По приходу домой Ян сразу же прошёл на кухню, где была дверь на задний двор. Юноша молча и не дожидаясь Таситурна вышел, оставив её открытой. Великан неспешно заскрипел досками на полу и осмотрелся, увидел распахнутую дверь на кухне и прошёл в неё. Небольшой задний двор был общим для соседей, и его окружали другие дома. В самом его центре на покрытом редкой травой холме стояла труба с рычагом, из которой брали питьевую воду. Этот механизм, как и прочая дребедень вроде часов и керосиновых ламп была заимствована у дэуситов. Ян не стал отходить далеко от дома, став в тени возле стены и рассматривая меч. Таситурн тоже вышел во двор и закрыл крохотную для него дверцу, подойдя к спутнику.
— Я вдруг подумал, ничего, что ты… не говоришь? — сказал Ян, взглянув на великана.
Но тот махнул рукой, подойдя к юноше и сходу схватив его за руки большой ладонью с костлявыми пальцами. Ян сразу ощутил холод, будто от мёртвого тела. Гигант одной рукой покрутил меч в его руках, поправил его и отпустил, указав на него. Ян посмотрел на клинок и понял, что великан показал ему, как правильно держать меч. Хорд поправил его руки — юноша слегка согнул их в локтях, пододвинул к себе, потом от себя. В итоге Ян держал меч двумя руками перед собой, в растерянности смотря на Таситурна.
— Разве так держат одноручный меч? — спросил он осторожно.
Но великан вдруг выбросил вперёд руку, двумя пальцами ткнув Яна в сжатые кисти, и меч просто выпал из них.
— Да что ты делаешь? То Немо толкал, а теперь ты… — пробормотал недовольно юноша, пошатнувшись и подняв меч.
Таситурн грубо взял его за плечо, поднял и начал трясти. Ян шатался как тряпичная кукла и даже на ногах не стоял — его рукой держал великан. Странник с силой выпрямился, убрав его руку.
— Хватит!
И хорд резко отпустил его, после чего ступня Яна подкосилась и он упал на землю, оперевшись на неё руками.
— М! — звонко фыркнул гигант.
— Что? Стою я нетвёрдо?! — угрюмо воскликнул Ян.
— Угу.
— Ладно.
Ян поднялся с земли и отряхнулся. Он стал, как показали, выставив руки в обвисших рукавах рубахи перед собой. Таситурн даже не наклоняясь вытянул свою руку, похожую на ветку дерева, и переставил его ноги. Потом он повернул весь его корпус, ещё пару раз толкнул. Ян стал боком к великану, согнув руки в локтях, и Таситурн принялся толкать его. Сначала очень слабо, одним пальцем, потом кистью, всей рукой, постепенно начиная ходить вокруг Яна. Так продолжалось очень долго, пока сырость окончательно не выпарилась из почвы, тучи ушли, ветер успокоился, а солнце вошло в зенит.
В какой-то момент Таситурн остановился. Ян взглянул на него с непониманием, а потом поднял голову вверх, прищурившись.
— Что, пойдём поедим?
Путники вошли в дом. Ян снял с плиты холодный горшок и открыл его, уставившись внутрь и расширив глаза, неожиданно задумавшись. Вдруг через весь стол к нему резко вытянулась длинная рука и пихнула в плечо. Странник пошатнулся, удержав равновесие и подняв глаза на Таситурна.
— Что?
Великан ткнул пальцем в спутника и что-то промычал.
— Я не упал? Это мелочь… — пробормотал юноша. — Странно, я даже подумать не мог, что захочу когда-нибудь научиться сражаться. Хотя я и не для этого учусь…
Таситурн повернул голову на бок, сузив глаза.
— Я просто хочу, чтобы у меня был сильный характер. Под стать душе. Хотя я даже на счёт души не уверен… Бред всё это! Тьфу! Ох уж этот седой, из-за него у меня всё спуталось в голове!
Хорд нахмурился, смотря на спутника исподлобья.
— Да, да… Я знаю, никто не виноват, что у меня в голове бардак. Моя голова — мой бардак. Мои решения. Мои…
***
Через двое суток вот так же, в полдень, путники стояли на пустыре, и Таситурн ходил вокруг Яна, державшего в руках меч, всячески толкая и атакуя его в попытках выбить из равновесия. К этому вскоре добавились удары мечом, какие-то начальные знания. Таситурн учил Яна не беспорядочному маханию клинком, любимому занятию некоторых воинов, а настоящему фехтованию. Причём то, что показывал гигант юноше, имело очень плавный и изящный характер, будто художественное владение мечом. Ян силился понять, как нелепое и неуклюжее чудовище могло исполнять подобное, но каждый раз видя очередной выпад, он лишь изумлялся. После этого великан возвращал юноше железный меч и заставлял повторять, чем ставил его в тупик. Однако путник на удивление легко понимал невнятное мычание хорда, выполняя именно то, чего тот хотел. На слабых руках Яна постепенно выступали жилы. Юноша никогда в жизни не напрягался, поэтому научиться попросту прилагать к чему-то физическое, а не умственное усилие, стоило ему большого труда.
Вскоре Таситурн остановился, отошёл от Яна и вытянул перед собой чудовищные руки, хрустнув пальцами. Он расправил сутулые плечи, размяв закостенелую спину, и браслет на его руке с лязгом превратился в серебристый клинок. Хорд повернулся к спутнику, который смотрел на стоявший вдалеке дворец.
— Что-то давно ничего не слышно… — витая в облаках проговорил он. — Может, сходим туда?
Ян повернулся к хорду и увидел, что тот молча что-то чертит клинком на сухой земле. "Ран" — гласила надпись, и великан уже дорисовывал пузатую букву "о".
— Рано?
— Угу.
— Что значит, рано? Постой, или ты хочешь, чтобы я сначала научился драться? Я же говорил, я это делаю не для того, — со вздохом сдвинул брови странник. — Тем более, я всё равно не успею научиться серьёзно сражаться…
Великан угрюмо что-то рыкнул, оборвав его. Ян поморщился и поднял меч.
— Ладно.
Хорд подошёл на шаг к спутнику, оторвав его левую руку от одноручного меча.
— Одной? — неуверенно спросил тот.
Великан ничего ему не ответил, снова став подальше и выставив свой клинок.
— Надеюсь ты не будешь действительно бить меня…
После этих слов Таситурн со всей своей, как показалось, ловкостью и скоростью метнулся к Яну, сделав горизонтальный удар. Юноша зажмурился, испуганно вскинув меч и неумело задрав его вверх. Лезвие великана остановилось в сантиметре перед его шеей.
Хорд отступил, но сразу за этим совершил такой же резкий удар по такой же траектории, не дав Яну оклематься. Путник снова испуганно вскрикнул и неопределённо задрал меч над головой, и снова лезвие снова остановилось возле его шеи. Так гигант делал до тех пор, пока Ян наконец не смог закрыться от ударом мечом, слабо поставив его на пути лезвия и сморщившись. Затем снова и снова, снова и снова. Таситурн учил Яна не бояться клинка врага, не сжиматься и не закрывать со вскриком глаза, когда на него несётся меч. Потом хорд стал менять траектории, наносить выпады ещё быстрее, ещё больше приближая лезвие к его шее. Так они провели весь оставшийся день.
***
На следующее утро Ян встал с твёрдым намерением отправиться в город и посмотреть, что там изменилось за последние три дня, что они провели дома. Он как обычно встал не позавтракав, хлопнул по плечу Таситурна, неизменно сидевшего в кресле перед камином, и они отправились ко дворцу. Великан был хмур, потому что спутник не послушал его совета и сорвался в город раньше времени, но ослушаться Яна не смел. Точнее, не хотел.
Вскоре странники оказались перед массивной баррикадой, высотой до самых крыш домов, возле которой стояла группа стражников. Ян и Таситурн стали перед загородкой, смотря на неё с удивлением. Войны заметили это, и один из них крикнул:
— Проход в западный Лирдон закрыт!
— Как закрыт, а люди? Которые там живут? — спросил Ян, приблизившись к стражнику.
— Людей расселили в новом квартале с северной стороны, — небрежно ответил тот.
— А что там происходит?
— Что, что. Война.
Ян посмотрел на стражника исподлобья, развернулся и пошёл обратно, потянув за собой Таситурна. Завернув за угол, путники прошмыгнули за дома, прошли через пустырь, снова протиснулись между домами и оказались по другую сторону баррикады.
— Идиоты, — буркнул с ухмылкой Ян, посмотрев в спины стражникам, сидевшим на ящиках и болтавшим между собой.
Странники двинулись по пустынной главной улице. Ещё издалека они увидели огни и суету лагеря возле дворца. Но, как показалось Яну, суета там царила особенно оживлённая. Подойдя ближе, он увидел стоявший посреди площади эшафот, окружённый палатками и телегами без лошадей. Путники пробежали вперёд, спрятавшись за угол дома и принявшись наблюдать за происходящим.
На эшафот заводили троих бесов с крестами, болтающимися на шеях. Их сорвали с чертей, бросив на землю, и подвели к виселицам. Тем временем, внизу под эшафотом тоже что-то происходило. Солдаты расталкивали друг друга, образовывая небольшую толпу, шумя и крича. Из-за угла вывели огромную качающуюся фигуру, сжимавшую в дрожащих руках огромный крест. Её подвели к пеньку, стоявшему на песке, и к нему брезгливо подошёл крупный солдат, стянув с головы шлем и надув щёки со вздохом. У него взяли алебарду и подали большой тяжёлый топор. Ян не слышал голосов в едином гомоне, но видел, как Агриппу ставили на колени перед пеньком, а на трёх бесов одевали петли…
— Это его выбор, — услышали вдруг путники низкий бархатный голос, обернувшись.
Прямо посреди улицы стоял бес с неизменной сигаретой в зубах и смотрел пустыми глазницами на эшафот. Войны, охваченные действием, кричали, поднимали вверх кулаки, грозно лая как собаки и не замечая ни его, ни путников.
— Он хотел вселить веру в наши сердца, взяв в руки крест, — затянулся чёрт, выдохнув серое облако. — У него не вышло. И тогда он захотел умереть с этим крестом в руках.
После этих его слов толпа на площади затихла, и послышался глухой удар секиры. Воины постояли ещё с минуту на месте и вскоре начали расходиться. Кто в палатки, кто к телегам — запрягать лошадей. Не заставив себя долго ждать, солдаты начали бросать нервные взгляды на фигуру в балахоне, стоявшую посреди улицы и пускавшую дым в небо. Они столпились возле оцепления, начав взволнованно переговариваться, и через мгновение из-за палаток на конях выехали двое рыцарей.
— Это он! Хватайте его!
Ряд стражи прорвало, и всадники устремились на маллумала. Путники нырнули глубже в подворотню, но Яна остановил загадочный глубокий голос позади.
— Ничего больше не осталось. Ничего…
Таситурн схватил юношу за руку и потащил в тень за домами. Всадники приблизились к бесу, и он вскинул руку вверх, остановив их перед собой. Кольцо голубого огня окутало его, и лошади встали на дыбы, бешено заржав. Пламя с хлопками и гулом взрывалось, пожирая всё вокруг, а путники бежали всё дальше от него, обратно в восточный Лирдон.
Увидев впереди баррикаду, Ян и Таситурн нырнули в знакомую подворотню, пробежали по ней и уже завернули к домам, как на них из-за угла вынырнули пятеро стражников. Четверо из них быстро подскочили к великану, закинув верёвку с камнями ему под ноги и свалив на землю. Хорд с рыком попытался подняться, но его схватили, пригвоздив сетями.
— Ага! Я ж говорил, назад точно попрут!
— Ещё сетей! Ещё!
Яна схватил за руку стражник, сжав её перчаткой так, что тот стиснул зубы. Юноша вырывался слабыми толчками. Его сердце бешено забилось, изнутри поднялась волна страшного жара, на лбу мгновенно выступил пот, а веки задёргались в судорогах. Стражник посмотрел на него с удивлением, подняв брови и оскалившись в усмешке.
— Чё это ты, паренёк? Смотри, а то зубы в пыль сотрёшь. Ого, как скрипит!
Ян почувствовал тот самый прилив сил и смелости, который он порою испытывал. Свободной рукой он размахнулся, жилы выступили на ней. Парень почувствовал, как ногтями впился себе в ладонь. С размаху он ударил стражника в глаз. Мужчина дико завопил, отпустив Яна, и свалился на землю, скорчившись и схватившись рукой за голову.
— Ах ты бл*дина! — завизжал он с хрипом, поднимаясь с земли.
Ян с размаху ударил его сапогом в лицо, отчего стражник обмяк и свалился на землю, содрогаясь и тихо стоная.
В то же мгновение раздался лязг, и Таситурн разрезал сетку мечом, вскочив с земли, как ветер. Стражники бросились врассыпную от великана, и путники сбежали с пустыря.
— Всё, в город ни ногой! — пытаясь отдышаться проговорил Ян, заперев дверь и приземлившись в кресло перед камином.
***
К вечеру Ян и Таситурн снова были на пустыре за домом. В это время, когда солнце уже шло на закат, к ним в дверь постучались. Но путники, конечно, этого не услышали. Грузный человек в балахоне стоял на пороге, тяжело вздыхая и робко стучась. Вскоре он, не получив ответа, развернулся, чтобы уйти. Но неожиданно до его слуха донёсся лязг металла за домом. Колдун, бормоча что-то себе под нос и кряхтя, протиснулся между домами и вышел на пустырь.
Путники остановились, увидев Гензеля, вышедшего из тени. Ян бросил меч на землю, разгорячённо дыша и смотря хмурым взглядом на него.
— Зачем вы пришли? — бросил он враждебно.
— Чтобы сказать вам…
Гензель подошёл ближе.
— Чтобы сказать, что осталось всего два магниссы. Без них бесы потеряют предводителей, и с ними будет намного проще покончить.
— Покончить? А знаете ли вы, какова их цель? За что они сражаются? — повысил голос Ян, сделав два шага на Гензеля и вскинув руку.
— Знаю. За свободу, — тихо ответил тот.
— И вы хотите забрать её у них? Я не понимаю ни вас, ни Викторию. У вас что, нет глаз, нет ушей? Вы что, не можете закончить всё без кровопролития? "Уничтожить тварей, разогнать скот, покончить с ними". О чём вы говорите, если с вами пытаются выйти на контакт, а вы просто убиваете их?
— Ты не понимаешь…
— У вас что, нет сердца?
— Ты ошибаешься. Бесы — бездушные, глупые, хитрые и жестокие создания, — с дрожью в голосе проговорил колдун. — Что бы они ни говорили, что бы ни делали, в их головах всегда есть злой умысел. Ты слишком молод, ты никогда не сталкивался с ними лицом к лицу.
— Сталкивался! Сталкивался! И то, что я видел, противоречит вашим словам!
— Поверь, нужно уничтожить их. Это единственное верное решение.
— И вы согласны с рыцарями?
Гензель замялся, потупив взгляд, и с тяжким вздохом выдавил их себя:
— Да.
— Почему же вы их не уничтожили до этого? — возмутился юноша. — Вы годами жили с ними в подземельях, имея такую возможность, как повелитель, доминус.
— Я… Я был слеп. Я был слеп… — повторил человек в балахоне, взявшись за сердце.
— Уходите! Оставьте нас!
Гензель развернулся и пошёл в темноту, качаясь из стороны в сторону и бурча что-то себе под нос.
— Не дайте себя обмануть, — оглянулся он в последний раз.
— Уж не дадим! — в сердцах бросил ему вслед Ян.
И человек в балахоне исчез, ступив в тень от крыши дома. Ян поднял меч с земли, снова став в стойку. Таситурн печально искоса посмотрел на него.
— Давай.
Великан снова бросил тревожный взгляд на тень, где растворился Гензель, и повернулся к Яну, продолжив тренировку.
Луна уже поднялась в небо, а странники на пустыре за домами всё ещё бились, сверкая в тусклом свете клинками. Человек в пальто и шарфе неизменно стоял на лирдонской стене, засунув руки в карманы и смотря на них блестящими во тьме глубокими глазами. Его брови были угрюмо сдвинуты, а взор выражал смутную тревогу и беспокойное ожидание. Немо закусил уголок губы и опустил взгляд на свои туфли, когда почувствовал позади холодное шепчущее, как осенняя листва, дыхание.
— Развязка близка, игроки распределились по командам. Осталось только наблюдать.
Лира заглянула в глаза Немо, обняв его сзади и хрустально улыбнувшись.
— Знаешь, ты отлично справляешься. Подталкивать мальчика к каким тебе вздумается решениям, а потом наблюдать. Быстро учишься.
— Да, — холодно отрезал Немо.
— Вживаешься в роль бога?
— Боги мертвы.
— И то верно.
Лира отпустила седого, сложив руки за спиной и подойдя к противоположному краю стены, смотря на волнующееся чёрное море.
— Ты ведь ничего от меня не скрываешь?
— Нет, — снова отрубил тот, крепче сжав губы.
— Иногда я жалею, что не могу читать твои мысли, — продолжила быстро и плавно женщина, обернувшись на него через плечо. — Что у тебя в голове? Ответь мне, Немо. Мы же друзья, правда?
Но герой лишь устало вздохнул, ничего не ответив, и бросил взгляд на пустырь среди домов. Там уже никого не было, лишь пыль летала по нему да шелестела сухая трава возле колонки с водой.
— Ничего у меня там нет, — проговорил он. — Просто хочу помочь тебе. Как и всегда.
Лира жутко улыбнулась и сверкнула глазами, угрожающе сделав шаг на него и удушающе прошептав:
— Ты лжёшь.
Но седой не ответил ей, лишь безразлично смотря на полную луну.