Димка открыл глаза и пошевелил ногой. Он лежал в большой луже, раскинув руки и прижавшись щекой к земле. Откуда-то сверху доносился грохот, и как из шланга лилась вода. Голова страшно болела, и он аккуратно, стараясь поменьше ее тревожить, встал на колени. Наверху постоянно сверкало, и Димка догадался, что провалился в глубокую яму, которую теперь заливает дождем.

Изучив колодец, мальчик попробовал подняться по мокрым стенкам, но каждый раз соскальзывал и падал в грязную лужу. После нескольких неудачных попыток Димка понял, что наверх ему не выкарабкаться. Усевшись на скользкий пол, паренек стал раздумывать, как быть дальше: — «Надо ждать пока хоть немного подсохнет. Эх, наверное, до утра придется тут сидеть, а может и больше», — огорченно думал он, даже не подозревая, что ему грозит смертельная опасность.

Он был уже по пояс в воде, и она постоянно пребывала, хотя гроза давно уже прошла, а сквозь густую траву (из-за которой он не увидел этой дыры) пробивались солнечные блики. Драгоценное время, которого осталось не так уж и много, спешно истекало. В гудевшую голову, лезли мысли о каких-то гигантских кротах, которые могли вырыть эту нору и, вернувшись, в свое логово обнаружили бы мокрого червяка вроде Димки. Что случилось бы дальше можно догадаться. Но на его счастье никакие слепые землеройки пока не появлялись, зато вода уже добралась до груди, и Димка, скрестив руки, ежился от холода.

На небе появилась луна и, зависнув над колодцем как уличный фонарь, наполнила яму бледным сиянием. Выход располагался на высоте примерно трех метров, и Димка искренне удивился, как он умудрился не переломать ноги и не свернуть шею, падая вниз. Еще раз, внимательно осмотрев шахту, мальчик не увидел ничего такого, что могло помочь, подняться ему наверх.

Когда мутная вода добралась до шеи, Димке, стало по-настоящему страшно. Он в панике стал хлестать руками по грязной жиже, поднимая тучи брызг и звать на помощь Мишку, но тот был еще далеко и даже представить себе не мог, в каком скверном положении очутился его товарищ.

А Мишка, в это время, замирая от каждого шелеста и долго прислушиваясь к ночным шорохам, крался по черным джунглям. Перешагивая через обломанные сучья и обходя поваленные деревья, он все дальше углублялся в непролазную чащу.

Подобных чувств он никогда в жизни не испытывал, ему было так страшно, что хотелось забиться под корягу и просидеть там до рассвета, или наоборот броситься назад и бежать из этого жуткого места пока хватит сил. Несколько раз он поворачивал обратно, успокаивая себя тем что, Димка, наверное, просто ушел слишком далеко и, переночевав где-нибудь на дереве, утром обязательно вернется. Но потом, вспоминая про кровожадных ящеров, которыми кишел лес, ему становилось еще страшнее, но все, же оставить товарища в беде, которому может, именно сейчас нужна помощь, он никак не мог. Мишка в очередной раз остановился и вдруг сквозь журчание, доносившееся из чаши, услышал приглушенный крик:

— Помогите!

— Димка, Димка ты где? — закричал мальчик и, свернув в сторону, побежал на голос.

— Я в яме, ее невидно из-за травы, осторожнее!

Мишка остановился, а затем, подобрав длинную жердь и тыкая ею перед собой, стал искать яму. Димка старался кричать, не переставая, и наконец, палка провалилась в пустоту. Раздвинув руками траву, Мишка обнаружил под ней бездонную черную пропасть.

— Димка, ты здесь? — крикнул мальчик, и сунул в дыру горящий факел.

— Да, здесь же, здесь, вытащи меня скорее! — хрипло пробулькал Димка со дна колодца.

— Сейчас, сейчас, — суетливо пробормотал товарищ, — а что делать-то?

— Веревку тащи, — просипел, мальчик, из последних сил вытягиваясь на носочках и задирая голову, — Да скорее же, я больше не могу стоять!

— Веревку, веревку, да где же ее взять, — метался Мишка от одного дерева к другому.

Времени на раздумье не было, и тогда он подтащил к яме небольшое деревце, сломанное бурей, и столкнул вниз. Коряга воткнулась в рыхлое дно, и Димка, цепляясь за ветки, вылез из грязной воды. Ухватив приятеля за руку, Мишка вытащил его из ямы.

— Димка, как же я рад тебя видеть, а я уж подумал, что никогда тебя не увижу! — носился возле товарища Мишка.

— Ну и вовремя же ты подоспел Соколов. Если бы не ты, даже и не знаю, чем все это закончилось! — расчувствовался Димка — Спасибо тебе!

Несмотря на темную ночь, вдвоем им теперь было совершенно не страшно, и немного передохнув, друзья отправились обратно. Димка, держа в одной руке факел, опирался на хромающего Мишку, а тот на свою кривую клюку. Вот так, медленно и поддерживая друг друга, они доковыляли до своего жилища.

Ребята развели костер и сидя под гигантскими корнями как в шалаше, грелись и сушили мокрую одежду.

— А ведь, мы утром собирались домой идти, — разочарованно сказал Мишка.

— Ну да, кто ж знал то, что так получиться, — виновато буркнул Димка, и пряча глаза, потянулся за хворостом. Ему впервые стало стыдно перед Мишкой!

— А я тебе говорил, не надо никуда идти, — отчитывал он приятеля, — а ты все «мало, да мало».

— Да, мало. И вообще хватит на меня нападать, — попытался огрызнуться Димка. Но потом тяжело вздохнул и, кивнув головой, неохотно произнес:

— Ну, в общем-то, ты конечно прав.

Вдруг послышалось шуршание, частый топот, и над Димкой нависла, отвратительная зубастая морда. Мишка испуганно выпучил глаза, а ящер, своими маленькими злыми глазками вытаращился на огонь. Из приоткрытой пасти, растягиваясь как жвачка, капала тягучая слюна. Она попала Димке прямо на шею, и мальчик, вздрогнув, начал ее брезгливо оттирать. Рептилия наклонила на бок свою бородавчатую башку и по-птичьи — часто моргая одним глазом, уставилась на непонятное существо. Потом полосатый хищник зашипел и потянулся к Димке, тот вжался в дерево, и уставился на белый частокол крепких зубов.

Зато Мишка — известный школьный трус — не растерялся перед грозным врагом. Он быстро вскочил и выхватив из костра горящую головню чуть ли не по самый локоть запихнул руку ящеру в ноздрю. Из нее тут же повалил дым, отвратительно завоняло паленой шкурой и ящерица, жалобно вереща, стала тереться о кору дерева. Наверное, это не помогало и ошалевший от боли хищник, яростно мотая головой, и скуля, как бездомная дворняга, которую окатили кипятком, исчез в лесной чаще.

Димка, открыв рот, наблюдал за всей этой картиной, а потом, задыхаясь от восторга, закричал:

— Ну, ты даешь, Соколов! Как ты его, а! Я бы не смог так!

Димка вскочил на ноги и погрозив кулаком, крикнул в темноту: — Еще раз сунешься и не так схлопочешь!

Мишка ничего не ответил, он покраснел от похвалы, и с застенчивой улыбкой ворошил угли в костре.