Там, на опушке, где укромья Под стражу вороном взяты, Катали снеговые комья, Катали комья пустоты… Снабдили шапочкой неловкой, Бока проранили клюкой, А после молвили с издевкой: «Коль вмоготу – живи такой!» И жил убогонький, безлицый… Когда же – для меня врасплох — К нему с мольбой слетелись птицы, Я осознал, что это – бог… И ветром обнятый с налета, Огнем очей пленив сосну, Блазнил неведеньем про все то, Что есть во мне и в чем тону. Единосущ бельмастой вьюге, Он был владыкою, впершись В лощины, долы да яруги Глазами, видящими высь! Когда ж у солнца взял сполохи И путь в ничто заяснил мне, Открылось все, до самой крохи — И я уверовал вдвойне!