Правильный оружейник никогда не станет брать готовую фузею. Во-первых, элементарно дороже, идет с несколькими наценками. Во-вторых, существует масса мелочей, которые с первого взгляда незаметны. Многие стараются снизить издержки производства, используя сталь более низкого качества для стволов, пуская в продажу дешевле для борьбы с конкурентами.

Некачественная вещь обходится частенько много дороже экономии в цене. Задним числом торговец лишь разведет руками. Он сам брал у оптовика за тридевять земель и неизвестно как новый владелец обращался со сложной вещью. И в-третьих, просто и без затей взять детали и собрать из них – всегда надежнее и лично тебе прибыльнее. Не приходится делиться с другим мастером, а за свою работу возьмешь с покупателя.

Но все это на словах красиво. Прежде всего надо разбираться очень во многом. Начиная с качества металла и заканчивая правильными требованиями к дереву. Приклады должны быть сделаны из хорошо высушенной древесины черного ореха или из клена, если нет возможности.

Материал обязательно прямослойный, хорошо просушенный, не имеющий сучков и червоточин. Приклад не может иметь трещин – сразу в брак, – и должен быть надлежащей формы, размера и требуемой длины. Не допускается склеивание треснувшей древесины. Шейка ложа и гребень должны иметь оговоренные размеры и форму.

Легко и просто. С твоей точки зрения. А есть еще и производитель, заинтересованный подсунуть что похуже да по цене выше. Может быть, имея дело с постоянным клиентом, он себя так не ведет, а тут еще и недостаточно солидный вид. Приходится все лично проверять. Доверить некому.

Как и требования к стволам. Они должны быть помещены в специальный испытательный станок, закреплены там так, чтобы не смещались при отдаче. После этого из них обязательно произвести два выстрела. Сначала превышающим стандартный заряд на одну пятую, затем обычным. И только после этого производится оплата. Стальные трубки для ствола, как и детали замка, от одного поставщика. Ореховые приклады от другого. Бронзовые и медные части от третьего. Естественно, предварительно проверив еще в двух-трех местах качество и искусство работников.

Он очень хорошо знал, чего добивается. Фузея обычного типа, слегка укороченная. Точность стрельбы от этого не снижается, в лесу вообще дальность не самый главный параметр. Зато легче. Отделка и украшения отсутствуют, но выполнено прочно и надежно. Стволы предпочтительны круглые (а не восьмигранные) на всем протяжении от хвостовика казенной части до дула. Технические требования выполнены жестко. Репутацию заранее портить неуместно. И в результате довести себестоимость до сотни за штуку.

Теперь раскладываешь на подобии верстака инструменты, в очередной раз проклиная ушкуйников и страдая душой по любовно изготовленным и приобретенным, начиная с детства, и отцовским. Придется пользоваться малым набором, притащенным от готов. Почти все железо с грабителей ему пришлось за эту малость отдать. Тоже обидно, но в Смоленске как бы не втрое дороже вышло.

Дома у него имелись стойки и специальные полочки, здесь приходилось работать в гораздо худших условиях. Но старые привычки трудно изжить. Все лежит в нужных пределах и достается моментально. Стволы с хвостовиками отдельно, приклады по соседству. В обычных глиняных глубоких тарелках различные части кремневого замка – пружины, курки, спусковые рычаги, защелки, кулачки, винты, кремни. Еще под рукой медные скобы, фланцы и специальные отвертки.

Тяжелее всего правильное изготовление кремневого замка. Приклад надо было аккуратно выдолбить, чтобы замок входил в него, подгонять и опиливать, добиваясь правильного движения движущихся деталей, и лишь затем установить замок на место. Он должен плотно стоять, а не болтаться. Вот здесь и не обойтись без кучи разнообразных пилок и напильников.

Еще очень важно прикрутить зажимы и стандартный кремень вставить под правильным углом. Иначе выстрела не случится. При движении курка вперед и ударе кремня полка для пороха приподнималась, а кремень высекал сноп искр. Неудачное расположение замка давало частые осечки. А его изделия должны палить без срывов.

Первую фузею собрал за два с лишним часа. Потом навыки восстановились, и чем дальше, тем меньше времени уходило, а движения превратились в машинальные, совершено не мешая думать о другом. Земислав особого интереса к принесенному известию о присутствии в городе удивительных существ не проявил. Его больше интересовало поиздеваться лично над Данилой, заставляя того пытаться подвинуться в дальнейшем углублении внутреннего сосредоточения.

Имей нормальную возможность спокойно посидеть, наверное, что-то сдвинулось бы. А в реальной жизни, пока холода не настали, надо шевелиться, а не созерцать звезды. Тут и четки не особо помогают. Вечером прибегаешь и на ходу спишь.

Кое-что из шамана он все-таки вытянул. И теперь пытался разобраться в лаконичных высказываниях. Называется такая тварь вальдохой. Естественно, разумна не хуже человека, а в иных отношениях и больше. Происходит вовсе не от лягушек, как подумалось, а от змей или скорее ящериц. Точнее, ящеров. Больших и давно вымерших. Почему встали на задние лапы и обзавелись руками, Земислав даже не попытался объяснить. Посмотрел с иронией. Ну да. Тут либо к богам за уточнениями, либо к этим… как их… Баюновым недобогам, то ли живущим среди нас, то ли нет.

И кстати, очередное отрицательное мотание головой на прямой вопрос. Его лесной консультант о Великих слышал, но не парится. Тенгри лучше знать, кого создавать и зачем. А вальдохи тоже чужаки. Где-то в промежутке между второй дикарской и последней, словенской волнами появились. То есть до славян, опередили минимум на несколько сотен лет, однако не столь давно, чтобы в легендах о появлении не сохранилось. Не местные они, с гарантией.

Но надо понимать, рода она древнего чрезвычайно и соответственно высоко себя ставит. Ко всему имеет память предков. То есть что происходило, может, сотни лет назад, при желании возможно извлечь из памяти. Вывод – злопамятна, и обижать не рекомендуется. Прямо не прозвучало, но лучше ее не трогать. Живут отнюдь не на болотах, предпочитая комфортное существование среди людей. Вреда от них нет, опять же если не трогать. Польза немалая. И память длинная, позволяющая много знать, и нюх острый почище собачьего, отчего любой запах определяют и правильно зелья лекарские варят. На них да и медицине специализируются.

Ну а что люди не видят, так то обычный морок. Для них обычный. Чтобы зеваки не шарахались. Странно, конечно, что Данила увидел реальный облик, но ты вообще несколько ненормальный, прозвучало не этими словами, но с таким смыслом. В целом нет уверенности, что церковники о них не знают, однако народу не сообщают. И то, лекари самим пригодятся. Тихая, скромная, незаметная женщина, у которой половина травников княжества приобретает редкие ингредиенты для работы и приглашают в тяжелых случаях.

Ей подделку не подсунешь и за другого себя даже через много лет не выдашь. Влет определят. Потому пастись рядом, если каких определенных намерений не имеешь, не стоит. Заметит и неизвестно как отреагирует. Травануть ей – что тебе сплюнуть. Сам в курсе, все от дозы лекарства зависит, а лучше вальдох в них никто не разбирается. Или еще чего удумают. Никто, например, сроду не видел их мужчин, хотя новые точно появляются. Может, людей пользуют, а потом съедают. Вот таких сильно глазастых. И радостно засмеялся на замолчавшего от неожиданности Данилу.

Посмотрел Данила на темнеющее небо в окне и решил – хватит. Ну не десять, как собирался, а девять сегодня. Набьет руку – веселее дело пойдет в дальнейшем. Тем более что завтра устроит отстрел для проверки, а дальше придется спихнуть пальбу на Отто. В конце концов тому лишняя тренировка, а для него время освободится. Поднялся, потягиваясь с наслаждением, слыша счастливое бурчание в животе. Тот воспринял обещание его накормить и бурно радовался.

Действительно, на осторожные вопросы в один голос информаторы говорят: лучшая знахарка в Смоленске. И дочки у нее имеются неизвестно от кого. То есть якобы погиб мужик, утонув. Высовываются младшие вальдохи редко, но не меньше двух в доме. В возраст замужества младшая вошла. Старшая и вовсе перестарок. На лицо, мол, не особо приятные, да на их денежку многие носами крутить не стали бы. И тут занятная мысль: замуж таким натурально не улыбается, а люди смотрят и обсуждают. И либо она одна, да мороки разные, либо реально трое и есть шанс сговориться обоим на пользу. Если, конечно, действительно не жрут по ночам мужчин.

Идейка-то у него созрела, но есть огромная разница между своей хотелкой и согласием второй стороны. Предложить по большому счету ему нечего. Но удочку с наживкой забросить и познакомиться имеет смысл. Только Земислава надо взять с собой. Для прикрытия и показа добрых намерений.

– А я за тобой, – сказал встреченный прямо за порогом Гостиного двора Отто. – Время уже ужинать, а все возишься.

– А не стану – скоро не отправимся. И так на три сотни фузей почти месяц понадобится для сборки. А время течет и убегает.

– Так возьми с собой. В дороге или на месте закончишь.

– А потом возмущение по поводу скрытых трещин или плохого качества можно предъявить ближайшему медведю.

– Ну а завтра члаги схотят три тысячи, будешь год сидеть?

– Хотя бы в первый раз важно убедиться в правильности поставщика. И чтобы он тебя запомнил. А тут еще проверочный отстрел организовывать. Ты как?

– Я завсегда.

Данила искоса взглянул. Отсутствие энтузиазма достаточно странно.

– Выкладывай, – сказал, останавливаясь. – Что случилось?

– Да так, – не поднимая глаз, сказал Отто. – Ничего.

– А чего не весел и головушку повесил?

– Вера.

– Пора сажать под замок?

– Ну почему так сразу.

– Или заканчивай мямлить, или я пошел.

– Она ищет возможности остаться. Тебя хочет попросить свести с Микулой. Он тут всех знает и может подсказать многое. Да и за помощью можно обратиться.

– То есть механизму мою она померила и чертежи сюда приволокла.

– Ну на самом деле я. Ничего такого сложного. Да и с деревом работать умею.

– Топором, ага.

– А что, не смогу? – обиделся Отто.

А пожалуй, сумеет. Ничего такого ужасно сложного. Простейшая механика. Правда, в металле кое-что заменить не мешает. Чисто для удобства.

– Она еще лучше удумала, – уныло сказал гот, – в разные мастерские рисунки отнести, чтобы не знали для чего, а справить уже потом.

– Молодец, – искренне похвалил Данила.

Чем дольше не узнают, как ей удаются столь ровные швы и в таком количестве, тем выше прибыль. А то ведь портнихи и прибить могут. Но хитрюга. Или это они на пару со Светланой удумали? Просить о помощи не стала. Втихую детали рисовали, снимая по отдельности. Выходит, научились складывать и разбирать самостоятельно. Это мне огромный плюс. Сделал нечто по-настоящему удобное и несложное в обращении. Правда, и огромный минус: скопировать ничего не стоит. Но чисто деревянная швейная машинка долго не протянет. В металле надо хотя бы основные узлы.

– И я так думаю. Но нельзя же оставлять одну в чужом городе! Без знакомых и не имея на кого рассчитывать.

Ну Вера, пожалуй, девушка ушлая, что на пушнине и доказала наглядно. Только действительно нехорошо выходит. Но ведь если она в том же духе продолжит, все равно не удержать. Только хуже сделаешь.

– У меня два варианта, – сказал вслух. – Первый – связать и усесться сверху. А то ведь запретить – сбежит. Раз посмела – другой много легче выйдет.

Отто тяжко вздохнул.

– Мы же не хозяева, и она не холопка. Какое имеем право принуждать.

– Держать до отъезда месяц, два… Грустно это. Так что остается второй вариант.

– И что это? – помолчав, спросил приятель.

– А давай ты женишься на ней!

– Издеваешься?! – воскликнул Отто.

– Почему? Ты же при ее виде млеешь и точно не против женитьбы. Или я ошибаюсь?

– Нет, – зачарованно ответил он.

– А как человек чести ты уже не сможешь бросить ее без пригляда и станешь служить до смерти опорой при любых несчастьях, болезнях…

Это меня куда-то не туда понесло.

– Ну, короче, одна уже не останется.

– В смысле, и мне в Смоленске жить? – спросил он с ужасом.

– Ну это уж как между собой решите. Определенные обязательства взаимны. Вы не можете друг друга предать и покинуть.

– И ты думаешь, она согласится? – просительно потребовал Отто. – Она меня полюбит?

– Любовь есть некоторая врожденная страсть, – охотно процитировал Данила из трактата очередного философа Андрея Капеллана, найденного в монастырской библиотеке Нового Смоленска и пролистанного ради интереса, – проистекающая из созерцания и неумеренного помышления о красоте чужого пола. Под действием каковой страсти человек превыше всего ищет достичь объятий другого человека и в тех объятьях по обоюдному желанию совершить все, установленное любовью.

– Чего? – растерянно переспросил Отто.

– Я пытаюсь сказать, отвращения при твоем приближении не замечал. Напротив, внимание нравится. А вот остальное, – показательно развел руками, – ты уж сам с ней выясняй. Если что, я ближайший родственник по мужской линии, как бы по закону опекун, и э… дам благословение. Но сначала поговори с девушкой.

– А ты?

– Жениться я тоже за тебя стану? Нормальные люди, прежде чем заслать сватов, проверяют реакцию. Мы же не в старое время, когда даже не встречались до самой церкви. И это… присядь где-нибудь здесь и хорошо обдумай предложение. Чтобы не мямлить, а красиво. Не спеши.

Дурой будет, глядя на кивающего в задумчивости гота, подумал, если не согласится. А я опять имею два варианта. Либо он останется здесь и с чистой душой могу выделить на обзаведение из будущей прибыли за счет своей доли. Либо они поедут со мной. А Верина хватка пригодится. Все же в душе не торговец. Больше по механизмам. А она умеет и не ошибалась. Все же нечто от отца взяла, как он от своего любовь к механике. Все говорят, Давыд неплохо оборачивался, пока его азарт не сгубил.

* * *

– Ты освободился? – обрадовалась Вера при виде брата. – Садись, а то ужин стынет.

– А Земислав где? – неподдельно удивился Данила, не обнаружив своего странного напарника в привычной позе медитации.

С некоторых пор у него появилась никак не проверяемая идея о возможности таким образом общения с другими волхвами. Или Баюном. Сидит и каждый вечер докладывает. Раздражает. Спросить, что ли, прямо? А скажет «нет» – можно верить?

– Его очередь Гостиный двор сторожить.

– А! – Забыл совсем.

Помимо наемной охраны, по стенам и у ворот вокруг складов ходили дозором купеческие люди. Там особо не перетрудишься. Главное – никого не впускать и не выпускать, и печати на дверях проверять. Скорее обычай, чем необходимость. Все равно ворота заперты до самого утра. Зато сами гости дорогие друг за другом и присматривают, чтобы потом претензии не возникали.

Привычно произнес молитву, с благодарностью за пищу, получил причитающуюся тарелку, извлек из кармашка на поясе собственную ложку, изготовленную в самом начале бегства от ушкуйников и ставшую особо ценной для него. Ухватил кусок ржаного хлеба и приступил к вечерней трапезе.

Похлебка на огуречном рассоле, с огурцами, свеклой и мясом. Затем карп, пожаренный с луком и запеченным картофелем. Наличие в их компании особы женского пола заметно сказалось на улучшении питания и его качестве. Ему бы и в голову не пришло сначала жарить лук, а потом еще какие-то травки для вкуса добавлять. Кидаешь в котелок имеющиеся овощи, добавляешь крупы – и вперед на огонь. Сытно, и никаких сложностей.

Все остальные, с кем приходилось путешествовать, тоже особыми изысками кулинарии не баловали. Дома, безусловно, лучше. Хиония его вкусы знала с детства, и не приходилось просить специально. Или, точнее, сама и приучила к определенным блюдам.

Правда, лучше такая стряпуха, чем полное отсутствие. Давно известно, одно и то же блюдо у разных баб имеет разный вкус. Они, в отличие от механики, не берут точного веса при опытах, а пользуются щепотью и на глаз. Полного совпадения не случится, даже готовь по одному рецепту.

– Вкусно, – сказал сидящей напротив Вере и внимательно наблюдающей. – Спасибо.

– Кто много работает, того кормить положено хорошо.

– Земиславу ничего не давай! Девушка прыснула в ладошку.

– А Отто?

– Ну он же тебя охраняет, а это дело трудное и опасное. Кругом ходят не только злые людоловы, норовящие красавиц в мешок засунуть и на юге продать, но еще и статные парни, подмигивающие и облизывающиеся.

– Скажешь тоже!

– Истину глаголю, – максимально серьезно сказал Данила и перекрестился на икону, – таких девок в Смоленске не видал. Богаче одетые есть, крикливых сколько угодно, даже симпатичные попадались. Но чтобы еще и с кучей достоинств от умения готовить до умения торговаться? Да ни в жисть!

– Кстати, насчет торговли. Данила поощряющее кивнул.

– Свинец чуть больше сотни гривен за пятнадцать пудов. Железо полосовое – один пуд шесть гривен, медь – где-то девять. Сахар от сорока до шестидесяти, в зависимости от качества, – выложила Вера, довольная возможностью похвастаться.

Между прочим, пришлось побегать, сравнивая цены, и расспрашивать мужиков, делая глазки и глупо хихикая. Кто бы с ней всерьез делиться стал подробностями. Явно же не купит, одно баловство на уме. Но это они просчитались. Кроме внешности, существуют еще и мозги. Вот так!

– Получается, – мысленно умножив цифры, признал он, – если брать из предварительного расчета, нам денег элементарно не хватит. Слишком много ушло на оружие.

– Выходит, так. Говорят, когда первые словене пришли в Беловодье, цены намного ниже были.

– Ага, раньше еще трава была зеленее и молодежь почтительнее. Какие тогда торги вообще? Один городок, и продать излишки некому. А их и не имелось. Целину поднимать да девственный лес вырубать – дело непростое. Для семьи из шести человек необходимо иметь не меньше восьми и не больше двадцати десятин пахотной земли. А скот пасти, огород, да сами избы? В одночасье не появятся по щучьему велению.

– И все равно странные они были. Вот когда вы свой поселок ставили, сколько померло? Пара человек на несчастных случаях.

– Не надо так сравнивать. Чужая земля, полно стариков и детей. Сорвались срочно. А наши шли подготовленными, и почти все молодые парни с девками. Совсем другой оборот.

– Зато я точно знаю, серебро к золоту у них шло и через сотню лет один к двенадцати с половиной. А сейчас – к двадцати.

Она извлекла из кармана список с двумя параллельными столбцами и пихнула через стол.

– Не могу быть уверена полностью, но не думаю, что хозяйство или потребности в Готсбурге и окрестностях чем-то принципиально отличаются от Нового Смоленска. А значит что?

– Что? – послушно спросил Данила.

– Требуется иной ассортимент товаров, – торжественно провозгласила Вера. – Кроме твоего оружейного дела, я остаток денег поделила, добавив к твоему списку покупок более полезные вещи.

– Чего? – поразился парень.

– Не купила пока, – усмехнулась. – Без одобрения твоего нельзя. Итак, проволоки – пять пудов, гвоздей – шесть пудов, в чушках меди – сотня пудов, наперстков медных – триста штук, железных ножей, ножниц, ложек, подносов, замков – три тысячи штук, муки пшеничной – двести пятьдесят мешков, солоду – тридцать пудов, котлов разных видов – четыреста штук, зеркал – триста, бумаги – двести стоп, холста – восемьсот аршин, пестряди – две тысячи двести аршин, одеял шерстяных – не меньше тысячи.

Посмотрела на него поверх списка, проверяя впечатление. Данила просмотрел цифры и итог, молча кивнул, приглашая продолжать.

– Что останется из сумм под конец – шелк и сахар дополнительно. Ну чисто для порядка. Больше не выходит, – сказала с огорчением. – И так и сяк прикидывала, дешевле и больше не выйдет. Разве паршивое. С обмана начинать не стоит. А это для самых богатых. Остальные и так обойдутся, так что не горит. Зато в следующий раз втрое возьмем.

А ведь пойдет, невольно подумал с восхищением. Почему сам не подумал? Железо у них свое имеется, а нет – так недолго у члагов приобрести. А это расхватают.

– Может, мне пришла пора тебе жалованье платить? Девушка замерла на полуслове.

– А то нехорошо получается: для нас стараешься, говоришь «мы возьмем», а ты вроде ни при чем.

– А в долю возьмешь?

– Это с какой стати? Разве замуж за Отто выйдешь, – вроде пошутил, однако неспроста сказано. Дополнительный стимул для подталкивания.

– За Земислава не предлагаешь?

– Его треть только в трофеях, по справедливости. Он свое получит в фузеях и принадлежностях к ним. Остальные стволы, считай, оплата вперед получена. А вот что мы сверх возьмем – это мое и Отто.

– Я думала…

– Готы свое солью получили. Им это важнее. Потому и брать с собой особо не рвался, и сидят они у меня на Гостином дворе. Зачем мне завтра самостоятельно плавающие, присмотревшиеся к ценам?

– Они ведь не слепые и не глухие. Да народу вокруг полно.

– А еще вчера на Торг ходили, – согласился. – Чтобы всерьез дело развернуть, надо очень много сразу вложить. А там уже два купца без вести с товаром исчезли. И я верю, неспроста. Опасно с ценным грузом ходить по таким медвежьим местам.

Ну, подробности ей ни к чему, однако по крайней мере один точно. Причем много лет плававший и всем знакомый. И концов не нашли. Севастьяновку прошел, выше его никто не видел. И вещей тоже. А Лив там всю округу перерыл. И на тамошних крестящихся тремя перстами думали, а доказать не смогли.

– Не у одного Отто неприятности от лихих людей случаются. Закона нет, лес большой. Всякое случиться может.

Потому и договоренность существует о встрече на волоке. Той латной конной дружины у боярина с десяток морд, остальные обычные пешцы-ополченцы. С какой стати тем подставлять головы под удары за чужой доход. И вывернуть на другой путь не выйдет. Не на себе же тащить товары. А чует душа, неприятности ожидаются. Ну, тут заранее все равно бессмысленно страдать. Остается молиться и надеяться на удачу.

– Не то чтобы верю, что тамошние не задумаются совсем, но лучше самому скинуть и договориться, чем сознательно выращивать конкурентов на шею. Угол дальний, мало кому знакомый, в первые годы навар будет огромным. Потом как бы не упал сильно, но мы закрепимся. Ну, – подумав, признался, – так я надеюсь. Мне обещали максимальную приветливость на севере.

Она посмотрела с любопытством. Не стоит продолжать. Рано в иные подробности посвящать.

– Какое-то время будем на коне. А там, обеспечив внуков до самой смерти, можно и другим делом заняться.

– Ты впервые так откровенно высказался, – задумчиво сказала Вера. – Хотя я понимаю. Земиславу все до того самого места.

– Ну не вполне так. Ему оружие надо.

– Из Отто коммерсант – как из вышедшего из того самого места пуля. А ты у нас технарь и торговаться не любишь. Я тебе нужна.

– Уж найти приказчика в Смоленске не великая проблема. И все же лучше ты, чем человек со стороны. Ты мне не чужая, – он хмыкнул, – и лучше положу хорошее жалованье симпатичной девушке, чем неизвестно какому хмырю.

Это все лишнее, обычные комплименты, да ведь заманчивое предложение, разве нет? Думала, думала. И Смоленск без денег плохо, и возвращаться неохота. Ни к своим, ни к Данилиным. Опять же должна слушаться, – а с какой стати, когда своего умения хватает и поставить себя умеет? А это хороший шанс. И не сама предложила, попав в зависимость. Правильно разыграла шанс и получила желаемое. Мужика надо подвести к нужному решению и ткнуть его носом, а дальше сообразит.

– Пара ходок туда и обратно – и смогу осесть в Смоленске в качестве представителя? – изобразила Вера раздумье.

– Ну как-то так. Только прости, конечно, за напоминание, но я и сам не особо выгляжу солидным для здешних господ. Ты и вовсе не в той… э… кондиции, чтобы считались.

– Ни по возрасту, – протянула, – ни по положению, ни по денежным средствам. Ты прав, – и старательно пригорюнилась.

– Мне действительно нужен доверенный помощник, которому без опаски можно доверить немалые средства. Это ведь не игра, и любая ошибка может закончиться плохо для всех.

– И сколько гривен в месяц положишь? – быстро спросила.

– Ежегодный в три сотни, на моих харчах и процент с каждой серьезной сделки. Маленький, – он показал пальцами размер. – Заработок мастерицы-портнихи, между прочим, где-то две с половиной сотни, – с удовольствием отметил, как моргнула. Ага, мы тоже не лаптем щи хлебаем и кое-что соображаем. – Но это для умелых и известных среди горожан. А на рубахах со штанами много не слупишь. Разве чуть лучше нищенского существования. Цены тоже выше, не в пример привычным речным. И то работа сезонная. Конец осени, на зиму, и перед Пасхой. Вот тогда в карманах звенит серебро. В остальное время не особо густо в тарелке.

Она машинально кивнула. Похоже, сама о том думала.

– А ведь придется платить за квартиру и еду. Даже моя машинка себя при таких условиях не оправдывает, – старательно добивал. – Ну, чуток больше поимеешь, через силу до полной темноты занимаясь шитьем. Еще и продавать. Можно, конечно, сдавать, так опять кому-то кусок отрезать, и жирный. Кстати, имей совесть, мне тоже процент положен с такого дела. Если уж по-честному.

– Я… – соглашаться сразу нельзя.

Дверь хлопнула, и ворвался возбужденный Отто. Видать, ему осточертело ждать, пока Данила уберется.

– Ну ты подумай, – сказал парень, поднимаясь со скамейки.

Взгляд приятеля был достаточно красноречив, но не менее тщательно проигнорирован. Пусть понимает, как хочет. Натурально не отец и заставлять срочно идти замуж не станет. Идею подкинул, а дальше пусть сама решает.

– Пойду воздухом перед сном подышу. Целый день в помещении.

– Я подумаю, – сказала Вера в спину.