Дверь он открыл в домашних штанах, белой майке и тапочках. Сонный и потирающий глаза, отступил от порога и указал на кухню.

– Сегодня разборки устраивать не будем. Позвоню завтра, и решим этот вопрос полюбовно. Лучше тебе разуться, – заметил ее грязную обувь он.

– А вы разуваетесь? – удивилась Жаклин.

– Представь себе, – улыбнулся он. – Жена не любит грязи в доме. Ты же знакома с моей женой, если я помню?

– Бекки твоя жена? В таком случае, знакома. Она появлялась в участке несколько раз, чтобы принести тебе еду или что-то вроде того.

Квартира Уве разительно отличалась от ее собственной. Во – первых, чувствовалось, что в ней кто-то живет, но без той броской загруженности розового в мире Софи. А во – вторых, живет, окруженный любовью, возвращая это чувство без жадности. Ряд семейных фотографий в компании бесчисленных родственников и друзей на полках, подарки друг другу, купленные или же сделанные руками.

– Странно, – задержалась на пороге Жаклин.

– Что странно? – улыбнулся мужчина.

– У вас так тепло.

– Да, мы хорошо топим. Даже тапочки не нужны. Но если хочешь…

– Нет – нет, – замахала руками она.

– Нужны, – показалась в проеме ванной дочь Уве, накрашенная совсем не по-домашнему. – Я принесу.

– Это моя дочь, Кларисса, – бегло представил девочку отец. – В общем, мы с женой ждем на кухне. Печенье и кофе еще остались. Мы как будто знали, что ты вернешься. Обслужи гостя, милая, – бросил хозяин и скрылся в кухне.

– С большим удовольствием, – улыбнулась миловидная девочка, наклоняясь к напольному шкафчику так, что задралась юбка, и оголились стройные бедра. – Вам нравятся? – выпрямилась она, демонстрируя белые махровые тапки с заплатками. – Мама сама их пришила. Вот здесь.

Она провела ногтем по рисунку, улыбаясь пухлыми ярко – красными губами.

– Вы работаете с папой? – поставила обувь к ногам Жаклин она и помогла расстегнуть пальто длинными ногтями. – Он ничего о работе не рассказывает.

– Вот как? – приподняла бровь Жаклин, позволяя девочке за собой ухаживать.

Подвоха в ее заботе она не заметила. В этом доме ей все казалось необычным, поэтому удивляться она перестала.

– Наверное, вы очень устали, – повесила на крючок пальто гостьи девочка, взяла ее руку и повела на кухню. – Работа у вас напряженная. Каждый день убийства и погони.

– Да не так уж…

– Так что можете придти ко мне после трапезы, – обошла гостью девочка и шепнула на ухо, – и я сделаю вам массаж всего, чего захотите.

Жаклин растерянно обернулась корпусом и проводила Клариссу взглядом. Девочка помахала рукой и скрылась в комнате, оставляя за собой демонстративную щель.

– Ну, где ты там? – крикнул мужчина, и девушка прошла на кухню, маленькую, но уютную. – Я уж было подумал, ты нас грабишь.

– Добрый вечер, Жаклин, – улыбнулась жена Уве, приятной наружности женщина средних лет. – Ты, насколько я помню, любишь экспрессо.

– Да, – удивилась ее познаниям Жаклин и опустилась напротив своей чашки. – У вас очень приятная дочь. Она предложила мне… Я не поняла, что именно она предложила, но, пожалуй, я не соглашусь. Тоби ответил мне двадцать минут назад.

– Когда эвакуировали твою машину? – усмехнулся Уве.

– Как это могло произойти? – сопереживала хозяйка. – Разве они имеют право до выяснения обстоятельств? И как же штрафы?

– Я разберусь с этим завтра, – отмахнулся мужчина. – Все кроме телефона осталось там? Составь список, чтобы ничего не прибрали.

– Да в общем-то нет, – пожала плечами Жаклин.

– А кошелек?

– У меня при себе, – стукнула по карману гостья.

Уве неловко переглянулся с женой.

– Тогда почему не вызвала такси?

– Не знаю, – задумалась Жаклин.

– В любом случае, кровать я уже разобрала, поэтому сегодня поспишь у нас, – улыбнулась Бекки.

– Хорошо, – легко согласилась Жаклин, все еще думая над словами Уве о такси. – Я буду спать с вами?

– Да, в гостиной, – собрала посуду в мойку женщина. – Можешь идти, когда хочешь.

– Думаю, так и поступлю, потому что здесь дел не осталось, – кивнула девушка. – Кофе отвратный, но все равно спасибо.

– Не за что, – растерялась хозяйка. – Печенье с собой не возьмете?

– Уве говорит они невкусные, поэтому даже пробовать не стану, – отчеканила она и направилась в коридор к гостиной.

– Ах, Уве говорит, – перевела взгляд на мужа та. – Значит, больше не получит.

– Эй, – поймала ее в коридоре девочка и увлекла к себе в комнату.

На ней была легкая шелковая сорочка, еще более короткая, чем халат, но косметики значительно поубавилось. Свет не горел, пахло ароматичными свечами.

– Это ведь не гостиная, – уточнила Жаклин.

– Гостиная напротив, за шкафом, – пояснила девочка, усаживая гостью на кровать. – Какие напряженные плечи.

Она забралась на кровать с ногами, провела рукой по жесткой рубашке Жаклин и между волосами точно гребенкой.

– Какие красивые, – восхитилась она. – Даже не у многих женщин такие встретишь.

– Наверное, – равнодушно пожала плечами та.

– Люблю мужчин с длинными волосами, – напевала девочка.

Сладкие ароматы и спокойный свет усыпляли Жаклин.

– А ты каких женщин любишь? – начала расспрос Кларисса. – Длинноволосых или кудрявых?

Ее голос размывался, становился все тише и менее отчетливым.

– Женщин? – сонно протянула Жаклин. – Мне все равно.

– А я думала, вы разборчив, – надула губы девочка.

Последние слова она произнесла так тихо и с шелестом, что женщина покачнулась.

– У меня кое – что есть, – упорхнула с кровати Кларисса и нагнулась над тумбочкой, как уже делала это раньше. – Отец думал, что потерял ее или допил. Мне на руку его плохая память.

Жаклин хотела опровергнуть комментарий насчет памяти Уве, но губы не шевелились. Девочка вылила остатки содержимого в маленькие чашки, протянула одну гостье. У той сил не хватало даже на то, чтобы поинтересоваться составом. Она вылила ее в себя залпом и только потом почувствовала привкус спирта. Последний раз она пила три года назад, и этот опыт запомнился всем. Она думала, что в кофе ей подливают какой-то сливочный сироп, но им оказался бейлис. Эта шутка отдела свалила ее в сон на целые сутки. Правда, выпила она тогда немало, но не была настолько уставшей и сонной. Теперь она почти спала, и глоток абсента полностью затуманил ее разум. Она не успела отставить чашку и упала назад, разлив остатки.

– Жак? – испугалась девочка и похлопала по щекам гостя.

Однако услышала мирное сопение и отставила свою чашку.

Проснулась Жаклин только днем. В той же позе, в какую приземлилась вчера. Девочки в комнате не оказалась. Мобильный показал непривычно поздние три дня и несколько пропущенных вызовов. Она потерла спутанные от массажа Клариссы волосы и поднялась на дрожащих ногах. Тут же села и повторила попытку. В голове нестерпимо колотило, а на языке оставался кислый привкус. Она вышла в коридор и столкнулась с матерью девочки.

– Ты… – растеряла все фразы для подобных случаев та. – Почему ты в комнате?..

– Я с ней спала, – спокойно пояснила Жаклин. – Она делает восхитительный массаж.

– Ах, вот как? – задумчиво кивнула Бекки, надела любезную улыбку и показала на кухню. – Яичница на столе. Кофе сейчас сделаю.

Жаклин дошла до стола на ватных ногах в тапках не по размеру и упала на подоконник, удерживая разбитую голову.

– А где остальные?

– Кларисса в школе, а Уве уехал на работу восемь часов назад, – поставила чашку с экспрессо женщина.

– Так рано?

– Поехал в участок за бумагами по поводу машины.

– Почему не разбудил?

– Сказал, что ничего нового, достойного твоего внимания там нет. К тому же он повсюду передвигается на велосипеде, либо метро, поэтому подбросить все равно не мог.

Жаклин оценила вид из окна семьи Ингман. Полуденное состояние солнца нравилось ей меньше остальных. Он ронял свет на ряд велосипедов и просторную детскую площадку. Деловые высотки блестели в его лучах и неприятно слепили.

– Сколько я вам должна? – спрыгнула с подоконника девушка.

– То есть? – смутилась Бекки.

– То есть за ночлег, массаж и все остальное.

– Ну массаж, я надеюсь, бесплатный, – издала неловкий смешок она. – Остальное от чистого сердца. Для Уве ты словно племянница, ведь он твой наставник.

– Что значит наставник? – серьезно поинтересовалась Жаклин.

– Он за тебя в ответе после смерти Отто, – объяснила хозяйка. – Нильс сам попросил его задолго до своей смерти.

– Откуда он узнал о своей смерти? – нахмурилась Жаклин.

– Работа у вас опасная. Всякое может случиться.

Девушка опустила глаза и кивнула.

Пока хозяйка разбиралась на кухне, она вынула подарок, предназначенный Уве, и поставила на полку рядом с фотографиями. Среди других памятных семье вещей он выглядел в ее глазах лишним и нелепым. Ей сделалось неловко, и рука сама потянулась опустить его обратно. Куда, как она думала, ему самое место.

Бекки собрала нетронутую яичницу в одноразовую посуду и успела передать его гостье. Та равнодушно ее приняла, но тут же выбросила в первый контейнер на улице. Женщину этот жест ранил. Она отступила от окна и взялась за грязную посуду, не дождавшись, пока Жаклин скроется из виду. Та задержалась на десять минут, уставившись на брелок в виде прозрачных сердец, наполненных цветной жидкостью, подарок от коллег на какой-то из праздников. Это была их инициатива. Сама Жаклин никому подарков не делала.

С чего бы это ему пригодилось? – думала она, пряча оленя в безразмерный карман. – Ведь он такой непрактичный. Нужно дарить деньги. Пусть сам себе купит то, что действительно ему необходимо.

Прежде чем ехать в отдел, Жаклин всегда набирала номер одного из коллег, чтобы знать, есть ли смысл туда направляться. На этот раз Сони. Собеседник вступал в разговор первым, независимо оттого, кто звонил.

– Гудки кончились. Уже можно говорить? – добродушно спросила женщина.

– Да, наверное, – пожала плечами Жаклин.

Ей казалась, что ее жесты можно прочесть по телефонному звонку, поэтому иногда прибегала к ним вместо ответа.

– В общем и целом ничего нового. Поступала пара звонков, о том, что они где-то видели этого парня. В магазине или в парке. Но никаких конкретных адресов. Ни одна база его места жительства не выдает. Как будто он уже мертв, а мы гоняемся за призраком.

– Надеюсь, что еще нет. Первое и второе убийства отделяют три месяца.

– то что смерть Михаэля неслучайна мы доказать не можем.

– Где автомобиль, на котором он разбился?

– Увезли на свалку и разобрали на металлолом.

– Мы можем успеть найти Нильса живым.

– А что если следующему в списке убийце не понравиться то, что мы обнаружили вторую жертву так быстро, и он поторопиться?

Слабый кофе Бекки ее ненадолго поддержало. Уже через десять метров пешего шага веки грозили сомкнуться полностью. Добираться пешком у нее желания не было. Большие скопления людей ее пугали. Она вызвала такси, которое обещало прибыть с минуту на минуту, и свернула в ресторанчик за самым большим стаканом капучино. Максимальным официантка порцию назвала без преувеличения. Еще так долго из одной трубочки Жаклин кофе не пила. Его хватило до самого дома. Потягивая остатки, она дернула ручку незапертой двери.

Чужое присутствие девушка почуяла мгновенно. Пистолет она держала у сердца и не расставалась даже во сне. Рука автоматически потянулась в нагрудный карман.

Телевизор все еще работал. Раздавался эхом искусственный смех какой-то дешевой комедийной передачи. Она заметила тень из комнаты и выставила оружие.

– Жаклин Врана, полиция Стокгольма, – заявила она своему искаженному отражению.

Софи выронила на пол огромное ведро сухой кукурузы и подняла руки по инерции. Ванко, сложивший крылья на ручке кресла, повернул шею и устало моргнул.

– Как ты сюда попала? – поморщилась Жаклин.

– А двери тебя запирать не учили? – улыбнулась та. – И может, опустишь? Иначе одним родственником станет меньше.

На Софи было надето платье не по сезону, но Жаклин не сомневалась, что в нем она и приехала.

– Хотела сделать тебе сюрприз, – объяснила девушка, соскальзывая с кресла. – Поэтому звонить заранее не стала. Думала, по прибытию позвоню. Но ты не отреагировала. Посмотри, сколько у тебя пропущенных.

Жаклин расстегнула пальто, проворчав под нос что-то нечленораздельное, упала в кресло и принялась гладить блестящую голову Ванко. На ручке по другую сторону располагался макет черепа, украденного из анатомического кабинета для предыдущего задания. Ворон издал звук имитирующий смех на какую-то телевизионную шутку, а Жаклин вернула пистолет во внутренний карман.

– Это тебе, – выглянула из широкой сумки Софи, вынимая платье на манер тех, что носила сама.

– Это что? – поморщилась Жаклин.

Разница в их внешности, несмотря на совершенную идентичность в детстве поражала даже старшую сестру. Со временем изменился не только стиль, но фигуры и лица. У Жаклин – угловатые и мальчишеские. Острые скулы и тонкие губы, подвижные мужские надбровные дуги, плоская грудь и худощавые ноги. У Софи – мягкие и округлые. Огромные открытые глаза, пухлый рот и пышные формы. Взгляд у них тоже отличался. У старшей – равнодушный и строгий, у младшей – кокетливый и застенчивый.

– Померь, – попросила сестра. – Тебе должно пойти.

– Мне подходит моя одежда, и она еще не порвалась.

– Умоляю тебя, – обняла ее за плечи Софи. – Развеемся сегодня в каком-нибудь баре, поймаем ребят, выпьем…

– Да. Сказала бы я, ни будь у меня столько работы. Но пока никаких просветов не предвещает.

– Я не о работе, – закрыла уши Софи. – Я об отдыхе. Думаешь, все в участке работают как ты, круглосуточно? Уверенна, у них есть личная жизнь и семьи. А у тебя даже парня нет. Боюсь спросить, но когда ты была в последний раз в постели с кем-то?

– Сегодня, – механически ответила Жаклин.

– Неужели? – удивилась младшая сестра. – И кто это был?

– Дочь моего коллеги. Ей семнадцать. Она сделала мне массаж, а потом мы спали вместе.

– Вот оно как, – чуть попятилась младшая. – Оказывается, я плохо тебя знала. И все же тебе нужен мужчина, а не маленькие девочки. Нет, разумеется, я ничего против твоих предпочтений не имею, – бегло добавила она. – Каждый сам волен выбирать партнеров. Я не против посетить с тобой какой-нибудь бар из… этих.

– Я не хожу в бары.

– Я и не сомневалась. Но мне просто необходим мужчина. Не датчанин, так швед. А тебе… – аккуратно продолжила она. – Хотя если эта девочка твоя постоянная знакомая…

– Какая девочка? – хмурилась Жаклин, окончательно не понимая сестру.

– Дочь твоего ассистента.

– Коллеги. Нет, мы только вчера с ней познакомились.

– А… – смущенно улыбнулась Софи. – Ее отец ничего против не имел? Как он относится к вашей связи? Он вообще знает?

– Я спала у них дома этой ночью.

– Как? – подскочила сестра. – С ними всеми?

– Получается что так, – пожала плечами Жаклин.

– Теперь я понимаю, что означает понятие «шведской семьи». А я полагала, это слухи… Подожди, дочь тоже? С вами всеми?

– Не станут же они выставлять ее на улицу, верно?

– Ну, я не знаю, как все это обычно заведено.

– Молча, – поставила точку в диалоге Жаклин и бросила взгляд на часы.

Близилось к шести. Солнце медленно опрокидывалось и роняло спокойные тени.

– Я поищу подходящий тебе клуб, – обратилась к бездонной сумке гостья и вынула планшет. – А ты одевайся.

– Я уже одета.

– Оденься еще раз, – надавила сестра, бросая взгляд матери.

Он мог подействовать на Софи, но Жаклин ничего не испытывала.

– Вот, нашла один, – воскликнула младшая после нескольким минут поисков. – Самый ближний к нам всего в пятнадцати минутах езды. До одиннадцати вход бесплатный, так что вызываю такси, пока не поздно.

– Вызывай, – равнодушно бросила Жаклин, щелкая каналами.

– Кстати, если ты не заметила, – не унималась младшая, меняя короткое платье на очень короткое, – я здесь у тебя прибралась. Ты ведь знаешь, у меня аллергия на пыль. Могла бы хотя бы один ее слой стереть перед моим приездом.

– Но я тебя не приглашала, – оглянулась по сторонам Жаклин.

И действительно чего-то не хватало. Пустых коробок из-под молока и горы стаканчиков, разбросанных фотографий, досье и улик прошлых дел, грязных носков и одноразовых салфеток, полотенец и белья. Все испарилось. Жаклин подумала о том, что услуги уборщицы можно отложить еще на месяц.

– Не хочешь меня за это поцеловать? – пригнулась и подставила щеку Софи.

– Что? – потерялась Жаклин.

– Не важно, – бросила Софи, подставляя телефон к уху. – Такси?

Жаклин потянулась к ящику для обуви – второе место хранение снуса после шкафчика на кухне. Идеи сестры часто ее пугали, а иногда и вовсе были причиной нервных стрессов. Она заложила максимальную дозу и спрятала в карман сразу два коробка.

– Готова? – спросила Софи, надевая громоздкие серьги. – Выходим.

Жаклин лениво поднялась и взяла пульт.

– Оставь, – каркнула птица, и девушка повиновалась.

– Пистолет можешь тоже оставить, – посоветовала сестра. – Там вряд ли кто-то будет нам угрожать.

– Оружие при мне всегда, – бросила она, прикрывая дверь. – Это привычка.

– Лучше бы у тебя выработались более полезные привычки. Убираться, например, или закрывать дверь. И когда, наконец, починят ваш лифт? – жаловалась она, придерживаясь за перила.

– Куда мы идем? – на всякий случай уточнила Жаклин.

– В бар.

– Кофе там продают?

– Конечно, продают, – съязвила сестра. – А еще булочки с корицей и мармелад на гриле.

– Хорошо, – не поняла шутки Жаклин.

– Простите, у нас не работает лифт, – отчиталась перед таксистом Софи, забираясь в машину. – Кстати, где твоя машина? Разве ты не водитель?

– До вчерашнего времени, да, – коротко пояснила девушка, выглядывая в окно на волны ламп и созвездия фонарей.

Клуб оказался довольно просторным, но сильно задымленным. Софи моментально закашлялась, а Жаклин пробивала дорогу к стойке сквозь паровую завесу. Она пролистала меню и заказала первое, в чем был замешен кофе. Другие ингредиенты напитка она проигнорировала, поэтому, когда его принесли, удивилась и осилила только несколько глотков.

– Плохой здесь кофе, – постановила она. – Идем в другое место.

– С ума сошла? – зашипела Софи. – Другого места для тебя здесь нет. А платить за такси еще раз я не собираюсь. Ты за кофе пришла или хорошо время провести?

– За кофе, – честно ответила сестра.

– Пошли, сядем за столик той женщины, – предложила Софи, хватая свой и ее коктейли. – Кажется, она от тебя глаз не сводит.

Следователь инертно за ней последовала и приземлилась рядом. Незнакомка с высоким бокалом в руках была многим их старше, но выглядела для своего возраста великолепно и очень ухожено. Незначительные морщины вокруг рта и над глазами ничуть ее не портили. Ее можно было назвать роскошной. В шелковых штанах и блузке, строгих лаковых туфлях на квадратном каблуке, она выделялась из толпы танцующих потных подростков и неформалов с проколотым всем—что-только—можно—проколоть.

– Ингрид Радамас, – протянула изящную руку в браслетах она. – Вы, как я посмотрю, сестры.

Голос у нее был низкий и деловитый.

– Я Софи, а это Жаклин, – пожала ей руку младшая. – Не думала, что можно встретить таких женщин в подобных местах.

– Каких таких? – перевела руку Жаклин та, но девушка ее приветствия не заметила.

Ингрид болезненно передернуло, и кисть ее медленно опустилась. Она видела, что взгляд новой знакомой бродит по цветастой толпе детей в поиске чего-то неопределенного. Того, что она предложить не могла. На самом же деле все, чего хотела Жаклин, была чашка кофе. Чтобы как-то себя успокоить, она вынула коробок со снусом и макнула в него палец.

– Где вы работаете? – замяла неловкую паузу Софи.

– В одном бизнес-центре. Я управляющий. А вы? – обратилась к Жаклин та.

Младшей пришлось толкнуть старшую локтем в бок, чтобы привлечь ее внимание.

– Она детектив, – объяснила за сестру Софи, понимая, что все это время она была не с ними.

– Как интересно, – снова улыбнулась женщина, вынимая серебряный портсигар.

– Жаклин Врана, полиция Стокгольма, – отчиталась девушка, выставляя фальшивое удостоверение, сделанное каким-то мастером по просьбе Уве, чтобы не возникало вопросов и подозрений.

Подделку замечали не многие, но опыт этой женщины обмануть было сложно.

– Вы с его помощью подруг цепляете? – ухмыльнулась та.

– Что это значит? – нахмурилась Жаклин, разглядывая документ, который носила вот уже десять лет. – Я Жаклин Врана, полиция…

– Слышала, но повторение лжи не исправит, – спокойно прервала ее женщина.

Жаклин поводила свидетельством перед носом еще какое-то время, после чего убрала, переводя взгляд на женщину.

– Но если бы вы действительно им были, я бы сравнила вас с Дюпеном, – продолжала та. – Это любимый мой детектив.

– Не знаю такого.

– У нее специфическое чувство юмора, – добавила с фальшивым смешком Софи.

Глубокие светлые глаза Ингрид ныряли вглубь собеседника.

– Не читали Эдгара По?

– Не читала. Он статьи пишет?

Ингрид не могла удержаться от улыбки, а Софи стала пунцовой от стыда за сестру.

– Да, статьи. Слышали про убийство на улице Морг?

– Это где-то во Франции? Он француз?

– У вас тоже имя французское. Имеются корни?

– Наша бабушка была француженкой, – ответила Софи.

– Удивительно, у меня тоже, – не отводила взгляда от Жаклин женщина. – Только по обеим сторонам.

– Вы француженка? – чувствовала себя лишней Софи.

– На семьдесят пять процентов. Шведом был только дед по стороне отца. От него я и унаследовала семейный бизнес, – зажала сигарету между губ она. – Зажигалки не найдется?

Жаклин курила редко, но огонь с собой носила всегда. Женщина придвинулась на край дивана и пригнулась над ее сложенными руками.

– Очень красивые пальцы, – заметила она, выпуская пар. – Так, значит, вы не большой знаток детективов? А я ими в свое время зачитывалась. Особенно, когда была замужем в первый раз. В прочем, как и во второй. Мужья не умели меня развлечь, поэтому увеселения приходилось находить самой. Сначала детективы, потом наркотики, вызовы на дом, а теперь еще это, – окинула жестом клуб она и легла на спинку. – Но уже после распада. После того, как я потеряла интерес к жизни, пыталась покончить с собой и оказывалась в госпиталях с передозировкой. А ведь все начиналось так невинно. С убийства на улице Морг. Наверное, это первый звонок депрессии. Хотите, я дам вам ее почитать? Только она у меня дома осталась. Абсолютно случайно.

Она затушила недокуренную сигарету и поднялась, заложив маленькую сумочку подмышку. Софи снова подтолкнула сестру в ребро.

– Очень любезно с вашей стороны.

Ингрид поднялась, и Софи пришлось буквально вытолкнуть сестру за плечи.

– Зачем? – нахмурилась Жаклин, но та ударила ее еще больнее, и девушка поднялась. – Ну ладно.

В ожидании звонка из конторы она могла последовать любому совету. Без работы она просто убивала время и болталась из угла в угол, ведомая чужими пинками.

Ингрид махнула первому такси, Жаклин устроилась рядом и отвернулась к окну, разглядывая панорамы, точно ребенок, которого вывели на прогулку в парк аттракционов.

Ингрид жила в богатом районе. В районе, где одна квартира занимала целый этаж, и где двери открывались картами вместо ключей. Одна из стен ее апартаментов была стеклянной, точно в каком-нибудь центральном офисе. Другая состояла из книжных полок, доходящих до зеркального потолка. Столько литературы гостья встречала разве что в библиотеке. Несмотря на громоздкую технику, все выглядело очень стильно и дорого, под стать хозяйке.

– Выпьете чего-нибудь? – предложила она.

– Да, кофе.

– Два кофе! – бросила она куда-то в стену.

– Хорошо, мисс, – отозвалось из другой комнаты.

Жаклин спустилась в зал по крошечной лестнице. Кроме грандиозной кровати в нем ничего не было. Она пересекла комнату и остановилась у того, что особенно впечатляло – видом из окна. Города как на ладони, созвездия ламп и клубящихся облаков. Должно быть, это одно из самых высоких зданий города, подумала она, вспоминая, сколько этажей они проехали, чтобы добраться до такого пика.

– Я другого и не хотела, – прервала ее мысли женщина. – Вернее на другое я бы не согласилась. Благодарю, Жузеппе.

Она приняла бокалы из рук мулатки, что-то ей шепнула, и уже через минуту служанка хлопнула входной дверью. Ингрид подошла к окну и передала один из бокалов гостье. Жаклин сделала глоток и замерла. Затем поводила бокалом у носа, отдалила его и сделала еще один глоток. Это был самый вкусный кофе из того, что она пробовала.

Женщина довольно кивнула и сделала глоток сама.

– Прямой дорогой из Панамы. Безупречный чистый вкус. Это вам не экскременты какого-то хорька, – ухмыльнулась она. – Пускай его пьют те, кто продается рекламе и показному престижу. Я переработанные продукты даже из интереса пробовать не стану.

Заиграла знакомая монофония, и Жаклин ответила.

– Николас еще совсем ребенок, – сообщила Соня. – Школу закончил только год назад. Пока дальнейшая судьба неизвестна.

– Что за школа?

– С музыкальным уклоном. Кажется, он играл на каком-то инструменте. Учителя хвалили его великолепный слух и знание нотной грамоты. Но это нам вряд ли что-нибудь может дать. Какую работу он мог найти?

– Родители?

– Сирота, поэтому о нем никто не сообщил.

– Учителя знают, где он жил раньше?

– Да, вместе с бабкой. Но та умерла несколько месяцев назад, и, по всей видимости, квартиру он продал, чтобы на что-то жить.

– Банковского счета на его имя нет?

– Как раз это мы и выясняем.

– Значит, он любитель музыки. Скорее всего, завсегдатай магазинов пластинок. Там его и надо искать.

– Магазинов с пластинками по городу разбросаны сотни. Сама понимаешь, кататься по ним не вариант. Слишком энергозатратно.

– Тогда нужно сузить круг. Это все?

– Пока да. Кстати, Уве твою машину забрал. Позвони ему, когда освободишься. Если ты не занята, – явно ухмылялась женщина.

Жаклин опешила и сочла лучшим решением убрать телефон в карман.

– Так значит, это действительно правда? – восхитилась Ингрид. – Вы детектив?

– Да, – пожала плечами девушка.

– Над чем сейчас работаете?

– Цепь убийств. Мы разыскиваем человека, который может быть уже мертв, и устанавливаем личность садистски убитой женщины средних лет. В вашем кругу никто не пропадал? Подруги, коллеги?

– Нет, – попыталась вспомнить Ингрид. – Нет, не пропадал. А к чему этот вопрос?

– К тому, что женщина была довольно богатой и могла проживать в подобном районе.

– Я слышала об убийстве, но еще тогда на ум никто не пришел. Не приходит и сейчас. К тому же расспросы с фальшивым удостоверением вы задавать не имеете права, – беззлобно улыбнулась она. – Удивительно, что для такой проницательной интеллигентной девушки вы так страшно необразованны. А еще более удивительно то, что не читаете детективов. Что же тогда заставило вас пойти в полицию? Я думала на службу идут вдохновленные романтикой и приключениями.

– У меня не было другого выбора. Это все, что я умею.

– Я не могу оставить вас без пищи для ума, – направилась к стеллажу Ингрид. – Вы заслуживаете прочесть хотя бы классику. Были в вашей практике какие-нибудь случаи закрытых детективов? – спрашивала она, подставляя лестницу к полке.-чтобы убийцей оказался кто-то из ваших знакомых. Сосед или помощник, с которым вы проработали… Ну не двадцать лет. Сомневаюсь, что вы на службе больше пяти…

– Почти пятнадцать, – подсказала Жаклин.

– Я под впечатлением. Вам не дать больше двадцати восьми.

– Мне не больше двадцати восьми. Мне ровно двадцать восемь.

Ингрид вернулась к девушке с тремя книгами.

– Как обещала, одна из них Эдгар По, вторая – классика Англии, третья – национальная классика. Можете не возвращать. Мне будет приятно, если какие-то из моих вещей сохранятся у вас, но если вы захотите встретиться со мной без повода…

Она подступила ближе, и Жаклин почувствовала ее дыхание. Так уютно девушка себя уже давно нигде не чувствовала. Ее даже не смущал аромат постороннего тела. Цветочный и пряный, он напомнил запах из далекого детства. Приятного и отталкивающего одновременно.

Что-то резко ослепило Жаклин. Ей послышался отдаленный женский крик, а перед глазами встала картина убитой женщины. Аромат Ингрид сменился запахом жженого тела. Она отстранилась на расстояние вытянутых рук и убрала волосы женщины за ухо. Это были те самые серьги, какие она встретила на теле убитой.

– Где вы их купили?

– В ювелирном магазине на Сергельс-торг, – переняла ее страх женщина.

– Много таких штампуют?

– Думаю, всего три пары на весь город. Немногие могут позволить серьги в тысячу крон.

– Выглядят значительно дешевле.

– Спасибо? – усмехнулась Ингрид.

– Как давно?

– Может, месяц назад. Их привезли только в октябре. Думаю, кроме меня их еще никто не приобрел.

– Ошибаетесь. Можете написать адрес?

– У таких мест есть свои визитки, – подошла к сумочке Ингрид, вынула кошелек и достала стопку картонных карт. – Держи, – протянула карту она и задержала руку на мгновение дольше. – Ты уходишь? – дрогнул ее голос.

– Да, мне надо кое – что проверить. Возможно, продавец что-то знает.

– Продавцы не обязаны запоминать имена всех покупателей. Даже самых дорогих вещей. Ты уходишь? – повторила она, опускаясь на кровать.

Она будто постарела лет на десять за один вопрос. Морщины вокруг рта сделались четче.

– Спасибо за книги? – обернулась Жаклин, подыскивая правильные слова.

Но женщина выглядела совершенно разбитой и не смогла даже кивнуть в ответ.

– Или до свидания? – задумчиво предположила Жаклин.

Но и это не произвело никакого эффекта, а задерживаться дольше следователь не могла.