В поезд Норма села в самых узких своих брюках и коричневом пуловере, зауженном в талию. Она хотела, но не могла вспомнить, когда решила, что сожгла за собой все мосты. Норма знала, что это не вполне соответствовало действительности. У нее есть квартира. Однокомнатная квартира в городе с тысячами жителей, где кое-кто жил куда более одиноко, чем если бы оказался на необитаемом острове. Она может вернуться обратно. Но Норме пришлась по вкусу сама мысль: «Я сожгла за собой все мосты». У нее появилось чувство, что она вольна распоряжаться своей судьбой по собственному усмотрению. Зачем спешить, зачем лишать себя такого удовольствия? Во-первых, впереди у нее восемь дней отпуска. Они ей положены по закону, стажа она не прерывает. Это на всякий случай, что-то вроде стомарковой купюры, которую зашивают в подкладку, отправляясь в дальний путь. Пока что не пробил час вскрывать зашитый карман…

Пригляделась повнимательнее к своему соседу по купе. Блондин, успел уже располнеть, несмотря на молодые годы. Проспал полпути, закрывшись своей курткой. Наконец потянулся, захлопал под ее испытующим взглядом своими рыжеватыми ресницами и проснулся окончательно. Объяснил ей, что через несколько часов будет сидеть за рулем своей «бетонной ванны». Сверхтяжелый бетон… Да. Где? Атомная электростанция у Боддена, если она в курсе. Понятия не имеет? Тогда она много потеряла! Пусть радуется, что встретила его. Он готов провести небольшую экскурсию в субботу или воскресенье, Улли Зоммер с удовольствием будет ее гидом! Нет? Жаль-жаль, она опять-таки много потеряет. Девушка едет, наверное, в другое место? Что, это его не касается? Ну, допустим. Но может, она, по крайней мере, сказать, на работу она едет или в отпуск? Тоже его не касается? Он что, не в ее вкусе? Да? А на спор, она не пожалела бы, познакомившись с ним поближе! Как, она того же мнения? Черт побери, вот здорово!

Тем не менее она его «отшила». Как только поезд остановился, встала и вышла из вагона. Норма успела еще заметить, что он, несколько раз оглянувшись, пересел в поезд, шедший в сторону Боддена! Какое-то время, сидя в купе напротив толстячка, она колебалась: а не взять ли его на короткий поводок? Но он быстро успел ей надоесть. Она принялась внушать себе, что смысл ее ухода с работы совсем в другом. В чем именно? Разве она обязана знать? Не обязана. Возможно, в том, чтобы встретиться с человеком по фамилии Штробл, а может, и нет, или в том, чтобы найти Герда. Нет, не в этом вопрос.

Она приехала сюда ради самой себя, только поэтому. Она отбросит в сторону все, что ей не подходит, она схватит обеими руками все, что понравится. И если ей чего и хочется, то это всяческих перемен, чего-то нового…

Это новое предстало перед ней в маленьком кафе, где она собиралась спокойно выкурить сигарету, попивая кофе с коньяком. Там сидел парень с бархатисто-томными глазами, поедавший взглядом молоденькую девчонку лет шестнадцати. При всей томности во взгляде его, несомненно, присутствовала дерзость, что Норма ему и зачла. Затем внимательно рассмотрела девчонку. Та вся дрожала под томным взглядом, точно кролик перед удавом. Еще несколько таких взглядов, и девчонке несдобровать. «Ну, это мы поглядим!» Норма взяла свою сумку и исчезла в дамской комнате. Дернула «молнию». Бросила в сумку брюки, пуловер, бюстгальтер. Мигом надела зеленое платье. Взбила гребнем свою гриву. Брюнет моментально забыл о девчонке, он так и прикипел взглядом, и далеко не томным, к Норме. Та решила, что медлить незачем. Сказала девчонке пару ласковых, та невесть почему перепугалась и заторопилась домой. Взгляд в сторону брюнета, просьба дать прикурить — дойдет до него или нет? Не исключено, что она ограничилась бы тем, что прогнала и выручила тем самым девчонку и загадала загадку брюнету. Но оказалось, что он не понял ни слова из того, что она говорила. И не мог, конечно, понять, что она сказала девчонке. Он оказался венгром, и ни слова на другом языке не знал.

Этого она не ожидала. Поглядела на него с удивлением и не сумела сдержаться — рассмеялась. Поняла по его виду, что ее улыбка ему понравилась.

Пересела к нему на кожаный диванчик. Они сидели рядом, как дети, которые только что вместе напроказничали, чему безмерно рады.

Два часа спустя они поужинали вместе и устроились перед стойкой бара с фужерами токайского. Потом чокнулись рюмками с коньяком. Потом выпили шампанского: «До дна, до дна!» И посреди ночи, даже ближе к рассвету, Норма, держа туфли в руке, поднималась под прикрытием спины, которая старалась казаться шире, чем была на самом деле, на четвертый этаж одной новостройки, где квартиры были переоборудованы под общежитие. Она больше не думала ни о Герде, ни о Штробле, а только о человеке, оказавшемся таким веселым, компанейским, внимательным к ней и нежным. Хороший он парень, сразу видно. «Иштван, — подумала она. — А почему бы и не Иштван?»