О существовании Бога я узнала лет в восемь.

Родители строили дом в Пятигорске, а меня, первоклассницу, определили к дальним родственникам, поближе к школе.

Я спала на жесткой кровати с бабушкой Марией и долгими вечерами она рассказывала удивительные истории (благо, что не было телевизора), учила меня молиться «Отче наш…» и еще обещала повести в церковь. Как я этого хотела! Но родители, узнав о наших секретных планах, долго говорили с бабушкой Марией и она пообещала им этого не делать. Время было такое атеистическое.

Давно уже нет бабушки Марии… Земля ей пухом и вечная моя благодарность за ту частичку веры, которую она посеяла в моем сердце.

Бог, вера, церковь были для меня всегда окутаны тайной, которую я раскрыла для себя только через 30 лет. А до этого у меня была просто советская жизнь: с атеистическим воспитанием внешне и с уверенностью, что, «Бог есть» где-то в глубине души.

Впервые в церкви, а вернее в Печерской Лавре, я была на экскурсии в 80-м году. Со страхом смотрела на иссохшие кости и черепа святых и не могла понять: зачем все это нужно хранить и показывать людям. Спустя 10 лет во-зила туда гостей из Пятигорска, как в музей, и опять ничего не дрогнуло в моей душе. Даже, прости Господи, временами нападал дурной смех по поводу и без повода.

И вот, наконец, в 1995 году возвращается из Нефтеюганска моя младшая сестра Таня и берется за мое духовное воспитание. За годы жизни (более десяти лет) вдали друг от друга я увидела в ней огромную перемену. Её бескомпромиссная вера в Бога заставила меня посмотреть на нее не как на младшую сестру, тихую и незаметную, а с удивлением и огромным уважением. Ей, как и бабушке Марии, моя огромная благодарность.

А еще я думаю, что всем нам, людям, Бог посылает других людей, книги, события, давая шанс изменить свою жизнь, свое мировоззрение. Часто бывает, что оно (мировоззрение), по сути, и не является нашим. Просто мы окружили себя убеждениями, которые высказывали наши родители, знакомые и просто чужие люди. Эти убеждения не делают нас ни счастливыми, ни здоровыми, но мы стойко за них держимся, пока, наконец, не прозреем или не погубим себя.

Через Таню Бог дал мне и всей нашей семье, а нас тогда уже было 10 человек, тот самый шанс задуматься и изменить свою жизнь.

На ее предложение поехать в Лавру не возникает даже мысли отказаться, несмотря на большую занятость, потому что ощущается, что для нее это не просто прихоть или мода – это сила, которая помогла ей спасти обреченного ребенка и помогает жить сейчас.

Стоим на бесконечно долгой службе. После этого бежим толпой в Пещеры и за нами с грохотом закрываются железные двери. Впереди мерцают свечки, робко все жмутся поближе к иконам и опять начинается служба – Печерским святым.

Сначала было тягостно: болели плечи от тяжелой шубы, ныла спина и гудели ноги. Иногда становилось жутко от осознания того, что над нами огромная масса земли, а мы наглухо закрыты, да еще и свечи догорают одна за другой, но потом наступил какой-то переломный момент. Ощущение то ли безразличия, то ли отсутствие страха, то ли умиротворенность. Наверное, это можно сравнить со вторым дыханием у спортсменов. Люди пели «Господи, помилуй!» так возвышенно и необыкновенно красиво, что у меня что-то защемило внутри, захотелось быть не просто по-сторонней или случайной свидетельницей, а непосредственной участницей этого таинства.

Боже! Как я пела! Особого таланта, кроме слуха, у меня нет. Но здесь появился такой сильный и мелодичный голос, что я сама себя не узнавала. Он то сливался с многоголосым хором верующих, то поднимался к закопченным свечами глиняным сводам пещер. Служба закончилась. Были те же люди вокруг, те же стены, тот же восковой запах свечей, но что то изменилось во мне…

Когда мы проходили мимо мощей святых, я увидела как девочка обняла чью-то раку с мощами, припала лицом к стеклу и замерла…

Мне вдруг также захотелось прикоснуться и я положила правую руку наружной стороной на стекло над почерневшей от времени рукой какого-то святого.

Дело в том, что на руке у меня начало расти какое-то уплотнение размером с вишневую косточку. Врач сказал, что нужно оперировать, но указательный палец не будет сгибаться. Меня это не устраивало ни эстетически, ни практически – усложнялась работа на компьютере, пишущей машинке, да и домашняя работа: шитье. кухня и т. д. Через несколько дней я вдруг заметила, что нет привычной боли при мытье рук. Как же я была удивлена, когда увидела, что вместо увеличивающейся опухоли осталась небольшая вмятинка под кожей и никаких болезненных ощущений. И по сей день ничего нет.

Я точно уверена, что это не случайность. Это Божья помощь и Божий знак, что я на верном пути.

К сожалению, как нельзя удержать аромат благоуханий, так и Божья благодать должна подпитываться через постоянный контакт с церковью, священником (духовником), иконами и молитвами. Видно, исцеление произошло в момент наивысшего духовного прозрения, благодаря эмоциональному подъему и чувству благодарности и единения с Богом.

Но житейская суета заслонила собой этот миг чуда. Точно так, как позднее прочитала в Библии: «Вышел сеятель сеять семя свое и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его, а иное упало на камень и, взойдя, засохло, потому что не имело влаги, а иное упало между тернием, и выросло терние и заглушило его, а иное упало на добрую землю и, взойдя, принесло плод сторичный… Вот что означает притча сия: семя есть слово Божие; а упавшее при пути, это есть слушающие, к которым потом приходит диавол и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись; а упавшее на камень, это те, которые, когда услышат слово, с радостью принимают, но которые не имеют корня, и временем веруют, а во время искушения отпадают, а упавшее в терние, это те, которые слушают слово, но, отходя заботами, богатством и наслаждениями житейскими, подавляются и не приносят плода; а упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении…»

Прошел год. В будничной суете и заботах зерно моей связи с Богом попало в терновый куст.

Я забыла о Боге, но Он не оставил меня. Это я поняла через бесконечно долгое время страданий и раздумий.

И моим путеводителем в этот период жизни стала Библия. Я понимала, что именно в ней найду ответы на наболевшие вопросы. Читать ее начала с самого начала со Старого Завета. Эта книга – не просто история Человечества. Это история формирования мышления и отношений между людьми. Те же чувства и эмоции, те же радости и горести, что и в наше время. Но меня поразил Закон, по которому люди жили – «око за око, зуб за зуб». Уничтожалось все, убивалось и сжигалось – и скот, и люди, и поселения, и сады – все, что считалось оскверненным или уличенным в иноверии. Такое ощущение, что люди жили в страхе и фанатической ярости. Приход Иисуса Христа был исторически предначертан и психологически необходим. И когда Он пришел, то провел такую работу, которая не под силу простому смертному человеку без Божьей помощи. Легче уничтожить город и заново отстроить его, чем изменить закоренелое мышление многих тысяч людей, научить следовать Новому завету. Он знал, что не все слушающие Его слышат и понимают смысл сказанного, но терпеливо делал свое дело.

Прошло 2000 лет. Его труд, жизнь, смерть и воскресение продолжают приносить плоды сейчас и будут плодоносить после нас.

Иногда я так увлекалась чтением Старого Завета, что ясно представляла картины жизни людей, огромные стада животных, ритуальные жертвоприношения и беспощадные войны. Даже ночью мне снились цветные сны на Библейскую тему.

Зрение ухудшалось. Левая рука была бессильной, особенно в согнутом состоянии. Я приспособилась ставить Библию на грудь и держать правой рукой. Успевала прочесть только один стих или даже строчку, и глаза застилало туманом или двоилось, рука немела и Библия падала. Пока длилось восстановление сил и зрения, минут десять-двадцать, я буквально прожевывала прочитанное. Не могу сказать, что все мне было понятно. Были моменты, когда накопленные в душе противоречия вызывали нежелание читать дальше. Я откладывала Библию. Не было смысла читать ее, не понимая.

Но ни телевизор, ни другие книги не могли уже заполнить мой духовный вакуум, помочь в решении многих проблем. И я опять и опять, бралась за чтение, тем более, что не в моих правилах было оставить хотя бы одну недочитанную книгу, тем более Библию.

Иногда становилось страшно. Страшно от осознания той ответственности, которую беру на себя, читая Закон Жизни. Как говорят криминалисты – «незнание закона не освобождает от ответственности». А я теперь знала этот Закон и нарушать его могла только сознательно. Поэтому душа разрывалась между греховностью и праведностью, между желанием жить по-прежнему и потребностью изменить свою жизнь, внося еще больший хаос в нее и усугубляя состояние здоровья.

Библию я, все-таки, дочитала. И все приложения в конце книги – деяния Апостолов, Послания, Откровение Иоанна. Так выдохлась и устала, закончив чтение, что удовлетворенно вздохнула и, как бы поставила «галочку» о проделанной работе.

Я думала, что этого достаточно на всю оставшуюся жизнь: знать и говорить, что я прочитала Библию. Чувствовала себя умнее и выше тех, кто этого еще не сделал.

Много позднее я поняла, что подобная гордыня тормозит развитие моей личности, моей работы над собой, что Библия – это учебник для любого курса Университета Жизни. Закончила читать, значит перехожу на другой курс и начинаю читать сначала, открывая для себя все новую и новую информацию, которая ускользала от моего внимания при предыдущем чтении. И так постоянно. особенно во время постов, когда необходимо душевное очищение и обновление.

После небольшого перерыва вдруг захотелось опять окунуться в церковную жизнь. Почувствовать единение с Богом и поделиться своими бедами. В августе родители повезли меня в ближайшую новенькую церквушку. Был праздник Пантелеймона целителя. Мы неловко себя чувствовали в почти пустой церкви (кроме нас там было еще человек пять), не знали как и где стать, что делать. Неожиданно под куполом церкви раздалось пение невидимого нам хора. Голоса показались поистине ангельскими и мы, как по команде, стали плакать – каждый о своем.

Невозможно словами точно передать то возвышенное состояние души и ощущение благодати. Хотелось не стыдясь, доверяя и надеясь на помощь, рассказать о себе все хорошее и плохое, и я подошла к священнику на исповедь.

Но меня ожидало разочарование. Вместо облегчающего душу таинства я услышала «Каешься во всех грехах?». «Каюсь» – автоматически ответила я. Слезы незаметно высохли, в голове крутилась мысль: «Ну вот и все, что надо, сделала», а в душе оставалось чувство неудовлетворения. Все мои грехи т. е. проблемы остались со мной. Это была уже вторая моя исповедь.

Первая состоялась в Трапезной Печерской Лавры, когда я, не зная, что нужно говорить на исповеди, отвечала на вопросы священника и пыталась спорить с ним, оправдываясь, что аборт – это не мой грех, я не хотела, обстоятельства виноваты, все так делают и т. д. Понадобились месяцы и годы, чтобы научиться работать над собой, готовиться к исповеди заранее, записывая на листок каждый грех творимый и мыслимый, каяться в нем и не допускать в будущем.

В следующий раз, по совету Таниной знакомой, посетила церковь «Зачатия Иоанна Крестителя» в Беличах. Вначале вид церкви снаружи, теснота и духота от растопленной дровами печки внутри, угнетающе на меня подействовали. В моем представлении церковь всегда являлась величественным Храмом, особенно после прочтения Старого Завета, где был представлен список всего необходимого для обустройства церкви: дорогих тканей, ценных пород дерева, золота, серебра, меди и драгоценные камни, а также размеры и местоположение всех атрибутов.

А здесь под церковь была перестроена обычная старенькая хатка. Но что-то удержало меня в ней. Служба велась в полном объеме, без малейших сокращений. На исповедь – бесконечная очередь, да еще и постоянно кто-то старается вклиниться передо мной, раздражая меня. Наконец, подошла моя очередь. Из трех священников я выбрала самого старшего – настоятеля отца Адама. То ли захотелось его отеческой помощи, то ли его добрые глаза подействовали так на меня. Я не помню, что ему говорила, но так безудержно плакала, что он успокаивая, вытирал мне слезы и часто произносил сочувственно: «Господи, прости и помилуй!».

Это было сравнимо с операцией по удалению нарыва, только не на теле, а в душе. И больно, и необходимо. После исповеди наступила и ясность и радость, в отличие от двух предыдущих попыток. И причастие приняла с легкостью в душе. Впервые открыто, признавая старые убеждения за ошибки, получила не осуждение в ответ, а отеческое наставление.

Служба закончилась. Папа уже ждал нас в машине, а мы с мамой ходили от иконы к иконе, а попросту тянули время, потому что совсем не хотелось уходить оттуда. Мы дождались выхода отца Адама из алтаря, попросили уделить нам немного времени.

Я начала с того, что у меня тяжелая неизлечимая болезнь, что я верю в Бога и знаю, что все в Его власти, но не знаю с чего начать и что делать. И так душила меня жалость к себе (что болею, что вынуждена просить помощи и советов, что боюсь отказа и невнимания к своим бедам), что болело горло и опять катились слезы. Отец Адам спокойно сказал, что нужно найти себе духовного наставника, которому буду доверять и слушаться его советов. Я спросила: «Не может ли он быть моим наставником?». И он согласился.

В тот день я сделала очень важный шаг в своей жизни – обрела свой Храм и своего духовника. Каждое утро теперь я молюсь «О здравии духовном и физическом отца духовного Адама со чадами… (семьей)».

Весь 1997 год прошел до предела заполненный теорией и практикой выживания. Изучала правила церковной жизни вперемешку с книгами Малахова, училась быть православной христианкой не по рождению и по крещению, а по мышлению и поступкам.

Тренировала силу воли и терпение, читая по два часа утренние и вечерние молитвы, Каноны. Хотя этим злоупотреблять не нужно. Правильнее просить у духовника благословения на молитвенное Правило. Он, зная проблемы и силу духа и веры человека, определяет какие молитвы и сколько необходимо ежедневно читать. Лучше меньше, но постоянно. Я же этого не зная, перегрузила себя так, что потом часто не было сил даже «Отче наш» прочесть.

Сейчас у меня постоянное молитвенное правило Серафима Саровского: я читаю утром и вечером три раза «Отче наш», три раза «Богородица, дево, радуйся» и один раз «Верую». Утром еще дополнительно «О здравии» и «За упокой» родных и знакомых, а также молитву «Последних Оптинских старцев».

Как советовал Серафим Саровский, это правило можно читать и при каком-то деле и в дороге, если не было возможности спокойно помолиться дома.

В этот год я часто посещала свою церковь, а также Собор Пантелеймона целителя в Феофании. И поняла, что наступил момент, когда наконец, все прояснилось: стала понимать суть происходящего, слова молитв и песен. Люди, оказалось, не просто стоят тесной толпой, а происходит чуть заметное движение, формируется живой ручеек на исповедь, на приложение к центральной иконе, на выход. Иногда движение замирает. Значит, происходит что-то очень важное: открытие Царских Врат, пение Херувимской песни или чтение Евангелия. Также радостно и возвышенно, как когда-то в Пещерах, я пела со всеми «Верую» и «Отче наш». С уважением, и интересом следила за отцом Адамом во время службы, ловила его взгляд, чувствовала его значимость и поддержку. Особенно нуждалась в этом во время голоданий. Хотя о. Адам и говорил, что церковь против и не одобряет голодание, это удел монахов, сильных духом и получившим на это благословение. Но я так верила в целительную силу голодания и очищения тела, что о. Адам благословлял и меня. Тем более, что проводила их во время четырех Постов.

Благодаря вере в Бога, поддержке моего духовника, я смогла провести серию голоданий. Благодаря работе над собой во время голоданий, поняла суть и необходимость духовного общения и единения с церковью, а также силу Поста. Исчез присущий почти всем нецерковным людям страх перед постом.

После изнуряющих душу и тело голоданий Пост казался самой благодатью. Я поняла, что можно не просто уныло кушать дары Природы, а наслаждаться этим Божьим даром: это овощи и фрукты, орехи и семечки, мед и соки, хлеб и каши, ароматные травяные чаи, грибы, ягоды… Чтобы это понять достаточно представить себя в экстремальной ситуации: заброшенной на пустынный остров, или заваленной обломками здания после землетрясения, или на плоту посреди моря… И тогда эта пища, случайно оказавшаяся с собой, будет спасительной и желанной. Ведь бывают и такие ситуации (а от них никто не застрахован), когда и этих продуктов нет, а жизнь зависит от спокойствия и рассудительности человека. Как правило, люди гибнут в таких случаях не от отсутствия пищи, а от страха перед голодом и смертью.

Когда было землетрясение в Спитаке (Армения,1988 год), я находилась в санатории в Кисловодске. Как и все отдыхающие с замиранием сердца слушала сводки о пострадавших и погибших, и была поражена известием, что одна женщина в течение нескольких дней, не теряя надежды на спасение, голодая, кормила своего младенца… кровью. Она прокусывала палец и просовывала его в щель между обломками разрушенной стены. Когда до нее добрались спасатели, она была сильно истощенной, но счастливой, что жива сама и ребенок.

А мы в своей житейской суете забываем о счастье бытия, боимся отказать себе в чем-то и пытаемся заполнить бездонный колодец своих желаний. Только умеренность, строгий контроль над своими потребностями может сделать нас счастливыми и довольными жизнью и собой. В этом и заключается сила Поста. Особенно для тех, кто боится или кому противопоказано голодание. Поститесь на здоровье!

Пост – это ограничение, граница – между необходимым и недозволенным. Чтобы выдержать Пост, готовиться к нему надо заранее с чтения церковной литературы. Благо, что недостатка в ней сейчас нет, то же касается и подготовки к исповеди и причастию. Спросить совета у священника, что лучше приобрести, а если нет возможности купить часто при церквях есть библиотеки. Было бы желание, да терпение.

И, конечно же, важна помощь духовного наставника. Именно он является связующим звеном между нами и Богом. Глупо утверждать «Я и сама могу общаться с Богом» как я раньше думала, что посредник не нужен. Это все равно, что оказавшись на дне глубокой ямы, отказаться от протянутой руки и долго карабкаться, падая и поднимаясь, наверх. Результат может быть одинаковым, но с меньшим количеством ошибок, затраченного времени и сил. Разговаривая на эту тему с людьми, отрицающими церковь и священников, я поняла причину этого. Это страх. Страх взять на себя обязательства перед духовником и Богом, страх ошибиться, страх обмана, страх зависимости… Часто аргументы «против» сводятся к высказыванию, что священники также грешат, как и мы, мошенничают и обманывают нас. Я всегда говорю в ответ: «Да, вы правы. Правы в том, что священники тоже люди, и также грешат. Но кто дал нам право судить их? Это дело Господа Бога. Нам же дано право выбирать себе из всех священников одного – духовника, наставника, которому мы доверяем и которого уважаем. И которому, как и нам, дается право на ошибку и право на раскаяние и исправление. «Не судите и не судимы будете» – повторяю себе и им.

Несколько раз я побывала на «вычитках» или «отчитках» (чтение специальных молитв избранными монахами для изгнания бесов из душевнострадающих людей) в мужском монастыре «Китаевская пустошь». Скромность монашеского одеяния, аскетический образ жизни, отречение от земных удовольствий и благ всегда вызывали во мне удивление и преклонение перед этими людьми.

Особенно запомнился отец Макарий с голубыми, уставшими от наших пороков, глазами на умиротворенном лице. Среди беснующейся вокруг него толпы одержимых он выглядел островком спокойствия и терпения.

Недавно я опять была в Китаево. Службу вел отец Изяслав, а про отца Макария люди говорили (я не могу этого утверждать), что за прегрешения сослан в какой-то северный уединенный монастырь на пять лет.

Мне искренно жаль. Как я могу его осуждать? Я могу только просить Бога о его вразумлении и укреплении веры.

Все мы постоянно подвергаемся искушениям и вера – это не медаль, которой награждают однажды и на всю жизнь, она ежеминутно зависит от нашей осознанной реакции на соблазны. Сегодня мы кого-то осудим, завтра за то же самое осудят нас… И в мире увеличится количество не добра, а зависти и злорадства.

Многие люди, измучившись поиском спасения своей души и тела, выспрашивают о вычитках у знакомых, чтобы, наконец, попасть туда и исцелиться.

Психологически – это тяжелое испытание для человека, попавшего туда впервые, особенно для детей. Тяжелее, чем просто отстоять службу в церкви. И если человек не готов к этому ни духовно, ни физически, то, сам того не ведая, принесет себе вред.

Я считаю, что на вычитки можно ехать человеку, который знает церковную жизнь, выполняет требования подготовки к исповеди, причащается Святых Тайн, но не в силах справиться и избавиться от одержимости бесами. Это могут быть бесы пьянства и прелюбодеяния, злобы и осуждения, зависти и ревности…

Каждый грех, каждый порок – это отдельный бес, поселившийся в душе. И их может собраться очень много, если человек не борется с ними, т. е. со своими желаниями и убеждениями.

Когда Иисус Христос спросил человека, одержимого бесами, сколько их в нем, то они ответили – Легион. Целая армия бесов, рвущих на части душу и тело больного человека. А избавиться от них можно, только следуя словам Иисуса, что «род сей изгоняется Постом и молитвою». То есть контролем над своим мышлением, своими желаниями и поступками, занимаясь интересным и полезным делом, добродетелью.

Значит, прежде чем выгнать мучителей-бесов из своей души с помощью вычиток, надо знать и уметь заполнять ее Духом Святым, чтобы не было места, куда бы они могли вернуться. Я считаю, что не может бес просто так, по своему желанию, вселиться в человека, без его попустительства. И представляю это так: во мне скрыто есть грех, если я кого-то в нем обвиняю, то бес этого греха с радостью поселяется во мне. Если я осознаю это: прощу прощения, каюсь, исповедуюсь, общаюсь со своим духовным наставником, который за меня молится – бес с сожалением покидает меня, но готов опять при любом прегрешении вернуться. А если я хочу избавиться от него без труда и работы над собой, только усилиями священника, колдунов или экстрасенсов, гадалок или целителей, то результаты могут быть совсем плачевными.

Я убедилась в этом, когда мы с мужем, уплатив немалые деньги, надеялись с помощью врача-нарколога, целительницы Александры, потом Зоряны избавить его от беса пьянства.

«Сей род изгоняется Постом и молитвою». Этим все сказано. Кодирование в таком случае – это договор с бесом на временный отпуск за огромную плату, – ценой дальнейшего душевного спокойствия, физического здоровья или на замену одного беса другими. Перестал пить – начал прелюбодействовать, ревновать, высокомерничать или впадать в уныние и т. д.

Вся наша жизнь – это борьба добра со злом внутри нас. Только от нас самих зависит: на чьей мы стороне.

Мы с Сашей еще в пути. В пути к себе и к Богу. Сложно восстанавливать «сожженные мосты», прощать и забывать обиды, терпеть недостатки и убеждения друг друга, учиться доверять и уважать.

Анализируя ошибки прошедшей жизни, читая и осмысливая православную литературу, мы смогли через полгода после мучительного и травмирующего нас обоих развода прийти к новому нелегкому решению – повенчаться, к радости наших детей и родителей, и, конечно же, отца Адама.

Но недолго длилась идиллия нашего брака. Испытания продолжаются. И мы не всегда достойно их проходим, к сожалению. Но я верю в Бога и его помощь.

Я любила и люблю Бога. Но это противоположно разная любовь.

Раньше я любила Бога, страшась Его наказания. То есть, оказывается, я любила себя больше, чем Бога и мне было жаль себя, когда Он наказывал меня за что-то. В душе скрывались обида, сопротивление, протест, которые, благодаря исповеди, изливались слезами, очищая душу.

Теперь я люблю Бога, боясь оскорбить Его своими мыслями и делами, ошибками и желаниями. А себя люблю, как Его творение, с благодарностью и смирением. Без Него я – ничто, с Ним – я могу многое.

И закончить эту главу я хочу словами молитвы последних Оптинских старцев:

«Господи! Дай мне с душевным спокойствием встретить все, что принесет мне наступающий день.

Дай мне всецело предаться воле Твоей святой.

На всякий час сего дня во всем наставь и поддержи меня.

Какие бы я ни получала известия в течение дня, научи меня принять их со спокойной душой и твердым убеждением, что на все святая воля Твоя.

Во всех словах и делах моих руководи моими мыслями и чувствами.

Во всех непредвиденных случаях не дай мне забыть, что все ниспослано Тобой.

Научи меня прямо и разумно действовать с каждым членом семьи моей, никого не смущая и не огорчая.

Господи! Дай мне силу перенести утомление наступающего дня и все события в течение дня.

Руководи моею волею и научи меня:

МОЛИТЬСЯ, ВЕРИТЬ, НАДЕЯТЬСЯ, ТЕРПЕТЬ, ПРОЩАТЬ И ЛЮБИТЬ. АМИНЬ».

Все главы книги я писала в разное время без строгой очередности. Потом тасовала их в коричневых конвертах, как карты, выстраивая в логическую цепь. И так получилось, что эта глава, самая главная, пишется последней. Интуитивно я откладывала ее «на потом», чтобы освободиться от груза предыдущей информации и основательно поразмыслить над самым серьезным выбором и шагом в жизни каждого человека. Если Ты до сих пор не решил для себя эту проблему, возможно, это Твой шанс обрести душевнее равновесие и счастье Бытия.

Чтобы Ты ни делал – без доверия Богу все усилия тщетны. И не важно какая религия или философия будет Тобой выбрана – важно только насколько она поможет тебе осознать свою божественную природу и жить в духовной гармонии со Вселенной.

Поверь мне и подумай о себе.