Шеннон беспокойно шагал по пустынным холлам начальной школы Голдемита, расположенной на окраине городка Ок-Ридж. Все дети находились на уроках, стеклянные двери классов были закрыты, учителя работали со своими подопечными. Мысли Шеннона были с Клэр, которая приступила к работе.

Встреча с директором прошла хорошо. Шеннон был убежден, что директор откажется допустить Клэр к работе, когда узнает об угрожающей ей опасности. Но он, видимо, не поверил, что за одной из учительниц его школы охотится наемный убийца. И Клэр тоже не верила. Они просто не хотели этому верить, мрачно решил Шеннон, неслышно ступая по натертому до блеска полу.

Он уже был в классе Клэр. Ее десяти ученикам-инвалидам было от семи до двенадцати. Он не задержался там, хотя ему было интересно понаблюдать за ними: сейчас куда важнее верно оценить обстановку, чтобы по возможности избежать смертельные сюрпризы, преподносимые его профессией.

Он планировал встретиться с Клэр и ее классом во время ленча. Чтобы как-то объяснить присутствие Шеннона, было объявлено, что он приехал из Алабамы знакомиться с методами преподавания, потому что в его школе хотят обучать детей по такой же программе. Все без вопросов приняли Шеннона: к Клэр время от времени приезжали учителя других школ, потому что в результате ее уроков дети развивались быстрее.

Звонок раздался, когда Шеннон заканчивал отмечать на плане школы те места, где мог бы скрыться убийца. К счастью, их оказалось немного. Шеннон уже успел соскучиться по Клэр и надеялся встретиться с ней по дороге в буфет.

Когда Клэр увидела, что Шеннон медленно пробирается сквозь толпу смеющихся и болтающих детей, заполнивших холл, сердце ее забилось сильнее. Его глаза, встретив ее взгляд, просветлели, и девушка улыбнулась.

Шеннон наконец добрался до нее.

— Привет! — взволнованно произнесла Клэр.

Теплый взгляд девушки коснулся сердца Шеннона. Как она трогает его одной только улыбкой.

— Как у вас дела? — Шеннон зашагал рядом.

— Прекрасно! Так приятно снова вернуться на работу, Дэн! Мне кажется, что моя жизнь наконец начала налаживаться. — Клэр нежно посмотрела на мальчика, страдающего болезнью Дауна, который крепко сжимал ее руку. — Я так скучала по моим ребятишкам!

Шеннон не разделял оптимизма Клэр по поводу ее возвращения на работу, он промолчал. Дети смотрели на учительницу с обожанием. Теперь Шеннону стало понятно, почему Клэр так любит этих детей. Эмоционально они совершенно полноценны и делятся своими чувствами с необыкновенной щедростью.

— Вы закончили осматривать школу? — поинтересовалась Клэр.

Двери буфета открылись, и она провела своих подопечных вниз.

— Да. Я могу чем-то помочь?

Она улыбнулась и указала на длинные столы:

— Спасибо, я справлюсь. Возьмите себе что-нибудь и подождите меня там. Я скоро присоединюсь к вам.

Шеннон сел спиной к стене. Хорошо, что буфет расположен в подвале, где нет окон. Он не ощущал вкуса еды, пристально наблюдая за Клэр. Как всегда она была воплощением женственности. И было совершенно ясно, что все дети без исключения ее обожают и буквально вспыхивают радостью, когда она одаривает их улыбкой, прикосновением или легким поцелуем.

— Ну, наконец-то! Клэр уселась рядом, водрузив поднос на стол. Заправив пряди волос за уши, она ласково улыбнулась Шеннону.

— Хлопот у вас полон рот, — заметил он. На ленч отводилось сорок пять минут, из них почти полчаса Клэр помогала детям. Теперь ей придется поспешить.

— Я их обожаю! Ничего другого мне не надо! Вы нашли, что искали?

— Я определил возможные позиции, — ответил Шеннон, не желая вдаваться в подробности, чтобы не испугать окружавших их ребятишек. — Я поговорю с вами об этом дома.

Вздохнув, Клэр улыбнулась.

— Дома. Так приятно это от вас слышать.

Шеннон отвел взгляд. Быть дома вместе с Клэр — это воплощение мечты. Каждая проведенная рядом с ней секунда была драгоценной каплей счастья, которому — он понимал это — скоро придет конец. И как путник, плутающий по пустыне, он жадно ловил эти капли.

— Вы измучились, — сказал Шеннон Клэр, когда они готовили на кухне ужин. Он взял на себя салат, а она жарила бифштексы.

— Нет, все в порядке. В первый день всегда так. Втянусь.

Ловко нарезая помидор, он хмуро взглянул на Клэр, хлопотавшую у плиты.

— Может, вам пока перейти на половину рабочего дня?

— Нет... Все будет в порядке, Дэн. Просто первые дни бывают... утомительные. Дети должны поверить, что я их не брошу. Инвалиды очень чувствительны к потерям людей, на которых они полагаются. Они живут в своем маленьком мире, который должен быть надежным. Если учитель или близкие внезапно исчезают, это травмирует.

— Так что вы целый день «наклеивали пластыри»?

Она улыбнулась:

— Да, можно и так выразиться. У вас тоже немного усталый вид.

Пожав плечами, Шеннон поставил салатницу рядом с приборами.

— Немного, — солгал он — почти всю ночь Шеннон не спал.

— В школе действительно может быть совершено покушение? — спросила она, перекладывая бифштексы на тарелки. Голос ее предательски дрогнул.

Усаживаясь, Шеннон ответил:

— Тут есть «за» и «против». Вы совершенно не защищены, когда садитесь в школьный автобус. Спортзал напротив — идеальное место, где может спрятаться преступник.

Стараясь сохранить спокойствие, Клэр налила кофе и села.

— Это так страшно, Дэн.

— Понимаю.

Она отрезала кусок бифштекса и искоса взглянула на собеседника:

— Эти люди работают быстро?

— Что вы хотите сказать?

— Ну, если кому-то заказали убийство, он попробует это сразу или будет ждать месяцы?

— Они любят деньги и постараются скорее получить расчет.

Клэр ковыряла в тарелке:

— А полиция не смогла установить личность человека, которого я описала?

— Пока нет. Я жду звонка от Найджела или из Нашвилла. Если повезет, мы получим ответ не позже завтрашнего дня.

— А если вы выясните, кто убийца, вы узнаете, работает ли он на наркомафию?

— Да.

Клэр со вздохом заставила себя есть.

— Как бы мне хотелось, чтобы все это уже закончилось!

— Чтобы я ушел из вашей жизни.

Она нежно на него посмотрела:

— Встреча с вами — это... это самое хорошее, Дэн. Я бы не хотела потерять вас.

Чтобы скрыть смущение, он рявкнул:

— А надо бы хотеть!

Клэр осторожно перевела разговор в другое русло:

— Ваша сестра обращалась к психотерапевту, чтобы он помог ей справиться с травмой?

— Да, но как-то неохотно. Патрик, ее жених, хотел бы снова быть с ней, но Дженни этого боится.

Клэр снова увидела муку в его глазах. Сколь велика его любовь к сестре, и как остра боль за нее! Отрадно, что теперь Шеннон настолько доверяет ей, что может не скрывать свои истинные чувства. Но она знала, что должна быть осторожна, иначе Дэн снова замкнется в себе. Почему он так переменился? Может, из-за того, что побывал сегодня в ее школе?

— Патрик по-прежнему ее любит?

— И никогда не переставал.

— Вы говорите так, словно вас это удивляет. Почему?

— Потому, что даже спустя столько лет Патрик позволяет любви терзать ему сердце. Он не хочет забыть Дженни. Он отказывается ее забыть.

— Любовь не уходит только из-за того, что произошла трагедия, — мягко объяснила она.

— Я бы сказал, что любовь — это особый вид пытки. Патрик так и ждет, чтобы Дженни снова впустила его.

— Он так сильно любит ее, что готов ждать. — Клэр заметила, что у Шеннона заходили желваки. Он отрубил:

— Любовь — это боль. Жизнь научила меня. Я же вижу, как страдает Патрик. Игра не стоит свеч.

— Игра? Любовь?

— Да.

Осторожно она спросила:

— А Дженни разрешает Патрику быть рядом?

— Нет, только мне. Она больше никому не доверяет.

— Почему она не позволяет Патрику помочь ей выздороветь?

— Потому что она искалечена. Она урод по сравнению с тем, какой была прежде.

— Она думает, что если Патрик ее увидит, то бросит ее?

— Да, наверное. Но Патрик знает, что она теперь некрасива, и ему это неважно. Я пытался доказать это Дженни, но она не хочет ничего слышать.

— Может, Патрику надо встретиться с Дженни и самому поговорить об этом?

Фыркнув, Шеннон покачал головой:

— Давайте скажем так: наша семья — то, что от нее осталось, — это я и сестра, а мы с ней — люди упрямые.

— Это не упрямство, — тихо сказала Клэр. — Дженни просто зарыла голову в песок и делает вид, что его чувства теперь не волнуют ее.

Шеннон заерзал на стуле, пробормотав:

— Иногда лучше всего бежать.

Клэр посмотрела на него в упор.

— Я не согласна. Всегда лучше откровенно поговорить с человеком. Вам надо посоветовать Патрику поехать к Дженни и поговорить начистоту.

— Если бы он знал, где она, то давно так и сделал бы.

— И вы не говорите ему, где она?

— Как я могу? Дженни молит меня не говорить. Не могу же я нарушить свое слово!

— Но, — слабо возразила Клэр, — ведь это помогло бы залечить ее раны, Дэн. И Патрик не страдал бы, и сестра не была бы одинока.

Уязвленный ее справедливым упреком, Шеннон уставился в тарелку. Есть ему окончательно расхотелось.

— Вы уже не школьница, Клэр. И сами немало пострадали. Вы пережили то же, что и наша семья. Почему же ваши эмоции сильнее трезвого взгляда на жизнь? Где же ваш аналитический ум? Помните, что вы мне говорили? Мысли в порядке, глаза на месте, и сердце не ошибается...

Она почувствовала его настроение и прошептала:

— Я знаю, что наивна, и все-таки...

— От жизни устаешь. Попробуйте натыкаться на стену снова и снова — и посмотрите, захочется ли вам еще раз упереться в нее. Снова станете к ней рваться? Будь Патрик поумнее, он забыл бы Дженни.

Клэр испугало то, как твердо Шеннон произнес каждое слово. Бегство и уход от трудной ситуации? Нет, она не верит ему. За фразой потаенная надежда. А без нее разве жизнь?.. Огорчившись, она только и сказала:

— На месте Патрика я бы встретилась с Дженни. Моей любви хватило бы, чтобы отыскать ее без вашей помощи.

Шеннон увидел, как упрямо сверкнули ее глаза. Он невесело улыбнулся:

— Идеализму в нашей жизни не место и надежде тоже. У вас этого слишком много, Клэр. И в конце концов вам из-за этого придется нелегко.

К ночи, около десяти, Клэр как раз собралась принять ванну, когда зазвонил телефон. Шеннон, сидевший в гостиной с газетой, резко вскинул голову. Клэр заставила себя снять трубку и, услышав знакомый голос, воскликнула:

— Найджел! Как дела?

— О'кей. Скажи лучше, как у тебя отношения с Шенноном?

Она вспыхнула и отвела взгляд от насторожившегося Дэна.

— Хорошо, — прошептала она. — Очень хорошо.

— Прекрасно. Слушай, мне надо поговорить с ним. Можешь позвать его?

Клэр протянула телефонную трубку Шеннону:

— Это Найджел. Он хочет поговорить с вами.

Мимолетного прикосновения пальцев Шеннона, когда он брал у нее трубку, было достаточно, чтобы в ней запульсировало желание. Почувствовав, что он хотел бы разговаривать с Найджелом без свидетелей, Клэр тактично удалилась в ванную комнату.

Шеннон дождался, когда за ней закроется дверь.

— Найджел?

— Да. Ну, как?

— Ничего, — негромко проговорил Шеннон. Ему не хотелось, чтобы Клэр слышала их разговор. — Что слышно?

— Мы получили идентификацию от ФБР. Его зовут Берни Мэдвиг, он работает на Хуана Мартинеса. Так что я не ошибся. Человек, которого он убил, принадлежал к другой организации, пытавшейся захватить территорию Мартинеса.

Шеннон негромко чертыхнулся. Клэр в опасности.

— Вы передали эти сведения полиции Нашвилла?

— Да. А они оповестили шерифа, на территории которого находится и ферма Коннэли.

Шеннон мрачно оглядел комнату.

— Этот подонок явится, чтобы избавиться от свидетеля?

— Рано или поздно, — послышался вздох Найджела. — Ну еще бы: Хуан Мартинес!

— Мне придется поговорить с ней. Она должна знать, что ей грозит. Она уже вышла на работу, а при таких обстоятельствах ей нельзя там появляться.

— Да, — отозвался Найджел. — Мы знаем, что Мартинес ни перед чем не остановится. Его людям наплевать, что там дети. Пусть она остается дома, Шеннон. Так будет безопаснее.

Хмурясь, Шеннон повесил трубку. Какая чертовская ирония: Клэр всюду грозит опасность — в том числе и от него!

Клэр не спалось. Она уже давно легла и все ворочалась на своей древней кровати. Часы показывали два часа ночи. Этот звонок Найджела лишил ее сна.

Бессонница заставила ее встать. Надо постараться не разбудить Дэна. Она тихо прошлепала на кухню. Может, чашка чая с ромашкой поможет ей заснуть.

Пригладив растрепанные волосы, она достала из шкафчика чашку с блюдцем. Шорох заставил ее резко обернуться. В дверях кухни стоял Шеннон. Глаза еще не отошли от сна, темные волосы надо лбом спутались. Клэр облегченно вздохнула:

— Это вы, я так испугалась...

— Извините, — пробормотал он. Остатки сна улетучились, когда он разглядел ее в лунном свете, ласкавшем тело сквозь тонкую ночную рубашку.

— Мне... мне не спалось. — Она указала на чайник на плите. — Я решила заварить чаю с ромашкой.

— Вас расстроил звонок Найджела? — догадался спросить Шеннон.

— Да.

Он прошел в кухню и уселся за стол. Разум приказывал ему отправляться в постель, но сердце требовало остаться.

— Заварите и на мою долю, ладно?

— Конечно. — Клэр прошла к плите, стараясь справиться с волнением. Шеннон такой мускулистый и подтянутый! Она хотела бы оказаться в его объятиях, ощутить его поцелуй...

Клэр поворачивалась от плиты, когда окно с треском разбилось, усеяв весь пол осколками.

— Ложись! — крикнул Шеннон. Метнувшись со стула, он прикрыл Клэр, бросившуюся на пол, своим телом. Еще одно стекло раскололось, осыпав их радужными осколками.

Клэр застонала под телом Шеннона, не в силах прийти в себя от потрясения. Она чувствовала его хриплое дыхание, слышала, как он чертыхнулся. И почти сразу же он сильными руками поднял ее и посадил у шкафчика.

— Убийца! — проскрежетал он. Проклятие! Он оставил пистолет в спальне. На правой руке Клэр он заметил кровоточащие царапины.

— Но... как? — услышал он ее стон.

Шеннон замотал головой, приложив палец к губам. Сейчас необходимо молчать. Убийца стоит на крыльце. Но какого черта он его прозевал? Почему не заметил его присутствия? Ему необходимо добраться до пистолета, иначе она погибла.

Сжав запястье Клэр, Шеннон потянул ее за собой. Если они не доберутся до его спальни, все кончено. Надо действовать.

Клэр выбралась из кухни на четвереньках. В темном коридоре Шеннон заставил ее выпрямиться и увлек в свою комнату. Он тут же толкнул ее на пол и сделал знак забраться под кровать.

Он нащупал беретту. Прикосновение к прохладному металлу успокоило. Теперь у них есть надежда. Прищурившись, он осмотрел окно и полуоткрытую дверь.

— Не вставайте, — прошипел он. — Что бы ни случилось, не вылезайте отсюда! Не двигайтесь!

Шеннон дернул одеяло так, чтобы оно свесилось вниз и прикрыло белое пятно — рубашку Клэр. Стремительно повернувшись, он двинулся к двери, держа пистолет наготове.

Шеннон проклинал себя, что потерял бдительность из-за своего увлечения Клэр. Он вжался в стену и прислушался. Чутким носом он пытался уловить чужие запахи. Его чувства, обострявшиеся в трудную минуту, снискали ему прозвище Адского пса и не раз спасали ему жизнь. Сегодня его навыки нужны ему, чтобы спасти Клэр.

Прокравшись в коридор, Шеннон никого не обнаружил. Скрип половицы заставил его насторожиться. Вот он! В кухне!

Теперь Шеннон услышал хруст стекла. Насколько тот близко к двери? Шеннон бесшумно двинулся в направлении кухни, сосредоточившись на противнике — убийце Клэр. Осталось всего два фута — и он сможет заглянуть в темные недра кухни.

Снова хрустнуло стекло. Звук позволил Шеннону определить, где убийца. Он ринулся вперед, держа беретту обеими руками. Увидев темный силуэт, он сделал два выстрела подряд. Проклятие! Он промахнулся!

Убийца ответно выстрелил, из-за глушителя выстрелы показались чуть слышными хлопками. Шеннон откатился налево, спрятавшись за дверью. Пули противника расщепляли дерево. Шеннон считал выстрелы: пять... шесть... Скорее всего, у подонка девять пуль в обойме. Потом ему придется перезаряжать пистолет.

Стекло снова захрустело. Шеннон не поднимался. Он с ужасом осознал, что спальня, в которой прячется Клэр, расположена за спиной убийцы. Если Шеннон выстрелит, его пули могут пробить стену и попасть в нее. Проклятие!

Тяжело дыша, он схватил щепку и кинул ее в кухню. Раздались еще два выстрела. Прекрасно! Еще один — и убийце придется потратить драгоценные секунды на перезарядку.

В эти секунды, ожидая последнего выстрела, Шеннон понял, что любит Клэр. Держа беретту наготове, он приподнялся на одно колено, готовясь стрелять.

На кухне послышался шорох. Не успел Шеннон выстрелить, как убийца опрокинул стол, сбив Шеннону прицел. Темная фигура вырвалась через заднюю дверь на улицу. Послышался топот.

Шеннон перескочил через стол. Сукин сын! Выбежав на крыльцо, он увидел, как убийца бежит по дороге, где должна стоять его машина. Стрелять в него? Нет, поймать! Нужен не он, а те, кто за ним стоит.

Шеннон бросился к дороге, успев рассмотреть темного цвета автомобиль. Убийца распахнул дверцу, прыгнул в машину и газанул. «Порше» рванул вперед, но Шеннон успел запомнить его номер. Он кинулся к дому, чтобы сообщить обо всем шерифу и позвонить Найджелу.

Клэр не знала, сколько пролежала в оцепенении. Сердце ее колотилось, пальцы впились в доски пола. Дэн! Что с ним? Цел ли он? Уже минут пятнадцать ничего не было слышно. Перед глазами вставали самые ужасные картины. Может, Шеннон истекает кровью на кухне, нуждается в помощи? Выйти из убежища? Или надо оставаться на месте?

Сами собой покатились слезы. Не может быть, чтобы Дэн погиб! Этого просто не может быть! Теперь она знала совершенно точно: она его побит. Она прижала руки по лбу. Дэн приказал ей не двигаться. Ни в коем случае. Но как она может здесь оставаться? Если он лежит где-то раненый, надо помочь ему! И тут же услышала голос:

— Клэр?

— Дэн!

— Да. Я цел, солнышко. Все в порядке. Ну-ка, вылезай оттуда. Убийца скрылся.

Попытавшись подняться на ноги, Клэр почувствовала, что вся дрожит. Шеннон стиснул ее ладони.

— Я... я не могу стоять, — прошептала она, глядя в его лицо.

— Я и сам не слишком твердо стою, — внезапно осевшим голосом проговорил он, притягивая ее к себе. Их соприкосновение потрясло его. Когда она прижалась к нему и обняла, Шеннон застонал и стиснул ее с такой силой, что испугался, не сделал ли ей больно. Запах девичьей кожи, напоминающий аромат сирени, обволок его. Ни о чем больше не думая, он приник к губам Клэр. Они приоткрылись, обжигая его очищающим огнем. Время остановило свой бег. Шеннон ощущал только ее, хотел только ее. Прижавшиеся к нему мягкие груди Клэр, ее нежное тело заставили его потерять последние крохи самообладания.

Он жадно целовал ее губы, наслаждаясь ее теплом, ее женственностью. Она ответила на его поцелуй, и у него сбилось дыхание. Запутавшись пальцами в шелковистых волосах, он попал в плен, чувствуя ее каждой клеточкой.

Клэр застонала, но это был стон наслаждения. Сильное тело Шеннона оказалось рядом с ней на кровати. Столкновение со смертью, страх потерять Шеннона потрясли ее, и она стремилась доказать себе, что жива, любимый цел и невредим. В объятиях Дэна было безопасно — и она страстно ответила на его первый поцелуй.

— Хочу тебя, хочу тебя, — хрипло прошептал Шеннон в ее мягкие губы. Он почувствовал, как она выгнулась под ним, без слов дав ему желанный ответ. Он чуть не потерял Клэр! Скользнув дрожащей рукой под ее рубашку, он отыскал тонкую талию, потом двинулся вверх. Как только его ладонь легла на упругую грудь девушки, она вскрикнула от наслаждения. Этот приглушенный звук огнем отозвался в его теле. Никогда еще он так не желал женщины. Никогда не любил так, как любит Клэр.

Яростная буря чувств разрушила железное самообладание Шеннона. Руки девушки лишили его воли: они скользнули по его спине и плечам, пока он стягивал с нее рубашку. Через секунду его пижамные брюки тоже оказались на полу. Ее пальцы судорожно сжались на его плечах, когда он склонился над ней и настойчивыми губами поймал ее напрягшийся сосок. Клэр вдруг стала жадной, необузданной и умоляла Шеннона войти в нее.

Жар его крови стал еще сильнее, когда он почувствовал, как она открывается навстречу ему. Он хотел любить ее медленно, чтобы доставить ей наслаждение, и бурлящая страсть не оставила в нем ничего, кроме жадной потребности погрузиться в ее плоть и кровь, стать кусочком ее жизни, забыв о смерти, которая только что стояла рядом.

Взяв лицо Клэр в ладони, Шеннон всмотрелся в ее ослепленные негой блестящие глаза и медленно начал движение, которое их соединит. Он хотел бы навсегда запечатлеть ее лицо в своем сердце. Оказавшись в ее жарком лоне, он издал звук, похожий на рычание. Ничто не смогло бы сейчас остановить его. Это жадное горячее соединение с Клэр копилось в нем, как гроза.

Ее страсть охватила его, взяла в плен, лишила рассудка. Не существовало ничего, кроме этого калейдоскопа чувств, мощных, неудержимых. Когда Клэр приподняла бедра, втянув его еще глубже, у Шеннона перехватило дыхание. Никогда еще он не испытывал подобного блаженства, наслаждаясь вкусом ее губ, погружаясь в роскошные глубины ее трепетного тела.

А потом не осталось ничего, кроме их тел, атласного и стального. Клэр была нежная, щедрая и со сладкой готовностью встречала его желания. Шеннон был жаден и требователен, он врывался и брал. Аромат сирени окружал его, когда он зарывался лицом в ее разметавшиеся волосы. Слишком скоро его подхватила волна невыносимого блаженства, так что он, ахнув, застыл неподвижно. Когда она качнула бедрами, Шеннон не смог удержать себя — так же как дождь не мог бы не пролиться на плодородное тело земли.

А потом время остановилось, и Шеннон долго лежал, позабыв обо всем. Приподняв голову, он заметил, что пальцы его по-прежнему запутаны в волосах Клэр. Он должен был чувствовать ее — боялся, что она ускользнет от него, что все это только сон, который развеется, стоит лишь открыть глаза. Ресницы девушки затрепетали — и он утонул в бездне ее серых глаз.

— Я словно в раю, — прошептал он, — или так близко к нему, как только возможно: потому что мне уготован ад.

— Ты и есть рай, — с трудом проговорила Клэр, наслаждаясь его силой и мужественностью.

Шеннон осторожно освободил пальцы и дотронулся до ее опухших губ:

— Извини, солнышко. Я не хотел причинить тебе боль.

Клэр поцеловала его испещренные шрамами пальцы:

— Все в порядке. Как ты мог причинить мне боль?

Он нежно провел рукой по ее гладкому лбу и дугам бровей.

— Это может случиться и помимо воли.

Клэр с нежной улыбкой взяла его лицо в ладони. Теперь перед ней был не суровый мужчина — она видела нового, ранимого Шеннона. И почувствовала торжество — ей удалось заставить его показать себя настоящего.

Шеннон осторожно подвинулся и обнял Клэр. Ее рука легла на грудь Шеннона, стройная длинная нога обвилась вокруг его бедра. Рядом с Клэр он не мог ни о чем думать.

— Ты — воплощенная мечта, — чуть слышно сказал он, целуя ее в щеку, а потом поцеловав открывшиеся навстречу ему губы.

Клэр наслаждалась тем, как его пальцы скользят по ее плечу, руке, бедру... Он гладил ее, как кошку. Она чувствовала себя такой и, кажется, готова была замурлыкать.

Постепенно разум Шеннона начал брать верх над горячей лавой чувств. Во рту появился горький привкус. Клэр так доверчиво расположилась в его объятиях и смотрит на него с таким обожанием, что в горле встает ком. Она ничего не знает ни о его ужасном прошлом, ни о том, что его преследуют призраки.

— Мне не следовало этого делать, — нахмурился он. И все же Шеннон не мог отпустить ее, не мог не прикасаться к ее атласному телу.

— Нет! — Клэр приподнялась на локте, положив руку ему на сердце. — Мы оба хотели этого, Дэн. Оба!

— Это не должно было случиться, — еще резче сказал он.

— Вот как, заговорила непорочная совесть? — не удержалась от сарказма Клэр и сразу же пожалела о своей несдержанности.

Отведя взгляд, он покачал головой и отбросил одеяло:

— Я должен был охранять тебя, Клэр!

— А любить — это не значит охранять?

Он заставил себя встать с кровати. Если он останется рядом, то снова захочет ее любить, так же неистово.

— Черт подери, мне платят за то, чтобы я тебя охранял! вспылил он. Выдернув ящик комода, он достал рубашку и джинсы. Клэр почувствовала себя покинутой. Ей вдруг стало холодно. Шеннон натянул плавки и брюки. Лицо его снова стало замкнутым, губы плотно сжались.

— Дэн, что случилось? Мы только что были вместе — нам было хорошо. Почему ты рассердился?

— Приведите себя в порядок, Клэр. Примите душ и оденьтесь. Шериф пришлет патрульную машину проверить, что здесь произошло. Полиция будет здесь примерно через полчаса.

Заставив себя встать, Клэр подошла к нему, схватила за руку:

— Полиция подождет. Мы — не можем ждать.

Шеннон поспешно выдернул руку:

— Никаких «мы» не существует. Посмотрите на себя! Вы и сейчас не можете защититься от таких, как я! Это не должно было случиться. Я виноват. Я... я так хотел вас... — Он нервно провел пальцами по волосам. — Я нарушил основное правило: никогда не вступать в близкие отношения с человеком, которого охраняешь. Извините. Мне очень жаль, что так случилось.