Зал сиял. Стены были украшены знаменами кланов, сотни магических светильников направлены так, что потолок терялся в радужной дымке, светло-золотистый паркет такой гладкий, что казалось, будто скользишь по льду. У противоположной от входа стены располагались семь кресел для глав кланов, все они были заняты — никто из глав не захотел пропустить это событие. Центральное кресло было отцовским, и он внимательно и с одобрением следил, как мы с Варрэном приближались к нему. Остановившись в трех шагах, Варрэн поклонился и отошел в сторону, а я присела в реверансе, склонив голову.

— Встань, дочь моя, — голос отца, — сиятельные тары, я представляю вам свою дочь, тари Ринавейл.

Я грациозно поднялась и взглянула на отца, он одобрительно кивнул. Лидеры кланов поднялись и склонили головы в неглубоком, тщательно выверенном поклоне, признавая за мной тем самым право на нахождение в этом обществе. Я снова присела в реверансе, уже не таком низком, поднялась и сделала пять шагов назад, не поворачиваясь спиной к сиятельным тарам. Тут же меня окружили драконы рангом поменьше, они представлялись, говорили комплименты — их было так много, что у меня закружилась голова. Впрочем, вскоре распорядитель объявил, что в честь тари Ринавейл на празднике выступит знаменитый эльфийский бард Орвинаэль. О нем слышала даже я, мой учитель по музыке восхищался его голосом. Дамы присели на небольшие диванчики, обитые золотистым шелком, что стояли у стен, а их кавалеры толпились рядом. Я села так, чтобы с моего места было видно глав кланов, и принялась незаметно рассматривать их сквозь полуопущенные ресницы.

Каждый драконий клан имел свои цвета, и поэтому мне легко было ориентироваться, кто есть кто: в этот вечер все главы были в цветах своих кланов. Наш цвет — золотистый, поэтому и мое платье, и камзол отца были выполнены в этой гамме. Стараясь исподтишка рассмотреть тех, кто фактически правил драконами, я случайно встретилась взглядом с драконом в черном, украшенном серебристой вышивкой камзоле — цвета клана Шарэррах. Его губы чуть тронула улыбка, а я еле заметно опустила голову. Во всех лидерах кланов почти физически чувствовала сила, казалось, их присутствие давило на окружающих. Однако выглядели все довольно доброжелательными, кроме одного. Он сидел рядом с отцом и о чем-то негромко переговаривался с ним — глава клана Таэршатт, тар Каэхнор — имена всех глав кланов были предметом одного из первых уроков Раяна.

Клан Таэршатт был, пожалуй, самым одиозным из всех кланов: если бы кто решился бросить клич «Аллирэн только для драконов» — это были бы они! В клане ненавидели полукровок — дракон, посмевший «запятнать себя близостью с низшей расой», изгонялся из клана. Традиционно Таэршатт и Шатэрран выступали союзниками во многих спорах с соплеменниками.

Каэхнор вызывал у меня странные чувства. Пожалуй, это был страх и какое-то непонятное мне самой отторжение. Бывает такое — встретишь человека, и сразу испытываешь к нему антипатию. Хотя чисто внешне в нем не было ничего, способного вызвать такие чувства: высокий, как и все драконы широкоплечий, классически правильные черты лица, платиновые волосы до плеч. Вот только глаза — светло-голубые, такие ледяные, что их взгляд пробирал до костей, да тонкие, периодически кривящиеся в какой-то порочной улыбке губы заставляли меня нервничать. Бледно-голубой, украшенный сапфирами камзол довершал облик «ледяного принца». Каэхнор постоянно посматривал на меня. Боги, только бы меня не сговорили за него! Меня трясло от одной мысли оказаться к нему ближе, чем на пару шагов!

Потерявшись в мыслях, я почти не слушала барда. Отметила только, что действительно красивый голос эльфа довольно высок для того, чтобы мне по-настоящему понравиться, а дальше только делала вид, что внимательно слушаю: благосклонно кивала, аплодировала в нужных местах и улыбалась уголками губ — ровно столько, сколько требовалось по этикету.

Наконец выступление барда закончилось, он подошел ко мне и склонился в поклоне. Я поблагодарила его, выказав восхищение, которое на самом деле не испытывала, и эльф удалился. Отец поднялся и подошел ко мне, сопровождаемый Каэхнором.

Подойдя ко мне, он произнес:

— Надеюсь, ты хорошо проведешь время и не посрамишь свой клан. Ты же помнишь правила?

Я присела, склонив голову:

— Да, отец.

— Приятно видеть в столь юной и прелестной тари подобное благоразумие и хорошее воспитание, — ледяной голос Каэхнора чуть не заставил меня задрожать, — поздравляю вас с днем рождения, тари Ринавейл.

— Благодарю вас за поздравления, сиятельный тар Каэхнор, а также за честь, которую вы оказали мне своим присутствием, — снова склонила голову я, — надеюсь, вам понравится праздник.

— Я не любитель праздников, поэтому позволю себе откланяться, — кривая усмешка, он взял меня за руку и слегка прикоснулся холодными губами к моим пальцам.

Я еле сдержалась, чтобы не дернуться, однако продолжала безмятежно улыбаться:

— Очень жаль, но я понимаю, дела клана…

— Именно! Ну что ж, идем, — обратился Каэхнор к отцу, тот кивнул мне на прощание и они пошли к выходу. Я еще успела услышать тихо сказанные Каэхнором слова, адресованные отцу: «мне нравится твоя дочь, люблю послушных». Кто бы только знал, чего мне стоило сдержать эмоции! «Ах ты, мерзавец, послушных тебе подавай!»

Как только они вышли за дверь, словно лопнула натянувшаяся до предела струна — казалось, я даже услышала звук, с которым это произошло. А может, это просто все присутствующие тихонько выдохнули?

Сразу же после этого зазвучала музыка первого танца — торжественного аливэна. Меня пригласил на танец глава одного из кланов дальнего Юга — Нэрраэша. Глава — относительно молодой дракон, тар Фаррэш, жгучий кареглазый брюнет в красном камзоле — был любезен и сыпал изысканными южными комплиментами, заставляя меня улыбаться совершенно искренне. Он был единственным кроме Каэхнора неженатым главой клана. «Если меня хотят выдать замуж за главу клана, то почему бы не за него?» Впрочем, я понимала, что это невозможно: слишком далеко располагались наши земли друг от друга, да и политика Шатэрран никогда не вызывала восхищения на юге.

Отзвучали еще четыре танца, которые я танцевала с молодыми драконами из свиты глав. Осталось еще два танца: один я должна была танцевать с представителем своего клана, а второй — с Шарэррах. Зазвучала музыка, и передо мной остановился и склонил голову дракон в черном камзоле. Я присела, встала, подняла голову и встретилась взглядом с такими знакомыми серыми глазами. На меня смотрел Эрвейн, еще более красивый, чем я помнила: серые глаза улыбались, черный с серебром камзол выгодно подчеркивал статную фигуру и изумительно сочетался со спадающими на плечи серебристыми волосами. Эрв протянул мне руку, я вложила свою и почувствовала легкий укол. Не выдала себя только потому, что почувствовала, как в ту же секунду Эрвейн неожиданно сильно сжал мои пальцы.

Мы вышли в круг, поклонились друг другу и танец начался. Это был треан — танец, в котором руки партнеров почти всегда соприкасаются друг с другом, длинный, со множеством поворотов. Я была в растерянности: так хотела увидеть друга, и не могу с ним поговорить, ведь нас буквально сверлил глазами Варрэн. Вдруг в голове я услышала осторожное:

— Рина?

«Голос» был Эрва, но губы его не двигались. Телепатия? Но Эрв не владеет магией Духа! Я посмотрела на него и подумала:

— Эрв? Это ты? Я не сошла с ума?

— Слава Богам, сработало! И… Ты ведь не стала истинной Шатэрран? Уж очень похоже на то!

— Нет, я все та же, просто хорошо научилась притворяться.

— Отлично! Ты почувствовала укол — это амулет, он позволяет нам разговаривать мысленно, пока мы касаемся друг друга, именно поэтому я выбрал треан. Как твои дела?

— Все нормально, учусь, вот только… Эрв, ты ничего не слышал о том, кому меня хотят отдать в жены?

— Нет, но мне очень не нравится близость твоего отца с Каэхнором. И, зная амбиции сиятельного тара Шартэна… вряд ли он отдаст тебя за кого-то ниже по положению, чем глава клана или его наследник. Так что выбор кандидатур у тебя небольшой, всего пятеро. Хотя как знать, возможно он предназначил тебя в жены одному из главных советников…

Мысленная речь прервалась: мы разошлись, поклонились, поворот — и руки снова соприкоснулись.

— А какие у вас сейчас отношения с нашим кланом?

— Скорее враждебные. Раньше мы могли припугнуть их обнародованием сведений о проведенном с тобой тарр-эррей, но сейчас это будут только слова — в тебе не осталось и следа ритуала, все же прошло два года. Если бы не это, мы бы сами предложили твоему отцу брак с одним из наших. Пошла бы за меня? — в его «голосе» послышалось веселье.

— Да, ведь тебе я могу доверять. Жаль, что это невозможно.

— Действительно, жаль. Скажи, я могу тебе хоть чем-то помочь?

Я неслышно вздохнула. Как же быть?

— Послушай, — мысленный голос Эрва был решительным и твердым, — если хочешь, я прямо сейчас обернусь в дракона и увезу тебя. А из клана пускай выгоняют!

— Ты с ума сошел, не вздумай! — наверное, мой «голос» был весьма громким, так как он едва заметно поморщился:

— Рина, я за тебя переживаю! Что мне делать? У тебя в замке есть хоть кто-то, кому ты можешь доверять?

— Увы, нет. Теперь нет.

— Тогда… Слушай и запоминай: городок Карон — это недалеко отсюда.

— Я знаю, — прервала я, — примерно полтора дня пешего хода.

— Вот-вот! Там недалеко от рыночной площади есть лавка Мирта-оружейника, Если в эту лавку придет кто-то и скажет «Лиарнэль», то ему помогут всем, чем смогут: деньгами, оружием, советом. Запомнила? Вдруг пригодится!

— Да, спасибо тебе огромное.

— Ох, Рина, если бы я мог сделать больше! Знаешь, если я узнаю, кто твой жених, постараюсь сообщить как-нибудь. Хотя бы слух пустить — вдруг дойдет до тебя?

— Отлично. И, Эрв, я так была рада увидеть тебя и поговорить, пусть даже так!

Поворот, музыка закончилась, и мы поклонились друг другу. Некоторое время еще стояли — глаза в глаза, а затем Эрв скрылся в толпе.

Последний танец я танцевала с Варрэном. Механически выполняя движения и следя за тем, чтобы с лица не сходила светская улыбка, я перебирала в мыслях все то, что узнала сегодня. Хорошо, что я смогла «поговорить» с Эрвейном, это стало для меня отдушиной в этой атмосфере всеобщего лицемерия. Танец закончился, и брат подвел меня к матери, также закончившей танцевать с одним из советников отца и присевшей на высокое, смахивающее на трон кресло.

— Я довольна тобой, дочь, ты произвела приятное впечатление на всех наших гостей. И меня порадовало, что ты не стала говорить с этим полукровкой. Как только его могли включить в число гостей! Поистине, Шарэррах все дальше отклоняются от правил поведения истинных драконов!

Я выслушала её сентенцию, по-прежнему слегка улыбаясь и чуть склонив голову, хотя внутри у меня все кипело. Шарэррах у нее непонятно кто, зато этот мерзкий Каэхнор — истинный дракон?

— Пожалуй, тебе стоит отправиться отдыхать, — снова обратилась ко мне мать, — или хочешь еще потанцевать?

Оставаться и танцевать, расточая фальшивые улыбки и выслушивая стандартные комплименты, или уйти отдыхать? Ответ был очевиден:

— Если можно, матушка, я бы предпочла уйти. Слишком много новых впечатлений, я чувствую себя слегка уставшей.

— Хорошо, попрощайся с гостями и ступай. Да, и завтра у тебя уроков не будет, отдыхай, — величественно кивнула она мне.

Я сделала реверанс и отошла. Следуя традиции, попрощалась с главами оставшихся в зале пяти кланов — каждый из них поцеловал мне руку и произнес какое-либо пожелание — сделала реверанс и ушла. Мне было о чем подумать.