Гордон все же сумел вытащить Рурхана на улицу. Он повел его к себе домой, чтобы познакомить со своей семьей, угостить ужином приготовленным женой и попутно показать город. Воспользовавшись возможностью, Гордон решил устроить полноценную экскурсию, для чего они выдвинулись ранним утром, пешком игнорируя метро. Прошлись по уникальным местам и достопримечательностям. Переодевшись и уподобившись артэонам во внешнем виде, перестав так сильно бросаться в глаза, Рурхан, наконец, мог спокойно осмотреть город. Да и самим городским улицам, замершим в плавном спокойствии артэонской идиллии, до него не было никакого дела. Лишь единицы из местных жителей интересующиеся новостями, узнавали этого пропущенного в их внутренний мир странника, да и те старались подолгу не задерживать на нем взгляд, дабы не создать дискомфорт для гостя их города. Рурхан воочию увидел множество чудес, о которых успел прочесть. Чем ближе становился вечер, тем мрачнее становился Рурхан. Ужин в кругу семьи Гордона, как и близкое знакомство с артэонами тяготили его. Видя себя безумным дикарем, навыдумывав себе разного, он попросту боялся общения с этими совсем иными существами. В шаге от дома Гордона, остановившись на набережной, Рурхан решил сказать все, как есть. Он поведал о своих планах на будущее, о том, что не видит иного варианта кроме как возвращение домой, постаравшись культурно отказаться от ужина. «Простите, но я и так уже сильно задержался. Гости потому и гости что не остаются навсегда. Простите, умоляю, спасибо вам за все, вы не представляете, что сделали для меня. Спасибо вам за все. Умоляю, поймите меня и отпустите с миром», — скрасив свои слова слабой улыбкой, закончил Рурхан.

Гордон, выслушав, смотрел на него с улыбкой. Он все понимал, видел стеснительность и закомплексованность гостя, ждал от него чего-то подобного.

— Значит, собрался уходить? А ты сильнее, чем кажешься! Но… Рурхан, ты хоть понимаешь, как это будет тяжело для тебя? Я не говорю сейчас о физической тяжести пути назад и опасностях, которые поджидают в лесах. Я говорю о моральной тяжести твоей последующей жизни в условиях общества Страны Волка. Ведь ты уже повидал этот мир, слишком многое узнал, ты не сможешь вернуться в свое дикое племя и спокойно жить в нем. Тебя лишат жизни, бессмысленно и глупо во имя сохранения иллюзии, на которой держится тот маленький мир, из которого ты пришел. Пойми, Страна Волка самобытна и свободна, ей ни к чему все те знания, что ты впитал.

Одумайся, ведь ты уже не один из них, ты один из нас. Только вдумайся в абсурдность ситуации. Ведь тебя никто не гонит, твой пропуск продлили бессрочно. Окружение не враждебно к тебе, это ты сам навыдумывал себе всяких глупостей. Посмотри вокруг — ничто не давит на тебя, наоборот, мы как артэоны хотим, чтобы ты остался, потому, что понимаем, что другого выбора у тебя нет. Твой уход от нас будет ошибкой, — мягко и спокойно безо всяких лишних эмоций сказал Гордон, отойдя в сторону, сев на ближайшую скамью, дав Рурхану подумать.

— Ну и как вы себе это представляете? — Рурхан сел рядом с Гордоном.

— Легко и просто, — глядя на гладь протекающего рядом канала сказал Гордон. — Рурхан пойми, для меня ты друг. Поэтому я хочу уберечь тебя от ошибки. Двери нашего общества открыты, тебе нужно в них только войти, — от своих слов Гордон улыбнулся.

— То есть я вот так просто могу стать одним из вас? Остаться жить с вами? — глядя на Гордона, спросил Рурхан.

— Конечно. Тем более что выбора у тебя нет, — Гордон, расплывшись в теплой улыбке, посмотрел на Рурхана. — Они тебя никуда не отпустят.

— Кто они?

— Городская общественность в лице студенческих советов, ну то есть молодых восемнадцати — двадцати пяти летних артэонов, к возрастной категории которых ты относишься, решила, что уже достаточно времени прошло, и процесс твоей первичной адаптации завершен. И они решили помочь тебе адаптироваться полностью, выделив для этого примерно подходящую для тебя компанию проводников в беззаботную жизнь молодых артэонов. Я бы советовал тебе, хотя бы попробовать каково это быть свободным молодым человеком…

На улице стоял солнечный и жаркий день. Первое июля, один из главных праздников у артэонов — Первый День Лета. Город украшался к празднику, силами Сферов повсюду вывешивалась различная мишура, ленточки, гирлянды, устанавливалось дополнительное праздничное освещение. Хранившиеся до этого в зимних садах пальмы и другие деревья из жарких мест в специальных горшках расставлялись по улицам. По совету Гордона сбрив свою «старящую лет на сто бороденку» от чего, как будто бы помолодев, Рурхан почувствовал себя неудобно, не в своей тарелке. Расчесав волосы, приведя себя в порядок, прочитав последние интересующие книги, завернувшись в темный армидейский плащ, подаренный ему Гордоном, Рурхан сидел за одним из письменных столов своей комнаты. Глядя в окно он замер в ожидании. При любом исходе сегодняшнего вечера возвращаться в эту комнату он больше не собирался.

Как по расписанию в пять часов вечера в коридоре послышались шаги, кто-то бродил по мрачным пустующим коридорам в поисках его комнаты. Шумно неуклюже пробираясь через стопки книг заваливших предыдущее помещение, шаги приблизились к двери.

— Можно? — раздалось из-за скрипуче открывшейся двери. Рурхан встал со стула, чтобы рассмотреть своего гостя. В дверях стоял двухметровый светловолосый молодой артэон, одетый в белую длинную футболку с непонятной надписью на груди, шорты и кроссовки, положенного армидейского плаща на нем не было. Огромное мощное мускулистое тело, созданное для выдерживания колоссальных физических нагрузок. Рельефы мышц прорисовывались даже через мешковатую повисшую на нем футболку. Плюс короткая стрижка, идеальная армейская выправка и солдатский жетон на шее, не оставляли сомнений в том, что он был действующим военнослужащим. От воспоминаний своего первого контакта с местными солдатами Рурхану стало немного не по себе, отчего он заранее приготовился к возможной грубости. Улыбнувшись при виде Рурхана, вопреки ожиданиям которого, парень на вид не больше двадцати лет, вошел в комнату.

— Привет, значит ты Рурхан, а меня зовут Джейсон. Я просто знаю, как тебя зовут, поэтому думаю, нет смысла от всех этих церемоний знакомства. Будем считать, что познакомились, — сказал он, осматриваясь по сторонам, по привычке сложив руки за спиной и выправив спину, казалось он вот-вот примет строевую стойку.

— Да конечно, — скрыв волнения улыбкой, ответил Рурхан.

— Мрачное, какое-то тоскливое место, все эти незаселенные места такие. Так ты здесь прожил почти месяц? — спросил Джейсон.

— Да.

— Ничего себе! Ну, все твоему затворничеству конец. Ну, ты как готов?

— К чему готов?

— Я не знаю, мне было велено просто довести тебя до места. Так ты идешь?

Они вышли из университета, в глаза Рурхану ударил солнечный свет, он слегка отстал, в свете солнечного дня рассматривая со стороны величественный корпус храма науки пленившего его своими сокровищами на несколько недель. Таким образом, он про себя прощался с университетом, открывшим ему мир артэонов и мир в целом. Джейсон остановился и подождал его, и в последующем всю дорогу он старался держаться наравне с Рурханом, специально замедляя шаг. Они прошли от университета к метро по тому же пути, по которому его привел Гордон. В шуме трясущейся кабинки здешней подземки провели пару минут. На все вопросы Рурхана о том, куда они едут или кто отправил его за ним, Джейсон отшутился, что он якобы солдат, и просто слепо выполняет приказ, и как, всегда руководство не посвящает его в детали. Джейсон еще вначале их пути прямо пояснил, что общих тем у них сейчас практически нет, а отвечать на какие-либо вопросы ему запрещено его «командованием». Они почти всю дорогу молчали, но это была спокойная тишина, этот артэон, несмотря на грозные размеры, внутри простой и незамысловатый совершенно не смущал Рурхана.

При выходе из метро Рурхану открылся очередной лиственный внутригородской парк, деревья которого к празднику были увешаны ленточками и цветными фонариками. Джейсон привел его в самое сердце артэонского мира, один из центральных кварталов города. Свидетельством чему являлась возвышающаяся за верхушками окружающих деревьев армидейская Центр Цитадель, сейчас кажущаяся близкой как никогда. Один из крупнейших центральных парков города раскинулся лабиринтом из белых каменных дорожек, зажатых аккуратными лиственными дебрями, вдоль границ которых, по обеим сторонам тянулись ряды лавочек-качелей. Этот парк, обычно заполненный смехом, криками резвящихся детей, под присмотром, сидящих на лавках взрослых, сейчас пустовал. Сегодня зеленые лабиринты парка были заполнены только пением птиц. Еще при выходе из метро Рурхан заметил двух охраняющих вход в него пограничников. Также среди белых дорожек парка, им навстречу попались еще двое вооруженных солдат для чего-то патрулирующих здесь территорию. Вооруженные патрули посреди города Рурхана очень удивили, ведь артэоны вроде как разумны и живут в гармонии, не требуя никакого контроля над собой, так кого и отчего охраняют эти солдаты?

За столбом-указателем с табличками «Болотистый пруд» и «Волейбольная площадка», после поворота в следующий закоулок зеленых коридоров парка мимо них прошла компания из трех человек. Человек, вот именно простых людей, здесь в центре города, святая святых артэонского внутреннего мира. Стало понятно, что здесь делают вооруженные солдаты, и от кого они охраняют свой мир. Но для Рурхана возникал следующий вопрос: «Что здесь делают люди, ведь по идее их проникновение сюда недопустимо?». Джейсон пояснил только что сегодня праздник.»… Ну, или как праздник… Особый день я бы так сказал. Поэтому город сегодня полностью открыт для посещения. Туристы бродят повсюду и погранцы приведены в усиленный режим несения службы. В такие дни я счастлив, что не один из них», — Джейсон старался уйти от ответа.

— Говоря о празднике, ты имел в виду День начала лета?

Джейсон замялся, замедлил ход. — Нет, ну в смысле. Да тоже. Это сложно будет объяснить, вот так просто разом. Понимаешь… Подожди немного, сейчас я приведу тебя к тому, кто умнее меня, она тебе все доходчиво объяснит. Сейчас уже скоро придем.

Миновав еще несколько поворотов белой дорожки парка, встретив по пути еще несколько компаний людей, они вышли на сокрытое зеленой глушью, шелестящей листвой, волейбольное поле. По бокам волейбольной сетки стояли лавочки-качели, на одной из которых, тихо покачиваясь, одиноко сидела молодая прекрасная девушка. То, что она не случайно заблудший сюда турист было сразу видно по ее необычной красоте. Та самая гармоничная, в чем-то безупречная, со штрихом легкой человеческой неровности артэонская красота — результат кропотливого старания Духа, что делает ее похожей на произведение искусства. Как и у всех артэонов, ее безупречная, нежная кожа переливается на солнце блеском, резко отличая от людей кажущихся на этом фоне серыми. Ее темно-синие волосы средней длины, на макушке были окрашены в темно-фиолетовый цвет. Темно-фиолетовые узоры похожие на лепестки от макушки сползали по ее локонам вниз. Легкое летнее зеленое платье до колен с узорами из красных, желтых цветов, дополняемое босоножками цветастой палитры. В руках у девушки был большой цветок темно-синий как ее глаза. Увидев их, она решила не давить на Рурхана своим взглядом, опустив голову вниз, замерев, наоборот дав ему возможность себя рассмотреть. Джейсон остановился в паре метров от этой красавицы. Она, пригладив волосы, боязливо не поднимая взгляд, встала с лавочки. И вдруг весь мир в одну секунду перестал существовать для Рурхана, ведь она, улыбаясь, смотрела прямо на него. Убедившись, что все внимание Рурхана приковано к ней Джейсон быстро исчез из вида, оставив их наедине. Ее красота мгновенно сковала Рурхана, заставив его сердце трепетать. В его сознании она отразилась чем-то неописуемо прекрасным, сошедшим с небес и озарившим своим светом. Ее белоснежная улыбка, подаренная ему, оказалась слишком резкой и неожиданной, как и прямой взгляд неописуемой глубины прекрасных синих глаз. Он беспомощно замер не в силах пошевелиться, в то время как мысли в голове спутались. Она, тепло, просто улыбаясь, своеобразно приветствовала его, настраивала последующее общение на нужную волну, а он ошпаренный такой внезапностью, сдавленный слетевшими с катушек эмоциями замер в ступоре, это длилось пару секунд, для него показавшихся вечностью. При улыбке ее ровные гладкие губы переливались блеском красной помады, каждым своим изгибом оставляя шрам в душе Рурхана. Ее темно-синие глаза, источающие наивную доброту, ярко выделялись на безупречно белоснежном фоне.

— Приветик, — застенчиво, как-то немного испуганно улыбаясь, сказала она. Рурхан замер как вкопанный.

— А-а-а, э-э-э… э-э-то я-я-я, — все, что сумел он выдавить из себя. Артэонская красавица залилась смехом. Рурхан тоже улыбнулся, тщетно пытаясь сказать что-нибудь еще, не в силах оторвать от нее взгляд. И тут он допустил роковую ошибку — посмотрел на ее грудь. Хотя это нельзя назвать ошибкой, это произошло спонтанно, как-то само собой, естественно. Неописуемая жажда тут же иссушила его тело, выключив мозг. Не дождавшись адекватного приветствия от Рурхана, она опустила взгляд в точку своего тела, куда он буквально прирос взглядом. Поняв, что все его внимание сконцентрировано на ее груди, она снова захихикала. Ее звонкий смех вырвал его из очарования. Рурхан покраснев, опустил глаза, но неописуемое желание заставило его снова с улыбкой посмотреть на представшую перед ним артэонскую принцессу.

— Знаете, ведь я на самом деле еще много разных звуков издавать умею. Могу вас еще посмешить! — старался реабилитироваться Рурхан, пока язык его слушался. Она, улыбаясь, отрицательно кивала головой, ничего не говоря.

Красавица, молча подошла и протянула ему цветок, захват которого рукой тело Рурхана произвело автоматически, без помощи затуманенного разума. Легкое летнее платье, оставляющее открытой нежную, нетронутую кожу плеч блестящую на свете солнца, прилично открытая глубоким декольте грудь и ее аромат буквально придавили его своим приближением. Вся эта красота, запечатлевшая в себе нежность и ласку артэонского мира, сводила с ума, порождала в нем безумное желание ею упиться.

— Вы просто прекрасны, — очарованный ею добавил он, пока была возможность.

Вдруг где-то сбоку послышался женский смех. Внутренне вздрогнув, посмотрев вправо, Рурхан увидел еще одну артэонскую красавицу не успев оправиться от встречи с первой. В паре метров от него стояла девушка, облаченная в черные, мрачные цвета, резко выделяющие ее, совершенно не вписывающиеся в общую палитру красок зеленого парка залитого светом солнца. Армидейские плащи делались из мягкой гладкой непромокаемой ткани, а ее плащ был льняным, черным, свисающим до земли, с болтающимся сзади большим капюшоном. Под плащом черное длинное платье на талье поджатое тонким ремешком, подчеркивающим ее безупречно стройную фигуру. Ее черные как ночь волосы были сжаты в изящное каре, обрамляющее своей ночной темнотой снежно-белую кожу ее прекрасного лица, с выкрашенными в стальной цвет губами, контуры которых обведены тонкой черной линией. Еще одним отличием сотворенных Духами артэонов от людей были глаза самых разных цветов и оттенков. Так глаза первой цветастой красавицы были неестественно холодно синими. Окруженные залитыми тушью черными ресницами глаза второй мрачной красавицы темно-красного, почти вишневого цвета идеально дополняли ее темный облик. Топая по асфальту волейбольной площадки, своими тяжелыми ботинками с высоким берцем наподобие армейских только дополненных каблуками, она подошла к Рурхану. При ходьбе идущие от талии вниз разрезы по бокам ее платья, образующие подобие развивающейся юбки, открывали ее стройные ноги, облаченные в черные колготки.

— Привет Рурхан меня зовут Кристина, очень приятно. Значит ты теперь наш новый друг! — улыбаясь глядя на Рурхана, она встала рядом с цветастой красавицей, положив руку ей на плечо. Белоснежные пальцы ее руки, оканчивающиеся черными ноготками, были обвиты разнообразными серебряными кольцами. Кажущаяся по-летнему знойной на фоне подошедшей Кристины, красавица с узором фиолетового цветка на волосах, стояла, молча улыбаясь и виновато опустив глаза вниз.

— Очень приятно познакомиться, — улыбаясь Кристине, без заиканий сказал Рурхан. Кристина излучала собой позитивность и адекватность, которыми он сразу подсознательно проникся, его сердце сбавило обороты. В отличие от первой красавицы в груди, которой взглядом он буквально утопал в течение нескольких секунд, Кристина также своим вторжением принесла легкий осадок непонятного отпугивающего ощущения осевшего в глубине души. Ощущения, не дающего Рурхану надолго задержать на ней свой взгляд, не оставляющего возможности лучше рассмотреть ее красоту. Это было вызвано необычным внешним видом Кристины, к которому еще надо было привыкнуть.

— Ты такой умница, уже делаешь комплементы! — сказала Кристина, не спуская с него своего ласкового взгляда. — Хотя не стоило, — в шутку нахмурив брови она, перевела взгляд на свою виновато улыбающуюся подругу, после чего та опять залилась смехом. Со словами: «Вот ты хулиганка!», не удержавшаяся перед безумной любовью к своей хохочущей подруге Кристина прижала ее к себе, обхватив обеими руками, и поцеловала в щеку.

— Кстати эту хулиганку, создавшую для тебя эту нелепую ситуацию, зовут Селина, но мы зовем ее Фиалка, думаю понятно почему. Она у нас самая маленькая, ей восемнадцать лет, поэтому ей все простительно, — сказала Кристина, оторвав взгляд от Фиалки и посмотрев на Рурхана все еще переполненными любовью глазами. Ее голос от четкого, ясного, командного тона, в периоды умиления и спокойствия перетекал в нежный, мягкий и приятный. — Как тебе не стыдно, так по-хулигански себя ведешь с нашим новым другом. Ай-ай-ай! Ведь тебе же было велено установить контакт. Я понадеялась на тебя, а ты? — Кристина снова переключилась на Фиалку, решив ее своеобразно отчитать. Отчитываемая подругой Селина подняла свои синие виновато опущенные глаза, на доли секунды взглянув на своего нового друга, от чего опять усмехнувшись, в то время как Рурхану опять пришлось прилагать усилия, чтобы вдыхать потяжелевший вокруг себя воздух.

— Привлечь внимание! Ты сказала: привлечь внимание… приковать Рурханчика к себе! Когда ты говорила мне, что я должна делать, ты ничего не говорила ни о каком контакте. Так что не обманывай!.. — глядя на Кристину своим звонким детским голосом с улыбкой оправдывалась Фиалка. В ответ, Кристина ладонью закрыла ей рот, не дав договорить.

— Не обращай внимания Рурхан, она просто как обычно все неправильно поняла, — Кристина в шутку оправдывалась перед Рурханом. В то время как Фиалке с закрытым ртом оставалось только моргать, смеющимися глазами.

— Как скажите, — Рурхан расплываясь в улыбке, смотрел на двух своих новоиспеченных подруг. В следующую секунду нагрянуло очередное потрясение, казалось еще немного и сердце Рурхана тающего от нежности точно не выдержит.

Он вздрогнул от шлепка по плечу сзади. Не убирая руку с его плеча, после игривого приветствия, из-за спины Рурхана вышла яркая блондинка с длинными волосами. Сложно сказать, что было на ней одето. Можно сказать это было платье, ну или купальник, оформленный в виде платья. Переплетение белых легких лент по минимуму скрывающих тело. Эту свою частично прикрытую обнаженность, чтобы не травмировать своего нового друга окончательно, она скрыла под классическим черным армидейским плащом, предельно коротким, прикрытым сверху ее светлыми распущенными волосами. Ее длинные стройные ноги, полностью открытые из-за короткого плаща, облачены в светлые летние легкие босоножки с каблуками. Воплощая в своем внешнем виде идеалы эротичности, всей собой, демонстрируя свою сущность, эта красавица своим вторжением снова вогнала в ступор вот только начавшего оживать Рурхана. На появление третьей ослепительной красавицы, внешне казалось затмевающей собой двух предыдущих, его реакция была как на явление господне. Он, с отвисшей челюстью глядя на нее беспомощно замер, пока в его душе шевелилось что-то безумное, какая-то неконтролируемая жажда. На ее шее черный положенный плащ был застегнут большой брошью с бриллиантом. Совсем не вписываясь в ее образ, навеивая что-то детское и нелепое, нечто оставленное влиянием веселой подружки с фиолетовыми лепестками на волосах, на ее правой щеке цветными красками была нарисована бабочка расправившая крылья. Черные линии ее бровей, окруженные розовыми тенями, приподнялись от взгляда, вобравшего в себя удивление его смущенности и какой-то особый (нездоровый, какой-то похотливый) интерес к дальнейшему с ним общению. Белоснежную улыбку окружали выкрашенные в легкий розовый цвет сладкие губы. Встав перед ним, положив вторую руку к нему на плечо, приблизившись критически близко, погрузив его в свой аромат, она изучала его взглядом.

— Значит ты Рурхан, а я значит Алекса, вот и познакомились. Я конечно рада! — упершись в Рурхана своим прямым наглым взглядом, сказала блондинка. Было в ее голосе что-то сочное, произношение отдельных звуков в дополнение к внешнему виду порождало какие-то потаенные желания. Он не успел связать и пары слов, чтобы ответить этой красавице, как она отвернулась к своим подругам, сказав им: «Ну все девчонки можно выдохнуть спокойно, он так-то симпатичный». В то время как Кристина, не выдержав щекотки, хихикнула, убрав свою закрывающую рот Фиалки руку.

— Я чуть не задохнулась, — своим детским голоском сказала Фиалка.

— «Ой, Фиалочка прости меня» — так я, по-твоему, должна была отреагировать, да?! — Кристина прижала к себе крепче смеющуюся Фиалку. Они будто позабыли про своего нового друга. — Ты хулиганка! — не сводя глаз с любимой подруги, в шутку хмурила брови Кристина.

Не получив никакого ответа от подруг увлеченных друг другом, Алекса снова развернулась к Рурхану, будто загипнотизированного ее взглядом, взмокшего в ее присутствии. «Ты знаешь, это даже становится интересным», — зная, что внимание Рурхана приковано к ее губам поэтому, плавно двигая ими, сказала Алекса, руками обхватив его шею.

— Алюня успокойся! — Кристина, оторвавшись от Фиалки, запоздало кинулась останавливать свою помешанную на любви сексапильную подопечную.

— Хотя подожди, — замерев в нескольких сантиметрах от поцелуя, вдруг изменилась в лице Алекса. Богиня любви внутри этой светловолосой красавицы сменилась глупой девчонкой готовой сочувствовать кому угодно. Ее глаза наполнились жалостью, своей нежнейшей ладонью она коснулась его щеки. Наступила тишина. Кристина, поспешившая спасти Рурхана от Алексы остановилась. — Так тебе как я поняла двадцать лет? — глядя ему в глаза с жалостью сказала Алекса.

— Ну да. А что? — ответил Рурхан нарешающийся выдохнуть, дабы не рассеять ее аромат и тепло нежной ладони.

— Просто ты выглядишь, извини, но лет на тридцать, если не больше, — жалея Рурхана взглядом, сказала блондинка.

— Солнышко, ты, что моя маленькая? Я же вам объясняла, что Рурхан пришел к нам из суровых мест. Там под воздействием тяжелых условий люди грубеют, поэтому выглядят старше своих лет, — привычно поставив руки на пояс, объясняла Кристина.

— В нашей деревне в двадцать лет мы уже давно мужчины, охотники, там главы семей и все такое, — тихим голосом, боясь вспугнуть нависшую тишину, внес разъяснение Рурхан.

— Вот видите как: в двадцать лет, а уже взрослые люди, а у нас в почти двадцать все еще непонятно что, — глядя на Фиалку как обычно в шутку нахмурив брови, сказала Кристина. Фиалка снова захихикала, в ответ пощекотав Кристину, Рурхан улыбнулся, а Алекса ничуть не изменила своего сочувствующего взгляда.

— Бедненький, но ведь ты уже обратно не вернешься? Ведь ты теперь останешься с нами? — лаская щеку Рурхана своей нежной ладонью, казалось готовая заплакать, сказала Алекса.

— Это уже частично и от нас зависит, — сказала Кристина, силой оттаскивая Алексу от Рурхана и передавая ее в объятия Фиалки. Но даже оттаскиваемая силой Алекса, все равно не сводила с Рурхана жалобного взгляда своих карих глаз. Разобравшись с Алексой, Кристина хотела что-то сказать Рурхану, как-то объяснить происходящее, но вместо этого посмотрев в его глаза, улыбнулась и опустила взгляд. Рурхан стоял толком не понимая ничего из того что происходит с ним в течение последних нескольких минут. Их красотой плененный и будто опьяненный с улыбкой он наблюдал за происходящим.

— Так, а где же наш лежебока? Куда опять запропастился этот негодник? — сказала Кристина.

— Лежебока! Выходи! — крикнула Фиалка.

В тени древесных зарослей парка метрах в пяти за лавочкой, на которой сидела Фиалка все это время, лежа на земле, молча наслаждаясь изменяющимися беззвучными облаками, проплывающими на остывающем в завершении жаркого дня небе, лежал еще один участник компании новых друзей Рурхана. Услышав крики потерявших его друзей, тяжело вздохнув, он, встал и, не отряхиваясь, пошел сдаваться. Из-за деревьев вышел неряшливого вида темноволосый артэон юный, как и все новые друзья Рурхана. Его волосы длиной были почти как у Кристины, только без подровненных кончиков, неухоженные и лохматые, лежащие на нем нелепой копной. На нем темная футболка, мешковатые штаны под нелепо накинутым сверху армидейским плащом. За спиной у него болтался черный рюкзак, в руках он держал Фиалкин армидейский плащ. Подойдя к своим друзьям окинув их взглядом, остановившись на Рурхане, он застенчиво перевел взгляд в сторону. Не дав ему подойти, и хотя бы попытаться что-то сказать Фиалка и Алекса бросились к нему. Повиснув на нем с обеих сторон, они пригладили его волосы, отряхнули налипшие на его одежде листья и песок, оставшиеся после лежания на земле.

— Знакомься Рурхан это Хьюи, Хьюго — наш Плюшик! Он вообще, вообще душка! — расплываясь в улыбке, лепетала Фиалка. Селина в окружении любящих ее друзей всегда улыбающаяся говорила детским тонким голоском, порой не всегда правильно произнося звуки, как это делают маленькие дети. Не говорила а «мяукала» как это называли друзья. Пока Селина спешила представить своего неряшливого застенчивого Хьюго, Алекса лицом начала зарываться в его копну, чтобы губами добраться до уха и приласкать своего «Плюшика». Хьюго все-таки заставил себя посмотреть на Рурхана.

— Здравствуй, приятно познакомится, — Рурхан начал первым.

— Привет, мне тоже, — улыбнувшись, ответил Хьюго.

— Как мило! — Фиалка прокомментировала знакомство своего «Плюшки» с Рурханом. В то время как обычно веселая Алекса продолжала молчать, угрюмо положив голову на плечо Хьюго.

— Что случилось ваше высочество? Что с вами, — Хьюго успокаивающе гладил светлые локоны своей прекрасной подруги, видя, что она отчего-то не весела.

— Так ну все, вроде все в сборе, — подытожила Кристина. — Теперь что касается вон того большого и сильного нашего маленького мальчика, нашего Джейсона, прячущегося сзади тебя Рурхан. Как я полагаю первичное объяснение того кто мы все и что за ерунда здесь происходит ты уже получил от него? — Кристина спросила у Рурхана.

— Н-у-у да. Да получил, — неуверенно промямлил Рурхан.

— Так получил или нет? — строго спросила Кристина у Джейсона, прячущегося за спиной Рурхана.

В ответ Джейсон вышел вперед и, улыбаясь, опустив глаза, под строгим взглядом Кристины опустился на колени. — Ваше высочество, я не выполнил ваш приказ, — едва сдерживая смех, сказал Джейсон.

— Почему? — изображая строгость, поставила руки на пояс Кристина.

— Я подумал, и понял, что ничего толком объяснить не смогу. Даже того что вы мне сказали сказать, передать по-умному, по-моему у меня бы не получилось. Мне показалось, что лучше это получится у вас. Поэтому я предложил разумно помолчать по дороге, сконцентрировавшись на основной задаче, то есть привести Рурхана сюда.

— Вот ты непослушный хулиган! — улыбаясь, сказала Кристина, глядя на Джейсона, сидевшего на коленях виновато опустив глаза.

— Надо бы его в угол поставить! — сказала Фиалка.

— Я готов понести любое наказание, — продолжал придуриваться Джейсон.

— Нет, поставить в угол это слишком мягко, — сказала Кристина своим нежным и спокойным, на фоне звонкого Фиалкиного, голосом. — Ладно, значит, никакой любви, и ласки ты мой милый Джейсон сегодня не получишь. Это тебе и будет наказанием. А так сделал бы то, что должен и был бы умничкой, получил бы свое вознаграждение, утонув в нашей ласке. Ну а теперь извини! — едва сдерживая улыбку, пытаясь выглядеть строгой, вынесла вердикт Кристина.

— Нет! Нет, ваше высочество прошу вас только не это. Накажите меня как угодно, только не так прошу вас, — Джейсон изображал мольбу и ужас, перед суровой карой.

— Но ведь ты же сам сказал, что готов понести любое наказание!

— Любое, но только не это. Хотите, я лучше сто раз отожмусь от пола или присяду. Хоть пятьсот раз. Все что угодно, только не это!

— Я тебе, что твой армейский офицер? Наказание придумано, и оно не подлежит изменению! — повысив свой тон до строго командного сказала Кристина.

— Вот блин! — вздохнул Джейсон, поникнув на коленях и грустно опустив голову. Селина позабыв про Хьюго, побежала успокаивать его.

— Но ведь это же всего лишь на один день, — сев к нему на колени лаская, прижимаясь крепче, успокаивала его Селина. Джейсон сжал в железных объятиях свою маленькую подругу, которая сразу начав пытаться вырваться, залилась смехом. Кристина, видя, что ее глупая подруга сразу с ходу нарушает установленное ею шуточное наказание, промолчала и просто улыбнулась. Рурхан, с лица, которого в компании новых друзей не сходила улыбка, просто стоял молча, наблюдая за окружающими его прекрасными, странными и веселыми существами.

— Извини Рурхан, если бы я с самого начала знала, что этот хулиган даже просто элементарно не ввел тебя в курс дела, я бы совершенно по-другому строила наше общение. Ну а так вкратце думаю многое уже и так понятно. В нашем внутреннем мире мало что интересного происходит. Твой приход к нам стал своего рода сенсацией. Об этом даже в газетах писали. Сначала мы ждали, когда ты сам выйдешь к нам, но этого не происходило. В последующем видя твою… э-э-э скованность, мы решили помочь тебе. Мы собрались на студенческий совет, и я предложила нашу компанию в качестве твоих проводников во внутриартэонскую жизнь. В общем, мы должны будем помочь тебе в процессе твоей «артэонской социализации». Постараемся понравиться тебе! Покажем тебе все, все, что непонятно объясним. Проще говоря, погуляешь с нами пару дней, а там если понравится, то станешь нашим другом и останешься с нами навсегда, а если нет, то тогда уже тебе решать что делать дальше. Уйти ты можешь в любой момент, — мягко и плавно объяснила Кристина.

— Хорошо, я не против, — тонул в нежности от общества красавиц Рурхан.

— Ты что Кристиночка! Он никуда не пойдет, при любом раскладе. Мы его теперь никуда не отпустим, — Алекса все еще переживала за Рурхана.

— Джейс встань с коленок, не надо долго так сидеть, — в ответ на слова Кристины Джейсон послушно встал. — Ну, раз уж мы вроде как «познакомились», значит теперь можно идти гулять! Хотя подождите… — Кристина, улыбаясь, слегка застенчиво опустив глаза, робко подошла к Рурхану, вторгнувшись в его личное пространство. Она прижалась к нему и аккуратно положила руки к нему на плечи. Подняла свои окрашенные в темный цвет веки, посмотрела в глаза. Почувствовав ее Рурхан, оцепенел, замер, наслаждаясь ее благоуханием, кажущимся внеземным ароматом ее волос. — Ты не хочешь сбежать нет? Ну, в смысле хочешь пойти с нами, узнать нас, наш мир лучше?

— Разумеется.

— Хорошо, — приятно улыбнулась Кристина. — Пойми малыш артэонский мир это легкость и простота. Здесь просто нечему сковывать тебя. Ничего не бойся, теперь ты с нами, мы не дадим тебя в обиду! Просто расслабься и будь собой. Нам интересно узнать тебя настоящего ну и… приласкать, согреть после холода, — тихо и нежно говорила Кристина, приблизившись к Рурхану настолько, что он чувствовал запах ее помады, прочувствовал каждое движение ее сладких губ. — Наш мир это гармоничная идиллия пронизанная потоками любви, воплотившая в себе все прекрасное и светлое, что есть в людях. От окружающего зла мы надежно защищены, — пальцами проводя по изношенному лицу Рурхана, она едва сдерживала слезы. Видя, как прослезились ее глаза Рурхан шокировано замер, ему была непонятна и чужда такая открытость и эмоциональность присущая наивным артэонам. Действительно к миру этих существ нужно было привыкнуть. — Здесь под Светом Духа подобно детям мы можем позволить себе быть беззаботными и счастливыми всю жизнь. Вон посмотри на Фиалку! — Кристина снова радостно улыбнулась, моргнув глазами избавившись от накативших слез. — Ведь ты хороший и добрый значит, тебе не составит труда стать одним из нас. Иначе твой пропуск не продлили бы бессрочно. Просто дай немного себе помочь, полностью откройся нам, а если возникнут какие-то трудности, то просто поведай о них. Ну, как-то так да!? — проговорив все плавно и нежно на одном дыхании Кристина, тяжело дыша, с теплой улыбкой смотрела в глаза Рурхану в ожидании ответа.

— Да ваше высочество, я все понял, — выслушав эту красавицу не смея шевельнуться, чтобы не нарушить приятное теплое мгновение Рурхан был предельно серьезен. Впервые наблюдая такое откровение от той, кого только что узнал, поняв, с чем столкнулся Рурхан, будто возложил на себя некую ответственность. — Просто дайте мне немного времени, чтобы привыкнуть, — теперь привыкнув к Кристине, Рурхан спокойно смотрел в ее глаза, в душе тая от их красоты.

— Кристина ты, что заранее заготовила эту речь? — недоумевая, спросил Джейсон.

— Алекса, Фиалка что-то он у вас разговорился, — отреагировала Кристина. Тут же за ее спиной послышалось хихиканье Фиалки затем смех Джейсона.

— Значит, говоришь тебе нужно время? — Кристина продолжала смотреть Рурхану в глаза. — Естественно, это само собой. Рурхан и что касается «вашего высочества», пожалуйста, не зови меня так больше. Мне уже хватает одного глупышки зовущего меня так. И никаких «вы», тоже не надо, хватает второго глупышки, периодически обращающегося ко мне подобным образом. Просто называй меня по имени. Пожалуйста. Хорошо?

— Да Кристина. Так нормально? — застенчиво произнес Рурхан. В ответ Кристина улыбнулась и щелкнула его по носу кончиком пальца. Рурхан закрыл глаза, расплывшись в улыбке, пока потоки теплого удовольствия, растекались по его телу. Кристина посмотрела на своих «малышей». Алекса, опечаленная, в объятиях своего ласкового старающегося ее успокоить Хьюго. Джейсон, атакованный хохочущей Фиалкой, уже лежал на земле, хихикая от ее щекотки и ласки. Кристина все же попросила свою глупую подругу не перегибать палку и сильно не нарушать установленного для Джейсона на сегодня наказания. «Ну, все малыши пойдемте, отпразднуем наше знакомство», — после этих слов Кристины друзья отправились гулять. Кристина и Алекса окружили Рурхана. Фиалка накинула на себя свой положенный плащик, поверх гладкой темной ткани покрытый узорами из маленьких блестящих звездочек, и они с Хьюго, держась за ручку, отдельно от основной компании, пошли рядом. Когда все друзья отошли метров на пять, Джейсон одиноко побрел сзади, по привычке приглядывая за ними, стараясь защитить их от всего. Подаренный Фиалкой синий цветок, от волнения смятый в руках Рурхана, «оплаканный» девчонками отправился в урну по пути.

— А куда именно мы идем? — спросил Рурхан.

— Немного отметить наше знакомство. Люди, как известно, отмечают все праздники торжественным приемом пищи. Вот и мы артэоны так и не смогли придумать ничего более креативного, так и продолжаем следовать традициям наших предков. Атмосфера праздника видимо уже «инстинктивно» рождается в нас у праздничного стола. К тому же совместный прием пищи, на мой взгляд, является лучшим способом сближения людей, размывающим любые барьеры в общении. В квартире Фиалки мы специально приготовили праздничный стол. Туда мы и идем, — сказала Кристина, шагая рядом с Рурханом.

— Пойдем, покормим тебя! — заставила своих друзей улыбнуться Фиалка. — А что ты любишь больше всего. Я имею в виду из еды? — спросила она. Внутренне еще побаиваясь нового друга, во власти своих хаотичных эмоций, просто к нему еще не привыкнув, она шла в стороне, прижавшись к своему любимому теплому Хьюго.

— Нет, в смысле, что ты уже успел попробовать за то время что живешь в золотом городе. Что тебе понравилось больше всего? — конкретизировала вопрос Алекса идущая слева от Рурхана.

— Ты пробовал мармелад, тот который фруктовый? — дополнила вопрос Фиалка. Несмотря на соблюдаемую дистанцию при взгляде на Рурхана с ее губ не сходила теплая радушная улыбка. Ее голос от по-детски писклявого лишь с легкой примесью взрослого оттенка во время эмоциональных всплесков переходил в тихий приятный милый тон, сводящий с ума своей скрываемой нежностью. Все это сопровождалось по-детски ломаным произношением отдельных слов.

— Знаете, едой я особо не увлекался… Некогда было. Я жажду знаний утолял. Вот. Там, откуда я книжки читать нельзя было, и вот к счастью попав к вам, я наверстывал упущенное. К сожалению, оценить вашу кухню у меня пока не получилось, — пытался быть ироничным Рурхан.

— Так стоп! — резко выпалила Кристина. — Если я правильно поняла ты в городе почти месяц, а так толком ничего вкусного и не попробовал! То есть этот Гордон, он тебя, что, не кормил что ли?! Да он там совсем одичал в этом своем музее. Надо с ним поговорить, — нахмурилась Кристина. Сказанное рассмешило Рурхана, но внешне он позволил себе только легкую улыбку.

— Кристина нет, ты все не так поняла. Гордон все делал правильно, да мой родной отец ко мне меньше проявлял заботы. Все, что на мне сейчас надето это все его вещи. Я буду благодарен ему до скончания дней. Гордон нормальный, это со мной какие-то проблемы, — сказал Рурхан, не в силах оторваться от наблюдения красоты Кристины. Он смотрел ей прямо в глаза совершенно просто и спокойно, не понимая сейчас, что могло отпугнуть его в этой красоте.

— Почему ты тогда жил в университете? Он разве не предлагал перебраться к нему? — не успокаивалась Кристина.

— Он предлагал. Просто мне не хотелось досаждать ему и его семье, — ответил Рурхан.

— Ты какой скромненький то, — Алекса продолжала удивляться новому другу.

— Маленький. Ну, все теперь ты с нами, — тихонько шепотом жалела его Фиалка, идущая в объятиях своего заботливого Хьюго.

— Кристиночка говорила, что ты вроде как отказался от ужина с семейством Гордона? — Алекса.

— Я беседовала с Гордоном. Консультировалась перед встречей с тобой, скажем так, — спешила все объяснить Кристина.

— Ты испугался? — дополняла вопрос Алекса. — Ну, ничего, нам в какой-то мере тоже было страшно. Ну, знаешь ведь у людей принято нас ненавидеть. Я думала, что нас ожидает встреча с эдаким дикарем, тупым и бессмысленным, которого нужно усмирить. Но вместо этого увидела тебя, нормального парня.

— Прости ей ее прямоту. Солнышко у нас такая, — Кристина спешила оправдать свою блондинистую подругу.

— Алекса, ты даже не представляешь, как было страшно мне идти на встречу с вами. Мне было нечего терять, я думал, пойду, опозорюсь, а потом уйду спокойно, снова стану дикарем. Думая о встрече с артэонской молодежью я конечно ко всякому готовился. Но в итоге встретил вас. Что очень необычно…

— Что необычно? — не отставала от него Алекса.

— Вы необычные, — глядя на Алексу, спокойно ответил Рурхан очарованный ее неописуемой красотой. В ответ Алекса засмеялась и взяла Рурхана под руку, прижавшись к нему.

— Пропустив ужин в семье Гордона, думаю, ты ничего не потерял, — Кристина сводила неудобный момент к шутке. — Тебя бы ожидало общение со стариками, скучное и нудное. А мы с тобой одного возраста, нас связывает общность интересов. В нашей компании только Фиалке и Плюшке, то есть Хьюго по восемнадцать с копейками, — сказала Кристина. Рурхан посмотрел на идущих рядом в обнимку Фиалку и Хьюго улыбающихся ему, улыбнувшись им в ответ. — Они еще малыши. А нам, остальным троим по двадцать, как и тебе. Думаю, общаясь с нами, ты осознаешь свою молодость.

Они шли по закоулкам белых дорожек парка-лабиринта, ориентируясь по табличкам с надписью «Выход», несколько раз, обманом угодив в тупик. В здешних тупиках располагались поляны для пикников и отдыха, большие фонтаны и прочие необычные места, соблазняющие присесть и отдохнуть, задержаться ненадолго. Они проходили мимо гуляющих по парку туристов, мимо тихо покачивающихся на здешних лавках, отдыхающих в шуме зеленой листвы артэонов, мимо старающихся не привлекать к себе внимания армейских патрулей, изо всех сил старающихся выглядеть непринужденно, дабы не омрачить атмосферы праздника. От слабых дуновений теплого летнего ветерка парк, словно невесомым снегом засыпало тополиным пухом.

— Рурхан, а расскажи что-нибудь о себе? — нарушила тишину вопросом Фиалка, согреваемая периодическими поцелуями рядом идущего Хьюго. Ее украшенные темно-фиолетовым узором волосы и большие черные ресницы, были покрыты налипшим пухом, который она не отряхивала, отчего походила на прекрасный лесной цветок.

— Цветочек, девочка моя ненужно так ставить вопрос. Ты понимаешь, что при подобной его формулировке ни один нормальный человек тебе ничего адекватного ответить не сможет. Ты спрашиваешь обо всем и ни о чем одновременно. Такое кого угодно приведет в ступор. Поэтому, пожалуйста, переформулируй вопрос, более конкретизируй, что именно ты хочешь узнать из жизни Рурхана, — Кристина поправила Фиалку как обычно не в силах оторваться от улыбающейся мордашки любимой подруги.

— Ой, тогда я не знаю, что именно хотела бы узнать о Рурхане. Хорошо Звездочка, я пока подумаю, — Фиалка вызвала волну хихиканий и умилений своих друзей.

— Мы читали книгу о Стране Волка. Так что в курсе, откуда ты, — похвасталась Алекса держащая Рурхана под руку.

— Вообще-то кто-то прочитал, а кто-то удовлетворился рассказом прочитанного, — поправила ее Кристина.

— Ну, ведь ты же сама не захотела читать вместе, — изображая детскую наивность, ответила Алекса.

— Солнышко, не думаю, что эту книгу можно читать вслух поочередно вечером усевшись у камина. Это не детская сказка. Если ты моя блондиночка этого все еще не поняла, то я поясняю что это как бы более серьезная литература, — сказала Кристина, стараясь не проронить улыбки глядя на Алексу.

— Ты все равно могла читать вслух. Ты все равно хулиганка, — возражала Алекса, надув губки. Не выдержав и рассмеявшись, Кристина протянула руку за спиной Рурхана, и пощекотала Алексу, от чего та с визгом оставив Рурхана, переметнулась к идущей рядом Фиалке, в компании тихого и незаметного Хьюго.

— Она боится щекотки до ужаса, хотя сама любит едва ли не до смерти защекотать малышей, — Кристина говорила о Алексе. — Так что если она начнет к тебе приставать, ты просто пощекочи ее и все, — дала она шуточный совет Рурхану.

— Что наше Солнышко? Звездочка щекочет тебя, ах она такая плохая, — нежно шептала Фиалка, гладя переметнувшуюся к ним Алексу.

— Ну, как ты понял базовое общее представление о том кто ты и откуда мы имеем, но естественно хотелось бы узнать детали, — Кристина снова вернулась к разговору с освобожденным ею от Алексы Рурханом. Который смотрел на происходящее с такой теплой улыбкой и умилением, какие обычно возникают у людей при наблюдении за забавными зверушками.

— Спрашивайте все что хотите. Все что пожелаете, — сказал Рурхан, с губ которого не сходила улыбка.

— А твое имя Рурхан оно что-то значит? — поинтересовалась роскошная блондинка, теперь идущая в стороне.

— Да нет, ничего оно не значит. От древнего языка, на котором говорили предки, нам достались лишь обрывки. По прибытии в Преферию, долгое время мой народ жил в рабстве у предков Людей Ворона. Ну, вы в курсе, читали ту книгу Гордона. Люди Ворона использовали для общения простой и универсальный общеартэонский язык, на котором говорим мы с вами. И мой народ можно сказать силой заставили забыть свою речь. Есть имена присущие моему народу с древности, в них вложен некий смысл, но мое к ним не относится, — с какой-то долей грусти пояснил Рурхан. От всяких слов вроде «рабство» или «силой заставили» эмоциональная нежная Фиалка, позабыв обо всем, хотела наброситься и пожалеть его, приласкать как котенка.

— Наши имена тоже просто наборы звуков, — пояснила Алекса. — Тоже ничего не значат. Для артэонов главное чтобы звучало красиво.

Неожиданно Селина оторвалась от Хьюго и куда-то упорхнула. Можно было только предполагать, что наполняло голову этого прекрасного глупого создания. «Хьюи придержи ее, пожалуйста, хотя бы сегодня», — просила его Кристина, в ответ Хьюго только виновато развел руками. «Это не в моих силах», — ответил он. «Кристиночка! Смотри где я!» — завалившись в зеленую траву, понюхав цветочки, уже кричала Селина. Кристина вместо улыбки и умиления как обычно, сейчас посмотрела на нее с недовольным прищуром. Селина хихикая: «Ой, страшно, страшно!», закрыла глаза руками, все-таки заставив свою Кристину улыбнуться. Хихикая с подругой, эта глупышка вдруг заметила, что на нее пристально смотрит Рурхан. Селина тут же застеснялась, перестала улыбаться, опустила взгляд и, поднявшись, начала отряхиваться от земли. Друзья, беседуя с Рурханом, шли по аллеям цветущего парка.

Какая-то пара пожилых артэонов желая вспомнить молодость решила беззаботно полежать в траве. Супруга с волосами, пронизанными артэонской сединой, пока ее любимый отдыхал мечтательно глядя в плывущие облака, готовила небольшой пикник. Она аккуратно нарезала небольшой торт. Тут неожиданно перед ней возникла улыбающаяся Селина. Пожилая артэонка видя себя молодую в улыбающемся чуде пригладила ее цветные пряди, расплылась в улыбке и угостила Селину кусочком торта. «На маленькая, кушай», — с улыбкой сказала она. На что Селина ответила поцелуем в щечку.

— Увлечения, хобби. Это не обязанность это средство проведения досуга. Просто отдых, — Кристина все что-то объясняла Рурхану.

— Хьюи например занимался бальными танцами! — всех рассмешила Алекса. Бедный Хьюго оставшись без спасительной Селины, покорно воспринимал все шутки в свой адрес со стороны блондинистой богини любви.

— Селина увлекалась… Пыталась увлекаться балетом. Хьюи просто жертвовал свободным временем ради нее, — разумная Кристина вносила ясность.

— Вы обо мне говорите? — неожиданно в объятиях Хьюго возникла Селина с кусочком торта. Клубничный крем потек по ее пальцам и она, переложив кусочек в другую руку, дала собрать его губами своему верному Хьюго, который хоть и стеснялся в обществе Рурхана, но все равно возможности обласкать маленькие любимые пальчики упустить не мог.

— Она уже где-то торт надыбала! — смеялась Алекса.

— Хотите тортика? — протянула им кусок Селина.

— Ты попрошайка! Уйди отсюда мы тебя не знаем. Ты не с нами! — шутила Кристина, стараясь не смотреть на любимую Фиалку. Ей просто не хотелось напугать Рурхана, неизвестно как он может воспринять странности их Фиалки. В действительности Рурхан не переставал умиляться глядя на цветастое чудо, ее причуды его, как и всех забавляли. Кристина зря беспокоилась.

— Но мой Плюшка хороший ведь будет тортик. Так ведь мой малыш! — когда все отказались, Фиалка протянула кусочек торта своему верному Хьюго, который идя с ней в обнимку, как и всегда по жизни никуда от нее не мог деться, да и не хотел. Он, только согласно улыбаясь, прижал к себе сильнее эту непоседу. Селина, смеясь, принялась кормить своего Плюшку с рук.

В паре метров от путеводной белой дорожки лабиринтов парка проходило заседание местного литературного клуба. Участники клуба, наслаждаясь покоем вечера первого летнего дня, лежали на траве, погрузившись в чтение нового художественного произведения. Кто-то читал, кто-то лежал под впечатлением, ожидая финального обсуждения. В тени деревьев, среди лежавших на траве погруженных в чтение артэонов резко выделялась одна странная особа. Она закутанная в положенный плащ, с пышными волосами, придавленными серебряным ободком, лежала на животе, подперев подбородок руками. Ее глаза были закрыты, лицо безжизненно застыло, казалось, она даже не дышала. Открытая книга во избежание закрытия придавленная простым камнем, лежала перед ней. Как холодным тяжелым снегом ее полностью занесло невесомым летним пухом тополей. Селина хихикая снова исчезнув из объятий Хьюго, возникла перед этой засыпанной пухом артэонкой. Повторяя за ней, подперев голову руками, Селина уставилась на нее, ожидая каких-нибудь признаков жизни, но та не шевелилась. Тогда Селина поцеловала ее в щечку. Красавица, заморгав большими черными ресницами обвитыми пухом открыла свои зеленые глаза и улыбнулась Селине. «Ты хулиганка!» — зеленоглазая артэонка пальцем щелкнула Селину по кончику носа. «Не спи!» — ответила ей Селина и побежала догонять друзей.

— Очередная твоя странная подруга? — спросила Кристина, как всегда с теплой улыбкой глядя на свою Селину, которая снова возникла в объятиях Хьюго.

— Нет! — рассмешила друзей Селина. — Я ее даже не знаю. Просто она… не знаю. Уснула или не уснула!

— Прекрати терроризировать отдыхающих. Ты чудовищная непоседа! — смеялась над ней Алекса.

— Правда, Селиночка прекрати. Один день побудь хорошей девочкой. Ведь сегодня день необычный, — сказала Кристина, взглядом указывая на Рурхана.

— Все нормально, — ответил Рурхан. — Селина очень… — он, снова допустив ошибку, посмотрел в ее синие глаза, и язык опять перестал слушаться. — Необычная, — все же сумел закончить он. Все-таки к красоте артэонок сияющих белоснежными улыбками нужно было привыкнуть.

Улицы замершего в предпраздничной тишине города пахли ванилью. Следовавшая за парком городская улица пологим склоном уходила вниз. Отграниченная жилыми пятиэтажными домами по бокам, эта улица замерла погруженная в вечернюю тень от опускающегося к горизонту солнца. Где-то на середине улицы наполняющий город аромат ванили был перебит запахами приготовляемой пищи. Источником запахов был расположенный в подвале одного из домов шахматный клуб, в день праздника, переоборудованный в кафе, украшенное большой вывеской специально для наводнивших сегодня улицы туристов. Еда раздавалась бесплатно, но особой толпы вокруг не было. В этот праздничный день в подобных кафе, разбросанных по всему городу, туристов обслуживали молодые артэоны, с целью создания более комфортной обстановки для гостей. У биомехов обслуживающих город был выходной, все они были заперты в своих хранилищах, дабы не пугать людей.

Внизу склон улицы, с которого спустились друзья, упирался в один из трех искусственных городских каналов, окольцовывающих город. Этот канал был ближним к центру, нося название Первого из трех Армидейских Водных Колец. Канал был обрамлен золотистой набережной, с рядами фонарей. Все три главных городских канала были искусственными, их русла заполнялись подземной ледяной водой. Вода в каналах искусственно циркулировала по кругу, образовывая легкое течение. Этот канал в отличие от двух других был небольшим, и не был предназначен для лодочных прогулок, что давало возможность спокойно украшать его водную гладь различными декоративными элементами. Следуя вдоль набережной, друзья прошли мимо мраморного изображения русалки сидящей на камне. Дальше в промежутке между двумя мостами водная поверхность была усеяна изображениями маленьких золотых рыбок, замерших выпрыгивая из воды.

От Фиалки последовал очередной глупый вопрос. «Рурханчик, а что тебя у нас поразило больше всего?» — с улыбкой промяукала она своим голоском. Естественно Рурхана поразило многое, но больше всего его затронула здешняя женская красота, которая буквально обожгла его, оставив на сердце шрам. В его родной холодной стране женщины ходят замотанные в шубы из шкур, сидят дома, никуда не выходя. И тут он оказался здесь, где прекрасные свободные артэонки демонстрируют их красоту. «Я чуть с ума не сошел, когда впервые увидел обнаженные стройные ноги, — пояснил он. — Ой, простите», — под наплывом эмоций он забыл, что разговаривает с девчонками, и им про их же красоту рассказывает. Девчонки захихикали. «Я еще привыкаю. Пока простите мою дикость», — покраснев, оправдывался он.

— Да ладно все нормально. Мы тебя понимаем, — с улыбкой сказал Хьюго.

— Нет, все правда нормально, — успокаивала Кристина.

— Второе что меня поразило, оно же вытекает из первого. Это, конечно же, ваш внешний вид… Вернее твой… Твой внешний вид, — сказал Рурхан глядя на Кристину, чем привел ее в замешательство. Кристина, улыбнувшись, стеснительно опустила голову, скрыв лицо за черными локонами. Девчонки захихикали.

— Вот блин! Даже не знаю что ответить. Предвидя глупости вроде: «Что он означает?» и прочее, поясню, что мне просто так удобно, — как-то неуверенно пояснила Кристина.

— Просто Звездочка у нас необычная, не такая как все. Ее стремление ко всему необычному и несогласие с привычным выливается в ее внешний вид, — вдруг разумно и четко сказала Алекса, на время, позабыв о своем образе ветреной блондинки. Ведь это были артэоны, в людей они лишь играли, нося свои личности на себе как костюмы. Где надо им не составляло труда от своей личности отступить, посмотрев на мир разумно.

— Спасибо за попытку Солнышко, но прошу тебя, прекрати. Это похоже на какую-то примитивную попытку раскрыть мой персонаж! — ответила Кристина.

— Наша Звездочка самая уникальная и необычная. Самая, самая! — пропищала своим голоском Фиалка, под избытком своей нежности позабыв обо всем, оставив своего Хьюго и пристроившись к Рурхану на место Алексы, только чтобы через него погладить свою «Звездочку». Движимая своей любвеобильностью к друзьям она совсем позабыла про Рурхана. И после его напоминания о себе взглядом, после осознания своего неосознанного сближения с ним, на лице этой малышки исчезла улыбка, в ее глазах появился страх. Она просто испугалась такого сближения с Рурханом, который в ее движимом эмоциями внутреннем мире все еще был незнакомцем. Эмоции это всего лишь игрушки в руках артэонов, и столкнувшись с отягощающим ситуацию их потоком, ведь испуг в данной ситуации был неуместен, Селина решила заблокировать свою наивную Фиалку. Хоть Рурхан и напугал Фиалку, но с разумной точки зрения опасности он не представлял, и во избежание неудобной для всех ситуации она решила вмешаться в функционирование своей нервной системы. В мгновение глаза Селины сменили испуг на радость, она снова улыбнулась и ничего не говоря, упорхнула от Рурхана к своим Алексе и Хьюго. Все произошло за доли секунды, так что Рурхан не успел ничего понять, все списав на забавляющие его причуды этого создания.

— Остановимся на том, что это глубоко личное дело. И стремление к индивидуальности здесь не причем, — Кристина как-то странно посмотрела на Джейсона.

— Да конечно, я понимаю. Простите, если доставил неудобства, затронув эту тему. Просто когда я увидел вас… тебя первый раз, мою душу прожгло какое-то странное ощущение отпугивающее и завораживающее одновременно, — Рурхан адресовал Кристине.

— Что еще за ощущения такие странные? Может ты влюбился? — спросила Алекса. — Все я спрятала язык за зубами, — хлопая себя по губам, она быстро исправилась под серьезным взглядом Кристины.

— Рурхан не оправдывайся, успокойся. Мы все прекрасно понимаем. Нет ничего удивительного в том, что тебя, прежде всего, заинтересовали вопросы внешности. В Стране Волка где температура зимой опускается ниже сорока градусов, на себя оденешь все что угодно лишь бы не замерзнуть. В таких условиях не до моды или индивидуализации личности посредствам внешности, — вдруг неожиданно сказал Хьюго. Девчонки замолкли, дав своему молчаливому Хьюго высказаться, ведь подобное бывает редко. — Что? Разве я не прав? — засмущался он, когда понял что приковал к себе всеобщее внимание. Фиалка погладила его, приласкала как бы похвалив.

— Вы как я понял студенты? — продолжал разговор Рурхан.

— Кроме суточного жертвования энергии наших душ и занятиями всякой ерундой в свободное время мы еще вынуждены мучиться, учась в университетах. Хотя еще тридцать лет назад обучение в универе было вопросом желания. И почему я не родился раньше, — ответил Хьюго. Алекса оставила Фиалку и повисла на включившимся в разговор Хьюго.

— И ты называешь учебу мукой?! То есть полный доступ ко всем знаниям, накопленным предыдущими поколениями, обременяет тебя? Если бы ты знал, как я тебе завидую. Вот в нашей деревне никто ничему никого не учит. На подрастающий молодняк всем просто наплевать, главное только, чтобы он под ногами не мешался. Все воспитание сводится лишь к наказаниям, если ты что-то сделаешь не так. Ну и, конечно же, систематические подзатыльники и пенки под зад от нетрезвого папаши! — улыбаясь, как бы в шутку сказал Рурхан, дополнив сказанное парой выдавленных смешков в надежде, что все подхватят. Вместо чего все трое «малышей» замерли, глядя на него с ужасом от услышанного в глазах. Фиалка услышав «этот ужас» даже непроизвольно открыла рот.

— Знаешь дружище ты сейчас нереально простимулировал меня на улучшение моих показателей в учебе. Спасибо тебе за то, что открыл мне глаза, — придя в себя, пытался быть ироничным Хьюго.

— Да вы что ребята! Я же просто пошутил. Я просто пытался показать разницу, чтобы повеселить вас, — Рурхан пытался привести Фиалку с Алексой в чувства.

— Не показать разницу, а скорее провести параллель. И пожалуйста, ни шути так больше, — вмешалась Кристина тоже немного шокированная.

— Не бойся Рурхан, ближайшей ночью я компенсирую тебе всю любовь и ласку, недополученные тобой за все годы твоей жизни, — Алекса пришла в себя. Кристина демонстративно громко прокашлялась, подавая Алексе знак и та, замолчав, отвернулась в сторону.

— Значит твое общество в основе абсолютно идентично современному человеческому. Это при том, что вам чужд голод и как следствие у вас есть больше времени, чтобы заниматься собой. Как это печально, — сказала Кристина.

— Красавица это же просто шутка. Очень нелепая, согласен. Ведь при взгляде со стороны кажется, что я жалость к себе пытаюсь вызвать, а я просто не умею шутить. Тем более большинство моих соплеменников, выросших и живущих в тех условиях не зная другой жизни, считают подобное нормой, не желая ничего большего, — успокаивал ее Рурхан. — Нет, ну конечно не все так плохо. Мой отец, например, учил меня охотиться. Все короче зависит от отца, если он нормальный то он чему-то учит, но если нет… то нет. Есть еще проповеди жрецов, но это не учеба, а массовое зомбирование.

— А ты значит с условиями, в которых живет твоя страна, не согласен, и осуждаешь их. Ты другой и поэтому ты здесь? — сказала Алекса.

— Н-н-не знаю. Мне сложно правильно оценивать себя. Как говориться — вам виднее, — ответил Рурхан, уже спокойно глядя Алексе в глаза и все равно поражаясь ее красоте при каждом взгляде.

— Кристинчик, а ведь теперь Рурханчик будет учиться вместе с нами? — спросила Фиалка.

— Конечно. Если только он пожелает остаться, — Кристина ответила подруге, с улыбкой косо поглядывая на Рурхана.

— Не знаю, не знаю. Я еще подумаю над этим, — отшутился Рурхан, хотя на самом деле все было уже решено.

— Скорее всего, он будет учиться вместе со мной. Да? — уточнила Алекса.

— Мы разделены по разным группам в силу возраста или факультетов, — Кристина объясняла Рурхану. — Фиалка и Хьюго учащиеся вместе, только перешли на второй курс, потому что они еще маленькие! А с Алексой нас разъединяют факультеты. Наше Солнышко учится по общей программе, а я по специальной. Государство заинтересовано в развитии и использовании моего интеллекта. Меня отобрали и по истечении шестилетнего курса обучения, мне предстоит государственная служба, подразумевающая решение бесконечных проблем…

— Вот увидишь Рурхан учиться это круто. Студенческие вечеринки, гулянки до утра и полная свобода!.. — спешила поделиться Алекса, да так что перебила свою Кристину.

— Посвящение в какое-нибудь студенческое братство! — как-то странно улыбался Хьюго.

— Ну а еще между делом занятия, лабораторные работы, домашние задания, — Кристина вносила каплю разумного в бесконечную глупость своих «малышей».

— В студенческой жизни это совсем не главное! — не успокаивалась Алекса.

— Не смотри на этих хулиганов, они просто придуриваются, — не выпускала Рурхана из-под своего влияния Кристина. — Им-то конечно легко и весело, от наших малышей общество ничего не ждет. А я, обучаясь, вернее готовясь к госслужбе «молю бога» чтобы не попасть в часть государственной машины отвечающей за решение внешних вопросов. К сожалению, в большей части наша внешняя политика сводится лишь к военным действиям. Вот внутригосударственный менеджмент это нормально, даже интересно и самое главное никакой крови на руках и чистая совесть. Но хотя если отправят по распределению, то придется терпеть, тут уж никуда не денешься, придется перестроить себя, — Кристина излила Рурхану душу. — Получается в нашей компании, только малыши единственные кто могут позволить себе жить нормально. Жить и радоваться жизни, на всю жизнь так и остаться беззаботными детьми. У них только смена Энергожертвования сутки через трое, а в остальном они полностью свободны, — глазами полными любви не без доли зависти она смотрела на Фиалку с Хьюго идущих в обнимку в сторонке. — А вот Джейсон у нас солдат, поэтому он, как и другие военнослужащие делает вид, что учится заочно! — добавила Кристина, чем повеселила «малышей» и улыбнулась сама.

— Наш глупенький, глупенький малыш, — пролепетала Фиалка, глядя на беззвучно идущего сзади Джейсона.

— Иди ко мне, чего плетешься там сзади, — Кристина вдруг неожиданно вспомнила про Джейсона.

Джейсон, которому было проще идти в стороне, вынужденно подошел к Кристине специально немного отставшей от всех, и взял ее на руки, так чтобы лицом она была к Рурхану и могла продолжать разговор.

— Пара лишних килограмм. Теперь точно, — сказал Джейсон потрясывая Кристину на руках.

— Ты можешь хоть раз взять меня на руки без подобной шутки. Помимо того что это физически невозможно. Эта шутка. Во всех своих проявлениях! Такая древняя, что уже не бородатая, а давно мертвая. Обрадуй меня хоть раз придумай что-нибудь новенькое, — ответила Кристина.

— Ну, ты что? Джейсон ведь всего лишь солдат. Так он сам говорит, типа интеллектуального юмора ждать бессмысленно. Думаю, тебе Кристина придется слушать эту шутку вечно, — повеселила подругу Алекса, после снова составив компанию Рурхану. Она взяла руку Рурхана и положила ее себе на талию. Оказавшись в его объятиях и не услышав никаких кашляний или прямых нареканий от Кристины, Алекса прижалась к нему сильнее.

— Джейсон, а ты солдат, какого рода войск? — спросил Рурхан, неосознанно прервав их поцелуй с Кристиной.

— Морская Пехота, я обычный рядовой, — прокашлявшись, ответил Джейсон.

— И это получается элитное подразделение? — Рурхан.

— «Элитное»! — Джейсон усмехнулся. — Нет скорее основное ударное. Элитные подразделения это различные отряды специального назначения, подразделения разведки и контрразведки. Подразделения, в которые просто так не попадешь. А мы это скорее пушечное мясо, которое в случае чего первым бросят в пекло. Да, правительством создается эдакий своеобразный необходимый миф о престижности основных ударных подразделений, чтобы служба там была хоть немного терпимой, — ответил Джейсон.

— Поясни лучше, — заинтересовалась Кристина.

— Основная часть нашей армии поделена на две составляющие. Первая это корпус обороны города. Туда входят всякие пограничники и прочие войска обороны, никогда не покидающие Северной Половины. Сутки караула — вот вся их служба. Они постоянно ходят все чистые, опрятные, блестят своими бронекостюмами. Вторая половина это мой родной корпус морской пехоты будь он проклят, или так называемый мобильный корпус. Мало того что в случае крупной заварухи нас первыми бросят на врага, так еще и в мирное время выполнение всяких там «миротворческих миссий» ложится на нас.

И вот когда ты в очередной кажущейся бесконечной командировке где-то за периметром по уши в грязи, в каком-нибудь заливаемом дождями сером убогом месте с труднопроизносимым названием охраняешь какие-нибудь лагеря беженцев. Видишь чужие страдания, последствия каких-то безумных чужих войн, ты понимаешь все прелести службы в войсках обороны города. И ты, как и все мечтаешь о переводе. Поэтому правительство и вынуждено создавать иллюзию престижности службы в морской пехоте, чтобы хоть как-то оправдать все ее тяготы и лишения. Офицеры только этим нас и подбадривают, называя тыловиков, ну то есть войска обороны молокососами, тыловыми крысами, а нас настоящими солдатами, истинными защитниками родины. Хотя какая разница уровень подготовки все равно везде одинаковый, кроме подразделений специального назначения, конечно же. Я вот уже два года морпех, но боевых кораблей — нашего основного средства передвижения я в глаза не видел. Ну, видел на празднике со стороны, как и все. Вот такая вот она морская пехота, — мрачным голосом закончил свое повествование Джейсон.

— Но ведь кто-то должен это делать, зайчик мой сладкий, — лаская Джейсона, шептала Кристина.

— Да я и не жалуюсь. Я просто пытаюсь внятно ответить на вопрос Рурхана, — Джейсон, усмехнувшись снова продолжил. — То же самое и в войсках СБК. Только у них там как у наземно ориентированной армии вместо морской пехоты десант отдувается за всех. Вот они там тоже воют, ведь мы еще не особо вовлечены в резню за южным периметром…

— Тише малыш не произноси страшных слов, тут рядом Фиалка, — прошептала Кристина.

— Вот мобильно-десантные войска СБК это действительно затычка для каждой дырки. Постоянно их перебрасывают с места на место. Постоянно мы в тылу, а они идут вперед. И постоянно у них потери. Вот для них-то служба в войсках Внутренней Гвардии, аналога наших пограничных войск, это действительно спасение. Так что у нас все не так уж и плохо! — Джейсон довел мысль до конца.

— В этом плане, самое главное отличие нас от Белого Камня это отсутствие всеобщей воинской повинности. Благодаря чему такие «Плюшки» как наш Хьюго могут жить спокойно безо всяких угрызений совести, — как всегда с улыбкой промяукала Фиалка.

— То есть у вас служат только отдельные молодые люди, специально выделенные… созданные для этого Духом, а в СБК служить обязаны все мужчины поголовно? — уточнил Рурхан, как всегда глядя на Кристину в ожидании ответа.

— Джейсон поясни, — Кристина перевела вопрос более смыслящему в этой области.

— Их армию составляют все мужчины в возрасте от восемнадцати до тридцати лет. Естественно встречаются исключения, отказывающиеся от службы, но это лишь исключительные единицы. В разумном обществе… ну которым мы якобы являемся. Необходимость обороны, учитывая э-э-э, «враждебность мира» должна осознаваться каждым мужчиной, каждым потенциальным защитником. Но если кто-то отказывается, то это его выбор, никто его не осуждает. Всеобщая воинская повинность накладывает свой отпечаток, их общество не такое свободное как наше. Там каждый мужчина воин, действует мощная пропаганда навязывающая тягу к спорту и физическому развитию. Нам так объясняли на занятиях. Страну Белого Камня как возможного потенциального противника мы изучали досконально.

У нас же благодаря Духу некоторые ребята освобождены от военного бремени в принципе. Хоть многие и критикуют Духов подобных нашему за столь глубокое вмешательство в артэонский быт и разделение нас заранее на общественные касты, я все же благодарен нашему Духу за это. Я лучше сколько угодно буду прозябать за периметром, чем не дай бог увижу Хьюго в солдатской форме. — Джейсон замолчал. — Хотя бы просто, потому что я умру от смеха, — добавил он с улыбкой.

— Я даже в самом страшном сне не могу представить себе «рядового Хьюго», — Кристина подняла всеобщий смех.

— Был бы очередной рядовой-катастрофа, вечно горбатящийся на рабочке за свои косяки! — развивал тему Джейсон, поднимая новую волну смеха девчонок. Кристина закрыла ему рот рукой за то, что он опять использовал плохие слова.

— Да я сам себе такого представить не могу. Оказавшись в рядах солдат, я бы, наверное, заплакал и убежал домой к маме! — сказал холенный и лелеяный Фиалкой Хьюго.

— Удивительно вы такие разные, — сказал Рурхан, сравнивая Джейсона и Хьюго.

— Конечно мы разные. Мы все разные. Разве ты только сейчас обратил на это внимание?! — воскликнула Кристина, уютно расположившаяся на руках у Джейсона.

— Тогда почему вы вместе. Вернее как так получилось что вы друзья? — последовал логичный вопрос.

— Более точным будет вопрос: что нас объединяет, что у нас общего? — уточнила Кристина.

— Ну, уж точно не круг интересов! — усмехнулась Алекса.

— И ответом будет: лестничная площадка. Хьюго правда живет этажом выше, но это не проблема. Изначально мы все всего на всего лишь соседи. Наши родители некогда были компанией друзей аналогичной нашей, и мы просто сменили их. Вместе росли, вместе познавали этот мир и в итоге стали друг другу ближе всех на свете, — прижимаясь к Джейсону, таяла в нежности Кристина.

— Получается, что вы являетесь каким-то подобием семьи, нежели чем просто компанией друзей? — улыбаясь, улавливая общий теплый настрой, спросил Рурхан.

— Мне все-таки кажется, что термин друг… близкий друг для нас понятие более емкое, в отличие от мира людей. Скажем так, мы определенно больше чем друзья. Друзья по-артэонски! И ты станешь нашим родненьким, если захочешь, конечно! Ведь с нашей стороны все двери открыты, дело только за тобой, — привычно расположившаяся на руках у Джейсона спокойно сказала Кристина, как становилось понятным и не собирающаяся слезать.

— Все-таки, должна заметить, что Кристинушка была не верна, когда говорила что мы вместе с самого детства. Например, Фиалочка с нами только с восьми лет. Будучи маленьким цветочком, она никогда не выходила на улицу одна и даже в школу не ходила. Всегда гуляя под ручку с кем-нибудь из взрослых, она игнорировала наши знаки внимания. Пока однажды мы силой не оторвали ее от родителей и вытянули на улицу!

— Селина, наверное, в детстве была просто маленьким ангелочком, — расслабившись в обществе прекрасных красавиц, проникаясь потоками любви и умиления пропитывающими здешнюю атмосферу Рурхан, неконтролируемо ляпнул что-то преждевременное. — Ой, ну в смысле… Я имел в виду… это…

— Да ладно Рурхан! Все и так понятно! Так ведь Кристина? — смеялась над ним Алекса.

— Солнышко не мучай Рурханчика. Дай ему дышать спокойно, — усмиряла блондинистую подругу Кристина.

— Помню, Цветочек поначалу вела себя очень замкнуто и я играла с ней как с куклой. Я наряжала ее, как хотела, учила рисовать, мы гуляли абсолютно везде, и она всегда давала мне потискать себя, — Алекса погрузилась в теплые воспоминания, приковав общее внимание к Фиалке. Которой ничего не оставалось как, расплываясь в улыбке покрепче прижаться к Хьюго.

— По-моему это мелочи, о которых нет особой нужды говорить в самом начале. Ты просто как всегда ничего не понимаешь моя солнечная глупышка. Болтаешь всякую ерунду, — глядя Алексе в глаза, сказала Кристина, поглаживая Джейсона по голове как котенка.

— Да Звездочка как ты скажешь, — под взглядом вишневых глаз Кристины беспомощно промолвила растаявшая, будто загипнотизированная Алекса. Эта белокурая богиня, позволившая Рурхану обнять себя, уже положила свои руки к нему на плечи, прижимаясь к нему все сильнее. Прижимая ее к себе, обхватив ее идеальную талию, он в полной мере мог насладиться ее ароматом, благоуханием, исходящим от светлых длинных волос. Для Рурхана еще не привыкшего к красоте артэонов, она казалась просто по внеземному прекрасной. Она уже вела себя как полноценная подруга, запросто дала себя обнять, единственная вела себя естественно, несмотря на внеземную красоту, возносящую до уровня богини, внутри она была очень простой, в чем-то глупой обычной девчонкой. Увидев, что внимание Рурхана приковано к ней, Алекса, не убирая с губ улыбки, посмотрела на него глазами полными потаенного огня. Ее распирало желание большего, ей уже сейчас хотелось приласкать его как парня, но сдавленная запретом Кристины она сдерживала себя. Только тяжело вздохнув, она щелкнула его пальцем по кончику носа и глупо расхохоталась.

— Скажи Рурхан, а у тебя была девушка? — нарушила тишину Фиалка.

— Кстати действительно! Самый главный вопрос. Ну, в смысле отношений. Были ли у тебя серьезные отношения с девушкой из твоего народа? — вполне естественно загорелась интересом Алекса.

— Д-а-а… Я-я-я и не знаю, как сказать. В-в-в общем… — начал мяться Рурхан.

— Ну, Ру-у-у-урханчик. Ну, пожалуйста, ну скажи! — сгорала от любопытства Фиалка.

— Или были ли вообще хоть какие-то отношения? — Алекса рассмешила сама себя.

— Ну, прекратите. Чего докопались до парня? — вдруг вступился Джейсон. — В смысле девочки успокойтесь, пожалуйста. Вы сами не замечаете, как перегибаете палку, — продолжил он.

— Кристиночка что-то он у тебя разговорился. Тебе так не кажется? — надув губки протянула Алекса, выклянчивая поддержку Кристины, понимая, что не права.

— Нет, Солнышко, наш малыш прав. Хоть мне и самой дико интересно узнать ответ на этот вопрос. Но! Вы под давлением эмоций теряете контроль над собой…

— Да в этом-то и дело что спутница у меня есть, ну или была… — Рурхан прервал Кристину.

— Поясни лучше, — загорелась интересом Кристина, тут же забывшая все, что говорила до этого.

— По нашим дурацким обычаям главы семей… — начал Рурхан. — То есть мужчины — отцы семейств, — прервала его Кристина. — Да, верно, — ответил Рурхан. — Извини Рурхан. То есть наглые, грязные, с гипертрофированным эго в силу вседозволенности, относящие женщин к категории вещей и как следствие не ставящие их не во что, типичные правители патриархального общества? — продолжила Кристина. — Все, Кристинку понесло, — усмехнулся Хьюго. — Да. Что-то около того, — внутренне смеясь, ответил Рурхан. — Я ни какая-нибудь там феминистка. Феминистические взгляды тоже своеобразная крайность. Хотя если рассматривать их как ответную реакцию, то эта крайность вполне понятная. И без углубления в детали ясно, что в современном людском рабовладельческом обществе, где большая часть его жителей являются вещами оставшейся его части, глупо осуждать превращение женщины в собственность мужчины, унижение ее до уровня вещи. Я просто не понимаю, как можно так жить — абсолютно без любви. Это светлое чувство, наполняющее жизнь смыслом, они в итоге заменяют бесконечным насилием порождаемым вседозволенностью с одной стороны, бесконечной болью и безысходностью с другой. Осознавая подобное мне становится страшно от того что мы по сути одно целое с ними, с людьми, — опустив глаза Кристина поникла на руках у Джейсона, прижавшего ее к себе покрепче. Все замолчали.

— Я, конечно, понимаю, что толком не знаю ничего и ни о чем. Но бегло ознакомившись с образом жизни диких людей, мне кажется тот факт, что женщины у них вечная собственность мужчин на фоне болезней, голода и бесконечных войн вдобавок, это еще не самое страшное их зло, — прервал тишину Рурхан.

— Только не «диких», просто людей и все. Не надо этих нелепых ярлыков, — поправила Кристина.

— Кристина, а может теперь Рурхан ответит на наш вопрос? — едва слышно спросила Фиалка.

— Да конечно Цветочек. Простите девочки. Извини Рурхан что прервала. Обещаю, впредь буду культурней, — поспешила оправдаться Кристина.

— Все нормально. Правда, — пытался успокоить ее Рурхан.

— Давай рассказывай уже, — трепала Рурхана за рукав разрываемая от любопытства Алекса.

— И так эти наглые, грязные, невежественные хамы, считающие себя самыми главными и не ставящие не во что бедных несчастных женщин, — начал кривляться Рурхан, все улыбнулись и Кристина тоже. — В общем, у них как обычно, принято заранее женить своих детей без их воли. Отец подбирает сыну его будущую жену, договариваясь с ее отцом, ни о какой любви, конечно же, не идет и речи. Как я понял это нормально в нашем диком мире, все как и у всех других «нормальных» людей. Меня, как и полагается, женили в пятнадцать лет…

— Пятнадцать лет!? — воскликнула Алекса, округлив глаза от удивления.

— В нашей деревне как уже понятно, мы стареем рано, поэтому и приходится торопиться.

— Это не смешно.

— А сколько лет было твоей девочке? — робко прикрывая рот ладонью, поинтересовалась шокированная Фиалка.

— Тринадцать лет. — Девчонки снова ахнули. — В домах наших семей нам не нашлось места и силами наших родов нам построили домик на окраине деревни. Помню, нас обвенчали, и пока наши родственники отмечали эту знаменательную для них дату, мы впервые остались наедине в этой… серой избушке. Она села глаза опустила и ничего не говорит. Я начал суетиться по дому боясь остаться с ней наедине. Затопил печь, сделал все, что только можно, потом в безысходности, тоже сел напротив, ожидая какой-нибудь реакции от нее. А она взяла и начала рыдать, такими знаете горькими слезами, — Рурхан замолчал.

— И что же было дальше? — Алекса вытащила Рурхана из плена нахлынувших тяжких для него воспоминаний. На глазах Фиалки уже налились слезы, успокаиваемая ласковым Хьюго, она шмыгала носом.

— Дальше я оставил ее, отправившись отмечать нашу свадьбу вместе с остальными, и надрался до беспамятства. Знаю, знаю я поступил как конченый урод. А что еще мне оставалось? Я понимал, что все это также противно ей, как и мне, и что мы должны преодолеть эти трудности вместе, за счет чего сблизившись и привыкнув друг к другу. Но меня буквально выворачивало наизнанку, я просто не мог смириться со всем этим. В дальнейшем я продолжал ее игнорировать, стараясь как можно меньше бывать дома. Мне помогал в этом мой единственный друг. Такой же изгой, как и я, также понимающий и ненавидящий всю бессмысленную жестокость нашего дикого общества. Мы с ним стали Подснежниками, ну то есть сборщиками различных корений и трав, растущих под снегом. С наступлением лета мы не появлялись в деревне месяцами.

Я не уделял ни капли внимания Глафре, так ее звали, но и в то же время ни разу не ударил ее, не обозвал. Наоборот мое постоянное отсутствие ни капли ее не смущало, ведь она не любила меня. Наши чувства были взаимны! Пока меня не было, она целыми днями делала что хотела, была полностью посвящена самой себе. Хоть это и смешно, но благодаря нашему супружеству она была единственной свободной женщиной в нашей деревне, она была вольна делать что хочет. Ей также как и мне нравилось наше сожительство, глядя на жизнь своих сестер она понимала свое счастье.

Дальше она влюбилась в одного парня младше меня на пару лет. У них завязался роман, они тайно встречались и как я понял, пылко любили друг друга. Я был не против. По законам наших предков она как единожды обвенчанная со мной должна была принадлежать мне до конца. Только моя смерть могла даровать ей свободу. Согласно обычаю Инханор, так звали ее любовника, имел право бросить мне вызов и в честном бою отобрать ее у меня. Но мой отец он как бы самый крутой охотник, тот, чью честь нельзя посрамлять, тем более их отношения уже имели место, то есть она была неверна мне. Все это могло привести к плохим последствиям. Поэтому, не осмеливаясь что-то поменять, они продолжали тайно любить друг друга, будучи, наверное, единственными позволявшими себе любовь в нашей убогой деревушке. Несколько лет мы имитировали супружескую жизнь, пока однажды не вмешался ее папаша. Инханор — ее любовник, был бесплоден, поэтому он и ходил холостым, тоже являясь своеобразным изгоем, только в отличие от меня он верил в идеалы нашей общины, был типичным пронизанным местной пропагандой зомби. А ее папаша потребовал от меня детей. Он сообщил мне о договоренности с моим отцом, по условиям которой мне предстояло лишить его позора, обеспечив потомством в ближайшее время. В противном случае он обещал убить меня, чтобы в мое отсутствие успеть выдать свою дочку за другого, пока еще не поздно. И все это официально, все по законам наших предков, которые нельзя нарушать. Это не считая того что мне пришлось вытерпеть от своего отца за эти годы. В общем, я оказался в тупике единственным выходом, из которого стало бегство, тем более я всегда мечтал увидеть, что творится за Фригнетскими горами. Вот такой вот дурдом. Мне хочется верить, что мой уход приравняют к смерти и каким-то чудом Глафра и Инханор сумеют узаконить свои отношения, — закончил свое эмоциональное повествование Рурхан.

— Ни фига себе. Это тянет на целый любовный роман. Офигеть просто! — не сдержался Хьюго, пока все молчали, не зная, что сказать.

— Я сам в шоке.

— Рурхан, тебе всего двадцать, а у тебя за спиной уже целая жизнь насыщенная столькими событиями, — переживала за него Кристина, одновременно немного завидуя в глубине души.

— А у нас если ты молод, то можешь любить кого хочешь, где хочешь и когда хочешь, — не смогла сдержать себя Алекса.

— Это понятно. То есть… я это уже понял… — ответил ей Рурхан, едва удержавшись, чтобы не рассмеяться, на нее глядя.

— Я чувствую, сегодня устану кашлять. Может придумать какой-нибудь другой знак? — в шутку поинтересовалась у Джейсона Кристина. А то Алекса все никак не могла сдержать под контролем свои мысли и как следствие язык за зубами.

В завязавшейся беседе друзья прошли вдоль набережной до нужного переулка. Переменчивая преферийская погода закрыла вечернее солнце, нагнав дождливых туч с севера. По поводу дождя, по словам Кристины можно было не беспокоиться, Дух не даст испортить праздник. Остывшие под серыми тучами праздничные улицы наполнялись все большим количеством туристов. Появились фургончики, из которых раздавалось мороженое, сладкая вата, воздушные шары. Увеличивалось и количество военных патрулей. С ближайшей из городских площадей — места основных гуляний, скрытой где-то за поворотом набережной, доносилась музыка. Скрывшись под своими армидейскими плащами, отличавшими их от туристов, артэоны постепенно присоединялись к празднику, выбираясь на улицы из своих квартир.

Зная тот мир, что снаружи Рурхан не переставал наслаждаться окружающей красотой. Сейчас глядя на маленькую глупую невероятно добрую и нежную Фиалку, он был согласен с суровыми правилами пропуска во внутренний мир артэонов, с высокими стенами, что отделяют его от остального.

Вырвавшись из потоков предпраздничной толпы, друзья свернули в переулок. Простой обычный внутренний двор с рядами крылечек открывавших вход в жилые подъезды, а также лавочек и цветочных клумб. На крыльце у нужного подъезда лежал большой черный с пятнами белого пес. Увидев своих друзей он, виляя распушившимся хвостом, бросился им навстречу. Миновав желавшую его обнять Фиалку и всех остальных, пес первым делом подбежал к застывшему на месте Рурхану и начал обнюхивать его.

— Рурхан не бойся это Шатун, наша очень добрая и дружелюбная собака, — сказала Кристина, поставленная на землю Джейсоном.

— Шатун сидеть, — строго сказал Джейсон и собака послушалась.

— Не кричи на него, — вступалась за собаку Фиалка.

— Шатуня не хулигань. Это Рурхан наш и твой новый друг, привыкай к нему быстрее, — сказала собаке Кристина. Пес, как будто все понимая, глядя на Рурхана, завилял хвостом. Фиалка повисла на шее пса и начала его гладить. — Вы видели, я пошла к нему и хотела его погладить, а он мимо меня промчался хулигашка лохматый! — лепетала она, тиская пса. Остальные, забавляясь милому зрелищу, обступили их кругом. Рурхан приходил в себя после легкого испуга, не без помощи Кристины, поглаживающей его копну.

— Попроси у него прощения, заласкай за нас, за всех, — Алекса обратилась к Фиалке, опустившись на корточки рядом с собакой. Но пес уже давно сам лизал хохочущую Фиалку пытаясь поставить лапу ей на колено. — Нам пришлось закрыть его дома, когда мы пошли знакомиться с тобой, — Алекса объяснила Рурхану. — Бедненький скажи: «За что?», ведь я всегда был верен вам, — продолжила Алекса, поглаживая собаку. Чем привлекла внимание пса, и тот переключился на нее, в порыве нежности едва не повалив на асфальт.

— В твоей деревне не было собак? — спросил Хьюго, пытаясь поймать виляющий хвост собаки.

— Были когда-то давно. Челноки приносили. Но они не прижились у нас. Им же постоянно нужна пища, а у нас с этим порой бывает туговато, ведь мы сами не испытываем голода. Вдобавок они болеют различными болезнями, что также чуждо нам. Чтобы держать собак надо самому быть живым. В смысле обычным человеком, — пояснил Рурхан. — А сколько раз вы кормите его? — Рурхан смотрел на домашнюю собаку, кажущуюся для него дикостью.

— Нисколько. Следуя твоей терминологии, он тоже не совсем живой, то есть он необычная собака, — начала объяснять Кристина. — По сути, он является номаком, то есть существом по своей сущности подобным тебе Рурхан. Также как и ты он не испытывает потребности в пище, равно как и других биологических потребностей. Лишь доза номакского зелья смешанного с едой, раз в несколько дней — его единственная потребность, — после этих ее слов Рурхан замер, не зная, что сказать, родство с собакой его шокировало. — Вопреки всеобщим убеждениям артэонско-номакские войны не единственное наследие вашего вида. Номаки все-таки внесли свою положительную лепту в развитие мира людей и Духов. Первое время артэоны не могли позволить себе заводить зверюшек. Исходя из санитарных норм и наличия ряда биологических чуждых нам потребностей. То же самое что и у вас Рурхан. В последующем после успешного преобразования животного по номакскому образцу, животные-номаки заполонили артэонский мир. Став нашими лучшими друзьями они заполнили пробел в нашем быту, сделав нас более живыми. Номаки не исчезли бесследно, они живут с нами в образах наших домашних животных, — объяснила Кристина. Все замолчали, ожидая реакции от заметно шокированного Рурхана.

Пес, оставшись без внимания, подошел к своему новому другу и, виляя хвостом, уставился на него. — Значит мы с тобой одинаковые, — с этими словами Рурхан присел и погладил мягкую расчесанную шерстку вывалившего язык пса. На его шее висит ярко зеленый ошейник с рисунками цветов и следов собачьих лапок, на котором фломастером написано: «Привет, меня зовут Шатун!». По этому глупому ошейнику было не трудно догадаться, кому он принадлежит, вернее у кого дома живет. — Так значит вот он результат номакской эволюции. К этому факту нужно привыкнуть, — сказал он глядя на собаку. Пес прижался к нему, обнюхал лицо, обдал горячим дыханием, но так и не лизнул.

— Шатуна нам принесли из-за периметра, с юга. Солдаты из командировок постоянно приносят различных несчастных зверушек. Еще будучи щенком, он прошел процесс номаризации и лишился чувства голода как и других физических потребностей, — сказала Кристина, пока все с улыбками наблюдали, как Рурхан знакомится с псом.

— Встав в очередь, мне пришлось прождать почти год, чтобы обзавестись первым щенком, — добавила Фиалка.

Восьмиэтажный (четырехъярусный) дом был оборудован лифтом, прокатиться на котором Рурхану не удалось, нужная лестничная площадка находилась на третьем этаже. На площадке в свете зеленых светильников располагалось четыре однообразных деревянных двери. Квартира Фиалки значилась под номером семь. Типичная для Армидеи двухэтажная квартира, с большим балконом на первом этаже и двумя маленькими на втором. На первом этаже большая гостиная с множеством дверей, за одной из которых была кухня. За винтовой лестницей на втором этаже несколько комнат и подсобных помещений.

В просторной гостиной все двери в соседние помещения, в том числе и кухню, находились вдоль боковых стен, упирающихся во внешнюю стену дома, состоящую из больших окон. Сквозь обрамленную синими шторами стену из больших окон помещение еще освещалось светом вечернего приглушенного облаками солнца. Основной фон гостиной составляли обои белого с серебристыми узорами цвета, местами дополненные нелепыми рисунками, нарисованными простыми красками, некогда меленькой Фиалкой. В центре, будучи неотъемлемым элементом любой гостиной, небольшой столик окружали кожаный диван и три кресла. У внешней стены в свете из ее больших окон на месте сдвинутого фортепьяно стоял большой накрытый стол, ожидавший их несколько часов. Главной особенностью этой гостиной были живые цветы и прочие горшочные растения. Горшками, стоящие повсюду, развешанные вдоль стен, стоящие отдельными стойками свесив свои стебли и распустив лепестки, разнообразные цветы и растения наполняли дом своими ароматами. Шатун, смягчивший стук своих когтей о мягкий пушистый белый ковер, первым пробежал внутрь. Скинув свои плащи, мальчишки и Кристина переобулись в тапочки. Алекса и Фиалка, сняв босоножки, прошли босиком. Не заставили себя ждать две кошки Селины, мурлыча выбежавшие к ней. Также на всякий случай Фиалка предупредила Рурхана о своем еноте Джерри, который сейчас, наверное, гуляет где-то по второму этажу.

Усадив ребят за стол, девчонки открыли крышки блюд, наполнив комнату запахами праздничной трапезы. Наполнив бокалы вином, и осветив стол зажженными свечами, девчонки расселись по местам. Джейсон и Рурхан оказались с одной стороны у окна, Фиалка и Хьюго напротив них, а Кристина с Алексой уселись по краям.

После стандартного тоста «За знакомство» от Кристины, звона бокалов и забавных комментариев девчонок все молча приступили к еде. Все продукты кроме некоторых овощей и фруктов на столе были ненастоящими, являясь созданными буквально по волшебству, при помощи алхимии, искусственными суррогатами, изготовленными на конвейерах промышленной зоны. Ненастоящее мясо, картофель, морковь, некоторая зелень и оливковое масло, все эти продукты, представленные в блюдах на столе, по вкусу абсолютно не отличались от своих натуральных аналогов. Единственное различие было в витаминном и калорийном составах, что было неважно для этих существ.

Рурхан приступил к тому, что здесь называлось наслаждением пищей, удивляясь тому, сколько удовольствия это может приносить. Красиво выглядящие и дарующие необычные новые удовольствия своими вкусами, разнообразные деликатесы начали пробуждать в нем необычайный интерес, артэонское подобие аппетита, он перепробовал их все. Артэоны не знавшие чувства голода ели не досыта, а до определенного лимита, определяющего количество пищи, которое могло быть полностью расщеплено потоками энергии из их артэнсфер. В тишине во время наслаждения горячими блюдами обе Фиалкины кошки по привычке гуляли по столу. Шатун, проверив содержимое своей чашки на кухне, завалился под столом, залезая под который едва не стянул скатерть и все ее содержимое.

Убедившись, что все «наелись», девчонки принесли десерт. — За десертом уже можно разговаривать, — пояснила Алекса, не особо проявлявшая интерес к еде. По большому счету просто ковырявшаяся вилкой в своей тарелке.

— Все очень вкусно. Спасибо. Даже и не думал, что еда может приносить столько удовольствия, — первым делом сказал Рурхан.

— И тебе спасибо заинька. Очень приятно, — улыбаясь, ответила Кристина.

— Такое разнообразие блюд я вижу первый раз. Все так вкусно, профессионально. Как я понял, еде вы уделяете особое внимание. Все дело в удовольствии, для вас это еще одна из форм наслаждения? — Рурхан на время оставивший десерт адресовал вопрос Алексе, которая по большей части налегала на вино, не особо интересуясь пищей, сейчас рассматривая свои блестящие ногти.

— Дело не только в удовольствии. Еда это неотъемлемый элемент нашей жизни, и да мы особое внимание уделяем ее приготовлению. Стараемся, чтобы все было вкусно, — как обычно за всех отвечала Кристина. — Джейсон, малыш, пожалуйста, расскажи ту свою поучительную историю, — она приковала всеобщее внимание к здоровяку.

Джейсон прожевал, вытер губы от крема пирожных.

— У меня есть двоюродный брат. Он солдат, как и я… и это… в общем, он сержант в морской пехоте. Полтора года назад, — Джейсон вопросительно посмотрел на Кристину. — Почти два, — уточнила она. — Их взвод закинули на высотку, задача была охранять какое-то редкое племя живущие ниже в ущелье. Организовав наблюдательный пункт на вершине горы, они забазировались в пещере. Ситуация в районе была напряженная — высокая вражеская активность. Чтобы не выдать их места положения, провизию им было решено не поставлять. Срок дежурства был определен в пять месяцев до прихода смены. Им нужно было пережить всего одну зиму, просто наблюдая сверху, чтобы никто лишний в ущелье не входил. Даже в бой вступать ненужно было, только центр оповестить о возможном вторжении. Вмешательство допускалось только в случае непосредственного на них нападения…

— Ближе к делу малыш, — перебила Кристина.

— Ну, казалось бы, что такого сидеть да сидеть на этой горе — ничего сложного. А то, что ни еду, ни воду им не поставляли так это ведь ничего страшного, голод и жажда нас не волнуют. Какое может быть наслаждение пищей в боевой обстановке? В действительности перестав употреблять пищу, пить, то есть вести себя как живые они стали терять контакт с реальностью. Неся службу в дозоре в промежутках между сном в скованной холодом ледяной пещере их человеческая составляющая начала медленно умирать. Как рассказывал брат, они постепенно переставали проявлять эмоции, затем полностью перестали разговаривать, общаясь лишь по необходимости как бездушные машины. Теряя смысл сна, все больше свободного времени они сидели погруженные в свои мысли о смысле бренного бытия и прочую чушь, которая лезет в голову в таких ситуациях. В итоге полностью утратив все человеческое, не найдя разумного оправдания своего существования один за другим они стали самоотключаться. — Джейсон усмехнулся, — Короче! Смысл в том, что в той пещере вдали от дома, родных, близких, всего того что делает нас живыми проявилась важность таких казалось бы ненужных для нас еды и воды, наверное главного что сохраняет нашу связь с жизнью.

Когда пришла смена, из всего взвода остались только трое. Весь взвод, включая офицера взводника, все самоликвидировались, — Джейсон снова усмехнулся, — так сказать не нашли смысла в жизни! Брат говорил, что выжил только благодаря тому, что все время поддерживал вместе с другом последний костер, «пункт обогрева» как он правильно называется. Следить за костром его назначил тогда еще адекватный его взводник — командир взвода. Он что-то делал, был чем-то занят, только благодаря этому он не растерял связь с жизнью.

— Спасибо маленький мой, — поблагодарила за историю Кристина. — Этот пример очень ярко показывает значимость употребления пищи для нас. Какой из этого можно сделать вывод?

— Кушать надо, чтобы оставаться живыми, — все еще под тяжелым впечатлением от истории почти шепотом сказала Фиалка.

— Совершенно верно, моя маленькая девочка, — поблагодарила Фиалку Кристина. — Грубо говоря, нам жизненно необходимо уподобляться людям, поддерживать в себе жизнь. Иначе мы просто перестанем существовать. И пища играет здесь важную роль. Так ведь? — сказала Кристина, упершись взглядом в сидящую напротив Алексу.

— А причем тут я? Я полностью со всем согласна, — делая недоумевающий вид, сказала Алекса.

— В последнее время ты беспокоишь меня своим снижением интереса к еде. Я ведь безмерно люблю тебя и всего-то, глупенькая моя блондиночка. Что ты думаешь по этому поводу Цветочек? — под конец Кристина переключилась на Фиалку.

— Можно я ее покормлю?! — задыхаясь в предвкушении нежности, сказала Фиалка.

— Нет! Ни за что! — глядя на Кристину резко возразила Алекса.

— Да конечно, любимая моя, — глядя на Фиалку, с улыбкой одобрила Кристина.

— Кристинка я тебе этого не прощу! — кричала Алекса. — Отстань от меня цветная хулиганка, вон своего Плюшку мучай! — успела сказать она, прежде чем Фиалка со смехом плюхнулась к ней на колени. Она хотела возразить, что то еще, но Фиалка, громко чмокнув ее в щеку, кончиком носа уже щекотала ее лицо. Боясь щекотки Алекса начала заливаться смехом.

— Ну ладно, ну что ты, в самом деле, — крепко обняв Алексу, шептала Фиалка. — Что мы будем кушать? — взяв в руки тарелку, нацеловавшись Алексу, продолжала она.

— Сама смотри мучительница, — изображая недовольство, опустив вниз глаза, ответила ей Алекса.

— Значит на мое усмотрение. Мне Звездочка разрешила… — с этими словами Селина наложила в тарелку разных сладостей и принялась с рук как маленькую кормить Алексу, которая изо всех сил пыталась изобразить недовольство.

— А вы у себя там разве не едите? — спросил Хьюго.

— Мы о таких вопросах даже не задумываемся. Мы просто живем, как жили, если бы были людьми. Охота, собирание подснежных кореньев — неотъемлемая часть жизни, мы просто движемся в круговороте жизни, не желая из него выходить. Будто… по инерции. Хоть пища нам и не нужна, но все же мы добываем ее, не задаваясь вопросами. Просто чтобы не выпадать из колеи жизни я думаю, чувствовать себя живыми. А иначе чем еще заниматься то? Тем более охота это же блин «так интересно». Мужчины разных родов соревнуются друг с другом, кто больше убьет зверя, кто будет круче. Вдобавок нам нужно добывать дрова, поддерживать тепло, чтобы не замерзнуть. Ведь если голод нам не страшен, то смерть от холода это запросто. В общем, у нас нет времени задумываться над жизнью, рассуждать. Когда есть пища, мы ее едим, в остальное время ее добываем. В перерывах между пьянками конечно. Алкоголь у нас все же главнейшее средство проведения досуга, — пояснил Рурхан.

— Что касается алкоголя, вы пьете настойку из меда? — своим вопросом приковала к себе внимание Алекса, пока сидящая на ее коленях Фиалка спешно вытирала ей губы салфеткой. — Нет, я просто слышала про каких-то диких северных варваров, таких бородатых злых дядек. Почему-то из рассказов о твоем народе у меня перед глазами стоит какой-то такой образ. Они там много воевали и пили какую-то настойку из меда, — Алекса пыталась адекватно выразить свои спутанные мысли.

— Нет, Солнышко это не из той оперы, — ответил ей Хьюго.

— Почему же это недалеко от истины. Только вот мой народ вместо войны, раз в год выходит на охоту за головами…

— Тише Рурхан, не углубляйся в эти темы. Это не для Селинкиных ушей, — оборвала его Кристина, в то время как у Хьюго загорелись глаза, ему очень хотелось послушать продолжение рассказа.

— Прошу прощения, больше такого не повториться, — посмотрев в детски наивные синие глаза Фиалки, исправился Рурхан. — Какой мед может быть в замороженной Стране Волка? Мы используем коренья Синихалы, местной травы. В результате получается так называемая «синихалка», настойка такого темно-синего цвета, более резкая в отличие от ваших мягких вин.

— Интересно. У нас даже таких коктейлей нет. Да? — с интересом в глазах Алекса адресовала Кристине. Которая, соглашаясь, молча кивнула, не желая углубляться в тему алкоголя, коктейлей так близкую блондинистой подруге обожающей ночную жизнь.

— Я все никак не могу понять, чем же ваше общество отличается от моего. Будучи на половину такими же, как вы, мы все же больше подобны людям. Мне кажется все дело в Духе, — поделился своими размышлениями Рурхан.

— Нет, Дух тут не причем, — пояснила Кристина. — Ведь ты ознакомился с историей артэонов. Вначале, когда первых из нас жестоко истребляли, Духи просто смотрели на это со стороны. Наше общество само создало себя. Да Духи конечно помогают, я не отрицаю их основополагающего значения. Они помогают нам артэонам справиться с определенными психологическими проблемами, возвращают заблудших на путь истинный, поддерживают в трудную минуту. Но это все на индивидуальном уровне, на уровне общества мы все сделали сами. Ваше отличие от нас заключится в отсутствии самого главного подарка Духов — независимого от эмоций разума. Вы не можете смотреть на мир разумно. Главная проблема вашего общества — чрезмерная консервативность, то есть полная скованность обычаями и традициями, идущими от диких и жестоких людей-предков. Вы не можете вырваться из этих диких оков. Что для вас обычай?

— Нерушимый закон, — твердо ответил Рурхан.

— Вот в этом то и проблема, — продолжала она, откинувшись на спинку стула. — Ваше общество, живущее в вечных снегах и полной изоляции не зная иного слепо преданно обычаям оставленным предками. Твои соотечественники в массе своей не способны осознать свое преображение, они продолжают смотреть на мир как люди. А что касается активной роли Духа, то это палка на двух концах. Да наш Дух заботится о нас, помогает нам в меру дозволенного, но в то же время мы находимся в его тотальной власти, живем полностью под его контролем. По сути, мы артэоны даже не автономные существа, мы его часть. Духи конечно сверхразумные существа, но и они в нашей дикой реальности порой сходят с ума. Вот последний пример — инцидент в Лютиэль.

— Да кстати. А что там произошло? — загорелся интересом Хьюго.

— Неизвестно. Все засекречено, — пробурчал Джейсон.

— Одно понятно — какие-то нелады с Духом. И несколько тысяч артэонов сгинули бесследно. Так что, по-моему, ваше положение, когда вы живете под защитой Духа что превозносит вас над людьми, при этом, остаетесь полностью свободными от него, что отличает от артэонов, куда более выгодное. Единственное что вы предоставленные сами себе почему-то не можете вырваться из людской дикости, считаете себя людьми, хотя ими давно не являетесь. Независимость от Духа это в какой-то мере ваше преимущество над нами. И твое личное преимущество тоже, ведь ты будешь полностью свободным существом, живущим среди нас… Ах да, ты же ведь еще думаешь, — улыбнулась Кристина.

— Да нет, я все решил где-то-о… час назад, — застенчиво улыбнувшись, ответил Рурхан. Чем очень обрадовал девчонок, засиявших белоснежными улыбками.

— Ты моя умница. Вот увидишь, все будет прекрасно. Мы тебя не оставим. Вместе мы все преодолеем. И ты утонешь в нашей ласке, — сказала Кристина, избыток чувств выплескивающая гладя одну из Фиалкиных кошек, умывающуюся лежа на столе между десертных блюд.

— Нам как раз нужен третий мальчик! — пролепетала Фиалка гладящая Алексу.

— Да, — подтвердила Кристина, — а то мы с Джейсоном в последнее время стали сближаться, оставляя бедняжку Хьюго на растерзание двум этим хулиганкам. Посмотри на Хьюи, какой он стал худенький! — после этих слов Кристины Хьюго смущено улыбнулся. — Еще немного и от него вообще бы ничего не осталось. Они же его затискают до смерти, и только твое вхождение в нашу компанию может его спасти. И это вторая причина, почему именно нам было суждено стать твоими друзьями.

— А тогда какая первая? — поинтересовалась Алекса.

— Мы кучка ярких и неприкрытых стереотипов, наиболее полно отражающих отдельные крайности нашего общества, — после этих слов Кристины наступила пауза тишины оборванная резким общим смехом. Они хохотали сами над собой.

— Ну-у-у! — воспротивилась Алекса. — Вряд ли нас можно назвать олицетворением крайностей нашего общества. Среди нас нет ни одного наделенного талантом или социально полезного. Гос. менеджеры не в счет, не обижайся Звездочка, — с улыбкой эта блондинка посмотрела на Кристину. — Я имею в виду, например, каких-нибудь кинекторов. А взять творческих личностей, среди нас нет не арфеев не просто любителей. Мы, по сути, самые простые артэоны, — высказалась Алекса.

— Так я это и имела в виду. Мы самые простые артэоны, поэтому мы и подходим для общения с Рурханом. Если ему даже с нами местами бывает тяжело, несмотря на всю нашу простоту. Представь, что было бы, если среди нас были какие-нибудь арфеи или прочие творческие личности, всю дорогу летающие на своей волне где-то в параллельных мирах. Рурхан с непривычки уже в ужасе бежал бы к себе в Страну Волка, поражаясь тому, какие же кретины эти артэоны! — всех посмешила Кристина.

— А кто такие арфеи и эти как их там? — спросил Рурхан.

— Артэонские таланты — не слышал о них? Это сверхъестественные способности Духами дарованные достойным из нас. Самый распространенный пример это арфеи. Арфей это артэон награжденный талантом музыкальным от природы и в последующем от Духа талантом артэонским. Они способны воспроизводить любые звуки, легко сплетая их в мелодии безо всяких музыкальных инструментов и прочих приспособлений, прибегая к помощи только своего разума. Звуковые колебания исходят напрямую из их артэнсфер. Песнь арфея можно сказать напрямую льется из его души, — объяснила Кристина.

— Кинекторы это также специально отобранные нашим любимым Духом артэончики наделенные особыми способностями. Только в данном случае речь идет не о каком-то волшебном даре… Это… — Фиалка взялась помочь Кристине.

— Речь идет об искусственной активации дарованных природой человеку сверхъестественных способностей, — добавила Кристина. — В кинекторах Духами раскрыта возможность телекинеза.

— Они могут перемещать в пространстве любые предметы…

— Любые неодушевленные предметы, массой, по-моему, до нескольких десятков тонн, не помню точно.

— Они построили наш город.

— Мы живем в очень странном мире, где почему-то нет ничего невозможного. Здесь и фантазии оживают. И целые города возводятся силой мысли. Большинство артэонских городов построены кинекторами и Армидея не исключение. Когда-то гигантские каменные блоки парили по воздуху, выкладывая собой дома и городские стены. А кинекторы лишь смотрели и управляли этим. К сожалению, сейчас эти ребята востребованы только в военных целях.

— Есть целая телекинекторская служба в составе министерства обороны, — Джейсон продолжил рассказ Кристины. — Насколько мне известно, существует несколько инженерных батальонов, где служат только солдаты-кинекторы. Это естественно, ведь они способны разрыть любой окоп, возвести любое оборонительное сооружение очень быстро и без каких-либо инструментов, лишь бы были материалы. Самое интересное их применение это в артиллерии. Они безо всяких орудий, только силой мысли запускают любые снаряды и поражают цели в отдалении до пяти километров это точно. Таких в шутку называют человек-катапульта. Арфеев кстати тоже используют в армии, вместо военных оркестров.

— Вот даже так, — сказала Кристина. — У меня есть близкий друг кинектор, он даже шнурки сам не завязывает и даже ложку сам не хочет держать. За едой читает книги, пока еда сама попадает ему в рот!

— Я даже не представляю, каково это жить с таким парнем. Когда все само летает в доме, предметы парят прямо по воздуху, это, наверное, жутко, — все мысли Алексы сводились к теме любви и отношений. Друзья как обычно смотрели на нее с улыбкой.

Рурхан полностью привык к новым друзьям и прекрасным подругам. Еще вчера он боялся контакта с артэонами, сегодня ему хотелось остаться с этими существами навсегда. Привыкнув к артэонам, расслабившись в их компании Рурхан откинувшись на спинку стула, оглядел гостиную. Все здесь было заставлено цветами и растениями, наполнено их живыми ароматами, будто хозяева, наполняя дом растительной жизнью, пытались скрыть, заткнуть какую-то пустоту.

— Ну и как тебе артэонское жилище? — Кристина.

— Было бы уместнее спросить: «Как тебе жилище Фиалки?», — поправил ее Хьюго.

— Ну-ка тихо! — Кристина с улыбкой отреагировала на поправку своего «Плюшки». Селина, метнувшаяся к Хьюго, в шутку подруге помогая, села к нему на колени, прижала ему губы пальцем, чтобы он не болтал лишнего. Хьюго не возражал и не сопротивлялся, относясь ко всему спокойно.

— Говорят дом это лицо хозяина, — внезапно озвученный отрывок из спутанных хаотичных мыслей текущих в голове Алексы.

— Здесь все так ярко, аккуратно и обвешено цветами, что да, это думаю, похоже на Селину, — Рурхан с улыбкой посмотрел на Фиалку. Она, стеснительно улыбнувшись, опустила глаза вниз.

— А некую пустоту ты здесь не ощущаешь? — непонятно что имела в виду Алекса.

— Меня удивила тишина и отсутствие взрослых, родителей. Когда вы сказали что мы идем домой к Селине я ожидал знакомства с взрослыми, хозяевами дома, с семьей Селины…

— А мы вообще имеем право это обсуждать? — встрепенувшись, Кристина спросила Фиалку.

— Да можно, — одобрила тихим голосом она. Фиалка вдруг поникла, улыбка сошла с ее лица.

— Я что опять задел какую-то запретную тему? — Рурхан.

— Да нет, все нормально, — успокаивала его Селина.

— Ты прав этот дом действительно пуст, — как обычно начала объяснять Кристина. — У семьи нашей малышки Селиночки сложная история. Ее отец и трое старших братьев были солдатами… Дальнейшая история пустоты дома, думаю, и так понятна. Начиная с отца, один за другим они все погибли в боях, где-то на диком юге.

После этих слов Рурхан с жалостью посмотрел на красавицу Селину, его сердце сжалось от переживаний за эту прекрасную малышку и он здесь, был такой не один. Сначала Хьюго приласкал любимую всеми сидящую у него на коленях Фиалку, прижав ее покрепче, затем к нему пододвинув стул подсела Алекса которая тоже не могла не пожалеть свою любимую малышку «Селиночку».

— Сейчас семья нашей малышки представлена только бабушкой, которая никогда не спускается со второго этажа, лишь изредка выходя на балкон. А также двумя ее милыми прекрасными мамами. Да, да ты не ослышался у Селины две мамы. В современных развитых артэонских обществах, подобных нашему, львиная доля мужского населения это солдаты, — уходила от тяжелой темы Кристина. — Находясь на гос. службе они освобождены от гражданской повинности пожертвования энергии души для нужд города. Поэтому обеспечение городской инфраструктуры базовой энергией можно сказать в большинстве своем ложится на женщин. Такой город как Армидея требует в сутки энергии нескольких миллионов душ, это минимум. Исходя из энергетических потребностей, в стратегических целях соотношение мужчин и женщин в общей массе артэонов поддерживается Духами на уровне один к двум. В нашем обществе поддержание этого соотношения соблюдается идеально. В СБК роль Духа менее существенна, поэтому имеют место естественные процессы, но в целом число женщин все же перевешивает. Такие семьи, где один папа и две, даже три мамы у нас порой встречаются…

— Я замечаю, — дождалась удобного момента Алекса, — что мужчинами в подобных полигамных семьях всегда выступают солдаты. Это понятно, они по нескольку месяцев находятся в командировках. Простите меня: страдают от длительного воздержания, вот и заводят себе целые гаремы, чтобы разом наверстать упущенное. Да и тем более наши солдаты сильные и огромные, одной жены им мало.

— Алексочка, Солнышко мое, ты не могла бы хотя бы попытаться скрыть свою озабоченность? Хотя бы первое время, — Кристина, едва сдерживая улыбку, уже просто не знала, как воздействовать на подругу.

— Вы думаете, Рурхан еще не понял, кто из нас есть кто? — Хьюго спросил у Кристины.

— Да действительно Звездочка. Если Рурханчик станет нашим ближайшим другом зачем…

— Скрывать саму себя? — добавил за нее Хьюго.

— Да. Тем более я ничего такого не сказала. Просто поделилась…

— Своим социологическим наблюдением, — снова добавил за нее Хьюго.

— Вот именно, — согласилась Алекса.

— Солнышко перестань, глупышка ты моя, остановимся на том, что ты как обычно ничего не понимаешь, — Кристина ласкала блондинистую подругу взглядом вишневых глаз. В моменты подобные этому со своей глупой блондинистой подругой она говорила как с маленькой девочкой, нежно и аккуратно подбирая слова. Алекса под взглядом вишневых глаз просто таяла, внутри превращалась в маленькую беспомощную девочку, которая не могла возразить и пары слов своей мудрой старшей безмерно любимой подруге. Любимой в прямом смысле слова.

— Думаю сейчас Алекса права. По возвращении из командировки мне вас и троих было мало, — улыбаясь, опустив взгляд вниз и теребя скатерть, сказал Джейсон. Тут же последовала волна сопровождаемых смехом возмущенных аханий и цоканий от девчонок.

— Ты проказник, мы просто жалели тебя, старались не в полную силу. Смотри, договоришься, и в следующий раз пощады не будет, — шуточно предостерегла его Алекса.

— Это было всего-то один раз, — подперев кулаком подбородок, сказала, пожирая его взглядом Кристина.

— Но ведь было же, — тихо ответил Джейсон, опять вызвав улыбки друзей.

— Так что мое со-ци-оло-гическое, блин, — с трудом выговорила Алекса, — наблюдение не такое уж неверное.

— Тише мое Солнышко, успокойся, перестань, — глядя Алексе в глаза, Кристина снова ее гипнотизировала.

— Как скажешь Звездочка, — беспомощно произнесла Алекса, снова растаявшая от любимого взгляда подруги, будто под гипнозом все глупые мысли сразу вылетели из ее головы. Снова попав в плен вишневых глаз Кристины, не в силах оторваться, в беспомощности теребя свой золотой кулон украшающий шею, она из ветреной блондинки, внутри снова превратилась в маленькую беспомощную девочку. Этот кулон, утонувший в промежутке ее безупречной груди поджатой белыми лентами платья, весь вечер не давал Рурхану покоя, пробуждая в нем инстинктивную тягу к ласке. Пока Алекса влиянием своей подруги была временно выведена из строя, замерла, глазами полными любви глядя на Кристину, красотой ее тела можно было спокойно наслаждаться, с улыбкой наблюдая причуды поведения этой красавицы. В плане груди формы Алексы были самыми выдающимися, неудивительно, что именно эта светловолосая красавица в этом плане притянула внимание пока еще диковатого Рурхана, еще привыкающего к такой открытой женской красоте. Тела Духами дарованные артэонам искусственно создавались так чтобы подчеркивать черты личностей своих обладателей, и в случае с Алексой — богиней любви, сочная аппетитная безупречная грудь была необходимым элементом внешности полагающейся, таким как она.

— Надо признать «социологическое наблюдение» ее высочества не такая уж глупость, — заговорил Хьюго, чье лицо было измазано в помаде от поцелуев, оставшейся после ласки Селины сидящей у него на коленях. — Наше общество под контролем Духа… в действительности представляет собой систему, — скованно и нерешительно говорил Хьюго.

— Смелее малыш, — прижавшись к его щеке губами, шептала Алекса.

— Солдатам вне гласно положено иметь как можно больше детей и жен соответственно. Чтобы солдаты рождали новых солдат. Мальчики, рождающиеся от наших солдат уже улучшенных Духом, наделенных большими и сильными телами, укрепленными костями и мускулатурой, естественным образом перенимают физическое совершенство от отцов. Духу остается меньше хлопот. Ненужно долго и нудно изменять плод в утробе, остается только немного дополнить будущего солдата выведенного естественным путем. Негласное многоженство солдат не выносится в закон, не становится обязательным, поскольку это глупо. Здесь Духи искусственно подталкивают нас, окольными путями незаметно влияют на нашу волю, маскируя все это под естественные процессы, мол, все само по себе так происходит. На самом деле все как всегда сводится к воле Духа.

— Я ничего не поняла, — после заумной речи хлопала глазками Селина.

— Вечно ты ерунду какую-то болтаешь, мой глупый, глупый Хьюго, — гладила его как котенка Алекса.

— А как же тогда моя семья? — поинтересовался Джейсон.

— Твоя семья исключение. Без исключений везде никак. Твои родители сошлись, когда твой отец уже отслужил установленный срок, ему уже было за сорок, он был уже стар. Поэтому вашей семье свыше позволили побыть исключением. Даже несмотря на это, у твоего отца родился ты — полноценный солдат. Семья Селины это типичный пример семьи солдата: один муж на двух жен. В итоге: трое детей все солдаты и только четвертой как маленький подарок родилась наша малышка Селина, — Хьюго еще раз заставил всех с улыбкой посмотреть на всеми любимую Фиалку.

— Все-таки, а где Фиалкины мамы? — спросил Рурхан.

— Гуляют, — ответила Кристина, выдержав паузу, подождав не последовавшего ответа Фиалки. — После потрясений в связи с сокращением семьи им было рекомендовано, больше бывать на природе в тишине и отрешении, в окружении друг друга, подальше от дома хранящего воспоминания о былой жизни бессмысленно оборванной. Переживая такое горе, эмоциональная составляющая травмируется и лишь отягощает существование. Тогда если речь идет об артэонах, ее можно, либо заблокировать, отрекшись от всего былого. Либо сохранить, ради не угасшей любви и теплых воспоминаний, окрашенных эмоциями. Что означает обречение себя на эмоциональные мучения, научиться жить с которыми очень тяжело. Летиция и Милана, то есть мамы нашего Цветочка пошли по второму пути и поэтому пытаются научиться жить с болью от утраты. Большую часть времени они проводят вдвоем в тишине и отрешении от всего. Поэтому квартира нашего Цветочка пуста и безжизненна и, к сожалению, почти всегда в нашем распоряжении, — Кристина, посмотрев на Фиалку, гладящую одну из своих кошек перебравшуюся со стола к ней на колени, продолжала. — Селина также стала замыкаться в себе. Сколько же нам потребовалось любви и ласки, чтобы не дать нашему Цветочку уйти в забвение, — сказала Кристина, с жалостью и любовью глядя на малышку Селину. — Цветочек! — Кристина заставила Фиалку посмотреть не себя, послав ей, воздушный поцелуй. Все с умилением смотрели на Селину, а Рурхан почему-то приковал внимание к Кристине, видимо пока была возможность. В сумерках опустившегося вечера при свете свеч на столе и ламп на заднем плане гостиной ее темный облик растворялся в оседавшем вечернем полумраке. Обрамленная темными волосами белоснежная кожа ее прекрасного лица сейчас подчеркивалась сильнее. Сильный и одновременно теплый, гипнотизирующий взгляд ее темно-красных глаз был чем-то уникальным, не давая покоя сердцу Рурхана.

— Лично на меня квартира Фиалки всегда нагоняет тоску. Здесь я сталкиваюсь с тишиной, ненавистной мне по жизни. Все могло бы исправить появление сильного мужчины, сильного мужского плеча так сказать. Понимаешь Рурхан, о чем я? — подмигнув Рурхану, сказала Алекса, по-хулигански улыбаясь.

— Алекса! — спасая Рурхана, окликнула ее Кристина. — Прекрати хулиганить, — мягко добавила она. — Так все ладно. Думаю, малыши пора заканчивать после трапезное общение иначе мы не успеем к разгару празднования…

Девчонки, убирая со стола, понесли тарелки на кухню, парни, включая Шатуна, отправились на диван. Через окна, заполняющие всю стену, комнату наполняли потоки рыжего угасающего света зашедшего солнца. Звуки охватившего город праздника на набережной где-то за окном только усиливались. Пока девчонки гремели тарелками, Алекса принесла парням сладкие коктейли. Спокойный Джейсон спокойно молчал, а в случае с Хьюго молчание создавало напряжение, поэтому он начала разговор. Он завел тему о статусе женщин в Стране Волка и мире артэонов, ему было важно узнать какой эффект на Рурхана произвела главенствующая роль прекрасной половины. Рурхан разумеется, был со всем согласен, превосходство прекрасных артэонских богинь его вполне устраивало. «Насколько в людском обществе преобладает женское начало настолько это общество разумно и свободно» — высказал свое мнение Хьюго.

— Мы же мужики, нам положено сжимать свои эмоции в кулак. А этим красавицам наоборот положено жить своими эмоциями, чувствами и прихотями, что непростительно мужчине. Для них проявление тонкостей личности, утонченности натуры, характера это изюминка, а для мужика это блин просто преступление. Хотим мы того или нет но природой нам уготовано терпеть их, ради совместного блага по-другому просто никак. Разумное осмысление жизни не оставляет других вариантов, — Джейсон внес свою лепту в воспитание Рурхана.

— Пусть будут нашими королевами, а мы так уж и быть, постоим на коленях, — добавил Хьюго.

— Хьюго как обычно перегибает палку, — улыбался Джейсон. — Все от того что он дико сохнет по Алексе, считает ее своей богиней. И готов ей поклоняться.

— Это естественно, Алекса просто божественна, — Рурхан пытался успокоить покрасневшего Хьюго.

— Эмоции — основа жизни, то, что делает нас живыми, — разом допив коктейль, заговорил Хьюго. — Мы артэоны вроде контролируем их и в то же время безумно от них зависим. На них построено наше счастье, вся наша жизнь. Порой сложно ради разумности во время ограничить себя, что-то исправить внутри. Я имею в виду свое желание принадлежать Алексе, преклонение перед ее красотой, что мучает меня уже многие годы. Я знаю, что могу это заблокировать, прекратить все это, просто перезапустить свою эмоциональную составляющую, но не хочу, и это больше походит на сумасшествие. И дело вовсе не в желании жить естественно, оставаясь человеком. Нет, я просто вопреки всякой разумности не хочу этого делать. Мне кажется, жизнь утратит все краски, если однажды эта богиня станет просто обычной красавицей, одной из тысяч в моих глазах. И это офигеть как глупо. Ведь Алекса прекрасная вольная и ветреная, ей по душе общение, тысячи друзей, шумное веселье, а я домосед любящий тишину. Разумно было бы мне от этой любви отказаться, но я не хочу. Наверное, потому что эта любовь настоящая. В общем эмоции опасная штука, с ними надо быть осторожнее.

— То есть вы властны и одновременно не властны над собой?! — улыбнулся Рурхан.

— Духи сделали нас артэонами, но внутри мы так и остались людьми.

С темнотой опускалась ночная прохлада. Усилив свои плащи теплыми нижними подкладками, друзья вышли на улицу. Кристина и Фиалка спустились на несколько минут позже, задержавшись, оправдываясь перед Шатуном, объясняя, что ему опять нельзя пойти с ними, на улице было слишком много посторонних. Над ярким праздничным городом мрачно нависло затянутое черными тучами небо, отделившее его от ночных небесных красот. Так было даже лучше, ведь теперь ничто не отвлекало от праздничных украшений Армидеи.

Столбообразные иллюзоры стоящие повсюду как ночные фонари, наполняли улицы города трехмерными иллюзорными проекциями. К моменту, когда друзья вышли из подъезда, пустоту улиц на отведенный час заполняла заставка «вселенная». Воспроизводя вращение звезд в галактике, по улицам проплывали трехмерные, красочные, миниатюрные проекции космических тел. Миллионы сияющих звезд и представленных в крупном виде планет, а также распростершиеся туманности беззвучно сквозь прохожих проплывали по улицам, исчезая в стенах домов. Беспощадно пожирая резервные энергоресурсы, город в честь праздника так забавлял туристов. Наполняющие улицы желтым (золотистым) светом ночные армидейские фонари сегодня не работали. Фоновые уличные заставки собою освещали улицы. Друзья все за исключением огромного Джейсона накинули армидейские плащи, чтобы выделяться из числа туристов облегчая работу военных патрулей.

В шумном течении толпы, вдоль края набережной они двинулись к главному на несколько кварталов месту празднования — ближайшей из городских площадей. Где-то недалеко над городом возвышалась освещенная мощными прожекторами башня Центр Цитадели. Уличную фоновую заставку «вселенная» сменила заставка «аквариум». Звезды и планеты сменились плавающими по улицам рыбами, скатами и другими пугающими детвору обитателями морских глубин.

Лучами света прожекторов, бьющими в мрачные небеса, за поворотом набережной показалась городская площадь, полностью заполненная людьми — гостями города. Порожденные иллюзорами «обитатели аквариума» плавающие по улицам растворялись у ее краев, чтобы не отвлекать находящихся на ней зрителей от главного представления. По периметру площади стояло военное оцепление, в ее центре размещалась круглая высокая освещенная сцена, с которой видимые всем желающим, талантливые представители общества артэонов песнями и различными представлениями развлекали собравшихся людей. Похожие на столбы обвешанные подобием труб от патефонов, расставленные по площади звукоразносители, разносили повсюду звуки музыки и песен.

Дав Рурхану немного поглазеть на красочно шумное скопление царящие на площади, посмотрев на часы, Кристина повела всех в сторону, в маленькую боковую аллею отделяющую набережную от площади. В поисках тихого уголка, где можно переждать бурю, они присели на одну из лавочек в аллее. Отсюда открывался прекрасный вид на площадь. Кристина села рядом с Рурханом и аккуратно взяла его за руку. «Сейчас будет салют. Главное ничего не бойся, в надвигающемся, кроме дикого шума нет ничего опасного», — сказала она. На часах Кристины была почти полночь. Ведущий со сцены в центре площади начал отсчет от десяти до одного. «Один!» — повторяя за ведущим, наконец, выкрикнула толпа. Фиалка закрыла уши, сидящий рядом Хьюго обнял ее покрепче. Отключилась уличная фоновая заставка, погасло все праздничное освещение. Город на мгновение погрузился во мрак и тишину. В следующую секунду с жутким грохотом в воздух взмыли тысячи салютов, разнообразно взрываясь в небе и разлетаясь, освещая небеса красочной палитрой. Рурхан впервые видевший подобное сначала замер от страха, но затем не мог оторвать глаз от красоты сотрясающих небо разнообразных красочных взрывов. Пораженный происходящим он встал с лавочки и, вышел из-под древесной кроны заслоняющей собой небо. Отключившиеся иллюзоры, единовременно заработав, начали озарять улицы проекциями похожими на взрывы салютов.

Салюты и на земле и на небе, прогромыхав несколько минут резко стихли. Послышался звук едва слышный, но ощутимый, похожий на звон сотен колокольчиков. Звук усиливался, становился все сильнее. Под звон миллионов колокольчиков, как дождь с небес начали опускаться тысячи золотистых шаров, похожих на большие мыльные пузыри.

— Что это? Что происходит? — спросил Рурхан, улыбаясь в ожидании очередного чуда.

— Ни в коем случае их не трогай! Понял меня? Не пытайся поймать или лопнуть их, — на повышенных тонах серьезно предостерегла Кристина. Встав с лавочки, она подошла к нему. — Возьми меня за руку и стой спокойно. Хорошо? — строго сказала она. — Стой и смотри, сам все увидишь.

Рурхан, непонимающий того что происходит, взволнованный серьезным тоном Кристины взял ее за руку и молча наблюдал за происходящим. В удивлении он смотрел на площадь. Золотистые пузыри сыпались дождем с небес, безобидно повсюду лопаясь о землю. Люди на площади тянули руки вверх, пытаясь эти пузыри поймать. При лопании о ладони людей из пузырей выпадали разнообразные маленькие железные значки, остающиеся на ладонях либо со звоном падающие на землю, которые люди жадно подбирали, пряча подальше от чужих глаз. Послышались крики ругани из-за дележки упавших на землю значков. К месту криков начали стягиваться солдаты. Рурхан наблюдал за этим, абсолютно не понимая и не догадываясь о том, что происходит. Пока один случайный пожилой мужчина на площади не лопнул очередной пузырь, из которого вышел голубой дым тут же растворившийся в воздухе. В глазах этого мужчины появился ужас. С криками: «А-А-А-А! Спасите! Нет, пожалуйста, не надо!» — он бросился с площади в сторону аллеи, из которой за происходящим наблюдал Рурхан. Будучи пожилым, этот мужчина, опиравшийся на трость, сумел добежать только до края аллеи, споткнувшись о бордюр, он без сил рухнул на землю, метрах в пятидесяти от Рурхана. «Помогите!» — задыхаясь, умолял он. Не понимая происходящего Рурхан, машинально двинулся ему на помощь. Не успел он сделать и пары шагов, как с небес резко, едва заметно глазу спустилось что-то огромное и ужасное, схватив несчастного, оно также резко удалилось обратно, унеся его с собой. Все произошло за доли секунды и совершенно беззвучно. Рурхан успел разглядеть только синий цвет огромного существа и наличие у него крыльев. Трость, которую мужчина держал в руках, осталась бездвижно лежать на земле.

— Что это было? — в оцепенении ужаса прошептал Рурхан.

— Это Лунный Демон одно из физических воплощений нашего Духа, — из-за спины Рурхана послышался голос Кристины. — Этот ужасный образ взят из сказок наших далеких диких предков. Произошедшее — это наша форма жертвоприношения, — продолжала она, встав справа от Рурхана, тяжело вздохнув глядя туда, где еще секунду назад лежал тот несчастный моля о помощи. — Весь этот праздник — первый день месяца, день жертвоприношения.

— Этого человека только что в воздух унесла какая-то гигантская крылатая тварь… — в шоке произнес Рурхан.

— Этого и еще девятерых. Жертв всего десять. Наши «великие умы» если их так можно назвать, нашли окольный, не затрагивающий нас артэонов способ насыщения Духа. Эвалта, будучи созданной и контролируемой нами можно сказать тоже является частью Армидеи, то есть является частью общества принадлежащего нашему Духу. Следовательно, души эвалтийцев — граждан Эвалты теоретически тоже способны питать Аркея. Наши правители опробовали теорию на практике, это дало хороший результат и теперь мы «кормим» Духа душами эвалтийцев.

Силой людей сюда никто не загоняет. Они сами приходят на этот праздник, движимые жадностью и даже голодом, — голос Кристины дрогнул не в силах больше говорить, она прикрыла рот рукой. Ей самой было тошно от происходящего.

— Тут все просто, — продолжала она. — Это как беспроигрышная лотерея, в которой десять билетов приносят смерть. Эти железные маленькие штучки, которые выпадают из пузырей это наградные жетоны. В специальных пунктах их можно обменять на соответствующее вознаграждение. В зависимости от символа это может быть денежная сумма, драгоценности или какие-нибудь другие подарки, ради которых люди и приходят сюда. Завлеченные сюда бесплатными развлечениями, едой, подарками, деньгами, люди приходят сами, полностью осознавая возможность быть принесенными в жертву. Таким образом косвенно достигается эффект жертвоприношения, люди не напрямую, но все же отдают души нашему Духу.

Но желаемый эффект достигается не полностью. Видимо тот факт, что источником жертв являются не артэоны, приводит к тому, что жертв требуется больше. Вместо одного требуется десять, и если души артэона Духу хватает на полгода, то этого заменителя хватает лишь на месяц. Поэтому каждый первый день каждого месяца мы вынуждены устраивать праздник для людей, зазывая, завлекая их на видоизмененный жертвенный алтарь. И всякий раз, несмотря на опасность, они все равно будут приходить, что самое страшное еще и оставаясь благодарными.

В политике нет, и не может быть благих стремлений и чистых помыслов, там всем правит алчность, жажда выгоды лишь прикрытая благими стремлениями или холодный расчет, — продолжала она, глядя куда-то в сторону, в никуда. — Прикрываясь благими целями — спасением людей, остановкой насилия, защитой прав и свобод наши правители развязывают войны. И мы всем говорим что, сражаясь за Эвалту, пытаемся сделать этот мир лучше, боремся за свободу людей. Вот почему в действительности мы боремся за Эвалту, неся потери, сталкиваясь с бесконечными проблемами. Эвалта кормит нашего Духа и пока это происходит, мы никогда не оставим ее.

Немного помолчав, Кристина добавила: «Я просто хотела показать тебе наше общество, как оно есть, со всеми его темными сторонами. И видимо наш Дух тоже. Чтобы ты с самого начала понял, что в этом мире и мы неидеальны», — после этих слов она беззвучно удалилась, оставив Рурхана со своими мыслями наедине.

Получив желаемое, толпа на площади начала расходится. Сцена, в центре площади потухнув перед салютным представлением больше так и не зажглась, праздник был окончен. Чтобы не стоять в очередях и быстрее покинуть город люди гурьбой кинулись к организованным военными обменным пунктам, расположенным у выходов. Солдаты стоящие повсюду пытались контролировать толпу, чтобы не допустить давки: «Проходим спокойно, не торопимся, не создаем паники», — слышались их предостерегающие команды. Заработали иллюзоры, активировалась фоновая заставка «золотой город», осыпавшая улицы иллюзорной вьюгой из золотой пыли, то потоками разносимой быстро будто ураганом, то медленно оседая сыплющейся с небес. Толпа покинула улицы вместе с контролирующими ее движение группами солдат, несмотря на пытающуюся оживить город золотую бурю, опустилась ночная пустота и тишина.

— Ну как он? — шепотом спросила Алекса. В ответ Кристина пожала плечами. Рурхан стоял спиной в паре метров от них, отходя от шока, переваривая случившееся.

— Все нормально красавица, — сказал он, неожиданно подав признаки жизни. Кристина в обнимку с Алексой, Джейсон и Хьюго все замерли, после всего случившегося опустив взгляды, так будто во всем этом была их прямая вина. Только Фиалка, бережно удерживаемая Джейсоном на руках, согреваемая верным Хьюго гладящим ее волосы, смотрела на Рурхана своим наполненным жалостью ко всему на свете взглядом прекрасных синих глаз. — Я ведь не с луны упал. В Стране Волка этот процесс происходит куда более болезненно. Жертвоприношение само по себе всегда ужасно. Но просто… о подобном нужно предупреждать. У меня чуть сердце не остановилось.

— Как я, по-твоему, должна была это объяснить? То есть мол: Рурхан, знаешь мы, вернее наши правители, чтобы не приносить жертвы как пауки в паутину заманивают ни в чем неповинных людей, играя на их потребностях. И мы как бы не против. Потом наш Дух, как конченый безумец в облике монстра из ночных кошмаров, в который он непонятно зачем воплощается, убивает десятерых из них. По завершении этой кровавой процедуры мы все спокойно возвращаемся к своей жизни, делая вид, что ничего не произошло, или то, что произошло вполне нормально. Разве такое можно объяснить? Прости Рурхан, но говорить об этой кошмарной мерзости у меня язык не поворачивался, — выплеснула накипевшее Кристина.

— Это все ужасно. Но как я понял, таким образом, ваше правительство заботится о вас, спасет от участи быть принесенными в жертву, — все, что он сумел сказать, глядя в синие наивные глаза Фиалки.

Ребята решили прогуляться развеяться ночным воздухом. В наступившей ночной тишине они зашли в пустое летнее кафе, весь день работавшее для гостей города, оригинально расположенное на широком мосту через канал. Завтра его полностью демонтируют, снова вернув мост, поэтому здесь было не особо убрано. В тишине первой летней ночи, погружаясь в теплые эмоции, Кристина и Джейсон уединились на сооруженной для танцев площадке в центре моста. Джейсон глядя влюбленными глазами как обычно стоял перед ней на коленях, прижимая ее к себе. Она, сначала задавая ему какие-то вопросы, хихикала над его ответами, затем склонившись, приласкав, поцеловала. «Ваше высочество ведь я же наказан?» — после длительного поцелуя прошептал Джейсон. «Дурачок это полностью твои глупые выдумки, я всего лишь тебе подыграла», — пояснила она, подняв Джейсона с колен, слившись с ним в долгом поцелуе. Хьюго, доведенный лаской Фиалки до состояния беспомощности, был, утянут ею куда-то за барную стойку, откуда потом долго доносился ее смех и визжание. Алекса осталась с Рурханом наедине за одним из столиков у края моста. Сняв по ее просьбе солнцезащитный зонтик над столом Рурхан сел рядом с ней. На улице стало прохладно, Алекса закуталась в свой плащ.

— Зря ты его снял, звезд так и не видно, — сказала она, глядя в мрачное затянутое тучами небо. — Минута неуютного для Рурхана молчания. — Эй, Рурхан. Успокойся. А то ты своим напряжением скоро начнешь вырабатывать энергию Шини. Я всего лишь обычный человек, вернее артэонка. Не бойся, не буду я к тебе приставать. Мне пока нельзя. Кристина запретила, прости, но я не могу ее ослушаться. Но сразу когда ты там адаптируешься и все такое. Как только будет можно, я исполню обещанное сегодня. Я утоплю тебя в наслаждении любви, обещаю. Ну а пока… — Алекса пододвинула стул ближе к Рурхану и прижалась головой к его груди. — Только так. Думаю, что гладить меня как кошку, наверное, можно.

Под наплывом теплых эмоций глупо хихикая вместе с ней над ее последними словами, Рурхан бережно «как кошку» начал гладить ее по голове, приглаживая ее волосы, наслаждаясь ее теплом и ароматом, впервые за день просто приятно отдыхая.

— Расскажи мне что-нибудь, не молчи. Я не люблю тишину, — сказала она, щекоча его щеку своим длинным ногтем.

— Как я понял, ты любишь звезды?

— В смысле зайка?

— Ну, ты попросила меня убрать зонтик над столиком, я так понял, чтобы видеть их.

— Ну да я, как и все люблю любоваться ими, это же простая романтика глупенький.

— А ты знаешь, что такое звезды?

— Чего? — Алекса убрав голову с его груди, удивленно посмотрела на него.

— Звезды, что это такое?

Алекса растерянно посмотрела на небо.

— Бл-и-и-ин! Я даже не знаю, — смущенно смеясь, сказала она. — Астрология предмет факультативный. Ну… наверно. Это какие-то светлячки, прилипшие к этому черному чему-то! — расхохоталась эта красавица. — Серьезно. Это какие-то светящиеся штуки где-то там, в космосе? — с улыбкой спрашивала она.

— Почти правильно, — ответил он, смеясь вместе с ней.

— Я люблю любоваться ими, но к своему стыду даже не задумывалась над их природой, — сказала она глядя на затянутое тучами небо. — Мне простительно, я же блондинка.

— Почему?

— Это такая стереотипная шутка, нет смысла объяснять, если ты совсем не в курсе. У Джейсона потом спросишь, он тебе все подробно объяснит. Давай рассказывай мне про звезды, — сказала она, снова прижавшись к его груди, устроившись поудобнее приготовившись слушать.

— Звезды это солнца других миров…

На часах было около часа ночи. Для артэонской молодежи праздник только набирал обороты. Сначала друзья собирались на посиделках в пустом кафе прекратить ночную прогулку, но затем Алекса заручившись поддержкой Фиалки, сумела уговорить Кристину отправиться гулять дальше.

Продолжить гулять для них, для молодых артэонов означало отправиться в одно единственное место, туда, где местная молодежь прожигает ночи. Пронесшись по переплетениям тоннелей метро, они прибыли на станцию, которая находилась под землей. Плохо освещенный перрон, и в целом станция старая, будто заброшенная. Но, несмотря на это сюда стекалась молодежь со всего города, кабинки метро приходили одна за другой. С перрона открывался вход в длинный местами освещенный тоннель, полого уходящий вниз. Над входом в тоннель сияющими в полумраке буквами светилась вывеска «Пещера». Рурхан и друзья, двигаясь в потоке местной молодежи, устремились в тоннель. «Просто расслабься и ни о чем не думай. Все что происходит в Пещере в ней и остается», — объяснила Рурхану Фиалка. Откуда-то из конца этого мрачного покрытого под потолком плесенью тоннеля доносились странные звуки. Четко прослеживалась мелодия, это была музыка, но музыка необычная, ни один примитивный музыкальный инструмент известный этому миру не мог воспроизвести подобное. Чрезмерно ритмичная эта музыка казалась нереальной. Стены тоннеля были исписаны разнообразными яркими рисунками уличных художников, разными надписями не всегда цензурными. Под одним из фонарей большими буквами, написанными белой с подтеками краской красовалась шуточная надпись: «Оставь артэона снаружи всякий сюда входящий».

С каждым шагом, по этому тоннелю походка, поведение друзей Рурхана заметно менялось. Под воздействием каких-то внутренних изменений, в череде непонятных приступов переживаемых на ходу их зрачки закатывались, а когда глаза открывались их взгляд уже не содержал в себе того тепла что было раньше. Селина грубо оттолкнула от себя Хьюго, зашагав свободно и расковано. Идущего сзади Рурхана происходящее стало настораживать, он начал отставать, но друзей это уже не волновало. Они как будто изменились внутри. Подталкиваемый идущей следом нетрезвой агрессивно настроенной толпой Рурхан плелся следом за остальными.

В конце тоннеля, у входа в большое наполненное музыкой и яркими вспышками темное помещение по центру стояла Арка Перевоплощения — подарок мага Фросрея молодым артэонам. При проходе через скопление перевоплощающей материи, зафиксированной между каменных створок этой арки, внешний вид каждого проходящего через нее изменялся в соответствии с его личными пожеланиями. Одежда, цвет волос, любые изменения во внешности, каждый проходящий под аркой неведомой силой перевоплощался буквально на глазах за считанные секунды. Новоиспеченные подруги Рурхана пройдя через арку, примерили на себя необычные наряды. Селина из своего образа яркой цветастой забавной девчонки, перевоплотилась во что-то темное. Короткий топ и предельно короткая юбка, на ногах длинные гольфы, кроссовки. Волосы стали полностью темно-синими, губы окрасились в ярко синий, ледяной цвет, глаза окружил темный макияж. Кристина по сравнению со своим привычным нарядом открылась по максимуму. На ней все стало черным латексным скрипящим и предельно коротким, только на ногах остались все те же тяжелые ботинки с высоким берцем. Алекса избавившись от сковывающего армидейского плаща, оказалась в чем-то непонятном, что можно было описать как по-королевски пышное белое платье, порезанное на висящие лоскуты. Образ Джейсона особых изменений не претерпел, к нему добавилась только черная панамка прикрывшая макушку.

Рурхан испуганно замер перед переливами перевоплощающей материи между створок арки. «Рурхан!» — послышался сбоку голос Хьюго, он стоял в проходе между стеной и арочной створкой, его внешний вид был прежним, через арку он не проходил. Следом за Хьюго Рурхан прошел внутрь, минуя арку. «Если не знаешь как, то лучше не стоит. А то останешься в трусах», — перекрикивая музыку, предостерег Хьюго. Тем временем прибывающие на ночное гуляние молодые артэоны проходили через арку, перевоплощаясь в свои новые образы, кто во что горазд. Перед Рурханом открылось нечто совсем не вписывающиеся в рамки дикого мира, что был за стенами артэонского города. Под вспышками светомузыки, абстрактными переливами проекций иллюзоров и грохотом музыки сотрясалась гигантская танцевальная площадка. Сотни тысяч молодых артэонов были погружены в коллективное безумное веселье называемое танцем, сливаясь с агрессивной ритмичной музыкой. Внешний вид его друзей, оказался еще далеко не самым странным в этой безумной толпе. Увиденное показалось чем-то непонятным, немыслимым для Рурхана, прежде видевшего лишь пляски диких соплеменников у костра.

Спустившись по широкой лестнице, друзья растворились в танцующей толпе. Кристина велела Хьюго присмотреть за Рурханом. «Присмотри за ним, мы скоро за ним придем», — наказала она. Хьюго повел Рурхана через пульсирующую под музыку толпу артэонской молодежи. Происходящее с непривычки не переставало удивлять Рурхана. Все вокруг было погружено в атмосферу разврата и агрессии. Молодые артэонки в танцующей массе обжигали своими откровенными нарядами. Поцелуи и не только, повсеместное употребление алкоголя было неотъемлемой частью окружающего веселья. Гигантская танцевальная площадка размером в несколько квадратных километров вмещавшая в себя несколько десятков тысяч посетителей была оборудована множеством барных зон разбросанных по ее территории. Рурхан то и дело ловил на себе недобрые взгляды, отдыхающая толпа в своем дурмане воспринимала его как что-то чужеродное, в первую очередь его выдавал не вписывающийся в здешнюю атмосферу армидейский плащ.

Пройдя через гигантский танцевальный зал, освещенный пульсирующими в музыкальный ритм вспышками света, Рурхан и Хьюго поднялись на освещенную постоянным светом ламп площадку зоны отдыха, пройдя через бильярдный зал, они вошли в зону кафе. Здесь рев музыки заметно спадал, делая возможным общение, поэтому столики были заполнены компаниями друзей, отдыхающими от танцев и заправляющимися спиртным.

— Хьюго! — крикнул какой-то парень, одиноко сидящий за столиком, жестом зовущий его к себе.

— Нет, нам нужно занять пустой столик, мы сегодня всем скопом, — ответил ему Хьюго.

Они нашли пустой стоящий у края восьмиместный столик, уселись друг напротив друга. Сбоку за ограждением площадки внизу танцевала, веселилась безумная толпа. Хьюго отметил в меню горячительные напитки на свой вкус, передав меню, подлетевшему к ним Сферу-официанту, украшенному черными картонными усами, бровью над единственным глазом. Захватив меню своей телепатической сферой (контактным полем), где вращались другие меню, Сфер с механическим гудением удалился. Одетый в желтую рубашку, белые брюки, с волосами приложенными будто гелем парень, окликнувший Хьюго у входа, присоединился к ним, принеся с собой свою выпивку. Хьюго представил его Рурхану, его звали Эндрю.

— Нам хранителям столиков лучше держаться вместе, — сказал Эндрю.

— Зачем свой столик бросил, твои придут ругаться будут, — улыбнулся Хьюго.

— Они там такой срач оставили, вряд ли кто-то его займет. Да и к тому же ну их нафиг. С вами интересней, ведь с вами Рурхан, о котором ты рассказывал мне утром. Ну и как тебе в Пещере? — Эндрю поинтересовался у Рурхана.

— Какое-то безумие.

— Значит, ты проникся сутью. Поздравляю!

— Вы-то у себя как отдыхаете? — улыбаясь, спросил поддерживаемый смехом своего друга Хьюго. — Ну, или отжигаете, как правильно то?

— Примерно также только без гигантской пульсирующей оргии и необычной музыки.

— Ты еще тематических вечеринок и маскарадов не видел, вот это действительно сумасшедший дом.

Принесли их выпивку: два ледяных коктейля и бутылку с зеленой жидкостью. Помня сладкую смесь, которую Рурхан попробовал дома у Фиалки, он смело втянул из трубочки и этот коктейль, но его сладость быстро испарилась, сменившись горечью алкоголя.

— Не налегай так сильно, тащить твое безжизненное тело я не собираюсь! — улыбаясь, сказал Хьюго.

— Это совсем не то о чем вы подумали. Я просто не знал. Думал это сладкая вода, — Рурхан позабавил своих собеседников. От употребления спиртного его ладони покрылись испариной. У представителей его племени была характерная черта, наверное, передаваемая на генном уровне — погружаться в безумие после употребления алкоголя. Чего Рурхану не хотелось.

— Изначально это был военный бункер, — начал объяснять Хьюго, увидев как Рурхан разглядывает все вокруг. — Когда-то давно, когда еще не было Эвалты, находящиеся под нашей защитой люди жили в нескольких лагерях для беженцев. Тогда, для их защиты и построили этот бункер. Ну, типа если враги бы напали, то те люди могли бы укрыться здесь и переждать любую бурю. Затем количество людей возросло, появилась эта Эвалта, а этот бункер в связи с ненадобностью переделали в ночной клуб. Мы сейчас находимся на глубине семьдесят метров за периметром города. Это помещение высотой в двадцать метров, способное разместить несколько десятков тысяч, идеально подошло для нынешних целей.

Слушая рассказ Хьюго, Рурхан с удивлением рассматривал держащие на себе сотни осветительных приборов несущие конструкции высоких потолков этого гигантского помещения, при мысли, что над ними несколько десятков метров земли ему стало не по себе.

— Давай не отвлекайся, не забывай про сладкую воду. Дай алкоголю впитаться в кровь и станешь частью окружающего веселья, почувствуешь ритм так сказать. Чем быстрее, тем лучше, — пояснил Эндрю. В ответ Рурхан пробубнил себе под нос: «Как раз таки этого я и боюсь».

— Хватит нас там на своем языке материть! — Эндрю услышал, как Рурхан что-то пробубнил себе под нос.

— У нас нет своего языка, мы говорим на общеартэонском.

На этом спокойная часть ночного приключения закончилась. Сначала возле их столика появилась Селина. Схватив Рурхана за руку, она утянула его на танцевальную площадку. Сначала под тихую музыку и проекции падающих осенних листьев она покружила его в медленном вальсе. Затем снова обрушилась динамичная музыка встреченная криками танцующей толпы. Сколько бы она не пыталась, у нее не получилось разогреть его, Рурхан просто впал в ступор, вернее оказался недостаточно пьян для того чтобы начать отплясывать вместе с этой красавицей. Она отпустила его, тут же найдя себе другого кавалера. Рурхан не понимая того что произошло, посмеиваясь вернулся за столик.

Хьюго дымя сигаретой, налегая на спиртное, играл с Эндрю в карты. Вместе с Рурханом они посмеялись над Селиной.

— Чего она от меня хотела? Я мог бы сплясать, как по праздникам у костра пляшут мои дикие сородичи, но это шокировало бы ее…

— А надо было бы приколоться! — улыбался Эндрю.

— Я вообще… в смысле в своей обычной жизни не курю, — сказал Хьюго, глядя на дымящуюся в руке сигарету. — В этом смысл этого места, нашей Пещеры «где мы скрыты от света солнца». Здесь можно все чего нельзя в обычной жизни, потому что там в нашем городе это неразумно. А здесь безумие есть норма. Этим они меня сюда и заманивают, — он имел в виду друзей. — Ради этого можно сказать я сюда и прихожу. Я подолгу не могу без сигареты, как и они не могут без своих танцев.

Рурхан периодически ловил на себе странные взгляды с соседних столиков. В итоге к ним подсел черноволосый, одетый во все черное, неприятный тип дымящей сигаретой. Он сразу пристал к Рурхану, подозрительно улыбаясь, начав задавать странные вопросы.

— Шел бы ты отсюда Милер, — не в восторге от пополнения компании сказал Хьюго.

— Что неженки, не знаете, как скоротать время в ожидании пока придут друзья и уведут вас домой к мамам? Сидите и играете в карты и это здесь, в Пещере!

— Да пошел ты уродец, — не глядя на него ответил Эндрю.

— Я хочу с человеком поговорить. Человеком или кто он там… кстати, кто ты? — сказал он, упершись в Рурхана взглядом.

— Номак, — Хьюго ответил вместо Рурхана.

— Ну и как тебе у нас Рурхан? — не успокаивался Милер.

— Да нормально вроде.

— Веселишься, втягиваешься потихоньку да? — В ответ Рурхан пожал плечами. — Я смотрю, ты не особо общительный или это я вызываю у тебя неприязнь? — спросил он, затянувшись сигаретой.

— Послушайте, я не хочу неприятностей. Если у вас какие-то проблемы, то просто скажите сразу, — пытался быть вежливым Рурхан.

— Общаешься на «вы», пытаешься быть вежливым, думаешь, это сделает тебя похожим на нас…

— Успокойся Милер! — оборвал его Хьюго.

— А что нет так?! В этом, по-моему, смысл этого места. Здесь мы оставляем всю нашу разумность снаружи, можем называть вещи своими именами и видеть все, что не можем там, — резко ответил он Хьюго. — Вот меня лично, здесь очень обеспокоил тот факт, что какой-то дикарь из убогой дыры вот так просто взял и оказался пропущенным в наш мир, — глядя на Рурхана сквозь клубы сигаретного дыма сказал он.

— Послушай, что ты несешь?! Ты нарушаешь правила, ты слишком сильно погружаешься в отрицательную составляющую, теряешь над собой контроль. Остановись или твой пропуск в Пещеру будет заблокирован. Отходи от границ разумного, но не на столько, — вмешался Эндрю.

— Да нет пусть говорит, — неожиданно сказал Рурхан. — Он прав, я действительно дикарь, вылезший из убогой дыры. И я прекрасно понимал что задержался, стал надоедливым гостем, я собирался уходить. Но в последний момент встретил друзей, которые и привели меня сюда.

— Понятно?! Он наш друг, так что вали отсюда, — сказал Хьюго.

— Нет, это чертов дикарь, мерзкое жуткое чудовище вроде тех животных, что гниют снаружи за стенами нашего города. Ты не имеешь права быть здесь, — сказал он, глядя Рурхану в глаза. — Ну, так что тупой дикарь, давай реагируй! Может, хочешь врезать мне? Так давай не стесняйся, веди себя естественно, ведь в этом смысл Пещеры! — пытался он спровоцировать Рурхана.

— Извините, что нарушил ваш артэонский карантин, — сдержав себя, ответил глядя ему в глаза Рурхан.

— Милер ты хоть понимаешь, что уже наговорил на блокировку доступа сюда примерно на год. Твое поведение неприемлемо. Последний раз я призываю тебя оставить нас в покое, — сказал ему Хьюго.

— А то что? Нажалуешься на меня? Ах да! Ты же нажалуешься, — сказал Милер теперь также злобно глядя на Хьюго. — Ну ладно неженки не буду вам мешать, — не сумев вывести Рурхана из себя, Милер поднялся из-за стола. — Пока Рурхан, отдыхай! — с этими словами он ушел.

— Прости Рурхан за этого урода. Его появление ни о чем не говорит. Он просто отдельно взятый единичный урод, вот и все, — Эндрю попытался успокоить Рурхана.

— Я все понимаю, — ответил Рурхан, для приличия улыбнувшись. Не желая усугублять нелепую ситуацию, он скрыл свои эмоции. На самом деле внутри ему было обидно и мерзко. Это место вызывало у него отвращение, хотелось поскорее отсюда уйти, вдохнуть чистый воздух.

— Давайте выпьем за понимание и рассудительность, — предложил Хьюго. — Как говорится: в семье не без урода. И единственное разумное, что мы можем так это не обращать на таких уродов внимание.

— Действительно давайте быстрее налакаемся, и быть может, вольемся в веселье. Напьемся до того что плясать пойдем, поприкалываемся на танцполе с какими-нибудь девчонками, — подхватил Эндрю, Рурхан не стал возражать, ему захотелось побыстрее забыться. После нескольких бокалов у Рурхана потихоньку начало сносить крышу, он нес вслух всякую ерунду, веселя ребят. «Сейчас еще пара бокалов и я пойду искать этого Милера. Назвал меня дикарем! Он унизил не меня — унизил весь мой род, всех моих предков, что смотрят на меня с другого света», — нес заплетающимся языком Рурхан.

Танцевальная площадка погрузилась в искусственный туман, который заволок и зону отдыха, где сидели ребята. Из тумана наполненного вспышками пульсирующего под музыку освещения снова возникла Селина, только на этот раз в компании Алексы. Не желая оставлять Рурхана в покое, желая с ним поразвлечься, они решили прибегнуть к допингу. Сев Рурхану на колени, со словами: «доверься мне», она положила ему в рот таблетку, дав запить коктейлем. «Это лишь способ расслабиться, ничего больше» — пояснила она.

Никаких особых ощущений Рурхан не почувствовал. «Ну и что должно было случиться?» — успел спросить он, прежде чем почувствовал тяжесть в теле. Его глаза медленно закрылись и вдруг, резко его буквально сотряс небывалый прилив энергии. Селина только довольно улыбалась, глядя на него. — Вы что творите? — возмутился Хьюго временно отвлеченный Алексой. — Он ведь уже выпил, теперь ему окончательно башню снесет! — все, что услышал Рурхан, прежде чем утратить контроль над собой.

Он пришел в себя сидя за столом в центре небольшой аккуратной комнаты похожей на гостиничный номер. Вдоль стен здесь стояли четыре кровати, окна не было, что было странно. Отголоски громкой музыки, сотрясающей Пещеру, были слышны сквозь стены, они все еще где-то в этом подземелье. Перед ним стоял пустой стакан на дне, которого были остатки бесцветной жидкости крайне мерзкой на вкус, горечь которой осталась во рту. От резкого протрезвления в голове и эмоциях царила мертвая тишина. Он не помнил ничего.

— С возвращением Рурхан! — улыбался ему сидящий за столом Хьюго дымящий сигаретой.

— Вы что со мной наделали? — устало закрыв глаза, не в силах их открыть спросил он.

— Не я а они. Все вопросы к ним.

Его тело просто ломило от усталости, он чувствовал себя как выжатый лимон. Мышцы стали немощной обессиленной массой. После тяжкого открытия глаз, в его голове сразу загудело, она начала болеть. На нем не было армидейского плаща, кости на кулаке были выбиты. По ощущениям это напоминало последствия одной его пьянки, когда он налакался до беспамятства, потом бегал по своей деревне как сумасшедший, буянил, разодрался со своими двоюродными братьями. И стыд за тот случай не отпустил его до сих пор. — Вы что напоили меня? — с ужасом спросил он, зная, как от алкоголя ему сносит голову. Его приводила в ужас одна только мысль о том, что он мог натворить на пьяную голову.

— Не напоили, хуже. Угостили «веселой таблеткой». Это жестоко знаю. Они со мной такое выделывали несколько раз. Не бойся, ничего страшного ты не натворил, просто скажем так, «немного повесился». Дал себе волю, — пытался успокоить его Хьюго.

Головой на этом же столе лежала Кристина, медленно, как и Рурхан она приходила в себя. Также с трудом она оторвала голову от стола. Также не в силах открыть глаза обхватила болеющую голову руками. «Привет Рурхан, Хьюи», — едва шевеля губами, сказала она. Пока сидящая рядом Кристина медленно приходила в себя, Хьюго старался как можно быстрее докурить свою сигарету. Спустя пару затяжек пальцы Кристины вытащили ее у него изо рта, затушив в пепельнице. Придя в себя, она убрала за уши свои растрепанные короткие волосы.

— Не надо плюшечка, курить очень плохо, — закрыв глаза, устало шептала она, прижимаясь к нему, положив голову на его плечо.

— Фу Кристина, от тебя несет, — в шутку закобенился Хьюго.

— Вот ты хулигашка! — в полном бессилии улыбнулась Кристина. Затем посмотрев на Рурхана, она рассмеялась по-настоящему. — Рурхан ты не просто хулигашка, ты целый хулиганище! — устало смеялась она.

— Что я натворил? — стеснительно Рурхан опустил взгляд вниз.

— Я захватила лишь часть твоих сегодняшних безумств. Могу тебе сказать, ты довольно-таки веселый парень, когда перестаешь всего стесняться! — Кристина начала оправдываться. — Это все две эти хулиганки все придумали. Вернее Алекса, клянусь я тут ни при чем. Обычно мы так разводим Хьюго, а то по-другому его из-за столика не вытащить. Но нашему малышу Хьюи до тебя далеко!

— Пьяный и трезвый я, это совсем разные люди.

— Сколько же всего в тебе подавленно, сколько всего скопилось. И все это разом выплеснулось наружу!

— И такого быть не должно. Мое безумие должно оставаться внутри.

— Полностью с тобой согласна. Но постоянно все держать в себе это тоже плохо, периодически нужно расслабляться. Да брось Рурхан, не напрягайся. Это же Пещера, это место создано для того чтобы выплескивать свое безумие. Чтобы ты не натворил здесь это простительно.

— Я с кем-то подрался? — Рурхан потирал разбитый кулак.

— Где ты его нашел? — Кристина поинтересовалась у Хьюго.

— У одного из фонтанов в южной части. Рурхан просто отключился и валялся там без сознания, — пояснил Хьюго.

— Твою мать, — Рурхан смеялся сам над собой, не поднимая стыдливый взгляд.

— Время уже почти пять, нужно собрать всех и двигаться домой, — глядя на часы сказала Кристина.

— Всего пять?! — удивился Рурхан, ему казалось, что сейчас уже часов десять.

— Да ты буянил всего пару часов. И еще долго не пришел бы в себя, если бы не отрезвляющее зелье, — Кристина указала на стакан, на дне которого остались остатки бесцветной жидкости, мерзкой на вкус. — Ну и, конечно же, наш Хьюи, который по моей просьбе сумел тебя найти и доставить сюда для протрезвления.

Относительно придя в себя, они, захватив с собой три флакона с отрезвляющим зельем, отправились на поиски оставшихся друзей. Они вышли из гостиницы расположенной в стене комплекса огромной подземной пещеры ночных развлечений. В поисках Селины они шли через пустующую танцплощадку. В нынешнем состоянии громкая музыка буквально долбила по мозгам Рурхана, Кристина закрыла уши руками. Селина в объятиях какого-то парня, изображая недотрогу, сидела в углу барной стойки. Не допуская даже поцелуев, натанцевавшись до упаду, она подавляла настойчивость своего кавалера жаждущего забраться ей в трусики, хихикая над его шутками и уловками.

— Фиалочка… Цветочек. Пойдем домой, — аккуратно, даже как-то боязливо обратилась к ней Кристина.

— Вот блин! Отвалите от меня! Просто оставьте меня здесь! — раздраженно не своим голосом рявкнула Селина, даже не посмотрев на подругу. Подобная ее реакция повергла Рурхана в шок, будто под оболочкой Селина был совсем другой человек. Он недоумевающе посмотрел на стоящего рядом Хьюго, но тот был ни капельки не удивлен.

— Я понимаю, что тебе как обычно недостаточно веселья, но нам пора домой и без тебя мы не уйдем, — поставив руки на пояс, ответила Кристина.

— Прости, — прошептала она парню, составлявшему ей компанию на протяжении последнего получаса. Закрыв лицо руками, она отошла на несколько шагов назад, отошла в сторону от всех. Чудовище, пробужденное внутри нее, будто уснуло, она снова стала сама собой. Спустя пару секунд проснувшаяся в ней Фиалка едва удержалась на ногах, она была пьяна. Друзья подтащили ее к барной стойке и, смешав спасительное зелье с водой дали ей его выпить. Спустя минуту она также тяжело пришла в себя, снова посмотрев на мир теплым взглядом уставшей Фиалки. Взглянув на Рурхана, она, вспомнив их совместное веселье, залилась смехом. «Вот ты хулиган!» — она щелкнула его пальцем по носу. Теперь глядя на нее Рурхан, снова видел знакомую Фиалку, вопреки темному внешнему виду. Затем посмотрев на Кристину, она едва ли не расплакалась. «Прости меня Звездочка, я так грубо тебе ответила. Ты же знаешь, я не контролировала себя», — обнимая Кристину, молила она.

— Все моя маленькая мы идем домой, — прижимая к себе, успокаивала ее Кристина. Хьюго радостный от возвращения Селины поглаживал ее волосы, успокаивал ее.

Джейсона в компании других солдат распивавшего пиво нашли в зоне для боулинга. «Джейсон, пора домой!» — уже строгим тоном сказала Кристина. Тяжело вздохнув, выбросив пиво в урну, Джейсон неохотно подчинился.

Чтобы найти Алексу, Кристина привычно мысленно обратилась за помощью к Духу, для этого закрыв глаза на несколько секунд. Получив ответ, она повела друзей на другой конец огромного города ночных развлечений. Алексу нашли в одном из номеров гостиницы расположенной в стене подземного комплекса, аналогичной той в которой в себя пришел Рурхан. Она одиноко лежала голая в постели. В номере пахло сигаретным дымом, у кровати на полу стояли пустые бутылки, на прикроватной тумбочке остались недопитые бокалы. Парни остались ждать снаружи, девчонки войдя в номер, разбудили и также привели Алексу в чувства отрезвляющим зельем. Спустя пять минут, приведя ее в порядок, девчонки вывели Алексу из номера. Глянув на Рурхана, что-то вспомнив, она также рассмеялась.

Они поднимались по лестнице, ведущей к выходу, увенчанному Аркой Перевоплощения. Потерянный плащ Рурхана лежал сложенный у выхода. Пустеющая на глазах гигантская обитель ночного безумного веселья, заполненная грохотом необычной быстрой музыки и освещением, переливающимся с ней в такт, осталась позади. Пройдя через арку, друзья вернули себе привычный вид, и снова обнявшись, дружно направились к выходу. Устало шагая по коридору, Рурхан чувствовал как головная боль и прочий дискомфорт отставленный алкоголем покидали его. Друзья как-то заметно застеснялись, Кристина прикрыла лицо рукой теперь не от головной боли, а от стыда. Все, улыбаясь от воспоминаний минувшего безумного веселья, стыдливо опустили глаза, молчали, не смея проронить ни слова. По переплетениям тоннелей протрясшись в кабинке метро, в полной тишине, стесняясь взглянуть друг на друга, друзья добрались до ближней к дому станции метро. С первым глотком свежего воздуха все побочные эффекты погружения в веселье оставили их больные головы.

На улице прошел дождь, оставив небольшие лужи, наполнив улицы своим приятным запахом. Это был первый дождь официального лета, навевающий романтику. Где-то далеко на горизонте почти освобожденного от темных туч неба появились проблески нового дня. Друзья Рурхана в утренней тишине брели вдоль по улице в сторону дома, артэонские ароматы вытесняли в них запах алкоголя, все возвращалось на свои места. Как обычно первое время после посещения Пещеры все стыдливо молчали, только Хьюго сегодня чувствовал себя спокойно. Но сегодня это стыдливое молчание затянулось дольше обычного, ведь с ними был Рурхан, который неизвестно как увидел все произошедшее. Пока друзья молчали Рурхан, также не смел, поднять глаз. В его голове постепенно всплывали воспоминания безумного нетрезвого веселья. Он просто не мог поверить в то, что с ним случилось, ему казалось, что все произошедшее безумный сон.

— Ну как ты Рурхан? — скромно поинтересовалась Кристина.

— Только не говорите что весь этот бред, всплывающий у меня в голове это реальные воспоминания.

— Могу тебя огорчить, все это правда, — сказала смотрящая на него из-за растрепанных волос Алекса следующая в объятиях Хьюго.

— Это «Пещера» — наша карантинная зона похоти и разврата. Место, где мы позволяем нашей человеческой составляющей взять над собой верх. Так мы разбавляем пресный артэонский быт. Важным на данный момент является то, что согласно главному правилу все происходящее в Пещере в ней и остается. Мы не осуждаем здесь того что случилось там, это главное правило Пещеры, — сказала Кристина на пару с Джейсоном обнявшая Фиалку.

— Полностью с этим правилом согласен! — оживился Рурхан. — Давайте просто позабудем обо всем недоразумении, что там творилось.

— А ведь было весело! — захихикала Фиалка, но после сразу поникла, спрятавшись за Кристиной.

— Рурхан ну ты и чудил сегодня! — устало поддержала ее Алекса. И тут все со смехом принялись вспоминать произошедшее. Когда у Рурхана снесло крышу, девчонки потащили его на танцплощадку. «Двигайся как все!» — говорили они ему. Рурхан, из которого потоком вырывалось безумие, так долго подавляемое, долго смешил девчонок своими танцами и сам закатывался от смеха. Под конец своих кривляний, принявшись отплясывать свой народный танец, который его сородичи пляшут у костра по вечерам. Подпрыгивания и приседания, сопровождающиеся хлопаньями в ладоши, это походило на некое безумное подобие польки. Окружающие обратили на него внимание и отблагодарили его аплодисментами. Девчонки устали над ним хохотать. Затем они направились в кальянную, где их ждали Кристина с Джейсоном. И тут после очередной дозаправки у Рурхана снесло крышу окончательно. Его снова потащили на танцплощадку, но что-то щелкнуло в его голове, и он убежал все снося на своем пути. Он то носился повсюду как сумасшедший ломая, лапая, щупая все что попадалось на пути, при этом смеясь как умалишенный, то забивался в угол и дрожал от страха. В таком состоянии он встретил Милера, того самого который оскорбил его за столиком. Рурхан не задумываясь, разбил ему все лицо. В итоге искупавшись в фонтане, он поскользнулся и упал, потеряв сознание, там его и отыскал Хьюго. Найти этого безумца для Хьюго не составило труда, все кто повстречал неадекватного Рурхана, не могли его не заметить, оставалось только спросить, куда этот безумец направился.

— Вы даже не представляете как мне стыдно, — Рурхан прикрыл лицо рукой.

— Ты что Рурхан, ничего не понимаешь? Ты же тут совершенно не причем, это все они виноваты, — сказал Хьюго, указывая на девчонок. Идущая в компании с ним Алекса закрыла ему рот рукой.

— Это не я, это Алексочка предложила, — прячась за Кристиной, пролепетала своим привычным голоском Селина. — Прости, — посмотрела она в глаза подруги.

— Вот ты предательница! Сдала меня с потрохами! — засмеялась Алекса.

— Стыдно не тебе одному Рурхан, — сказала Кристина, по-дружески обняв его. — Мы ходим в Пещеру с шестнадцати лет. За эти годы мы такое там вытворяли, что тебе и не снилось. Короче нам тоже очень стыдно, в первую очередь перед тобой. Прости что бросили, прости этих хулиганок, что накачали тебя. Прости за то, что вообще туда пошли. Это моя вина, я дала добро на это, — молила взглядом Кристина.

— Да ладно, все нормально, — не держал зла Рурхан.

— Нам очень, очень стыдно, — тихо произнесла Фиалка, больше всех из друзей сдавленная стыдом и совсем поникшая в объятиях Джейсона.

— Я так вообще вела себя как блудница… Вернее я такая по своей сути, таким человеком я являюсь, но я артэон и могу контролировать свое безумие удерживая себя в разумных рамках. То, что происходит в Пещере в ней и остается, поэтому стыдится мне нечего. Как и всем нам, — Алекса внесла свою лепту.

— Самое главное Рурхан — это было ознакомление с последним темным пятном нашего общества. Больше темных пятен не будет, обещаю. Пойми малыш посещение Пещеры это наша отдушина, наш способ расслабления и снятия накопленного напряжения, позволяющий нам снова спокойно вернуться к своему обычному разумному артэонскому быту.

— Пещера порой просто необходима, — согласилась Селина. — Быть всегда разумным скучно до ужаса. Порой нужно расслабляться.

— Но расслабляясь не забывать про свою разумную сущность, четко отделяя Пещеру от всей остальной жизни. Все безумие, оставляя в Пещере, возвращаясь под свет солнца просто артэонами, — с улыбкой добавила Кристина.

— Я понимаю, но только если я останусь, можно мне туда больше не ходить, — сказал Рурхан, чем рассмешил ребят.

— Тебя, наверное, уже больше не пустят. После всего того что ты натворил твой пропуск туда заблокируют надолго. Прости, — Алекса чувствовала себя виноватой и в то же время едва сдерживала смех.

Друзья подходили к дому. Кристина пояснила, что в квартире Фиалки они подготовили для Рурхана кровать, велев ему забыть про коморку в корпусе университета.

— Раз уж мы догуляли до утра так давайте пойдем, встретим рассвет. Ну, пожалуйста! — окончательно пришла в себя Фиалка, глядя на Кристину вновь загоревшимися глазами. Все переглянулись без сил с уставшими лицами, но все же заулыбались. Тем временем Фиалка только набирала обороты, как ни в чем, ни бывало, она подбежала к Кристине. Обхватив подругу за плечи, она начала прыгать впереди нее, повторяя: «Ну, пожалуйста!».

— Сколько же сил в этом нелепом создании, — устало умилялась глупой подруге Алекса.

— Ладно, хорошо, хорошо! Вымогательница! — не выдержала Кристина. Поцелуй благодарности в щечку заставил ее улыбнуться и прижать к себе свою любимую Фиалку.

— Надо торопиться, а то мы не успеем! — Селина побежала вперед.

Поднявшись на лифте до верхнего этажа, дальше по технической лестнице, они оказались на покрытой золотистой черепицей крыше их дома. Где-то вдалеке за крышами домов и возвышающейся башней Цитадели на востоке медленно восходило солнце. Соленой Мили, Стены Тумана, как и скрытого за ними моря, из-за более высоких домов дальше к центру, к сожалению видно не было. В наступавшем солнечном свете просияв всю ночь где-то за облаками, в небе быстро растворялась скованная белым льдом и холодом Инера — очередной ближний планета-спутник, всегда проплывающий вдоль северных широт, где-то сбоку по краю горизонта. Друзья просто улеглись на пологую крышу и, расслабившись, приготовились к «созерцанию маленького чуда» — как пояснила Кристина. Восстающее солнце уже наполнило рыжим светом мрачные облака на горизонте, а затем появилось само, дав начало новому дню. Рурхан, странная страна которого была окружена горами впервые мог по-настоящему насладиться рассветом.

— Тише Рурхан, — спустя пару минут шепотом оповестила его Алекса. — Пора уходить, но только тихонько малышка уснула, — улыбнувшись, добавила она. — Больше всех хотела увидеть солнышко и в итоге не выдержала, глупышка блин.

Все друзья столпились вокруг беззаботно уснувшей Фиалки, умиляясь этому зрелищу и недоумевая, что делать дальше.

— Ее нужно как-то аккуратно взять на руки, но у нее очень чуткий сон, поэтому это проблематично, — шепотом Кристина объяснила Рурхану суть проблемы.

Затаив дыхание Джейсон опустился на колени, ломая голову над тем как лучше взять ее на руки так чтобы не разбудить. «Эй, вы только посмотрите!» — удивленно прошептала Алекса глядя вверх. В утреннем небе как по волшебству, неизвестно откуда появились несколько золотых бабочек. Кружась в беззвучном полете над спящей Фиалкой, они медленно опускались вниз, осыпая ее золотистой растворяющейся в воздухе пыльцой, будто убаюкивая ее. Одна за другой эти волшебные бабочки лопались, рассыпаясь золотистой пыльцой осыпающей Фиалку. После того как золотистая пыльца рассеялась ее тело начало беззвучно подниматься в воздух где ее уже взял на руки Джейсон, аккуратно стараясь не испортить чуда потревожив сон этой малышки.

— Это наш хранитель, наш любимый Дух помогает нам и наблюдает за нами, — сказав это, Кристина огляделась по сторонам. — Он сейчас пребывает с нами, также наслаждаясь утренней зарей. Как видишь он не только Лунный демон! Спасибо ему большое, — прошептала Кристина, посмотрев в небо. Выслушав ее Рурхан, также посмотрел вверх, но в еще рыжем от раннего солнца небе ничего не увидел.

Добравшись до Фиалкиной квартиры, друзья без стука вошли в открытую дверь. У входа их встречал Шатун, будто понимая, что Фиалка спит не проронивший ни звука. Они на носочках прокрались на второй этаж в комнату Фиалки. Общий фон комнаты составлял темно-синий цвет (цвет ночного неба), украшенный яркими блестками. С потолка свисали разноцветные гирлянды, а положенную свисающую с потолка люстру заменял большой стоящий в центре комнаты светильник. Ее королевских размеров кровать стояла прямо под окном, сбоку кровати стояла пластмассовая будка Шатуна охранявшего ее сон. Тихо опустив Фиалку на кровать и укрыв одеялом, сумев не разбудить ее, все с легкостью вздохнули, еще несколько мгновений постояв, наблюдая безмятежный непотревоженный сон этой малышки. Естественно Кристина лучше укутала ее в одеяло и поцеловала, пожелав приятных снов. Алекса забралась к ней на кровать, улегшись с ней рядом, сообщив, что сегодня она решила спать здесь. Кристина отвела Рурхана дальше по коридору в специально подготовленную для него комнату, оформленную в обычных серых строгих тонах. Попрощавшись, пожелав приятных снов, ребята ушли. Завалившись в непривычно мягкую постель, Рурхан понял, как сильно устал. Маленький, стоящий на тумбочке механический будильник показывал начало седьмого, на улице ярко светило утреннее солнце. Приятный запах чистой нежной постели ему напомнил ароматы волос его новых прекрасных подруг. Укладывая в голове все с ним происходящее, он не заметил, как уснул.