Как мало понятий у нищего тела, Чтоб все это выразить, что наболело… И не отболит ни на миг ни единый. Гляжу я, гляжу я, как будто в пучины; И, стукнут ли в тишь, я прислушаюсь чутко, Хоть видеть и слышать – не дело рассудка. И губы бледны – не затем, что в могиле, А лишь оттого, что безмерно любили. На них мимолетом присела улыбка, Но это не радость, а просто ошибка. А вспомню тебя – и смеркается сразу, Но только затем, что так хочется глазу! И руки ломаю совсем не в надломе, Но просто бессилен – иначе и кроме.