Я очнулась в странном месте. Абсолютно пустое и столь же абсолютно белое помещение: белый потолок, стены, пол из какого-то странного пружинистого материала. Единственным ярким пятном тут были мы с Кэлом, которого я по-прежнему обнимала. Странный, словно искусственный, какой-то безвкусный воздух. Да и вся обстановка создавала впечатление стерильности, как будто нас поместили в некий странный карантин.

Секция стены бесшумно скользнула в сторону, и в комнату шагнул… видимо, тот, кого я так долго считала таром Фрейном. Какое-то вневозрастное лицо, белоснежные волосы, серые глаза… Он смотрел на меня молча, и мне пришлось заговорить первой:

— Простите, я не знаю, как к Вам обращаться. Тар Фрейн — глупо, Фреанэр — непочтительно… Никогда не общалась с Богами ранее, разве что только молилась…

— Догадалась? — без тени удивления спросил тот, — обращение по имени вполне уместно.

— Я должна была догадаться раньше, столько странностей… Вот только мне всегда твердили, что Боги не могут приходить в Аллирэн…

— Это правда, но тот, кого ты знаешь как Фрейна, не Бог, а… как это в твоем прежнем мире называлось? Аватар, кажется… Только через таких людей — и только людей — мы можем непосредственно влиять на события. Проблема состоит в том, что аватар должен быть рожден абсолютным одностихийником, лишь они могут выдержать наше, пусть и недолгое, присутствие. Да-да, обычно Фрейн действовал по своей воле, я вмешивался лишь несколько раз, последний — только что, и тем самым исчерпал свой лимит влияния на события на долгие тысячелетия.

— Но разве вы не можете сделать так, чтобы абсолютные одностихийники рождались чаще?

— Нет, мы никак не можем вмешиваться в то, кем рождается очередной разумный. Вот поэтому из нас всех аватар в то время, когда мир стоял на краю, был только у меня. Впрочем, речь не о том. Готова встретиться кое с кем из остальных? Увы, из всех нас только Агньер может бороться с зернами Хаоса в телах разумных, а именно это и убивает твоего мужа…

— А разве у меня есть выход? — тихо спросила я, бросив взгляд на Кэла, — да и чего мне теперь бояться?

Бог Воздуха вздохнул и коснулся стены, которая вдруг растаяла. Мы оказались посреди просторного помещения, в котором о чем-то спорили двое, мужчина и женщина. При нашем появлении спор прекратился, женщина подошла ко мне и улыбнулась. Красивое лицо, изумрудные глаза, длинные волосы цвета пшеницы, платье цвета молодой листвы. Я встала и низко поклонилась той, благодаря которой у нас с Кэлом были эти месяцы счастья. Интересно, это их подлинный облик или…

— Нет, дитя мое, мы не имеем телесного облика, это лишь образ для удобства общения, — покачала головой Теариса, коснулась Кэла и вздохнула, — бедный мальчик. Агн, — повернулась она к своему недавнему собеседнику, — ты сможешь ему помочь?

Я подняла глаза на Агньера. Так вот ты какой, ревнивый повелитель Огня и покровитель драконов! Интересный облик он себе избрал: высокий мужчина крепкого телосложения, с рублеными чертами лица, черными глазами и огненно-рыжими волосами. Он подошел и тоже коснулся Кэла, его лицо исказилось гневом:

— Сколько же силы было в этом проклятом клинке! Френ, ты его уничтожил? — повернулся он к Богу Воздуха.

— Не я. Он рассыпался в прах, когда Алиэн уничтожила связь с Хаосом.

Агньер взглянул на меня и отвел глаза. Теариса не выдержала:

— Так ты поможешь? Они заслужили!

— Заслужили, да, но… Не могу, Теа, ты же знаешь. Только драконы могут бороться с силой Хаоса, никто другой не выдержит мой Огонь, а он хотя и очень силен, но всё же не настолько…

Я с трудом сдержала готовые брызнуть слезы и произнесла:

— Так сделайте его драконом, вы же Боги!

— Мы не можем, — покачал головой Агньер, — мы не Творцы, лишь Хранители, и наша власть жёстко ограничена. Если бы могли свободно вмешиваться в то, что происходит в Аллирэне, нам бы не понадобились ни аватары, ни ты, — он прервался, но поздно.

— Значит, я не случайно попала в Аллирэн? — почти без удивления спросила я. — И решения, что я принимала, были не моими? И вы вели меня, чтобы однажды использовать мою кровь как затычку между мирами?

— Попала в наш мир ты действительно не вполне случайно, нам был нужен изменяющий вероятности, но все решения ты принимала сама, — покачала головой Теариса, — а на алтарь мог лечь любой, и миру повезло, что это оказалась ты.

— Но ведь у меня не было никаких особых свойств в прежней жизни! — возразила я.

— А изменяющие вероятности крайне редки именно потому, что обычно рождаются в непредназначенном для них мире, — пояснил Фреанэр и добавил, обращаясь к остальным, — Агн, Теа, и всё же мы должны помочь этим детям. Согласитесь, они сделали для Аллирэна столько…

— Да знаю я, — не выдержал Агньер, — если бы я мог создавать драконов так легко! Не в моей это власти!

— А в чьей? — уцепившись за оговорку, я с надеждой посмотрела на него, — умоляю, скажите!

— Только добровольно пожертвованный Огонь может сделать из недракона дракона, — нехотя, словно из него клещами вытягивали каждое слово, произнес Агньер.

— Тогда я готова отказаться от Огня ради него, — вскинула я голову.

— Этого я и боялся! — воскликнул тот и уставился мне прямо в глаза, — а ты понимаешь, что это будет значить для тебя? Ты никогда более не поднимешься в воздух, никогда не будешь парить в небесах! Ты проживешь обычную жизнь человеческого мага и умрешь в двести лет! А вот твой муж станет драконом, обретет ипостась — силы твоего Огня хватит на это. Сейчас ты готова принять это, но подумай: не родится ли в твоей душе горечь, когда ты, бескрылая, будешь смотреть ему вслед? Не появится ли злоба от того, что из-за него ты лишилась неба и половины жизни? Да, это твое решение, но всегда ли ты сможешь помнить об этом? Не станет ли тот, ради кого ты принесла эту жертву, из возлюбленного врагом?

Его вопросы поразили меня и заставили задуматься. Больше всего мне хотелось эмоционально воскликнуть «конечно, нет!», но… будет ли это правдой? Отказаться от того, что уже привык считать своим — неба, невероятного ощущения свободы, доступного лишь драконам… Смогу ли я? Но… Я вспомнила обращенные к Тине накануне ее свадьбы слова Талли: «можешь себе представить жизнь без него?» Я взглянула на Кэла, представила, что его больше не будет в моей жизни, и подняла глаза на Агньера:

— Я все понимаю и готова. Можно только один вопрос? Наши дети, кем они будут?

— Драконами, а обретение ипостаси… Ты ведь уже поняла, от чего это зависит?

— От силы характера, — без тени сомнения произнесла я.

— Правильно. Ну что, начнем? И нет, это не будет больно, как при твоем побеге из замка Шатэрран, уж от этого я смогу тебя избавить, — ответил он на мой незаданный вопрос.

— Агньер, но разве обязательно это должна быть она? — не выдержала Теариса.

— Должен быть тот, кто делает это абсолютно добровольно и тот, кто связан с ним судьбой, — совершенно по-человечески вздохнул Бог Огня и повернулся ко мне, — смотри мне в глаза!

Я взглянула и почувствовала, как меня словно затягивает в омут черных как смоль глаз, в которых вдруг заплясали язычки пламени, а мой Огонь начинает покидать меня. Я уже почти опустела, как вдруг непонятная сила отшвырнула меня прочь, точно кто-то разрезал туго натянутую между мной и Агньером резиновую ленту, а Огонь вернулся в полной силе. Бог покачнулся, но устоял, с откровенным изумлением воззрившись на возникшую между нами мужскую фигуру.

Красивый мужчина: великолепная фигура воина, резкие и мужественные черты лица, коротко стриженные пепельные волосы, серые глаза — он бросил взгляд в мою сторону, и у меня перехватило дыхание, такая сила и непреклонная воля была в них. Элегантно поклонившись Богам, он произнес глубоким баритоном:

— Простите за вмешательство, но я не мог позволить отнять у Алиэн часть ее души. Если нужен Огонь — забирайте мой, полагаю, я подойду?

— Шэртаэрр, — Теариса потрясенно смотрела на него, — но…

Я во все глаза уставилась на того, кого признала своим прародителем, кто определил мой путь и дал мне свою силу. Он чуть улыбнулся и ответил Богине:

— Грань не забрала меня, о Прекраснейшая. Видимо, из-за того, что я не смог остановить то, что сотворил Харрэш, моя душа осталась в Аллирэне, зацепившись за дневник. Тысячелетия я ждал, потеряв надежду, и Огонь моей души гас, превратившись в тусклую искру, которую можно было погасить легким вздохом. Так было, пока юная драконица не узнала мою историю, и искра не стала разгораться вновь. А когда ты, Лин, — он улыбнулся мне необыкновенно теплой улыбкой, — признала меня своим отцом, Огонь начал возвращаться ко мне…

— Ты помогал мне, — произнесла я, — советовал, наставлял… В первом полете, я чувствовала…

— Ты не дитя моей плоти, но дитя моей души, — ответил он и повернулся к Агньеру, — я готов. Огонь не отпускает меня за Грань, а мне давно пора оставить этот мир. Да и побратим заждался меня…

— Элварион тоже не ушел, — качнула я головой, — он сказал, что так его наказали Боги за то, что он сдался…

— Он наказал себя сам, — странный, словно шепчущий голос заставил меня задрожать и отступить от соткавшейся между нами фигуры высокого стройного мужчины, — только по своей воле души смертных могут остаться по эту сторону Грани…

— Тервис, ты всегда появляешься неожиданно, — сдвинул брови Фреанэр.

— Semper mors subest, - усмехнулся тот, и ледяные глаза обратились на меня, — так, кажется, говорят в том странном мире, откуда ты родом?

Я замерла словно загипнотизированная, а он покачал головой:

— Странно, мне показалось, ты не боишься смерти. Агньер, сделай уже наконец это, тем двоим давно пора уходить, их присутствие нарушает равновесие мира.

Бог Огня шагнул к Шэру и коснулся его груди, сделав странный жест — словно доставая сердце древнего дракона. На ладони Агньера запылало яркое пламя, он подошел к Кэлу и коснулся его груди. Тело моего любимого выгнулось в жуткой судороге и словно запылало. Я молча смотрела на это, до боли сжав кулаки и всей душой пытаясь передать мужу хоть часть моей силы. Наконец огонь опал, и Агньер усмехнулся:

— Ну вот, теперь в Аллирэне появится дракоэльф.

Повернувшись к Шэру, я увидела, что его фигура истончилась и стала полупрозрачной. Рядом возникла такая же полупрозрачная фигура Элвариона, секунда — и оба они исчезли вместе с Тервисом, лишь на мгновение меня коснулась теплая рука и голос шепнул ласково:

— Благословляю вас, дети…

— Прощайте, и пусть ваш путь за Грань будет легок, — еле слышно шепнула я в ответ, глотая слезы.

Фреанэр покачал головой:

— Агн, ты знал о том, что Шэртаэрр остался в мире?

— Нет, а Смерть своих секретов не выдает, — хмыкнул тот, — так, надо заканчивать. Алиэн, иди сюда. Сейчас я буду выжигать из него Хаос, а ты держи его душу. Готова?

Я кивнула, он коснулся моего лба, и в ту же секунду я увидела окутывающую тело Кэла плотную паутину, которая поглощала свет точно как ранивший его проклятый клинок. Взглянула на бледное лицо, почти скрытое этой мерзостью, и потянулась к любимому всей своей душой, пытаясь держать его нежностью, любовью, верой в него, и отбросить прочь порождение Хаоса, что желало пожрать его. Человеческое тело Бога Огня исчезло, а слепящее белое пламя, вспыхнувшее там, где мгновение назад стоял Агньер, потянулось к Кэлу и окутало его. С ликованием я наблюдала, как сгорает мерзостная паутина, сопротивляясь, словно живое существо. Пламя обвило последний комок тьмы напротив сердца — и исчезло, уничтожив последнее зерно Хаоса.

— Вот и все, — тихо сказала Теариса, — теперь вы можете вернуться. И ты заслужила награду, можешь задать один вопрос. Только не спрашивай о том, как продлить жизнь твоих друзей, на этот вопрос я не отвечу.

Я задумалась, а потом посмотрела на нее:

— Тогда ответьте мне, можно ли отменить тарр-эррей и объединение?

— Кровь на сердце сломает все скрепы, — непонятно ответила та, улыбнулась и коснулась моего лба, — а теперь возвращайся.

Я вздрогнула, открыла глаза и шальным взором обвела жертвенный зал. Казалось, всё только что виденное было сном: никто не сдвинулся с места с той минуты, как тар Фрейн коснулся моего плеча. Он по-прежнему касался его и, встретив мой взгляд, тихо спросил:

— Получилось?

Я кивнула, слушая, как сердце любимого стучит все сильнее, а дыхание выравнивается. Неужели все на самом деле закончилось?! Голова закружилась, я на секунду прикрыла усталые веки и отключилась…

Солнечный луч скользнул по лицу, я проснулась, резко подскочив, и была встречена словами Сигни:

— Ну наконец-то! Я уже волноваться начала, хоть целитель и говорил, что нет ничего удивительного в таком долгом сне после того, что тебе довелось испытать!

— Долгом? — я потрясла головой, стряхивая сонную одурь.

— Ты проспала сутки.

— Как сутки?! А Кэл? — я с замиранием сердца ждала ответа.

— С ним все в порядке, он тоже спит, целитель велел его не трогать, — улыбнулась подруга, — и прежде чем ты спросишь — с нами тоже все нормально.

Я выдохнула с облегчением и оглянулась по сторонам. Небольшая комната ярко освещалась солнечным светом, я сидела на кровати, а рядом на стуле лежал сверток с одеждой. И где это мы? Этот вопрос я и задала Сигни, которая лишь пожала плечами:

— В том самом замке. Ты вставать-то будешь? Помочь?

— Буду, — кивнула я, встала и тут же пошатнулась — мышцы задеревенели. Сигни усмехнулась и помогла мне встать. За дверцей находилась ванная, примитивная, и всё же возможность привести себя в порядок меня здорово порадовала. Выйдя, принялась одеваться и вдруг с недоумением взглянула на одежду. Подруга поняла меня без слов:

— Когда сначала ты уничтожила ту мерзость, а потом маги Смерти — заклинание, все чары с замка и Туманных гор спали. Так что драконы успели отнести в Картаэль Темных и привезли с собой кучу всяких полезных вещей, в том числе одежду и еду. Ты ж, наверное, голодна?

— Жутко, но сначала хочу Кэла увидеть, — ответила я, обуваясь.

— Пойдем, я тебя провожу.

Кэла разместили в соседней комнате. Я присела на стул рядом с кроватью и взяла его руку, разглядывая любимое, знакомое до последней черточки и одновременно незнакомое лицо. Черты лица стали резче, тонкая нитка шрама на щеке и — я своим глазам не поверила — седина на висках. У эльфа?! Коснулась виска, словно пытаясь стереть ее, Сигни тихонько вздохнула:

— Когда тебя похитили, он словно с ума сошел, и поседел вмиг… Вместе с Раяном и Дойлом бросился распутывать то Воздушное заклинание, и чуть не сгорели все трое. Не знаю, что было бы, если бы нас всех банально не усыпили… Тебя тут мучили, а мы спали! — она с силой ударила кулаком по стене, так что та отозвалась глухим гулом.

— Я так за вас всех боялась, и так было страшно вас совсем не чувствовать, — призналась я, нежно проводя кончиками пальцев по лицу мужа.

— Когда мы перестали чувствовать тебя… Нам тоже было жутко, мы так боялись, что тебя убили, — голос Сигни дрогнул, она отвернулась, — только Кэл все твердил, что ты жива и что мы должны спешить…

— Главное, что все хорошо закончилось, — я встала и обняла названую сестру, — знаешь, я ведь уже была готова умереть, когда вы появились. Это было… как в сказке! И когда я думала о смерти… Больше всего мне было жаль, что я не могу сказать вам, как сильно я вас всех люблю…

Сигни смахнула с глаз слезы и ворчливо сказала:

— Ну вот, Дойл бы сейчас сказал…

— И это боевые маги, сырость разводят! — хором произнесли мы и тихонько рассмеялись.

— Ладно, я пойду насчет еды разузнаю, — тряхнула головой Сигни, — ты ж с Кэлом будешь?

— Да, конечно, — кивнула я ей.

Дверь закрылась, я села поближе к мужу и, не выдержав, коснулась поцелуем его виска, а он распахнул глаза. Взглянул на меня, простонал: «Лин!», и прижал к себе так, как будто хотел задушить в объятиях. Я не выдержала и расплакалась.

— Лин, что ты? — он явно был растерян.

— Я так счастлива. Все закончилось, мы все живы. Я уже почти не надеялась…

— Родная моя… — он принялся осыпать поцелуями мое лицо, словно пытаясь осушить слезы, а я вцепилась в него, как утопающий в спасательный круг. Деликатное покашливание от двери прервало нас, заставив смущенно уставиться на Сигни. Подруга улыбнулась, покачивая головой:

— Я понимаю, вы соскучились, но вам обоим всё же стоит поесть, а то сил даже на поцелуи не хватит! И вообще, мы все жаждем с вами обоими пообщаться!

— Сигни, тогда десять минут и мы будем готовы, хорошо? — улыбнулся ей Кэл.

Она кивнула:

— Мы ждем вас! — и вышла, подмигнув мне.

Как только за ней закрылась дверь, Кэл серьезно посмотрел на меня:

— Лин, скажи… Как я выжил? Когда тот нож коснулся меня… Словом, я в то же мгновение понял, что это конец…

— Милость Богов. Вот только… Не знаю, как ты это воспримешь, но… — я замялась, а потом выпалила, — словом, ты теперь дракон! Иначе это было невозможно уничтожить…

— Но… Как?! — потрясение было написано на его лице крупными буквами.

— Вот так… И ты теперь тоже эр Шэртаэрр, ведь спасти тебя можно было, только пожертвовав Огнем и…

— Только не говори, что сделала это! — в его взгляде был ужас.

Я покачала головой и ответила, мучительно подбирая слова и запинаясь:

— Я была готова, но мне не позволили. Шэртаэрр… Он не ушел за Грань тогда, тысячи лет назад, мучимый тем, что не сумел остановить это зло… А теперь отдал свой Огонь тебе и Грань приняла его… Вместе с Элварионом, чья душа, как оказалось, была заключена в кинжале…

— Ты должна будешь рассказать мне все подробно, — помотал головой Кэл, — сейчас я попросту не смогу вместить это. А пока нам и правда стоит присоединиться к друзьям.

Все наши самые близкие друзья — наша звезда, Раян, Эрв и Лар собрались в небольшой комнате неподалеку. Наше появление было встречено улыбками, поцелуями и объятиями. А потом Лар вдруг внимательно вгляделся в Кэла, и его глаза расширились в потрясении:

— Я сплю или… Эрв, взгляни! Посмотри на ауру Кэла!

Тот сделал это и присвистнул:

— Кэл, и давно ты стал драконом?!

— И не просто драконом! Эрв, он на грани обращения! Ты понимаешь, что это значит?

Эрв вскинул брови и по его лицу расползлась широченная улыбка:

— Понимаю… Хм, Лин, ты сама ведь обернулась не как положено?

— Ты ж и сам знаешь, — пожала плечами я, — у меня все всегда не как у нормальных драконов.

— Поможем? — оглянулся на Лара Эрв, тот кивнул.

— В чем? — Кэл сдвинул брови.

— В обращении. Первый раз обычно проводится под присмотром. Ладно, а теперь давайте поедим, а то Лин смотрит таким голодным взглядом, что я опасаюсь за целостность своей шкуры!

— Я драконов не ем, — ответила я, с радостью принимая возвращение прежнего — легкого и шутливого — стиля общения.

Как только мы утолили первый голод, не выдержал Рейн:

— Лин, ты расскажешь, кто это все задумал и чего он хотел?

— Расскажу, но вот относительно целей… Прости, пока не время и не место. И кроме того, оказалось, что эти цели слишком многие поддерживали среди драконов и эльфов…

— Неудивительно, что ты нам не доверяешь, — помрачнел Ларкар, — я и сам после того, что случилось, перестал верить сородичам. Знаешь, это было страшно: прорываться к замку и бояться удара в спину.

— Лар! — с упреком воскликнул Эрв, в его глазах была боль, — мы уже говорили об этом, я не приму твое отречение!

— Тогда его придется принять тару Ариэшу, — тихо, но непреклонно ответил тот.

— Ладно насчет целей, а кто стоял во главе всего этого? — не выдержал Дойл.

Эрв и Раян переглянулись, заставив меня удивленно воззриться на них:

— Вы что, им не сказали?! Вы же не могли его не узнать!

— Мы подумали, вдруг ты не захочешь, чтобы другие знали… — начал Раян.

— Кто поставил мир на грань? О нет, я хочу, чтобы это знали все! Это был сиятельный тар Шартэн эр Шатэрран.

— Твой отец?! — потрясенно спросил Лан. — И я еще на своих родителей жаловался!

— Нет, отец Ринавейл эр Шатэрран, а она давно перестала существовать! Мой отец — Шэртаэрр, и плевать, что говорят «родителей не выбирают!»

Оставшаяся часть трапезы проходила в полной тишине. Как только все наелись, Эрв предложил:

— Ну что, пойдем превращать Кэла в полноправного дракона!

Минут десять мы шли пыльными коридорами, затем поднялись по лестнице и Эрв толкнул тяжелую дверь. Перешагнув порог, я ахнула и застыла, так что Раяну пришлось похлопать меня по плечу, чтобы я отошла в сторону и дала возможность пройти другим. Впрочем, такой ступор был не у меня одной. Ничего удивительного, открывшийся вид того стоил.

Мы находились на огромной смотровой площадке — или площадке для приземления драконов, кто знает — почти в самой высокой точке замка. За парапетом начинался обрыв, далеко внизу было видно плато. Еще пару дней назад серое и безжизненное, оно зеленело молодой травой. Но как, ведь там был только голый камень?! Подумав так, я словно наяву увидела ласковую улыбку Теарисы и ощутила жгучую благодарность к Богине. Переведя взор на подножие замка, я застыла. Боги, какое зрелище! Вокруг скалы по-прежнему клубился туман, но теперь в нем не было ничего угрожающего, да и был он не серый, а скорее молочный. В эту секунду луч солнца, на минуту скрывшегося за тучами, упал на туман и тот вспыхнул невероятным радужным сиянием. Раян усмехнулся и понимающе кивнул:

— Невероятно красиво, я и сам не могу этим зрелищем налюбоваться. И это Туманные горы, ужас всего Аллирэна!

— Хм, если я правильно догадался кое о чем — ненадолго, — непонятно выразился Эрв и обратился к Кэлу, — ну что, начнем?

Тот кивнул, мрачный и сосредоточенный.

— Расслабься, ничего страшного тут не будет. Это только у Лин все было неправильно, а тебе просто нужно почувствовать Огонь, ощутить его как часть себя — неотъемлемую и важную, и всей душой пожелать взмыть в небеса.

Кэл вздохнул, сжал мою руку, словно пытаясь набраться от меня силы, и прикрыл глаза. Мы отступили на несколько шагов и снова уставились на него. Я сжала кулаки, неистово желая помочь ему, передать часть своей уверенности и любви. Несколько минут ничего не происходило, а потом вдруг воздух подернулся рябью и через секунду на месте Кэла очутился дракон.

— Радужный, — завороженно прошептал Лар.

Я залюбовалась мужем. Его дракон был больше моей драконицы, пожалуй, даже больше дракона Эрва, а чешуя под солнцем играла красками. Подошла к нему, прикоснулась к чешуе и прошептала:

— Ты великолепен!

Эрв улыбнулся:

— Ну летать тебя Лин сама научит, а сейчас возвращайся, помнишь как?

Дракон кивнул головой, и через минуту на его месте стоял Кэл — какой-то растрёпанный и с безумным огоньком в глазах. Обняв меня, он оглядел всех и сказал:

— Это потрясающе! Спасибо, Эрв!

Лар и Эрв переглянулись и последний спросил, усмехнувшись:

— Кстати, Кэл, Лин, все хочу спросить: что будем делать с пленниками?

— Вы брали пленных во время штурма? — удивленно взглянула я на него.

— Нет, я имею в виду тех трех драконов, которых мы успели освободить во время ритуала, и одного эльфа, найденного в камере. И еще двоих драконов, явно после тарр-эррей и объединения.

— А почему ты спрашиваешь об этом именно у нас? — поднял бровь Кэл.

— А потому что только вам, сиятельный тар Кэлларион и вам, сиятельная тари Алиэн, решать, что делать с пленниками, найденными в замке вашего клана, — серьезно ответил Эрв, хотя глаза его смеялись, — вы еще не поняли? Условия создания клана выполнены: вы радужные драконы с ипостасью и у вас есть клановый замок. Так что приветствую вас, главы клана Шэртаэрр!

Мне вдруг показалось, что я услышала ехидный смешок и увидела насмешливую улыбку Агньера. Замотала головой:

— Не хочу, не нужна мне эта власть! Кэл?

— Мне тоже это не нужно. Все, чего я хочу — спокойной жизни со своей любимой женой!

— Простите, друзья, но главами клана вы уже являетесь, — покачал головой Лар, — и есть еще кое-что… Лин, нашему народу нужны те, кто может дать ему новый путь, путь дружбы и сотрудничества с другими расами! И никто не подходит для этого лучше вас!

— Да какой клан из двух драконов! Тем более когда один из них — эльф! — не выдержал Кэл.

— Вообще-то это не принято, но есть ритуал, при помощи которого можно принять в клан дракона-изгнанника, — произнес Эрв, мельком взглянув на Лара.

Я заметила, что глаза Ларкара на миг блеснули надеждой при словах Эрва.

— И что это за ритуал? Я бы не хотел, чтобы вступающие в наш клан отрекались от собственной воли, — резко ответил Кэл. Похоже, он первым смирился с тем, что никуда нам от этого не деться… Это что, плата за помощь Богов?

— Клятва, которая не позволит действовать во вред клану и лгать его главам. И это не та клятва, что дают эльфы своим Владыкам, — ответил Эрв на резкий жест Кэла, — она лишь требует самой обычной порядочности. Дающие ее могут отказаться выполнять даже прямые приказы Главы!

— Ты решил? — повернулась я к Кэлу.

— Мне кажется, мы должны. Из-за того, что произошло… Хоть я не хочу этой ответственности, но…

— Ты прав, — кивнула я и вдруг почувствовала, как меня словно тянет куда-то. Кэл резко повернулся в ту же сторону, заставив меня поднять бровь, — ты тоже это чувствуешь?

— Да, идем!

Мы шли долго, спустившись к самым нижним этажам замка, буквально впаянным в скалу. Похоже, здесь тысячелетиями никто не бывал: пыль лежала таким слоем, что при каждом нашем шаге она буквально клубилась в воздухе. Переглянувшись, наложили защиту и двинулись дальше, проходя по темным коридорам и открывая неприметные двери. Наконец мы остановились перед глухой стеной. Дойл хмыкнул:

— Шли, шли, и пришли. И чего вас сюда тянуло? Или тут какой потайной ход есть?

— Если и есть, непонятно, как его найти, — усмехнулась Сигни, — разве что новые хозяева догадаются. А, Лин?

Я уставилась на стену и пожала плечами:

— Ничего не понимаю, меня по-прежнему туда тянет.

— И меня, — кивнул Кэл, — а что, если… Лин, протяни руку и коснись стены.

Я так и сделала и, почувствовав резкий и болезненный укол, попыталась отдернуть руку, но безуспешно. Кэлу, который коснулся стены одновременно со мной, повезло не больше, его рука словно погрузилась в камень.

— Проклятье, этот замок кровью питается, что ли? — не выдержала я, чувствуя, как капли крови словно всасываются стеной.

В эту секунду стена вдруг осветилась, освободив нас, и часть её абсолютно бесшумно скользнула в сторону. За ней обнаружился крохотный закуток, в котором на каменном постаменте стоял шар с клубящимся туманом в нем. Я с трудом сдержалась от смеха, настолько потрясенными стали лица Эрва и Лара.

— Невероятно! Сердце клана! — восхищенно глядя на шар, воскликнул последний.

Сердце?! Я вспомнила слова Теарисы. Возможно, именно об этом она говорила! Получается, я смогу помочь тем несчастным, кого мой бывший отец превратил в безвольных кукол?

— Объясни! — требовательно сдвинул брови Кэл.

— Легенды гласят, что когда-то у каждого клана был такой. Говорилось, что он дает силу драконам клана, защищает замок и помогает Главе читать в сердцах своих подданных. Сердце позвало вас к себе, признав своими истинными повелителями, осталось лишь настроить вас друг на друга…

— Опять кровь нужна? — обреченно спросила я и вздохнула, когда Лар кивнул, — надеюсь, мне не придется каждую дверь ею поить!

— Нет, да и нужна лишь капля от каждого из вас. Вот, держи, — протянул он мне кинжал.

Как только наша кровь упала на шар, он засветился: сначала вспыхнув, а затем окутавшись мягким светом. Казалось, весь замок вздохнул, просыпаясь от глубокого сна, а я вдруг почувствовала его и земли на часы полета вокруг так, словно это была часть моего тела. Кэл пораженно посмотрел на меня и я услышала его мысленный «голос»:

— Родная, ты тоже это почувствовала? Ох, и ты ведь меня слышишь?

— Да, — также молча ответила я, — похоже, эта штука, то есть Сердце, связало нас еще крепче.

— Это непередаваемо! И, Лин, относительно Лара… Предложим ему?

— Конечно!

Эрв нахмурился:

— Лин, Кэл, все в порядке?

— В полном! — воскликнула я, — и, Лар… Если ты все же решишься покинуть Шарэррах, для нас будет честью, если ты примешь предложение вступить в наш клан.

— Я буду счастлив вступить в ваш клан, сиятельная тари…

Кэл прервал его:

— Лар, одно условие — никаких таров, ни простых, ни сиятельных среди друзей быть не может!

— Но официальные церемонии… — возразил тот, заставив нас дружно поморщиться.

— Ладно, официальные церемонии — дело другое, но среди своих мы по-прежнему Лин и Кэл, хорошо? — спросила я и пожала плечами, — и вообще, о каких официальных церемониях речь? Что это за клан такой? Замок есть, да, но один замок…

— Не один, — покачал головой Лан, — Туманные горы теперь тоже ваши. Судя по всему, они не примут над собой других господ, я читал о похожих артефактах. Ну и потом, у вас есть союзники, которые поддержат ваши права на эти земли: Каэрия, Адария, Шарэррах…

— Академия и Картаэль, — кивнул Раян и усмехнулся, — представляю, как обрадуется Тирриан! И какие у вас планы?

— Я думаю, нам всем надо вернуться в Тар-Каэр, отдохнуть и зализать раны — если на это будет время. Да и поддержка Тирриана нам не повредит, ты прав, — задумчиво произнес Кэл.

— Уверен, что не хочешь сначала разобраться с замком? — поднял бровь Эрв.

— Там мои родители, они волнуются за нас. Да и потом… Что-то я сомневаюсь, что звезду оставят в покое. А замок будет ждать нас.

— Ты прав. Что ж, тогда утром вылетаем?

— Да, а сейчас… — Кэл повернулся ко мне, его глаза сверкнули, — Лин, научишь меня летать?

— Да, любовь моя. Идем…

Мы стояли у парапета, обнявшись и любуясь тем, как заходящее солнце расцвечивало красками туман. Кэл переплел свои пальцы с моими и сказал:

— Знаешь, когда несколько дней назад мы покинули Картаэль, мне казалось, что мы вступили во тьму, и падаем все ниже и ниже. И лишь теперь я понял, что это был не путь в пропасть, а дорога в небеса…

Эпилог.

Пятьдесят лет спустя.

Когда я проснулась, в комнате еще стояли серые сумерки, то самое унылое предрассветное время, когда в голову приходят печальные мысли. Впрочем, со мной уже давным-давно такого не случалось, за последние десятилетия я научилась радоваться жизни. Вдохнула полной грудью и, ощутив чудесный аромат, повернула голову. На тумбочке рядом с кроватью стояла ваза с эльтирри — моими любимыми цветами, чем-то похожими на ландыши, только с удивительными, полупрозрачно-фиолетовыми лепестками. Когда я засыпала, ее не было, значит… Взглянула на крепко спящего Кэла, поборола желание разбудить его поцелуем и тихонько выскользнула из кровати, обдумывая планы на сегодняшний день.

Путь к смотровой площадке был недолог и спокоен: замок еще спал, лишь на нижних этажах суетились слуги, а с кухни доносился аппетитный запах выпечки. Здесь же я встречала только стражников, почтительно склонявших головы при моем появлении.

Утренний воздух заставил меня поежиться: несмотря на то, что началось лето, на такой высоте было довольно прохладно. Привычно обратившись к Огню, вмиг согревшему меня, я облокотилась на парапет и принялась ждать. Ждать пришлось недолго: через пять минут первый луч солнца озарил склоны гор и скользнул к туману, который вспыхнул радужным сиянием. Я тихонько вздохнула: несмотря на то, что я видела это зрелище тысячи раз, оно мне так и не приелось. Подняв голову, полюбовалась стремительным молодым драконам, сияющим в лучах солнца, и задумалась.

Ровно пятьдесят лет прошло с тех пор, как замок признал нас с Кэлом своими хозяевами. Да, сегодня самый молодой драконий клан празднует свой полувековой юбилей! Полвека… За моей спиной раздались чьи-то шаги, впрочем, почему чьи-то? Странное свойства Сердца клана, одно из многих: я точно знала, кто именно подходит ко мне, чувствуя всех наших драконов.

— Тари Алиэн, светлого утра вам! К празднику все готово, — почтительно поклонился мне немолодой, преисполненный достоинства дракон — сенешаль замка. В свое время мне пришлось отдать прямой приказ, чтобы он перестал честить меня «сиятельной» наедине!

— Светлого утра, тар Роэрр, — улыбнулась я ему и перевела взгляд на поднос, который он держал в руках.

— Ваш завтрак. Я уже давно отметил, что перед большими событиями вы всегда просыпаетесь спозаранку. Ну а когда охранники ваших покоев сказали, что вы уже вышли, я был уверен, что найду вас именно здесь. Прошу, — он артистично сдернул салфетку, дав мне полюбоваться великолепной выпечкой.

— Поставьте поднос на парапет и присоединяйтесь.

— Ммм, тари Алиэн, мне сложно устоять перед вашим любезным приглашением, но боюсь, нари Валона побьет меня, если узнает, что я вас объел, — весело ответил тот, ставя поднос.

— Вам ли бояться Валону?

— Знаете, когда она надвигается на меня, похлопывая по ладони своей здоровенной ложкой, я забываю о том, что я трехсотлетний дракон, и чувствую себя нашкодившим мальчишкой.

Я улыбнулась. Нари Валона, главная повариха, была женщиной героических пропорций, кулинаром от Бога, и при этом совершенно не могла соблюдать субординацию. А еще она все время сокрушалась, что я слишком худая и пыталась меня откормить.

— Возьмите хоть одну булочку. Насчет праздника — всем гостям хватит комнат?

— Да, тари Алиэн, благо королевские особы не прибывают на такие празднества лично. Вот тогда бы точно места не хватило, шутка ли — разместить всю свиту. Да, и дополнительных слуг я тоже нанял, не извольте беспокоиться.

— Я вам доверяю, просто такое событие… Разве можно было подумать о таком пятьдесят лет назад?

Он помрачнел:

— Пятьдесят лет назад… Я до сих пор иногда вижу во сне тот зал, насмешливое презрение в глазах Шартэна и ваше потрясение, когда вы поняли, что он приносит в жертву драконов своего клана… И пустое лицо сына, когда он приковывал меня к камню…

Я положила ладонь на его руку:

— Все это в прошлом. Многое изменилось за эти пятьдесят лет…

— Благодаря вам и вашему супругу. Что ж, тари Алиэн, позвольте откланяться — дела не ждут.

Я проводила сенешаля взглядом и вспомнила, как пятьдесят лет назад его привели к нам — с полным горечи взглядом, измученного, но не сломленного…

— Кэл, Лин, это те самые пленники, о которых я говорил, — пояснил Лар. Он всё же отрекся от родного клана и вступил в наш, дав клятву на Сердце. То, что произошло при этом, потрясло всех: цвет его чешуи сменился, став таким же, как у Кэла и меня.

— Тари Ринавейл?! — потрясенно прохрипел один из них и вдруг опустился на одно колено, — вы вряд ли помните меня…

— Я помню вас, тар Роэрр, вы были помощником сенешаля в замке Шатэрран. Но не зовите меня Ринавейл, я отреклась от клана и от имени. Теперь я Алиэн эр Шэртаэрр, это мой супруг Кэлларион эр Шэртаэрр. Вы же можете быть свободны и возвратиться в замок Шатэрран.

— Мне некуда возвращаться, тари, — опустил глаза этот немолодой дракон, — я отрекся от клана сразу же, как понял, что задумал ваш… тар Шартэн. Жаль, что я не сделал этого раньше, может тогда мой сын не стал бы таким.

Он кинул полный отчаяния взгляд на двух оставшихся в живых пустолицых драконов-охранников.

— Кто из них ваш сын? — спросил Кэл.

Тар Роэрр кивнул на того самого златоглазого:

— Это мой Этирр, тар Кэлларион.

— Сиятельный тар Кэлларион, — с нажимом произнес Лар, — равно как и сиятельная тари Алиэн. Пусть вновь возрождённый клан радужных и невелик, правила обращения к его Главам никто не отменял!

Глаза Роэрр блеснули яростной, невероятной надеждой:

— Сиятельная тари Алиэн, я знаю, что ничем не заслужил вашего доверия. Но… Я видел, что вы сделали, и буду счастлив, если вы согласитесь принять мою службу. И готов принести любую клятву.

Мы переглянулись, Кэл мысленно спросил:

— Родная, ты ему веришь?

— Да. Он всегда был на удивление порядочен, и не только в отношениях с другими драконами. Слуги-люди в замке относились к нему с уважением, но без страха.

— Тогда я задам ему пару вопросов, не возражаешь? А по ответам решим.

— Конечно.

Кэл обратил взгляд на все еще коленопреклоненного дракона и спросил:

— Тар Роэрр, а вы понимаете, в какой клан вы хотите вступить? Среди наших друзей и побратимов есть люди, я по рождению эльф… Мы — я и моя жена — считаем неприемлемым отношение драконов к другим разумным как к существам низшего ранга. Если для вас это не так…

— Я никогда не считал тех же людей низшими, всегда относился к ним с уважением! — воскликнул тот.

— Что ж, тогда я полагаю, мы примем вас. Замку будет нужен сенешаль…

— Постойте, сначала я хочу спросить о них, — я мотнула головой на охранников, — почему с ними сделали это? И было ли это по доброй воле?

— Это не было добровольно, — вздохнул Роэрр, — Этирр и его друг Неарр — это тот, второй — что-то узнали о планах тара Шартэна и это вызвало у них ужас. Этирр столкнулся со мной в коридоре и хотел рассказать мне обо всем, но я был занят и пообещал выслушать его вечером. Вот только вечером ко мне вернулся не мой мальчик, а бездушное и безгласное… существо! Я попытался узнать о том, что случилось, но был схвачен…

— Кэл, — мысленно обратилась я к мужу, — Теариса сказала мне, когда я спросила, можно ли это отменить «кровь на сердце сломает все скрепы». Тогда я не поняла, но что если она имела в виду Сердце клана?

— Ты хочешь попробовать их вернуть?

— Я не прощу себе, если не попробую. Ну и кроме того… Вряд ли какая-либо клятва сможет укрепить преданность Роэрра больше, чем спасение сына…

— И что у тебя за странная привычка всегда казаться хуже, чем ты есть? Думаешь, я не понимаю, что вторую причину ты придумала только что?

Я смутилась в ответ на его ласковый упрек. Даже сейчас иногда вспоминались старые привычки прежнего мира — не позволить никому считать себя той, кто принимает решения сердцем, а не разумом.

Кэл тепло улыбнулся мне и негромко попросил:

— Лар, подведи их к столу.

Мы находились в небольшом зале на одном из верхних этажей. Видимо, именно в этих покоях располагались Шатэрран, все комнаты тут были убраны — не в пример нижним этажам, где воистину скопилась пыль веков.

Лар подвел двух драконов к столу, на котором, скрытое магией, стояло Сердце. Кэл протянул руку за ножом, но я покачала головой:

— Не так, я чувствую.

Я сосредоточилась, переходя в состояние частичной трансформации: ранее возможное для меня лишь при огромном нервном напряжении, сейчас оно стало простым и естественным, как дыхание. Длинным, бритвенной остроты когтем резанула ладонь Этирра и прижала ее к сияющему шару. Тот тут же вспыхнул ярким, каким-то сердитым светом, как будто Сердце гневалось на то, что сделали с молодым драконом. Через минуту свет потух, а Этирр вздохнул, словно просыпаясь от глубокого сна…

Я вздохнула. Самым жутким оказалось то, что драконы помнили все, что они творили в то время, когда казались бесчувственными автоматами! Так что нам пришлось долго убеждать Этирра и Неарра в том, что уход за Грань — не способ загладить свою вину… И предложить им своей жизнью послужить Аллирэну…

В результате утром мы улетели в Тар-Каэр, оставляя замок на попечении новых членов клана: и остальные двое пленников, и оба парня попросили принять их к себе… Как выяснилось, лучшего сенешаля, чем Роэрр, трудно было представить. Собственно, на первых порах он вообще занимался всей экономикой клана, благо оказалось, что Туманные горы необыкновенно богаты как драгоценными камнями, так и металлами…

Через два дня на закате мы достигли Тар-Каэра. Наше возвращение было поистине триумфальным, а восторг Талли и Ларта, когда они увидели нас живыми и относительно невредимыми — бурным. Честно говоря, я немного побаивалась реакции родителей Кэла на то, что их сын теперь дракон, но она меня удивила. Оба они этому обрадовались, а известие о том, что мы теперь Главы клана вызвало у них настоящий шок. А потом Талли вдруг рассмеялась и обняла меня:

— Лин, ты помнишь, я говорила о замке? О том, что я видела вас вдвоем в замке и знала, что он ваш? Вот и сбылось! И… спасибо тебе, родная, спасибо за Кэла!

— Это он спас меня, и в конечном итоге — нас всех, — улыбнулась я, влюбленно глядя на мужа.

С нами в Тэр-Каэр прилетел еще один бывший пленник — тот самый эльф, что лечил меня после пыток. Когда его привели к нам, я отшатнулась в ужасе: его глаза были полны боли и вины, а мозг, по словам Лана, погрузился в горячечные видения. Увы, но магия Сердца действовала лишь на драконов, так что нам пришлось оставить его в тенарите и усыпить: ни один из целителей, что были с нами, не мог врачевать души. Впрочем, и тем не удалось ничего сделать: как сказал самый опытный из них, его разум постоянно что-то разрушает. Поняв, что сделать ничего невозможно, мы на следующий день привели его к нам домой, надеясь, что Талли сможет хоть что-нибудь сделать. Вид соплеменника в подобном состоянии ужаснул и поразил их обоих, а моя свекровь, попытавшись исцелить его, лишь горестно покачала головой:

— Лин, я тоже не смогу ничего сделать. Тот целитель был прав, его что-то разрушает! Если бы мы знали, что именно…

— У меня есть подозрения, что это клятва Владыке. Поверьте, у этого несчастного есть основания ненавидеть его всей душой, — вздохнула я.

Ларт нахмурился:

— Лин, что эльф делал в том замке? И почему ты говоришь, что у него есть основания ненавидеть Владыку?

— Это долгий рассказ, и он будет болезненным для вас…

— Тогда давай оставим его в одной из гостевых, я его усыплю, — предложила Талли, — а мы сядем вчетвером в гостиной и ты все расскажешь.

Мой рассказ о планах Шартэна — теперь я даже в мыслях не могла звать его отцом — поразил их, известие о том, что Владыка был его союзником — потрясло, а то, что во всем этом напрямую был замешан отец Ларта, заставило того сжать кулаки и выругаться. Когда же я рассказала о том, что Владыка отдал своих подданных на заклание и о жертвоприношении, Талли стало дурно, а Ларт побелел как полотно. Сдавленным от ненависти голосом он проговорил:

— Проклятье, если бы смогли привести того несчастного в порядок! Как бы я хотел обличить Владыку при всех его подданных, чтобы они наконец поняли, что свой путь они должны выбирать сами! Эта коронованная тварь вместе с моим отцом, — последнее слово он почти прошипел, — превратила свой народ в жертвенных овец!

— Ларт, а как звучит эта клятва? — задумчиво спросила я.

Я внимательно слушала — клятва оказалась длинной — и вдруг подняла ладонь:

— Можно еще раз последнюю фразу?

— Служить народу Эллориэсэля и Владыке душой и телом, — повторил тот.

— Народ звучит первым. А если Владыка сам предает свой народ?

Ларт присвистнул:

— Умница, девочка моя! Это и есть выход!

Это действительно оказалось выходом, и через три дня пришедший в себя Данлион — так звали этого эльфа — отправился в Эллориэсэль. А потом было восстание против Владыки, увенчавшееся успехом — кстати, в нем приняли участие многие каллэ’риэ, в том числе и Мар — суд над теми, кто чуть не поставил свой народ на грань истребления ради собственных амбиций, и их казнь…

Впрочем, о событиях в Эллориэсэле мы узнали значительно позже. Нас с Кэлом буквально закружил вихрь разнообразных встреч, переговоров… А сколько договоров нам пришлось подписать: политических, торговых, военных… А если учесть, что вычитывать их, кроме нас, было некому, станет понятно, почему я через две седмицы буквально взвыла, заявив Кэлу, что в гробу я видала это все и что с тварями сражаться было легче. Хотя он всегда умел меня успокоить: несколько ласковых слов, головокружительных поцелуев, а уж наши совместные полеты… Только тогда я поняла, почему в древности драконы зачинали детей в основном в ипостаси: непревзойденное ощущение мощи и нежности, невероятной свободы и сумасшедшей страсти. И абсолютное доверие к своему супругу. Я вспомнила некоторые моменты и почувствовала, как тело наполнилось жаром, а сердце — нежностью. Потрясла головой: не время сейчас думать об этом, или я вернусь в постель к мужу и все планы на день пойдут прахом.

Сделала несколько шагов в сторону и взглянула на плато, вспоминая, каким мы его увидели пятьдесят лет назад. Сейчас оно было зеленым и голубым — то блестели под солнцем озера — и наполненным жизнью: несмотря на раннюю пору, на полях хлопотали крестьяне, паслись стада, а к подножию скалы тянулась цепочка телег. Увы, что было весьма неудобным, так это подъем всевозможных товаров в замок. Хорошо еще, что гномы соорудили нам столь надежный и мощный подъемник!

Да-да, гномы. За эти пятьдесят лет действительно многое переменилось, и Роэрр был прав: наша заслуга в том была, и немалая. Хотя первые годы после образования клана у нас почти не было времени заниматься его делами: как и предупреждал Фреанэр, Аллирэн сотрясали катаклизмы, вызванные закрытием проходов. К тому же оказалось, что последние судороги Хаоса выбросили в наш мир множество странных и жутких существ, что в отличие от знакомых нам тварей оказались вполне наделены инстинктом самосохранения… А с учетом того, что многих боевых магов отозвали в наш отряд для штурма Туманных гор… Словом, немало этих монстров разбрелось по окраинам и ухитрилось дать потомство, так что дел всем боевикам хватало! Разумеется, и мы не могли остаться в стороне, так что наша боевая звезда снова превратилась в «Скорую магическую помощь». Точнее, наша восьмерка: Эрвейн после случившегося отказался от всех должностей в клане и заявил, что не расстанется с Сигни, а Лар лишь усмехнулся и добавил, что если нам угодно совать наши сиятельные головы во все дырки Аллирэна, он, как верноподданный, будет сопровождать нас. Так что наша группа превратилась в еще более грозную силу, особенно с учетом мобильности.

Пять лет мы сражались, и не только: приходилось и помогать усмирять вулканы, и спасать людей от землетрясения, и ликвидировать его последствия, и ставить защиту на пути цунами… Вот тогда мы и познакомились с гномами и даже смогли подружиться с этими действительно непревзойденными мастерами. Так что к тому времени, как мы вернулись в замок, наши договоры были не только на бумаге, но и подкреплены личными связями.

Не обошлось и без конфликтов. Известие о том, что замышлял Шартэн и чему он хотел открыть дверь, обошло весь Аллирэн и вызвало общее презрение и ненависть к Шатэрран. Большинство драконов клана, не догадывавшихся о планах своего Главы, узнанное повергло в шок и вызвало уход из клана многих, особенно молодых, не окончательно зараженных философией презрения ко всем иным расам. Многие из них приходили к нам, но мы с Кэлом поставили условие: изгнанник должен прожить десять лет среди других рас, чтобы понять, что короткоживущие ничем не хуже их. Кто-то из них замыкался в себе, кто-то ломался под влиянием обстоятельств, кто-то начинал ненавидеть всех окружающих, но большинство возвращались к нам уже осмысленно и принимая наши цели и устремления не только на словах, но и на деле. Так что клан радужных постепенно становился все больше и крепче, а Шатэрран слабели. Возглавивший клан после гибели отца Варрэн попытался вернуть былое влияние, избрав для этого худший из способов: агрессию. Его нападение на приграничные земли Каэрии и Адарии возымело совсем не тот эффект, на который он рассчитывал: слитный ответный удар магов Академии, войск двух стран и драконов Шарэррах — тар Ариэш изо всех сил пытался загладить предательство членов своего клана — заставил золотых не только отдать все захваченные земли, но и потерять почти все свои. Так что теперь клан Шатэрран представлял собой несколько сотен отщепенцев, ненавидевших всех вокруг. Что ж, они сами выбрали свою судьбу…

Помнится, я долго раздумывала, участвовать ли мне лично в отражении атаки Варрэна и решила, что должна это сделать, пусть не как дракон, а как боевой маг. Благодаря этому я наконец узнала о Мирте и даже смогла с ним встретиться: он по-прежнему жил в Кароне и торговал в своей лавке. Мне долго пришлось убеждать его, что я и есть та самая Лин, которую он пригрел когда-то…

Пять лет пролетели незаметно, мы вернулись и погрузились в дела клана. И вот тут воистину неоценимой оказалась помощь Тирриана. Я улыбнулась, вспомнив, как после того, как прошел его шок от того, что Кэл стал драконом, он злорадно усмехнулся:

— Ага! Замечательно, вот теперь и вам придется примерить на себя корону! Да-да, я знаю, что главы кланов их не носят, но по сути-то мы теперь коллеги!

Тир… Несмотря на поиски, нам так и не удалось найти средство для продления жизни наших друзей-людей… Мирт, учитель Ларг, Фралия… Семнадцать лет назад умерли родители Рейна, уйдя за Грань с разницей всего в месяц, а три года назад мы простились с Тиром… Леа пережила его всего на год, утратив волю к жизни после смерти обожаемого супруга, и мне до сих пор было трудно смириться с безжалостностью судьбы, забравшей дорогих мне людей… Только стоя у могилы Тира — нас не пригласили на похороны по его воле, он хотел, чтобы мы помнили его живым — я со всей ясностью поняла, что не только высокомерие и вера в свою исключительность заставляла драконов и эльфов сторониться людей. Слишком больно оказалось терять…

Негромкие шаги любимого я услышала издалека. Он подошел ко мне и обнял сзади, прижимая к себе крепко-крепко:

— Светлого утра, родная. Опять поднялась затемно? — в голосе был ласковый упрек, — сегодня будет хлопотливый день, лучше бы отдохнула побольше.

— Ты же знаешь, я не могу спать, когда волнуюсь, — ответила я, откидывая голову на плечо Кэла и подставляя губы под поцелуй.

— Ты грустишь, Лин, что случилось?

— Так… Утро воспоминаний… Вспомнила Тира и Леа…

— Мне тоже больно думать о них. Но, сердце мое, они прожили хорошую жизнь, на редкость счастливую для тех, кому не повезло носить корону! И дети у них замечательные получились, разве нет?

Я улыбнулась. Эртин, Лортан и Ниара — все они были действительно замечательными! Умные, красивые, любящие своих родителей и друг друга — редкость в королевских семьях. Эртин правил Каэрией, а Лортан вот уже двадцать лет восседал на престоле Адарии. Брат Леары умер, так и не дожив до совершеннолетия — до сих пор так и не ясно, собственной ли смертью — так что после смерти короля Фармана единственными законными претендентами на престол оказались его внуки.

— Ты прав, — встряхнулась я и развернулась к Кэлу, поцеловав его и на минуту забывая обо всем. С трудом оторвалась от губ любимого и нежно погладила его по щеке со шрамом, — пора приступать к делам. Лан не говорил, Элва и Эли отпустят на праздник?

— Ха, попробуй их не отпустить! Ты что, наших младших не знаешь? Да они Академию взорвут!

Я рассмеялась. Наши младшие, двадцатитрехлетние двойняшки Элварр и Элисса, были еще теми оторвами! И торопыгами: они родились на две седмицы раньше срока, а два года назад обрели ипостась. Да, теперь никто не охотился на дракониц с ипостасью: Ларт сумел разработать артефакт, который не только блокировал одурманивающее разум драконов притяжение, но и защищал их носительниц от поползновений. Весьма радикальным образом защищал, кстати! Думаю, идея такого артефакта принадлежала Талли, хоть она и не призналась: вряд ли мужчина бы додумался до длительной импотенции в качестве наказания… Ну а чтобы артефакт было невозможно снять, его вживляли в тело носительницы, так что у большинства молодых дракониц появилась замысловатая татуировка в районе копчика…

А насчет Академии… Да, по нашей инициативе молодые драконы отправились обучаться в Академию, укрепляя не только политические, но и личные связи с другими расами. Следом за нами открыли границы и эльфы, и теперь Аллирэн буквально расцветал на глазах, ведь с каждым годом Академия выпускала все больше магов, которые в нашем мире были двигателями прогресса. Чего стоит только недавнее открытие магов Академии! Им удалось-таки создать артефакт, позволяющий мгновенно перемещаться между двумя точками! Группа, которую возглавляли Ларт и Лан — наш друг вот уже тридцать лет был магистром Академии, и возможно однажды станет ее ректором — работала над ним почти двадцать лет. Да, это стационарный артефакт, требующий усилий множества магов для работы, и невероятно дорогой, но это гигантский шаг вперед! Один такой стоял в Академии Тар-Каэра, а второй — на одном из нижних этажей нашего замка, и сегодня ему предстояло поработать.

Кэл, по-прежнему обнимавший меня, вдруг вскинул голову, всматриваясь в точку на горизонте. Через минуту и я увидела двоих драконов, один из которых нес в лапах… корзинку? Интересно…

Через пять минут они приземлились, превратившись в изумительно красивую пару. Кэл улыбнулся, глядя на нашего первенца и его жену:

— Эдарр, Алира, светлого утра! И куда это вы летали с утра пораньше?

Сын просиял ответной улыбкой:

— Светлого утра и с праздником, папа! А летали мы на охоту. Вот, — он извлек из корзинки и протянул мне букет эльтирри, а затем обнял меня, — с праздником, мама, надеюсь, мне хоть сейчас удалось папу обогнать?

— Хм, молод ты еще для этого, — рассмеялся Кэл.

— Вот всегда так! — притворно насупился сын.

— Спасибо, родной, — взъерошила я волосы Эдарра, любуясь им и в который раз удивляясь, до чего он похож на Кэла, просто копия!

— Лин, Кэл, с праздником, — Алира тоже обняла меня, — что нам делать?

— О, хлопот на всех хватит! — подмигнула я невестке, — а Эрв с Сигни прилетят?

— Ну разве же мама с папой могут пропустить такое торжество? — возмутилась она, — конечно, и они, и бабушка с дедушкой, и братья! Только не прилетят, а переместятся из Тар-Каэра. А разве Роэрр не говорил?

— Нет, он только сказал, что комнат на всех хватит, хотя я уже сомневаюсь в этом, — усмехнулась я.

— Утрамбуем, — скорчил злодейскую рожу Кэл, подмигнув мне под наш общий смех.

— Ладно, мы пойдем, вы идете? Или оставить вас наедине? — лукаво блеснув зелеными глазами, усмехнулся Эдарр.

— Идите-идите, мы скоро спустимся, — ответил Кэл, обнимая меня за талию.

Мы стояли и смотрели им вслед. Я тихонько вздохнула, заставив мужа повернуться ко мне:

— Ну и что ты теперь вспоминаешь?

— О том, как он родился… И как мы его ждали…

Как только мы вернулись в замок, я перестала предохраняться, но шел месяц за месяцем, а беременность так и не наступала. Прошел год, другой, и я все больше боялась, что все пережитые мной испытания сделали меня бесплодной, и все больше замыкалась в себе, хотя было крайне трудно хоть что-то скрыть от мужа. И все-таки он заметил мое смятение и ласково, но весьма настойчиво допросил о причинах. Его реакция меня удивила и слегка обидела: он лишь рассмеялся. В ответ на мою обиду он лишь покачал головой и сказал:

— Родная, ты до сих пор меряешь все человеческими мерками! Для драконов и эльфов появление первого ребенка через несколько десятилетий брака — нормально! Мы живем слишком долго, и рождайся у нас дети так же легко, как у людей, давно заполонили бы собой Аллирэн! Да и неужели ты думаешь, что мама бы не заметила, будь у нас проблемы?

Его слова возродили во мне надежду, и я снова погрузилась в дела. А когда через пять лет после возвращения наконец поняла, что беременна… Боги, каким счастливым был Кэл, как трогательно он оберегал меня все время беременности. А каким счастьем осветилось его лцо, когда он впервые взял на руки Эдарра… Я искоса посмотрела на мужа, заставив его улыбнуться:

— Хм, и о чем ты задумалась, Лин?

— Я бы хотела еще детей, — честно призналась я.

Его глаза потемнели, он прижал меня к себе и поцеловал так, что все мысли из моей головы вылетели прочь, а потом вздохнул:

— Любимая, я бы тоже этого хотел. Но ты же знаешь, какая редкость у драконов даже трое детей! Так что нам остается лишь надеяться на милость Богов… или их шутку! Так что просто радуйся жизни и не грусти, обещаешь?

— Обещаю, — ответила я, уткнувшись носом в его шею и вдыхая любимый запах.

— А сейчас нам пора готовиться к празднику, Лин, — нежно отстранил он меня и рассмеялся, когда я фыркнула.

Бальный зал сиял огнями. Никто бы не узнал в нём то жуткое и мрачное помещение, где пятьдесят лет назад меня чуть не принесли в жертву. Еще в тот день, когда мы с Кэлом спали беспробудным сном, Шарэррах попросту выжгли здесь все — да так, что камень оплавился и потек, как воск свечи — не оставив и следа от мерзкой магии. А потом при помощи магии и искуснейших мастеров его расширили и украсили, так что теперь он не уступал ни залу Академии, ни Большому залу королевского дворца Каэрии…

Кэл сжал мои пальцы:

— Готова, красавица моя?

Я бросила на него влюбленный взгляд. Сегодня мы оба были в клановых цветах — белое с бриллиантами, и хотя Кэл не любил светлые тона в одежде, выглядел он просто потрясающе: сильным, властным и опасным. Даже шрам и седина на висках безумно шли ему, лишь подчеркивая истинно мужскую красоту моего любимого мужа.

— Лин, радость моя, если ты будешь на меня так смотреть, праздник не состоится, я же не железный…

От его жаркого шепота я ощутила слабость в коленях, и охнула:

— Кэл…

— Идем, родная, нас ждут!

Инкрустированные двери бесшумно отворились, и мы вошли в зал, где мгновенно стихли все разговоры. Присутствующие склонялись перед нами в поклонах и реверансах, пока мы медленно шли по проходу к нашим креслам, на удивление напоминавшим троны. Кэл усадил меня и повернулся к залу:

— Сегодня мы празднуем полувековой юбилей клана Шэртаэрр. Полвека назад в этом замке нам под предводительством моей возлюбленной супруги удалось остановить то, что грозило гибелью всему Аллирэну. За это время мы все немало потрудились, чтобы наш мир стал более добрым к своим детям, а поэтому это не только наш праздник. Начнем же его, и пусть сегодня никакие дурные мысли не омрачат ваш разум!

Он сел, и к нам начали подходить с поздравлениями главы драконьих кланов. Сегодня здесь присутствовали все, кроме Шатэрран, впрочем, их никто и не приглашал. Даже Таэршатт медленно, но верно начали двигаться в сторону развития отношений с другими расами: пример Шатэрран напугал всех, и среди молодежи клана все чаще раздавались призывы к дружбе с нами. После драконов представители сопредельных — и не совсем сопредельных — государств передали нам поздравления и пожелания от своих правителей. Каэрия, Адария, Картаэль, Эллориэсэль, даже Барр — все прислали своих послов. С каждым следовало переговорить хотя бы несколько минут, так что официальная часть заняла почти час. Наконец она завершилась, и зазвучала музыка, вызвав оживление мужественно сносивших церемонию гостей. На паркет начали выходить пары, кружась в танце, мы же пока были вынуждены изображать из себя истуканов. Ироничный голос раздался чуть левее от меня:

— А помнишь, Лин, как ты сочувствовала Тиру и Леа, когда они были вынуждены вот так сидеть на балах?

— Рейн, Мэли, как я рада вас видеть! — воскликнула я и прищурилась, сплетая заклинание. Встала, оставив на троне фантом, и обняла названого брата и его жену, через мгновение ко мне присоединился и Кэл.

— А ты все хорошеешь, сестренка, — улыбаясь, обнял меня Рейн.

— Ну, тебе грех жаловаться, — усмехнулся Кэл, целуя в щеку Мэли, — Мэли с каждым годом тоже становиться все очаровательнее!

Рейн нежно посмотрел на жену:

— Да, моя Мэли красавица! А Лан с Салией прибыли? Я их не видел, этот зал слишком большой, а мы прошли через портал одними из последних!

— Да, все наши собрались, — кивнул Кэл, — и кстати, последним был Дойл, я уж думал, он не появится. Вы же знаете, как он «любит» балы! А если учесть, что он единственный из нас так и не остепенился… Я не удивлюсь, если он сюда прибыл прямо из постели очередной красотки, с которой его застал ревнивый муж!

— А вот и они, — радостно заметила я, поворачиваясь к Лану и Салии, — как же я рада вас обоих видеть! Лан, наши оболтусы опять что-то натворили? Уж больно они смирные сегодня!

Мы все дружно бросили взгляд на «оболтусов». Одетые в клановые цвета, они мило улыбались всем подходящим к ним гостям, и выглядели настоящими ангелочками. Хм, интересно, что они задумали? Эли что-то сказала Элву, и они совершенно одинаково прищурились. В отличие от Эдарра, младшие унаследовали от меня цвет глаз, а Элисса — еще и цвет волос, Элв был черноволосым, как отец.

— Натворили… — вздохнул Лан, — лучше я тебе потом расскажу. Хотя если честно, сам я над их выходкой здорово повеселился, хоть это и непедагогично. Разумеется, после того, как отчитал их и вдоволь насладился их хлопаньем ресницами и жалобными взглядами. А вообще-то у меня есть для всех вас одно интересное известие и предложение… сомнительного характера.

— Для нас, это… — уточнил Кэл.

— Для звезды. Вам как, интересно?

— Ещё бы! Мне давным-давно никто не делал предложений сомнительного характера, — мечтательно произнесла я под дружный смех друзей.

— Только не думайте, что вам удастся нас держать в стороне, верно, Мэл? — решительно заявила Салия. Незнакомые с ней всегда удивлялись, обнаруживая в одной из лучших, несмотря на молодость, целительниц Каэрии, обворожительной блондинке с огромными голубыми глазами стальной характер. Впрочем, не будь она столь сильной, Лан мог бы до сих пор оставаться холостяком.

— Я пойду с Рейном везде, — отрезала Мэли и вскинула гордую рыжую головку.

— Тогда завтра в полдень в зале Совета, идет? — предложил Кэл и повернулся к подходившим к нам, — ага, Лар, ты его доставил!

— Да, хоть это и было сложно, — сокрушенно вздохнул тот, делая вид, что держит Дойла за шкирку, — как был шалопаем, так и остался…

Последние слова Лар произнес тоном древнего брюзги. С учетом того, что Дойл был его старше лет на пять… Неудивительно, что мы все зашлись смехом.

Отсмеявшись, Лар назидательно проговорил:

— Кэл, Лин, а вам бы стоило посветить своими сиятельными персонами среди танцующих. Я понимаю, что общаться с друзьями интереснее, чем изображать истуканов на троне, но кое-кто уже начал что-то подозревать…

Кэл заговорщически посмотрел на меня. Как-то раз после одного из балов — кажется, это был бал в честь свадьбы Эртина — мы говорили с ним о всяких пустяках, и я пожаловалась ему, что мне не хватает вальса. Заинтересовавшись, Кэл принялся меня расспрашивать, а когда мы начали подготовку к балу, пригласил музыкантов заранее, чтобы изучить новую музыку. Я долго думала, что именно наиграть им: мой любимый Коронационный вальс я воспроизвести не смогу, многие другие не подходят под настроение, да и танцевать мы собирались фигурный вальс… Перебирая в памяти музыку — а я наслушалась ее немало во время множества посещенных мною в прошлой жизни турниров по бальным танцам, я остановилась на Hijo de la Luna — благодаря словам я помнила его лучше всего. Музыканты ухватили мелодию сразу, украсили и расцветили ее, а когда капельмейстер оркестра увидел нашу репетицию, то сказал, что готов работать на празднике бесплатно, лишь бы ему разрешили играть такую музыку и на других балах.

Незаметный знак, и раздались первые аккорды вальса. Гости расступились, когда Кэл вывел меня на середину зала, а уж когда мы закружились в танце… В те моменты, когда фигуры заставляли меня оторвать взгляд от любимого лица, я боковым зрением ловила восхищенные и одновременно изучающие взгляды.

Танец завершился, мы вернулись на свои места, и первым же вопросом, заданным мне Салией, было:

— Лин, Кэл, а вы можете научить нас танцевать этот танец?

— Почему бы и нет? — улыбнулась я ей.

— И нас, — прозвучал голос Сигни и она подмигнула мне, снимая иллюзию невидимости с остальных. Моя названая сестра за эти годы стала еще красивее, в ней появилась какая-то женская мягкость, а во взгляде голубых глаз — глубина и мудрость. И достаточно было хоть раз увидеть, с какой любовью и гордостью смотрит на нее Эрв, чтобы понять: годы сделали их отношения лишь крепче. Их сыновья присоединились к нашим детям: старший Нортэн — к Эдарру, они были ровесниками и дружили с детства, младший Таррэн — к Элву и Эли. М-да, надеюсь, мы переживем это… Жаль, что Рейн и Лан не взяли своих старших, они вполне могли бы присмотреть, чтобы эта дружная компания не разнесла что-нибудь. И хорошо, что не взяли младших — пятерых шалопаев замок бы точно не выдержал…

— Звезда в сборе, а Раяна с Тиной нет? — поинтересовался Дойл.

— Тине вот-вот рожать третьего, и никто не знает, как могло бы сказаться мгновенное перемещение на ребенке, так что она решила не рисковать, — ответила Салия, — а Раян не захотел её оставить в такой момент. Но они передавали вам обоим свою любовь и наилучшие пожелания.

— Лин, а помнишь наш первый бал в Академии? — улыбнулся Рейн, следя за танцующими. — Как мы тогда с Кэлом подружились?

— Ага, сначала нашипев друг на друга, как парочка котов, — усмехнулась я.

— Породистых, прошу заметить! — поднял палец Кэл и по-кошачьи дернул острым ухом — единственным, что по-прежнему выдавало в нем урожденного эльфа.

Мы расхохотались, вспомнив ту сценку. До конца бала, пока наши фантомы восседали на тронах, мы пикировались словно пятьдесят лет назад, время от времени танцевали и обменивались любезностями с гостями…

— Как ты думаешь, что предложит нам Лан? — спросила я Кэла, как только камеристка закончила расплетать мою прическу и я отпустила ее.

— Завтра узнаем, — ответил он, склоняясь надо мной и целуя меня в макушку, — ложись спать, родная. Сегодня был трудный день.

— Ты прав, — ответила я, зевнув…

В полдень мы собрались в зале Совета: наша звезда, Эрв, Мэли и Салия, а также Ларт и Талли. Лан оглядел нас, вздохнул и начал:

— Друзья, как вы все знаете, группа артефакторов под руководством Ларта занимается усовершенствованием артефакта мгновенного перемещения. И месяц назад исследования дали неожиданный побочный результат… Мы обнаружили способ открыть врата в иные миры. Нет, Лин, это никак не связано с Хаосом! — воскликнул он на мой протестующий жест. — Судя по всему, там обычные магические миры. Во всяком случае, наши разведчики обнаружили в них и людей, и эльфов, и драконов. Хотя в некоторых мирах сравнительно слабый магический фон, и они чувствовали себя там… неуютно. А теперь собственно предложение сомнительного характера. Не хотите ли поучаствовать в исследованиях? Побывать в иных мирах? Всё же сила звезды — огромное преимущество!

— Ты же знаешь, я всегда готов, — пожал плечами Дойл. — Я из нас самый лёгкий на подъём, у меня-то жены и детей нет.

— Ну вообще-то у всех нас дети уже взрослые, — усмехнулся Рейн, его глаза загорелись, — и я бы с радостью, но Кэл и Лин… Они же правители!

Я внезапно услышала знакомый ехидный смешок и словно наяву увидела черные глаза Агньера. Так-так-так, вам опять от нас что-то понадобилось? Хотя предложение было заманчивым, я бы не отказалась немного развеяться…

— Хм, вообще-то Эдарр вполне может временно занять место Главы, — задумчиво проговорил Кэл, — заодно и проверим его способность править. А Лар и Роэрр ему помогут… Лин?

— Я бы хотела принять в этом участие. Эдарр действительно справится, а младшие будут под присмотром в Академии… Сигни, а ты…

— Я за! Точнее, мы с Эрвом, одну он меня не отпустит, верно, милый?

Тот кивнул.

— Папа, мама, вы присмотрите за Элварром и Элиссой? — внимательно взглянув на них, спросил Кэл.

— Да, сынок, — улыбнулась Талли и вдруг прищурилась, — вас ждет кое-что интересное…

— Так что, вы все согласны? — недоверчиво улыбаясь, спросил Лан, — что ж, тогда отправляемся через седмицу!

Стоя в зале Врат, я оглядела друзей и улыбнулась. Что ж, перед нами новый путь, куда он приведет нас? А впрочем… есть ли разница, если мы вместе? Может, важна не цель, а сам путь? И то, с кем ты идешь по нему?

Конец.