Землетрясение в Нефтегорске. Сахалин. Разрушены 19 из 20 пятиэтажных домов. Погибло 2040 человек из общего населения в 3 197 человек. И что делать? Кто поверит идиотскому сообщению о землетрясении? Нет методов точного предсказания. О! Есть идея! Забашлять, чтобы устроили внеочередные учения по гражданской обороне. Проверить, кто за это отвечает в Москве.

Крах корпорации Commodore. Ну и пес с ними.

ООО "Мостострой-12" с 1995 года осуществляет строительство мостов и автомобильных дорог для предприятий топливо-энергетического комплекса нефтяных и газовых месторождеѓний на территории Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского автономных округов. Это ж надо так лажануться! Совсем забыл. Тридцать процентов мои, а про записи не вспомнил. Мы и без Интернета могём!

Основание страховой компании "Помощь". А мне страховая компания нужна? Подумать.

Выписки событий из Интернета с комментариями Андрея.

* * *

— Тут к вам Жанна Викторовна пришла, — сообщил селектор.

Голос у Юрамовой был смущенный. Обычно она прекрасно знала, куда послать посетителей, припершихся без договоренности и с кем нельзя не соединить. Не первый день на своем месте и хорошую школу прошла. Анна Сергеевна просто так свое место кому попало, не доверит. Пойдя выше, она по-прежнему контролировала весь секретариат и решала кто и чего достоин. Ошибок до сих пор не наблюдалось. Глупые отсеивались на дальних подступах к кабинетам начальников. Оставались исключительно доверенные и хорошо соображающие кадры. Прекрасно помнящие, кто их привел, и кто в любой момент может выкинуть. Анна Сергеевна руководила справедливо, но жестко. Она была не просто начальник секретариата, но личная и близкая не по должности помощница.

Данная ситуация не укладывалась в привычные рамки. Невестка к Андрею просто так не захаживала. Это вообще был первый случай, но не знать Юрамова ее не могла. Слишком личность знакомая. До сих пор на всех углах мелькает. Раньше было лицо РОСТЕХа, потом еще и Росхозбанка. Засветилась Жанна на всю страну и теперь ходила постоянно по улицам (когда приходилось) в темных очках. Слава вещь приятная, но не когда к тебе начинают приставать в самое неподходящее время совершенно незнакомые люди.

— Пусть заходит.

Андрей сунул папку с документами в стол и напрягся вспоминая. Вроде ничего неприятного не ожидалось. Любопытно. Последний раз они виделись на дне рождения. Это уж как водится. Хочешь, не хочешь, а приходится встречаться.

Жанна вошла отработанной походкой манекенщицы. Лицо спокойное, значит речь не о неожиданных неприятностях.

Боевой раскраски не наблюдается, только чуть-чуть, подчеркнуты глаза и пухлые губы. Легкое платье, замечательно подчеркивающее фигуру, маленькая сумочка. Все вместе создает впечатление хорошо продуманного вида. Не настолько он разбирается в женских вещичках, но не дешевые. И камешки в ушах смахивают на натуральные изумруды. Не в уцененных товарах приобреталось. Пашка не бедствовал, и обеспечить жену мог.

Андрей, невольно мысленно представил Жанну раздетой, и в очередной раз прикинул, как бы затащить ее в постель. Мечты. Делать он ничего не собирался. Не то, чтобы раньше голой не видел. Ну, почти. На пляже приходилось наблюдать. Почему-то всегда казалось, что и она об этом думает, сравнивая его с братом. За какие заслуги Пашке так повезло?

Встал, здороваясь, и был по-родственному удостоен поцелуя в щеку. Не удивился, обнаружив шевеление в штанах.

Неприятно сознавать, подумал, но она на меня действует, как… А действительно, как? Не хуже "виагры". От простого прикосновения шалею и перестаю соображать. Хочется изнасиловать. Всерьез, не задумываясь о последствиях. Поставить на колени, взять ее за роскошные волосы, намотать на руку и… до потери сознания. До мольбы о пощаде. И одновременно желание понравится. Любыми путями. Бегать вокруг, выполняя все желания. Может это любовь? Или просто невозможность получить? Да мало ли баб на свете. Не всех возможно утащить к себе в постель. Стремиться к этому надо, но не страдать, если не вышло. Не всегда везет, но Жанну хочу до ломоты в зубах. Красивая она, очень красивая, но мало ли красоток, в стране и мире? Да и я ведь не мальчик. А как увижу, так все и бурлит и пенится.

— Присаживайся, — провожая в комнату отдыха и показывая на диванчик, предложил. Не в кресло же для просителей ее устраивать. — Чай, кофе? Может покрепче?

— Спасибо. Кофе без молока.

Андрей нажал кнопку селектора и продиктовал заказ. Через пару минут появилась Юрамова с подносом. Это дело она никому не доверяла. Да и Андрей не согласился бы. Варить кофе Лариса научилась точь-в-точь, как ему нравилось. На фоне Жанны она смотрелась олицетворением деловой женщины. Бизнес-вумен из руководства по подготовке служащих. Белая блузка, черная юбка, низкие каблуки и стрижка темных волос под мальчика. Чистое лицо с внимательными глазами. Указания она ловила не просто на лету, иногда еще не высказанные вслух.

Юрамова нагнулась, чтобы поставить поднос на журнальный столик возле дивана. Блузка приподнялась и обнажила неприкрытую нижним бельем узкую талию. Выпрямилась и вопросительно посмотрела в ожидании дальнейших указаний. Он махнул рукой, отпуская.

— Я с деловым визитом, — дождавшись пока они останутся одни, сообщила Жанна с милой улыбкой.

— Ого! — изумился Андрей. — А другого места не нашла?

— У меня впечатление, — прищурившись, заявила Жанна, — что ты меня избегаешь. С Павлом общаетесь, а вот домой, никогда не заходишь. А уж просто так, в жизни никогда не забежишь.

— Весь в делах и заботах, — повинился Андрей.

Любопытно, подумал, это настолько заметно?

Жанна положила ногу на ногу, продемонстрировав круглую коленку, с удовлетворением отметила ожидаемую реакцию. Она давно заметила чисто мужской интерес с его стороны. Это даже льстило. Про похождения старшего Еременко достаточно много знала. Все-таки не в инкубаторе проживает. Газетки соврут, не дорого возьмут, но были и другие источники.

Девушки из "Щуки" в свое время многое порассказали. Тот еще перец, с изрядным самомнением, но никто не жаловался. Другое дело длительных отношений ни с кем не поддерживал. А погулять любил и не жмот.

Прекрасно знала, насколько он мог, не стесняясь, действовать. Были примеры. Дать в морду мужу и уволочь жену к себе на дачу прямо с приема. Супруг ее обидел, понимаешь ли. Через трое суток супруга домой вернулась, страшно довольная. Утерся муж, пальцем тронуть не посмел и сделал вид, что ничего особенного не случилось. Типа по пьяни с людьми чего не бывает. Нам россиянам без драки и жизнь не вкусна. А втихомолку говорили, что деньги на клип женушке Андрей дал. Он такой, ее родственник. Своим девочкам никогда не забывает оказать помощь. Денег в жизни не даст, но не из скупости, а как бы не желает ставить на один уровень с продажной. А вот подтолкнуть в нужном направлении или звякнуть известному деятелю, с просьбой обратить внимание на перспективную — запросто. И что характерно, ему практически не отказывают.

Если бы он ее при случае зажал где-то в углу, Жанна бы не сильно удивилась. Ничего подобного. Наоборот, старательно держал дистанцию. Другой причины, кроме мужа она не видела. Это даже вызывало уважение. Не оскотинился, как все эти новые русские, не привыкшие к большим деньгам, свалившимся им на голову. Этим вообще было на окружающих насрать. Маму родную продадут, а если потребуется — зарежут. Но если она не просто невестка, с которой не о чем говорить, а регулярно ловит совсем не родственные взгляды, почему не попробовать сыграть на интересе к себе?

— Есть один хороший сценарий сериала, — сказала Жанна, мысленно перекрестившись. Особой религиозности не было и в помине, но в приметы верила. — Двенадцать часов по предварительным прикидкам. О молодых ребятах с одного двора, друживших с детства и вместе подавшихся в рэкет.

— Что-то страшно знакомое, — саркастически отозвался Андрей. — Вроде фильм назывался "Однажды в Америке". Правда, там все уложилось в два часа. Оно и к лучшему. В кинотеатрах показывать можно и не затянуто. Это будет не иначе "Однажды в России". Или нет. Лучше "Бригада".

— Рабочее название "Парни с нашего двора".

— Еще лучше. "Парни из нержавейки. Пуленепробиваемые". Так и вижу рецензии. "Романтизация бандитизма!". "Куда катится наш кинематограф"? С советских времен ничего приличного не поставили!

— Не стоит волноваться. Всех непременно убьют в конце.

— Не согласен. Вычеркиваем. В финале должен остаться один. Он станет министром финансов новой обновленной России. Прекрасно научился снимать с бизнесов и сможет правильно поговорить с МВБ. С помощью бейсбольной биты и ручного пулемета.

— А если серьезно?

— Для начала поделись, какой тебе в этом интерес. Парни будут бить по голове кооператоров, и стрелять в продажных ментов. Они будут настолько круты, что их собственные тени в ужасе спрячутся в темный угол. Как там это в современных фильмах делается…

Он с удовольствием процитировал анекдот, еще не появившийся в газетах.

"Подозрение в зверском убийстве двух сотрудников милиции падает на Костю — бывшего десантника. Все улики против него. Весь мир против него — тупой начальник уголовного розыска, оперативники, для которых нет ничего святого, прокурор — карьерист, судья взяточник. Но с помощью своих боевых друзей по Чечне и адвоката Маши, Костя восстанавливает справедливость и обретает свободу. Наградой ему будет любовь красавицы Маши".

Он сделал паузу и продолжил:

"А тех двух ментов Костян чисто случайно завалил. По пьянке ошибка вышла. С кем не бывает".

Жанна вполне искренне улыбнулась. Вкус у нее был не только на одежду. От нескольких предложений сняться она без колебаний отказалась. Жить на что имеется, а мелькать на экране в роли проститутки не тянуло. Не из-за высоких моральных качеств, а просто роли проходные. Ни уму, ни сердцу.

— Там в сценарии как раз на меня роль, — сказала она. — У главного героя имеется подруга.

— Догадался, — перебил Андрей, посмеиваясь.

Про себя он уже решил, что гнать Жанну в любом случае не будет. Первый опыт с киноискусством вышел не слишком обещающим, но и не особо разочаровал. Денег особых не принес. Официально едва-едва оправдали вложения. Неофициально миллион распилили. Не так много пришло в карман, не больше четверти. Фильм не шедевр, крепкий середнячок. Не стыдно за эти дела и ладно. Во всяком случае, знакомства остались и люди сидели без работы. Почему не помочь всем сразу. Если тебе это ничего не стоит, надо делать знакомым добро. Глядишь, на том свете зачтется. Да и на этом пригодится. Нормальные добро всегда помнят. А кто сильно забывчивый, недолго и вправить память.

— Ужасы современной жизни, — провозгласил он. — Главный герой пытался познакомиться с девушкой. Все время неудачи. Она, как только его видит — почему-то сразу кричит и убегает! Сидит герой, качает головой и недоумевает, в чем корень проблем. "Эх, жаль, что я был пьяный… А то бы догнал ее и объяснил, почему у меня избитая рожа, и почему у меня нож в крови".

— Откуда ты вечно эти анекдоты выкапываешь?

— Частично из Интернета, частично из жизни, — честно сознался Андрей. — Реальный парень рассказывал. Правда, без окровавленного ножа. Ему и не требуется. Все сразу пугаются. Такой… э… обезьяноподобный мужчина. Лоб низкий, а череп молотком не прошибешь. Я подозреваю, в предках неандертальцы имелись. По жизни совершенно спокойный и крайне терпеливый теленок. Большие люди редко бесятся. Прекрасно знают, что недолго зашибить оппонента… Ладно, что такого привлекательного в этой роли? Колись, раз пришла.

— Не типичная роль. Оригинальная. Девица слегка стервозная, но работающая в компании за голову. Парни только указания выполняют. А вся подготовка на ней. Планы строит и аферистка реальная. Любопытно может получиться. А там еще есть и для других место. Карина Добрынина, Женя Маслова тоже могут сыграть.

Взгляд был вполне невинный. Подтекст как раз наоборот. Ты ж обещал своим любовницам помочь, вот прекрасный случай.

— Ты меня поразила в самое сердце своей осведомленностью, — театрально хватаясь за грудь, воскликнул Андрей. — Давай сценарий. Он взвесил в руке пухлую папку, извлеченную Жанной из сумки. — А кто намечен на подругу четвертого?

— Есть кандидатка? — невинно поинтересовалась Жанна.

— Это я потом выясню. Когда проверю, что здесь написано. Он бросил папку на столик. — Ты ж не девочка с улицы. Видела эту кухню изнутри. Не буду же я сам этим заниматься. А доверять неизвестно чьему мнению… увы. Не в наше время. Сначала я покажу кой-кому из тех, чьи суждения ценю. Если скажут "сойдет", позвоню. Или ты рассчитывала сразу получить миллионов пять в чемоданчике? Двести пятьдесят-триста тысяч за серию. Так дела не делаются. Да знаю я, — с досадой сказал на гневное лицо, — не украдешь. Но ведь тратить будешь не ты. Зачем вводить людей в искушение. Этим как раз мой человек займется.

— И когда выяснится, — она неопределенно покрутила рукой.

— Недельку подождешь. Потом позвоню. В любом случае. Только одно условие!

— Какое? — с деловым с видом спросила Жанна.

— Если я не получу с фильма в полтора больше затраченного, больше ко мне со сценариями не приходишь. У тебя муж имеется. Пусть он крутится.

— Получишь, — чмокнув его в щеку, пообещала Жанна. — Я знаю, это пойдет!

Андрей, задумчиво потер ладонью место поцелуя, когда она выскочила, припрыгивая за дверь. Даже забыла про правильную походку. Понюхал пальцы. Запах заводил его не на шутку. Плоть бунтовала и требовала разрядки.

Вошла Юрамова и направилась забрать поднос с чашками.

Правила для того и существуют, чтобы их нарушать, — подумал Андрей. — Не согрешишь, не покаешься.

Он подошел сзади и погладил Ларисины бедра, потом легонько сжал грудь, без всяких сомнений в своем праве. Она случайно или намеренно подалась назад, ткнулась задом ему в пах и замерла. Отступать уже было глупо. Лариса упиралась руками в столик и прямо напрашивалась на продолжение, не пытаясь хоть что-то сказать. Андрей отстранился, не спеша, задрал юбку. Сдернул трусики, причем она подняла ногу, помогая и, расстегнув брюки, пристроился сзади.

Конечно, лучше бы все сделать на диване, но одежда помнется, а раздеваться некогда. Ему слишком не терпелось.

Лариса не шевелилась и не пыталась возражать. Он неторопливо заработал, глядя в зеркало, висящее над столиком. Ни охов, ни вздохов не раздавалось, ни особой страсти на ее лице не было. Интересно, мелькнуло в голове у Андрея, не решила ли она выполнить "обязанности" хорошей секретарши. Хорошо еще не девушка — замужем. Три года назад он выделил ей беспроцентный кредит на трехкомнатную квартиру. Нормальная практика для ближайших сотрудников. А через год она родила девочку и получила в подарок машину. Полезных работников надо поощрять. Не каждая выскочит на работу через неделю после родов.

От толчков посуда на столике дрожала, и Лариса наклонилась еще ниже, перестав облокачиваться на него. Уперлась руками в колени и прогнулась в спине.

Не слишком удобная поза, но сохранность чашек крайне важна, подумал Андрей. Профессия обязывает. Все должно быть в лучшем виде. Ничем ее не прошибешь. Сказывается многолетнее правильное воспитание Анны Сергеевны. У нее не забалуешь. Вычтет из зарплаты за неаккуратность и недовольство начальника. Причина не важна. Кто виноват? Ну не Еременко же!

Лариса внезапно охнула, судорожно вцепилась всё-таки руками в столик. Он заторопился, чувствуя приближение взрыва, с удовлетворением отметил еще парочку охов и быстро закончил. Она лежала на столике неподвижно и все также молча. Постоял десяток секунд, отдышался и, погладив по гладкой спине, сказал:

— Спасибо.

Аккуратно натянул трусики назад и, распрямив юбку, отпустил женщину. Вернул на место брюки, приводя себя в порядок.

Лариса выпрямилась, повернула слегка покрасневшее лицо. Стрельнула глазами в сторону его ширинки. Потом в направлении дивана. Судя по быстрому взгляду на уме у нее было что-то вроде: "Барин, я постель постелила — идите угнетать!". Ничего не сказала, на глазах превращаясь снова в готовую трудиться, не покладая рук секретаршу. Быстро осмотрела себя на предмет незапланированных изменений в форме одежды. Поправила блузку.

— В приемной Евгений Васильевич дожидается, — дисциплинировано доложила, забирая поднос.

— Запускай, — разрешил Андрей.

Чувствовал он себя прекрасно. Напряжение, копившееся с самого утра, сбросил. На людей кидаться не собирается. В голове ясность и готов к новым подвигам. Нет, это не было шибко прекрасно. Не Жанна. Не то. Эрзац. Суррогат. Исключительно для хорошего самочувствия, а не по любви. Это тоже необходимо. Учить ее еще и учить, правильно себя вести. Явно практики не хватает. Или там муж объелся груш, или она натурально исполняла долг, согласно штатному расписанию. Разве под конец реагировать начала.

Не очень красивая история, если рассматривать с точки зрения начальник-подчиненная. Раньше он себе такого не позволял. Все когда-нибудь происходит в первый раз. Сказала бы "нет", никогда не зашел бы так далеко. Андрей с усмешкой подумал, что если бы у него была совесть, она была бы чиста. Возмущения и сопротивления не было. Слез и обещания пожаловаться мужу тоже. Все в порядке. Как будто он не понимает, что у себя в фирме может разложить практически любую. Брыкаться не станут. Слишком хорошо живут его работники на фоне общего бардака, чтобы становиться в гордую позу и швырять заявление в лицо. Они держатся за свое место обеими руками и готовы без стеснения утопить соседа по кабинету в заботливо собранных фекалиях, выслуживаясь.

Многие особы женского пола и сами не прочь себя предложить — хороший повод для продвижения по служебной лестнице. Да он до сих пор не злоупотреблял подобными вещами.

Мужчин он тоже неоднократно пользовал. Не в том смысле, с ориентацией у него был полный порядок, и Боря Моисеев вызывал разве что брезгливое удивление. Какого черта надо выпендряться? Дома хоть с овцой сношайся, но повода для гордости здесь не наблюдается. На свете существуют мужчины и женщины. Этим все сказано. Природа не запланировала извращенцев любого вида.

По производственным делам иногда достаточно обидно доставалось и мужчинам. Когда из тебя делают тряпку и вытирают ноги, не каждый будет терпеть. Ничего. Нормально большинство переносит. А кто нет, удерживать не собирается. Если по делу выволочка, не стоит обижаться. А свои ошибки он неоднократно признавал. Даже при всех. От него не убудет, а людям приятно.

Он еще раз вспомнил Ларису и мысленно пожал плечами. Продолжить или нет, дальше видно будет. Иногда разрядка требуется срочно. Уж лучше так, чем один его знакомый банкир, регулярно нюхающий кокаин. Почему нет? Всегда рядом.

Аксютин влетел в кабинет, еле сдерживаясь.

— Ты зачем меня срочно вызвал, чтобы я в приемной час торчал? — на грани крика спросил он.

— Извини, — без всякого сожаления сказал Андрей. — Так получилось. Семейные дела. Не мог я Жанну послать без веской причины. Да и потом самолет все равно будет готов часа через два, не раньше. У меня пока своего нет, пришлось фрахтовать срочно, снимая с рейса.

— Какой самолет? — насторожено переспросил Аксютин.

— На, — вытаскивая из ящика стола отложенную при приходе Жанны папку, подвинул ему. — Читай. Выписки делать можно. Фотографии взять тоже. Остальное — как всегда. Выйдешь за дверь — спалю.

Евгений Васильевич быстро посмотрел и на него и углубился в чтение. Андрей молча сидел, рисуя чертиков в ежедневнике, и ждал. Говорить не тянуло. Пусть переварит. Черти выходили симпатичные и разнообразные. Навострился на совещаниях изображать. Скоро целая коллекция соберется. Внешнее сходство весьма отдаленное, разве он сам и способен догадаться кого изобразил.

Наконец Аксютин выпрямился и посмотрел на него с подозрительным недоумением во взоре.

— Да, — скучным тоном сказал Андрей, — я сегодня могу достучаться до премьер-министра и позвонить министру обороны. Не слишком сложная задача. Есть концы, и имеется, к кому обратится. Если не брать в расчет время. Пока согласуют, пока выделят окно в расписании приемов… А это уже завтра утром намечается. И даже если я протараню все шлагбаумы и вынесу ворота напрочь, прорвавшись в считанные часы, первое, что меня спросят, откуда я знаю. Ссылки на анонимные звонки, сам понимаешь, не канают. Не тот уровень. Надо или говорить прямо, или ничего не сообщать. Можно сляпать легенду, но доверия не будет. Непременно ведь захотят убедиться в точности изложенного. А потом он звякнет ниже и на каком ознакомленном с информацией человеке эти крайне любопытные подробности уйдут к ним, — Андрей показал на папку, — я уже не узнаю. Что эти… хм… дебилоиды захотят стрельнуть мне в окно из гранатомета, меня не особо волнует, на то и охрана зарплату получает. Надеюсь не зря. Убить можно любого, но я собираюсь жить долго и обязательно накручу Фонарева на дополнительные меры безопасности. Гораздо неприятнее, если они все отменят. И проделают это через месяц в другом городе. Идея уже запала в их воспаленные мозги и выполняться рано или поздно будет. Не этот город, так другой. Можно еще звякнуть прямо в группировку к федералам. Есть у меня парочка знакомых. И в военной контрразведке тоже. Еще с Германии и Карабаха сохранились контакты. Честных нынче почти не осталось. Предложить пачку зеленых, среагируют. Опять же точный маршрут я не знаю. Что, перекрыть всю границу? А если они соберутся уже за ней? Обматерят меня за такие предупреждения и правильно сделают. Без конкретных данных никто ничего делать не будет. Есть только один выход — уничтожить всех на месте, чтобы другим неповадно было.

— И ты решил на меня это повесить? Не на армию, не на МЧС!

— А ты недоволен? Когда-то мы именно про это и говорили. Остановить кровь. Ну, вот и пришло время. А не хочешь, так я не заставляю. Возьму твоего заместителя, поставлю ему задачу, без всяких дружеских посиделок. Он болтается где-то рядом, я его тоже пригласил. Собственно все трое должны быть в кафе внизу и ждать звонка. Я предусмотрительный.

Аксютин раздельно и очень длинно выругался.

— Слыхал я и получше, — пренебрежительно заявил Андрей. — Я работал таксистом, а там чего не наслушаешься.

Он помолчал и продолжил:

— Я готов выслушать любые предложения. С утра думаю и других вариантов не вижу. Это — оптимальное решение. Берешь свою группу реагирования. Сколько там у тебя, человек двадцать пять. Подавляющее большинство воевало. Не важно где, опыт имеют, что делать знают. Не срочники, боевые офицеры. Грузишь на самолет. Карту хорошо рассмотрел? Аксютин посмотрел как на идиота. — Вот по отмеченным улицам и пойдут. Въезд только с двух дорог. Перекрыть перекресток. Оружие — любое. Деньги — сколько пожелаешь. Не думаю, что потом будут претензии, но если вдруг запахнет жареным, гарантирую любых адвокатов. Отмажем. Премия будет серьезная. Это без сомнений. Я не министр обороны и зря боевые не обещаю. За все надо платить. За особо нестандартные приказы в обязательном порядке. Собственно я тебя не ограничиваю. Можешь обещать своим парням, и кто понадобится по ходу, все что угодно. Ну, кроме Луны с неба. Сделают — получат.

— Номера машин известны?

— Нет. Я не Бог. Марки и количество. Там все. Больше я ничего добавить не могу.

— Имена. Там написано почти двести боевиков, а ты даешь ориентировки на восемнадцать. Еще с десяток имен, абсолютно ничего не говорящих.

— А ты, верно, решил, что мне приходят полные списки, с указанием паспортных данных и прописки, — издевательски удивился Андрей. — Это руководители. Или чьи имена на слуху. А мясо никому не интересно. Расходный материал. Они представляться не любят и никому не интересны.

— Откуда тогда фотографии? Ориентировки.

— Фонарев принес. Исполнительный товарищ с хорошими связями. Я его прямо ночью поднял и зарядил энтузиазмом. Вот ему и объяснять ничего не требуется. Набросал списочек под диктовку и быстренько притаранил, выполняя служебный долг. Достаточно известные в узких кругах личности. На самом деле пох… Исключительно для опознания и проверки насколько мои данные соответствуют. Я все-таки эти дурацкие имена не слишком хорошо запоминаю. Мог кого и не зафиксировать. Они там сами в своих Махмудах путаются, так родственники, а мне никто. Все. Больше мне поделиться нечем. Что мог — дал. Выбор действий за тобой. Решение все равно принимать на месте.

Андрей замолчал и уставился на Аксютина.

— А у меня есть выбор? — спросил тот. — Глупости. Нет. Если можешь сделать — делай. Разбор полетов будет потом.

* * *

Гаишный "стакан" уже давно не использовался и стекла в нем отсутствовали. Наверняка местные удальцы повышибали, проявляя героизм. Легко себя чувствовать суперменом, когда по шее не от кого получить.

Дорога была проселочная и ездили по ней не часто, так что и особого смысла торчать здесь для работников полосатой палочки не имелось. Больших денег не заработаешь, а при желании грузовик и объехать может. Вот ближе к городу, километра через три они бдели круглосуточно.

Лучшего места при всем желании найти было нельзя. Сложность в том, что была еще одна дорога и по какой конкретно пойдут, Аксютин не знал. Вечная проблема у Еременко. Всегда в последнюю минуту и без точных указаний. Пришлось разделить свой и без того не слишком могучий отряд. Осталось их всего одиннадцать человек, если считать с ним. Мало, очень мало.

Даже нормальной топографической карты у него не имелось. Та, по которой ориентировались, была еще советских времен, и нарисовано было чистое поле. А здесь не пойми откуда взялись бугры и канавы. С другой стороны и к лучшему. Есть минимальное прикрытие, копать окопы уже некогда, а в канаву запихали десяток МОНок. Нормальный человек туда все равно не полезет, а снять недолго. Если не выгорит… Если выйдет, очень похоже и убирать незачем будет.

Он поправил на себе милицейскую форму и раздраженно передернулся. Отвык. Давно забыл, где она висит, и доставать не собирался. А вот пришлось. Единственный вариант. Нельзя сразу стрелять на поражение. Никакой гарантии, что в машинах те, кто требуется. А даже если те и при них нет оружия… Потом не отмоешься. Страшное преступление российской военщины. Уж ему в обязательном порядке небо в клеточку светит. Не помогут и замечательные адвокаты. Даже на приказ начальства не сошлешься. Убийца на почве ненависти. Да и не хочется так глупо ошибиться.

Честь офицера… Чушь. Насмотрелся на самых разных офицеров. Милицейских, военных, комитетских. Ни замполиты, ни школа, ни служба не объясняют что такое честь. Жизнь прижмет, иногда такое выкинут, никакому дореволюционному офицеру и в голову бы не стукнуло. И что характерно стреляться не тянет. Далеко ходить не надо, сам в дерьме по колено.

Все дело в собственной совести. Через что переступить нельзя. А совесть у каждого индивидуальная. Мораль нынче вещь страшно размытая, но один без сожаления раздавит человека, да еще и ноги вытрет, а другой никогда. А по жизни оба хороши. Пробы негде ставит.

Кто-то его заставляет вот сейчас этим заниматься? Нет. Плюнуть и растереть. Что толку, что он прибежал и к начальнику милиции, и к здешнему полкану? Единственная воинская часть. Поднять в ружье, так хоть кто-то сможет улицы перекрыть. Выиграть время. Что он дурак, без приказа такие трюки выкидывать? Трибуналом пахнет. А за ничего не деланье никто спроса не потребует. Вот она честь офицера. Собственная шкура дороже. Защита народ… Себя доблестные офицеры не знают, как защитить.

Опять все то же самое. Мало ему Ошска. "Примем к сведению", "доложим", "пошлем дополнительную проверку". Очень им поможет парочка патрульных с "ПМ" на дороге, а особенно, пока придет ценное указание "поступать по обстановке". И это еще в лучшем виде. И что делать? Ждать доклада? С криками кидаться и хватать за грудки начальство? Ага, давно в обезьяннике не сидел. Потом-то прочухаются, да поздно будет. Еще хорошо отнеслись, не стали прямо посылать и задумались. Может хоть почешутся, когда стрельба начнется, а не будут хлопать в изумлении глазами.

Он оглянулся на свист.

— Едут, — крикнули с пригорка.

Аксютин, напрягая зрение, посмотрел на дорогу. Далеко впереди ползли коробочки машин, поднимая пыль.

Три крытых КАМАЗа, впереди милицейский газик и ЗИЛ. Последний в картине был совершенно лишний. Не говорил Еременко, ни про какой ЗИЛ, но Евгений Васильевич давно понял, что все может меняться на ходу. Все всегда очень приблизительно. Да и требовать у гадалки четких фактов глупо. Она туманно наобещает удачу и пиковый интерес. Куда уж яснее Андрей приказал. Встретить и не пропустить.

А, все равно. Те или другие, останавливать надо. Вот она где совесть. Послать другого на смерть или пойти самому. Лучше сзади посидеть, да вот не научился в милиции из пулемета и гранатомета стрелять. Значит, требуется быть рациональным. Да и доверять со столь неприятным решением можно исключительно себе.

Шансы уцелеть минимальны, но послать вперед другого он не мог. Это и есть совесть. Каждого из парней он знал не первый год, сам отбирал на подобный случай и решение за ним. Имей за собой батальон, уж отправил бы какого-нибудь лейтенанта, но в группе он самый никчемный. Его дело было всегда думать и просчитывать последствия. Сейчас важнее метко стрелять.

Машины, повинуясь жесту, начинают притормаживать. Уже хорошо. Если бы рванули на скорости, были бы проблемы. А чего им бояться двух зачуханых гаишников?

Палец сдвигает флажок предохранителя. Калаш небрежно висит на плече. Сердце бешено бьется, но лицо спокойно и равнодушно. Медленно, вперевалочку идет к "газику", стараясь не перекрыть линию стрельбы для напарника, торчащего у "стакана". Все чувства обострились до предела. Слух улавливал шуршание песчинок под ногами, взгляд давал необычайно четкое изображение. Нюх позволял почуять собственный запах пота и оружейную смазку.

— Капитан Аксютин, — представился он, — будьте любезны ваши документы.

— Капитан, — брюзгливо сказал толстый красномордый мужик с полковничьими погонами, — на каком основании задерживаете колонну?

— Ну, это… положено. По инструкции, — глядя в салон, промямлил Аксютин. Там сидели еще трое в милицейской форме, но лица совсем не славянские. В голове у него быстро бежали фотографии и ориентировки. Весь полет учил и утрамбовывал в память. Не обязательно знать все две сотни, вполне хватит руководителей. Есть эти и уже прекрасно. Полковника там не было ни с какого бока, а вот эти двое знакомы. Главное не спутать, потом не расхлебаешь. Спровоцировать. Пусть скажут хоть что-то.

— Требуется проверять грузовики, — деловито сообщил. — Что везут, куда. Соответствуют ли накладные.

— Немедленно пропустить!

— Никак невозможно, инструкция. Мне потом отвечать. Так что документы, пожалуйста, предъявите. Откуда мне знать, — простодушно спросил, — что вы те за кого себя выдаете, — он хихикнул.

— Да я тебя! — взревел полковник. — Пожалеешь, что на свет родился! Дальше пошло совсем уж непечатное, с обстоятельным перечислением всевозможных половых извращений и упоминанием высоких должностей, которые его разотрут в пыль и уничтожат. Полковник знал толк в ругани, но сейчас это было не главное. Чего он кочевряжется? Показал бы бумаги и все дела. Нервничает.

— Оскорбление при исполнении служебных обязанностей, — скорбно констатировал Аксютин, отступая на шаг. — По хорошему не хотите. Не чеченские ли террористы сюда заехали, — недвусмысленно направляя автомат на "газик", - задумчиво спросил он сам себя. — Выходим. Медленно. И чтоб я руки видел.

— Брось командир, — неожиданно сказал смуглый и горбоносый старший лейтенант. Говорил он без малейшего акцента. Полковник мгновенно заткнулся и перестал выеживаться. — Будут тебе документы и все что полагается. Ты ж видишь — мы официальное сопровождение. Не с бухты барахты премся. Устали просто в дороге, — он полез в карман. — Уже совсем рядом, а тут задержка. Договоримся. Зачем шум?

"Есть, — обрадовался Аксютин. Соответствует. Акцента нет".

— И откуда вы будете, — тоном ниже спросил, — такие кавказские?

— Из Ставропольского РОВД. Казак я, из станицы Надтеречной. У нас деды вечно воровали бабок в горах…

"Здравствуй Асламбек Бараев, — открывая огонь по "газику", довольно подумал Аксютин, — приехали. Все в цвет. Фото, приметы, да еще и адрес правильный. Любишь представляться казаком. Хоть за это спасибо комитетчикам — правильно написали. Уже и пистолет вместо документов не требуется предъявлять, но хорошо, что я его увидел. Полная гарантия. Те самые. Слава пророкам!"

Он стрелял, пока не опустел магазин, в дергающиеся от ударов пуль тела, довольно оскалившись во весь рот. Для этого он когда-то и пошел на службу. И в милицию, и к Еременко — спасать людей. Жизнь проста. Убийцам место на кладбище, а еще лучше в безымянной могиле. От суда проку не будет. Обменяют их на пленных и все повторится. Не будет вам больницы, не будет заложников, не будет сотен смертей и победы. Здесь сдохнете.

Пуля попала ему в плечо, сшибая с ног. Стреляли из грузовика, прямо сквозь стекло. Не надо было стоять на месте, сразу уходить, ему это несколько раз повторяли, но не военный он — мент. Брать преступника совсем не тоже, что воевать. Не успел, не среагировал, теперь расплачиваться. Впрочем, и прикрывавший его тоже не успел. Он погиб первым, не смотря на всю свою опытность. Успел полоснуть очередью по кабине и сам свалился, поймав пулю. Эти ребята тоже были не промах и все на нервах.

Уже падая, Аксютин увидел, как взрываются КАМАЗы. В группе были опытные вояки, прекрасно умеющие обращаться с гранатометами. Ждали только его сигнала. Ничего более ясного, чем расстрелять головную машину он сделать не мог. Уйти бы все равно не успел. Бараев потянул из кармана отнюдь не документы, а пистолет. Не жди он этого, а будь обычным гаишным лопухом-проверяющим, тут же и лег бы.

Стандартная тактика засады — подорвать первую и последнюю машины, потом уничтожить из пулеметов уцелевших, лезущих наружу. Три ПКМ на такой случай вполне достаточно.

ЗИЛ был лишний, на него не рассчитывали, да и чеченцы были не дети. Успели повоевать и сами могли опытом поделиться. Как ни неожиданно было нападение, они успели среагировать. Все пошло не так. Несколько десятков вооруженных людей не дожидаясь команды, дружно рванули в полный рост прямо на позиции, с которых их обстреливали.

Аксютин с трудом перевернулся. Правая рука не действовала. Во рту был вкус меди. Он слышал на краю сознания крики "Аллах акбар! Сдохни русская сука!" и снова пулеметные очереди. Подтянул валяющийся рядом в пыли, превратившейся в грязь от его крови автомат. Очень медленно заменил магазин, упер приклад в землю и попытался передернуть затвор. Мимо пробежал очередной чеченец с зеленой повязкой на голове и выстрелил ему в спину.

Аксютин уже не увидел, как того срезала пулеметная очередь, как боевики, потеряв еще два десятка бойцов, прорвались к засаде и сцепились с его парнями. Он так никогда и не узнал, что звонок от Андрея, пообещавшего хорошо заплатить, заставили высокое начальство приказать поднять вертолет для проверки. "Совершенно случайно" Ми-24 не просто прилетел полюбопытствовать, а с заправленным под завязку боекомплектом. Он завис метрах в ста над побоищем и, не спрашивая разрешения командования, шарахнул по скопищу людей в камуфляжной форме и с зелеными повязками на головах.

Сначала четыре ракеты, а потом прошелся по месиву из 12,7-миллиметровой скорострельной авиационной пушки. У летчика были свои счеты с абреками и он оторвался на полную катушку. Ордена ему не дали. Правда и под суд не отдали за самовольство. Не хотели поднимать волну, выясняя, кто приказал отправить вертолет с полной боевой нагрузкой.

Немногочисленные остатки ушедших в дальний рейд потом долго и героически вылавливали, подняв всю округу и наводнив окрестности войсками и разнообразнейшими спецназами. Не так их и много осталось. В плен взяли всего троих тяжелораненых, большинство расстреливали издалека, не вступая в разговоры.

* * *

Андрей молча смотрел по телевизору, как пресс-служба армии заливалась в интервью журналистам. Сообщали очень занимательные вещи. Операция оказывается, была тщательно подготовлена доблестными правоохранительными органами в содружестве с армейскими подразделениями и контрразведкой. Долго готовилась и окончилась большим успехом благодаря… прозвучали фамилии генералов и их управлений. Те уже крутили на новые дырки под высокие государственные награды на парадных мундирах.

Очень захотелось плюнуть в экран, но обижаться не на что. Каждый ловит в мутной воде рыбку. Не часто удается предотвратить теракт с множеством человеческих жертв. Что борцы за свободу отнюдь не с целью проветриться намылились в город, догадаться не сложно. Устроили бы нехилую бойню, если бы не нарвались на никем не запланированную засаду.

Для себя он сделал определенные выводы. Второй раз подобный шум ему без надобности. Спасибо все равно не скажут, зато могут и заинтересоваться нестандартной осведомленностью. Спасибо, не требуется.

Они вели долго и старательно злых врагов, вещал благообразный деятель с большими звездами из телевизора и одним махом семерых, в смысле почти две сотни боевиков убивахом, в тщательно подготовленный момент. В чистом поле, чтобы избежать ненужных жертв.

Как выяснилось из сообщения для прессы на месте засады присутствовала группа "Витязь" или "Альфа" или еще какое страшно засекреченное подразделение. Рассказывать пока об этом нельзя.

Объяснений, почему непонятные люди из службы безопасности Архангельского концерна (Аркона) прибыли на место первыми, пытались поднять шум и ничего не добившись, отправились на рандеву, вооруженные нигде не зарегистрированными пулеметами, гранатометами и потеряли там восемь человек убитыми, не последовало. Это не озвучивалось. Их там вообще, похоже, приказали не обнаруживать.

Для того чтобы привезти погибших домой ему пришлось хорошо нажать на все возможные кнопки, надавить на знакомых. Могли возникнуть неприятные вопросы и первой реакцией властей, было быстренько похоронить в числе неизвестных. Допустим, Аксютину уже все равно и жены у него не имелось, но остальные семеро, чем виноваты? У них и родители, и жены, и дети есть. Нет, он своих людей, выполняющих его приказы, так просто сдавать не собирался. Пришлось пообещать устроить вселенский хай, и все мгновенно решилось положительно.

Раненых отправили в лучшие больницы, за его естественно счет. Болтать они не будут, да и не знают ничего. Каждый получил на руки солидную сумму и обещание отправить на отдых после выписки, на Кипр или в еще какую Турцию. Не жалко. Заслужили. Парни еще пригодятся. Не сегодня, так завтра. Пусть знают, что он им не государственный чиновник, много обещающий и ничего не делающий, и другим расскажут.

Погибших быстренько отвезли не в городской морг, а на военный аэродром и отправили домой транспортным самолетом. Торжественных похорон не будет, но приличную пенсию наследникам он обеспечит. Тяжело будет найти подходящую кандидатуру на место Аксютина. Слишком много их связывало. Ничего не поделаешь. Рано или поздно это должно было случиться. Он теперь прекрасно понимает всех этих диктаторов, устраняющих соратников, с которыми вместе начинали. Слишком они много знали, и чересчур много себе могли позволить. Даже в общении. Новому поколению управленцев, приходящему на смену и в голову не придет задавать лишние вопросы, и уточнять приказы. Прекрасно знал о возможном результате и даже облегчение почувствовал, выяснив про смерть заместителя. Не сам руку приложил — судьба.

— Андрей Николаевич, — сказал оживший селектор, — тут к вам из Генеральной прокуратуры.

— Документы проверили?

— Старший следователь юстиции…

— Не важно, пусть заходит, — разрешил он.

Прокурорский деятель оказался худым и тщедушным типом, очень смахивающим на крысу. Мордочка так и дергалась, старательно обнюхивая все вокруг. Чего бы сожрать и украсть. Крысы — они такие. А эта, видимо, из проверенных и услужливых. Не прислать нельзя, надо прояснить отдельные сомнительные моменты, совсем все не прикрыть и не спрятать. Хотели бы всерьез наехать, прислали бы повестку. Брать штурмом офис при помощи ОМОНА или чем черт не шутит пресловутого таинственного подразделения пока не за что. А это просто прощупывание, кивая на извинения, что потревожил, и ответно рассыпаясь в любезностях, понял Андрей.

— К сожалению, ничем не могу помочь, — грустно сказал вслух, отвечая на очередной вопрос. Евгений Васильевич мой заместитель по безопасности…

— Был.

— Что? А, да. Вы правы. Был. Я с ним восемь лет знаком. Был знаком, поправился Андрей, — извините, еще не привык. Очень все произошло неожиданно. Что сказать могу о покойном? Всецело доверял как помощнику и профессионалу. Он мне не докладывал регулярно каждый час о своих действиях. Ну, разве, — он усмехнулся, — если действовал по прямому приказу.

— А сейчас такого приказа не было?

— Вот именно. Он, — Андрей подумал над правильной формулировкой, — обладал достаточно широкими полномочиями, чтобы не отчитываться за всякую ерунду. Концерн сильно разросся и я не вникаю в мелочные вопросы безопасности. Поэтому для меня большая неожиданность вся эта история. Вдруг поднять людей и лететь, — он пожал плечами. — Видимо пришла какая-то крайне тревожная информация. Мне абсолютно неведомо какая. Он позвонил уже оттуда и в крайне возбужденном тоне сказал что-то невнятное про теракт. Связь была плохая, но я не стал переспрашивать. Я честно не думал, что произойдет нечто из ряда вон. Ну, очередной налет на банк. У него достаточно людей, чтобы самостоятельно решать проблемы. Однако если просит позвонить в часть, — он посмотрел на собеседника прямо, — я не мог отказать. Зря просить не станет.

— У вас там имеется отделение банка? — вкрадчиво спросил крысеныш.

— Мы работаем со Ставропольским отделением Инвестстройбанка, но это в данном случае неважно. Я вам объясняю, что подумал.

А глаза невинные и морда кирпичом, участливо кивая, подумал юрист с бессильной злобой. Дали бы мне тебя нормально раскрутить. Не мог ты голубчик ничего не знать. Да нельзя. Приказано не гнать волну. Прекрасно, что дело забирают в ФСБ. А то получается, если что, так я крайний. Спасибо, не надо. Пусть другие мудохаются. Закроют и, слава Богу. Что там произошло, никого не волнует, в очередной раз пронесло. Парочке стрелочников за утерю бдительности головенки пооткручивают и доложат о закрытии дела. Непричастные наказаны, незаслуженные повышены. Раз — и в архив списали. Вот еще бумажку для красоты приложу, и утонет в пыли в самом дальнем углу. Оно и к лучшему. Воняет от всей этой истории дерьмом. Ты его только тронь, по уши провалишься.

Ишь, как языком метет — привык доверять своему испытанному заместителю. А чем тот занимается ни слухом и ни духом. Предъявить по большому счету Еременко нечего. Все на пользу государства, все для блага его. Хоть орден вручай за героизм подчиненных, думающих о спасении Отечества. За правильное воспитание и отличную политическую и боевую подготовку. А что оружие незаконное, так Андрей Николаевич не причем. В первый раз слышит. Ага. Пройтись с обыском по филиальчикам, да по "Кольчуге", глядишь, и вылезет много чего интересного. Или не обнаружится. Знал ведь, обязан был приготовиться. Все подозрительное давно вывезли. Склад арендован левой фирмой и все на нее спишется. К чему проблемы на голову? Что ж такое узнал твой безопасник? Кто ему стукнул и в таких подробностях? И ведь точно знаю "Кольчуга" не просто охранная фирма, практически полноценная карманная спецслужба. Агентура, спецтехника. Даже свой мини-спецназ, как оказалось, имелся. Есть отдельное подразделение, которому ставятся задачи по конкретным лицам. Конкуренция дело растяжимое. Вчера бизнес, сегодня политика. Наверняка у тебя и чемоданы с компроматом на туеву кучу людей с очень высоким положением заныканы. Реальные доки и записи, не высосанные из пальца. Ты голубок четверть миллиона в месяц на своих работников слежки и подслушки тратишь и кадры там серьезные подбирались.

— Очень жаль, что ничего прояснить не можете, — с грустью сообщил вслух.

— Чем богаты, тем и рады, — пробурчал Андрей. — Не для протокола?

Крысеныш заинтересована кивнул.

— Были у него какие-то источники среди чеченов, — сказал Андрей. — Еще с милицейских времен. Не в первый раз приносил любопытную информацию. Но раньше все больше про дела торговые. А сейчас…

А вот это уже близко к правде, решил следователь, но все равно не договаривает.

— … глупости это про то, что нохчи не вербуются, такие же, как все остальные. Внедриться к ним дело практически невозможное, чужак и есть чужак, а стучат за милую душу. Вот только он мне своих барабанов не предъявлял, а я не спрашивал. Со мной все равно общаться не станут.

Аксютина будет не хватать, прощаясь и пожимая вялую лапку крысеныша, снова подумал Андрей, но с другой стороны и к лучшему. Не надо больше строить из себя благодетеля страны. Нет больше, перед кем пальцы растопыривать. Хватит. Наигрался. Всех не осчастливить. В его фирмах люди живут неплохо, а всю страну он спасать не нанимался. Очередная попытка закончилась пшиком. На предупреждения высокие начальники не обращают внимания, а строить из себя юродивого и бегать по улицам с криками про плохих бояр он не собирается.

Машины с двумя сотнями вооруженных людей прошли сотни километров через десятки постов и милиционеров. Про попытку теракта он слил и комитетчиками, и военной контрразведке. Что изменилось? Цель. Они сменили город. Хорошо, что допер проверить и обнаружил в Интернете изменения. Никто ему не докажет, что слив не пошел с самого верха и нохчи теперь не в курсе кто их заложил.

Что изменилось всерьез? Раньше стерегся государства, теперь еще этих придется. Сиди Андрюха и не возникай, твои предупреждения никому не требуются. Вот этот козлина из крысиного племени первым и побежит тебя в котел пихать, дай ему только намек.

Ходи теперь и оглядывайся по сторонам, в награду за труды праведные. Поэтому и тянул до последнего момента второй раз. Чтоб не успели переиграть. Прекрасно сознавал — это дорога в один конец для исполнителей. Если не для всех, так для многих. А что делать? Кому доверять?

И ведь точно также проехали беспрепятственно. Если это раздолбайство, то приставить к каждому постовому по Аксютину он не способен, а если большие политические игры, когда чеченам дают зеленый коридор, в расчете на жирный навар с крови, так пусть в благородного играет кто другой. Задавят и не поморщатся. Не тот у него интерес, чтобы с разоблачениями выступать. Бесполезняк, а бегать по Лондонам он не собирается. Пусть другие мотают, вспоминая про былые заслуги и рыдая в ресторанах на манер белогвардейцев и жалко гавкая по БиБиСи.

Ничего, — наливая полный стакан водки и мысленно пожелав себе здоровья, подумал. — Жизнь хороша и жить хорошо. Не зря все было. Несколько часов подряд изучал интернет-новости будущего и впервые обнаружил настолько занимательное расхождение. Собственный рост не в счет. Впервые удалось всерьез поломать политику. Начальство жидко обделалось, поняв, чем пахла данная история и спустила армию с цепи. Будут еще стоп-приказы, но через годик всех героических борцов за свободу заплющат. Не зря Аксютин погиб, не зря. Как там это было у Азимова? Минимально необходимое воздействие. Как бы еще наловчиться правильно рассчитывать. Ерунда, не выйдет. Взял ящик и переставил на другую полку. Тьфу! Слишком много интересантов, чтобы из-за такой мелочи менялось. Даже прямые убийства не помогают. Не стало Дудаева, появился Хаджаев. Да ладно. Плевать. Кругом человеческий фактор. Это в колею не вгонишь. В России по инструкциям не работают и по законам не живут. Если уж за мир взялись всерьез бороться, так от Чечни камня на камне не оставят.

Фиг, — опрокидывая стакан пожалел, — сколько стараюсь, а результат никогда не понятен заранее. А тут раз и в дамки. Мирный договор? Нет, уже не будет, сорвалось. Додавят теперь чечен. И второй войны тоже не случится. А Кадыров как был, так и останется, только на службе у федералов. Еще стрельба растянется на год с лишним, но тишина наступит раньше. Особо долбанутых зачистят, а что время от времени Кадыров своих врагов в зиндан сажать будет или резать потихоньку, наводя конституционный подарок и получая дань от России из госбюджета, так это уже не мои проблемы. Мне не все равно? Звезду героя капиталистического труда и прекращателя войны все равно не дадут. И не надо. Популярность в таких вопросах ни к чему.

Когда-то он для себя правильно постановил — политика не для него. Точка. Надо на выборы занести — с широкой душой. А громкие заявления и битье в грудь для других. Не любят такого, сидящие у власти. Да мне и некогда. Я реально пашу и еще успеваю контролировать всех этих нанятых специалистов. Уж втирать очки они мастера. Будешь дураком, моментально разворуют все производство. Что в "Северникеле", что в кино, что с водкой.

Да — он не производственник. Институтов не кончал и пажеских корпусов тоже. Для этого у него есть профессионалы с дипломами. Причем сама по себе справка о высшем образовании ума не дает. Это исключительно в деле проверяется. Иные отличники ни на что не способны. Теория и практика производства очень различаются.

Однако и его работа необходима. За годы он оброс надежными связями, старательно вник в тонкости взаимоотношений с налоговиками, прокуратурой и милицией. Протоптал дорогу и не одну, на самые разные уровни. Иногда приходилось платить, иногда уступать, иногда оказывать услуги. Зато его фирма неплохо встроилась в систему, никому не мозоля глаза.

Были случаи, когда оказывал услуги и другим бизнесменам, подсказывая ходы и разруливая проблемы. Вся современная деловая жизнь на этом построена. Услуга, оказанная своевременно очень часто ценится дороже любых миллионов и создает определенную репутацию. А вот кто пытался его хоть раз кинуть с ответным одолжением — извините. Второй раз обращаться не стоит. Дело не в злопамятности, а в очень определенном стиле поведения.

Все его предприятия принадлежали отнюдь не Еременко. Сплошные оффшорки, несколько подставных фирм, учрежденные еще другими подставными фирмам. Не очень красиво? Зато действенно. Отнять его добро, нажитое немалыми стараниями государству за здорово живешь не удастся. Моментально обнаружатся хозяева имущества с французскими, американскими и немецкими паспортами.

Развелось скороспелых новых русских, открывающих ногой дверь в приемную министров. Долго они не протянут. Одни за границу свалят, другие сядут. А вот он не любил хвастаться и светиться рожей на экране. Зачем? И золотой унитаз, и яхта с футбольным клубом ему ни к чему.

В заграничные банки и акции, стабильно растущие в цене, уходило не более четверти его доходов. Половина прибыли реально вкладывалась в производство и модернизацию существующего оборудования. Дело должно развиваться. Остановишься — съедят. А бесконечно жить на старом оборудовании нельзя. Нерентабельно. Проще уж разворовать и убежать. Кому подходит — ему нет.

Работать надо с умом, а не просто хапать. Один спиртзавод когда-то обошелся в сумму больше пяти лимонов зеленых. Миллион декалитров в год по немецкой технологии, позволяющий получить спирт "экстра". Окупил себя за два года и давно приносил прибыль. Между прочим, и рабочие его неплохо зарабатывают. Уж намного получше остальных, на фоне всеобщего беспредела.

Кстати… Он набрал номер.

— Анна Сергеевна?

— Слушаю вас, Андрей Николаевич, — с обычной готовностью отрапортовала.

— Когда самолет, напомните?

— В восемь утра. Что-то необходимо дополнительно?

— Спасибо — нет. Пожалуй, я домой отправляюсь. Испортил мне настроение прокурорская гнида.

Он встал, потянулся с хрустом и стал собираться. Очень удачно совпало, давно пора отдохнуть пару дней и проветрится. Денек на подписание договора. Это уж как водится. Все давно подготовлено тучей юристов, но присутствовать придется, хоть и не хочется. Ну, за четверть миллиарда долларов чистой прибыли можно и слегка напрячься. Кто считает добычу грязного чистогана плевым делом, пусть попробует самостоятельно. На словах все просто. Иногда прямо под носом лежит, а никто не замечает. А задним числом находится множество умников, завывающих о разворовывании Родины. Им не досталось, вот и лают из подворотни. Кто мешал заняться?

Есть любопытное понятие бренд. Люди знают, что это не просто этикетка — это знак качества. Когда-то еще при советской власти продавали в странах разлагающегося Запада почти пять миллионов водки литров в год. Занимался этим "Союзимпорт", получающий в обмен кока-колу. В советские времена это было нечто. Продукция расходилась со свистом. Советская водка шла не очень. Пришлось "Кока-коле" проводить массированную рекламную компанию. Результат вышел приличный. Заграничные господа начали пить, оценив качество. На импорт из Союза всегда шла продукция по высшему разряду. С приходом перестройки столь замечательный натуральный обмен захирел. Не до жиру гражданам стало, важнее просто выжить.

В 1991 г Минсельхоз торговые марки аннулировал, неизвестно из каких соображений и все кинулись разливать водку без надзора. Рецептура не соблюдалась, за качеством государство не следило. Пришлось очень хорошо постараться и немало заплатить, чтобы в 1993 г правительство восстановило торговые марки, а Минсельхоз и Министерство внешних экономических связей продали ему семнадцать наиболее раскрученных брендов. Небескорыстно. Полмиллиона зеленых президентов официально, еще не меньше в конвертиках. Прошли патриархальные времена, когда чиновники готовы были удовлетвориться мизером.

Андрей прекрасно помнил не слишком красивую реальную историю с брендами из Интернета и играть в рискованные игры с государством не стал. Завтра оно очнется и заведет уголовное дело по факту мошенничества. Как всегда — сам не гам и другому не дам. Заранее подстраховался. Открыл очередную оффшорную компанию, передал ей все бывшие советские водочные бренды. Все официально по акту купли-продажи. А что она ему же и принадлежит, запарятся доказывать. Это больше не его сложности. Кто не успел, тот опоздал. Никакой суд не способен оспорить правильность его действий. На то и юристы существуют. Налоги, не доставшиеся государству? А много оно получало, пока он не пришел с предложением?

Аркон приобрел заодно и ликероводочный завод в Риге "Latvijas balzams", знаменитый на весь СССР "бальзамом", купив и этот бренд, и перенес туда производство экспортных водок. За два года он уже вышел на уровень советских продаж и поставки шли в семьдесят с лишним стран, через собственные торговые фирмы, продающие в розницу. Вложить во все это пришлось несколько десятков миллионов долларов, но потенциал роста был огромен.

Когда поступило предложение продать девять из наиболее раскрученных марок заграничным заинтересованным компаниям за четверть миллиарда зеленых, он долго колебался. Потянуть и больше взять вероятно, но решил, что от добра добра не ищут. Еще годы и огромные деньги уйдут на борьбу с российскими производителями, нарушающими все законы, и пусть этим занимаются другие. На самом деле его присутствие и не требовалось. Давно у него была прикормленная американская юридическая фирма, специализирующаяся на корпоративном праве. На то и Марк существует, чтобы все знать и прилежно выполнять. Потом договор еще раз прошерстили уже российские юристы, дав отмашку. Тут лучше два раза перестраховаться, чем один раз пролететь. Суммы-то не копеечные. Никто не будет выдавать на руки столько налички. Неизвестно, есть ли в каком банке. Опять же акции, доля в прибыли. Отними у него завтра все, что есть в России, не особо обеднеет. И что гораздо важнее, карающая рука продажного российского правосудия не дотянется.