Худенькая девушка застегнула пальто и как-то грустно улыбнулась пожилой медсестре:

— Спасибо, тетя Маша. За все! Пусть Бог даст вам здоровья и сил побольше!

— И тебе, Линочка! С наступающим, и не грусти: ты еще молодая, все твое счастье впереди…

Девушка только вздохнула и, оглядев в последний раз холл дорогой частной клиники, вышла на улицу. Поежилась от порыва ветра и грустно усмехнулась: Новый год… До него оставалось всего два дня, а зимы в этом году как не бывало: вот и сейчас небо было затянуто хмурыми тучами, откуда сыпался то ли мокрый снег, то ли дождь — во всяком случае, до земли долетали лишь мелкие ледяные капли. Город был серым и мрачным, не спасали даже украшенные к празднику витрины магазинов: сейчас, днем, иллюминация была выключена, а фигуры на стекле казались девушке мрачной издевкой.

Она медленно и бездумно шла по улицам, смотря на лица людей. Озабоченные, хмурые, спешащие купить подарки и ожесточенно с кем-то ругающиеся по телефону — казалось, наступающие праздники радовали лишь детей… Вот мимо прошла стайка о чем-то щебечущих школьниц или студенток, заставив её грустно усмехнуться. Вот и она была такой всего лишь год назад…

Тогда жизнь казалась Эллине прекрасной. Имя дал ей отец, обожающий античность, и девушке оно очень нравилось: необычное и красивое. Единственная, поздняя и долгожданная дочь обеспеченных родителей, нежно любящих друг друга и ее, студентка вожделенного театрального вуза, поступившая туда сама, без всякой поддержки. Друзья, симпатичный, умный и заботливый парень, веселая студенческая тусовка — о чем еще можно было мечтать? Но авария перечеркнула все…

Эллина с родителями ехала в загородный дом, именно там они всегда встречали Новый год. Тогда зима была почти такой же мерзкой, а в тот вечер ударил мороз, превратив дорогу в каток. Отец всегда был осторожен за рулем, но это не спасло их семью, когда утратившая управление фура вылетела со встречной полосы…

Отец погиб сразу, за жизнь матери медики сражались почти три дня… Эллина не знала всего этого, в себя она пришла лишь через неделю. Очнулась, чтобы узнать о своем сиротстве и диагнозе: травма позвоночника, прогноз неясен…

Приятели, друзья, парень… Сначала её навещали, потом их становилось все меньше, а через три месяца Эллина осталась одна. Она никого не винила: из веселой и беспроблемной подруги превратиться в мрачного инвалида… Было бы странно, останься они с нею — при всей внешней беззаботности Лина была девушкой весьма неглупой и прекрасно понимала, что настоящих друзей ей пока найти не удалось. Исчезновение из её жизни Андрея — сначала он перестал навещать её, а затем и звонить, сама же она ненавидела навязываться — далось тяжелей всего. Зато после этого она почувствовала себя свободной… Свободной, чтобы уйти: жить инвалидом в полном одиночестве не хотелось…

Наверное, она бы и умерла там, на больничной койке, утратив волю к жизни, если б не старый друг отца. Прилетев из-за границы, Виктор Александрович взял на себя все хлопоты по оформлению наследства, перевел Лину в лучшую частную клинику города и самое главное — заставил её бороться. Тогда они проговорили почти шесть часов, после которых Эллина почувствовала себя жалкой трусихой, недостойной памяти своих родителей и не ценящей то, что они считали главным сокровищем — жизнь. А потом была череда мучительных операций и физиопроцедур, после которых Лине пришлось заново учиться ходить. И вот теперь она снова была здорова, но совсем одна: ни родственников, ни друзей… Виктор Александрович вернулся к себе и, хотя он предлагал девушке приехать к нему, Лина с благодарностью отказалась, не желая быть обузой. Родители бы этого точно не одобрили…

Городская квартира находилась сравнительно недалеко от больницы, что порадовало девушку: длительные пешие прогулки для нее пока были тяжеловаты, хоть она и старалась как можно быстрее восстановить форму. Да и погода не радовала…

Отперев дверь, она прошла по комнатам, включая всюду свет. Несмотря на то, что здесь уже год никто не жил, все было в порядке: еженедельно в квартире наводила порядок приходящая уборщица. Встав у окна, Лина поглядела на серые дома и плачущее небо и решила: нет, оставаться здесь на праздники она не будет!

Через полчаса девушка захлопнула за собой дверь квартиры. Дорога ей предстояла длинная и довольно неудобная: сначала электричка, потом автобус. Да, у Лины были права, а в подземном гараже стояла машина, но при одной мысли о том, чтобы сесть за руль самой или довериться таксисту у нее холодело все тело, а голова начинала кружиться. Поправив лямки рюкзака — родители всегда поощряли ее выход из «зоны комфорта», так что пару раз девушке довелось ходить в походы — она поежилась и двинулась к остановке троллейбуса.

Загородного дома их семьи она достигла в полной темноте. Открыв дверь, сбросила с плеч рюкзак и устало прислонилась к стене: пусть она взяла лишь самые необходимые вещи, однако тело еще недостаточно окрепло для таких путешествий. Простояв минутку, вздохнула и поднялась по лестнице в свою комнату.

Дом семьи Зотовых не был похож ни на один загородный дом из тех, в которых довелось бывать Эллине. Когда-то она, еще девочка, спросила отца, почему он купил именно этот старый особняк и вложил немалые деньги в его ремонт, бережно сохраняя старую обстановку. Тогда и узнала, что дом этот принадлежал их семье почти двести лет, а здешние места когда-то были имением Зотовых. После революции дом разграбили, но так и не приспособили ни к чему. Вернее, пытались, но безуспешно… На искреннее удивление Лины отец пояснил, что причиной тому была дурная слава одной из его прежних хозяек среди местных. Анна, так ее звали, умерла перед самой революцией, а сама Эллина приходилась ей потомком в седьмом поколении. Говорили, что Анна была ведьмой и наложила на дом заклятие: якобы никто, кроме законных владельцев, не мог жить в нем или причинить ему вред. Суеверие? Возможно… однако оно лишь укрепилось после того, как поднявшие руку на хозяйское добро крестьяне свалились с тифом. Разрушить дом так никто и не решился, страх за свои жизни оказался сильнее, да и зачем? Словом, он так и стоял, постепенно ветшая и недобро взирая на прохожих темными провалами окон… Стоял до тех пор, пока Александр Зотов не приобрел его за бесценок…

Лина любила этот старый особняк. Только здесь она всегда чувствовала истинность пословицы «мой дом — моя крепость». Ей всегда казалось, что ни одна беда не может настигнуть ее здесь, а порой девушка ощущала еще и чье-то благожелательное присутствие… Странно, но отец не чувствовал ничего подобного… А может, это было связано с тем, что Лина была поразительно похожа на ту самую Анну Зотову? Её портрет был одной из немногих вещей, не тронутых ни войнами, ни революцией, он так и провисел на стене, покрывшись кракелюрами… А после реставрации все ахнули: казалось, это Эллину нарядили в старинное белое бальное платье и написали с нее портрет! При этом на своих родителей девушка не походила совершенно: ни на миниатюрную голубоглазую блондинку — мать, ни на сероглазого русоволосого отца, словно и не было всех этих поколений между ней и Анной. Отец, глядя на портрет, даже пошутил что-то о переселении душ, разозлив этим маму. Хотя сама Лина нередко об этом задумывалась, любуясь на свою далекую прародительницу: стройная молодая женщина с большими черными глазами и длинными каштановыми волосами словно знала какую-то тайну. Она сквозила в загадочной полуулыбке, в странно мудром для её возраста взоре…

О юности Анны было неизвестно ничего: она не была урожденной Зотовой, далекий предок Лины встретил её в молодости и влюбился мгновенно. Именно тогда, если верить архиву их семьи, и пошли слухи о колдовской силе Анны, уж больно это походило на приворот. Вот только вся дальнейшая история это опровергала, ведь они с мужем прожили душа в душу почти пятьдесят лет, продолжая нежно любить друг друга, своих детей и внуков…

Улыбнувшись портрету — после реставрации его повесили в комнате девушки — Лина быстро переоделась и принялась за работу. Всё же дом простоял пустым целый год, так что требовались определенные усилия для того, чтобы привести в порядок хотя бы одну комнату. В который раз девушка порадовалась довольно жесткому воспитанию, которое дали ей родители: хоть основную работу по дому выполняла прислуга, Лина всегда сама убирала свою комнату. Умела она и готовить, и шить, и вязать, и даже вышивать — как-то отец сказал ей, что в семье Зотовых всегда так воспитывали дочерей. Ну а не менее традиционные для их семьи танцы и верховую езду Лина и сама просто обожала, отдавая этим занятиям все свободное время…

Девушке потребовался почти час, чтобы привести комнату в порядок. Открыв окно, чтобы проветрить ее перед сном, она со вздохом взглянула на по-прежнему бесснежную землю. Устало проведя ладонью по лбу, закрыла окно и опустилась на кровать, мимолетно отметив, что надо было все-таки не просто снять шторы, а и повесить чистые. «Ладно, всё равно небо полностью затянуто тучами, так что луна спать не помешает, хоть и почти полнолуние. Сколько там до него, два дня? Забавно, как раз в новогоднюю ночь», — лениво подумала девушка, закрывая глаза.

Сон настиг ее, стоило лишь смежить веки: Лине привиделась укрытая белым покровом земля, деревья в снежном уборе и невероятно красивая, словно сошедшая с рождественских открыток, поляна, залитая светом луны. Нет, не луны, а лун: подняв глаза, девушка с потрясением увидела на небе две луны, абсолютно одинаковые, словно отражения…

Старинные часы в гостиной начали бить полночь, и в этот миг тучи разошлись в сторону, обнажив лик невероятно большой и почти оранжевой луны. Странно тревожный свет залил спальню, коснувшись портрета на стене, и в этот момент случилось нечто… Будь здесь сторонний наблюдатель, он увидел бы, как холст словно пошел волнами, а потом женщина на портрете потянулась. Мгновение — и от портрета отделилась легкая дымка, а в комнате возникла призрачная фигурка, с каждым мгновением становясь все более реальной.

Красивая женщина в белоснежном бальном платье девятнадцатого века улыбнулась, глядя на спящую девушку. Плавно скользнула к ее постели, присела на краешек, провела рукой по волосам, так похожим на ее собственные, и шепнула:

— Спи, дитя мое, и пусть зов луны войдет в твое сердце… Это время и место не для тебя, милая моя девочка…

Лина шевельнулась во сне и прижалась щекой к ее ладони, совсем как когда-то к материнской. Глаза женщины влажно блеснули, она прикоснулась ко лбу спящей невесомым поцелуем и встала, беззвучно скользнув к стене. Тонкие пальцы дотронулись до отполированной деревянной панели, и та неожиданно сдвинулась в сторону, открывая спрятанный в стене небольшой шкаф. Женщина прищурилась, и в её руках возник клок белого тумана, преобразившийся в шелковое платье — копию того, что было надето на ней. Повесив платье в шкаф, женщина коснулась панели, пряча все следы произошедшего, оглянулась на спящую, вздохнула и исчезла. Комната снова стала обычной, словно ничего не происходило…

Эллина проснулась поздно, быстрый взгляд на телефон заставил её удивленно поднять брови. Почти одиннадцать! Для нее, привыкшей вставать рано, это было непривычно, зато она впервые со времени аварии спала без кошмаров. Сон о прогулке под светом двух лун был хоть и слегка тревожным, но вместе с тем наполнил её силой. А может, это их родовое гнездо щедро поделилось ею с девушкой? Прикрыв глаза, она глубоко вздохнула, прошептала «спасибо», сама не зная кому, и встала. Её ждали дела.

День пролетел в заботах: девушка привела в порядок дом, сбегала в местный магазинчик, приготовила скромный обед… Хлопоча, она предавалась своей излюбленной фантазии, представляя себя героиней сказок — от этого скучная работа превращалась в увлекательную игру. Вот сейчас она явно была Золушкой, так что все время вспоминала старый советский фильм и даже что-то мурлыкала себе под нос. Вообще фантазия у Лины была богатая, ей нравилось самой себе сочинять сказки, придумывать продолжения полюбившимся историям либо сочинять им другие концовки. Приятельницы по институту часто советовали ей начать писать, но девушка только со смехом отмахивалась, не желая делиться своими мечтами со всем миром. Зато перевоплощаться ей удавалось на редкость удачно, и преподаватели прочили Лине большое будущее. Хотя Эмма Марковна, в творческой мастерской которой занималась девушка, нередко качала головой, говоря, что типаж у нее уж больно своеобразный, слишком аристократичной она была… Впрочем, Эллину это только радовало, ведь она всегда мечтала играть именно исторических персонажей!

В институте Лина при помощи все того же Виктора Александровича оформила академический отпуск. Девушка не знала, на какие рычаги тому пришлось нажать, сколько денег заплатить, но ему удалось договориться о том, что отпуск ей предоставили до первого февраля, несмотря на то, что на момент аварии у нее оставались не сданные экзамены за первый семестр… Словом, через месяц ей предстояло либо возвращаться к учебе, либо расставаться с институтом, и она еще и сама не знала, что собирается делать…

Только за час до полуночи Эллина наконец закончила с домашней работой. Приняв душ, вернулась в спальню и хлопнула себя по лбу: шторы-то забыла! Или уже завтра? Сил не было, да еще и вспомнить, где их искать… Луны по-прежнему нет, спать она не помешает…

В эту секунду сквозь тучи пробился тонкий лунный луч, словно указывая на засеребрившуюся в его свете стенную панель. Девушка подошла к ней и застыла, увидев, что лунный свет очертил контуры… двери? А она-то была уверена, что знает в комнате все до малейшей детали! Стоило Эллине прикоснуться к панели, как та скользнула в сторону, и девушка пораженно уставилась на засиявшее в лунном свете белоснежное платье.

Дрожащими руками достав его, она включила свет и залюбовалась красотой наряда. Белоснежный шелк, расшитый поблескивающей серебряной нитью так, что казалось, будто некий искусный волшебник перенес на нее узоры, нарисованные морозом на окнах. Ткань точно ластилась к рукам, и Лина ощутила жгучее желание немедленно примерить платье.

«Откуда оно взялось? Оно ведь точно такое же, как на портрете Анны! Ну не могло ведь оно провисеть столько лет в шкафу, ткань просто рассыпалась бы! А может, это папа с мамой хотели сделать мне сюрприз на прошлый Новый год и скопировали его?»

Через четверть часа девушка залюбовалась своим отражением в зеркале. Надеть платье оказалось делом непростым, пожалуй, она бы и вовсе не справилась, если бы не актерский опыт! Если это и была копия, то сделана она была с тщательным соблюдением правил: никаких тебе молний или других новомодных штучек, только крючки и шнуровка, а вышивка явно ручная!

«Как же красиво, — Лина присела в изящном реверансе и сделала несколько танцевальных па, — как в сказке или Диснеевском мультике! Только прекрасного принца не хватает!»

Последняя мысль заставила её грустно вздохнуть. Она-то думала, что нашла его, да только принц оказался не готов сражаться за свою принцессу! «Все к лучшему, — укорила себя девушка, — было бы хуже, зайди дело дальше!» В их семье разводов не признавали, тем более, что браки были не только светскими: даже в тридцатые годы ее прадед и прабабка ухитрились тайно обвенчаться…

Девушка посмотрела на портрет и улыбнулась. Неожиданная находка стала настоящим волшебным подарком на Новый год! «Ещё бы снег выпал», — загадала девушка, снимая платье и вешая его в шкаф. Тучи давным-давно скрыли диск луны, и Лина, зевнув, улеглась в постель.

Сон пришел мгновенно: ей снова снилась та поляна, и снег, и свет двух лун… Вот только сейчас она шла, ведомая луной, по тропинке от дома в том самом бальном платье и белых сатиновых туфельках. Странно, но ноги не мерзли, а туфельки не испачкались, ведь снег под ее ногами превращался в гладкий паркет. Плечи девушки окутывал невесомый палантин из серебристого меха, в котором девушка узнала одну из любимых маминых вещей, и снежинки блестели на ворсинках и на ее волосах точно крохотные бриллианты. А поляна звала ее к себе, манила разными голосами, влекла песнью сирены…

Эллина проснулась в отличном настроении. Впрочем, тут же огорчилась, взглянув в окно: там была все та же серая хмарь… «А ведь сегодня Новый год, — грустно подумала девушка, — эх, побывать бы на той поляне наяву, а не во сне»… Почему-то при этой мысли ей показалось, будто что-то изменилось вокруг, но оглянувшись, она ничего не заметила. Неудивительно, вряд ли кто-то мог предположить, что нарисованные губы способны улыбнуться…

Сегодня девушка закончила все дела примерно к обеду. Сон все не давал ей покоя, поэтому она решила поискать те самые туфли и палантин. К её искреннему удивлению, нашлось и то и другое, хотя она была уверена в том, что палантин остался в городской квартире…

Пообедав, Лина включила телевизор, пощелкала пультом и выключила, выразительно скривившись: смотреть известные наизусть предновогодние комедии ей не хотелось, а новые фильмы ей не нравились. Впрочем, как и большинство развлекательных программ — мало в какой из них обходились без шуток сомнительного характера, а она их терпеть не могла.

Вздохнув, девушка направилась в соседнюю комнату. Отец в шутку называл ее архивом, хотя на самом деле здесь когда-то была библиотека. Сейчас же в потемневших от времени дубовых шкафах хранились немногие найденные в заброшенном доме книги, дневники членов семьи и письма, некоторым из которых было почти двести лет. Лина любила читать их, представляя себя автором либо адресатом такого письма, и ее не смущали ни дореволюционные яти, ни французский язык, на котором были написаны большинство писем, ведь именно его она по настоятельному желанию отца учила в школе. Впрочем, сейчас она и сама не знала, чего хочет, так что решила довериться случаю: закрыв глаза, провела ладонью вдоль ряда книг.

Неожиданно возникшее тепло заставило её удивленно распахнуть веки: ладонь застыла напротив книги в потрепанном старинном переплете. Странно, такой книги она и не помнила… А еще более странен был её внешний вид: обложка была настолько старой, что невозможно было разобрать ни название, ни автора. Да и вообще девушке не удалось найти никаких выходных данных книги, словно её печатали кустарным способом…

Вернувшись в свою комнату, Лина завернулась в плед и принялась за чтение. Книга оказалась сборником удивительных сказок: знакомые с детства истории имели отчетливый привкус чуждости и нездешности, а легенда о лунных колдуньях заставила её вспомнить свой сон. Необычная, странная, написанная удивительно певучим языком легенда о девушках, что способны сплести лунные лучи в могущественные заклятия, об открывающихся им в полнолуние дорогах…

Часы пробили десять, вырвав девушку практически из транса, в который её погрузила книга. Подняв голову, Эллина вдруг осознала: она читала практически в полной темноте, единственным источником света в комнате была огромная луна, сияющая на небосклоне! «Что со мной происходит? — потрясенно подумала девушка. — Это всё так похоже на ту самую легенду… А что, если все это правда? Сегодня полнолуние…»

Рациональная часть её твердила, что ничего подобного быть не может, но колдовской свет полной луны кружил голову и звал за собой. Страх смешался с предвкушением чего-то необычного, а логика отступила перед простой мыслью: «что я теряю? Даже если история о лунной дороге окажется правдой… Здесь меня никто не ждет, а кто знает, к чему может привести этот путь? Ну а если это лишь расшалившееся воображение… Вернусь назад, включу телевизор и встречу Новый год как все»…

Встав, она шагнула к двери и тут же вернулась. Достала из шкафа белое платье, переоделась, укуталась в палантин и вышла, бросив взгляд на портрет, точно прося благословения.

Возникшая в комнате женщина посмотрела ей вслед и прошептала:

— Благословляю, дитя, пусть твой путь будет легок. Время пришло…

Подойдя к столику, она с улыбкой глянула на книгу, которую только что читала девушка, Точнее, на вязь рукописных строчек на языке, похожем на старофранцузский. Аккуратно закрыв книгу, женщина коснулась её обложки, и та словно истаяла, а вслед за ней исчезла и сама женщина.

* * *

Дверь дома захлопнулась за спиной Эллины, отрезая путь назад. Девушка в последний раз оглянулась, усмехнувшись про себя: если кто-то увидит ее, то легенда о местной ведьме точно получит подтверждение! Стоя на крыльце, она подняла голову, глядя на огромную — совсем как в ее сне — луну, и сделала шаг вперед.

Она была готова к тому, что ступит в вязкую грязь, пачкая туфли и подол, но этого не случилось: под ее ногами была гладкая поверхность, переливающаяся отраженным светом. Лунная дорога вилась под ногами, и Лина почувствовала невероятное притяжение и одновременно наполнявшую её странную силу. Казалось, кто-то шепнул ей «поспеши»! Улыбнувшись, девушка уверено шагнула вперед.

Через пять минут лунная тропинка привела ее к лесу. Эллина нахмурилась, вслушиваясь в звучание мира: шелест качаемых ветром ветвей, тихий шорох палой листвы, крик какой-то птицы… Но все заглушила странная музыка, музыка, которую девушка слышала не ушами, о нет! Казалось, все ее тело превратилось в струну, что вибрировала в такт невероятной мелодии самой природы… Мелодии, в которой был звенящий голос речного ручейка и грохот водопада, звон колокольчиков на ветру и песнь соловья, смех и слезы, горе и радость… И ее собственное звучание вливалось в симфонию звуков, мыслей и чувств, наполняя душу девушки радостью и пониманием правильности всего происходящего… Она шагнула вперед, и деревья словно расступились в стороны, открывая взору девушки дальнейший путь.

Дорога вилась среди деревьев, но странное дело: ни одна ветка не коснулась девушки, ни одна капля не упала на ее голову, словно она двигалась в некоем странном коконе. Наконец впереди показался просвет, Лина прибавила шагу и через несколько минут оказалась на поляне.

Оглядевшись по сторонам, девушка расстроено закусила губу: да, это была та самая поляна из сна, вот только здесь не было снега, деревья вокруг напоминали мрачных часовых, а вовсе не снежных великанов… Да и луна была всего одна… Хотя глупо было ждать, что их будет две только из-за какого-то сна! Глубоко вздохнув, Лина повернулась назад — пора было возвращаться, но что-то держало ее, не давая сделать шаг. Странная музыка, что не стихала с тех пор, как она вышла из дома, вдруг зазвучала громче, накрывая девушку словно океанской волной, и разрешилась мощным крещендо. А потом все стихло, и в невероятной тишине Лина услышала нежный хрустальный звон. Голова закружилась, и девушка прикрыла глаза, пережидая неожиданный приступ. Это состояние длилось примерно минуту, а потом все прошло.

Постояв так еще немного, Лина наконец не выдержала, открыла глаза и громко ахнула. «Этого просто не может быть, — билась мысль в ее голове, — наверное, я заснула в кресле и вижу сон»…

Она по-прежнему стояла на поляне, но та изменилась. Вернее, их словно было две, разделенных пополам лунным светом: темная и мрачная, с поблескивающими мокрыми ветками деревьев и кустов, и вторая — покрытая снегом, сказочно — прекрасная и манящая Лину с невероятной силой. И над каждой из них плыла полная луна, пылая ярким колдовским светом.

Эллина подняла голову и вгляделась туда, где под светом луны сверкал и переливался снег. Всего лишь шаг, и жизнь её изменится безвозвратно, это девушка понимала. Страх поднял свою голову, искушая, нашептывая всякие ужасы, но сильнее его оказалась надежда, что расцветала в душе. Надежда на чудо, приключение… Последний раз оглянувшись туда, где осталась привычная и такая обыденная жизнь, Лина зажмурилась и сделала шаг вперед.

В старом особняке женщина в белом платье облегченно улыбнулась. Ее девочка смогла! Что ж, теперь её долг выполнен, новая лунная колдунья прошла перекресток миров, а значит, она свободна! Аннилэ А’Шер-ти шагнула к окну, засияв в лунном свете, и ее фигура рассыпалась мириадом сверкающих пылинок. Дом словно вздохнул и затих, привычно погружаясь в сон: однажды хозяйка вернется, она всегда возвращается…

* * *

Что-то коснулось кожи, Лина открыла глаза и ахнула. Она стояла в центре сказочной поляны из снов, а снежинки, кружась в медленном танце, оседали на мех палантина и волосы. Луна снова была одна, но девушка вдруг поняла, что может вернуться и поняла, как… Знание пришло, словно оно всегда было с ней, скрытое в глубинах памяти, и теперь девушка твердо знала: лунная дорога привела её в другой мир. Оглянувшись, она увидела тропинку и шагнула к ней.

Дорога по-прежнему ложилась ей под ноги лунным светом, и Эллина медленно шла вперед, вдыхая морозный воздух и любуясь тем, как снег искрится на ветвях деревьев. Тропка оказалась короткой, стена леса раздвинулась, и девушка остановилась, любуясь картиной, открывшейся её восхищенному взору.

За невероятно красивой, словно кружевной металлической оградой начинался парк, а за ним виднелся замок. Лина по-детски протерла глаза, не в силах поверить, что наяву видит то, что снилось ей каждый месяц в те ночи, когда над миром плыла полная луна. Снилось с тех пор, как девочка превратилась в девушку… Белоснежный камень, сияющий в лунном свете, изящные башенки, стрельчатые окна и арки… Ее сказочный замок…

— Леди? — мужской голос заставил девушку встрепенуться.

Повернувшись, девушка увидела седовласого мужчину в темно — синем камзоле и таких же брюках. Склонившись перед ней, тот негромко сказал:

— Добро пожаловать в Лиртаэн, леди. Я мажордом замка, Арсатт. Следуйте за мной.

— Благодарю вас, лорд Арсатт, — вежливо склонила голову девушка, — но я оказалась здесь случайно, так что…

— Просто Арсатт, я не принадлежу к благородному сословию. И никто не оказывается здесь случайно, леди…

— Эллина, — представилась девушка.

— Рад нашему знакомству, леди Эллина. Хотя должен признать, что гости бывают здесь очень редко. Полагаю, владелец замка будет счастлив встретиться с вами.

— Что ж, тогда я последую за вами.

Арсатт еще раз поклонился и направился к замку, Эллина следовала за ним. «Странно, неужели здесь говорят на русском? — недоумевала девушка, — тогда почему леди? Хотя»… Воспроизведя в памяти последнюю фразу, она чуть не замерла подобно жене Лота, лишь сейчас осознав: язык, на котором они говорили, ей совершенно незнаком! И в то же время она пользовалась им словно родным… Впрочем, нет, что-то знакомое в нем всё же было! Пожалуй, он больше всего походил на старофранцузский времен «Песни о Роланде», но Лина-то его никогда не знала, так, отличить могла… Или это странная особенность перехода между мирами? «Лина, ты дурочка! Это другой мир, а значит, магия существует! Что ж тогда удивляться мгновенному изучению языка?»

Эллина задумчиво взглянула на своего сопровождающего. Странно, у замков обычно был сенешаль, а не мажордом… Или она что-то путает? И что может грозить ей?

Арсатт провел девушку к парадному входу. Отметив это, Эллина испытала облегчение: по крайней мере, к ней действительно относятся как к гостье. Пройдя через анфиладу комнат, они оказались в роскошном покое, у окна которого стоял мужчина, смотря на падающий снег. Лина не видела его лица, но отметила красивую фигуру и роскошный наряд. Арсатт низко поклонился:

— Милорд…

— Арсатт, что случилось? — в голосе была усталость и безразличие, мужчина даже не повернул головы.

— Милорд, разрешите представить вам нашу гостью, леди Эллину.

Мужчина стремительно повернулся, Лина заметила его движение лишь краем глаза, присев в изящном реверансе и склонив голову.

— Леди Эллина, — у местного лорда был приятный баритон, — добро пожаловать в Лиртаэн. Я лорд Арвин, владелец замка. Надеюсь, вам понравится у нас.

Лина поднялась и посмотрела на мужчину. «Странное у него лицо… красивое, но…»

Судя по лицу, лорд Арвин был молод — Лина дала бы ему лет двадцать семь — тридцать. Классически правильные черты лица, высокий лоб, четко очерченные губы, серые глаза — в нем с первого момента чувствовалась порода. Каштановые волосы до плеч, к удивлению не любившей длинные волосы у мужчин девушки, ничуть не умаляли его мужественности. Словом, прекрасный образчик мужчины — аристократа из рода, не тронутого вырождением. И всё же было в нем что-то неуловимо странное…

— Благодарю за вашу любезность, лорд Арвин, но я уже говорила Арсатту: я оказалась здесь случайно, и хотела бы вернуться домой.

— Прошу вас, присядьте, леди, — лорд Арвин предложил Лине руку и подвел ее к креслу. Девушка опустилась в кресло, держа спину прямой, и заметила, как в глазах хозяина блеснули… интерес и удивление? Жестом отпустив мажордома, лорд Арвин негромко произнес:

— Леди Эллина, скажите… Не удивились ли вы, увидев мой замок?

— Я была весьма удивлена, милорд. Никак не ожидала увидеть нечто подобное…

— Видите ли, леди… Мы приветствовали вас в Лиртаэне, но у вас это не вызвало никакой реакции. Вот только Лиртаэн — имя не замка и даже не страны, это имя нашего мира. А это означает, что вы пришли к нам из-за грани миров…

Эллина сглотнула, менее всего она ожидала такого быстрого раскрытия своей тайны. Посмотрев на ее лицо, хозяин замка покачал головой:

— Простите, леди Эллина, я расстроил вас… Скажите, маги вашего мира знают о множественности миров?

— У нас нет магов, — тихо ответила девушка, — о магии я читала лишь в сказках. Как и о множественности миров… Смогу ли я вернуться?

— Увы, я не маг, и не могу ответить на ваш вопрос, — развел руками лорд, и Лина каким-то странным образом ощутила, что он солгал ей, — но обещаю, что приглашу мага в ближайшем времени. А пока, надеюсь, вы окажете мне честь и погостите в замке.

— Прошу прощения, милорд, но чему я обязана вашим гостеприимством? Насколько я понимаю, гости из других миров не редкость в Лиртаэне, так что вряд ли я могу быть вам интересна как одна из таких посетителей.

— Вы ошибаетесь, леди. Хоть мы и знаем о других мирах, гости оттуда бывают у нас редко, примерно раз в поколение, так что вы безусловно интересны мне в этом качестве. Кроме того, вы красивая девушка и, насколько я понимаю, из семьи аристократов. Так что предложить вам свое гостеприимство для меня как долг, так и удовольствие.

— В таком случае я могу лишь выразить вам свою признательность, милорд, — почтительно склонила голову девушка, — и принять ваше любезное приглашение.

— Я счастлив, леди Эллина, — лорд Арвин обворожительно улыбнулся девушке и поцеловал ее руку, — полагаю, вы устали? Служанка проводит вас в ваши комнаты, а утром я пошлю за магом.

— Благодарю, милорд, — реверанс Эллины смотрелся бы уместно в любом королевском дворце, — доброй ночи.

Служанка, сухощавая женщина средних лет в синем платье, ожидала ее у двери. Сделав книксен, она представилась:

— Леди Эллина, я Ирика, следуйте за мной.

Комната, выделенная Эллине, оказалась довольно далеко от той, где ее принимал хозяин замка, так что к моменту, когда служанка открыла дверь и пригласила девушку пройти, та чувствовала лишь усталость. Мельком оглядев комнату, Лина отметила ее красоту и уют, с трудом сдержав зевок при виде кровати.

— Леди, вам помочь раздеться?

— Да, прошу вас, — кивнула Эллина, — вот только у меня нет никакой сменной одежды…

Ирика слегка смутилась:

— Ночную рубашку мы нашли, она новая, но… не для леди, простите. Завтра к вам пришлют портниху, и с бельем проблему решим…

— Спасибо, Ирика, — девушка благодарно посмотрела на служанку, — я доставляю столько хлопот… Надеюсь, я смогу вернуться к себе как можно быстрее, дабы не утруждать лорда Арвина и вас.

По лицу служанки скользнула тень, однако она ничего не сказала. При помощи Ирики переодевшись в длинную, до пят, ночную рубашку из тонкого льна, девушка легла в постель и мгновенно уснула.

Ирика повесила платье в шкаф и взглянула на спящую. Это был странный взгляд, в нем была симпатия и одновременно жалость. Вздохнув, женщина вышла из комнаты, чтобы тут же столкнуться с ожидающим её Арсаттом.

— Ну что скажешь, Ири? — нетерпеливо обратился к ней мажордом.

— Пока трудно судить, — покачала головой женщина, — но, судя по поведению и манерам — действительно леди. И она хочет вернуться… Арс, мне её жалко! Может, все-таки попытаться хоть как-то предупредить?

— Ты же знаешь, не получится, — горько вздохнул тот, — магия не позволит… Да и слишком многое поставлено на карту…

* * *

Лина открыла глаза, в недоумении обвела глазами комнату и подскочила, вспомнив все произошедшее ночью. «Это что, все правда? Лунная дорога, иной мир, замок?» Внезапно морской волной нахлынула паника, все, что при свете луны казалось правильным, сейчас показалось ей несусветной глупостью. Лина зажмурилась, подавив детское желание спрятаться под одеялом. «Это не выход. Да и вообще, хотела чуда? Получи и распишись! Ладно, пора приходить в себя, по крайней мере, я жива и здорова!»

Снова открыв глаза, девушка осмотрелась вокруг. Комната была восхитительной и очень светлой: персиковый шелк обивки стен и мебели, золотистые шторы на окнах с бронзовым переплётом… Сев на кровати, она зажмурилась от удовольствия: босые ступни приятно ласкал толстый ворс ковра. В этот момент дверь беззвучно открылась, впуская давешнюю служанку.

— Доброе утро, леди, — приветствовала та Лину.

— Доброе утро, Ирика, — улыбнулась ей девушка, — подскажете мне, как тут все устроено?

— Разумеется, для этого я здесь, — позволила себе легкую улыбку женщина.

Через полчаса Эллина в сопровождении служанки покинула комнату: как сказала Ирика, лорд Арвин пригласил гостью разделить с ним трапезу. Следуя за женщиной, девушка обдумывала ее странное поведение: при всей ее любезности та не ответила ни на один вопрос! Ни о стране, в которой оказалась Лина, ни о замке, ни о его хозяине, словно все, что могло дать хоть какое-то представление об этом месте, было под запретом! Интересно, что нужно от нее лорду? Одно Лина понимала точно — никому не следует знать о том, что луна пела ей…

К удивлению девушки владелец замка был за столом не в одиночестве, компанию ему составлял еще один мужчина. Среднего роста шатен лет сорока на вид с чуть угловатыми чертами лица, тонкими губами и проницательными светло-карими глазами оказался магом, лорд Арвин представил его как мэтра Валира.

Завтрак стал для девушки одновременно экзаменом по этикету и первым в жизни опытом в качестве объекта изысканных комплиментов, которыми наперебой засыпали ее мужчины. Нет, ей говорили комплименты и в родном мире, но это было совсем не то… Так что окончание завтрака Эллина восприняла с радостью, тем более что с нетерпением ожидала момента, когда сможет хоть что-то понять в происходящем.

После завтрака они перешли в гостиную. Усадив Лину в кресло, лорд Арвин опустился в соседнее и заговорил:

— Леди Эллина, я полагаю, у вас возникло много вопросов. Именно для того, чтобы ответить на них, я и пригласил мэтра Валира. Мэтр?

— Я с радостью отвечу на все ваши вопросы, очаровательная леди, — улыбнулся тот, — но сначала, если позволите, маленькая справка. Наш мир, как вы уже знаете, называется Лиртаэн, вы оказались на территории королевства Таланн. Предвосхищая ваши вопросы, скажу, что вы не первая гостья из другого мира, и наши маги уже составили некий перечень условий, при которых такой переход вообще возможен. Не знаю, подходит ли это под ваш случай… Скажите, была ли чем-то особенным эта ночь в вашем мире?

— Да, мэтр Валир. Это была последняя ночь года, к тому же полнолуние.

— О, как приятно иметь дело со знающим человеком! — воскликнул маг, — ваши слова, леди Эллина, только подтверждают нашу теорию. Видите ли, у нас эта ночь также была последней ночью в году и полнолунием. По некоторым косвенным признакам мы знаем, что в разных мирах течение времени разнится, и когда, крайне редко, эти условия совпадают, миры как бы… — он замялся, подыскивая слово.

— Синхронизируются? — неуверенно подсказала девушка, гадая, как переведет магия это слово.

— Именно! И вот в такое время и открывается путь меж мирами — Лунная дорога.

— И люди могут переходить из мира в мир, даже не замечая этого?

— Не совсем так, — маг сцепил пальцы в замок, — видите ли, леди… Лорд Арвин сказал мне, что вы назвали свой мир не магическим, это так?

— Да, мэтр.

— Ну вот, наша практика говорит, что при соприкосновении магических и не магических миров перемещение обычно происходит в сторону мира с магией. И есть еще одно, это всегда женщины…

— Из-за луны? — предположила девушка.

— Верно. Луна тесно связана с женским началом.

— А вернуться? Это возможно? Разве магия не может открыть путь назад?

Мужчины переглянулись, заставив Лину насторожиться. Мэтр покачал головой, вздохнув:

— Увы, леди Эллина, мы давно ведем исследования, но пока не слишком успешно. Свободно путешествовать между мирами могли только женщины из одного-единственного рода, их называли лунными колдуньями. Но, к сожалению, последняя представительница рода А’Шер-ти погибла сто пятьдесят лет назад. Мы же… надежда есть, но зыбкая!

Лина потупила взор, пытаясь скрыть свои чувства. Сто пятьдесят лет назад… именно тогда Сергей Зотов встретил Анну! Неужели она была из этого мира?

Было и еще кое-что: с детства девушка каким-то непонятным образом могла определить, когда ей лгут. Маг лгал и знал об этом — путь назад был, но почему-то для него и лорда Арвина было важно, чтобы Эллина осталась здесь! И как быть?

— Значит, вернуться я не смогу? — девушка подняла голову, придав лицу выражение беспомощной растерянности, на глазах выступили слезы. — Что же мне делать?

Внимательно наблюдая за лицами собеседников, она отметила, что в глазах мага блеснуло торжество, а вот лорд Арвин… Она могла ошибаться, но почему-то ей показалось, что тому стыдно…

— Леди Эллина, мы будем делать все, чтобы помочь вам вернуться, — заявил маг, — но шанс появится не раньше чем через месяц, в ночь полнолуния. А пока вы побудете гостьей лорда Арвина, полагаю, он с радостью предоставит свой замок в ваше распоряжение! Не так ли, милорд?

— Разумеется, для меня это будет честью, — склонил голову хозяин.

— А если вы не найдете пути назад? — тихо спросила Лина.

— Тогда мы сделаем все, чтобы помочь вам устроиться в нашем мире, — ответил маг, — да, и еще один момент, чуть не забыл! Леди Эллина, если вы желаете оставить себе хоть один шанс вернуться, не удаляйтесь от замка больше чем на милю! Сейчас у вас есть связь с вашим миром, но стоит вам отъехать на большее расстояние, и она прервется.

— Благодарю за предупреждение и помощь, мэтр.

— А теперь я оставлю вас, чтобы немедля приступить к исследованиям. Милорд, леди, — маг поклонился и вышел.

Некоторое время в комнате царила тишина, а потом заговорил хозяин замка:

— Леди Эллина, не стоит так огорчаться. Даже если у магов и не получится, наш мир не так уж плох. Или там вас кто-то ждет?

— Нет, родители умерли, других родственников у меня нет…

— А жених?

— Нет… Вернее, какое-то время я думала иначе, но… А насчет мира… Милорд, я вполне могу поверить в то, что он великолепен, но я-то здесь чужая!

— Я с радостью стану вашим защитником и покровителем, леди Эллина.

Лина настороженно посмотрела на лорда Арвина. Странно… молод, красив, богат, знатен — зачем ему она? Да на него девушки должны буквально гроздьями вешаться! Интересно, а любовница в замке у него есть? Мысленно дав себе затрещину, девушка ответила:

— Мне страшно неловко, но боюсь, у меня просто нет другого выхода, милорд. Я даже выйти из замка теперь не смогу…

— Ну почему же? — лорд улыбнулся ей с явным облегчением, — миля — это не так уж мало! Леди, вы ездите верхом?

— Да, милорд. Обожаю лошадей! — искренне воскликнула Лина.

— Замечательно, тогда я с удовольствием посещу вместе с вами самые красивые места в округе. А теперь позвольте показать вам замок…

* * *

— Какая красота! — воскликнула Лина, любуясь открывшейся ей картиной.

Ее глазам предстала крохотная заводь, скованная льдом и окруженная склонившимися к ней ивами. Солнечные лучи тысячами разноцветных искр отражались ото льда и снега, укутывающего деревья роскошным пушистым покрывалом. Стайка снегирей, ругающихся на своем птичьем языке за краснеющие капельками крови на снегу ягоды рябины…

— Я тоже люблю это место. Спустимся? — глаза лорда Арвина задорно блеснули.

Лина с сомнением посмотрела на довольно крутой склон. Даже в мужском наряде это не так-то просто, хотя…

— Да! — улыбнулась она своему спутнику, спешиваясь.

Оставив лошадей привязанными к дереву, они, поминутно оскальзываясь и смеясь собственной неловкости, спускались вниз. До заводи оставался какой-то метр, когда у Эллины подвернулась нога и девушка чуть не упала, но крепкие руки лорда подхватили ее.

— Поймал, — смеясь, сказал он, крепко прижимая девушку к себе. От него пахло кожей дублета, морозом и какими-то травами, а губы были так близко… Внезапно Лина поймала себя на мысли, что совсем не против постоять вот так подольше, а еще — узнать вкус его поцелуев… Глаза мужчины потемнели, он рвано вздохнул и склонился к ее губам.

Лина не раз целовалась, но еще никогда ее не целовали так — словно она была единственной женщиной в мире, словно все вокруг исчезло… Арвин пил ее дыхание, а она отвечала ему с той же жадностью и страстью, обвив плечи мужчины, словно пытаясь слиться с ним воедино…

Лорд оторвался от ее губ со стоном и взглянул прямо в глаза. Голова девушки кружилась от бури эмоций, но она ответила ему столь же прямым взглядом. «Не жалеешь?» — спросили его глаза. «Нет!» — ответили ее.

— Спасибо, — шепнул он ей, поправляя выскользнувшую из — под мехового капюшона прядь, — нравится здесь?

— Очень, — кивнула девушка, оглядевшись.

— Летом здесь еще красивее. Хотел бы я… — мужчина оборвал себя, мгновенно помрачнев.

— Что?

— Ничего. Пойдёмте, леди Эллина, нам пора возвращаться, — неожиданно сухо ответил лорд.

Обратный путь наверх они проделали в тишине. Лина все меньше понимала, что происходит, и молча злилась на лорда…

Прошло уже три с половиной недели с тех пор, как она появилась в этом мире. Все это время лорд Арвин неизменно был учтив и, что греха таить, с каждым днем нравился Лине все больше. Казалось, у него не было более важной цели, чем сделать пребывание девушки в замке максимально приятным. Беседы у камина, прогулки по саду и верхом по окрестностям, изысканные комплименты и осторожные прикосновения… Ее восхищало его изысканное чувство юмора и глубина его знаний: он рассказывал о мире, о королевстве, о магии — словом, обо всем, кроме самого себя, мягко отшучиваясь — мол, он совсем неинтересный предмет для разговора… В результате Лине удалось узнать о нем совсем немногое: возраст — через десять дней после появления ее в Лиртаэне Арвину исполнилось тридцать, а также то, что он не женат и не помолвлен. Зато сам он с искренним любопытством выспрашивал о Земле, о ее жизни — казалось, ему интересны любые мелочи… И сейчас Лина с горечью думала, что совсем потеряла голову и совершенно не хочет возвращаться к обыденному существованию из своей зимне — лунной сказки…

То, что путь назад открыт, она проверила еще на третий день пребывания здесь. Ей тогда как раз доставили вещи от портнихи, в том числе и мужской наряд — здесь дамы ездили верхом исключительно по-мужски. Незаметно выскользнув из замка, девушка добралась до заветной поляны и всей душой пожелала увидеть свой мир. Ей это удалось, и вскоре Лина осознала, что может открыть лунную дорогу из любого места… Единственное, в новолуние ее силы почти иссякали…

Механически правя конем, она буравила взглядом спину едущего чуть впереди лорда, не обращая внимания ни на что кругом. Поэтому снежок, попавший в щеку, оказался для нее полной неожиданностью. Встрепенувшись, Лина поняла, что они находятся совсем рядом с небольшой деревенькой, а снежок прилетел от играющих рядом с околицей детей. Впрочем, ее спутник среагировал на все быстрее, и сейчас разъяренной коброй надвигался на одного из ребят постарше:

— Как вы посмели задеть леди?!

Тот отступил от лорда, прижавшись спиной к дереву и весь дрожа, не в силах произнести ни слова. Лина внезапно почувствовала прилив холодной ярости и громко окликнула:

— Лорд Арвин, остановитесь! Мальчик всего лишь случайно попал в меня снежком, в этом нет ни капли злого умысла! Да неужто вы сами никогда в снежки не играли?

Тот замер, словно его ударили, и вздрогнул. Молча вернулся в седло и скомандовал:

— Возвращаемся в замок!

— Одну минуту! — ледяным тоном ответила девушка. Спешившись, она подошла к сбившимся в кучку детям и спросила:

— Все хорошо? Он вам ничего не сделал?

— Нет, леди, — вразнобой ответили те.

Парень, который запустил в нее снежком, сглотнул и, шмыгнув носом, сказал:

— Простите, леди, я нечаянно. И спасибо!

— Ничего страшного, — усмехнулась девушка, — я тоже люблю играть в снежки. Правда — правда! — кивнула она в ответ на недоверчивые взгляды детворы.

Дети переглянулись, и вдруг самый старший из них шепнул:

— Леди, вы ведь из замка? Бегите оттуда, там зло, об этом все говорят!

— Леди Эллина, вы едете? — холодный и злой голос лорда Арвина заставил ребят отпрянуть от нее вспугнутыми мальками.

— Да, милорд! — церемонно ответила девушка и, кивнув детям, вернулась в седло.

До замка они доехали в полном молчании. Спешившись, Лина поблагодарила лорда, стараясь сдержаться от язвительности:

— Благодарю за прогулку, милорд. Могу ли я узнать, что слышно от мэтра Валира? Я не хотела бы злоупотреблять вашим гостеприимством дольше необходимого!

— Полагаю, этот вопрос лучше задать самому мэтру, он будет в замке послезавтра. Леди Эллина, простите меня за сегодняшнее…

— За что именно? — холодно усмехнувшись, спросила девушка.

— Я не хотел обидеть вас, — глухо сказал мужчина, — тот поцелуй…

— За поцелуй извиняться не стоит, — ответила Лина, чувствуя полынную горечь в душе, — а вот за все, что было потом…

Лорд Арвин шагнул к ней, недоверчиво вгляделся в её лицо и вдруг опустился на одно колено, склонив голову:

— Простите дурака, моя леди.

Лина недоверчиво ахнула и оглянулась по сторонам:

— Встаньте, милорд, не хватало еще, чтобы вас слуги в таком виде заметили!

— Только после того, как получу прощение, — сейчас взгляд его был ясен и прям, — я повел себя грубо, и мне нет оправдания.

— Я прощаю вас, только встаньте скорее!

Лорд встал и поцеловал руку Лины:

— Спасибо, леди Эллина. Вы позволите проводить вас?

— Конечно, милорд. Это ваш замок, вы ведь помните это? — девушка с облегчением вернулась к прежней манере общения.

Оставшись одна, Лина буквально упала в кресло, пытаясь разобраться в том, что произошло сегодня и заодно — в себе. Тот поцелуй… От одного воспоминания об этом кружилась голова и хотелось большего, уж чего себе-то лгать?

«Похоже, Линка, ты влюбилась, — сказала она себе, — и в кого? Загадочного лорда из другого мира, который ничего о себе не рассказывает! Странно, а ведь раньше я не была такой. Хотя и мужчины такого рядом не было»…

Девушка покачала головой. И всё же, что сегодня было? Больше всего похоже на то, что Арвина тянет к ней, но он почему-то не позволяет себе увлечься! А слова того парнишки? «Там зло», — вспомнила Лина и поежилась. Интересно, и что это за зло? Может, и правда сбежать отсюда? Хотя нет, подождем, что скажет маг, может, удастся понять, что от нее надо? В конце концов, уйти она сможет отовсюду…

* * *

— Значит, вернуться я не смогу? — Эллина пытливо поглядела на мага.

— Увы, леди Эллина, — развел тот руками, — это невозможно. Простите, мы сделали все возможное.

Как же Лине хотелось высказать все, что она испытывала, слушая эту откровенную ложь! Но она лишь поблагодарила мага, который тут же поспешил откланяться.

— Вы хотите вернуться назад, леди Эллина? — тихо произнес лорд Арвин. Они стояли на галерее замка, глядя на снежную красоту вокруг. Солнце садилось, и снег блестел тревожной краснотой, словно залитый кровью.

— Это не мой мир, — также тихо ответила девушка, — мне здесь не место.

— Но вы могли бы найти здесь свое место, — мужчина взял ее руку и поднес к губам, — вам же здесь нравится, разве нет?

— У вас красивый мир, — слабо улыбнулась Лина, — совсем как в сказках… Но я не сказочная принцесса, чтобы прижиться в нем…

— Разве нет? — вопрос был задан странным тоном.

Лина подняла глаза на лорда, он смотрел на нее так, что девушка почувствовала, как кружится голова: в его взгляде была и нежность, и восхищение, и откровенное желание, и почему-то страх… Словно завороженная, она шагнула к нему, и тут же очутилась в крепких мужских объятиях. Невероятно сладкий поцелуй вскружил ей голову и заставил задрожать колени, но вдруг мужчина отстранился. В его глазах было нечто странное, и Лина вдруг почувствовала, как зашлось в ужасе ее сердце.

— Сегодня полнолуние, леди Эллина, — сказал лорд, его голос снова был ледяным, — маг солгал вам, сегодня и только сегодня вы можете вернуться в свой мир. Этот амулет, — он снял с шеи цепочку с висящей на ней металлической пластинкой в форме спирали, — поможет вам найти путь. Вы правы, этот мир не ваш и вам здесь нечего делать. Можете взять с собой все, что пожелаете, но в полночь вас не должно быть в замке. Арсатт проводит вас.

Лине показалось, что ее ударили. Сначала поцелуй, жаркий и страстный, а потом ей точно служанке указывают на дверь? Сердце заледенело, к глазам подступили слезы, однако она прикрикнула на себя: «Ты Эллина Зотова, держись достойно!» Сделав реверанс, девушка проговорила совершенно мертвым голосом:

— Благодарю за гостеприимство и за правду, милорд. И я не могу принять ваш амулет…

— Он больше ни для чего не нужен, так что берите смело. Считайте это моей благодарностью за вашу милую компанию. Арсатт!

Мажордом появился мгновенно, словно чертик из табакерки, склонившись в низком поклоне.

— Арсатт, проводите леди Эллину к месту ее прибытия в наш мир.

— Но, вв… Вы уверены? — глаза мажордома выдавали все его потрясение.

— Абсолютно уверен, — ответил лорд и отвернулся, насвистывая какой-то мотивчик.

— Прощай, мой снежный лорд с ледяным сердцем, — беззвучно прошептала ему в спину Эллина, отворачиваясь и не заметив, как тот вздрогнул.

Через полчаса Эллина решительным шагом вышла из дверей комнаты, которую занимала почти месяц. На ней вновь был тот же наряд, в котором она впервые появилась здесь, вот только в сердце вместо любопытства и надежды поселилась январская стужа. Арсатт молча шел рядом с ней, нарушив тишину только после того, как замок остался позади:

— Леди, я не имею права говорить о некоторых вещах, но так лучше, поверьте мне!

— Верить вам? О нет, я больше не сделаю такой глупости — верить хоть кому-то!

— Жаль, что вы так думаете… Для лорда Арвина отказаться от вас было сложно, но он сделал это лишь для вашего блага.

— Арсатт, я не желаю говорить об этом, — резко оборвала его девушка, — ступайте, дальше я пойду одна. Можете передать лорду, что таков был мой приказ. Вместе с благодарностью… За все!

Мажордом поклонился, с искренним сожалением смотря вслед тоненькой фигурке в белом. Если бы не проклятая магия! Хотя так лучше, удивительно, как милорду удалось совладать с собой и отпустить ее…

Лина шла вперед, чувствуя, как слезы застилают глаза. Больно, как же больно! Скорее бы домой, закутаться в плед и выплакаться вдоволь! А вот и поляна… Девушка прикрыла глаза, увидев перед мысленным взором две луны, и шагнула вперед. На нос упала ледяная капля, и Эллина открыла глаза — она вновь была в родном мире. Тряхнув головой, она почти побежала вперед.

* * *

— Ну что, Арсатт? — лорд Арвин был смертельно бледен, но выглядел решительным.

— Леди Эллина вернулась к себе, Ваше Высочество, — почтительно склонившись перед ним, ответил слуга, — и просила поблагодарить Вас.

— Вы осуждаете меня, Арсатт? — тихо спросил принц.

— Нет, Ваше Высочество, я искренне восхищаюсь Вами, — сглотнув, покачал головой мажордом, — Вы поступили правильно. И для леди так лучше, хотя сейчас ей очень больно.

— Мне тоже… Думаю, вам лучше покинуть замок, Арсатт, и другим слугам тоже, времени осталось немного…

— Я останусь, Ваше Высочество, — решительно заявил Арсатт и позволил себе улыбнуться, — не думаю, что это будет так уж страшно.

— Вы же понимаете, что я не смогу гарантировать безопасность никому из тех, кто решится остаться?

— Разумеется, мой принц. Могу я идти?

— Идите, и подумайте над моим предложением.

Оставшись в одиночестве, принц прикрыл глаза. Вот и все, он выбрал свою судьбу… Как же все-таки жаль, что он не мог сказать Эллине всю правду! Вот только ушла бы она тогда? Зато ему останутся воспоминания о ее улыбке, о том, как она слегка наклоняла голову, слушая его рассказы, о ее смехе… И о том, как она трепетала в его объятиях, о поцелуях… «Надеюсь, хоть память и разум мне не изменят», — грустно подумал принц.

— Ваше Высочество, это правда? — голос мэтра Вилара оторвал его от печальных размышлений.

— Что именно? — язвительно уточнил принц, рассматривая взъерошенного придворного мага.

— Вы отпустили иномирянку?!

— Да, я отпустил леди Эллину, и что? — насмешливо спросил Арвин.

— Вы же приговор подписали! И себе, и династии!

— Приговор нашей династии подписал принц Эдарн и его друг мэтр Миртен сто пятьдесят лет назад, — оборвал его принц, — и в Бездну династию, которая выживает таким мерзким способом! Если хотите знать, мэтр, я рад, что на мне наш род прервется…

Маг опустился в кресло, казалось, он постарел на глазах. Опустив голову, он глухо сказал:

— Мне тоже было омерзительно делать все это. И лгать этой чудесной девушке… Но разве справедливо было наказывать не только Эдарна, но и всех его потомков? И я думал прежде всего о стране…

— Возможно, наказывать таким образом потомков Эдарна и было неправильно, — кивнул принц, — но не думаю, что леди Аннилэ могла в тот момент принимать трезвые решения. И потом… Мэтр, с тех пор, как для избавления от проклятия мои предки начали убивать иномирянок, мы заслужили его в полной мере! И в некотором роде каждый из нас становился тем чудовищем, о котором говорится в проклятии, пусть это и не отражалось на внешности… Впрочем, сейчас все это уже неважно. А вам лучше покинуть замок, у меня осталось всего несколько часов. И позаботьтесь о защите тех, кто останется в замке и крестьян в близлежащих деревнях, я совсем не уверен, что мне удастся сохранить разум…

— Удастся, — вздохнув, ответил мэтр, — я кое-что придумал… Ваше Высочество, а леди Эллина знает?

— Нет, и я этому рад. Я и так причинил ей слишком много боли…

— Вы действительно боялись, что я смогу что-то сделать леди, если пойму, что она вам и в самом деле дорога?

— А вы бы не сделали? — поднял бровь принц.

Маг сглотнул:

— Не знаю… Передать что-нибудь Их Величествам?

— Зачем? Вы же знаете, что в нашей семье подлинных чувств нет и никогда не было! Хотя я слегка огорчен тем, что не увижу, как будет беситься отец. Ладно, давайте ваше средство и ступайте.

Оставшись в одиночестве, принц выпил горькое зелье из оставленного магом флакона и подошел к окну. «Снова снег пошел, Эллине бы понравилось», — он улыбнулся, вспомнив детскую радость девушки при виде сугробов и то, как она ловила ладошками снежинки и смеялась. А потом пришла боль…

* * *

Лина вбежала в дом, взлетела по лестнице к себе в комнату и упала на кровать, наконец дав волю слезам. Что она оплакивала? Свою сказку, оказавшуюся ложью? Любовь, обернувшуюся безразличием? Нежность, ставшую жестокостью? А может, всю жизнь, год назад пошедшую под откос?

Она так и прорыдала почти всю ночь, лишь под утро провалившись в сон, полный кошмаров и боли. Проснулась уже затемно, и долго лежала в постели, не в силах унять снова брызнувшие при воспоминании слезы. Когда девушка смогла наконец встать, глаза ее почти ослепли от слез, нос распух, а горло разболелось. Двигаясь точно столетняя старуха, она спустилась на кухню, налив себе чашку крепкого чая — кофе Лина не любила. Также медленно поднялась наверх, переоделась в домашнее, завернулась в плед и невидяще уставилась в стену, глотая обжигающе горячий напиток.

Одна мысль не давала ей покоя: почему Арвин так поступил? Как он мог целовать ее, да еще так, а потом отступиться? Уж что-что, а отличить подлинную страсть от игры девушка могла… Только что пылать огнем — и тут же превратиться в айсберг… Как?!

Эллина подняла глаза на портрет Анны и вздохнула.

— Скажи, почему всё так сложно? И где мне взять силы? Жаль, что ты не можешь мне ответить…

— Могу, — мягкий, еле слышный голос заставил девушку поежиться и в панике оглянуться по сторонам. Вздрогнув, она прошептала, — ну вот, я уже с ума схожу. С портретом разговариваю, и он мне отвечает!

— Не с портретом, дитя мое, а со мной, — перед потрясенным взглядом девушки возникла призрачная фигура, с каждой секундой становясь все более плотной. Через минуту красивая женщина, улыбнувшись краешком губ, опустилась в кресло напротив Эллины.

— Но как?! Вы же мертвы уже столько лет!

— Анна Зотова действительно мертва, — кивнула женщина, — но та часть меня, что была лунной колдуньей Аннилэ А’Шер-ти, до сих пор в этом мире.

— Значит, последняя из рода А’Шер-ти действительно вы? И Лиртаэн — ваш родной мир?

— Называй меня на «ты», хорошо? А последняя из нашего рода ты, девочка моя, ведь ты тоже лунная колдунья.

— Я ничего не умею, — покачала головой девушка.

— Ты слышишь луну и можешь ходить между мирами, а это главное, — усмехнулась Анна — Лина решила называть ее именно так, — так что ты тоже А’Шер-ти, и Лиртаэн не чужой для тебя. Поэтому ты и смогла прочесть книгу, что я написала для той из своих потомков, кто будет обладать даром…

— Написала? — удивленно переспросила Лина.

Анна только усмехнулась, протягивая ей книгу. Опустив глаза на текст, девушка потрясенно поняла, что сказанное той правда. Вдруг на ум ей пришла нежданная мысль, и Лина внимательно посмотрела на старшую колдунью:

— Послушай, но ведь в Лиртаэне мне сказали, что ты погибла сто пятьдесят лет назад! Хотя они столько лгали, что еще одна ложь не должна меня удивлять…

— Как раз это для них не было ложью. Я почти умерла, переместившись сюда из последних сил, потратив все оставшееся на предсмертное проклятие… Если бы я тогда не встретила моего Сергея…

В голосе ее прозвучала такая любовь и нежность, что Лина не выдержала:

— Ты его и правда любила?

— Больше жизни, — тихо ответила Анна, — он вылечил мое раненое сердце, окружил своей заботой и нежностью. Знаешь, его не поняла родня: жениться на неизвестно откуда взявшейся девушке непонятного происхождения — нонсенс! Даже начали говорить, что я его приворожила, а ведь я тогда утратила все свои силы почти на двадцать лет! Лина, если бы ты знала, как я хочу наконец освободиться и уйти к нему!

— А ты не можешь?

— Нет, что-то не пускает меня. Раньше я думала, что для свободы мне нужно дождаться рождения еще одной лунной колдуньи, затем — вхождения ее в полную силу, но я ошибалась.

— Ты ведь присматривала за мной, я права? Я всегда чувствовала себя здесь такой защищенной…

Анна улыбнулась и кивнула:

— Да, родная. Это было удивительно: видеть, как ты взрослеешь, как пробуждается в тебе сила луны… Ты — единственная, о ком я буду жалеть, когда окончательно оставлю этот мир. Если, конечно, найду, как это сделать!

Лина нахмурилась:

— Ты говорила о предсмертном проклятии… Может, это оно не дает тебя уйти?

Женщина помрачнела:

— Возможно, ты права. И ты должна знать еще кое-что: тот, кто прогнал тебя, сделал это ради твоей защиты…

— Этого не может быть!

— Увы, может. Это длинная история, в твоей беде есть и моя вина… Я расскажу…

Анна замолчала, а затем тряхнула головой и заговорила, смотря куда-то поверх головы Лины:

— Мне было всего девятнадцать, когда это произошло. Наивная девочка, не понимающая, какая сила ей досталась и сколько есть желающих завладеть ею…

— Но зачем? — не выдержала Лина, — странствовать по мирам — это необычно, но что это может дать?

— Это только часть того, что я могла делать, — покачала головой женщина, — Истинная лунная колдунья может и врачевать, и подарить долгую жизнь без болезней, и даже убивать издалека. Но главным для того, кто затеял все это, было другое! Нашу силу легко отобрать, перелив ее в амулет, особенно в… определенные моменты…

— И что произошло?

— Меня пригласили на бал в честь дня рождения наследника престола, принца Эдарна. Ему исполнялось тридцать лет, он был редкостным красавцем и записным серцеедом, и я не устояла перед ним. Какой же я была дурой…

Лина сжала руки Анны, та горько улыбнулась:

— Знаешь, милая, если бы он просто переспал со мной и посмеялся… Наверное, я возненавидела бы его, и на том бы все закончилось. Но он увлек меня лишь для того, чтобы забрать мою силу, и забрал почти все, перекачав ее в это, — она кивнула на амулет, что Лина бросила на тумбочку.

— Как?! Но почему тогда Арвин отдал мне его?!

— Позволь мне рассказать по порядку. Принц настолько вскружил мне голову, что я забыла обо всем — о своей силе, о том, как легко ее потерять, о том, что он женат и имеет ребенка… Он увез меня в замок Виссен — тот самый, куда попала и ты, и в ночь полнолуния стали близки. Мы занимались любовью, а потом… я очнулась, прикованная к камню и теряя силы с каждым мгновением. Вот только предатель забыл о том, что в полнолуние сила лунной колдуньи особенно велика! В полном отчаянии я потянулась к луне, отдавая последние крохи магии, и та откликнулась на мой зов, открыв путь сюда. В последнем усилии я прокляла Эдарна и всех его потомков, а амулет стал проводником проклятия, истощив украденную у меня силу!

Эллина поежилась, глядя на полное неизбытой боли лицо Анны:

— И как звучало это проклятие?

— Ты чудовище, так пусть же все видят, кто ты на самом деле! И пусть все твои потомки несут печать предателя… Это все, что я помню…

— Но причем тут Арвин? — не выдержала Лина.

— А ты не поняла? Знаешь, когда ты ушла в Лиртаэн, следом за тобой я смогла дотянуться до своего родного мира — пусть как призрак, тень, и всё же… Так что мне удалось кое-что узнать, благо слуги не стеснялись в выражении своих чувств! Ты знала, что они сочувствовали тебе, но не могли ничего сказать из-за магии?

— Нет… Хотя Арсатт пытался сказать мне, что уйти — лучшее, что я могу сделать! Но ты говорила, что узнала кое-что, что именно?

— Еще не догадалась или не хочешь верить? — подняла бровь Анна, — твой лорд Арвин — наследный принц Таланна и потомок Эдарна.

— Но Арвин совсем не выглядел чудовищем, — помотала головой девушка, чувствуя, как в душе пустила робкий росток надежда.

— Верно, но ведь ему не было тридцати, так? Принцы должны были превращаться в монстров в возрасте Эдарна — в первое полнолуние после тридцатилетия. А тридцать лет Арвину исполнилось две недели назад! Тогда же… проклятие подействовало сразу, Эдарн сменил облик у меня на глазах, превратившись в ужасного и безумного монстра. По приказу короля его заперли в том же замке. Знаешь, почему тебе никто не сказал, как он называется? Потому что с тех самых пор его зовут не иначе, как замком Чудовища! Эдарн так и умер там…

— А династия?

— К тому времени сыну принца было два года. По приказу короля средство для снятия проклятия принялись искать сразу же, но нашли нечто иное… Способ не отменить проклятие, а остаться чудовищем лишь в душе…

— И что это за способ? — подалась вперед Лина.

Анна вздрогнула, обняла себя за плечи, словно ей стало зябко, и глухо проговорила:

— Этим способом оказалась кровь обитательницы иного мира с зачатками дара лунной колдуньи. Придворный маг короля создал манок, и ты тоже испытала его на себе! Тебе ведь снился тот замок?

— Каждое полнолуние с тех пор, как мне исполнилось тринадцать…

— И чем ближе становились миры, тем сильнее становился зов, на который в ночь двойной луны шли юные обладательницы дара. Шли, чтобы на ложе любви отдать свою жизнь и кровь очередному наследнику проклятого рода в ночь обращения…

— Но Арвин прогнал меня, — прошептала Лина, — прогнал, чтобы спасти, не зная, что я не просто одна из несчастных жертв, а лунная колдунья, и могу уйти в любой момент! Сделал это так, что я не могла не уйти, заставил меня возненавидеть его… Пожертвовал собой и стал чудовищем…

— Нет, дитя, не стал. Внешне — да, но в душе он все тот же. Все его предки принимали чудовище в свое сердце, становясь им под маской внешней красоты, а твой возлюбленный поступил наоборот. Как в твоей любимой сказке…

Лина поднялась и подошла к окну, пытаясь совладать с подступающими слезами. Ее душу раздирали радость, печаль и чувство вины… Прислонившись пылающим лбом к холодному стеклу, она смотрела на темный двор, чувствуя, как решение становится все очевиднее. Повернувшись к Анне, она отчеканила:

— Я возвращаюсь к Арвину.

— Ты понимаешь, что он может остаться таким навсегда?

— Да, хоть и не заслужил этого, и уж тем более не заслужил одиночества и всеобщей ненависти. И… скажи, как снять проклятие?

— Я не помню, какое условие задала, — опустила голову Анна, — я много раз пыталась вспомнить это, но я была в таком состоянии… Поверь, я пыталась, ведь именно проклятие держит меня здесь! Теперь я понимаю, что смогу уйти лишь после снятия проклятия либо после того, как умрет последний из династии…

— А это условие точно есть?

— Да, иначе бы проклятие не подействовало. Может, твой принц знает? Прости меня, девочка, я не хотела причинить тебе боль…

— Я прощаю тебя, Аннилэ А’Шер-ти, и прощаюсь, ведь я вряд ли когда-либо вернусь сюда вновь…

— Прощай, дитя, и слушай зов своего сердца, — Анна встала — ее тело на глазах становилось все более призрачным, грустно улыбнулась и истаяла в ночи.

* * *

Лина шла по лунной тропинке, вспоминая Арвина: их беседы у камина, прогулки по саду, смех, поцелуи и объятья… Как же все странно получается — красавица и чудовище, действительно совсем как в сказке…

Шаг в Лиртаэн дался ей на удивление легко, словно с каждым разом переход в другой мир становился все проще. Казалось, она лишь мигнула, и мир изменился — вокруг девушки снова была снежная сказка. Но сейчас она не смотрела по сторонам, спеша туда, куда звало ее сердце.

Вид замка заставил ее расстроенно покачать головой. Вроде бы ничего не изменилось, но что-то безвозвратно ушло… А может, так показалось из-за того, что замок был темен и тих? Не горели фонари в саду, не светились галереи и окна, кроме тусклого света в одном из окошек на третьем этаже — того самого, у которого Арвин стоял в ночь первого появления Лины в Лиртаэне. Девушка прошла по аллее, проскользнула в парадную дверь и бесшумно поднялась по лестнице. «Странно, неужели его оставили здесь совсем одного? — гневно подумала она, — это несправедливо! Или если он больше не наследник, то всем безразличен?»

Наконец Лина застыла перед дверью той самой комнаты. Страх, который она гнала с момента рассказа Анны, нахлынул с новой силой. Что, если Арвин все-таки утратил разум? А если он не захочет ее видеть? И сможет ли она сама общаться с ним в облике монстра? Хватит ли у нее смелости и силы не показать страх или отвращение? Сейчас ей больше всего хотелось убежать, вернуться к себе, к своей жизни в привычном мире… Забыть о магии луны, о чудесах… о любви… До боли закусив губу и сжавшись, словно в ожидании удара, девушка отворила дверь и неслышно проскользнула внутрь.

Комната освещалась лишь светом камина, у которого она увидела темную фигуру, являвшую собой образец горестной тоски. Девушка сделала несколько шагов по направлению к сидящему, тот вдруг развернулся, а затем вскочил, отшвырнув кресло в сторону, и уставился на нее.

Первой мыслью Эллины было: «Слава Богу, он не превратился во что-то вроде Фредди Крюгера»! Увиденное зрелище не напугало ее, лишь заставило сердце сжаться от мучительной жалости и сочувствия. Провалы глазниц, изборожденная глубокими морщинами потемневшая кожа, отчетливо звериные черты лица: плоский нос, низкий лоб, торчащие клыки. Тело покрыла короткая бурая шерсть, а на руках ногти превратились в когти… Лишь глаза остались прежними, и Лина с трудом сдержала вздох облегчения, увидев их выражение: в них все также светился разум, а еще они наполнились шоком от осознания того, кого Арвин видит перед собой.

— Леди Эллина?! — голос был хриплым и грубым, — что вы делаете здесь?! Вы не смогли вернуться в родной мир?!

— Лорд Арвин, я…

— Не называйте меня так, леди, — он отвернулся и сжался, словно от удара, — я больше не лорд, а монстр, чудовище… Вам следовало бы бежать от замка как можно дальше! Разве родители не учили вас, что бывает с юными красавицами, попадающими в логово к зверю?

Девушка шагнула к нему и, дотронувшись до его предплечья, негромко произнесла:

— Знаете, Арвин, в моем мире есть сказка о страшном чудовище и юной красавице, и пусть мы не в сказке, я всё равно хочу верить в счастливый конец. Кстати, теперь я знаю все о проклятии, и ясно понимаю: ваш облик — не ваша вина, за ним вы всё равно прежний…

— Я не хотел, чтобы вы видели меня таким… И сделал все, чтобы вы ушли, леди Эллина…

— Я и ушла, вы были чересчур… убедительны, — в голосе Лины прорвалась обида, — как вы могли поступить со мной так?! И зовите меня просто Лина!

— Я боялся, — еле слышно ответил Арвин, опуская голову, — боялся вашего страха и отвращения, поэтому предпочел сделать все, чтобы заставить вас возненавидеть меня. Чистая рана быстрее заживает…

— Арвин, посмотрите на меня! — голос Лины был требовательным, — и пообещайте мне одну вещь, хорошо?

— Я бы пообещал вам даже луну с неба, — смех мужчины был горьким, — да только зачем вам она от монстра? Чего же вы хотите, Лина?

— Не решать за меня, как лучше, и быть честным! И еще, — она постаралась улыбнуться чуть лукаво, — я бы не отказалась от чашки горячего шоколада в вашей компании!

Арвин недоверчиво вгляделся в ее лицо и вдруг опустился на колени, не сводя с Лины удивительного ясного и счастливого взгляда:

— Спасибо, свет мой… Спасибо, что вернулась, что не смотришь на меня с ненавистью и омерзением…

— Ты их не заслужил, — покачала головой девушка и улыбнулась сквозь непрошенные слезы, — так можно мне шоколада?

Через десять минут Лина сидела в кресле, держа в руках чашку со вкуснейшим напитком, а Арвин устроился на полу рядом с ней, хмыкнув:

— Ну и лицо было у Арсатта, когда он тебя увидел! Скажи, а как тебе удалось вернуться в Лиртаэн? Ведь схождение миров завершено!

Лина закусила губу:

— Я не говорила тебе всей правды о себе… Я лунная колдунья…

— Слава Богу! — Арвин явно обрадовался, — значит, ты можешь покинуть наш мир в любое время!

— Ты все еще хочешь, чтобы я ушла? — тихо спросила девушка, стараясь сдержать обиду.

— Я схожу с ума при одной мысли о том, что потеряю тебя, особенно сейчас, когда ты не побоялась вернуться ко мне, но хочу знать, что у тебя есть эта возможность… Увы, в этом состоянии я не смогу защитить тебя.

— Арвин, есть еще кое-что. Я не просто лунная колдунья, я потомок Аннилэ А’Шер-ти, той, что виновна в твоем проклятии…

Эллина затаила дыхание, ожидая его реакции, но Арвин лишь покачал головой:

— А знаешь, я рад, что леди А’Шер-ти выжила, тем более, что иначе ты бы не родилась на свет и мы бы никогда не встретились! А проклятие… Мы заслужили его сполна! Знаешь ли ты, что отец принца Эдарна был осведомлен о затее сына и одобрил ее? Что после того, как проклятие уничтожило разум Эдарна, король воспитал внука таким же хладнокровным и жестоким чудовищем? О всех тех девушках, которых мои предки безжалостно убивали ради того, чтобы отодвинуть проклятие еще на тридцать лет?

— Я не знала всего… Скажи, а когда я появилась здесь месяц назад… Ты тоже ждал свою жертву?

Он ответил глухо:

— Я понимаю, что у тебя нет оснований верить мне, и всё же…

— Я тебе верю, — Лина провела кончиками пальцев по его виску, от чего тот затаил дыхание, — просто так, без оснований.

— Спасибо, свет мой… Я никогда не рассказывал тебе про свою семью, но теперь самое время для этого. Видишь ли, проклятие имело странный побочный эффект, полагаю, благодаря этому оно и держалось столь долго: у нас в роду рождается только один ребенок, и это всегда мальчик. Кроме того, все потомки Эдарна до ночи обращения бесплодны.

— Это точно? — удивленно подняла брови девушка.

— Проверено, — он слегка смутился, — за сто пятьдесят лет не было даже ни одного бастарда, а как ты понимаешь, попытки делались, и не раз. И поэтому принцы женятся после своего тридцатилетия и этой ночи. Вот только после… обряда… утрачивается большая часть души. Принцы превращались в бездушных ледяных монстров, не способных ни любить, ни ненавидеть.

— Не самое плохое качество для короля, — усмехнулась Лина.

— Ты и права и не права одновременно, — несогласно покачал головой Арвин, — тот, кто не испытывает эмоций, не может оценить их влияние на решения других людей. Да и народ предпочитает правителей, которых можно любить или ненавидеть, которыми можно гордиться либо стыдиться их… Впрочем, речь сейчас не о том, а о моей семье. За эти поколения мои предки поняли, что для бесчувственного короля лучше такая же жена, поэтому моя мать столь же ледяная, как и отец, и любит только власть. Собственно, поэтому герцогиня Энарина в свое время и согласилась стать королевой, понимая, что ее собственного сына в будущем ждет проклятие… И зная, что для короны ему придется сначала влюбить в себя девушку, а потом жестоко убить ее…

Арвин судорожно вздохнул, Лина погладила его по плечу и прошептала:

— Бедный мой…

Он потерся щекой о ее колени и продолжил:

— Мать мною практически не интересовалось, но хотела сохранить свое влияние. Возможно, поэтому моим воспитанием поручили заниматься ее дяде лорду Наррону, единственному не жадному до власти родственнику. Всем, что есть во мне хорошего, я обязан ему. Кстати, именно он рассказал мне и о проклятии, и о том, какими методами с ним боролись мои предки. Еще тогда я решил, что не стану поступать так, как они, слишком это было мерзко. Вот только скажи я об этом хотя бы одному человеку, меня могли бы попросту заставить это сделать…

— Магией?

— Не обязательно… Есть более действенные средства! Есть люди, которые мне дороги: некоторые учителя, моя няня, кое-кто из старых слуг… Поверь, отец и без всякой магии мог бы заставить меня поступить так, как это нужно ему! А есть еще и травы, что мутят сознание и заставляют людей совершать ужасные поступки…

— То, что ты рассказываешь — страшно… — поежилась Лина, — неужели бы твой отец сделал бы это?

— И отец, и мать, я в этом даже не сомневаюсь. Поэтому я делал все для того, чтобы тот же мэтр Вилар поверил в мои намерения. И отчаянно надеялся, что мне не доведется встретиться с гостьей из другого мира. Но эта надежда рухнула, когда месяц назад в замке появилась ты.

— Но ты же мог просто отправить меня назад, разве нет?

— Я же не знал, что ты лунная колдунья, — он осторожно, чтобы не поранить девушку когтями, накрыл руку Лины своей, — а вернуться обычная девушка в ту ночь бы не смогла. Да даже рассказать тебе о том, что происходит, никто в этом замке не мог! И мне пришлось делать все, чтобы любой шпион был уверен: я занят лишь тем, что стараюсь очаровать тебя…

Он вздохнул и повесил голову, а потом тихо продолжил:

— Вот только ты меня сама очаровала. Сначала — твоя красота, а потом — искренность, любопытство, неподдельный интерес ко всему и всем вокруг, теплота твоей души… Когда я понял, что влюбился, было уже поздно…

— Это было вполне взаимно, — ласково улыбнулась ему девушка.

— До сих пор не могу поверить, — покачал головой Арвин, — все кажется, что сейчас проснусь в одиночестве! Ты не представляешь, как мне было тяжко держаться от тебя на расстоянии, вместе с тем делая все, чтобы бывшие в замке шпионы отца и наш придворный маг уверились в том, что все идет по плану! И ловить взгляды слуг, знающих, что происходит… Они ведь тоже тебя полюбили, Лина…

— И поэтому ты дождался момента, когда ничего нельзя было изменить, и практически выгнал меня, — кивнула девушка, — нет чтобы сказать честно! Дурачок ты мой…

— Ну какой есть… Надеюсь, ты не пожалеешь о возвращении…

— Знаешь, будь живы мама и папа, я бы могла усомниться в содеянном, но теперь там не осталось ни одного по-настоящему близкого мне человека. И потом, я в любой момент могу навестить свой мир! Ну или почти в любой… А скажи мне вот что, милый мой: хоть кто-то пытался по-настоящему найти способ снять проклятие?

— Пытались, но безуспешно — еще при жизни сына Эдарна, потом попытки забросили. Ты и правда веришь в то, что это возможно?

Отчаянная надежда, прозвучавшая в его голосе, заставила сердце Эллины затрепетать. Мягко улыбнувшись, она сказала:

— За последний месяц с небольшим я поверила во столько невероятных и невозможных вещей! Магия и другие миры реальны, я колдунья… Так что я буду верить в то, что избавление от проклятия возможно, и мы его обязательно найдем. Только не сейчас, — она зевнула и смущенно посмотрела на Арвина.

— Ну я и болван, ты же устала! Сейчас, милая…

* * *

— Я не понимаю, этого просто не может быть! Должно быть условие снятия проклятия, иначе бы оно попросту не сработало! — Лина впервые дала волю своему раздражению, швырнув книгу на стол.

— Может, стоит признать, что средства снять проклятие нет? — Арвин с горечью посмотрел на девушку, — прости, Лина…

Вот уже почти месяц они перерывали библиотеку, перечитывали дневники предков Арвина и магов, что пытались найти способ борьбы с проклятием, но все безрезультатно. Конечно, они не могли не испробовать то самое сказочное средство — увы, эффекта не было никакого, кроме того, что Арвин потом долго ходил с откровенно блаженным видом.

— Мы найдем его, обязательно, — с уверенностью, которую она на самом деле не испытывала, произнесла Лина.

Арвин покачал головой:

— И всё же, я хочу попросить тебя: подумай, что ты будешь делать, если его нет? Может, тебе всё же вернуться в свой мир?

— И оставить тебя тут? — язвительно спросила девушка, — размечтался! Лучше повтори еще раз слова проклятия!

— По-моему, ты их уже наизусть знаешь, — мягко упрекнул ее Арвин и тут же поднял руки вверх, увидев ее гневный взгляд, — не сердись, милая. Ты же понимаешь, что там может быть и ошибка! «Ты чудовище, так пусть же все видят, кто ты на самом деле! И пусть все твои потомки несут печать предателя… И ничто в мире не спасет тебя»…

Лина отвернулась и вздохнула. Ее уверенность в том, что Арвину можно помочь, таяла с каждым днем, зато решимость остаться с ним во что бы то ни стало лишь укреплялась. Никто и никогда не относился к ней так: словно она драгоценность, хрупкий цветок… Насколько же нынешняя внешность ее принца не соответствовала его душе!

— Давай лучше погуляем, вечер сегодня просто чудесный, — мягко улыбнулась она, обнимая свое любимое чудовище.

Он неожиданно нахмурился и покачал головой:

— Давай, только далеко от замка отходить не будем. Мне совсем не нравится, что вокруг него шляются какие-то темные личности! И то, что мэтр Вилар знает о твоем возвращении, не нравится еще больше!

— Теперь-то уж мне ничего не грозит…

Вечер был действительно чудесный: легкий морозец лишь чуть пощипывал щеки, не заставляя кутаться в меха, в воздухе медленно кружились снежинки, величаво опускаясь на землю, а заходящее солнце золотило глубокие сугробы. Так что когда Лина с Арвином решили возвращаться, уже стемнело, а на небе начали зажигаться звезды. И луна — сегодня было полнолуние, так что она медленно выплывала на небо, заливая сад и замок колдовским светом.

Арвин пропустил девушку вперед, его глаза лукаво блеснули. Лина заметила это, но не подала виду, чтобы через несколько секунд притворно возмущенно ахнуть, получив снежком чуть пониже спины.

— Ах ты, бессовестный! — она ответила ему тем же.

Всю дорогу до замка они продолжали, весело смеясь, обстреливать друг друга. У самой двери Лина, заметив, что Арвин собирается запустить еще один, резко прибавила скорость и вбежала внутрь. Тень метнулась к ней и девушка не успела даже вскрикнуть, теряя сознание от удара по голове…

* * *

Очнулась Лина резко, точно от толчка, и тут же обнаружила, что сидит в кресле, связанная по рукам и ногам. Открыла глаза и потрясенно уставилась на красивую женщину, сидевшую напротив нее. «Снежная королева», — было первой мыслью, возникшей у девушки. Высокая, статная блондинка с безупречной алебастровой кожей, огромными холодными голубыми глазами и чертами лица греческой статуи. Светло — голубое платье, расшитое крохотными бриллиантами, подчеркивало красоту ее фигуры.

— Значит, ты и есть та самая леди Эллина, из-за которой мой сын превратился в монстра? — голос ее был также холоден, как и облик.

Лина потрясенно уставилась на королеву Энарину. Вот эта бездушная стерва и есть мать ее Арвина?

— Что вам от меня надо? — Лина не собиралась следовать правилам этикета, должно же быть у ее положения хоть какое-то преимущество?

— Фи, как грубо… мне нужно немногое, всего лишь твоя жизнь.

— Но это не поможет снять проклятие!

— Верно, не поможет, — усмехнулась королева, — зато приведет его в человеческий облик до следующего полнолуния. Этого хватит, чтобы он успел зачать ребенка, и уж это дитя я воспитаю как должно. Я сделала ошибку, доверив Арвина дядюшке Наррону, и больше я ее не повторю!

Эллина посмотрела на нее с ужасом. Неужели она говорит это всерьез?

— Арвин никогда не согласится! — ее голос ей самой показался комариным писком.

— Увы, да, мой сын до ужаса сентиментален. Слава Богу, что есть средства добиться от него желаемого и без его воли! Мэтр, велите привести его.

— Да, Ваше Величество, — выступивший из тени придворный маг поклонился своей госпоже и поспешно вышел, бросив на девушку непонятный взгляд.

— Ну что, даже не будешь просить и умолять? Даже не заплачешь? — насмешливо спросила королева.

— Умолять ту, которая готова уничтожить собственного сына? — Лина с ненавистью посмотрела на нее, — не дождетесь!

Та только хмыкнула, рассматривая девушку, а Лина потянулась к луне. Слава Богу, королева и маг не знали о ее силе! Знай они, что имеют дело с лунной колдуньей, могли бы помешать, а так… Лина чувствовала, как сила луны наполняет ее, но ничего не предпринимала: она твердо решила, что уйдет отсюда лишь вместе с Арвином.

Его буквально втащили двое, по виду солдат. Сейчас в лице ее принца не было почти ничего человеческого, а глаза горели яростью и желанием убивать. Увидев Лину, он рванулся так, что цепи, которые сковывали его руки, затрещали.

— Отпусти ее, — прорычал он, с ненавистью глядя на мать.

— Отпущу, — насмешливо ответила та, — в лучший мир! Впрочем, я буду милосердна и разрешу тебе поцеловать ее на прощанье! Подведите его к ней, — кивнула она солдатам.

Лина затаила дыхание. Неужели получится? Сила была здесь, рядом, еще миг, ну же… Арвина толкнули и он упал на колени рядом с ее креслом, глядя на нее полными муки глазами.

— Лина…

— Держи меня, — шепнула она.

Глаза Арвина расширились от понимания, он сжал ее руки своими. Не обращая внимания на боль от когтей, Лина отпустила силу, чувствуя, как та течет сквозь нее. Последнее, что она услышала в Лиртаэне, был визг королевы: «Убейте ее!»…

* * *

— Ой, мамочки, — тихо простонала девушка. Она чувствовала себя почти также, как после первых после аварии попыток научиться ходить. Болело все тело, а по щеке текло что-то липкое. Кровь? Она попыталась пошевелиться и поняла, что ее кто-то обнимает.

— Тише, свет мой, — голос Арвина странно изменился, — тебе нужно отдохнуть. Не шевелись, просто открой глаза.

Лина открыла глаза и ахнула, глядя в лицо своего возлюбленного, снова человеческое. Он улыбнулся ей, а в глазах его плескалась сумасшедшая нежность:

— Вот и все, радость моя. Ты сняла проклятие! И теперь нам ничто не помешает быть вместе… Примешь меня, изгнанника?

— Глупый, я тебя зверем приняла, — смеясь и плача, девушка обняла его за шею и блаженно прижалась головой к широкой груди, — ой, а где веревки?

— Исчезли, как и мои цепи, — улыбнулся ей мужчина, целуя в макушку, — интересно, куда нас занесло?

Лина недоуменно подняла глаза и ойкнула, глядя на окружающий пейзаж. Они очутились на берегу моря, чуть дальше виднелась полоска леса, явно тропического, а над головой плыли две луны: одна привычная золотистая, другая жемчужно-розовая.

— Не знаю, — зачарованно произнесла она, — я просто хотела, чтобы мы спаслись… И проклятие спало, как?

— Я уже думал об этом, — ответил Арвин, нежно вытирая ее лицо, — похоже, там было пропущено всего лишь слово, меняющее все. Думаю, последние слова звучали: «И ничто в этом мире не спасет тебя»…

— Конечно, какая же я глупая! Получается, я давно могла бы вытащить тебя в другой мир и снять проклятие!

— Нет, моя милая. Лунная колдунья может вытащить кого-то в другой мир, только находясь на грани. Зато теперь лунная дорога приняла и меня, и теперь ты от меня не отделаешься, я всюду последую за тобой, — усмехнулся мужчина.

— Попробуй только отстать, — шепнула Лина, обнимая любимого, — а ты не хочешь вернуться?

— Нет, мой мир теперь рядом с тобой. Может, когда-нибудь мы и вернемся… Хочешь быть королевой, радость моя?

— Нет… Меня манит дорога, но если ты решишь вернуться и позовешь меня с собой, я пойду. Везде и всегда…

Двое сидели на песке и, обнимая друг друга, слушали шум океана, а свет двух лун сплетался в ночи, словно венчая их — отныне и навсегда.

Конец.