Нешуточная история приключилась однажды в двунадесятом царстве – тринадесятом государстве.
Сказка это или нет, судить сами будете, если до конца дочитаете. А мое дело рассказать, да не скучно.
Тамошний Царь, как и положено царям, державу свою расстраивал. В смысле – строил. Вширь.
Понятно, что не руками своими, а разрешениями.
Строили в том царстве и не много, и не быстро, но, как бывает порой не только в сказках, иногда и самопально. До поры до времени Царь на это дело сквозь пальцы смотрел, пока не случилось такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Потому как ни в одной сказке до сих пор не случалось.
Аккурат к обеду, когда в распахнутые окна царского терема поплыли дразнящие ароматы предстоящей трапезы, а из всех государственных проблем самой первостатейной стал пустой царский желудок, легла вдруг на солнце тень черная да смрадная. Поднялся ветер великий и вой оглушающий. И вся эта напасть, как похмелье на голову, разом навалилась на царский двор.
Народ, как и положено в чрезвычайных ситуациях, действовал четко и слаженно: придворные дамы – в обморок, дворовые бабы – в голос, министры – в панику, а охрана – в ступор. Прочие – на свой выбор.
И только Царь сразу все понял. Во-первых, потому, что царь. Во-вторых, с напастью этой лично знаком был еще со времен своих молодецких.
Правда, давненько они не встречались, так как еще в стародавние времена подписали промеж собой бумагу гербовую насчет правил соседства и уважения чужой территории. Ну, чтоб вы вперед не забегали да чего интересного не пропустили, скажу без утайки: напасть эта – самый заурядный Змей Горыныч.
Заурядный-то заурядный – всего о трех головах, но визиту его, да еще неожиданному, Царь, понятно, не обрадовался. Бумагу ту гербовую быстренько из ларца достал, вперед себя в окошко высунул да голосом зычным, царским спросил: зачем, мол, сосед, пожаловал.
А Горыныч, глянь-ка, царю в ответ такую же бумагу тычет, а в придачу еще и коготь свой обломленный показывает.
– Что же ты, – говорит, – слово царское не держишь?
Струхнул Царь маленько – ведь один же за все царство-государство в ответе, но виду не подал.
Наоборот, сочувствие изобразил. Поинтересовался, что за беда со Змеем приключилась.
У Горыныча аж глаза на лбы полезли: царь, а о ТАКОМ не знает!!!
Пришлось Царю срочно находчивость свою проявлять, как в КВН, байку сочинять про червя вирусного, который в золотое яблочко, что на серебряном блюдечке, проник и лишил его, царя (понятно, что временно), текущей информации о последних событиях в стране. Но поскольку у него все под контролем, то разберется немедля и обязательства свои выполнит.
Тут Горыныч строгости в голосе поубавил, усмехнулся, что мелкий супротив него червяк может не меньше его пакостей учинить, да и перешел к сути случившегося.
– Много, – говорит, – стало нынче всякого по небу летать. Хошь не хошь, а правила международные признавать да соблюдать – прямой смысл имеется. Оно себе спокойнее – лишнюю голову сбережешь. Вот и прикинь, ежели я по правилам этим к категории "Д" отношусь (дракон я у них, значит), то сколько мне в логове моем места на земле да еще и воздухе свободным от препятствий содержать надо, чтоб я себе при взлете и посадке чего другого не отшиб!
– А чего там прикидывать, – дернул черт за язык Царя. – Бери Приложение 14 ICAO да Doc.8168, там под твою категорию все нужное и найдешь. (Он, как и положено царю, знал обо всем. Правда, о многом только понаслышке.)
– Оп-па! Да ты, видать, в этих делах дока! Чего ж ты холопов своих распустил? Они без разбору вокруг логова моего терема свои высокие строят.
Вот об один такой я нынче коготь-то и обломал.
Разве ж это порядок?
– Спору нет, сосед, конфуз налицо, да только один ли я в этот раз оплошал? Согласно Главе, кажись, шестой Приложения 14, контролирование имеющихся препятствий вокруг логова – заботушка-то твоя. Опять же, мужик ты горячий, небось перед вылетом НОТАМы посмотреть не успел…
– Какие НОТАМы, растудыть твою глиссаду! При чем тут имеющиеся препятствия? К тем, что не спеша возводят, я худо-бедно привыкнуть успеваю. А тут твой Емеля по щучьему велению как воздвиг свой терем у меня перед носами прямо во время взлета, так я и лапы поджать не успел. Хорошо еще, что только сломанным когтем обошлось… А не ты ли его, случаем, на погибель мою надоумил?!
– Что ты, что ты! Слово мое царское – кремень, хоть и на бумаге! Да как же так случилось, а? Ты уж не серчай! Он ведь не со зла! Может, во хмелю перед гостями бахвалился али зазнобу какую уламывал, капризы ейные исполнял да сгоряча в такой момент про тебя и забыл. Видишь, как на скорую руку решения принимать. Дай подумать, поразмыслить, а уж завтра я с ним по всей строгости разберусь!
– Экий ты умный, завтра! – голос Змея посуровел.
– Сам сказал, что твой Емеля, если не алкаш, то кобеля. Он за ночь-то все мое логово теремами застроит. Вот прилечу на твой двор снова, как на запасной, будешь меня кормить-поить да спать укладывать. Враз думать отхочется! А вообще-то, заметь, не царское это дело – думать! Тебе приказывать положено. Вот и вели Емеле своему развалины того терема убрать, а щуку фаршировать и оною царский стол завтра украсить. А сам, коли так случилось, что лучше моего документы ICAO знаешь, загладь свою вину – рассчитайка для логова моего поверхности ограничения препятствий да составь схемы точного захода на посадку. В том смысле, что если я решил сесть, то уж точно сяду.
Вот и вышло, что крыть-то Царю и нечем. Сам напросился, нечего было умничать! Да только словами делу не поможешь. Ну только если попробовать?
– Все сделаю, как ты захочешь! В лучшем виде, – заговорил Царь елейным голоском. – И совет твой к сведению приму насчет приказов. Прямо сейчас пойду, велю Соловью-разбойнику щуке той так свистнуть, чтоб она Емелю года два не только слышать, но и видеть не могла. А потом прикажу провести маркетинг систем расчета твоих процедур, изучу результаты, объявлю на них тендер да конкурс на должность дизайнера.
Подучим его хорошенько за дальним забугорьем, чтоб в тех процедурах не только ты, но и комар носа не подточил. Опять же терема отселим на новые земли. Года не пройдет, как все ОК будет.
– Какого такого года?! – взъерепенился Змей. – Издеваться вздумал? Да мне моя безопасность полетов твоих теремов дороже будет! Вот тебе AIRAC – чтоб завтра к утру весь твой ОК готов был и на бумаге гербовой в двух экземплярах представлен. Не успеешь, пеняй на себя. Мне препятствия убрать – раз огнем дунуть. Не будет карт, начну по своему усмотрению.
И с этими словами взвился змеюка в небо, только пыль столбом.
Захлопнул Царь окошко, сел да пригорюнился.
Никак не придумает, чем делу помочь. Надумал наконец слугу в лавку за "Ментосом" послать, так как от него, говорят, свежие решения приходят.
Да только не смог никого докричаться. Пошел сам искать знать дворцовую, что обычно деньденьской по хоромам шляется да на каждом углу льстивые слова ему говорит. И тех не видно. Спустился в кухню царскую, где всегда жарились парились яства на любой его каприз и повара да поварята, как муравьи, с утра до ночи суетились. А там ему, батюшки мои, полный бедлам открылся: чугунки опрокинуты, посуда побита, сковородки чадом исходят от пригоревшей без присмотра еды.
И никого, кроме тех, кто пластом лежит и очухаться никак не может. А те, кто уже смог, себя в порядок приводят: кто в бане отмывается, а кто и в прачечной отстирывается.
От хождения по лестницам оголодал Царь не на шутку. Видит, помощи ждать неоткуда, полез сам в холодный погреб поискать чего съестного. Глядь, а среди муки, круп да овощей сырых баночка консервов почти заморских затерялась. "Шпроты рижские" называется.
Тут наш Царь, не долго думая, баночку открыл, а там… рыбка золотая в масле плавает.
Ну, если и не совсем золотая, то золотистая уж точно, потому как – копченая.
Залюбовался Царь ею, да неожиданно для себя самого и говорит:
– Смилуйся, государыня рыбка, скажи, что мне делать с соседом Горынычем, как ему к утру все расчеты да карты представить?
Вздохнул он тяжко и занес, было, ложку над шпротами, как из банки голос молвил:
– Не печалься, ешь себе с Богом! А как доешь, то поможет тебе ПАНДА.
Опешил Царь, удивился несказанно. Слышал он где-то, что на своей родине, в Китае, медведь панда очень уважаем. Но чтоб в летном деле разбираться, да быстрее людей считать…
Впрочем, досомневаться до конца он не успел, так как шпроты кончились раньше, а на дне увидел он адрес, из которого следовало, что ПАНДА совсем не медведь, да и вызывать ее вовсе даже не из Китая надобно.
Кинулся Царь искать сапоги-скороходы да кого живого, чтоб за выручалочкой послать. Мечется по дворцу. А за окном уже и вечереет. Понятно, что в потемках искать – толку мало, да фонари запалить до сих пор некому. Нашел, было, свечи, обрадовался, да рано – мыши их погрызли. И тут нашел он в сундуке лампу старую да пыльную.
Вижу, вижу, что вы уже все поняли. Где старая лампа, там и джин. А уж он-то побыстрей курьерской почты DHL будет. Не успел царь пот трудовой вытереть, а джин уже гостя с берегов Каспия доставил.
– Чего изволите, уважаемый, – поклонилась Царю ПАНДА. – Какой этап полета Вы будете разрабатывать?
И тут царя словно подкосило.
– Этап?.. Разрабатывать?.. Я??? И ты туда же! Да не я, а мне, да не один, а все сразу… – и, рванув бороду, запричитал вдруг тоненьким голоском:
– Эх-ма, рекла-ма! Мама родная! Чует мое сердце, что спалит завтра змеюка поганый царство мое дотла, ох, спалит! А я-то думал, я-то надеялся… Да-а, верно сказал Горыныч, что не царское это дело – думать. Мне судьбоносные решения принимать надо! – и начал лихорадочно глазами по сторонам шарить, сундук свой дорожный отыскивать. Оно и понятно: царство, ежели что, так и отстроить можно, а цари – они на дороге не валяются!
– Готово, уважаемый! – подала голос ПАНДА.
– А? Что, кто это? – Царь оторопело уставился на гостью, о которой успел уже забыть. Еще бы: под ногами не путается, лазерное шоу на мыльных пузырях не устраивает.
– Это я – система ПАНДА: Процедуры для Аэронавигации – Дизайн и Анализ. Пока Вы переживали о предстоящем раннем визите VIP и отсутствии к сроку необходимой для переговоров документации, я выполнила расчеты оптимальных траекторий в заданном Вами режиме, т.е. без учета предложений разработчика.
– Не понял! – пробормотал Царь, все еще не веря происходящему. – Что готово?
– Расчеты готовы. Осталось на их основе составить карты.
– А бумаги? Где бумаги-то? Горыныч на меня знаешь как взъелся! Запросто заартачиться может, мол, откуда что взялось, да почему так, а не этак!
– Я ему любой протокол открою, за каждую взятую цифру отчитаюсь – откуда она взялась, да ссылку на параграф из правил, что в Документе 8168 ICAO изложены, укажу. Будет доволен!
– Ишь, как у тебя все предусмотрено!
– Всего предусмотреть нельзя! Но изменения, которые утверждают в ICAO, внести можно. Я это делаю регулярно.
– Спасла ты меня, ПАНДА. Спасибо тебе огромное и полцарства в придачу. Да и я не промах! Рискнул – да и выиграл!
– Ну, стоимость моя на полцарства не тянет. Я не только царям по карману. Я, кстати, даже о потомстве подумываю – модулях для других аэронавигационных расчетов. И будем мы всем семейством добрыми друзьями и умными помощниками в нелегком труде для тех, кто в воздушном пространстве безопасные пути самолетам прокладывает, надежные схемы заходов разрабатывает.
Сказке тут бы и конец. А поскольку система ПАНДА далеко не сказочная, победам ее только начало.
Если захотите с ней познакомиться да поработать попробовать – читайте, пишите, звоните и приезжайте в Баку или Ригу!
КОНЕЦ