Англия. Адвокат Фрэнсис Уолсингем

Мы уже видели, что времена соперничества королев Елизаветы и Марии Стюарт — одни из самых непростых и кровавых в истории Англии. Фрэнсис Уолсингем, которого называют создателем британской разведывательной службы, «творил» ее именно в эти дни. Хотя называть его создателем все-таки можно лишь условно. Нам уже знаком Уильям Сесил, лорд Берли. Долгих сорок лет он, кроме выполнения других нелегких обязанностей, заправлял секретной службой. Сама же служба до лорда Берли по указу Генриха VIII находилась в ведении Тайного совета.

Первым помощником Уильяма Сесила по линии разведки был хитрый и коварный Николас Трокмортон. Он, как многие в те времена (вспомним «Женитьбу Фигаро» и самого господина Бомарше, хотя о нем рассказ впереди), сочетал обязанности посла во Франции с функциями резидента. Именно он заметил молодого и талантливого Фрэнсиса Уолсингема, именно он приобщил его к разведывательной работе и стал его наставником.

В двадцать восемь лет Фрэнсис возвращается из Франции в Англию, в 1568 году поступает на королевскую службу. В 1570–1572 годах Уолсингем — английский посол и, конечно, резидент в Париже. Его основной задачей было руководство разведывательной сетью, созданной его патронами — лордом Берли и Николасом Трокмортоном. Со временем он обзавелся и своей агентурой, вербуя профессиональных преступников, убийц, авантюристов. «Нет платы слишком высокой за нужные и ценные сведения», — повторял он.

В 1572 году Берли занимает пост лорд-канцлера, отзывает Уолсингема из Парижа и назначает его официальным главой английских спецслужб, хотя общее руководство оставляет за собой. Главные задачи Уолсингема, а значит, и всей разведки, были просты: раскрытие заговоров против Елизаветы и планов Филиппа II Испанского и его союзников.

Была и еще одна, косвенная, но важная задача — поддерживать и поощрять непрерывную войну против испанцев, всеми силами мешая их судоходству. Эту задачу выполняли английские корсары, «королевские пираты», они ослабляли Испанию и обогащали казну королевы. Для этого Уолсингем создал во всех портах, куда могли заходить испанские корабли, обширную агентурную сеть. Агенты информировали Уолсингема о выходе кораблей, а тот передавал сведения «королевским пиратам».

Следует заметить, что среди агентов Уолсингема были не только бандиты и авантюристы. В его сети попадали дворяне, адвокаты, священники, студенты, купцы… А еще в агентах побывало немало писателей, актеров и драматургов.

Уолсингем создает и первую в истории техническую службу. Существовала даже школа сотрудников наружного наблюдения, где учили незаметно вести слежку, мгновенно изменять свой облик. Для дезинформации противника использовали даже астрологов.

Уолсингем был руководителем спецслужб в те годы, когда велись непрерывные войны, чередовавшиеся перемириями, плелись интриги, проводились переговоры, когда пересекались и входили в противоречие интересы Англии, Франции, Испании и Нидерландов. Ссоры и примирения с королем Испании Филиппом II, королем Франции Генрихом III, вождями голландских повстанцев, герцогом Альба… Работы хватало и разведке, и дипломатам, а что касается разведки, то она, пожалуй, еще никогда не была так активна.

Но все прочие задачи разведки отошли на второй план, когда Рим объявил, что заговор с целью смещения и даже убийства Елизаветы суть дело богоугодное. В 1582 году служба Уолсингема задерживает шпиона дона Мендосы, нового испанского посла. После тщательного обыска были обнаружены важные бумаги — иезуиты готовили новый заговор с целью убийства Елизаветы и возведения на престол Марии Стюарт. Заговор назвали «английское дело». Сложное расследование с применением пыток к несчастным, которых угораздило попасться, свидетельствует о том, что душой заговора был сам испанский посол. Уолсингем предложил Мендосе покинуть Лондон в течение пятнадцати дней.

Но заговоров становилось все больше, а корни их были все там же — на континенте. Уолсингем «перекрашивает» агентов в католиков и отправляет их в Европу, некоторых даже угораздило попасть в самое сердце заговора. Кто-то из агентов честно информировал своего шефа о том, что им удалось разузнать, другие же, как некий доктор Парри, вели двойную игру. Этот господин настолько увлекся своей ролью, что сам предложил организовать заговор. Уолсингем, конечно, об этом узнал, и в 1585 году несчастному Парри отрубили голову.

Успешных дел у Уолсингема было немало. Особенно интересными были ложный заговор Марии Стюарт против Елизаветы и история с Непобедимой армадой. О судьбе шотландской королевы не писал только ленивый, поэтому мы вкратце расскажем о том, как был рассеян самый крупный флот Испании.

В июле 1586 года Уолсингем получил от английского посла в Париже Стаффорда донесение о создании Непобедимой армады — мощного флота, который должен доставить в Англию многотысячную армию. Забавно, что сам Стаффорд был завербован испанцами и получал от них немалые суммы. Уолсингем это узнал и установил за послом слежку. Стало известно, что Стаффорда подкупили католики и что он копирует для них все письма, поступающие из Лондона. Уолсингем не стал отстранять Стаффорда, а сделал его каналом дезинформации. Одновременно во Франции создавалась английская агентурная сеть, независимая от той, сведения о которой, вероятно, уже успел передать заинтересованным лицам Стаффорд.

Перу Уолсингема принадлежит документ, который на языке нашего века мог бы быть назван «план мероприятий», а тогда назывался «Заговор для получения информации по Испании». Документ предусматривал перехват писем французского посла в Испании, получение сведений из портовых городов Испании, засылку агентов на испанское побережье и даже создание наблюдательного поста в польском Кракове — для знакомства с отчетами об испанских делах, поступавших из Ватикана. Один из агентов Уолсингема Стэнден сумел стать другом Джованни Фильяцци, посла Тосканы в Испании. Этот агент отправил в Испанию некоего Флеминга. Это оказалось весьма успешное начинание — его родной брат состоял на службе у маркиза Санта-Крус, адмирала испанского флота. Флеминг посылал донесения через посла Фильяцци, от которого они шли к Стэндену и Уолсингему.

На основании весьма точных сведений, полученных от Флеминга, Уолсингем в марте 1587 года представил королеве копию доклада маркиза Санта-Крус королю. Доклад был весьма подробным отчетом об армаде, ее кораблях, снаряжении, вооруженных силах и запасах. Другое донесение Стэндена позволило англичанам готовиться к операции неторопливо и тщательно. Лазутчик сообщал, что армада в 1587 году не сможет выступить в поход.

Это была, как бы мы сказали сейчас, агентурная работа по выявлению планов Филиппа II Испанского. Но одновременно Уолсингем проводил то, что теперь можно было бы назвать «активными мероприятиями». Генуэзских банкиров убедили воздержаться от предоставления займа Филиппу II, а это затруднило формирование флота. Ричард Гибс, англичанин, называвший себя рьяным католиком, поставлял испанцам ложные сведения о Темзе, в которую, вероятно, могла войти армада. Чтобы помешать вербовке английских и ирландских католиков в войско короля Испании, по всей Англии и Ирландии было организовано распространение «предсказаний» астролога Джона Ли. Этот достойный знаток истины уверял, что страшные бури рассеют вражеский флот и погубят всех, находящихся на кораблях.

Наконец 24 мая 1588 года армада покинула испанский берег и взяла курс на Англию. Накануне внезапно умер адмирал Санта-Крус. Его заменил герцог Медина-Сидония, полный невежда в морском деле. Шпионы Уолсингема прослеживали путь армады практически вдоль всего Атлантического побережья. Английские капитаны знали время прибытия неприятеля, слабые стороны испанских галеонов. Поэтому уже в конце июля английский флот разбил и полностью рассеял Непобедимую армаду.

Главное дело жизни Фрэнсиса Уолсингема — разгром Непобедимой армады — было выполнено. Теперь можно было удалиться от дел.

 

Оливер Кромвель и его шпионы. Томас Скот, Джордж Бишоп, Джон Терло

Английская буржуазная революция в 1647–1649 гг. достигла своего апогея — Карл I был казнен, Англия стала республикой. Однако победившие — буржуазия и часть дворянства — мечтали о твердой власти. Им нужна была защита и от простого народа, и от роялистов, которые мечтали вернуть утраченное. Роялисты, или кавалеры, сплотились вокруг Карла II, эмигрировавшего сына казненного короля.

Генерал Оливер Кромвель объявил себя лордом-протектором Англии и установил практически полную диктатуру. Роялисты пытались поднимать восстания, вести переговоры с группировками, недовольными режимом протектората, готовили покушения и на самого лорда-протектора. В борьбе против них и расцвела разведка: Кромвель лично разработал принципы построения разведывательной службы. К примеру, ввел правило одиночки — ни один агент не должен знать ничего сверх того, что ему необходимо для выполнения задания, ни один агент не должен быть посвящен в работу других агентов. Удивительны были забавы лорда-протектора — он иногда приглашал за стол друзей и тех, кто казался ему подозрительным, и изумлял первых, ужасая вторых степенью осведомленности о каждом.

С 1649 года разведкой руководил Томас Скот — один из тех, кто голосовал за вынесение смертного приговора королю Карлу I. В работе Скот использовал не только шпионов, но и агентов-провокаторов: те подстрекали роялистов на выступления, заведомо малоуспешные или провальные, или впрямую организовывали их.

Помощником Скота стал энергичный капитан Джордж Бишоп — он занялся организацией шпионажа, вернее, контрразведки, внутри страны. Другим сотрудником Скота был оксфордский профессор геометрии Джон Уоллис. Он утверждал, что основал новую науку — криптографию. Уоллис расшифровал многие коды роялистов. Поговаривали, что не было шифра, который ему бы не поддался. Бишоп был ярым сторонником Кромвеля, а Уоллис изображал человека не от мира сего, ученого, который лишь в интересах науки овладевал искусством разгадывания шифров.

Достаточно скоро система, созданная Скотом, показала свою эффективность: маркиз Ньюкасл, роялист и приближенный короля, признал это в разговоре с другим роялистом, агентом Бишопа. Тот писал начальникам: «Они полагают, что вы в сговоре с дьяволом. Стоит им только подумать о чем-нибудь, как вы уже знаете об этом».

1653 год. Общее управление разведкой от Скота и Бишопа переходит к Джону Терло, хотя ни Скот, ни Бишоп в отставку не ушли. Терло многие называли наиболее способным руководителем английской секретной службы со времен Уолсингема. Агентами Терло были самые разные люди — роялисты, готовые перебежать в лагерь Кромвеля, экзальтированные проповедники наступления Царства Божьего на земле, мужчины и женщины, старики и молодежь. Глава тайной службы спасал от виселицы приговоренных к смерти, вербуя их в шпионы лорда-протектора.

У Терло были осведомители в ближайшем окружении Карла II: новый государственный секретарь предпочитал получать новости из первоисточника. Однако его агенты, не принадлежавшие к доверенным лицам короля, но вращавшиеся среди роялистов, тоже могли сообщить Терло немало полезного. Среди шпионов Терло был Джозеф Бэмфилд — ему роялисты поручали многие секретные миссии.

Не брезговал Терло и старыми уловками: он подсылал к арестованным роялистам агентов, которые прикидывались такими же арестованными роялистами. Но позже и сами роялисты, отчаявшись добиться возвращения монархии, стали предлагать свои услуги Терло. Джона Гендерсона, одного их таких господ, в 1654 году послали в Кельн, где укрывался двор Карла. Он сумел выудить немало важных сведений у королевского министра Питера Мессонетта.

Но еще больше значил другой агент Терло — Генри Мэннинг, в прошлом активный роялист. В 1655 году он появился в Кельне с поддельными полномочиями от роялистского подполья. Его компаньонами по развлечениям стало ведущее лицо роялистской партии, граф Рочестер. Посланец Кромвеля переправлял Терло всю ценную информацию. Впрочем, когда новостей не было, Мэннинг пускал в ход пылкое воображение. Когда придворные Карла разоблачили Мэннинга, он сослался на эти вымышленные отчеты как на доказательство верности королю. Но роялисты все же приговорили Мэннинга к смерти.

Были на службе у Терло и женщины. В мае 1655 года среди роялистов Антверпена появилась красавица Диана Дженнингс. Она играла роль вдовы недавно убитого на дуэли роялиста — кузена графа Дерби, правда, персоны вымышленной. Диана очаровала полковника Роберта Фелипса. За время флирта с Фелипсом Диана сумела выведать все детали готовящегося покушения на Кромвеля. Мисс Дженнингс удалось передать Терло и список участников заговора, и адрес «почтового ящика», через который шла вся переписка сообщников.

Служили у Терло и те, кто потерпел неудачу в интригах, кипевших вокруг Карла II. Так поступил сэр Джон Марлей — бывший губернатор Ньюкасла, отъявленный роялист. Служивший при дворе Карла II Ричард Палмер сам принес Терло письма, которые должен был доставить из Кельна в Англию, и предложил свои услуги в будущем.

Число перебежчиков все увеличивалось. Многие становились усердными агентами Терло. Таким был и Джон Уолтерс, отправившийся в Антверпен в 1656 году. Он смог передать секретной службе Кромвеля важную информацию об эмигрантах-роялистах.

Правда, случалось, что роялисты, к примеру Генри Бишоп, нанимались на службу к Терло исключительно для дезинформации Кромвеля. А бывали клубки и позапутанней: роялист, получая жалованье от Терло, уверял единомышленников, что у него простая цель: одурачить секретную службу лорда-протектора. Хотя на самом деле информация была вполне доброкачественной. Собственно, это и понятно — кто больше платит, тот и больше получает. Даже если речь идет о шпионах.

Крупным успехом в борьбе против роялистов стало проникновение секретной службы Терло в так называемый «Запечатанный узел». Несколько вельмож-роялистов составляли верховный орган партии роялистов в Англии, который оставался самой важной организацией приверженцев монархии. Так что измена одного из членов «Запечатанного узла», сэра Ричарда Уиллиса, ставшего агентом Терло, имела громадное значение. Узнал об этом и король Карл II, предписавший своим сторонникам прекратить всякое общение с Уиллисом. Но роялистское подполье, а особенно сам «Запечатанный узел», очень нескоро и крайне неохотно подчинилось королевскому приказу. Архивные документы свидетельствуют, что Уиллис передавал информацию властям и в 1959 году, когда Терло ушел в отставку и главой секретной службы снова стал Томас Скот.

Особые успехи разведки протектората в борьбе против роялистского подполья пришлись на немногие месяцы до Реставрации, хотя окончательно разгромить «Запечатанный узел» так и не удалось. После возвращения Карла II роялисты требовали расправы с Терло. Однако тот заявил, что при малейшей попытке это сделать будет опубликована «черная книга», которая приведет на виселицу половину роялистов. Это был в значительной мере блеф, но угроза подействовала. Более того, Карл II даже советовался по этому поводу с Терло.

Разведка Терло действовала и против другого врага протектора — партии левеллеров. Они тоже не раз готовили покушение на Кромвеля. А один из бывших лидеров левеллеров, Уальдмен, готов был заключать сделки с роялистами. Кстати, Джон Уальдмен, более полувека неутомимо организовывавший заговоры, во время Реставрации написал «Краткий трактат о разведывательном деле». Опираясь именно на опыт Терло, он советовал правительству иметь своих агентов во всех партиях, контролировать почтовую переписку, особенно корреспонденцию послов, приставлять наблюдателей ко всем подозрительным иностранцам и т. п. Терло, к слову, создал разветвленную сеть наблюдения не только за противниками Кромвеля, но и за иностранными правительствами. Собственно говоря, он следил за всеми. И достаточно успешно. Но во время Реставрации разведка пришла в упадок.

Хотя тут следует упомянуть Джорджа Даунинга — он был одним их немногих способных разведчиков времен Реставрации. Даунинг начинал, кстати, как тайный агент Терло в Голландии. Но, когда стала реальной перспектива возвращения Карла II на английский престол, он решил предать хозяина.

 

Министр полиции Наполеона Жозеф Фуше

Известно, что Наполеон не начинал крупных компаний, не имея самых полных, по возможности, сведений о противнике. Однако постоянной разведывательной службы страна не имела. Как правило, разведка была одной из задач полиции, следовательно, министр полиции за нее и отвечал. Впрочем, логика некая есть: он занимался борьбой не только с врагом внутренним, но и с врагом внешним. Есть и другое объяснение, тоже достаточно логичное: главными противниками Бонапарта были якобинцы и эмигранты-роялисты. Именно они организовывали все заговоры и покушения.

Первым (как потом оказалось, и последним) министром полиции Наполеона был Жозеф Фуше, герцог Отрантский. Фигура сложная и противоречивая. В нынешних реалиях его можно назвать двуличным негодяем и предателем. Судите сами: он предает якобинцев и переходит на службу к Наполеону, затем участвует в заговорах против него. Сам же разоблачает эти заговоры, переходит на службу к Бурбонам, устраивает заговор и против них. Во времена Ста дней опять поддерживает Наполеона, потом еще раз предает его, снова перейдя к Бурбонам… Удивительно, как Наполеон такое терпел. Правда, какое-то время Фуше был полезен Наполеону именно как разведчик и контрразведчик — он боролся с заговорами якобинцев и роялистских эмигрантов. Заговоры и покушения, это подтвердит любой историк, не были плодом его фантазии.

Двадцать четвертое декабря (3 нивоза) 1800 года. Наполеон в карете отправился в Оперу. Роялист Сен-Режан пытался убить его, взорвав спрятанный на улице Сен-Никез в тележке бочонок с порохом. Тогда погибли четыре человека и более шестидесяти были ранены. Но первый консул остался невредим. Покушение было делом рук роялистов, как потом выяснилось, причем тех, кто действовал из-за рубежа. Однако Бонапарт свалил на республиканцев всю вину — они был подвергнуты жестоким репрессиям. Даже жены и вдовы республиканцев без суда были заключены в тюрьму — не избежали этой участи и вдовы Марата и Бабефа.

Фуше «идею» Наполеона о расправе над республиканцами и якобинцами стал воплощать в жизнь: пятеро были преданы военному суду и расстреляны — их обвиняли в принадлежности к заговору, которого не было. То есть он был, но организовала его сама полиция, вернее, Фуше. Напоминает более поздние времена, правда? Позже были обезглавлены еще четверо. Несколько сотен республиканцев сослали в Гвиану, из них вернулись единицы.

Полиция, разведка и контрразведка Фуше действовали везде — в том числе и в армии, где сильны были антинаполеоновские настроения.

Известно, что Фуше раскрыл несколько заговоров, направленных против первого консула, — были планы либо просто убить его, либо навязать ему смертельную дуэль.

Самым громким из них можно назвать заговор с участием генералов Донадье и Дельма. Кроме них, участвовали полковник Фурнье и другие офицеры. Спасся один Дельма, остальных арестовали.

Наполеон старался скрыть заговоры против него (о многих из них узнали намного позже). Его поведение понятно — он стремился выглядеть человеком, которого народ поддерживает безоговорочно.

Весной 1800 года полиция Фуше раскрывает еще один заговор — заговор шуанов (вооруженных сторонников Бурбонов). Они планировали напасть на конвой, который должен был сопровождать Наполеона по пути из Парижа в Мальмезон, его резиденцию. Первого консула заговорщики намеревались похитить. Фуше послал двух агентов к предводителю шуанов Кадудалю, они должны были отравить его. Но Кадудаль легко разоблачил агентов и повелел повесить на деревьях — в назидание. Сам же Кадудаль бежал в Англию, чтобы укрыться от опасности, — и продолжил руководить новыми антинаполеоновскими заговорами.

До Франции доходит весть о том, что в Санкт-Петербурге убит император Павел I (известно, что он был сторонником Наполеона и Франции вообще). Наполеон, уверенный, что нити заговора ведут в Англию, заявил: «Англичане промахнулись, целясь в меня в Париже 3-го нивоза, но они не промахнулись в Петербурге!» По его указанию Фуше должен был активизировать работу своих служб в отношении англичан и роялистов в эмиграции. Фуше охотно принял такое поручение. К тому времени своей агентурой Фуше буквально пронизал все французское общество — его агенты присутствовали при всех европейских дворах, работали во всех эмигрантских центрах.

Бороться с английскими спецслужбами было крайне трудно — они были отлично организованы и имели достаточно средств. Правда, вера во всемогущество «золотого тельца» зачастую англичанам только вредила. Однако вернемся к заговорам против Наполеона, которые раскрыл Фуше.

В Англии самые энергичные эмигранты группировались вокруг графа д’Артуа, герцога Беррийского и принца Конде. Напомним, кто были эти люди. Граф Карл Филипп д’Артуа — брат Людовика XVI и Людовика XVIII. Нашел приют в Англии, как и другие французские эмигранты и уцелевшие вожди вандейского восстания и шуанской войны. Стал активным организатором антинаполеоновских заговоров. Позже он станет Карлом X, французским королем. Герцог Шарль Фердинанд Беррийский — его второй сын. Принц Луи Жозеф Конде тоже из свергнутого дома Бурбонов — он в свое время возглавит эмигрантов, которые вторгнутся вместе с союзниками во Францию.

Заговорщики пытались генерала Моро, единственного соперника Наполеона, вышедшего в отставку, также втянуть в ряды заговорщиков. Для этого нужно было примирить враждовавших Моро и Пишегрю. Моро помириться согласился, но в заговоре решил не участвовать.

Что ж, в любом случае генерал не будет их соперником. Это было уже хорошо. Начался 1803 год. Кадудаль и его друзья предлагают графу д’Артуа план нового покушения. В случае смерти Наполеона к власти должны были прийти генералы Моро и Пишегрю. Позднее во Францию для руководства роялистами смогут отправиться граф д’Артуа или герцог Беррийский.

Но на самом деле заговор готовили по наущению некоего Меге де Латуша, агента Фуше. Цель Фуше была проста — погубить генерала Моро, назвав его лидером заговорщиков. Одновременно в ловушку попадали и принцы.

1803 год. В Париж тайно прибыл Жорж Кадудаль и некоторые шуанские вожди. Поначалу они намеревались поднять военный мятеж в столице при содействии генерала Моро. Достаточно быстро они убедились, что осуществить этот план невозможно. Тогда было принято решение напасть на первого консула на улице. Для этого, правда, надо было набрать отряд, численностью равный свите Наполеона. Следовало определить и цель нападения — похитить его или убить на месте. Если бы покушение удалось, следующим этапом заговора было бы появление во Франции графа д’Артуа и герцога Беррийского. Можно, пожалуй, не говорить, что весь заговор — от первого до последнего шага — контролировала полиция Фуше. Заговорщики должны были высадиться во Франции, и до определенного момента полиция им не мешала, поскольку Фуше намеревался поймать Моро и принцев «с поличным».

Охота за Кадудалем, самым осторожным из заговорщиков, шла несколько месяцев. Ко времени этих событий у министерства уже была картотека с более чем тысячей досье на самых опасных роялистов. Называлась она «шуанская география».

То, что о заговоре известно полиции, было одной из страшных тайн. Но Фуше этого показалось мало, и он приказывает арестовать и допросить некоторых шуанов, участвующих в заговоре. Буве де Лозье, один из арестованных, рассказал, что Пишегрю уже во Франции и что 28 января 1804 года он и Кадудаль встречались с Моро. Генерал сочувствовал заговорщикам, но помогать им отказался. Другой арестованный шуан открыл некоторые адреса конспиративных квартир. На одной из них был задержан слуга Кадудаля. Под пыткой он выдал возможное местопребывание заговорщика. Фуше и его люди схватили и Кадудаля, и Пешигрю.

Арестованные все как один утверждали, что генерал Моро отказался от участия в заговоре. Но Бонапарт решил, что следует арестовать и его как сообщника шуанов-убийц. Газеты поливали генерала грязью.

Заговорщики предстали перед судом. Кадудаль был приговорен к смертной казни и гильотинирован. Пишегрю еще до суда удавился в тюремной камере (хотя, возможно, его задушили). Современники утверждали, что его смерть на совести Наполеона Бонапарта.

Из участников заговора, действительных или мнимых, в живых оставался только генерал Моро. Бонапарт не хотел, чтобы суд над ним выглядел как месть давнему сопернику, и не передал дело в военный трибунал. Генерала судил трибунал по делам уголовным и приговорил его к двум годам тюремного заключения, которое Наполеон заменил изгнанием. Моро уехал в США, а в 1813 году вернулся в Европу и участвовал в битве под Дрезденом 27 августа 1813 года в составе русской армии.

Раскрытие заговора, неизвестно, правда, существовавшего или мнимого, подняло Фуше в глазах Наполеона. Теперь Фуше руководил полицией и разведкой, управлял агентурой и проводил то, что сейчас называют «активными мероприятиями». Например, распространял газеты с заведомой дезинформацией.

После очередного заговора, который в 1808 году организовали Фуше с Талейраном, терпению Наполеона пришел конец. Бонапарт все-таки смещает удобного, ловкого и изобретательного Фуше с поста министра полиции. В 1810 году ему на смену придет исполнительный генерал Рене Савари, герцог Ровиго. Фуше же получает от Бонапарта записку следующего содержания: «Господин герцог Отрантский, ваши услуги больше не могут быть угодны мне. Вы должны в течение 24 часов отбыть к месту вашего нового назначения».

Но карьера Фуше на этом не завершилась. Он успел поучаствовать в восстановлении монархии и даже стал членом так называемого «министерства Талейрана — Фуше». Но многочисленные протесты заставили короля уже через пару месяцев отменить это назначение. Фуше был отстранен от должности и 19-го сентября направлен в «почетную ссылку» — посланником при дрезденском дворе.

Его дальнейшая жизнь ничем не примечательна. Он писал мемуары, но так и не закончил их. Двадцать шестого декабря 1820 года на шестьдесят втором году жизни он скончался в Триесте.

 

Преданный императору. Рене Савари

Генерал Савари был выходцем из военной среды — исполнительным, может быть, даже несколько туповатым. Он не обладал ни изворотливостью Фуше, ни хитростью Талейрана. Однако Наполеон его ценил и давал серьезные поручения, временами совершенно не военного характера.

Ниже мы расскажем только о двух эпизодах деятельности Савари. И первым из них будет его миссия в Петербурге. Сразу после заключения Тильзитского договора в знак своей признательности царю Наполеон назначает своим представителем при русском дворе генерала Савари, одного из своих адъютантов. Савари был в Петербурге временным послом. Через него Наполеон намеревался поддерживать связь с императором Александром до тех пор, пока не будут восстановлены дипломатические отношения в полном объеме. Савари кроме этого должен был настаивать на исполнении Россией взятых на себя обязательств относительно Англии в угоду Наполеону. Император принял его превосходно, императрица-мать — холодно, общество — очень дурно.

Однако Савари духом не пал. Благодаря настойчивости и смелости он сумел пробить брешь в обороне петербургского общества, стал вхож в некоторые дома и смог в какой-то мере расположить к себе или по крайней мере нейтрализовать знать. Он втерся в доверие к любовнице Александра и через нее давал императору советы конфиденциального характера. Он умолял Александра проявить твердую волю, чтобы предупредить протесты недовольных. Англия резко выступала против Тильзитского договора, но не имела возможности наказать ни Россию, ни Францию. Она решила отыграться на маленькой Дании. Английские войска наводнили Копенгаген и бесчинствовали там, пока не пришел приказ отступить.

Это облегчило миссию Савари. Он удвоил усилия, добиваясь разрыва отношений России с Англией. Это ему удалось — Александр I даже объявил Англии войну.

В начале 1808 года Савари отзывают в Париж и направляют в Испанию. Поручение было не из легких: выманить во Францию принца Астурийского, Фердинанда, сына короля Карла IV. Наполеон намеревался сделать его своим заложником. Миссия Савари и здесь была успешной: Фердинанд отказался от прав на корону, и на испанский престол взошел Жозеф Бонапарт, брат императора.

Как мы знаем, в 1810 году терпение Наполеона иссякло, и вместо проходимца Фуше на должность министра полиции был назначен Рене Савари. Фуше, человек умный и проницательный, не хотел уходить с поста «хлопнув дверью». Он нашел красивый способ отомстить и своему преемнику, и императору.

Фуше принял Савари в своем уже бывшем кабинете радушно. Он был сама любезность, пообещал сдать дела в образцовом порядке, чтобы у генерала не возникало никаких трудностей. Однако для приведения дел в тот самый «образцовый» порядок Фуше испросил у Савари несколько дней. Честный генерал с удовольствием их Фуше предоставил.

И Фуше постарался. Четыре дня и четыре ночи он вместе с преданным другом приводил досье в чудовищный беспорядок. Мало-мальски значительные документы были извлечены из папок, множество компрометирующих материалов на тех, над кем Фуше намеревался сохранить власть, он отвез в имение Феррьер, а остальное сжег. Был уничтожен общий указатель агентуры, сожжены досье и карточки на самых ценных осведомителей из числа аристократов, придворных и армейских чинов; списки роялистских эмигрантов и секретнейшая переписка исчезли; документам были даны неверные номера.

И только карточки на мелких филеров, доносчиков и осведомителей остались на месте. Более того, Фуше подкупил старых агентов и служащих, чтобы они саботировали работу Савари. Эти же служащие должны были доносить Фуше обо всем происходящем в министерстве.

Фуше не тронул только один секретный документ — меморандум, касавшийся изгнанного дома Бурбонов.

Поняв, что его надули, Савари пришел в бешенство. Он отправился к императору, тот принудил Фуше явиться к нему — но ответ был прост: Фуше якобы опасался, что секретные документы могут попасть в чужие руки, и поэтому уничтожил их.

Разгневанный император выслал Фуше в Рим и повелел Савари проследить, чтобы бывший министр в течение суток покинул Францию.

Савари, против ожидания коварного предшественника, смог навести порядок в своем ведомстве. Он наладил и систему шпионажа в высших слоях французского общества.

Для этого генерал педантично перебрал все оставшиеся бумаги и нашел список адресов, который Фуше уничтожить не успел. Список составлялся для курьеров, которые разносили письма. Справедливо не доверяя опытным служащим ведомства, Савари тщательно изучил список и скопировал его. Генерал обнаружил в нем имена тех, кого никогда бы не заподозрил в тайной работе на полицию.

Далее через собственного курьера Савари специальным письмом стал вызывать к себе каждого агента, по одному человеку в день. У главного привратника Савари навел справки о том, часто ли каждый из приглашенных посетителей бывал у Фуше и что вообще привратник знает о них. Это ему позволило в разговоре сразу брать правильный тон.

Однако самые ценные агенты под своими именами в списке все же не фигурировали — остались цифры или инициалы. И тут сработал давний, но беспроигрышный прием — деньги. Агенты же люди служивые, то есть раньше или позже должны прийти за жалованьем. Вот тут их и «ловил» Савари. Более того, он принимал каждого из них лично. «Сердечность» и «радушие» нового министра покорили их, и они начали работать усерднее, чем делали это при Фуше.

Савари пусть не сразу, но смог восстановить все законспирированные связи Фуше, кроме того, он значительно расширил и саму систему шпионажа. Его даже называли «шейхом шпионов». Сеть доносчиков и филеров теперь охватывала все слои населения Франции и все территории. На Савари работали домашние слуги — они шпионили за хозяевами, и домовладельцы — они следили за слугами.

Савари не забывал и главных врагов Наполеона — роялистов. Они находили себе приют при дворах иностранных государей. И там генерал тоже завел агентов, доносивших о каждом шаге противников императора.

Пронизав всю Францию сетью агентуры, Савари не заметил, что мелочная и назойливая слежка стала вызывать к нему всеобщую ненависть. Его не столько боялись, сколько презирали.

Во время Ста дней, в 1815 году, вернувшийся Наполеон предложил Савари вновь стать министром полиции, но Савари отказался, и вернулся непотопляемый Фуше.

 

Сыщик и его агентство. Алан Пинкертон

Будущий великий сыщик родился 25 августа 1819-го года в Шотландии. Сначала Алан выбрал профессию бондаря. Увлекшись идеям чартизма, он борется за равное избирательное право. Но это вовсе не по вкусу властям, выписан ордер на его арест — и Алан вместе с женой эмигрирует в Северную Америку.

Целью путешествия была Канада, но судьба распорядилась иначе: корабль терпит крушение, Алана вместе с женой и некоторыми другими пассажирами подбирает судно, следующее в США.

Пинкертоны поселились недалеко от Чикаго. Здесь молодой шотландец открыл бондарную лавку. Дела пошли неплохо. И тут в дело вмешивается случай: в 1846 году в городке появилась банда фальшивомонетчиков. Пострадал и сам Алан, попавшись на их крючок.

Древесину для бочек он привозил с небольшого пустынного острова на озере Мичиган. Как-то раз он обнаружил там недавно погашенный костер и решил узнать, что за люди поселились в этом медвежьем углу. Три дня Алан следил за островом — и оказалось, что его облюбовали те самые фальшивомонетчики. Пинкертон привел туда шерифа и помог задержать преступников.

Пинкертон сразу становится местной знаменитостью. Шериф делает его своим помощником. А в конце года Алана избирают шерифом.

Дела у нового шерифа идут отлично. Теперь Алана Пинкертона нанимают для особых миссий министерство финансов и почтовая служба США. Алан с семьей переезжает в Чикаго и становится первым в истории города полицейским детективом (такую должность придумали специально для него). Но в полиции он работал недолго. Зависть коллег и глупость начальства вынуждают его создать собственную детективную службу.

Вместе с адвокатом из Чикаго Эдвардом Рукером в 1850 году Алан открывает частное сыскное агентство. Партнерство длилось недолго, и вскоре Пинкертон начал контролировать фирму сам, назвав ее «Национальным детективным агентством Пинкертона» (The Pinkerton National Detective Agency). Эмблемой агентства стало изображение открытого глаза, а девизом — «Мы никогда не спим».

В штате сначала было 11 человек, включая самого Пинкертона. Агентство занималось преступлениями на железной дороге и поимкой фальшивомонетчиков. Агенты Пинкертона готовы были работать в любом месте любого штата — в отличие от шерифов, полномочия которых ограничивались территорией округов. Кроме того, они не занимались рэкетом.

Все действия сыщиков агентства документировались, а сведения о преступлениях собирались в специальную картотеку — к 1870 году она стала самой большой в мире. Кроме того, Пинкертон был первым, кто принимал на работу женщин-детективов, они собирали информацию через жен или подруг подозреваемых.

В 1999 году агентство Pinkerton Consulting & Investigations купила шведская компания Securftas AB за 384 миллиона долларов. Сейчас оно имеет 250 отделений, в которых работает почти 50 тысяч сотрудников.

Раньше или позже любому детективному агентству поручается дело государственной важности. Вот о нем мы и расскажем.

В 1861 году к Алану Пинкертону обращается президент железнодорожной компании, выполнявшей перевозки Филадельфия — Балтимор. В США начиналась Гражданская война. Пинкертону и его агентству была поручена охрана президента Авраама Линкольна во время его поездки из Филадельфии в Вашингтон через Балтимор.

В ряды южан Пинкертон внедряет несколько своих агентов. Те выясняют, что готовится покушение на президента. Мало того, его должен совершить доброволец — но не один, а сразу восемь добровольцев. Причем каждый из них не знает, что есть и другие исполнители.

Убийство Линкольна планировалось во время его проезда через Балтимор. Расчет заговорщиков строился на том, что президент выйдет на перрон и вокруг него соберется толпа. Отличное место и отличная возможность выстрелить или нанести удар кинжалом, а затем скрыться. В толпе трудно вычислить даже одного потенциального убийцу, что уж говорить о восьмерых заговорщиках. И тогда Пинкертон добился встречи с Линкольном. Он настоял на том, чтобы поезд президента проехал Балтимор не утром, как планировалось, а ночью и без остановки. В Филадельфии, откуда ехал президент, были приняты необходимые меры предосторожности: до поезда Линкольн добирался под видом инвалида, которого сопровождает медсестра (женщина-агент из людей Пинкертона).

Президент прибыл в Вашингтон без приключений и, конечно, назначил Алана начальником личной охраны. Но в 1862 году завистники распустили слухи, что не планировалось никакого покушения, а Пинкертон выдумал его, чтобы приблизиться к первому лицу государства. Линкольн поверил слухам. Агентство Пинкертона стало заниматься совсем другими делами — Алан возглавил Федеральную секретную службу, которая выявляла шпионов-южан.

В 1865 году, как известно, президент Линкольн был смертельно ранен в театре — и газеты, которые до этого дружно обвиняли Алана во лжи, теперь так же дружно утверждали, что, если бы охраной президента занимались агенты Пинкертона, он бы остался жив.

Смерть грозы преступников была совершенно нелепой — в 1884 году он споткнулся на улице и прикусил язык, отчего началась гангрена. После смерти Алана агентство возглавили его сыновья. Тогда они управляли штатом из 50 отделений и 15 тысяч служащих в разных городах. Потом эстафету приняли внук и правнук Пинкертона. Правнук сыщика умер в 1967 году, не оставив наследника. Организация перешла в руки шведской компании Securftas AB, но фамилия создателя осталась в ее названии — она неразрывно связана с высочайшей репутацией фирмы.

 

Главный разведчик. Лаврентий Берия

Давайте на время забудем, что этот человек был государственным чиновником, участвовал в массовых репрессиях (организовывал их? или сам от них пострадал?) и был большим любителем прекрасных дам. Для нас сейчас он интересен как выдающийся руководитель разведывательной службы.

Лаврентий Павлович Берия был сыном крестьянина, он родился 17 (29) марта 1899 года в Абхазии в селе Мерхеули. Закончив с отличием Сухумское высшее начальное (реальное) училище в пятнадцать лет, он решил учиться дальше и отправился в Баку, где поступил в механико-строительное техническое училище.

В июне 1917 года он попадает на румынский фронт, но армия разваливалась (вполне понятно, какие события помешали юному Лаврентию стать военным). Берия переходит в подполье, посвящая себя революционной деятельности. По заданию большевиков стал разведчиком в мусаватистской контрразведке в Баку.

Успехи молодого Лаврентия трудно было не заметить. Его берут на работу в Азербайджанскую ЧК, сразу сделав заместителем начальника секретно-оперативной части. Потом он стал начальником этой части, а потом заместителем председателя Грузинской ЧК в Тифлисе. Его награждают орденом Красного Знамени, а значит, он отличился на этом посту.

Время было непростым: в 1924 году Берии стало известно о подготовке меньшевиками восстания в Грузии. Восстание было подготовлено обстоятельно: существовал план, были сформированы отряды и созданы арсеналы.

С санкции секретаря ЦК Грузии Серго Орджоникидзе Берия, чтобы предотвратить восстание, допускает «утечку» информации. Расчет Берии был прост: меньшевики узнают о том, что их планы известны, и откажутся от своих замыслов. Но задумка не сработала, и подготовка восстания продолжалась. В Грузию проникает руководитель национальной гвардии Джугели (его специально ставили в известность о том, что он находился под контролем ЧК). Но эти предупреждения не подействовали — он вернулся в республику и был арестован совершенно случайно: кто-то из знакомых опознал его на улице. Из тюрьмы он передает весточку соратникам и призывает отказаться от восстания. Но восстание все-таки случилось и стоило множества жизней.

В конце 1920-х Берия становится первым секретарем ЦК. Теперь перепрыгнем сразу в 1938 год. Ягода и Ежов сошли с арены разведки, а Берия возглавляет НКВД. Правда, сначала он номинально числится начальником управления государственной безопасности НКВД, первым заместителем Ежова. Павел Судоплатов вспоминал, что Берия «производил впечатление высококомпетентного в вопросах разведывательной работы и диверсий человека». Позже Судоплатову стало известно, что Берия, став заместителем Ежова, сразу же переключил на себя связи с наиболее ценной агентурой. И уже в декабре 1938 года Берия берет в свои руки бразды правления НКВД.

Первой операцией, которую Берия подготовил на этом посту, стала операция «Утка». Ее целью было уничтожение Троцкого, давнего врага Сталина. Заметим, что нигде и никогда не было документально подтверждено, что это делалось по указке Сталина. Тогда революционер укрывался в Мексике. Идеальным исполнителем для воплощения этого замысла сочли опытного чекиста Наума Эйтингона. В Испании он подобрал команду из членов интернациональной бригады (кстати, среди потенциальных убийц был и знаменитый в будущем мексиканец — художник Хосе Альфаро Сикейрос).

Попытка покушения на Троцкого была совершена 27 мая 1940 года, но закончилась неудачей. А еще через полгода, 20 августа, Рамон Меркадер все-таки достиг заветной цели — Троцкий был убит. После выхода Рамона из тюрьмы (через двадцать лет) ему в СССР присвоили звание Героя Советского Союза.

Конечно, у внешней разведки работы хватало. В это время вся европейская резидентура передавала информацию об агрессивных намерениях гитлеровской Германии, о тайных переговорах ее главарей. Кроме того, необходимо было реализовывать план Молотова — Риббентропа в Прибалтике и Западных Украине и Белоруссии. И вся эта махина задач ложилась на плечи органов государственной безопасности.

С началом Второй мировой войны в руки разведки попали два знаменитых шпиона — Юрек фон Сосновски, блестящий польский разведчик (он сумел организовать разведывательную сеть в Германии), и князь Радзивилл, польский аристократ. По плану Берии их необходимо было использовать против немцев, но из этого так ничего и не вышло. (Радзивилла, к примеру, собирались использовать для убийства Гитлера, если не впрямую, то хотя бы косвенно). Кстати, для того же пытались использовать и киноактрису Ольгу Чехову и даже Марику Рокк, кинозвезду Третьего рейха. Возможно, это просто миф, а возможно, так все и было — пока архивы разведки закрыты (и неизвестно, когда к ним будет дан доступ), все это не более чем версии происходившего.

С ноября 1940-го года разведка сообщала о подготовке Германии к войне, но в разведданных практически не было сведений о тактике «блицкрига». Значительно отличались и даты возможного нападения. Агенты Шульце-Бойзен, Харнак, Филби не могли назвать точных дат и направления ударов, хотя в главном их сведения совпадали. Более конкретную, хотя тоже противоречивую информацию предоставляли агенты военной разведки — Зорге, Штебе. Но ничего не помогало — ни информация разведчиков, собираемая по всему миру, ни телеграммы послов и предупреждения иностранных государственных деятелей. Сталин и Берия были уверены, что Гитлер не нападет на Советский Союз. Правда, накануне войны разведка подчинялась уже наркому госбезопасности Меркулову.

За несколько дней до начала войны Берия организовывает особую группу из сотрудников разведки для разведывательно-диверсионных акций в случае войны. Незадолго до начала военных действий начался подбор кандидатов. Хотя по версии Виктора Суворова СССР готовился напасть на Германию примерно в начале июля — и с этой точки зрения подготовка разведывательно-диверсионных акций выглядит уже совершенно иначе.

И снова о группе. С началом войны формировка была закончена. Теперь перед разведчиками стояли задачи по проведению разведопераций против немецких войск и их союзников, партизанская война, развитие агентурных сетей на территориях, оккупированных немецкими войсками, радиоигры и дезинформация.

Всевозможные домыслы о том, что в спецлабораториях НКВД была изготовлена супераппаратура для радиоигр, — не более чем домыслы. До самого конца войны радисты таскали тяжеленные ящики с рациями и уходили для проведения сеансов на километры от места дислокации. Но было это значительно позже.

В октябре 1941 года Берия дает указание об организации трех независимых друг от друга разведывательных сетей в Москве (не считая сети Разведупра) — они стали бы работать в случае захвата Москвы немцами. Кроме того, по его же распоряжению на случай ее захвата немцами были заминированы все сооружения в Москве и на подступах к ней.

С февраля 1941 года Берия становится заместителем председателя СНК (Совета народных комиссаров) СССР, а в начале войны — членом Государственного комитета обороны. Теперь в его ведении также и производство оружия и боеприпасов.

Осенью 1941 года начинают поступать сведения о том, что в Англии, США и Германии проводятся работы по созданию атомной бомбы. Эти сведения сразу же ложатся на стол Сталину. Прежде чем предпринимать какие-либо шаги и давать распоряжения, Сталин решает собрать всю информацию о разработках этого оружия. А так как и за вооружение, и за разведку отвечал Лаврентий Берия, то добыча сведений о новом оружии поручается именно ему. Заметим, что он не бросил «все силы» на это, но помогал чем только мог и не мешал работать профессионалам.

Не разбираясь, что вполне понятно, в теоретических и технических проблемах, Берия собрал «нужных людей в нужном месте». Кроме того, было создано специальное подразделение во главе с генералом Судоплатовым. Подразделение занималось всей атомной проблематикой. Вполне естественно, что сам Берия курировал работы разведки в этом направлении.

Незадолго до смерти Сталина Берия обсуждал с ним план убийства Иосифа Броз Тито. Эту акцию предполагалось поручить агенту «Максу» — Григулевичу, участвовавшему и в операции по ликвидации Троцкого. Однако окончательно этот вопрос не был решен, а после смерти Сталина никто к нему не возвращался.

После недолгого перерыва, в 1953 году, Берия снова занимается структурами разведки. Он энергично берется за их реорганизацию. И перегибает палку. Весной 1953 года он вызывает в Москву почти половину глав резидентур, и те, оставшись без руководства, сразу же засвечиваются перед противником. Понятно, что простить такое не могли — врагов у Берии было немало. Уже 26 июня 1953 года его арестовывают по обвинению в государственной измене.

Следствие длится полгода, 23 декабря Лаврентия Берию Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР признает виновным и приговаривает к смертной казни. В тот же день Берия был расстрелян.

В 2000 году Верховный суд Российской Федерации оставил без изменения приговор Л. П. Берии.

Однако за этими сухими строками скрывается немало тайн. И миф о животной любви «сталинского палача» к молоденьким красивым женщинам, и прочие мифы — не более чем просто мифы. Ни подтверждений, ни опровержений, настоящих, документальных, найти не представляется возможным. А наспех сооруженные и тщательно поддерживаемые мифы вызывают немало вопросов. И в первую очередь совсем простой: что же такое знал Лаврентий Берия, что стал опасен пришедшим к власти?

 

Сталинский палач, или гений террора. Павел Судоплатов

Сталин умер, Берия был арестован. Подошла очередь и Павла Судоплатова — человека, тесно связанного и со Сталиным, и с Берией. Он становится костью в горле для нового руководства страны. И он буквально на волосок от гибели.

С 1929-го по 1953 год все оперативные дела советских спецорганов так или иначе были связаны с именем Павла Судоплатова — разведчика, диверсанта, сотрудника НКВД. Человек, похоже, неплохо делал свое дело, раз получил нелестные прозвища «сталинского палача» и «гения террора». Попытаемся разобраться, где тут правда.

Долгое время первостепенной задачей Судоплатова была борьба с украинским национализмом. Во время Второй мировой и сразу после ее окончания он руководил всеми операциями, так или иначе связанными с разгромом украинского подполья на Западной Украине. Кроме того, в той или иной степени был вовлечен в пресечение деятельности троцкистских организаций.

Сам Судоплатов писал, что в 1942 году его группа организовывала покушение на Гитлера, в котором, как мы уже писали, планировали использовать неординарного во многом человека — польского князя Радзивилла. Однако Сталин эту операцию отменил, посчитав нецелесообразным устранение Гитлера. Почему — это отдельная большая история, собственно, даже больше загадка войны. Некоторые историки пытаются дать ответ на этот вопрос, хотя, вероятно, ответ надо искать в психологии.

Встречаются замечания, что Судоплатов собирал информацию о советских гражданах, интернированных или побывавших в плену. Утверждают, что участвовал в организации и осуществлении убийств. Среди его «достижений» называют уничтожение епископа Мукачевской грекокатолической епархии Теодора (Ромжи), Наума Самета — польского инженера, Александра Шумского — украинского революционера и Соломона Михоэлса — известного режиссера.

Кроме того, известно, что 23 мая 1938 года Судоплатов лично уничтожил полковника Евгения Коновальца — создателя ОУН. Пятого марта 1950 года увенчалась успехом организованная Судоплатовым операция по поимке Романа Шухевича — генерала-хорунжего УПА, причем в перестрелке Шухевич был убит. «Его перу», если можно так выразиться, принадлежит и операция по ликвидации Льва Троцкого.

Со стороны может показаться, что Судоплатов был отличным инструментом, претворяющим в жизнь человеконенавистнические идеи советской партийной верхушки. Но это не совсем так. Известно, что Судоплатов не поддержал предложение Хрущева о массовой депортации молодежи Западной Украины на «перековку» в Донбасс и на Дальний Восток. Кроме того, неизвестно, сколько еще операций готовилось и не было осуществлено из-за возражений этого разведчика.

Но во многом знании много печали — Берия арестован, однако Хрущев не чувствует себя победителем: на свободе остатки сталинской гвардии, люди чересчур информированные, как кажется Никите Сергеевичу. К ним же относится и Судоплатов. Например, он знает о том, что Хрущев разрабатывал планы депортации населения Западной Украины. Были разработаны планы переселения и обоснована необходимость массовых репрессий. Документы об этом можно уничтожить, а вот с людьми, которым это известно, с тем же Судоплатовым, к примеру, — сложнее.

И вот 21 августа 1953 года в собственном кабинете на Лубянке генерал-лейтенант Судоплатов арестован. Его обвиняют в заговоре с целью «уничтожения членов советского правительства и реставрации капитализма». Ценная информация, которой по долгу службы обладал Судоплатов, могла привести его к смерти: имя Павла Судоплатова было восьмым в списке новых врагов советской власти. Предыдущие семеро из списка были уже расстреляны. Но на Судоплатове кровавая машина остановилась — 12 сентября 1958 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговаривает Павла Судоплатова к 15 годам лишения свободы «за активное пособничество изменнику Родины Берии в подготовке государственного переворота, производство опытов над людьми, похищения и многочисленные убийства».

В 1964 году Хрущев смещен, соратники борются за освобождение Павла Судоплатова. Но новый генсек, он же правитель страны, Леонид Брежнев советует «не лезть не в свое дело». И только отсидев весь срок, ослепший на один глаз и перенесший три инфаркта, 21 августа 1968 года Судоплатов вышел на свободу. Но это была только половина истории. Вторая половина — восстановление в правах профессионала разведки. Борьба за его доброе имя началась в 1960-м, а закончилась в 1992-м. Восьмидесятипятилетний Судоплатов реабилитации дождался. Двадцать четвертого сентября 1996 года Павел Судоплатов умер, а в 1998 году президент Российской Федерации подписывает указ о восстановлении генерал-лейтенанта Судоплатова (посмертно) в правах на государственные награды.

Но почему же Судоплатова оставили в живых, хотя многие «пособники Берии» были уничтожены? Ответ найти непросто. Некоторые историки считают, что Судоплатов был слишком заметной фигурой, тесно связанной с победой в Великой Отечественной войне — расстрелять героя трудно. Начальник внешней разведки КГБ СССР Леонид Шебаршин писал: «Если бы в разведке могли жить легенды, Судоплатов непременно был бы героем одной из них».

Но существует мнение, что Хрущев просто побоялся его убить. Ни генсек, да и вообще никто не мог бы в этом случае предсказать реакцию советских разведчиков-нелегалов, для многих из них Павел Анатольевич был учителем и наставником.

В любом случае Павел Судоплатов — гигантская фигура в истории советской разведки (и шпионажа, конечно). И его имя не упомянуть было невозможно.

 

Архитектор японской экспансии. Кендзи Доихара

Глаза и уши власти, японский генерал Кэндзи Доихара возглавлял военную разведку и снискал недобрую славу, совершив множество циничных злодеяний…

Кэндзи Доихара был прирожденным разведчиком и шпионом. Но прославился в первую очередь беспринципностью: он убивал, организовывал мятежи и перевороты, устранял неугодных с помощью армии наркоманов. Он приобщал кого-то из своих агентов к курению опиума, других заставлял сесть на героин, чтобы просто подавить их волю. Масштабы его деяний поражают и по сю пору — вся Маньчжурия и север Китая были усеяны опиумными и героиновыми притонами. И все благодаря Доихаре.

Кэндзи Доихара родился в 1883 году в Окаяме, поступил в военную академию и окончил ее с отличием. Ходили слухи, что окончить престижное заведение ему помогла сестра (точнее, ее красота). У малорослого, но чрезвычайно предприимчивого сына бедняков почти не было шансов пробиться наверх. И тогда Доихара втайне делает фотографию обнаженной сестры и отсылает ее по почте принцу Есихито, будущему императору Японии. Он просит помочь с поступлением в академию — а за это, дескать, принц познакомится с настоящей красавицей. Трудно сказать, клюнул ли принц на приманку, но Доихара в академию поступил и после неоднократно чувствовал поддержку принца.

Судя по всему, это может быть просто легенда. Доихара был и достаточно заметным, и очень способным: обладал прекрасной памятью, знал европейские языки и три китайских диалекта (неизвестно, кстати, что сложнее). Он до неузнаваемости преображался — был то крестьянином, то рабочим, то чиновником. При необходимости легко менял походку и внешность, но также отлично владел мечом и, говорят, в совершенстве знал приемы японских ниндзя.

Сразу после окончания академии в 1904 году он успешно отслужил в армии, а в 1912 году закончил Высшую военную академию, и все это, конечно же, благодаря своим немалым умениям. После окончания Высшей военной академии появилась возможность оказаться в рядах элиты, и Доихара этой возможностью воспользовался — молодого офицера направили военным атташе в Пекин. Вероятно, под прикрытием должности он занимался созданием агентурной сети — и в этом равных себе не имел.

Доихара был человеком небрезгливым — он водил знакомство с уголовниками, авантюристами, людьми с темным прошлым. В 1920-х годах он некоторое время руководил японской разведкой на Дальнем Востоке. Им были созданы шпионские сети, где нашли себе место немало белогвардейцев. Самая крупная из них — «боевая секретная служба» — состояла из пяти тысяч белых и уголовников. В 1925 году пробил звездный час Доихары — его переводят в военную миссию в Маньчжурию.

Маньчжурия значила для японцев очень много. Завладев ею, можно было думать и о завоевании пяти северных китайских провинций. Понятно, что для нового резидента на первом месте стояла подготовка к аннексии Маньчжурии.

Но в провинции была неплохо подготовленная и вооруженная армия, которой руководил Чжан Цзолинь, бывший член «банды краснобородых», промышлявшей кражами и разбоем, — человек смелый и решительный. Он опирался на японцев, но не позволял им руководить. Такая позиция, конечно, была неприемлема для японцев — и Доихара начинает подготовку к устранению Цзолиня, чтобы затем поставить во главе страны более лояльного правителя.

Для достижения этой цели он использовал все средства, зачастую далекие от цивилизованных — превратил так называемые китайские клубы (игорные и публичные дома) в опиумные притоны, создал настоящую армию торговцев наркотиками. Осведомители получали зарплату сначала деньгами, а затем только опиумом.

По просьбе Доихары японские изготовители табачных изделий выпустили папиросы «Золотая летучая мышь», предназначенные только для экспорта. В мундштуках «Золотой летучей мыши» были небольшие дозы опиума или героина — так постоянные покупатели пополняли увеличивающуюся армию наркоманов Доихары. В июне 1928 года Доихара организовал покушение на Чжан Цзолиня — его поезд был взорван. По другой версии «постарались» советские спецслужбы.

После этого Доихара фактически создает марионеточное государство Маньчжоу-Го во главе с Пу И, последним, свергнутым китайским императором. Первого марта 1934 года Пу И объявляют императором Маньчжоу-Го, но фактически страной руководит полковник Доихара — бывший бедняк из японской Окаямы.

Правда, к этому времени влияние Доихары распространяется уже не только на Маньчжурию — его шпионская сеть покрывает Пекин, Шанхай, Тяньцзинь, многочисленные японские колонии. Все агенты этих сетей, конечно, работают на Доихару, собирая самую разнообразную информацию.

Японская разведка становится одной из самых сильных в мире. Разумеется, основная цель Доихары — не столько расширение шпионской сети, сколько распространение японского влияния на всю Азию. Для укрепления и расширения этого влияния Доихара сотрудничает и с нацистской Германией, с ее спецслужбами.

Высшее командование, конечно, высоко оценивает усилия Доихары — у него появляется неофициальная кличка Лоуренс Маньчжурский, хотя многие разведчики сходились во мнении, что деятельность японца была и масштабнее, и разнообразнее, чем его английского коллеги.

Кроме того, Доихара создал в Сингапуре Индийскую национальную армию, во главе которой поставил националиста Чандра Боса. Эта, по сути подпольная, армия совершала рейды «коммандос», теракты, вела специальные радиопередачи, направленные на подрыв и развал Британской империи. Всего этого союзники Доихаре после 1945 года не простили.

Токийский международный трибунал приговорил его и многих высших должностных лиц к смертной казни через повешение. Приговор был исполнен 23 декабря 1948 года. Кэндзи Доихара по сути стал первым наркобароном, которого судил Международный трибунал.

 

Происхождение туманно. Вильгельм Канарис

Современники его описывали как человека небольшого роста, разговорчивого, мягкого в обращении, с черными, рано поседевшими волосами и явно неарийскими чертами лица.

Происхождение Вильгельма Франца Канариса, адмирала, и впрямь туманно и запутано. По одной версии его предки родом из Италии, по другой — из Греции. Говорили, что его предком был видный деятель греческого национально-освободительного движения 1820-х годов Константин Канарис — моряк. Эту версию, по не вполне проверенным слухам, запустил в жизнь сам император Вильгельм II. Якобы на полях документа, где упоминалась фамилия молодого моряка Вильгельма Канариса, он изволил начертать: «А не является ли этот Канарис потомком национального героя греческой войны за независимость?»

Сам Канарис скромно улыбался, когда его спрашивали об этом, своего родства с героем не опровергал. Правда, более вероятно то, что предки Канариса — мелкие торговцы, в XIX веке переселившиеся из Греции в Германию. К моменту рождения Вильгельма семья уже была достаточно богата — как минимум для того, чтобы юноша поступил на престижную военно-морскую службу в императорском флоте.

К началу Первой мировой войны Вильгельм — младший офицер на крейсере «Дрезден». Крейсер совершал рейды в Атлантическом океане и топил торговые суда союзников. Канарис в боевых подвигах замечен не был, его ценили как человека, который способен в портах найти общий язык и с поставщиками, и с местными властями. Он умело распространял слухи о маршруте крейсера, конечно ложные. Пока эти слухи доходили до англичан, «Дрезден» уже бросал якорь в совсем другом месте. Однако хитроумие Канариса помогло не вполне — «Дрезден» обнаружили в одном из бесчисленных заливов чилийского побережья и потопили.

Но Канарис избежал интернирования. И тут в истории снова какая-то путаница: вроде бы он оказался в США, где смог связаться с германским военным атташе и резидентом в Вашингтоне фон Папеном. До 1916 года Канарис в США выполняет задания Папена и участвует в организации нескольких взрывов и поджогов. А в 1916 году, опасаясь разоблачения, бежит в Мадрид. Но по другим данным Канарис с фальшивым чилийским паспортом на имя сеньора Рид-Рососа на английском судне возвращается в Европу сразу после затопления «Дрездена». И работает в Мадриде против союзников весь 1915 год, субсидируя арабские племена в Марокко и Западной Африке и подстрекая их к восстаниям против Англии и Франции. Якобы он готовил диверсии, в результате которых были взорваны девять английских судов. К тому же завербовал множество агентов, в том числе и знаменитую Мата Хари. В одном из рассказов утверждалось, что, оказавшись в итальянской тюрьме, Канарис придушил священника, пришедшего его исповедовать, переоделся в его одежду и скрылся. Сам адмирал любил слушать байки о своих похождениях, но никогда ничего не отрицал и не подтверждал.

В конце Первой мировой войны он становится командиром линейного корабля «Шлезвиг». В 1918 году Германия капитулировала, германский флот был уведен в английскую бухту Скапа-Флоу и там потоплен — таковы были, среди прочих, условия капитуляции. Моряки сошли на берег и оказались не у дел.

Канарис всегда тяготел к разведывательным действиям, охотно брался за выполнение секретных заданий. Большевизм он ненавидел, политически скорее склонялся к национал-социализму. Неудивительно поэтому, что после капитуляции, в 1919 году, он становится сотрудником контрразведки. Именно как контрразведчик он участвовал в убийстве вождей коммунистической партии Германии. Кроме того, он обеспечил убийц настоящими паспортами и помог им скрыться после акции.

Известно, что по Версальскому договору Германии было запрещено иметь подводный флот, но именно Канарис вел переговоры о строительстве подводных лодок для Германии в Испании.

После 1920 года Канарис на какое-то время был вынужден оставить службу. А после прихода Гитлера к власти он занял пост начальника военно-морской базы в Свинемюнде. Но уже 5 января 1935 года вице-адмирал Вильгельм Канарис назначен на пост начальника военной разведки. Военная разведка — абвер — делилась на три подразделения. В абвер-I стекалась информация от немецкой и иностранной агентур, абвер-II отвечал за саботаж и диверсии, абвер-III занимался контрразведкой на территории Германии.

Гитлер вынужден был пойти на уступки генералам и предоставил абверу почти полную независимость. Он вызвал Канариса и после долгой беседы поручил ему сделать абвер организацией, которая ни в чем не уступала бы разведслужбам западных государств.

Одной из крупнейших акций Канариса в начале деятельности стала поддержка генерала Франко. Да-да, того самого, который поднял фашистский мятеж против республиканского правительства. Сотрудничество Канариса с молодым майором Франко началось еще в 1916 году, когда Канарис организовывал восстания арабских племен. Давние «коллеги» встретились двадцать лет спустя. Узнав о планах Франко, Канарис приложил все силы и смог убедить германское руководство оказать максимально возможную помощь генералу Франко. Уничтожение Испанской республики, установление фашистской диктатуры, а прежде всего приобретение важнейшего плацдарма на юго-западе Европы — это были самые весомые выгоды от будущей возможной победы генерала. Первыми это поняли Гитлер и Геринг.

В конце июля 1936 года состоялось заседание, на котором было принято принципиальное решение об оказании помощи Франко. После него Канарис улетает в Италию — здесь с помощью генерала Роатта, шефа итальянской контрразведки, он уговаривает Муссолини оказать поддержку генералу Франко.

Канарис поставляет оружие и боеприпасы франкистским войскам. Правда, республиканцы тоже получают от него вооружение, но негодное, еще времен Первой мировой войны. «Хитрая лиса» Канарис…

Все тридцать два месяца войны Канарис практически на «переднем крае», в Испании. Именно он сумел убедить Франко присоединиться к антикоминтерновскому пакту. За это режим Франко получил от Германии пять миллиардов марок.

Успехи Канариса в Испании были настолько значимыми, что, когда Гитлер задумал аннексию Австрии, первые роли он сразу же отвел абверу и лично его шефу, адмиралу Канарису.

Тот должен был с помощью целой серии мероприятий по дезинформации запугать австрийское руководство и заставить его принять германские условия. Никакого продвижения и концентрации немецких войск на австрийской границе не происходило, но Канарис умело распускал слухи о «массированных военных приготовлениях Германии и высокой боеспособности ее войск». Австрия пала.

Однако у Канариса уже стали появляться первые сомнения в правильности гитлеровской политики завоеваний. Как и многие его друзья-генералы, он вовсе не был пацифистом. Но специалисты видели, что Германия не готова к захватнической войне, а планы Гитлера обречены на провал, пусть и в далекой перспективе. Заговор как таковой еще не образовался, но заговорщики уже существовали.

Так начались шесть лет участия Канариса в заговорах против Гитлера. Путь этот привел его к аресту и гибели. Однако арест и гибель впереди, а сейчас Канарис проводит тайные переговоры с союзниками. Причем консультации эти совершенно не миф. И даже существовало предположение, что адмирал был английским шпионом.

Накануне Второй мировой войны Канарис оказался в необычной ситуации: он, глава разведки воюющего государства, и довольно успешный, сочувствует и помогает неприятелю. Забавно, что, став противником Гитлера, Канарис продолжал добросовестно работать на него — совершенствовал структуру абвера, засылал разведчиков за рубеж и вербовал агентуру. К 1943 году организация Канариса уже насчитывала тридцать тысяч человек, в том числе восемь тысяч офицеров. Это немало, хотя по численности и значению абвер еще уступал гестапо.

Основные разведцентры еще до войны Канарис разместил в столицах нейтральных стран — Мадриде, Лиссабоне, Берне, Анкаре, Стокгольме, Будапеште. Он исходил из предположения, что эти города вряд ли будут оккупированы во время войны. А раз так, туда смогут свободно въезжать бизнесмены, дипломаты, чиновники и журналисты — именно те, на кого опирается разведка. Временные разведывательные центры были организованы в Брюсселе, Варшаве, Софии, Бухаресте, Гааге и Париже. Эти города, по мнению Канариса, во время войны станут столицами государств-противников, а потом будут оккупированы. Поэтому здесь необходима организация оперативных разведывательных групп на случай немецкого вторжения. Еще один важный центр деятельный адмирал организовал в Ватикане.

Канарис как руководитель абвера был одновременно и первым заместителем генерала Кейтеля — начальника главного штаба Вооруженных сил Германии. Именно поэтому разработка всех планов происходила при его непосредственном участии.

Во время «странной войны» (сентябрь 1939-го — май 1940 года) шла и война разведок и контрразведок: агенты абвера собирали информацию о ситуации в тылу войск, мостах, дорогах, системах обороны. На основе этих данных были созданы планы диверсионной деятельности, а сами диверсии, весьма многочисленные, изрядно попортили систему обороны союзников, систему снабжения, пути сообщения и связь.

В апреле 1940 года была захвачена Норвегия. Канарис по указанию Гитлера через свою агентуру собрал необходимые данные для успешного проведения этого захвата. Но, с другой стороны, он сам через своих людей предупредил о нем и англичан, и норвежцев. Канарис считал, что появление британского флота у берегов Норвегии заставит Гитлера отказаться от захвата страны. Однако, когда дошло до дела, именно абвер и его агенты в Осло руководили деятельностью немецких военных атташе, которые подготовили к обороне немецкое посольство. Они же обеспечили высадку воздушного десанта, захватившего Осло. Неслучайно именно после норвежских событий Канарис становится адмиралом.

Фюрер назначает дату наступления на Западе на 10 мая 1940 года. Канарис посылает Йозефа Мюллера в Рим, где тот передает эту информацию одному из старших бельгийских дипломатов при Ватикане. Бельгийский посол 1 мая передает эти сведения своему правительству. Но, как это часто бывает, информация была проигнорирована. Немецкое вторжение с немецкой педантичностью начинается именно 10 мая…

К подготовке нападения на СССР немецкое командование приступает сразу после окончания французской кампании. Восемнадцатого декабря 1940 года подписана Гитлером Директива № 21, и началась подготовка к операции «Барбаросса».

Этот документ обязывал Канариса и абвер максимально усилить разведывательную и диверсионную работу против СССР. Подобные приказы получили и периферийные армейские отделы.

На Нюрнбергском процессе начальник диверсионного отдела абвера Штольце рассказывал: «В приказе значилось, что в целях нанесения молниеносного удара против Советского Союза абвер-II при проведении подрывной работы должен использовать свою агентуру для разжигания национальной вражды между народами Советского Союза. В частности, мною лично было дано указание руководителям украинских националистов германским агентам Мельнику (кличка Консул-1) и Бандере организовать сразу после нападения Германии на Советский Союз провокационные выступления на Украине с целью подрыва ближайшего тыла советских войск, а также для того, чтобы убедить международное общественное мнение в якобы происходящем разложении советского тыла».

Накануне войны немецкие вербовщики выискивали «благонадежных» белогвардейских эмигрантов по всей Европе. В лабораториях абвера и в технологическом институте под Берлином испытывали мощную взрывчатку и яды, конструировали специальное оружие и экипировку, готовили документы прикрытия. Работали шпионско-диверсионные школы, создавались специальные разведывательно-диверсионные формирования. При Кенигсбергском университете абвером были организованы курсы переводчиков русского языка — здесь готовили агентов для работы в тылу. Уже в ночь на 22 июня абвер перебрасывает наземным и воздушным путем через границу немало мелких диверсионных групп.

С началом войны большинство диверсантов были обезврежены, и теперь агентуру нужно было создавать, по сути, заново.

Тот же Эрвин Штольце предложил Канарису вербовать агентуру в лагерях. Однако успеха эта затея не имела. В директиве от 18 декабря 1941 года злобно утверждалось: «Пленные, в особенности молодое поколение, беззаветно преданы большевикам. Они способны на всякую низость…»

Руководство абвера, отказавшись от «гуманных» способов вербовки, теперь ставило пленных перед выбором: умереть под пулями, от голода и болезней или согласиться работать на разведку противника. В лагерях силами абвера насаждался дух национализма. Согласившихся служить тщательно проверяли и направляли в разведывательные школы. Но, как потом выяснилось, и здесь, вербуя военнопленных, Канарис просчитался — как минимум половина всех заброшенных в советский тыл шпионов сразу же явились к властям с повинной. Неудачной оказалась и попытка забрасывать через линию фронта для агентурной работы уголовников. Они соглашались «трудиться» на немцев как полицаи и каратели, но в советский тыл не торопились.

Канарис любил прихвастнуть. «Ни одно государство, — заявлял он, — не вступало в войну, имея настолько полную информацию о противнике, как мы имели о России». Увы, это было, мягко говоря, неправдой. Вот что писал Луи де Йонг в книге «Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне»: «Вообще говоря, немцы были поразительно плохо информированы о фактической военной мощи Советского Союза, не говоря уже о том, до каких размеров она могла быть увеличена в дальнейшем… Они существенно недооценили также русские военно-воздушные силы. О мощи русских танковых войск Гитлер имел весьма слабое представление». В 1956 году генерал Блюментрит, бывший начальник штаба 4-й армии, вспоминал: «Нам было очень трудно составить ясное представление об оснащении Красной армии. Русские принимали вполне достаточные и эффективные меры безопасности… У нас было мало сведений о русских танках».

Канарис начало войны встретил на Восточном фронте и вместе с войсками добрался почти до Москвы. И только тогда понял, насколько превратными были его представления о силе и резервах Красной армии. Он предупредил Верховное командование вермахта, что немецкие войска «никогда не достигнут Москвы». Примерно такое же предупреждение было им сделано в 1942 году, перед началом наступления на Кавказ. Гитлер это мнение проигнорировал, но вот о самом Канарисе задумался.

На Западе абвер вел успешные радиоигры. Немецких агентов, внедрившихся в Сопротивление, и перевербованных агентов английской разведки из заброшенных на территорию Франции абвер использовал как приманку. И на Восточном фронте абвер пытался вести радиоигры. Одной из них стала операция, получившая наименование «Монастырь». Ею руководил начальник 4-го управления НКВД генерал Судоплатов.

Суть ее была такова: разведчик Гейне, Александр Демьянов, «перебежал» в феврале 1942 года на сторону немцев, был ими «завербован» и заброшен в советский тыл. Он якобы добрался до ближайшего круга маршала Шапошникова, откуда черпал свежую и «ценную» информацию. Не только абвер, но и руководство вермахта безоговорочно верили всему, что поставлял им Гейне. Позднее стало известно, что высшее немецкое руководство вообще не принимало решений, не получив донесений Гейне. О том, что у абвера есть невероятно ценный источник в Москве, стало известно и английским спецслужбам. В 1943 году Черчилль даже предупредил об этом Сталина.

Провалы абвера вызывали недовольство Гитлера, что, в общем, неудивительно. Умышленно или из-за нерадивой агентуры, Канарис терпел поражения на всех фронтах: получаемая им и его службой информация все чаще, мягко говоря, не соответствовала действительности. К тому же у гестапо стали возникать подозрения в отношении самого Канариса. Его сотрудники были арестованы и обвинены в тайных сношениях с англичанами.

В феврале 1944 года во время доклада Канариса Гитлеру о положении на русском фронте разразилась настоящая буря. Слушая доклад адмирала, фюрер закатил истерику. Он кричал, что не верит в то, что уже проиграл войну. В тот же день Канарис был снят с должности. Заодно было покончено и с абвером — организацию передали в подчинение Гиммлеру, с этого дня возглавившему единую разведывательную службу Германии.

В июне 1944 года произошло несколько неудачных покушений на Гитлера. Канарис ни в одном не участвовал, хотя и знал о них. Он продолжал работать на своей второстепенной в армии должности и ждал развития событий. И конечно, этого дождался. После того как гестапо нашло некоторые доказательства контактов Канариса с англичанами, он был арестован, закован в кандалы и переведен в крепость Флоссенбург. Уже 9 апреля 1945 года Канариса казнили вместе с пятью другими заключенными. Один из палачей-эсэсовцев на суде позже показал, что Канарис был повешен в железном ошейнике и умер в муках только через полчаса после повешения. Тела казненных сожгли во дворе тюрьмы.

Об адмирале Канарисе говорили, что, если бы его не повесил Гитлер, это должен был бы сделать Нюрнбергский трибунал.

Вероятно, в этих словах была своя правда: двум богам служить нельзя — оба накажут.

 

Медик и юрист. Вальтер Шелленберг

Шелленберг был одним из самых молодых деятелей рейха. В 1929 году Вальтер поступает в Боннский университет, изучает сначала медицину, а потом юриспруденцию, а вот политикой совершенно не интересуется. В нацистскую партию и СС вступает в 1933 году только ради карьеры и еще потому… что ему нравилась черная эсэсовская форма. Правда, Шелленберг ценил Гитлера за то, что тот яростно боролся за восстановление величия Германии.

Молодой юрист по служебной лестнице продвигается быстро, почти бежит. Его покровителями были Гейдрих и Гиммлер.

В 1939 году он уже отвечает за организацию разведывательной работы за границей. Одновременно, как начальник отдела Е в IV управлении РСХА, занимается контрразведкой в самой Германии. Он общается не только с коллегами, но и с вышестоящими лицами — с Гейдрихом, Гиммлером, Кальтенбруннером, Канарисом, Мюллером и с самим фюрером.

Рабочий кабинет Шелленберга напоминал декорацию к триллеру. Вот как он сам описывает его:

«Возле огромного письменного стола стоял вращающийся столик, на котором было много телефонов и микрофонов. В обивке стен и под письменным столом, а также в лампе были вмонтированы невидимые для глаза подслушивающие устройства, автоматически фиксирующие любой разговор или даже шорох. Вошедшему бросались в глаза маленькие проволочные квадратики, расположенные на окнах; это была контрольная электросистема, которую я вечером, уходя из кабинета, включал, приводя в действие систему сигнализации, охраняющую все окна, сейфы и различные двери в служебных помещениях. Достаточно было просто приблизиться к этому месту, охраняемому при помощи селеновых фотоэлементов, как раздавался сигнал тревоги, и за считаные секунды прибывала вооруженная охрана. Даже мой письменный стол напоминал маленькую крепость — в него были вмонтированы два автомата, стволы которых могли осыпать пулями все помещение. Как только дверь моего кабинета открывалась, стволы автоматов нацеливались на вошедшего. В случае опасности достаточно было нажать на кнопку, чтобы привести в действие это оружие. Вторая кнопка позволяла мне подать сигнал тревоги, по которому все входы в здание и выходы из него сразу же блокировались охранниками».

Фотографии Шелленберга редко появлялись в газетах, его имя широкой публике было незнакомо. Кроме общего руководства разведывательными операциями Шелленберг принимал участие в некоторых из них.

В октябре 1939 года, вскоре после начала Второй мировой войны, германская разведка начала довольно успешную игру с английской Интеллидженс сервис. Агент немцев в Голландии, внедренный к англичанам, начал поставлять дезинформацию о якобы существующей в вермахте оппозиционной Гитлеру группе генералов, которая ищет контактов с Западом. Цель игры была непростой — нащупать и взять под контроль английскую сеть разведки в Германии. Шелленберг под видом представителя оппозиции и отправился в Голландию.

Из-за того что он был совсем молод, Шелленберг привлек к операции профессора де Криниса — человека с солидной, «генеральской» внешностью. Вдвоем они провели несколько встреч с английскими «коллегами» — капитаном Сигизмундом Пейном Бестом и майором Ричардом Стивенсом. Отношения англичан и «оппозиционеров» развивались благоприятно для Шелленберга, но внезапно на Гитлера в Мюнхене совершили покушение. Фюрер решил сделать крайними англичан и приказал захватить Беста и Стивенса, якобы организовавших покушение. Шелленбергу пришлось подчиниться, хотя он был против захвата, да и провала всей этой сложной операции. Во время очередной встречи в голландском городке через границу прорвался отряд СС, захватил англичан и переправил их на германскую территорию. В завязавшейся перестрелке сопровождавший англичан голландский офицер был смертельно ранен.

Беста и Стивенса к делу о покушении на Гитлера «привязать» оказалось невозможно. Но в гестапо они рассказали все, что знали о деятельности английской разведки. Кроме того, у немцев остался английский передатчик и секретные коды.

Эта хитроумная операция получила название «Венло». Она для Гитлера стала поводом обвинить голландское правительство в нарушении нейтралитета и на этом основании 10 мая 1940 года вторгнуться в Голландию, которая капитулировала через четыре дня. А что же плененные англичане? Они встретили конец войны в концлагере.

Вскоре после капитуляции Франции в 1940 году по указанию Риббентропа Шелленберг вылетел в Лиссабон. Герцог Виндзорский, экс-король Англии, отрекшийся от престола из-за женитьбы на дважды разведенной американке, нашел там приют. Шелленберг должен был уговорить герцога Виндзорского выехать в Швейцарию или другую нейтральную страну. Правда, и сам герцог, и его супруга были настроены прогермански. Для чего нужно было это перемещение? Дело было в том, что в случае успешного завершения операции «Морской лев» и захвата Англии Гитлер рассчитывал посадить на британский престол своего, «карманного» короля.

Но уговоры не помогли — герцог стал губернатором Багамских островов.

В начале 1941 года Шелленберг сосредотачивается на подготовке и заброске агентуры в СССР. Одновременно усиливается деятельность контрразведки против русских, внимание теперь обращено не только на советских дипломатов, но и на эмигрантов. Каждый третий из эмигрантов превращается в агента Шелленберга. Позже он был намерен использовать «спящих» агентов на оккупированной территории. В мемуарах Шелленберг писал о советской разведке: «Мы раскрыли многочисленную агентуру, маршруты курьеров и местонахождение секретных передатчиков… Нам также стало многое известно о методах их работы и об отношениях между различными группами агентов, работавших на них». Вероятно, это было своего рода преувеличение — перед войной советская разведка в Германии существенных потерь не понесла.

Двадцать второго июня 1941 года Шелленберга назначают начальником VI управления РСХА — службы разведки за рубежом. Вскоре он узнал, что на основе донесений немецких разведчиков нельзя было составить представление об истинных военном и экономическом потенциалах Советского Союза, в них полностью игнорировалась его способность к сопротивлению. Неожиданностью стала и умело организованная партизанская война.

К борьбе против Красной армии Шелленберг привлекает генерала Власова и лиц, перешедших на сторону немцев. Но зачастую честь родины для пленных была ценнее, чем все обещания немцев. Боевые дружины, организованные немцами из таких людей, переходили на сторону советских войск и воевали в составе партизанских отрядов. Кстати, партизаны доставляли немцам массу неприятностей.

Гитлер желал иметь исчерпывающую информацию о партизанских соединениях, о том, как они организованы, кому подчиняются и какие задачи перед ними стоят. Фюрера немало удивило то, что приходу немецких войск нигде не были рады, более того, им навязывалась партизанская война. Шелленберг так пытался объяснить это явление: «Русские воспользовались жестокостью, с какой немцы вели войну, в качестве идеологической основы действий партизан. Так называемый “Приказ о комиссарах”, требовавший расстреливать всех комиссаров без исключения, пропаганда о “недочеловеческом” в характере народов Советского Союза, массовые расстрелы… были аргументами, способными пробудить неукротимый дух сопротивления».

Но Гитлер отверг подобное объяснение, и напрасно.

И еще один доклад Шелленберга — доклад о необходимости пересмотра политической и военной стратегии в Советском Союзе — был встречен Гитлером с неприязнью. Шелленберг утверждал, что военная доктрина Германии строилась на ошибочной оценке советского потенциала. Гитлер был взбешен — он приказал арестовать всех экспертов, принимавших участие в составлении доклада, обвинив их в пораженчестве. Шелленберг смог своих сотрудников отстоять, но ему не удалось убедить в своей правоте ни Гитлера, ни Гиммлера.

Германия была еще в зените могущества. Но Шелленберг уже начал прикидывать, что может быть другой, альтернативный вариант окончания войны. В августе 1942 года он обсудил это с Гиммлером — после убийства Гейдриха в Праге тот стал его непосредственным начальником. Получив принципиальное согласие Гиммлера, Шелленберг начал устанавливать информационные контакты с западными державами. Преградой был только Риббентроп, невероятно упорный приверженец линии Гитлера. Кстати, именно об этом нам в свое время рассказал Юлиан Семенов в знаменитых «Семнадцати мгновениях весны». Там, как мы знаем, посланники Шелленберга встречались с представителями западных разведок и даже с самим Аленом Даллесом. А что же было на самом деле?

Шелленберг в Швейцарии и впрямь выходит на «официальное лицо Британии». Это лицо выражает готовность начать «предварительные беседы с авторитетным представителем Германии». Когда Шелленберг доложил об этом Гиммлеру, ему стало ясно, что его непосредственный шеф попросту струсил. Гиммлер предлагает обсудить это с Риббентропом, а тот, в свою очередь, обсуждает реакцию западных «официальных лиц» с Гитлером. И что же в результате? Записка Риббентропа на имя Шелленберга. С англичанами рекомендовано обсуждать только одну тему — их капитуляцию.

Правда, Гиммлер позволил Шелленбергу продолжать работу с англичанами, но через нейтральные каналы. И никаких деталей знать он не хотел.

После смещения адмирала Канариса Шелленберг в 1944 году стал во главе Управления военной разведки. Наступал последний этап войны. Удары, которые в 1943–1944 годах были нанесены немецкой армии, подтвердили расчеты Шелленберга, и теперь он был готов к переговорам даже с русскими. Но Гиммлер категорически запретил какие-либо контакты с противником. Вместо этого всерьез рассматривалась возможность убийства Сталина. Завербовали двух бывших советских военнослужащих, снабдили их радиоуправляемой миной и на самолете доставили в тыл советских войск.

Однако и тут был полный провал — этих двух диверсантов (вероятно, это были супруги Шиловы) взяли в плен сразу после их приземления. И далее от их имени велась с немцами изощренная радиоигра.

А Шелленберг продолжал предпринимать «миротворческие» попытки. В 1944 году он смог организовать секретную встречу Гиммлера с Музи, бывшим президентом Швейцарии. Правда, беседа ограничилась обсуждением способов освобождения из концлагерей и высылки в Швейцарию нескольких тысяч евреев в обмен на поставку товаров, в которых остро нуждалась Германия. Шелленбергу удалось подключить Международный Красный Крест к переговорам с Кальтенбруннером — так было получено разрешение вывезти из лагеря Равенсбрюк всех француженок.

В феврале 1945 года в Германию прибыл граф Бернадот. Шелленберг организовал его встречи с Кальтенбруннером, затем с Риббентропом и Гиммлером. В результате переговоров было принято решение о перемещении всех датчан и шведов, содержавшихся в разных концентрационных лагерях, в один лагерь — на севере Германии. Это перемещение контролировали люди Шелленберга.

Наступили последние дни существования Третьего рейха. Шелленберг мечется между Данией, Швецией и Германией, пытаясь хоть что-то спасти. Понятно, что в первую очередь это были попытки спастись самому. Но 30 апреля 1945 года Кальтенбруннер увольняет Шелленберга со всех занимаемых им постов.

Германия, как мы знаем, была разбита. Шелленберг нашел убежище у графа Бернадота. Здесь он сразу занялся отчетом о переговорах, в которых участвовал в последние месяцы войны. И вообще, о своих «миротворческих» попытках. Союзники потребовали выдачи Шелленберга, он в июне 1945 года вернулся в Германию. Его ждал суд в Нюрнберге.

Но на нем он предстал только в качестве свидетеля. Трибунал снял с него все обвинения, кроме того, что он был членом СС и СД — организаций, которые Международный военный трибунал в Нюрнберге объявил преступными. Вина Шелленберга была, по мнению суда, смягчена его попытками помочь узникам концлагерей вне зависимости от побудительных причин. Трибунал приговорил Вальтера Шелленберга к шести годам тюремного заключения.

В начале июня 1951 года Шелленберг вышел на свободу и поселился в Швейцарии. Но вскоре швейцарская полиция вынудила его покинуть страну. Он нашел приют в Палланцо, городке в Италии. Тридцать первого марта 1952 года Вальтер Шелленберг скончался в Турине, в клинике Форнака.

Суд Божий справедливее суда человеческого.