Глава 1

«Началось»

Наступила долгожданная суббота, хотя и ждали они её всего три неполных дня. По материалам сыщика сегодня вероятнее всего заработает гостевой дом в Бронницах с русской баней. Как правило, там должны присутствовать две или три проститутки и один или два богатеньких клиента. Это могут быть предприниматели, бизнесмены, а могут быть и чиновники, купленные Быстровым. Нельзя исключать и чинов из полиции. Из охраны может быть только один человек «Рваного», максимум двое. Личную охрану в это заведение он своим клиентам брать запрещал. Лишняя огласка таким мероприятиям не нужна, а охранник всегда только лишь охранник. Лобунько с Исаковым уже в который раз обсудили все моменты акции. Всего не предусмотришь, но очень этого хотелось бы.

К обеду они уже полностью экипировались, загрузили в «восьмерку» четыре пятилитровых канистры с горючей смесью, которая успешно прошла испытание на складах, положили сменную обувь, необходимую одежду, пару вязаных черных шапок с разрезами для глаз, моток хорошего скотча, резиновые медицинские перчатки, хорошую аптечку со жгутами и несколькими шприцами с обезболивающим и, конечно же, припрятали ствол с глушителем и парочку травматических пистолетов. Возить всё это с собой было крайне опасно, но без риска в таком деле не обойтись. Еще раз все проверили, доложили еще некоторые мелочи, без которых всё ими спланированное могло сойти на «нет». Даже навесной амбарный замок с ключом не забыли. Вроде, всё…

Раньше одиннадцати вечера появляться там смысла не было. Поэтому решили еще немного отдохнуть. А в половине одиннадцатого вечера друзья успешно миновали пост ГИБДД у Синего моста. До Бронниц оставалось менее двадцати километров. На улице уже было темно. На повороте в сторону Новоселиц припарковали машину несколько в стороне от дороги. Здесь частенько прятались вечерами влюбленные на своих шлюховозках. Так что привязка была неплохая. Да и со стороны трассы машину не было видно. До гостевого дома оставалось пройтись пешком метров двести. Сложив нужные вещи в небольшую спортивную сумку, друзья уверенно направились к цели своего назначения. Из канистр решили взять только две – вполне должно хватить. Две других оставили в машине. Хоть своя ноша и не тянет, но лишний груз таскать на себе не хотелось.

Дом и баня гнездились несколько в стороне от жилых домов, что было очень удобно. В это время в деревне пешком уже практически никто не ходил. Друзья переоделись и приблизились, насколько это было возможно, к дому-борделю. Площадка около него хорошо освещалась, и из темноты при помощи бинокля можно прекрасно наблюдать за всем происходящим на объекте № 2, – как они обозвали гостевой дом и баню.

Баня находилась метрах в пятидесяти, если не больше, от самого дома, что тоже очень удобно. Около дома стоял большой черный джип, скорее всего клиента, и девятка, видимо, охранника «Рваного». Скорее всего, именно на ней он и доставил сюда девушек, желающих заработать много легких денег. В бане уже шел разврат, гремела музыка, раздавались смеющиеся женские голоса. Дверь в неё была закрыта.

Когда таксист рассматривал в бинокль джип, то обнаружил знакомые зеркальные номера 222. Вот и встретились, урод. Он вспомнил, как больше года назад хозяин этого сарая подрезал его любимую вишневую «семерочку» на площади Строителей, когда Анатолий пробирался через пробку в сторону Колмово. Вот и время посчитаться пришло. Дверь дома была открыта, из нее несколько раз выходил курить молодой мужчина, одновременно поглядывая на баню. Следил за порядком. Выходило, охранник в доме только один. Это радовало. Выждали еще полчаса. Ничего не менялось. В бане гулеванили вовсю. Ну что, пора и начинать, а то как бы любители русского пара не захотели закончить пораньше. Друзья натянули на себя шапочки, надели перчатки и в легких кедах осторожно стали пробираться к дому так, чтобы не попасть в освещенные места. Удивительно, но собак здесь не держали. Видимо, «Рваный» считал, что это лишнее. Баня функционировала лишь по субботам, а ездить и кормить сюда этих зверюг каждый день накладно. Когда подошли практически к самому дому, услышали, что охранник смотрит по телевизору какой-то боевик со стрельбой. Мало ему, видите ли, приключений на свою задницу в реальной жизни.

Осторожно поднялись по ступенькам, и по очереди зашли в дом. Исаков заходил первым, стараясь нигде не нашуметь. Когда Анатолий практически зашел в комнату, охранник резко повернулся и обомлел: прямо перед ним находились двое мужчин в черных масках, в руках у которых было по пистолету, причем у Исакова на ствол был навинчен глушитель. У его тезки в руках была травматика, но охранник этого знать не мог. Тем не менее, он не растерялся. Откуда у него в руке появился «Макаров», Исаков даже не заметил. Лопухнулся по полной программе. Выстрел он услышал не сразу. Сначала почувствовал жгучую острую боль в левой ноге выше колена. Но реакция все же сработала, хотя и на мгновение позже: Толя завалился на пол, чтобы избежать второго выстрела, и в это время дважды сработала «пукалка» Лобунько. Резиновые пули попали в грудь мужичине. Тот посчитал, что его зацепили из настоящего пистолета, выронил свой «Макаров» и схватился за грудь. Пока Исаков пытался подняться, его друг в прыжке удачно опустил на затылок охранника рукоятку своего оружия, после чего тот завалился без сознания. Друзья прислушались: в бане продолжалось веселье.

Боль в ноге была в принципе терпимая, но кровь уже начала обильно выступать.

– Как ты, живой? – Лобунько помог Толику подняться.

– Да ничего, жив вроде, ногу вот зацепил, пидор. Ты давай скотчем спеленай его, пока он без сознанки.

Что его тезка грамотно и быстро сделал. Скотч выбирали в магазине качественный, – знали, что от него многое зависит. За пару минут охранник был замотан по рукам и ногам. Рот пока не стали закрывать, хотелось малость пообщаться. Времени оставалось немного. Лобунько достал из сумки жгут и тщательно перетянул ногу другу выше раны. Штанина спортивного костюма уже была обильно пропитана кровью.

Обидно, что на первом серьёзном деле такой прокол! Но вот теперь пора начинать основное мероприятие.

Лобунько похлопал по щекам охранника, тот открыл глаза, пытался дернуться, но безрезультатно.

– Если, падла, пикнешь, сразу пристрелю, – Исаков направил на него свой ствол, – отвечай быстро на вопросы. Где «Рваный» и кто в бане?

– «Рваный» дома у Светки в Подберезье. А в бане клиент с тремя телками.

– Кто такой?

– Да наш постоянный, маньяк до баб, директор завода какого-то. Ну, вы, парни, попали. «Рваный» вас на куски теперь порвет. Не знали, куда лезете?

– Порвалок у твоего «Рваного» не хватит, – сказал Исаков, сначала мы тебя порвем, а потом уже и до него самого доберемся. Миша, залепи ему пасть!

Толя Лобунько тут же скотчем перетянул ему всю голову, оставил только нос и глаза.

– А сейчас ты, паскуда, получишь то, что заслужил.

Исаков направил на него ствол и без лишних слов выстрелил в ногу, туда, куда несколькими минутами раньше был ранен сам. Глаза у охранника вылезли из орбит, но кроме мычания он ничего из себя выдавить не мог, так же, как и крикнуть. Лобунько вышел из дома, убедился, что в бане ничего не изменилось, поднял с земли одну из канистр и, войдя снова в дом, начал поливать пол, стены и самого охранника. Тот начал понимать, что сейчас у него наступит ужасная смерть. Он пытался что-то сказать, из глаз покатились слезы.

– Ну что, падаль, жить хочешь?

Мужчина бешено закивал головой, вымаливая жизнь.

– Ладно, хрен с тобой, поживи чуток еще. Может, дай Бог, когда-нибудь и отблагодаришь нас за это. – Не хотел Исаков его смерти, понимал, что это, скорее всего, обыкновенная шестерка, выставленная здесь на охрану. – Давай, Миша, тащи его к бане, а я здесь всё закончу.

Так называемый Миша медленно стал выволакивать обоссавшегося от страха мужика на улицу, а Исаков, дождавшись, когда они спустятся на землю около крыльца, зажег спичку и бросил её на пол. Огонь схватился моментально. Толя закрыл дверь дома. Бросив у двери бани снова потерявшего сознание охранника, друзья резко открыли дверь. Картина перед ними предстала пикантная: толстый мужик лет под шестьдесят валялся на диване в предбаннике совершено голый, а две проститутки облизывали его со всех сторон. Третья шлюха, видимо, находилась в парилке, так как оттуда доносились звуки ударов веника по телу. Любительница пара! А мужик только мычал от удовольствия. Он даже не сразу сумел осознать перемену в происходящем, хотя девки завизжали от страха, увидев перед собой двух мужчин в масках с прорезями для глаз. К тому же предусмотрительный Лобунько все снимал на видеокамеру. Анатолий в этот момент выстрелил со своего ствола поверх головы мужика.

– Всем не орать, забиться в угол. Мобильные телефоны, барсетки на стол. Всё сделаете правильно, останетесь жить. Хатынь устраивать не будем!

Девчонки достали свои сумочки и мобильные телефоны, не забыв и про свою подругу, не выходившую из парилки.

– А твой где? – обратился Анатолий к мужику.

– В мы-ма-в машине, – от страха он стал заикаться.

Исаков забрал все, что выложили проститутки, и стал помогать другу затаскивать охранника в баню. Когда они закончили, он обшмонал одежду мужика, достал ключи с сигнализацией от джипа и передал Лобунько. Тот без слов его понял и пошёл к машине. Исаков загнал девок и мужика в моечное отделение, откуда третья девушка так и не выходила, – сидела в углу, сжавшись от страха. Охранник остался валяться в предбаннике.

– Дом сейчас горит, скоро приедет пожарный расчет и, возможно, строение успеет частично сохраниться. Вы сидите здесь и не дергайтесь, – он говорил размеренно и спокойно, что придавало лишь больший ужас происходящему. – Мы вас закроем снаружи. До бани огонь не доберется. Если будете орать и поднимать панику, достанем и прибьем вас в городе. «Рваному» передайте, что он заказан, и жить ему осталось не больше недели. Всё, спокойной ночи!

Напоследок он еще пару раз выстрелил в потолок. Хлопков почти не было слышно. Но нужной реакции эти выстрелы достигли: проститутки снова завизжали от страха, а мужик дёргался, как заведённый.

Выйдя из бани, Анатолий закрыл дверь снаружи и навесил на неё амбарный замок. Дверь была крепкой, замок такой же, окошечко в парилке было очень маленьким. Так что выбраться отсюда не представлялось возможным.

– Ты всё из машины взял? – обратился Толян к соратнику. – Телефон нашёл?

– Да, всё, даже из дома кое-что прихватить успел. Пора двигать, а то усадьба уже разгорается, и минут через пять пожар будет виден издалека.

Они быстрым шагом, насколько только Исаков мог это проделывать с раненой ногой, двинулись в сторону спрятанной машины. Минут через пятнадцать «восьмерочка» удачно завелась, и они направились в сторону города. Как ни странно, дом уже горел достаточно ярко, но никаких криков о пожаре и суеты в деревне не было слышно. Народ элементарно спал.

А кто не спал, не хотели, наверное, вмешиваться, зная репутацию этого заведения.

– Как ты думаешь, джип загорится от дома? – спросил Лобунько.

– Без разницы. Главное, баня далеко от него, и вся эта компания останется живой. Лишних смертей нам не надо.

Оставался риск проехать пост ГИБДД. Время уже позднее. Проезжая через Синий мост, выбросили в речку различные причиндалы, в том числе использованную обувь, кое-какую одежду. Стволы и барсетки спрятали в лесу рядом с тем местом, где их дожидалась «восьмерка». Насчет схоронок Лобунько был мастер высшего пилотажа. Так что пост они проезжали практически чистыми, не считая перетянутую жгутом ногу Исакова и кровь на штанах. Подождали попутный большой грузовик, и проехали пост ГИББДД сразу же за ним. Доблестные ГИБДДшники мирно спали. Никто даже не вышел из будки и не попытался остановить их. То, что так неудачно началось, так удачно закончилось. И только в самом городе Исаков почувствовал, что сильно слабеет, дала о себе знать большая потеря крови. Хорошо, что артерия не была задета, но тем не менее…

Нужен был врач, причём срочно. Ни о какой больнице даже и мечтать не приходилось. Исаков ожесточенно думал, что можно предпринять. Может быть, Осокину позвонить, тот придумал бы что-нибудь. Но решили пока не делать и этого. И тут Толя вспомнил о своем коллеге «бомбиле» Сане Чапае. Он был из медицинской семьи, разбирался во многих вопросах, даже как-то рассказывал, что зашивал бровь другу, а потом и швы тому снимал. Хотя время было позднее, даже уже раннее, но другого выхода Исаков не находил. Да и жена у Сашки была понятливым человеком, никогда лишних вопросов не задавала и мужу не перечила. Оставался риск расшифровки, но рисковать приходилось. Иначе можно получить заражение крови, и в лучшем случае остаться без ноги. О худшем случае даже и думать не хотелось.

Толя набрал номер Саньки с телефона, предназначенного для Осокина, решив сменить его завтра. Как ни странно, но коллега ответил почти сразу, видимо, не спал совсем, или только что проснулся. Долго ему объяснять ничего не пришлось. Он назвал адрес и проворчал: «Жду через пятнадцать минут. У меня дома всё есть».

Через полчаса началась операция по извлечению пули из ноги. Толяну повезло – кость не была задета.

Сашка колдовал над Исаковым чуть более получаса. Затем наложил швы:

– На, возьми, – проговорил он, когда было всё кончено, и протянул таксисту маленький свинцовый комочек. – Оставь на память. А сейчас давай по сто пятьдесят граммов и спать. Уедете завтра. Здесь вас никто искать не будет. А жена у внучки ночует, приедет лишь завтра к обеду. Рассказывать мне ничего не надо. Меньше знаешь, крепче спишь.

Он постелил друзьям в большой комнате на диване, сам тоже остался дома, хотя собирался ехать встречать московский поезд. Тактично посчитав, что друзьям будет спокойнее, если он от них никуда уезжать не будет.

После принятых ста пятидесяти граммов хорошей тридцати пяти градусной настойки, все уснули нормальным крепким сном, и кошмары их не беспокоили…

Группировка Быстрова Владимира Марковича

«Быстрика» разбудил звонок мобильного телефона, когда он крепко обнимал во сне свою любовницу. Звонил Кирилл.

– Ну, что там у тебя? В выходной день выспаться не даешь.

Пока он слушал своего шефа безопасности, выражение глаз «Быстрика» менялось кардинально. Продолжая слушать Кирилла, он уже вскочил с кровати и начал собирать разбросанные по полу вещи, а точнее – одежду. Светка, как ни в чем не бывало, продолжала сладко сопеть.

– Срочно езжай за мной! Уже близко? Хорошо! Ментам звонили? Хорошо, что хоть этого догадались не делать. Будем разбираться без них. Я выхожу и иду в сторону трассы. Давай скорее!

Через пять минут он уже сидел в «Ситроене» и скрипел зубами от злости и бессилия. Иванов на предельной скорости гнал машину в сторону города, одновременно отвечая на вопросы шефа.

– Этот Вован не сдохнет пока без лекаря?

– Крови много потерял, а так ничего. Девки колют ему что-то из аптечки. Представляешь, он даже обоссался от страха, но, тем не менее, молодец, подстрелил одного.

– Хата сгорела полностью?

– Да, но баня цела. Еще обе тачки сгорели. Наша «девятка» и джип этого борова. Я отправил туда Санягу и Мотю. Пусть улаживают вопросы с пожарниками. Им заявили, что по пьянке случайно хату сами спалили. Ментов вроде получается пока не вызывать, денег пожарным отстегнули немеряно. Но существует опасность, что кто-то из местных может настучать.

– Это уже не страшно, главное – сами не стали заяву корябать, – «Рваный» был в бешенстве и одновременно растерян. Странное стечение двух разных чувств. – Ты что-нибудь понимаешь?

– Если честно, то ничего, – сказал Кирилл, – клоунада какая-то. И еще, один из этих тварей в масках заявил девчонкам, что ты заказан, и жить тебе осталось не больше недели.

– Чушь какая-то. Когда заказывают, то исполняют, а не разговоры говорят. Ни хрена не понимаю. А что боров? Не обосрался от страха?

– Как ни странно, ведет себя достойно. Трясется, конечно, машину, говорит, жалко. А так ничего…

– Что же происходит? За три дня – два таких ЧП. Может быть, это все же Анвар? Ни хрена понять не могу.

– Я тоже, – согласился Иванов.

– Анвара исключать теперь уже нельзя. Он очень хитрый. Может специально сыграть под дилетантов. А ведь такая игра в высшей степени может говорить о профессионализме. Вот только смысл в чем? Башка кругом идет… ты можешь быстрее ехать?!

– Володя, на спидометр посмотри, сто семьдесят летим. Или хочешь уйти раньше отпущенной этими тварями недели?

«Рваный» в бешенстве зыркнул на своего помощника:

– Юморить вздумал? Я тебе сейчас устрою «Аншлаг» с Винокуром! А кстати, – вдруг вспомнил Быстров, – ты таксистом уже успел заняться?

– Да когда? Только сегодня собрался к нему на хату съездить. Вот тебя передам Саняге с Мотей и отправлюсь к нему.

– По результату сразу мне позвони. И если выцепишь его, вези сразу к нам. Хотя, чувствую, что это пустышка. Неужели все-таки Анвар?

– Давай не будем гадать. Разберусь!

– И все-таки я ни хрена не понимаю – что же происходит-то?!

Через тридцать минут они въезжали в Бронницы. Пожарных машин уже не было. Ментов тоже, что радовало. Все шестеро: три проститутки, Саняга с Мотей и Боров бродили по пепелищу. Делали вид, что осматривают место происшествия.

– Вот дебилы, лучше бы Вовану помогли. Где он, кстати? – обратился Быстров к Кириллу.

– Был в бане. Кажется, уснул… или уже сознание потерял. Надо срочно лекаря.

– Мотя, срочно дуй в деревню, должен же здесь быть медпункт, – приказал шеф. – И тащи сюда за любые деньги какого-нибудь лепилу. Да не пешком, придурок, «Приору» свою возьми. А я пока с девочками покалякаю. А ты, Кирилл, в город к таксисту. И жду от тебя звонка. Мы тут подразберемся и в офис мотанем. Встретимся там.

Кирилл кивнул и, развернувшись, погнал в город.

Исаков, Лобунько, Чапай, Осокин

Друзья спали недолго, первым проснулся таксист Исаков. Видимо, давала о себе знать рана и перенесенная в домашних условиях операция. Он лежал молча. Чувствовалось, что поднялась небольшая температура. Саня предупреждал, после операции какое-то время так и будет. Это не страшно. А вот если она будет не проходить и подниматься, нужно будет обязательно обратиться к врачу. С такими вещами шутить не следует. Вот и остальные зашевелились и начали вставать с постелей. Злоупотреблять гостеприимством коллеги по «Ленте» не хотелось, и тем более не хотелось подставлять его как перед законом, так и перед бандитами. Пора и честь знать.

Исаков осторожно выглянул в окно. «Восьмерка» стояла там же, где её и оставили, никому не мешая и не перегораживая проезд по двору. Друзья стали собираться.

– Не спешите, давайте хоть чайку выпьем, – предложил хозяин.

Они не отказались, хотя в принципе уже торопились на базу.

– Саша, – обратился к Чапаю Исаков, – если тебя все же кто-нибудь вычислит, я имею в виду бандитов, ты абсолютно ничего не скрывай. Так и объясни, что обратился старый друг по таксисткой практике и попросил помочь, так как получил огнестрельную рану, а в больницу идти боялся. Не хотел нарываться на полицию. А ты по старой дружбе не смог отказать, и сделал всё, что мог. Лишних вопросов не задавал, а мы ничего толком и не рассказывали. А сейчас мы допьем чай и смотаемся. Сам, конечно, очень тебя прошу, никому об этом инциденте не рассказывай. И нам можешь навредить, а самое главное – себе. Сам понимаешь… а твои хирургические способности мы тебе сейчас компенсируем.

Анатолий достал из кармана пять тысяч рублей одной купюрой и протянул Саньке. Тот брать деньги отказался, но Исаков просто положил их под кружку на стол:

– Никакие возражения не принимаются. Ты даже не представляешь, насколько выручил нас. Теперь, вероятно, мы долго не увидимся… может быть, никогда. А может, и сведет еще судьба. В любом случае мы, а особенно я, перед тобой в долгу. Счастья тебе и здоровья!

Друзья обнялись и тезки вышли из квартиры. Во дворе всё было спокойно, ничего подозрительного мужчины не обнаружили. Машинка завелась, как часики, и они отправились на базу. Как и прежде – спрятали её во дворах, но так, чтобы она была видна из их окна, и поднялись в свою берлогу.

Исаков сразу прилег под одеяло, все же температура вещь неприятная, тем более даже невысокую Толян переносил болезненно. Он выпил пару таблеток, которые дал ему Чапай. Вроде легче стало.

Лобунько посмотрел на друга и сделал определенный вывод:

– Всё, лимит времени вышел. Надо связаться с твоим сыщиком. Звони ему прямо сейчас, но уже с моего телефона. Тот, с которого ты звонил Чапаю, надо выбрасывать. Береженого Бог бережет.

Толян с ним согласился и набрал секретный номер Осокина, который был предназначен также только для связи с ним:

– Привет, это я. Записывай адрес, надо срочно встречаться.

* * *

Через полчаса детектив стучался к ним в дверь, звонок не работал.

Увидев на кровати бледного Исакова, Сергей был немало удивлен:

– Ну, вы, блин, даёте, – фразой из кинофильма приветствовал Сергей двух друзей. – Но для начала знакомимся, Сергей, – он протянул руку Лобунько, которую тот пожал и тоже представился. – Ну, а теперь рассказывайте по порядку, что у вас произошло, вояки хреновы!

Друзья не заставили себя долго ждать. Больше говорил новгородский таксист, иногда добавлял фразы его военный друг. Когда сыщику стало известно всё от начала до сего момента, он сделал вывод:

– Натворили вы дел, братцы. Давайте думать, что будем делать дальше. Пора над вами шефство брать. Мне кажется, бандиты уже поняли, откуда ветер дует, или уже подозревают это. Вы сами-то как считаете? Вам хоть ясно, что вы ходячие трупы? Это только вопрос времени, и мне думается – очень короткого. А тебя надо срочно к настоящему врачу. Я уважаю Саньку, но он мог и занести что-нибудь в рану в домашних условиях. Будем думать… можно, конечно, мою бывшую жену попросить отколоть тебя антибиотиками, но будет ли это достаточно? Судя по поднимающейся температуре, – нет! Нужен настоящий хирург. Есть у меня один такой, но он лоялен и с бандитами. Лечит всех, кто хорошо платит. И что интересно, ни полиции, ни бандитам о своих клиентах не говорит. Я не знаю такого случая, чтобы он кому-нибудь что-нибудь стуканул. По жизни крепкий мужик, не стукач. Но я думаю, что его Быстров с Ивановым могут так взять в оборот, что он маму родную сдаст. Методы их известны. Если только комбинацию какую-нибудь придумать… А бандиты ведь могут его и в качестве живца использовать, если «Рваный» со своим фашистом решат через этого доктора искать раненого исполнителя, а сами на дно лягут. Да… озадачили вы меня.

– Сережа, врача надо скорее, времени мало остается, надо план мой реализовывать, – Исаков всё о своём твердил. – Мне через три дня надо быть на ногах. У нас на очереди Кирилл, как ты его назвал – «фашист».

– А ты представляешь, что они сейчас на этом пепелище в Броннице делают? А я сейчас объясню. В полицию заяву, конечно же, не сделали, не в их это интересах. Да и знал бы я об этом уже. А вот пули твоего «Макарова» в бане наверняка уже выковыряли. Собрали твою кровь, чтобы потом точно быть уверенными, что это был ты. Наверняка опросы местных жителей усиленные устраивают. Может быть, и машину уже могут знать, ведь она наверняка где-нибудь недалеко находилась. А самое главное, они ищут тебя, Толян. Проверяют известные им адреса. И, когда они узнают, что ты всё в Новгороде распродал и уехал с семьей к черту на кулички, то совершенно точно придут к выводу, что за всеми их проблемами стоишь именно ты. А кто там тебе помогает, это уже дело второе. Им и надо-то всего – вывезти тебя в лес, а еще лучше – твою жену и сыновей. И всё… ты спекся.

– Но ты прекрасно знаешь, что это невозможно. Я все предусмотрел, – упорствовал Исаков.

– Всё предусмотреть невозможно. И у самого «Рваного», и у Кирилла головы работают, как у лучших оперов. Иначе они не были бы на свободе так долго с их делами. А самое главное их преимущество, о котором ты сам говорил – нет у них той пресловутой черты, которая не дает нормальному человеку нажимать на курок пистолета по поводу и без повода.

Он чуть помолчал и добавил:

– Так, всё, хватит. Давай думать о враче. Я пока ноль в этом вопросе… – Осокин задумался, но через пару минут продолжил. – Будьте здесь. Из дома ни шагу. Где машина?

– Вон, за окном, – показал Лобунько.

– Надо срочно спрятать её, лучше – в гараж. Так, планы меняются, – Осокин взял ключи от гаража у Исакова и уточнил: – Вы на дело точно на левых железках ездили?

– Да! – оба утвердительно кивнули.

– Тогда дома остается только Исаков и жрёт Санькины таблетки. Лучшего все равно пока ничего нет. А мы с Толяном перегоняем машину в гараж на родных железках. Объясни, кстати, где он находится.

Исаков объяснил и даже схему нарисовал.

– Затем я делаю установку по твоим квартирам, чтобы узнать, искали тебя там уже или еще нет. Времени после вашей вшивой бани прошло достаточно, поэтому думаю, уже искали.

– Но почему ты считаешь, что они меня уже ищут? – все еще продолжал упорствовать таксист.

– Может быть, еще и нет, но давай исходить из худшего и не считать соперника дураком, – продолжал ликбез частный сыщик. – Поэтому сиди и никуда не высовывайся. Мы уходим.

Они спустились во двор и обошли всю округу. Всё спокойно. За «восьмеркой» никто не смотрел. Во всяком случае, они ничего подозрительного не увидели. Сергей объяснил тезке Исакова, каким образом сейчас необходимо проехать к гаражам в Григоровский комплекс, так как он сам проведёт за ним контрольное наблюдение, чтобы быть уверенными в успехе их мероприятия.

Толя Лобунько все понял правильно и ехал, как просил его Сергей. Осокин двигался за ним на своей машине, пропустив между ними три легковушки. Он убедился на сто процентов, что хвоста никакого нет. Это уже было неплохо. Поставили тачку в гараж. Постарались сделать это без свидетелей. Затем Толян сел в машину к Сергею, и они поехали на квартиру Исакова, где тот когда-то проживал с семьей. Когда подъезжали к дому, Сергей обратил внимание на знакомый белый «Ситроен», выезжающий со двора дома таксиста. Опаньки! Всё встало на свои места. За рулем машины Сергей узнал Иванова Кирилла. Иванов не знал сыщика и его машину, да и далеко они находились. Хорошо, что все прошло так чисто. Необходимость в установке отпала. Таких совпадений не бывает: Исакова ищут и, следовательно, Кирилл уже знает, что таксиста ни для кого в городе нет, как и всей его семьи. Начальник безопасности Быстрова наверняка сумел разговорить бабушек на скамеечках.

– Давай чуть прокатимся за ним, надо понять, куда он сейчас направится.

Сыщик отпустил заметную машину подальше и занялся своей обычной работой, так называемой наружкой. Держал он его на грани утери. Один раз упустил на светофоре, но затем все-таки с трудом, но сумел догнать. Через пять минут стало ясно, что тот едет в офис. Сергей отпустил его из вида, а через десять минут проехал мимо офиса «Рваного». Тут уже стояла «Приора». «Ситроен» пристроился рядом. Ясно, значит, «Рваный» сейчас здесь. Будет проводиться так называемая оперативка по вновь открывшимся обстоятельствам. Ох, «жучка» бы туда, но это нереально…

– Так, срочно погнали в вашу пещеру. У нас в запасе есть чуть больше часа. Может быть, удастся провернуть первый этап с доктором.

В общаге Осокин дал мобильный телефон Хамитского Володи, прекрасного хирурга, и заставил Исакова позвонить ему со своего левого телефона, предварительно проинструктировав, что и как говорить. Хамитский ответил быстро:

– Слушаю вас.

– Здравствуйте, мне дали ваш номер, сказали, что вы поможете. У меня огнестрельное ранение ноги. Вчера прооперировали своими силами в домашних условиях. Сегодня чувствую себя значительно хуже. Срочно нужна ваша консультация и помощь. За первый прием плачу тысячу долларов. Куда мне можно подъехать? Это необходимо и очень срочно.

– Это стоит две тысячи долларов, приезжайте ко мне в больницу. Смена моя, надежная. Жду вас через двадцать минут. Если сможете приехать быстрее, будет ещё лучше.

Через пятнадцать минут Исаков на незнакомом левом такси подъехал в больницу и с трудом поднялся на этаж в отделение Хамитского. Осокин и Лобунько весь этот процесс контролировали в машине сыщика. Хвоста не было. Остались перекрывать это заведение, пока доктор осматривал больного. Деньги, естественно, доктор Вова получил сразу. Исакова не было больше часа. Затем он вышел и поймал частника вообще без шашечек, который отвез его к универмагу «Русь». Осокин с Лобунько ехали следом. Пока им везло. Никто за «бомбилой» не ехал. У «Руси» Анатолий вышел и сделал вид, что заходит в универмаг. Когда левак уехал, он сел в машину к сыщику, и они погнали на базу. По пути несколько раз проверились. Чисто…

Дома Исаков высказал свои впечатления о докторе:

– Я еще не встречал таких конкретных, грубых, но грамотных специалистов. Все бы доктора такими были! Рана немного загноилась. Он прочистил ее, сделал капельницу, дал десять шприцев и ампулы. Колоть три раза в день. Потом перешил шов. Через три дня необходимо снова показаться, предварительно созвониться. Еще сказал, чтобы я молился за того коновала, который мне все это проделал в домашних условиях. Утверждал, что если бы он не сделал все так вовремя, то я мог бы уже и концы отдать. Молиться за Саньку буду.

– Отлично, – констатировал Осокин. – На первом этапе с доктором мы их обыграли. Теперь лежи и восстанавливайся. Не забывайте про уколы. А как вам баня в Бронницах, понравилась? – вдруг без всякого перехода спросил сыщик.

– Да мы ее и не рассматривали, не до того было. Вроде, неплохая, – ответил тезка Исакова.

– Я думаю, в эту же баню «Рваный» и Прокофьева водил к девочкам.

– Кто такой Прокофьев? – удивленно спросил Исаков.

– Да, я ведь почти самого главного не рассказал, – продолжил Сергей. – Прокофьев, это чиновник областного масштаба, которого двойник «Рваного», изображенный на наших фотографиях, отправил на тот свет, подстроив несчастный случай – почти через пару дней после гибели твоей мамы. За рулём джипа, когда погибла твоя мама, получается, был он. Специалист высшего класса. Так называемый мягкий киллер, работает заказные убийства под несчастные случаи, его ищет полиция и ФСБ всей России уже несколько лет. Заказ был от Быстрова. Убийства, организованные таким образом и специалистом высшего пилотажа, почти никогда не раскрываются, потому что в большинстве случаев проходят мимо уголовного розыска и ФСБ.

– Значит, вы все же установили его? – обрадовался Исаков.

– К сожалению, нет. Ни имени, ни фамилии, ни клички – ничего. И доказательств никаких, кроме наших умозаключений и той фотографии. Выходить на него можно только через «Рваного». Возможно, что-то может знать Кирилл. Но и это уже много. Короче, три дня отдыха. Исаков, с постели кроме крайней нужды не вставать. Ты, тезка, тоже особо не светись. С тебя шесть телефонных аппаратов и столько же левых симок. Сможешь организовать?

– Спрашиваешь!

– Только приобретай всё в разных точках. Меня не ищите и не звоните. Все телефоны, через которые связывались с Чапаем, мной и Хамитским, уничтожить безвозвратно. Я пока займусь несколькими делами. Через пару дней появлюсь. В случае необходимости экстренной связи со мной выставьте на окно подушку. Смешно, как в шпионских фильмах, но очень действенно и понятно. Да и нет у нас сейчас другой связи. Не будем рисковать, не зная технических возможностей «Рваного» и его уродов. Я все пойму и появлюсь раньше. Писец, отдыхайте…

Сергей попрощался и ушел.

– Да, – высказал свое мнение Лобунько. – Если бы не твой Саня и этот сыщик, я и не знаю, что бы мы делали. Давай я сварганю что-нибудь пожрать, и поспим чуток, а то уже нервы, как струны стальные…

– Не откажусь. Займись, пожалуйста, а я чуть подремлю, – проговорил Исаков и отвалился на подушку. Нервы действительно требовали отдыха.

Офис Быстрова

После того, как Иванов уехал в город искать таксиста, «Рваный» дал указание своим кадрам найти все пули в бане, выпущенные из пистолета одного из нападавших. Сделать это было нетрудно. Труднее достать из деревянных стенок и потолка. А также надо собрать кровь раненого мужика в маске. Это было совсем просто. На том месте, где он стоял в предбаннике, была маленькая лужица. Все это было упаковано в полиэтиленовые пакетики. Он планировал через Архипова получить хоть какую-то информацию от этих материалов, которая может впоследствии установить нападавших.

Сам он лично начал опять склоняться к тому, что виновник всех поджогов и нападений был все же Анвар. Такая уверенность появилась после нападения в Бронницах. Только вот какую игру тот ведет? С таксистом проще. Вернется Кирилл, и все встанет на свои места. Не верил «Рваный», что какой-то таксёр мог поставить на уши всю его группировку год спустя после смерти его матери. Хотя, как версия она тоже имела право на рассмотрение и существование. А вот у Кирилла, похоже, мнение было противоположным, а мнением своего первого помощника он очень дорожил и уважал его. Поэтому и дал тому задание заниматься пока таксистом.

Саня с Мотей работали с местным населением. Но им ничего установить не удалось. Правда, нашлась парочка свидетелей, видевших примерно в момент нападения метрах в двухстах от усадьбы, на повороте в Новоселицы, незнакомую светлую машину. Но, ни марки, ни номеров никто, естественно, не разглядел.

Вована временно пристроили в местной амбулатории. Он потерял много крови, а так никакой опасности для жизни его состояние не представляло. Короче, пора возвращаться в город. «Опель» Вована решили оставить вместе с больным в Бронницах. Как ему станет лучше, пусть сразу садится на колеса и едет в город. «Приору» Моти тоже пришлось оставить пока здесь, кажется, оборвался ремень ГРМ. Местные слесари обещали к завтрашнему дню всё отремонтировать. Трудно было уместиться всем в одной машине, поэтому проституток отправили на попутном транспорте, снабдив для этого нужным количеством денег.

Нельзя сказать, что Быстров был напуган этим нападением. Больше его беспокоила полная неясность ситуации. Хотя страх тоже присутствовал.

В офисе он собрал весь основной костяк группировки. Не было только Вована и Кирилла, который скоро тоже должен был появиться. Все же без него Быстров чувствовал себя несколько безоружным.

– Ну и что каждый из вас думает обо всех этих происшествиях? – обратился он к присутствующим. – Так и считаем, что склады случайно загорелись? Может быть, и в Бронницах повеселились пьяные грибники, перепутав сезон?

Никто ничего вразумительного сказать не мог. Говорили или какую-нибудь чушь, или склонялись к версии против Анвара. Да, без Кирилла это было не оперативное совещание группировки, а какие-то старушечьи посиделки. «Рваный» решил не дожидаться от него звонка и позвонил ему сам:

– Ну, и какого хрена молчишь? Что там у тебя?

– Я уже еду в офис, буду минут через десять. А ни х… у меня хорошего нет. Скоро всё расскажу.

Когда он вошел в кабинет к шефу, выражение его лица было каким-то растерянным. Быстрова это забеспокоило:

– Говори!

– Был я на двух хатах, вернее, в домах, где проживал таксист с семьей, и где проживала его погибшая мать. Пообщался с соседями, с местными бабульками. Информация следующая: в январе и феврале наш терпила продал всю имеющуюся недвижимость, машину, мебель, и всей семьей убыл в неизвестном направлении. По слухам – к родственникам жены куда-то на Украину. Предположительно – Полтавская область. Вот такие дела. Якобы климат местный не подходит для его старшего сына, которому сейчас, кажется, три года. Если честно, меня это немного беспокоит. Я связался с Архиповым, следователь пообещал в ближайшие дни собрать как можно больше информации об этом человеке. Вот такие дела. У меня пока всё.

– Ты что, хочешь сказать, что именно он виновник наших проблем? – удивленно спросил Быстров у своего помощника.

– Во всяком случае, – продолжил Иванов, – я этого не исключаю, и лично для меня эта версия более перспективная, чем сваливать всё на Анвара.

– Ладно, оставим пока это до получения информации от следователя. Давайте подумаем, что мы сейчас можем сделать, исходя из новых данных после нападения в Бронницах. Выскажись, Кирилл, ведь ты отвечаешь за безопасность нашего бизнеса, – «Рваный» общался практически с одним Кириллом. Мнение других его мало интересовало.

– А что мы имеем сейчас? – продолжил шеф безопасности. – Пули и кровь догадались собрать?

Быстров утвердительно кивнул.

– Уже хорошо. Через того же Архипова попытаемся что-нибудь из этого высосать. То, что одного из нападавших зовут Мишей – полная липа, и дураку ясно. Даже не рассматриваем. Затем, само нападение. Характер его и исполнение ничего вам не говорит?

Все молчали и смотрели на Кирилла. Он продолжил:

– У меня сложилось четкое мнение, что действовали настоящие профессионалы. Всё проведено четко по времени и грамотно по исполнению. Даже то, как спеленали и вырубили Вована, подтверждает это. Люди прекрасно обращаются с оружием, отсутствует или сведен к минимуму страх. Психологический наезд. Проводимая видеосъемка… Единственный их прокол: один из них дал возможность Вовану подстрелить его. Не выстрелил первым. Зато потом реабилитировался, все-таки сделал свой выстрел. Странно только, что не убил…

– Ты считаешь, что это могли быть менты? – спросил шеф.

– Не исключаю, но больше склоняюсь к мнению, что это что-то типа спецназа или вояк. Даже фраза о заказе Владимира Марковича была, я считаю, направлена на достижение определенного психологического эффекта, запугивание. Не утверждаю, что я прав, но… думайте сами. А судя по рассказам проституток, одна из которых имеет медицинское образование, жгут подранку был наложен более чем профессионально в такой ситуации. Таким вещам учат и отрабатывают их во время военных действий. Всё это меня очень беспокоит.

– Обрадовал, нечего сказать, – растерянно промолвил Быстров. – Ну, тогда причем здесь таксист?

– А что мы про него знаем? Да ничего. Кем он был до того, как сел за руль своей «семерки»?

– Ладно, оставим его пока в покое. Что мы можем предпринять, – снова повел разговор Быстров, обращаясь к Кириллу, – исходя из того, что один из них ранен в ногу? Судя по количеству крови, вытекшей из него, даже не смотря на жгут, ранение серьезное.

– Определенно, ему нужен врач, хороший хирург. В городе таких много, но все они официалы, – Кирилл не торопясь развивал свою мысль. – А в больницу раненый однозначно обращаться не будет. Это вне всяких сомнений. Но проверить этот факт мы всё равно обязаны. Пусть этим займется Мотя. Времени – сутки. Завтра дашь полный отчет по всем больничкам и поликлиникам города. В том числе – и по частным клиникам. Чтобы не тратить время, можешь заняться этим прямо сейчас. Владимир Маркович, вы не против?

– Пусть идет! Дальше давай, – сказал «Рваный», когда Мотя вышел из кабинета.

– Значит, надо искать хорошего неофициала, или официала, который за деньги может оказывать такие услуги тайно.

– Из тебя вышел бы прекрасный мент, чего ты в бандиты подался? – спросил шеф.

– Здесь все свои, отвечу цинично, но честно: не люблю защищать. Мне больше убивать нравится, и деньги большие люблю. Устраивает ответ?

– Вполне. Ну, продолжай.

– А нечего больше продолжать. Надо срочно искать таких лепил. Работать надо.

– И как ты собираешься работать? – спросил своего помощника Быстров.

– Очень просто. Если мы приняли за аксиому, что против нас работают профессионалы, то наш подранок к неофицилам не пойдет. Он прекрасно понимает, что по сфере нашей деятельности мы их всех знаем наперечет, так как пользуемся ими очень часто. Этот путь для него закрыт. Но, опять же, проверить это надо. Пусть этим займется Саняга. Он частенько к ним обращался. Срок также сутки. Думаю, он тоже может не терять время здесь с нами.

– Выметайся, – коротко бросил «Рваный». – Завтра с утра с отчетом ко мне вместе с Мотей. Так, Кирилл, – продолжил Быстров, – нас двое осталось, что ты приготовил напоследок?

– А теперь самое интересное. И ты, Володя, и я знаем одного официала, который не брезгует побочным заработком и оказывает такие услуги. Причем репутация у него достаточно приличная как у ментов, так и у нашего брата. Я не знаю ни одного случая, чтобы он слил кого-нибудь из наших ментам, и наоборот. И он латал таких людей, что если мы на него наедем, то нам могут и грабки оторвать.

– Я понял, о ком ты говоришь. Сам в прошлом году латался у Володи. Что тогда будем делать? Хамитский – фигура в нашем городишке. За него и смотрящий поднимется, да и куча чиновников, которых он перешивал после разборок с женами и любовницами.

– А выходов здесь всего два. Первый: поговорить с ним откровенно в открытую, может быть, он как-нибудь косвенно и даст нам ниточку. И второй: круглосуточное за ним наблюдение, если у нас хватит на это сил. Можно одновременно сделать и то и другое, но так можем спалиться. Думаю, наблюдение в нашем случае более эффективно. Наш подранок обязательно должен у него появиться. Конечно, мы можем и ошибаться, но другого варианта у нас все равно нет. Главное, чтобы мы не опоздали. Нельзя исключать вариант, что он уже побывал у доктора. И следующего раза может уже и не понадобиться. Хотя Хамитский любит деньги и должен настоять на контрольном визите. Но ведь мальчики тоже не глупенькие. Могут допускать, что мы в этом направлении работаем, и элементарно могут проигнорировать контрольное посещение, если дело пошло на поправку. Но иного выхода нет. Если мы все же опоздали, то лишь откровенный разговор с лепилой может нам дать хоть какой-то результат. Надо использовать все возможности, даже если они и могут казаться уже не эффективными.

– А ведь ты как всегда прав. Не зря я плачу тебе такие бабки.

– Мог бы и больше платить.

– Разберемся с этой ситуацией, увеличу твои гонорары.

– Ловлю на слове. В ближайшем будущем напомню о твоем обещании.

Оба заулыбались. Быстров набрал номер на своем мобильном, дождался ответа и заговорил:

– Привет, дорогой, давно не виделись. Как жена, дети? – ему что-то отвечали, Быстров слушал. Затем продолжил: – Ты прав, родной, именно по этому поводу и звоню. Поможешь мне с людьми дней на десять, и мы с тобой в расчете. – Снова короткое молчание. Затем: – Нет, не для этого. Мне нужны грамотные ребята, которые смогут наблюдать за одним моим клиентом не менее пяти дней круглосуточно. Человек спокойный, семейный, правда, уже неоднократно семейный. Нужно зафиксировать нужную нам встречу его и человека, которого мы ищем. Гарантирую полную конфиденциальность. Хорошо, не по телефону. Приезжай, я в офисе буду еще достаточно долго. С моим шефом по безопасности ты хорошо знаком. Он нам не помешает, даже наоборот.

– Молодец, Володя, правильное решение принял. Я только сам хотел предложить тебе не использовать наших бойцов, все дело завалят. Они хороши для других целей.

– Ну, вот, считай вопрос и решен. С тебя фотография Исакова, ищи её, где хочешь, и грамотный инструктаж групп наблюдения. Думаю, надо просить бригады три. Не менее пятнадцати человек и три машинки незаметненькие. Завтра уже можно и начать.

– Жаль, что не сегодня.

– Ты от меня невозможного просишь. Пока его нет, подумай, где фото достанешь.

– Вариант один: пусть Архипов снимет копию с формы № 1 паспорта нашего таксиста. Хотя он может и внешность поменять. Но основная примета: сильная хромота левой ноги. Если ребята спецы, то разберутся.

– У этого человека неспецов нет, – с гордостью промолвил «Рваный». – Ну, а если это окажется не таксист, а тот, второй, или это вообще не они?

– Да не имеет уже значения. У нашего подранка выход только на Хамитского – с вероятностью до девяноста пяти процентов. Главное – задержать их, а кто они – разбираться потом будем.

– Хорошо, ты опять прав.

Быстров Владимир Маркович и Иванов Кирилл Петрович остались довольные друг другом и стали ждать прихода важного гостя.

 

Глава 2

«Шаг над пропастью»

Продолжение сыщицких дел Осокина

Не перегнул ли он палку с друзьями Анатолиями? Так ли всё в действительности близко к их расшифровке? Да нет, кажется, не перегнул. Ведь проверял Иванов Кирилл дом Исакова, значит, есть уже конкретные подозрения. Да и с Хамитским ситуация не совсем понятная. Будет «Рваный» проверять доктора? И если будет, то как? А через три дня показаться ему все-таки надо. Рана серьезная. Надо быть предельно осторожными.

А сейчас, пока есть время, необходимо с Наумчи-ком встретиться, уточнить детали по Бронницам. Да и схоронку на Новоселецком повороте забрать надо. А вдруг там уже засада – Кирилла быки? Одни проблемы. Без Вадьки никак не обойтись. Блин, придется его хотя бы частично в курс дела посвящать. Втемную с друзьями так не поступают.

Договорились встретиться в кафе «Бриошь» все на том же Воскресенском бульваре в час дня. Сергей заказал кофе с пирожками. Вадим пришёл без опоздания, и, когда подполковник уселся за стол к сыщику, тот спросил про события в Бронницах.

– А что тебя эти пожары Быстровские интересуют? Давай, Серый, колись. Всё из-за того ДТП?

– Да не только из-за него… не могу тебе всё рассказывать, а чувствую, что придется, иначе помочь не сможешь. Но сначала, Вадь, дай слово, что, независимо от твоего отношения к услышанному, всё останется между нами и никуда от тебя не уйдет. Всё очень серьезно!

Вадим даже обиделся:

– Если не доверяешь мне, то пей кофе и пошли по своим делам. Мне работать надо.

– Да доверяю я тебе, ты и представить не можешь, о чем сейчас речь пойдет, – Сергей даже напрягся внутренне, но и решился одновременно. – В общем, приготовься слушать. Рассказ будет долгим. Всё началось именно с того ДТП, где погибла мама моего товарища.

И Осокин начал с самого начала, стараясь ничего не пропустить. Вадим слушал очень внимательно, не перебивал и вопросов не задавал. Иногда лишь удивленно каким-то новым взглядом смотрел на сыщика. Больше часа Сергей доводил всю суть и последовательность событий, связанных с этим делом. Выпили по несколько чашек кофе. Наконец, всё было закончено:

– Вот именно так и обстоят дела на сегодняшний момент.

– Да, – сказал Вадим, – удивил ты меня, Осокин. Ты сам хоть представляешь, куда вы влезли? Вас же убивать будут в лучшем случае. Или же это придется делать вам первыми. А чем я могу тебе помочь? Я еще и жить хочу, и в тюрьме сидеть не хочу.

– Для начала расскажи мне всё про эти пожары.

– Да здесь все нормально. По оперативным данным, идет разборка между Анваром и «Рваным». Как же ошибаются наши парни! А ведь в кулуарах мечтают, чтобы эти двое замочили друг друга. Официально Быстров в полицию не заявлял, поэтому наши элементарно ждут дальнейших их выяснений отношений с летальными исходами. И не вмешиваются. На мой взгляд, позиция рациональная. Что еще?

– Хочу, чтобы ты съездил со мной за схоронкой. Там должно быть что-то и интересное для тебя.

– А вдруг там засада из быков «Рваного»? Отстреливаться будем? Как в «Ментовских войнах»?

– Нет, конечно, – сказал Сергей, – просто постараемся их вычислить. И если это так, то свалим.

– Хорошо, согласен. Еще что?

– На сегодня пока всё. А дальше видно будет. И держи меня в курсе, если ваши в будущем вмешаться захотят.

– Я тоже всей информацией не владею. Скажу тебе так, – утвердительно и конкретно подвел черту опер, – когда смогу, буду вас прикрывать. Если не могу, то я ничего не слышал и не знаю.

– Спасибо, дружище, – радостно проговорил сыщик. – Именно на это я и рассчитывал. Большего мне и не надо. Этого более чем достаточно. Когда поедем в Бронницы?

– Да хоть сейчас.

– Тогда вперед!

Пока ехали эти двадцать километров, продолжали говорить по этой же теме. Вадим сделал предположение:

– Я так понимаю, твой Исаков хочет зачистить всю группировку «Рваного»?

– Да нет. Лишь его самого, Кирилла и двойника этого неустановленного. Есть у него какие-то мысли на этот счёт, но даже меня в курс пока не ставит. Кстати, по поводу этого двойника. Звонил Евгеньич. Этого киллера ищет ФСБ. Они заинтересовались информацией и, возможно, свяжутся со мной. Евгеньич все мои координаты им слил.

– Понятно. ФСБ, это серьёзно. А что с другими членами группировки Быстрова? Остальные? Их ведь туда же отправлять надо, иначе это никогда у него не кончится. Не позавидуешь парню.

– Согласен с тобой. Вот я и хочу, чтобы он живым остался. Отговаривать уже бесполезно. Началось всё уже. Всё, подъезжаем, вот поворот наш.

На месте, где стояла «восьмерка», всё было чисто и спокойно. Никаких рыбаков, машин, старушек и других индивидуумов. Проехали мимо с километр. Всё так же чисто. Спрятаться здесь особенно негде. Сергей еще после Синего моста поменял железки на оперативные, – как он называл свои сменные номера. Лучше лишний раз перестраховаться. Снова вернулись и встали почти на то место, где стояла «восьмерка». По рассказу Лобунько, Осокин сразу обнаружил камень, под которым и был оборудован схрон. Незнающему человеку найти его было нереально. Друзья вскрыли эту конструкцию, и достали внушительных размеров пакет, в котором находились: ствол с глушителем, пара травматических пистолетов, мобильные телефоны, отобранные у посетителей бани и охранника, барсетки с документами и деньгами, видеокамера Лобунько, и еще какие-то пара кассет, которые он каким-то образом сумел еще до поджога усадьбы где-то в доме отыскать. Сергей и Вадим тщательно упаковали все по целям назначения в разные пакеты и отправились обратно в город, не забыв вернуть на место родные номера с машины Сергея. Этап посещения и отыскания схрона прошел успешно.

Через полчаса они уже были в городе. Вадим забрал для оперативного изучения кассеты, документы проституток, барсетки и мобильные телефоны, надеясь позже придумать, каким образом легализовать их получение с пожара в Бронницах оперативным путём, если в будущем возникнет такая необходимость. А еще лучше – все эти документы и вещи использовать в оперативных целях. Проституток вообще вербануть на этом можно. Вот и выход будет на одну из самых жестоких группировок города. А все остальное хозяйство Сергей забрал себе. Разбежались по своим делам, договорившись созвониться на следующий день. Осокин проехал двором общаги двух друзей. Всё нормально: подушки на окне не было. Вот и еще один день прошёл.

* * *

На следующее утро Сергей проснулся отдохнувшим и успокоившимся. Это был, конечно, результат вчерашнего разговора со старым другом. Осокин был очень рад, что Вадим не отклонил его просьбу оказывать по возможности помощь своему частному коллеге и его новым друзьям. А ведь всем этим он и себя подвергал немаленькой опасности.

Начал утро с проверки окон друзей, подушки не было. Прекрасно. Пока всё идет по плану. Пусть Исаков сил набирается. А Сергей решил аккуратненько посмотреть за Хамитским. Ситуация с врачом его беспокоила. Должны были бандиты принимать в отношении его какие-то меры. Быстров, а особенно Кирилл Иванов, далеко не глупцы.

Узнав по телефону в регистратуре часы приема врача, сыщик поехал к нему в больницу. Вернее, не к нему лично, а к самой больнице, – посмотреть и проанализировать обстановку. Чтобы не засветить свой автомобиль, Сергей решил обойти территорию пешком. Вдруг все же бандиты что-то в этом плане предпринимают. Но всё было нормально. Все машины группировки он знал, ни одной из них здесь не было. Если допустить, что бандиты могли кого-нибудь нанять, то это могло быть установлено лишь при движении объекта или же при попустительском отношении к делу самих работников. Например, в машине находились бы одни мужчины, бесцельно проводившие время. Могли в карты играть, тупо анекдоты травить, и тому подобные вещи. Машин у больниц было много. Некоторые приезжали сюда не на один час. Ничего подозрительно он также не обнаружил. Постарался хоть как-то запомнить автомобили, из которых могло вестись наблюдение или где могла находиться засада. Но также ничего подозрительного не отметил. Ладно, отложим до вечера, когда доктор поедет домой. Интересно, пользуется ли он личным транспортом. Если нет, то задача значительно усложнялась. Что же, дождемся конца рабочего дня.

А пока решил встретиться со своим парнями: Мишаней и Санягой. Давно уже не общался с ними, даже не знал, чем они сейчас занимаются.

А его друзья в это время работали. Держали молодую любвеобильную женушку богатого клиента. Она в это время отдыхала с молодым любовником в сауне. Что же, работа есть работа, тем более, если за нее хорошо платят. Осокин созвонился с ними и решил не мешать, пусть ребята деньги зарабатывают. Время-то сейчас тяжелое.

В конце рабочего дня доктора Сергей поступил так же – сначала пешком прошелся по территории. Ничего, что могло заставить волноваться, не обнаружил. Много новых машин, много старых. Все правильно привязаны к местности, никто из общей картины не выделяется. Никаких подозрительных личностей также не наблюдалось. Через пятнадцать минут Владимир должен был пойти домой. Так и случилось. Осокин с сожалением констатировал, что автомобилем он не пользуется. Пешком прошел на улицу Зелинского и встал на автобусную остановку. Народ толпился в ожидании общественного транспорта. Если его кто-то и вёл пешком, вычислять в такой толпе сопровождающего не имело смысла. Сергей знал, где живет Хамитский, поэтому дождался, когда тот сядет в автобус, и попытался запомнить легковые автомобили, поехавшие вслед за автобусом. Напрасная попытка. Автомобилей было несколько десятков. Сергей плюнул, сел в свой «Форд» и поехал к дому доктора. Если он никуда не будет заходить, то минут через сорок может появиться во дворе своего дома.

Он появился через пятьдесят минут. Дом был многоподъездный и многоэтажный. Автомобилей, припаркованных тут же, тоже было немало. Сыщику удалось найти неплохое местечко почти напротив парадного объекта. Вместе с Владимиром в подъезд вошли еще мужчина и женщина. Вероятно, они были вместе, возможно семейной парой. Ничего особенного. Сыщик стал рассматривать въезжающие во двор машины. Кажется, знакомых автомобилей он не увидел.

Но вот, примерно через пару минут, рядом с подъездом Хамитского пристроился тёмный «Логан», из которого никто не вышел. Впрочем, это ещё ни о чем не говорило. Кто-то за кем-то приехал или наоборот – привез, и сейчас просто могли разговаривать в машине. Затем Сергей обратил внимание, что с дальнего торца дома тоже встала легковушка, отечественная «Лада» 14-й модели. Из неё также никто не выходил. Вот, пожалуй, и всё, что не совсем вписывалось в общую картину. Если считать, что за доктором ведется наружное наблюдение, то эти две машинки составляли идеальную пару для таких действий. Осокин решил сделать выдержку.

Буквально через пять минут из подъезда объекта вышел молодой мужчина и сел на пассажирское сиденье тёмного «Логана». Машина оставалась без движения. Вероятно, кто-то вышел к приехавшему другу или подруге поговорить. «Лада» также оставалась без движения на другой стороне двора. Но в неё никто не садился, и никто не выходил. Детектив записал на всякий случай номер «Логана», он был обычным: с419ВЕ. Номер «Лады» с такого расстояния разглядеть не удавалось. Время шло, и ничего не менялось. Лучшим развитием событий сейчас был бы выход доктора куда-нибудь в город. Если бы началось движение этих машинок, то это точно – наружка. Но Владимир упорно сидел дома. Так продолжалось полтора часа. Дальше контролировать ситуацию не было смысла. Пора ехать домой. Если это наблюдение, то они могли в любое время уехать по очереди по каким-то своим делам. И в то же время, могли оставаться так до утра, даже если это и не была наружка. Теперь разобраться можно, если завтра повторится такая же история, или же с утра начнётся активное движение. Какие-то небольшие подозрения появились, но выводы делать слишком рано. Завтра у доктора первая смена – с восьми утра. Так что выйти из дома он должен не позже семи, вот и надо приехать сюда часам к шести утра и проанализировать обстановку. Пока ломать голову не стоит, как не стоит и беспокоиться. А ведь уже завтра пойдет третий день, как Исаков посещал больницу. Вполне реально уже завтра и звонить доктору Вове и договариваться о встрече.

Всё, на сегодня достаточно. Утро вечера мудренее. Осокин дождался, когда во двор дома заехала ещё одна легковушка и, используя хоть небольшое, но движение, которое прикрывало его, стал выезжать.

Домой! Спать! Вставать завтра надо в районе пяти утра. Хотелось бы выспаться…

* * *

У кого-то утро начинается в восемь часов, у кого-то в десять и в двенадцать, а у частного детектива Осокина оно началось сегодня ровно в пять утра вместе со звонком будильника на мобильном телефоне.

Он быстренько привёл себя в порядок, слегка перекусил и поехал к дому доктора. На том месте, где стоял «Логан», уже никого не было. А вот чуть ближе к предыдущему подъезду стояла темно-синяя седьмая модель «Жигулей». Задние стекла были тонированы, и находился ли кто-нибудь в машине – ему было не видно. Если допустить, что наблюдение круглосуточное, то, вполне вероятно, произошла смена экипажа. Там же, где стояла «Лада» 14-й модели, была припаркована старенькая «Тойота». Сергей вышел из «Форда» и подошел к ближайшему подъезду, сделав вид, что нажимает кнопки домофона. Он находился метрах в тридцати от «Жигулей» и стал производить имитацию разговора. Двор в это время был пустынным, и нужно мотивировать свой приезд, так как не обратить на него внимания в такой ситуации было невозможно. Всё получилось вполне реально. Он сказал в домофон, что согласен ждать в машине хоть час, и напоследок изобразил поцелуй в форме чмока. После чего вернулся в свой автомобиль. Номер «Жигулей» был виден хорошо, и сыщик записал его рядом с номером «Логана»: в582НЕ. Номер старенькой иномарки в сумерках разглядеть было нереально. Что же, будем ждать, нам не привыкать, работа такая.

Слушая радиостанцию «Маяк», время пролетало скорее и интереснее. Осокин любил «Маяк», в таких ситуациях он просто был спасением для него. Народ потихонечку стал выползать из своих берлог и разъезжаться на машинах. Скоро должен и наш лекарь выползти. Выполз он в начале восьмого, и так же пешком пошел в сторону остановки. Никто его не сопровождал. Машины оставались на месте. Из них никто не выходил. Движения ноль. Вроде, радоваться надо, а Сергей даже расстроился немного. Адреналин в крови стал успокаиваться. Но выдержку в полчасика он все же сделать решил.

Примерное через двадцать минут вдруг завелись «Жигули», хотя в машину никто не садился. Водитель размеренно и спокойно развернулся и уехал из двора на Санкт-Петербургскую улицу. Сначала Осокин хотел поехать за ним, но решил этого не делать. Всегда нужно исходить из худшего. Вдруг это все-таки наружка, тогда на глазах иномарки этого делать не следует. Лучше посмотреть, как она себя поведет. Минут через пять заработал двигатель и старенькой японочки, которая также выехала со двора. Осокин сделал выдержку и направил свой «Форд» за ней.

Машинка ехала не быстро, водитель соблюдал правила дорожного движения, и «вести» её сыщику было одно удовольствие. Пробок еще не наблюдалось, и поэтому он отпустил её на максимально дальнее расстояние. Каково же было его удивление и опять же небольшое огорчение, когда автомобиль не поехал в сторону города, как надеялся Сергей – к больнице, а выехал на Лужское шоссе и свернул на улицу Рабочую. Затем выехал на улицу Магистральную и заехал в какой-то большой гараж или базу, расположенную в строении 19. Он, естественно, туда заезжать не стал. Но номер этой старушки все же записал: н982 АК. И решил поехать к больнице.

Опять же, действуя по установленной привычке, прошелся пешком по территории. Судя по времени, Хамитский уже полчаса как трудится со скальпелем в руках. На территории всё было спокойно. Никаких знакомых автомобилей не было – ни «Лады», ни «Логана», ни «семёрочки». Тишь, да гладь, да Божья благодать. Он и не знал: радоваться по этому поводу или огорчаться. Выходит, это не наружка. А так всё сходилось. Как по писаному. Оставалось впечатление, что где-то что-то упустил. Расшлепать его не могли, в этом он был уверен на сто процентов.

Доктор сегодня работает до двух часов. Надо ехать к воякам, придется Толяну идти на контрольный осмотр. Да это и к лучшему, здоровье у нас у всех одно, и пренебрегать им нельзя. Но все-таки странное чувство неудовлетворенности не проходило.

* * *

Оба Анатолия, естественно, находились дома. Сергей с удовольствием отметил про себя, что Исаков выглядит значительно лучше. Легкий румянец на щеках говорил о человеке, состояние которого еще несколько дней назад внушало серьезные опасения даже за его жизнь, что дело действительно идёт на поправку.

– Прекрасно выглядишь, больной, – сделал комплимент Анатолию сыщик. – На тебе уже пахать нужно.

– И это правда, – подтвердил его слова таксист. – Я уже отжиматься начал. Рана практически не болит. Я и не чувствую её.

– Ну, и отлично, – продолжил Сергей, – может быть, и не стоит тогда идти на контрольный осмотр к нашему любимому доктору?

– Ну, уж нет, – воспротивился Исаков, – я хочу лично от него услышать, что полностью могу делать со своим телом, что хочу. А хочу я многого.

– Понимаете, парни, – пытался отговорить друзей от визита к врачу Осокин, – мне кажется, я лопухнулся. Проверял я Хамитского, и сначала был уверен, что за ним установлена слежка. Но потом, кажется, убедился, что ошибаюсь. А вот сейчас опять у меня на душе неспокойно. И главное – понять не могу, что меня гложет. Интуиция, что ли? Короче, мое мнение, что мы не можем рисковать.

– Ну, какой тут риск? – вступился за друга Лобунько. – Если бы слежка была, ты бы срисовал её.

– Да я и был уверен, что срисовал, – не унимался Сергей, – а на деле оказалось, что нет. Понять не могу, где и в чём я ошибся. Все-таки пойдешь? – обратился он к Исакову.

– Да, Серега, мне это даже чисто психологически необходимо. Да и как меня в больнице достать могут? Тем более вы же меня подстрахуете!

– Это все так. Но знайте моё мнение – я против, – пытался все-таки убедить друзей сыщик. – Лучше бы ещё пару лишних дней повалялся дома, и всё: здоров, как бык. Это и невооруженным глазом даже я вижу.

– Нет, Серёжа, – стоял на своём и Исаков, – я ещё раз хочу сходить к доктору. И он этого требовал, и я ему это обещал.

– Странная у вас с ним любовь какая-то! – пошутил детектив. – Его я как раз понимаю, лишняя пара тысяч баксов никогда не помешает. А вот тебя… ну, ладно, коли так решил, то давай, звони. Кстати, с телефонами всё в норме? – это он уже спросил у Лобунько.

– Обижаешь, командир. Как обещал, шесть штук, столько же левых симок. Мы уже все подготовили и забили все необходимые номера, – гордо проговорил тёзка таксиста. – Вот три твоих. У всех включена функция быстрого набора. Номер первый ты, второй Толян, ну, а третий я.

– У нас ведь еще и старые – парочка неиспользованных – осталась. Вот со старого и набирай своего доктора, – это он уже к Исакову. – Продумай сначала весь разговор, и на громкую связь включи, чтобы и мы слышали. Действуй!

Анатолий взял один из старых аппаратов, немного помолчал, видимо, действительно пытался прокрутить про себя весь разговор, и решительно набрал номер доктора. Когда пошли гудки, включил громкую связь.

Хамитский ответил секунд через десять:

– Слушаю.

– Добрый день, это ваш необычный пациент. Вы просили через три дня на осмотр прийти. Я готов.

– Да, я вас узнал, – голос у него был усталый, – вероятно, день тяжёлый выдался. – Что же, давайте осмотримся. Квитанций возьмите с собой в два раза меньше, случай у вас несложный. Вот только маленькая загвоздочка существует: сегодня не моя смена дежурит, и по этой причине осматривать вас здесь я не смогу. Назовите удобное для вас место и время, туда я и подъеду.

Возникла заминка. Толя не знал, что и сказать. Сергей сделал указательным пальцем вращательное движение. Исаков всё понял и продолжил:

– Хорошо, сейчас я подумаю и минут через тридцать перезвоню, хорошо?

– О’кей! – доктор дал отбой.

Друзья молча смотрели друг на друга. В этом варианте были как свои плюсы, так и минусы.

– Давайте выжмем из этого варианты все преимущества. Нужно выбрать такое место, которое максимально исключало бы захват больного, если мы где-то все же ошибаемся, – сделал вывод Сергей. – Какое место мы можем выбрать? Может быть, гостиница? Нет! Не пойдет. Там как раз с возможностями Быстрова это очень легко можно сделать. Чья-нибудь квартира? Опять же посторонних людей подставлять не хочется. Надо какое-нибудь место, где народу много. Идеальный вариант, это полиция. Но и здесь свои сложности. Да и протекает там со всех щелей. Мог бы Вадим Иванович здесь что-то организовать, но я и так его в последнее время много раз подставлял. Вы чего молчите, предлагайте!

– А если вагон поезда? – предложил Лобунько. – На одной станции сесть, на следующей выйти.

– Тоже вариант, но сложно предугадать пути отхода. Нет, не пойдет, – констатировал Сергей. – Надо что-то простое и необычное. Магазин, например, какой-нибудь. Но и здесь мы людей можем под бандитов подставить. Да, что-то сходу и не могу подобрать ничего стоящего.

– Стоп! – воскликнул подранок Исаков. – У меня очень хорошая знакомая работает заведующей магазина «Осень» на Федоровском ручье. У неё и кабинет довольно просторный. Диван имеется. Магазин ведь круглосуточный. Она ради меня на всё пойдет!

– Интересно девки пляшут! – удивился Осокин. – Вы ведь женаты, молодой человек. Разве не аморально иметь такие связи?

– Жизнь сложная штука, – многозначительно сказал Анатолий из Новгорода. – Да и не виделись мы с ней давно. Она будет рада оказать мне услугу. И лишнего болтать не будет. Ну, а если уж и наедут на неё бандиты, пусть всю правду говорит. Всё равно тогда уже меня полностью расшлёпают.

– А ведь это действительно удачный вариант, – задумчиво проговорил частный сыщик. – Молодец Исаков. Иногда и аморальное поведение любящего мужа имеет свои положительные стороны. Давай, звони ей. И, если она еще работает, договаривайся часов на семь вечера. Это с ней. С доктором можно на полчаса позже. Только, брат, извини, опять громкую связь включай. Телефон хоть помнишь её?

– Конечно, как и её саму. Очень она расстраивалась, когда узнала, что я из города уезжаю. Интересно, обрадуется моему звонку? Лишь бы работала ещё.

Анатолий взял мобильный и собрался с духом, прежде чем набрать номер. Когда пошли гудки, включил громкую связь.

– Магазин «Осень», – раздался приятный женский голос, – слушаю вас.

Исаков, казалось, потерял дар речи. Открыл рот и не мог ничего сказать. Видимо, тёплые их отношения связывали. Действительно, жизнь – сложная штука. Лишь бы была она, эта жизнь…

– Людочка, милая, здравствуй. Узнала меня?

– Толенька, неужели это ты? – казалось, она сейчас заплачет от счастья, столько любви было в её голосе. Лобунько с Осокиным даже стыдно стало, что они слушают такой интимный разговор. – Ты где, родной, откуда звонишь?

– Я в Новгороде, Люда. Мне не очень удобно разговаривать. Я потом тебе все объясню. Мне просто необходима твоя помощь. Сегодня – особенно. Сможешь помочь?

– Конечно, смогу, – она даже не поинтересовалась, какая помощь от неё требуется. – Приезжай ко мне. Я сегодня на сутках, работы мало. Я для тебя всё сделаю. Господи, как же я соскучилась по тебе.

– Родная ты моя, я подъеду где-нибудь в половину седьмого вечера. Это нормально?

– Да хоть во сколько. Кабинет у меня тот же. Там ничего не изменилось, – подслушивающие мужчины поняли, что речь идет о диване, и улыбнулись. Исаков, кажется, даже покраснел.

– Всё, милая, до встречи. Я обязательно подъеду.

Он нажал на кнопку отбоя и посмотрел на молчащих и улыбающихся товарищей:

– Ну, что вылупились? Будете так смотреть, я вообще туда к пяти поеду.

– Да хоть живи там, – дал немного серьезности Осокин, – только завещание не забудь написать. Хотя, что тебе завещать? Старую «восьмерку»? Твоим пацанам она тогда уже не понадобится. Всё, хватит хохмить, звони доктору!

Исаков минут пять успокаивался, прежде чем снова набрал номер доктора. Пошли гудки, включил громкую связь:

– Слушаю вас, – раздался голос Владимира.

– Это снова я. Вас устроит восемь часов вечера, магазин «Осень» на Федоровском ручье, кабинет заведующей магазина? Кабинет просторный, есть диван. Кабинет закрывается изнутри. Вас там будут ждать. Спросите Людмилу.

– Прекрасно. Ровно в восемь вечера я буду на месте. – Он дал отбой.

– Ну и на хрена тебе такой большой запас во времени? На двух стульях усидеть хочешь? – выразил свое неудовольствие Сергей. – Расслабляться потом будешь, когда всё закончится.

– А вдруг этого «потом» уже и не будет никогда? – как-то обреченно сказал Исаков. – Ничего, потерпите часик… ну, чуть больше. Нам же и поговорить с ней надо.

Не смог ничего на это возразить сыщик. Прав, наверное, таксист.

– Ладно, давайте обсудим тактику наших действий. Времени ещё навалом. Чёрт! – вдруг спохватился Осокин. – Ведь я забыл самое главное.

Он взял свой обычный телефон и набрал номер Степанова Игоря, трудившегося в дежурной части УВД области:

– Игорь, привет, срочно нужно пробить три машинки, сделай, пожалуйста, очень тебя прошу. Очень надо!

– Диктуй, – Игорь был лаконичен, как всегда.

Сергей продиктовал товарищу три номера.

– Перезвоню минут через десять, – сказал Игорь и отключился. Видимо, был на дежурстве.

Пока ждали звонка от него, решили выпить по чашечке чая. Толя Лобунько угостил пирожками собственного изготовления. Очень вкусные! А с ароматным напитком – просто божественны!

Наконец телефон Сергея заверещал:

– Да, говори, записываю.

– Все три машины принадлежат Юридическому лицу: ООО «Обеспечение финансовой безопасности», Новгород, улица Магистральная, строение 19. До связи! – он быстро отбился, Сергей даже не успел спасибо сказать. Видимо, у Игоря на работе аврал.

Вот это сюрприз! Сергей надолго замолчал. Это всё очень осложняло ситуацию, недаром так не хотел он отпускать Анатолия на этот осмотр. Значит, он был прав! За Хамитским велось наружное наблюдение. Причем, велось хорошими специалистами, если даже он мог так лопухнуться.

– Какой же я идиот! Вот вам наглядный пример, как нельзя недооценивать противника, – критика в собственный адрес продолжалась. – У них на смене, оказывается, было не два, а три экипажа, если даже не четыре. Нет, все-таки три. Четыре, это уже перебор даже для такой фирмы. И третья стояла на Санкт-Петербургской улице, на автобусной остановке, где стоят таксисты. Наверняка с «шашечками». Отправочку нашего доктора ей передавали по рации автомобили со двора. Поэтому они и не выезжали за доктором. Ждали, когда он сядет в автобус. В автобусе его сопровождал человек из третьей машины. А человек, вышедший из подъезда и севший в «Логана», просто старался убедиться, нет ли шума в квартире в отсутствии доктора. Таким образом, они проверяли, не живет ли наш раненый у него дома. Мужики, всё очень серьезно. Если «Рваный» сумел договориться о наружном наблюдении с такой фирмой, то он поставил на карту всё. Толян, нам всем, особенно тебе, угрожает нехилая опасность, если ты пойдешь на встречу с доктором. Тебя элементарно будут брать. Хорошо, что ты «Рваному» живой нужен. Хотя, с другой стороны, при таком раскладе даже и неизвестно, хорошо ли это. Если тебя возьмут, Быстров тебе гланды плоскогубцами вырвет. И это будет только начало. Может быть, отменим мероприятие?

– Нет обратной дороги, – жестко заявил Исаков. – Вы решайте сами, а я пойду до конца. Или пан, или пропал.

– Я с тобой, – вторил ему Лобунько.

– Втянули же вы меня в блудняк. Ну, как я вас одних теперь оставлю? – сказал Сергей. – Давайте тогда разрабатывать все пути выхода из ситуации. Где у нас стволы и шапочки?

– Всё в гараже, где и «восьмерочка», – сказал Лобунько.

– Придётся ей сегодня очень хорошо потрудиться. Возможен вариант, что и в последний раз в её автомобильной жизни. А сейчас давайте, пока есть время, всё тщательнейшим образом спланируем и попытаемся заставить коллег, если можно их так назвать, сыграть уже в нашу игру. У нас большое преимущество перед ними, даже несколько. Они не знают, кто, где и с кем встречается, и не знают о нашем присутствии. А вот мы не знаем, какие им даны указания в случае, если мы уходим в отрыв. Нет ли приказа, не брать нас в этом случае живыми. И вооружены ли они – мы тоже не знаем. Давайте и строить нашу тактику исходя из худшего: они вооружены, и в случае нашего сопротивления живыми могут нас и не брать.

Друзья сели за стол, взяли ручки с бумагой и стали пытаться найти выход из создавшейся ситуации. Еще Сергей со своего телефона позвонил на мобильный Вадиму:

– Вадь, у нас сегодня маленькое мероприятие. Если с нами что-нибудь произойдёт, ты должен знать, что за Хамитским велась круглосуточная наружка силами фирмы «Обеспечение финансовой безопасности». Нанял их, конечно, «Рваный». Данные машин можешь взять у Игоря Степанова, он мне их сегодня пробил. Мы будем на белой «восьмерке». Впрочем, это уже неважно. Поговоришь потом с заведующей магазина «Осень» на Федоровском ручье. Она поможет разъяснить некоторые моменты. Вот и все пока. У полиции не будет никаких рейдов в районе Федоровского ручья?

– Нет, сегодня в городе полиции будет мало, отдыхают все. Завтра большой областной рейд.

– Ну, хоть здесь повезло.

– Серый, будьте осторожны. Я за вас пальцы скрещу.

– Спасибо, Вадь, надеюсь, еще свидимся в этой жизни.

* * *

В половине пятого вечера все трое сели в Серегин «Форд» и поехали в гараж. Внутри поменяли железки на «восьмерке». Поставили питерские, с цифрами 232. Намёк на «Инфинити» Быстрова. Даже это Исаков продумал, молодец! Ствол с глушителем положили в бардачок «Лады». Сергей и Исаков взяли себе по травматическому пистолету, внешне похожие на «ТТ». На борта машинки прикрепили на специальных магнитах надписи «Ленгазстрой». Такой и организации то, наверное, нет, но у нас в городе все можно достать или сделать. Молодец, Исаков, не зря подготавливался к реализации своего плана шесть месяцев. На заднее сиденье положили длинную таксистскую антенну с флажком России на самом верху и шашечки такси. Две вязаные шапочки с вырезами для глаз тоже кинули в бардачок. В багажник, на всякий случай – пятилитровую канистру с горючей смесью. Вот, кажется, ничего и не забыли. В городе уже начались пробки, поэтому пора выезжать.

Сергей и Исаков сели в «Форд» сыщика, а Лобунько – в преображенную «Ладу». Приехали к универмагу «Русь», где с трудом нашли место, куда припарковать автомобиль сыщика. Затем Осокин пересел за руль «восьмерки», Исаков сел назад, а Лобунько рядом с водителем. Повезли Анатолия в «Осень». Приехали чуть раньше, начало седьмого. Исаков вышел и пошел в магазин, а Сергей с его тёзкой поехали к дому Хамитского. «Ладу» оставили у 113 дома, а сами пешочком прогулялись по дворам. Теперь всё предсказуемо несложно. 14-я модель «Лады» стояла рядом с подъездом Хамитского. В машине находились двое. Сергей рассмотрел наконец-то её номера – 639. На другом конце дома стоял старый знакомый «Логан». В нём тоже было двое. Затем прошлись мимо стоянки такси на автобусной остановке. Последней машиной и несколько сзади от других стояла знакомая японочка с таксистскими шашечками. Повезло, что смена была с известными тачками. Иначе пришлось бы затратить чуть больше времени для установления других машин, экипажей. Но это было нетрудно. Как правило, места дислокации в таких случаях не менялись. Картинка была ясная, можно возвращаться к «Осени» на Ручей. Дошли до своей «восьмёрочки» и поехали на точку.

Припарковались на стоянке у магазина «Плюмар». Отсюда был самый лучший обзор площадки для автомобилей у торговой точки «Осень». Времени до восьми часов вечера оставалось всё меньше, но оно ещё было. А потряхивать уже начинало. Они сидели и молчали. Говорить было не о чем, всё обговорено. Состояние у обоих было пиковое, одним словом, были на взводе. Прекрасно понимали, что может произойти всё, что угодно. Страх тоже присутствовал, ведь живые же люди, не роботы.

Ждали двадцати часов. Уже скорее бы, что ли. Наконец-то! Двадцать, ноль-ноль! А вот и Хамитский появился, заходит в магазин. Сергей и Анатолий фиксировали, как почти сразу же на площадку к нему подкатил и «Логан». А японочка с 14-й «Ладой» спустя минуту тоже припарковались к «Плюмару», недалеко от «восьмерки» Исаковской. Машин здесь было достаточно много, магазин работал до девяти, так что всё было в норме. Ровно через полчаса, как ими и было запланировано, к центральному входу «Осени» подкатил «Матисс» с шашкой на крыше, и сразу же к нему вышел Хамитский. Если ребята правильно соображают, то за Хамитским отправят одну машину, а две оставят здесь. Нельзя исключать, что именно здесь доктор мог проводить осмотр раненого. Так и случилось. Японочка сорвалась за такси с Хамитским, который должен был по настоятельной просьбе Исакова увезти её в район Западного рынка на улицу Попова, а затем еще около часа кружить в этом районе, делая вид, что кого-то ждёт. Чего не сделаешь за отдельную хорошую плату. А 14-я «Лада» подтянулась поближе к «Логану». Молодцы, грамотно всё делают. Еще ровно через тридцать минут подъехало другое такси, в которое очень быстро сел вышедший из магазина Исаков. Акция около «Осени» отпадала: очень много свидетелей и машин. Придётся проводить её в движении. Исаков на такси стал быстро отъезжать от «Осени». Конкуренты растерялись, так как не успели понять, был ли это именно он. Но вовремя сориентировались, ведь такой мужчина при них в магазин не заходил, да и хромота была явно выражена. Ошибиться трудно, и они сорвались за такси. Теперь ребятки должны определиться, когда и где лучше закреплять Исакова. Необходимо их опередить, и сделать это нужно как можно скорее. Этот вариант обговаривался на базе очень тщательно. И Сергей с Лобунько приготовились одеть шапочки. Толя уже держал ствол на коленях.

«Лада» и «Логан» ехали друг за другом. Между ними и Исаковым была одна машина. Они ехали в правом ряду. Сергей старался держаться в паре метрах сзади от конкурентов, но в левом ряду. Помогал всё это проводить в жизнь водитель Исаковского такси, который действовал строго исходя из указаний своего странного пассажира. У водителя такси, в котором находился уже бывший раненый, на торпеде лежала пятитысячная купюра. На перекрестке горел красный сигнал светофора. В принципе, пора. Сергей и Толя натянули шапки-маски и сравнялись с двигавшейся за «Логаном» «Ладой». Лобунько опустил стекло и сделал прицельный выстрел в левое переднее колесо машины. Автомобиль резко бросило влево, Сергей еле успел отвернуть, чтобы не помять родную «восьмерочку». Водитель «Лады» моментально затормозил и остановился. Как себя повели люди этого экипажа, Сергей с Анатолием уже не видели, их внимание переключилось на «Логан». А люди в «Логане» не видели, что происходит у них за спиной, так как всё их внимание было направлено на такси с Исаковым. Да и выстрел из пистолета с глушителем был практически бесшумным. Сергей поравнялся с «Логаном». Недолго думая, Лобунько произвёл точно такой же выстрел, но уже в колесо французской машины. Реакция автомобиля была такая же: резкий скачок влево и экстренное торможение. Толя решил еще пошутить. Когда «восьмерка» проезжала рядом с «Логаном», навел ствол на сидящих в машине людей. Увидев лица в черных масках и наведенный на них пистолет с глушителем, мужчины, находящиеся в машине резко бросились к полу, насколько их комплекция позволяла сделать это. Сергей дал по газам и обогнал впереди идущий транспорт, в том числе и такси с Исаковым. Затем резко затормозил перед ними. Как только они остановились, к ним подбежал Анатолий и плюхнулся на колени к Лобунько. Одновременно с этим маневром Осокин и его пассажир сняли шапочки. Горящий впереди красный сигнал светофора позволил им выехать на полосу встречного движения и двинуть на всех парах в сторону перекрестка. Объехав две полосы попутного направления, они также – под красный сигнал светофора – свернули с Федоровского ручья на Большую Московскую улицу в сторону телестудии «Славия». Слава Богу, что не было гаишников, иначе пришлось бы устраивать гонки и бросать машину.

С улицы Большой Московской повернули на набережную, где в ёлочках, в течение трех минут, отработанными движениями превратили питерскую спецмашину в новгородское такси с антенной и российским флажком. Затем уже спокойно выехали на мост имени Александра Невского и поехали в сторону универмага «Русь».

– Блин, неужели мы сделали это? – трясущимися губами проговорил сыщик. – Даже не верится. Но все равно надо спешить.

Реакция у всех была разная. Сергея всё еще потряхивало, Лобунько что-то орал от радости или счастья. А Исаков сидел, как вкопанный, и молчал. Через пять минут были около «Руси». Осокин с Исаковым пересели в «Форд», а Лобунько – за руль «восьмерки». До гаража доехали без приключений. Загнали «восьмерку» в гараж и двинулись на базу. По пути купили бутылку виски, поставили под окно «Форд» и зашли в берлогу. В общаге всё было спокойно. У тезки Исакова были приготовлены люля-кебаб, словно заранее знал, что без виски не обойдутся. И сели за стол. Все уже успокоились. Но после первой выпитой как прорвало. Стали вспоминать подробности, смеялись. А вот Исаков что-то загрустил. За Людмилу беспокоился. Но она обещала, что в магазине её уже сегодня не будет. А ночью она должна приехать сюда. Он дал ей адрес без согласия друзей, так как понимал, что сейчас она – его главное слабое звено. И если «Рваный» про их отношения узнает, то достанет Исакова именно через неё. А парням он ночью всё объяснит. Надо бы её в отпуск на пару неделек отправить, – решил про себя Анатолий. Ведь там, в магазине, он ей предложил это. Но без него она никуда не хотела уезжать.

Всё-таки странные люди – женщины…

Новые проблемы Быстрова и ответный ход

В 21 час 40 минут раздался резкий звонок мобильного телефона «Рваного». «Слава Богу, – подумал он, – неужели взяли?»

– Слушаю, да я это, я, – заорал он от нетерпения в трубу, вскочив с удобного кресла. Но то, что он услышал далее, заставило резко снизить тон и опуститься обратно в кресло. – Приезжай, я в офисе. Кирилл сейчас подъедет.

Он набрал номер Кирилла, который должен был находиться в городе, на связи. Так оно и было. Услышав в телефоне поникший голос шефа, он выслушал его и помчался в офис. Кажется, начинается новый виток проблем.

– Что произошло? – спросил он у Быстрова, входя в кабинет.

– Да в принципе, ничего особенного, – деланно – спокойно ответил его шеф. – Я уже начинаю привыкать. Мы ждали, что сегодня к нам доставят твоего таксиста, но не получилось. Двое его друзей в масках обстреляли две машины Игоря Викторовича, и теперь он нам хочет сделать предъяву, что мы неправильно ориентировали его ребят по степени опасности объекта и самой обстановки.

– Все живы? – удивленно и обеспокоенно спросил Кирилл.

– Слава Богу, да. Игорь Викторович будет с минуты на минуту. Отдуваться перед ним будешь ты. Ещё с ним проблем не хватало. И это всего-то из-за постоянного бесплатного билета на посещения нашей бывшей усадьбы в Бронницах! Я считал, что он – мой должник. Как теперь эта хитрая бестия поведёт себя?

Через пару минут в кабинет «Рваного» без стука вошёл представительный мужчина лет шестидесяти. Бывший работник руководящего состава ФСБ области, в настоящее время пенсионер и предприниматель, Игорь Викторович Семёнов. Глаза его горели от ярости:

– Что происходит, чёрт возьми, – начал он на повышенных тонах, забыв поздороваться. – Почему мы ничего не знали о возможности такого поворота дела? Требовалось лишь задержать и доставить нужного вам человека после его встречи с доктором. А получается гангстерский Голливуд!

– Игорь Викторович, – начал оправдываться «Рваный». – Мы и сами не могли ничего подобного предполагать. Вот Кирилл сейчас попробует вам всё объяснить.

– Да не нужны мне никакие его объяснения! Если вы не знаете, кто против вас работает, какого хрена подставляете уважаемых людей и фирму? Или хотя бы не информируете о своих предположениях. Мы тогда и работу строили бы по-другому.

А вот это уже походило на перекладывание вины с больной головы на здоровую. Но ни «Рваный», ни Кирилл ничего на его выпад не ответили.

– Вы хоть знаете, кто против вас работает? – продолжил Семёнов. – Или предполагаете хотя бы? Так просчитать и сделать моих ребят могли только настоящие профессионалы. У меня валенки не работают. Хорошо хоть, что все живы. Отделались легким стрессом.

– Будьте любезны, если можно, расскажите подробности, – попросил Кирилл.

В течение десяти минут Игорь Викторович в красках рассказывал о происшествии.

– Таким образом, вы подставили моих людей, меня самого, мою фирму, и я даже предположить не могу – кому. Да ещё две машины с простреленными колёсами. Хорошо хоть полиция на стрельбу не примчалась! – Он, наконец, опустился в предложенное ему кресло, медленно остывая от гнева. – Так что, парни, не знаю, как мне с вами теперь и поступать. Может, предъяву оформить? Уважаемые люди меня поддержат.

– Так значит, их уже трое? – удивился Кирилл. – Целая банда. Надо как-то их вычислять.

– А это уже ваши дела и проблемы, – уже спокойным голосом вымолвил Семёнов. – А я умываю руки.

– Не надо горячиться, Игорь Викторович, – сказал Быстров. – Мы принимаем ваши аргументы в плане нашей неполной информированности. Я теперь буду считать себя вашим должником, а вас всегда будем рады видеть по моему вечному пригласительному билету во всех наших заведениях. За наш счёт, естественно. Давайте расстанемся друзьями.

– Вы усадьбу скорее восстанавливайте, очень мне там нравилось. И будьте осторожнее с этими ребятами. У меня такое впечатление, что они каким-то образом с конторой связаны.

– Извините еще раз, Игорь Викторович, а из какой машины обстреляли ваших людей? – спросил Кирилл.

– Белая питерская «восьмерка», цифры номера 232, – услышав это, Быстров заскрипел зубами. – На борту какая-то надпись типа «спецстрой». Но это всё липа, поверьте мне. Ладно, решайте свои проблемы, я на фирму. Всего доброго!

Он вышел из кабинета. Было слышно, как за ним устремились, топоча тяжелой почему-то обувью, его охранники.

– Что ты обо всём этом думаешь? – спросил у своего помощника «Рваный».

– Я считаю, что тебе необходимо как можно скорее вызвать к нам твоего друга. Именно он сбил мать этого таксиста, и по большому счёту именно он ему и нужен, а не ты. Вот он пусть и разбирается с этим дерьмом. Кстати, сегодня звонил Архипов. Наш таксист проходил срочную службу в Чечне, затем остался там по контракту, участвовал в военных действиях, имеет несколько правительственных наград. Был в диверсионной группе заместителем. Представляешь, сколько диверсантов он может на нас заслать! А это тебе не наши местные беззубые опера, которые и тебя, и меня за ряд чуть ли не очевидных убийств никак принять не могут. Я считаю, пусть твой Шалый разбирается, если сможет. Я только помочь ему смогу.

– Что-то ты рано ручки опустил, – тихо проговорил «Рваный». – С таксистом-диверсантом разобраться не можешь. Какой ты после этого начальник моей безопасности? Только баб мочить и можешь. Нет, родной мой. Шалого я, конечно, сегодня постараюсь вызвать, но вот когда он приехать сможет? Он без дела в своей столице не сидит. А вот ты мне в течение нескольких часов выясни, почему доктор делал контрольный осмотр именно в этой «Осени» в кабинете заведующей? Если это то, что я предполагаю, то этот таксист сам к нам придёт с повинной головой. Про Хамитского забудь, всё выясняй через персонал магазина, можешь челюсть кому-нибудь сломать. А эта заведующая чтобы сегодня же была у тебя в подвале. Ты понял меня?

– Я считаю это лишним. Не бабу, а мой подвал. Вдруг им известен адрес моей дачи?

– Это твои проблемы. Возьми с собой Санягу с Мотей, стволов у вас достаточно. А если таксист на твоей даче появится, так это как подарок для нас! Действуй!

– Хорошо, Володя, давай с этой стороны попробуем…

* * *

Всё оказалось намного проще, чем он рассчитывал. Когда Кирилл зашел в магазин «Осень» и спросил про заведующую, ему рассказали, что она ушла из магазина после 22-х часов и больше сюда не вернётся. Адрес давать не хотели. Тогда он выбрал самую красивенькую и молоденькую девушку и сделал то, что советовал ему его шеф. Он сломал ей челюсть одним несильным ударом в лицо. Причём сделал это с превеликим удовольствием. Через минуту у него был домашний адрес Людмилы. А через час и она сама, избитая и со сломанными рёбрами, лежала без сознания в подвале его дома в деревне Мшага. Саняга и Мотя со стволами находились в доме. Сам Кирилл поехал к Быстрову. Хотя он и высказывал опасения Быстрову по поводу своей дачи, но всё-таки был уверен, что его дом, вернее адрес в Мшаге, никоим образом не может быть известен таксисту.

Не всегда пробуждение бывает радостным

Осокин и Исаков с Лобунько проснулись рано. Была ещё ночь. Вернее, проснулся Исаков, посмотрел на часы и разбудил остальных:

– Парни, вставайте, Людмилы нет, она давно уже должна была прийти. Уже два часа ночи, а она обещала быть после двенадцати.

– Не понял, – удивился Сергей, – ты что, дал ей этот адрес?

– А что мне оставалось делать? Про наши отношения почти все старые работники магазина знали. «Рваный» с Кириллом сразу же за неё возьмутся.

– Так какого хрена ты молчал до сих пор? – Сергей был в ярости. – Срочно звони в магазин!

Исаков набрал с левой симки номер магазина. Когда ему рассказали о случившемся, он изменился в лице и сбросил звонок:

– Кирилл взял в магазине её домашний адрес, предварительно сломав ради получения этой информации челюсть молоденькой продавщице.

– Ты знаешь, где она живёт?

– Конечно.

– Срочно в машину!

Пока они бегом спускались вниз, Сергей опомнился, что стволы в гараже. А без них ехать на верную смерть смысла не было. Придётся потерять минут пятнадцать. Но и машину надо сменить. Они мчались по ночному городу с бешеной скоростью. Поменяли машины, взяли, что посчитали нужным, и ринулись к дому Людмилы. А вот сейчас уже Исакова трясло, как лихорадочного:

– Если с ней что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу.

– Не ной. Она им нужна живая. Только за живой ты можешь к ним прийти сам. За мёртвую ты будешь мстить. Они это понимают. То, что Кирилла до сих пор не было у вас в общаге, говорит о том, что она пока молчит. Но, если он за неё возьмётся серьёзно, быстро вытащит адрес.

– Не думаю так. Ты её не знаешь.

– Мне достаточно, что я знаю Кирилла.

Еще через пятнадцать минут они были у дома Людмилы и сразу же поняли, что дома никого нет.

Исаков набирал номер телефона девушки, но он был отключен.

– Что же делать? Что делать? – повторял он, как заведенный.

Лобунько предложил ехать сразу к Кириллу в Мшагу. Ведь бандиты не знают, что им известен его адрес, – прописка у Иванова городская. Это самое вероятное место, где её могут держать.

Сергей согласился с ним. Нельзя терять ни минуты. Пока еще ночь, они смогут что-нибудь предпринять. Потом будет с каждым часом всё сложнее и опаснее. Даже если её там и нет, они должны убедиться в этом прямо сейчас.

Еще через пятнадцать минут белая «восьмерка» такси с антенной и флажком и на левых железках, только уже новгородских, въехала в деревню, которая находилась на трассе. Дом Иванова был в стороне от других. Проехали метров двести мимо и поставили машинку на обочине, рядом с каким-то грузовиком. Так что её не очень и заметно было, да и в глаза особо не бросалась.

Заговорил Лобунько:

– Смотрите, в окнах заметен небольшой свет. Предлагаю идти сначала одному мне. Ствол с глушителем я засуну за спину в брюки. Меня внешне бандиты не знают, притворюсь пьяным соседом. Попытаюсь их развести на закусь и выпивку. Вы контролируйте сзади. Врывайтесь, если только услышите выстрел без глушителя. Если повезёт, то я вас сам позову.

Исаков знал возможности своего тёзки, поэтому сразу согласился на этот вариант. Сергей молчал. Он в их делах не разбирался.

Осторожно подошли к дому. Сергей с Исаковым встали чуть в стороне, чтобы их не было видно из окон, а Лобунько поднялся по низенькому крылечку и медленно стал нажимать на дверь. Она оказалась запертой изнутри. Выбирать было не из чего, и он застучал по ней кулаком, на ходу импровизируя пьяным голосом:

– Сосед, сука, открывай! Сейчас яйца вырывать тебе буду. Что ты вчера с моей Никой у магазина обжимался? Открывай, сука!

Он продолжал стучать и орать, пока внутри дома не решили утихомирить пьяного соседа. Щелкнул замок, и дверь стала открываться внутрь, но Толя не дал находившемуся внутри человеку открыть её полностью. Он резко ударил по двери ногой, вложив в этот удар всю свою ярость и злость, и дверь, в свою очередь, также резко приложила стоящего за ней человека прямиком по лицу.

– Что же, ты сука к чужим бабам пристаешь? – продолжал Лобунько орать пьяным голосом, иногда срываясь на фальцет. Получалось у него это мастерски. – Я же люблю её, падлу, а она с тобой крутить начала.

Одновременно он оценивал обстановку изнутри. Мужчина, который пытался открыть дверь, держался обеими ладонями за лицо, по которому сочилась кровь. Видимо, открывавшему человеку неслабо ударило массивной дверью в лицо.

С удивлением он обнаружил ещё одного мужика, довольно крепкого телосложения, который от удивления не мог ничего сказать, и молчал, глядя на пьяного идиота. Лобунько оценил его боковым зрением, и только после этого сделал вид, что лишь сейчас увидел ещё человека, и тут же полез на соперника, продолжая также орать:

– И ты, сучонок, к моей Нике захаживаешь, пока я по дальняку хожу. Урою, сука!

Но этот мужчина вдруг достал из-за пояса ствол и направил на Лобунько со словами:

– Если ты сейчас не утихомиришься, то я тебя, козёл сраный, пристрелю!

– Стреляй, сука, стреляй, – Толя разорвал на груди рубаху и стал приближаться к мужчине. – Всё равно мне без неё жизни нет, пока вы её здесь шпилите хором. Падлы вонючие! Стреляй, сука!

Он до конца разорвал рубаху и отметил краем глаза, что мужик опустил пистолет и, кажется, даже улыбнулся. Это была победа! Выстрела не будет. В припадке от бессильной ревности он упал на пол спиной и стал колотить кулаками по полу, продолжая орать и матюгаться, одновременно изгибая спину. Мужик расслабился и опустил дуло пистолета. Это он сделал зря. Молниеносным движением правой руки, Лобунько выхватил из-за спины свой ствол, и «Макаров» только разок пшикнул, причем пуля угодила прямиком мужчине в пах. Он бешено заорал и, видимо, хотел снова поднять свой ствол, но было уже поздно: каким-то невероятным движением обеих ног, которые у Толика находились уже под мужиком, он ударил по коленям этого козла. Раздался страшный треск, и мужчина всем телом грохнулся на пол. Он уже был без сознания. Первому мужчине стало чуть лучше, но тут в дом ворвались Сергей с Исаковым, не дождавшиеся приглашения Лобунько, и таксист одним ударом в челюсть вырубил его.

Лобунько поднялся с пола и стал колотить по щекам того, что валялся с перебитыми ногами. Тот стал медленно приходить в себя. В это время Исаков привел в чувство первого, который с удивлением в глазах и страхом одновременно смотрел на происходящее.

– Где женщина? – заорал Лобунько на своего.

– Да пошёл ты, – чуть слышно ответил тот Анатолию. Лобунько, не раздумывая, не тратя время на слова, поднял пистолет и выстрелил ему прямо в центр лба на глазах мужчины, которым занимался Исаков. После этого повернулся к первому и навёл ствол на него с тем же вопросом:

– Где женщина? Пристрелю, падла!

У того затряслись губы, лицо стало белее мела, он вытянул руку и показал пальцем в угол комнаты:

– В подвале.

Но это его не спасло. Лобунько также послал ему пулю в центр лба. Сергей смотрел на это молча, ничего не предпринимая. Не было у них у всех другого выхода.

Исаков тут же подбежал в то место, куда указывал второй покойник, ещё будучи живым, и увидел там крышку подвала. Тут же поднял её и через пару минут доставал оттуда Людмилу. Она была жива и уже в сознании. Женщина пыталась что-то говорить ему, но он запрещал ей это делать, вынес из дома на руках и понёс в сторону машины.

– Эх, пошмонать бы здесь, да времени нет, – сказал Лобунько.

Горючей смеси с собой они не взяли, не до этого было. Поэтому по-старинке, используя спички, которые лежали на столе, стали с Сергеем поджигать всё, что могли. Между делом Толя прибрал ствол мужика, а пока пытался поджечь шторы на окнах, обнаружил на подоконнике и еще один ствол. Оба – «Макаровы». В стенке, в какой-то вазочке нашёл несколько аналогичных кассет, таких же, какие он забрал в Бронницах. По привычке прихватил и эти, из вазочки. Дом был деревянным, поэтому гореть должен был классно. Они прикрыли дверь и стали догонять Исакова, который был уже у машины. Им пришлось прибавить темп. Через пару минут белая машина такси развернулась и поехала в сторону города. Дом уже начинал разгораться. Через час от него уже ничего не останется. Лишь два обгорелых трупа с пулями во лбу, и с перебитыми ногами у одного из них…

 

Глава 3

«Глаза смерти»

Где та грань между охотником и жертвой…

После того, как Иванов отвёз Саню, Мотю и тёлку таксиста к себе в дом, где они пытались разговорить её разными способами, начиная с мягкого и заканчивая жестким, пока не пришли к выводу, что это бесполезно, он решил поехать к Быстрову. Если пытать сильнее, то она подохнет. Мёртвая она им совершенно не нужна, создаст только кучу дополнительных проблем. Надо как-то выходить на таксиста. Иначе то, что полуживая баба находится у него в подвале, ничего, кроме риска быть принятыми полицией, им не даёт и ни на йоту не приближает к таксисту. Эта сучка так и не призналась, что ей известен адрес нахождения её любовника. Пока таксист не узнает, что она у них, всё это мираж, все их потуги бесполезны. А как сделать, чтобы он узнал?

И ещё: не нравилось Кириллу теперешнее состояние его шефа. Он почти не выходит из офиса, окружил себя только своей бычьей охраной, и почему-то не горит желанием вызывать Шалого. А у Кирилла появилась идея. Надо убеждать…

Вот и сейчас «Рваный» сидел в кабинете один и о чём-то думал. Хорошо, что хоть на виски не налегает.

– О чём задумался, Владыка Мира? – вместо приветствия спросил Кирилл.

– А ты сам как думаешь? – вопросом на вопрос ответил «Рваный». – Сейчас у меня мысли только об одном. Как скорее замочить эту падаль!

– Я как раз к тебе по этому поводу, – начал Иванов. – Но для этого нам необходимо здесь присутствие Шалого.

– Излагай!

– Всё очень просто: если никак не взять этого урода напрямую, надо тактически схитрить, – «Рваный» с интересом слушал своего помощника, а тот продолжал излагать свою мысль. – Рано или поздно через эту бабу мы на него или он нас выйдет, и тогда мы должны сделать вид, что хотим прекратить эту войну, отдать ему тёлку, – если она к тому времени концы не отдаст, – и рассказать ему правду, кто виновник гибели его матери. И заключить с ним соглашение: мы сдаём ему Шалого, а он уезжает на свою долбаную Украину. Его это должно заинтересовать. А в действительности мы платим Шалому бабки, посвящаем его в этот план, и он вычёркивает этого урода из списка живых. А он, поверь мне, сумеет это сделать.

– Да всё я понимаю, и где-то даже согласен с тобой, но ведь это конец моему уважению среди братвы и, по большому счёту, конец настоящего бизнеса, куда мы только начали входить, да и моей группировки в целом конец.

– Напротив, хитрых и умных уважают все, – продолжал давить Кирилл. – Важен результат. А вот в противном случае мы действительно можем потерять всё. Мы уже потеряли склады, твой джип, усадьбу, уважение братвы тоже, кстати, начинаем терять. Семёнов уже не хочет иметь с нами никаких дел. Неужели ты этого ничего не понимаешь? Куда ты катишься, Володя?

– А тебе не обидно проигрывать какому-то вшивому таксисту? – давил на своё «Рваный». – Я никогда ни под кого не ложился, и только поэтому достиг того, чего достиг. И вот на самом пике своего развития какой-то хмырь выбивает из-под меня почву. Вот что меня гложет. Тебе не обидно?

– Ну, во-первых, уметь проигрывать – это удел сильных. Именно уметь, а не просто проигрывать. Иногда чтобы выиграть, сначала надо проиграть. А во-вторых, мы же уже знаем, кто такой таксист. Да ни один из всех наших парней его левой руки не стоит. Поэтому мне не обидно, а мне хочется именно выиграть у него, и неважно – каким путём. Повторюсь: главное – результат, а не действия. Ты знаешь, на ринге частенько приходилось иногда делать вид, что теряешь силы, качаешься от слабеньких ударов. Но выбираешь момент и наносишь свой удар, единственный и смертельный. Сейчас у нас именно такая ситуация.

– Слушаю тебя и удивляюсь, – ушёл от темы разговора Быстров. – Как в тебе могут уживаться два таких разных человека. Один: умный, интеллигентный, умеющий красиво и грамотно говорить и убеждать! И второй: безжалостный садист и убийца, в том числе детей и женщин. Я ведь многое про тебя знаю.

– Важно то, что ты про меня ещё не знаешь. А то, что уживаются два разных человека в одном, так ведь это нормально. Так жить легче и проще, а главное – интереснее. И достичь чего-то в жизни так тоже легче.

– Ладно, оставим про тебя. А вдруг таксисту известна твоя дача?

– Не думаю. Даже менты про неё не знают. Я купил этот дом совсем недавно. Ну, а если и знает, навряд ли туда сунется. Он тогда выйдет на тебя, или то же самое сделает с твоей Светкой. Уж твой Подберезский адрес он точно знает.

Быстров изменился в лице. Единственный человек, к которому он прикипел всей душой, была именно Светка. Похоже, эта мысль ему и в голову не приходила, что кто-то из тех, кого он презирал, может действовать его же методами.

– Срочно звони пацанам, пусть они смотрят за бабой, как за мамой родной. Чтобы ни один волосок с головы этой шлюхи больше не упал. Пожрать пусть дадут. Таблеток каких-нибудь, если ей хреново. Не перестарались вы с ней?

Кирилл набрал номер Саняги:

– Привет, братан. Обстоятельства в некотором плане меняются. Хорошенько смотрите за тёлкой. Подкормите её, лекарств каких-нибудь дайте. В ближайшем будущем она нам понадобится молодой, здоровой и красивой! Понял меня? Да не трахайте там её! Кстати как она там, смотрели? – Он выслушал ответ своего коллеги. – Отлично, продолжайте в том же духе. Всё, отбой. Нормально там, – это он уже Быстрову. – В себя приходит, воды просила. Так что жить будет.

– Это хорошо. А Шалому я завтра напишу в электронку. Сегодня морально пока не готов. Считай, что убедил меня.

– Вот это другой разговор, не мальчика, но мужа…

– Слушай, уж коль мы с тобой пришли к консенсусу, может быть, виски вмажем? Закуски здесь навалом. Настроение паршивое, – «Рваный» даже как-то просящее посмотрел в глаза Кириллу.

– Да я не против, только без фанатизма.

Иванов удивился, насколько обрадовался его шеф, что Кирилл согласился с ним выпить. Нет, не нравится он что-то последнее время своему помощнику по безопасности…

Временное затишье

Людмилу с трудом подняли в комнату Исакова и сразу же уложили в постель. Она потихоньку приходила в себя, даже пыталась улыбаться. Смотреть на её лицо без сострадания было невозможно: сплошной кровоподтек и гематома. На первый взгляд переломов ни носа, ни челюсти нет. Анатолий сам лично сделал ей какой-то обезболивающий укол. Потом заставил выпить успокоительное. Кажется, она начала засыпать. Друзья вышли за ширмочку, где стоял кухонный стол, холодильник и стулья. Разговаривали негромко, чтобы не беспокоить пострадавшую. Все пришли к единому мнению, что медицинское обследование просто необходимо. Осокин предложил договориться со своей бывшей женой, которая трудилась старшей медсестрой в медсанчасти «Акрон». Врачи там хорошие. Посторонних, правда, не принимают, только работников предприятия, но за денежку всегда можно решить все вопросы. Позже он позвонит Ольге, а сейчас пусть Людмила отдохнет немного.

Два Анатолия тоже пусть отдыхают. База не засвечена, всё хорошо. Менять дислокацию пока смысла нет. Сам Сергей сейчас займётся текущими вопросами. Позже заедет. Начинается новый день. Необходимо встретиться с Наумчиком, расспросить его про кассеты и вообще про обстановку в городе. Двум тезкам из общаги лучше носа не казать.

«Восьмерку» без таксистских атрибутов на родных номерах поставили на её обычное место под окно. Она прекрасно затерялась среди себе подобных.

А сыщик на своём «Форде» договорился о встрече с Вадимом Ивановичем. Решили кофе попить.

– Ну, как прошло ваше маленькое мероприятие? Я крестик держал! – поинтересовался подполковник.

Сергей рассказал все подробности осмотра Исакова Хамитским в магазине «Осень». Наумчик только головой качал:

– Все хорошо, что хорошо кончается, – резюмировал старый сыщик. – А что с Москвой? Говорил ещё раз с Другом?

Сергей также во всех подробностях рассказал о разговоре с Евгеньичем:

– Так что скоро, я думаю, контора выйдет на нас… если посчитает нужным, конечно. Ну, все рано мы им помогли. У них теперь хоть видеозапись этого киллера появилась, и фотки, с неё распечатанные. Должны вычислить… – Потом улыбнулся и добавил: – Если его раньше Исаков с Лобунько не замочат.

Наумчик тоже улыбнулся:

– А ведь ты мне уже рассказывал это в прошлую нашу встречу. Про ФСБ и Евгеньича. Отдохнуть тебе, Серёга, надо. Что-то не то с тобой творится.

– Вадь, – спросил у друга Сергей, не обращая внимания на его совет, – есть что-нибудь интересное на тех кассетах, что мы из схрона достали?

– Есть кое-что. Кстати, там неплохой компромат и на следователя Архипова имеется.

– У меня к тебе просьба, – заискивающе посмотрел ему в глаза Сергей. – Никому про Архипова не показывай. Есть у меня идея, как его заставить немного поработать на нас, точнее – на Исакова.

– Я и не собирался. Хорошо, придержу пока. Что-то ты темнишь опять.

– Чуть позже введу тебя в курс дела. Ты пока своими проблемами занимайся. Ты нам ещё очень много раз будешь нужен. Что нового на криминальном фронте?

– Да ничего вроде, тишина. Для тебя одна мелочевка. Бытовуха. Алкаши горят, как спички. В прямом смысле горят, а не от водки. Намедни в Мшаге двое до угольков сгорели, даже экспертиза будет ковыряться с ними не одну неделю. Есть там явные подозрения на криминал, но стоит ли из них раздувать дело… вижу, как ты напрягся. Недаром я теперь всё непонятное буду сначала через тебя пропускать. Короче, пока всё спокойно. Трудитесь, парни.

– Ясно, спасибо. Ребята тут затихарятся на парочку недель, может быть, меньше. Пусть «Рваный» слегка успокоится. Вроде всё пока. Если что будет, обязательно созвонимся.

– Кстати, насчет «Рваного», – вспомнил Вадим, – Анвар куда-то пропал. Скорее всего, уехал, пока всё не устаканится. Но все наши на сто процентов уверены, что разборки с Быстровым – дело рук дагестанцев. Так что вам пока здорово везёт.

– Ну и прекрасно.

Друзья расстались. Сергей поехал к Ольге, решил попытаться договориться по поводу Людмилы. Он долго объяснял, почему нельзя обследоваться официально, и почему нужно сделать так, как будто она пришла сама, без чьих либо рекомендаций. Оплату гарантировал хорошую. Ольга, кажется, поняла, и пообещала решить этот вопрос. Сказала, чтобы Сергей ждал от неё звонка. День складывался удачно. Можно вернуться на базу к друзьям Анатолиям. Появляются кое-какие мысли.

* * *

Людмиле стало несколько лучше, но обследование в любом случае провести необходимо. Исаков очень беспокоился за её состояние. И, когда вернулся Сергей, он с надеждой посмотрел на частного сыщика.

– Успокойся, Толя, – понял его безмолвный взгляд Осокин. – Всё нормально. Ольга согласилась помочь. Так что, ждём звонка… а сейчас давайте спланируем наши действия на ближайшую неделю.

Он посмотрел на эту сплочённую команду, команду, в которую входила уже и Людмила. Ведь всё, что она пережила за это короткое время, и то, что не сдала своего любимого ценой практически своей жизни, угроза которой была более чем реальной, позволяло считать её полноправной участницей этой команды. Сергей понимал, что эти люди пойдут до конца, да теперь он и сам хотел этого. Особенно ему импонировал Лобунько. Этот необыкновенный парень, хоть и относящийся по роду своей деятельности к криминалу, поражал своей преданностью дружбе и готовностью ради неё, не задумываясь, совершать поступки с большой буквы, не оглядываясь на последствия.

– Планы, мне кажется, у нас сейчас такие, – продолжил сыщик. – Прежде всего, ставим на ноги Людмилу. Вы параллельно тупо отдыхаете, стараясь не выходить с базы. Особенно это касается Исакова. Я в это время пытаюсь хоть как-то отследить непредсказуемые действия «Рваного» и фашиста. Они сейчас могут уйти в тину, лечь на дно или же наоборот – предпримут активные действия. Мы добились того, что, на мой взгляд, эта парочка должна просить помощи. А у кого им её просить, кто выручал в форс-мажорных обстоятельствах «Рваного»? Мы все предполагаем, что это будет именно тот человек, который и убил маму Анатолия. Поэтому считаю, что в ближайшее время предполагается приезд этого мягкого киллера в Новгород. Оттого, что его ищет вся полиция страны и ФСБ, нам не легче, так как известно, что у них на него ничего нет, кроме всё той же пресловутой разработки, – ни фамилии, ни имени. Вывод: нам нужно быть крайне осторожными. Мы же сейчас имеем хоть маленький, но шанс выцепить его. Плохо, что после всех наших дел мы не можем связаться с официалами, иначе нас самих закроют, но нам не привыкать, и будем действовать в обычном для нас режиме. Для этого у нас есть несколько возможностей. После небольшого отдыха можем взяться за фашиста – Иванова Кирилла Петровича. Это, наверное, самый опасный из них всех. Дело в том, что он что-то может знать об этом друге Быстрова, который к тому же очень похож на него. Есть еще оставшийся в живых Вован, которого Исаков не стал тогда в Бронницах убивать. Может, позже продумаем вопрос, как мы сможем потом его использовать в наших интересах. Сейчас Вован понимает, что находился на волоске от смерти. Думаю, что «Рваный» и Кирилл, – да и Вован, – понимают, что именно произошло в Мшаге, хотя в полиции пока считают, что это по пьянке сгорели два алкаша. А то, что у них дырочки в бошках, так ведь про это и умолчать можно, ведь сгорели они практически до угольков. Короче, никому невыгодно раздувать из всего этого мировой пожар. Но чувствую, что это временно. Для нас это пока хорошо. К Кириллу можно попытаться подобраться через Архипова. На тех кассетах Вадим Иванович обнаружил какой-то компромат на него в связи с «Рваным» и пока придержит его для нас. При определённых условиях мы можем этим воспользоваться. Кстати, Лобунчик, – обратился ласково к Толику Осокин, – я прав или мне показалось, что, когда мы заканчивали все мероприятия по Мшаге, ты, кроме стволов, еще какие-то кассеты в доме прихватил?

– Да, было что-то такое, я ведь практически на автомате действовал, – ответил Лобунько.

– И где сейчас это хозяйство?

– Сразу и не вспомню. В карманах нет, значит – или в машине, или в гараже.

– Займись этим. Нужно срочно ознакомиться с их содержанием. Для нас сейчас любая мелочь нужна.

Ну, вот, вроде, и всё пока, – закончил Сергей. – Пока Ольга не звонит, давайте хоть чайку что ли выпьем. Давай, Лобунчик-Лобунёк, мечи всё на стол.

Как-то быстро приклеилось новое «погоняло» к Лобунько, во всяком случае, Сергей уже второй раз непроизвольно назвал его им. Сам Анатолий только улыбнулся, услышав его второй раз из уст сыщика. Он оценил тот факт, что после Мшаги сыщик стал относиться к нему иначе… в лучшую сторону иначе.

Пока пили чай, позвонила Ольга и проинструктировала Сергея, куда обратиться Людмиле. Заодно поинтересовалась, какая будет оплата.

– Двести долларов хватит? – спросил Сергей.

– Более чем, – ответила бывшая супружница.

Исаков услышал это и замахал руками:

– Вы что, обалдели? Меньше пятисот и давать не вздумайте. Главное, чтобы Люсю быстрее на ноги поставили.

– Ты деньги печатаешь, что ли? – спросил Сергей.

– Уважаемый частный сыщик, – обратился к нему Анатолий. – Я уже объяснял вашему величеству, что от мамы немного осталось. А ведь мы всё это начали, чтобы отомстить за неё, чтобы справедливость восторжествовала. А к тому же домик в Горячем ключе стоит неизмеримо меньше, чем две прекрасные квартиры в центре третьей столицы России – Великого Новгорода. Так что в свободных расходах у нас еще где-то тысяч пятьдесят долларов.

– Хорошо. Значит, сейчас Лобунчик-Лобунёк берет Людмилу и на белой машинке едет с ней в медсанчасть «Акрон». Знаешь, где это? – Толя кивнул. – Там находите кабинет хирурга по фамилии Дрозд и занимаете очередь на прием, – её там практически не будет. Если будет настаивать на стационаре, прямо объяснишь ему, что там Людмилу добьют бандиты, пусть немного в реальность окунется. Чтобы нигде не регистрировал ваше посещение, – сразу предупреди его и денег дай. Правда, не знаю, возьмет ли он. Если не возьмёт, отдашь Ольге, она потом сама разберётся. А хирург он неплохой, я к нему лично обращался. После санчасти не забудь про кассеты и сразу обратно. Я постараюсь вас дождаться. Все. Вперёд!

Снова пошла движуха, а сыщик, пока они собирались, спокойно допивал чай.

* * *

Не смог он их дождаться, слишком долго не было. Решил пока прокатиться к офису «Рваного», осмотреться, что там нового. Но ничего нового там не было. Около двери стоял охранник-бычок с тупым выражением лица. Осокин считал, что такие уже перевелись в нашем демократическом обществе, но явно ошибался.

– Слушай, уважаемый, – обратился сыщик к этой фигуре, – а как бы мне Владимира Марковича застать, поговорить хотелось бы.

– Он население не принимает, – сквозь зубы процедил индивидуум.

– Ты, браток, рамсы попутал, что ли? Где ты здесь лицезреешь население? – такой язык они лучше понимают.

– Прости, ошибся. Я и сам не знаю, когда они здесь будут. Укатили с утра на своем «Ситроене» с Кирюшей и не сказали, когда вернутся. А вообще последнее время он здесь частенько бывает, даже ночует иногда, как сегодня.

– Ласково ты Кирилла Петровича называешь… любишь сильно, наверное?

Бык понял, что сказал что-то лишнее и замкнулся.

– Да ты не тушуйся, мы своих не сдаём. Ночью тоже сторожишь эту будку что ли, как пёс цепной?

– Да нет. Если только шеф ночует.

– Ладно, не скучай, позже подъеду. – Сергей отошел. Машину он не показывал, походил своими ножками. Убедился, что на окнах решётки недавно поставили, ещё месяц назад их не было. Зато полное отсутствие видеонаблюдения, да и сигнализации, кажется, тоже. Хорошая информация. Позже проанализируем.

Проехался мимо городской прописки «Рваного» и Иванова. Ни быков, ни машин. Наверное, в Мшагу рванули. Хотя, там им светится не резон, ведь в полиции не могут знать, чей это домик грел своим теплом деревню этой ночью.

Когда вернулся на базу к Анатолиям, Людмила уже была здесь:

– Ну, как съездили? – сразу поинтересовался у Лобунька.

– В принципе, не так плохо, как ожидалось. Сильнейшее сотрясение мозга, перелом трех рёбер и большое количество ушибов, кровоподтёков и гематом. Дрозд удивлялся, как она после такой обработки живой осталась. Прописал спокойный лежачий режим, перевязал грудину, выписал кучу лекарств. Дал свой телефон для экстренной связи. Нигде ничего не регистрировал. Денег не взял. Я пятихатку зелёных отдал Ольге. Вот такие дела.

– А как наши дела с кассетами? – поинтересовался Осокин.

Лобунько достал из кармана куртки, висящей на вешалке в предбаннике, четыре компактных видеокассеты.

– Прекрасно. Надо в «Плюмаре» перекачать это на диски или флешки. Займусь сейчас же.

Забрал у Лобунько кассеты и снова уехал. Вернулся через час с кассетами и тремя флешками. Планшет, не так давно приобретенный, у него всегда был в машине. К нему прилагался провод USB, через который удобно просматривать содержимое флешек. И всей командой, кроме Людмилы, которая дремала в постели, стали смотреть кино.

А посмотреть здесь было на что.

В основном любовные игры в той же бане. Девочки были одни и те же, а вот мужички разные. Некоторые лица до боли знакомые. Некоторых неоднократно видел по телевизору, чаще – в новостях из администрации.

На одной кассете был запечатлён сам Иванов с девушкой, которая раньше в видеозаписях не попадалась. Было явно, что она не из числа проституток. Весь процесс ей был глубоко неприятен. Кирилл, издеваясь над ней, неоднократно кричал на неё и бил. В самом конце съёмки лицо у девушки было всё в крови, она плакала и просила отпустить её. Эта сцена снималась оператором, возможно, кем-то из тех, чьи сгоревшие останки обнаружили в Мшаге. Кто она такая, и как оказалась в бане с Кириллом – непонятно. Как минимум на основании этой записи главного артиста вполне реально привлечь за изнасилование. Зная Иванова вполне реально допустить, что её в настоящий момент нет в списках живых. Непонятно, зачем всё это снималось на видео, и тем более – хранилось? Может быть, Иванов садист и извращенец, и иногда просматривает записи своих злодеяний, чтобы снова получить удовлетворение своим садистским наклонностям? Другое объяснение этому придумать трудно. Обязательно надо отдать эту запись Вадиму Ивановичу. В основном все сцены записывались стационарно – с неподвижной камеры, звук в таких случаях был не очень хорошим.

Но больше всего Сергей обрадовался, когда увидел на экране планшета «Рваного» с девицей из проституток. Но они были не одни. Присутствовал ещё один мужчина, не из группировки «Рваного». Когда Сергей несколько раз просмотрел некоторые сцены ещё раз, внимательно разглядывая лицо неизвестного мужика, он с огромным удивлением и даже радостью узнал в нём именно того человека, которого снял на видеокамеру Михайлов Юрий в день рождения своего сына при выходе из джипа около больницы «Планета». Это была необыкновенная удача! На данной съемке, хоть и велась она скрытой камерой, можно было разглядеть некоторые особенности внешности мягкого киллера. Тем более процесс сопровождался разговорами, между делом и выпивкой. С трудом, но Сергею показалось, что он расслышал, как Быстров называл его «Шалый». Что это: фамилия? кличка? Скорее всего, второе. Необыкновенное везение! Надо отправить копию Евгеньичу в Москву. Это должно очень помочь в установлении личности этого недочеловека. Из всех записей именно эта представляла необыкновенную ценность. Может быть, Кирилл собирал компромат на шефа, чтобы потом занять его кресло? Странно, что хранил её на виду, в обыкновенной вазочке. Так был уверен в своей неуязвимости? Впрочем, если бы не Исаков, то так оно и было бы.

Он тоже почти сразу узнал этого двойника Быстрого. Лицо его побледнело, губы сжались в одну тонкую линию, но посмотрел на Сергея и ничего не сказал.

Кассеты, вернее, уже флешки, просмотрели все. Надо будет дома на ноутбуке сегодня же систематизировать их по ценности и по местам отправки: что Вадиму, а что в Москву. Объяснить, как запись оказалась у них, они придумают позже. Голь на выдумки хитра. Не каждый день удача так громко стучалась в дверь частного сыщика. Да за эти кассеты Лобунько до конца жизни можно разрешить угонять машины!

Осокин подошёл к нему и крепко пожал руку:

– Лобунёчек ты мой миленький! Ты даже не представляешь, какие ценные записи ты нам предоставил! Я не просто благодарен тебе, я тебя теперь боготворить буду! Огромное спасибо тебе! Вряд ли в том доме могло быть что-нибудь ещё более ценное для нас. Хотя, кто знает… Спасибо!!!

Почти каждый раз, обращаясь к Лобунько, он по-разному изменял его фамилию в ласково-шутливую форму. По выражению лица Толяна было видно, что ему это даже нравится.

А вот что творится сейчас с Исаковым, сыщик тоже понимал. После того, что эти звери сделали с его Людмилой, и после просмотра записей на флешках можно сделать вывод, что долго эти двое не проживут. Сергей уже хорошо понимал Анатолия и не осуждал его ни на секунду. Не заслужили эти твари жить на земле. Но он не стал ничего говорить вслух. Предложил выслушать его по другому поводу:

– У меня есть одно предложение. Не знаю, понравится ли оно вам. Сегодня я был около офиса Рваного. Похоже на то, что главные люди группировки сейчас будут где-нибудь отсиживаться. На них можно будет попытаться выйти через Архипова, похоже, он теперь у нас на крючке. Но это позже, если не получится то, что я вам сейчас предложу. Офис охраняется только днём. Видеонаблюдения и сигнализации я не видел. Единственная проблема – это решётки на окнах. Но это всё решается. Если мы сможем в одну из ночей вскрыть офис, пошмонать хорошо, то можно и «жучка» там оставить. Утром придёт охрана и, естественно, будут вызванивать шефа. И он, естественно, появится в офисе, возможно – с Кириллом. Во-первых, мы сможем послушать их разговоры, а во-вторых, попытаться затем сесть на хвост. Если повезёт, то должны узнать много интересного для себя. А может быть, и установим место, где они сейчас тихарятся. Если, конечно, они не смотались куда-нибудь в тёплые края. Но не может Быстров сейчас сваливать, пока не разберётся с обидчиками. Его ещё никто и никогда так не опускал. Короче, есть шанс. Вы как?

– Мы только «за», – сказал Исаков, Лобунько утвердительно кивнул.

– Тогда продолжайте отдыхать, а я несколько дней понаблюдаю за офисом. Ну, вот и всё пока. Спасибо, парни, отдыхайте, лечите Людмилу и из берлоги не вылезайте. Если что не так будет происходить, сразу звоните по нашим телефонам.

Они попрощались, и Сергей ушёл, помахав рукой Людмиле, которой действительно было уже немного лучше.

Вечером он созвонился с Евгеньичем и по электронной почте отправил новый материал по мягкому киллеру. Правильно он сделал или нет, покажет время, но сделать это он был обязан. В противном случае тюрьма плакала бы по нему горючими слезами. Называлось бы это укрывательством опасного преступника. Ну, может быть, и не так конкретно, но давили бы на него именно с этой стороны…

Быстров уходит на дно

После обильного возлияния виски, хотя и планировали сделать это без фанатизма, просыпались утром в офисе не в лучшей форме. Комната отдыха с двумя мягкими диванами в принципе позволяла даже жить здесь. Быстров с утра опохмелился, Кирилл не стал этого делать, а сделал себе крепкий чёрный чай. И тому и другому стало намного легче.

– Слушай, – бодро сказал Быстров, – видимо, опохмелка пошла на пользу. – Что-то нам пацаны больше не отзванивались, позвони Саняге.

– Да дрыхнут, наверное, без задних ног, – ответил Кирилл, но номера своих подопечных набрал. Телефоны обоих были отключены. Иванов с тревогой посмотрел на «Рваного». – Что-то не так. Надо ехать в Мшагу.

Они скоренько собрались и на белом, как снег, «Ситроене» помчались за город. Обоих очень беспокоило молчание парней. До Мшаги от города ехать буквально пять минут, но даже за это короткое время Кирилл явственно осознал, что случилось то, чего он, как не пытался гнать из своих мыслей, и боялся. Он не ожидал уже увидеть так недавно приобретённую им дачу, даже дом. Быстров также был на измене. Они проехали последний поворот, после которого дом Кирилла должен был показаться во всей красе. Та картина, которая открылась им, заставила Иванова резко сбросить скорость и остановиться на правой обочине: дома не было… не было вообще ничего! Обычно после деревенских пожаров остаются хоть какие-то остатки строений. Здесь же они увидели лишь следы на земле от огромного костра, даже правильнее было назвать это пепелищем. Лишь черные головешки бывших брёвен и сорок квадратных метров пепла. Всё… никакого намёка, что ещё вчера здесь стоял красивый, хотя и не очень большой, дом, не осталось. Несколько местных жителей бродили невдалеке, а на самой территории пепелища суетились какие-то люди, некоторые из них были в полицейской форме. Полицейские «УАЗик» и «Форд» также стояли на обочине метрах в двухстах впереди «Ситроена».

– Приплыли, – обречённо произнес Быстров. – Что с парнями? Надо как-то узнать.

– Я туда не пойду, – вымолвил Кирилл, собравшись с духом. – Меня могут узнать соседи, а там менты. Никто не знал, что это мой дом, записан он был на подставную старушку, которой уже и в живых-то несколько лет нет.

– Я тоже не пойду, – сказал «Рваный». – Давай дождёмся кого-нибудь из местных, кто мимо пойдёт, может быть, что-нибудь станет ясным.

Они молчали и смотрели на происходящее издалека. Полицейские что-то фотографировали, писали какие-то бумаги. Было понятно, что это не просто пожар, иначе их не было бы здесь в таком количестве.

Наконец, Быстров и Иванов увидели, что один из местных пожилых мужчин отделился от группы местных аборигенов и двинулся в их сторону. Когда он поравнялся с машиной, «Рваный» через опущенное стекло спросил у него:

– Здорово, мужик, что у вас сегодня ментов столько, случились что?

– Да вон там, видишь, дом сгорел ночью, перепилась компания и пожгли себя, идиоты, – с каким-то даже удовольствием ответил мужик. – Пить меньше надо! Так-то!

– Чего, все сгорели? Насмерть? – продолжал Рваный.

– Ну а как же ещё? Видишь, от дома вообще ничего не осталось, ни одной стеночки. А ведь красивенький такой был, – пояснял местный житель.

– Так много народа сгорело? – спросил Быстров.

– А сейчас уже и не разберёшь. Полиция близко не подпускает. Говорят, не меньше двух. Даже не понять – мужики или бабы. До косточек обгорели. Я видел, как две головешки, что от людей остались, в черные плёнки укладывали… смотреть страшно.

– Только двоих видел? – вступил в разговор Кирилл.

– Да, только двоих, – сказал мужик. – Ладно, вы простите меня, пойду я, надо после такого зрелища водочки на душу принять. Неделю теперь спать не буду.

– Так что же, – снова спросил Кирилл, – пожарных никто вызвать не мог?

– Так ночью ведь было, спали все. А там – пока кто-то увидел, пока позвонили, пока те приехали, тушить уже нечего было. Пойду я, извиняйте.

Мужик отошёл от них и двинулся дальше в своём направлении.

– Поехали отсюда, – сказал «Рваный». – Нечего здесь светиться. После обеда вызвонишь Архипова, пусть всё досконально узнает и доложит, падла. У тебя есть место в городе, где упасть на дно можно?

– Да, есть, конечно, специально для чего-то подобного снимаю квартирку. Что же здесь могло произойти? – не своим голосом спросил у шефа Иванов.

– А ты не догадываешься? Я вижу только одну причину случившегося. Это таксист с компанией. Значит, знал он твой адрес, твою дачу. Странно это…

– Более чем, – согласился Кирилл. – Но давай пока не будем спешить с выводами. Пусть Архипов всё по полочкам разложит. А лечь на дно пока придётся. Когда Шалый приедет?

– Обещает на днях. Поторопить бы его надо, – уже сам Быстров высказал это пожелание. – Ладно, давай, высади меня на пяти углах, будь на связи. Сам спрячься. Свяжись с Вованом. Пусть он пока занимается сбором бабок с точек и передаёт тебе. Лишний раз нигде не святись. Всё! Я на связи. И не вздумай телефон отключать. И в офисе пока не появляемся.

* * *

После того, как Быстров вышел на пяти углах, Кирилл, прежде всего, позвонил следователю Архипову:

– Здравствуй, это я, бросай все свои дела, – без особых предисловий обратился к нему Иванов, – и чтобы максимум к обеду я знал, что произошло сегодня ночью в Мшаге. Сколько трупов – два или три, и кто они, а также все версии ментов по этому поводу. Даже слушать не буду никаких возражений. Жду твоего звонка в половине третьего дня. Если его не будет, то оцениваю это как твой отказ от сотрудничества, и тогда ты знаешь все последствия этого. Понял?

– Да не кипишуй ты, – особо не сопротивлялся следователь, – обязательно всё узнаю и позвоню. Ты, главное, сам никуда не пропадай и мобильный не отключай, а то последнее время вас с Быстровым самих бывает невозможно найти.

– Не беспокойся, я на связи! – Кирилл отключился.

Немного подумал и решил где-нибудь пообедать. После всех этих нервных перегрузок хотелось элементарно жрать. Он поехал в своё любимое кафе «Арго» на набережную Невского, где нерусские жарили довольно приличные шашлыки. Для него здесь всегда было всё открыто и доступно, и подавали еду быстро и качественную. Заказал себе полную порцию борща, порцию шашлыков и двести граммов русской водки. Захотелось сейчас именно её, а не какое-нибудь заморское пойло.

Как всегда, обслужили его быстро. Борщ, шашлыки и водка сыграли свою роль. Немного отпустило.

Кирилл набрал номер Вована, который так и продолжал квартироваться у фельдшерицы в Бронницах:

– Здравствуй, дорогой, как дела у тебя?

– Спасибо, шеф, хорошо, – Иванову нравилось, когда именно его подчиненные называли его шефом, – все идёт по накатанной. Со всем справляюсь.

– Молодец, – похвалил его Кирилл. – На тебя сейчас ложится основная нагрузка. Остаёшься временно за управляющего. На тебе все точки. Контролируй и без перерывов ежедневно правильно бабки собирай. После сбора приезжаешь в город, вызваниваешь меня и всё отдаёшь. На необходимые расходы я тебе выделять буду. Маркович сейчас в небольшой депрессии, поэтому всё висит на нас с тобой. Всё понял?

– Да понял, не беспокойся, Кирилл, руку на пульсе держу. А куда пропали Мотя с Санягой? Мобильные телефоны у них отключены, дозвониться не могу.

– Им пока не звони, они в командировке, скоро всё разрешится, и они появятся. Всё, до встречи! – Кирилл отключился.

Квартирку свою секретную он снимал в доме, в котором и было расположено кафе, поэтому, спокойно допив и доев оставшуюся еду, спокойно пошёл домой. До контрольного звонка Архипову было ещё достаточно времени, и он, не раздеваясь, бросил своё тело на постель и уставился в потолок. В таком положении начальник службы безопасности «Рваного» и провалялся до звонка Архипова. Все мысли его были о таксисте. Как и где выцепить его, когда приедет Шалый, он даже понятия не имел. Кирилл строил разные варианты его поиска, но ни один из них не мог быть принят даже за основу. Приходила мысль снова попытаться найти его тёлку, но, во-первых, и это было очень сложно, а во-вторых, и сам таксист мог теперь использовать её как наживку, чтобы найти их с Быстровым. Да и не было ещё стопроцентной уверенности, что она жива и также не погибла в Мшаге. Что же там произошло?

В начале третьего раздался звонок. «Архипов!» – подумал Кирилл и не ошибся, это был он.

– Ну, привет, ещё раз, – проговорил следователь, – готов слушать?

– Не тяни, говори, – Кирилл почувствовал, что от волнения у него даже дыхание перехватило. – Давай скорее!

– Ничем хорошим я тебя не обрадую. Прежде всего, там, в Мшаге, произошёл обычный пожар. Дело было глубокой ночью, и по этой причине заметили местные его не сразу, тем более дом стоял на отшибе. Когда приехали пожарники, тушить было уже нечего. Для порядка они залили угли пеной, чем только навредили следствию. Если и была хоть малейшая надежда что-нибудь там определить со следами, то они её исключили стопроцентно. Когда приехали работники полиции и стали осматривать место происшествия, то были обнаружены человеческие останки в количестве двух, практически полностью выгоревшие. Оба мужские. Никакого третьего трупа не было. А вот теперь самое главное. По этим останкам на месте удалось путём внешнего осмотра определить, что оба были убиты выстрелами в голову, прямиком в лоб. Причем тому, кто более высоким был при жизни, досталась ещё одна пуля в пах, прямиком в яйца. И ещё: у него же перебиты обе ноги, в коленях. Такое впечатление, что ноги сломали в коленных суставах, на сгибах. Выбили их в обратную сторону. Далеко не каждый человек способен на такой удар. Вот, в принципе, и всё. Останки тел сейчас на судебно-медицинской экспертизе, и будут там ещё очень и очень долго, так как установить личности погибших пока не представляется никакой возможности. Опера будут ждать заявлений от родственников на без вести пропавших, потом сравнивать ДНК. Это затянется не на один месяц. А скорее всего, если не будет оперативной информации, кто это такие, то дело так и останется глухарём. Версий абсолютно никаких. Главное, никто не знает, кто жил в этом доме, и кто его владелец. Опера работают, но сам понимаешь…

– А что с пулями, которыми они были убиты?

– Их только достали. Будут проверять по пулегильзотеке.

– Знаешь, что, – сказал Кирилл, – могу дать тебе наколочку. Если сможешь негласно через своих экспертов сравнить их с теми, которые я тебе дал после пожара в Бронницах, то почти уверен, что они совпадут. Подумай, если тебе это надо для службы, то можешь подсуетиться. Вот, только, как ты объяснишь руководству наличие у тебя пуль с пожара в Бронницах? Смотри, сам думай. Нам это уже без разницы.

– Я подумаю, – ответил Архипов, – но мне кажется, что я здесь получу больше гемора, чем благодарности руководства. Помог я тебе?

– В принципе, я всего этого и ожидал, хотелось только убедиться.

– Это всё связано с вашими проблемами? – спросил следователь. – С таксистом?

– Частично, – не стал вдаваться в подробности Кирилл. – Смотри не пропадай, возможно, ты нам скоро будешь нужен!

– Да куда уж мне от вас деться! – обреченно констатировал Архипов.

А Кирилл снова захотел выпить водки. Теперь уже – за помин душ его парней. И он спустился в кафе. Всё равно беленькая опьянения в таком состоянии не давала, а вот напряжение снимала. А в этом он сейчас нуждался.

Несанкционированные проникновения

Сергей потратил ещё один полный день и ночь на наблюдение за офисом «Рваного». Ничего нового не получил. Зато появилась полная уверенность, что охранники ночью в офисе отсутствуют. Да и днём стали часто филонить. Уходили и уезжали на машинах по своим делам на час, а то и более. Дежурили по одному. Сигнализации, как и видеокамер не было, это также установлено стопроцентно. Не единожды он обходил территорию и днём, и ночью. Может быть, продумать и днём осуществить активное посещение рабочих мест Быстрова и Кирилла? Но уж слишком большой риск нарваться на лишних свидетелей. Всё же ночью надёжнее.

В пять утра он снялся и пошёл домой спать. Будильник поставил на 12 часов дня. Затем решил встретиться с парнями и предложить им сегодняшней ночью и осуществить задуманное. Тянуть время дальше было опасно. Всё могло измениться в любой момент. Кто знает, какие мысли буравят раскалённые мозги Быстрова и Иванова. Они тоже должны что-то предпринимать.

В половине второго Осокин был уже в общаге парней. Он отметил, что Людмила выглядит ещё лучше. Все же, когда рядом находится любимый человек, дело на поправку идет значительно скорее.

«Интересно, – подумал сыщик, – а кого он любит сильнее: свою жену Иришку, мать его двоих мальчишек, или же эту необыкновенно сильную женщину, которая смогла не выдать его бандитам, рискуя своей жизнью? И смогла бы это выдержать Ирина?..»

– Всем привет, – поздоровался Осокин, – как дела? Что нового?

– Привет, привет, – ответили взаимностью друзья-Толики, – у нас полный отстой. Шевелиться пора. Слава Богу, у Людмилы дела на поправку идут.

– Отлично, я очень рад за неё. Но давайте к делу. Я потратил ещё день и почти ночь на этот долбаный офис. Считаю, ждать больше нельзя. Более благоприятного момента может больше и не быть. Как вы насчёт сегодняшней ночи?

– Наконец-то! – взмыл от нетерпения Лобунько. – Я без дела никогда так долго не валялся.

– Я тоже так считаю, – более спокойно сказал Исаков.

– Тогда чертим план и полируем его до мельчайших подробностей. Риск существует всегда, и мы должны свести его к нулю… если у нас это получится.

Они очень долго сидели за столом, рисовали план близлежащей территории, оттачивали все моменты. Теоретически выходило совсем неплохо. Справиться с поставленной задачей они должны не более чем за час. Опять момент везения: окна офиса выходят на улицу Октябрьскую, ни одного жилого дома ближе, чем метров сто к зданию нет. Правда, с другой стороны здания существуют ещё какие-то офисы, где присутствует круглосуточная охрана, но это тоже не ближе метров семидесяти, и вход туда отдельный, к тому же находится за углом. Вот там, кстати, есть камеры видеонаблюдения. Поэтому с той стороны показываться ни в коем случае нельзя. Само здание было из красного кирпича, очень крепкое и внушительное на вид. Внешне напоминает большую церковь. Если они не будут особо шуметь, то никто ничего не услышит. Главное – после того, как вырвут решетку и разобьют окна, надо будет минут на тридцать-сорок сделать выдержку. Если за это время полиция не приедет, то смело можно будет проникать в помещение.

Ранее в этом здании располагался один из московских банков. Осокин не раз бывал здесь внутри и знал примерное расположение помещений. В комнатах, где сейчас располагался офис Быстрова, находились операционные кассы. Впоследствии, когда Банк успешно растворился, здесь всё переделали. Здание неоднократно продавали и перепродавали. В настоящее время владельцев было множество, и каждый владел лишь своим куском. Так что: всё складывалось неплохо. Никакого сообщения между офисом Быстрова и основным помещением не существовало. Стены переделаны капитально. Каждый собственник старался обезопасить свой кусочек благополучной жизни.

Постарались просчитать всё по минутам и практически по шагам. Когда пришли к выводу, что всё просчитали, решили немного отдохнуть, попить чайку и понемногу выдвигаться.

Единственное, чего у них не было, это лома. Сергей считал необходимым его где-нибудь реквизировать или хотя бы купить. Комнат в офисе было несколько, и насколько хороши там замки – им неизвестно. А ломиком любую дверь хороший специалист за пару минут вскроет. Исаков вспомнил, что видел лом на пожарном щите около комплекса гаражей, где они ставили «восьмерку». Решили временно воспользоваться им. И ещё осталось купить хорошую «крону» для Серёгиного «жучка», которого он уже предварительно, как и диктофон, взял с собой.

Решив эти маленькие нюансы, в час ночи они уже были на месте. Решили ехать на двух машинах, потому что после акции кто-то постоянно должен быть в районе ста метров от офиса, чтобы слушать волну от «жучка». Вдруг кто-нибудь появится в офисе раньше, чем они рассчитывают. Поэтому должна быть высокая мобильность. Исаков настоял обязательно взять с собой ствол. Сергей согласился с ним. Лучше сделать больше, чем что-то упустить.

До двух часов ночи терпеливо сидели в «Форде». «Восьмёрка» в своём легальном состоянии и при родных номерах стояла в конце шестого дома по улице Октябрьской. Осокин на всякий случай номера поставил левые, питерские. В два часа решили начать.

Сергей подогнал «Форд» задним ходом к входу в офис и, прицепив за фаркоп один конец буксировочного троса, они закрепили другой на решетке окна. Немного газа – и она вылетела, как пробка из бутылки шампанского. Хорошо, что по задней части машины Осокина не заехала. Тут же смотали буксир, решетку оставили валяться под окнами, а ломиком Толя Лобунько аккуратно обработал стеклопакет. Иными словами – начисто выбил все стёкла, чтобы не пораниться, когда будут залезать внутрь. Вход свободен. Исаков посматривал в это время по сторонам. Всё спокойно. На улице в это позднее время никого… Пугал только звук бившихся стекол. Но через пару минут они уже отъехали на безопасное расстояние и стали ждать.

Город спал. Охранники основного здания за углом, видимо, тоже. Или же не слышали происходящего. Выждали сорок минут. По-прежнему полнейшая тишина. «Форд» подогнали чуть ближе, но к офису пошли пешком, взяв с собой ломик. Одеты все трое были в спортивные костюмы и на головах – вязаные темные шапочки.

Залезть в кабинет офиса через полностью разбитое окно на первом этаже не представляло никакого труда. Проделали это все трое за минуту. Попали, как оказалось, в комнату отдыха. Здесь находилась парочка мягких диванов, журнальный столик, холодильник и плазменный телевизор на стене. Всё это было неинтересно. Дверь вскрыли ломиком, и вышли в коридор, или прихожую, – иначе назвать это помещение было нельзя. Здесь же находилось рабочее место охранника, состоящее из стола и стула, установленных около входной двери с улицы.

А вот и главный кабинет. Дверь довольно крепкая и плотная. Замок, видимо, тоже, так как на физическое надавливание дверь не реагировала. Толя Лобунько потрудился с помощью лома буквально меньше минуты – и кабинет Быстрова Владимира Марковича предстал пред ними во всей красе. Исаков взял с собой фонарик, но он совершено был не нужен. Уличные фонари Октябрьской улицы прекрасно всё освещали.

В кабинете стоял большой стол, по бокам которого находились шесть стульев. С торца стола воздвигалось большое мягкое кресло. Любил, видимо, «Рваный» мягко посидеть. Сбоку стояла стенка, в которой находились какие-то бумаги. Сергей стал перебирать их и просматривать. Ничего интересного. В основном какие-то журналы. Видимо, создавали имидж деловых людей.

– Ого! – воскликнул Толя Лобунько. – Посмотрите сюда.

Исаков с Осокиным подошли к нему.

За мягким креслом хозяина кабинета, почти на полу, прикрытый каким-то ковриком накидкой, прибитой к стене, находился небольшой вмонтированный в стену шифрованный сейф. Вскрыть его, естественно, было невозможно. Лобунько попытался покрутить ручки с циферками. Бесполезняк, слышно только легкое пощелкивание.

– Ну, что, – предложил он же. – Остается только попытаться выковырять нашим ломиком сейф из стены. Не думаю, что он здесь намертво замурован. Я попробую?

– Давай, – согласился Сергей, – только старайся делать это максимально тихо. Очень не хотелось бы, чтобы охрана основного здания что-то заподозрила.

– Постараюсь!

Старался он недолго. Хлипенькие стены оказались в кабинете. Труднее всего было всунуть лом между стеной и сейфом. Даже пришлось пару раз ломиком слегка приложиться. Зато потом дело пошло очень даже скоро. Минут через десять небольшой сейф, размером где-то тридцать на тридцать и примерно такой же длины находился в руках у Лобунько. Всё пора уходить. Более интересного, чем сейф, они здесь ничего не найдут. Сергей надеялся увидеть компьютер, ноутбук, как минимум, но их здесь не было. Пора делать ноги. Они находились внутри даже меньшее количество времени, чем планировали. И даже шума особого не произвели. Когда били стёкла, было намного опаснее.

Перед выходом Осокин присоединил к «жучку» «крону», расправил провод-антенну, и на двойной скотч приспособил эту конструкцию под нижнюю часть стенки, в которой ранее он просматривал бумаги и журналы. Для такого «жучка» это было лучшее место, – проверено неоднократно. Взял у Исакова фонарь, посветил, убедился, что получилось незаметно, и предложил Лобунько открыть входную дверь. Не хотелось снова вылезать через окно. Оказалось, что изнутри дверь открывается без ключа, специальной ручкой. Удобно и для работников офиса, ну и для них, конечно.

Сейф оказался не тяжелым. Не более двадцати-двадцати пяти килограммов. Поэтому Лобунько понес его сам. Внутри сейфа что-то активно трепыхалось, следовательно, пустым он не был. Это уже хорошо. Дверь офиса захлопнули с улицы. Если бы не разбитое стекло, то совершенно незаметно, что в офис было совершено проникновение. Через пять минут сидели в «Форде» и отдыхали. Здесь же сняли медицинские перчатки и шапочки. Слегка отдышавшись, Сергей настроил волну приёмника на «жука». Получилось сразу. В принципе, всё было сделано, как и планировалось.

– Так, парни, – сказал Сергей. – Я думаю, что вам на «восьмерке» стоит ехать домой и ждать моего звонка. Да, аккуратно заносите в общагу сейф, чтобы никто его не увидел. Заверните во что-нибудь.

– Хорошо, сыщик, не беспокойся, всё сделаем в соответствии с принципами конспирации. Я, пока ты здесь отдыхать будешь, постараюсь его вскрыть, – с некоторым юморком проговорил Лобунько.

– Даже не сомневаюсь, что тебе это удастся, – согласился Осокин, пытаясь скрыть улыбку. – Ну, а я дождусь прихода охранника, сразу же включу диктофон и позвоню вам. Вы лётом дуйте на «восьмерке» сюда, только поставьте её ещё дальше, где-нибудь у четвёртого дома. И будем слушать и ждать развития дальнейших событий. Да, шапочки оставьте в машине, а перчаточки по пути где-нибудь выбросьте. Хотя, нет, оставьте их у меня. Вдруг сегодня ещё понадобятся. А вот теперь – всё, ждите звонка. А я подремлю пару часиков, пока «жучок» не даст о себе знать.

Оба Анатолия вышли и направились к своей машине, а Сергей постарался устроиться удобнее и слегка покемарить, благо – время позволяло это сделать…

* * *

Утро он встретил в машине, замёрзнув, как на морском дне. Да и проснулся он от холода, а не от какого-нибудь шума. Часы на мобильном телефоне показывали тридцать пять минут седьмого. На улице уже появились люди, спешащие кто на работу, кто по каким-то своим делам. «Жучок» молчал, что было неудивительно. Охранники ранее девяти утра никогда здесь не появлялись. Что-то «Рваный» совсем распустил личный состав и наёмных работников. Совсем страх потерял, сволочь. А, может быть, и наоборот – уже настолько сел на измену, что стало не до организации труда фирмы.

Сергей завёл двигатель, прогрел машинку и согрелся сам. Стало немного веселее. Жаль, что не предусмотрел взять с собой термос. Сейчас не помешал бы горячий кофе. Включил, как обычно, «Маяк», и стал убивать время вместе с Тимофеевым, Ковалевским и Шорох. Время до девяти пролетело довольно быстро. Но никто из охраны не появился. Совсем на работу забили. И так дежурили по одному, что по идее уже было не столь эффективно.

Охранник приехал в сорок минут десятого утра на стареньком «Гольфе», который припарковал рядом с входом. Было очень интересно наблюдать его реакцию, когда он обнаружил следы ночного происшествия: отсутствие стёкол в окне и валявшуюся недалеко решётку. Он встал, как вкопанный и, разинув рот, смотрел поочерёдно то на окно, то на решётку. Затем принял решение звонить кому-то по мобильному. Разговаривал минут пять.

Сергей в это же время позвонил Анатолиям, и те, согласно плану, резко выдвинулись на обговорённую позицию, то есть сюда, к Сергею. Охранник в это время открыл ключом входную дверь офиса и зашёл внутрь.

Сыщик слышал по приёмнику его удивлённые высказывания, где через слово присутствовал мат. Затем послышался своеобразный звук набираемого номера на клавиатуре мобильного телефона.

«Кому-то звонит. Интересно, кому?» – подумал про себя Осокин. Через несколько секунд послышался голос охранника:

– Послушай, Витя, в кабинете шефа здоровущая дыра в стене. Может быть, здесь сейф был?

Жаль, что не слышно было второго собеседника, интересно, что он отвечал охраннику. Через несколько секунд тот продолжил:

– Может, ты сам ему позвонишь? Я что-то мандражирую. Он же сразу зацепится, почему так поздно доложили, ведь я в девять обязан был быть на месте, а сейчас практически десять часов утра.

Опять небольшое молчание, после которого охранник с обречённостью проговорил:

– Ладно, звоню.

Снова послышался звук клавиш телефона. На этот раз ответа не было около минуты. Затем охранник заговорил:

– Кирилл Петрович! Это Авдеев из охраны. У нас в офисе ЧП.

Секунд пять молчание, затем последовал доклад и оправдания:

– Когда я пришёл на дежурство, то обнаружил, что решётка окна комнаты отдыха выломана, и выбиты все стёкла в окне. Я сразу отзвонился старшему охраннику и сообщил о случившемся. Он приказал войти внутрь, всё внимательно осмотреть и позвонить вам. Сам он приехать сейчас не может, находится в Питере, будет только после обеда. Говорит, что предупреждал вас…

Снова небольшое молчание, затем продолжение:

– Да, конечно, всё внимательно осмотрел. Особых нарушений и следов кражи нет. Вот только непонятная дыра в стене в кабинете шефа. Похоже на то, что здесь мог находиться сейф, про который нам никому ничего не было известно. Здесь же накидка какая-то висела, типа ковра, она сейчас на полу валяется.

После этого молчание охранника было довольно долгим. Вероятно, выслушивал всё то, что о нём думает начальник безопасности фирмы. Затем он коротко ответил:

– Слушаюсь, буду ждать.

Снова послышался набор клавиш мобильного телефона:

– Витя, всё доложил, выслушал килограмм матюгов, – вероятно, докладывал о разговоре старшему охраннику, – но, ты знаешь, я ожидал намного худшего. Он даже не обратил внимания на время, почему я так поздно докладываю. Так что, думаю, всё не так уж и страшно. В конце концов, какая наша вина в том, что здесь происходит ночью, если у нас не круглосуточный режим охраны. Могли бы и на пульт куда-нибудь офис поставить. Пусть сами и расхлёбывают. Сказал, что скоро приедет вместе с шефом. Буду ждать. Ладно, пока, потом позвоню.

В зеркало заднего вида Осокин заметил, что к его «Форду» со стороны 4-го дома по улице Октябрьской приближаются Исаков и Лобунько. Они сели на заднее пассажирское кресло, где автомобиль был наглухо тонирован.

– Привет! Всё идёт, как мы и предполагали, – доложил обстановку Сергей. – Охранник доложился о случившемся, и скоро сюда должны подъехать Иванов вместе с Быстровым. Так что, пока внимательно смотрим и скоро будем ещё внимательнее слушать. Диктофон у меня на мази. Запись нам не помешает, чтобы потом досконально всё проанализировать и ничего не упустить.

Все трое чувствовали напряжённость момента. Адреналин в крови играл у всех троих. Скоро они увидят своих врагов, которые горят желанием уничтожить их в первый же представившийся момент. Причём, без малейших на то колебаний. Надо отдать должное, что и они испытывали что-то похожее. Во всяком случае, насчет Исакова это можно утверждать абсолютно безошибочно.

Белый «Ситроен» повернул с Октябрьской к офису минут через двадцать пять. «Быстренько собрались, – отметил сыщик, – значит, в городе базируются».

Из автомобиля вышли «Рваный» и Кирилл, Кирилл был за водителя. Быстрым шагом зашли в офис, дверь за собой захлопнули. Сыщик и два Анатолия уставились на автомобильный приёмник, из которого послышались голоса входящих. Сергей включил диктофон:

– Ну, показывай, охранник хренов, что тут за дела, – это был, по всей видимости, «Рваный», – пошли в мой кабинет! Проникли через окно в комнате отдыха?

– Так точно, Владимир Маркович. Потом уже через неё – в ваш кабинет. Двери особо не нарушены. Аккуратно действовали, сволочи. В основном всё в порядке. Вот только в кабинете дыра в стене.

Было слышно, как они зашли в кабинет. Слышимость сразу же стала идеальной:

– Ё… в рот тебя возьми! – воскликнул Быстров, видимо, увидев эту пресловутую дыру в стене. – Суки!

Уничтожу! Удавлю всех, как котят! Не жить этим падлам, лично резать на куски буду!

Он еще довольно долго выплёскивал своё бешенство.

– Пошёл на х… отсюда! За что только бабки вам, паскудам, плачу? – это, понятно, охраннику.

– Но Владимир Маркович, мы ведь ночью не охраняли офис, только в рабочее время, – пытался мягко оправдываться страж.

– Пошёл вон! – это уже голос Кирилла.

– Совсем уходить или на посту остаться? – рискнул спросить охранник.

– Я тебя сам сейчас убью! На пост вперёд!

Охранник вышел из кабинета. Слышно было, как за ним захлопнули дверь. Сыщик и оба Толи увидели, как он вышел на крыльцо и нервно закурил.

– Что было в сейфе? – спросил Кирилл.

– Да в том и дело, что кроме бабулек – практически ничего интересного. Много денег. Я ждал не сегодня-завтра приход товара от Махмуда. Он должен подогнать качественный «снежок». Приготовил девятьсот тысяч нашими деревянными. Ну и личных, в евро, около пятидесяти штук. Неплохо суки поживились. Ну, скоро им всё это отольётся кровушкой. Ну, суки позорные! А эти, охраннички из центрального офиса, неужели ни хрена не слышали? Пидоры! – не унимался Быстров. Впрочем, понять его было легко. – Кирилл, пожалуйста, не в обиду, принеси из холодильника виски и чего-нибудь задавиться. Я так больше не могу. Надо стресс чуток снять.

Кирилл вышел. Было слышно, как он вернулся минуты через три и снова захлопнул за собой дверь. Охранник тоже, накурившись, вернулся на пост.

– Володя, пожрать особо и нет ничего. Так, нарезка мясная, немного хлеба, несколько помидоров и парочка лимонов. Виски – непочатая бутылка. Только не увлекайся. Деньги – дело наживное. Заработаем.

– Насколько эта мразь нас уже опустила? Если все убытки посчитать, калькулятор задымится. Скорее бы сдох!

– Думаешь опять таксист?

– Нет, …дь, космонавт! А кто ещё, по-твоему, здесь ковырялся? Он и дружки его! Их точно трое?

– Получается, так. Когда Шалый приедет?

– Завтра утром, на московском поезде, шестой вагон. Надо обязательно встретить. Нам с тобой лучше не светиться. Думаю, стоит послать Вована.

– Давай не будем спешить с Вованом. После всех событий ты ему доверяешь?

– Что ты имеешь в виду? – удивленно спросил Быстров.

– А сам прикинь. Он единственный из всех наших основных парней, кто отделался лёгким испугом и таким же лёгким ранением. Он прекрасно знал, где и с кем находится эта таксистская шлюха, знал точный адрес моей дачи и её расположение. Сейчас как сыр в масле катается, управляет всем твоим хозяйством.

– Нет, не думаю. Я его давно знаю… хоть он и единственный из всех нас пострадал меньше всего. Просто эти суки понимают, что он – обыкновенная шестёрка. Им мы с тобой нужны. И Шалый. Но надеюсь, про него они не в курсе.

– Не в курсе, если ты не ошибаешься в Воване.

– Нет, нет и нет! Эти суки только и добиваются, чтобы мы ещё сами стали между собой грызться. Давай это даже обсуждать не будем.

Весь этот диалог сопровождался приготовлением закуски и разлитием по бокалам виски

– Будешь? – спросил у Иванова «Рваный».

– Немного даже необходимо!

– Тогда давай вздрогнем за то, чтобы скорее этот кошмар закончился. Чтобы мы плясали на трупах этих козлов!

Они выпили, стали чем-то закусывать. Первым подал голос Кирилл:

– Надо срочно как-то думать, где и как мы сможем вычислить этого таксиста с его бригадой. Может, снова поискать эту шлюху?

– Во-первых, где и как мы её теперь искать будем? Да и где гарантия, что на ней же и не спалимся перед этой гопкомпанией? Нет, надо что-то другое.

– Через их тачку попробовать, гаишников можем подключить.

– А что мы про их тачку знаем? Только что это светлая «восьмёрка». Больше ни черта. Номера они наверняка используют всё время разные. А эти бортовые специальные наклеечки – сам знаешь – как просто используются. Тогда в 2009 году мы из обыкновенной белой «шестёрочки» прекрасную тачку ГАИ сварганили. Хорошо тогда «Афериста» опустили.

– Да уж, было время… удачно с гаишником придумали. Давай ещё по одной за то дело. Именно после него и подниматься начали.

Сергей напрягся. Он прекрасно помнил нашумевшее нападение работников ГАИ на автомобиль одного из новгородских авторитетов «Афериста», который перевозил часть общака на какие-то криминальные нужды в Питер. Все парни авторитета были убиты. Деньги пропали бесследно. Среди нападавших тоже был один труп, работник ГАИ в форме. Нашлись свидетели, которые видели на месте бойни белую «шестерку» работников ГАИ, которую так впоследствии и не установили. Номера никто не запомнил. Дело числилось в глухарях до сих пор. Очень интересная информация. Очень хорошо, что диктофон всё исправно записывает.

– Ладно, не будем об этом. А как вычислить таксиста – пусть голова у Шалого болит. Он всё начал, он пусть и заканчивает.

– Всё же Вована на встречу пошлешь? – Кирилл почему-то пытался препятствовать этому. Сам что ли хотел киллера встретить?

– Больше некому. Да и если ты помнишь, именно Вован подстрелил таксиста. В результате этого ранения мы как минимум пару раз могли взять эту суку. Мальчики Семёнова лопухнулись, да и мы с его шлюшкой что-то недодумали. Да и в том деле – ты тоже прекрасно помнишь – Вован прекрасно отработал со своим «Калашниковым». Так что вопрос решён.

– Но они же ни разу не видели друг друга.

– Ничего, узнают, не дураки. Шалый мне перед городом позвонить должен, так что сориентирую его. Давай ещё по бокальчику.

Послышался звук наливаемого напитка. «Это хорошо, что пить начали, – отметил про себя Осокин, – язычки спиртное хорошо развязывает. Тему того дела они, конечно же, много раз в таких случаях вспоминали, это бесспорно. И вот сейчас кстати расслабились. Да и не могли они предполагать, что в данное время в кабинете работает передатчик, «жучок»».

– Вот ты всё про Вована, – начал снова Быстров после очередной порции виски. – А я и не знаю сейчас про тебя ни где ты обитаешь, ни куда бабки складываешь, которые Вован тебе привозит. Согласись, тоже неправильно. Но я не наезжаю на тебя. Доверяю, как себе.

– Ты удивишься, но денежки все на вокзале в автоматической камере хранения. Хочешь знать – какой? Пожалуйста, номер тринадцать. Код ячейки такой же – тринадцать, тринадцать. А живу на съемной хате, где кафе «Арго» на берегу. Только зачем тебе? Завтра уже Шалый будет здесь.

– Вот и я про то. Доверять в нашем деле надо. Тем более – нам с тобой друг другу. Давай ещё по одной за таксиста. Чтобы он со своими тварями с помощью Шалого на том свете оказался.

Снова стали разливать, выпили. В это время охранник снова вышел курить, начал кому-то звонить по мобильному телефону. Видимо, своему старшему всё докладывает.

– За таксиста! – Быстров, – похоже, не чокаясь, – проглотил свою порцию.

– За него! – поддержал Кирилл. – А ты знаешь, я очень жалею, что Шалый тогда только одну его мамашу переехал. Если бы он и щенка его мог тогда придавить на глушняк, возможно, сейчас и не было бы такой паршивой ситуации. Не до нас ему было бы. А так этот недоносок практически не пострадал. Но я всю семью его найду. Никого не оставлю на этом свете. Архипова поднапрягу, он вычислит их на этой долбанной Украине. Особенно над детьми поиздеваюсь. Пусть за грешки папани своего пострадают. А уж как с жёнушкой повеселюсь… жаль, этот пидор не увидит уже ничего.

Сергей ощутил, какое напряжение возникло в машине. Исаков сжал ладони рук в кулаки до белизны. Казалось, он кипит изнутри и сейчас взорвётся. Лобунько был примерно в таком же состоянии.

– Сергей, – обратился к сыщику Исаков. – Они нам больше не нужны. Вагон, поезд, и время приезда Шалого мы знаем. Я его узнаю, не уйдёт. Оставлять их топтать землю, значит – подвергать опасности всю мою семью, о нас я даже не упоминаю. Давай ствол и скотч.

– В бардачке, – больше Сергей ничего не стал говорить. – Но постарайся оставить в живых «Рваного». Ему будет контрольный звонок от киллера. Пусть не до конца живого, но хотя бы говорящего. Он будет последним, после Шалого. Или одновременно. Вдвоём пойдёте?

– Я один пойду.

– Нет! – конкретно выразился Лобунько. – Даже и не думай. Серый, ты будь здесь, на подстраховке. Пойдем скорее, пока охранник курит.

Они резко вышли из «Форда» и быстрым шагом направились к офису. На крылечке охранник продолжал с кем-то говорить по телефону, дымя сигаретой. На двух приближающихся к нему мужчин он не обращал внимания. Анатолии почти полностью натянули спортивные шапочки до половины лица и, подойдя к офису, резко поднялись по ступенькам. Исаков, не обращая внимания на охранника, целенаправленно прямо мимо него прошёл через входную открытую дверь в офис. Страж порядка вытянул руку и хотел что-то сказать, но Лобунько ткнул ему ладонью куда-то в район шеи, и тот стал довольно медленно опускаться вниз, на землю. Толя сразу же подхватил его и затащил через открытую дверь внутрь, хорошо, что на улице практически никого в это время не было. А те, кто гулял поблизости, даже и внимания не обратили на секундное замешательство охранника, в результате которого он вдруг начал оседать ближе к земле. В помещение офиса Лобунько стал обрабатывать стража скотчем. Дверь в офис сразу захлопнул. Исаков, не останавливаясь и на ходу достав пистолет с навёрнутым глушителем, ногой выбил дверь кабинета Быстрова. Она и закрытой не была – замок был ими же сломан ещё ночью. От резкого удара она чуть с петель не слетела. От неожиданности Кирилл и Быстров застыли, как изваяния, увидев буквально влетевшего в кабинет Исакова. Анатолий, ничего не говоря, направил ствол на Иванова в область живота и сразу же нажал на курок. Пуля попала в пах. Кирилл взвыл от боли и упал со стула на пол. «Рваный» всё еще держал в руках бокал с виски и смотрел на происходящее, ничего не понимая и продолжая сидеть в своём кресле. До его сознания, видимо, не доходило, что происходит в действительности. Продолжая держать под стволом катающегося по полу Иванова, Анатолий резко буквально скомандовал Быстрову:

– Встать! Лицом к стене! Руки за голову! Ноги раздвинь!

Тот полностью подчинился. До его сознания сразу как-то дошло, что если таксист даёт ему такие указания, значит, пока стрелять не собирается, и поэтому он быстро и с точностью выполнил все его приказы. В это время вошёл Лобунько, ему хватило пару десятков секунд, чтобы спеленать скотчем рот, глаза, руки и ноги невезучему охраннику.

– Держи под стволом «Рваного», – сказал Исаков другу. Быстров не мог знать, что Лобунько без ствола и воспринимал всё за чистую монету, так как стоял спиной к происходящему в кабинете. Лоб его был прижат к стене. Да Лобунько в этой ситуации, похоже, и ствол был совершенно не нужен. Он просто встал ближе к Быстрову, готовый в любую секунду лишить его жизни одним ударом руки.

– Заглохни, тварь! – Исаков пнул ногой валяющегося на полу Кирилла в область печени. Тот взвыл ещё громче. Анатолий резко поймал стволом рот Иванова и так же резко ударил им его, одновременно засунув глушитель почти до упора в ротовое отверстие. – Жить тебе осталось пятнадцать секунд. Можешь начать отсчёт. Ты многих заставлял смотреть в глаза смерти. Теперь посмотри в мои. Это уже твои глаза смерти. Это не я на тебя смотрю. Это она на тебя смотрит… встречает, тварь. Сдохни!

Глаза Кирилла были выпучены от страха, он даже выть перестал. И в этот момент Толя нажал на спуск.

Легкий пшик выстрела был несоизмерим с результатом от него. Тело шефа безопасности фирмы Рваного задёргалось в последних конвульсиях.

– Повернись, ублюдок! – услышал Быстров и понял, что таксист уже обращается к нему. Быстро повернулся. То, что он увидел, заставило Быстрова содрогнуться. Иванов Кирилл Петрович, вернее, всё, что от него осталось, ещё продолжал конвульсивно дергаться на полу, но был уже абсолютно мёртв. Затылок у него был разворочен выходным отверстием пули, входящего отверстия не было. – Тебе повезло больше. Поживёшь до звонка твоего друга.

– Парни! Я не при делах, поверьте. Я докажу. У меня доказательства есть. Это всё Шалый и Кирилл. Ими задумано всё. Я докажу!

Он лихорадочными движениями рук стал отодвигать стенку… и вдруг каким-то неуловимым движением скрылся за ней. Исаков с Лобунько не сумели понять, как ему это удалось, просто не успели, так быстро им это было проделано. Когда они таким же путём стали её отодвигать, то поняли: эта часть было просто имитацией. Она была на дверных петлях и открывалась как какой-нибудь шкафчик. А вот за ней была настоящая железная дверь, которая оказалась захлопнутой изнутри. Они пытались её открыть, но безрезультатно.

– Запасный выход! Ушёл, падла! – констатировал Лобунько. – Надо сматываться. Где у Серёги «жучок»?

– Под стенкой. – Исаков сам снял его и сунул в карман спортивной куртки.

Они вышли через прихожую, где валялся обмотанный скотчем охранник. Он пытался что-то мычать, дёргал ногами и руками, но труды его были напрасны.

– Пусть отдохнёт чуток, будет теперь знать, к кому на работу устраиваться, – сказал Лобунько.

– Не задохнётся? – поинтересовался Исаков Толя.

– Да нет, я его аккуратненько.

Друзья вышли и прямиком пошли к Осокину в машину, который всё, конечно, слышал и знал обо всём, что случилось, только без видео подробностей.

– Там не должно быть запасного выхода. В подвале ранее находилось денежное хранилище. Возможно, у «Рваного» там что-то типа склада или бункера. Хотя, зачем ему там бункер? Скорее всего, наркоту там прячет, – высказал предположение сыщик. – Оставляйте мне ствол. Там ещё боеприпасы есть?

Исаков протянул ему пистолет и ещё один магазин с патронами.

– Отлично! – воскликнул Сергей. – А сами дуйте пока домой. Толя, в любом случае оставайся с Людмилой, а Лобунька я позже вызвоню.

– К чему такие сложности? – тезка Исакова был настроен по-боевому. Он чувствовал свою вину, что недосмотрел за Быстровым. Теперь срывалась вся работа по Шалому. Если Быстров отзвонится ему, то Шалый навряд ли поедет в Новгород. – Я сразу остаюсь с тобой!

– В принципе, можно и так, – согласился Сергей, – езжай, Толян, к Людмиле, а мы будем дожидаться «Рваного». Выхода другого здесь всё равно нет.

Выйдет он через эту дверь. Ну, а мы будем действовать по обстоятельствам. Ещё ничего не потеряно. Насколько я помню, в хранилище мобильные телефоны не работают. Да и есть ли смысл ему отменять приезд Шалого? У Быстрова теперь одна надежда – только на него. Вот только свою игру он может изменить… но не будем гадать. «Рваный» понимает, что вы решили, будто он ушёл через запасный выход, поэтому очень скоро должен выползти. Всё, Толян, езжай к Людмиле и будь на связи. И осторожнее будь! Мы скоро отзвонимся!

Они попрощались, и Исаков Толя на своей машинке поехал в общежитие, а Сергей с Лобунько остались ждать выхода Быстрова.

* * *

Осокин рассчитывал, что ждать придётся не более 30–40 минут. Но вот прошло уже отведённое им время, но до сих пор не было никакого движения. Они до ряби в глазах смотрели на входную дверь офиса «Рваного», чтобы на этот раз ни в коем случае не упустить его. Сергей уже начал сомневаться: может быть, за эти года здание перепланировали, и запасный выход из этой его части все же был сделан. Но, сколько он ни вспоминал, ничего подобного, кажется, не происходило: сам он живет в соседнем доме, знает многих работников Банка, которые до сих пор подрабатывали теперь уже в Бизнес-центре, со многими общался. Нет! Не должно было это пройти мимо него.

Вдруг они обратили внимание, что почти к самому центральному входу подъехал «Хёндай Солярис», белого цвета. Из машины никто не выходил. Так продолжалось около пяти минут. Затем дверь водителя открылась, и из автомобиля вылезла молодая девушка, на вид лет двадцати с небольшим. Она постояла рядом с машиной, внимательно осматривая весь транспорт, находящийся поблизости. На «Форд» Сергея она не смотрела вообще, потому, что он стоял через дорогу напротив дом № 6 по улице Октябрьской и ничем не мог привлечь её внимание. Видимо, приняв какое-то решение, она взяла в руки мобильный телефон и начала набирать номер. С тем, кому она звонила, разговор был очень короткий. Сказав собеседнику буквально одно-два слова, она положила телефон в сумочку. Сама же открыла заднюю левую пассажирскую дверь, и стала ждать, стоя рядом с машиной. В ту же секунду Осокин с Лобунько увидели, как открылась дверь офиса, и из неё вышел не кто иной, как сам Быстров. Значит, Сергей не ошибался. Ещё ничего не потеряно. Главное, не лопухнуться сейчас.

«Рваный» выглядел затравленным, движения его были резкими и нервными, взгляд, как у загнанного волка. Он очень быстро сел на заднее кресло «Соляриса», где окна были полностью тонированы. Девушка села за руль, автомобиль медленно выехал со стоянки на улицу Октябрьскую и направился в сторону центра города.

Сергей успел немного рассмотреть лицо девушки, в момент, когда она осматривала территорию. Он обратил внимание на внешнее сходство между ней и Быстровым. Может быть, это его дочь? Эта мысль преследовала его и сейчас, когда он ехал позади её автомобиля. Он старался не отпускать белый «Солярис» далеко, чтобы не потерять их, но и расшлёпаться перед «Рваным» в такой момент они не имели права.

По всему выходило, что Быстров просил девушку сделать несколько проверочных действий: так как «Солярис» немотивированно сделал два круга по вокзальной площади, нигде не останавливаясь, причём скорость была минимальная, с какой здесь только можно было двигаться. Сергей не стал повторять маневры преследуемого автомобиля. Он встал в самом удачном месте, откуда можно уехать в любом направлении, и стал ожидать дальнейших действий водителя «Соляриса».

Быстров, видимо, успокоился, придя к выводу, что хвоста за ними нет, так как машина, наконец, уже в нормальном темпе, не дёргаясь и не перестраиваясь, спокойно поехала в прежнем направлении.

Минут через пять приехали в район пяти углов, где «Солярис» заехал во двор седьмого дома по Санкт-Петербургской улице. Сергей, не заезжая за автомобилем во двор, скоренько взял с собой приготовленный заранее пакет, в нём уже находился и «Макаров» с глушителем, и вышел из машины. Такой дежурный пакет постоянно находился в бардачке машины именно для таких случаев и, сказав Лобунько, чтобы он оставался в «Форде» на связи, так как «Рваный» уже знает его в лицо, пошёл в быстром темпе за машиной. Во дворе он увидел, что «Солярис» стоит рядом с угловым подъездом, из машины, кажется, ещё никто не выходил. До подъезда оставалось метров пятьдесят, пришлось медленным шагом, делая вид, что он что-то постоянно рассматривает на земле, двигаться в направлении подъезда и машины. Сергей постарался находиться всё время не ближе двадцати метров до объекта, удавалось это с трудом. Он что-то на земле пинал ногой, наклонялся, поднимал, рассматривал, потом выбрасывал. Что-то клал в пакет. Со стороны создавалось впечатление, что какой-то почти бомж ищет средства для немедленного опохмела. Одет Сергей был почти соответствующим образом. Очень вписывалась в общую картинку вязаная шапочка, которую сыщик сбил на голове во что-то несуразное.

«Ну, что они там тянут? – нервничал Осокин. – Пора уже и прощаться».

Видимо, небо услышало его: задняя пассажирская дверь открылась и со словами «позвоню, не беспокойся» из автомобиля вышел Быстров. Он даже не взглянул на сыщика, который уже с пакетом в руках и пустой жестяной банкой от пива, которую подобрал тут же на земле, двигался в его сторону. Значит, никакого опасения и подозрения Сергей у него не вызвал. Это хорошо! Легче будет осуществить задуманное.

«Солярис» завёлся и стал разворачиваться, Быстров в это время уже открывал ключом-таблеткой кодированую дверь подъезда. Осокин находился в районе трёх метров от него. Когда «Рваный» зашёл в подъезд, сыщик постарался сделать всё, чтобы дверь его не успела захлопнуться перед носом детектива. Успел он практически в последний момент. «Рваный» находился в пролёте между первым и вторым этажом, когда сыщик, специально громко кряхтя и покашливая, двинулся за ним. По-прежнему не обращая внимания на Осокина, Быстров остановился на площадке второго этажа около двери слева и стал открывать её ключами. Когда дверь была открыта, и он начал входить в квартиру, Сергей тоже оказался на этаже, напротив спины «Рваного». Сыщик дождался момента, когда объект практически зашёл в квартиру, но был ещё спиной к нему, и резким ударом кулака в спину Быстрову буквально внес его внутрь. Тот не ожидал нападения от какого-то алкаша, каким показался ему детектив, и упал на колени в прихожей, которая оказалась довольно просторной. Сергей захлопнул входную дверь и, пока Быстров пытался подняться на ноги, нанёс ему ещё один удар, но уже ногой в район живота. Бандит завалился на пол. В глазах его был страх и ужас, – видимо, не отошёл ещё от событий первой половины дня. Детектив тут же достал ствол с глушителем и навёл его на «Рваного». Как ни странно, именно это заставило того взять себя в руки. Ужас из его глаз почти исчез:

– Кто ты такой и что тебе надо? – обратился он к Сергею с вопросом.

– Медленно встань и так же медленно одними пальчиками доставай всё, что у тебя есть в карманах, – не отвечая на его вопросы, сказал Осокин, направляя ствол в область груди Быстрова. «Рваный» спокойно выполнил всё, о чем просил его Сергей. – Теперь медленно сними пиджак. Если я почувствую в твоих действиях какую-то несуразность или неточность, сразу же выстрелю.

Быстров медленно и очень аккуратно снял пиджак и повесил на стул. Похоже, он взял себя в руки, смятения и страха в его глазах не было, но зато явно чувствовалась полная обречённость и подчинение обстоятельствам. Видимо, он смирился с создавшимся положением и пришёл к выводу, что лучше совсем не дёргаться и не изображать из себя крутого бандита.

– Теперь повернись ко мне спиной, – продолжал делать указания сыщик. Быстров беспрекословно подчинился. Осокин увидел, что пистолета у него за поясом брюк нет. Спросил: – Есть какое-либо оружие?

«Рваный» отрицательно качнул головой.

– Хорошо, – констатировал Осокин, – тогда отойди от стула и стола и присядь на диван. Опять беспрекословное подчинение. Даже как-то не похоже на Быстрова. Тогда он решил выбить его из этого состояния всего одним лишь вопросом:

– На «Солярисе» дочь твоя?

Быстров даже дернулся. Понятно, что Сергей не ошибся, приняв их внешнее сходство за прямую родственную связь. Судя по разнице в возрасте, другой вывод даже не рассматривался.

– Через сколько времени ты обещал позвонить ей?

– Когда мне нужно будет куда-нибудь отлучиться. Мы договорились, что буду ждать её дома. Сама она должна вернуться лишь после семи вечера, – опережая вопрос Сергея, сообщил тому Быстров.

– Это её квартира? – на вопрос Сергея «Рваный» утвердительно кивнул. После чего сыщик продолжил: – Внизу в машине находится мой человек, которого ты уже сегодня утром встречал, но прежде, чем я вызову его сюда, хочу, чтобы ты послушал следующую запись для того, чтобы не делал никаких лишних телодвижений и понял, в каком хреновом положении ты оказался сейчас сам и особенно – твоя дочь.

Быстров обмяк и приготовился слушать.

– Но сначала ответь на вопрос: звонил ли ты Шалому после того, как увидел мёртвого начальника своей службы безопасности? – продолжал опрос Осокин.

– Нет ещё, – ответил Быстров, совершенно, казалось, не удивляясь, насколько много известно Осокину. – Я ещё не пришёл к решению, как мне сейчас поступать.

– Уже мудро поступил, что пока не звонил. Тогда слушай запись, – и Сергей включил запись разговора в офисе сегодня утром Иванова и «Рваного».

Они прослушали его весь, от начала до конца. В течение всего прослушивания Быстров сидел, как каменный, лицо его сначала побелело, как мел, а когда он услышал про 2009 год и расстрел парней «Афериста», то даже не порозовело, а стало огненно-красным. Он полностью осознал, что в любом случае ему уже не жить на этом свете. Когда всё закончилось, и Сергей отключил диктофон, Быстров сказал твёрдо, даже как-то по-мужски:

– Я всё понял. Меня вы, так или иначе, убьёте. Но я обещаю сделать всё, что необходимо, что от меня потребуется. Условие у меня только одно: не трогайте Лену, и никому не говорите, что она моя дочь. Иначе люди «Афериста» просто убьют и её, отобрав сначала весь её бизнес, который я ей приобрёл на те деньги.

– Чем она занимается? – спросил Осокин.

– У неё сеть детских игровых залов и кафе и одна косметическая фирма, услугами которой пользуются самые богатые люди города. У Лены всё хорошо… было до сегодняшнего дня. Она абсолютно не в курсе многих моих дел и проектов, хотя и догадывается, конечно, что с законом я стою на разных берегах одной реки.

– Меня ты не знаешь. Но, если бы знал, то не сомневался бы в моём слове. Так вот, – ответил на слова «Рваного» Сергей, – я тебе даю слово, что про твою дочь никто никогда ничего не узнает. Никто не узнает, на чьи деньги она начала свой бизнес. Также никто не узнает про две тысячи девятый год и расстрел группы «Афериста», и каким образом ты здесь завязан. Более того, я позволю тебе уйти из этой жизни самому, если у тебя хватит на это мужества, без помощи таксиста. От тебя требуется только одно: когда позвонит Шалый, сказать ему, что его встретит Вован. Ведь, насколько я понял, они не видели ранее друг друга?

– Они не знакомы и никогда не встречались.

– Вот и всё, что от тебя требуется. В противном случае, вся эта информация будет известна «Аферисту» и полиции. Кто из них первым достанет тебя – мне уже не интересно. Но дочь твоя проживёт ровно столько, сколько ей потребуется времени, чтобы перевести весь свой бизнес на того, кого укажет «Аферист». И умирать она будет очень непросто. Сам понимаешь, у «Афериста» отморозки далеко не зайчики.

– Я всё сделаю, что ты скажешь. А тебя я знаю. Вернее, видел не единожды в компании с Борей Александровым. Он мне говорил, что ты частный детектив. Так что немного наслышан о тебе. Поэтому верю.

– Отлично. Считаю, что мы договорились. Я вызываю своего человека.

Сергей набрал мобильный Лобунько и сказал, чтобы он поднимался, предварительно сказав номер квартиры. Через три минуты Анатолий входил в квартиру дочери Быстрова, Елены.

Когда Лобунько увидел Быстрова спокойно сидящим на диване, даже не связанным и не под дулом пистолета, то был не удивлён, не поражён, а просто убит наповал этой непонятной для него ситуацией. Тем не менее, не стал задавать никаких вопросов и стал просто ждать указаний от старшего товарища. А Сергей постарался объяснить, насколько это было возможным в данный момент, положение вещей:

– Мы с Быстровым пришли к взаимовыгодному соглашению, и он любезно согласился помочь нам закончить всё с Шалым красиво. Поэтому ты не удивляйся, что он не связан и даже не ранен. Он и связан, и ранен намного сильнее, чем это можно увидеть глазами. Сейчас он соберётся, и мы втроём на двух машинах поедем в наш гараж. Там будем находиться до звонка Шалого, то есть примерно до пяти утра. Потом уедем. А сейчас собираемся.

– Можно я позвоню? – спросил Быстров.

– Хорошо, но лучше сделаешь это позже, из гаража. Потерпи минут сорок.

Быстров кивнул и встал:

– Мне нечего собираться. Туда, куда я отправлюсь, мне ничего с собой не взять. Я хотел бы написать одному человеку, – Рваный многозначительно посмотрел Сергею в глаза.

Сергей понял, что он хочет написать письмо дочери, прощальное письмо.

– Хорошо. Возьми с собой бумагу и ручку. Это тоже сделаешь в гараже. Нам придётся провести там всю ночь.

Быстров окинул взглядом квартиру, прошёлся по комнатам, долго смотрел на фотографию дочери, стоящей в красивой рамочке на столе, затем резко развернулся и пошёл на выход.

Через пять минут они выезжали из центра города в Западный район. Сергей с Быстровым ехали в «Форде», а Лобунько на «восьмерке» двигался, не впуская между ними никакой транспорт, сразу же за ними. Перед гаражами Осокин с Быстровым остановились, припарковали автомобиль около автомагазина «Лимузин» и пошли пешком в сторону гаража. Лобунько доехал до гаража на «восьмерке», поставил её передней частью к воротам и стал ждать Осокина с «Рваным». Он не до конца понимал, что происходит, но полностью доверял Сергею, осознавая, что тому удалось каким-то образам, возможно, на каком-то компромате, довести этого бандита до такого состояния беспрекословного подчинения. Тем не менее, он опасался и с тревогой ожидал, когда они подойдут к гаражу. Успокоился он только тогда, когда все трое зашли в гараж и закрыли ворота на внутренний замок.

* * *

Время тянулось медленно. Быстров сидел на отведенном ему месте на стареньком диване и в основном молчал, гоняя в голове какие-то свои мысли. Сергей разрешил ему позвонить дочери, когда Лобунько на какое-то время уезжал, чтобы отдать «восьмёрку» Исакову и сообщить ему, что всё нормально, что Шалый, – если не случится ничего непредвиденного с его стороны, – как запланировано, прибудет в Новгород утром на московском поезде в 6 часов 10 минут. Как и просил Осокин, рассказал ему о последних событиях, что Быстров полностью у них под контролем, и что они ждут звонка от Шалого, когда тот будет подъезжать к Новгороду. Сразу же после его звонка они перезвонят Исакову.

Сергей пытался предложить Анатолию несколько вариантов развития дальнейших событий, на что Исаков ответил категорическим отказом, мотивируя тем, что своё дело он закончит только сам, один. И что сегодня утром он узнает – существует справедливость на этом свете или нет. Переубеждать его было бесполезно. Его решение изменить уже было невозможно. Не дай Бог оказаться на его месте, но неизвестно, как бы поступил сам Сергей в таком случае.

Лобунько вернулся обратно на такси. Вернее, на нём он доехал до автомагазина, а в гараж пришёл уже пешком. Вёл он себя спокойно, с Быстровым не общался. И в то же время всё время был напряжен, как пружина, следил за каждым движением «Рваного» и всегда находился ближе к выходу: устроил себе там уютное креслице и находился на нём, как на посту. Осокин прекрасно понимал его и не вмешивался в его действия никак. Главное, что Лобунько и сам не вмешивался во всё то, что делал Сергей. А Осокин пытался разговорить Быстрова, чтобы получить как можно больше информации о Шалом. Кое-что ему узнать удалось. Быстров рассказал о своём друге, может быть, далеко и не всё, но достаточно много:

– Мы познакомились с ним около двадцати пяти лет назад, в трудовом лагере под Валдаем. Жили там в палатках такие же, как мы – из многих областей страны. Сам он из Тверской области. Однажды вечером выпивали, потом купались, а Шалый плохо плавал, начал тонуть. Короче, спас я его. Еле вытащил на берег, искусственное дыхание сделал по всем правилам, что вспомнил в тот момент. Он после этого не отходил от меня, в рот смотрел, поклялся, что всю жизнь будет мне обязан помогать, что я для него, как брат родной. Потом я опять его выручил. Защитил в драке из-за девчонки, которая ему очень нравилась, и за которую он вписался с местными хулиганами. Сам он драться не умел, так что опять мне пришлось вытаскивать его из дерьма. В общем, стал я для него чуть ли не Богом… такие дела. Потом разъехались, переписывались, иногда приезжали в гости друг к другу. И я к нему привязался. Потом армия. Там тоже переписывались. После армии он умудрился, как и я, в криминал податься. Только не бизнесом занялся, а исполнителем по отдельным заказам. Начитался каких-то книг, и стал исполнять заказы, причем таким образом, что никто не мог распознать, что это были умышленные заказные убийства. И с заказчиками напрямую никогда не связывался. У него существует хитрая система поиска клиентов через Интернет. Ранее пользовался простыми объявлениями в газетах. Меня в свою систему он не посвящал. Как ему всё это удавалось – не знаю. Знаю лишь, что никто из его заказчиков никогда с ним даже не встречался и в лицо не знает. Как с ним расплачивались – мне тоже неизвестно. Но живёт он более чем на широкую ногу. Насколько мне известно, у него приобретён свой дом на берегу моря где-то в Турции.

– А как его настоящая фамилия, имя, знаешь ты его данные?

– Зачем тебе это, сыщик? Не буду я его сдавать уж настолько. Как у них с таксистом получится – пусть небо решит, а данные его я не скажу.

– А если я тебе предложу сдаться в органы с явкой с повинной за все твои преступления? Учитывая, что ты раскроешь такого киллера, и твоё полное сотрудничество, можно попасть в программу защиты свидетелей и отделаться какой-нибудь десяточкой. Сейчас это модно в органах, и тебе бы пошли навстречу. Тем более, здесь большая контора замешана.

– Бесполезняк. Во-первых, на мне столько всего, что меньше пожизненного мне не светит. А во-вторых, через три дня, как меня примут, в живых меня уже никто никогда не увидит. У «Афериста» в таких случаях всё чётко. Да и устал я уже. Не хочу больше всего этого. Дай мне бумагу, я письмо напишу… ты же обещал.

Сергей дал ему ручку и бумагу. Быстров писал довольно долго. Потом аккуратно сложил всё и протянул несколько листков Осокину:

– Всё равно прочитаешь, не буду я ничего запечатывать. Я там написал, если у неё возникнут какие-нибудь сложности, чтобы она к тебе обращалась. Не возражаешь?

– Да нет, пусть обращается. Ну, а ты сам хорошо подумал, не хочешь действительно помочь большой конторе?

– Нет! – твердо сказал Быстров. – Давай не будем больше об этом.

Потом опять долго молчали. Каждый думал о своём. Быстров, как и Исаков, тоже принял своё решение, повлиять на которое никто уже не в силах.

– Слушай, сыщик, имею я право на последнее желание?

– Говори.

– Дай мне стакан виски. Легче уйти будет, веселее. Ведь по церкви самоубийство – это грех…

– Можешь успокоиться немного. У тебя не самоубийство, ты, по большому счёту, таким образом даёшь возможность жить другому человеку. Ты понимаешь, кого я имею в виду. Я этому человеку письмо от тебя передам. Да и не об этом грехе тебе беспокоиться надо перед Всевышним, а за твои прошлые дела, что до сегодняшнего дня были. А вот сегодняшний день, после того, как я появился у тебя на квартире, там, – Сергей поднял руку и пальцем показал вверх, – как раз тебе сочтется как противовес всему твоему прошлому. Так что не казнись. Там всё учитывать будут. А виски будет, но давай – после звонка Шалого. Уже почти пять утра. Он вот-вот позвонит.

Виски в гараже есть, Сергей это прекрасно знал. Есть даже какие-то орешки с яблоками. Вся эта радость находилась в ящике стола, рядом с которым расположился Лобунько. Осокин встал, открыл стол и убедился, что был прав. Прошло ещё пятнадцать минут. И тут зазвонил мобильный телефон Быстрова. Сергей с Быстровым от неожиданности вздрогнули. Лобунько сидел, как памятник, и даже не пошевелился.

«Рваный» побледнел и дрожащими руками взял мобильный телефон в руки.

– Включи громкую связь, – попросил его Сергей. Быстров сделал это и нажал клавишу приёма:

– Слушаю.

– Это я, привет! Меня кто-нибудь встретит?

Сергей заранее проинструктировал Быстрова, как и что говорить. Тот так и сделал, ни на шаг не отступил от указаний Сергея:

– Привет! Встретит тебя Вован, но вы не виделись никогда, как он тебя узнает?

– У меня в руках сумка спортивная и газета, свёрнутая трубочкой. А почему не ты с Кириллом?

– У Кирилла проблемы. Мне нужно быть рядом с ним. Мы будем вас ждать на новой квартире. Поедете туда на такси. Мы, кажется, нашли логово таксиста. Всё остальное не по телефону. Мне больше не звони, я отключусь до вашего приезда. Потом всё объясню. До встречи! – Быстров нажал кнопку отбоя.

Это его «до встречи!» прозвучало в его устах вполне недвусмысленно. Сергея даже немного передёрнуло. Ну, а так всё, кажется, прошло великолепно. Шалый был уверен в себе и спокоен. Во всяком случае, ничего противоречащего этому в его голосе Осокин не услышал.

Быстров откинулся на диване и закрыл глаза. Сергей набрал номер Анатолия и сообщил, что всё идёт по плану, что у приезжающего будет сумка и газета. Исаков сказал «спасибо» и отбился.

– Ты виски обещал, – как робот проговорил Бы-стров.

Сергей открыл стол, достал непочатую бутылку виски, орешки и яблоко. Тут же стоял стакан, который сыщик протёр чистой тряпкой.

Быстров налил себе целый стакан, подержал его в руках и через несколько секунд выпил одним залпом. После чего откинулся на диване.

– Дай ещё бумагу и ручку.

Сергей протянул ему всё, что он просил. Быстров распрямил лист и написал на нём крупным почерком: «Не хочу так больше жить и не буду» поставил сегодняшнее число и расписался, обращаясь к Сергею со словами:

– Облегчу напоследок работу родной полиции. Давай ствол, и выйдите отсюда минут на пять. Я виски ещё выпью, только уже один.

Сергей взял пистолет, достал магазин, оставил в нём один патрон, который вместе с магазином и пистолетом тщательно протёр, стерев с них все предыдущие отпечатки, и протянул, держа его тряпкой за глушитель, Быстрову.

– А теперь выйдете оба, – проговорил Быстров жёстким голосом. – И помни своё слово, сыщик.

– Можешь быть уверен, всё будет, как я обещал, – сказал Сергей. – Прощай!

Быстров ничего не ответил. Он налил себе ещё полный стакан виски. Сергей с Анатолием вышли из гаража и встали недалеко. Ровно десять минут была тишина. Затем раздался яростный крик Быстрова и одновременно с ним чуть слышный хлопок – выстрел, прервавший этот крик.

Лобунько отстранил Сергея и сам первый зашёл в гараж. Быстров полулежал на диване. В правом виске его находилось недвусмысленное отверстие, из которого медленно вытекала кровь. Анатолий пальцем проверил пульс на шее уже неживого бандита:

– Готов, – проговорил он.

Они зашли в гараж, закрыли изнутри дверь и почти полчаса протирали поверхности всех предметов, за которые могли когда-нибудь браться руками. Предварительно, конечно, оба надели перчатки. Когда всё было готово, Сергей посмотрел на мёртвого Быстрова Владимира Марковича и сказал:

– Жил, как подлая скотина, а ушёл достойно. И такое бывает. Пошли к машине. Надо ехать к Людмиле. Очень надеюсь, что скоро там же появится и Толян.

Первая и последняя встреча

Исаков с половины шестого находился на вокзале. Казалось, он бродит по нему, не замечая ничего и никого вокруг. Он неоднократно прокручивал в мыслях все свои действия после встречи с Шалым, который должен был принять его за Вована. Анатолий продумал всё. Но часто бывает – какое-нибудь непредвиденное обстоятельство, какая-нибудь случайность может свести все планы на «нет».

Состояние у таксиста было на грани психического срыва. Он понимал, что через несколько десятков минут воочию увидит убийцу своей мамы. Толя несколько раз доставал руки из карманов и смотрел на них. Они дрожали. Но это был не страх. Это было высокой степени волнение, беспокойство – что-нибудь может пойти не так. Тело его также дрожало, как в лихорадке, и он никак не мог взять себя в руки. Но в любом случае, он сделает это. Всё, что задумал, он сделает. Иначе просто терялся смысл всей его предыдущей и последующей жизни. И ещё он прекрасно понимал, что может получиться и совсем наоборот. Лишь один из них дойдет утренний маршрут, который определил Анатолий в своих планах, до конца. Лишь один продолжит дальнейший путь по жизни. Так пусть же сам Бог определит, кто из них будет этим одним.

По громкой связи объявили: «Внимание! На первый путь, первую платформу прибывает скорый поезд номер сорок два, Москва – Великий Новгород. Отсчёт вагонов с головы состава».

Услышав это короткое предложение, Исаков вдруг почувствовал, что дрожь в теле пропала, он собрался в один комок нервов, превратился в сжатую пружину, готовую в нужный момент распрямиться резко, как выстрел. К поезду подходил уже другой человек, не тот, который ещё пять минут назад болтался по вокзалу, путаясь в ощущениях себя и обстановки. Он был уверен, что сразу же узнает Шалого, как бы тот ни был одет, и какую бы газету или сумку он в руках ни держал.

Шестой вагон после полной остановки состава находился практически по центру здания вокзала.

Анатолий подошёл к той двери вагона, которую открыл проводник, и стал ждать выхода пассажиров, встав несколько в стороне. Метрах в трёх от остальных встречающих.

Сначала вышли несколько молоденьких девушек, по всей видимости – спортсменок. Все были одеты в спортивные костюмы, у всех в руках большие сумки, тоже спортивные. Они смеялись и радовались, что наконец-то возвратились домой с победой. Исаков даже улыбнулся этим милым созданиям, их искренней радости, и счёл это добрым предзнаменованием.

Затем с трудом спустились по ступенькам лестницы пожилая пара, помогая друг другу с чемоданами. При иных обстоятельствах Толя обязательно подошёл бы к ним и помог, но сейчас он не стал этого делать. Правой рукой Исаков прощупывал сделанную им сегодня из стального электрода острейшую заточку, рукоятка которой была круто обмотана изолентой. Пристроил он её специальным образом в кармане своей куртки. Длина колющего момента была двадцать два сантиметра.

Потом выходил ещё кто-то, но Шалого так и не было. Вот и последний пассажир вышел из вагона. Что-то было не так. Где-то произошёл какой-то сбой. Анатолий не знал, что предпринимать, и продолжал стоять около шестого вагона. Он решил позвонить Осокину, но в последний момент вдруг решил не делать этого. Почему он так решил, он не осознал. Наверное, интуитивно прочувствовал, что сейчас этого делать нельзя. Что, возможно, опытный киллер каким-нибудь образом проверяет встречающего его человека.

Мимо проходили приехавшие пассажиры и их встречающие. Многие несли какие-то чемоданы, сумки, некоторые были налегке. Мысли лихорадочно носились в голове одна за другой. Он вдруг начал понимать, что если не встретится с Шалым сейчас, то теперь уже эта встреча не состоится никогда. Его снова затрясло, но Исаков постарался взять себя в руки. Удалось ему это сделать с большим трудом.

– Ты Вован? – вдруг услышал он за своей спиной приятный мужской голос.

Анатолий развернулся на сто восемьдесят градусов. Перед ним стоял Шалый. Исаков узнал его сразу, хотя никакой газеты у него в руках не было, сумки, кстати, тоже. В руках он держал обыкновенный кожаный портфель, внешне напоминающий портфель сатирика Жванецкого, с которым тот постоянно выступал в аудиториях.

– А где сумка и газета? – вопросом на вопрос ответил Анатолий и моментально почувствовал необыкновенное облегчение, чуть ли не радость, что встреча всё же состоялась. Одновременно Исаков ощутил, что он полностью спокоен, никакой дрожи и потряхивания. Тело снова превратилось в сжатую пружину. Такие метаморфозы он ощущал в своём организме впервые, хотя во времена войны находился в обстоятельствах, не сравнимых с настоящими.

– В поезде оставил, – отшутился пассажир шестого вагона, протягивая Анатолию руку для приветствия. Толя с трудом пересилил себя и пожал её. – Ну что, пойдём, Вовчик?

– Пошли.

– Далеко нам пилить? – спросил у него Шалый.

– Да нет, на такси – около десяти минут. Надо на торговую сторону переехать, улица Рахманинова называется. Владимир Маркович с Кириллом должны там скоро появиться, если уже не доехали.

– А что сами меня встретить не смогли?

– У них кто-то там поплыл, кажется, адрес таксиста установили. Но я точно не знаю, они сами всё расскажут.

– Это хорошо, что установили, проще сработать будет, – проговорил москвич. – Ну что, пошли такси брать?

Вокзальная площадь, как обычно по прибытию московского поезда, была переполнена таксистским транспортом. Они сели в автомобиль, который достался им в порядке очереди. Им оказался жёлтый «Форд». Водитель был довольно в годах, на вид не меньше шестидесяти лет. Шалый сел на заднее пассажирское кресло. Исаков хотел сесть к нему же, как и планировал, но тот сказал:

– Садись вперёд, люблю свободу ощущать, зачем тесниться.

– Как скажешь, – равнодушно проговорил Исаков.

Вот оно! Первое непредвиденное обстоятельство, которое очень осложнило дальнейшие действия Исакова. Анатолий планировал ехать с ним на одном сиденье сзади. Там же и нанести смертельный удар заточкой таким образом, что водитель ничего даже заметить не смог бы. Теперь всё было под угрозой срыва. Во всяком случае, срыва того плана, который утвердил в своём сознании Анатолий. Придётся действовать экспромтом. Причём надо постараться, чтобы таксист-водитель впоследствии не смог его опознать, если вдруг такое опознание будет когда-нибудь проводиться.

– Давай, шеф, на Рахманинова, дом восемь, третий подъезд, – назвал Анатолий первый пришедший на ум адрес. – Поехали!

– Поехали! – согласился водитель такси и тронулся с места.

На Рахманинова с вокзала удобнее ехать через Колмовский мост. Слава Богу, что водитель тоже решил так, и поехал по маршруту, на который Исаков и рассчитывал. В пути не разговаривали, в машине по приёмнику играла какая-то мелодия без слов. Когда повернули в сторону моста на улицу Державина, Исаков повернулся к Шалому и спросил, стараясь ничем не выдать себя голосом:

– А ты наш город хорошо знаешь?

– Не очень. Бывал здесь несколько раз. Но редко довольно. А меняется всё очень быстро, – говорил Шалый спокойно, ничем не давая оснований предполагать, что чем-то обеспокоен или насторожен.

Такси уже въехало на мост. Анатолий понял, что ему осталось меньше минуты, чтобы осуществить всё так, как он задумал. Как-то по-другому не хотелось.

– У нас здесь заправок кучу настроили. Вот смотри, – он показал Шалому кивком головы на противоположную сторону дороги, по которой они уже начали съезжать с моста. – Три штуки на двухстах метрах соорудили.

Шалый на автомате повернул голову влево, отвернувшись от Анатолия. Исаков в это время сунул руку в карман куртки и моментально достал заточку, держа её за изолированный лентой конец.

Пружина, в которую было сжато всё его тело, выстрелила. Не успел Шалый повернуть голову обратно, как заточка вонзилась ему в район солнечного сплетения по самую рукоять. Исаков тут же вытащил её и также моментально вонзил в район печени – так же по рукоять. Шалый только охнул и стал заваливаться набок. Анатолий продолжал говорить какую-то ерунду про заправки, повернувшись назад и делая вид для водителя, якобы что-то показывает своему другу на противоположной стороне улицы.

Он так и не понял реакцию водилы: то ли он ничего не заметил, слушая музыку и думая о чём-то своём, то ли только сделал вид, что ничего не заметил, – но, как ни в чём не бывало, он продолжал двигаться дальше.

– Шеф, тормозни, моему другу плохо, мы выйдем. На, возьми за беспокойство премиальные, – Исаков протянул ему тысячу рублей одной купюрой. Заточку он снова определил на прежнее место в кармане куртки.

Водитель остановился. Шалый уже хрипел, и полностью повалился на правый бок. Анатолий вышел из такси, открыл левую заднюю дверь и стал вытаскивать своего попутчика из машины.

– Помощь требуется? – спросил таксист.

– Нет, спасибо. Справлюсь, ты езжай. За нас не беспокойся. У него это частенько бывает. Что-то типа эпилепсии. Станет лучше, мы другую машину поймаем, езжай, – говорил Толя. – Денег достаточно?

– Даже очень. Ну, тогда поехал. Удачи!

Водитель нажал на акселератор и поехал дальше. Анатолий оттащил хрипевшего Шалого в сторону от дороги. Он всё правильно рассчитал. Вот он, тот пешеходный переход, на котором погибла его мама. Вот отсюда она сумела выдернуть двухлетнего Артёмку назад от себя из-под колес джипа. И вот он, хрипящий убийца его матери, судорожно пытающийся ловить ртом воздух, которого ему уже не хватает, которым он ещё пытается дышать последние мгновения своей жизни. Подыхает на том же самом пешеходном переходе.

Машин в это время практически не было. Проехали парочка легковушек, но никого не интересовали два пьяных мужика, возившихся в стороне от проезжей части.

Толя снова взял в руку заточку и снова вонзил её в тело убийцы, но на этот раз уже в область сердца. Подождал ещё немного и проверил пульс Шалого. Тот был мёртв.

Анатолий сбросил мёртвое тело в кусты, перед которыми была канава с водой. Туда же бросил портфель, даже не открывая и не любопытствуя, что в нём находится. Его это совершенно не интересовало. Он забросил заточку далеко от дороги в заросли каких-то кустов, на всякий случай протерев её прошлогодней сухой травой и грязью.

С момента остановки такси, когда Толя начал вытаскивать из машины киллера, до его отхода от трупа прошло не более трёх минут. Даже если таксист что-то разглядел, понял и поехал в полицию, у Анатолия в запасе всё равно было не менее десяти минут, чтобы уйти отсюда. Что он успешно и сделал.

Ну, вот и всё. Можно возвращаться. Он свернул на улицу Парковую и дворами пошёл на стоянку такси «Рахманинова», где когда-то, ещё в прошлой жизни, пытался найти свидетелей среди таксистов таксопарка, которые могли видеть большой чёрный джип.

Через тридцать минут он подъезжал на такси к общежитию, где его уже заждались друзья и Людмила. Сегодня он понял, что Бог существует и на этом свете.

 

Эпилог

Несколько дней спустя

Вадим Иванович присел за столик, заказал себе кофе и стал ждать Сергея. Осокин должен подойти с минуты на минуту. Времени на часах было ровно три часа дня. Как они и договаривались. Сыщик все-таки опоздал. Ненамного, но опоздал.

– Точность – вежливость королей, – проговорил вместо приветствия опер. – Учитывая, что припозднился почти на пятнадцать минут, ты не король.

– Да я и не претендую, – ответил Сергей и протянул для приветствия руку, – извини, всё пробки проклятые.

– Как сейчас удобно – все опоздания можно оправдывать пробками. Чуть что, сразу в пробке застрял. Во времена нашей молодости мы и не знали, что это такое. Ладно, как дела у тебя?

– Кажется, всё нормально, – ответил сыщик. – Да ты ведь и сам догадываешься, что все мои дела в настоящее время по большому счёту зависят от тебя и твоих парней.

– Если только от этого, то я соглашусь с тобой, – с каким-то подколом продолжил тему Наумчик, – дела и правда – нормальные. Экспертиза пистолета, из которого застрелился Быстров, и пуль, изъятых с разных мест происшествий, однозначно даёт заключения, что из него застрелены Иванов Кирилл Петрович и двое пока официально неопознанных в сгоревшем доме в Мшаге. По оперативной информации, это Мотя и Саняга, приближённые к Иванову его же люди. Вот охранник офиса, где был убит Иванов, утверждает, что накануне убийства в офисе была совершена кража сейфа, а в день убийства двое неизвестных ворвались в офис, вырубили его, и что было дальше, он не знает, но предполагает, судя по их дерзости, что начальника их службы безопасности могли зачистить и они. К сожалению, никого из них он опознать не сможет, так как были они в каких-то спортивных шапочках, закрывавших половину лица. Да и произошло всё так неожиданно и быстро, что он и понять ничего не успел.

– Жаль, сейф пропал. Интересно, что же в нём находилось? Может быть, компромат какой? – с сожалением проговорил Осокин.

– С компроматом всё прекрасно. В подвале офиса, где ранее функционировало денежное хранилище, обнаружено достаточно много героина и кое-какие бумаги по всей деятельности фирмы «Рваного». Жаль, что он успел себе пулю в лоб пустить. Иначе загремел бы по полной программе.

– Ты сам веришь во всё то, что говоришь? Куда бы он загремел? Каким образом вы сделали бы обыск в этом подвале, если вы на допрос его вызывать не хотели, мотивируя тем, что нет на него официально ничего, одна голимая оперативная информация. Да и та, ничем не подтверждённая. Ну, скажи, что я не прав, я поверю тебе.

– Ты не прав. Поверил? Рано или поздно мы всё равно достали бы его.

– Боюсь, что поздно. Пока бы вы его доставали, образовалось бы ещё несколько трупов, несколько искалеченных судеб молодых девчонок, не одна сотня молодых людей обоего пола подсела бы на иглу. Третья часть которых через два-три года ушла бы из жизни из-за передоза. А вы бы продолжали разрабатывать «Рваного», веря, что скоро привлечёте его к уголовной ответственности по закону. Вадим, что происходит? Что случилось с нашей милицией, кроме того, что изменилось её название?

– Всё не так плохо, как ты говоришь, хотя я тебя понимаю. Ещё полгода назад ты никогда не сказал бы этих слов. Разве не так?

– Да, так… конечно, ты прав. Передёргиваю я. Но поверь, за всю свою практику я впервые столкнулся со всем тем, с чем столкнулся. «Рваный» и его группировка, скорее, исключение из правил. Но вся беда в том, что эти исключения существуют. Но давай не будем больше об этом. Ты многое знаешь, о многом догадываешься. Я рад, что ты не задаешь лишних вопросов, потому что на некоторые из них я не смог бы тебе ответить.

– Как там твой таксист? – спросил Вадим. – Он молодец. Даже то, что я знаю, заставляет меня уважать его. Но пусть уезжает скорее из Новгорода. Что там дальше будет, никто не знает. Пока абсолютно всех устраивает версия, что все проблемы в группировке Быстрова имеют внутренние причины, которые позже и заставили самого Быстрова устранить того же Иванова и его людей. Возможно, Иванов стремился занять главенствующее место в группировке, а Бы-стров узнал это. Отсюда и вся кутерьма. А потом психологически и сам сломался. Надрался виски в этом гараже и нажал на курок, приставив дуло пистолета к виску. Надеюсь, что в этой версии и дальше ничего не изменится. Да, по поводу того трупа на Державина. Я убедился, что это Шалый, по видеозаписи и фото. Отождествить это экспертам вполне реально. Ты сообщил Евгеньичу об этом? Что-то большая контора не торопится подключаться к делу. Может быть, им это уже не интересно?

– Всё, что было необходимо, я в Москву сообщил. Мне думается, у них, в большой конторе, какие-то свои игры и правила. Когда посчитают нужным, тогда и влезут в это дело. А может быть, им достаточно уже того, что имеется. Так что вы делайте, что должны делать, а дальше видно будет. Меня беспокоит в связи с Шалым только одно: когда они начнут дёргать меня по всем этим вопросам? Лучше бы, чтобы никогда. А по поводу версии внутренних разборок в группировке «Рваного», то я тоже надеюсь, что она не изменится. По большому счёту, и оснований никаких для этого нет. Кстати, Исаков просил отблагодарить тебя за всё, что ты сделал для нас, и просил тебе передать вот это, – Сергей протянул подполковнику пухлый конверт. – Говорит, что, когда выйдешь на пенсию, сможешь замутить какой-нибудь бизнес… или машину поменять.

– Да и не помогал я особо вам. Прикрывал кое-где да информацией делился, контролировал кое-что… – Вадим не торопился брать конверт.

– А при всех тех обстоятельствах это – уже половина успеха. Учти, если не возьмёшь, я лично отнесу это твоей Наталье, – и Осокин настойчивее протянул ему конверт.

– Хорошо, в конце концов, информация действительно – половина успеха. Но я считаю, что именно вот это лишнее.

– Их лишних не бывает. Главное, в чьих руках они находятся. А ты им найдешь достойное применение. Я уверен, что не побежишь закупать партию героина, чтобы затем втридорога перепродать её.

– Убедил, – Вадим протянул руку и взял конверт. – Ладно, давай прощаться, мне же работать надо. По вашему Быстрову ещё кучу мероприятий проводить надо, а это, сам понимаешь, дело ответственное. Да и с Вованом ещё ничего не решили. Может, удобнее вербануть его, временно закрыв глаза на его прошлые делишки? Пусть на нас поработает. Ведь в группировке «Рваного» из тех, кто был относительно близок к Быстрову, по сути, остался он один. Ты как считаешь?

– Скорее всего, так и надо сделать. У вас он будет под полным контролем. А если кто-то другой заберёт бизнес «Рваного», вы опять с нулями останетесь.

Сергей вышел из кафе и поехал домой. Он стал вспоминать то утро, когда они втроём – Лобунько, Людмила и он – ждали Исакова. Волновались все. Особенно не находила себе места женщина. Когда раздался долгожданный условный стук в дверь, все с облегчением вздохнули.

Уже потом, днём, когда Сергей с Толей Лобунько пытались угадать шифр сейфа, Толя вдруг ни с того ни с сего спросил сыщика:

– На «Солярисе» была его дочь?

Осокин промолчал и многозначительно посмотрел на товарища.

– Тогда мне всё понятно – чем и как ты смог взять «Рваного», – проговорил Лобунько. – Она имеет отношение к деятельности отца?

– Абсолютно никакого. А с чего ты взял, что он её отец? Я ничего тебе не говорил, – улыбнулся Сергей.

– Странно, они так с ним внешне похожи… но она – необыкновенно красивая девушка, – с оттенком романтизма высказался Анатолий.

– Да ты когда разглядеть-то успел?! Влюбился, никак?

– Не знаю пока, – тоже улыбнулся Лобунько.

– Так, может быть, в Новгороде останешься? Не пропадёт без тебя столица!

– Жизнь – штука непредсказуемая, время покажет…

И тут же на цифрах шифра 1991 замок сейфа конкретно щёлкнул и открылся. Внутри было всё то, что и перечислял «Рваный» Иванову в офисе. Сумма была довольно внушительной.

– А ведь это – год её рождения, – сказал Сергей. – Деньгам этим надо найти достойное применение. У меня уже есть опыт таких вещей. В нашей областной детской больнице очень много ребятишек находятся на грани инвалидности, а многие – и смерти, из-за того, что нет средств на проведение операций в платных клиниках, часто заграничных. Поэтому предлагаю за вычетом наших расходов передать деньги туда.

Естественно, никто возражать не стал. Надо ещё забрать деньги из автоматической камеры хранения № 13 на вокзале. Там тоже должна быть не очень маленькая сумма. Можно не одну детскую жизнь спасти.

От Исакова Сергей за работу денег не стал брать. Взял некоторую часть из, так называемых, трофейных как компенсацию за время и расходы, а лично от Исакова не стал:

– Ты у меня первый и, уверен, последний клиент, у которого я не могу за свою работу взять ни копейки. Надеюсь, ты меня понимаешь. Этих денег, из сейфа и камеры, немного возьму, это можно. Но не более того. Это действительно – как военные трофеи. Львиную долю передадим в больницу, а немного разделим поровну. Согласен?

– Хорошо, – согласился Исаков.

Через неделю, когда Людмила окончательно встала на ноги, он вернулся в Горячий Ключ. Людмила же вернулась на работу, но, насколько понял Осокин, они с Исаковым решили открыть в Новгороде свой продовольственный магазин, на двоих. Очень многие продукты, которые в Краснодарском крае стоили копейки, в Новгороде могли приносить большую прибыль. Так что придётся бедному «бомбиле» мотаться между Новгородом и Горячим Ключом, между семьёй и Людмилой. Надолго ли его, интересно, хватит?

* * *

Великий Новгород, 25 декабря 2014 года