Он слышен был, когда в зеленом жите Он убыстрялся – теплый дождик мая, А солнце, тучу брызгов пронимая, Разъяснивало бисерные нити. Ударил в пыль трухлявую на шляхе, Нырнул в кусты, шурнул по мокрым сучьям, Прошелся черным по булыжной плахе, Потом притих, заслушавшись беззвучьем. Он замолкает – и, расцветшей сразу, Безмерье будет радугой объято, Она ж прерывиста и клочковата, Как будто снясь прижмуренному глазу. Все огоньки сбирая с небосвода, Напоминают призрачные арки, Что даже в день и радостный и яркий, Куда ни прячься, ты стоишь у входа. И ты, чью душу пожрала дремота, Вперясь в безмерье, вслушиваясь в худо, К зам ирному прошел через ворота, Что за тобой не заперты покуда.