— Ну что я могу сказать…

Молодой мужчина в плотно застёгнутой кожаной куртке, брюках и туфлях поднялся со стула и стал возле кровати. Он поправил очки и почесал гладко выбритый подбородок. Сонни смотрел на него не отрываясь, округлив диковатые глаза в смутном страхе. Трое его спутников стояли рядом, не издавая ни звука.

— Не хочу вас пугать, но очевидных физических недугов у вас нет…

Лекарь замялся и оглянулся на путников, затем сглотнул и поправил воротник. Он взял свою толстую сумку и поклонился с неловкой улыбкой, глядя на Сонни.

— Выйдите все.

Странники покинули комнату вместе с врачом, оставив Сонни. Мужчина вздохнул и прикрыл дверь, повернувшись к ним.

— Что ж, я не психиатр, конечно же, но с уверенностью скажу, что у вашего друга некое тяжёлое душевное или головное заболевание.

— И что же нам делать? — спросила Анна с надеждой в голосе.

— Ничего. Такое вылечить не в моих силах. Я бы на вашем месте бросил его, извините.

Губы девушки дрогнули и она опустила голову.

— Как вы можете говорить такое, вы же врач! — возмутился Ян.

— Я врач, и говорю то, что есть. Простите, если это расстроило вас. Мне нужно спешить. Могу попросить?..

— Да, да, конечно…

Анна достала из кошеля монету и протянула лекарю.

— Да он же толком ничем не помог! Что это за врач такой! — повысил голос Ян.

Сонни лежал на кровати, смотря в потолок, и слушал крики за дверью. Но они не вызывали в нём никакого чувства. Ему не хотелось встать, выйти, поспорить с лекарем, лису было тяжело даже дышать. Всё внутри ныло и болело. Ещё больше раздражали открытые ставни, стучавшие на ветру об стену дома. Но он не мог позвать кого-то, чтобы их закрыли, не мог подняться сам. Тело словно сковало вместе с разумом.

Вскоре врач ушёл. Крики и возгласы за стеной затихли, и воцарилась долгожданная тишина. Но она длилась недолго. В коридоре послышался скрип половиц. Дверь медленно отворилась, и в комнату с опаской вошла Анна, не отрывая взгляд от лиса. Она села на стул возле кровати и долго не решалась заговорить, то и дело отводя взгляд. Сонни лежал, как мёртвый, не моргая уставившись в потолок.

— Как ты себя чувствуешь? — она попыталась не выдавать волнение в голосе.

Сонни молчал.

— Тебе тяжело говорить? Если можешь, ответь. Не молчи!

С минуту девушка мялась на стуле, опустив тревожный взгляд на спутника. Наконец, она приподнялась и прижала руки к себе, и заглянув сверху в стеклянные зелёные глаза. Маленькие дрожащие зрачки повернулись на неё, смотря куда-то сквозь.

— Я не болен. Слышишь? — удушливо прошептал лис.

Анна попятилась назад, резко развернулась и выбежала из комнаты. Сонни прислушивался к каждому шороху. Он понял, что там её ждал Ян. Плут слышал их разговор урывками, тихо и неразборчиво.

— …Не принимай всё так близко к сердцу! Это же всего лишь какой-то воришка! Он же тебе никто, просто спутник!

— Как ты можешь!?…

Сонни казалось, что голос Анны дрожал.

— Тебя никто не заставлял идти с нами! Со мной!…

Ян произносил жестокие и нелестные слова в адрес Сонни, пытаясь утешить Анну, так опрометчиво и глупо, что невольно вызывал отвращение. Лис скрипел зубами, сжимал простыню. Ему больше всего на свете в тот момент хотелось вмешаться, остановить всё это. Сонни не было обидно, но в душе всё равно появлялась горечь за эти слова. Лис дёргался, упирался ногами, пытаясь встать, но ничего не выходило. Лишь хрип вырывался из его сдавленной груди, и боль отзывалась по всему телу. От этого становилось ещё хуже, голова раскалывалась, сердце кололо. И красная пелена затягивала всё вокруг…

Сонни распахнул веки и резко приподнялся на кровати, тяжело дыша. Весь мокрый, он медленно лёг обратно, испуганно озираясь по сторонам. Вечерело. В комнате ничего не изменилось. Лишь ставни кто-то закрыл, и ветер больше не шумел. Время пролетело быстро и в тоже время мучительно. Сонни разбудили какие-то посторонние звуки, нарушавшие тишину. Вскоре из-за стены вновь послышались громкие голоса. Лис изо всех сил напрягся и попытался вникнуть в разговор, но он, видимо, раздавался с первого этажа или лестницы. Вдруг далёкие звуки сменились на громкий топот и скрип половиц. На ступеньках в коридоре раздались быстрые грузные шаги.

— Стой! К нему нельзя! — услышал лис откуда-то снизу.

— Мне можно! — раздалось прямо под дверью.

В комнату тут же ввалилось огромное толстое тело. Знакомая свиная морда с огромным пятаком повернулась на Сонни, и его маленькие бесцветные глаза увеличились, а брови изумлённо поднялись. Свин подтянул широкие штаны, отряхнул куртку и подскочил к кровати.

— Сонни! Что с тобой!?

— Ты что тут забыл? — процедил через зубы лис. Лицо гостя, давно знакомое ему, лишь причиняло ещё большую боль. — Я тебя не звал…

— Вижу, дела совсем плохи!

Свин суетливо уселся на деревянный стул рядом, ножки которого тут же прогнулись и с надрывом заскрипели. Тут же в комнату забежали Анна, Ян и Таситурн. Хорд зарычал, враждебно сжав кулаки. Сонни в ответ слабо махнул рукой.

— Ему можно…

Гость развернулся на стуле, бросив взгляд на вошедших. Он улыбнулся и слегка кивнул головой.

— Слыхали? Простите, что так ворвался. Вы меня сами не впускали! Я Ольмо, старый друг Сонни. Я бы даже сказал…

— Единственный, — завершил лис.

— Ну не знаю, не знаю! Вижу, что не единственный, — свин кивнул головой на путников с доброй ухмылкой. — Ладно, не об этом речь. Скажу прямо, новости я притащил паршивые. Я покопался кое-где, нашёл информацию. Хотя, мне что-то не верится, но то твоё описание подходит только одному…

— Кому? — слабым раздражённым голосом перебил Сонни.

— Демону. Демону лжи, обмана и лицемерия Дюсажу, в прошлом богу актёрского мастерства.

Стоявший у двери Ян обречённо усмехнулся, так, что услышали все. Анна нахмурилась, очень постаравшись не обратить на это внимание.

— Может. Я так и думала, — сказала она и подошла ближе к кровати. — Тогда всё очень плохо. Просто так падшего не изгнать, нужен прямой контакт.

— Даже если и так, как мы его изгоним-то, родная? — Ольмо усмехнулся с грустью.

— Я изгоню.

— А ты умеешь что-ли?

— Да.

Свин опустил взгляд на Сонни, подняв брови. Тот смотрел на друга страдальческими глазами.

— Слушай, а ты уверена? Как-то всё мутно и непонятно, я никогда с таким дело не имел!

— Почему ты спрашиваешь? — нахмурилась Анна.

— У меня есть штуковина, которая даст тебе "контакт". Вот только боязно её применять. Она одноразовая…

Ольмо потянул куртку, жадно прижимая к себе это что-то.

— Ну и что?! На кону жизнь Сонни! Ты что, не понимаешь?! — девушка вдруг повысила голос, и он задребезжал, как двери в стеклянном шкафу.

— Тихо, тихо!

— Ты!…

— Спокойно! — рявкнул свин, оскалив клыки. — Я понимаю. Поэтому использую её! Вот!

Ольмо достал из внутреннего кармана куртки зеленоватую стекляшку, похожую на осколок бутылки, и гордо протянул путникам.

— От она!

— Это ещё что? — едко пробурчал Ян. Но его проигнорировали.

Анна вдруг открыла рот, увидев стекляшку, и резко вдохнула в себя воздух. Её брови поползли на лоб, а влажные усталые глаза просветлели.

— Да ты шутишь?! — она закрыла рот руками.

— Что, узнала?

— Ага!

Она взялась руками за голову, не скрывая удивления.

— Бутылка Миригона! Где ты её взял?!

Девушка тут же засуетилась, не находя себе места возле свина и протягивая к нему руки.

— Не поверишь, — отдёрнул от неё стекляшку Ольмо и хитро прищурился.

— Что? Прямо там?

— Точно.

— О боже! Дай подержать!

— Так, что за бутылка? — Ян серьёзно остановил Анну, подойдя ближе.

— Это…

— Стой! — девушка перебила Ольмо и с волнением затараторила, как пулемёт: — Когда-то давным давно старый демон Миригон, бывший бог шалостей и проделок, не смог надуть очередного проходимца и понял, что уже слишком стар. Тогда он устроил большой аукцион, на котором он распродал все свои вещи до последнего. Там были драгоценности, антикварная мебель, великое оружие, и даже бутылка из-под эля, которую он нашёл у себя за шкафом. Миригон, чтобы совершить последнюю шалость, заговорил эту бутылку и разбил на осколки, которые продал за бесценок десятку счастливцев. Эти осколки — одни из немногих предметов, что могут распознать любого демона, кем бы он ни был, стоит лишь посмотреть через них, но когда ты это сделаешь, то осколок треснет и потеряет силу!

— Ты, я смотрю, повёрнутая на всяких таких штуках? Из академии? — спросил Ольмо, дождавшись конца истории.

— Почти. Я там всего полгода училась.

— Похоже, полгода тебе хватило, чтобы поехать головой.

— Ух! — она замахнулась на свина маленьким кулачком.

— Спокойно! Спокойно. Приступаем.

Ольмо уже поднёс осколок к лицу, но девушка вцепилась в его толстую руку.

— Дай мне!

— Чего тебе? Это мой осколок! Я его честно купил на том аукционе!

— Дай! — хмыкнула девушка.

Они начали яростно махаться. Свин встал со стула, кряхтя и хрюкая, поднимая над головой осколок. Анна прыгала, пытаясь достать до него, но упиралась в большое розовое пузо с натянутой на него водолазкой. Тут Ян подошёл к ним и резким движением выхватил стекляшку у Ольмо.

— Да ты охренел! — заорал вдруг свин в ярости, побагровев как помидор.

— Прошу не выражаться, — ответил Ян, едко улыбнувшись, и поднёс осколок к глазу.

Лицо парня тут же скривилось, и он испуганно вскрикнул. Осколок упал на пол, разлетевшись на кусочки.

— Чудовище!

Вдруг воздух в комнате наполнился водоворотом блестящей красной пыли, режущей глаза. Раздался зловещий гул, а затем рык и злобное урчание. В то же мгновение вся пыль исчезла, и помещение окутала волшебная дымка, исказив всё пространство, будто странники очутились внутри бутылки. Над телом Сонни возникло огромное существо, сидевшее на его груди на корточках. В нём виделся изменённый до неузнаваемости тот самый жеманный незнакомец. Его торс был невероятно раздут, мышцы и плоть висели из дыр в пиджаке, который разошёлся по швам. Огромные бесформенные руки свисали с кровати, падая на пол. Демон тут же заурчал, и его длинный язык потянулся к Ольмо. Оцепеневший в ужасе свин завизжал и упал со стула, судорожно отползая в сторону. Анна сорвалась с места и без страха приложила ладонь к карнавальной маске, покосившейся на раздутой морде демона. Язык чудовища тут же опутал и сжал её руку.

— Безрассудная!… - пробурчал демон.

Лицо Анны окаменело, брови нахмурились, а губы сжались со злобой. Голубое пламя охватило её волосы и опалило кожу, оставив горящий синий череп. Её челюсти со скрипом открылись, и из глотки раздался оглушительный, словно гром, голос.

— Nominus milla animus!

Её пальцы впились в плоть демона и проникли в глазницы, выдавливая их с хрустом. Морда Дюсажа вытянулась в ужасе, цилиндр свалился с головы, и чёрные волосы зашевелились как змеи. Он завизжал с надрывом и вскинул дрожащие руки.

— Л-и-и-ич! Л-и-и-ич!

Вещи летали по комнате в ураганном водовороте вместе с голубым пламенем. Ольмо залез под стол, а Ян лежал на полу в оцепенении, не в силах оторвать взгляд от демона. Таситурн упёрся спиной в дверь, едва держась на ногах. Вдруг Дюсаж сквозь страшную боль схватил Анну за руку и с трудом оторвал её от своей маски. Его тело покрылось рябью, сжалось в комок и вылетело из водоворота огня. Колдунья попыталась схватить его, но не дотянулась. Сгусток превратился в красную птицу и выпорхнул в открытое окно. Путники тут же кинулись к нему, выглянув на улицу. На крыше соседнего дома появился Дюсаж в своём нормальном обличье. Его пиджак всё ещё горел, и он скинул его, принявшись бить о черепицу.

— Quod est rediculum! Ха-ха-ха-ха!… - рассмеялся он своим треснувшим тенором, а затем разгладил чёрные зализанные волосы и отправился куда-то по крыше размашистыми шагами.

— Стой! — прохрипела Анна вдогонку.

Демон оглянулся с улыбкой. Из неоткуда он достал небольшой белый котелок, сдул с него пыль и одел на голову, по-щегольски проведя рукой по полям. Котелок распрямился, как пружина, превратившись в высокий цилиндр. Дюсаж стукнул тростью и растворился в воздухе.

Анна развернулась и кинулась к Сонни, лежавшему на кровати. Её череп потух, и девушка вернулась в человеческий вид. Она схватила лиса за руки, тормоша его изо всех сил.

— Сонни, Сонни!

— Я тут, тут… — слабо прошептал он и открыл глаза. Но его взор всё ещё был омертвел и тяжёл.

Анна жадно обняла его, припав к кровати.

— Чего ты? — тихо растерянно спросил плут.

— Хвать меня за ляжку, предупреждать надо! — не своим голосом вскрикнул свин из-под стола.

— Что за нах*р тут происходит!?

Дверь с силой распахнулась, оттолкнув Таситурна, и великан упал на пол с грохотом. В коридоре стоял крупный варлорг в фартуке — владелец трактира.

— Ой-ой, — слабо ухмыльнулся Сонни, смотря на толстяка через плечо Анны

— Спокойно! Спокойно! — кричал Ольмо, выползая из-под стола.

— Мы сейчас всё объясним! — обернулся на него Ян, не вставая с пола.

Вскоре четверо путников спустились на первый этаж вместе с владельцем трактира и Ольмо. Варлорг, беспрестанно ворча и бормоча что-то жирными губами, скрылся в маленьком проёме за прилавком, а остальные подошли к двери.

— Спасибо тебе большое! — весело воскликнула Анна.

— Да не за что, — усмехнулся свин, прихрюкнув.

— Что, когда деньги возвращать? — спросил Сонни.

— Не надо. Хрен с ним. Откупил я вас от этого варлорга и откупил. Забудь.

— Нет, нет! Такую сумму я тебе верну. Точно верну.

— Что-то я не припоминаю, чтоб ты так рвался долги возвращать.

— А теперь буду! Ну, давай, удачи.

— Бывай. Все бывайте.

Ольмо шутливо поклонился и открыл дверь трактира, но тут же замер в ступоре. Спутники окаменели за его спиной, устремив испуганные глаза на улицу.

— Вы видите это? — пролепетал Ян.

— Да, — обречённо произнёс Сонни, надвинув брови и оскалившись.

Вся земля была подёрнута кроваво-алым дымом, стелящимся по мощёной дороге. Одни люди стояли на порогах жилищ, другие бегали по улице, поднимая шум и с ужасом озираясь вокруг. Случайные крики и возгласы доносились до ушей, женщины вели за руки детей в истерике, загоняя их домой, мужчины собирались в толпы, бранясь и размахивая руками. Путники выбежали на улицу, слившись с общей массой. Глаза слезились от едкого красного дыма, а лёгкие непроизвольно сокращались в спазме.

— Что происходит?! — сквозь кашель бросил клич Ян.

Но ему никто не ответил. Лишь какой-то молодой человек со стопкой бумаг стоял рядом, наклеивая листовку на стену дома. Путники окружили его, пытаясь рассмотреть кривые, начертанные в спешке буквы сквозь плотную завесу. Листовка гласила:

"Убийца орудует в городе! Просим всех сохранять спокойствие и строго соблюдать комендантский час. Начальник полиции Витус Номано".

— Только не говорите, что это из-за произошедшего только что, — сдавленным голосом произнёс свин.

— Скажу… — ответила Анна.

— Подождите, дым-то ладно, но убийство? Как оно могло произойти так быстро?

— Мы были на втором этаже около часа, — заметил Сонни.

— Ох, я наверное пойду! — Ольмо не оглядываясь побежал по улице, придерживая штаны.

Ян взял за плечо парнишку, что расклеивал листовки.

— Что за убийство?

— Как, чё? Женщину убили на площади! На глазах народа! Отчепись, мне бежать надо!

— Кто убил? — раздражённо встряхнул парнишку Ян.

— А мне по чём знать?

Ян пихнул паренька и вернулся к спутникам. Тот плюнул ему в след, поправил кепку и побежал дальше расклеивать листовки.

— Плохо дело.

— Ой, а мы бы без тебя не поняли! — раздражённо повысила голос Анна.

Сонни стоял неподвижно, засунув руки в карманы и смотря в небо. Вскоре он развернулся и молча пошёл в трактир.

— Ты куда? — удивлённо воскликнула девушка.

Когда дверь трактира хлопнула, спутники переглянулись и тоже забежали внутрь. Поднявшись по лестнице, они зашли в комнату. Лис приземлился на стул, опустив голову и вздохнув. В таком положении он замер, и спутники смотрели на него в ожидании. Через минуту Сонни поднял глаза, уставив их куда-то в стену, сквозь них.

— Ау? — Ян помахал рукой перед его лицом, но лис грубо убрал её.

— Сейчас придёт гонец из гильдии.

— С чего ты взял это? — спросил юноша, потирая руку.

— Знаю. Придёт.

Ян вздохнул, саркастически развёл руками и вышел в коридор. Он стал в дверях, взявшись за голову, и крикнул оттуда:

— А ещё чего ты знаешь?

Анна развернулась на него с замученным и раздражённым выражением. Круги под глазами и грязные замятые волосы выдавали бессонную ночь. Девушка поджала губы и сжала кулаки.

— Да заткнись ты уже! Ты только и делаешь, что возмущаешься, вздыхаешь, кто ты такой вообще?! Я думала с вами, с тобой будет весело! — она злобно ткнула пальцем в странника. Её рука дрожала, как и голос, натянутый, как струна.

Ян развернулся и демонстративно ушёл в свою комнату, хлопнув дверью. Таситурн вышел за ним, прикрыв номер Анны и Сонни. Лис после этого вдруг дёрнулся и распластался на стуле, закрыв лицо руками и застонав.

— Что? Что такое? — девушка подбежала к нему, оперевшись рукой на спинку стула.

Сонни с трудом перелез на кровать и отвернулся к стене, ничего ей не ответив. Анна стиснула зубы, в сердцах пихнула стул и бросилась на свою кровать, накрывшись одеялом с головой.

Через некоторое время Сонни, будто сквозь сон, услышал тихие всхлипы. Он понял, что Анна плачет. Лис заворочался, а потом встал, подойдя к её кровати и упав на колени. Девушка вся тряслась, будто в ознобе. Он поднял дрожащие руки и поднёс к ней, но тут же остановился. Его пальцы задёргались, и лис посмотрел на свои ладони с каким-то смутным страхом. Он схватился за голову со стоном, вскочил и сел на свою кровать, выкручивая себе уши. Всхлипы затихли, и на минуту воцарилась мёртвая тишина. Девушка развернулась и впила свой взгляд в Сонни, перестав даже дышать. Её полные слёз круглые, как тарелки, глаза выражали странное чувство. Оно было не понятно даже ей самой, и от этого становилось ещё больнее. Ей хотелось подойти к нему, сесть рядом, поговорить. Снова обнять. Но девушка не знала, как и о чём говорить с ним. Анна скинула одеяло и подошла к нему, сутулясь и дрожа на ватных ногах, неосознанно выполняя своё желание. Она всё ещё всхлипывала, вытирая слёзы на щеках. Девушка увидела, что лис держит руки ладонями вверх. На них виднелись рубцы от ногтей.

— Почему тебе плохо? — прошептала она, сев рядом. — Скажи. Это не демон?

— А тебе?

— Потому что тебе.

— Почему?

— Не знаю.

Анна обхватила Сонни руками за плечи. Лис даже не дышал, лишь смотря вниз замеревшим взглядом.

— Я убивал, — прошептал он слабым голосом, едва сдерживаясь.

— Ну и что? Я тоже убивала! — воскликнула Анна и попыталась улыбнуться, скривив рот. Но вдруг эти слова будто пронзили её, отравив разум. Её губы дрогнули, и хрупкая улыбка сошла с лица. Девушка посмотрела на лиса с ужасом, не в силах поверить, что эти слова произнесла она. Ей вдруг стало так плохо, что захотелось спрятаться куда-нибудь. Анна отвернулась, дрожа в ознобе и едва чувствуя свои отнявшиеся ледяные руки. Сонни повернул голову, скосив на неё дикие глаза.

— Я убивал невинных.

— И…

— Невиноватых убивал. Мучеников. Я дьявол, что порождал святых своим клинком*… - он глотал воздух, и его слёзы капали на пол, звонко разбиваясь. Лис не отрывал взгляд от Анны, произнося слова одними лишь губами. — И женщин убивал. И священника. Я убил…

— И поэтому ты так мучаешься? — подняла на него глаза девушка.

— Я несу только раздор. Принёс его родителям, они меня бросили. Потом гильдийцам — бросили, теперь вам…

Анна вдруг вздрогнула, и холод пробежал по всему её телу. Она сжала плечи Сонни ледяными пальцами, смотря ему прямо в лицо испуганными глазами.

— Нет! Н-нет! Мы т-тебя не бросим! Ты не дьявол! Ты простой парнишка, весёлый, добрый… д-да?…

— Я врал. Я не такой!

— Ну и пусть! Пусть ты будешь любым! Хоть даже и не таким!

Колдунья встряхнула лиса и положила голову ему на плечо, насупившись.

— Не думай об этом!

Она закрыла глаза, сжав Сонни и нахмурившись изо всех сил. Он тоже замер, приковав неподвижный взор к земле и едва слышимо дыша в тишине. Они ещё долго сидели во мраке, не отпуская друг друга, не в силах пошевелиться…

Луна ещё не появилась на небе, и в мире царил сумрак, какой бывает на границе дня и ночи. Сонни и Анна уже спали, измотанные и убитые странным, так быстро нахлынувшим горем. Почему-то в последние дни вся ненависть, обиды, что таились на каждом углу, будто раскрылись, выползли из своих тёмных пыльных углов. Они роились в голове, постоянно держа в напряжении и возбуждении, словно колдовские путы.

Резкий голос за окном заставил Сонни дёрнуться. Он был не столь громким, скорее раздражающе тихим и хриплым. Лис вскочил с постели и кинулся к окну, открыл засов и распахнул ставни. На дороге стоял уже знакомый взъерошенный, как чёрт, белобрысый мужик и рыскал своими вылупленными косыми глазами по округе. Увидев лиса, высунувшегося из окна, он замахал руками и зашипел:

— Сонни, канай сюды! Я от Оливера!

Плут фыркнул, раздражённо дёрнув губой, и выпрыгнул в окно. Он с лёгкостью приземлился на плитку, беззвучно подняв пыль. Косой отпрянул от него, испуганно передёрнувшись. Поднявшись, лис увидел, что улица всё ещё была покрыта тяжёлым красным туманом, не так заметным в темноте.

— Шею свернёшь!

— Давно не виделись, Купер, — сказал Сонни, с трудом натянув улыбку, но его хмурые отёкшие глаза остались неподвижными. — Что там?

— Ну, короче, жди. Пока всё не уляжется, ты не туды, не сюды. Понял?

— Что не уляжется?

Косой выгнулся, издав звучный смешок.

— Ха! Ты слепой что-ли? Оглянись вокруг!

— Придурок, я и без тебя вижу! Подробости какие-нибудь есть?

— Ну есть. На площади бабу убили. Кошель не забрали, расчленили с особой жестокостью. Преступник оставил перо, красное, в количестве один штук. Видимо, эдакая роспись. Чудак не наш, скорее всего, какой-нибудь маньяк припадошный.

— И всё?

— Всё. А чё тебе ещё надо?

— Иди.

Сонни развернулся, подошёл к стене и поставил ногу на выступ.

— Смотри, потом сам притарабанишь! — добавил Купер.

Лис ничего не ответил, оттолкнулся и взлетел вверх по стене, цепляясь за кирпичи. Рыжий хвост скрылся в окне, и ставни тихо закрылись. Косой взмахнул копной волос с улыбкой и пошёл по улице, засунув руки в карманы и деловито насвистывая.

Сонни, забравшись в номер, столкнулся с Анной. Она стояла у окна и, когда он запрыгнул на подоконник, сделала шаг назад. Лис сразу же закрыл ставни и развернулся к ней, взяв её за плечи.

— Чего ты?

— Кто это был? — с опаской спросила она.

— Гонец из гильдии, там ничего нового. Ложись, — прошептал лис, и подвёл её к кровати.

Девушка, словно мраморная, молча легла и отвернулась к стене. Сонни поднял с пола одеяло и накинул на неё, а затем быстро прошёл в другой угол комнаты и лёг сам. Голова всё ещё болела, но рассудок постепенно возвращался, разбуженный новыми мыслями. Он закрыл глаза и мгновенно заснул, обрадовавшись долгожданному настоящему, спокойному сну.

----------------------------------------------------------

*Кроулер. "Искупление" Глава вторая, стих двадцать восьмой.