К нам приближался неизвестный земной науке дубовый летательный аппарат повышенной вместимости, с восседавшей на нем женщиной неопределенного возраста и необъятного размера в юбке — брюках из замши с бахромой, с сумой в том же стиле и ковбойских сапожках со шпорами. Из-под лихо повязанного платка с черепами на ветру развевались нечёсаные космы, а глаза светились алым светом. Звездец полный — ковбой с метлой, — подумалось мне, и я, не удержавшись, прыснула от смеха.

— Ой зря вы так, княжна, сейчас нам не до веселья будет, — произнес Валериан и спрятался за моей спиной.

А мне почему-то страшно не было. Внутри меня клубилась магия, так что отбиться, пусть и с помощью какого-нибудь катаклизма местного масштаба, я вполне могла. Такого набора магически одаренных родственников у моей бабушки-яги, точно, не было. У нее на вооружении имелась только темная магия — некроматская, а мы тут уже плавали, знаем.

Ступа со всего разлета вдруг врезалась в невидимую стену из магии огня, очевидно, для моей вновь обретенной родственницы она видна не была, или же ягуся полностью на свой дубовый транспорт положилась, а зря. От толчка бабушка моя яга из ступы вывалилась и упала аккурат в большую лужу у ограды с черепами, один из которых по голове ей и прилетел, а собственная метла еще и добавила.

— Елисей, мать твою ягу, да за ногу, — выдала перл бабуля, — где ты, супостат? Вырастила сыночка на свою голову, — женщина потрогала уже начавшую наливаться огромную шишку на лбу, — выкормила змееныша, а он родную кровиночку в дом к себе не пускает.

— Плохо кормили, — сказала я, подойдя к воротам, — совсем мой отец исхудал, не следили за питанием единственного сыночка, стыдно должно быть, а незваный гость, вообще, хуже татарина.

— Это кто ж такой тут смелый, да не воспитанный. Неужто Елисей все-таки свою дочь смог найти?

— Плохо прятали, — осталась невозмутимой я, только сейчас осознав, что на земле меня от отца скрывали по прямому указанию бабы-яги, чтоб ей ее костяная нога поперек ступы встала.

— Ишь, отважная какая, за отцовской магией отсиживаться, — ухмыльнулась старушка, приоткрыв свой беззубый рот с четырьмя огромными клыками, — а меня все равно боишься, — попыталась саму себя убедить в этом ягуся.

— Магии мне и своей хватает, а вы бы шли отсюда темным лесом со своим интересом, нечего мне тут папеньку расстраивать, а то и от меня прилетит, не задержится.

— Ну прям семейная идиллия — кощей и кощеечка приблудная, — не унималась бабуленция.

— Вот предупреждала же, улетели бы тихо-мирно, а теперь не обижайтесь, бабушка, — не выдержала моя тонкая душевная организация, и я, опустошив почти весь свой магический резерв, вложила его в воздушную стихию, обнаруженную мной еще вчера среди магических потоков. Вырвавшийся из рук вихрь подхватил бабу-ягу, заткнул ее вверх ногами в ступу, открыв нам с Валерианом доступ на просмотр ажурных чулочков с огромными дырками, видимо, для вентиляции, и, раскрутив, понесся вместе с ней в сторону леса дремучего, да гор высоких, откуда родственница и прилетела.

— Ух, обошлось, а ловко вы с ней справились, княжна, только она злопамятная, мстить будет.

— И на старуху бывает проруха, — вспомнилась мне пословица, которой я и не преминула поделиться со скелетом в ливрее.

— Это да, а ведь какая была баба, тьфу, женщина, — мечтательно произнес Валериан, — красавица, умница и зачем только в яги пошла, чтобы всего через каких-то тысячу лет превратиться в пугало лесное.

— Кхм, — прокашлялась я, — через тысячелетие любая красавица пугалом обернется, если доживет, конечно.

— Это все злоба черная, что внутри у нее поселилась, вот внешность и испортилась, — не согласился со мной дворецкий, — а так она еще очень молода.

— Ага, если только душой, — хмыкнула я.

Дверь в терем распахнулась и на пороге показался мой взволнованный родитель.

— Рада, с тобой все в порядке? Меня срочно из дворца домой отозвали. Моя мать тебе ничего не сделала? Кстати, где она? — засыпали меня вопросами.

— Со мной все хорошо, а вот как с бабушкой — не знаю, она слишком быстро нас покинула, — ответила я как можно спокойней, чтобы не волновать папеньку.

— Сама улетела? — изумился Елисей.

— Нет, ветром попутным унесло, — пояснила я, радостно улыбаясь.

— Сильно попутный был, — согласился со мной Валериан, — аккурат к избушке нашу бабу-ягу и доставит.

— Странно, — пожал плечами кощей, — обычно ее так легко домой не отправить.

— Забыла, наверное, что-нибудь, — предположила я.

— Кстати, дочь, там тебя новый учитель по романской словесности заждался уже.

— А разве я языком вашего мира плохо владею? — удивилась я, потому что трудностей в общении с местными жителями у меня не возникало.

— Не вашего, а в нашего, — поправил меня родитель, — романский с русским звучат одинаково, а вот правила орфографии отличаются.

— Добро пожаловать, Рада, первый раз в первый класс, — погрустнела я и поплелась в библиотеку. dd> Меня встретил мужчина средних лет в строгом костюме — уже второй человек без магических способностей. Да, наверное, и не нужна магия для обычных знаний, только у меня уже сложился стереотип об этом мире, а теперь его приходилось менять.

— Добрый день, княжна, проходите, все уже готово для занятий.

А что мне еще оставалось делать — прошла, про Акулину спросила, и та быстро нашлась за стеллажом с книгами с вселенским страданием на лице. Ведьмочка выполняла домашнее задание по математике с Квадриком.

— Так, у нас сейчас другой урок, вы, господин учитель, — обратилась я к преподавателю по математике, — после с моей горничной займетесь. Правда, если у тебя, Акулина, проблем с романским письменным нет, то можешь продолжать, — обратилась я уже к девушке.

— Есть, есть у меня проблемы! — просияла ведьмочка, вскакивая с места и поспешно захлопнув учебник математики, — у меня почерк плохой, я буквы недостаточно красиво выписываю, то загогулинку пропущу, то нажим не там сделаю.

— А это так важно, ну загогулинки всякие? — изумилась я.

— Конечно, княжна, иначе письма ваши никто читать не будет или сочтут вас неграмотной, что еще хуже, — пояснил мне учитель и положил дополнительную пропись для Акулины рядом с моей.

— Даже, если я не сделаю ни единой ошибки? — продолжила удивляться я.

— Главное — красота написания, — подтвердил учитель.

И начались мои мучения. Какие там загогулинки? Буквы здесь на кружево походили, особенно заглавные. И это у меня был плохой почерк, а не у Акулины, которая довольно-таки сносно вырисовывала эти художества, а присоединилась ко мне исключительно, чтобы от Квадрика сбежать.

После урока рисования букв нас с Акулиной, как и всех преподавателей, ждал обед. Мой отец тоже присутствовал на нем и был чем-то чрезвычайно доволен. Учителя не могли нарадоваться на стряпню скелетов, действительно, старавшихся изо всех сил прокормить такую ораву, собранную кощеем под своей крышей. Леди Медея внимательно следила за нашей с ведьмочкой осанкой и умением пользоваться нужными на данный момент столовыми приборами, так что поесть нормально мы с Акулиной так и не смогли. Встав полуголодной из-за стола, я шепнула своей горничной, что неплохо было бы ей наведаться на кухню и проверить запасы, а если таковые найдутся, то захватить с собой пару-тройку бутербродов, после следующего занятия они нам, точно, пригодятся.

Дав ведьмочке задание, я с удовольствием пошла с учителем танцев, собираясь воплотить в жизнь вчерашний свой замысел, но, посмотрев на отца, остановилась и, взяв его за руку, потянула за собой.

— Ты же хорошо танцуешь, правда, папа? — я нарочито сделала акцент на последнем слове.

— Да, доченька, — растаял кощей.

— Не откажешься помочь нам, у Акулины нет партнера и, пока мы с Анаэлем заняты, бедняжка стоит у стеночки и ждет своей очереди, к тому же, — добавила я, — мне необходимо посмотреть со стороны на других танцоров, так лучше запоминается.

— Хорошо, дочь, раз уж я вернулся, а ты смогла избавить меня от лицезрения матушки, сегодня я в полном твоем распоряжении и готов танцевать даже с Валерианом.

— С Валерианом как раз не надо, для лицезрения танца скелетов я как-то не созрела, — открестилась я от этого варианта, не за тем я папеньку приглашала. Надеюсь, прибывая в приподнятом настроении, он не заметил подвоха в моем приглашении. Ну, а как еще обратить его внимание на ведьмочку? А танец — он сближает, во всяком случае, я на это очень рассчитывала.

Я не стала отсылать отца переодеваться, так как вальс, пожалуй, и меня сегодня устроит, а рок-н-ролл подождет до следующего раза или, если останется время, мы с Анаэлем одни потренируемся. Надо признать, что как партнер по танцам он был великолепен. Разминку мы намного упростили, а Акулина, присоединившаяся к нам чуть позже, и Елисей в ней совсем не участвовали. Учитель был разочарован моим нежеланием сегодня, показать ему новый танец, но мы с ним быстро договорились встретиться вечером и позаниматься отдельно. Аккомпанировать нам согласилась леди Медея, а рояль, который был вовсе не в кустах, а стоял на небольшом возвышении за ширмой, послушный умелым пальчикам преподавательницы этикета, заиграл очаровательную мелодию. Наша пара встала первой и через несколько па, мы с Анаэлем уверенно закружились в темпе вальса. За нами последовал и мой отец с Акулиной, причем ведьмочка, не умевшая танцевать, в руках Елисея делала поразительные успехи и выглядела, хотя и смущенной, но очень счастливой. Отец снисходительно улыбался, но было видно, что и ему приятно. Жаль, остаться с нами до конца урока кощей не смог, его опять вызвали во дворец, и мне очень хотелось в этот момент упокоить навсегда скелета, сообщившего ему об этом, только я еще не знала — как, на первом уроке некромантии мы этого не проходили. Зато замена Елисею нашлась быстро. На звуки рояля к нам заглянул скучающий вампир и тут же был избран мной в партнеры, а Акулину я передала в руки Анаэля. Уроком мы все остались довольны, а я, подтвердив учителю танцев нашу вечернюю встречу и расставшись с Йориком на один мой урок, поспешила на встречу с преподавателем водной магии. На этот раз я не пригласила с собой ведьмочку, лишенную водной стихии, и отправила ее заниматься математикой, чем слегка расстроила девушку, но мечтательная улыбка, после танцев с моим родителем, так и не покинула ее лица.

Ний, так звали моего преподавателя магии воды, а еще он оказался моим родственником. Хвоста у него не было, но Морею он приходился внуком. Его водная стихия была в несколько раз сильнее, чем моя. К деду он большой любви не питал, а вот мы с ним друг другу понравились. Я с удовольствием училась пользоваться водной стихией и, по словам Ния, делала определенные успехи, закончился урок, как и все по магическим дисциплинам — медитацией. Тут и Акулина подоспела с бутербродами, их было три, так что и родственнику хватило.

Урок с Йориком и Сибом проходил совместно, глаза обоих учителей горели фанатичным блеском, а я чувствовала себя подопытным кроликом, над которым ставили эксперименты. Главным, для преподавателей было узнать, что я могу. Например, могу ли я поднять и оживить, или только оживить, или только поднять упокоенных (пока в этой роли использовались лишь насекомые, на мышей, крыс и лягушек я не согласилась категорически). Тут Сиба осенило, и он помчался на кухню, где отобрал у растерявшихся скелетов тушку курицы, еще не удостоившейся быть ощипанной, и с победным видом вручил ее мне.

— Сейчас проверим, можешь ли ты оживлять более крупные умерщвления, — с улыбкой маньяка на губах сказал мне преподаватель.

А еще светлый маг называется! Я вздохнула и потянулась к сдвоенному потоку. Да, у меня получилась. Курица открыла удивленно глаза и тут же нагадила на стол, потом встряхнулась, расправила крылья и, издав свое обычное куриное: «Ко-ко-ко», слетела со стола на пол и отправилась к незакрытой Сибом двери, оставив еще один «подарок» на пороге.

— Все, как мы и предполагали! — воскликнул довольный Йорик.

— А убирать, кто тут будет? — повела носом я.

— А ты Акулину позови, — предложил Сид.

— И позову, но только затем, чтобы вы с ней позанимались, а с меня, пожалуй, хватит, — высказалась замученная экспериментаторами я, — сейчас у Валериана спрошу, кто убирается в тереме.

— Зачем кого-то звать, если у тебя еще почти полный магический резерв? Сейчас все уберешь сама с помощью одной из имеющихся у тебя стихий, — предложил мне вампир.

Я, недолго думая, призвала воздушную магию, и от куриных отходов жизнедеятельности даже следа не осталось, а воздушный вихрь я отправила за отрытое окно, подальше из терема. Затем помыла стол и порог с помощью водной стихии.

— Ну что ж, — подвел итог урока Йорик, — просто поднять умертвление у тебя не получится, с этим ничего уже не сделаешь, а так очень даже впечатляюще, — сверкнул глазами вампир и посмотрел на довольного Сиба, — в следующий раз можно с кем-то еще покрупнее попробовать.

— Ага, я вас обоих придушу и воскресить забуду, — проворчала я.

— Тоже вариант, — ничуть не расстроился темный маг, — только воскресить все же придется.

— Можешь с вампира начать, а я тебе помогу, — расцвел светлый.

— Пойду я от вас, — попятилась я к двери, — пока вы не заставили меня воплотить в жизнь сказанное мной сгоряча.

Выскочив за дверь, я поспешила вниз по лестнице, но на последней ступеньке застыла, увидев отца. Нет, с ним как раз было все в порядке, что не скажешь о его спутнике. Не знаю, кто это был, но если бы я увидела этого мужчину на земле, то сразу подумала бы о его южном происхождении. Он был смугл, черноволос, черноглаз и с ног до головы заляпан тем, что я так тщательно только что убирала в библиотеке с помощью магии. «Подарочек» воскрешенной мной курицы распределился поразительно равномерно по всему гостю, включая его шляпу, похожую на тюрбан.

— Рада, — раздался возмущенный голос родителя.

— Я, — пришлось откликнуться мне.

Стоя на лестнице, я смущенно опустила глаза в пол и ковыряла носочком кеда ступеньку. Ну да, под длинным платьем я до сих пор прятала любимую обувь.

— Главное, ничего еще не сделал, только зашел на девушку посмотреть! — выдал гость тираду, чем еще больше вогнал меня в краску.

— Пап, я тут совершенно не причем, это все они, — наконец, смогла выдавить я из себя.

— Кто они?

— Ну эти экспериментаторы твои, — попыталась я перевести стрелки на учителей.

— А конкретнее, — попросил Елисей, пряча улыбку.

— Что темный, что светлый — оба надо мной издевались, а потом убирать заставили последствия, так сказать, — закончила я, не поднимая глаз.

— Йорик с Сибом спелись? — удивился отец, — двух более непримиримых оппонентов найти было трудно.

— Да их теперь водой не разольешь, особенно, они единодушны, когда издеваются надо мной, придумывая очередной безумный эксперимент с моей магией.

— Это, конечно, все хорошо, только, что нам теперь с гостем делать? — задумчиво произнес Елисей, оглядывая незнакомого мне мужчину сверху вниз.

Выручила нас Акулина, которая, увидев мужчину, только всплеснула руками и повела его за собой. Не знаю, что она там с ним сделала, но, минут через пятнадцать гость вернулся к нам в приличном виде и выглядел весьма довольным жизнью.

— Елисей, теперь я готов познакомиться с твоей очаровательной дочерью.

Я слегка присела, урок леди Медеи не прошел для меня даром, и я чувствовала себя свободнее в общении с представителями этого мира.

— Рада, — представил меня отец.

— Данияр — южный князь, — представился гость и поцеловал мне руку.

— Дочка, мы пройдем в гостиную, а ты скажи Валериану, чтобы нам подали туда кофе и сладости, — попросил отец.

— Хорошо, папа, — согласилась я и, присев в очередной раз, пошла выполнять поручение Елисея.

На полпути меня перехватила испуганная Акулина:

— Княжна, вы же не отдадите меня этому южанину?

— Как можно отдать или не отдать свободного человека, то есть я хотела сказать свободную ведьму?

— Елисей может, если князь Данияр попросит его. Он меня в наложницы захотел взять или младшей женой, если я ему в постели понравлюсь, вот прямо так и заявил, когда я его от куриного помета очищала. Кстати, княжна, ваша работа?

— Угу, моя, но меня заставили, — ответила я.

— Не знала, что наши учителя так южного князя не любят.

— Истинного их отношения к нему я не знаю, это все издержки моего обучения. Я в библиотеке с помощью магии убиралась, вот Данияру и прилетело.

— Ну и правильно, вы же за его сына замуж не пойдете?

— Не пойду, — легко согласилась я.

— Ну, может, и пронесет, — начала успокаиваться ведьмочка, — и я с вами тут останусь.

— Да куда ты от меня денешься?

— Да я что, я завсегда с вами, княжна, с вами не соскучишься.

— Можешь развлекаться за мой счет, на здоровье, — разрешила я и пошла к Валериану, а Акулину опять к Квадрику отправила. На это раз ведьмочка не сопротивлялась, а даже с радостью побежала грызть гранит науки.

Вернувшись в гостиную вместе со скелетом, который катил впереди себя тележку, я нашла отца не слишком довольным беседой, видимо, Данияр озвучил ему свое предложение насчет Акулины. Да он меня с большим удовольствием замуж хотел отдать, — почему-то расстроилась я.

— Рада, присоединяйся к нам, — предложил папенька и отодвинул стул рядом с собой.

Ну, уж теперь, точно, на браке с сыном этого южного князя отец настаивать не будет, а если все пойдет, как я планирую, то и о моем скоро забудет, — подумала я довольно, и настроение сразу улучшилось. Участия в беседе я не принимала, мимикрируя под мебель. Рассуждения о погоде, урожае и политической обстановке в этом мире меня интересовали мало. Я бы даже с большим удовольствием отправилась на урок. Очередной учитель, наверное, заждался, а тут улыбаться натянуто приходится. Но начало нашей встречи с Данияром прошло слишком впечатляюще, придется потерпеть и соблюсти все правила этикета, которые так настойчиво вбивает в мою голову леди Медея. Встреча вскоре закончилась к всеобщему удовольствию. Проводив гостя, мы с отцом вернулись в гостиную.

— Рада, я не настаиваю на браке с сыном князя Данияра, — улыбнулся мне Елисей.

— Что Акулину жалко отдавать? — не утерпела и поинтересовалась я.

— Дурочка, мне тебя в первую очередь жалко, да и ведьмочке такое предложение не подходит.

— Даже младшей женой, если понравится? — уточнила я.

— У него этих жен… — закатил глаза папенька.

— Да, а Акулина нам и самим нужна.

— Да, — мечтательно произнес Елисей, — то есть, конечно, для тебя она стала настоящей подругой, есть кому за тобой присмотреть, пока меня нет.

— Ну да, — протянула я, — определенно, на ведьмочку приятно смотреть.

— Да, — опять согласился отец, видимо, прибывая в своих мечтах.

— И женой она должна стать единственной и только твоей, — подкинула я еще одну мысль.

— Да. То есть, Рада, что ты несешь?

— Ты сам согласился, а теперь, как честный кощей, ты должен на ней жениться, а то ведь уведут ведьмочку, к бабушке не ходи, особенно, к нашей, — продолжила я обрабатывать отца.

— Кто тут кого замуж отдает? — поинтересовался Елисей.

— Замуж никто никого не отдает, это я тебя женить пытаюсь. Я еще молода, успею, а тебе как раз, время-то идет, а у меня ни брата, ни сестры еще нет, — начала загибать я пальцы.

— Дочь, я — бессмертный, — напомнил мне кощей.

— Все равно пора, вот у Данияра, сам говоришь жен не перечесть, а у тебя и одной нет, не порядок это.

— Ой, Рада, не получится у тебя голову мне заморочить, и замуж я тебя все равно выдам.

— Только после вас, папенька, — покачала я головой.

— Иди на урок, дочка, — сказал мне отец и обнял, — выдумщица моя.

— Вот бы вас ваша мама увидела, не узнала бы, — высказался взявшийся ниоткуда Аркадий, — я и сам вас не узнаю.

— Помолчал бы, Аркаша, а то сразу узнаешь, рука у меня по-прежнему тяжелая, — недовольно проворчал Елисей.

— Молчу, я молчу, — согласился коротышка.

А я поскакала на очередное занятие с намерением расспросить о родственнике Акулину, уж больно внешность у него примечательная. Ведьмочка нашлась все за тем же шкафом в библиотеке, с решимостью, граничащей с отчаянием, она пыталась решить задачу, по-моему, класса из шестого земной школьной программы. Преподавателя еще не было или уже не было, я все же слишком надолго задержалась на смотринах себя любимой.

— Давай, я тебе помогу, а ты мне за это о дяде расскажешь, интересная он у тебя личность, на мой взгляд.

— Да я и так расскажу, и с задачей сама справлюсь, — улыбнулась мне девушка.

— Я только объясню, — решила я все же сначала помочь.

— Хорошо, — сдалась ведьмочка.

Справившись совместными с Акулиной усилиями с заданием, я приготовилась слушать.

— Аркадий наполовину гном, его твой отец из другого мира вытащил по просьбе его матери. Уж, каким образом моя бабка там побывала и почему сына своего оставила, я не знаю, она не рассказывала никогда. Только Елисею и доверилась, а твой отец свое слово всегда держит и тайны чужие хранит. Знаю только, что дяде очень плохо было у гномов, не любят они чужих, а полукровка там за гнома не считается. Вот он и остался у Елисея служить.

— Так он только внешне на гнома похож, а магия у него другая.

— Да какая у гномов магия? Только с камнем работать умеют, а моему дяде силу ведовскую мать передала, мне же только крохи от бабки достались. Гномы — то над ним издевались, а отпускать не хотели, только Елисей и смог с ними справиться.

Надо же, я своего отца после этого рассказа зауважала даже, а то думала, как о кощеях, что в русских народных сказках описаны, а, видимо, они разные бывают, как, впрочем, и люди. Кажется, повезло мне с родителем.

Остаток дня пролетел незаметно, да и как его заметить, если все мое время было занято учебой до последней минуты. Об обещании учителю танцев вспомнила уже ближе к ночи, когда сил оставалось только до кровати доползти. Акулина уже вовсю посапывала на своем диванчике в моей гостиной, а я одела брючки и рубашку, чтобы было удобно танцевать и пошла искать Анаэля. Мужчина нашелся в библиотеке в компании Йорика и Сиба.

— Ну, что? — спросила я. — Танцевать будем?

Анаэль посмотрел на измученную меня и хмыкнув произнес:

— Тебе сейчас только танец умирающего лебедя подойдет. Перенесем на завтра.

— Ну, пошла я тогда, доброй ночи, — легко согласилась я с ним и, попрощавшись со всеми учителями сразу, быстро закрыла за собой дверь библиотеки, а то глаза у вампира подозрительно сверкнули тем самым маниакальным блеском, за которым мог последовать какой-нибудь эксперимент со мной в главной роли. Кажется, пронесло, подумалось мне, но спать резко расхотелось, и я решила прогуляться перед сном.

Дверь пропустила меня без проблем, и я оказалась на улице. Нет, сбегать мне больше не хотелось, только свободы не хватало, впрочем, не зная этого мира, лучше никуда без надобности не соваться, а то последствия могут быть непредсказуемыми. С этими умными мыслями я гуляла около терема в саду. Ночь была теплой и звездной, а луна светила, так ярко, что было светло как днем.

— О-хо-хо, — раздалось вдруг с другой стороны частокола.

Мне стало любопытно, и я подошла к забору и, привстав на цыпочки, повернула один из черепов, чтобы рассмотреть, кто там так тяжело вздыхает.

— Девица, милая, а хозяин дома? — спросил меня парень, оказавшийся совсем рядом.

— Нет, — сказала я, вспомнив, что отец после того, как ушел с танцев, так и не вернулся еще.

— О-хо-хо, — повторил свои вздохи незнакомец.

— А что случилось, может я помочь смогу? — предложила я свои услуги.

— Яга тут сегодня мимо пролетала, ручей заколдовала, умирает он. Только Елисей может чары своей матушки убрать.

— Я бы попробовала помочь, только за ворота мне не выйти, отец там охранку поставил.

— Дочка у кощея объявилась? Это хорошо, у тебя, точно, получится, посмотри внимательно, только не обычным взором, а на магический перейди, где-то я тут щель видел.

— Да не умею я, магии меня только учить начали, — вздохнула я в ответ.

— Так это просто совсем, глаза свои закрой и смотри на силовые потоки, их легко заметить, они у твоего отца огненные, только слегка голубым подсвечивают.

Я попробовала и у меня получилось. Магическая решетка охранки, действительно, в одном месте была тоньше, это туда баба-яга вчера со всей дури на ступе влетела, вот повреждение и осталось, можно проскочить, если заклинание левитации применить и немного прореху с помощью магии раздвинуть. Я вылетела за частокол и удачно приземлилась около парня. Незнакомцу на вид было лет двадцать, только зеленые волосы и глаза смущали, а так красавец писаный. Одет, правда, очень странно — на ногах лапти, рубаха веревкой перевязана и шляпа на голове соломенная с цветочком на боку.

— А ты кто будешь? — поинтересовалась я у него.

— Леший я, — выдали мне свою принадлежность к нечести, — хозяин леса местного.

— Ааа, — протянула я глубокомысленно, хотя мыслей по этому поводу у меня никаких и не было.

— Так поможешь, красавица? — спросил парень с надеждой в голосе.

— Попытаюсь, — ответила я, выходя из ступора.

С лешими я еще знакома не была, впрочем, до недавнего времени я только людей и знала, а оказалось, что и сама я не человек. Так чего это я вдруг удивляться надумала? Ну, подумаешь леший, с кем не бывает.

— Пойдем со мной, — парень протянул мне руку.

Я вложила свою конечность в его ладонь, и мы двинулись в сторону леса.

По дороге к погибающему ручейку, я узнала, что лешего зовут Ефим и на самом деле лет ему много, только не стареет он, пока не стареет лес, в котором он живет. А его лес молод, Ефим за этим следит. Вот только беда случилась, ручей он от бабы-яги не уберег, а без его живительной влаги лес зачахнет и умрет, а с ним погибнет и леший. Мне стало жаль парня и захотелось ему помочь, а до своей бабушки я еще доберусь, перевоспитывать буду, мало ей не покажется.

Наконец, мы пришли. Я посмотрела на ручей, вода в нем застыла на месте и была мутная и темная. По его берегам вся трава почернела, кусты и деревья стояли голые, сбросив пожухлые листья, и даже птички, что в них свили свои гнезда, рядом мертвые лежали. Я пришла в ужас, только бы у меня сил хватило все это мертвое царство оживить. Сил хватило, но пришлось весь свой магический резерв истратить до самого конца. Последнее, что я услышала — это были трели воскресших пташек и веселое журчание ручейка.

Я начала немного приходить в себя, когда поняла, что меня несут куда-то и совсем уже хотела открыть глаза, когда услышала голос лешего:

— Спи, моя красавица, нам с лесом самим такая хозяйка нужна, не отпущу тебя, моя радость, спрячу, никому не отдам, — на последних словах я, видимо, и уснула, сил чтобы противостоять чарам Ефима у меня не было, только подумала, что зря парень это затеял, вряд ли кощей одобрит его кандидатуру в качестве моего мужа, так что не завидую я лешему, когда папенька меня найдет.

Очнулась я в какой-то землянке, связанная по рукам и ногам сеткой из травы и даже рот мхом был закрыт и перевязан. Нет, я бы выпуталась, что тут особенного, только какую стихию для этого лучше выбрать не представляла. Пока я думала, что из моего магического арсенала больше всего подойдет, появился Ефим с кружкой, над которой вился белый дымок, мои глаза опять сами собой закрылись, так что вливал леший в меня какую-то гадость совершенно без сопротивления с моей стороны.

Пришла я в себя окончательно и бесповоротно, когда меня кто-то целовал, а так как глаза мои еще не открылись, но руки уже действовали, то дала я кому-то в глаз неосознанно и только голос, прозвучавший в моих ушах чудесной музыкой, обиженно сообщил, что досталось не тому, кто заслуживал:

— Рада, орк тебя забери, за что?

— Извини, думала леший, — покраснела я и подула на глаз Константину, — хочешь поцелую, и легче будет, — вспомнила я, как мне мама болячки в детстве лечила и потянулась к глазу парня.

— Хочу, только, — мои губы накрыли повторным поцелуем, раз уж первый вышел плохо, и вот когда мы только вошли во вкус и непонятно было кто кого целует, хлопнула дверь, и голос моего папеньки прервал и вторую попытку.

— Князь, ты, конечно, спас мою дочь, но целовать ее до свадьбы я тебе запре… — фраза моего отца так и повисла в воздухе, не иначе, как он увидел лицо Константина, когда тот оторвался от меня и повернулся в сторону влетевшего к нам Елисея.

— Пап, ну что ты, это я сама его поцеловала, а мне ты не запрещал, — сказала я в защиту парня.

— И фингал сама ему поставила? — спросил он меня очевидное.

— Я нечаянно, думала, что это Ефим. Кстати, что с ним? — поинтересовалась я, думая, что могли сделать с лешим два моих кощея. По всему выходило, что ничего хорошего, но хотелось верить, что прибили его все же не насмерть, а то у меня еще магия не полностью восстановилась, могу и не оживить.

Константин поднялся с моей кровати и произнес так удивившие меня слова, причем таким ледяным тоном, что я даже поежилась:

— Почему ты им интересуешься? Может быть, я зря тебя спасал, и надо было с любимым в шалаше оставить?

— Уходи, — сказала я, обидевшись, — дверь за собой не забудь закрыть, добавила я вдогонку, действительно, уходящему парню, — ответ на своем лице найдешь, — только и успела крикнуть ему вслед.

— Да, сложно у вас все дочка, — погрустнел Елисей, — кажется, я не вовремя зашел.

— Ну и пусть катится, — всхлипнула я, обнимая отца и пряча свое заплаканное лицо у него на груди.

— Что и сейчас скажешь, что замуж за него не пойдешь, потому что он заветных слов о любви не сказал в твои ушки?

— Не сказал, — всхлипнула я. Дежавю какое-то, — подумала и тут же перестала плакать.

— Только он смог тебя найти, хорошо леший спрятал, меня в тот момент дома не было, а Константин к тебе приходил. Это Акулина твою пропажу заметила и переполох подняла. Искали все, но даже Йорик с Сибом не справились. Да ты не сомневайся в нем, остынет и вернется. Уже, думаю, понял, что неправ был, да все гордость наша княжеская. Любит он тебя.

— А чего это он вдруг? Если любит. Я же про Ефима только спросила, — не поверила я.

— Ревность — это дочка. Леший же совсем по тебе с ума сошел, да думаю, Лихо ему уже мозги прочистило, которые остались после того, как Константин его пару раз приложил.

— Всего-то пару? И что теперь с ним будет? — мне почему-то стало Ефима жалко, — неплохой он, лес свой любит.

— Ну, может и больше, не рассматривал, не до того было, так за тебя испугался. Работник Ефим хороший, не спорю, да в себя придет и отправится на Кудыкино болото, где Макар телят не пас, лес там зачах совсем, вздохнуть некогда будет, мозги, глядишь, на место и встанут.

— Это хорошо, что мне его воскрешать не придется.

— Добрая ты у меня, — улыбнулся родитель и прижал к себе, — а в ручейке том, что ты спасала, теперь живая вода бежит.

— А туристы сюда за ней не ломанутся? — спросила я по земной аналогии, — а то вместо леса у нас помойка будет, — сказала я обреченно, чувствуя себя виноватой.

— Ну что ты дочка, какие в нашем мире туристы? Мы же не люди, да и земли это наши княжеские, так что по надобности какой, с просьбой может и придут крестьяне, но мусорить у нас не принято.

— Посплю еще, — зевнула я, — а ты со мной посиди немого, — прошептала уже совсем тихо, уплывая в здоровый сон, но руку отца из своей не выпустила, услышав в ответ:

— Здесь я, дочка, а уснешь, Акулина придет, давно уже за дверью мается.

Утром ведьмочка ругала меня, на чем свет стоит, из-за моей очередной ссоры с Константином.

— Ну, Акулина, хватит уже, осознала, поняла, ну дура я набитая, такого парня упустила, — уже соглашалась я с ней, — только перестань меня пилить.

— А я еще и не начинала! — возмутилась девушка.

— Ведьма ты, а не подруга, — укоризненно сказала я, — хорошо, начинай, — слишком покорно согласилась я, быстро оделась, игнорируя разложенное на кресле платье, — я к своим мучителям лучше пойду, даже они над бедной мной не так измываются, как ты. Кажется, Сиб с Йориком получат сегодня меня готовую на все их эксперименты, особенно, если они мне предложат их над тобой проводить.

Акулина прониклась и замолчала, а я, наконец, смогла вздохнуть спокойно и отправиться, нет, не на урок, вот еще! Я для этого слишком голодная. В столовую повели меня мои ноги, обутые в любимые кеды. И пусть леди Медея своим веером подавится, но сегодня мне все можно и будет лучше, если спорить и настаивать на чем-либо окружающие не станут, целее будут. Злая я с утра, вот и ведьмочка притихла, только ворчала что-то себе под нос, да и то недолго, так я на нее посмотрела. А не надо меня было доставать, терпение мое ангельское кончилось, теперь бабушкины гены проснулись, ага, той, что яга.

Погасил мое дурное настроение Валериан, кинувшийся ко мне с объятиями. Вас скелеты когда-нибудь обнимали? Вот и меня нет, в первый раз со мной такое. Впечатлилась, даже слезу смахнула, вот один он меня и любит. Валериан растрогался и обещал накормить мороженым, которое мне Елисей выписал из Северного княжества. Пошла со скелетом снимать стресс любимым лакомством, после поглощения которого в неимоверном количестве общение со мной стало безопасным для окружающих.