Бегом поднимаясь по лестнице в город, ребята думали, что увидят колонны красноармейцев, танки и пушки - совсем как в кино. Они представляли себе, как по главной улице грозно пройдет конница, но и главная и другие улицы города были пустынны.
Молчаливая толпа запрудила улицу только возле военкомата. Ребятам показалось, что здесь собрались все жители города: тихо переговариваясь, стояли взрослые мужчины, и подростки, женщины и старухи, на руках сидели младенцы. Среди сугубо штатских выделялись своей выправкой кадровые военные.
Особняком с узелком в руке стояла Юлька, ‹ глядела кругом в недоумении.
- Здорово! - печально кивнула она ребятам.- Во чего делается-то… Народу-то куча какая… А меня выпустили… А Пашку никто не видал?
И, не дожидаясь ответа, она побрела куда-то, качая головой.
- Пойдем домой! - сказал Васька.- Торчим тут со своими удочками!
…И началась для Димки новая тревожная жизнь.
Каждый день на вокзале грохотала музыка - это эшелоны уходили на фронт. Каждый день ребята провожали знакомых и близких. Первым ушел Васькин отец, потом пришла очередь Максима Максимовича. Его отъезд был неожиданным и быстрым. Получив назначение, он в тот же день уехал. Даже с матерью не успел проститься: ее не было в городе, и на вокзал его проводили мальчишки. Каждому он крепко пожал руку, а Димку расцеловал и, глядя строго в глаза сыну, сказал:
- Такие, брат, дела… За мужчину остаешься. Помогай матери во всем! Пиши мне почаще. Ну-ну, выше голову! Этого не надо! Ты же взрослый парень…
- Взрослый,- согласился Димка, размазывая слезы кулаком.
Васька и Мишка сутулились поблизости.
Отец еще раз обнял сына и вскочил на подножку. Мимо Димки в голубом тумане пошли-побежали вагоны.
- Пойдем-ка,- тронул Васька товарища за руку, когда тихо и пусто стало на перроне.
- Пойдем…- ответил Димка и побрел, спотыкаясь, не слушая бормотаний Мишки:
- А мой батя у военкомата отирается. Не берут. Говорят, здоровье, годы… Всех берут, а у него - годы… Буза получается.
У калитки все трое остановились: Екатерина Николаевна стояла возле стены, лицо белее мела, взгляд отчаянный.
- Димушка! - прижала она к себе голову сына.- Одни мы с тобой остались… Господи! Совсем одни!..
Забыты игры и рыбалка, ребята целыми днями толкались возле военкомата, где собирался весь город. Тут были развешаны газеты, на столбе висел громкоговоритель, передавал вести с фронтов. Были они неутешительны: враг наступал. Люди слушали, и лица их мрачнели.
Однажды Димка увидел в жидкой тени пыльной акации плачущую девочку лет четырех. Она просила пить, а женщина, не сводя взгляда с дверей военкомата, отвечала:
- Подожди, Леночка, потерпи…
- Ай-ай, зачем же ребеночку терпеть? - раздался голос Юльки, и она подошла к девочке с ведерком холодной воды и кружкой. Была Юлька в том же, выходном, платье, в котором собирала деньги «голодающим», в тех же босоножках.
- Вот спасибо,- с облегчением и благодарностью сказала женщина, беря кружку с водой.
Десятки рук протянулись к Юльке, которая, отпуская воду, весело приговаривала:
- Что спасибо, за спасибо шубу не сошьешь! Гони денежку! Ну-ка веселей!
- Да ты что, тетка! - укоризненно сказала какая-то старушка.- Как можно? За воду-то!
- А ты, бабка, не влезай! Не хочешь - не пей! А ну кому водички холодной! Кружка - гривенник! Дешевле дешевого! Налетай, народ!
- А ну уходи отсюда! - раздался знакомый голос, и ребята увидели Виолетту в гимнастерке, подпоясанной ремнем, в солдатских сапогах.
Юлька попробовала огрызнуться, но на нее зашумели, и она, подхватив ведерко, с громыханием скрылась за углом.
Виолетта подошла к ребятам. Черные большие глаза ее были печальны.
- Ну, мальчики, ухожу я. Прощайте!
- Куда? - вылез Мишка, но Васька дернул его за руку: про такие вещи не спрашивают!
- Далеко,- улыбнулась и тут же снова стала строгой Виолетта.- А вы бы водичку принесли, вон какая жарища, люди пить хотят!
- Принесем! - пообещал Димка, во все глаза глядя на Виолетту и не узнавая ее.
Казалось, ничего не осталось от прежней веселой и живой девушки, которая тогда, во дворе, организовала вечер танцев. Похудевшая, очень серьезная стояла перед ним Виолетта. И слова были другие: жесткие, краткие.
- До свидания! Носа не вешать! Война идет в наш дом, ребята. Враг жесток, битва страшна, надо бороться и побеждать.
Она вдруг наклонилась к Димке и крепко поцеловала его в сухие обветренные губы, потом пожала руки Ваське и Мишке и ушла, твердо ступая. Димка утерся рукавом. Мишка не смеялся. Сдвинул брови Васька.
- Пошли за ведрами! - приказал Димка.- Надо ребят собрать!
И через какой-то час на улице, у военкомата, появились мальчишки с ведрами, полными студеной воды. Люди жадно пили, хвалили находчивых ребят. Какой-то старик сказал взволнованно:
- Вот ругали мы молодежь: такая она да сякая… А она, молодежь-то наша, самая распрекрасная, она себя еще покажет!
- Володя, вот те самые ребята! - подошла к Димке женщина с девочкой.
Рядом с женщиной стоял высокий загорелый моряк.
- Лейтенант Евдокимов! - сказал моряк, протягивая Димке руку.
- Дмитрий! - солидно ответил Димка и, погодя малость, добавил: - Климов! А это мои товарищи.
Васька с Мишкой кивнули, с почтением взирая на моряка.
- Вот что, Дмитрий Климов, помоги-ка! - очень серьезно сказал моряк.- Необходимо нам отлучиться по срочному делу. Не присмотришь за девочкой?.. Леночка, ты останешься ненадолго с этим дядей? Мы с мамой скоро вернемся!
Леночка посмотрела на Димку и скривила рот.
- А у меня собачка есть! - быстро сказал он.- Хорошая!
- Ну и славно! - обрадовался лейтенант Евдокимов.- Собачка - это хорошо! Леночка, мы скоро! Не скучай!
Они поспешно отошли и скрылись в дверях военкомата, а Леночка доверчиво прижалась к парню, взяла его за руку.
Димка растерянно оглянулся. Мальчишки шныряли с ведрами от колонки и обратно. Сперва эта работа казалась им веселой, а теперь они выдохлись, пропотели, но духа не потеряли.
- А вот водичка! Холодная! - слышались их звонкие крики.
Васька с Мишкой уставились на девочку.
- И куда ее теперь? - недоуменно спросил Мишка.
- Туда! - кратко ответил Димка.
Шло время, жара не спадала…
- Есть хочу…- тихо заплакала Леночка.- И спать тоже… Собачку хочу!..
Мальчишки переглянулись.
- Пойдем! - решительно сказал Димка и, крепко сжав маленькую ладошку девочки, зашагал к дому.- А вы ждите лейтенанта!
Первым делом он накормил Леночку - та с удовольствием ела черный хлеб с картошкой и пила холодный чай.. Потом она уснула, не снимая руки с теплой шеи Рекса, который, все поняв, стал ласковым и доверчивым псом.
- Не разбуди,- прошептал Димка и пошел в прихожую позвонить.
Он долго не мог дозвониться до больницы, потом мать долго не подходила к телефону, наконец он услышал далекий, очень усталый голос:
- Дима, это ты? Ну как ты там? Поел?.. Ладно, не скучай! Я скоро!
- Мама, погоди! - закричал Димка, прикрывая трубку ладонью.- У меня девочка! Она спит! И кормить мне ее больше нечем. Я не умею кашу варить!
- Какая девочка, что ты говоришь! - не сразу поняла Екатерина Николаевна, а когда Димка толково объяснил, что к чему, мать вздохнула: - Ладно, я, может, скоро приду!
Но она не пришла, и моряк с женой явились нескоро, озабоченные, усталые. Лицо женщины заплаканно.
- Она спит еще! - сказал обрадованный Димка.- Устала очень… Нельзя будить!
- Надо,- помрачнел моряк.
Он наклонился, взял дочку на руки, и она спокойно продолжала спать на его широком плече. Женщина заплакала.
- Ну-ну,- прошептал Евдокимов.- Все обойдется. Я вернусь, вот увидишь!
Он поцеловал девочку, передал ее матери. И вышел. Женщина кусала губы, не могла сказать ни слова, не могла стоять - села, ослабев, на стул посреди комнаты.
- Да вы у нас! - быстро говорил Димка.- У нас побудьте! Ничего! Он вернется! Обязательно! Потом…
- Потом…- пробормотала женщина, и слезы опять полились из ее опухших глаз.- Да ты знаешь, когда будет это потом?..
Так со спящей девочкой на руках и спустилась она во двор. Димка шел рядом. Его нагнал Лева с ведром.
- Лева! - испуганно кричала с балкона Эмилия Наумовна.- Зачем это? Тебе нельзя! Лева!
- Мама…- сконфуженно улыбнулся Лева женщине.- Все беспокоится… Вам не тяжело нести? Давайте я, а?
- Нет-нет, спасибо! - женщина еще теснее прижала дочку к груди и ускорила шаг.
Пыльно, жарко, тревожно было на улице.
…Военком на минуту оторвался от стола, подошел к окну: народ не убывает. «Хоть часок поспать бы»,- мелькнуло в усталом мозгу. Но спать некогда. С началом войны привычный ритм работы нарушился, сотрудники военкомата ни днем, ни ночью не знали отдыха, спали здесь же, в кабинетах. Фронт требовал всё новые и новые пополнения.
Вошел с докладом пожилой капитан. Военком, жестом прервав его, спросил, кивая на улицу:
- Что это за мальчишки с ведрами?
- Хорошие ребята, товарищ полковник! Пионеры. Придумали воду носить. А сегодня до меня добрались: давай какую-нибудь работу, хоть повестки разносить. Чудаки…
- Ну а вы?
- Разве можно такое ответственное дело доверить мальчишкам!
- Эх, капитан, капитан! Позовите-ка мне их главного!
Через минуту вошел Димка и звонко поздоровался.
- Здравствуй, здравствуй, товарищ!-пожал ему руку военком.- Фамилия?
- Климов!
- Климов, Климов… Твоя мать - главный врач больницы?
Да…
- Хороший врач, знаю… А это дело с водой кто придумал? Ты?
- Мы, товарищ полковник!
- Молодцы ребята! Но будем считать, что это только первое ваше боевое задание, а дел у нас с каждым днем все прибавляется.
- Товарищ полковник! - взволнованно начал Димка.- Мы тоже… Мы бы хотели помогать Красной Армии! Только что делать?
- Ну, для первого раза вот вам такой приказ, товарищ Климов. Завтра в восемь ноль-ноль прибыть сюда с надежными хлопцами!
- Слушаюсь! - сказал Димка и смутился: что-то не больно лихо получилось у него это «слушаюсь».
И ребята стали разносить повестки. Дело это оказалось хлопотное: город большой, нужно обегать за день многие улицы и переулки, в которых иной раз попадались и здоровенные собаки. Димка притаскивался домой поздно, наскоро ужинал, кормил Рекса и заваливался спать, чтобы чуть свет вновь проснуться от резкого звона будильника. Матери он почти не видел, только читал ее коротенькие записки и писал ответы. А когда однажды утром открыл он глаза и поглядел на Екатерину Николаевну, устало сидящую на стуле напротив него, то опешил: мать была в военной форме, с ремнем на поясе.
- Ма-ма! - протянул Димка.- Ты красноармеец?
- Военврач Климова,- едва улыбнулась Екатерина Николаевна.- Направлена в военный, госпиталь.
- Госпиталь,- пробормотал Димка.- Госпиталь… Мама, значит, эта война надолго?
- Эта война, сын, похоже, только начинается,- ответила мать и стала одеваться.
Когда Димка спустился провожать ее, во дворе встретился им Кузьмич, Мишкин отец. Он оглядел Екатерину Николаевну и задумчиво проговорил:
- Значит, и женщины воевать пошли? Да… Прет он, значит, супостат проклятый, прет… И нету на него удержу… Тут, видно, как в гражданскую, всем народом надо подниматься.