Глава 1. Виски на двоих

Виктор готовил себе ужин. Время приближалось к 21 часу. Скоро нужно будет звонить Татьяне. Четвертую часть бутылки виски он незаметно для себя в течение вечера уже употребил, но чувствовал себя совершенно трезвым. Спиртное не брало его. Сказывались, видимо, все события в течение последних двух суток.

Всё. 21 час. Он взял свой второй, новый телефон и нажал клавишу вызова. В телефоне был зарегистрирован лишь один её номер, поэтому ничего искать и набирать было не нужно. Таня ответила почти сразу:

— Здравствуй, рассказывай.

— Всё нормально. Был сегодня в школе. Лешку не видел, потому что не знаю его в лицо, их там целая орава носилась. Твою записку передал учительнице. Она сказала, что обязательно отдаст её Лешке, и чтобы ты не беспокоилась. Да, ещё передавала тебе привет, просила скорее возвращаться. Вот и всё пока.

— Ясно. Спасибо, Витя, — голос у девушки был грустным. — Скажи мне, пожалуйста, когда я смогу вернуться домой? Мне буквально с каждым часом всё тяжелее здесь находиться… чувствую себя преступницей.

— Ты не преступница, и прекрасно это знаешь.

— И всё же, как твои дела? Продвигаются?

— Продвигаются, но очень медленно. Мне пришлось снять новую комнату. Там, где я проживал, было несколько подозрительных машин, и я решил не рисковать. Скорее всего, Виталий ждёт меня и хочет встретить достойно, по понятиям.

— А ты в этом сомневался? Ладно, давай закругляться, а то Света сейчас из душа выйдет, не хочу, чтобы она слышала наш разговор.

— Хорошо, — согласился Виктор, — завтра в это же время. Я очень скучаю по тебе и люблю.

— Всё, до завтра!

Таня отключилась.

Осокин, в это время подошедший к двери комнаты № 21, услышал лишь окончание фразы Виктора — «скучаю по тебе и люблю». Он очень обрадовался этому факту. Вероятнее всего, их «Лунь» разговаривал с пропавшей девушкой. Значит, она действительно жива и здорова. К тому же её связывают с этим человеком известные чувства. Это буквально окрылило сыщика. Он осторожно отошёл от комнаты. Коридор был пуст, и его никто не видел.

Бывают такие полосы везения в работе частных детективов. Иногда неделями работаешь с объектами, и всё без результата. А иногда за 10–15 минут решаются вопросы, которые могли решаться неделями. Сегодня был день сыщика. Сначала ему обалденно повезло в школе, когда туда пришел этот молодой мужчина, теперь — сейчас.

Сергей открыл бутылку виски, сделал пару глотков, прополоскал горло и выплюнул остатки. Затем немного прыснул виски на одежду. После этого, не скрываясь, полноценными шагами подошел к двери комнаты и постучал в неё.

Виктор, видимо, находясь еще под впечатлением от разговора с Таней, совершенно не предохраняясь, сразу открыл дверь. Перед ним стоял слегка поддатый мужичок лет на десять старше его. В руках он держал такую же, только меньшего объема бутылку виски.

— А где Серега? — удивленно спросил мужик у Виктора.

— Какой ещё Серега? — переспросил хозяин.

— Ну, он живёт здесь.

— Нет, дорогой, здесь живу я. Во всяком случае, с сегодняшнего дня.

— А где же Серега? — продолжал гнуть своё мужик.

— Да не жил здесь никакой Серега! Здесь до вчерашнего дня женщина молодая жила.

— Правильно, жила. А Серега с ней жил.

— Не знаю, иди домой. Нет здесь никакого Сереги.

— Слушай, парень, а давай выпьем тогда с тобой. Всё равно Сереги нет, а я ему долг принёс. А то настроение у меня паршивое, а выпить не с кем. У меня и закусь с собой имеется. Свежий шашлычок. Только разогреть надо. У тебя есть в чем разогреть?

«А почему бы и нет? — подумал Виктор. — Совершенно незнакомый человек, так интереснее даже». Да и при упоминании о шашлыке у него вдруг засосало под ложечкой.

— А заходи, черт с тобой. Вдвоем веселее будет, а то я тоже один тут употребляю.

Он пригласил гостя в комнату. Сергей снял обувь в коридоре, как это было сделано у хозяина, а легкую курточку повесил на какой-то крючок в начале комнаты рядом с почти такой же курткой хозяина комнаты. Когда он слегка незаметно провел по ней рукой, то почувствовал тяжелый предмет внутри неё. Это навело на некие мрачные мысли, но он постарался откинуть их в сторону, чтобы не мешали прокачивать ситуацию.

Осокин достал из пакета упакованный между двумя бумажными тарелками шашлык и протянул хозяину. Достал и бутылку пепси. Виски поставил на стол, где уже присутствовала такая же бутылка, частично опустошенная, только большего объема.

Виктор поставил шашлык в микроволновку, достал из какого-то маленького шкафчика ещё одну стопку и наполнил напитком из своей бутылки.

— Ну, давай, за знакомство. Меня, кстати, Виктором родители нарекли.

— Меня — Сергеем. Давай!

Они выпили, запили пепси. Виктор достал шашлык, который был уже достаточно горячим и издавал аппетитный запах. Тут же под шашлычок выпили по второй. По третьей решили выпить за любовь. Предложил Сергей, а Виктор с удовольствием согласился. После того как снова закусили шашлычком, Сергей решил, что пора начинать разговор, ради которого он здесь появился. Иначе, если поглощение спиртного будет продолжаться с такой скоростью, разговора может не получиться совсем.

— Витя, у меня к тебе серьезный разговор имеется. Давай на время остановимся с виски, — предложил сыщик. — Допить всегда успеем.

— Серьезный? — насторожился Виктор. — Это о чем же?

— Я не буду ходить вокруг и около. Начну прямо. Так будет честно.

— Валяй, — согласился Виктор, надеясь, что сейчас услышит полупьяный бред.

Но услышал он совсем другое и от совершенно трезвого человека, который с трех стопок виски опьянеть физически не мог.

— Моя фамилия Осокин, зовут, как я тебе уже сказал, Сергей. Я частный детектив. — После этих слов Михайлов напрягся, но продолжал сидеть на месте и слушал. — Меня наняли родители Татьяны Деркачевой для её розыска. Она пропала вчера утром при выходе из дома при очень странных обстоятельствах. На работу не пришла. Ты сегодня передал учительнице её сына от неё записку. Мне очень хотелось бы услышать от тебя объяснения всему этому.

Он замолчал и внимательно смотрел на Михайлова. Было заметно, что у того в голове идет какая-то мыслительная борьба. Он тоже прокачивал ситуацию и пока не знал, что ответить этому человеку.

— А если я отвечу, что записку просила передать одна из подруг Татьяны, которую я не знаю?

— Тогда для начала я покажу тебе много различных фотографий, и ты мне точно укажешь на эту подругу. Ещё хочу тебя предупредить, что общага обставлена сейчас моими людьми, и если что-то пойдет вразрез нашим планам, тебя просто скрутят и доставят в полицию. Но мне почему-то кажется, что мы взрослые адекватные люди и сумеем договориться. К тому же, судя по твоему сегодняшнему поведению, ты сам чего-то опасаешься и, возможно, тебе может понадобиться наша помощь.

— Вы наблюдали за мной? — спросил Виктор. Сергей утвердительно кивнул. — Докажи, что ты детектив.

Осокин достал из кармана курточки удостоверение и визитку, отметив, как дернулся Михайлов, когда он манипулировал с курткой.

Виктор изучил удостоверение от корки до корки. Визитную карточку положил рядом с собой, а удостоверение вернул Сергею. Тот не стал нервировать хозяина и подходить к верхней одежде, а положил документ в карман рубашки. Виктор замолчал и наполнил стопки.

— Ты уверен, что у нас продолжится конструктивный разговор после очередной порции виски? — спросил детектив.

— Уверен. Я сегодня никак запьянеть не могу.

Они выпили. Вернее, выпил лишь Виктор, Сергей лишь слегка пригубил свою порцию. Михайлов съел кусочек мяса и посмотрел на сыщика. Чем-то нравился ему этот мужик. То ли своей прямотой, то ли чем другим. Но он располагал к себе, и Виктору вдруг захотелось рассказать этому частному сыщику всё. Но он сдержал себя и спросил:

— А почему ваши ребята не сдали меня ментам? Вы ведь должны знать, что полиция разыскивает её?

— Да, мы знаем, что она подозревается, чуть ли не в организации нападения на банк. Но я и мои парни уверены на сто процентов, что это полная ерунда. А видя, что ты помогаешь ей скрываться, уже располагает к тебе. Поэтому всем хочется выйти из этой ситуации наиболее безболезненно.

И Виктор вдруг решился. Его решение было практически мгновенным. Он вдруг понял, что этот частный детектив с его командой действительно могут помочь им с Татьяной:

— Ей угрожает смертельная опасность. Её подставили и теперь хотят убрать. Причем, чем скорее, тем лучше. Предполагаю, что вместе с ней теперь уже и меня.

— Стоп, — перебил Виктора Сергей. — Давай не торопясь и с самого начала.

— А ты пообещай, что не сдашь меня ментам, и тогда я расскажу тебе все от начала и до сегодняшнего дня.

— Я тебе обещаю, что не буду насильственно сдавать тебя ментам. Мы вместе примем оптимальное для всех решение. Твое согласие будет решающим моментом. И, хотя я очень рискую, давая тебе такое слово, но слов я не нарушаю.

— Хорошо, я тебе, как ни странно, верю, — продолжил Михайлов. — Смешно, практически первому встречному буду делать чистосердечное признание. Ну, тогда слушай. Нас в бизнесе трое, трое друзей детства…

И Михайлов начал рассказывать всё с самого начала. Он чувствовал, что ему даже легче на душе становится. Говорил он долго. Не скрывал ничего. Сергей не перебивал его, решив уточняющие вопросы задать потом, когда Виктор закончит.

Виктор закончил через час. Теперь Сергей знал практически всё. Даже про парашютный клуб. Он не завидовал судьбе этого молодого мужчины. В любом случае ему светила тюрьма. Вопрос, как долго ему находиться там, определит суд. Если умышленное убийство двух киллеров при хорошем адвокате можно переквалифицировать как необходимую оборону, или как совершенное в условиях крайней необходимости, то нападение на банковскую машину никуда не спишешь. Здесь уже надо полностью сотрудничать со следствием и обязательно вернуть деньги. Тогда ещё можно надеяться на минимальный срок. А при определенных условиях можно и условный срок получить. Но для этого надо, чтобы он из кожи вон вывернулся и отдал в руки правосудия Озерова и настоящего организатора ограбления. Фантастика просто! Да и возможно ли это?

— Ты мне скажи, как вы, взрослые мужики поверили Озерову про кассира, что она слила информацию. Он вам на блюдечке вынес все данные о кредите, о том, что договор с «Росинкас» будет действителен лишь через несколько дней, что банковская служба безопасности не имеет оружия. Всей этой информацией владеют единицы людей, стоящих в руководстве, и они на сто процентов знали точный день отправки денег. Это даже идиоту понятно. А вы вдруг уперлись в какую-то кассиршу, которая всей этой информации и во сне не видела. Неужели нельзя было мозгами слегка пораскинуть? Да… обработал вас Виталик качественно, как Кашпировский загипнотизировал. Вот, как теперь выползать из положения?

Виктор лишь кивал. Только сейчас он по-настоящему понял, как их всех использовал Виталик. Да какой он к чертям Виталик? — «Первый»! Одним словом — жестокий убийца.

Сергей и Виктор надолго замолчали.

Первым заговорил Михайлов:

— Чтобы вытащить Таню, надо убрать Озерова.

— Этим ты её не вытащишь, а затащишь за решетку, — огрызнулся Сергей. — Да пойми ты, только он знает настоящего организатора, того, кто слил всю информацию! Таня и нужна как раз для этого случая. То есть, если что-то пойдет не так, и преступление будет раскрыто, то только она своей подставой прикроет настоящего организатора. Тот же Озеров даст показания, что вы месяц отрабатывали банк, и кассирша подсказала вам день доставки больших денег. А при удачном для них раскладе — просто чудо наша Таня! Деньги уплыли, кассирша пропала. Всё ясненько и чудненько. Очередной глухарёк. Нет, милый мой. Вашего «Первого» надо беречь, как зеницу ока, пока он не сдаст своего шефа или напарника. Какие у них отношения, кто это знает?

— Неужели полиция не сможет разобраться?

— Она разберется. Преступление будет раскрыто, Таня будет сидеть в лучшем случае как соучастник. Может быть при больших деньгах и хорошем адвокате удастся доказать непреднамеренное, неумышленное информирование преступников, отделается условным сроком… но судьба у девушки будет безрадостной до конца дней ее. Я вижу здесь только один выход. Это — найти настоящего организатора и доказать, что это именно он. Только тогда твоя Татьяна будет окончательно реабилитирована и, возможно, даже продолжит работать в этом банке. Если, конечно, пожелает. Я бы лично туда не вернулся. Короче. Несколько дней чтобы из общаги не выходил. Если что-нибудь будет нужно, звони мне с Таниного телефона. Не квась. Когда понадобишься, я сам к тебе приеду. Впрочем, в любом случае я заеду к тебе завтра. Еще раз на трезвую голову обсудим ситуацию. Учти, если тебя найдет Озеров, он будет резать твою кожу на узкие полосочки, пока не скажешь, где прячется твоя подруга. Потом — грохнет. Диктуй мне адрес Татьяны.

Виктор сомневался, но Сергей сказал твердо:

— Если тебя убьет «Первый», то следующая будет она и, не зная, где она находится, мы её уже не спасем. Диктуй!

Виктор продиктовал Всеволожский адрес Светланы. Сергей достал парочку Египетских фотографий, где Таня была снята вместе со своей подругой:

— Рядом с Таней Светлана?

— Да, это она.

— Всё, Витя, до завтра. Ложись спать, а завтра встретимся еще раз и обмозгуем. Я постараюсь узнать, кто из оперов главный по этому делу. Жаль, Наумчик Вадька на пенсию ушёл, с ним мы что-нибудь придумали бы. Но ничего, постараемся и сейчас лицом в грязь не ударить. О твоей судьбе пока говорить не будем. Давай сначала Таню вытащим, а потом и с тобой что-нибудь придумывать будем.

Они попрощались, и Сергей вышел из общежития. Парни с нетерпением дожидались товарища. Времени было уже много. Сергей оставил свой «Форд» в соседнем дворе, и Миша отвез его домой. Решили обсудить всю ситуацию с утра — сейчас все уже валились с ног.

 

Глава 2. Долгожданная встреча

Сергей проснулся очень рано. Решил дать ребятам ещё немного отдохнуть, позвонил Умнову. Женя тоже был уже на ногах.

— Привет работникам финансовых структур! — приветствовал старого друга Сергей. — Надеюсь, сегодня найдешь на меня время?

— Найду, Серега, но только не раньше, чем часика через полтора. Можешь без звонка приезжать ко мне в банк. Я к тому времени точно освобожусь.

— Договорились, Женя, до встречи.

Осокин решил пешком прогуляться до «Форда». Заодно хотел посмотреть, как спрятана во дворах машина Михайлова. Парни вчера точно объяснили ему, куда их «Лунь» поставил машину.

Минут через пятнадцать он был уже на месте. Автомобиль Михайлова действительно был припаркован таким образом, что передних номеров почти не видно. Носом машина стояла практически в кустах. К тому же он, похоже, занял чье-то место, потому что к задней части его автомобиля был поставлен какой-то «Опель». Причем, поставлен так, что, захоти Михайлов выехать, сделать он это никак не смог бы. Если он не будет брать машину несколько дней, ему наверняка проколют колеса. Может быть, это и к лучшему на сегодняшний день, но вообще-то надо поставить машину к Сане в гараж. Свою четырнадцатую модель «Лады» он все равно ставит у дома. Так будет безопасней. Транспорт всегда должен быть в боевой готовности. Мало ли что может произойти.

Затем дошел до своего «Форда». Всё было нормально. Сыщик решил с утра проверить состояние Михайлова. Подъехал поближе к его общаге, но машину оставил за несколько домов от неё и пешком прошёлся до адреса.

Здесь также всё нормально. Никаких подозрительных машин не было. Сергей поднялся на второй этаж. Ботинки Виктора стояли, как и вчера напротив его двери. Он постучался в дверь.

— Кто там? — На этот раз Виктор соблюдал конспирацию.

— Твой вчерашний собутыльник, — пошутил Осокин, — открывай.

Виктор открыл дверь. Вид у него был совершенно нормальный. Отлично, значит, не стал продолжать вчера уничтожать американский самогон.

— Привет, — поздоровался Сергей, — вид трезвый и свежий, я рад за тебя. Не продолжал больше?

— Да выпил парочку стопок, и спать лёг.

— Молодец. Всё из вчерашнего помнишь?

— Конечно, — улыбнулся мужчина, — склерозом пока не страдаю.

— Ты можешь чайку организовать? — попросил Сергей. — А то дома как-то не выгорело.

Пока Виктор готовил чай, Сергей еще раз осмотрел комнату. В принципе, ничего, для таких целей в самый раз. Главное, есть телевизор, холодильник и микроволновка. Так что жить можно.

Когда сели за стол, где Виктор, видимо, с самого утра всё прибрал, Сергей сообщил:

— У меня через час встреча с начальником службы безопасности Татьяниного банка. Постараюсь нацелить его на усиленную проверку прошлого руководящего состава учреждения. По-моему, ноги растут оттуда.

Виктор кивнул. Настроение у парня было подавленное.

— Давай не вешай нос. Работать надо, а ты киснешь.

— Вот именно, — согласился Виктор, — работать. А я сижу здесь, как заяц в норе, и жду у моря погоды.

— Слушай, друг, — начал злиться Осокин, — ты не понял ничего вчера? Да? Не оставил мысль Озерова убрать? Забудь! Во всяком случае, до тех пор, пока мы не вычислим организатора. Потом делай с ним, что хочешь.

— Разрешаешь? — спросил Виктор. — И в ментовку меня не сдашь, если и, правда, грохну этого урода?

— А мне-то что? Одним подонком на земле меньше будет. Вот только тебя жаль. Гнить тебе придется по тюрьмам до конца жизни. Хотя, нет. За решеткой ты просидишь не больше недели. Потом тебя за «Первого» элементарно посадят на пику и похоронят в неизвестной могилке на тюремном кладбище.

— Туда мне и дорога.

— Самокритично. Уважаю. Виктор, — сменил тон Сергей, — я хочу от тебя на трезвую здравомыслящую голову услышать еще раз данное тобой вчера слово три дня не выходить из общежития. От этого, прежде всего, зависит жизнь твоей любимой женщины. Ты понял меня?

— Я всё понял. Обещаю три дня никуда отсюда не выходить. Хоть отосплюсь и телевизор насмотрюсь.

— Отлично. Верю тебе. Теперь прошу тебя дать мне ключи от твоей тачки. Мы ее перегоним к нам в гараж. Хоть ты и спрятал её неплохо, но город наш маленький. Случайно кто-нибудь из заинтересованных лиц может обнаружить её. Надо исключить этот вариант.

Виктор достал из куртки ключи и дал Сергею.

— Что тебе прикупить? Вечером заеду к тебе. Может, новости какие появятся.

— Да ничего пока не надо. Еды куча. Даже шашлык еще остался.

— Хорошо. Я сейчас уеду, а ты весь день до самого вечера вспоминай и записывай всё, что сможешь вспомнить про «Первого», про всю вашу компанию, и про дела ваши. Особенно подробно о нападении на машину банка. О «Первом» начинай с самого детства. Важна любая информация. Учти, он у нас — единственная надежда найти истинного организатора.

— Да хватит мне уже повторять это каждый раз! Всё я прекрасно помню. Лучше дай мне обещание разрешить убить его лично.

— Я тебе еще раз повторяю — мне совершенно фиолетово, что ты с ним сделаешь. Хочешь убить, так убей, но потом. Это — твое личное дело.

Виктор повеселел. Уже при Сергее достал ручку и какую-то чистую тетрадь и начал составлять жизнеописание «Первого» и всей их группировки.

— Всё, я пошел, до вечера! — попрощался с хозяином Сергей и вышел из комнаты.

* * *

Женя действительно был в банке и ждал его.

— Привет, Женьк! — поздоровался с ним за руку Сергей. — Когда в Аше на море поедем? Давно мы с тобой там не зажигали.

— Да какое на хрен Аше? — довольно нервно ответил его бывший напарник. — С работы бы не поперли, а ты — Аше… издеваешься!

— Ничего не попрут. Черная полоса всегда меняется на белую, — попытался успокоить друга сыщик.

— Ладно, что у тебя за проблемы?

— Да нет проблем, Женя, — ответил Осокин, — одна работа есть. И в этот раз — с твоей работой пересекается.

— А вот это уже интересно. Говори.

— Дело в том, что меня наняли родители Деркачевой Татьяны для её розыска, как без вести пропавшую. Естественно, я знаю, что произошло у вас в банке и в чем вы её подозреваете. Неужели ты, старый опер, можешь верить в эту чушь?

— Да не только я, никто в это не верит, включая руководство банка. Совершенно ясно, что её подставляют. А вот найти её надо скорее, чтобы вычислить этого человека.

— Кроме неё есть какие-нибудь подозреваемые?

— В том и дело, что нет. Всё чисто, как в лаборатории. Не знаю даже, что и думать.

— А кто из оперов по этому делу главным?

— Да ты его хорошо знаешь, — ответил Евгений, — это Володька Сорокин. При нас еще в ГАИ начинал.

— Володьку то? — обрадовался Осокин. — Конечно, знаю! Я, правда, не успел с ним в операх поконтачить, но знаю прекрасно. И уже в бытность мою частным детективом как-то с ним по одному делу пахали. Серия поджогов машин тогда шла. Года три назад. Нормально работали. Грамотный опер. Они тоже Таню ищут?

— Ищут, конечно… но сам знаешь, что сейчас в полиции творится. Им бы исполнителей найти.

— Ясно, надо будет встретиться с ним. Телефончик дашь?

Женя порылся в контактах своего мобильного телефона, нашел нужный Сереге контакт и продиктовал. Осокин записал его.

— Женя, — обратился к другу Сергей, — я тебе могу одно сказать. У меня есть полные данные, что Таня жива и здорова, но ей угрожает огромная опасность от настоящего организатора этого нападения. Нужно приложить все силы, чтобы вычислить его. Пока она жива, он чувствует себя далеко неуютно. Ему нужно, чтобы её немедленно убрали. Но даже и сейчас, если её найдут, его никто не сможет вычислить. Просто, ему это менее выгодно. Перелопать всё свое руководство, найди какую-нибудь зацепочку. Что-то должно быть.

— Серега! — С хитрецой посмотрел Умнов на сыщика. — У меня такое впечатление, что ты уже сейчас знаешь, где она находится. Так может, есть смысл легализовать её?

— Нет, Женя, — отрицательно ответил Сергей, — во-первых, не знаю, а могу догадываться, а во-вторых, её это не спасет. Сам знаешь наши суды и следственные органы. На неё спишут всё, лишь бы скорее слить дело в архив. Надо искать истинного организатора. Я просто прошу тебя приложить все силы для этого. Пообещай мне это. Если мы найдем организатора, я тебе в течение суток предоставлю всё, что накопали мы. И ты раскроешь это ограбление за сутки.

— Интересные вещи ты мне рассказываешь… Хорошо. Обещаю тебе заниматься теперь только этим. Практически это сейчас так и происходит.

— Отлично. Договорились. Ладно, поеду я. Иришке привет!

— Хорошо, передам. Как что будет интересное, позвоню обязательно. Пока!

— Надеюсь, Жень. Пока.

Друзья распрощались, и Сергей вышел из банка. Он знал, если Умнов дал слово копать, то будет копать до изнеможения, пока до чего-нибудь не докопается.

Радовало и то, что основным опером по делу идет Володя Сорокин. С ним еще рано встречаться, но и откладывать на долгое «потом» нельзя. Время играет против нас.

Вечером, когда Осокин уже обсудил и обговорил все вопросы со своими боевыми друзьями и напарниками, они все втроем явились к Михайлову. Для начала Сергей решил их познакомить, потому что, работая по такому делу без близкого общения, теряется часть эффективности и доверия, а главное — у него уже созревал некий план, который без совместного обсуждения с Михайловым также теряется в лабиринтах обхода различных условностей. Если уж решили идти на прямой контакт с преступником ради достижения более высоких целей, так и идти надо в полный рост и не пригибаясь.

Виктор принял их несколько испуганно. Больше от неясности ситуации, чем от страха.

— Привет, Виктор, — поздоровался Сергей с «Лунем», — между собой они продолжали так называть свой объект. — Ты не волнуйся, это мои ребята, на настоящий и несколько вынужденный момент мы, можно сказать, единая команда. Тебя решили ввести в неё, честно признаюсь, без особой радости, но по необходимости, ради достижения общих целей. Для начала я вас всех перезнакомлю.

После рукопожатий и представлений сразу приступили к делу.

— Ты много успел вспомнить про своего «Первого»? — спросил сыщик у Михайлова, всё время поглядывающего на часы.

Вместо ответа тот протянул ему почти полностью исписанную тетрадь. Сергей взял ее в руки и перелистал. Понятно, что потрудился парень на славу. Информации действительно было много.

— Уверен, что больше ничего не вспомнишь? — спросил у него Сергей.

— Скорее всего «да», — ответил Виктор, — уже все мозги набекрень.

— Это хорошо, значит, они у тебя все же имеются, — пошутил Осокин. — А теперь быстренько перейдем к главному.

Он протянул тетрадь своим парням со словами:

— Завтра с утра проштудируйте от корки до корки всё, здесь написанное, выпишите, что посчитаете нужным, и приступайте к работе по «Первому». Принцип один: лучше отпустить, чем расшлепаться. Тетрадь передадите Светлане, пусть аккуратно изменит стиль изложения и составит подробнейшую справочку по всей этой информации. Вечером я всё у неё заберу. Я же завтра с утра выезжаю во Всеволожск. Ну, что на меня так удивительно воззрился? — обратился после этих слов он к Михайлову-«Луню». — Это необходимо, прежде всего, для неё самой, чтобы она поняла, что ты здесь не один, как ветер в поле, а работают с тобой нормальные адекватные люди, которые хоть чем-то могут вам помочь, а главное — вытащить её из того дерьма, в которое ты со своими дружками её засунул. А также надо записать на видеокамеру её послание к родителям, чтобы те успокоились. А то у них прединфарктное состояние вот-вот наступит. Всё понял? Время связи наступило?

Виктор кивнул головой.

— Давай, звони ей. Мы выйдем покурить, чтобы не смущать тебя. Скажи, что завтра в районе 11–12 часов дня к ней приеду я. Чтобы не боялась, расскажешь, кто я такой. Всё остальное я объясню ей сам. Не забудь сказать, чтобы доверяла мне лучше, чем своему врачу гинекологу. Ну, в нормальном смысле, понятно. Мы пошли курить. Действуй.

Когда Осокин со своей командой вышли, Михайлов набрал Танин номер.

— Ты еще живой? — вместо приветствия пошутила девушка.

— Пока еще «да». Тань, завтра к тебе от меня приедет человек. По правде сказать, не от меня, а от себя. Но адрес ему твой дал я. Это, наверное, одна из наших надежд, что он со своей командой во всем разберутся. Во всяком случае, тебя вытащить должны. Это частный детектив, фамилия Осокин, зовут Сергей. Его наняли твои родители для твоего розыска. Как видишь, он нашел меня. Все остальное он расскажет тебе сам и заодно запишет на камеру твое послание Лехе и родителям. Не бойся его. Ты всё поняла?

— Да, всё, — голос у девушки был почти радостный. — Наконец ты хоть что-то умное сделал. Молодец! Я понимаю, конечно, степень твоего риска, но делать надо что-то реальное, а не искать возможность замочить твоего Виталика, который, я уверена, мечтает это сделать с тобой быстрее тебя. В общем, всё. Передай своему Осокину, что я его буду ждать. Всё, пока.

— Пока, Танюшка. Ты хоть скучаешь без меня?

— Я очень скучаю, но по своему сыну и родителям. До завтра!

Она отключилась. Виктор открыл дверь и позвал парней в комнату.

— Слушай, — спросил у него Сергей, — здесь кроме тебя живет кто-нибудь? А то который раз бываю здесь, а никого даже на этажах не встречаю.

— Судя по звукам, живут, но народу очень мало. Сам видишь, эта общага в любой момент по кирпичикам развалиться может. Аварийное состояние.

— Ну, позвонил? Всё нормально?

— Да, завтра она тебя ждет. — И тут же задал свой наболевший вопрос: — Ты был у Тани в банке?

— Да, — ответил Сергей, — и очень доволен посещением старого друга. Мнения наши относительного участия Тани в вашем деле совпадают. Он обещал копать в этом направлении на полную катушку. Кстати, твои записи и для него предназначены. Возможно, он оттуда что-нибудь и выцепит.

Новые компаньоны, коллеги или просто знакомые распрощались. Саня Глухов напоследок успокоил «Луня», что его тачка стоит у него в гараже, что перегоняли её со всеми мерами предосторожности, никакого хвоста за ними не было. А Осокин с Михаилом напомнили ему его главную задачу: носу из общаги не показывать. Миша дал Виктору свой номер телефона на случай, если что-нибудь понадобится. После этого разошлись.

Впервые за это время Михайлов-«Лунь» засыпал относительно спокойно и с определившейся надеждой. Хоть слабенькой, но надеждой. Этим ребятам невозможно было не верить. Что-то внушали они своим отношением к делу. Положительное внушали. Прямотой своей, честностью, что ли. Уже за одно это можно было быть перед ними полностью откровенным и не бояться никакой подставы. Что он и сделал, в принципе, полностью поставив на карту свою судьбу и судьбу девушки.

 

Глава 3. Савчук

К обеденному перерыву Озеров Виталий, «Первый», вызвал к себе Куприна. Тот примчался очень быстро, весь какой-то взъерошенный и испуганный.

— Что случилось, дорогой? — спросил у него Озеров, удивляясь такому виду. — Дома что-то не так?

— Да нет, нормально всё. Воробья никак найти не могу.

— Да выкинь ты из головы этого Воробья, как отопьется вдоволь, так и появится с опухшей физиономией! — с раздражением сказал Виталий. — Я тебе какую задачу поставил? Ты выполняешь её?

— Мы круглосуточно с парнями смотрим за Михайловским домом. Не появляется он там. Телефон отключен и не включается вообще. Был бы он в городе, давно бы нарисовался где-нибудь. Я уверен, что нет его здесь. Да и девятка его уже неоднократно где-нибудь засветилась бы.

— Если нет, — уверенно проговорил Озеров, — то значит, вот-вот появится. Это однозначно. Сына этой кассирши не вздумайте пасти, его постоянно менты контролируют. Как только они снимутся оттуда, тогда можно будет и здесь поработать. А пока лишь дом, любовницы, какие-то места, где может появиться. Короче, если он первым найдет меня, а не вы его, считай себя лишенным половины своей доли. Лады?

— Виталик, а доля-то здесь причем? — испуганно спросил Алексей. — Ты же знаешь, в каком я положении сейчас. У меня на Валдае стройка останавливается, деньги нужны. Может, ты подкинул бы что-нибудь из тех денег?

— Стройка у него останавливается! — раздраженно проговорил Озеров. — Наверное, рядом с президентом коттедж пристраиваешь?

— Кто меня туда и близко подпустит? — с каким-то детским сожалением проговорил Куприн. — Я далеко от тех мест. Так как насчет деньжат?

— Пока никак, — твердо сказал Озеров. — Ведь договорились: месяц-другой терпим, не светимся. Тебе от бизнеса бабок не хватает? И так лопатой гребешь.

— Тогда на кой хрен мы всё это делали, если деньги где-то в чужих водах плавают?

— Нигде они не плавают, а хранятся в надежном месте. Нас твой друг Михайлов на триста тысяч евро опустил, ты забыл это? — Злым немигающим взглядом Виталий смотрел на Куприна. — Двести сам забрал, и сотку штраф теперь придется платить «Савчуку» за его быков, которых твой дружок на тот свет отправил. Ты соображаешь, что я вас с Воробьем за вашего товарища имею полное право совсем вашей доли лишить? Хочешь свою долю — ищи Михайлова. Всё, свободен, иди!

Куприн зло развернулся и вышел из кабинета Озерова.

— Козел, — вслух вымолвил «Первый». — Денег ему на коттедж не хватает. На Ермолинском кладбище твой коттедж, подземный!

Он взял со стола свой мобильный телефон и надавил клавишу вызова. Когда ему ответили, предложил:

— Давай кофейку в нашем месте попьем. Кое-какие мысли появились… — Дождавшись утвердительного ответа, продолжил: — Ты там позвони, чтобы наш столик через полчаса был свободен… Хорошо… Договорились…

Через полчаса он припарковал свой «Лексус» в условленном месте и зашел в кафе на улице Рабочей. Кафе было небольшое, к их сети никакого отношения не имело, но хозяин заведения хорошо знал «Первого» и всегда держал для него и его друга, с которым тот иногда здесь появлялся, столик. Озеров подозревал, что хозяин к тому же и приплачивает его товарищу, потому что частенько по его первому требованию посетителей неоднократно пересаживали с их столика, если они экстренно захотели выпить по кружечке крепкого заварного напитка. Кофе здесь был, на его вкус, лучшим в городе.

Приглашенного друга еще не было, и Виталий зашел за ширму их места один, заказал кофе и стал ждать.

Минут через пять к стоянке подъехал скромный «Мерседес» среднего класса, из которого вышел импозантный мужчина, возраста примерно такого же, как и Озеров, и прошел к нему за столик, за ширму, по пути также заказав кофе.

— Что у тебя? — вместо приветствия с ходу спросил он. — Зачем такая необходимость личной встречи?

— Не все вещи я доверяю телефонам, даже и тем, которые только наши с тобой.

— По-моему, это уже перебор, — высказал свое мнение его собеседник. — Впрочем, дело твоё, говори.

— Надо срочно решать вопрос с «Савчуком», — начал Озеров. — Я не собираюсь ему платить такую сумму за его отморозков. Легче слить его самого.

— Так сливай, кто против?

— Ты говорил, что у тебя есть надежный командир омоновской группы. А если попытаться через него решить этот вопрос?

— Каким образом?

— Мы сообщаем ему место стрелки и наши тачки, чтобы они, не дай Бог, не перепутали. Когда подъедет «Савчук» со своими отморозками, которые абсолютно все, включая «Савчука», а его я знаю, как самого себя, будут вооружены до зубов для встречи со мной, я поведу себя несколько борзо по отношению к оппонентам. Короче, любым путем спровоцирую его достать оружие. Здесь омоновцы и покрошат их. Лучше отдать сотку твоему менту, чем этому «законнику».

— Нет, на это он не пойдет. Я его очень хорошо знаю. Да, он может за денежку оказывать небольшие услуги, но не такого масштаба. Однозначно — нет! Надо решать собственными силами. Ты же говорил, у тебя в Твери есть парочка людишек с профессией такого направления. Даже о подрывнике каком-то говорил.

— Да, есть, конечно, — сказал в ответ Озеров, — и они решили бы этот вопрос, но я не хочу утечки информации. Если братва узнает, что я заказал и завалил «законника» из-за бабок, мне не прожить более недели.

— А если твоего исполнителя тут же зачистить, кто докажет, что это твой интерес?

— «Савчук» хоть и быдло, но не идиот. Он скажет, кому надо, куда поехал, к кому на встречу.

— Так ведь можно и тебя немного подстрелить, не насмерть. Тогда всё будет чисто. Только исполнителя всё равно надо будет зачищать. Тем более, он ведь тверской?

— Ну да… — уже раздумывая над этим предложением, проговорил «Первый». — А ты знаешь, это неплохая идея. Возможно, ты прав, и это — единственный выход в нашем положении. Сегодня буду думать. Вопрос надо решить в течение максимум трех дней.

— Решай, дорогой, решай. Вкусный кофе, — добавил собеседник и встал из-за стола. — Я пошел. А ты реабилитируйся скорее, а то от твоей доли скоро ничего не останется.

— Но ведь за срыв транша ты должен был получить в пять раз больше, что ты такую мелочь здесь считаешь? — уже с наездом продолжил Озеров.

— Я получил за срыв, там есть твоя довольно приличная доля, — снова сев за столик продолжил разговор собеседник Озерова. — Но я не вижу пока оснований тебе её выплачивать. Потому что сейчас может произойти срыв всей нашей операции по вине твоего подчиненного и твоей кассирши. Я должен быть уверен, что нахожусь в безопасности. Всё! Я пошёл.

Он снова встал и вышел из кафе.

Озеров заказал себе еще кофе. Потом решительно достал мобильный телефон и сделал звонок. Разговор состоял из одной только фразы:

— Срочно приезжай в Великий. Ты мне скоропалительно нужен.

Затем допил кофе, рассчитался за себя и своего собеседника и поехал в центр.

* * *

Осокин въезжал во Всеволожск, пользуясь навигатором, куда был забит адрес Светланы, который дал ему Михайлов. Через десять минут он въезжал во двор ее дома. Стрелки на его часах показывали 7 минут одиннадцатого.

Припарковал свой «Форд» и, поднявшись на четвертый этаж, подошел к указанной Михайловым квартире. Дверь ему открыла приятная молодая женщина в домашнем халатике. Он сразу же понял, что это не хозяйка, а именно та, ради которой он сюда и приехал.

Это была среднего роста с выразительными темными глазами женщина, даже, он сказал бы, девушка, которая обворожительно улыбнулась и пригласила его внутрь квартиры, даже не спросив, кто он такой.

— Вы всегда так опрометчиво впускаете незнакомых людей домой? — спросил сыщик.

— Никогда, — каким-то особенным голосом ответила она. — Просто я вас ждала именно к этому времени и наблюдала в окно, как вы парковали свою машину с новгородскими номерами.

Они прошли в комнату. Татьяна предложила гостю чай или кофе. Он согласился на кофе.

Через несколько минут девушка внесла на подносе две чашки кофе и спросила:

— И зачем же вам необходимо было приезжать сюда?

— Необходимо, прежде всего, вам, — ответил Сергей. — Виктор рассказал мне всё до мельчайших подробностей. Поэтому не будем отвлекаться на мелочи. Мне нужно сначала успокоить Вас. Хотя, вижу, вы прекрасно держитесь и здесь моя задача сводится практически к нулю. Но главное, это проинструктировать и убедить, чтобы вы не предпринимали никаких опрометчивых действий. Сейчас всё решается в нашем городе Новгороде Великом. Но, как скоро мы всё сумеем разрулить — неизвестно.

Она внимательно слушала его, смотря прямо в глаза сыщику, что очень мешало и отвлекало. Впервые в жизни он смотрел в такие необычные глаза. Во-первых, цвет. Они были карими, но такого необыкновенного темного глубокого цвета, напоминающего цвет кофе, кружку которого он держал в руках, что дух захватывало. Они меняли свое выражение от того, что он говорил. Во-вторых, они были необыкновенно красивыми, хотелось утонуть в них без остатка, забыв обо всём на свете. А потом — её улыбка. Лучше бы она этого не делала. Сергей понял, что больше никогда в жизни не будет любоваться женскими улыбками по той простой причине, что не будет видеть, замечать этих улыбок, увидев однажды улыбку этой Татьяны.

Но он нашел в себе силы продолжить:

— Поймите меня правильно и поверьте: вам действительно угрожает смертельная опасность. Именно — смертельная. И Виктор действительно там, под Тверью, убив двух отморозков, спас вам жизнь. Сейчас очень многое, если не всё, зависит от того, насколько правильно вы поведете себя. Никаких контактов, никаких телефонных звонков, никакого общения с посторонними людьми. В идеальном варианте вы должны вообще не выходить из дома, и никто из соседей не должен знать, что в квартире вашей подруги проживает посторонняя девушка. Вы должны проинструктировать по этому поводу и её, но ни в коем случае не говорить и не объяснять причину этого. Постарайтесь так и сделать.

— Насчет этого не беспокойтесь, — сказала Таня. — Она у меня очень понятливый человек и в душу не лезет. Как могла я уже объяснила причину моего нахождения здесь. В подробности, конечно, я её не посвящала. В ней я уверена, как в себе.

— Если это так, — смог выдавить из себя Сергей, — то я спокоен. Связь поддерживайте только с Михайловым по вашему секретному телефону. Больше по нему никогда и никому никаких звонков не делайте. Исключение составляю лишь я. Вот вам моя визитка. Если, не дай Бог, возникнет какая-нибудь экстренная ситуация — звоните по этому номеру. Всё. Об остальных номерах на ближайшее время просто забудьте. Как долго это будет продолжаться, я даже примерно сказать не могу. Только тогда, когда мы найдем настоящего организатора нападения на ваш банк и докажем это, тогда и прекратится это безумие.

Он прервался на время, чтобы достать видеокамеру, сам же старался стряхнуть с себя это необыкновенное воздействие её глаз. Затем продолжил:

— Этого, конечно, нельзя делать, но очень хочется успокоить ваших родителей и дать им прямые доказательства, что вы живы. Леше эту запись показать будет нельзя. За него тоже не беспокойтесь. Сейчас его круглосуточно пасут оперативники, с целью установить ваше местонахождение, надеясь, что вы рано или поздно как-нибудь свяжетесь с ним. Бандиты до тех пор к нему не сунутся. Когда наблюдение за вашим сыном снимут, если до того времени мы не решим наши вопросы, охранять его будем мы. А сейчас я выйду на кухню, чтобы не смущать вас, а вы сможете сделать видеопослание родителям.

Сергей показал девушке кнопку записи и вышел. Минут через пять она позвала его:

— Сергей, можешь заходить, я закончила.

Он был поражен, как она просто и естественно, без всякой высокопарности первая перешла на «ты». С каждой секундой общения с ней он чувствовал, что падает в какую-то пропасть, откуда возврата больше не будет. Он зашел в комнату, взял у неё камеру и постарался так же просто продолжить с ней разговор, тоже перейдя на «ты».

— Вот и молодец. Ты уж извини, но я вынужден просмотреть, что ты здесь наговорила. Мне очень неудобно это делать, но это необходимо.

И снова эта обворожительная улыбка. Еще немного, и он сойдет с ума.

Сергей включил камеру и просмотрел всю видеозапись. Всё было прекрасно. Абсолютно ничего лишнего. Он продолжил, вернее, уже стал заканчивать:

— И ещё. Мне обязательно надо забрать у тебя ту явку с повинной или чистосердечное признание, что написал тебе Михайлов. Поверь, это необходимо.

Татьяна кивнула, сходила в соседнюю комнату и передала Сергею то, что он просил.

— Спасибо. Если тебе очень захочется, позвони мне, я запишу на камеру послание твоих родителей и Лёху незаметно поснимаю. Привезу тебе и покажу. Но очень хочется надеяться быстрее разрулить твою проблему. Ну, вот и всё, спасибо за кофе.

Он смотрел в её глаза и не мог оторваться. Она улыбнулась:

— Конечно, мне этого очень хочется, но не буду тебя отрывать от дела. Лучше скорее вытащи меня отсюда.

— Хорошо, обещаю…

Она проводила его до прихожей. Сергей обернулся, еще несколько секунд смотрел в её глаза, затем вышел.

Когда он подошел к своему «Форду», то посмотрел на её окна. Таня, тоже откинув штору, смотрела на него, затем подняла руку и помахала ему. Сергей кивнул головой, сел в автомобиль и медленно тронулся к месту выезда.

В Новгород возвращаться уже не хотелось…

* * *

Стрелка между «Савчуком» и «Первым» была назначена в 16 часов на их поляне в нескольких километрах от Эммауса. Озеров ехал с пристегнутым наручниками к левой руке дипломатом, в котором находились сто тысяч евро. Вернее, их было намного меньше, но набит ими он был полностью. Виталий знал, что никто пересчитывать их не будет, потому что Савчук этого кейса не получит. По разработанному им плану он даже не притронется к деньгам, успеет только руку протянуть. И все же нервы были на пределе. Он верил своему снайперу, он не промахнется, но жизнь преподносит столько сюрпризов!

Ровно в 16 часов его «Лексус», за рулем которого находился, естественно, не сам Виталий, а его водитель, въезжал на поляну. Сзади ехал «Хаммер» с охраной и хорошо проинструктированными людьми. «Савчук» со своей командой уже был там.

Озеров дал указание подъехать к условленному месту. Охрана из «Хаммера» тут же заняла свои позиции. То же самое сделали люди «Савчука».

После этого водитель «Первого» вышел и открыл дверь своему шефу. Виталий довольно легко покинул свое место и пошел навстречу «законнику». «Савчук» медленно шел к нему, куртка его была распахнута. Видимо, готовился в непредвиденной ситуации успеть достать оружие.

— Ну что, — спросил Владимир Иванович у Виталия, — привез бабули?

Как договаривались, — ответил Озеров, — долг — дело чести вора.

— А чего пристегнулся? Боишься, что подстрелю? С мертвого еще легче браслеты снять.

— Береженого Бог бережет, — уклончиво проговорил Виталий.

— Ну, показывай своё богатство, — засмеялся «Савчук». — Вернее, уже моё.

Они стояли в отдалении метров за десять каждый от своих групп. Виталий медленно поднял дипломат и ключом, который находился в правой руке, стал открывать его. Когда «Савчук» увидел открытый дипломат, доверху набитый деньгами, и протянул к ним руку, раздался глухой хлопок. На левой стороне груди «Первого» выступила кровь, и он стал медленно опускаться на землю. «Савчук» тут же сунул руку за полу своей куртки, но второй выстрел, такой же глухой, угодил ему прямиком в сердце. Охранники обеих групп бросились к своим боссам и потащили каждого к своим машинам. Часть охранников, достав свои пистолеты, крутили стволами во все стороны, но без всякой пользы. Стрелять было не в кого. Через три минуты поляна была пуста. Еще живого, но находящегося в бессознательном состоянии «Савчука» повезли в сторону Твери, а «Первого», который казался тоже без сознания, в сторону Новгорода. Его ждали в районной Валдайской больнице.

«Всё, — подумал Озеров, — даже если этот Савченко Владимир Иванович и останется жив, он от меня и трех копеек не получит. Все меня поймут. Исполнителя жаль, прекрасный был специалист. Но ничего не поделаешь, не было иного выхода».

Его план опять был успешно претворен в жизнь. Хотя, нет, для Савченко — в смерть…

 

Глава 4. Большие переплетения маленького города

Осокин вернулся в Новгород под вечер. Всю обратную дорогу он вспоминал встречу с этой удивительной девушкой, её глаза, её обворожительную улыбку. Неужели вот так, за одну встречу, не очень-то и долгую беседу с ней, практически за одну только улыбку можно влюбиться в человека? Ответа на этот вопрос он так и не нашёл. Ведь любовь предполагает долгие, порою довольно сложные отношения между людьми. А как же любовь с первого взгляда? Ведь и такая бывает. Может быть, это именно такой случай? А может, это просто обыкновенный обман зрения? Всё, хорош! Время разберётся. Всё расставит по своим местам. Но глаз её и улыбку ему уже не забыть никогда! В этом сыщик не сомневался.

Новгород встретил его вечерними огнями. Время суток было уже темное, вдоль улиц на фонарных столбах ярко горели нежным желтым цветом лампы, освещающие улицу. Было красиво.

Но сейчас было не до красоты. Он созвонился с парнями, спросил, что у них нового. Оказалось, ничего. Записи Виктора они проштудировали полностью, всё необходимое выписали и отдали Светлане. Та, в свою очередь, составила прекрасную обзорную справку. Есть кое-какие интересные факты. По известным адресам несколько раз прокатились. Ни самого «Первого», ни его машины, ни машины охраны им не попадались. В общем, ждут его. Договорились встретиться через полчасика у «Луня», заодно Светину справку туда привезут. К родителям Тани он решил съездить завтра днем, когда Лёха будет в школе, чтобы он случайно не увидел мамину видеозапись. Во-первых, вопросы ненужные могут возникнуть, а во-вторых, может где-нибудь высказать в ненужном месте своим одноклассникам, что мама прислала видеописьмо. А это уже большой риск. Пусть пока считает, что мама в командировке и скоро вернется, так будет лучше и безопаснее.

Михайлов скучал у телевизора, когда Сергей постучался к нему в комнату. Чтобы опередить вопрос «Кто там?», громко сказал:

— Открывай, свои!

Виктор обрадовался приезду Сергея, сразу же спросил:

— Как она там?

— Да не лучше, чем ты здесь, — жестко ответил Осовели, — особенно если учитывать, что не может никоим образом общаться с сыном и родителями.

Потом он вдруг сжалился над этим человеком, которого жизнь, и прежде всего — сам он себя, поставили в эти невыносимые условия, и достал видеокамеру. В записях Тани не было ничего лишнего и личного, только обращение к родителям, поэтому он дал возможность Михайлову просмотреть её. А если честно, и сам с большим удовольствием проделал всё это вместе с ним.

В глазах Михайлова он заметил некий блеск, напоминающий выступающие слезы, но сделал вид, что ничего не видит. Сейчас Осокин уже прекрасно понимал Виктора. Ради такой женщины он и сам смог бы убить не одного человека, лишь бы ей не угрожала опасность.

В это время подтянулись и его парни. Сыщик взял у них справку, которую составила Светлана, и стал внимательно изучать её.

Надо отдать должное Михайлову, он вспомнил достаточно много информации из жизни Озерова. Интересных фактов было большое количество. Интереснее бы и полезнее просмотреть дела, по которым тот отбывал наказания, но это не было в их компетенции. Зато было много адресов, включая адрес постоянной любовницы «Первого», а также и адрес постоянного места жительства. Офис, где чаще всего можно было найти Виталия, находился в известном кафе «Северная ночь», юридически принадлежавшем Михайлову и его друзьям. Получалось, что они сдавали ему в нём кабинет в аренду. Хотя фактически Озеров считал это кафе своим, как полученные проценты от его отсидки после дела с «Карданом», после которого он так быстренько снова подсел за вымогательство.

В общем, работы было много. Решили, что парни будут выискивать «Первого» в городе, чтобы взять его под наружное наблюдение, а Осокин в это время снова встретится с Умновым, а затем и с Сорокиным. Без них никак не обойтись, и только от них, в конце концов, и зависит полное окончание всего этого процесса. На том и распрощались.

* * *

На следующий день около десяти часов утра, когда, по его подсчетам, Лешка был в школе, сыщик отправился к Таниным родителям. Они встретили его с надеждой и одновременно с тревогой в глазах. Но он их сразу же успокоил:

— Не беспокойтесь, я с хорошими новостями.

По уже укоренившейся привычке прошли на кухню, где Осокин показал им запись на видеокамере, сделанную Татьяной во Всеволожске. В очередной раз он с удовольствием сам любовался этой девушкой, пока родители слушали и смотрели на свою дочь. Они три раза подряд просмотрели видеозапись. В их глазах выступили настоящие слезы, которые не скрывались от совершенного постороннего им человека. Хотя, быть может, уже и не постороннего, если он принимает такое активное участие в судьбе их Татьяны. И даже деньги, за которые он работает, сейчас значения не имеют. Это совершенно другая ситуация.

Когда Осокин сказал, что запись необходимо стереть, Николай Иванович попросил еще раз просмотреть её. Сергей, конечно же, согласился. Он не сказал родителям, что переписал её к себе в ноутбук. Для чего он это сделал, сыщик и сам объяснить не мог. Никакой оперативной необходимости для этого не было. Просто сделал и всё…

Когда они закончили просмотр, Сергей при них демонстративно удалил видеозапись из Всеволожска. На глазах пожилых людей снова выступили слёзы.

— Сережа, — обратился к нему Николай Иванович, — что же делать дальше? Как долго это будет продолжаться?

— А вот это давайте сейчас и решим вместе. Татьянино решение я доведу до вас позже.

Сергей собрался с духом и начал излагать ситуацию, максимально ничего не скрывая от этих людей, но в то же время старался смягчить некоторые, особо тяжелые моменты:

— Вариантов здесь, в принципе, всего два. И каждый из них имеет свои плюсы и минусы. Вариант номер один: искать, устанавливать и доказывать участие в преступлении основного организатора ограбления банка, которому в настоящий момент так мешает ваша дочь и из-за которого ей угрожает смертельная опасность. Плюсы этого варианта в том, что при положительном исходе Таня будет полностью оправдана и претензий к ней не будет ни у кого. Может даже вернуться в банк на работу. Минусы в том, что неизвестно, смогут ли они добиться такого положительного результата. И если смогут, то сколько на это уйдет времени.

— А второй вариант? — спросил Николай Иванович. — Хотя я уже сейчас согласен именно на этот первый.

— А второй следующий: идти в полицию для дачи объяснения всего случившегося. Но при этом иметь за плечами очень хорошего адвоката. В полиции делать признание, что перед ограблением банка с ней познакомился молодой человек, который сумел из неё вытянуть информацию о дне перевозки тех больших денег. Но дала она ему эту информацию по глупости, естественно, не зная ни о каком готовящемся ограблении. В этом случае, если адвокату удастся всё это доказать, она может получить максимум условный срок. А то и совсем уйти от уголовного наказания. Только на хорошую работу её уже никто и никогда не возьмёт. Тем более в банк. Вот, примерно, так, если без особых подробностей и в двух словах.

— Ты знаешь, Сергей, — сказал отец девушки, — нас не интересуют подробности и расходы. Однозначно, только вариант номер один. Наша дочь ни в чем не виновата, и это должны знать все. Ну, а если уж Бог не на нашей стороне и ничего не получится, мы хоть будем уверены, что сделали для ее спасения всё. Но я верю в вас и ваших сотрудников, и надеюсь на успех, как бы тяжело ни пришлось всем, и лично вам с вашими помощниками…

— Ваше мнение полностью совпало с мнением Татьяны. Я рад этому, хотя для нас это будет очень трудно.

— Какую сумму я должен сейчас вам дать, чтобы вы продолжили расследование?

— Пока никакую. Мы еще в рамках предыдущей вашей финансовой подпитки. Когда возникнут вопросы применения спецсредств, имеется в виду прослушивающие устройства, — хотя это и незаконный метод, но нам без этого в данном случае никак не обойтись, — тогда и надо будет решать вопрос о дополнительных денежных вложениях. Сейчас пока вопрос в этом не стоит.

— Мы всё поняли, Сережа… — Николай Иванович, так же, как и его дочь, незаметно перешел на «ты». — Мы очень на тебя надеемся.

— Спасибо, Николай Иванович, — сказал Осокин. — Мне пора идти, всего доброго.

Выйдя от Деркачевых, Сергей позвонил Умнову Жене. Тот ответил сразу. Встречаться не стали. По телефону Умнов пояснил, что копает в договоренном направлении, как экскаватор, но пока ничего особо интересного накопать не удалось. Но надежды не теряет. Договорились созвониться, как только что-то появится у него или же у Сергея. Сергей мог и сейчас дать ему весь расклад, но это было бы преждевременно.

Затем он позвонил Сорокину Володе. Тот искренне обрадовался Сергею и согласился обязательно встретиться, особенно после того, как сыщик пояснил, что встреча необходима обоим и связана с его работой. Володя, старый опер, сразу что-то понял. Договорились на 21 час вечера, после вечернего совещания у Кульчакова, попить где-нибудь кофе или чайку. Как правило, в таких случаях они встречались в кафе «Бриошь» на Воскресенском бульваре или же на улице Псковской. На этот раз решили встретиться на улице Псковской.

После этого Сергей присоединился к своим ребятам. Но, бороздя по всему городу на своих автомобилях, за целый день они так нигде и не обнаружили ни самого «Первого», ни его машину, ни машину его охраны. Похоже, что в городе его не было вообще.

* * *

Ровно в девять вечера Сергей сидел в кафе «Бриошь» на улице Псковской совсем недалеко от дома, где сам проживал. Это место встречи для него было самым удобным. Минут через 10 перезвонил Володя Сорокин и предупредил, что задержится минут на 30–40 — на работе запарки и совещание несколько затянется, но очень просил Осокина дождаться его. Сергей, естественно, согласился. Почувствовал Сорокин, что сыщик имеет отношение к его делу, это точно, иначе бы перевел стрелки на следующий день. Ничего не оставалось, как только ждать. Это же, сколько чая он за это время выпьет! Кофе он вечером не пил, не мог после него уснуть.

Сорокин смог подъехать лишь к десяти вечера. Сергей уже не мог смотреть на заварные чайники, но пришлось поддерживать старого опера.

— Ну, как дела, рассказывай, — с ходу начал Владимир, — что новенького в жизни, чем занимаешься?

— Да дела по-старому, ничего в жизни не изменилось, а занимаюсь сейчас тем же делом, что и ты, — решил с ходу заинтриговать Сорокина сыщик.

— А вот с этого места прошу подробнее, — улыбнулся Володя. — Это, каким же именно делом?

— Ограбление банковской машины на Духовской улице, — решил не хитрить с Володей Сергей.

— Ну и как, — в свою очередь спросил Сорокин, — накопал что-нибудь?

— Прежде чем я отвечу тебе на этот вопрос, я хочу взять с тебя честное слово, что в любом случае о нашем разговоре никто не должен узнать. Во всяком случае, до поры до времени.

Сорокин внимательно смотрел на Сергея. В голове его шла напряженная работа. Наконец он задал совсем неожиданный для Сергея вопрос:

— Серый, ты на чьей стороне играешь?

Осокин вдруг понял, что Володя каким-то чудесным образом решил, что он, сыщик, в данный момент представляет сторону преступников. Ему стало смешно. Сергей даже тихо рассмеялся:

— Вова, ты за кого меня держишь? Неужели ты допускаешь, что я могу представлять интересы преступников? Не обижай меня.

— Извини, Серега, времена меняются, — с сожалением проговорил опер. — За последнее время я сталкивался с такими перевоплощениями, что иногда застрелиться хочется.

— Ты совершенно прав, — сказал Сергей. — Именно поэтому я и хочу с тебя взять это слово. Моему клиенту в этом деле грозит смертельная опасность, и я не хочу, чтобы информация, которой я с тобой сейчас поделюсь, и буду просить твоей помощи, ускорили гибель одного человека.

— Если я еще не деградировал как опер, — продолжил Владимир, — то ты представляешь интересы Деркачевой Татьяны. Ведь так?

— Так, Володя, — подтвердил сыщик.

— И конечно, знаешь, где она прячется, если даже не помогаешь ей в этом, — далее продолжал рассуждать Сорокин. — А ты случайно не знаешь исполнителей этого нападения?

— Более того, сейчас я уже знаю совершенно весь расклад этого нападения, — продолжал удивлять собрата по профессии Осокин, — кроме одного, чего я не знаю. И это — истинный организатор нападения, который как раз и хочет списать слив информации из банка на Деркачеву.

— Ты можешь мне сейчас всё рассказать?

— Если ты дашь мне слово, о котором я тебя прошу. — Сергей с надеждой смотрел на Владимира.

Именно в этот момент решалась судьба Татьяны. Сергей это понял сразу, пока Сорокин несколько секунд прокачивал ситуацию.

— Хорошо, — наконец с уверенностью вымолвил опер. — Я даю тебе это слово, а слово моё ты знаешь.

— Знаю, — подтвердил Сергей и протянул Владимиру тетрадь, написанную Михайловым. — Читай с самого начала, поймёшь всё сам. Возникнут вопросы, задашь в конце, после прочтения.

Сорокин взял в руки тетрадь и начал читать признания Михайлова с самого начала, а также все данные о его шефе Озерове. Здесь же была и его явка с повинной, которую он писал для Татьяны во Всеволожске.

На всё про всё у него ушло около часа. В ходе прочтения он не задал ни одного вопроса. Только иногда удивленно качал головой. Несколько раз понятливо улыбался. Сергей с нетерпением ждал окончания этого процесса. Наконец этот момент наступил. Володя закрыл тетрадь:

— Мне ты её, конечно, не отдашь.

— Отдам, но не сейчас, — твердо сказал Сергей, — только после того, как мы совместно с тобой установим настоящего организатора этого преступления. Он как минимум — напарник Озерова, но могу предположить, что и руководитель.

— Понятно… — Сорокин не настаивал, хотя по нему было видно, что руки у него в буквальном смысле чесались заиметь такое доказательство в своем арсенале.

Он налил себе из чайника еще порцию чая, тогда как Сергей уже смотреть не мог на кружки, и сказал:

— А теперь ты послушай последние новости из нашей конторы. Сегодня днём при вскрытии квартиры известного тебе Воробьева Сергея обнаружен труп этого горе-предпринимателя, который обхаживал твою Татьяну. Всё вроде бы нормально, труп не криминальный, в соседней комнате труп отца, который скончался за несколько часов до того, как сын повесился, от перетоксикации алкоголем. Но… есть парочка моментов, позволяющих считать, что сына повесили. Во-первых, в крови у него было столько алкоголя, что он сам не смог бы даже встать с кровати или из-за стола. Во-вторых, на кухне, где выпивал Воробьев уже после смерти родителя, имеются множество протертостей — таким образом стирают отпечатки пальцев. И наконец, в-третьих, отсутствует ручка, которой написана предсмертная записка, если таковую можно так назвать. На старой газете шариковой ручкой накарябано с тремя грамматическими ошибками всего три слова: «жизнь — необыкновенная сука». Эксперты на 80 процентов уверены, что его повесили. Я теперь уверен в этом на сто процентов.

— А я даже могу сказать, кто это сделал, — сказал Сергей, — это сам Озеров или кто-то из его людей по его приказу.

— Теперь и я с тобой согласен, — продолжил Сорокин. — Но это ещё далеко не всё. Сегодня, недалеко от Эммауса, куда, похоже, везли Деркачеву, был убит выстрелом в сердце Савченко Владимир Иванович, вор в законе «Савчук», а вместе с ним подстрелен в область сердца Озеров Виталий, так называемый «Первый», который находится в реанимации в районной Валдайской больнице. Состояние его тяжелое, но стабильное, жить будет. Всё это со слов врачей.

— Это киллеров «Савчука» завалил Михайлов? — спросил Сергей.

— Именно их, — подтвердил опер. — А исполнителя убийства «Савчука» завалили тут же на месте выстрелом в затылок с расстояния менее метра. Понимаешь, куда я клоню?

— Понимаю, — подтвердил Сергей. — Я уверен, что такой талант составления комбинаций имеется в наличии только у Озерова. В рамках нашего дела, разумеется. Думаю, через парочку дней он уже здоровый, как бык, появится в Новгороде. А «Савчуку» он просто не хотел платить отступные за его шестерок, которых Михайлов грохнул.

— Похоже на то, — согласился Володя.

— Что будем делать, друг мой? — обратился к оперу Сергей.

— В идеале надо бы легализовать эту информацию и задерживать «Первого». Доказательств более чем достаточно. Но понимаю, что таким образом мы никогда не узнаем настоящего организатора нападения, а твоя клиентка попадёт под суд.

— Всё дело именно в этом. Нельзя её легализовывать, пока мы не установим этого организатора.

— А что предлагаешь ты? — спросил Сорокин.

— Работать своими силами. Ты с Умновым должен быть с нами. Совместными стараниями мы просто обязаны установить его, — уверенно говорил частный детектив.

— И как ты предлагаешь это делать?

— Мы с моими ребятами установим наблюдение за «Первым», как только он появится в городе. Будем стараться фиксировать все его связи. Должен же он иногда встречаться с организатором. Отрабатывать эти связи сможешь помогать нам ты. Не мешает установить прослушку его телефона, а еще лучше — квартиры. Наверняка у него есть отдельный телефонный аппарат, по которому он связывается с организатором. Если всё это сделать в комплексе, то последним ударом спровоцировать его на встречу с организатором. Это можно сделать при помощи Михайлова, который полностью идет на сотрудничество со следствием, и может в нужный момент сделать ему звонок. Примерно где-то так.

— Всё это было бы намного проще, если б на это пошло моё руководство. Но даже «Кулёк» не пойдет нам навстречу, если само преступление считай что раскрыто. Вот только денег, похищенных из машины, нет. Но мое руководство это уже будет мало интересовать. Да и Озеров придумает, как объяснить отсутствие денег. Большую часть будет списывать на Михайлова с Деркачевой, «Савчука», Воробьева, наконец. Да, это не наш вариант. А где взять технику на прослушивание?

— А вот это вопрос. По информации Михайлова, Озеров никогда не закрывает форточку на кухне. Здесь тоже есть над чем поработать. Может быть, на момент операции будет достаточно обыкновенного жучка и диктофона, как я неоднократно делал. Под сигнализацию квартиру он не ставит. Принципиально не общается с полицией. В любом случае, надо начинать с наружного наблюдения. Может быть, в процессе появится какая-нибудь информация. Да и Умнов продолжает копать банковское руководство. Вдруг что-то всплывёт? У меня огромная просьба: насколько возможно дольше не снимать наблюдения с Лешки Деркачева.

— Об этом вопроса пока не стоит. Но тогда надо как-то поддержать мнение «Кулька», что Татьяна жива и хочет связаться с сыном.

— А если сделать проще? Какая-то женщина, очень похожая на маму, встречает его у школы и усаживает к себе в машину. Наружка двигает за ней, но мы организуем отрыв. Леху хорошо проинструктируем. Да и кто серьезно будет допрашивать мальчика его возраста! Адвоката можно подключить.

— Это неплохой вариант, но давай его обсудим, если на горизонте возникнет опасность снятия с сына Татьяны наблюдения. Да, Серега, с тобой не соскучишься. Давай на сегодня заканчивать, а то я уже с ног валюсь, — проговорил Сорокин. — Переспим с этим делом. Как только Озеров засобирается в город, — а мне об этом сообщат врачи, которые обещали позвонить, когда с ним можно будет разговаривать, — я тебе позвоню. И вы сразу приступайте к работе. А там видно будет. Пока за основу давай примем твой план.

— Володька, искреннее спасибо тебе, что согласился помочь нам. Все лавры нашей победы, которая будет за нами, я уверен, будут твоими, — Сергей говорил так воодушевленно, что опер даже удивленно посмотрел на него. — А сейчас действительно пойдем хоть выспимся чуток, пока эта падла в Валдае отдыхает.

Они расстались и пошли по домам.

 

Глава 5. Круг определяется

Сергей проснулся выспавшимся и бодрым. Восемь часов утра для него довольно позднее время, чтобы встать с постели. Он забыл, когда и просыпался в обычные дни позже шести часов утра. Это означало, что вчерашняя встреча с Володей Сорокиным несколько успокоила его нервы и появилась относительно реальная возможность борьбы с их врагом, имеющим погоняло «Первый».

Осокин быстренько позавтракал и снова стал прокачивать в своей голове весь вчерашний разговор с опером. Главное, что он хорошо знал этого человека и доверял ему как себе самому. И то, что Сорокин понял Сергея и решился вопреки своему руководству помочь им, вселяло огромную надежду в успех всего дела. Пока активной работы не было, Осокин снова взял в руки тетрадь Михайлова, справку Светланы Никифоровой, и стал в очередной раз изучать и оценивать приведенные там факты, адреса и всю остальную информацию.

Какое-то седьмое чувство заставило обратить внимание на тот факт, что в 2000 году Озеров сел за вымогательство довольно крупной суммы денег у некоего гражданина. Получил он за это преступление, учитывая его прошлую биографию, восьмерочку годков. Довольно много. Как же такой крутой сидельщик позволил взять себя при получении этих денег?.. Как пояснял сам Виталий своим друзьям, его подставил одноклассник, который и попросил помочь в получении денег. Насколько было известно Осокину, в таких кругах, в которых вращался Озеров, подстав, тем более от друзей, в конечном итоге не прощают. Не может ли статься, что именно здесь зарыта та собака, которую они пытаются откопать?

Сергей набрал номер Володи Сорокина и, спросив, может ли он сейчас разговаривать и, получив положительный ответ, обрисовал ситуацию. Тот всё понял, сказал, что это будет довольно трудно, но он постарается откопать в архиве это дело и установить данные этого одноклассника. Также сказал, что сегодня после 12 часов дня поедет в Валдай, врачи разрешили поговорить с потерпевшим Озеровым. Договорились, что после возвращения из района Володя позвонит Осокину.

Что ж, похоже, «Первый» скоро появится в городе, нужно готовиться к приёму. Сергей обзвонил парней, и они решили выпить по чашечке кофе на «Ленте».

Чёрт! Как только он вспоминал про черный кофе, перед ним возникали глаза Тани Деркачевой. Он как мог, отгонял от себя это наваждение.

Когда собрались все втроем, сыщик рассказал парням все новости, которые узнал вчера от оперативника, да и вообще, весь разговор между ними, и приблизительный план действий. Друзья сыщика согласились с ним, что в настоящее время это, видимо, единственная возможность получения реальной информации.

В это время позвонил Сорокин Володя и коротко сказал:

— Записывай. Данные того одноклассника: Калитва Владимир Сергеевич. Я пробил по ОАБ, в Великом Новгороде такой не числится.

— Спасибо, Володя, не забудь вечером позвонить.

— Не забуду. До вечера.

Осокин призадумался. То, что не числится, это ещё ни о чём не говорит. Человек мог просто сменить фамилию, взять фамилию новой жены или еще что-нибудь в этом роде. Необходимо покопаться в архивах ОАБ, или ЗАГСА, но это нереально. Для этого нужен как минимум официальный запрос или придется заплатить работникам этих учреждений кучу бабок. Существует еще служба ПВС, паспортная служба, но там дела обстоят ещё круче. Может, дать эту информацию Жене Умнову, у того свои возможности имеются, пусть попробует. Так и решил сделать. Не откладывая в долгий ящик, позвонил своему бывшему напарнику:

— Привет Женя!

— Привет, — усталым голосом приветствовал Осокина главный безопасник банка «Столица». — Серега, ничем пока порадовать не могу. Три лопаты сменил, ничего пока не накопал, но надежды не теряю.

— Молодец, Женя, — похвалил Осокин. — У меня к тебе просьба маленькая. Покопайся в связи с нашим делом по человеку с данными — Калитва Владимир Сергеевич, возраст примерно сорок три года. Хорошо?

— Хорошо, — согласился Евгений. — У меня, кстати, впечатление, что у меня где-то мелькала такая фамилия, причем, не так давно. Ладно, перезвоню, если что выкопаю. Пока.

Друзья допили кофе и решили еще раз проехаться по адресам и известным местам посещения «Первого» с целью их более глубокого изучения. Чем лучше всё это знать, тем легче будет работать. Чем и занялись.

* * *

Пока Сергей так же, как и его друзья, продолжал изучать все их будущие возможные точки работы, ему пришла мысль, что можно навести справки по этому Калитве через систему образования. Найти проживающих в Новгороде его одноклассников, и кто-нибудь наверняка что-то может знать о судьбе этого человека. Но это тоже требует достаточно немало времени. Вот если завтра «Первый» еще не появится в городе, то он этим и займётся. Ведь у него сложились неплохие отношения с директором школы, где учится Лешка Деркачев, и с его классной руководительницей.

Но ничего этого делать не пришлось. Неожиданно позвонил Женя Умнов и предложил срочно встретиться. Сергей почуял след, как охотничья собака. Договорились, что он подъедет к универмагу «Русь» со стороны платной автостоянки.

Через 15 минут Женя сидел в машине сыщика. Поздоровавшись с Осокиным, он сразу же с заметным волнением в голосе спросил:

— Откуда у тебя данные этого человека?

— Женя, я тебе скажу, но пока не всё. — Без предварительного разговора с Сорокиным сыщик не мог посвящать в подробности предстоящей операции даже Умнова. — Тринадцать лет назад этот Калитва сдал в полицию, при неизвестных мне пока обстоятельствах, очень опасного человека, который руководил захватом вашей машины в тот злополучный день. Большего пока не могу тебе сказать, но скоро скажу. Нам без тебя в этом деле не обойтись. Теперь твоя очередь. Что тебе удалось раскопать?

— Серега, этот человек, — голос Умнова от волнения даже несколько вибрировал, — начальник нашего кредитного отдела — Калинин Владимир Сергеевич. Раньше он работал в одном из банков, а ещё до этого — в кредитном кооперативе «Фрегат» именно под этой фамилией. Затем там же, в 2004 году женился и взял фамилию жены, мотивируя это тем, что его фамилия не совсем благозвучна.

— Интересно девки пляшут! — Осокин от удовольствия потер ладони. — То, что информация ушла от него, теперь я уверен практически на сто процентов. Но на организатора он никак не может тянуть, учитывая, что руководитель вашего разбойного нападения очень крутой и жестокий человек.

— Я согласен с тобой, потому что Калинин — фигура очень слабая и довольно безвольная, но как начальник кредитного отдела вполне грамотный и компетентный специалист. Шеф, во всяком случае, считает именно так.

— Женя, давай договоримся следующим образом: сегодня вечером я встречаюсь с человеком по нашему делу. Заодно мы определим степень твоего участия в деле. Я уверен, что ты получишь допуск на сто процентов. — Сергей был полностью уверен, что Сорокин согласится на это. — А ты по возможности постарайся каким-нибудь образом выявить как можно больше связей этого вашего Калитвы-Калинина. Мне кажется, что организатором нападения был человек с его стороны, а не со стороны нашего отморозка. Иначе Калинин просто откупился бы от него или же снова сдал в полицию. Здесь что-то другое. Постараешься?

— Хорошо, Серега, — проговорил Умнов. — Вот такая работа мне нравится, а то вози деньги из одного банка в другой. Не начальник службы безопасности, а инкассатор какой-то! Ладно, я побежал, до связи!

Серега сидел в машине, не трогаясь с места. Переваривал информацию. Кажется, дело начинает сдвигаться с мертвой точки…

Так, ладно, сидеть на известном месте можно долго, только к чему это приведет? Он решил продолжить прерванное Умновым мероприятие и поехал далее изучать и анализировать точки будущего их объекта, очень серьезного объекта. Он, как и его товарищи, просматривал все пути подъезда и отхода, проходные дворы, арки, другие, на первый взгляд совершенно ничем не примечательные, особенности местности и архитектуры. Неожиданно ему пришла в голову мысль о том, что они совсем не учли дом Михайлова. А ведь по всей логике вещей сам Озеров в какой-то степени мог даже и бояться этого члена своей группировки, понимая, что тот может вполне решиться на его устранение. Ведь не зря сам Виктор увидел что-то подозрительное и решил снять квартиру, а не жить дома.

Приняв решение, развернулся, направив свой «Форд» к месту жительства Михайлова. Аккуратно подъезжая к дому, он рассматривал обстановку. Пока всё казалось нормальным. На всякий случай он приготовил видеокамеру и минимальный пакет с маскировкой. Медленным ходом въехал во двор.

И здесь ему сразу не понравилась одна машинка. Это была серенькая «Шкода Октавия», которая, во-первых, несколько не вписывалась в общую обстановку, расположившись в месте, где обычно никто не ставил свой транспорт, во-вторых, с того места прекрасно просматривался подъезд, где проживал Виктор. А самое главное — в ней находились люди. И не просто люди, а как минимум трое молодых мужчин, примерно возраста самого Михайлова.

Осокин проехал мимо подъезда Михайлова и остановился у следующего, с которого «Октавия» просматривалась очень хорошо. Для начала он зафиксировал в блокноте её номера. Затем взял пакет, наполненный всякой ерундой, расправил его — лишь бы не казался пустым, нацепил на лицо очки с простыми стеклами, надел на голову шапочку с козырьком, которые обычно носят пожилые люди, и вышел из машины.

Если кто и смотрел на него, то увидел бы, как из «Форда», еле волоча ноги, вывалился некий старичок-боровичок с пакетом в руках, наполненным, видимо, продуктами, и зашел в подъезд. Хорошо, что домофоны в этом доме отсутствовали. У каждого здания в городе свой уровень жизни. В том, где имел постоянное место жительства Михайлов, впрочем, как и в том, где он снимал комнату, уровень был примерно одинаковым — вот таким…

В подъезде Осокин постарался пробыть не менее пяти минут. Затем, аккуратно сложив некогда пухлый пакет в тоненькую пластиночку, положил в карман. Вполне естественно — человек приехал домой, привез продукты и поехал куда-то дальше по своим делам.

Он вышел из подъезда и так же медленно, шаркающей походкой подошел к своему автомобилю. Краем глаза он видел, как двое мужиков из «Октавии» вышли на улицу и закурили. Это был водитель и пассажир, который до этого находился на заднем сидении.

Сергей обошел свой «Форд», попинал носком ботинка скаты колес и открыл капот. Заодно хоть уровень масла проверил, который, конечно, был в порядке. Потом, не закрывая капота, открыл заднюю дверь, противоположную от «Октавии», взял в руки видеокамеру и через тонировку, позволяющую не видеть сыщика интересующим его личностям, стал снимать их. Картинка получилась классная!

Мужчины, ни о чем не подозревая, громко шутили и смеялись, пуская сигаретный дым из всех лицевых отверстий. Даже из глаз, казалось, шёл дым, когда они глубоко затягивались, а потом пытались избавиться от лишнего воздуха. Тот, что оставался в машине, также прекрасно просматривался. Во-первых, стекло его было приспущено как раз почти до уровня шеи, а во-вторых, передние стекла автомобиля не были тонированы.

Посчитав, что наснимал достаточно, детектив положил камеру, взял в руки приготовленную тряпку и закрыл заднюю дверь. Сверху в двигателе аккуратно протер грязь и закрыл капот. Тряпку бросил уже в багажник, чтобы не воняло в салоне, и сел за руль. Только после всех этих манипуляций, он медленно тронул свой транспорт на выезд со двора. Отъехав на приличное расстояние от дома, сыщик остановился, привел свой внешний вид в порядок и уложил видеокамеру на свое, отведенное ей в салоне, место. Вечерком надо показать запись Михайлову, может быть и узнает кого-нибудь. Впрочем, зачем ждать вечера, это можно сделать и сейчас.

Он позвонил Виктору, спросил, что ему привезти. Тот неожиданно попросил парочку бутылок пива и копченую рыбку, всё остальное у него было ещё в наличии. Сергей согласился и минут через пятнадцать, опять же никого не встретив в общежитии, был уже в комнате Михайлова вместе с видеокамерой.

А еще через пять минут, приятно совмещая копченую рыбку с пивом, Виктор уже смотрел новый художественный фильм под названием «А у нас во дворе».

— Опаньки! — воскликнул он, когда рассмотрел сидящего в машине человека, пока те двое распугивали дымом мух и мошек. — Да ведь это сам Куприн Лёха, мой лучший друг и соратник, а также равноправный компаньон! Так значит, он руководит моим задержанием по приказу Озерова… Хорошо же промыл ему мозги «Первый»! Вообще-то в последнее время Лешка сильно изменился. Кроме денег, причем больших денег, его в этой жизни, похоже, уже ничего не интересует. Строит огромный коттедж под Валдаем, в городе имеет шикарную квартиру, под стать ей и машину. У него какой-то американец, Крайслер кажется, практически маленькая однокомнатная хата. Но вообще-то он единственный из нас, кто имеет жену и ребенка, парню сейчас уже где-то лет около пятнадцати. Вот такие, брат, дела. Остальных я не знаю. Тот, что слева, выше ростом который, я его встречал вместе с Куприным, но не знаком. А другого мужичка вижу впервые. Леха у нас заведовал разными боевыми операциями, если такая необходимость возникала, и с его командой я не сталкивался.

— Всё понятно, — проговорил Осокин, — вот, пришло время — и столкнулся. Но, как говорится «кто предупрежден, тот вооружен». Будем иметь это в виду, возможно, пригодится. Ладно, продолжай наслаждаться пивком, а мне пора. Возможно, завтра начнется настоящая работа, надо готовиться. Да, ты же не в курсе! Сейчас удивлю.

Детектив решил частично посвятить Михайлова в известную информацию, чтобы тот понял, что ему полностью доверяют и надеются на него.

— «Первый» организовал убийство своего собрата по профессии «Савчука», быков которого ты завалил. Предполагаю, чтобы не платить за тебя штраф…

Детектив без особых выводов и подробностей рассказал Виктору об убийстве под Эммаусом. Также рассказал, что они вышли на реальный источник слива информации из банка, но до организатора совершения разбойного нападения еще очень далеко.

— Меня уже достало здесь находиться, давайте помогать вам буду, — почти жалобно попросил Михайлов. — Всё на суде хоть учитываться будет.

— Тебе, мой дорогой, — успокоил его Сергей, — уготована, на мой взгляд, главная роль во всей развязке. Но на сцене ты появишься лишь в нужный, специально подготовленный нами момент. А когда этот момент наступит, мне пока неясно. Но ты нам для этого нужен полный сил, энергии, психологически подготовленный и с трезвой башкой. Так что, пивом не увлекайся. Пусть сегодняшний день будет исключением. Лучше зарядку чаще делай, отжимайся, приседай. В форме держи себя. Ты всё понял?

— Да понял я всё, — несколько раздраженно ответил Виктор. — Что мне хоть делать придется?

— Не могу сказать тебе точно, — говорил правду детектив, — потому что еще сам не знаю. Но одно — это непременно. Ты вступишь в прямой контакт с «Первым». Гарантирую тебе это. Но учти, основная задача при этом — не убить его. Иначе твоя Таня сядет в тюрьму.

Сергей специально несколько нагнетал обстановку, чтобы Михайлов чувствовал свою ответственность. Хотя в данной ситуации «нагнетать» — не то слово, может быть, он наоборот смягчает ситуацию. Зная нрав «Первого», смертельная опасность угрожает каждому, участвующему в этой непростой игре.

* * *

Был уже вечер. Своих парней Сергей отпустил отдыхать, а сам ждал звонка Сорокина и, когда тот позвонил и предложил чайку попить, с удовольствием согласился и отправился ждать его во вчерашнее кафе.

Володя появился там минут через десять. Они разлили душистый напиток по кружкам и начали конструктивный разговор.

— Ну, что там у тебя с этим Калитвой? — спросил у сыщика опер.

— Новостей много, но давай начнем с тебя, — предложил в свою очередь Осокин.

— Хорошо, — согласился Владимир и продолжил: — Прежде всего, завтра «Первого» в городе ещё не будет. Ряд процедур пройти надо, а вот послезавтра приступите к основной пахоте.

— Отлично, — сказал Осокин. — А как он объясняет убийство «Савчука» и покушение на себя?

— Элементарно! — Сорокин был конкретен и краток. — Внутренние разборки между «Савчуком» и «тверскими», а он сам случайно попал под замес. А то, что в него стреляли первым, так это тактический ход классического киллера, чтобы сбить след. Вполне правдоподобная версия. «Кулек», во всяком случае, в это верит, но что-то ему здесь не нравится, и он хочет разобраться до конца. Как он говорит, не поехал бы Озеров просто так, чтобы встретиться со старым товарищем в Эммаус. Тем более у всех в головах переваривается недавнее убийство двух киллеров этого законника, где засветилась твоя Татьяна.

Сергею очень нравилось, когда Сорокин говорил «твоя Татьяна». Сам себе, не отдавая отчета, он улыбался после этих слов опера. Володя, кажется, даже внимание на это обратил, но никакого вида не показал, что начинает что-то понимать в личной заинтересованности сыщика в этом деле.

— А самое хреновое, — продолжил Сорокин, — это то, что завтра за Лехой смотрят последний день. Кульчаков посчитал, что Татьяны уже нет в живых, иначе бы она уже связалась с сыном. Или же наоборот — она жива и в безопасности, а с сыном и родителями уже связалась, сумев как-то всех нас обойти. Он даже и не представляет, насколько он прав. Так или иначе, но завтра наружка работает по ребенку последний день. Так что вам, парни, и карты в руки. Как раз день у вас еще есть.

— Отлично. Сейчас же соберу парней и сработаем планчик, — сказал Сергей. — Всё-таки приятно работать с наружкой, зная, что стрелять в тебя никто не будет, другие у них задачи. В любом случае, свои ребята. Жаль только, придётся подставить их, кто-то наверняка выговор схватит. Придется потом поляну накрывать. Но это мелочи, разберемся.

— У меня всё. Твоя очередь, — напомнил опер Сергею о Калитве.

— А у нас, брат, дела удивительные, — начал детектив. — Женя Умнов раскопал, что Калитва ни кто иной, как начальник кредитного отдела нашего разлюбезного банка Калинин Владимир Сергеевич…

И Сергей во всех подробностях рассказал Сорокину всю новую информацию, включая слежку за домом Михайлова и просьбу присоединить к их боевому сотрудничеству самого Женю.

— Да, дела, — проговорил оперативник, — но хоть что-то уже проясняется. Жаль только, что Калинин совершенно не катит на организатора такого крупного дела. Кто же за ним может стоять? Плохо то, что с одной стороны круг подозреваемых сузился, — знаем основного информатора из банка, а с другой стороны — кто же руководил или был компаньоном «Первого»? — круг неимоверно расширился. А ведь это мог быть и кто-то из руководящих кругов наших славных органов. Вот ведь незадача.

— В любом случае, только наружка за «Первым» нам может что-то дать. Причем не только наружка, а полная его разработка. Может быть, попытаешься как-нибудь убедить «Кулька» поставить на прослушку его хату? Было бы намного проще. В связи с последними событиями он может на это пойти. А что насчет Умнова?

— Насчет Умнова — однозначно «да», — уверенно подтвердил мнение и самого Сергея Владимир. — Он старый надежный опер и человек прекрасный. С ним работать — одно удовольствие, да и не обойтись нам все равно без него никак.

— Отлично, Вовка, — уже более фамильярно позволил обратиться к нему Сергей. — Значит, диспозиция следующая. Ждем послезавтра «Первого» и начинаем его водить, а завтра поиграем с нашей наружной в догонялки. Нельзя пока с Лешки наблюдение снимать. Как только «Первый» узнает, что рядом с ним никого нет, он просто похитит его, чтобы получить в обмен его мать. Это именно его методы.

— Лады. Я домой, — согласился Сорокин.

— Дуй. А я собираю своих.

Они допили остатки чая, расплатились и разошлись каждый в своем направлении.

 

Глава 6. Судьба преподносит сюрпризы

Утром Лешка, как обычно, в начале девятого вышел из дома, чтобы своим обычным маршрутом отправиться в школу. Мальчишка был настроен весело, что-то насвистывал про себя, пинал ботинком пустую пивную банку и приближался к «храму» знаний.

Наружна за эти дни изучила его маршрут наизусть и, особо не мудрствуя, оперативная машина ждала его в обычном месте около школы. Вторая машина на всякий, как говорится, пожарный случай ехала медленно улицей параллельно двора, которым и шёл мальчишка. Впереди неё, метрах в двухстах, стояла машина такси с псковскими номерами. Это была темная «Приора» с шашечками на крыше. За Лехой метрах в ста двигался разведчик или, как все уже знают, по прикрытию — «грузчик-монтер», который наблюдал за мальчишкой. Неожиданно он увидел, что к подростку подошла какая-то молодая женщина, фигурой и приметами напоминавшая разыскиваемую Деркачеву, что-то сказала мальчику, взяла его за руку и завела за дом. От неожиданности оперативник даже не сразу взял рацию. На этом он потерял пару секунд. Когда он пришел в себя и начал вызывать «двадцатого», машину, едущую по параллельной улице, сидящие в ней опера уже и сами увидели, как в машину «такси» садится молодая женщина с мальчиком, но, так как никакого сигнала не было, они и не подумали, что это их мальчишка.

Когда грузчик, наконец, сообщил, что неизвестная женщина повела их мальчика за дом, машина такси уже удалялась в сторону центра. Водитель «двадцатой» резко нажал на акселератор и, не подбирая своего человека, резко бросился догонять такси. Сидящий рядом с водителем старший группы уже кричал в рацию второй машине, находящейся у школы, что у них началась движуха, и давал ориентировки: направление движения, номера, цвет и марку машины такси.

А такси тем временем на высокой скорости уже въезжало на мост Александра Невского. На счастье, пробок не было и «двадцатому» удалось на мосту приблизиться к Псковской машине, которая свернула с моста направо. Старший группы успел заметить, что на Большой Московской улице такси на первом перекрестке показывает левый сигнал поворота. «Двадцатый» также свернул с моста направо, но впереди него какой-то чайник на четырнадцатой модели с желтым восклицательным знаком на заднем стекле ехал по самой середине улицы и не давал возможности объехать. Встречная полоса была занята автомобилями, ждущими разрешающего сигнала светофора, чтобы начать движение на мост. Водитель «двадцатой» давил на клаксон, но это срабатывало только отрицательно. Едущая впереди четырнадцатая заметалась в разные стороны, боясь столкновения. Когда оперативная машина на первом перекрестке свернула налево, такси в пределах видимости уже не наблюдалось. Направо сквозного проезда не было, к тому же какой-то «Форд» перекрыл въезд туда, поднимая домкратом проколотое колесо, и старший пришел к мнению, что псковское такси поехало по улице Михайлова в сторону старого рынка. Даже если это и так, догнать его было уже проблематично. Но они попытались это сделать. Вторая же оперативная машина только подъезжала в центр города к мосту Александра Невского, поэтому никакого участия в этой погоне за объектом не принимала.

Как только «двадцатый» свернул на улицу Михайлова, водитель «Форда» убрал домкрат и освободил выезд со двора, откуда сразу же выехала темная новгородская «Приора» без всякой короны такси на крыше, с флажком «Россия» на антенне, и поехала в сторону моста Александра Невского. По воле судеб, на середине этого горбатого творения мостовиков «Приора», по причине уже начинающейся пробки, разъехалась на медленной скорости со второй машиной наружки. За рулем «Приоры» был Михаил, и он видел, как старший той машины что-то бешено кричит в рацию. На его «Приору» никто, естественно, не обратил никакого внимания. Михаил приехал во дворы Лешкиной школы, но не стал подъезжать в пределы видимости предполагаемых возможных мест нахождения оперативников и выпустил мальчишку, а тот, радостный из-за неожиданного приключения и привета от любимой мамочки и маленькой машинки, которую она передала ему через эту добрую тетеньку, помчался в школу. Именно такую машинку она давно обещала купить сыну, если он будет хорошо учиться.

Операция «Привет от мамочки» была успешно завершена.

* * *

Вечером в кабинете Кульчакова Геннадия Сергеевича собралась вся оперативная группа, занимающаяся разбойным нападением на банковский автомобиль.

«Кулек» был очень недоволен общими результатами расследования. В основном досталось Сорокину Владимиру, старшему по оперативной работе в данном деле. Следователю Семенову также доставалось немало. А о группе наружного наблюдения, так бесславно пустившей коту под хвост всю недельную разработку, вообще говорить не приходилось. Короче, досталось всем.

— Ну и что мы имеем на сегодняшний день, кроме версий, ни одна из которых пока не находит своего подтверждения? Плюс убийство «Савчука» с покушением на Озерова. Хорошо ещё, что это произошло не в нашей области. Этот непонятно за что и кем повешенный Воробьев! Слава Богу, что хоть Деркачева жива, что сегодня нам так наглядно подтвердила наша доблестная служба наружного наблюдения, наше любимое ОПУ! Горжусь вами! — с глубоким сарказмом возмущался Геннадий Сергеевич. — Если уж нас какая-то молоденькая бабенка вокруг пальца обвела, то, что будет потом, когда завтра вернётся в город этот монстр Озеров? А ведь он по своим каналам узнает, что она встречалась с сыном. Ни на метр от пацана не отходить! Квартиру, где он проживает, держать под наблюдением также круглосуточно. Телефоны родителей Деркачевой взять на прослушку.

— Геннадий Сергеевич, — рискнул перебить шефа Сорокин, — а не будет ли более эффективным поставить на прослушку телефоны и квартиру Озерова?

— Обоснуй, — удивленно проговорил Кульчаков.

— Смотрите. Все те преступления, о которых вы только что говорили, как-то объединяет наше разбойное нападение, — Владимир говорил спокойно и уверенно, и все внимательно слушали его. — Во-первых, убийство двух киллеров «Савчука» произошло совсем недалеко от того места, где был расстрелян сам вор в законе. Как мы уже поняли, Деркачеву везли, скорее всего, туда же, и смею предположить, чтобы убить не в Новгородской области, предполагая, что труп когда-нибудь будет найден. Присутствие при убийстве «Савчука» и чудесное спасение Озерова. Опять он тут. Это, во-вторых. В-третьих, так грамотно повешенный Воробьев, который являлся одним из учредителей фирмы, занимающейся сферой общественного питания в виде модных сейчас небольших кафе; фирмы, где — проверка показала — снимает себе офис наш Озеров. Могут ли это быть просто совпадения? Объяснений по этим фактам у меня пока нет никаких. Но считаю, хотя бы прослушка квартиры и телефонов Озерова могли бы раскрыть нам глаза на многие вещи.

— Ты прав, Володя, я согласен с тобой, — уже спокойно заговорил Кульчаков, — но идти в суд за разрешением на такие мероприятия, имея в основаниях для этого только призрачные совпадения, просто смешно. Ни один судья не даст на это санкцию. Если тебе что-то подсказывает твоя интуиция, действуй в этом направлении. Когда будет достаточно материала, мы обязательно пробьем эти мероприятия, обещаю тебе. А сейчас — извини…

Сорокин сел на свое место, как говорится, «ни солоно хлебавши».

— Я думаю, надо аккуратно поговорить с мальчиком, сыном Деркачевой, — высказал свое мнение Геннадий Сергеевич, — естественно, в присутствии педагогов или бабушки с дедушкой. Но это всё так проблематично, а главное — целесообразно ли? Если Деркачева поймёт, что мы его контролируем, спрячется ещё глубже. Нет. Давайте пока отложим это мероприятие. Надо дождаться следующего сеанса их связи. Да и нет полной уверенности, что на встречу приходила сама Деркачева. Ведь, как утверждают наши разведчики, мальчишка не бросился к ней в объятия. Но пока реальная возможность выйти на преступников существует только через неё. Кто-нибудь может добавить что-то существенное в плане раскрытия?

Все молчали. Дело действительно зашло в определенную тупиковую ситуацию, вернее, достигло ее. Но как знают старые опера, так часто бывает перед определенным перепадом, резким взлётом, когда какой-нибудь незначительный и внезапно всплывший факт приводит к новому активному продолжению и часто — к резкому раскрытию, казалось бы, совсем глухого висяка.

— Ну что, — стал заканчивать Геннадий Сергеевич, — каждый знает свои задачи, жду от всех и от каждого личного полноценного вклада в раскрытие. Сорокин, останься!

Все вышли. Владимир пересел ближе к шефу и внимательно уставился ему в глаза.

— Ну что ты смотришь на меня, как заяц на удава? — Кульчаков улыбнулся. — Ты мне ничего не хочешь сказать?

— Да нет, Геннадий Сергеевич, — невинным голосом проговорил опер.

— Понятно, — Кульчаков с сожалением выдохнул из себя эту фразу. — А мне почему-то кажется, что у тебя существует свое, особое мнение по всему этому делу.

— Конечно, существует, — подтвердил Владимир, — ведь я работаю по нему.

— Ну, и какое же оно?

— Я считаю, — начал Владимир и решил высказать частичную правду о происходящем, — что здесь замешан Озеров Виталий, так называемый «Первый», и хотел бы получить от вас разрешение на автономное расследование, исходя из моих подозрений.

— Возможно, ты прав, — медленно проговорил начальник криминальной полиции, — уж слишком это хитрая и жестокая личность. Но никаких прямых, да и косвенных улик его причастности я пока не вижу. Только лишь недавно перечисленные тобой небольшие совпадения. Однако я доверяю твоей интуиции и оперативному опыту. Именно поэтому я тебе такое разрешение даю. Но учти. Это очень опасная личность. Также не исключаю, что на него может работать кто-то из наших сотрудников, возможно из числа занимающих высокие посты. Такое сейчас случается довольно часто. Поэтому будь втройне осторожен. Если какие-нибудь нюансы возникнут, сразу выходи на меня. Даю тебе неделю максимум. Если ничего за это время не нароешь, разрешение возьму обратно.

— Всё понял, — сказал Сорокин, — а со спецтехникой не сможете помочь? Или по своим каналам договориться с технарями, чтобы в определенное время, когда я бы, например, позвонил вам, они смогли бы установить номер его левого телефона, если он будет по нему звонить из своей квартиры. Я бы постарался установить время с точностью до минуты… даже нескольких секунд.

— Ох, чувствую, скрываешь что-то от меня, — с улыбкой продолжал Кульчаков. — Но если это во благо нашего дела, то прощаю. А с УСТМ я поговорю. Их начальник мне кое-чем обязан. Может, и согласится лично для меня без санкции поработать. Но не обещаю, что это получится. Всё, иди! Удачи тебе, сыщик!

Сорокин вышел из кабинета.

«Да, — подумал Кульчаков, — если бы все опера были такими, как мой Сорокин, преступники взвыли бы от невыносимой жизни. Жаль, что это не так».

 

Глава 7. Круг сужается

Вот и наступил день, с которого начинается их работа, заключающаяся, в основном, в наружном наблюдении за «Первым». Сегодня этот монстр должен появиться в городе в районе обеда. По всей логике поедет сначала домой или в офис. Жаль, нет техники для прослушки. Этот первый день, возможно, самый интересный. Ведь существует большая вероятность, что он будет встречаться или созваниваться со своим организатором. Что ж, будем исходить из имеющихся возможностей. А это — усиленное наружное наблюдение и видеосъемка, если будет такая возможность.

Сергей и его парни зарядили видеокамеры и радиостанции. Морально, да и физически они были готовы. Договорились с 12 часов дня каждый занять свои позиции на разных точках, куда, по всей вероятности, прибудет «Первый». А там уже начнется настоящая работа. Волнение, конечно, присутствовало, адреналин в крови бурлил, но все были готовы.

Осокин решил, пока есть время, встретиться с Умновым Женей. На звонок Сергея тот ответил почти сразу. Договорились встретиться снова там же — у «Руси», рядом со стоянкой. Сергей припарковался и стал ждать. Женя подошел минут через пять.

— Привет, бродяга, — приветствовал его сыщик.

— Здравствуйте, Шерлок Холмс, — отшутился Женя.

— Короче, ты полностью в деле. От тебя только слово стопроцентной секретности до установления настоящего организатора. Кстати, ничего по кредитнику не накопал?

— Накопал целую кучу дерьма, которую теперь надо разгребать. Связей у него масса. Человек пять-шесть по своему положению вполне могли бы быть организаторами. Что и говорить — работать надо.

— Согласен, — подтвердил Сергей. — И, чтобы тебе более эффективно работать, почитай эту тетрадь и явку с повинной. У нас есть где-то около часа времени. Но прежде, Женя, не забывай о данном тобой слове.

— Давай, — сказал Умнов, — с памятью у меня пока все нормально.

Сергей протянул Жене тетрадь и тот углубился в чтение. Осокин пока в это время поболтался по универмагу, съел порцию мороженого, вспомнил Танины глаза, выпивая в универмаге чашечку черного кофе, и вернулся.

Умнов, похоже, уже всё прочитал и пересматривал отдельные заинтересовавшие его места.

— Да-а-а, — протянул он, когда Осокин сел за руль, — удивил ты меня. Это, выходит, еще в нашу прошлую встречу, ты знал весь расклад. Но может быть, и правильно, что не рассказал. Теперь я понимаю причину такого твоего поведения, а то все эти дни голову ломал, что с тобой происходит. Я так понимаю, «Первый» должен появиться сегодня?

— Да, — подтвердил Сергей, — причем довольно скоро. Сегодня очень ответственный день. Возможно, будет встреча. Накопай как можно больше подходящих связей Калинина. Не исключено, что потом придется выборку делать. Жека, всё, мне пора.

— Давай, успехов всем вам. Когда встретимся?

— Думаю, скоро, но не знаю. Какой распорядок дня у этого «Первого» — хрен его знает. Но встречаться теперь будем часто. Придётся несколько урезать часы сна, — улыбнулся Сергей.

— Урежу, не беспокойся. Ну, я пошёл.

— Удачи тебе, Жек!

Они расстались. Осокин поехал на свою точку. Он, на правах старшего, перекрывал место жительства Озерова, который жил в центре города на четвертом этаже пятиэтажного дома.

«А ведь форточка действительно открыта», — отметил сыщик, взглянув на окна квартиры объекта.

Он занял заранее насмотренное место, так называемую позицию, связался по рации с парнями. Все были на местах. Ни у кого пока ничего не было, движение отсутствовало. Ну что же, ждем…

Напряжение нарастало. Время шло. Стрелки часов на руке Сергея показывали половину четвертого. Почему он не едет? Если его должны были выписать в районе десяти часов утра, Озеров не позже двенадцати был бы уже в Новгороде. Но только лишь эта мысль промелькнула в голове сыщика, как он увидел въезжающий во двор серебристый «Лексус» «Первого». Вслед за «Лексусом» на расстоянии нескольких метров во двор въехал черный «Хаммер» охраны.

Наконец-то! Даже от сердца отлегло. Видимо, выписывался долго. Пока врачей благодарил, с сестричками прощался. Главное — приехал! Осокин тут же связался по рации с ребятами:

— Все нормально, дружок наш на склад к себе приехал. Можете подтягиваться в условленные точки. Отправочка за мной.

— Ясно, — подтвердили парни.

Всё нормально. Если сейчас отпустит охрану, то возможно — будет дома долго. Если не отпустит, то возможно — куда-нибудь поедет.

Один из охранников зашел в подъезд, пробыл там пару минут и вернулся. Только после этого из «Лексуса» выполз сам Озеров и зашел в подъезд, но не один, а также с охранником. Остальные быки, а их Сергей насчитал четыре человека, остались в «Хаммере». Водитель «Лексуса» оставался в машине, ни разу из нее не выходя, даже когда при выходе из своей тачки Озерова из «Хаммера» вышли все. Осокин находился на большом расстоянии от объекта, за рулем его видно не было, — сам проверял, — привязка к окружающей местности отличная — всё это позволило ему снять для истории на видеокамеру момент возвращения Озерова Виталия в родные пенаты после «тяжелейшего» ранения и такого же лечения. Прошло минут десять, и охранник, уходивший с Озеровым, вернулся в «Хаммер». После чего черная громадина выехала из двора.

Вероятнее всего, Виталий какое-то время будет находиться дома, приводить себя в порядок, а затем вернется охрана, и он куда-нибудь поедет. Но, как правило, по словам Михайлова, их объект пользовался услугами охраны лишь, когда посещал какие-либо мероприятия или так называемые стрелки. Тогда нельзя исключать, что может поехать и один. Вот именно сейчас, когда он вернулся домой, наиболее вероятно «Первый» и будет звонить так интересующему их человеку. Но что поделать, нет сейчас никакой возможности технической поддержки! Остаётся только наружка.

Пискнула рация. Парни заняли свои места. Отлично. Сергей сообщил, что «Хаммер» уехал и «Первый» дома один, машина у подъезда. Опять ждём…

И всё-таки, как исхитриться сегодня же поставить жука в дом объекта? Вариантов нет, только один. Какой-нибудь альпинист-скалолаз в темное время суток, если «Первого» не будет дома, сможет установить жучка в течение пяти, максимум — десяти минут. Если, конечно, тот не закроет форточку. Рискнуть, что ли? А где этого альпиниста взять? У Сергея таких знакомых не было. Пока объект находился дома, Сергей позвонил своим парням и попросил поискать в срочном порядке среди их знакомых так необходимого им нужного и надежного человека. Парни стали обзванивать своих друзей. И как ни странно, через полчаса Саня Глухов нашел такого человека! Оказывается, у его друга сын занимается шпаклевкой многоэтажных домов, так называемыми высотными работами. Сам альпинист — молодой двадцатидвухлетний парень. Причем Саня этого молодого человека хорошо знал и даже успел поговорить с ним и объяснить ситуацию, не вдаваясь в подробности. Тот с удовольствием согласился. Он вообще, со слов напарника Сергея, по натуре авантюрист, и при этом ненавидит преступников, наживающихся на народном поту. Короче, повезло. Серега попросил, чтобы Саша решил с ним вопрос о боевой готовности, а самого Саню попросил подойти к Сергею, чтобы отдать ему жука. Через пять минут Глухов был у него в машине. Осокин передал ему все принадлежности, попросил только купить самую свежую крону, чтобы хватило на сутки и чуть более. И надо хорошо объяснить парню, где и как его лучше ставить. Саша сам неоднократно устанавливал Серегиного жука, поэтому успокоил старшего товарища и пообещал, что все хорошо объяснит альпинисту.

— Всё, Саня, займись сейчас всем этим, бери парня с собой и возвращайтесь сюда на свое место. Уже скоро начнет смеркаться, а у меня предчувствие, что «Первый» не будет долго сидеть дома, может, еще с часик, не больше. А мы с Мишей справимся пока вдвоем.

Саша вышел и направился к своей четырнадцатой, а Сергей остался бдить дальше.

А Озеров в это самое время принимал душ. Смывал с себя больничный запах и пот. В больнице он неплохо отдохнул и выспался. Палата у него была отдельная и комфортабельная, с телевизором и кондиционером. Даже отдельный туалет имелся, а вот душа не было. Рана была пустяковая, практически царапина, с врачом за определенное количество долларов вопрос был решен просто и быстро. Проблем никаких. Очень жалел «Первый» своего специалиста, которого пришлось сразу же зачистить, а ведь такого уровня профессионалов по всей России — единицы. Но не было другого выхода, не было…

После душа прилег немного отдохнуть и задремал. Разбудил его телефонный звонок. Причем именно его второго телефона. Виталий посмотрел в окно. Уже практически стемнело, сколько же времени он спал? Не меньше часа, наверное.

— Ты чего не звонишь? — раздался в трубке знакомый голос.

— Да устал после больницы, — ответил Озеров, — уснул немного.

— Устал он, — продолжил говоривший, — тут волнуешься за его здоровье, а он дрыхнет без задних ног. Не хочешь кофейка испить?

— Да в принципе, не мешало бы. Только я справлюсь не ранее, чем минут через тридцать.

— Я тоже пока занят. Давай через час на нашем месте. Насчет столика я позвоню.

— Договорились.

Озеров положил телефон, потянулся. Черт! Ехать никуда не хотелось, но разговор должен был состояться и чем скорее, тем лучше. Начал медленно собираться, посетив сначала умывальную комнату. Потом приоделся соответственно и стал спускаться к машине.

Осокин увидел «Первого», выходящего из подъезда, когда уже пропикало восемнадцать часов. Тут же по рации сообщил Мише, что сейчас будет отправочка.

— Ясно, — ответил напарник, — приму.

Ровно через три минуты «Лексус» осторожно тронулся с места. Озеров на всякий случай посматривал в зеркало заднего вида — от ментов всего можно ожидать. Но никто за ним со двора не выезжал, всё было спокойно. Он выехал на улицу Новолучанскую и двинулся по ней в сторону улицы Германа. Миша Куштов на своей «Приоре» принял его на Новолучанской и, пропустив между ними какой-то «Опель», повел «Первого», сообщив по рации направление движения Сергею. Осокин стал выезжать со двора, чтобы успеть догнать объект и Михаила. Те оба стояли под светофором. Между ними была посторонняя машина. Прекрасно. Уже практически стемнело, и ближний свет находящихся сзади автомобилей прекрасно маскировал наблюдение. Пока всё шло хорошо. После светофора вся процессия двинулась прямо.

Сергей в это время набрал Глухова Александра и сообщил, что они в движении. Однако тот ответил по рации, что в курсе, так как они со скалолазом уже давно на месте.

— Пока подождите, посмотрим, куда и насколько далеко он едет, — сказал ему Сергей, — не будем напрасно рисковать.

— Ясно! — услышал в ответ.

А Озеров в это время уже сворачивал на улицу Большую Санкт-Петербургскую и направился в сторону площади Строителей. Здесь движение было напряженное, и Сергей как можно ближе подтянулся к объекту и Михаилу. Все светофоры проехали без нарушений. «Первый» ехал спокойно, правил не нарушал. Между ним и Михаилом была уже другая машина, старенькая семерочка, которая еле ползла, но Миша не торопился пока обгонять её, ситуация вполне это позволяла. Затем, когда его и семерку объехал «Пассат», Миша также совершил этот маневр. Сергей пристроился сзади. Таким образом проехали Колмово, улицу Щусева и выехали на Лужскую трассу.

Сергей, на этот раз снова по телефону, связался с Александром и сказал, что те могут приступать к работе. Минимум полчаса в их запасе имеется.

Куда же черти несут этого Озерова? На Лужском шоссе отпустили объект подальше, хотя между ними присутствовал другой транспорт; но рисковать, тем более в первый день наблюдения, не хотелось.

Виталий осторожно свернул на улицу Рабочую и медленно двинулся по ней в сторону кафе. Машин сзади не было. Всё чисто. Михаил с Сергеем не стали сразу же ехать за ним, видя, с какой небольшой скоростью он движется. Затем Куштов, сделав выдержку секунд в десять, свернул на улицу Рабочую. «Лексус» «Первого» в это время сворачивал направо в сторону кафе около торгового центра «Стойтрест». Михаил медленно двигался в ту же сторону. Когда он проезжал рядом с кафе, то увидел, как «Первый» уже припарковал свой транспорт на стоянке, и сам заходит в кафе. Миша проехал мимо, решив не рисоваться перед объектом, и сообщил об этом по рации Сергею. Осокин, в свою очередь, остановился, не доезжая до кафе, на АЗС на другой стороне улице, откуда хорошо просматривалась стоянка, где находился автомобиль объекта.

— Миша, пройдись пешком мимо забегаловки этой, может быть, через окна что-нибудь разглядишь, — попросил Осокин напарника по рации.

— Хорошо, сейчас.

Почти одновременно с тем, как Серегин друг подходил медленной шатающейся походкой к кафе, по улице Рабочей мимо Сергея проехал серебристый «Мерседес», который также завернул на стоянку к этому же заведению. Водитель припарковал свой транспорт чуть в стороне от машины «Первого» и зашел внутрь. Михаилу удалось разглядеть через окно, что этот мужчина свернул куда-то вправо внутри помещения. Он ускорил движение и увидел, как тот задергивает штору в отдельную кабинку, где уже находится кто-то. Он тут же сказал об этом Сергею по телефону.

Осокин сразу же подъехал к напарнику, и они встали чуть ближе к кафе.

— Номера разглядел? — спросил детектив у Михаила.

— Не рассматривал, пытался понять через окна, куда и к кому он сядет за столик, — ответил Куштов.

— Давай сделаем так, — предложил сыщик. — Я сейчас зайду в кафе, что-нибудь куплю, посмотрю обстановку внутри, а ты возвращайся к себе и зафиксируй номера «Мерседеса».

— Хорошо, — сказал напарник Сергея, — купи мне пачку сигарет.

— Каких тебе?

— Что-нибудь типа «Bond’a».

— Хорошо, погнали.

Они разошлись каждый в своем направлении.

Осокин вошёл в кафе, оглядел зал. Тот был практически пустым. Лишь за одним столиком сидела молодая парочка и пила из бокалов что-то шипучее, наверное, шампанское. Ширмочка, про которую упоминал Михаил, находилась справа от стойки. Сергей купил заказанных сигарет и, делая вид, что пытается открыть пачку, медленно прошел мимо ширмочки. Оттуда слышались приглушенные мужские голоса. Нет смысла рисоваться и заглядывать туда, решил Осокин. И так ясно, что «Первый» с мужчиной из «Мерседеса» находятся именно там. Он вышел из здания. Стоянка освещалась довольно слабо, но надо было попытаться сделать хоть какую-нибудь видеозапись. Он подъехал ближе, и через лобовое стекло «Форда» снял на видеокамеру автомобиль «Первого» и «Мерседес». Перед входом в кафе горел фонарь, довольно ярко освещающий пространство около входа. Сергей решил рискнуть. Он поставил свой «Форд» совсем рядом, примерно метрах в пяти. Пересел на заднее кресло, где из-за тонировки его не было видно, и приготовил видеокамеру. Сделав всё это, он набрал Михаила по телефону:

— Миш, — обратился к нему детектив, — я все-таки рискну снять на камеру этого мужика при выходе из кафе, свет вроде бы позволяет это сделать. Хоть что-то сможем потом разглядеть. Но они прекрасно разглядят мой «Форд», и я уже не смогу к тебе подключиться. Когда они разойдутся, держи объекта. Если почувствуешь, что начинает проверяться, сразу же бросай.

— Хорошо, Серенький! — Мишка был весь в боевом азарте. Когда идёт такое везение, то настроение просто играет. Сергей знал это по себе.

— А дальше — по обстановке, — продолжал Осокин. — Саня пусть дежурит по месту жительства. Если сможет записать что-нибудь на диктофон с жучка, было бы прекрасно. Отправку дать, наверное, не смогу, буду снимать.

— Да я, хоть и далеко стою, — ответил Куштов, — прекрасно сам увижу отправочку. Интересно только — в какую сторону он поедет. Если обратно в сторону Лужского шоссе, то я могу нарисоваться.

— Ты прав. Если поедет обратным путем, то встречай его на улице Радищева, — посоветовал Осокин.

— Я и хотел предложить тебе сделать именно так. А сигареты ты мне так и не отдал. У меня две последних остались. Скоро уши опухнут от нехватки никотина.

— Извини, — сказал Сергей, — придется немного потерпеть.

— Ладно, всё, до связи!

Они разъединились. Опять процесс ожидания. Плохо то, что периодически приходилось протирать лобовое стекло, так как оно быстро запотевало. Включать двигатель было нельзя. Тогда Сергей решил включить на малые обороты климат контроль, не заводя двигатель. Это помогло. Стекло почти сразу же стало нормальным. Осокин периодически включал и выключал камеру, чтобы она не была в постоянном режиме готовности к съемке, боясь посадить аккумулятор. Когда прошел практически час, он рискнул и включил на готовность. Молодая парочка давно уже покинула кафе, так что выходить должны были только объект и его собеседник.

И вот, наконец, наступил долгожданный момент. Сергей увидел какое-то движение около стойки. Он сразу же выключил климат контроль, чтобы его не было слышно, и приготовился снимать.

Дверь кафе открылась и из неё вышли двое мужчин. Один из них был Озеров. Хорошо, что Сергей отключил рацию и поставил на бесшумную вибрацию вызов в телефоне. Потому, что именно в этот момент он завибрировал.

«Представляю реакцию Озерова, — подумал сыщик, — если бы в якобы пустой машине вдруг зазвонил мобильный телефон». Его даже передернуло от этой мысли.

Мужчины достаточно нервно говорили о чем-то. На машину Сергея взглянули лишь мельком. Во всяком случае, ему так показалось. А он продолжал снимать их обоих. Они не стояли около входа, а практически сразу прошли каждый к своей машине. Через пару минут оба поехали по улице Рабочей в сторону города. Частный детектив минут пять вообще не дергался и не пересаживался. Мало ли что…

Затем, решив, что выдержка сделана достаточно долгая, пересел на свое место и завел двигатель. Выехал задним ходом со стоянки и направился в город. В Колмово была пробка. Как ни пытался объехать ее сыщик, все было бесполезно. Тогда он попробовал связаться с Михаилом по рации.

Рация молчала. Значит, буквально минут семь назад Мише удалось проскочить этот участок. В это время завибрировал телефон. Это был Михаил:

— Серега, едем в сторону дома, рация, похоже, села. Лишь шипит… или ты далеко.

— Да я в Колмово, в пробке застрял, — сообщил Осокин.

— Десять минут назад всё чисто было, наверное, авария.

— Возможно, как там «Первый» себя ведёт?

— Вполне прилично, уже к дому подъезжаем, — сообщил Куштов, — Саню я предупредил. Так что всё нормальненько.

— Доставишь на место, сообщи.

— Да уже всё, во двор въезжаем. Я туда не дергаюсь. Саня посмотрит.

— Отлично! — Сергея радовало, что первый выезд объекта в город прошёл под их контролем. И даже видеосъемка имеется. Вот только качество из-за темного времени суток будет не на высоте, но вероятность узнавания лиц должна быть положительной. — Слушайте жука и пытайтесь записывать на диктофон, если будут разговоры. Я как вырвусь из пробки, сразу позвоню.

Вырваться ему удалось минут через пятнадцать. Он сразу же поехал к дому «Первого» и одновременно набрал по телефону Саню.

— У нас все нормально. Сидит дома один, телевизор смотрит, — ответил Глухов. — Никуда, кажется, не собирается.

— Отлично. Я буду через пять минут.

Сергей поставил свой «Форд» на Сашкину точку, а сам подошел к ребятам. В квартире объекта работал телевизор. В основном других звуков не было. Иногда «Первый» ходил по квартире, затем шаги затихали. Времени было уже достаточно много. Надо распределяться по дежурству и отдыхать. Сергею еще необходимо встретиться с Сорокиным. По идее, завтра надо приводить в действие окончательный план. Желательно где-то в районе обеда или же с утра. Надо обсудить с Сорокиным.

И вдруг в это время они услышали трель мобильного телефона.

— Слушаю, — ответил Озеров.

Какое-то время молчание, затем он воскликнул:

— Да ты что? Объявился, наконец? Ну и где он сейчас?

Опять несколько секунд молчания.

— И какого хрена твой дружок там прятался? А подруга с ним? — Секунды две тишина, затем: — Ну, ни хрена себе. В Псков умотала! Мне нужно его видеть. Говори точно, где вы, я сейчас приеду.

Опять тишина порядка двадцати секунд. Миша в это время посмотрел на часы и записал точное время звонка. Санин диктофон был включен, и он пытался записывать разговор Озерова.

Сергей недоумевал так же, как и все остальные. Было ничего не ясно. Понятно, что Озеров с кем-то говорил о Михайлове. Но ведь Виктор должен быть в общаге. Но звонить куда-либо, пока Озеров не закончит разговор, нельзя. Они сидели в полнейшей тишине и слушали.

— Так, деревня Мшага, третий дом справа. Понял. Держите его крепче, можете связать и кинуть куда-нибудь в подпол. Нет, лучше поиздевайтесь над ним, но так, чтобы он мог со мной говорить. Лёха, ты понял меня? Он мне нужен живым и здравомыслящим. Можете поломать ему пальчики. Всё, я буду через полчаса.

Парни ничего не могли понять. Получается, что Лёха — это Куприн, и он каким-то образом нашёл Михайлова в деревне Мшага. Чушь какая-то! Сергей набрал телефон Виктора. Тот молчал, хотя гудки шли. Что происходит, черт возьми? В это время они услышали звук клавиши телефона. И тут же раздался голос Озерова:

— И снова здравствуйте. Чего телефон не выбросил, ведь договорились же.

Короткое молчание. Миша снова с точностью до секунд записывал время.

— Да, и я только что собрался это сделать. Выброшу минут через пять на трассе. Наш друг нашёлся. Он во Мшаге. Третий дом справа. Куприн с ребятами там держат его, воспитывают. Баба, кажется, в Пскове. Ничего, он, падла, мне сейчас всё расскажет. Короче, я к ним. Всё, аппарат выбрасывай, я по трассе выкину, даже лучше — с синего моста, так надежней. Дальше связь, как договорились.

Он отключился.

Было слышно, как Озеров собирается. Осокин снова набрал Виктора. Одни гудки. Набрал Сорокина. Телефон вне зоны. Черт! Пиковая ситуация. Как могли вычислить Виктора? И почему он оказался в Мшаге? И Псков здесь причем? При каких делах? Можно, конечно, допустить, что Виктор просто выводит бандитов на ложный след. Но как Михайлов оказался в их власти?

В это время Озеров буквально выбежал из подъезда, сел в свой любимый «Лексус» и на высокой скорости выехал со двора. Необходимо ехать за ним, ничего другого никто придумать не мог. Сашкина четырнадцатая взвыла от напряжения, и Глухов подрулил к автомобилю Осокина. Серега с Мишкой пересели в его «Форд» и погнали вслед «Лексусу». Саня на «Ладе» отстал.

 

Глава 8. Круг очень сужается

Телефон Сорокина по-прежнему был отключен, скорее всего, вечернее совещание у Кульчакова. Что касается Михайлова, то в ответ на вызов слышались лишь гудки. Оставалось лишь одно. Сергей остановился у первого попавшегося таксофона, которых в городе становилось всё меньше, и Михаил по «02» сделал экстренный вызов, объяснив, что в деревне Мшага в третьем доме справа со стороны Новгорода через несколько минут совершится убийство человека. Не вдаваясь в подробности, он бросил трубку в гнездо и пулей влетел в машину к Сергею, который в свою очередь резко нажал на педаль акселератора.

«Форд» Сергея ехал на предельной скорости, но догнать «Лексус» «Первого» уже не было никакой возможности. Когда они подъезжали к АЗС «Титан», где-то вдалеке вдруг раздались звуки автоматной очереди, затем — ещё одной. Сергей прибавил скорость, как мог, хотя стало по-настоящему страшно. Ещё метров через пятьсот они увидели отъезжающий с правой обочины дороги большой черный джип без номеров, который на высокой скорости полетел в сторону Москвы. Похоже, это был «Тойота Ланд Крузер». До Мшаги оставалось еще километра два…

Подъехав к тому месту, откуда отъезжала черная громадина, Сергей поехал очень медленно, и скоро они обнаружили остатки серебристого «Лексуса», на котором уехал «Первый». Сергей, не останавливаясь, проехал ещё метров тридцать, так как не хотелось оставлять следы около места преступления. Они уже начали кое-что понимать. Сергей остановился, и сыщики вышли из машины. Машина «Первого» дымилась, но не горела. Стали останавливаться ещё автомобили, люди в которых слышали автоматные очереди и, возможно, тоже видели черный джип. Из них выходили люди, у некоторых в руках были фонарики. Несколько смельчаков решили подойти к разбитой дорогой иномарке, которая лежала на боку. Осокин с Михаилом подошли вместе с ними.

То, что они увидели, не хотелось видеть и в страшных снах. В искорёженном «Лексусе» как мешок валялся окровавленный труп «Первого». Тело его было изрешечено пулями, а голова практически разнесена. Чёрт! Дальше оставаться здесь не было смысла. Сыщики сели в машину и поехали обратно. Сергей срочно набрал Глухова:

— Саня, как можно скорее бери своего скалолаза, и забирайте из хаты объекта всё, что туда положили. Пусть постарается вспомнить, за что брался, и на всякий случай сотрет свои пальчики. Делайте это как можно скорее, времени очень мало. Мы скоро подъедем.

Затем снова набрал Виктора. Тот ответил почти сразу.

— Ты где был? — закричал на него Сергей. — Почему трубку не брал?

— Да в душе я мылся, на первом этаже, — объяснил ничего не понимающий Михайлов. — Не буду же я мобилу в душ брать.

Осокин в сердцах бросил телефон на полик машины. Через несколько секунд взял себя в руки, поднял телефон и набрал Сорокина. О чудо — его аппарат оказался включен, раздались гудки. Затем Володя ответил.

— А ты случайно не в душе был? — с сарказмом спросил его детектив.

— Случайно нет. — И продолжил в шутливой форме: — Хотя, как сказать. Полоскал нас «Кулек» на чем свет стоит.

— Не до шуток, Володя, — продолжил Сергей. — Только что перед Мшагой из автомата, — думаю, системы «Калашников», — расстрелян Озеров Виталий. Стреляли из черного джипа без номеров, очень похожего на «Ланд Крузер». Такие вот, брат, дела… Ты нас там не свети. Кое-какая информация у нас есть. Вот только, как всё теперь легализовывать… Короче, когда освободишься, позвони. Хоть во сколько, даже глубокой ночью. Необходимо встретиться.

— Ну, спасибо, друг, — сказал Сорокин. — Вот и связывайся после этого с частными детективами. Как вы его умудрились загнать в эту Мшагу? Ладно, придётся ехать туда. Потом расскажешь подробности вашей эпопеи.

Минут через пятнадцать они подъехали к дому Озерова. Саша с парнем уже работали. Через десять минут скалолаз-альпинист сел к ним в машину, и они разъехались. Перед этим Сергей дал молодому человеку имеющиеся у него в кошельке пять тысяч рублей за хорошую работу и посоветовал забыть сегодняшний день.

— Если бы мне за такую забывчивость всегда так платили, я бы предпочел наглухо память потерять, — отшутился альпинист-скалолаз. — Я уже всё забыл. Домой подвезете?

Саня повез его домой, а сыщики направились к Михайлову. Тот встретил их чисто вымытый и блестящий.

— Молодец, хорошо выглядишь, — сказал Сергей, — не то, что твой злейший враг Озеров.

— Что произошло? — спросил Виктор.

— Час назад грохнули твоего «Первого», но нам это только проблем прибавило, — высказался Михаил.

— Давайте тихонько посидим, помолчим, подумать надо, — предложил Осокин.

Они уселись на кровать Михайлова и замолчали. Каждый что-то прокачивал в своей черепной коробке. Минут через двадцать подъехал Глухов. Миша рассказал ему всё, что произошло на трассе, не скрывалось ничего и от Михайлова.

Сергей все же решил позвонить Сорокину:

— Володя, ты где?

— В Караганде, — ответил он, — там, куда ты мне посоветовал отправиться. Жуткая, тебе скажу, картинка. От головы великого комбинатора даже мозгов не осталось, все по салону разбрызгано. А ты знаешь, я даже рад этому. А наши проблемы как-нибудь и без него решим. Что у вас там есть?

— Сдал его Куприн Алексей. Выманил в Мшагу. Давай подробности при встрече.

— Давай, но только уже завтра, — согласился Владимир. — Теперь скорость встреч большого значения не имеет, а выспаться хочется. Как проснусь, так и позвоню.

— Хорошо, — согласился Осокин. Не удержавшись, пошутил: — Спокойной ночи.

— И тебе, друг мой.

— Ну, и что теперь делать будем? — спросил Сергей у своих парней. — Может, спать отправимся, а завтра на свежую голову пообщаемся?

Все согласились. Виктор спросил, можно ли ему завтра на улицу выйти. Сергей ответил, что, в принципе, уже можно, но неизвестно — что с Куприным. Виктор махнул рукой. Мол, Куприн для него не проблема.

— Хорошо, прогуляйся, но будь осторожен, по сторонам поглядывай, — разрешил Сергей. — Где машинка? Пистолет где?

Михайлов достал из-под подушки пистолет с навинченным глушителем. Осокин аккуратно уложил его в пакет, завернул и взял с собой.

— Непременно будь на связи, и далеко и долго не прогуливайся, можешь понадобиться в любой момент. Ты учти, что теперь свидетелей Таниного неучастия в преступления практически не осталось. Всё будет зависеть от тебя.

— Хорошо.

На том и расстались. Спать хотелось всем…

* * *

Сергея разбудил звонок его мобильного телефона, который, казалось, сейчас лопнет от напряжения, если его не возьмут в руки, — он надрывался, вибрируя и издавая трели какой-то модной мелодии. Осокин взял и посмотрел на дисплей. Звонил Сорокин.

— Хватит спать! — Володя был тверд в своем решении относительно сна детектива. — Все достойные сыщики давно на ногах и встречают утро на рабочих местах.

— Всё, встаю, — выдавил из себя Осокин, — времени-то хоть сколько?

— Да уже семь почти, — сообщил опер. — Давай одевайся, бери, что у тебя есть, и подъезжай к «Кофемолке» на вокзал. Приободримся кофейком. Мне перед утренним совещанием необходимо уточнить рекогносцировку.

— Хорошо, буду через полчаса, — согласился Сергей, — но у меня к тебе просьба: вызови и Умнова, он сейчас нам очень пригодится.

— Ладно, — пообещал Сорокин.

Через тридцать минут они уже втроем сидели в маленьком помещении «Кофемолки», что-то типа кафе-бистро, расположенном на привокзальной площади.

— Женя, ты еще совсем не в курсе, и я, практически, тоже, — начал Володя, — один вездесущий частный детектив владеет всей ситуацией. Давай рассказывай, что вчера произошло.

Пока им разливали по кружкам кофе, Сергей начал свой отчет о вчерашних событиях. Скрывать что-то смысла не было, и он старался как можно полнее, во всех подробностях рассказать обо всем произошедшем. А рассказать вообще-то было что. И Сорокин, и Умнов внимательно слушали сыщика.

Через полчаса они были в курсе всех последних событий.

— Черт! — высказался Сорокин. — Попали мы в замес. С одной стороны — преступление раскрыто, с другой — по вине нашего недонесения в нужное время обо всех фактах имеем в наличии столько трупов. Хотя это и спорный вопрос, но обвинить в этом всех нас могут запросто. Если честно, на мой взгляд, произошло то, что должно произойти, и я этому даже рад. Вот только одно портит всю картинку: у нас нет главного организатора.

— А что представляет собой тот мужик на «Мерседесе», с которым встречался Озеров перед смертью? — спросил Умнов. — Уж очень он подставляется под эту роль, учитывая характер их встречи. Даже момент из разговора с этим кадром перед отъездом в Мшагу уже подозрительный. — «Первый» сказал ему: «И снова здравствуйте». Из вашей диктофонной записи можно сделать вывод, что они недавно расстались, или говорили по телефону. Но ведь Озеров ни с кем больше, как показывает ваша прослушка, после этой встречи не разговаривал.

— А ведь ты прав, Женя, — обрадовался Сергей новому направлению в их деятельности относительно установления организатора разбойного нападения. — Я за всеми этими чудесами это как-то упустил. Ещё пытался сделать видеозапись их выхода из кафе, но даже сам её не просматривал. Было темно, и что там получилось — еще не видел. Сейчас глянем.

Он сходил в машину и принёс видеокамеру. Батарея в ней была уже на последнем дыхании, но на пару просмотров энергии хватить должно было.

Они втроем уставились в дисплей. Качество было не очень хорошим, но вполне достаточным, чтобы рассмотреть машины, их номера, и лица выходящих из кафе мужчин. Женя даже как-то дернулся, когда крупным планом увидел лицо мужчины с «Мерседеса». Осокин с удивлением посмотрел на главного безопасника банка. Тот улыбался. Осокин понял, что он знает этого человека. И от того, что Умнов улыбался, сыщик обрадовался. На лице Евгения отразилось умиротворение.

— Колись, Женя, — проговорил Сорокин, как и Сергей, заметивший такие метаморфозы в поведении товарища. — У меня сложилось впечатление, что ты уже и основного организатора знаешь.

— А ведь знаю, парни! — сказал Умнов. — Вот именно в этот момент у меня всё разложилось по полочкам. Всё стало ясным, как в аптеке. Короче, этот человек ни кто иной, как главный юрист нашего химического предприятия, которому мы и везли первый транш. Именно он с нашими кредитниками, в том числе и с Калининым, составлял основной кредитный договор. Он обладал абсолютно всей информацией со своей стороны. Я имею в виду — сумма кредита, конкретные дни получения траншей, и даже время получения. Лишь некоторую банковскую информацию мог не знать. Номер автомобиля, например, наличие и качество охраны и вооружения. Но здесь у нас есть Калинин. Более того. Сейчас удивлю вас. В то время, когда судили Озерова по делу тогда ещё Калитвы, этот самый юрист представлял его на суде как защитник. Это я раскопал только вчера, почти ночью, решил сегодня с утра поделиться новостью с вами. Дело было представлено так, что Калитва выступил на нем, так же как и потерпевшая сторона. Получается, Озеров тогда, после первой отсидки, наехал на него, а он сдал ему своего якобы должника, переадресовал долг. Ну а сам под шумок и сдал в тогдашнее ОРБ вымогателя. Всё сходится, как под копирочку.

— Отлично. Но тогда твой юрист должен быть очень сильным мужиком, если после освобождения «Первого» сумел практически подмять того под себя, — высказал свое мнение Сергей.

— Он и есть такой, — подтвердил Умнов, — необыкновенно жесткий, цепкий, юридически очень грамотный, имеющий множество связей человек. Нам будет очень сложно что-либо доказать.

— А если действовать через Калинина, — предложил Сергей. — Подпустим к нему Михайлова с наездом требования своей доли. Куда побежит Калинин? Только к нему. Мы обкладываем его со всех сторон. Держим под полным контролем, и он — наш. Представляю, правда, насколько это трудно, но и главное — необходимо раздобыть кучу техники. Где взять хорошую прослушку?

— Вы знаете, парни, — сказал Сорокин, — при всем моём уважении к вам и вашей работе с уверенностью могу сказать, что вам это не по зубам. Вы не сможете реализовать свой план относительно этого человека. Даже наша контора не сможет сделать это со стопроцентным результатом. Что-то другое надо думать. И, у меня, кстати, есть один вариант. Но я пока промолчу, послушаю вас.

— Володя, — обратился к нему Сергей, — а почему промолчишь? Ведь на карту поставлено очень многое. В том числе — и жизнь девушки, которая, признаюсь, мне очень дорога. Она до сих пор в большой опасности.

— Да просто развлечься немного хочу, — улыбнулся Володя, — слушая ваши сказочные планы. Ну ладно, не буду вас мучить. У меня очень хороший мой друг — работник ФСБ, и он как раз курирует вашу химию. Для него эта тема — в самую масть. Да он зубами вцепится в эту информацию! Лишь бы здесь не были замешаны какие-нибудь внутриведомственные разборки. А такое, черт возьми, в наше время случается сплошь и рядом. Я с ним позавчера встречался. Он очень интересовался именно эти делом. Оно у него тоже свербит в одном месте. У меня создалось впечатление, что он мне что-то недоговаривает. Я считаю, что только через него мы наконец-то сможем реализовать каждый свои интересы. Другого варианта я не вижу. В противном случае мы можем так опарафиниться, что не отмоемся никогда.

— Вероятнее всего, ты прав, — согласились с ним и Осокин, и Умнов.

— А меня еще беспокоит отсутствие трупа Куприна рядом с «Первым», — высказался Сергей. — Ведь не нужен он никому живым. Он сдает своего шефа тверским… я прав, Володя? Ведь, именно тверские сделали ответку за «Савчука», — такая основная версия? Задачу свою Куприн выполнил. По всей логике, он должен был быть вместе с «Первым» в расстрелянной машине.

— Да, — подтвердил опер, — по логике должно быть так. Но видимо, что-то все-таки не так. Получается, с какими-то своими целями они его забрали с собой. Значит, он им ещё для чего-то нужен. Вот только — для чего? Но меня он почему-то мало сейчас беспокоит. Судьба этого ублюдка, такого же, как и его шеф «Первый», меня совсем не интересует. Пусть его грохнут ко всем чертям — и слава Богу. Прости меня, Господи!

— Наверное, ты прав, — согласился Осокин. — А в своем друге ты полностью уверен? Не подставит он нас? Я по крупному с ФСБ никогда не работал. Даже не знаю, как к ним относиться. Насколько у них замазаны внутриведомственные интересы? Ребята большой конторы должны быть серьезными людьми. У них не забалуешь.

— Всё это так… но в друге своем я уверен. И если возьмется за окончательную реализацию нашей разработки, он доведет ее до конца. В этом я уверен. Вот только лавры победителя достанутся, конечно же, ему. Мне тут уже мало что светит. А если не сможет взяться, он так и скажет прямо. А подставлять нас он никогда не будет, не такой он человек, поверьте мне. Я считаю, это единственный выход, и надо обращаться только к нему. Поймите, не по силам нам взять этого юриста! Да и не знаем мы полной поднаготной всей этой истории.

— Наверное, придется рисковать. Или пан, или пропал, — практически дал свое согласие Сергей. — А ты, Женя, как считаешь?

— Так же считаю, — подтвердил Умнов. — Хотя для моего руководства в головном банке всех тех данных, которые вы, надеюсь, предоставите документально, включая видеозаписи, вполне хватит. Им не будут нужны судебные доказательства относительно этого юриста. Для них доказательств уже более чем достаточно. У них свои методы разборок.

— Всё ясно, — подвел итог разговора Владимир. — Ну что, звоню?

— Ладно, давай рискнем, — окончательно согласился Сергей. — А удобно в такое ранее время беспокоить человека?

— Да уже и не раннее, — посмотрев на часы, сказал Сорокин. — Начало девятого, самый раз.

Он достал свой мобильный и стал нажимать на клавиши. Когда ему ответили, заговорил:

— Привет, Тимоха, с добрым утром тебя!

— Спасибо, Вовчик, и тебя с добрым утром! Что-то новое по твоему банку?

— Много нового, очень много, — ответил Сорокин, — мне и моим друзьям просто необходима твоя помощь для решения очень важного вопроса, который, мне кажется, и для тебя представляет большой интерес.

— Какие проблемы? Бери своих друзей, и приходите ко мне.

— А не лучше где-нибудь на нейтральной территории встретиться?

— Почему нет? — ухмыльнулся так называемый Тимоха. — Боишься старшего брата, не доверяешь? Хорошо, давай на нейтральной. Давай в кафе «Ильмень» на первом этаже. Там неплохой кафетерий. Но только ровно в десять. Раньше и позже не смогу. Вас сколько человек будет?

— Трое, — ответил Володя.

— Много, целая делегация.

— Тим, вопрос очень серьезный.

— Хорошо. Сколько времени может занять наша встреча?

— Не менее часа это точно.

— Хорошо. Ровно в десять буду ждать вас там. До встречи.

Тимофей отключился. Сорокин посмотрел на Осокина:

— Что приуныл? До десяти времени не так уж много. Ты лучше батарею камеры за это время заряди и еще раз все подготовь. Женя, ты тоже всё по своей структуре, что касается этого дела, в порядок приведи. Особенно, что касается химии вашей. Копии необходимые с документов снимите. А лучше — со всех. Успеете до десяти?

— Успеем, — за двоих ответил Женя.

— Всё, тогда не прощаемся. Хоть с нормальным человеком вас познакомлю. — Сорокин встал, а за ним и остальные, расплатились и вышли из кафе. До десяти оставалось действительно уже немного, а сделать надо было еще достаточно.

* * *

Сергей, придя домой, прежде всего, поставил на зарядку батарею видеокамеры. Затем перезаписал на отдельную флешку всю видеосъемку по данному делу, которая проводилась в ходе всей работы. После чего пошел со всеми имеющимися документами в студию «Плюмар», владельцем которой был его друг, — отец Димы Фокина, с которым когда-то Сергей тоже попадал в переплеты, — Владимир Михайлович Фокин.

— Привет доблестным сыщикам и бомбилам, — своеобразно приветствовал он Сергея, прекрасно зная, что, когда нет детективных клиентов, Осокин всегда подрабатывает на своём «Форде» частным извозом. Во-первых, прикрытие просто идеальное, а во-вторых, всегда на карманные расходы что-то заработаешь, да плюс информацию частенько полезную получишь.

— Привет канцелярским хомячкам и гениям отечественного дизайна, — несколько с подколом, но в то же время и довольно уважительно ответил на приветствие друга детектив. — Мне твоя помощь нужна, целую кучу копий с различных бумажек сделать надо.

— Нет проблем, — ответил Михалыч, — как его называли все друзья и работники его фирмы. — Бабульки готовьте, и всё будет в лучшем виде!

Он, конечно, шутил. Никогда он не взял с Сергея ни копейки, хотя очень часто помогал ему, даже визитки бесплатно печатал, когда очередную их партию Сергей раздавал потенциальным клиентам.

Минут через двадцать Осокин имел на руках все копии документов, справок, короче, всего того, что было отражено по их работе на бумаге, включая, естественно, и чистосердечные признания Михайлова Виктора. То есть он был практически готов к встрече с другом Сорокина Тимофеем.

Тем же самым занимался у себя в кабинете Умнов. Он закрылся изнутри, чтобы ему никто не мешал, и все результаты своей работы, касающиеся Калитвы-Калинина и юриста, также скопировал на отдельные бумажные носители и на флешку.

Сорокину было проще, ему ничего не нужно было копировать. Зато перед ним стояла задача замылить глаза Кульчакову Геннадию Сергеевичу. Впрочем, это тоже оказалось не очень сложным. Учитывая, что «Кулек» разрешил Владимиру на какое-то время заняться автономным расследованием, он решил не беспокоить следователя это время, не отвлекать от основного расследования. Спросил только с утра, какие версии существуют по поводу убийства Озерова Виталия. Сорокин высказал свое мнение:

— Версия, в принципе, единственная. Это ответка тверских на расстрел «Савчука». Все поняли, что это комбинация «Первого», чтобы не платить долги. К тому же всплыла информация, что исполнитель «Савчука» перед отъездом на место работы поделился со своим напарником, куда и чей заказ едет исполнять. Не было у них секретов друг от друга. Работали частенько вдвоем, но в этот раз «Первый» поставил условие, чтобы исполнитель был один, якобы страховать его будет человек «Первого». Вот тот и подстраховал его на веки вечные. Короче, всё ясно. Сейчас устанавливаем человека, который слил Озерова, выманил его на трассу из дома. Ведь не просто так, из чистого любопытства он поехал покататься на своем «Лексусе» по трассе? Но у меня просьба: не торопите меня пока, Геннадий Сергеевич. Практически всё известно, но я боюсь утечки. Здесь всё как раз происходит в рамках моей автономки. Скоро вы всё от меня узнаете. Буквально несколько денечков осталось. Главное — с Лешки Деркачева наружку не убирайте. Даже задачу им можно поменять на охрану мальчишки. Сейчас самое опасное время. Мы с Умновым практически вышли на главного организатора.

— Ладно, парни, молодцы, — констатировал Геннадий Сергеевич. — Но ради Бога, будьте осторожны! Кроме тебя и Умнова кто еще в деле?

— Пока не могу сказать, — уклонился от ответа Володя. — Но вы не беспокойтесь, если с нами вдруг что-то плохое произойдет, вам доведут всю имеющуюся информацию. Это без вариантов.

— Ты мне брось, если что плохое произойдет — ничего не произойдет, и произойти не может! Мои опера не дадут бандюкам обскакать их на кривой кобыле, потому что вы — мои опера. А я всякую некондицию не беру, у меня лучшие сыщики работают! Всё, вперед и за работу. Жду от тебя результатов в ближайшие дни! Удачи!

Сорокин вышел от любимого им «Кулька» в бодром расположении духа. Редко кому в наше время, тем более в этой системе, жизнь даёт возможность работать под началом такого человека. Всё же он, Сорокин Володя, везучий!!!

 

Глава 9. В дело вступает старший брат

Ровно в десять вся компания собралась в кафетерии первого этажа ресторана Ильмень. Кроме них здесь никого больше не было. Общаться поэтому было достаточно удобно. Тем более беседу разбавлял такой прекрасный напиток как утренний кофе. Решили, что подробный рассказ, или даже доклад, сделает Сорокин.

Пока Владимир подробно рассказывал все обстоятельства данного дела своему другу, Осокин старался не очень назойливо, но внимательно рассмотреть Тимофея. Что он с успехом и делал.

Тимофею было на вид около 40 лет. Рост выше среднего, спортивного телосложения. Волосы темные, прическа короткая. Лицо довольно приятное. Такие мужчины, как правило, нравятся женщинам и нередко пользуются их вниманием в своих интересах. На безымянном пальце правой руки носит обручальное кольцо. С личной жизнью, видимо, всё в норме. В общем и целом создает приятное впечатление. Таким парням хочется верить.

Особенно Осокина заинтересовало, как Тимофей слушал своего друга. Глаза его были достаточно внимательны, но иногда в них проскальзывало что-то вроде иронии. У детектива создалось впечатление, что старший брат, как нередко в их кругах называют работников ФСБ, и без Сорокина достаточно много знает об этом деле.

Когда Владимир закончил, Тимоха, — как его называл друг, — стал знакомиться с документами, которые отксерокопировали его новые друзья. Но так как они в принципе подтверждали лишь рассказ Сорокина, а новой информации не давали, то отставил это дело со словами:

— Я эти бумаги возьму с собой, на работе внимательно просмотрю. Все они нам пригодятся однозначно, когда будем собирать в кучу всю информацию о юристе. Ну а сейчас я вас введу немного в курс дела, потому, что вы не владеете всей нужной информацией. А она лишней не будет. Только давайте сначала просмотрим видеозаписи, что вы наснимали в течение работы.

Сергей протянул Тимофею флешку с копиями видеозаписей и включил видеокамеру. Тот внимательно всё просмотрел и вынес свое резюме:

— Ну, что я скажу, молодцы! Самое главное, что юрист запечатлен на видеосъемке вполне узнаваемым, и вместе с «Первым». Мы опросим работников кафе. Вероятно, там у них было место постоянных встреч. Ну, а теперь послушайте меня.

Тимофей внимательно посмотрел на молодых мужчин, сидевших с ним за одним столом. Видимо, в какой-то момент размышлял: нужно ли им всё рассказывать, но пришёл к положительному решению и начал свой монолог. В отличие от Володиного, он был намного короче, но не менее интересен:

— Все вы знаете, что наш «Акрилл» занимает в России одно из ведущих мест по производству химических удобрений. Таких, как наше предприятие, в стране несколько. Некоторое время назад на уровне правительства России решался вопрос, какому из этих предприятий выдать очень большой кредит для выработки определенного удобрения, которое по договору должно быть поставлено в страны Евросоюза. Повезло нашему химическому монстру. Но мы знаем, какие настроения царят в нашем большом бизнесе. Конкуренты, конечно, были не просто недовольны решением правительства, они решили активно бороться с этим решением. Одному из самых крупных химических предприятий страны, не буду называть ни названия его, ни месторасположения, особенно не понравилось создавшееся положение. И руководство предприятия рискнуло направить свои действия на срыв получения кредита нашим «Акриллом». И ведь не придумали ничего интереснее, чем банальное ограбление! Для этой цели их службой безопасности и был завербован главный юрист нашего предприятия. Уж не знаю, на чём его сломали, — не исключаю, что просто дали очень много денег, да и ещё пообещали добавить при положительном результате. И наш ныне разрабатываемый юрист соглашается осуществить и организовать весь этот процесс. А учитывая его крепкую связь с Калитвой-Калининым и, если можно так назвать, знакомство с Озеровым, оказалось это не очень и сложно. Решено было подставить девушку-кассиршу, которую планировалось убрать сразу после дела. И ведь что интересно, у них бы всё получилось прекрасно, если бы не оказалось, что в эту девушку влюблен один из членов группировки Озерова! Тот искал её три года и никак не мог предположить, что именно с ней и встречался их Воробьев. Ну, а дальше вы знаете всё не хуже меня. План Озерова и юриста рухнул, когда Михайлов убил двух киллеров «Савчука». Теперь уже нет в числе живых и самого Озерова. Что очень нам затрудняет, с одной стороны, доказать причастность юриста к организации этого ограбления, но с другой стороны, может быть, и облегчает. Ведь с Калининым намного легче будет работать, чем с «Первым». Я думаю, что ваш план с наездом Михайлова на Калинина с целью получения от него своей доли даст свои результаты. Надо только тщательно подготовиться технически. Квартиру юриста мы прослушиваем около месяца. Но что интересно — он не разговаривает дома по телефону. Вернее, ведет лишь какие-то разговоры только по известному нам номеру, которые, как правило, не представляют оперативного интереса. А все интересные разговоры ведет по левым мобильным аппаратам и выходит при этом из дома. Направленным микрофоном из соседнего коттеджа, где мы установили стационарный пост наблюдения с разрешения хозяина, который на несколько месяцев уехал в командировку за границу всей семьей, удается выловить лишь некоторые фразы, общей картинки не поймать. Что конкретно можете предложить вы?

— Как и говорили раньше, — начал опять Сорокин, — жесткий наезд Михайлова на Калинина. Причем, надо сделать это нагло, прямо в банке, желательно — в кабинете у кредитника. Ты в это время устанавливаешь самый жесткий контроль юриста, подключаешь свою наружку и всю прослушку, которая у вас есть. Пишите все разговоры между ним и Калининым по телефонам, всё, что сможет поймать направленный микрофон. А мы с ребятами устанавливаем жесточайший контроль за Калининым. Женя Умнов обеспечит прослушку и запись всех разговоров в его кабинете. Серега даст ему жучка. А может быть, в данном случае более эффективным будет диктофон с функцией сработки на звук голоса. Разберемся… и на Жене ещё одна задача: продолжать копать на юриста, выявлять все его связи. Если нам удастся найти похищенные путем разбойного нападение деньги банка, судьба юриста и всего дела будет решена мгновенно. Ну а всем нам, служивым, можно будет в скором порядке готовить места на погонах для новых звездочек. Это точно! Но все же, у меня какое-то впечатление, что мы где-то что-то упускаем.

— Не исключено, — согласился Тимофей. — Ну что же, давайте примем ваш план за основу. Мне нужен день, чтобы окончательно всё подготовить. Вы за этот день отрепетируйте все с Михайловым. Я верю, что задуманное получится. У нас на всё про всё не более трех дней. Сыщики, справитесь?

Этот вопрос уже был адресован Сергею.

— Справимся, — подтвердил Осокин. — Другого варианта у нас просто нет.

— Ну что же, — закончил встречу Тимофей, — давайте все обменяемся телефонами и будем постоянно поддерживать связь. Успехом нам, парни, и удачи!!!

* * *

Следующий день, как и планировали, полностью посвятили подготовке к предстоящей операции наезда на Калинина. Тимофей делал свою часть дела, обкладывая юриста со всех сторон, как в техническом плане, так и в плане наружки. Женя Умнов с самого утра, пока в банке еще никого не было, сумел установить в кабинете Калинина и диктофон, и жучок, которые позволяли группе наблюдения быть в курсе происходящих в кабинете событий, частично угадывать или даже знать планы отрабатываемого. Всё это намного облегчало общую задачу и приближало достижение окончательной цели.

Куштов вместе с Сашей Глуховым изучали имеющуюся информацию о Калинине, позволяющую им более успешно вести наружное наблюдение. Изучались имеющиеся адреса, связи, места подъездов и подходов, а также уходов и отъездов от различных объектов. Изучались возможности и места отрыва от «хвоста» на всех возможных маршрутах Калинина, если вдруг он окажется намного более серьезным объектом, чем они рассчитывают.

Сорокин с Осокиным занимались Михайловым. Его не просто инструктировали. Его учили, как именно и что нужно было говорить Калинину, как себя вести при этом. Опер и сыщик чувствовали себя при этом режиссерами, ставящими последнюю, решающую сцену в спектакле или кино.

Короче, работа велась. И не просто велась, а максимально делалось всё для того, чтобы эта работа скорее закончилась. И все чувствовали, что с вступлением в начатую ими разработку ФСБ в лице Тимофея со всей его мощной структурой появилась реальная возможность в ближайшее время эту разработку с честью закончить.

 

Глава 10. Операция «Наезд»

Сергей в эту ночь почти не спал. Сон был тревожным, сыщик постоянно просыпался, ворочался, а утром встал с тяжелой головой. Душ и кофе, конечно, сделали свое положительное и полезное дело, но ощущения оставались не совсем приятными и бодрыми. Тем более это чувство, — как и Сорокин вчера говорил, — что все они упускают нечто важное, что-то не учитывают, не проходило.

Осокин созвонился с Сорокиным и они, каждый по отдельности, поехали к Михайлову. Михаил с Сашей уже с самого утра перекрыли домашний адрес Калинина и ждали его выхода. А вдруг у него какие-то свои планы и он не поедет с утра на работу? Они должны точно знать, где он находится, от этого зависела начальная стадия всей операции, которую они назвали «Наезд», подразумевая, естественно, именно наезд на главного кредитника Новгородского филиала банка «Столица».

Всё сдвинулось с мёртвой точки в 8 часов 40 минут, когда Калинин на своем автомобиле «Опель Астра» выехал на работу. Умнов, находясь в своем кабинете, практически через стенку, слушал на приемнике ФМ в наушниках через поставленного им жука всё, что происходило в кабинете Калинина.

В 9 часов 40 минут в кабинет начальника кредитного отдела без стука вошел Михайлов. Операция «Наезд» началась…

— Здравствуйте, — сделав вид, что не обратил внимания на хамство посетителя, поздоровался с ним Калинин Владимир Сергеевич, — чем могу быть полезен? Если вам необходимо получить кредит, то это не ко мне. Сначала — к девочкам из четвертого кабинета на первом этаже.

Михайлов, ничего не говоря в ответ, развалился в кресле напротив стола начальника кредитного отдела, вытянул на всю длину свои далеко не короткие ноги и уставился тяжелым взглядом на хозяина кабинета. Владимир Сергеевич почувствовал себя неуютно, но пока ничего не предпринимал, охрану не звал, а также стал смотреть на посетителя, ожидая, что произойдёт дальше. В это время Михайлов, сделав положенную выдержку, как учили его Осокин с Сорокиным, заговорил, медленно и негромким голосом выговаривая заученные фразы:

— Тебе, мразь, привет с того света от Озерова Виталия… от «Первого». Помнишь, гнида, такого? Так вот, жить тебе осталось один день, вернее — ровно сутки. Можешь и подольше это сделать, и своей смертью уйти из этой жизни, по достижению, как говорят медики, старческого возраста, но для этого я должен получить свою долю, которая, как и все бабки, осталась у Озерова. Он предупреждал меня, что если возникнут непредвиденные обстоятельства, я найду деньги через тебя. И вот эти непредвиденные обстоятельства наступили, наш «Первый» покинул нас навсегда, ушел в мир иной с раздробленной автоматной очередью черепной коробкой.

Калинин, выслушивая всё это от Виктора, молчал, но на его лице был явно заметен ничем не прикрытый испуг. Что-либо возражать этому человеку он не хотел, да и просто боялся, потому что правую руку тот держал за полой распахнутой куртки, и несколько раз как бы неспециально немного её вынимал оттуда. Владимир Сергеевич явно видел в ней пистолет с глушителем, что практически парализовало волю начальника кредитного отдела.

А Михайлов тем временем продолжил:

— Я даю тебе ровно сутки. Завтра, в десять часов утра, я прихожу сюда же, в твой вонючий банк и кабинет, и ты мне здесь выдаешь мою долю. И учти, шутить любым способом со мной я тебе не советую. Твоя пятнадцатилетняя любимая дочурка пока ещё спокойно пошла в колледж. Это сегодня. Вот, возьми на память её фото.

Он протянул прекрасно сделанную сегодня фотографию дочери Калинина, которая выходила из дома чуть раньше самого банковского работника. Миша с Александром воспользовались этим и сделали несколько её фотографий, которые пригодились как нельзя вовремя.

— А доля моя, если ты не владеешь этой информацией, составляет двести тысяч евро. Мне чужого не надо. Долю Воробья и Куприна можешь оставить себе. Двести тысяч несколько дней назад я получил от «Первого», они у меня, поэтому на большее я не претендую. Но свое не отдам. Так что, гнида, жди меня завтра в это же время. Если что-то пойдет не так, сначала уйдет на тот свет твоя доченька, а вслед за ней, когда ты полностью и качественно прочувствуешь утрату и свою вину в её смерти, уйдешь и ты. Я думаю, ты не глупый дяденька, и понимаешь, что работаю я далеко не один, поэтому лучше не дергайся, будь благоразумен. Тем более что денег тебе остается немеряно. Ты всё понял?

Калинин к концу монолога Виктора уже был напуган настолько, что сразу же утвердительно кивнул Михайлову и дрожащим голосом проговорил:

— Я всё сделаю, как вы сказали, не беспокойтесь. Приходите завтра.

Слушая всё это по приёмнику, Умнов Женя был очень доволен результатом. Все-таки они очень грамотно просчитали Калинина. Пока всё идет по плану, даже несколько лучше. Все-таки предполагалось, что начальник кредитного отдела не будет таким сговорчивым. Но, видимо, сыграли свою существенную роль и фотографии дочери. Молодцы, парни, чётко сработали!

А Михайлов, тем временем, спокойно вышел из банка и пошел в условленное место, где его ждал на своем «Пассате» Сорокин. А Осокин уже присоединился к ребятам. Все ждали определенных действий от Калинина, и он не заставил себя долго ждать.

Умнов Женя услышал, как главный кредитник банка клацает клавишами мобильного телефона, после чего раздался и голос Владимира Сергеевича:

— Это я, срочно нужно встретиться, — говорил он по своему обычному мобильному телефону очень испуганным голосом, часто прерываясь на тяжелые вдохи и выдохи. Этот разговор записывали на пленку парни Тимофея. — Что случилось? Да ко мне только что приходил один из тех… из тех, кого ты ищешь…

— Подожди, родной, успокойся, — голос юриста был обычным, ничего не выражающим. — Где тот телефон, который я тебе дал?

— У меня.

— Так какого хрена ты мне звонишь со своего обычного аппарата? — на этот раз голос сорвался на крик. — Бери его, выходи на улицу и встань где-нибудь, где рядом с тобой никого не будет. Я перезвоню через пять минут.

Через минуту сыщики увидели, как начальник кредитного отдела суетливо выскочил из здания банка и зашел за угол. Еще через какое-то время зафиксировали, как он достал из кармана пиджака мобильный телефонный аппарат и стал по нему с кем-то разговаривать. Хотя, с кем он говорил, они догадывались.

К сожалению этих номеров мобильных телефонов у технических оперов старших братьев не было. Поэтому этот разговор слушать и писать они не могли. Юрист тоже вышел из дома и говорил во дворе, в беседке, расположенной в середине двора его коттеджа. Микрофон направленного действия работал на всё, на что он был только способен, но уловить даже полный смысл разговора было невозможно. Удалось записать лишь несколько фраз и слов. Это были: «Под контролем, не бойся, водки, привезет девочку, дача, приеду сам». Всё…

После окончания разговора Калинин вернулся в кабинет, а юрист — внутрь коттеджа. Около часа он не выходил оттуда, никому не звонил. Похоже, просто лежал на диване и о чем-то рассуждал. В наушниках прослушки слышно было только, как он ворочался на диване. Потом, кажется, что-то писал, но угадать по звукам в наушниках на сто процентов было очень сложно. На работу юрист в этот день не пошёл.

Примерно через час он вышел во двор и начал заниматься по хозяйству. Затем помог подстричь садовнику какие-то необычные красивые кустики, потом снова вернулся в дом. Тишина…

Часа через два раздался звонок мобильного телефона. Юрист вышел во двор. Направленный микрофон из соседнего коттеджа смог зафиксировать лишь одно слово: «действуй».

Калинин в это время продолжал сидеть в своем кабинете в полной прострации. Звонил только несколько раз дочери и спрашивал, как у нее дела. Больше ни с кем не разговаривал. На телефонные звонки не отвечал. А ближе к концу рабочего дня вообще уехал на своей «Астре» из банка. Заехал в магазин «Три бочки» и купил там две бутылки какого-то импортного дорогого коньяка. Затем в магазине «Осень» купил разной закуски, салатов и приготовленного мяса и приехал к себе на дачу, которая была расположена рядом с городом, за Синим мостом, в деревне Волотово, практически на берегу реки Малый Волховец.

Сергей и его парни всё это старательно фиксировали, отмечая по минутам все действия разрабатываемого. Снимать на видеокамеру пока было нечего. В Волотово организовали неплохой пост, так как дача Калинина прекрасно просматривалась от продовольственного магазина, где сыщики и поставили наиболее неприметную четырнадцатую «Ладу» Саньки Глухова. «Форд» Осокина и «Приора» Михаила перекрывали дачу Калинина с двух других сторон, также частично просматривались из машин подъезды к ней и сам вход. Было очень похоже, что Калинин решил снимать стресс коньяком. Пугало то, что такое большое его количество могло вычеркнуть начальника кредитного отдела на какое-то время из числа активно участвующих в процессе лиц, а этого не хотелось.

Но объяснилось всё в скором времени достаточно просто. В начале восьмого вечера к даче объекта подъехала темная пятнадцатая модель «Лады», из которой вышли две развязные девицы в юбках, из-под которых можно было разглядеть цвет их трусиков. Сопровождал их длинноволосый молодой мужчина, который похлопыванием по попкам представительниц одной из самых древних профессий, так востребованной некоторыми мужчинами, поторопил их войти внутрь дачи. Через десять минут он вышел уже один, получив, скорее всего аванс, так как на ходу засовывал какие-то деньги в карман. Сел в свой транспорт и уехал без наблюдения. Саша Глухов всё тщательно снял на видеокамеру; хотя время уже было темное, но он использовал функцию ночной съемки. В таких случаях получалось не так уж и плохо. Проверено…

Примерно через полтора часа к даче подъехала автомашина такси новгородского таксопарка, и одна из девиц уехала на ней — снова без наблюдения. Глухов также скрупулезно зафиксировал всё на видеокамеру. Пока ничего интересного не происходило. Осокин связался с Сорокиным и Тимофеем. Затем позвонил Умнову. У них также ничего не происходило. Все ждали. Один лишь Евгений работал по имеющимся у него в компьютере базам, отрабатывая юриста по полной программе по связям и событиям, но ничего, заслуживающего их внимания, пока не находил.

Около двенадцати часов ночи снова приехал волосатый парень на пятнадцатой «Ладе» и забрал оставшуюся девицу. Сначала она вышла одна и села в машину, а примерно через минуту вышел и парень. Они уехали. Глухов также всё снял на видеокамеру.

Сергей не понимал, но что-то происходящее сейчас ему не нравилось. Что-то было не так. Удивило ещё и то, что перед уходом с дачи сопровождающего девочек мужчины, в доме выключили свет. Как-то это было неестественно. Даже если клиент и заснул, зачем свет выключать? Что за забота такая? Вышел бы с дачи и уехал. Проснется — сам выключит, если посчитает нужным. Решил поберечь деньги клиента и не жечь напрасно электроэнергию? Странно всё это…

Сергей позвонил Тимофею и обрисовал ситуацию. Тот подумал совсем немного и посоветовал Сергею попытаться как-нибудь попасть в дом Калинина. Сыграть, например роль соседа и попросить довезти срочно в город, заодно осмотреть обстановку в доме. Ну, а поняв, что хозяин пьян, извиниться и ретироваться. Осокин решил последовать совету Тимофея.

Он вышел из своего «Форда» и подошёл к даче Владимира Сергеевича. Начал стучать в дверь, но та открылась сама. Это ему не понравилось ещё больше. Сердце защемило плохим предчувствием. Осокин с трудом отыскал в темноте выключатель, расположенный в прихожей почему-то несколько в необычном месте и намного ниже, чем в нормальных деревенских домах. Свет в прихожей был достаточно ярким и частично освещал комнату, дверь в которую была распахнута.

То, что предстало перед взором детектива в комнате, заставило его вздрогнуть и матюгнуться вслух. Сыщик увидел, что на разобранной кровати в голом виде лежит хозяин дачи. Он не шевелился, то ли очень крепко спал, толи…

Осокин уже начал понимать, что здесь произошло что-то страшное. Его, как обычно в таких случаях, начинало потряхивать — таким образом, давал знать о себе адреналин. Сергей включил свет и в комнате, и перед ним открылась достаточно ужасная картина:

Совершенно голый Калинин лежал на спине. В центре лба его находилось соответствующее отверстие, из которого вытекло некоторое количество крови. Он был мертвее мертвого. Обстановка в доме говорила сама за себя. Везде следы хорошей попойки, разбросанная в беспорядке на столе закуска, остатки коньяка в обеих бутылках, два бокала, на одном из которых следы губной помады, окурки в пепельнице с такими же следами… пистолета не было.

Всё ясно, надо как можно скорее уходить отсюда. Сергей осторожно протер какой-то подвернувшейся тряпкой ручки дверей, за которые брался руками и вышел из дома. Свет решил не выключать. Может быть, так скорее будет обнаружен труп, и полиция тоже приступит к более активным действиям, нежели только регистрация преступлений.

Частный детектив набрал номер Тимофея и рассказал обо всём, что обнаружил на даче у Калитвы-Калинина. Тут же снял с постов своих ребят и отправил всех в город. На сегодня у них, похоже, работа закончилась. Пусть хоть немного отдохнут. А сам сыщик, Тимофей и Сорокин решили срочно пересечься в «Кофемолке» на вокзале. Ситуация снова зашла в тупик, надо срочно что-то решать и предпринимать, иначе в этой непонятной игре их номер будет последним. Во всяком случае, до последнего времени они почти постоянно что-то недопонимали и постоянно опаздывали. Что-то они не учитывали, пропустили мимо своего внимания в череде последних событий. И сейчас, похоже, пожинают плоды своей невнимательности. Дальше так продолжаться не должно…

 

Глава 11. Птица Феникс

Тимофей приехал в «Кофемолку» первым. Заказал себе чашечку кофе, и когда подтянулись к месту встречи Сорокин с Осокиным, уже приятно расслабился и с удобством развалился на мягком кресле около единственного, будто специально для них поставленного здесь столика.

Друзья тут же присоединились к старшему брату, тоже заказав себе кофе.

— Имеем ли мы право пожелать друг другу доброй ночи, — спросил у друзей оперативник ФСБ. — Мне почему-то кажется, что нет. Доброй она перестала быть после того, как Серега обнаружил труп вашего объекта с пулей во лбу. Что на это можешь сказать, Сергей?

— Грохнуть его мог только этот длинноволосый парень, который привез девчонок, — констатировал Сергей. — Первая проститутка уехала на такси намного раньше всего случившегося. Вторая уехала вместе с ним, но вышла где-то на минуту раньше и села в машину. Он вполне мог всё провернуть, учитывая, что ствол наверняка был с глушителем. В противном случае в это время выстрел разбудил бы половину деревни. Но стояла полнейшая тишина.

— А ты не допускаешь, что зачистить его могла девка, а этот мужичок потом лишь отретушировал имеющуюся картинку? — спросил Тимофей.

— В принципе, вполне реально, — согласился с ним Осокин, — но чисто внешне, со стороны, эта проституточка имела самый, что ни на есть невинный продажный вид обычной шлюшки. Тогда как мужичок с самого начала чем-то привлекал к себе внимание. Но это все чисто на уровне интуиции и подсознания, а также внешней реакции на увиденное. Вполне возможно, я могу ошибаться. Хорошо, давай возьмём за основу, что это могли сделать только он или она. Третьего варианта всё равно нет. После того, как они уехали, прошло не более пятнадцати минут, как я обнаружил Калинина в том виде, в котором он нам так не нужен. В дом никто не заходил, мы смотрели втроем, окна все были закрыты, я проверял. Этот вариант просто исключен.

— Что делается, чтобы установить убийцу? — обратился уже к Сорокину его друг.

— Мы пробили номер его пятнадцатой модели, — ответил опер. — Он зарегистрирован на Камазе, похищен с него около полугода назад. Нигде раньше не светился. Всё это говорит только за то, что убивал именно водитель, иначе, зачем ему такие предосторожности с номерами. Развозить по клиентам проституток вполне безопасно на легальных номерах. Никто ему за это даже пальчиком не погрозил бы.

— Да, скорее всего, так и есть, — согласился представитель старшей конторы. — В таком случае, не представляет ли для него опасность эта девушка, профессионалка интимного фронта? По законам логики, её уже тоже не может быть в живых. Как же мы так лопухнулись? Где твои помощники, Серега?

— Отпустил отдыхать, — ответил сыщик и тут же изменился в лице и стал названивать своим парням на мобильные телефоны.

Он и разбудить их еще не успел, по той простой причине, что они еще не ложились. Поставил задачу объехать все точки проституток в городе и установить двух из представительниц этой старинной профессии, которые были на даче у Калинина. Если на точках таких нет, то обзванивать все имеющиеся телефоны по этому направлению бизнеса, а лучше — найти Борю Александрова, он знает человека, который курирует этот бизнес в городе. На крайняк через него, но девочки будут установлены. Но тогда это будет делать уже сам Сергей.

— Ну и какие мысли по поводу этого неожиданного устранения нашего почти помощника? — спросил у друзей Тимофей.

— Однозначно, юрист почувствовал опасность со стороны своего старого товарища, — ответил за двоих Сорокин, — уж очень слаб он оказался. Юрист понял, что тот расколется даже при небольшом нажиме… с любой, причем, стороны. Будь это правоохранительные органы, представители безопасности головного банка или «Акрилла». А вот как он сумел это всё организовать, если был обложен вами со всех сторон, и из коттеджа даже не выходил?

— Вот и я голову над этим ломаю, — тихо и размеренно ответил оперативник ФСБ. — После разговора с Калининым он практически час ничего не делал, валялся на диване. Потом немного поработал по хозяйству во дворе, кустики с садовником подстриг, досочки какие-то прибивал к заборчику. Потом снова заполз домой. Через пару часов ему кто-то позвонил на мобильный телефон, который мы не знаем, и контролировать не можем. Юрист вышел во двор и разговаривал около двух минут. Отрывочную фразу я вам уже сообщал. Наши аналитики пришли к выводу, что он дал кому-то указание действовать. А по анализу разговора по аналогичному телефону с Калининым, те же аналитики дали заключение, что юрист советовал своему подопечному ехать на дачу, купить спиртного и успокоиться. Пообещал доставить ему девчонок, чтобы тот не скучал и поздно вечером обещал приехать сам и привезти необходимую сумму денег. Таким образом, что мы имеем? А имеем мы следующую картинку. Наш юрист отправляет ставшего для него опасным компаньона к нему же на дачу, обеспечивает того девочками и каким-то образом организует под шумок его убийство.

— А как он мог всё это организовать, если сам постоянно был под контролем? — спросил Осокин. — Неужели только через тот телефонный звонок? Но он был достаточно недлинным, не более минуты, как ты говорил. Нет, этим звонком он лишь дал отмашку на совершение конкретных действий, а именно — убийство. Что до этого было, с кем и как мог контактировать юрист?

— Садовник… это мог быть только садовник, — вдруг сделал вывод Тимофей. — Больше ни с кем и никоим образом он контактировать не мог. Но вся беда в том, что это мужчина, которому уже семьдесят два года, и он просто физически не способен перевоплотиться в молодого мужчину младше сорока лет, и уж тем более — совершить убийство. Но так как других контактов не было, можно однозначно прийти к выводу, что юрист использовал его как посредника для передачи информации. Ну, как вам мои выводы?

— А ведь ты прав, — согласился с ним Сергей. — Другого варианта здесь не просматривается.

— А как уходил садовник от юриста и во сколько времени? — спросил Сорокин.

— А уходил он почти через полчаса после того, как с хозяином подстригли кусты. Он вполне мог отнести куда надо и передать кому надо какое-нибудь послание. Тем более, я вспомнил — наша прослушка утверждала, что после разговора с Калининым по зашифрованному телефону, наш разрабатываемый около получаса что-то писал. Возможно, это и были указания для своего боевика, или исполнителя, или как его вообще можно назвать. А ведь эта версия единственно возможная при нашем раскладе. Что нам остаётся? Каким-то образом трясти садовника? А если тот замкнется? Давайте подумаем и осуществим что-нибудь хитренькое. Все координаты этого пожилого человека у нас есть. Я сейчас же выставлю пост по его месту жительства, чтобы нам, не дай Бог, не упустить его.

Он тут же сделал звонок своим работникам и дал необходимые указания. Осокин и Сорокин были уверены, что через пятнадцать минут садовник уже и шага не сможет сделать из своего дома без контроля оперативников ФСБ. Все-таки приятно и легко работать с настоящими волками оперативного сыска. Примерно так одинаково подумали про своего нового компаньона по разработке юриста и Осокин, и Сорокин.

— И что с садовником будем делать? — снова приступил к разговору Тимофей.

Не успели они обсудить этот вопрос. Позвонил Миша Куштов и сказал, что они с Саней установили девчонок. Это две проститутки, Валерия и Анжела, все установочные данные у девушек они переписали, так как с их работой паспорта те носили всегда с собой. Анжела уехала раньше на такси, потому что нужно было обязательно забрать у соседки маленького пятилетнего сына, — та уходила на работу; а Валерия до последнего, пока за ней не приехал этот длинноволосый мужик, оставалась с клиентом. Клиент к этому времени уже заснул, потому что изрядно напился. Валерия пошла в машину, а мужик остался, чтобы разбудить уснувшего и взять у него свою часть гонорара. Естественно, никакого выстрела она не слышала и про убийство ничего не знает. Привезшего их мужчину она видела в первый раз в своей жизни, совершенно его не запомнила, хотя при встрече узнать, наверное, сможет. Отметила длинные черные волосы, небольшие такие же усы, какую-то большую бородавку под левым глазом. С одной стороны, очень невыразительная внешность, но с другой стороны, такое большое количество особых примет на лице. Всё это наводило на мысль, что убийца использовал прекрасно маскировку, и в обычном виде никто из девушек его не узнает. Благодаря этому девушки и остались живы. Если ему не грозит с их стороны опознание, то и убивать их смысла нет. Больше всего рисковала, конечно, Валерия, но, видимо, убийца уверен, что его никто из них не узнает. Тем более он брал их на точке, где текучка клиентов просто огромная, девушки пашут без перерыва до самого утра. Старшей мамочке он объяснил, что отвезет их в подарок другу, и сам же привезет после двенадцати часов ночи. Обещание свое он выполнил, деньги заплатил в полном объеме, даже премиальные дал девушкам, хотя Анжела и свою часть полностью не отработала. Короче, со стороны работниц интимного фронта помощи сыщикам никакой ожидать не приходилось. Смысл составлять какой-либо словесный портрет или фоторобот не было. Сергей попросил Сашу подвезти к «Кофемолке» его видеокамеру, на которую тот снимал всё движение на даче Калинина.

Через пятнадцать минут вся группа оперативников и сыщиков переместилась в Сашину машину, оставив «Кофемолку» в покое. Здесь все внимательно несколько раз пересмотрели имеющуюся видеозапись. Съемка велась ночным режимом, но лица были в принципе узнаваемы. Никого из знакомых никто не увидел. Но у Сергея сложилось какое-то двойственное чувство, когда они неоднократно в разных режимах рассматривали убийцу Калинина. Все-таки не уходило чувство, что он где-то встречался с этим человеком, проглядывало что-то неуловимо знакомое в его образе. Но как ни напрягал он свою память, ничего умного в голову не приходило.

Оставалось только придумать что-то эффективное, чтобы отработать садовника. Интересный вариант предложил Сорокин Володя. Вот что значит настоящий опер, он же и артистом высокого класса обязан быть!

— Давайте провернем следующее, — предложил он. — Так как садовник не знает и не может знать Михайлова, то допустим, Осокин и Михайлов утром ввалятся в дом к этому пожилому человеку и довольно настойчиво потребуют отвести их туда, куда и кому тот передал письмо вчера от хозяина. Юристу звонить нельзя, потому что сейчас в доме ФСБ и полиция, а им необходимо срочно предупредить этого человека и проинструктировать его. Самому садовнику также нельзя пока появляться в доме хозяина. Он должен безвылазно находиться дома. Даже если и поступит какой-нибудь звонок от юриста, садовник должен ответить, что заболел, и на работу сегодня и еще пару дней, вероятно, не выйдет. Всё это нужно сделать именно так, потому что звонок от хозяина может быть обыкновенной ментовской провокацией. Как вам мой план?

— В принципе, вполне реальный, — отметил Осокин, — но вот зачем сюда Михайлова привлекать?

— Да от тебя ментовкой за километр разит, садовник сможет что-нибудь заподозрить. А Михайлов разбавит ваш союз и будет намного реальней, да и видок у него довольно бандитский. Думаю, хуже не будет, — пояснил свою мысль Владимир.

После такого объяснения с ним согласились все. И стали в подробностях обсуждать, как лучше психологически подойти к садовнику, чтобы тот поверил Сергею и Виктору. Выход на контакт с ним назначили на восемь утра. Немного рано, но решили, что так будет лучше. Во-первых, тот еще ото сна не отойдет, значит, соображать будет не так ясно и быстро, а во-вторых, если к его хозяину полиция и ФСБ пришли так рано, значит — это серьезно. Пусть и садовник побздит малёхо!

* * *

Все же решили подключить Михайлова, иначе Фадей Петрович, — как звали старого садовника, — действительно мог принять Сергея за обыкновенного полицейского, пытающегося обмануть старика.

Сергей в последний момент все-таки решил подстраховаться. А вдруг не выгорит их затея по каким-нибудь не зависящим от них причинам? Или они наоборот, что-нибудь сделают не так и расшифруют себя, или же просто старик им не поверит. Он заехал домой и взял с собой второй жучок, последний в его арсенале. Крона была совершенно новая, на сутки должно хватить. Он решил в любом случае, независимо от исхода разговора со стариком, оставить жучок где-нибудь в хорошем месте.

Ровно в восемь часов утра Осокин с Виктором звонили в звонок перед входной дверью в квартиру садовника, которая находилась на втором этаже пятиэтажного крупнопанельного дома на улице Химиков. Оказалось, Фадей Петрович в такое ранее время уже на ногах, он сразу же подошел к двери с вечным в таких случаях вопросом «Кто там?»

— Фадей Петрович, мы по поручению… — детектив назвал имя отчество юриста. — Впустите нас, мы всё объясним.

Садовник сразу же открыл дверь и впустил незваных гостей. Они прошли в прихожую. Внутрь квартиры хозяин их не пригласил.

— Слушаю вас, молодые люди, — довольно бодрым голосом заговорил пожилой человек, который выглядел, кстати, лет на шестьдесят с небольшим. Видимо, работая постоянно на природе и с природой, здоровье и возраст качественно изменяются в лучшую для человека сторону. — Чем могу быть для вас полезен?

— Да для нас ничем, а вот для своего хозяина можете, — вступил в свою партию Михайлов несколько грубо, как и было задумано. — Дело в том, что когда мы были ночью у него дома, решали кое-какие свои вопросы, к нему вторглись работники известных всем органов, включая ФСБ. Естественно, с санкцией суда. Нас с товарищем продержали там несколько часов, пока устанавливали личности и допрашивали. Слава Богу, под утро отпустили. Ваш хозяин выбрал небольшую отлучку следователя, который с ним работал, и сказал нам пару слов, попросив связаться с вами. Нам нужно передать человеку, которому вы вчера передали от хозяина записку, на словах некоторые инструкции по дальнейшим действиям. Нам нужен его адрес или знать, как и каким образом его найти.

— Я ничего не понимаю, — проговорил садовник, — что случилось, почему органы власти заинтересовались моим хозяином. Ведь это такой порядочный и добрый человек…

— Послушай, старик, — практически перебил его Михайлов, — ты пойми нас правильно, у нас своих дел хватает, некогда рассуждать о доброте твоего хозяина. Говори нам адрес, или другие контакты, или веди нас к нему, иначе я разнесу тебе сейчас половину квартиры.

— Подождите, дайте вспомнить, что я вчера и кому передавал по просьбе моего работодателя… — Видно было, что голова его напряженно работает, и он пытается принять единственно правильное решение, но пока еще не может.

Тогда Сергей решил приступить к исполнению своего плана относительно жучка, и заодно осмотреть квартиру. Он решительно и мягко отодвинул пожилого человека в сторону и, не разуваясь, зашел в квартиру. Комната, как и кухня, были пустыми. По использованной кухонной посуде и кружкам, которые стояли на столе, можно было сделать вывод, что садовник проживает в квартире один. В комнате, в самом её центре, стоял большой стол. Частный детектив отработанным движением, когда Михайлов обратил внимание садовника на себя, взяв того за грудки, прикрепил внизу плоскости стола жучок на двусторонний скотч.

— Ну что, квартира пустая, — констатировал Осокин. — Так кому же ты передал вчера письмо? Учти, если сегодня мы не передадим на словах то, что нам велено, то не поздоровится, прежде всего, твоему хозяину. Нам, если честно, это и не так уж важно. Но мы дали слово, что всё передадим, а слова в наших кругах дорого стоят.

— А мой хозяин ничего на словах не просил передать мне? — спросил у Сергея садовник. — Ну, например, сколько будет времени на часах, когда мы с ним в следующий раз встретимся?

Осокин понял, что это провал. По всей видимости, предусмотрительность юриста была на высоте. У него был заготовлен даже пароль для аналогичных случаев, чтобы никто не смог развести его работников. Если Сергей не скажет сейчас условленную фразу, а это, скорее всего, какое-то точное до минуты время, то разговор с садовником будет закончен впустую. Тогда он решил идти ва-банк!

— Я понимаю, старик, у вас с хозяином, наверняка была какая-то условная фраза, чтобы ты понял, что пришли именно от него, — сыщик пытался говорить как можно убедительнее, — но поверь ты нам, не было у него совершенно ни мгновения лишнего времени, чтобы сообщить нам этот ваш пароль, черт меня дери! Я так понимаю, что он нам даже не всё успел сказать, что хотел передать для этого человека.

После этих слов садовник секунд на десять замолчал, затем родил следующую фразу:

— У меня вообще с памятью не всё в порядке, я не помню, чтобы вчера я кому-то что-то передавал. Но я буду вспоминать. Оставьте мне свой телефон, если я вспомню что-нибудь, обязательно перезвоню. Больше помочь ничем не могу, извините.

Михайлов опередил Сергея и оставил Фадею Петровичу номер своего мобильного телефона, по которому последнее время контактировал с Осокиным. Сыщик понял, что сейчас самое лучшее, что можно сделать, это уйти. Но уйти тоже надо грамотно. Поэтому он сказал, глядя в глаза садовнику:

— Учти, старик, если из-за твоей совершенно не нужной сейчас конспирации твой хозяин попадет в тюрьму, вина твоя будет налицо. Мы сейчас на пару часов уедем из города, можешь это время нам не звонить, мы будем заняты. Но если через два часа телефон моего друга будет молчать, мы сделаем свои выводы и вернемся сюда. И не вздумай сам появиться в месте своей работы, тебя закроют моментально. И не звони хозяину ни в коем случае. Всё, надеюсь, до скорой встречи.

Частный сыщик знал, что если юрист будет звонить на мобильный телефон садовнику, то соединения не будет. Тимофей вообще дал указание своим техникам, чтобы они глушили все телефонные исходящие звонки от юриста с любых телефонов. Нужно было перестраховываться. Входящие на известный им телефон пропускались только от известных абонентов. Таким образом, получалось, что разрабатываемый не мог позвонить никуда и ни с какого телефона, разве только с известного оперативникам номера.

«Вот бы нам такие возможности, — подумал сыщик, — это же какой простор для оперативной работы!»

Вместе с Михайловым они вышли из квартиры. Окна садовника выходили во двор, поэтому они вышли далеко за пределы двора, чтобы старик убедился, что они ушли по-настоящему.

«Форд» сыщика стоял в соседних дворах, метрах в ста от дома садовника. Сергей попытался настроиться на волну жучка приемником автомобиля. Нужная волна с трудом, не сразу, но пробилась. Сыщик немного поездил по двору и нашел наиболее удачное место, откуда слышимость всего, что происходило в квартире садовника, была наиболее качественная. Он позвонил Мише с Саней. Они сделали то же самое, поймали на своих приемниках жучка. Саня подготовил диктофон. У него он был самый качественный. Опять приходиться ждать. Ещё не все потеряно. По всей логике садовник должен сейчас кому-нибудь позвонить, или сразу же пойти в адрес. Другого варианта, если они ни в чем не ошибались, не было.

* * *

И действительно, ждали они недолго. В приемниках автомашин послышались звуки нажимаемых стариком на мобильном телефоне клавиш. Затем послышался голос Фадея Петровича:

— Это я, здравствуй. Нужно срочно встретиться, информация от хозяина. Я подойду через пятнадцать минут… хорошо.

Слышно было, как садовник собирается. Затем через три минуты послышался звук закрываемой двери. О, вот он и выходит из подъезда. Человек, к которому шел на встречу садовник, жил где-то неподалёку, затратить всего со сборами на путь до него пятнадцать минут, означало совсем рядом. Фадей Петрович шел не быстро и не медленно, не проверялся. Только один раз оглянулся назад, когда переходил дорогу. Да и то это было похоже не на проверочные действия, а на предусмотрительность при переходе улицы, учитывая возможно двигающийся по улице транспорт. Но даже если он таким хитрым и грамотным способом проверялся, есть ли за ним хвост, он не мог ничего заподозрить. Народу на улице было достаточно, Саша Глухов находился уже давно на другой стороне улице, куда только собирался переходить вновь образовавшийся объект, и очень правильно привязался к входу в продуктовый магазин, где толпился народ. Миша с «Приорой» был далеко сзади. Сергей и Михайлов в «Форде» были вообще вне поля зрения садовника, находились в параллельных дворах. Не хотели рисковать быть засвеченными. Минут через десять садовник перешел улицу Ломоносова и зашел во двор дома 4 по улице Свободы. Саша Глухов поторопился последовать за ним, так как существовала прямая возможность потерять объект. Едва он завернул за угол, как увидел, что Фадей Петрович заходит в последний подъезд дома номер 2 по улице Свободы. Александр мог, конечно, успеть побежать за ним следом и зайти в подъезд, защищенный домофоном, вместе с ним, но принял верное решение, что это была бы практически расшифровка перед объектом. Дом был пятиэтажным, на первом этаже квартир не было, находились офисные помещения. На этажах было по три квартиры. Таким образом, они имели в наличие всего двенадцать квартир, куда мог пойти садовник. Вычислить нужную квартиру было делом техники и примерно получаса работы.

Всей группой распределились по двору. Машины поставили очень грамотно, учитывая, что расположение окон квартиры, куда прошел Фадей Петрович, неизвестны. Также, кстати, как и самой квартиры. Поэтому работали, исходя из худшего, а именно — что двор просматривается объектом и его связью в любом случае. И снова стали ждать. Видимо, садовник во всей красе рассказывал человеку о приходе двух мужчин, которые не знали пароля, но очень хотели связаться с ним. Если, конечно, он пришёл к этому человеку. Но ведь по идее так оно и должно было быть! Сергей, да и все остальные, были в этом абсолютно уверены. Недаром такая конспирация была придумана юристом, только при таком раскладе это всё логично объяснялось. Никто не выходил из подъезда примерно минут сорок. В эфире тоже была тишина, мобильные телефоны как вымерли. И вдруг в этой тишине раздался телефонный звонок на мобильном телефоне Михайлова Виктора. Номер был закрыт. Виктор заметно волновался, Сергей тоже опять почувствовал легкое подтряхивание. Звонок мог означать только одно — звонил человек, которого они ищут, и находится он в данный момент в одной из квартир последнего подъезда именно этого дома, за которым они, не отрывая глаз, наблюдали.

— Успокойся, Виктор, — сказал как можно увереннее Сергей. — Прошел всего лишь час, нас сейчас в городе нет, как мы объяснили старику, связь плохая, но ты ответь и попытайся договориться встретиться через два часа, когда появишься в городе. По телефону о делах ни слова.

Михайлов решился и нажал клавишу приема:

— Да, слушаю! — несколько раздраженно ответил Виктор.

В трубке какое-то время было слышно лишь дыхание человека, который почему-то молчал.

— Слушаю, кто это? — повторил уже нормальной интонацией и нормальным голосом Михайлов.

— Это я, Виктор, узнаешь? — Виктор вздрогнул. Он не мог поверить своим ушам! В трубке Михайлов неожиданно услышал так знакомый ему голос своего лучшего друга Лешки Куприна, который, как были все из них уверены, убит за ненадобностью тверскими быками «Савчука». Его даже передёрнуло. Он не знал, радоваться ему этому факту, или нет. — Как я хотел тебя услышать и увидеть все эти дни. Наконец ты появился! Где же ты пропадал?

— Леха, друг, как я рад, что ты живой. Воробья уже нет, ходят слухи, что тебя тоже грохнули… — Сергей показал Михайлову знак скрещенными руками, чтобы заканчивал разговор. После этого Виктор опомнился и продолжил разговор уже по плану: — Впрочем, давай не будем базарить по телефону. Меня сейчас нет в городе. Я приеду часа через два. Где я могу тебя найти? Надо много чего обсудить и порешать.

— Я сейчас, как и ты, на нелегальном положении, меня менты походу ищут. Поэтому не будем договариваться о месте встречи заранее. Я тебе позвоню через два часа и все скажу. Пока!

Он отключился. Удивление Сергея и самого Михайлова было более чем безгранично. Куприн, как птица Феникс, возродившаяся из пепла, вдруг нарисовался с того света. Ведь по большому счету никто не рассчитывал его уже встретить когда-нибудь в этой жизни. Получается, тверские отпустили его? Или же здесь что-то другое? Версий можно строить множество.

Только сейчас Осокин понял, что его бессознательно мучило всё это время, что такое они все не предусмотрели. Они не учитывали, не брали во внимание при планировании всех своих последних мероприятий то, что Куприн мог оставаться в живых и быть на воле. Труп его никто не обнаружил. Ведь он тоже заинтересован в получении своей доли, и при таком раскладе мог испортить и навредить всем, так тщательно разработанным ими планам. Да и степень его жестокости, после рассказов Михайлова обо всех членах группировки, заставляла задуматься…

Сергей принял решение не снимать наблюдение с подъезда дома, а сам позвонил Сорокину Володе и попросил его придти к нему в машину, чтобы обсудить вновь открывшиеся обстоятельства дела. Что нужно делать дальше, он не представлял…

 

Глава 12. Неожиданный поворот

Утром этого же дня, пока частные сыщики осуществляли совместно с Михайловым разработку садовника, «Кулек» вызвал к себе в кабинет Сорокина Владимира, своего самого любимого опера.

— Ну и как ты мне сможешь объяснить убийство Калинина Владимира Сергеевича, начальника кредитного отдела Новгородского филиала банка «Столица»? — спросил Геннадий Сергеевич.

— Да очень просто, — ответил опер, — пауки не могут ужиться в одной банке, начинают уничтожать друг друга.

— И ты уже знаешь имя главного паука? — с надеждой спросил шеф своего опера.

— Да, знаю, — подтвердил Сорокин мнение своего начальника. — Должен сообщить вам не очень приятную вещь, к разработке присоединилась ФСБ, так как организатор ограбления оказался высокопоставленным чиновником нашего «Акрилла». Мы вплотную приблизились к нему. Уверенность стопроцентная, но доказательств, кроме косвенных улик, никаких. А главное — не знаем, где искать похищенные деньги. Короче, вопросов имеется еще очень много, но мы стараемся. Поверьте, Геннадий Сергеевич, делаем всё возможное. Не хотел раньше вам говорить, но теперь уже можно. В деле участвуют и частные сыщики, Осокин со своей бригадой. Они занимались розыском Деркачевой, теперь их задача доказать, что она непричастна к ограблению. Как видите, интересы всех структур сплелись в один общий, и мы не имеем права здесь проиграть. Я думаю, всё решат один-два дня. Организатор реально обложен со всех сторон. Надо спровоцировать его на определенные действия, чтобы доказать его организационную роль.

— Получается, вы уже спровоцировали его на убийство Калинина. А ведь тот был бы прекрасным свидетелем в суде! Хотя какой на хрен свидетель, он бы проходил как соучастник. Ведь так? — И сам себе ответил: — Конечно, так. Поэтому ваш главный паук и убрал его. Смотрите не наломайте больше дров. Хватит трупов. Хотя и гибнут пока одни лишь преступники, но может быть и перебор. Тогда вместо благодарности, должностей и звездочек на погонах можно получить и волчий билет или должность участкового где-нибудь в Маревском районе.

— Я всё понял, Геннадий Сергеевич, — сказал Сорокин, — разрешите приступить к своим обязанностям?

— Иди и приступай, и помни, что я тебе только что говорил, — напутствовал Владимира «Кулек».

В это самое время Сорокину позвонил Осокин Сергей, объяснил, где они находятся, и попросил по возможности быстрее к ним приехать. Не мешало бы и присутствие Тимофея, хотя ему можно всё и по телефону объяснить. Что он и решил сделать, пока Сорокин на своем «Пассате» будет добираться до улицы Свободы.

* * *

Сорокин добирался до сыщиков почти полчаса. Осокин за это время во всех подробностях рассказал Тимофею о создавшемся положении. Тот взял небольшой тайм-аут после рассказа сыщика, сказал, что скоро перезвонит.

Владимира еще не было — он был где-то уже недалеко, когда Сергею на мобильный телефон позвонил Умнов Женя.

— Привет, Серега, — поздоровался с детективом Умнов. — У меня есть новости. И, на мой взгляд, довольно важные.

— Говори, Женя, у нас сегодня день новостей, — высказался Сергей.

— Я раскопал всю родословную нашего юриста, — начал Евгений, — нашел кучу его связей, хотя он не отличается особой активностью. Среди его близких знакомых по счастливой случайности я обнаружил своего очень хорошего не друга, но товарища. Его я сегодня разыскал и переговорил с ним по телефону. И вот что он мне поведал. У нашего разрабатываемого есть приемная дочь, уже взрослая тридцатилетняя женщина, проживает в Германии, имеет сына пяти лет, которого родила вне брака, так как замужем ни разу не была. Родила от любовника, который сам женат, имеет семью, но очень любит свою любовницу и ребенка, то есть своего сына. Отношения свои не афишируют. Об этом знает строго ограниченный круг лиц. И как ты думаешь, кто этот человек?

— Уж, случайно, не Алексей ли Куприн? — спросил Сергей. — Он сегодня так вовремя или наоборот — не вовремя буквально возродился из пепла. Мы ведь считали его практически стопроцентным трупом.

Евгений даже замолчал на несколько секунд. В трубке было слышно лишь его возбужденное дыхание.

— Серега, детектив хренов, ты, случаем, не экстрасенс? Кашпировский не твой папа? — за юмором Евгений пытался скрыть и удивление, и разочарование, что не смог удивить друга на полную катушку.

— Да нет, Женя, это ты у нас настоящий Кашпировский. Ты просто чудо, что раскопал этот факт. Теперь многие вещи становятся понятными. — Осокин ни капли не льстил Умнову. Тот действительно проделал гигантскую работу, в результате которой многие вещи встали на свои места. Теперь же стала объяснима и понятна близкая связь юриста и Куприна. — Спасибо тебе, Женька. Ты — гений своего дела. И береги базы, они у тебя, похоже, шире, объемнее и полнее, чем в полиции.

Умнов отключился. Сергею показалось, что после его слов Женя довольно заулыбался. Что сказать? Молодец! Заслужил!

Снова зазвонил его мобильный. Это был Тимофей.

— Не приехал еще Сорокин? — спросил он у сыщика.

— Да где-то уже рядом. Вот-вот подъедет, — ответил он практически коллеге.

— Серега, я думаю, Михайлову однозначно надо идти на контакт с Куприным и попытаться разговорить его. Ну а нам после их встречи надо замотивировано, чтобы на всякий случай не светить Михайлова, но обязательно Куприна задерживать. На сегодняшний день он у нас остался единственным свидетелем организационной роли юриста. Разговорить его после задержания — это дело техники. Обсудите с Вованом этот вопрос. Как примете какое-то решение, сразу мне звоните. А у нас здесь непонятные движения. Юрист очень много разговаривает по левому телефону. Я решил снять частично глушилки, пусть общаются, а мы будем пытаться что-то уловить из их общения. Хоть слова отдельные, а если повезет, то и фразу какую-нибудь выцепим. Все-таки информация никогда не бывает лишней, даже отрывочная, как в нашем случае. А говорить он по нашим данным таким образом будет только с другом Михайлова, с Куприным. Следовательно, они все уже в курсе, что садовника хотел развести ни кто иной, как сам Михайлов с каким-то неизвестным мужиком. Они сейчас все в непонятках, откуда ветер дует, и какую роль здесь играет Михайлов. Давайте думать, как нам их все-таки переиграть. Я на связи. Пытаемся через микрофон направленного действия что-то услышать. Ты знаешь, это такая лажа, этот микрофон! Как красиво всё в киносериалах, и как хреново всё в реальной жизни! Работайте с Вованом! А садовник, мне кажется, пока вопросы не разрешатся, никуда с адреса Куприна не уйдет. Я постоянно на связи, держите меня в курсе всех решений и движений. Я, в свою очередь, обо всем, что сможем понять через наши микрофоны, буду также вам сообщать. До связи!

* * *

Сорокин несколько задержался, зато привез Михайлову и Осокину по стаканчику черного кофе из «Макдоналдса». Оригинальная упаковка не позволила кофе расплескаться, и они с удовольствием выпили этот приятный напиток, который в этом американском заведении делали прекрасно.

Сергей во всех подробностях рассказал все новости, в том числе и полученные от Жени Умнова. Картиночка вырисовывалась все полнее, а доказательств, свидетельствующих против юриста, прямых и весомых, как не было, так и нет. Как не была известна и судьба денег, похищенных из машины. Предположительно, они должны находиться, конечно же, у юриста. Хочется надеяться, что они где-то в коттедже. Ну а вдруг нет?

Они стали обсуждать все варианты дальнейших действий. И чем дольше говорили на эту тему, тем больше укреплялись во мнении, что надо встречаться с Куприным, даже если он и подозревает, что Виктор раскололся в полиции. Это риск. Но другого варианта просто не существует. Нет, можно, конечно, просто арестовать Куприна за участие в убийстве «Первого», потом при помощи показаний Михайлова колоть его на разбойное нападение на банковскую машину, колоть на причастность и организацию всех их действий, но если тот уйдет в несознанку, то многие вещи будет не доказать. Особенно — организацию всех преступлений юристом.

Постепенно их план оброс подробностями и принял следующий вид:

Куприн примерно через час должен позвонить Михайлову и позвать на стрелку. Где тот назначит её, было неизвестно. Но, где бы он ни предложил встретиться, идти надо обязательно. Причем и Сорокин, и Осокин пришли к мнению, что не надо ни о чем придумывать и ломать головы, а надо говорить с Куприным полностью откровенно и ничего не скрывать, что касается их отношений. Таким образом, возможно, и он ответит тем же своему лучшему другу. А вот записать на диктофон их разговор было бы просто прекрасно, но получится ли это? Куприн далеко не дурак, и наверняка проверит своего друга детства. Об убийстве Калинина пока можно не упоминать, что им известно, кто его совершил. Это может подвигнуть Алексея на неадекватные действия по отношению к Михайлову. Хотя практически весь разговор старых друзей может подвигнуть его на такие действия. Всё это было очень опасно. Ведь и Михайлов не нужен живым своему компаньону. Во-первых, знает много, во-вторых, долю наверняка хочет. Хотя, с другой стороны, если собирается сдаться, то зачем ему доля? Но все равно, Куприну спокойнее, если Виктор уйдет из этой жизни, как и Калинин. Вот одна из причин, по которой надо говорить с ним откровенно. Сказать, что их пасет бригада частных сыщиков, про ФСБ и Сорокина не упоминать. И надо обязательно подготовить маленький спектакль по задержанию Куприна после их встречи. Задержать его надо как бы случайно, но замотивировано, когда пройдет уже какое-то время после контакта. Хотя неизвестно, чем закончится этот контакт. Нельзя исключать, что и смертью кого-то из них двоих. Вот этого надо не допустить, свои головы положить, но не допустить. Риск был во всех случаях огромный. Большая ответственность ложилась на самого Михайлова. Действовать он должен был практически экспромтом.

Позвонил Тимофей. Сказал, что аналитики из отрывочных слов и фраз пришли к мнению: юрист считал, что Михайлова будут прикрывать. Возможно, менты. Если будет у Куприна возможность его убрать, это необходимо будет сделать. Старший брат посоветовал обязательно надеть на себя бронежилет. Михайлов отказался. Всё равно Куприн его проверит на предмет жучков и диктофонов, и тогда обнаружит бронежилет. Это его только взбесит, и откровенного разговора не будет. Его и так может не состояться, но нужно пытаться это сделать!

План они обрисовали, но каждый прекрасно сознавал, что с первых секунд может пойти всё совершенно иначе, чем они запланировали. Однозначны только несколько моментов, основных — два. Это, во-первых, сделать всё, чтобы записать разговор, который нужно постараться вывести на откровенность. Затем, во-вторых, обязательно задержать Куприна. А для этого плотно держать под наружным наблюдением хотя бы с полчаса, если он не будет возвращаться в квартиру. Если будет, то нужно обязательно установить её номер. А для этого кому-то необходимо попасть в подъезд раньше него. Всё это осуществимо в процессе наружки. Но, черт возьми, как они все рисковали! Чуть что не так, и Куприн элементарно сорвется с крючка. Тогда придется задерживать его своими силами и уже без всякой мотивации и зашифровки Михайлова.

Тимофей согласился с коллегами, что другого выхода нет. Терять оставшегося свидетеля было нельзя. Но ведь и он, Куприн, понимал, куда и к кому пойдет на встречу. Значит, тоже предпримет какие-то свои меры. Наверняка будет со стволом. Михайлову тоже надо брать ствол, чтобы быть на равных с другом детства. Если он будет со стволом, Куприн может поверить, что Виктор не связан с ментами, ведь те не пустили бы на контакт убийцу с пистолетом. Короче, куда ни глянь, везде полная задница!

Время поджимало. Скоро будет звонить Куприн. Осталось чуть больше минут сорока. Еще надо что-то придумать с диктофоном и спектаклем по задержанию убийцы Калинина. Сорокин стал срочно решать эти вопросы, и вынужден был отъехать. Решили, если Куприн позвонит до его приезда, то перенести встречу минут на тридцать, якобы на трассе пробка, авария какая-то, и Михайлов чуть задерживается.

Опять ожидание. Нервы у всех были на пределе. А учитывая бессонную ночь, все уже готовы были при первой возможности просто пристрелить Куприна при попытке сопротивления. Но, на его счастье, этого допустить было нельзя. Сорокин позвонил Осокину и сообщил, что нашел очень хороший маленький диктофон у оперов из ОБЭП. И почти решил вопрос по спектаклю задержания. Осталось подобрать еще одного человека и всё. Он скоро подъедет.

И — опять ожидание…

* * *

Сорокин вернулся практически полчаса назад, а Куприн так и не звонил. Из подъезда дома никто из интересующих их людей тоже не выходил. Тимофей сообщал, что юрист продолжает постоянно созваниваться с Куприным. После того, как тот «возродился из пепла», Тимофей принял решение полностью снять глушилки и дать возможность созваниваться юристу с Куприным. Из всего того, что мог выловить их микрофон направленного действия, аналитики Тимофея сделали вывод, что в стане врага такие же проблемы, как и у них. Они тоже не знали, как поступать, как гарантированно подстраховать Куприна от задержания, а может — и убийства со стороны Михайлова. Не были уверены на сто процентов, что тот связан с ментами, но подозревали это. По всему выходило, что Куприн на встречу с другом детства пойдет тоже без твердого плана, с инструкцией юриста действовать по обстоятельствам. Но также все понимали, что юристу предпочтительней всего убрать со своего пути Михайлова. Рисковали обе стороны.

Наконец ожил мобильный телефон Михайлова, напомнив о себе мелодичной трелью. Номер был закрыт. Это Куприн. Виктор сделал выдержку секунд в семь, перекрестился и нажал на клавишу приема:

— Я слушаю.

— Привет, друг, это я, — Куприн говорил спокойно и негромко. Никакого волнения в его голосе не ощущалось. — Ну что, будем встречаться?

— Я думаю, что нам необходимо это сделать, — старался также спокойно отвечать ему Михайлов. — Всё равно без встречи нам не обойтись. И чем раньше мы это сделаем, тем больше возможностей у обоих не наделать глупостей и, возможно, договориться.

— Согласен. Давай тогда ровно через тридцать минут в нашем кафе «Северная ночь» на Германа, — сделал неожиданное предложение Алексей. — У нас всё спокойно, посетителей сейчас никого, да и мы в любом случае уйдем в наш банкетный зал, где нам никто мешать не будет.

— А давай, — согласился Виктор, — я уже соскучился по нашему родному заведению, да и символично даже, что мы с тобой там и будем решать наши судьбы. Надеюсь, за это время, ты не установил там подслушивающую аппаратуру или скрытую видеокамеру? Хотя, ты знаешь, я не страшусь, даже если это и так. Я надеюсь на конструктивный открытый разговор, и все эти вещи нужны и не нужны одновременно и тебе и мне в одинаковой степени. Парадокс, правда?

— Ты прав, — не стал спорить Куприн, — всё, достаточно болтовни, через полчаса в кафе.

В том, что Куприн предложил встретиться именно в их кафе, был какой-то подвох. Не так уж и удобно было в нем встречаться. Оттуда было очень удобно уходить от хвоста, вот это верно. Кафе имело два основных выхода, центральный и боковой, с торца здания, и ещё один, скрытый, выходящий в подъезд соседнего пристроенного вплотную здания. Михайлов помнил, с каким трудом им удалось уговорить строителей, которые пристраивали к их зданию стенку жилого дома, сделать этот скрытый выход в подъезд. Внутри подъезда он смотрелся, как вход в подсобное помещение. А через подъезд можно выйти через чердак в другой подъезд или же скрыться в какой-нибудь квартире. Для гарантии на время всей встречи придется выставлять пост в подъезде, и желательно — двоих человек, зная опасность Куприна. А где их взять? Если вместе с Сорокиным их всего четверо?

Решили разобраться на месте. Михаил предложил заблокировать эту дверь скрытого выхода в подъезд, пока будет проходить встреча, чтобы Куприн не смог выйти через тот выход. Исключить его полностью из схемы ухода из здания, а перекрывать лишь два основных входа и выхода. Это был выход из положения. Если им удастся сделать неоткрываемой дверь скрытого выхода в соседнее жилое здание, они экономили двух человек. Как это осуществить, можно было понять лишь при осмотре самого выхода. Виктор уже не помнил принцип его действия, потому что никогда сам этим выходом не пользовался, надобности не было. Знал лишь, что дверь открывалась и закрывалась на внутренний замок со стороны кафе.

Через пятнадцать минут к подъезду дома подъехало такси «Таксопарка», из подъезда вышел Куприн и сел в машину. Выглядел он как обычно: короткая прическа, никаких париков и бородавок на лице, но Сергей сразу понял, почему там, на даче у Калинина, его убийца неуловимо кого-то напоминал ему. А ведь и видел он его один лишь раз, да и то, когда он не выходил из машины у дома Михайлова.

Была вероятность, что при вызове такси Куприн мог назвать и номер квартиры, потому что диспетчеры всегда требуют указать правильный адрес — на случай, если клиенты долго не выходят, водители могли бы проверить реальность заказа. Алексей мог практически на автомате, не думая указать настоящий номер квартиры. А мог, конечно, и солгать. Только какой от этого смысл, если все равно машину вызывал к подъезду. Появилась возможность без особого риска установить номер квартиры Куприна, пусть и не на все сто процентов, но уж процентов на восемьдесят точно.

Осокин позвонил своему другу, Коле Измайлову, который уже более двадцати лет трудился в таксопарке, и попросил того через своих диспетчеров узнать нужный ему адрес. Через пять минут Николай перезвонил, и сказал, что такси заказывали из квартиры восемьдесят первой. Это было уже кое-что!

А они тем временем аккуратно висели на хвосте у такси, которое двигалось в сторону кафе «Северная ночь», и через десять минут в него уже входил Куприн, расплатившись и отпустив водителя с машиной.

Сергей выпустил Михайлова за квартал от здания кафе, пожал ему руку, слегка даже приобнял:

— Удачи! И с Богом!

Экипирован Михайлов был нормально. При нем был ствол, из которого были убиты люди «Савчука», и маленький брелок-диктофон на связке ключей от машины. Включался диктофон незаметным легким передвижением маленькой клавиши, с виду ничего подозрительного не представлял, батареи хватало почти на три часа. С этой стороны всё было, кажется, нормально. Виктор зашёл в кафе.

Сделав выдержку в несколько минут, Сергей оставил Михаила с Сашей перекрывать основные выходы, а сам с Володей зашел в подъезд пристроенного здания. Они сразу же увидели злополучную дверь, ведущую в кафе. Та была закрыта изнутри на внутренний замок, но им неотвратимо везло в этот день: с наружной от кафе стороны дверь имела дужки для навесного замка, которого, естественно, здесь не было.

Сорокин поехал в ближайший хозяйственный магазин, чтобы приобрести мощный навесной замок, который невозможно было бы легко сбить. А частный детектив вдруг подумал, что всё это дело, связанное с розыском Деркачевой Татьяны и разбойным нападением на банковскую машину, представляло необыкновенный симбиоз, массу переплетений между собой случаев необыкновенного везения и, вместе с тем, такого же невезения. С одной стороны, так быстро вышли на Михайлова, он очень скоро пошёл на сотрудничество, удачно установили прослушку у «Первого» на квартире и у садовника, не было срывов и утерь по наружке, даже вот эта дверь…

А с другой стороны — фатальное невезение, когда совершалось убийство «Первого», ничего не смогли понять и предотвратить при убийстве Калинина, ни одного серьезного доказательства виновности в организации всех преступлений и убийств юристом, более чем недельная изоляция Деркачевой Татьяны во Всеволожске.

Не разработка, а показательное дело хитросплетений счастливых и несчастливых моментов в одном месте и в одно время. Невольно задумаешься о судьбе и фатальности всей нашей жизни.

Тем временем Володя вернулся, они закрыли дверь на мощный навесной замок и разошлись по машинам сыщиков Осокина. Сергей сел в машину к Михаилу, на которой они перекрывали торцевой вход в здание, а Сорокин — в машину Саши Глухова, для наблюдения за центральным входом. Форд Сергея стоял во дворе пристроенного здания возле подъезда, куда выходил скрытый выход из кафе. Распределились грамотно, внимания ни привлекали. Всё было нормально. Сколько раз за последнее время им приходилось ждать. Сидеть в машинах по несколько часов и банально ждать действий со стороны их противников. Восемьдесят процентов работы сыщиков, впрочем, не только частных, состоит из этого тяжкого мероприятия. Вот и сейчас… опять очередное ожидание…

 

Глава 13. И снова прямой контакт. Встреча двух друзей

Михайлов вошел в кафе через три минуты после Куприна. Он сразу же прошёл в банкетный зал, где уже находился Куприн. Он сидел за столом, застеленным их фирменной скатертью, на которой было вышито северное сияние. Перед ним лежал ствол, ПМ с навинченным глушителем. Виктор подошел с противоположной стороны стола и достал свой, аналогичный ствол, положил его таким же образом рядом со своей рукой. Пока он всё это проделывал, Куприн даже ни разу не дернулся, только смотрел Виктору в глаза спокойным и несколько ироничным взглядом.

— Может быть, поздороваемся, братишка? — предложил он вдруг совершенно нормальным голосом, каким они всегда общались друг с другом. У Виктора даже где-то дрогнуло в сердце от этих слов.

Михайлов встал из-за стола и протянул руку Алексею, тот крепко пожал её, и они обозначили легкое обнимание друг друга и похлопывание по спине левой рукой товарища. Всё это несколько разрядило обстановку.

— Выпьем по сто пятьдесят? — спросил Алексей. — За встречу!

— Давай, но не больше.

Они выпили и слегка закусили свежим салатиком из огурцов и помидор.

Виктор достал якобы мешавшие ему в кармане джинсов ключи с брелком и мобильный телефон и положил всё это хозяйство рядом с пистолетом. Алексей на брелок внимания не обратил, а вот телефон Виктора взял в руки и отключил его совсем, вынув из него даже батарею. Так же взял в руки свой телефон и на глазах друга проделал с ним ту же операцию. Сказав при этом: «Так будет нам спокойнее».

— Наверное, ты прав, — согласился Михайлов. — Ну, расскажи, как ты жил без меня всё это время?

— Плохо, Витя жил, — ответил ему друг. — Сначала тебя сутками караулил по приказу «Первого», потом всё своей доли ждал и жду, Воробья похоронил. Ты же знаешь про него?

— Знаю. Озеров постарался?

— А кто же ещё? Уверен в этом. Вот только сам, или приказал кому, не знаю, — со злостью выговорил Куприн. — Хотя по некоторым признакам считаю, что он лично его подвесил, своими руками. Ну, да и сам недолго потоптал нашу грешную землю.

— Ты его очень красиво выманил в Мшагу, — внимательно глядя в глаза собеседнику, эффектно выговорил эту фразу Виктор. — Красиво и грамотно. Сам придумал или помог кто?

— Ты и это знаешь, — казалось, без всякого удивления констатировал Куприн. — История пока это умалчивает. Ты лучше скажи, куда кассиршу спрятал? Это действительно оказалась та девушка, которую ты любил, если ради неё двух быков «Савчука» завалил?

— Да, это она. И она сейчас очень далеко отсюда, и вы её не достанете. Да и не до неё тебе сейчас, ведь так, Леша? — спросил Михайлов своего друга детства. — Сейчас у вас с юристом земля под ногами горит, спасать свою шкуру как-то надо, деньги легализовывать. Где хоть они? Я понимаю, ты мне правды не скажешь, но ответь: ты хотя бы уверен, что они где-то здесь? В городе?

— Они здесь, у юриста, думаю, спрятаны где-то дома, но не факт. За ним ведь тоже кто-то стоит. Или ты думаешь, он всё это придумал и организовал для удовлетворения собственного тщеславия? Ведь, по большому счету, сумма, которую он имеет с этого дела, не представляет для него такого огромного значения, какое она представляет, например, для нас. Он имеет намного больше со своего бизнеса в «Акрилле». Давай в открытую: что конкретно ты хочешь от нас? В данный момент от меня? Врать друг другу нам с тобой не имеет никакого смысла. Да и тем более мы настолько хорошо срослись за нашу долгую жизнь душами, что малейшую ложь сразу же распознаем.

— Ты совершенно прав. Лгать не будем. — Михайлов обрадовался, что разговор вышел на этот уровень, ведь они с сыщиками именно так и хотели. Поэтому продолжил совершенно откровенно: — Мне надо чтобы сняли все обвинения с Татьяны, и чтобы она спокойно вернулась к сыну, и не боялась, что в любой момент её могут грохнуть. А для этого мне надо доказать, что настоящий организатор разбоя — это твой юрист. Мне необходимо, чтобы над ним состоялся суд.

— Понятно, — сказал Леша. — Ну а сам ты готов сесть в тюрьму за убийство и ограбление банка?

— Для меня пока этот вопрос не стоит так кардинально. Сначала мне нужно вытащить Таню, а дальше видно будет. Во всяком случае, психологически я готов сдаться властям. У меня даже написано чистосердечное признание, которое хранится у людей, с кем я сейчас работаю.

— И с кем же ты работаешь? — поинтересовался Куприн. — С ментами?

— С бригадой частных сыщиков, которые вышли на меня, когда занимались розыском Тани по просьбе её родителей.

— Да, жаль, что наши с тобой интересы в этом деле не совпадают, — с сожалением проговорил Куприн. — Ты догадываешься, что мой теперешний шеф, которого ты хочешь упрятать за решетку, желает, чтобы я сегодня убрал тебя, если появится такая возможность?

— Конечно, догадываюсь, поэтому и машинку с собой взял, — подтвердил мнение друга Михайлов, — но не хочу стреляться с тобой. Я думаю, мы как-нибудь договоримся, придем к какому-нибудь решению, устраивающему нас обоих.

— Давай будем пробовать, — сказал Алексей. — Мне, например, нужны только деньги и реальная возможность смотаться отсюда.

— В Германию, к сыну? — спросил Виктор.

— Твои сыщики хорошо поработали, сильная команда, — с уважением сказал Куприн. — Да, туда. Здесь мне нечего делать. Старший сын уже достаточно взрослый, на ноги я его поставил, а там ещё маленький мальчишка, ему помогать надо. И не столько финансово, — сам понимаешь, там всё нормально, — а чисто отец парню нужен. Но интересы наши настолько не совпадают, что мы мешаем друг другу, а договориться, мне кажется, будет просто невозможно. Тем более ты не всё про меня знаешь.

— Если ты имеешь в виду убийство Калинина, — открыто сказал Михайлов, — то меня это ни грамма не беспокоит, туда ему и дорога. А договариваться, Леша, надо. Иначе мы перестреляемся, как мальчишки в детских играх в войнушку.

— Ну, если ты даже и это знаешь, то давай будем пробовать договариваться, — согласился Алексей. — Что конкретно ты можешь предложить мне?

— Я предлагаю тебе, прежде всего, почувствовать, как было всю жизнь раньше, себя друзьями, настоящими друзьями. Вспомнить то время, когда мы могли жизнь отдать за друзей, когда доверяли другу, как себе, — говоря эти красивые слова, Михайлов на глазах Алексея взял в руки брелок и открыто отключил запись.

Куприн понял, что их предыдущий разговор записывался на диктофон, но большого значения этому не придал, потому что ожидал что-то подобное. Да и судя по информированности Михайлова, диктофонная запись, дублирующая уже известные факты, особой опасности не представляла. А вот что Михайлов задумал сейчас? Это было уже интересно. Он продолжал внимательно смотреть на друга и молчать, ждал продолжения. И оно последовало:

— Ты уже понял, что моим новым друзьям, — продолжил Виктор, — а именно таковыми я их и называю, потому что они не сдали меня ментам, поверили мне, помогают, не щадя своих сил, известно практически всё про наше ограбление, про участие каждого, даже про организующую роль твоего юриста, отца твоей любимой женщины и деда твоего второго сына. Нет только реальных доказательств его руководства и участия. Косвенных улик очень много. И нет денег. Если ты дашь мне эти доказательства, поможешь найти деньги, я помогаю тебе уйти от ответственности, от сыщиков и ментов, и уехать в Германию. Сыщики мне доверяют. Но придется их обмануть немного для старого друга и для достижения моей основной цели. Вот мои предложения к тебе. Другого варианта уйти от суда и тюрьмы у тебя не будет, это гарантированно.

— Очень заманчиво, — ответил на предложение Виктора Куприн. — Но какие-то гарантии у меня будут, что ты меня не разведешь?

— Кроме моего честного слова никаких гарантий дать не могу, — честно сказал Виктор. — Сам понимаешь, я практически одной ногой уже в тюрьме, и кроме честного слова оперировать такими понятиями, как гарантия, мне нереально.

— Понятно, — ответил Куприн. Он почти не думал, не рассуждал. Заминка была лишь в недолгих пяти секундах. — Но я согласен, Виктор, потому что знаю тебя и верю тебе, как и прежде, в детстве. Да и понимаю, что обложен, судя по твоей информированности, как и юрист — со всех сторон. Давай уж к конкретике приступим. Что мне нужно сделать, чтобы помочь тебе?

— Прежде всего, дать чистосердечные показания по всему, что знаешь о юристе, на диктофон, желательно с фактами и реальными какими-то, возможно материальными вещами, доказывающими его организующую роль. Понимаешь, тебя как свидетеля в процессе не будет, так хоть твои показания на диктофоне останутся. — Михайлов говорил убежденно и с надеждой, что Куприн поймет его должным образом.

Алексей прекрасно его понимал и согласился на эти показания. Когда Михайлов снова включил диктофон, Куприн начал говорить:

— Даю чистосердечные показания. Моя фамилия Куприн, зовут Алексей, отчество… — он продиктовал все свои установочные и паспортные данные, не забыв упомянуть, что показания даёт не под физическим или психическим насилием, а совершенно осмысленно, и с целью достижения справедливости и наказания всех виновных.

Показания он давал легко, рассказывая без утайки абсолютно всё. Слушая его, можно было прийти к ложному выводу, что Куприн сломался и что ему достаточно легко даётся вот так наговаривать на диктофон все те факты, по которым его самого и юриста должны на долгие годы отправить в места заключения. Но Михайлов хорошо знал Куприна и прекрасно видел, как нелегко тот пришел к решению дать эти показания. Да и разум победил. Алексей прекрасно понял, что его арест — вопрос нескольких дней, если даже не часов. Такая же участь уготована и отцу его любимой девушки, юристу. Единственная возможность для Куприна как-то попытаться свалить от полиции и совсем из страны — это помощь Виктора.

Говорил он довольно долго. Михайлов, слушая его, понял, что наконец-то Татьяна сможет вернуться к сыну. Доказательств против юриста было более чем достаточно. Не хватало лишь одного — похищенных денег. Но как считал Куприн, деньги должны находиться в доме главного организатора этого преступления. И только с помощью Куприна можно в этом убедиться. Когда Алексей закончил, Михайлов проверил качество записи, всё было прекрасно. Затем они продолжили игру с сыщиками, сделали продолжение прежней записи, которую Михайлов возобновил, словно разговор и не прерывался. После чего попрощались на диктофон. А вот потом уже стали разговаривать конкретно.

Они ещё долго говорили, разрабатывая свой план, чтобы вывести из-под удара полиции, частных сыщиков и ФСБ Куприна. Михайлов понимал, что он рискует потерять свободу на долгие годы, но не мог обмануть и предать друга, пускай тот некоторое время назад и был готов предать его самого. Они обо всем договорились. А как хоть какую-то гарантию своего слова, Виктор сказал Алексею точный адрес, где он в настоящее время снимает комнату. Ночами он, как правило, в комнате один, спит. Днём частенько приходят частные сыщики, чтобы откорректировать свои действия, его планы, действия ФСБ и уголовного розыска. Так что ночью Алексей может свободно придти к нему. Лишь бы не с целью завалить, как пошутил Михайлов.

А сейчас он грамотно проинструктировал Куприна, как действовать, чтобы оторваться от сыщиков и уйти от задержания, которое подготовил опер Сорокин. Это целый спектакль, в котором главная роль уготована Куприну, естественно. Они попрощались за руку, обнялись, как в прежние, лучшие времена, и Михайлов вышел к своим.

Виктор пошел во двор пристройки, куда через минуту подошли Сорокин и Осокин. Все вместе сели в машину к Сергею.

— Ну, как дела? — спросил сыщик. — Почему так долго? Мы рассчитывали, что быстрее закончите.

— А ты знаешь, Серега, — с небольшой долей сарказма ответил ему Виктор, — нам было что вспомнить и о чем поговорить. Главное, что мы с Лехой поняли друг друга. Мне кажется, он поверил мне. Он рассказал практически всё, что знает. На мой взгляд, доказательств для привлечения юриста к суду более чем достаточно. Вот только денег нет. И как считает Куприн, деньги должны быть у юриста. А вот где он их прячет, ему неизвестно. Большая вероятность, что где-то в коттедже. Не понесет же он их в банк или к себе на работу. А по большому счету он и не бывает больше нигде. Но в коттедже у него их найти, если существует специальный тайник, очень трудно, если вообще возможно. Коттедж трехэтажный, с двумя гаражами и подвальными помещениями… очень сложно найти. Если б знать хотя бы направление поиска. Но вы же хотите задержать Куприна сегодня, а ведь он мог бы немного и поиграть на нашей стороне.

— Нет, Витя, — твердо высказал свое мнение Сорокин, — мы больше не имеем права рисковать. Да и веры твоему Куприну, если честно, нет совсем. Он будет свою игру играть, и нам, в конечном счете, дырка от бублика достанется. Будем брать его сегодня. Какие у него планы, ничего не говорил?

— Да собирался вроде пообедать, говорил, что выпить хочет. Мы с ним по сто пятьдесят за встречу приняли, — похвастался Михайлов.

— То-то я чувствую, перегарчиком несёт, — сказал Осокин. — Ты там, в пьяном угаре ничего лишнего не наговорил?

— Я же не враг самому себе, — возмущенно сказал Виктор. — Прекрасно понимаю, что творится вокруг меня. Да и хочется на суде минимум получить. Пожить на свободе не старым еще хочется.

— Вот и зарабатывай себе на свободу, пусть и не полную, но скорую. От тебя всё зависит. Ладно, ждем. Давайте переедем от подъезда со двора. Куда двинет этот черт? — вслух рассуждал Осокин. — По идее, если сюда на такси приехал, на такси и обратно должен уехать. Вопрос: куда?

Они переехали дальше во дворы, на всякий случай, поглядывая на дом-пристройку, и ждали сигнала от Михаила с Сашей. Так прошел час, потом еще полчаса. И только через эти полтора часа по рации они услышали голос Саши Глухова:

— Внимание, к центральному входу подъехало такси. Такая же четырнадцатая, как у меня, цифры номера 557. Отправочку дам.

— Ясно, ждем, — ответил Осокин.

Через минут шесть рация снова заговорила голосом Глухова:

— Вышел, садится в такси, сейчас будет отправочка. Выезжаем на Германа и в сторону улицы Ленинградской. Не спешите, загорелся красный. Будем стоять под светофором. Под желтый сигнал дам отправочку.

Через 30 секунд рация снова заговорила:

— Выезжайте, двинулись.

Осокин осторожно выехал со двора и увидел через три машины впереди своего «Форда» нужную им машину такси. Решил немного приблизиться, потому что Ленинградская в это время уже загружена, и упустить объекта в таком интенсивном потоке машин очень легко. Он притопил газку и обогнал одну из машин. Водитель такси, где находился Куприн, ехал аккуратно, правил не нарушал, скорость также не превышал, поэтому действия его были предсказуемы, и потерять объекта Сергей не боялся. В то же время был очень аккуратен, так как от того как они проведут сейчас объекта, зависело очень многое.

Сорокин в это время созвонился со своей полицейской ппс, так называемой группой захвата по его сценарию, и предупредил их, чтобы были где-нибудь на улице Свободы. Не исключено, что через какое-то время объект приедет по месту жительства.

Но такси не свернуло на виадук в Западный район, а направилось в сторону Колмовского моста. Это было уже интересно — куда мог намылиться после беседы со старым другом Куприн?

Через пять минут такси свернуло на улицу Ворошилова, где частенько даже в это не позднее время можно снять проститутку. Многие студентки подрабатывали таким образом, сделав точку недалеко от своего общежития. И сейчас на точке находилась одна из молоденьких девчат, на вид не старше двадцати пяти лет, довольно привлекательная на вид. Водитель такси подрулил к ней ближе, а Куприн открыл боковое стекло и о чем-то спросил девушку. Через пару минут она уже находилась вместе с ним в такси. Водитель развернул автомобиль и поехал обратным маршрутом. На этот раз свернул на виадук.

Сорокин срочно набрал полицейских и назвал адрес. Дело несколько упрощалось, потому что с Куприным находилась молодая девушка. Можно докопаться и до этого.

Когда водитель такси свернул во двор, где сейчас проживал Куприн, то Алексей увидел около своего подъезда милицейский воронок. Он сказал таксисту, чтобы тот остановился, выпустил девушку, которой Алексей дал ключ-таблетку от домофона и сказал номер квартиры.

— Ты пока иди домой, там мой старший товарищ, но ты не беспокойся, он сразу уйдет, как приду я. А я заеду на такси в магазин, возьму что-нибудь выпить и закусить. Ты какие напитки предпочитаешь?

— Шампанское и виски с колой, — ответила девушка.

— Хорошо, — согласился Алексей.

Такси снова развернулось и выехало из двора на улицу Свободы. Глухов, который заезжал на своей машине с небольшой выдержкой во двор, был удивлен действиями полицейской службы ППС. «Ну и какого черта они встали у самого подъезда объекта? Он и так весь на взводе». Саша взял в руки рацию и связался с коллегами:

— Внимание, выезжаем обратно, девушка пошла в подъезд. Такси с нашим товарищем поедет в сторону Ломоносова. Эти олухи в погонах, кажется, только напугали его.

Такси тем временем подъехало к магазину «Полушка», который расположен в здании бывшего «Универсама». Куприн вышел из машины и пошел в магазин. Такси осталось его ждать. Смысла идти за Куприным в магазин не было никакого, тем более водитель такси исправно ждал его. Девушка уже была у Куприна дома. Скорее всего, он сейчас купит спиртное и закуску и вернётся в такси, на котором и вернётся домой, где его ожидает обворожительная фея.

Но прошло пятнадцать минут, Куприн не выходил. И в это время водитель такси завел свой аппарат и поехал в сторону центра города один, пустой. Все из группы Осокина видели, что объект в машину не возвращался. Это был прокол, который пока не поддавался никакому объяснению. Осокин вместе с Сорокиным зашли в магазин. Михаил остался перекрывать центральный вход, а Глухов Саша поехал во двор, чтобы перекрыть служебный выход. Он оказался здесь не один, а целых два, плюс третий грузовой. Но было уже понятно, что если в магазине Куприна нет, то и ждать его из всех имеющихся выходов уже бесполезно. Он наверняка уже где-нибудь далеко. Возможно, на другом такси, едет по своим шкурным делам.

Сорокин сразу же позвонил своим полицейским и проинструктировал их на случай появления Куприна у дома. В ответ он услышал, что тот пока не появлялся. А они, якобы, уже не могут здесь находиться, ведь им надо и свою работу делать. Ротный уже несколько раз матюгал их по рации, почему они отсутствуют на посту. Володя еле уговорил их побыть здесь еще хотя бы с полчаса.

Что было делать, что предпринимать — никто не знал. Опять проклятое невезение. Почему Куприн ушел через запасный выход? Что испугало или насторожило его?

Сорокин позвонил Тимофею и «обрадовал» его утерей объекта. Всё складывалось как нельзя плохо. Юрист тем временем вёл себя спокойно. По левым телефонам не разговаривал. Тимофей посоветовал перекрыть адрес садовника, настоящий адрес Куприна, и этот временный — на Свободе. Где-нибудь он же должен появиться! Юрист по-прежнему на жестком контроле.

— А я очень хочу послушать запись разговора наших друзей, — высказал Тимофей свое желание. — У кого она? Куда мне подъехать?

Осокин отправил Михаила с Сашей перекрывать адреса садовника и прописку Куприна, а сам с Сорокиным и Михайловым остался по улице Свободы. Сюда же они пригласили и Тимофея. Так как сами еще не слушали эту запись, всё не до того было, то решили дождаться старшего брата.

Через двадцать минут он уже сидел в машине сыщика, и Михайлов, помолившись про себя, чтобы сыщики ничего не прочухали, включил диктофон.

Запись получилась хорошего качества, все слова были понятны. А послушать здесь было что. Вся компания слушала голоса двух друзей, затаив дыхание. Михайлов боялся одного — лишь бы не опоздать выключить диктофон вовремя, чтобы оперативники и частный детектив не услышали официальное заявление — признание Куприна во всех совершенных им и юристом, как главным организатором, преступлениях. Это сыщикам, по его мнению, слушать было рано.

 

Глава 14. Заключительный аккорд

Когда запись встречи двух бывших друзей была прослушана, все поняли, что еще далеко не все потеряно. Алексей Куприн предоставлял в их распоряжение достаточно много оперативной информации, реализуя которую можно очень скоренько привлечь юриста к уголовной ответственности за организацию разбойного нападения на банковский автомобиль, а также за организацию нескольких убийств — «Первого», Воробьева, Калинина, можно сюда еще приплюсовать и попытку организовать убийство самого Михайлова. Всё это было так, но без официальных показаний Куприна это было необыкновенно сложно. А вот если бы ещё знать, где юрист деньги прячет…

В любом случае, надо искать Куприна. А пока опять остаётся ждать его появления где-нибудь на известных адресах. И всё же, почему он ушел из-под наблюдения таким странным образом, когда, казалось, ничего этому не предшествовало? Тимофей, когда ему рассказали подробности всего произошедшего, сделал вывод, что Куприна напугала полицейская машина, стоящая у подъезда его временного места жительства. Это же надо быть такими идиотами, чтобы ждать его у самого подъезда в машине!

— Или же вы где-нибудь нарисовались, и он решил сбросить хвост, — добавил ещё одну версию старший брат. — Да и из записи встречи Куприна с Михайловым мы слышали, что Виктор не скрывал своей связи с группой частных детективов. Значит, Куприн вполне ясно мог допускать за собой хвост. Поэтому и не проверялся, а в нужный момент просто испарился. Кстати, очень грамотно. Знать бы его дальнейшие планы.

— Ничего о своих планах он мне не говорил, — сказал Виктор. — Я понял только одно: он хочет каким-то образом получить свою долю денег от юриста. И очень надеется, что тот все-таки отдаст её ему.

— Ладно. — Тимофей собрался выходить из Серегиной машины. — В связи с последними событиями, жесточайший контроль юриста является сейчас самым важным моментом. Возможно, что Куприн сделает попытку выйти на него по телефону. Прийти к нему в дом, я думаю, он побоится, считая, что его действительно могут обложить оперативники.

Не успел он закончить выражать свое мнение относительно Куприна и дедушки его внебрачного сына, как зазвонил мобильный телефон Тимофея. Его оперативники сообщали, что по левому мобильному к нему поступил звонок, и разрабатываемый вышел на улицу, где сейчас и разговаривает.

Тимофей заторопился и, пожелав удачи сыщикам, поехал на свой пост. Сорокин вместе с Осокиным, Михайловым, а также Куштовым и Глуховым остались перекрывать известные места появления Куприна.

Минут через двадцать позвонил Тимофей и сообщил, что его аналитики уверены: юрист с кем-то говорил о деньгах. Успокаивал своего абонента, утверждал, что все отдать может на днях. К таким выводам они пришли из отрывочных слов. Ну, волшебники прямо, да и только! Или фантазеры. Сергей удивлялся: ну разве можно из нескольких беспорядочных слов сделать вывод обо всём разговоре, о смысле этого разговора. Верилось в это с трудом. В любом случае, звонил процентов на восемьдесят сам Куприн. Если он там появится, нужно моментально переключаться на дом юриста.

У Тимофея там круглосуточный пост. Поэтому основная надежда на наших доблестных «фейсов», — как еще называют работников ФСБ коллеги из МВД.

Парни Осокина уже практически не могли смотреть за адресами. Глаза непроизвольно закрывались — более суток практически без сна! Какой нормальный человек может это выдержать? Он и сам неоднократно отрубался на несколько минут. Но ему легче, он в машине не один. Можно смотреть по очереди, а двоим в это время спать, пока один бдит. Они так и делали. А вот Мише с Глуховым приходилось совсем не сладко!

Время текло медленно, но текло. В начале первого часа ночи вдруг позвонил Тимофей и сообщил, что к дому юриста подъехало такси, из которого вышел какой-то мужчина и позвонил в домофон входной двери. Через некоторое время дверь ему открыли, и мужик зашел во двор. Здесь его уже ждал юрист.

— Давайте срочно сюда! — голос у Тимофея был взволнованным и нервным. Видимо, бессонные бдения действуют отрицательно и на работников ФСБ. — На Куприна он не похож совершенно, но не исключена возможность, что именно от него и приехал. Надо держать его до конца.

Осокин со своими ребятами срочно снялись и направились к дому их химического юриста. С легкой руки Куштова Миши они его уже частенько стали называть его просто химиком.

Место проживания этого яркого представителя химического предприятия «Акрилл» они знали плохо, поэтому на рекогносцировку ушло времени чуть больше обычного, но привязались к местности и выставились каждый по своим местам вполне грамотно и мотивированно. Такси ждало своего клиента около центрального входа в коттедж.

Сон куда-то пропал. Опять в крови заискрил адреналин. Практически перед самым носом забрезжила работа, и упустить, потерять объект они уже просто не имели никакого права. Осокин рассуждал вслух, что Тимофей не видел живого Куприна наяву, что он может и ошибаться. Учитывая школу «Первого», Алексей может так эффективно применять маскировку, что и они сами могут не узнать его. Хотя сегодня и видели его реально в движении.

И опять — ожидание. Позвонил Тимофей, сказал, что юрист зашел внутрь дома, а через несколько секунд за ним зашёл и мужчина. Сергей спросил коллегу из ФСБ, почему тот уверен, что это не Куприн.

— Этот в очках, прическа другая, одежда другая, а главное — он толстый, довольно плотного телосложения, — ответил на вопрос Осокина Тимофей.

— А рост совпадает? — продолжал расспрашивать Сергей.

— Рост вроде подходит. Ну, да он еще и хромает.

— Это ни о чем может не говорить, — не унимался Осокин. — Куприн, насколько я понял, мастер маскировки, и от него всего можно ожидать. Ладно, смотрим, ждём выхода.

Снова ожидание, правда, уже на боевом взводе…

* * *

Прошло ещё минут пятнадцать, прежде чем интересующий оперативников мужчина вместе с юристом появились во дворе дома, выйдя из коттеджа. Мужчина, гость хозяина, вышел секунд на десять раньше, затем появился и сам химик. Не понравилось Тимофею то, что, находясь внутри коттеджа, они не сказали друг другу ни одного слова. Получалось, что оба знали об установленной в коттедже прослушке? Но этого просто не могло быть. Просто подозревали, что такое возможно и перестраховывались? Никакая утечка из его отдела даже не обсуждалась — этого, как сейчас модно говорить «не могло быть, потому, что не могло быть никогда». Тогда что же это было? Он решил не ломать сейчас над этим голову, а срочно позвонил сыщикам и сообщил, что объект во дворе и возможен скорый выход.

Переговорив во дворе около пяти минут, они расстались. Мужчина вышел к поджидавшему его так долго такси. Вероятнее всего, водитель был предупрежден, и ему было обещано немаленькое вознаграждение, если он столько времени ждал своего клиента. Обычно больше десяти, максимум пятнадцати минут такие ожидания не длятся.

«Толстяк», как его сразу обозвал Миша Куштов, потому что мужчина, очередной их объект, действительно, был довольно крупного телосложения, с трудом запихнул своё тело на переднее пассажирское кресло. Такси медленно тронулось в сторону города. Из Деревянниц, где находился коттедж юриста, до города в два часа ночи ехать не более пяти минут. Дороги были пустыми. Затем по Торговой стороне машина такси приехала в район старого рынка, где находятся множество переплетенных между собой небольших улиц и переулков.

Это было уже очень опасно, грозило утерей или расшифровкой. В два часа ночи в этом районе не было ни одной движущейся автомашины. А чтобы не потерять «Толстяка» на такси, приходилось ехать за ним в пределах его же видимости. Осокин сам вел объект в такси первым на критическом расстоянии, на грани утери. Его парни следовали несколько сзади. А таксист, тем временем, и не думал высаживать пассажира. Они медленно кружили переулками и улицами, несколько раз попадались практически навстречу ведущим наблюдение за ними. Медленно разворачивались и ехали в обратном направлении. Сергей понял, что это уже расшифровка. Можно, конечно, успокаивать себя, что они не могут найти нужный адрес, кружат по району, чтобы обнаружить нужный дом, но это было очень маловероятным. Оставалось только одно — ехать за ними в любом случае, даже если сыщики и были расшифрованы. Сорокин был такого же мнения. Более того, он предложил, если так будет продолжаться еще минут десять, элементарно производить задержание «Толстяка» с доставкой в любой отдел полиции, где с пристрастием задать ряд интересующих их вопросов. На том и решили.

Но делать этого не пришлось. Неожиданно такси выехало на улицу Славную и направилось в сторону центра города. Осокин все-таки решил не пренебрегать конспирацией, так как непонятно, что же происходило на участке старого рынка, и снова отпустил такси с объектом на большое расстояние. Город был пустым. Улицы тоже. Ни одной автомашины ни навстречу, ни в попутном направлении.

Неожиданно на светофоре, находящемся перед подземным переходом, который в это время работал в мигающем режиме желтого сигнала, такси остановилось, из него кто-то быстро вышел и прошел в переход. «Форд» Сергея был достаточно далеко от машины с объектом, но Осокин все же сумел разглядеть, что это был не толстяк. Он резко увеличил скорость, по рации сообщив своим сыщикам, чтобы они срочно догнали такси и сопроводили машину до полной остановки, а сам с Сорокиным на высокой скорости подъехали к подземному переходу. Они оба пришли к твердому решению: если в переходе окажется Куприн, сразу же задерживать его и доставлять в отдел полиции, а лучше для начала — в УВД, к Сорокину.

Выскочив из автомобиля, оперативник и сыщик бегом спустились в переход. Каково же было их удивление, когда у одного из павильонов, единственного открытого почему-то в это ночное время, они увидели двух мужчин. Один из них был пожилого возраста, он же и торговал в павильоне всякой ерундой, а второй молодой, не старше тридцати пяти лет. Куприна среди них не было.

— Кто из вас сейчас приехал сюда на такси? — спросил Сорокин.

Он не успел получить еще ответ, как Осокину позвонил Миша Глухов и сообщил, что они возвращаются, так как они догнали автомашину такси у старого универмага, и обнаружили, что в нем кроме водителя никого не было.

В это время молодой мужчина ответил, что на такси приехал он.

— Где ты в него садился, заказывал или поймал? — раздраженно спросил у молодого мужчины уже Сергей.

— Да нет, не заказывал. Я вообще хотел до отца пешком пройтись. А тут смотрю, на Воскресенском переулке «мотор» разворачивается, из него только что какой-то толстячок вышел, ну, я и попросил подкинуть за сотку до подземного перехода.

Всё! Это был очередной провал! Их просчитали, как маленьких детишек. Давно с Осокиным такого не было. Получается этот «Толстяк» специально поехал в район старого рынка, чтобы уйти от хвоста. Сергей сам неоднократно пользовался этими улочками, чтобы провериться или даже сбросить наблюдение. А тут еще и с внезапным новым клиентом повезло, если это, конечно, не подстава, не очередной спектакль. А учитывая таланты Куприна, ученика «Первого», можно вполне допустить, что роль «Толстяка» сыграл он сам, удачно воспользовавшись маскировкой, а эти отец с сыном просто актеры, принимающиеся участие в его постановке.

Сорокин переписал все данные мужчин к себе в блокнот, обещая в ближайшее время вызвать их в УВД для дачи показаний. Сейчас везти их в какой-нибудь отдел или УВД было бы прямым нарушением прав человека. Оснований для этого в третьем часу ночи не было никаких. Надо было смириться с очередным поражением. Причем, поражением полным. Куприн обвел их вокруг пальца как зеленых, начинающих оперативников.

Сорокин позвонил Тимофею и рассказал о случившемся. В ответ он услышал отборный мат в адрес Сорокина и его частных сыщиков. Когда старший брат несколько успокоился, то сообщил, что юрист лег спать. По телефону больше ни с кем не говорил.

— Ладно, что уж теперь делать? — Тимофей быстро закипал и так же быстро успокаивался. — Объедьте имеющиеся адреса, вдруг где-нибудь свет горит, сделайте маленькую выдержку и дуйте по домам, нужно немного поспать нам всем, иначе завтра нас элементарно снесут на Ермолинское кладбище. Завтра ровно в девять чтобы все были у меня в кабинете, хватит по «Кофемолкам» и машинам прятаться. Надо искать какой-то выход. Возьмите все наработки с собой. Будем думать. Михайлова возьмите тоже, а сыщики Осокина все-таки пусть посмотрят за адресами Куприна. Вдруг, да и повезёт? Мои опера круглосуточно держат вашего… или моего — не знаю, чей он теперь, этого химика-юриста. Если будет хоть малейшее движение, меня сразу же разбудят. А я, разумеется, вас. Всё! До встречи через несколько часиков!

Опер и сыщики распределились и объехали адреса. Естественно везде была полная тишина. Решили хоть немного поспать. Куштов и Глухов сразу поехали по домам, а Осокин отвез сначала Сорокина к его машине, которая находилась в районе улицы Свободы, заодно ещё раз убедился, что на новом адресе Куприна такая же полная тишина, как и везде, а потом отвез в общагу Михайлова. Только после этого подъехал к дому и отправился спать. Усталость говорила о себе. Никакие мысли, кроме как добраться до подушки, в голову не лезли. Он даже не стал пить чай, хотя и хотелось что-нибудь перекусить. Быстренько разделся и юркнул под одеяло. Спать оставалось не больше четырех часов. Это была просто роскошь в их положении. Заснул он практически моментально.

* * *

Когда Михайлов зашел в свою комнату и стал раздеваться, чтобы лечь и немного поспать, мысли в его голове, несмотря на усталость, все же бродили, как в винной бочке бродит ещё не готовое вино, булькая и меняя свое положение снизу вверх и наоборот, по всему сосуду или бочке. Он и радовался за Куприна, что тот все же сумел очень красиво переиграть сыщиков, и очень огорчался за своих новых друзей, подставив им такой сюрприз. Он понимал, что, если бы сам Виктор не рассказал абсолютно всего Алексею, не проинструктировал того, как ему лучше и когда осуществить уход от наружки, Куприн никогда бы не смог переиграть Сорокина с Осокиным и его бригаду. В голове его был полный разброд. Все же присутствовали и сомнения, правильно ли он всё сделал. А вот ответ на этот вопрос он получит совсем скоро.

И действительно, не успел он улечься в постель, как в коридоре послышались звуки шагов, которые прекратились напротив его двери. Раздался острожный условный стук — два раза подряд, перерыв и уже три раза подряд. Виктор встал и открыл дверь. Перед ним стоял Куприн.

Михайлов включил свет и пригласил гостя в комнату. Тот зашел.

— Молодец, — похвалил Виктор своего друга, — очень красиво всё организовал. Как ты так умудрился под такого толстого дядечку пододеться?

— Жить захочешь, и под бабушку оденешься, — ответил Куприн. — Давай о наших делах поговорим. Я ведь пришел убить тебя, вот и пистолет наготове. Юрист однозначно приказал мне это сделать сегодня ночью. Ты готов смерть принять от рук лучшего друга?

Было не понять, шутит он таким злым юмором или говорит серьезно. Во всяком случае, у Виктора что-то екнуло под сердцем и упало куда-то вниз. Он подумал, что жизнь его сейчас действительно в руках его друга. Деньги, его доля, по всей видимости, у него на руках, осталось только забрать у Михайлова диктофон, если он у него, и больше Михайлов по большому счету ему и не нужен. А если диктофон у его друзей, то и это ничего не меняет. Лишнего свидетеля не будет. А в Германию с такими деньгами он и без Михайловских связей и советов сам прекрасно доберется. Наступило время «X», момент истины. Михайлов молчал. Он был растерян и даже не знал, что ответить старому другу.

А Куприн вдруг улыбнулся и продолжил нормальным голосом, не убирая с лица улыбки:

— Слушай внимательно и запоминай. Деньги спрятаны в подвальном помещении, вход в которое находится в правом дальнем углу самой большой центральной комнаты коттеджа. Естественно на первом этаже. Он закрыт стоящим в углу столиком для компьютера. Компьютер там действительно стоит, на нем мой почти тесть иногда играет в танчики и другие стрелялки. Как рабочий он его не использует. Рабочий комп стоит в его кабинете. В подвале имеется очень законспирированный сейф. Причем, находится он не внутри стены, а в полу помещения. Обработайте каждый сантиметр, но найдите его там. Я думаю, зная про это, вы всё найдете. Я не смог увидеть, как он открывает его, лишь слегка заглянул в подвал, когда тесть думал, что я жду его на улице. Вот и всё. Что я смог, я для тебя сделал, исходя из наших договоренностей. Теперь дело за тобой.

Михайлов смотрел на своего друга и думал, что он все правильно сделал, и не добились бы оперативники уголовного розыска и ФСБ всей той информации, которую он, Михайлов, передаст им после обеда; и главное — Куприн оказался все-таки другом ему. А ведь он имел реальную возможность убить сейчас Виктора, доказательств этому было бы не найти, хотя Осокин с командой, конечно, знали бы откуда ветер дует. Все эти мысли пронеслись вихрем в его голове, но сказал он Алексею совершенно другое, что и должен был сказать:

— Тогда слушай. Действуем по нашему плану, как и договаривались. Если тебе что-то надо взять из дома, то у тебя есть немного времени для этого. Сейчас никто ничего по тебе не смотрит и не перекрывает. Смирились с утерей и решать, что делать, будут сегодня с утра. Работа непрерывно идет только по твоему тестю, как ты сам его называешь. Он полностью под колпаком. Ты же должен как можно скорее скрыться из города. А вот с Германией я тебе советую не очень спешить. Наверняка наши опера и сыщики примут решение объявлять тебя в розыск, тем более после обеда, когда я предоставлю им твои показания. Поэтому вылететь тебе не удастся. Твой паспорт и все твои данные будут на контроле на всех таможенных пунктах. Но если у тебя уже есть надежные другие документы на имя какого-нибудь Корнилова Александра, тогда другое дело. А так мой тебе совет — езжай в Москву, там легко затеряешься, там половина столицы таких представителей, как ты, живут и в ус не дуют. Если желаешь, могу дать координаты человека, который поможет сделать быстро и качественно хорошие настоящие документы, с которыми ты спокойно улетишь в Германию.

Куприн кивнул, соглашаясь, и Виктор протянул ему листочек бумаги, на который заранее выписал координаты нужного человека. Не так давно Михайлов очень выручил его, когда тот попал в нехорошее положение, находясь в Новгороде, — практически от тюрьмы его спас. Тогда тот и оставил ему свои московские координаты, предупредив, что все вопросы по паспортам и другим документам в столице качественнее и эффективнее его никто не решит. Вот и пригодился человечек!

— Только передай ему привет от меня лично и скажи, что виски мы с ним так и не допили, и что я по-прежнему жду его в гости. Он всё поймёт, денег много с тебя рвать не будет, возьмёт по минимуму. В Германии тоже будь осторожен, наверняка тебя там тоже уже будут ждать. Поэтому постарайся по новым документам переехать в какую-нибудь другую страну или, как минимум другой город. Надо и твоей будущей супруге что-то делать с документами, иначе тебя вычислят через неё. Ну, вот и всё. Ты заметил, что я как оперативник уже стал рассуждать? Пообщался с ними недельку. Не сахар у них жизнь, да и у частных сыщиков такая же волчья работа. Не завидую я им. Поэтому у всех у них существуют проблемы с личной жизнью. Ну, кто из женщин захочет быть замужем не за человеком, а за его работой? Чушь какая-то!

— Спасибо, Витя! Не знаю, увидимся ли когда-нибудь ещё в этой жизни. Но знай, ты для меня всегда был и остаёшься лучшим другом. А в тот момент, когда я караулил тебя по приказу Виталия, я ведь тоже не был уверен, смогу ли сдать тебя ему. Богу молился, чтобы ты не появился дома. И еще знай, я видел тебя из машины, когда ты в своей шапочке-петушке делал обход территории у дома. Отвлек пацанов, чтобы они тебя не заметили. Да и машину поставил таким образом, чтобы ты мог почувствовать опасность. Короче, знай это. Когда я определюсь по жизни, устроюсь, дам о себе знать. Поглядывай через пару месяцев в центральной Новгородской газете в графе «объявления» текст о продаже Германского бульдога. Такой породы собак, кажется, не существует. Я укажу там телефон, позвони по нему, даст Бог — ещё свидимся…

— Да ведь я в это время в тюрьме буду сидеть, вряд ли меня до суда с разбоем и двойным убийством под подписку отпустят. Не думаю. Но вдруг… дай объявление. В тюрьме ведь тоже есть газеты и телефоны.

Они обнялись, какое-то время стояли так и молчали. Потом Виктор еще раз напомнил другу детства, чтобы тот не затягивал с отъездом из Новгорода:

— Я смогу тянуть часов до двух, максимум до трех дня. Тебя же должно не быть здесь уже через час. Тогда ты всё успеешь. Всё, Лешка, не говорю тебе «прощай», говорю «пока», верю, что еще увидимся в этой жизни.

Они крепко пожали руки, несколько секунд смотрели в глаза друг другу. Потом Куприн резко развернулся и вышел. Глаза Виктора подозрительно блестели, и он обрадовался, что Лешка вышел и, кажется, не заметил этого блеска.

 

Глава 15. Новые обстоятельства и новые подозрения

Сергей проснулся ровно в восемь часов утра по будильнику в мобильном телефоне. Чувствовал себя неплохо. А после душа и чашечки черного кофе — совсем прекрасно. Хотя голова была тяжёлая. Все же хронический недосып сказывался на общем состоянии. В связи с этим делом он даже забыл, когда утром бегал. Скорее бы всё это закончилось. До девяти ещё было немного времени, и он решил заехать к Михайлову, — еще раз перед общим сбором захотелось прослушать запись встречи Михайлова с Куприным.

Виктор ещё спал. Осокин практически пинками поднял того с постели и заставил быстро умываться и приводить себя в должный вид. Сам же взял у него ключи с брелком-диктофоном и попросил Михайлова включить его. Пока тот одевался и приводил себя в порядок, Сергей успел прослушать лишь небольшую часть записи. Ничего нового он там не услышал. В этот раз обратил внимание на постоянное негромкое тиканье настенных часов. Оно неназойливо сопровождало всю запись встречи старых друзей. Раньше он на это внимания не обращал, не до этого было. Да и значения этот факт никакого не имел. Сергей сразу же вычеркнул его из памяти.

Всё, время поджимало. Вместе с Михайловым они поехали в ФСБ, где в фойе их уже поджидал Сорокин Володя. Тимофей был на месте и ждал всю команду с нетерпением.

— Наконец-то, — с нетерпением проговорил друг Сорокина, — опоздали на три минуты. Время не тратим. Давайте, включаем запись встречи друзей и ещё раз внимательно слушаем. Виктор, вперед!

Михайлов перемотал всю запись с самого начала и, держа диктофон на раскрытой ладони, выставил руку в центр стола, за которым сидела группа по разработке химика-юриста. Все внимательно прослушали запись. Длилась она больше часа. Осокину вдруг пришла в голову мысль, что встреча друзей продолжалась намного дольше. Но он решил не высказывать эту мысль вслух, что-то подсознательное подсказывало ему пока не делать этого.

— Ну, и что мы нового услышали? — спросил одновременно у всех Тимофей. И ответил сам себе: — Да ничего. У меня мнение лишь одно: надо задерживать юриста и делать обыск у него в коттедже, изымать компьютер, все бумаги, делать всё, что мы в таких случаях делаем. Что-нибудь да должны накопать.

Его несколько смущало присутствие Михайлова за его столом. Ведь, как ни оправдывай его двойное убийство, но в разбойном нападении на автомобиль банка тот принимал самое активное участие. По сути, сейчас с ними за одним столом сидит самый настоящий преступник, место которому не здесь, а за решеткой. Но Тимофей понимал, что сейчас он им необходим, и приходилось мириться с его присутствием. Да, чувствуется, что и Михайлов старается помочь следствию, как только может. Хочет лишние годы тюрьмы отсечь. Разумно!

— Короче, — продолжил Тимофей, — я сейчас занимаюсь получением санкции на задержание юриста и на обыск в его коттедже. Не знаю, сколько у меня на это уйдет времени, но думаю, что целый день. Надо как следует все бумаги подготовить, чтобы в суде не краснеть. От тебя, Сорокин, подробнейший рапорт о результатах оперативной работы по юристу и Калинину. Перечисли подробнейшим образом всю полученную информацию и работай по ней, чтобы она стала полноценной доказательной базой. Частным сыщикам, мне думается, надо еще денек посмотреть за адресами Куприна, вдруг где-нибудь нарисуется, хотя я в этом и сомневаюсь. Наконец, пора нашему Михайлову Витеньке легализоваться и идти с повинной головой к следователю Семенову. Хотя, давайте еще день подождём, пока вы посмотрите за адресами. Вдвоем с Куприным они смотрелись бы намного эффективнее. Наконец, надо снимать наружку с Лехи Деркачева и переключать её на розыск Куприна, пусть перекрывают возможные места посещения и работают в поиске. Это тоже получится в лучшем случае только завтра, да и то, если ваш «Кулек» хорошо постарается. Это ты, Сорокин, бери на себя. Всё остальное — по мере получения новой информации в процессе реализации имеющейся. Да, Сережа, от тебя тоже не помешает иметь бумажку, лишней не будет. Будешь составлять отчет, сделай пару копий для меня и следователя. Будем нашего химика обкладывать со всех сторон. Вот и всё пока. В путь?

— В путь, — подтвердил Сорокин решения Тимофея, тем самым выразив с ним согласие. Сергей так же понимал, что это единственное правильное решение при таком раскладе. Ждать милостей от природы больше уже нельзя.

Они вышли из старшей конторы. Сорокин пошёл на доклад и поклон к Кульчакову, а Сергей с Михайловым присоединились к Михаилу с Александром. Времени было уже около двенадцати часов дня, все умирали с голоду и решили по очереди пообедать. Вопрос по Михайлову тоже должен был решить Сорокин Володя. Возможно, Семенов Юрий Михайлович сможет сегодня после обеда принять его явку с повинной.

Поэтому Михайлов пошёл обедать домой, вернее, в свою съемную комнату в общежитии, Осокин подвёз его туда. Перед тем, как Виктор вышел из автомашины, Сергей спросил у Виктора:

— Ты мне ничего не хочешь рассказать? Поделиться со мной своими мыслями и планами?

— Серый, да ты и так все мои мысли, и планы знаешь. Мне главное срок небольшой получить, и чтобы Татьяна по моей вине больше не парилась в этом Всеволожске. Вот и все мои планы, — ответил Михайлов, глядя прямо в глаза сыщику честным, незамутненным взглядом, хотя внутри у него все похолодело от вопроса Осокина.

— Ну, смотри, тебе виднее, — как-то странно сказал сыщик. — Ты после обеда будь дома, никуда не выходи, возможно, Сорокин договорится со следаком, я тебя отвезу, да и сам поприсутствую при твоей явке, если Юрий Михайлович разрешит. Я поехал к себе домой, обедать. Если что — звони, я на связи.

Они расстались. Осокин быстренько пообедал дома и поехал к ребятам, чтобы отпустить на обед и их. Он прекрасно понимал, что Куприна уже нет в городе, и всё это их перекрытие адресов — лишь отмазка для начальства Сорокина и дело совести лично каждого сыщика. Далеко уже Куприн. Михайлов что-то скрывает, это точно. Какими бы честными глазами ни смотрел он на сыщика, тот видел смятение в его зрачках. Не умеет Виктор красиво врать.

Скоро и ребята подтянулись после сытного обеда. Они так же, как и Осокин понимали, что делают сейчас напрасную работу, но если так решили, значит — надо честно отработать…

Около четырех часов дня Осокину вдруг позвонил Михайлов и попросил срочно приехать, по телефону говорить не захотел.

«Вот оно! — подумал сыщик. — Вот сейчас всё и разрешится. Откроется сейчас Михайлов или будет продолжать врать. Ничего, сейчас разберёмся».

Через семь минут он уже входил в комнату Виктора. Тот был в смятенном состоянии и сразу же, с дрожью в голосе выпалил:

— У меня полчаса назад был Куприн.

— Кто у тебя был? — не поверил ушам своим сыщик.

— Да Куприн же, Лёха, — с дрожью в голосе повторил Михайлов. — Сначала пугать меня пистолетом начал, потом заулыбался и взял с меня честное слово, что, если я не буду полчаса звонить кому-нибудь из вас, то запишет мне на диктофон явку с повинной, даст чистосердечные показания.

— С чего это он таким добреньким стал? — не верил Михайлову детектив и не скрывал этого.

— Он не получил своей доли от юриста, только маленькую часть обещанной суммы. Это его основной мотив. А также совесть его мучает, Калинин перед глазами стоит, и очень в тюрьму не хочет. Он всё подробно рассказал, такие факты привел, что не отвертеться теперь юристу никогда. И объяснил мне, где тот прячет деньги. Взамен лишь просит не искать его очень активно, хотя бы сегодня. С его слов, сейчас он взял частника и поехал в Псков. Потом мотанет в Прибалтику, но это, повторяю, с его слов.

— Хорошо, сделаю вид, что поверил тебе, — сказал Сергей. — Включай диктофон.

То, что он услышал на диктофоне, обрадовало Осокина до невозможности. Юрист обеспеченно и стопроцентно будет сидеть. С такими показаниями, хоть и записанными на диктофоне, привязать химика ко всем убийствам и разбойному нападению — как два пальца об асфальт. А если Тимофей с подсказки Куприна ещё и деньги найдет, то это будет полная и несокрушимая победа справедливости над преступностью!

Отлично! Он еще раз более внимательно стал прослушивать запись. Да ей просто цены нет!

— Так, Витя, оставайся дома, жди звонка от меня или Сорокина, — проинструктировал Михайлова детектив. — Я же быстренько сделаю копию для себя, перепишу всё на флешку и отдам запись Сорокину и Тимофею.

Сергей поехал домой, где скопировал запись себе на компьютер и на две флешки. Особо интересные места послушал еще раз. Отлично! Но что-то резало слух старому сыщику. Он раз за разом слушал и слушал запись.

И вдруг его как громом ударило! Наконец-то он уловил эту нелогичность, непонятность всего того, что его беспокоило. И когда он вдруг понял, что именно это было, то вся картинка происходящего в последние дни открылась для него в полном объеме. Как же всё интересно! Ну и жук этот Михайлов! Ловко же они вместе с Куприным развели и опера Сорокина, и сыщика Осокина с его бригадой, и даже старшего брата Тимофея! Оказывается, запись чистосердечных показаний Куприна сделана друзьями в ту единственную встречу в кафе «Северная ночь», где тикали настенные часы. Они издавали этот звук на диктофоне не только при встрече Куприна с Михайловым, но и при даче Куприным чистосердечных показаний. В общежитии у Михайлова, естественно, никаких настенных часов не было. Теперь, наконец, всё встало на свои места. Не было сегодня у Виктора Куприна, это часть их общего плана, их спектакля, который они поставили и так талантливо разыграли. Куприн уже где-то далеко, недаром Михайлов делал выдержку практически целый день. Получается, что город Алексей покинул ещё ночью, где-то под утро. Искать его неизвестно где не имеет абсолютно никакого смысла. Да и нужен ли он следствию? Если только для привлечения к уголовной ответственности за убийство Калинина. Но как это доказать? Только на его признании. В принципе, достаточно и этого. Только стоит ли это делать? Калинин получил своё вполне по заслугам, по своим делам. Ну да, Сергей не судья, он частный сыщик, и никто ему не поручал расследование убийства начальника кредитного отдела Новгородского филиала банка «Столица». Пусть всё идёт, как идёт. Он решил сделать вид, что ничего не понял из записей Михайлова, что доволен только результатом.

Осокин созвонился с Тимофеем и Сорокиным и рассказал им о посещении Куприным Виктора, а также о сделанной им записи чистосердечного признания. Флешки с признаниями Куприна он передал своим товарищам, находящимся на государевой службе. Когда они услышали подробный рассказ Осокина, а главное — само чистосердечное признание Куприна об участии в преступлениях его тестя, где Алексей во всех подробностях рассказывает об организующей роли химика, и даже еще об одном убийстве, о котором они даже не знали, то поняли, что выиграли эту такую сложную схватку с химиком-юристом, и сидеть ему до глубокой старости в местах не столь отдаленных. А когда Михайлов рассказал Тимофею, где нужно искать похищенные деньги, тот готов был расцеловать Виктора.

 

Глава 16. И снова Всеволожск

Как и планировал Тимофей, Михайлова Сорокин привёз к следователю Семёнову, который с великим удовольствием принял от Виктора явку с повинной, а также копию отчета Осокина о проделанной работе для своих клиентов, и об участии в ней Михайлова, ну и, конечно, допросил по всем этим фактам и самого Сорокина. Положительного материала по Михайлову было довольно много, но следователь не решился отпускать его под подписку о невыезде и задержал пока в ИВС. Дальше видно будет.

Осокин отчитался перед родителями Татьяны о проделанной работе. Они были рады бесконечно. И попросили Сергея привезти их дочь в Новгород, если это возможно. Это было очень возможно, и Сергей необыкновенно обрадовался их просьбе, стараясь не показывать этого своим клиентам. Он при них созвонился с Таней и предложил приехать за ней. Она ответила, что и сама прекрасно добралась бы до Новгорода, но отказываться не будет, так как пока Сергей добирается до Всеволожска, она успеет доделать свои дела и собраться. То есть, сэкономить на времени. Да и на машине приятнее возвращаться, чем на общественном транспорте. Договорились, что через три часа она будет готова.

Осокин включил навигатор, набрал известный адрес по Колтушскому шоссе и нажал на газ, планируя перекусить где-нибудь в пути.

Через два часа сорок минут он был в этом, так его манящем в последнее время, городе. А город был интересным. Район, где проживала Таня у своей подруги, состоял практически из одних новостроек. Повсюду возвышались современные и красивые дома, дворы были ухоженными и оборудованными детскими площадками. По всему городу гуляли с детскими колясками молодые мамы. Создавалось впечатление, что в этом районе проживают в основном молодые семьи, что, видимо, так и было в действительности.

Несколько в стороне, рядом с новостройкой, находился натуральный сосновый бор. Воздух был пропитан свежестью и приятным неназойливым запахом хвои. Сергей представил, насколько здесь приятно находиться весной и летом, когда природа радует окружающую действительность солнечной погодой. Город ему нравился.

Детектив купил в цветочном магазине несколько роз и отправился по адресу. Дверь ему открыла Таня. Светлана, как и в прошлый раз, была на работе, но сыщик совершенно не огорчился этому факту.

— Здравствуйте, это вам, — почему-то он автоматически снова перешел на «вы» и протянул ей розы.

— Спасибо, — ответила Таня, — хорошо, что ты приехал на машине, а то на автобусе так муторно добираться, неудобно и долго.

Казалось, она не замечает его обращения к ней на «вы», и продолжает говорить с ним свободно, как и в прошлый раз:

— Чай будешь пить? Или поешь что-нибудь с дороги? У нас борщ приготовлен вкусный. Или кофе?

— Давай только кофе. — Сергей снова почувствовал себя в своей тарелке, свободным и раскрепощенным, и тоже перешел на «ты». — Я в дороге недавно совсем пообедал, есть не хочу. А взбодриться немного от чашечки кофе не помешает.

Таня налила ему душистый, крепкий напиток и то ли спросила, то ли утвердительно констатировала:

— Значит, говоришь, всё закончилось, и мне можно возвращаться…

— Да, всё нормально, — подтвердил Сергей. — Я тебе в дороге, пока до города едем, за эти два-три часа расскажу во всех подробностях, что у нас происходило.

— Хорошо, допивай свой кофе, и поедем, я домой хочу.

Очень скоро они выехали. Таня написала записку Светлане, оставила ей сколько-то денег, положила ключ на кухонный стол и, когда они с Сергеем вышли из квартиры, захлопнула дверь.

Дорога домой всегда короче и возвращаться всегда быстрее, но Осокин старался не спешить, ехал медленнее обычного, хотя и понимал, что девушке так не терпится скорее прибыть в Новгород. Он часто поворачивался и смотрел на неё, старался задержаться на её глазах, взгляде, словно хотел запомнить на всю оставшуюся жизнь. Она же не замечала этого или делала вид, что не замечает. А возможно, просто привыкла к такому вниманию мужчин. Как считал детектив, мимо девушки с такими глазами и улыбкой ни один понимающий мужчина не пройдёт мимо равнодушным. Это априори невозможно.

Он старался как можно подробнее рассказать ей всю историю, в которую она оказалась внезапно замешана сама.

— А что с Михайловым? — вдруг спросила Таня. — Его арестовали?

— Пока только задержали, возможно, до суда будет сидеть. Вопрос об аресте будет решаться на днях. Да и после суда, я думаю, останется изолированным от общества, но считаю, что много ему не дадут, учитывая всю ту помощь, которую он оказал следствию. Без его участия такого полного раскрытия достичь было бы невозможно. С хорошим адвокатом постараться можно и убийства двух бандитов списать под самооборону. Короче, работа идет, следователь, ведущий дело, Виктора поддерживает, адвоката ему уже подобрали. Так что можешь не беспокоиться за своего спасителя. В любом случае отделается минимумом. Так что есть смысл дожидаться его, если имеешь в сердце какие-то чувства.

— Да нет у меня к нему никаких чувств… — ответила Таня. — Я, конечно, благодарна ему за моё спасение, понимаю, чего ему оно стоило… ради меня двух человек убить. Никогда, естественно, я этого не забуду. Поэтому из всех чувств, которые я могу к нему испытывать, это только чувство благодарности. И еще я чувствую, что теперь обязана ему чем-то… или должна. Вот такое непонятное к нему отношение. А те чувства, которые ты имеешь в виду, я к мужикам не чувствую. Не подумай плохо, ориентация у меня нормальная. Просто мне хорошо одной, вернее — с сыном. Мне достаточно, что в моей семье растет мужчина, и менять что-либо в этой жизни не хочу.

— Не верю я тебе, — сказал Сергей. — Невозможно жить, не имея любви и даже не желая её, если и не имеешь. Ты врешь сама себе…

— Может быть, но меня это устраивает…

Так они и ехали. Сыщик рассказал ей всё за исключением, конечно, кое-каких секретных вещей, касающихся разработки юриста. А все события, всю их хронологию и действующих лиц, их дальнейшие судьбы Таня теперь знала практически не хуже самого Сергея.

Потом стали просто о жизни говорить, о себе каждый немного рассказал, коротали время в дороге разговорами.

Но как Сергей ни старался растянуть удовольствие быть рядом как можно дольше с этой необыкновенной девушкой, ему это удалось лишь до определенной степени, пока не приехали в его горячо любимый Великий Новгород, город церквей, древности и красоты.

Он подъехал к ее дому.

— Я не буду заходить, — сказал Сергей. — С твоими родителями я уже сегодня встречался, все вопросы мы решили. У тебя мой номер, надеюсь, остался? Если что, звони!

— Если — что? — переспросила Татьяна.

— Ну, мало ли… не дай Бог случится что-нибудь.

С трудом прощался Сергей с Таней. Он не знал, что ей сказать, не знал, смогут ли они когда-нибудь встретиться ещё. Захочет ли она этой встречи. Но знал, что сама, конечно, никогда первой не позвонит. Кажется, он немного понял её характер и взгляды на жизнь.

— И знай, — со всей серьезностью глядя в её прекрасные кофейные глаза, смог выговорить Осокин, — у тебя есть я. Запомни это на всю свою жизнь. И я буду у тебя всегда, что бы ни случилось с тобой, со мной, да и вообще во всем мире. Всегда. Буду. Пока дышу. Ты поняла меня?

— Да, я всё поняла, — сказала в ответ девушка и вышла из машины.

Она не сказала ни «До свидания!», ни «Прощай!». Молча вышла и пошла домой. Сергей завел свой «Форд» и тоже поехал в сторону дома. По сути, его работа по этому делу закончилась. Но он решил завтра связаться с Умновым Женей, узнать подробности по его епархии, поинтересоваться дальнейшей судьбой Тани — будут ли её восстанавливать на работе? Да и с Сорокиным не мешало бы поговорить. Всё же интересно, как идут дела по юристу…

 

Глава 17. Смерть где-то рядом…

Утро началось как обычно — пробежка, душ, легкий завтрак, состоящий из пары бутербродов и кружки кофе, затем звонок Умнову Евгению и договоренность о встрече. Женя ждал Сергея у себя в кабинете.

— Ну как дела у частных сыщиков? — спросил Женя, едва увидев в дверях своего друга и бывшего напарника. — Всех поймали? Всех нашли?

— Да вроде всех, — так же полушутя ответил Осокин. — Вот так всегда. Работа закончилась, и началось, как я в шутку называю этот период, «межклиентье». Новых детективных клиентов еще нет, по старым работа закончена, работы нет, приходится садиться за руль своей боевой машины и «бомбить» частным извозом. Пару денечков поваляю дурака, и придётся бомбить от «Ленты», пока не появится новая работа. А что делать? Кому сейчас легко? Расскажи лучше: как у вас дела продвигаются? Обработали химика-юриста нормально? Поплыл?

— Ещё как поплыл, — с удовольствием подтвердил Евгений. — Сорокин по показаниям Куприна сумел расколоть его еще на одно убийство, которое совершил в его присутствии Озеров Виталий. Если помнишь, около года назад пропал без вести бывший начальник юридической конторы «Процесс». Я подробностей этого дела не знаю, но юрист совместно с «Первым» задушили его и закопали труп в Савинском лесу. Куприн дал полный расклад. Откуда ему об этом стало известно — мне неведомо. Но предполагаю, что он их отвозил туда на машине и очень многое видел. Вот такие дела. Завтра или послезавтра юриста повезут откапывать труп, так называемый следственный эксперимент. Сорокин и Семенов совместно с ФСБ, которую, конечно же, представляет наш Тимофей, решают по времени, когда его проводить. Так что дела идут весело и быстро.

— А свои банковские проблемы ты уже решил? — поинтересовался частный детектив.

— Да, конечно. Преступник, вернее организатор и один из исполнителей задержаны, двое находятся на том свете, Куприна только нет. Но для нас это и не имеет какого-то решающего значения. Тем более что основная часть похищенных денег обнаружена при обыске, и надеюсь, скоро вернётся в банк. Так что я при вашей активной помощи на высоте. С меня еще поляна.

— Слушай, — продолжил Сергей, — а как там дела с Татьяной? Она выйдет на работу? У неё всё нормально будет?

— Не беспокойся за свою Татьяну, — улыбнулся Умнов. — Вижу, понравилась тебе наша свидетельница. Всё хорошо у неё. Никаких претензий к ней нет ни у кого из руководства. А коллектив весь вообще за неё радуется. После обеда она должна выйти на работу, шеф созванивался с ней лично. Так что всё прекрасно! Не суетись!

— Ясно, — удовлетворенно расслабился частный сыщик. — Спасибо за хорошие новости. С поляной разберемся, ты тоже не суетись. А я пока с Сорокиным свяжусь, узнаю, как там наш Михайлов поживает. Не обижают его в камере? От юриста он далеко? Не знаешь?

— Без понятия, Серега. У Вована узнай.

— Ладно, побегу, пока!

Осокин простился с Женей и вышел из банка. Надо обязательно встретиться с Сорокиным, да и с Тимофеем не мешало бы. Все-таки чувство чего-то неоконченного ещё присутствует в голове, надо избавиться от него.

И Сергей стал звонить Сорокину, чтобы договориться о встрече. Тот согласился только на вечер, — как и в лучшие времена, пригласил Осокина попить чайку в кафе «Бриошь» на Псковскую улицу. Тот, конечно же, согласился.

* * *

На этот раз сыщика уже ждал Сорокин, но не долго, не как Сергей — больше часа перед началом общей работы по юристу. Владимир просидел в одиночестве не более пяти минут.

— Привет, Серега, — поздоровался оперативник с коллегой, — у тебя всё нормально? Какого дьявола ты меня дергаешь, от работы, можно сказать, отрываешь? Ты уже должен пьяным от радости по городу болтаться, твоя-то часть работы давно выполнена!

— Да не до конца, Володя, — с сожалением сказал сыщик. — Чем дольше в свободное время думаю об этом, тем более мрачные мысли в голову лезут.

— Ну, давай свои мысли сюда, разбираться будем, — с уверенностью подтвердил готовность выслушать Сергея Сорокин. — Я дано уже пришел к выводу, что к твоим мыслям нужно прислушиваться.

— Короче, я считаю, что нашего химика кто-то должен был контролировать, курировать, отчитываться перед кем-то он должен был, — начал высказываться Осокин. — Ещё Тимофей, помнишь, говорил, что его вербанули с определенной целью, а именно: работать против нашего «Акрилла», осуществить срыв транша путем ограбления банковской машины. Юристу удалось это с успехом осуществить. А где его вознаграждение за этот тяжкий труд? Ведь вы нашли только часть похищенных путем разбоя денег из банковского транспорта. Больше ничего! Тебя эти факты ни на какие мысли не наводят?

— Определенное неудобство от аналогичных мыслей, — сказал Володя, — я, наверное, испытываю, но мне вполне достаточно видеть во главе серии этих преступлений, связанных с ограблением банковской машины, юриста. Остальное — прерогатива ФСБ. Тем более им известен основной конкурент нашего химического предприятия, они знают, какая структура выступала заказчиком у юриста, знают, чья служба безопасности вербовала нашего разрабатываемого. Вот пусть они дальше и копают, мне туда лезть не в тему.

— Ты определенно прав, — согласился с ним частный детектив. — Но тебя просто обязан все-таки беспокоить в этой ситуации один факт — ведь по всей логике развития событий в таких случаях, особенно учитывая фигурантов всего дела, юрист должен был быть уже холодным, «с номерочком на ноге», как пел твой тезка Высоцкий в свое время. Ты не находишь?

— Нахожу, еще как нахожу! — с улыбкой подтвердил Сорокин подозрения Осокина. — И по этой причине определил юриста в специальную красную хату, где ему никто не сунет заточку в печень, пока он сладко спит. Да и нашими людьми хата заряжена под завязку. Так что с этой стороны я не боюсь потерять ценного обвиняемого. Кроме того на днях, видимо, сразу после следственного эксперимента, юриста заберет ФСБ, — они его в свои, отдельные «палаты» определят. Ну а если честно, мне было бы на руку, чтобы его грохнули еще до суда его же старшие сообщники. И мне совершенно неинтересно их знать. Они известны ФСБ, этого для меня достаточно. А то в наше время такие чудеса случаются. Из зала суда, бывает, такие монстры освобождаются из-под стражи, что диву даешься — в какой же стране мы живём, если такое возможно. Так что если его грохнут, я молча перекрещусь про себя и всё.

— Я понял твой настрой и твое настроение, — с улыбкой сказал частный сыщик. — И не спорю с тобой, а соглашусь с твоим мнением. Но вы с Семеновым хоть закрепили все доказательства вины юриста? Хотя уверен, что за такой короткий срок — нет. Я прав? Не сможет он даже мертвый спрыгнуть с обвинения?

— Закрепили, конечно, далеко не всё, но вполне достаточно, чтобы ему уже не спрыгнуть. И от него уже получены признательные показания практически по половине обвинения. Так что, по идее, сейчас самое время выбивать его из общей игры, пока не вылезли на наше обозрение его заказчики. — Сорокин практически высказывал вслух мысли Осокина, которыми он и пришел поделиться с опером. — И ты, наверное, считаешь, что покушаться на него будут именно в процессе следственного эксперимента или во время, связанное с этим процессом. Я имею в виду дорогу туда или обратно. В хате у них возможности устранения его не существует, осталось только это… так?

— Ну, в принципе, ты сейчас высказал мои подозрения, — удивился схожести направлений их логических рассуждений детектив. Хотя, с другой стороны, это как раз и нормально, так и должно было быть. И значит, правы они, если к одним выводам приходят! — Так ты будешь что-нибудь предпринимать, чтобы избежать покушения? И еще одно: если всё это принять за основу и покушение состоится, то значит, в твоей конторе обязательно должен присутствовать крот. Ведь о времени и точном месте следственного эксперимента ещё никто не знает, насколько мне известно. Даже вы еще не определились, когда будете проводить его. Значит, те, кто будет зачищать юриста, тоже в курсе и владеют этой информацией, и должны и рассчитывают узнать эти координаты в последний момент. А это возможно лишь при помощи крота. Другого варианта здесь нет, согласись!

— Вот, черт возьми, самое главное, что меня беспокоит при этом раскладе, который ты сейчас выдал! — Сорокин говорил уже достаточно возбужденно. — Хрен с ним юристом, пусть его грохнут, мне наплевать. А вот крот, предатель в моих ближайших рядах, меня беспокоит по-настоящему. Да какое там — беспокоит? Я просто взбешен и мечтаю его вычислить.

— А вот это можно грамотно осуществить, — высказал свое мнение Сергей. — Старым методом разных информаций для разных подозреваемых, которые у тебя наверняка имеются. Например, разработать с Семеновым несколько вариантов маршрута к месту эксперимента и ознакомить каждого из подозреваемого тобой крота со своим маршрутом. Где будет подготавливаться покушение, там и крота найдешь, вернее, вычислишь по месту. Не так уж и сложно теоретически. Практически сложнее всё это осуществить. Надежных людей надо много. Может непроизвольно возникнуть утечка. Мы можем помочь, хоть нас всего только трое, но три маршрута я и мои ребята вполне можем проконтролировать. Хотя предотвратить покушение нам не под силу.

— Я, естественно, соглашусь на твою помощь, тем более на покушение мне, в очередной раз повторюсь, насрать с высокой колокольни, как и на самого юриста. — Сорокин внимательно посмотрел на частного детектива. — Не пойму одного, твой здесь, какой интерес, ведь ты свое расследование уже успешно завершил?

— Да, по всей видимости, еще не до конца, — сказал Осокин. — Мне надо быть на триста процентов уверенным, что никаких подозрений по поводу Тани не должно возникнуть даже после смерти юриста, если его зачистка удастся его кураторам. Да и судьба Михайлова мне небезразлична. Как бы потом всё на него валить не стали.

— Всё понятно, — улыбаясь, проговорил Владимир, — глубоко, видать, достала тебя эта Танюшка из банка. Но все твои беспокойства безосновательны. Юристу с крючка уже не спрыгнуть, даже мертвому. Твоя Танечка совершенно и давно вне всяких подозрений. Да и против Михайлова никаких новых обвинений не будет в любом случае. Семенов вместе с ним просто отдыхает, вся работа как по маслу катится, дело само шьется. Я думаю, если адвокат хорошо пошевелится, через пару годочков мы Михайлова уже на свободе встретим. Так что не боись! А на помощь твою я могу при таком раскладе рассчитывать?

— Конечно, можешь, — подтвердил Сергей. — Все же мне хочется и здесь самому быть во всём уверенным, — и в отношении Татьяны, и в отношении Михайлова. Поэтому хочется установить, откуда растут ноги этих преступлений, конкретнее — из чьей, если можно так выразиться, задницы. Если мы будем это знать, то это будет очередная весомая гарантия невиновности Тани, да и Михайлову от этого только лучше будет. Согласен?

— Согласен. Мне только надо обязательно поставить в известность о наших с тобой планах Тимофея, потому что они также могут работать в этом направлении. Необходимо, чтобы вы не помешали друг другу, а наоборот — слаженно и эффективно сработали. Тогда и я крота вычислю, и ты спокойнее спать будешь, и Тимофей сможет очередную звездочку на погон приколоть. Давай завтра с утра созвонимся, встретимся, я дам тебе точные координаты маршрутов эксперимента и время. А ты уж сам определишься со своими парнями, как вам действовать. Всё, Серега, — начал прощаться, оперативник, — пошли по домам баинькать, что-то давно я не высыпался, как следует…

* * *

Прошел ещё один день, прежде чем Сорокин окончательно определился с людьми из его команды, кто мог бы сливать информацию. Их оказалось четверо. Ни один из них не вызвал у старого опера какой-то негативной реакции, все были на хорошем счету. Но, как ни крути, если все-таки они с Осокиным окажутся правы, и покушение на юриста состоится, то только один из этих четверых имеет реальную возможность слить информацию, именно и только эти четверо такой информацией владели. Даже сам Семенов ничего не знал о маршруте доставки юриста к месту захоронения их с «Первым» жертвы.

Накануне днем Осокин встретился с опером, который передал всю нужную информацию сыщику. Не забыл предупредить и проконсультировать:

— Ни в коем случае, если что-то увидите и поймете, не ввязывайтесь сами. Во-первых, это очень опасно, во-вторых, на подхвате будут оперативники ФСБ. С Тимофеем я переговорил, он дал нам добро. Единственная его просьба, которая совпадает с моей, — убеждал Сергея Сорокин, — чтобы сами вы были в стороне. Ваша задача выявить и сразу же сообщить мне и Тимофею. Всё понял, Серый? Согласен со мной?

— Да, Вовчик, что тут непонятного, — согласился детектив. — Если что-нибудь выявим, сразу же будем звонить. Но мы сможем проверить и держать на контроле лишь три маршрута. Четвертый останется открытым.

— Ну, здесь-то как раз всё очень понятно, — улыбнулся Володя. — Если всё заварится на четвертом маршруте, то это и будет мой четвертый опер, вот только проверить этот маршрут мне придется как-нибудь самому или же банально вытаскивать, если это будет возможно, химика-юриста из-под пули киллера. Короче, всё ясно тебе? Вопросы есть?

— У матросов нет вопросов, — отшутился Осокин. — Разрешите приступить к инструктажу личного состава?

— Приступайте, господин детектив. И учтите, завтра выезд нашей группы состоится ровно в десять часов из городского ИВС. Значит, киллер, если он существует, будет на месте уже в районе девяти утра, если не раньше. Так что советую уже сегодня ознакомиться с маршрутами. Пока ещё не стемнело. Я через час начну по-отдельности ловить подозреваемых кротиков и давать каждому свою задачу по персональному маршруту. Да и машинку с конвоирами надо на завтра заказать, пошлю кого-нибудь из моих оперов. Так что ты действуй, пока никто ничего не знает. Вперёд и с музыкой! — напутствовал частного детектива оперативник.

Осокин тут же собрал своих парней, Михаила с Александром, и разъяснил поставленную перед ними задачу. Они парни толковые, ловили всё на лету. Для начала решили все вместе проехать на одной машине по всем маршрутам, чтобы втроем поразмыслить по каждому из них, и сразу же распределить маршруты между собой. Что и сделали.

На каждом из их вариантов, и даже на четвертом, который Сорокин тоже включил в список для Осокина, было несколько хороших мест для снайпера. Умелому человеку снять жертву в таких условиях нет ничего проще. Только один казус во всём этом — где будет находиться юрист? Вряд ли его посадят в просматриваемую машину. Повезут его в «зечке», — это специальный транспорт с небольшим помещением для арестованного и помещением для конвоя. Между этими помещениями находится решетка с калиткой и замком. А оттуда его будет не снять, потому что не будет видно места, где он будет сидеть, и его самого не видно. Куда палить? Из «Калаша» по всей машине? Опасно и нереально. Хотя и возможно теоретически. Скорее всего, должна быть какая-то комбинация, постановка которой заставит конвоиров вывести юриста из автомобиля. Вот от этого и надо плясать. Самое реальное — это автомобильная авария, в которую может попасть спецтранспорт, перевозящий юриста. Осокин, примеривая ситуацию на себя, решил, что он бы так, скорее всего, и сделал. Что еще придумывать, зачем? Ещё один велосипед? А если он уже придуман? Можно, конечно, и колеса прострелить… но тогда водила будет запаску ставить. Два колеса стрелять уже подозрительно. Нет, всё должно быть просто, неожиданно и не давать поводов для сомнений и подозрений. На момент совершения, непосредственно за несколько минут до выстрела исполнителя.

Сыщики отработали все маршруты очень внимательно, определили наиболее вероятные места покушения, даже и четвертый отработали. Распределили маршруты между собой.

Осокин прикинул время, о котором говорил Сорокин, когда будет раздавать маршруты операм. Сделал добавку в час для передачи кротом информации киллеру, и решил еще раз с парнями на одной машине проехаться по маршрутам. Ведь киллер, по всей логике, тоже должен был сегодня ознакомиться с маршрутом и определиться с местом. Так что была маленькая вероятность того, что уже сегодня у них может появиться кое-какая информация, которая может сыграть завтра решающую роль в целом и окончательно. Что они и решили проделать.

Пару часиков аккуратненько покатались по указанным маршрутам. Особенно обращали внимание на стоящие без хозяина автомобили в интересующих их местах, переписывали их номера. Старались запомнить людей, которые шатались в этих же местах. Особенно подозрительных Михаил, сидящий сзади за тонированными стеклами, снимал на видеокамеру. Всё делали по-взрослому. Подготовка велась на должном уровне. Завтрашний день очень многое решал. Независимо от того, будет ли покушение, выводы придется делать важные и разные как Сорокину, так и старшему брату Тимофею.

Когда Сергей понял, что на сегодняшний день они сделали всё, что смогли, отправил парней отдыхать и сам сделал то же самое. Завтра договорились встретиться в половине восьмого.

* * *

А завтра наступило очень быстро. Не успел Осокин закрыть глаза и уснуть, как, казалось, сразу же его разбудили звуки будильника мобильного телефона. Как обычно — пробежка, душ, кофе и вперёд…

Парни тоже все были в боевой готовности. Все вчерашние записи номеров подозрительных машин в интересующих их местах были уже скопированы Глуховым на ксероксе. Каждый взял себе по списку, и отправился по своим маршрутам. Осокин выбрал себе третий, который находился не очень далеко и пересекался с четвертым. Поэтому он решил, если появится возможность, проверить и четвертый маршрут. В половине десятого Сергей, соблюдая все меры конспирации, проехался по всему третьему маршруту. Тишина и благодать. В парочке удачных мест всё тихо. Никакого транспорта рядом не было. Однако это могло и не говорить ни о чем. Исполнитель мог уже находиться в придорожном пролеске, а машина — уехать, чтобы в определенное время приехать обратно и забрать снайпера. Но в этом случае неясно, как исполнитель выведет на прицел юриста. Нет, что-то должно быть придумано оригинальное… Химик должен быть выведен под каким-то предлогом из автомобиля, иначе снайперу его будет не снять.

Появилась возможность проверить таким же образом и четвертый маршрут. Всё, то же самое. Тишина, никаких машин. Подозрительных личностей также нигде не болтается. Скоро уже и десять часов, конвой на «зечке» вместе с юристом, и Сорокин с операми на машине сопровождения выедут из двора городского ИВС.

Позвонил Миша Куштов. На его маршруте всё тоже тихо и спокойно. Никакого движения. Он даже переоделся в сапоги заколенники и прошелся перелеском, где наиболее благоприятное место для производства решающего выстрела. Ничего… тишина полная. Неужели они ошиблись в своих расчетах?

Позвонил и Глухов Саша с первого маршрута. У него тоже вроде бы всё тихо и благопристойно, но в том месте, которое они вчера отметили, как наиболее подходящее на этом маршруте, стоял автомобиль, в котором ковырялся хозяин. Это была отечественная шестая модель «Жигулей» красного цвета. Вероятно, что-то случилось с двигателем. Саша пояснил, что мужик приличного возраста, в годах, постоянно что-то подкручивает под капотом, потом пытается завести, но ничего у него не выходит. Двигатель, похоже, сдох. На убийцу он совершенно не похож, ничего подозрительного собой не представляет. Единственное, что смущало сыщиков, так это место, где он умудрился заглохнуть. Сергей решил отзвониться Сорокину.

— Володя, привет, это я, — Сергей старался говорить быстро и конкретно. — На всех маршрутах всё спокойно и чисто. Вот только на первом, в месте, откуда можно исполнять юриста, сломалась шестёрка. Водила, пожилой человек, пытается её завести, но бесполезно. Во всём остальном полная благодать.

— Понял тебя. Мы поедем по первому, заодно посмотрим, что эта за шестерка. Зафиксируй номера.

Сергей знал, что Саша Глухов сделал это сразу же, не дожидаясь указания Сергея. Конечно же и на видеокамеру снял. У них это уже в крови, столько лет сыщиками работали…

— Когда выезжаете? — спросил Осокин.

— Через пять минут, — ответил Сорокин. — Ровно через пятнадцать будем проезжать первый маршрут. Будьте тогда внимательнее.

— Хорошо. На первом Глухов Саня. Мы с Мишей будем пока на своих, надо до конца уж их доработать, чтобы исключить из списка оба.

— Ладно, — согласился оперативник. — Держите меня в курсе всех изменений.

Они разъединились. Сергей решил еще раз проехать по маршруту, когда снова позвонил Александр.

— Серега, — сказал его помощник с небольшим волнением в голосе. — Что-то здесь не то. Этот мужик с шестерки только что поговорил по мобильному телефону. Похоже, что звонили ему, а не он кому-то. После телефонного звонка он как-то засуетился, заметался около отечественной машинки, так любимой народом в своё время шестой модели «Лады». Когда-то я тоже хотел такую же иметь.

— Не отвлекайся, Сашенька, — нервничал Осокин. — Дальше что делает?

— Закрыл капот, потом сел в салон, выскочил сразу, — продолжил Саня, — снова открыл капот. Вот сейчас задний капот открыл, в багажник полез, ковыряется там. Наши уже выехали?

— Да уже минут через десять здесь будут, — ответил Осокин. — Смотри, что теперь этот кадр делать будет?

— Смотрю, — отчитывался Санька, — но ничего пока не понимаю. Вот взял какую-то канистру… черт, он обливает двигатель жидкостью из канистры! Похоже, это бензин. Серега, да он сейчас тачку свою жечь будет! Точно! Вот внутрь еще бензинчика плеснул. Что делать будем?

Голос Глухова от удивления из-за всего происходящего был нервно-смешливым. Он, то переходил на нервный смех, то замирал, как будто забывал слова выученного стихотворения.

Осокин отключился от Сани и стал звонить Сорокину. Телефон опера был занят. Что за идиотизм, нашёл время с кем-то базарить! Сергей непрерывно набирал Сорокина. Наконец тот ответил.

— Не нервничай, я с Тимофеем говорил, — начал оправдываться опер. — Что у вас?

— А у нас полный карнавал! — Сергей понимал, что лучше пока не поздно сменить маршрут и пытался объяснить это Сорокину. — Водила шестой модели «Жигулей» пытается её поджечь. Скорее всего, пока я пытался до тебя дозвониться, отечественный транспорт уже пылает вовсю! Я думаю, это наш случай. Володя, нельзя рисковать, надо менять маршрут!

— Уже поздно. Мы видим горящую машину и суетящихся около неё людей. Многие пытаются из огнетушителей сбить пламя. Это, похоже, водители проезжавших мимо машин. На трассе стоят несколько автомобилей, нам туда просто не пролезть. Надо или разворачиваться, или чуть подождать развития событий. Ведь для чего-то нужна кому-то эта горящая шестерочка, черт её возьми! Не люблю загадок.

Конвойные из «зечки» тоже заинтересовались происходящими на дороге событиями, но Сорокин по связи строго настрого запретил им не только выходить из кунга машины, но и вообще открывать двери. Они пытались из любопытства посмотреть, что происходит на трассе, рассматривая пожар из окна двери.

Сорокин все-таки принял решение подождать. Вся его группа вышла из машины сопровождения и подошли ближе к горящей шестерке, но к ней не приближались. Все были напряжены, оружие у каждого было наготове, но в руки его пока не брали — зачем же людей пугать раньше времени? Пока юриста не выведут из машины, ничего ему не угрожает. Так рассуждал опер.

Но так рассуждал только он. Человек, который стоял примерно в ста метрах от них, прячась в густых зарослях, считал иначе. Он держал в руках снайперскую винтовку СВД с оптическим прицелом. Часто смотрел в оптику и менял свое месторасположение. Наконец он определился. В оптическом прицеле прекрасно был виден кунг «зечки», на борту которого было расположено небольшое оконце. Человек внимательно смотрел через оптический прицел на это окошко, указательный палец правой руки находился на спусковом крючке, иначе — на курке. Ну не мог нормальный человек, находившийся внутри кунга «зечки» игнорировать всё то, что происходит за бортом этой маленькой тюрьмы на колесах. И человек с винтовкой дождался. Находившийся в закрытом помещении машины мужчина все-таки подошёл к оконцу и стал смотреть на горевшую машину и людей, тушивших её. Человек, смотрящий через оптический прицел, прекрасно увидел в окне светлое пятно. Казалось, он даже разглядел черты лица находившегося в «зечка» человека. Всё, лучшего момента не дождаться! Он плавно нажал на курок. Раздался легкий хлопок, который, естественно, в этой суете никто слышать не мог. Человек положил оружие в кусты и очень быстро скрылся, практически растворился где-то здесь же, в кустах.

Юрист лежал на полу «зечки», пуля, угодившая ему практически между глаз, навылет прошила его черепную коробку, разворотив затылок, как маленькой гранатой.

А Глухов Саня названивал Сергею, трубку тот почему-то не брал. Всё было очень просто, Осокин на всех парах мчался к Сорокину, чувствуя, что сейчас что-то должно произойти, и элементарно не слышал трели своего мобильного. Когда же тот все-таки добрался до его ушей, то услышал голос Глухова:

— Серый, этот мужик с шестерки во всей этой суматохе незаметно отошел от паникующих и пытающихся затушить его машину людей и вот сейчас садится в «Опель» черного цвета на заднее кресло. В этом ажиотаже никто ничего не замечает, они носятся как угорелые, как будто сами горят.

— Саня, постарайся удержать этот «Опель»! Повисни на хвосте как приклеенный. Я срочно звоню Тимофею, пусть его наружка примет у тебя «Опель» с этим кадром. — Сергей надеялся, что Саня на четырнадцатой модели сможет удержать иномарку хоть какое-то время.

Тимофей сразу сориентировался и послал на помощь Глухову свою группу наружки, которые были совсем рядом на подхвате и держали всю территорию под контролем на более широком круге. И они успели. Саня из последних сил своей бедной четырнадцатой, двигатель которой уже просто выл на высоких оборотах, держал на грани утери искомый «Опель» с поджигателем. Ребята старшей конторы на двух иномарках быстренько обогнали его и ринулись вслед за «Опелем».

«Слава Богу, — подумал Александр, — успели молодцы. И я молодец! Теперь и отдохнуть можно».

Он остановил автомобиль, вышел из него и спокойно закурил. Интересно, что же там происходит на месте? Но звонить Сергею и спрашивать не стал, резонно решив не отвлекать того от событий на месте пожара. Надо будет — сам позвонит.

А шестерка уже практически сгорела. Но не взорвалась. Водители остановившихся машин сумели затушить пламя, можно сказать, в последние моменты. Сейчас все пытались найти хозяина шестерки, но странно — того нигде не было.

— Володя! — Один из конвойных в нарушение приказа Сорокина все же открыл кунг и подозвал его к ним. — У нас ЧП. Иди, смотри!

Когда оперативник увидел мертвого юриста, он где-то внутри даже обрадовался, но понять пока еще ничего не мог.

— Ну, и как это могло произойти? — спросил он у конвоя.

Бригадир конвоиров показал на небольшое отверстие от пули на боковом окне кунга:

— Всё просто, как колесо. Когда наш подопечный решил полюбопытствовать, что же происходит на дороге и стал смотреть на волю через стекло этого окна, то снайпер без особого труда его и снял. Вот и вся премудрость. Судя по пулевому отверстию в окне, стреляли из тех кустов. — Конвоир указал рукой на придорожную растительность, расположенную метрах в ста от «зечки». — Когда всё так профессионально продумано, сделать правильный выстрел — дело техники.

— Лихо! — удивился Сорокин. О таком варианте никто даже не подумал. — Меня вот еще что интересует: почему в «зечке» имеется это чертовое боковое окно? Ведь такого просто не должно быть, «зечки» не имеют окон, запрещено.

— Да она у нас такая одна на весь гараж. Переоборудована из фургона «Бычка». Других на сегодня не было, все заранее заказаны по области. Вот мой шеф еще вчера и отписал её на эксперимент. Мы ее по назначению очень редко используем, обычно для перевозки только преступниц женского пола.

— Мои опера знали, что именно эта «зечка» повезет сегодня юриста? — спросил Володя.

— Да, знали, ведь они и заказывали на сегодня машину, — ответил старший конвоя.

— Кто именно заказывал?

Когда Сорокин услышал фамилию заказывавшего машину, то понял, что теперь у него всё сошлось. Это был один и тот же человек, которому он и давал вчера данные и все координаты первого маршрута.

Осталось вызвать оперативно следственную группу на место происшествия и готовиться к очередному приёму «люлей» от руководства. Но в глубине души у Сорокина было как-то уверенно и спокойно. Всё нормально. Юрист в ящик сыграл заслуженно, а он с Осокиным и его ребятами кротика вычислили, да и, похоже, связь киллера старшим братьям сдали. Так что, все при своих. Нормальный расклад! Тем более Тимофею уже достоверно известно, кто и с какой целью заказал ограбление банковской машины с первым траншем кредита, с которого и начался весь этот кошмар. Похоже, что сейчас он закончился. Всё остальное — забота ФСБ!

В это время и сам Осокин подъехал, а следом и Михаил. Они увидели всю картинку своими глазами и, с согласия Владимира, решили уехать до приезда оперативно-следственной группы. Зачем лишний раз частным сыщикам светиться на таких серьезных делах? Они созвонились с Глуховым и поехали в кафе «Бриошь» пить чай.

Вот теперь, кажется, их работа по этому делу полностью и окончательно завершена. Можно спокойно пить чай. А можно что-нибудь и более существенное и крепкое. «Сейчас решим, — подумал Сергей. Повод вполне заслуживающий»!

 

Глава 18. Если что…

Время летит быстро. Уже почти три месяца минуло, как Михайлова Виктора поместили с санкции суда в СИЗО. Не рискнул Семенов с таким качественным списком преступлений ограничиться подпиской о невыезде. Предварительно имел откровенный разговор с судьей, который конкретно сказал следователю, чтобы тот не рассчитывал на подписку, ни один судья в наше время на такое не пойдет. Уж непомерно резонансные преступления были, в которых принимал участие Михайлов. Одно разбойное нападение на банковский транспорт чего только стоит. А тут еще двойное убийство. Но зато на суде обещал сделать всё по минимуму, тем более в деле имелись полные и достаточные доказательства эффективной помощи обвиняемого следствию и полноценного сотрудничества с органами правопорядка. Так что Михайлов был, в принципе, доволен положением дел. Адвоката ему подобрали его новые друзья — грамотного и высокого профессионала, который и сам ранее работал судьей в области. Звали его Станислав Алексеевич, фамилия Колоколов. Родной брат у него занимал должность федерального судьи в областном суде. Так что и с этой стороны всё было в норме.

Пару недель назад Умнов Евгений все же организовал так называемую поляну. На ней присутствовали вся бригада сыщиков, сам Женя и, конечно, Володя Сорокин со своим другом из старшей конторы — Тимофеем.

Отмечали удачное окончание этого доставшего всех расследования банковского разбоя с чередой последовавших за ним убийств. Женя Умнов был самым непострадавшим от этого расследования человеком из всей присутствовавшей здесь компании. Ему от руководства банка достались только лавры. Но он их заслужил честно.

Тимофею с Сорокиным сначала, конечно, досталось от своего руководства, — что не уберегли юриста, но потом это как-то подзабылось, да и реально на происходящие события то же руководство также умеет смотреть и правильно их оценивать и анализировать. Тем более, что оперативники Тимофея в конечном итоге установили и задержали пособника киллера, который поджег шестую модель «Жигулей». Расколоть его в ФСБ большого труда не представляло. И через неделю уже был объявлен в федеральный розыск садовник юриста, Фадей Петрович, который оказался вовсе не Фадеем, а имел совершенно другую фамилию и занимал неплохую должность в службе безопасности конкурента «Акрилла», — крупного химического предприятия, расположенного на Урале, с которого и началась вся эта кутерьма.

Захороненный юристом и Озеровым труп владельца юридической фирмы «Процесс» с трудом, но удалось найти, внимательно перечитывая показания самого химика-юриста и прослушивая запись покаяния Куприна Алексея.

Таким образом, и Тимофей, и Сорокин, получили в итоге благодарности от своего руководства и обещания о досрочном присвоении очередного звания, если ещё что-нибудь подобное раскроют. С Сорокина, кстати, сняли недавно объявленный выговор.

А вот с кротиком в своей конторе оперативник разбираться не спешил. Единственное, что он сделал, откровенно поговорил с коллегой и другом. Тот многое ему рассказал и пояснил мотивы своего поступка. Не стал принимать Володя никаких мер. Решил посмотреть, как дальше дела пойдут.

А Михайлов сидел в хорошей камере, вместе с такими же, как он, представителями преступного мира, которые все как один утверждали, что находятся здесь временно, арестованы по ошибке или подставе, и что суд должен их оправдать. По просьбе Михайлова им постоянно приносили свежую прессу. Приходилось за эту услугу слегка приплачивать работникам СИЗО, но зато все были в курсе событий в мире и в родном городе. Был в камере у одного из арестованных, который на воле был очень успешным бизнесменом и погорел на налогах, и мобильный телефон. Им пользовались все в камере, но, естественно, не бесплатно. Бизнесмен и в камере умудрялся делать свой бизнес.

Сегодня в камеру, как обычно, принесли несколько газет. Виктор всё время просматривал только одну из них, центральную «Новгородскую газету». Когда его глаза уткнулись в строку объявлений, то он вздрогнул. Наконец-то! Неизвестный абонент с указанным номером мобильного телефона, сообщал, что недорого продаст германского бульдога. Указывал, что звонить можно с 18 до 20 часов вечера. Насколько Михайлов разбирался в операторах связи, он посчитал, что телефон Новгородский, принадлежит компании «Билайн».

Виктор заранее договорился с бизнесменом по поводу звонка на вечер, и в 19 часов набрал указанный в объявлении номер.

— Слушаю вас, — ответил в трубке знакомый с детства голос.

— Я по поводу бульдога, вы его еще не продали? — Виктор волновался, даже голос у него дрожал. Он был необыкновенно рад услышать Лёху, единственного настоящего друга в своей жизни, который остался в живых после всех этих разборок.

— Нет, я помню, что вы хотели приобрести его, поэтому я не буду торопиться с продажей. Потерплю, когда вы будете иметь возможность сами выкупить его. — Алексей, как и Виктор, все же не рисковал говорить в открытую. Мобильные телефоны могут прослушиваться спецслужбами сплошь и рядом. Тем более в СИЗО.

— Боюсь, за это время он вырастет и станет взрослым, — отшутился Виктор.

— Я навел справки и на днях свяжусь с вашим адвокатом. По моим данным и расчётам вы сможете приобрести собачку намного раньше, чем думаете сами. Я не в Новгороде, но этот телефон новгородский, если будет возможность и желание узнать о состоянии и здоровье пса, звоните на него. Но только в указанное время. — После этих слов Алексей отключился.

Виктор был очень рад, что поговорил с другом. Ведь, по большому счету, у него в этой жизни ближе Лехи и не осталось никого. Как же хочется его увидеть и по-братски обнять! Лишь бы опера его не вычислили, ведь он в розыск объявлен. Вот теперь и жить захотелось на полную.

Почему то здесь, в камере, Татьяна почти не вспоминалась. Что-то сломалось внутри у Виктора, перегорело что-то в сердце. Он сделал для неё всё, что мог, да и она для него. Ведь только благодаря Тане он встал совершенно на другой путь, пошел в одной связке с операми и сыщиками против Озерова и его, да и своей, группировки.

Сегодня, когда ложился спать, Михайлов снова вспомнил о Тане. Вот ведь как судьба сыграла с ними шутку. Познакомились они практически в небе, влюбился он в неё в небе. И по большому счёту, и разлучило их небо. Ведь только там кто-то решает их судьбы, на небесах, подталкивает к каким-то поступкам, решениям, действиям. Почему небо решило всё так, что он не смог найти её три года назад? Ведь найди он её тогда, всё было бы совершенно иначе! Возможно, сейчас они были бы вместе и были бы счастливыми супругами. Но так не случилось. Значит, не должно было случиться. Значит, для чего-то было нужно произойти всему тому, что произошло. Может быть, это в конечном итоге и к лучшему.

Остаётся только надеяться, что суд определит ему минимальное наказание, хочется ещё пожить нормально. А бизнес у них крутится, управляет им надежный человек, который не должен крысятничать и воровать. Виктор обещал оформить на него долю Воробья, когда определится по суду. Так что всё будет хорошо…

А Осокин со своей бригадой продолжал трудиться в своих двух сферах — на детективном поприще и в «межклиентье» в сфере частного извоза. Дела тоже, в принципе, шли неплохо. Но всегда хочется, чтобы было лучше.

И вот сегодня детективной работы не было. Сергей на своей машинке отправился в «Ленту», чтобы занять очередь в грядке «бомбил». Когда он уже заехал на стоянку, услышал трель звонка своего мобильного телефона. Номер был незнакомый. «Может быть, работа новая? — подумал сыщик. — Хорошо бы клиент богатенький объявился».

Он нажал клавишу приема:

— Слушаю вас.

В трубке пару секунд молчали, затем Сергей услышал до боли знакомый голос, который последние три месяца слышался ему везде. Голос, с которым, он постоянно общался сам по себе, разговаривал, представляя, что этот человек находится рядом. И по которому он скучал все эти три месяца, сам себе не признаваясь, что это — не просто так. Впрочем, скучал он не только по голосу. Танины глаза, её пронзительно милая улыбка, да и вся она, такая манящая и недоступная…

— Привет. Ты же говорил — «если что, звони». Вот, звоню. Наверное, это «если что» наступило…