Путники сидели вокруг маленького костерка в кромешной темноте. Огромная толпа алиджанубов налетела на них в миг и сбросила в какую-то яму, задвинув дыру горшком и оставив их в полном одиночестве. Странники молча смотрели на пламя костра, неизвестно кем разведённого посреди темницы.

— Мда… — подпёр подбородок рукой Ян. Его голос эхом отразился от земляных стен.

— Да ё маё, ну ты её видел? — подпрыгнул на месте Сонни. — Это ж полный…

— А что делать? Что делать? — оборвал его юноша. — Ты понимаешь, что иногда нельзя озвучивать свои мысли вслух? Тем более, она же тебя от контузии вылечила!

— Да лучше б я дальше заикался!

— Всё, хватит! Сделанного не вернёшь.

Сонни вздохнул и почесал затылок, виновато скривив улыбку.

— А-а, ладно! Идеи?

— Можно попробовать вырыть выход наружу, — начал быстро перечислять Ян, не отрывая цепкий взгляд от костра. — По сути, сейчас мы на уровне подножия горы. Если сможем пробить стену, то, возможно, выкопаемся отсюда. Через пару дней.

— Думаем дальше.

Около получаса они сидели в полной тишине. Таситурн напряжённо вглядывался в танцующие тени костра. Ян тоже молчал. Только Сонни крутился на месте, то смотря на них, то насвистывая что-то и водя головой вокруг. Но вдруг лис замер, округлив глаза. Он испуганно уставился в темноту и начал медленно отползать в сторону. Ян заметил это и вопросительно поднял голову на него.

— Что? Что такое?

— Только не опять. Ну не надо!…

— Да что такое?!

— О нет, катись к чёртовой бабушке! Не подходи! Иди отсюда! Кыш! — Сонни упорно разговаривал с темнотой и активно жестикулировал. Через мгновение он закрылся рукам и зажмурился, уткнув лицо в колени.

Из мрака вышла высокая алиджанубка, как две капли воды похожая на царицу, только несуразные кротовые ступни и кисти у неё были на месте. Она молча подошла к костру, цокая когтями по полу, и тоже села, обхватив колени руками и положив на них подбородок. Жабры на её слепом лице мерно раскрывались, выпуская лёгкий пар.

— Кто вы? — прошептал Ян, с удивлением рассматривая её тело, покрытое многочисленными ранами и шрамами.

— Я Та-Беджет, сестра царицы Серкет. А вы странники? — прошелестела мягким голосом она.

— Да.

— Понятно. Она сбрасывает сюда всех. Всех, кто приходит. И никого не кормят. Здесь вы погибните от голода. А я съем вас. Когда вы умрёте.

Ян поднял на неё глаза с ужасом. Таситурн тут же вскочил и оттолкнул его в сторону. Спираль на руке великана превратилась в клинок, который он направил на Та-Беджет, заслонив спутника и пронзив её враждебным взглядом. Алиджанубка медленно подняла голову, посмотрев на гиганта безглазым лицом. Она тихо вздохнула, ещё сильнее прижав к себе худые колени.

— Не бойтесь. Пожалуйста. Я не трону вас. Пока вы живы. Просто мне тяжело скрывать это. Скрывать от тех, кто сюда попадает. Я сказала вам. Теперь мне будет легче. Надеюсь…

Алиджанубка имела очень странную манеру вяло и печально разговаривать отрывистыми предложениями, будто мысли приходили в её голову очень медленно, и она выдавала их поочерёдно. Воздух выходил из её жабр с тихим шелестом, и девушка словно шептала, а не говорила.

— А где гарантии? — выглянул из-за плеча гиганта Ян.

— А? — подняла голову Та-Беджет с приоткрытым ртом.

— Где гарантия, что вы на нас не нападёте? — нерешительно спросил путник. Юноша видел поведение алиджанубки и знал, что она уж точно не станет с ними сражаться, но убедиться всё же хотел.

Она задержала на нём удивлённый взгляд, будто не понимая, о чём говорит странник. Но через секунду она приоткрыла рот и протянула:

— А-а-а… Кажется, я поняла, — кивнула она, подняв руку и указав куда-то во тьму. — Выход вон там. Уходите. Если хотите…

Путники одновременно бросили взгляды туда, но увидели лишь мрачную пустоту. Ян напряг глаза и увидел, что в её глубине виднеется чёрное пятно, похожее на туннель.

— В чём подвох? — покосился он на Та-Беджет.

— Там кругом хурас алиджанубы. Их очень-очень много. Даже я не могу с ними справиться. Поэтому сбежать не получится.

— Ясно…

Путники вновь расселись у костра и уставились на огонь в молчании. Та-Беджет сидела неподвижно, наблюдая за скачущими тенями языков пламени. В яме повисло странное неприятное напряжение.

Через некоторое время всё немного успокоилось. Сонни подполз к костру и опять уселся рядом, перестав отводить глаза от Та-Беджет. Ян снова погрузился в свои мысли, задержав задумчивый взгляд на своих ботинках. Таситурн тоже сидел спокойно, оперев длинную руку на колено и вслушиваясь в гробовую тишину. Они ещё долго молчали, и костёр постепенно затухал. Вскоре заключённая развернулась назад и протянула руку в темноту. Все покосились на неё. Алиджанубка достала откуда-то рваные тряпки и подкинула их в костёр.

— Та-Беджет, — нарушил тишину Ян.

— Вы запомнили моё имя… Что?

— Вы сказали, что царица — ваша сестра. Это правда так?

— Да. Серкет — моя сводная сестра. Если хотите, я могу рассказать вам историю пустыни Сурхва-Алеквариб. И свою. Чтобы скрасить последние дни вашей жизни.

— Слышишь, ты, чудь болотная! Ещё раз так скажешь, я тебе…

— Сонни!

— Извините… — промямлила Та-Беджет, виновато опустив голову.

— Ничего. Он всегда так, — успокоил её Ян. — Если не трудно, расскажите.

— Хорошо. История нашей пустыни берёт начало вместе с началом времён. Алиджанубы были первым народом, появившимся в Лирленде после первородных териантропов. В те времена земля была другой. Не было ни полей, ни степей. Они все были дальше, севернее. А здесь стелилась прекрасная золотая пустыня. Она занимала собою весь юг. Совершенно весь, куда не погляди, везде была огромная нескончаемая пустыня. Наш народ жил там и процветал. И всё было хорошо. Пока не пришёл ужасный старик Бахогаван.

— Всеотец Бахогаван? Он бывал здесь?

— О, вы знаете о нём? — оживилась Та-Беджет.

— Как не знать? — удивился юноша. — Это же один из героев древнего эпоса. Легендарный Бахогаван, отец всего тёмного и злого, что есть в нашем мире.

— Да, да, это он! — Та-Беджет искренне обрадовалась тому, что кто-то кроме неё интересовался историей древнего мира. — В те незапамятные времена Бахогаван пришёл в наши пустыни и поселился здесь. Он построил в глубинах Сурхва-Алеквариба свой особняк. Его тёмные твари обижали алиджанубов. Они убивали, грабили и утаскивали их в логово злого колдуна. Шли годы, века. Мы привыкли жить в страхе. Но однажды пришли двенадцать радужных старцев, которые помогли нам. Спасли от мук. Но победить отца тьмы даже они не сумели. Получилось лишь заключить зло в невидимую тюрьму, наложив сильнейшие печати. Но какой ценой…

— Что же не так?

— В заточении оказался не только он, но и мы. Чтобы наложить печати, маги стёрли всю бескрайнюю прекрасную пустыню с лица земли, оставив лишь крохотный клочок. Сейчас мы на нём и находимся. Сурхва-Алеквариб. За границы него мы выйти не можем. Еды и воды здесь практически нет, прокормить всё население очень тяжело. Поэтому алиджанубы решили убить всех цварц и оставить только хурас.

— То есть… Убить всех женщин? — смятённо спросил путник.

— Да. Они оставили только нас с сестрой, потому что мы дочери царицы. Но царицу они тоже убили. Хурас алиджанубы хотели, чтобы ими правила одна из нас. Она должна была стать матерью всех новых алиджанубов. Маткой. Но… Но Серкет меня ненавидела. Она хитростью захватила власть и бросила меня в эту яму.

— Но почему? За что вас ненавидеть? — искренне непонимающе спросил юноша.

— Дело в том… Дело в том, что Серкет — родная дочь царицы от царя. А я дочь царицы от Бахогавана.

— Опана! — вскочил Сонни с места. Но Ян опустил его обратно.

— Да. Я не знаю, как так получилось. Я мало общалась с мамой. У нас не принято принцессе говорить с родителями. А Серкет ненавидела и её, и меня. А когда вся власть перешла к нам, она подставила меня. Обвинила во всех бедах алиджанубов. И меня бросили в яму. Я здесь уже очень-очень долго.

— Да… — растерянно произнёс Ян, отведя взгляд в сторону.

После этих слов снова воцарилось молчание. Разговор зашёл в тупик. Сначала странник хотел поддержать его, но потом передумал, снова погрузившись в размышления.

Вскоре к потрескиванию костра прибавилось урчание в животе Сонни. До этого он сидел неподвижно, а теперь вскочил и начал метаться вокруг костра.

— Нет, так нельзя. Нужно действовать, — произнёс решительно Ян. — А то он нас сожрёт быстрее, чем Та-Беджет.

— Это ты верно подметил! Могу начать прямо сейчас! — с усмешкой ответил лис.

— Замолчи! Та-Беджет, вы ни разу не выходили отсюда?

— Выходила. Я же показала, выход вон там, — она снова не глядя махнула рукой в сторону, — но дальше этого туннеля вы не попадёте. Там кругом стража.

— Когда это стража могла остановить…

Сонни схватился руками за голову. Через мгновение его пальто раздулось и взлетело воздух, окутав плута. Его кости захрустели, а тело под тканью начало увеличиваться и извиваться. Огромный лис вынырнул из под накидки, рывком упал на четвереньки и оглушительно зарычал:

— Териантропа!?

— А меня чудью обзывал… — тихо промямлила Та-Беджет.

— Да, ты чудь. А я лис! — хмыкнул Сонни и вышел из боевой стойки.

Он спокойно подошёл к костру и лёг на бок, принявшись чесать свой роскошный рыжий хвост и щурить от света зелёные глаза.

— Мне эта идея не нравится, — буркнул Ян, покосившись на териантропа. — С Анной и её магией было бы спокойней, а так в разы опаснее.

— Ты что, во мне сомневаешься? Нет, ты чё, в нас сомневаешься? — он через плечо взглянул на великана. — Таситурн, ты глухонемой что ли? Скажи ему! Ах да, ты же… Тьфу!

— Простите, а кто такая Анна? — с невинным детским интересом в голосе спросила Та-Беджет.

— Да так, одна наша знакомая… — ответил Ян, смотря на костёр.

— Ладно. Кстати, я хотела ещё кое-что вам рассказать.

— И что же?

— Иногда ко мне приходят харийцы.

— Так, что ещё за харийцы? — поднял на неё глаза юноша.

— Члены культа Хара. Они сражаются с древним злом пустыни. Но Серкет их не любит. И они её не любят. Они мои друзья. Кажется, уже пришло время. Харийцы скоро снова придут.

— Что, прямо сюда? — поднял брови Ян.

— Да.

— Вот так новость. Это всё меняет, — взволнованно забормотал парень. — Как так?! Подождите… Что будет, если они застанут здесь нас?!

— Не волнуйтесь, они не плохие. Наоборот, совсем наоборот! — воскликнула принцесса. — Они помогут вам!

— А почему тогда они вас не вызволят?

— Не знаю. Говорят, что пока не могут. А почему, не знаю… — промямлила она.

Неожиданно во тьме раздался шорох. Кто-то полз по туннелю, и этот нехороший звук очень быстро приближался.

— Да ладно? Так быстро? — Сонни повернулся к тоннелю и подпёр щёку рукой, уставившись в темноту с хитрым оскалом и дёргая усами.

И действительно, стоило лишь узнать об этих харийцах, а они тут как тут! Из дыры показалась сначала голова, затем всё тело, попав на тусклый свет костра. Перед заключёнными предстал странного вида алиджануб. Приплюснутый, как орех, череп обтягивала чёрная мелкая чешуя, подобная коже угря. У него не было ни ушей, ни волос, ни носа, только маленький рот со стиснутыми губами и крохотные жёлтые глазки-бусинки, под которыми на скулах находились два ряда алых жабр. Облачённое в лёгкую песчаную накидку тело харийца выглядело стройным и мускулистым. Видимо, полноту и неуклюжесть хурас алиджанубам придавал лишь толстый слой одежды.

Встав с колен, он деловито отряхнулся, поднял голову и замер. Алиджануб открыл рот, уже собравшись что-то сказать, но так и остановился в ступоре. Вокруг костра сидели незнакомые ему люди, а прямо перед ним на боку лежал огромный рыжий лис, шевеля усами и хитро щурясь.

— Вы ещё кто такие? — сурово воскликнул хариец даже без намёка на акцент.

— Заключённые, — с усмешкой оскалился лис, дёрнув ухом.

— Я не тот, с кем можно шутить, — мрачно ответил незнакомец. — Отвечайте коротко и ясно, кто вы и откуда. Малейшее отклонение от правды — вам конец.

— Долго эту фразу заучивал? — нагло пробурчал Сонни, передразнивая грозный голос алиджануба. Но тот даже не дрогнул, смиренно ожидая ответа.

— Мы из Лирдона. Да, да, из Лирдона! — беспокойно воскликнул Ян, стараясь собрать мысли в кучу и держать себя в руках. — Просто странники. Случайно сюда забрели и попали в темницу.

— Хорошо. Кто сейчас правит там?

— Где? — растерянно спросил путник.

— В Лирдоне! — рявкнул хариец.

Ян захлопал глазами и втянул голову в плечи, смотря на него.

— Эм-м… Там, вообще-то народовластие. Полное.

— Имя нынешнего главы рыцарей Розы? — ещё более неожиданно спросил алиджануб.

— Виктория! Та ещё стерва, — выкрикнул Сонни.

— Отлично. Считайте, что меня к вам послал сам бог. Пошли. Та-Беджет, я ещё вернусь позже.

— Хорошо.

— Куда пошли? Там же стража! — воскликнул Ян.

— Есть способ её обойти. Быстрее, быстрее! Нужно спешить!

Хариец резко развернулся и нырнул в туннель. Путники устремились за ним. Всё, что успел Ян — взмахнуть рукой Та-Беджет на прощание. Сонни немного замешкался и, перед тем как уйти, развернулся к ней и виновато оскалил клыки.

— Ты меня извини за те слова, — проговорил он тихо.

Принцесса удивлённо приподнялась на месте, приложив руку к груди.

— Да ничего, я привыкла…

Лис кивнул головой и скрылся в темноте.

Туннель оказался коротким. Около минуты четверо ползли на четвереньках в кромешной тьме, пока не увидели свет. Выбравшись, они оказались прямо… посреди дворца! Туннель выходил из стены в коридор, где носились туда-сюда придворные алиджанубы. Дыра была прикрыта огромной вазой, которую хариец с лёгкостью отодвинул. Никто вокруг почему-то не обращал на беглецов совершенно никакого внимания. Через минуту Сонни догнал остальных, и из тоннеля высунулась его усатая морда.

— Но почему…

— Тихо! Эй, териантроп. Превратись обратно! Быстро! — зашипел хариец.

Лис исподлобья посмотрел на него, но всё же залез обратно и затем вышмыгнул уже человеком, задвинув за собой вазу. При этом пальто снова волшебным образом оказалось на нём, как и остальная одежда.

— И чё? — кивнул он.

— Двигайтесь тихо, не смотрите по сторонам. Хорд, пригнись.

Четверо быстро перебирали ногами, смотря друг другу в спины. Мастерски находя путь в лабиринте коридоров, незнакомец вывел их к выходу. Он молча подошёл к воротам, громко гаркнув что-то. Двое алиджанубов тут же встрепенулись и засуетились, принявшись открывать их спросонья. Беглецы беспрепятственно вышли наружу, не оставив за собой ни следа.

— Внимание — вопрос. Что это было?! — выпучил глаза на на харийца лис.

— Не кричи. Это старый способ, всегда работает, — уже не так сурово ответил алиджануб, спускаясь по тропинке вниз. — Сейчас всё объясню. А пока, нам придется пройтись пару километров по пустыне. Я отведу вас в лагерь. Моё имя Гьяси.

— Ян, Сонни, Таситурн — рыжий странник показал пальцем на каждого по очереди, — Нам тоже есть о чём с вами поговорить. Не будем медлить?

— Идём.

Когда путники спустились с горы в пустыню, ветер немного стих. Солнце уже коснулось горизонта, и мир погрузился в багровый огонь заката. Гьяси первым начал беседу.

— Итак, раз уж я связался с вами, придётся всё разъяснить. Что вы хотели бы узнать?

— Для начала, как мы смогли так просто выйти из дворца? — спросил Ян.

— Да, точно. Этот город — последний в пустыне. Остальные давно утонули в её барханах. А все жители этой горы превратились скот. Этим мы и воспользовались. Рефлексы этих бедолаг настолько притупились, что обмануть их — раз плюнуть. Достаточно иметь примерно подходящие пропорции тела, цвет одежды, и в суете ты уже сойдёшь за своего. Вот и всё.

— Это, конечно, интересно, только вот мы тогда их и сами могли раскидать, — заметил Сонни.

— Это вряд ли. Серкет быстро узнала бы об этом и не поленилась бы лично догнать и выпотрошить вас. С ней лучше не связываться, даже таким как вы.

— Кстати, а Серкет это царица, да? Почему вы так настроены против неё? — спросил Ян с осторожностью.

— Не только я. В городе алиджанубы верят каждому её слову, но остальная пустыня знает правду. Вы говорили с Та-Беджет?

— Да. Она сказала, что Серкет — дочь царя, а она — Бахогавана.

— Ложь, всё наоборот, — вздохнул Гьяси. — Значит Серкет и ей мозги прочистила. Да уж, не пальцем делана дочь отца тьмы.

— Я почему-то не удивлён.

— А я не в восторге от этой новости, — добавил Сонни.

Солнце тем временем стремительно садилось. Песок покрывался багром, и воздух холодел с каждой минутой. Прохладный ветер уже не жёг кожу, а наоборот, пробирал до мурашек. Путники ускорили шаг.

— Так вот, — продолжил Гьяси. — Мы, культ Хара, хотим свергнуть её, спасти столицу и очистить пустыню от тьмы.

— Ах, да, что ещё за тьма? Мы, конечно, знаем эту историю о Бахогаване, но хотелось бы более точных фактов.

— Это ты точно подметил. Истории историями, а факты важнее. Бахогаван, конечно же, давным-давно рассыпался в пыль от старости. А вот зло, порожденное им, живёт до сих пор. Мы не знаем точно, какую форму оно имеет. Иногда тьма является нам среди песков. Несколько отрядов отправлялись за ней, за фиолетовым солнцем. Ясно, что никто не вернулся.

— Фиолетовое солнце… Мы же его видели! — воскликнул Ян.

— Ага. Особенно я, — подметил Сонни.

— Что это за солнце?

— Никто не знает, — ответил хариец. — Возможно, это портал, но точно не известно.

— И наконец, последний вопрос. Почему вы не вытащите Та-Бетжет из темницы?

— Сказать честно, она нам не нужна. Это только лишний рот в лагере.

— Жестоко.

— Выбора нет. Пустыня безжалостна, все перед ней равны.

— А куда мы идём?

— В лагерь Хара. Куда же ещё?

Путники с минуту шли в напряжённом молчании, пока Ян не спросил тихо, стараясь не выдать волнение в голосе.

— Мы можем быть уверены, что не станем едой для вашего лагеря?

Гьяси с удивление оглянулся на него, расширив свои жёлтые глаза, но тут же с серьёзным выражением, не отводя взгляда, твёрдо проговорил.

— Клянусь солнечным жаром.

Хариец отвернулся, и путники переглянулись.

— Ладно, давайте быстрее! Скоро совсем стемнеет. И, к тому же, ветер поднимается, — быстро и оживлённо проговорил Ян, чтобы стереть след этого разговора.