— Хорошая история!

— Право, хорошая! — заключил народ.

— Погоди, ты ж сам и есть Лью? Ты о себе что ли рассказывал? — сказал кто-то, прервав остальных.

— Да.

— И что, прям вниз сиганул? — вытянувшись через весь стол и опершись на него руками удивленно воскликнул какой-то парень.

— Да.

— Как же ты жив остался?!

— Кабалла, друг мой, не ограничена в силах, как иная магия. Она способна на многое.

В кругу началось бурное обсуждение. Посетители спорили, то и дело обращаясь к Лью, чтобы он разрешил их вопросы. Маг спокойно, монотонным голосом, будто лектор в Академии, отвечал им, важно сложив руки и едва заметно улыбаясь. Однако через несколько минут все уже шептались, решая, кто будет следующим. Ян окинул взглядом присутствующих и заметил, что Сонни пытается растолкать Анну, откинувшуюся на спинку стула с открытым ртом. Видимо, она тихо и незаметно напилась. Лис взял её под руки, вытащил из-за стола и перекинул через плечо.

— Я пошёл в таверну, отнесу эту алкашку. Вы скоро? — шепнул он, подойдя к Яну.

— Сейчас, уже идём.

— Ну что, мне рассказывать. Слушайте, история будет не похожа на другие, — раздался голос с другой стороны стола. Ян повернулся и увидел, что говорил старик с редкими седыми волосами на висках и дрожащими руками, которые он держал немного приподнятыми над столом.

— Ладно, идите, мы догоним, — ответил он Сонни.

— Ну и ладно.

Лис встряхнул Анну на плече и незаметно, словно тень, покинул трактир. Ян взглянул на Таситурна. Он сидел неподвижно, и, видимо, тоже хотел послушать старца. И вскоре рассказ начался.

***

Лактюрнус Нокрем — древнейший праздник, обозначенный несколько сотен лет назад, ещё до Дибелло Мундоса, войны между богами и людьми. День, когда черти пируют, трубя о славе своего повелителя, и тьма принимает мир в свои короткие, но жгучие объятия. И даже Нутриель, демон ночи, выражает почтение и благоговение перед лицом зла, зажигая мрамор луны особенно ярко и величественно. День сливается с ночью, стирая рамки между реальностью и вымыслом, заставляя людей бежать и прятаться в свои жилища, молясь о спасении. Только вот в последнее время молиться стало некому, ведь, как вы знаете, в Дибелло Мундосе погиб великий создатель вселенной Ноон, и были свергнуты все боги до единого. Конечно, жаль, что этот славный праздник ночи давно забылся вместе с верой. Расскажу я как раз о нём, и было это, как вы понимаете, очень давно. Я, тогда ещё молодой и безрассудный, вместе с моими товарищами решил преодолеть страх, нарушить все запреты. Предание гласит, что в Лактюрнус-Нокрем любой, будь он человеком или нет, может посетить пир повелителя тьмы и лично вкусить запретных яств, но с тем условием, что должен он трижды его прославить и выпить за его силу и здоровье. И тогда он обязан будет одарить этого смельчака. Что ж, достаточно пояснений, начну свой сказ!

На небе уже полыхал седой диск луны, обдавая землю священным огнём. Люди, страшась грядущей ночи, прятались кто куда. Старая деревушка была покрыта мглой и жуткими тенями мёртвых деревьев, стучавшихся своими ветвями в окна. И вот, последний крестьянин захлопнул дверь, сплюнув и наложив знамение на чело. Заскрипели двери церкви — там уже дрожали прихожане, забившись под скамейки. Звонарь смахнул пот со лба и ударил в колокол, ознаменовав начало шабаша, предупреждая народ об опасности. И лишь трое смельчаков, статных героев иль безрассудных глупцов, гордо шагали по улице крохотной деревушки. В их глазах полыхало пламя решительности и священного благоговения перед моментом истины. Они шли вперёд мимо старых деревянных домов, поднимаясь на холм, без капли страха на лицах, а в след им из окон тревожно смотрели люди. И вот, троица попала на кладбище, пройдя через покосившиеся деревянные ворота. Туман окутал землю, будто ангелы хранители путали их, чтобы уберечь от опрометчивого поступка, но тщетно. Герои мастерски находили путь среди старых крестов, ведь всё уже было спланировано заранее. В дымке стали мелькать глаза чертей, они метались вокруг троицы, крича и запугивая, отгоняя от логова тьмы. Но пророчество гласит, что в эту ночь ни один бес не сведёт с пути того самого смельчака, что идёт на пир зла.

И вот, трое очутились перед маленькой покосившейся часовней. Лишь только они прошли через распахнутые прогнившие двери, их встретила толпа чертей. Карлики в чёрных накидках с горящими глазами принялись кружить вокруг них, сверкая клыками и безумно хохоча. Медленно выйдя на середину зала часовни, один из смельчаков выкрикнул:

— А ну, нечестивые, впустите нас на пир свой, отца-батюшку вашего помянуть!

— Раз так, плати за вход, святоша!

— Кровь, кровь, кровь! — забубнили бесы.

— Тьфу! — бородатый плюнул и скрутил здоровенную дулю. — Видали?!

Черти закрутились на месте как волчки и разбежались кто куда: на стены, в окна, под порог. И лишь один остался, топнул ногой трижды, и пол под ним провалился, образовав огромную чёрную пропасть.

— Пёс с вами, милости просим! — недовольно пробурчал он.

Бородатый здоровяк в заношеной льняной рубахе закатал рукава, подошёл ближе и схватил чёрта за капюшон. Карлик люто оскалился, попав на свет луны, осветивший его уродливое лицо с выпученными глазами.

— Отпусти, гад!

— Ты нам ещё пригодишься. А ну не дёргайся, а то слово на тебя святое наложу такое, что не отмоешься!

И здоровяк спрыгнул вниз, держа чёрта за шиворот. Двое его спутников, не раздумывая, последовали его примеру, скрывшись в пропасти. В тот же миг доски захрустели, и пол часовни задвинулся за ними будто пасть чудовища.

Через мгновение троица очутилась в тёмной каморке с земляными стенами, похожую на подземный туннель. Пока здоровяк осматривался во мраке, чёрт вырвался из его рук и сломя голову побежал вперёд. Второй смельчак, черноволосый, с грязной щетиной, ринулся за ним:

— Ловите его! Ловите!

Они неслись по туннелю, спотыкаясь о камни и ямы, с трудом поспевая за проворным карликом. Вдруг дорога резко повернула, и троица врезалась в какие-то каменные ворота с фресками и знаками. Бес протиснулся в щель и скрылся за ними. По ту сторону слышались музыка, дикие крики, вопли и песни.

— Что же это? — спросил черноволосый, почесав щетину.

— Пир дьявола, что ж ещё, — ответил здоровяк.

Позади них стоял высокий худощавый мужчина с каштановыми волосами по плечи. Он вздохнул, размял спину и подошёл к двери.

— Идём, друзья, пора. Да простят нас боги…

Врата распахнулись, и в зал вошли трое гостей, окинув удивлёнными взглядами помещение. Посреди подземного чертога стоял огромный длинный стол, богато накрытый неприлично роскошными блюдами. Горы жареных фазанов, окружённые молочными поросятами, украшенные окороками и ещё сотнями разнообразных видов мяса. Уложенная штабелями рыба, огромные чаны супов и похлебок, а также невиданные овощи и фрукты, такие красочные и разноцветные, будто искусственно слепленные руками какого-то мастера. Щедрые до тошноты черти тащили сюда еду со всего мира, готовясь к празднику. Они окружили стол, таща с него яства, сваливая в кутерьме тарелки на пол, толкаясь и крича. Карлики с дикими воплями чокались бокалами из заморского стекла, разбивая их вдребезги и заливая пол вином. А в самом конце этого бесовского действа в роскошном кресле развалился сам Вендиго, сын великого Бахогавана. Существо без волос с желтушной выгоревшей кожей скалилось, то и дело поднимая вверх бокал и водя длинными острыми ушами. Его огромная пасть, полная длинных тонких, как частокол зубов, занимала добрую половину уродливого лица. Рот Вендиго не закрывался, и его острый язык висел сбоку, как у собаки. Завидев незнакомцев, повелитель выпучил бесцветные глаза с маленькими точками-зрачками и встал из-за стола. Черти, как один, побросали всё и повернули головы в такт своему вождю. В зале повисла гробовая тишина. Не став ждать, черноволосый громко произнёс:

— Не гневайся, нечистый! Принимай гостей!

Вендиго скорчил удивлённую гримасу, а затем ещё пуще оскалил клыки и злобно зарычал. Но вдруг он с размаху приземлился в кресло и неожиданно расплылся в улыбке.

— Ну проходите, люди, садитесь! Стол от вас не обеднеет! — проговорил он высоким с хрипотцой голосом, бешено прищурив глаз.

Трое героев нерешительно прошли вперёд и сели за стол, растолкав чертей, которые суетились и бегали вокруг, пытаясь протиснуться к еде. Гости недоверчиво рассматривали яства, не решаясь притронуться к ним. Вендиго сидел в самом конце стола, закинув на него ноги в огромных сапогах и пристально за ними наблюдая. Вдруг он крикнул через весь стол:

— Что ж вы сидите? Либо ешьте, либо пейте. А если пить, так и бокал поднять не мешало бы, кочерыжку мне в ухо!

Трое тревожно переглянулись. Никто пока что не решался приступить к исполнению легенды и пить за здоровье повелителя тьмы. Напряжение снова окутало их непроглядным облаком, но ситуацию спас нежданный стук в дверь. Черти замолкли и уставились на врата, которые очень медленно открылись. В зал вошла высокая, в два метра фигура. Чудище ударилось большими рогами об косяк, и сверху ему на мохнатую голову насыпалась земля. Незваный гость отряхнулся, недовольно что-то пробурчав, и выпрямился во весь рост. Это было человекообразное существо в виде козла. Незнакомец почесал лохматую бороду и широкими шагами подошёл прямо к Вендиго, стуча копытами. Тот бурил его взглядом исподлобья, нахмурив редкие белёсые брови.

— Ты зачем притумтарабанил? Гулянку мне запороть решил? — повысил голос повелитель, с размаху поставив бокал на стол и выплеснув вино на скатерть.

— Зачем же я ещё могу прийти? — низким голосом с грустью проговорил гость. — Ты извиняться не хочешь, так я уже сам к тебе пришёл, а ты всё упираешься. Я же знаю, ты не такой на самом…

— Извиняться? Мне? За что? — перебил его повелитель.

— Не притворяйся. Где тот Вендиго, которого я знал? Где он?

— Юлиус, катись ты отсюда покатом! Не видишь, тут у меня исполнение древней легенды наметилось!

Чудище повернуло голову в сторону гостей и, что-то печально пробурчав себе под нос, вышло из зала так же, как и вошло. Вендиго скалился, будто дикий зверь, смотря ему вслед. Как только дверь захлопнулась, он схватил со стола бокал и швырнул его вдогонку. Стекло разбилось о камень вдребезги, оставив пятно от вина.

— Так, вы трое! Будете пить или нет!? — возмутился он, резко повернувшись к гостям.

Наконец, бородатый решительно встал, схватил со стола бокал и ткнул в бок чёрта, сидевшего рядом. Тот схватил бутыль с какой-то бормотухой, отбил горлышко и налил гостю до краёв.

— Ладно, дьявол. Начнём в правильном, так сказать, порядке. Помянем батюшку вашего. Славный колдун был, сами спесь и алчность во плоти.

— Аве патер! — заорал какой-то бес в другом конце стола.

— Аве! — подхватили остальные.

Гость опрокинул бокал как на духу. За ним сразу же встал второй, опустив друга на место. Он встряхнул каштановыми волосами, взял бокал и гаркнул:

— За чертей твоих, и чтоб их прибавлялось и прибавлялось с каждым днём!

— Санкти ката!

— Колькус стультум!

— Армата палиди! — протрубили бесы.

И этот напиток был выпит залпом, будто за плечо закинут. Наконец, третий гость встал и поднял самый большой, отделанный златом бокал.

— За тебя, за здравие твоё и силу, дьявол! Аве доминус!

— Аве, — с усмешкой произнёс Вендиго и захлопал, цокая когтями. — Аве-аве-аве мне! Молодцы, честно сказать, я удивлён! Что ж, на небо вам теперь разве что из пушки. Я восполню эту утрату, просите, что хотите!

— Хочу богатства! — вскрикнул здоровяк.

— Славы! — добавил худощавый.

— Будет исполнено! А ты, друг?

Черноволосый задумался, уставившись куда-то вдаль и по привычке поглаживая щетину. Черти подались вперёд и раскрыли рты, ожидая какого-то необычного, из ряда вон желания. Вендиго привстал на троне, выпучив глаза и раскрыв огромную пасть с улыбкой. Но гость обрушил их надежды, вскочив с места и весело воскликнув:

— А хрен с тобой, бессмертия хочу!…

***

Все уставились на старика, но тот почему-то замолчал. Он смотрел куда-то сквозь присутствующих остекленевшими глазами.

— Ну что же, что дальше?

Старик вздохнул, по привычке погладил седую щетину и прошептал:

— Ничего, ничего… Вот и маюсь я теперь с этим бессмертием…

Ян расслышал эти слова среди общего шума и ухмыльнулся. Он вздохнул, молча встал и ушёл, скрипнув дверью трактира. Таситурн, словно тень, проследовал за ним.

Они петляли по улицам города, с трудом находя путь среди одинаковых каменных домов. Чёрное атласное небо блестело над их головами, увенчанное круглой луной. И ни одна живая душа не нарушала покой города в тот поздний час. Вот впереди показалась знакомая вывеска перед двухэтажным зданием. Путники вошли, миновав аккуратно убранный первый этаж, и прошли по коридору, скрипя половицами в тишине. Ян на мгновение остановился перед дверью в первый номер. Он прислушался и осторожно приоткрыл её, заглянув внутрь. На кровати возле стены лежала Анна с открытым ртом и тихо сопела. Сонни же закутался в одеяло под окном. Ян прикрыл дверь и пошёл в свой номер, стараясь ступать легко, чтобы не скрипеть досками. Когда юноша вошёл, Таситурн сделал вопрошающий жест.

— Что? Я просто посмотрел, здесь они или нет.

Хорд взмахнул рукой в сторону первого номера и пожал плечами, но юноша отмахнулся от него.

— Ладно, давай уже спать. Спокойной ночи.

Ян лёг, бросив нагрудник на пол, отвернулся к окну и зажмурил глаза. Лунный свет никак не давал заснуть. Неожиданно парня прострелила странная, но здравая мысль. Он вскочил, сел на кровати и уставился на Таситурна во тьме. Хорд неподвижно сидел в углу положив руку на колено и печально опустив голову.

— Таситурн, сколько ты уже не ел? — прошептал испуганно Ян.

Гигант не двигался.

— А сколько ты не спал?

В ответ Ян услышал многозначительное ничего. Гигант лишь неспешно повернул голову и взглянул на него расстроенными синими глазами. Странник покосился на великана, резко отвернулся и укутался в одеяло. Через минуту эта мысль уже покинула его, и юноша погрузился в мирный сон.