, Франция (закон 25 марта 1919 г.). И даже в Соединенных Штатах, являвших пример сопротивления идее социальных реформ, первый коллективный договор (между докерами и судовладельцами) был подписан все в том же 1919 году.

И не говорите мне, что это все страшно развитые страны, а в царской России жилось хуже, чем в Югославии или Испании. А в Португалии вообще было замечательно. Кстати, практически везде законы приняты после 1 мировой и кое-где после подавления революционеров. Зато в России до 1924 г местами продолжалась Гражданская война.

Еще непременно кто-нибудь воскликнет: «А вот если бы ВОСР не было, то сейчас в Российской Империи у рабочих не было бы 8 часового рабочего дня, профсоюзов и жили бы они в бараках». Это как-то не смешно. Мир меняется. Почему в России должно быть заметно хуже других стран мне не понять. Так и висели бы посредине списка, но вообще не менялись? Глупо. Межу прочим в Европе еще и аграрные реформы проводили, но это уж другая тема. Главное прекрасно обошлись без большевиков при переделе земли и рабочих законах.

Ну например Франция.

Рост налогов и цен, безработицы (в связи со свёртыванием военного производства и демобилизацией из армии) вызвали подъём забастовочной борьбы: в 1919–2026 стачек (1160 тыс. участников), в 1920–1831 (1316 тыс.). Были приняты законы о 8-часовом рабочем дне и введении коллективных договоров. На парламентских выборах 1924 победу одержал Левый блок (радикал-социалисты, республиканские социалисты и СФИО). Правительство в 1924–25 возглавил лидер радикалов Э. Эррио; оно провело некоторые реформы (частичная амнистия политзаключённых, признание права государственных служащих на объединение в профсоюз и пр.).

То ли дело в революционной России. Там госслужащие в партию вступали, а не в профсоюзы. И выбивали себе пайки по линии учреждения. А то жрать нечего.

А можно и о других странах. Так в 1919 г происходило много интересного.

Январь 28. Стачка горнорабочих и машиностроительных рабочих в Англии. К числу крупных январских стачек относится также и грандиозная стачка 150.000 рабочих в Буэнос-Айресе (Аргентина).

Февраль 6. Всеобщая стачка в Северной Америке, начавшаяся в результате голосования в 1.110 союзах. Февраль 8. Закон о профессиональных союзах в Польше.

Июнь 2–23. Стачка 80.000 металлистов во Франции. Июнь 3–14. Стачка транспортных рабочих во Франции. 1919 год. Июнь 6-II/VII. Стачка горнорабочих во Франции. 1919 год. Июнь 20. Всеобщая стачка в Греции. 1919 год. Июнь 21. Начало забастовки текстильщиков в Англии, требовавших введения 46-часовой рабочей недели. В забастовке участвовало 300.000 человек. Забастовка окончилась победой рабочих.

Не надоело? Еще слегка.

Июнь 27. Закон о введении 8-часового рабочего дня в Швейцарии. Август 1. Забастовка полиции (!) в Англии. 1919 год.

Август 3. Кровавые столкновения между рабочими и полицией в Триесте (Италия). Август 6. Стачка 600.000 железнодорожных рабочих в Чикаго. Август 7. Забастовка моряков в Италии. Август 28. Забастовка чиновников в Вене и Нижней Австрии. Август 30. Стачка железнодорожников в Америке.

Сентябрь 16. Забастовка наборщиков в Токио (Япония). Сентябрь 18. Забастовка берлинских металлистов. Сентябрь 22. Забастовка 300.000 сталелитейщиков в Англии. Забастовка 365.000 рабочих по обработке стали в Северной Америке. Основные требования: отмена 12-часового рабочего дня, повышение заработной платы и пр. Стачка окончилась 8 января 1920 г. победой рабочих.

Почему именно 1919 г? Послевоенный. Люди вернулись домой и сразу счастье не наступило. А кое у кого и мест нет, где они раньше работали. Заняты. Да и нервные они стали и крови меньше боялись. Почему в России должно быть иначе.

Тем не менее, я написал: «в результате революционной ситуации». Повторяю для любителей коммунистов. Это так. То есть революцию делают в одном месте, а плодами пользуются в другом. Очень вероятно, что если бы не ВОСР, то законы эти были бы приняты позже. Еще три-пять лет. К этому шло повсеместно. Стоит в одном месте ввести закон, облегчающий жизнь и дающий нечто людям (Бисмарк) и достаточно скоро в соседних странах вынуждены пойти на уступки. Что снижение рабочих часов и социальные законы были на повестке дня, выше многократно говорилось.

Кстати есть еще одна тонкость насчет рабочих часов. В дореволюционное время было значительно больше праздников – число праздничных дней в году составляло 91, а в 2011 году число нерабочих праздников, включая новогодние каникулы, составит лишь 13 дней. Не компенсирует эту несправедливость даже наличие 52 суббот, которые стали нерабочими с 7 марта 1967 года. Нехилая такая разница. Правда, честно сознаюсь, мог упустить что-то революционно-выходное из советских времен. Может еще когда отдыхали. Субботники не в счет.

Ага, все ли в курсе о дате 15 октября 1927 г? Оказывается советская промышленность начала переход на 7-часовой рабочий день. Вот я наконец обнаружил преимущество революции, правда быстро отменили это дело, когда выяснилось что лучше работать не стали. Переход должен был осуществляться до 1 октября 1933 г. Не произошел. Увы. Как ввели, так и отняли.

Попутно еще был закон о запрещении уходить с работы и наказаниях с опоздания. Как обычно любят говорить в дискуссиях, сажали немного, в основном вычитали из зарплаты по месту трудоустройства. Что-то мне чудится знакомое в этом. Штрафы, с которыми горячо боролось прогрессивная общественность и на стачках – одно из важнейших требований. Но то при капитализме. То ли дело социализм. Вместо отправления в фонд улучшения жизни рабочих в таинственные закрома Родины уходило.

Еще одна важная вещь. В СССР было налажено профессионально – техническое массовое (это важно) обучение. В начальных ремеслухах до революции училось всего 20 тыс. человек на всю Российскую Империю. В средних учебных заведениях МТП поболее, порядка 100 тыс. Это напомню, на 170 млн. населения. Однако в существующих промучилищах в РИ бесплатное обучение. Поступление туда ограничивалось сословным цензом? Нет. Да, учили не всех. Мест не хватало. Возможность учиться профессии имелась и до революции, но не в таких масштабах.

Вроде бы неплохо. Если бы не одна подробность. ФЗУ не для людей, а для государства. Была перестроена система подготовки рабочих массовых профессий. По постановлению ЦИК и СНК от 15 сентября 1933 г. срок обучения в ФЗУ сокращался с 2 лет до 6 месяцев в целях «резко выраженной профессиональной подготовки» и сокращения общей. 80 % учебного времени отводилось теперь обучению непосредственно «у станка».

А вот и замечательная система обучения. Раз – и обучение сократилось с 2 лет до 6 месяцев. А у станка – это дореволюционная система наставничества. Возвращение к прошлому.

Ну и очередная статья. Патриотично-героичная.

«Помимо больших восстановительных и ремонтных работ в цехах, карьере, на железной дороге необходимо было решить острый вопрос о комплектовании завода квалифицированными рабочими кадрами. Все мужское население призывного возраста и ополченцы воевали на фронтах. Имевшиеся же на заводе кадры составляли люди, не успевшие эвакуироваться, беженцы, военные, получившие серьезные ранения и контузии, а также имевшие бронь и отсрочки. Но этого было недостаточно, резко не хватало обученных рук.

А теперь посмотрим на эти самые квалифицированные кадры.

«Директор завода Я. М. Новиков подписал приказ об организации при Кудиновском заводе огнеупоров школы ФЗО. Учебная программа была рассчитана на 6 месяцев. Учащиеся обеспечивались питанием, спецодеждой. Под общежитие были отведены два двухэтажных деревянных барака и частично клуб на Моссиликате. Обстановка в бараке-общежитии была весьма аскетичной, можно сказать, казарменной: железные кровати и топчаны с постелью, табуретки, тумбочки (одна на двоих), стол. Шкафы для одежды заменяли общая вешалка и гвозди в стене. Посредине барака стояла печь с плитой, которую исправно топили торфом и углем. В общих бараках, как правило, размещали по 40 человек. Наиболее потрясенных увиденными условиями и рыдавших селили в другие бараки, где были небольшие комнаты на 5–12 человек, предназначавшиеся выпускникам по окончании школы. Там, на двенадцати квадратных метрах, где должно было жить 5 человек, с трудом умещалось пять кроватей и 2–3 тумбочки. Вещи хранились в чемоданах под кроватями. Воровства никогда не было. В таких бараках была отдельная общая кухня. Часы заменяли заводские гудки, оповещавшие о начале и конце рабочих смен. Потрясенных условиями и рыдавших селили в лучшие условия – 5 человек на 12 квадратных метров»

Читаешь и изумляешься. Как можно было считать это нормальным? Что воровства не было – верю. Воровать нечего было. Но рыдающие подростки, осознавшие, куда они угодили, нешуточно вставляют. Они ведь ехали по разнарядке во время войны и «все для фронта». Вроде нормально все обстоит. В лозунгах. Ребята-то были неизбалованные и не из зажиточных. И вдруг такая странная реакция. Видать жуткое впечатление производили жилищные условия.

«Первый набор численностью около 150 человек прибыл из Боровска Калужской области, поэтому его так и назвали – «боровский». У него не было никакой учебы. Вместо теории – сразу практика. Учеба была организована позже, другим наборам. Боровских же, в свои 17 лет успевших побывать в оккупации, увидеть фрицев и смерть, по приезде сразу повели на рабочие места в цех № 1 Кудиновского огнеупорного завода. Показали им станки, основные приемы работы на них – и вперед! Вот и вся их учеба».

Кто-то всерьез рассчитывал на отсутствие брака? Квалификация была! Ей Богу, поделись такой историей член ВКП(б) про дореволюционное угнетение, бедняжек жалели бы десятилетиями. Это были несовершеннолетние на горячем производстве! По закону запрещено! Советскому!

«Работали в две смены по 8–10 часов. От них пока не требовали строгих подъемов-отбоев, они должны были изготавливать жаропрочные сифоны и кирпичи для сталелитейной промышленности».

Вот «пока не требовали» – это класс. Надо сказать, что считались они учащимися и зарплату не получали.

«Уставали очень. После смены еле до койки доходили. А тут еще сверхурочные погрузки или разгрузки вагонов, прибывших по железной дороге на завод, подчас – ночью. Простой вагонов в военное время грозил жесткими санкциями и штрафом. И безропотные девчушки работали в непогоду, в грязи, почти в полной темноте. На носилках таскали глину, грузили кирпичи, разгружали уголь. Без всякой оплаты. Часто ночевали прямо в цехе, вместо подушки – кирпич».

Я даже знаю основное возражение – все это военное время. Озадачиваемся количеством забастовок именно в военное время в РИ. Тогда условия были просто нечеловеческие – за малые деньги, а вовсе не за бесплатно. То ли дело в советское время. Это ведь еще и девки были.

«Потом были егорьевский, белорусский (могилевский), «коммунистический» (так назывался в то время нынешний Дмитровский район Подмосковья), курский, орловский наборы. Вербуемых чаще вызывали по повесткам райисполкома с обязательной явкой в сельсовет по месту жительства».

Неплохо, да? Уж на что статья патриотичная.

«Иногда вербовщики пользовались недозволенным приемом – шли на обман. Они сулили молодежи "горы золотые", завлекая ее такими престижными в ту пору профессиями, как портниха, телефонистка, телеграфистка и другие. Или просто умалчивали о профессиях, коротко сообщая, что поедут на кирпичный завод».

Хорошее слово «иногда». Как насчет вернуться домой? «Обязать председателей колхозов ежегодно выделять в порядке призыва (мобилизации) по 2 человека молодежи мужского пола в возрасте 14–15 лет в ремесленные и железнодорожные училища и 16–17 лет в школы фабрично-заводского обучения на каждые 100 членов колхозов, считая мужчин и женщин в возрасте от 14 до 55 лет».

Призыв осуществлялся в порядке принудительной вербовки. Исполкомы расписывали оброк по сельсоветам, а те по колхозам. Правления артелей судорожно искали крайних, потому как между приказом и исполнением лежало три дня. Колхозу вменили обязанность – обеспечить призывников питанием, одеждой и бельём. По области выписали 16 тысяч путёвок и литеров для проезда к месту учёбы. На вокзалах устроили проводы с речами и наказами тех, кто за это деньги получает. До мест дислокации доехало только 15300 призывников.

Указ от 28 декабря 1940 года заложил прочный фундамент героизма, пообещав дезертирам ФЗО и училищ от трёх до семи лет заключения. Уклонение от зачисления в ремесленные училища и школы ФЗО было приравнено к уклонению от призыва на военную службу. На деле было много легче. Побег из учебного заведения до окончания срока обучения карался годом (всего) тюрьмы, а те, кто уходили с предприятия до окончания срока обязательной отработки, могли получить от трех до десяти лет лагерей. Уточняю до 1948 г, когда законы военного времени (!) были отменены. После этого давали всего 2–4 месяца принудительных работ.

«По приезде выдавали рабочую одежду: комбинезоны или халаты, телогрейку, тяжеленные ботинки-бутсы на деревянной подошве, иногда бурки, «шахтерки» (большие высокие калоши). Но чаще ходили в своей обуви, в которой приехали, – в валенках с калошами, промокавших весной». С чего бы это они ходили в валенках, если обувь выдавали?

«За небольшую плату заводской шорник и сапожник И. С. Семененко шил тапочки из прорезиненных приводных ремней. Эти тапки утепляли ватой, взятой из матраца, на котором спали. За плату из приводных ремней». Верю – что обувь выдавали. Прямо здесь и написано – нет. «Режим в общежитии был суровым, как у военных: подъем, утренний туалет, построение, физзарядка, завтрак, учеба и работа в цехе, обед, опять работа на заводе, ужин, отдых, вечерняя поверка, отбой. За невыполнение указаний воспитателей или какую-либо провинность, например опоздание на вечернюю поверку, наказывали нарядом вне очереди».

Интересно царские сатрапы тоже наказывали вне очереди рабочих в их бараках после работы?

«Голодно было в войну. Кормежка в школе была скудной. Рацион состоял из супа-баланды с крапивой или капустой из подсобного хозяйства, совсем крохотной порции макарон, каши или картошки, изредка немного какой-нибудь селедки, 5 граммов подсолнечного масла. Раз в неделю давали маленький кусочек мяса. Овощей почти не было. Хлеб лимитировался – по 200 граммов на завтрак, обед и ужин. Был он с примесью и сверхувлажненым. С хлебом «химичили», чтобы больше весил. Заводские рабочие получали по карточке 800, а вагонетчики и обжигальщики по 1 кг в день».

Заводскую столовую помните и что кухни в бараках нет? Хорошо питались ученики.

«Учащимся ничего не платили и карточек не выдавали. Есть хотелось постоянно. Выручали родители и родственники учащихся, которые изредка приезжали навестить их. Привозили бесценную картошку, хлеб домашней выпечки, сухари. А больше и везти нечего было. Этих приездов ждали все, потому что едой всегда делились друг с другом. Взаимная выручка помогала выжить в тех суровых условиях. Привозили иногда и деньжат. На них в моссиликатском магазине покупали ржаной хлеб и кусковой сахар. В столовой сахара не было, и к чаю давали лишь одну маленькую карамельку-подушечку. Голод заставлял ребят «бомбить» колхозные неубранные картофельные поля».

По нормальному – это воровство и можно получить срок. Но стоит пожалеть еще и владельцев огородов. Скорее всего, они вкалывали на том же заводе и лишний кусок не лишний. Это не я придумал. Профсоюз рабочих машиностроительной и станкоинструментальной промышленности сообщал, что в 1946 г. 102 385 работников отрасли имели собственные участки земли, с которых собрали 53,5 тонн продукции, в том числе 41 тонну картофеля. ГА РФ. Ф. 7676. On. 16. Д. 51. Л. 53.

По данным газеты «Труд», 4 марта 1948 г. (не демократы современные) в целом по стране примерно 19 млн рабочих и служащих выращивали продукты собственными силами (в 1944 г. таких было 16,5 млн человек), и с каждого личного огорода в среднем было собрано по 760 кг овощей и картофеля, то есть на 160 кг больше, чем в 1947 г. Это означало, что страна получила из данного источника приблизительно 14,4 млн тонн продовольствия. При этом общий урожай картофеля, собранный в 1948 г., составил около 95 млн тонн.

Где-то один из семи килограмм заводчане брали с собственного участка. Не от хорошей жизни после рабочего дня пахать в огород отправлялись. Но это уже про сельское хозяйство. Другая тема.

«Некоторые все же не выдерживали таких тягот жизни и сбегали домой. Первыми сбежали боровские сразу на следующий день по приезде. Это был массовый побег почти половины набора. В дальнейшем побеги случались часто, но не были такими массовыми. Посылали специальных людей возвращать. Те предупреждали об очень суровых последствиях, обещали, что по возвращении им ничего не будет. Но двое из пяти все же не вернулись. Их осудили по закону военного времени и дали по 6 лет заключения.

Спрос был очень строгим. А убегали в надежде хотя бы на несколько дней наесться и отдохнуть. Все были крайне истощены и измотаны. После войны такие беглецы «отбывали» свой срок уже на исправительно-трудовых работах на Электростальском заводе. В связи с этими побегами отдел кадров перестал выдавать учащимся документы на руки».

На следующий день – это о чем-то говорит. Правда желающим. Остальные заклеймят позором несовершеннолетних парней, посмевших недодать Родине, сами сидя при этом в кресле. Осуждать проще всего. Знали ведь про возможный срок, но драпали.

Хорошая жизнь была! По окончании школы ФЗО выпускники обязаны были отработать положенный срок на Кудиновском огнеупорном или другом заводе. Счастье пришло! Теперь уже платили зарплату и выдавали карточки! Еще раз хочу подчеркнуть, что я прекрасно понимаю, что это была крайняя ситуация – война. Но война была и перед революцией. Народ был недоволен трудностями и устраивал в военное время забастовки. Большевики шли в первых рядах недовольных. В СССР народ всегда доволен и ничего не требует у партии и профсоюзов. Что-то дали – уже ура!

Думаете с войной кончилось?

Письмом Генпрокурора СССР от 16–12–1948 года разъяснялось, что лица, призванные (!) в школы ФЗО военкоматами (!) несут ответственность в уголовном порядке по статье 59–4 УК РСФСР.

И насчет молодых рабочих и их заработков.

Совет Министров специальными распоряжениями от сентября 1946 г. и января 1947 г. установил особые правила. Каждый рабочий, прибывший на предприятие после окончания учебного заведения системы трудовых резервов (будь то школа ФЗО при самом предприятии или ремесленное училище), должен был получить вместе с первой заработной платой аванс в размере 300 руб., который надлежало возвратить в течение полугода в виде ежемесячных вычетов из заработка. Кроме того, выпускники, направляемые в регионы, расположенные вдали от родительского дома, имели право на получение ссуды в размере, не превышающем 2000 руб., на приобретение домашней утвари, мебели, одежды и обуви.

Вроде неплохо. Правда получилось как всегда. Хотели хорошего…

Получали после ФЗО от 250 до 350 рублей в месяц и денег не хватало даже на пропитание, не говоря уже о погашении долгов. Это в принципе общая беда молодых без высокой квалификации. Во все времена. Выделяют старые, плохо работающие станки или некачественный режущий инструмент и они всегда оказывались последними в очереди на распределение производственных заданий. Посылают во всевозможные командировки и на подсобные работы. Но мы вроде про социализм говорим. Профсоюзы в отличии от капитализма возмущения не проявляли и к забастовкам не призывали.

Чтобы было нагляднее, в октябре 1949 г. московском инструментальном заводе «Фрезер» две женщины покончили с собой и еще одна совершила попытку самоубийства, выпив раствор азотнокислого калия. Все трое зарабатывали по 300–400 руб. в месяц, из которых после оплаты жилья, штрафов и подписки на государственные займы у них оставалось не более 100–200 руб. Расследуя эти случаи, Московская прокуратура установила, что 40 % четырехтысячного трудового коллектива завода составляли молодые рабочие, зарабатывавшие аналогичные суммы, которых не хватало на жизнь.

Для иллюстрации положения на Сталинградском тракторном заводе в те же годы в общежитиях рабочие жили по 10–20 человек в одной комнате, причем холостых и молодые семьи селили вместе. Жильцам негде было приготовить пищу и повесить одежду, спать приходилось на ветхих кроватях и матрасах. И за такие «привилегированные» условия люди платили по 38 руб. в месяц.

Так чего же добились рабочие в реальности в результате революции? 1) 8 часовый рабочий день с 1917 г. До окончания ГВ пшик. Пользы от закона нет. За бугром с 1919 г. Без ГВ и при этом принципиальной разницы нет.

2) Колдоговор – уже в 30-е отменен. И сильно сомневаюсь, что на стройках народного хозяйства что-то такое было. А если было, то соблюдалось. И уж никто при царизме не записывал, что уйти с предприятия нельзя. Во всем мире влияние профсоюзов росло, но не в СССР. Не профсоюз, а обслуживание начальства, которое в свою очередь ничего не решало.

3) Обеспечение пайки в ГВ, в 20-е-30-е-40-е. Зарплата уже стала не главное. Важнее прокормиться. За бугром рост зарплаты основное требование. Карточной системы не наблюдается, кроме времени войны и пару лет позже.

4) Жилищные условия. В больших городах коммуналки, на стройках бараки временные – плавно превращающиеся вплоть до Хрущева в постоянные. За бугром по всякому. Но коммуналками не живут уже после ВМВ. Массовое муниципальное строительство. Я про Европу. Не про США.

У меня претензия простая. В результате революции жить стало хуже. Согласно бюджетным исследованиям, семьи рабочих Москвы – витрины достижений социалистического общественного строя и до войны, и после нее по многим важнейшим продуктам питания (мясо, рыба, сахар, овощи) едва получали половину физиологической нормы потребления. А ведь ЦСУ в бюджетных исследованиях учитывало не только продукты, купленные в государственной и кооперативной торговле, на колхозном рынке, но и те, что были получены рабочей семьей от личного хозяйства (огорода). Речь, следовательно, идет о максимуме всех продуктов. «Сталин и советская экономика в послевоенные годы». Попов.

Продукты простой гражданин выкупал по карточкам, предметы первой необходимости – по ордерам. Нормативы на получение продуктовых пайков, мануфактуры, керосина и пр. в разные годы и у разных категорий граждан были разные – в зависимости от того, к какому сословию принадлежал человек, работал ли он и прочее. И наличие карточки не означало обязательное присутствие в магазине.

Так что такое получили рабочие после революции, что не имелось за бугром, кроме возможности соцсоревнования? Зачем они пошли за большевиками? Таких скотских условий как при Сталине и при царизме не было. Но это была государственная необходимость с точки зрения современных патриотов. Ни в коем случае не эксплуатация или еще какая гадость.

Вот что сказали бы большевики про царя, который введя диктатуру начал бы проводить коллективизацию, индустриализацию, запрет на уход с работы, карточки в мирное время, расстрелы и однопартийность. Все это из самых лучших побуждений и на благо страны (но не людей)? Я думаю ясно. А вот им можно.

Интересы человека и интересы государства не одно и то же. Причем любого государства. Просто в СССР это до абсурда доводили.

Тема эта огромна и я прошел по самому краю. Многие не смогли добраться до конца. Ничего не поделаешь. С количеством цитат перестарался. А вот про медицину или образование умолчал. Это надо отдельно и она относится ко всему населению страны, а я про положение рабочих рассуждаю.

Улучшение пошло только в 50-х и к 60-м стало заметно лучше. Если кто не догадался, с Хрущева и дальше. Это так, приблизительно от 30 до 50 лет советской власти. А что царская власть за это время никак не улучшила бы законы и условия труда? Позвольте не поверить. Без революции разрухи и ГВ бы не было. И рабочие жили бы ну пусть в тех же бараках, но с мясом в коридоре (видимо не воровали с голода). 50 лет эволюции и в Европе (а мы она самая!) стало лучше, чем через 50 лет революции. Я вот раньше думал ее делают, чтобы жить лучше не через два поколения. Пока не получил возможность сравнить.

Ну вот я и добрался до альтернативы. Раздражают меня высказывания: «У нас все было бы плохо, плохо, плохо…». Это уже пахнет неверием в возможности собственного народа. Сравнивать надо и убеждаемся – на начальном этапе серьезных отличий нет. Промышленный подъем привел к росту численности рабочих фабрично-заводской промышленности. Таким образом, мы видим классическую картину демографического сжатия: разоряющиеся крестьяне устремляются в города, но промышленность оказывается не в состоянии обеспечить их работой. Вот поэтому и зарплаты низкие и условия хреновые. А кто сказал, все замечательно было? Не я. Я сказал другое – условия во всем мире были паршивые, а в результате революции в ССР рабочим стало хуже.

Николай был Кровавый. А Сталин мудрый. Очень упрощая у них были разные цели. Сталину была нужна развитая страна, которая может бороться со всем миром. Тут не важно кто собирался нападать. Для этой цели можно было не жалеть людей. Может и не было у него другого выхода в той ситуации. Но Царю это не требовалось. Он не собирался бороться со всем миром. Даже мыслей таких не было. Максимум приватизировать проливы и посадить своих людей на Балканах. Еще экономическое влияние на Персию и Турцию. Дешевая рабочая сила еще означает дешевые товары. Мы и в реальности влезли туда всерьез.

Ну вот что могло случиться с РИ после 1918 г, если она не свалилась в революцию? Царь в дерьме после войны, все кругом недовольные, Польша автономная или фактически самостоятельная. Реформы как всегда после проигранной войны, революционные выступления и поджоги усадеб с подавлением и контрреформа в районе 30-х когда перегрев случится. Разрухи нет, потерь населения нет, развала страны нет, голода размером с советский нет (частичный может быть), эмиграции образованных нет. Диктатуры пролетариата тоже нет. Ожидается продолжение нормальной не слишком счастливой для большинства населения жизни.

А, проблема в будущем Гитлере. Но тут начинается альтернатива, в которой и Гитлера нет. Я уже об этом говорил раньше. Есть нормальные германские реваншисты и сохраненная Антанта и угроза войны для Германии на 2 фронта. И очень может быть, что Россия не станет в 40–50-е супер-пупер сверхдержавой, захватившей пол Европы. А вот это настолько необходимо? Мне так интереснее чтобы в стране исполнялись законы и увеличивалась зарплата.

Вообще есть у меня мысль, хотя не знаю как это можно доказать, что революция произошла не от тяжелой жизни, а от слишком быстрого развития. В течение последних 30 лет в Российской Империи происходило мощное изменение всех государственных отношений. Ломались как сословные отношения, так и психология людей. И все это в течении жизни одного поколения. Из полуфеодального аграрного состояния в модернизацию. Миллионы людей из привычного состояния попадали совсем в другие условия. И естественно шли за политболтунами, обещавшими светлое будущее. Прививки от демагогии еще не имелось.

Причем это ко всем категориям населения относится. Те же генералы, домогавшиеся отставки у царя во время войны не умнее были. Вполне достаточно таких примеров и Иран 1979 г, И Китай 20-х. Хотели одного, получали нечто совсем с иным знаком.

Я не пытаюсь доказать что все кушали белые булки и намазывали их икрой. Просто без войны никакой революции бы не было. А была бы медленная эволюция при борьбе рабочих профсоюзов за улучшение условий. И к 60-м, очень может быть жили бы не сильно лучше. А демократы проклинали бы царя с его неправильной политикой.

Основное и самое главное отличие развития мира – 1 мировая война. После нее США и Россия стали совсем другим странами. Разруха есть уже в конце 1916-го. Не такая как после ГВ, но уже есть. Но самого страшного не случится.

Обязательно скажут об отсталости, особенно в пересчете на душу России. Это верно. Достаточно глянуть на современный Китай. Экономика огромна, чуть не больше всех, а на одного китайца совсем немного. Ну сравните рост населения России с Европой. Если прирост промышленности на 100 %, а населения на 300, что получится? В реальности это поколение убили в Гражданской, оно померло от голода, а потом добавилась еще и ВОВ. У миллионов людей не было детей и внуков.

В альтернативе через поколение эти руки пойдут работать и рост будет значительный. Цифры понятно абстрактные. Не 100/300 так 100/200. Но рост населения не на проценты, а в разы. И начался позже. А отставание было, кто ж спорит. При СССР его что не было? А есть и дополнительные потери.

Я вовсе не настаиваю на своих цифрах, они могут гулять туда-сюда, но порядок цифр интересен. Погибших от красных и белых в Финляндии 100 тыс человек + 3 тыс военных. В Польше 30 тыс +70 тыс военных. В Латвии 40 тыс +7 тыс военных. В Грузии 10 тыс +10 тыс военных. В Армении 40 тыс. Мусульман в Средней Азии 30 тыс. Боевые потери красных от 663– до 702 тыс. Боевые потери белых от 127 до 229 тыс.

Общее число жертв террора белого-красного-зеленого и кавказской резни до 2 млн. Сумма экономических потерь у Веллера (не знаю откуда он взял, мне такие подсчеты не попадались) от 400 млрд до 2 триллионов тогдашних долларов. Так по самому минимум без болезней и голода миллиончика 3,5 + отделившиеся территории + эмигранты. 7 миллионов (вроде бы, не настаиваю) беспризорников.

Жертв голода, тифа и прочих испанок я даже не считаю. Кто его знает, сколько их могло было быть в другом варианте. Может и много. По любому меньше. Когда госслужбы существуют и по стране не бегают сотни тысяч беженцев и больных и смертей меньше. И есть еще ломка психологии, когда сын на отца, и брат на брата. Что после конца ГВ они стали как овечки? Рост преступлений обязательно.

Что стандартно совершает любой попаданец? Известное дело, начинает изобретать штуцеры, автоматы и промежуточный патрон. Не говоря уже о том, что более развитые страны скорее освоят новые идеи и технологии, пора слегка подумать головой. Чтобы преодолеть отставание, надо было изрядно менять общественные отношения.

Не законы были нужны. Они как раз более или менее в общем русле принимались. А их соблюдение. Зубатовщину за что собственно прикрыли? Профсоюзы стали толкать политические требования вместо экономических. Вы можете себе представить такое в СССР? Прежде всего заставить работать существующие законы, чтобы например, фабрикант по вине которого сгорели рабочие, не страховку за фабрику получал, а на виселице болтался.

Создать при охранке/жандармерии/полиции, не важно где, контрольный отдел, куда могут жаловаться и бить хозяина по карману за невыполнение закона. Коллективный договор тоже не последнее дело. При этом за любые политические требования, не относящиеся к конкретным условиям труда – на каторгу. Закон не должен быть на бумаге, он обязан присутствовать в жизни. Государство выступает посредником между капиталом и промышленником. Именно потому, что существовали фабричные инспекторы и пользы от них не было, и требуется контрольный отдел при карательных органах. Что между нами, от взяток совсем уж не освободит и злоупотребления будут.

Не ломать. Улучшение должно быть постепенным. Чтобы рабочие знали кого благодарить и хозяина не перенапрягать. Профессиональные училища для бедняков. Вот что реально, так обязать иностранцев отчислять от вывозимых денег (Именно вывозимых – если вкладывают в стране в промышленность, должны быть совсем другие законы) на улучшение быта и соцусловия для их работников. Законодательно и под контролем.

Надо строить многоквартирные дома на длительный съем, с опцией выкупа. Из государственных средств и на определенных условиях. Ну там – семейные, непьющие кроме праздников, имеющие квалификацию… Если хорошо продумать это дело – они ж за власть любого порвут. Важно создавать высший и средний класс рабочих. Которым будет что терять и которые будут сидеть в профсоюзах. И не важно, под каким знаменем маршировать станут, главное противопоставить их революционным организациям.

Будем все-таки логичными. Для индустриализации требуется дешевая рабочая сила, которая должна прийти из деревни. Ну, не из Ирландии, же. И зачем стараться повышать уровень жизни в селе? Чтобы крестьяне в город не ехали? А аграрная реформа крайне необходима. Для крестьян. Пользы от нее немного окажется, зато основной горючий материал не взорвется. По результатам ПМВ ветеранам бесплатно раздать. Есть варианты и ничего ужасного не произойдет. Кто-то разбогатеет, а кто-то разорится и в город потопает вынуждено. Впрочем, об альтернативных путях хозяйствования в деревне уже другая статья требуется.

Будем честными. Идеи эти не тех времен. До них еще не додумались во времена прихода к власти Николая. Но они существовали уже в начале века. Практически все перечисленные. Аграрные проблемы обсуждались вовсю, включая опросы по поводу общины. Согласно сводке, опубликованной под редакцией А. А. Риттиха для 49 губерний Европейской России (кроме Донской обл.), вопрос об общине обсуждали 184 комитета. Из них 125 высказались против ее сохранения (были все оттенки мнений – от принудительной ликвидации до облегчения выхода отдельных членов); 42 – за сохранение, с теми или иными поправками; и 17 – уклонились от ответа (решив «предоставить течению жизни» или «нужно дополнительное расследование»).

Результат обычный. Неприкосновенность общинного строя крестьянского землевладения. Правда правительством решено изыскать временно способы к облегчению отдельным крестьянам выхода из общины. Отменили все-таки круговую поруку. Но вот земля осталась в общем пользовании. Зубатовщину тоже прикрыли. Началось все с жалобы московских фабрикантов на московскую полицию, «поощряющую забастовки». Что интересы государства не совпадают с отдельными его представителями, Николай вроде как не подозревал. Понадобилась первая революция, чтобы началось что-то двигаться.

То есть в принципе вещи вполне реализуемые. На новую орфографию в 1908 году почти перешли. На календарь тоже примерно тогда же. Ключевое слово – «почти». Вечно Николай колебался. Любопытно было бы о дипломатии порассказать, но здесь не место. Тут имеет смысл напомнить – русский флот на современный календарь ещё в 19 веке перешел. Государство перевести – только наличие воли монарха. С этим швах. Но не в нем одном дело.

Виноваты обе стороны. Общественная атмосфера была такая… антиправительственная. Это было модно и в чем-то даже оправдано и совершенно безопасно. Паяй сроки за помощь революционерам, как в СССР и быстро количество сочувствующих уменьшится. Столыпинские галстуки достаточно наглядно сбили накал. Суровые меры никому не по душе, однако под петлю люди обычно не рвутся. Ну а что не любили бы царя и жандармов, так и в реальной жизни не обожали. И нередко справедливо.

Те же староверы старательно гнобились. Отчего и давали на революцию денег, а были среди них очень богатые купцы и промышленники. Вот зачем была эта упертость в отношении солидных людей? Не брали на госслужбу. Они в ответ охотно давали денег всяким социалистам из расчета: нынешним порядкам станет плохо и придем к власти мы – деловые люди. Многие так думали. Нормальная буржуазная революция. Примеров навалом. Но все покатилось непредсказуемом направлении и кончилось большой кровью.

Царь Николай второй оказался не на своем месте. Он не умел смотреть на перспективу. Не каждому дано, но он еще и старательно избавлялся от пытающихся нечто сделать. Чтоб не быть голословным опять цитаты.

«Он увольнял лиц, долго при нем служивших, с необычайной легкостью. Достаточно было, чтобы начали клеветать, даже не приводя никаких фактических данных, чтобы он согласился на увольнение такого лица. Царь никогда не стремился сам установить, кто прав, кто виноват, где истина, а где навет… Менее всего склонен был царь защищать кого-нибудь из своих приближенных или устанавливать, вследствие каких мотивов клевета была доведена до его, царя, сведения». Генерал А. А. Мосолов, начальник канцелярии министерства двора в 1900–1917.

«Сидеть на престоле – годен, но стоять во главе России – неспособен». Генерал М. И. Драгомиров.

«…обладает средним образованием гвардейского полковника хорошего семейства». Н. П. Дурново, министр иностранных дел.

В Лондоне в 1920 г. вышел двухтомник "Мемуаров дипломата" Дж. Бьюкенена. В 1924 г. московское государственное издательство перевело и опубликовало книгу на русском языке. Там есть замечательный момент. На аудиенции в январе 1917 г. Английский посол предупреждал царя о надвигающейся катастрофе, о расколе общества. Он видел один путь: приобретения царем доверия народа.

Допустим, его рецепт (англичанин – фэ) России не подходит, но характерна царская реакция. Николай II изволил гневаться и вопрошать: «Так вы думаете, что я должен приобрести доверие своего народа, или что он должен приобрести мое доверие?». Оказывается, народ не тот ему подсунули. А воспитать правильно как-то не догадался. Его обязаны любить за то, что он помазанник Божий. Не за дела.

Коковцев утверждал: Николай II лучше многих понимал, что происходит в России, давал себе ясный отчет о силе и значении социальных потрясений. Но был убежден, что со стороны правительства делается все возможное. То есть прогрессирующий распад, отсутствие решительных действий и желание сохранить всю полноту власти – это лучшее из возможного.

Не тот человек и не тот характер. Он старательно боролся с любыми ограничениями своих верховных прав. Даже военная диктатура в момент революции 1905 г для него оказалась неприемлемой. Диктатура – это фактическое упразднение царской власти, причем нет гарантий, что диктатор сам не подпадет под влияние либеральной идеологии (основания для таких мыслей имелись) или вообще не возомнит себя Наполеоном и скинет с трона. И ведь не сильно и ошибся. Генералы как раз и поучаствовали в свержении.

За отречение Николая высказались пять командующих фронтами и командующий Балтийским флотом: великий князь Николай Николаевич Романов – интересная фамилия (Кавказский фронт), генерал Брусилов (Юго-Западный фронт), генерал Эверт (Западный фронт), генерал Сахаров (Румынский фронт) генерал Рузский (Северный фронт), адмирал Непенин (командующий Балтийским флотом), плюс начальник ставки генерал Алексеев. Уклонился от ответа только адмирал Колчак, командующий Черноморским флотом, но «согласился безоговорочно» с мнением других.

Мне трудно выразить приличными словами, что из себя надо представлять, чтобы вся Россия от крестьян и рабочих, до фабрикантов, генералов, евреев и трогательно с ними согласного Пуришкевича, мечтала избавиться от своего государя. Ну разве вспомнить для сравнения Горбачева. Он тоже наруководил и его столь же дружно ненавидят сейчас. Монархисты в будущей гражданской войне отметились, но никогда у них не имелось силы. Никто не рвался возвращать Романовых, хоть постоянно и пугали большевистские агитаторы простых людей.

Вообще кроме него ни один помазанник в России не отрекся, даже под страхом смерти. И убивали! Его и вилкой-то тыкать или шарфом давить никто не собирался, слегка нажали и потек. Сегодняшние дискуссии правильно ли все оформлено или не тем карандашом и не в ту пользу отказался, откровенная чушь. Он достаточно долго прожил после этого в окружении множества людей и никто не затыкал рот бывшему Хозяину земли русской, как он себя очень скромно называл. Мог бы и поделиться мечтой вернуться назад и как он хитро обманул злодеев. Про попытаться нечто сделать, я уж помолчу.

России не повезло с царем. Мало того, реальный опыт 1905 г имелся и надеяться обойтись без повторения крайне странно. Требовалось с самого начала введение военных законов и жесткое поведение. Демократичные французы не стеснялись в этом смысле, а в Берлине (сюрприз) в феврале 1917 г начались беспорядки по поводу (сюрприз) недостачи хлеба. Ничего, подавили и там, и там.

Либералы с революционерами как в реале бы сидели в Цюрихе и Париже и много чего бы говорили про антинародную политику царизма. Ну, приблизительно, что нынче пламенные демократы про Сталина говорят. Зато имелся шанс удержаться. Но он всех против себя настроил. Сверху донизу. Правильно, пришедшие к власти тоже смотрелись не лучшим образом. Царя они свергли, но удержать ситуацию в стране не смогли. Возник новый конфликт между старой элитой и контрэлитой в виде радикальных социалистических партий. Кончилось естественно гражданской войной.

На этом фоне не получившие обещанного пролетарии окончательно глупыми не смотрятся. Вся страна просчиталась. Все проиграли. Хуже всего и результат нагляден. Весь мир получил пользу от ВОСР, буржуи в других странах шли на вынужденные уступки в опаске получить нечто вроде Российских событий. Проще уж дать нечто, чем висеть на фонаре. И что получается? Только Россия проиграла. Лично мне очень жаль, что революционеры не добились победы в Германии или еще каком Китае.