Открыв глаза, я обнаружила, что по-прежнему нахожусь на руках у Елисея. Вполне так удобно сижу и даже за его шею крепко ухватилась. Я бы и покрепче ухватилась, да что толку — бессмертный у меня папенька не задушишь, не убьешь.

— Доченька, — мило так, по-семейному, назвал. Это его что на отцовские чувства вдруг потянуло? — Я хочу, чтобы ты познакомилась со своим наследством до того, как замуж выйдешь.

— Я своего согласия не давала и даже жениха в глаза не видела, может быть, покажете, вдруг я передумаю?

— Видела, как не видеть, — усмехнулся кощей.

— Костя? — вырвалось у меня.

— А говоришь, не знаешь.

— Он меня замуж не звал, да и я не соглашусь, а то, что он целуется хорошо, так это еще не повод! — разозлилась я и на новоявленного родителя, и на парня.

— Вот же кощей, а говорил, все традиции будет соблюдать! Поцеловать девушку до объявления о помолвке! Да я ему все кости пересчитаю! Теперь только пусть попробует не жениться! — орал Елисей, даже меня на землю поставил.

— Нет, теперь пусть попробует жениться! — не согласилась я, — нечего было от меня все скрывать и за моей спиной с кем не попадя договариваться!

— Что значит «с кем не попадя»? Я твой отец! — возмутился непризнанный мной родитель.

— А я вас не знаю, и отец у меня уже есть! — возразила я.

— Узнаешь! — прошипели на меня и уже гному добавили, — Аркадий, лучших учителей из столицы выписать! Особенно, по этикету. А то дочь князя, а вести себя не умеет. Родному отцу перечит.

— Да записываю я, записываю, княже.

И откуда только этот мужичек — борода — лопатой рядом оказался?

— Я с папой всегда договориться могла, а вас и знать не хочу! Верните, откуда взяли.

— Аркадий, забирай дочь, а то я за себя не отвечаю! Пусть посидит в светлице, как девице на выданье положено, глядишь и образумится.

Мужичок смерил меня взглядом снизу — вверх:

— Не гневайся, хозяин, только мне вашу дщерь не потянуть, ростом она в вас пошла.

— А я домой хочу! — встряла я в диалог мужчин.

— Отныне это твой дом, — и мне указали на большой деревянный терем — ставенки резные, окна расписные, ага, черепами и костями украшенные. Особенно, впечатлил забор из частокола, где на каждом колу череп красовался.

— Я туда не пойду, — выкрикнула с испугом и даже назад попятилась.

— А ты про это? — Елисей крутанул особенно крупную черепушку на воротах, — так это наследие предков, так для антуража, привыкнешь.

Приплыли, буду я жить в светлице, как какая-нибудь красная девица из сказки, только терем у меня не цветами, а костями украшен, а вместо принца на белом коне жених — кощей! Идти в дом совершенно не хотелось, но пришлось, потому что Елисей взял меня за руку и за собой повел. Я подумала и не стала сопротивляться, во-первых, он сильней, а во-вторых, мне любопытно стало, что там внутри? А сбежать всегда успею, я в этом не сомневалась ни капли. Мои ожидания оправдались в полной мере, чего стоила только гостиная, в которую меня притащил родитель. Стол и стулья из огромных костей, да таких, что даже представлять этих людей не хотелось, украшали огромное помещение. Кресло и диван, обтянутые чьей-то кожей, тоже впечатляли. Елисей проследил за моим испуганным взглядом и, хмыкнув, сказал:

— Это не человеческие кости. Мы кощеи, а не людоеды.

— А кожа на диване? — поинтересовалась я, потому что мурашки, пробежавшие по моей спине при взгляде на эту самую мебель, покидать меня не спешили.

— Придется тебя разочаровать, при производстве этой мебели ни один человек не пострадал, — с раздражением произнес Елисей.

— Это хорошо, — выдала я и уставилась на великолепный камин в углу, над которым висели отнюдь не рога оленьи, а очень даже миленький такой скелетик и не просто висел, а еще и улыбался во все тридцать два, нет двадцать восемь зубов, четыре передних отсутствовали.

— Ыыы, — только и смогла сказать я, протянув руку в сторону камина, — так скоро я все слова забуду, и останутся только одни эмоции как у орков.

— Валерьян, слазь, что дочку пугаешь? Ужин неси, — обратился кощей к скелету, который ловко спрыгнул со стены.

— Дык, отдыхал я, хозяин. Сейчас все будет, — и скелет погромыхал своими костями в сторону двери, которая вела, видимо, на кухню.

— Сейчас поедим, и я покажу твою комнату в светлице, — сообщили мне и показали на диван, — присядем.

Я села с краешка, подальше от Елисея, назвать его отцом у меня даже в мыслях не получалось.

— Ну что ты как неродная, — усмехнулся мужчина, сам пересел ближе ко мне и взял за руку, — понимаю, неожиданно, сам еще не привык, что у меня дочка такая взрослая, вот скоро и замуж отдавать.

— Не хочу я замуж, да и решать это мне, я уже два года как совершеннолетняя.

— Замуж пойдешь, это не обсуждается, мне наследник нужен, но не сразу, пока учиться будешь. Сначала этикет и все прочие женские премудрости, а потом и магические науки освоишь. Я тебя в свою загородную резиденцию не зря привел, здесь ты в безопасности и бежать некуда — кругом лес.

— Ну, спасибо, а меня спросить? Может, еще и крестиком вышивать заставите? — возмутилась я.

— У нас все родители за детей решают. Надо будет, и ноликом вышьешь.

— Именно родители, а маму, у которой ты магию отнял, тоже не надо спрашивать?

— И это знаешь? Мама тобой не очень интересуется, у нее другая жизнь, и она ее, судя по всему, устраивает, я за ней наблюдал, когда узнал, что у меня дочь есть.

— И кто сдал?

— Дядя твой раскололся месяц назад, когда мы вместе… а, впрочем, не важно.

— Какой такой дядя?

— Егор Варлавович. А всего у тебя десять дядей и две тетки.

— Ааа… — у меня слова опять кончились.

Да, оказывается, у меня тут родственников немерено, может, и до бабушки удастся добраться, — задумалась я.

— А на счет Лады ты на меня не злись, любил я ее очень, да моя мать-яга, чтоб ее черти в свой мир забрали, свободной жизнью яги ей мозги затуманила. Не захотела Лада за меня замуж идти, думал, заберу магию, не станет она бабой-ягой. Не стала, но и со мной не осталась и о тебе промолчала.

Я не знала, что и сказать. Нет, Елисей был не прав, но и его в этой ситуации жаль, видно, я неправильная баба-ежка, или я и не яга вовсе?

— А я кто?

— Как кто?

— Ну, я баба-яга или нет? Если уж русалы мне сказали, что, не смотря на водную магию, я морской девой не буду, то кто я?

— Водная магия есть? Хорошо учту, когда учителей приглашать буду. Бабой-ягой ты стать можешь, но это, скорее, по велению души, только я не позволю, не мечтай даже.

— Что и у меня магию отнимешь?

— Уже не получится, сила проснулась, теперь потенциал раскрываться начнет. Можешь, считать себя магиней, а какие стихии у тебя проявятся, дальше видно будет.

Дверь в гостиную отворилась, и вкатилась тележка из косточек, заставленная тарелками в виде половинок черепушек. Катил тележку незнакомый скелет в белом колпаке и переднике, а за ним шел, улыбаясь Валериан, приодевшийся в ливрею.

— Что-то у меня от вашего антуража аппетит пропал, — сглотнула я, представив, как ковыряюсь вилкой в форме косточки в черепушке.

— Не успели подготовиться к твоему прибытию. Я сегодня планировал только познакомиться с тобой, поговорить, а ты бежать от меня вздумала, вот и пришлось экстренно тебя в наш мир забирать.

Нда, поговорили. А могла бы сама через дверь уйти, бабушку отыскать, и никаких бы кощеев сейчас и рядом не сидело. Я тяжело вздохнула.

— Не хочешь есть, пойдем я тебе твои апартаменты покажу, отдохнешь, а завтра новую посуду доставят.

Скелеты дружно погремели с тележкой обратно, а мы с Елисеем пошли к лестнице. Так называемая светлица оказалась на втором этаже. В моем распоряжении были спальня, гостиная, не считая огромной ванной комнаты.

— Располагайся, дочка, завтра у тебя горничная будет, а сегодня как-нибудь сама справишься.

— Угу, я ж сама и шнурки развязать не способна, не то, что тельняшку снять. Кстати, если эта горничная тоже скелетом окажется, то лучше не надо, так и быть, буду сама умываться и зубы чистить.

— Нет, она ведьма, ее Аркадий нанял, но она только завтра прибудет.

— Не надо ведьму, может быть, скелетами обойдемся, я уже к ним как к родным привыкла.

— Нет среди них наших родственников, да они все мужчинами были, девице прислуживать им не пристало.

— Ну, были, а сейчас-то ничего мужского у них не осталось.

— Рада, княжне не следует демонстрировать свои познания в мужской физиологии.

— Извините, князь, но я вам в дочери не набивалась, да я и незаконнорождённая, стало быть, и не княжна вовсе, имею право демонстрировать, тем более, анатомию у нас еще в школе проходят.

— И как могла Марфа Моревна воспитать тебя как человека? — возмутился Елисей. — А своей дочерью я тебя уже признал, прошение царю Берендею подал, и ответ положительный получил с печатью царской, осталось только на ближайшем балу тебя представить, как мою дочь и княжну. Так что теперь я за тебя отвечаю.

— И опять моего согласия никто не спросил? Не хочу я ни на какой бал.

— Никуда тебе не деться, пойдешь, только до бала тебя еще обучить манерам и этикету придется. Да ты, наверное, и танцевать не умеешь?

— На балах не бывала, а так умею, пять лет спортивными танцами занималась, — ответила я не без гордости, потому что у меня даже награды имелись за призовые места в соревнованиях. Я бы до сих пор танцевала, но ушел мой партнер, и я осталась без пары.

— Наши танцы к спорту отношения не имеют, значит, и учителя танцев приглашать придется.

— Ох, и опозоритесь вы со мной, — покачала я головой в предвкушении пакости для родителя, — может быть, лучше домой отпустите, или к бабушке с горынычем отправите, ну, зачем вам со мной возиться?

— Рада, мои слова не обсуждаются, — ледяным тоном сказал кощей и вышел, оставив меня одну, и даже дверь на ключ не забыл закрыть.

Я огляделась, подбежав в первую очередь к окнам и подергав шпингалеты, предсказуемо, ни один из них даже не шевельнулся. Оставалась еще дверь на балкон, которую я из упрямства тоже решила подергать, и она даже открылась. Вот только чувствую и тут все непросто. Едва я закинула ногу через перила, как меня отбросило на пол, а пространство над балконом оказалось зарешеченным магией, замигавшей красным светом. Хорошо папенька подготовился, ничего не скажешь, да еще в надсмотрщики ведьму решил приставить. Вот ни за что не поверю, что она мне спинку в ванной тереть будет или шнурки для кед гладить начнет. На сегодня, пожалуй, все. Попытки сбежать придется оставить до завтра, устала я, да и спать хотелось, но из вредности углядела на небе тучку и вылила на балкон водицы с бочку, отчего решетка засветилась и заискрила — красота, однако, пусть князь любуется. Ну, а я теперь, точно, спать, день сегодня был длинный и насыщенный событиями. Я поплелась в ванну, где сил плескаться уже не было, но резерв водной магии все же пополнить смогла. На кровать из костей я улеглась уже спокойно, кажется, привыкаю к интерьеру, только бы матрас не костями был наполнен, а то спать жестковато будет, — мелькнула последняя мысль прежде, чем я окончательно провалилась в сон.

Разбудила меня горничная. Я уставилась на девицу в черном платье с белым воротничком, белом же переднике, расшитом черепами.

— Доброе утро, — улыбнулась я, не зная, как себя с ведьмами вести.

— Для кого — доброе, а кому — не очень, — фыркнула заспанная девица в форменном платье, — вставай, тебя князь ждет в гостиной.

— Не встану, так папеньке и передайте, — раз со мной невежливо, то и я про воспитание забуду.

— Кому?

— Отцу моему, — в рифму сказала я и натянула одеяло на голову. Матрас на костяной кровати оказался мягким, и я выспалась, но тут дело принципа.

— Акулина, как ты с княжной разговариваешь? — донесся голос родителя, и я выглянула в щелку от одеяла, вот дал бог имечко, мне с трудом удалось, удержаться от смеха, ей и так сейчас влетит от кощея.

— Я не знала, дядя меня из дома забрал сегодня и сказал девицу разбудить, ну я и будила.

— А зачем тебя сюда пригласили, Аркадий не поведал?

— Горничной работать.

— Только ты здесь вряд ли останешься, даже если бы Рада была не моей дочерью, прежде всего от своих работников я требую вежливости.

— Простите, князь, меня же только подняли, ничего толком не объяснили, — растерянно залепетала девица и, судя по всему, собралась заплакать.

— Да ладно, пусть остается, — высказалась я из-под одеяла.

— Скажи, спасибо княжне, — холодно сказал родитель Акулине, — но если ей что-то не понравится, отправишься в свою деревню коровам хвосты крутить, и уже мне добавил потеплевшим голосом, — Рада, вставай, ты и так вчера ужин пропустила.

— Я объявляю голодовку, — выдала я неожиданно для себя, есть на самом деле хотелось и даже очень.

— Акулина, если княжна через пятнадцать минут не спустится к завтраку — ты идешь собирать вещи, — ледяным тоном выдал кощей и вышел, хлопнув дверью.

Девица опять захлюпала носом. Я откинула одеяло и встала.

— Ну, что стоим, в деревню хочешь? — спросила я.

— Нет, — всхлипнули мне в ответ.

— Тогда я одеваюсь, и мы спускаемся в гостиную.

— Я сейчас помогу вам, княжна, — кинулась девица ко мне.

— Княжна я один день всего, а до этого и сама прекрасно справлялась, — отмахнулась я от нее, — и, кстати, где моя одежда? Я имею в виду мои джинсы и честно заработанную тельняшку, где это все?

— Я не знаю, когда пришла, то здесь только это платье лежало, — проговорила ведьмочка, указав на кресло, и опустила глазки.

— Тогда так пойду, — сказала я, поправив длинную до пола ночную рубашку, которую нашла в ванной и надела вчера вечером перед сном.

— Ой, вашему отцу не понравится, — испугалась девица.

— А мне не нравится, что за меня все решают, даже то, что мне носить, — твердо сказала я, — пойдем уже, а то пятнадцать минут скоро закончатся.

Акулина со страхом посмотрела на меня, но ничего не сказала и отправилась в гостиную следом за мной.

За столом сидел Елисей и ковырялся обычной вилкой в обычной тарелке, и даже бокал с какой-то красной жидкостью был просто хрустальным, как и остальная посуда, расставленная на столе. Кощей поднял глаза на меня и застыл с открытым ртом, до которого так и не донес вилку.

Я прошествовала царственной походкой до своего стула и присела то ли в реверансе, то ли в книксене, ну, что-то там такое попыталась изобразить, и уселась на ловко отодвинутый Валерином стул. Разложив на коленях салфетку, я потянулась за графином, но Елисей уже отмер, и сосуд у меня отобрали.

— Рада, — кощей прокашлялся, — почему ты не одета?

— Я не обнаружила своих вещей, — пожала я плечами.

— Тебе приготовили платье, у нас девушки не носят мужские штаны.

— А я ношу, а платья — это неудобно и непрактично — по лесу в них не побегаешь, — этого я вслух, конечно, не сказала, чтобы папенька лишний раз не напрягался.

— Акулина, ты отправляешься домой, — сказал Елисей девушке, но посмотрел исключительно на меня.

— Мы твое условие выполнили, на две минуты раньше пришли, а про одежду ты не упоминал, — не смутилась я ничуть.

— Хорошо, она остается, но если ты, дочь, не оденешься подобающим княжне образом, наказывать я буду твою горничную. Аркадию еще воздастся по заслугам за то, что притащил ко мне свою племянницу.

Дальше завтрак проходил в молчании. Аппетит у меня всегда был хороший, но как говорится не в коня корм, сложением я напоминала родителя.

— Я вынужден, отлучиться по делам. Рада, могу я надеяться, что во время моего отсутствия ты не наделаешь глупостей? — спросил кощей, глядя мне прямо в глаза.

— Надеяться, можете, — пожала я плечами, — надежда, она умирает последней, — добавила я избитую фразу, когда Елисей уже выходил в дверь.

— Рада! — понесся крик мне в след.

Но дальше я слушать не стала, бегом поднимаясь по ступенькам, чтобы попасть к себе в комнату и надеть хотя бы какое-то подобие одежды. Приготовленное для меня платье оказалось велико на несколько размеров, и я от души посмеялась над своим отражением в зеркале. Сзади раздались несмелые похрюкивания, и я оглянулась. Акулина встретилась со мной взглядом и опустила голову, пряча улыбку.

— Смешно тебе, даже твое форменное платье лучше этого безобразия розового цвета, отделанного белым кружевом, — хмыкнула я, — и кого угораздило купить этот «шедевр» портновского искусства?

— Не гневайтесь, княжна, я выбирала. Ведьмы они с утра злые, особенно, если разбудить их против воли.

— Ну, я с утра тоже добротой не отличаюсь, но головой-то подумать нужно, что за такое и прилететь может от щедрот кощеевых?

— Так мне дядя ничего не сказал о дочке, я думала, у Елисея зазноба завелась.

— А представляешь, если бы ты так с любимой женщиной кощея поступила? Да он бы тебя вместо Валериана над камином подвесил и был бы прав, между прочим.

— Спасибо, что заступились, только думаю, он за тебя всех порвет, ты же выходит его единственная наследница.

— Ага, наследница, которую он уже замуж решил отдать подальше с глаз своих.

— И жениха уже знаешь?

— Виделись, — кратко передала я суть наших отношений с Константином.

— Повезло тебе, вот Василису прекрасную недавно замуж отдавали, так та только перед алтарем своего жениха первый раз увидела и в обморок грохнулась.

— Что жених такой страшный оказался?

— Да нет, от счастья.

— Нам такого счастья не надо. Ретрограды, домостроевцы, — распалялась я, — нет, пора валить из этого мира!

— А как же я? Кощей же, то есть князь, ну отец твой с меня же живьем шкуру спустит, — залилась слезами ведьмочка.

Мне на память пришла обивка диванов, но Елисей утверждал, что кожа на них обычная, но кто же их кощеев знает, как там на самом деле?

— Со мной пойдешь, — я больше не раздумывала, раз человеку грозит опасность, ну пусть и не человеку, глянула я на девушку — ведьме, но все равно надо помочь.

— Догонит и все равно шкуру спустит, — рыдала страдалица.

— Слушай, у вас, что все ведьмы такие плаксы? И с кого еще мой отец живьем шкуру спускал?

— Ты чего это? Я же образно. Он строгий, но справедливый, просто так никого не наказывает.

— Вот видишь, если поймают, скажешь, что я тебя заставила и ничего тебе не будет.

— Еще как будет, — не унималась девица.

Кажется, этот слезокап надолго, а мне вещи найти нужно:

— Кончай реветь, помоги лучше, пойдем на разведку.

— Куда пойдем?

— А, ты в нашем мире не жила, поэтому так — гулять пойдем и будем слабые места искать в защите терема.

— А от кого защита стоит, если в округе все кощея боятся? То есть я хотела сказать, уважают твоего отца очень, — исправилась Акулина.

— От меня, Елисей переживает, что я сбегу и замуж отдавать некого будет.

— А зачем тебе сбегать? И почему ты отца Елисеем зовешь?

— Видишь ли, я всю жизнь называла папой другого человека. И замуж я не хочу.

— Как это не хочешь?

— Я еще учиться не закончила, магией своей пользоваться — тоже не могу, даже не знаю, какая она у меня. А он мне даже в любви не признавался, и предложение не мне, а отцу моему сделал, то есть это Елисей ему меня в жены предложил, а он и согласился, — закончила я нелогично, вспомнив свою обиду на Константина.

— Кто он?

— Ну, жених мой, который и не жених — раз согласия я не давала.

— Как у тебя все запутанно-то, — помотала головой ведьмочка, — вот чего проще — сказали замуж и иди.

— Вот ты замуж хочешь? — спросила я.

— Хочу, — мечтательно протянула Акулина.

— А как же любовь? Ты бы и за моего отца пошла?

— Спрашиваешь, побежала бы, — хмыкнула девушка.

— Но он же старый, худой и характер у него вредный, — изумилась я — Это потому, что он богатый?

— Это потому, что он мне нравится и никакой он не старый, ты что отца своего не видела? Ты же на него похожа как две капли воды, только глаза у тебя большие и голубые, как у русалок.

— Не у русалок, а у морских дев, — поправила я, — от бабушки в наследство достались. Слушай, а ты, действительно, считаешь Елисея красавцем?

— Еще бы, а то, что он худой, так это не страшно, откормить можно, — размечталась моя горничная.

— Так хватит лирики, мы над этим потом подумаем, а пока будем придерживаться первоначального плана.

— А что это за план?

— Найти мою одежду и бежать отсюда.

— А есть еще варианты?

— Есть — женить на тебе папеньку, ты родишь ему наследника, и он от меня с замужеством отстанет.

— Мне, конечно, второй план больше нравится, но оба нереальные, — усмехнулась ведьмочка.

— Посмотрим. Ты идешь со мной на поиски? — спросила я.

— Куда же я денусь, — вздохнула обреченно Акулина.

И мы пошли, надо сказать, что ходить босиком мне даже понравилось, полы в тереме были деревянные, а про туфли к платью ведьмочке ничего не говорили, так что обувь у меня отсутствовала. Мы заглянули в гостиную, там никого не было, прошли на кухню, где у большой плиты возились несколько скелетов в белых передниках и колпаках, но они на вопрос о моей одежде, только костями на месте плеч пожали. За кухней обнаружились несколько дверей в кладовки и Валериан.

— Уважаемый, — обратилась я к скелету, — а не соблаговолите ли мне вернуть мои вещи?

— Хозяин не велел, — изобразил улыбку Валериан.

— А я велю, не пристало княжне босиком ходить. Гневаться, я изволю! — сгустила я краски.

— Так я что? Я отдам, только князь не доволен будет.

— Отдай, отдай, а то я простужусь, заболею, вряд ли Елисей обрадуется, — нашла я новый аргумент.

Скелет погремел костями, достал из кармана связку ключей и открыл дверь в одну из кладовок.

— Забирайте, только хозяину скажите, что вы меня заставили. Только не припомню, чтобы маги болели.

Я вспомнила, что, действительно, никогда не болела, а вот и ответ почему нашелся.

— Ага, заставила, — кивнула я, хмыкнув — пообещала, оставшиеся зубы проредить.

— Вот, вот — он рад будет.

— Чему рад, что дочь у него садистка? — изумилась я.

— Садистка — это колдунья такая? — заинтересовалась Акулина новым для нее термином.

— Нет, это злыдня такая, которая получает удовольствие от мучений других, если на ваш язык перевести.

— Какая же из вас садистка, княжна? — улыбнулась ведьмочка, — вы добрая.

— Сейчас я оденусь, и дальше гулять пойдем, — проигнорировала я это замечание, быть доброй в моей ситуации, кажется, непозволительная роскошь.

Я натянула джинсы, тельняшку, а сверху и розовое безобразие, благо размер позволял и шубу поддеть, а то вдруг кощей вернется не вовремя? А я вот — при параде, даже кеды зашнурованы.

— Ой, княжна, так вы же не причесаны! — вспомнила о своих обязанностях моя горничная.

— Расчески у меня нет, — вздохнула я, приглаживая рукой свои соломенные волосы, торчавшие, как обычно, в разные стороны.

— Сейчас же отправляемся в вашу комнату, иначе меня ваш отец выгонит, там все должно быть.

— Ну, пойдем, — согласилась я, не надеясь на то, что из моих волос можно сделать что-то путное.

Поднявшись в комнату, я с удивлением обнаружила туалетный столик на костяных ножках с множеством ящичков, а я его утром и не заметила.

— Присаживайтесь, княжна, — указала мне Акулина на костяной стульчик.

Я приготовилась услышать, что с моими волосами ничего сделать нельзя, и ведьмочка опустит руки. Но вместо этого, после уверенных манипуляций Акулины, на меня из зеркала глянула незнакомка с огромными голубыми глазищами с классической прической из высоко поднятых волос, закрученных в элегантный пучок с двумя выпущенными прядками.

— У вас очень красивые волосы, — улыбнулась мне из зеркала ведьмочка. Сама девушка могла похвастаться настоящим сокровищем из черных кудряшек.

— Кто бы говорил, — улыбнулась я и несильно дернула Акулину за спиральку.

— А, я их перекрасила, чтобы старше казаться, а то меня на службу к кощею могли и не взять, даже не смотря на родственные связи.

— А на самом деле? — поинтересовалась я.

— Я же ведьма, — стукнула Акулина себя в грудь, — а они все рыжие.

— Я так не считаю, — сказала я, вспомнив одну студентку с моего курса, натуральная блондинка, а ведьма — ведьмой и метлы не надо, — а тебе настоятельно рекомендую, вернуть родной цвет, твой возраст уже не помеха, а моему отцу может понравиться.

— Хорошо, только как ему сможет понравиться, если мы сбежим?

— Не думаю, что это будет просто сделать, — покачала головой я, не надеясь на быстрый результат.

— Ну да, — согласилась со мной девушка.

— А теперь, когда мы готовы к неожиданным встречам, пойдем гулять по дому. Кстати, ты наличие магии определить можешь?

— Нет, — покачала головой девушка, — я больше зельеварением занималась, приворотной магией, отворотной, ну там проклятье какое наслать…

— Понятно, тебя тоже ничему не учили.

— Как это не учили? Я у тетушки в ученицах целый год проходила, а она у меня потомственная ведьма!

— А что так недолго? — поинтересовалась я.

— Выгнала она меня, — вздохнула ведьмочка, — я ей зелье приворотное испортила, нарочно.

— Что так? — заинтересовалась я.

— Жалко мне привораживаемого стало, хороший он парень, кузнец наш, и жениться уже хотел на Любаве, а не на этой дочке старосты — злыдне первостатейной.

— Надеюсь, у тетушки ничего не вышло?

— Нет, а Нюрка эта с моей тетки деньги назад потребовала, ну та меня взашей и прогнала, нетрудно было догадаться, что это я зелье испортила.

— Плохо шифровалась, — вздохнула я.

— Что я делала плохо? — переспросила Акулина.

— Все плохо, раз попалась.

— Это да, — согласилась со мной девушка, — опыта у меня маловато было. В горничные поэтому и пошла, кто же меня после такого в ученицы возьмет?

Повздыхав, о своей общей необразованности в магических науках, мы пошли гулять по терему. Так, на кухне уже были, там скелеты всегда что-то готовят, кладовки все заперты, а в гостиной — окна с магическими решетками, я их уже научилась видеть. На первом этаже обнаружилась еще пара комнат, но они тоже были закрыты на ключ.

— Да, кощей — мой папенька, распоследний кощей, — вздыхала я, когда и входная дверь не захотела нас выпустить. — На второй этаж возвращаемся, — потянула я за собой Акулину.

Здесь комнат было больше, одна из них оказалась библиотекой, и дверь в нее была открыта, ну, а окна в решетках, куда уж без них. Отметив наличие огромного количества книг, и зацепившись взглядом за корешки некоторых из них, поняла, что отыскала Клондайк. Почти вся библиотека была собрана из учебников по магии. Я задумалась, мне все еще хотелось сбежать от Елисея, но и остаться уже тянуло. К какому бы решению я не пришла, а выход отсюда знать не помешает, поэтому мы с Акулиной продолжили свои изыскания, сунув свой нос, куда только можно и нельзя. Нельзя — было значительно больше, что огорчало.

Оставались еще чердачные помещения, но времени на их изучение у нас уже не было, на первом этаже хлопнула дверь, и терем заполнился голосами. Было такое ощущение, что внизу собралась целая толпа народа, мы с Акулиной переглянулись и помчались смотреть, кто там пришел. Бегать в длинном платье было не только неудобно, но и опасно. Я наступила на край подола и путь до первого этажа проделала кувырком.

Подняв глаза, я столкнулась взглядом с эльфом? Пригляделась, нет, видимо, эльфы тут только отметились в каком-то поколении, больше данный индивид походил на человека, красивого надо отметить человека, со слегка вытянутыми ушами, неестественно зелеными глазами и белоснежными волосами.

— Это и будет моя ученица? — спросил, по-эльфийски, надменным голосом недоэльф, — надо сказать, она весьма неуклюжа.

— Не вам об этом судить, — огрызнулась я, поднимаясь с пола самостоятельно, так как помогать мне, видимо, никто не собирался, — я вас еще не утвердила на эту должность, — добавила я мстительно, я княжна тут или как?

— Несколько грубовато, моя милочка, — вмешалась в наш разговор дама, неопределенного возраста с острым носом, классическим пучком волос и в безупречно сидящем черном платье.

— А вы, собственно говоря, кто? — спросила я, одергивая розовое безобразие. Хорошо, что под ним у меня джинсы были.

— Княжна, позвольте вам представить ваших преподавателей, — сказал вышедший вперед Аркадий, которого из-за низкого роста я сначала и не заметила, — ваш отец, лично, их одобрил.

— А я еще Елисея на роль отца не одобрила, — хмыкнула я, — так что с этой толпой пусть сам разбирается, — и я поспешила обратно на лестницу, с которой только что слетела.

Очередной стук входной двери возвестил о приходе хозяина терема. Оглядев толпу, застывшую у лестницы во главе с дядей Акулины, и меня, грациозно поднимающуюся по ней, Елисей, не удостоив никого вниманием, начал с меня:

— Рада, вернись.

— И не подумаю, — ответила я, отвернувшись от него.

— А ты подумай, — хмыкнул кощей.

— А надо? — не согласилась я.

— Думать, всегда надо. Скоро бал, а ты ничего не знаешь и не умеешь. В магии не разбираешься, а водная — у тебя, между прочим, и не основная стихия.

— А какая основная? — заинтересовалась я, обернувшись.

— Для этого учителей тебе и подобрали, а ты сбегаешь, — улыбнулся мне родитель.

— Хорошо, я вернусь, но если кто-то из них мне не понравится, сильно, — махнула я рукой в сторону толпы, — я за себя не отвечаю. Водной магией я иногда пользуюсь, с непредсказуемыми последствиями для окружающих, — и я посмотрела многозначительно в сторону недоэльфа и остальных преподавателей, так что все они сделали шаг назад, кроме одного человека или не человека, поди разберись тут в этом мире.

— Настоящая дочь кощея! — восхищенно произнес этот все же не человек, сверкнув клыками.

О, только вампиров мне для полного счастья и не хватало! — подумала я, уже ничему не удивляясь, и начала спускаться обратно.

А теперь, господа преподаватели, — обратился Елисей к собравшейся у начала лестницы толпе, — я хочу представить вам мою дочь, княжну Раду.

Я слегка поклонилась и улыбнулась всем сразу. Приседать посчитала лишним, да и не умела я этого делать, затем посмотрела на даму в черном, кажется, она была удовлетворена моим поведением.

— Добрый день, княжна, я преподаватель этикета и хороших манер — леди Медея, — представилась женщина.

— Очень приятно, — проявила я вежливость.

— Взаимно, кажется, наше знакомство началось неправильно. Надеюсь, мы сможем найти общий язык на радость вашего отца.

— Возможно, — не стала я ее сразу разочаровывать.

— Господа, сейчас мы пройдем в мой кабинет на втором этаже и обсудим расписание занятий моей дочери. Затем вас расселят по комнатам и пригласят на обед.

Все толпой прошли мимо меня, а я непроизвольно подсчитала их количество. Отец мой кощей, их было тринадцать! Тринадцать учителей на одну бедную меня! Это когда же я спать буду, не говоря о том, что иногда и покушать не помешает? Они прошли, а я села на ступеньку и схватилась за голову.

— Княжна, вам плохо? — забеспокоилась Акулина.

— Кажется, мой отец сошел с ума, — покачала я головой, — у меня же и минутки свободной не будет, а мы еще не все помещения осмотрели. Да у нас на побег и времени не останется!

— Рада, — окликнул меня с лестницы Елисей, — не расслабляйся, у тебя сейчас урок танцев с маэстро Анаэлем.

Я посмотрела на недоэльфа, ожидавшего меня наверху лестницы и тяжело вздохнула.

— Пойдем, Акулина, учиться танцевать. Хотя, — я еще раз посмотрела на Анаэля, — я, пожалуй, тоже дам несколько уроков, — вспомнила я свое танцевальное прошлое. А не захочет — заставим, — заключила я для себя и, улыбнувшись мужчине предвкушающей развлечению улыбкой, подскочила со ступеньки.

— А я-то причем? — удивилась ведьмочка.

— А ты при мне, — ответила я и потащила Акулину за собой.

— Проходите, княжна, — недоэльф галантно придержал дверь, — может же, если захочет, — мелькнула мысль, и я с подозрением посмотрела на мужчину, а затем перевела взгляд дальше и увидела Елисея, пропускающего учителей в кабинет и внимательно за нами наблюдающего, понятно, из-за кого у маэстро спеси поубавилось.

— Проходи, Акулина, располагайся, — хозяйским жестом пригласила я девушку, — сейчас нас учить будут местным танцам.

— Но меня наняли, обучать только вас, княжна, — недовольно произнес Анаэль.

— Одной больше, одной меньше — какая разница, папенька доплатит. А я, в свою очередь, обещаю, научить вас танцевать земные танцы. Соглашайтесь, или Елисею придется вас уволить за некомпетентность, которую я вам гарантирую, — улыбнулась я улыбкой людоедки.

— Вы — научить меня? — хмыкнул преподаватель.

— Я — вас, а вы за это Акулину бесплатно вместе со мной мучаете, то есть учите.

— А согласен, — принял вызов мужчина, не зная, на что подписывается.

— Тогда начинаем с разминки, и вы вместе с нами.

— Разумное решение, — согласились со мной.

Я, недолго думая, скинула платье, оставшись в джинсах и футболке. Не спортивная одежда, конечно, но пока сойдет, с сожалением посмотрела на Акулину, — тяжело ей придется в форме.

— Фартук сними, — посоветовала я, — и можешь выполнять только простые упражнения, — разрешила я ведьмочке. А вот недоэльфу поблажек я делать не собиралась, не смотря на его парадный вид и лакированные ботинки, в которые можно было смотреться, как в зеркало.

Помещение было огромным и вполне годилось и для бега, и для прыжков, и для упражнений по растяжке. Я тоже давно не занималась, но тренированное тело быстро вошло в нужный ритм, Акулина и не пыталась повторять за нами с учителем, а только зачарованно переводила взгляд с одного на другого. Анаэль старался сделать вид, что ему также легко, как и мне, но уже на растяжке он остался в одной рубашке, сбросив свой сюртук прямо на пол и сняв обувь. Когда я мило сказала, что уже можно переходить непосредственно к танцам, вид у моего преподавателя был весьма потрепанным, рубашка расстёгнута чуть не до пояса, а волосы напоминали мое утреннее безобразие.

— С каких танцев начнем? — тем не менее спокойно поинтересовался мужчина.

— Ну, разминались мы, по-моему, значит танцы — ваши, — милостиво дала добро я на свое обучение, — и не стоит забывать, что все движения вы повторяете не только со мной, но и с Акулиной.

— Согласен, — кивнул мне учитель.

Танцы мира моего родителя походили на средневековые, трудностей в исполнении не вызывали, но фигур было много и запутаться в их очередности ничего не стоило. Акулина тоже делала определенные успехи, несмотря на то, что единственный танец, который она танцевала до этого, был хоровод.

В дверь заглянул Аркадий и, с удивлением посмотрев на свою племянницу, раскрасневшуюся от удовольствия, предложил, закончить урок и пообедать.

Мы с Анариэлем поклонились друг другу и в унисон произнесли:

— В следующий раз однозначно — вальс, — учитель.

— В следующий раз однозначно — рок — н — ролл, — я.

Мы переглянулись с Анаэлем и рассмеялись, но я довольно отметила, что из нас двоих загнанную лошадь больше напоминал недоэльф.

— «Укатали сивку крутые горки» — произнесла поговорку, знакомую мне, Акулина, прикрывая за нами дверь.

Анаэль остался сидеть на полу.

— Рада, я, конечно, был впечатлен предложенным тебе платьем, но смею напомнить, брюки в нашем мире не носят, — произнес недовольно кощей.

— Мне больше и надеть нечего, — с грустью в голосе сказала я, — не надо было меня из моего мира без вещей утаскивать, — сдала я папеньку и получила несколько сочувствующих взглядов от преподавателей, на что и рассчитывала. — Кстати, я была бы не против сначала принять ванну и лишь потом присоединиться к вам, но это розовое нечто я больше надевать не собираюсь, а ночнушку вы не одобрили, — добавила я и наивно похлопала своими голубыми глазками.

— Хорошо, дочка, после обеда мы пойдем за покупками, а преподаватели смогут отдохнуть и осмотреться в доме.

— Я с Акулиной пойду, — поставила я родителя перед фактом.

Кощей только махнул на нас рукой и поспешил к преподавателям, а мы с ведьмочкой отправились в свою комнату, которую нам предстояло делить одну на двоих, так как Елисей с количеством учителей для меня явно перестарался, и комнаты закончились. Вампиру даже библиотеку выделили, впрочем, он был не в обиде, так как заниматься со мной он планировал там же, благо учебная литература как раз была под рукой. Он оказался преподавателем по магическим наукам. Эту информацию мне сообщила Акулина, пока мы поднимались по лестнице.

На обед мы с ведьмочкой пришли, когда все уже встали из-за стола и разбрелись по своим комнатам. Елисей ждал нас, сидя за столом с маленькой чашечкой кофе, и читал газету. В этом мире тоже пресса есть? Интересно будет познакомиться с местным СМИ.

— Девочки, поторопитесь, я знаю, что на выбор нарядов уйдет слишком много времени, а у меня еще дела во дворце.

— Отложим поход? — предложила я.

— Нет, твой внешний вид не соответствует нашему статусу, — вздохнул кощей, — я не подумал об этом, когда готовился к встрече с тобой.

— Да, видимо, все твои мысли были заняты установкой магической охраны, чтобы я не сбежала раньше, чем ты меня замуж выдашь.

Елисей промолчал, только чайная ложечка в его руке стала по форме напоминать дугу.

— Ты хочешь сказать, что осталась бы со мной добровольно? — спросил он, через некоторое время.

— Нет, не скажу, но и магией ты меня не удержишь, все равно уйду — рано или поздно. Пожалуй, пока мои интересы совпадают с твоими, учиться я не против. — Улыбнулась я, — Могу даже пообещать, что пойду с тобой на бал, но не более.

— Уже что-то, — с какой-то грустью произнес родитель.

После того, как Елисей убедился, что мы с Акулиной хорошо поели, на мой счет волновался он совершенно напрасно, наша троица отправилась телепортом в столицу. Да кощей не жмот, хотя бедно одетую дочь труднее с рук сбыть, — подумала я, когда мы входили в самую большую модную лавку. Навстречу к нам спешили местные продавцы, даже хозяин вышел, но только для того, чтобы поздороваться с Елисеем и дать наставления своим работницам, которые и без того окружили нас плотной толпой. Я посмотрела на отца и спросила, что он хотел бы на мне видеть? Набор одежды оказался стандартным, обязательным было только бальное платье. Мне показали эскизы с нарядами из шелка и кружева, я только вздохнула и ткнула в первый попавшийся голубого цвета. Меня платья интересовали мало, а уж производить на кого-то впечатление я, вообще, не собиралась. Поинтересовавшись у Елисея, можно ли подобрать наряд и для Акулины, и получив положительный ответ в виде снисходительного кивка головой — чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не сбежало, я с удовольствием помогла ведьмочке его выбрать. У Акулины глаза заблестели от восторга, а щеки раскраснелись в предвкушении, и я заметила один заинтересованный взгляд моего отца, украдкой брошенный на девушку. Ведьмочка была особенно хороша в платье зеленого цвета с открытой спиной. Черную краску с ее волос мы успели смыть перед обедом, и сейчас перед нами предстала рыжеволосая красавица в элегантном наряде. А вот к выбору обуви я подошла с особой тщательностью. Для танцев подходили далеко не все модели, а для спортивных танцев и подавно. Я, наконец, нашла себе достойного партнера, и он от меня не сбежит, папенька у меня строг бывает, — усмехнулась я про себя. Елисея удалось уговорить и на пару брючек, и ничего, что они были мужские, зато удобные. Управились с покупками мы за два часа, чему удивленный кощей был особенно рад и, закинув нас с Акулиной в терем, отбыл во дворец, предварительно сообщив, что у меня урок с вампиром.

В библиотеку я входила с опаской, чего ждать от вампира, не представляла, то ли научит чему-нибудь, то ли покусает, но это мы еще посмотрим, а то у кого-то на пару клыков меньше станет, если дотянусь.

— Проходи, Рада, — пригласили меня к столу, на котором уже лежали стопкой выбранные преподавателем учебники.

— И ты, Акулина, тоже проходи, — пригласила я в свою очередь ведьмочку.

— А я зачем? — испуганно глядя на вампира, спросила девушка.

— Вместе учиться будем, — разъяснила я, — вы же не против? — поинтересовалась я у клыкастого преподавателя.

— Сожалею, но она светлая ведьма, ей больше подошла бы Ведическая школа или наставница.

— Через наставницу она уже проходила, как-то не срослось.

— Чему может научиться светлая ведьма у темной?

— А моя тетка темная ведьма? — уточнила Акулина.

— Определенно. И у меня магия темная. Нет, не делай таких глаз, Рада, они у тебя итак на пол лица, темная не значит злая, это маг может быть злым или добрым, а магия здесь абсолютно не причем.

— И как же я теперь, всю жизнь в горничных буду? — погрустнела девушка.

— Учебники я тебе подберу, библиотека у Елисея богатая, но заниматься будешь в основном самостоятельно или, как вариант, с Сибом, если он захочет.

— А кто это? — спросила я заинтересованно.

— Преподаватель по светлой магии, а у тебя Рада она смешанная, родственники постарались. Пришлось отпустить Акулину, и она с радостью покинула библиотеку, прижав к груди учебник, который ей дал вампир.

— А теперь не помешает представиться, меня зовут Йорик, и я буду преподавать тебе основы некромантии.

— Вы, что с отцом оба с дуба рухнули и точненько так головой об землю приложились? Я только начала привыкать к этому чудо — теремочку с набором костей, черепов и живых скелетов, а вы меня еще и на кладбище отправить хотите? Елисею новые работники понадобились или он интерьер решил обновить? — поинтересовалась я с возмущением.

— На кладбище нам с тобой пока делать нечего и в прямом, и в переносном смысле, а пользоваться магией, которой наградила тебя природа, надо уметь, иначе она может выйти из-под контроля в самый неподходящий момент.

— Это как? Увижу мертвеца и ну его оживлять, просто мимо пройти не смогу?

— Рада, пока наши занятия будут чисто теоретическими, к практике мы перейдем позже, когда ты научишься управлять своими магическими потоками. И начнем не с трупов, а с мышей и лягушек. Я тебе сейчас продемонстрирую.

С этими словами вампирюга недоделанный вытащил из кармана какой-то маленький сверточек и развернул его перед самым моим носом. Там была Мышь!!! Может, это кому-то она кажется милым созданием, а я их с детства боюсь. Вскочив со стула, я за мгновение оказалась на верху книжного шкафа, и даже ноги успела подтянуть.

— Смотри, Рада, — Йорик проделал какие-то движения руками над трупиком животного, и грызун на столе ожил и зашевелил усами, а потом и встал на лапки. И вот тут я не выдержала, кажется, мой крик не услышал только глухой. А вампир подскочил на месте и посмотрел на стул, где только что я сидела.

— Рада? — спросил он удивленно и повернулся на источник звука, — ты чего кричишь, и как ты там оказалась?

— Уберите зверя! — заорала я еще громче, потому что мышь спрыгнула со стола и направилась прямиком к книжному шкафу, на котором я сидела.

Дверь в библиотеку открылась, и в нее влетел Елисей, а за ним Акулина и толпа преподавателей.

— Что случилось, где моя дочь? — с ходу поинтересовался родитель, ища меня взглядом. Кажется, нашел, с его-то ростом и напрягаться, особенно, не пришлось.

— Рада, что ты там делаешь?

— От зверя спасаюсь, — сказала я отцу всю правду.

— И где он? — заинтересовался кощей.

Я зажмурилась и показала рукой вниз:

— Там, — ответила я тихо.

— Страшнее мыши — зверя нет, — заржал вампир и осел на пол.

Я открыла глаза и, убедившись, что грызуна в поле моей видимости больше нет, кажется, папенька его убрал, вздохнула с облегчением.

— Рада, ты, что, действительно, мышь испугалась? — не поверил Елисей.

— Ты мне, зачем вместо учителя садиста подсунул? — накинулась я на родителя, — он мне еще и лягушку обещал принести! — сдала я Йорика.

— Ты их тоже боишься? — еще больше удивился отец.

— Они же противные, скользкие и квакают, — подтвердила я.

— Одно могу сказать, Рада, баба-яга из тебя не выйдет, — покачал головой Елисей и, неожиданно согнувшись пополам от приступа смеха, сел на пол к вампиру, — кажется, моей матери с тобой ничего не светит, — добавил он успокаиваясь.

— Это почему? — спросила я, вспоминая, как оказалась на верху шкафа. Кажется, я применила заклинание левитации, что было в конце книги, оставленной мне бабушкой. И мне удалось повторить его еще раз и даже, точно, приземлиться на стул, на котором я сидела ранее.

— Потому что лягушачьи лапки во все зелья и амулеты входят, которые яги изготовляют, — поделилась со мной знаниями Акулина.

— Не очень-то и хотелось, — не стала возмущаться я и напрашиваться в преемницы к маме кощея.

Наконец-то все покинули библиотеку, я опять осталась одна с Йориком и с подозрением посмотрела на его карманы.

— Нет, на сегодня практические занятия отменяются в связи с неадекватной реакцией моей ученицы, — ухмыльнулся вампир, — и как только не стыдно, у тебя одна из бабушек яга, отец кощей, дед кощей, второй дед горыныч и это я еще не всех родственников перечислил!

— Меня как человека воспитывали! — попыталась отмазаться я.

— Ну да, а все люди при виде мышей в обморок падают, — не поверили мне.

— Ну не все, но девушки, точно, — подтвердила я и не важно, что моя подруга Милка спит со своей крысой Лариской, это исключение.

— Хорошо, сейчас займемся проверкой твоих возможностей к некромантии и медитацией. Ты умеешь медитировать?

— Не пробовала, но очень хочу, может быть, с медитации и начнем? Я тут посижу молча на коврике, — помечтала я и даже глаза закрыла.

— Нет, — не разрешили мне отдых. — Ты мух не боишься? — поинтересовался вдруг Йорик.

— Нет, не люблю, конечно, и руки всегда мою, если поймать случается, — успокоила я преподавателя.

— И левитировать на люстру не будешь? Кстати, Елисей утверждал, что ты ничего не умеешь, а тут…, это же высокий уровень владения магией, — вдруг вспомнил мои полеты вампир.

— Вы бы мне еще ее в руки сунули, — вздохнула я, — случайно прочитала заклинание в учебнике, а тут вы с мышью, стресс у меня был, вот и вспомнила.

— И повторить сможешь?

— Легко, — кивнула я и, действительно, взлетела на шкаф, а затем вернулась обратно.

— Больше ничего не читала? — спросил заинтересованно преподаватель, глядя на меня как на подопытного мышонка.

— Не успела, Елисей меня сюда приволок.

— Интересное проявление магии, это только у стихийников бывает, впрочем, с такой родословной, что еще можно было ожидать?

— Так что там с мухой? — мне надоело выступать в качестве объекта для исследований, а то с вампира станется, сначала меня умертвить, а затем попробовать — воскресить.

— А вот, — и вампир молнией метнулся к окну и вернулся с трофеем — большой жирной мухой, уже не подающей признаков жизни, — а теперь попробуй закрыть глаза и сосредоточиться. Найди внутри себя поток темной магии и направь его в кончики пальцев.

Я последовала совету преподавателя, закрыв глаза, как бы заглянула в себя и смогла увидеть потоки, закручивающиеся в разноцветный клубок где-то в районе солнечного сплетения, среди них был один черного цвета. Я справилась с поставленной задачей, и теперь кончики моих пальцев сильно покалывало.

— А теперь открой глаза и попробуй повторить за мной пасы.

Я попробовала и у меня получилось. Мертвое насекомое задергало лапками и, перевернувшись, поползло по столу и даже расправило крылышки, чтобы взлететь. Вампир схватил муху со стола и начал рассматривать ее со всех сторон:

— Она живая, — вампир выпустил насекомое из рук, и оно, воспользовавшись моментом, взмыло к потолку, чтобы затем улететь на окно и биться о стекло в тщетной попытке выбраться на улицу. А Йорик уселся опять на пол, но уже не смеялся, а с удивлением меня разглядывал.

— Что-то не так? — с беспокойством спросила я у вампира, — я не справилась с заданием?

— Можно и так сказать, — тяжело вздохнул преподаватель.

Я расстроилась и села рядом с ним. Так мы просидели молча еще минут пять, пока в комнату не зашел очередной учитель. Это был светловолосый, молодой мужчина приятной, но ничем не примечательной наружности, только мне, почему-то показалось, что он слегка светится изнутри.

— Что с тобой Йорик? Ты нашел нашу ученицу неспособной к некромантии и расстроился?

— Сиб, она ее оживила, — пожаловался вампир моему очередному преподавателю на меня.

— Вы меня сами просили и учили! — возмутилась я.

— Действительно, чему ты так удивляешься?

— Рада, оживила мертвую муху, понимаешь, не подняла ее, превратив в зомби, а оживила! Она теперь живая, живее даже, чем была!

— Бедный Йорик! У тебя появилась нестандартная некромантка, — засмеялся Сиб и присел к вампиру.

— Нет, не только у меня, — хмыкнул вампир, — но и у тебя тоже!

Светлый маг посмотрел на меня и с надеждой произнес:

— Но, может быть, со светлой магией дело обстоит лучше?

— Ну не буду вам мешать, — Йорик быстро поднялся и вышел из библиотеки.

— У меня что и перерыва между занятиями не будет? — поинтересовалась я у преподавателя, — я только что такой стресс пережила и даже глотка кофе не заслужила?

— Стресс — это когда ты муху оживила?

— Какая муха, меня тут чуть мышь не съела! — возмутилась я.

— Тебе не кажется, что для маленькой мышки ты немного великовата?

— Не знаю, мышь большая была, — и я развела в сторону руки, показывая размеры зверька.

— Да, поистине у страха глаза велики, — усмехнулся учитель, — я не буду тебя сегодня долго мучить, посмотрим на твою светлую магию, определим стихии, а потом медитация, так что отдохнешь.

— Йорик тоже про медитацию говорил, а сам мне мышь подложил, надеюсь, у вас с собой ни лягушек, ни тараканов нет?

— Можешь быть абсолютно спокойна на мой счет, кроме сферы для определения стихийной магии, я с собой ничего не принес.

— Это радует, — успокоилась я, — и еще, я хотела вас просить с Акулиной тоже заниматься, а то она у меня недоучкой так и останется.

— Хорошо, клади руки на сферу, а я позову твою ведьмочку.

Пока Сиб ходил за моей горничной, я рассматривала сферу. Обычное стекло, пустое внутри, что там оно может определять? Но раз преподаватель сказал, значит, работает, я протянула к шарику обе руки и… ничего. То ли определитель магии бракованный, то ли я что-то не так делаю. Скорее всего, надо направить свои магические потоки в эту стекляшку. Я закрыла глаза и сосредоточилась на процессе.

Очнулась я от окрика учителя.

— Рада, ты что творишь?

Я открыла глаза и ответила:

— Стихии определяю — вы же сами сказали.

— Я сказал, только положить руки на сферу.

— Но я ничего особенного не делала, по логике надо направить туда магические потоки, я их и направила.

— По логике надо было отделить потоки темной и светлой магии!

— Не получится, темный поток с золотым переплелись вместе, они не отделяются, я уже пробовала, когда его на муху направляла!

— Теперь понятно, почему насекомое ожило, — задумчиво произнес Сиб, — вот только, что теперь делать со сферой, ума не приложу, она не предназначена для определения темной магии, а со смешанной, жизни и смерти, еще никто не сталкивался.

— Ну, подумаешь, смешались. Жизнь и смерь всегда рядом ходят, — выдала я прописную истину.

— Ну да, рядом, но не вместе, — не согласились со мной, — придется скорректировать обучение, заниматься с тобой мы будем вдвоем.

Я вздохнула, а что тут скажешь? Учиться все равно придется, а то, что эти двое на мне еще отыграются, сомневаться не приходилось. Вон как глазки у преподавателя заблестели, феномен откопали, теперь опыты надо мной ставить будут, и к бабке не ходи, особенно, к той, что баба-яга.

— А Акулина как же? — спросила я, не увидев девушки, за которой ходил Сиб.

— Обычная светлая ведьма со средним даром, там и определять нечего. Задание я ей дал, на следующем занятии посмотрю, как она его усвоила.

— Я тоже пойду?

— Нет, раз с определением не получилось сегодня, попробуем в следующий раз с новой сферой и в моем присутствии. А сейчас у тебя медитация.

И мне рассказали правила, по которым происходит этот процесс, и все мои надежды на отдых рухнули.

Мне пришлось медитировать в течении часа, за который я научилась чувствовать основные потоки магии и призывать нужный мне на данный момент, но темный и золотой так и остались неразделимы. Самым приятным за весь день было, когда в библиотеку ворвалась Акулина и позвала нас с Сибом ужинать.

Стол в гостиной поменяли и теперь за ним легко уместились все тринадцать моих учителей, из которых я успела познакомиться с тремя, и еще одна мне только представилась, надеюсь, очередь до нее сегодня не дойдет. Скелеты едва успевали метать блюда на стол, еда с тарелок исчезала просто на глазах. Отца не было, как и аппетита, поэтому немного посидев с преподавателями, я встала и покинула гостиную, сдается мне, что моего ухода никто не заметил.

И о чем только Елисей думал? Я не могу разорваться между преподавателями, или он решил за две недели наверстать упущенное за все годы своего отсутствия в моей жизни? Пока я раздумывала, меня догнала Акулина и предложила прогуляться в саду около терема.

— Да я только за, но дверь меня не выпустит, — вздохнула я.

— Так Елисей еще перед уходом снял охранное заклинание, как только ты ему пообещала учиться и на бал с ним пойти, а до этого не сбегать.

— Надо же, сама себя подставила, — огорчилась я, — а слово придется держать.

— Придется, вы же княжеского рода, — подтвердила ведьмочка.

— Княжеского, не княжеского, никакой разницы, — махнула я рукой, — и, пожалуйста, давай на «ты», а то я себя какой-то важной дамой ощущаю.

— Не положено горничной, хозяйке тыкать, — не согласилась Акулина.

— Ну, какая я хозяйка, кощей в родителя поиграет и замуж отдаст, если не сбегу.

— Так вы же обещали, — укоризненно покачала головой ведьмочка.

— Так это только до бала, — улыбнулась я, — впрочем, есть еще второй вариант, твое платье, вернее, ты в зеленом платье вполне можешь покорить Елисея, и он от меня отстанет.

— Даже если ваши, княжна, фантазии вдруг сбудутся, не стоит надеяться, что ваш отец откажется от вас, как от дочери, по мне, так он уже к вам привязался.

— Угу, привязался, решил насмерть заучить.

— Для вашей же пользы, — не согласилась Акулина.

— Необразованную невесту труднее замуж спихнуть, так что больше для пользы кощея, — парировала я.

Доспорить мы не успели, как и дойти до двери, услышав за ней голоса, я схватила Акулину за руку, и мы спрятались за лестницу.

В терем вошли мой отец и незнакомый мужчина, судя по комплекции тоже из рода кощеев, а судя по одежде, не последний человек в этом мире. Вот я на них не могу, надо же так одеваться, как будто из исторического фильма костюмы содрали. Камзолы расшитые, сапожки сафьяновые, штаны в них бархатные заправлены, — карикатура, да и только, а им нравится, еще на мои кеды косо смотрят, перевела я взгляд на свои ноги. Переодеться-то я и не успела, опять Елисей недоволен будет, кучу одежды накупил, а тут еще гости пожаловали. Придется игры в шпионов отложить, не будем папеньку расстраивать. Я потихоньку вышла из-под лестницы, оставив там Акулину наблюдать, и направилась в свою комнату, пока мужчины были заняты разговором. Из развешенных заботливой ведьмочкой в шкаф нарядов я выбрала обычное серое платье с белым кружевным воротничком и манжетами, а кеды решила оставить. Женская одежда тут была верхом неудобства и все мои платья были длинной в пол, одно хорошо, обувь они скрывали полностью, а вот перспективу наступить на длинный подол — никто не отменял, придется быть осторожней, я к таким нарядам не привыкла, надеюсь, и носить их придется недолго. Пока я пыталась справиться с пуговками, пришитыми в изобилии сзади, ругая местных кутюрье на чем свет стоит, на мою талию легли чьи-то руки.

— Я помогу? — спросил меня Константин и развернул лицом к себе.

— Как ты тут оказался? — поинтересовалась я, когда пришла в себя от неожиданности.

— За отцом решил проследить, — ответил парень, притянув меня к себе ближе.

— А твой отец сейчас с Елисеем беседует?

— Да, он захотел посмотреть на претендентку в мои невесты.

— А что тебя с собой не взял?

— Мне нельзя с тобой видеться до окончательной договоренности, у нас законы такие, — вздохнул Константин, — я так испугался, когда не застал тебя в твоем домике, я же просил подождать моего возвращения.

— А отец меня не спрашивал, когда я от него попыталась сбежать через форточку, он меня сразу сюда уволок.

— Так даже лучше, только бы мой решил, что ты для меня пара.

— Руки убери, — вспомнила я, что не совсем одета. — Подожди, и давно ты тут?

Константин загадочно улыбнулся и вместо того, чтобы отпустить меня, поцеловал. И почему я как ненормальная перестаю соображать в этот момент? И лишь когда поцелуй закончился от того, что нам элементарно не хватило воздуха, я смогла постепенно вернуться в реальность.

— А кто тебе сказал, что я хочу быть твоей невестой? Ты меня не спрашивал, отец все за меня решает, мне это не нравится. Я взрослый, самостоятельный человек.

— Ты не человек, — не согласился со мной парень, — и разве ты не хочешь быть со мной? Твоя реакция на мои поцелуи говорит сама за себя.

— Не знаю, о чем это ты, — опустила я глаза. Да какая там реакция, я просто таю в его руках, но мне никто в своих чувствах не признавался, замуж не звал, вот ни за что не сознаюсь.

— Упрямая, маленькая вредина, — отозвался парень, разворачивая меня обратно и ловко застегивая пуговки на платье, — я бы с большим удовольствием их расстегивал, — мечтательно вздохнул Константин, и, справившись с последней, поцеловал меня в макушку, — но пока это нереально. Тебе лучше быть одетой, думаю, за тобой скоро пришлют. Постарайся, понравиться моему отцу.

— И не подумаю, — ответила я, вздернув подбородок, — если ты хочешь быть со мной, то просто будь, а мнение моего или твоего родителя тут не причем.

— Не усложняй, итак непростую ситуацию, — попросил меня парень, — мне пришлось долго уговаривать отца, ему, видишь ли, другую партию для меня предложили.

— Да, пожалуйста, можешь жениться, на ком тебе скажут, а мне одолжения делать не надо, если уж мне захочется замуж, то мужа я себе выберу сама! — обиделась я окончательно и, вырвавшись из объятий, выбежала из комнаты.

Навстречу мне по лестнице поднималась Акулина.

— Вас папенька зовут в столовую, — сказала ведьмочка, с подозрением глядя на меня.

— Что-то не так? — я осмотрела одежду, поправила складочки на платье и вопросительно посмотрела на девушку.

— Да губы у вас красные и опухшие, — усмехнулась Акулина, — и глаза блестят.

— Вот же засада, что так заметно?

— Умыться надо холодной водой, — предложила ведьмочка и потянула меня в ванну.

— Так лучше? — спросила я ее через некоторое время.

— Почти хорошо, — утвердительно кивнула Акулина, — что жених наведывался?

— Никакой он мне не жених, — не согласилась я.

— Ну да, не жених еще. Вас там на смотрины ждут, а им тут целоваться приспичило.

— Я им сейчас устрою смотрины, насмотрятся они у меня.

— Может, не надо? — засомневалась ведьмочка.

— Надо, Акулина, надо, — и я бодро зашагала в столовую.

Все по-прежнему сидели за столом, включая присоединившегося к ним отца Константина и Елисея.

— Рада, я хочу познакомить тебя с Велием, — представил отец своего гостя.

— Будь здрав, боярин, — поклонилась я гостю в пол и проследовала на свое место.

Кощей только недовольно сверкнул очами.

— Извините, Елисей, но занятий по этикету у нас еще не было, — быстро проговорила леди Медея, поджав губы.

— Ну, у нас еще вся ночь впереди, — подмигнула я вздрогнувшей женщине, — и с тобой позанимаемся, и с тобой, — тыкала я по очереди в преподавателей, не успевших донести до меня все светлое и доброе, что сами знали. А напоследок решила уж совсем добить, продемонстрировав свое великолепное знание иномирных языков, и добавила — Гыыыы.

— Рада, — решил одернуть меня папенька, но это зря он, меня уже понесло, не остановишь.

— Зато урок танцев у меня уже был, не хотите ли пригласить даму на танец? — поинтересовалась я у отца Кости и выдернула его за руку из-за стола. Музыки не было, но мне и не надо, было бы желание, а оно было — и раз, два, три, — проговорила я и уронила мужчину на пол, незаметно подставив подножку, — экий вы, неуклюжий, — посочувствовала я, помогая подняться кощею и отряхивая с него несуществующие пылинки.

— Акулина, — взвился папенька, — уведи ее, иначе я за себя не ручаюсь.

— Бить будете? — с надеждой спросила я.

— Стоило бы, — согласился как-то сразу Елисей, — да боюсь поздно уже.

— Действительно, поздно, — устало протянула я, — и не провожайте меня, сама уйду. Приятно было познакомиться, — кивнула я на прощание гостю и присела в глубоком подобии реверанса, подтянув юбку кверху и продемонстрировав свою эксклюзивную в здешних краях обувь и полосатые носочки.

Вбежав в комнату, я захлопнула за собой дверь и упала на кровать.

— Довольна собой? — спросили меня Константин, — устроила спектакль одного актера и радуешься? А то, что ты не только себе, но и мне жизнь сломала, тебя не волнует?

— Ничего я не ломала, это у вас тут дурацкие законы, вот и живите по ним, а я в свой мир вернусь, к маме.

— А она тебя ждет? А магия? Ты готова все бросить из-за обиды на своего отца?

— Причем тут отец, я от него все равно уйду, вот женю его на Акулине, родит она ему наследника, пусть его и воспитывает.

— Какой же ты еще ребенок, Рада. Я от тебя не откажусь, запомни, ты только моя.

— Думаю, твой отец иного мнения. Кажется, я ему не понравилась, — вздохнула я, а вот улыбаться мне почему-то расхотелось, да и настроение резко испортилось.

— Я просил тебя, — Константин посмотрел на меня осуждающе, открыв телепорт, ушел и даже не поцеловал на прощание.

Я могу его больше не увидеть, — мелькнула запоздалая мысль, отчего мне стало вдруг больно в груди и захотелось плакать. А кто мне мешает? — подумала я, и слезы градом покатились из моих глаз.

Не знаю, сколько я проревела в одиночестве, но мне все же помешали. Сначала Акулина, влетевшая в комнату и застывшая у моей кровати немым укором. Впрочем, немой она оставалась недолго.

— А я говорила, не надо! — произнесла ведьмочка и погладила по волосам, от чего реветь захотелось еще больше.

— Ну, говорила, — всхлипнула я еще громче.

Девушка постояла около меня и вздохнув вышла из комнаты. А я не поняла, что мне хотелось сейчас больше, то ли упиваться своим горем одной, то ли чтобы она осталась и пожалела меня, несмотря на то, что я сама во всем виновата. Дилемма решилась сама собой, потому что Акулина не только вернулась, но и привела с собой Елисея.

— Вот, — сказала ведьмочка, — плачет и не перестает, ваша дочь — вы и успокаивайте, а я пойду, а то мне самой реветь хочется.

— Я и с одной-то не знаю, что делать, а еще ты туда же.

— Я уже ухожу, — поспешно ответила девушка, и дверь за собой закрыла.

— Дочка, не плачь, не вышло с этим, я тебе другого жениха найду, — «успокоили» меня.

— А я не хочу другого, — подняла я зареванное лицо с подушки.

— Ну и где логика? Сама его отца против себя настроила, а теперь, оказывается, ты совсем не против кандидатуры Константина.

— Это женская логика, пока он не скажет, что меня любит, я за него замуж не пойду.

— По-моему, это и так очевидно, поступки — главное, зачем тебе пустые слова?

— Ты про уши слышал?

— Про какие уши? — уточнили у меня, с сомнением в моих умственных способностях.

— Про женские, все женщины хотят слышать слова признания. Мы это, ушами любим — всхлипнула я опять.

— Ну не знаю, слова — это только слова. А любят сердцем. — не согласился со мной кощей.

— Пап, а может, ты не будешь меня замуж отдавать? Лучше сам женись, вон Акулина говорит, что ты у меня нестарый совсем и красивый и откормить тебя она согласна.

— Дочка, — Елисей обнял меня, — как приятно, оказывается, когда тебя отцом называют, — и меня погладили по голове. — я подумаю, только не плачь. Может, еще и с Константином все получится. Велею, видишь ли, свою правнучку в невесты для его сына Морей предложил, только он ее пока никому не показывал, говорит, недавно нашлась в другом мире.

— Папа, ну ты же умный вроде кощей, — рассмеялась я сквозь слезы.

— А что тебя заставило в этом сомневаться?

— У меня бабушка — кто?

— Это которая?

— Извини, все время забываю, что у меня еще одна появилась. Я сейчас о Марфе Моревне.

— И?

— Ну, кто она? — спросила я, растерев кружевным рукавом слезы по лицу.

— Жена горыныча и моя несостоявшаяся теща, — ответил мне родитель, покачав головой, и достал из кармана расшитый носовой платок, помогая мне вытирать слезы.

— Дочка она Морея. А я его правнучка. Мне русалы сказали, что он меня, еще не увидев, решил замуж выдать.

— Ну, конечно, — усмехнулся родитель — пусть теперь Велей меня сам уговаривает тебя им в невесты отдать, — вот только ты своей выходкой изрядно подпортила впечатление о себе.

— Я на Константина обиделась, — потупилась я.

— Он был здесь? — отец внимательно посмотрел мне в глаза, поэтому соврать не получилось.

— Был. Только ты не ругай его сильно, — заступилась я вдруг за парня.

— Не буду, но внушение при случае сделаю.

— А как на счет Акулины?

— Дочь, так ты это серьезно?

— А что тебе можно за меня решать, а я тебе свободу выбора даю.

— Свободолюбивая моя, — улыбнулся кощей и ничего не ответил.

А я вскоре уснула, слишком уж много впечатлений у меня было за этот день, а слезы совсем вымотали.

А утром жалеть меня все дружно перестали. Ни отец, ни Акулина больше и слова не обмолвились о вчерашнем. После недолгого завтрака меня отправили на растерзание леди Медее, ну а я, традиционно, потащила за собой ведьмочку, не одной же мне страдать. И если эта ледь, по-другому и называть не хочется, решила меня извести и отомстить за мое вчерашние поведение, о котором она, впрочем, молчала, то у нее почти получилось. Нет держать осанку я могла, и с книгой на голове разве что не танцевала, а вот предназначение приборов, выложенных передо мной на столе, для меня было тайной. Зачем столько всего, если есть нож, вилка и ложка? Мне всегда казалось, что с помощью этих трех столовых приборов можно съесть все, что угодно. Оказалась, что нет, и я окончательно запуталась в этих вилках и вилочках, ложках и ложечках, ножах и ножечках, лопаточках и их предназначении. Под конец занятия я даже леди Медею смогла дезориентировать, так что она только глаза закатила от моей тупости и решила, что на сегодня она достаточно со мной намучилась. Одно только порадовало, и я даже смогла это запомнить, что при сервировке стола принято класть одновременно не более трех вилок и трех ножей, остальные ножи, вилки и другие дополнительные предметы сервировки подаются в случае необходимости к соответствующим блюдам. А дальше мне разъяснили, что в этом мире реверансы делают только во дворце перед царской семьей, и уж, точно, подол при этом до колен не задирают, а уж полосатые носочки и кеды никак не вяжутся с образом княжны, коей я являюсь. Акулине тоже досталось, особенно, за осанку, и никакие отговорки, что девушку из деревни взяли, на леди Медею не действовали. Под конец урока мы с Акулиной были злые и вымотанные как тысяча ведьм, но и наша мучительница выглядела нелучше. Так и расстались до завтра не довольные друг другом.

— Я отказываюсь учиться, — громко ворчала моя горничная, — видала я ведьм, но таких, как эта леди еще поискать надо, днем с огнем на лысой горе.

— Потерпишь, — сказала я веско, — я своему отцу необразованную жену предлагать не могу, придется учиться.

— Это все ваши фантазии, а я страдай ни за что, — продолжила стонать ведьмочка.

— Не знаю, отец, когда я про тебя намекнула, — и не обязательно знать Акулине, что прямым текстом ее сдала, — не сказал сразу нет, а промолчал, значит, уже задумался.

— Выдумщица вы, княжна, хорошо потерплю, замуж за вашего отца не выйду, так образование получу.

— Там видно будет, — не захотела сдаваться я, — а теперь вперед к знаниям, кажется, у нас история по плану, заодно об это мире узнаю, а то притащили, а куда и не рассказал никто, — пожаловалась я ведьмочке, толкнув дверь в библиотеку.

— Здравствуйте, — слегка присела я, как учила меня леди Медея, входя в библиотеку.

— Здравствуйте, княжна, — приветствовал меня учитель, — я буду вам преподавать историю нашего мира и государства, в котором мы имеем честь быть подданными. Зовут меня Деян.

— Очень приятно, — кажется, от человека, а мужчина был именно человеком, с таким имечком ждать поблажек не придется.

— Присаживайтесь, что вам известно о мире, в котором вы будете жить?

— Это еще бабушка на двое сказала, останусь я здесь или нет, — ответила я, — боюсь вас шокировать, но я, вообще, не в курсе, куда я попала, вернее, куда меня отец принес.

— Интересно, почему от вас скрывали ваше происхождение и что вы, вообще, в параллельном мире делали? — пожал плечами Деян, — ваше место здесь, а уж с такими магическими способностями думать о возвращении вам не зачем.

— Все слишком быстро, я не могу осознать всех изменений в своей жизни, но, кажется, я уже рада тому, что отец нашел меня. А что вы тут делаете?

— Как это что? Я здесь родился. Понимаю, вы думаете, что в этом мире все магически одарены?

— А это не так?

— Нет, более того, наш царь Берендей, — обычный человек.

— Неужели? И как же он справляется со всеми нелюдями?

— А советники на что? Ваш батюшка — один из них, кроме того, он стоит во главе своего княжества — Среднего. А всего их пять и вчерашний гость тоже князь, только Северный, а есть еще Южное, Западное и Восточное княжества.

— А на территории царства, кстати, какого, кто еще проживает? И какие еще царства — государства в этом мире?

— Вот мы и подошли к теме нашего урока, может, госпожа Акулина, просветит нас? — попросил преподаватель ответить ведьмочку.

— Нет, вам за это деньги плачены, вы и учите, нечего на бедных девушек свою работу перекладывать, — возмутилась Акулина.

— Ты же ведьма, а не гном, — рассмеялся Деян, — могла бы помочь.

— Каждый должен заниматься своим делом.

— Ну что ж, тут я вынужден полностью с тобой согласиться. Итак, наш мир параллелен с земным, а когда-то они были одним целым. Грань между ними тонка и самые сильные маги могут путешествовать между мирами, а иногда люди попадают в разлом, и наш мир пополняется новыми поданными. Раданея — так он называется, и для вас, Рада, он родной, как и для меня. Наше царство Радос, про царя мы уже выяснили, количество княжеств узнали и, пожалуй, на сегодня все. О расах, населяющих наш мир, других государствах в этом мире мы поговорим на следующем уроке, а вас, девушки, сейчас ждет следующий учитель. Мне остается только откланяться.

Преподаватель вышел, не забыв каждой из нас дать по учебнику и кучу заданий к ним, а улыбался на прощание так мило, казалось, сама доброта.

— У, гад, когда же это мы успеем столько прочитать? Ночью спать полагается, — сокрушалась ведьмочка, подкрепив свои слова ругательствами, правда, прежде чем их произнести, она попросила меня уши заткнуть, но я все и так поняла.

— И много ты таких перлов знаешь? — спросила я девушку.

— Это я пар выпускала, чтобы проклятие в спину учителю не наслать, случайно. А откуда вы знаете, что это за ругательства, раз не слышали ничего?

— По губам прочитала, — улыбнулась я, — да не волнуйся ты, у нас на лодочной станции матросы и не так выражались, правда, когда меня не видели.

— А у нас по ругани конюхи в передовиках ходят. А что такое — лодочная станция? — заинтересовалась Акулина.

Но ответить я ей не успела, потому что в библиотеку вошел очередной озабоченный своим предметом учитель, и нам пришлось замолчать и внимать на этот раз преподавателю математики. Только мой отец зря деньги платил, этот предмет на Земле знали явно лучше. Оставив расстроенного Квадрика заниматься с моей горничной, у которой были явные пробелы в знаниях и не просто пробелы, а одна сплошная черная дыра, я углубилась в чтение учебника истории.

Неожиданно раздался стук в дверь, я как самая свободная на данный момент, поспешила ее открыть. Кто-нибудь видел испуганного скелета? Впрочем, раньше я, вообще, живых скелетов не видела и неживых, впрочем, тоже, только на иллюстрациях к учебнику анатомии.

— Что случилось? — спросила я трясущегося, как в лихорадке Валериана.

— Тааам, тааам, — заикаясь, начал скелет — мать Елисея на подлете к терему, а хозяина ддддома нет.

— Баба-яга? — спросила я, не зная радоваться мне незапланированному знакомству с бабулей или подождать, но испугать себя, точно, не дам.

— Пошли, посмотрим на родственницу, — взяла я Валериана под руку.

— Может ннне ннаддо? Я вас спрячу куда-нибудь, а мне не впервой, — предложил скелет.

— Да не съест же она меня? Подавиться может, да и отец говорил, что ей моя магия по нраву не придется.

— Ну, может, вас и пронесет, а меня она, точно, в мир мертвых отправит, а мне еще пожить хочется, — вздохнул Валериан.

— Не волнуйся, я тебя оживлю, с мухой получилось, может, и с тобой выйдет.

— Правда? — с надеждой уставился на меня пустыми глазницами скелет.

— Да, у меня вчера практика по некромантии была, — гордо ответила я, когда мы спускались с Валерианом на первый этаж, а затем и на улицу вышли.

— УУУ — завывало над потемневшим лесом. Ветер гнул деревья до земли, а на горизонте показалась небольшая точка, быстро увеличивающаяся в раз.