Дойдя до хижины по уже знакомым улицам в считанные минуты, путники поднялись по ступенькам к двери. Ян осмотрелся, с подозрением прищурившись на стоявшего неподалёку стражника, и осторожно постучал.

— Заходи! — послышалось изнутри.

Странники кое-как протиснулись в каморку, закрыв за собой дверь, и стали перед прилавком, за которым на стуле распластался маленький серокожий мужичок с гоблинской рожей, хитро улыбаясь и щурясь через толстые линзы ювелирных очков.

— Ну что? — оскалился он ещё шире.

— Чего вы хотите? — мрачно спросил юноша, буря его взглядом.

— Вот. Вот это разговор! — весело воскликнул ювелир. — А были вы уже у казначея?

— Нет.

— Ага. Были, были. Ничего, мне всё равно. Думайте, делайте что хотите! — махнул рукой проклятый. — Мне главное — результат. Победа в споре! Пусть даже с небольшим отрывом…

— Так что?

— А, да, да! Смотрите, не знаю, что казначей, а мне нужен только узкий круг вещей. Драгоценности! Я же всё таки ювелир…

— И где нам их взять? — быстро спрашивал Ян, чеканя слова и стараясь поторопить карлика.

— У меня есть парочка вещичек на примете, — потёр крысиные ручки тот. — Точнее одна. А другая расплывчата… В общем, для начала, предлагаю вам сходить в дом губернатора. Он стоит возле южных ворот — трёхэтажный такой, с треугольной крышей. Старик был жаднее нас с казначеем вместе взятых, и у него точно что-нибудь там да завалялось! Тащите всё: камни, кольца, ожерелья, серьги. Всё!

— А что губернатор?

— Нету того губернатора! Он простой проклятый, как и другие. Если что, просто убейте его. Всё равно на следующую ночь опять встанет! — успокоил его проклятый. — В его доме безопаснее, чем на улице, уж поверь.

— Ладно.

Ян покосился на ювелира, нахохлившегося за прилавком, и вышел вместе с Таситурном, хлопнув дверью. Путники осмотрелись, примерно представили дорогу и отправились к воротам.

Луна уже прошла зенит, медленно опускаясь всё ниже. Однако ночь от этого светлее не становилась. К счастью, дорогу странникам по прежнему освещали факелы стражи, изредка попадавшейся на пути. Вскоре они попали на главную улицу, спускавшуюся вниз, и впереди показалась острая верхушка ворот.

Спустившись к ним по заснеженной дороге, Ян и Таситурн осмотрелись. Недалеко от ворот стояло всего несколько домов. Все они были почти одинаковыми, отличались разве что количеством окон или углами срубов. И только один, который находился немного выше по улице, возвышался над остальными. Огромный трёхэтажный особняк с красивыми балконами и шторами на окнах уходил вверх, устремляясь в небо острой, похожей на пику крышей. Ян провёл взглядом по нему, и его глаза упали на порог. Прямо под дверью на ступеньках сидел стражник, подперев её спиной и выставив перед собой факел. Чёрные прорези в шлеме недвижимо смотрели перед собой, и в покрытом инеем металле играло отражение пламени.

— Вот же ж… — процедил Ян, смотря на него.

Юноша осторожно приблизился, пригнувшись и заглянув в глаза проклятого. Но под шлемом он видел лишь мёртвую непроглядную тьму.

— Ау?…

Он подошёл совсем близко, быстро взмахнув рукой перед его лицом. Но стражник совершенно не двигался, сидя, как истукан, и смотря в одну точку. Ян развернулся на Таситурна, пожав плечами.

Неожиданно великан сделал шаг вперёд, слегка отодвинув спутника. Юноша отошёл в сторону, смотря на него в недоумении. Хорд протянул руку к стражнику.

— Стой! Только не трогай! — испуганно прошипел странник.

Но Таситурн уверенно положил руку на плечо война, коснувшись мехового воротника. Однако стражник никак не отреагировал. Тогда гигант осторожно передвинул ладонь, взял проклятого за руку и стал медленно тянуть в сторону.

— Да стой, стой же! Не надо!

Великан продолжал тянуть стражника. Ян подбежал к нему сзади, взволнованно схватив спутника за локоть и попытавшись его остановить. Но неожиданно сидевший недвижимо стражник вздрогнул, вскинув голову и уставившись на странников. Юноша округлил впавшие глаза, отпустил Таситурна и настороженно сделал шаг назад, впившись в него диким взглядом. Великан всё ещё держал проклятого за руку. Воин повернул голову со скрипом и остановил на нём пустые прорези в шлеме, совершенно не шевелясь. Переждав пару секунд, хорд снова потянул его за руку так, что он уже наклонился на бок. Но ноги и зад стражник от ступенек упорно не отрывал. Тогда Таситурн неожиданно резко дёрнул его, и воин свалился в сугроб. Ян что-то тревожно пробурчал, взявшись за меч и отойдя ещё на шаг назад. Его спутник тоже отскочил в сторону, смотря на проклятого.

Стражник лежал на боку, задрав руку с факелом вверх. Когда он упал, пламя едва не коснулось снега. Внезапный порыв ветра ещё сильнее его задул, и свет почти погас. Воин быстро опёрся рукой на землю и начал подниматься. Он уже стал на колено, как вдруг ветер снова скатился со стены, окончательно задув его факел и погрузив улицу во тьму. Ян глубоко вздохнул, изо всех сил сжав рукоять меча. Глаза стражника тут же вспыхнули красным огнём. По всему его телу прошла дрожь, и он сделал угрожающий шаг вперёд, тяжело погрузив железный сапог в снег и прожигая путников двумя алыми огнями. Но вдруг тлеющий факел слегка сверкнул в полутьме. Прозрачный тусклый огонёк пробежал по нему, и как по чьей-то воле ветер на мгновение утих. Стражник замер. Струйка пламени ещё раз обогнула замотанный в тряпки уголёк, и он загорелся слабым дрожащим светом, постепенно оживая вновь. Глаза война потухли, и он выпрямился, подняв вверх факел и опустив голову, вновь окаменев на своём вечном посту.

Ян с трудом вытолкнул из груди набранный воздух, смахнув со лба ледяной пот.

— Повезло…

Он осторожно обошёл стражника, поднялся на порог и бесшумно приоткрыл дверь. Юноша просунул внутрь голову, окинув взглядом мрачное помещение. Внутри оказалась огромная тёмная комната с давно потухшей люстрой на потолке. По бокам находились четыре двери, ведущие в боковые залы, а в самом конце лестница на второй этаж. Ян осторожно вошёл в прихожую, жестом позвав Таситурна. Великан ступил на трухлявый чёрный ковёр, тихо прикрыв за собой дверь.

Странники сделали несколько шагов вперёд, настороженно осматриваясь. В комнате царила абсолютная тьма, лишь со второго этажа шёл слабый лунный свет, сочившийся в окна. А из-под двери возле лестницы исходил тёплый свет пламени. Ян сделал шаг к лестнице, как вдруг он замер, прижавшись к стене и уставив дикие глаза в пол. За дверью, где горело пламя, слышались шаги. Юноша слышал их отчётливо, чувствуя, как кто-то перемещается по комнате прямо у него за спиной. Через секунду послышалось урчание и чавканье. По коже путников пробежал холод.

Ян повернулся к Таситурну, подняв голову. Они столкнулись взглядами на мгновение, но тут же вздрогнули и развернули головы к двери. Она со скрипом отворилась, и на ковёр разлился дрожащий свет свечей. Тень промелькнула на нём, а затем раздался медленный тяжёлый топот. Из комнаты вышло огромное толстое чудовище в старом сюртуке, едва сходившимся на его огромном пузе, свисающем до колен. Проклятый вышел в коридор, жутко храпя, чавкая и опираясь на стену. К счастью, он даже не посмотрел в сторону странников, которые стояли прижались к стене в темноте. Толстяк вздохнул с хрипом, тряхнул обвисшими щеками и пошёл в комнату напротив, закрыв за собой дверь.

— Губернатор? — едва слышимо шепнул Таситурну Ян.

Гигант пожал плечами. Юноша поморщился и присел, стараясь не греметь доспехами. К счастью, их эластичное строение и материал почти не издавали звуков. Только приглушённые шаги сапог по ковру раздавались во тьме, едва различимые. Таситурн же и вовсе двигался как тень, совершенно непонятным для Яна образом. Путники аккуратно подошли к двери, из которой сочился свет и которую толстяк оставил распахнутой. Она была открыта в сторону лестницы, и странникам неизбежно пришлось бы пройти мимо неё. Юноша постоял на месте некоторое время, и всё же решился её закрыть. Он выбросил вперёд руку, вытянувшись до ручки через весь проём. Его взор устремился в комнату. Грудь Яна на секунду сжало и обдало жаром. Внутри было обширное помещение, посреди которого стоял длинный стол. Около стены с большой, покрытой жиром потемневшей картиной находился стеклянный шкаф. Одна его дверца была разбита, и в неё по пояс просунулось кривое горбатое чудовище в рваном красном кафтане, копаясь в нём. На столе сидело ещё одно такое же, только в синих одеждах, опустив грустную вытянутую морду, похожую на обтянутый кожей коровий череп. Оно уныло перебирало грязные тарелки с гнилью, ворча и скидывая их со стола длинной костлявой рукой. В дополнение к этим двоим, за столом сидела ещё одна фигура. Судя по белому платью, девушка с вполне человеческим телосложением, сидела спиной к камину и двери, склонившись над книгой. Ян мог разглядеть лишь её чёрные по плечи волосы и серую кожу, видную на вырезе платья. Чудище в кафтане сидело на столе прямо перед ней. Вскоре оно подняло пучеглазую морду и уставилось на девушку, что-то промычав и хрюкнув. Проклятый протянул руку, прикоснувшись к лежащей на столе книге, но девушка ударила его по пальцам.

— Нельзя! — раздался высокий обиженный голос.

Ян захлопнул дверь, подперев её спиной и быстро проморгавшись. Он в оцепенении приставным шагом дошёл до лестницы, ступив на старые доски. Они угрожающе заскрипели. Юноша быстро поднялся по ним на второй этаж вместе с Таситурном.

Там оказался такой же длинный коридор с двумя дверьми и лестницей на третий этаж. На одной стене находилось большое окно, впускавшее в дом свет луны и заливавшее им две закрытые двери. Ян осторожно подошёл к одной из них, приоткрыл и заглянул внутрь. Юноша осмотрелся и облегчённо вздохнул — комната оказалась пустой. Посреди неё стояла аккуратно застеленная двойная кровать, завешенная прозрачной белой тканью, с двумя окнами по бокам. Рядом находился комод, большое зеркало в пол и огромный шкаф вдоль всей стены. К тому же перед кроватью стоял небольшой сундук. Странники вошли, прикрыв за собой дверь со скрипом.

— Так, драгоценности… — пробормотал про себя Ян, окидывая всё взглядом. — Я думаю, проклятым они уже не нужны. Надеюсь…

Он подошёл к комоду возле кровати и начал выдвигать ящики, осматривая их. Внутри лежали какие-то тряпки, ничего более. Затем Ян перешёл к сундуку, откинув тяжёлую крышку. Он оказался разделён на две части. В одной из них аккуратно сложенные коробочки, а в другой снова тряпки. Путник принялся открывать странные шкатулки по одной, но все они были пусты. Однако неожиданно одна из них оказалась тяжёлой. Юноша открыл крышку, и его глаза поползли на лоб — коробочка до верху была забита золотыми ожерельями и цепочками.

— Ага…

Ян отстегнул подол брони и начал распихивать по карманам драгоценности. Таситурн всё это время стоял позади него, тревожно смотря в окно. Спутник повернулся на него.

— Ну помоги! Посмотри шкаф. Мы же не воруем, да? — каким-то странным тоном проговорил юноша, будто пытаясь убедить не его, а самого себя. — Все они проклятые, Таситурн. Им эти вещи ни к чему. Ни к чему…

Гигант печально вздохнул, подойдя к шкафу и распахнув дверцы. Хорд нахмурил брови, смущённо смотря на полки, забитые под завяз книгами. Великан осторожно протянул руку и взял одну, не покрытую пылью. Когда он взглянул на название, его глаза поползли на лоб. Обложка гласила: "Хирургия, как наука". Таситурн взял ещё одну и открыл, пробежавшись по первым строкам. Это были учебники по медицине.

Ян тем временем выпотрошил все коробочки, принявшись за вторую половину сундука, набитую одеждой. Он раскопал кучу платьев, уперевшись в деревянное дно и поморщившись. Но вдруг его будто прострелило. Юноша посмотрел на одну половину сундука, потом на вторую. Дно одной было выше другой! Ян запустил руку туда, просунув пальцы в щель и потянув на себя. Деревянная пластина отошла в сторону, и путник расширил глаза, убрав руку. В скрытом отсеке лежали связанные верёвкой хирургические инструменты. Чистые и новые скальпели, щипцы, большие и маленькие иглы. В свёртках лежали какие-то прозрачные толстые нитки. Ян закрыл задвижку, покидал обратно тряпки и закрыл сундук, смотря на него в ступоре. Неожиданно за спинами путников послышался испуганный вздох. Они резко обернулись. В ту же секунду дверь скрипнула, и в коридоре мелькнула фигура в белом платье. На лестнице послышались быстрые удаляющиеся шаги.

— Уходим, — быстро сказал Ян.

Он вскочил и выбежал в коридор. Таситурн судорожно запихнул книги на место и захлопнул шкаф, выйдя за ним. Юноша взглянул сначала на лестницу на первый, потом на третий этаж. Ян сжал губы, метаясь на месте, но в итоге плюнул и устремился к лестнице наверх. Таситурн бросил растерянный взгляд на противоположную, но фыркнул и всё же пошёл за ним.

Ян быстро взлетел по ступенькам, замерев на третьем этаже. Перед ним предстал длинный коридор. Вдоль одной стены висели картины и портреты, а вдоль другой находились окна, освещая старый красный ковёр, ведущий в конец коридора, где находилась маленькая закрытая дверца. Путники двинулись к ней. Ян твёрдо и хмуро смотрел вперёд, ступая сапогами по ковру, а Таситурн слегка отставал от него, разглядывая картины. Точнее, портреты. Все они были тёмными от времени и покрытыми пылью, и изображали обычных людей. Первой висела широкая картина, на которой за круглым столиком сидели два мальчика лет двенадцати, укутанные в маленькие, будто игрушечные кафтаны. Один синий, другой красный. Дальше висела во всех отношениях большая картина, изображавшая двух немолодых мужчин. Один толстый, со свисающим пузом и натянутым на него сюртуком. Толстяк добродушно улыбался из-под розовых щёк, щурясь и почёсывая проплешь на голове. Рядом стоял высокий мужчина с сединой на висках, тяжело смотря на художника и положив сухую жёсткую руку на плечо толстяку. Рядом ещё одна, похожая, — две дамы в богатых белых платьях с меховыми воротниками. Одна из них в годах, с лёгкими морщинами на печальном страдальческом лице, а вторая совсем молодая. Её бледное лицо с прикрытыми ресницами тёмными глубокими глазами было кротко опущено вниз. А на последней красовалась вся семья. Женщина рядом с высоким мужчиной, возле них толстяк, по другую сторону на стуле девушка, а перед ними плечом к плечу два мальчика. И вся семья, словно духи, жутко и холодно улыбалась, смотря в пустоту перед собой стеклянными глазами…

Путники подошли к дверце в конце коридора. Ян мельком оглянулся назад, а затем приоткрыл её, как обычно осторожно заглянув внутрь. Там оказалась небольшая треугольная каморка, потолком которой служили старые голые балки крыши, крытые черепицей. Кругом лежали слои пыли вперемешку с паутиной, а в воздухе витал едкий запах затхлости. Всё помещение наполняли сундуки и ящики. Странники вошли на чердак, прикрыв дверь. Ян осмотрелся в полутьме. Все сундуки почему-то были открыты и выпотрошены, многие валялись на полу и вовсе разбитые. Ящики тоже, видимо, были пусты. Юноша прошёл вперёд, приблизившись в одному небольшому сундучку, в отличии от остальных закрытому. Ян ещё раз убедился, что вокруг нет больше ничего интересного, и открыл деревянную крышку, укреплённую металлом.

— Ничего себе!

На дне сундука плотным слоем лежали блестящие острые камни и сверкающая битая крошка, похожая на бриллианты. Ян долго всматривался в неё с затаённых дыханием, и в его мрачных глазах отражались блики драгоценных камней.

— Таситурн…

Юноша медленно развернулся на спутника, но его взгляд неожиданно остановился на тьме в углу каморки. Там что-то зашевелилось. Вдруг раздался скрип и шорох, и какое-то огромное чёрное тело с огромной скоростью переползло из одного угла в другой, забравшись на стену, как паук. Таситурн резко схватил Яна за плечо и поставил на ноги, передвинув себе за спину. Юноша не растерялся и мгновенно вытащил меч, выставив его перед собой. Таситурн угрожающе сжал кулаки и исподлобья уставился в темноту. Тут же паутина и пыль на потолке задрожали, и их раздвинула длинная тонкая рука. На лучи лунного света высунулось лицо того самого высокого мужчины с картины. Оно почти ничем не отличалось от того, кроме серой кожи и полностью закрытых глаз. Лицо медленно поползло на путников, оттесняя их к стене. Ян всё сильнее сжимал меч, пятясь к двери. Из тьмы вслед за головой беззвучно выползло огромное тело с четырьмя руками. Оно переставляло по всей комнате свои шесть чудовищно длинных конечностей, подобно пауку, угрожающе приближаясь к странникам. Ян сглотнул ставший в горле ком и хлопнул Таситурна по руке.

— Нам нужен этот сундук, — процедил он, не отрывая взор от чудовища.

Гигант взмахнул рукой, и его браслет со звоном превратился в клинок. Сразу после этого чудовище молниеносно бросилось на великана. Хорд выставил лезвие, закрывшись им, но неожиданно дверь распахнулась и в каморку влетела девушка в белом платье, став между проклятым и Таситурном. Паук тут же замер, повернув лицо с закрытыми глазами на неё. Девушка обернулась на путников. Ян невольно передёрнулся, почувствовав, как по позвоночнику прошла дрожь, уйдя куда-то в пол. Лицо незнакомки было испещрено ранами и порезами, а кожа натянута, словно вот-вот лопнет. Множественные рассечённые полосы были стянуты прозрачными нитками и плотно сшиты, будто вся она была собрана по кусочкам.

— Уходите! — вскрикнула она. — Что вам нужно? Деньги? Драгоценности?!

Ян безмолвно попятился, уперевшись спиной в дверь, не в силах оторвать от неё замерший взгляд.

— Забирайте сундук и уходите! Оставьте нас!

Таситурн сразу же метнулся к сундуку, взвалил его на плечо и потянул за собой Яна. Путники вылетели из комнаты, пробежали по коридору и рванули по ступенькам вниз.

Паук сжал руку в кулак, погрозив им безмолвно в след. Его каменное лицо с закрытыми очами не двигалось, как скульптура. Девушка быстро развернулась, смотря на него испуганными глазами. Старик тоже повернулся к ней, замерев на мгновение. Его длинная рука согнулась, потянувшись к проклятой, и она зажмурилась, быстро дыша. Но сухая кисть с длинными пальцами лишь немного коснулась её изуродованного лица, проведя по щеке. Девушка вздрогнула от этого ледяного прикосновения, открыв влажные глаза. Паук указал пальцем на швы на её лице, покачав головой.

— Я… Я хотела этого! — прошептала она дрожащим голосом. — Я сделала, как хотела! Я не хочу быть такой… Не хочу! Папа…

Она вытерла щёки и стиснула зубы, с трудом подавляя слёзы.

— Они ушли. Как они достали! Эти скауты…

Девушка оборвалась на полуслове и заплакала, закрыв лицо руками. Её открытые плечи содрогались в тишине, и она замерла на месте, глотая воздух и всхлипывая. А немой паук лишь молчал, устремив каменное лицо на неё, не в силах помочь своей дочери…