Мы вышли из грота, держась за руки, как двое влюбленных на прогулке. Норман спокойно и уверенно шел вперед, что еще больше меня успокоило. Значит, он знает, куда нам нужно. Значит, скоро мы окажемся в безопасности, я смогу снять опостылевшее платье и поспать. Я очень надеялась, что Марек блефовал, когда угрожал мне. Иначе он вряд ли решил бы убить меня. Наверняка, самое страшное, что мне грозит, — это исключение из Орты. Это можно будет пережить, хотя сейчас мне совсем не хотелось отправляться домой.

— Как вы вообще оказались в том коридоре? — вдруг поинтересовался Норман.

Я поморщилась. Рассказывать ему об этом не хотелось, но куда деваться? Все равно узнает, когда дело дойдет до разбирательства. Уж лучше я сама скажу.

— Я получила записку. От профессора Нота. Он приглашал меня на разговор к себе в кабинет.

Норман застыл на месте и обернулся, недоверчиво глядя на меня.

— Вы шли к Ноту? — уточнил он. Тихий голос и обманчиво спокойный тон не сулили ничего хорошего.

— Не злитесь, пожалуйста, — жалостливо попросила я. Если бы он сейчас начал меня отчитывать, я бы снова разревелась, а мне уже надоело плакать.

— Да что толку от моей злости? — Норман махнул свободной рукой и снова отвернулся. — Вы правы. Я вам не отец. И уж тем более не муж. Я вообще вам никто, — на этих словах его голос прозвучал уязвленно. — Я просто человек, который пытается вас уберечь, но вы, конечно, не обязаны ни слушаться меня, ни отчитываться передо мной.

Я остановилась сама и заставила его тоже остановиться и снова повернуться ко мне.

— Профессор Норман, ну, простите меня! Поверьте, я очень ценю вашу заботу. Вы даже представить себе не можете, как сильно. Я знаю, что это было глупо. Но я не столько хотела увидеться с ним, сколько просто сбежать с бала в более тихое место. Вы со мной говорить не захотели, а он пообещал кофе.

Норман громко фыркнул, попытавшись скрыть за этим смешок.

— Кофе он ей пообещал, — пробормотал он, пытаясь подавить улыбку. — Хорошо, хоть не мороженое. Можно подумать, вам пять лет… И я хотел с вами говорить, но я дал вам знак, что лучше сделать это не сейчас. Ректор и так мне покоя не давал за наши танцы. Вот странно, — неожиданно возмутился он, — я все пять лет, что Нот преподает в Орте, пытаюсь обратить внимание ректора на его неподобающие отношения со студентками, которые нарушают все возможные правила и даже некоторые законы. Всем плевать. За десять с лишним лет я один раз позволил себе… — он осекся и бросил на меня быстрый взгляд, как будто испугался того, что собирался сказать. — Позволил себе два невинных танца, — все-таки закончил он. — И ректор уже всполошился. Где справедливость?

— Не знаю, — я хихикнула, ныряя вслед за ним в новый тоннель. — Но мне он тоже почему-то прочел нотацию только по вашему поводу. То, что я дважды танцевала с Нотом, его не очень-то взволновало. Возможно, дело в том, что вы старше.

Норман снова оглянулся на меня через плечо и нарочито безразлично поинтересовался:

— А что именно он вам сказал?

— Что вы очень старый и несчастный, мне надо держаться от вас подальше, иначе мне будет очень больно, — хмыкнула я.

Норман остановился и снова посмотрел на меня. В его глазах удивление смешалось с недоверием.

— Так и сказал? Старый и несчастный?

— Ну, почти, — я смутилась. — Мол, вы намного старше, с тяжелым прошлым в анамнезе и весь этот багаж — неподъемная ноша для моих хрупких юных плеч.

Норман задумался на секунду, а потом согласно кивнул.

— В чем-то он прав. Не в том, что я стар, конечно. Но все-таки очень кстати, что весь этот багаж вы не планируете взваливать на свои хрупкие плечи.

Я промолчала. В отличие от него, в текущий момент я уже была не так в этом уверена. И мне все больше хотелось узнать, что за багаж такой идет в нагрузку к Яну Норману. Вот только спрашивать не имело смысла, все равно не расскажет.

Норман вдруг снова остановился, но прежде, чем я успела спросить, в чем дело на этот раз, он повернулся ко мне и зажал рот рукой. Успокоившееся сердце снова глухо стукнуло о ребра, а потом подскочило к горлу.

Я проследила за его взглядом и дернулась, попытавшись попятиться назад, но он крепко держал меня. Рука, зажимавшая рот, не дала вскрикнуть.

Грот, через который мы сейчас собирались пройти, был полон монстров. Они свисали с потолка, сидели на земле. Одни как будто спали, другие бесцельно бродили среди товарищей, словно искали подходящее место. Как Норман сумел сохранить самообладание, увидев их, я не представляла. Однако его спокойствие помогло мне взять себя в руки.

Он наклонился к моему уху и голосом, который был едва громче дыхания, сказал:

— Спокойно. Они нас не видят, но могут услышать или почувствовать запах. Если мы сейчас очень быстро и очень тихо уйдем, все будет хорошо. Понятно?

Я судорожно кивнула, и тогда он убрал руку, зажимающую мой рот. Вместе мы сделали несколько шагов в сторону, по широкому тоннелю с подозрительно ровным полом, который убегал куда-то под прямым углом к нашему прежнему маршруту. Мне хотелось спросить, сможем ли мы выйти из подземелий как-то иначе, но я понимала, что сейчас не время для разговоров.

Норман шел в пол-оборота, стараясь не выпускать из вида конец коридора, в котором могли появиться монстры, если все-таки учуяли нас. Одной рукой он продолжал сжимать мою ладонь, а другой держался за рукоять меча, но из ножен его не вытаскивал. Видимо, чтобы не шуметь. Читай больше книг на Книгочей.нет И моя, и его обувь позволяла ступать беззвучно, поэтому у нас имелись все шансы медленно и осторожно убраться подальше, не привлекая к себе внимания. Если бы только это не был самый неудачный день в моей жизни.

Мы отошли всего на пару десятков метров, когда браслет на моей руке решил, что выполнил свою функцию. Он щелкнул, и я успела почувствовать, как он скользнул по коже, переворачиваясь. В следующее мгновение он с оглушительным звоном упал на камни под нами, подпрыгнул и упал снова.

Норман замер, и я вместе с ним. Из грота, от которого мы старательно уходили, послышалось рычание, скрежет когтей по камню и пронзительный вскрик. Норман подтолкнул меня вперед и вместе с тем вытащил меч.

— Беги! — коротко велел он.

И я побежала. Что еще мне оставалось? Хотя куда нам было бежать? И зачем? Здесь негде было спрятаться. Монстры рано или поздно настигнут нас.

Я не знала, что происходит за моей спиной. Слышала только, что Норман то догоняет меня, то отстает на время, чтобы разделаться с наиболее резвыми существами. Те кричали от боли. Какие-то падали замертво — я слышала, как отлетают их головы и скачут по камням словно мячики, — какие-то, наверное, просто отставали.

В какой-то момент я услышала скрежет когтей над головой и остановилась как вкопанная. Это меня и спасло: существо пронеслось по каменному своду дальше и спикировало вниз в нескольких метрах впереди. Я знала, что нужно что-то делать, но меня словно парализовало.

— Пригнись! — услышала я окрик Нормана. Он прозвучал слишком далеко.

Я послушно присела на корточки, накрыв голову руками. Огненный шар пролетел надо мной и ударил в монстра, который уже прыгнул на меня. Его объяло огнем, он страшно закричал, а я едва успела увернуться, потому что живой факел упал на то самое место, где я до этого сидела.

Норман оказался рядом секунду спустя и заставил меня встать. В этот момент нас догнало еще несколько монстров. Дальше все походило на какой-то извращенный танец. Как и в бальном зале, мой преподаватель умело двигался, уклоняясь от атак и нанося ответные удары. В то же время он успевал переставлять меня, направляя мои движения. В отличие от него, я не успевала реагировать и только подчинялась его властной руке, когда она тянула меня то в одну, то в другую сторону.

В конце концов ему удалось оттеснить меня от монстров, встав между мной и ими.

— Беги вперед, потом направо. Там должна быть дверь, спрячься за ней. Я за тобой, — отрывисто велел он.

Это уже было похоже на план, поэтому я послушно побежала, боясь только пропустить поворот. Однако светящийся шар создавала я, поэтому он последовал за мной и оставил Нормана сражаться в темноте.

Поворот я нашла, новый тоннель оказался довольно узким, но один человек мог спокойно пройти по нему. В конце я действительно обнаружила дверь, распахнула ее и остановилась, обернувшись.

Нормана не было видно. Монстров тоже, но я слышала их крики. Потом из темноты коридора появилась бегущая фигура. К счастью, человеческая. Однако по потолку его преследовал как минимум один монстр. Норман побежал быстрее, но в комнату, они все же влетели одновременно, а за ними уже следовали другие.

Я навалилась на дверь и торопливо задвинула засов, а потом повернулась к Норману и монстру. Только сейчас я заметила, что теперь они оба были безоружны. Существо стремительно атаковало, Норман успел выставить щит, который отбросил нападавшего к стене. Это дезориентировало низшего достаточно, чтобы Норман успел подскочить к нему и одним резким уверенным движением свернуть ему шею.

Я отвернулась, услышав противный хруст. Когда я посмотрела на них снова, существо лежало у стены без движения, а Норман пятился назад, тяжело дыша. На дверь с той стороны кто-то прыгал, когти скребли по деревянной поверхности, но, по крайней мере, на какое-то время мы оказались в относительной безопасности.

***

Секунду спустя я поняла, что безопасность — слишком громкое слово. Все еще тяжело дыша и пятясь назад, Норман уперся спиной в стену, а потом медленно осел на пол. Я бросилась к нему, опустилась рядом на колени.

— В чем дело? Что с вами?

— Ерунда, — попытался отмахнуться он, обессиленно прикрывая глаза и тяжело дыша. — Устал. Магический поток почти исчерпан. Нужно время его восстановить.

Я хорошо понимала, о чем он говорит: ведь его магия дважды контактировала с низшим, причем один раз это был сам по себе затратный огненный шар.

Норман потянул воротник сюртука, как будто тот мешал ему дышать, и я принялась торопливо расстегивать мерзкие мелкие пуговицы. Руки дрожали, пальцы не слушались, но мне удалось с грехом пополам расстегнуть первые пять.

Закончив с пуговицами, я испуганно посмотрела на руки: они были перепачканы в черной крови.

— Это не моя, — заверил меня Норман, приоткрыв глаза и заметив испуг на моем лице. — Я убил с десяток низших. И еще столько же, наверное, ранил. Очень грязное дело.

Мне едва удалось изобразить кивок, но взгляд уже опустился ниже, заметив что-то странное. Я подтянула светящийся шар поближе и ахнула от ужаса. На левом боку плотная ткань сюртука была разорвана и вся промокла от крови.

— Кажется, вы все-таки ранены, —чужим голосом сообщила я и попыталась расстегнуть оставшиеся пуговицы, чтобы посмотреть.

— Не может быть, — Норман покачал головой, — я ничего не чувствую.

Пуговицы не поддавались, руки тряслись все сильнее, поэтому я просто дернула оба борта сюртука в разные стороны, отрывая оставшиеся пуговицы.

От этого резкого движения Норман взвыл от боли.

— Хорошо, теперь чувствую, — отрывисто произнес он. — Нельзя ли нежнее?

— Простите, — мой голос задрожал от собирающихся в глазах слез, когда я смогла рассмотреть его рану. — Тут все очень плохо, профессор Норман.

— Правда? — он попытался улыбнуться, видимо, чтобы ободрить меня. Его лицо покрылось испариной и очень побледнело. Выброс адреналина закончился, теперь оставались только исчерпанный поток и большая кровопотеря. — А если конкретнее?

— Рана, кажется, глубокая, очень много крови, — прошептала я. — Я не знаю, как ее остановить.

Он прижал руку к ране, поморщившись от боли. Я надеялась, что он вылечит себя, но он только вздохнул и тихо ответил:

— Что ж, Таня, пожалуй, это тот момент нашей жизни, когда я могу разрешить вам называть меня по имени.

Я замотала головой, чувствуя, что слезы снова потекли по щекам. Сколько же их в моем организме?

— Нет... нет... Надо что-то сделать. Вы можете себя вылечить?

— Не могу. Мой поток почти исчерпан. Я истеку кровью быстрее, чем он восстановится.

— Направьте мой! Я знаю, что так можно...

Он снова покачал головой.

— Нет, вы тоже измотаны, обессилены и еще физически не готовы к подобным тратам. Я убью вас, если сделаю это.

— Если вы этого не сделаете и умрете, я все равно погибну тут!

— Просто оставайтесь здесь, — голос его звучал тише, слова давались все с большим трудом. Он прерывисто дышал. — Вас наверняка уже ищут другие. Они найдут вас. Может быть, не сразу, но вы продержитесь, я знаю. Вас спасут, верьте в это.

Я снова замотала головой, не желая это слушать. Шмыгнула носом, вытерла слезы и заставила себя думать. Я наверняка знаю, что можно сделать без магии. Большую часть жизни у меня не было никакой магии.

Посмотрев еще раз на то, как он прижимает руку к ране, я наконец вспомнила, что надо хотя бы попытаться его перевязать. Может быть, кровь остановится. Надо только найти чем, но это решение пришло быстро: я принялась рвать юбку.

— Что вы делаете? — удивился Норман.

— Перевязку, — лаконично ответила я, превращая подол в лоскуты ткани. Теперь юбка стала значительно короче, едва доходила до середины бедра, но зато мне удалось сделать довольно плотную и тугую повязку.

Норман морщился, но не пытался меня остановить, напротив, помогал мне перевязывать его, как мог.

— Вот, это все, что я могу, — я виновато развела руками, не представляя, правильно я все сделала или нет. Зря никогда не интересовалась оказанием первой помощи.

— Спасибо, — Норман снова улыбнулся мне. — Даже если не поможет... спасибо за попытку...

— Не говорите так, профессор Норман...

— А говорили, что вам нравится мое имя, — со смешком перебил он, заставив и меня улыбнуться.

— Не говорите так, Ян, — исправилась я.

Он продолжал улыбаться, хотя выглядел из рук вон плохо и, скорее всего, так же плохо себя чувствовал. Наверное, ему просто не хотелось меня пугать. Даже находясь при смерти, он думал больше о моем спокойствии, чем о себе.

— Никогда не любил это имя, —тихо признался он, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц, — но когда его произносите вы... звучит приятно.

Я нервно улыбнулась, не зная, как реагировать. Не удержалась и коснулась рукой его лица, якобы чтобы убрать со лба прилипшие волосы, но потом все же погладила по щеке. Она была влажной и липкой.

— С вами все будет в порядке, — неуверенно произнесла я. Не чтобы пообещать ему, а чтобы убедить себя.

Он прикрыл глаза, как будто наслаждаясь моим прикосновением, а потом вдруг тревожно распахнул их и торопливо заговорил:

— Таня, послушайте меня. Все это гораздо серьезнее, чем вам может казаться. Это больше, чем прихоть избалованного сынка. Вам грозит опасность, настоящая опасность. До сих пор я думал, что вы просто очень невезучая девушка, но вас целенаправленно пытаются убить. Низшие не могли оказаться здесь в таком количестве случайно. Это ловушка. Извращенная и жестокая. Когда вернетесь, обязательно расскажите обо всем отцу. Без утайки. Он придумает, что сделать.

— Нет, — в который раз повторила я и взяла в ладони его лицо, заставив смотреть мне в глаза, — когда мы вернемся, я расскажу отцу и вы вместе решите, что делать. С вами все будет в порядке, слышите? И вы будете и дальше меня защищать. И отчитывать, когда я глупо веду себя. И танцевать со мной на балу.

— Таня... — раздраженно выдохнул он, но я не дала ему продолжить.

— Ян! Перестаньте себя хоронить! Держитесь, пожалуйста... — голос сорвался, и я до боли закусила губу, чтобы снова не разреветься.

— Все хорошо... — он снова изобразил подобие улыбки. — Не переживай. Я смерти не боюсь. Жалею только... что было так мало... времени... Узнать тебя... Я хотел бы... больше...

Я улыбнулась ему в ответ. Снова погладила по щеке, сидя так близко, что его дыхание, становившееся все слабее, смешивалось с моим.

— Так может быть, вы все-таки в меня влюбились? — неожиданно для самой себя поддразнила я.

Из его горла вырвался какой-то странный звук, который, наверное, мог бы быть смехом, если бы у него еще оставались силы смеяться.

— Может быть...

Эти слова прозвучали едва слышно, а потом он и вовсе замолчал, закрыв глаза.

— Ян! — позвала я испуганно и легонько потрясла его за плечо. — Ян, вы слышите меня? Очнитесь! Не оставляйте меня... Вы же сильный. Ян! — я снова погладила его по лицу, надеясь хоть на какую-то реакцию. — Пожалуйста, не сдавайтесь! Дайте нам больше времени! Пожалуйста...

Он не реагировал. Сколько бы раз я ни повторяла это слово, сколько бы ни звала его, он не приходил в себя. Я попыталась нащупать пульс, но совершенно не умела этого делать.

А потом я в ужасе отшатнулась от него. По его лицу пробежала рябь, и секунду спустя у стены сидел уже не мой преподаватель Ян Норман, а совершенно незнакомый мужчина.

Хотя почему «совершенно»? Я уже видела раньше эти хищные, но по-своему красивые черты лица и темные волосы. Несмотря на смертельную бледность и проступившие под глазами темные круги, мужчина передо мной был дьявольски похож на портрет Норда Сорроу, который я так долго рассматривала в учебнике.

Как такое могло быть? Ему же должно быть лет пятьсот сейчас. Конечно, ректор сказал, что он старше, чем я думаю, но не настолько же! Или он все-таки просто его потомок? Может ли пять веков спустя человек быть так похож на своего предка? Портрет, конечно, не фотография, но сходство было огромным.

В моей памяти всплыли слова ректора о том, что Норман был разлучен со своей возлюбленной, а та потом вышла замуж за другого, прежде чем умереть. Норд Сорроу бесследно исчез, а Рона Риддик вышла замуж за Гордона Геллерта и через несколько лет погибла. Ректор упоминал, что Норман потерял семью. Норд Сорроу получил престол в тринадцать лет после того, как его родители и старший брат погибли.

«Я тоже когда-то был вырван из привычного окружения и вынужден учиться жить в новом мире».

Так сказал мне Норман той ночью в лазарете. Я подумала, он из Покинувших, но он опроверг это. Может быть, он имел в виду другое время? Я не знала, возможны ли путешествия во времени в мире магии, но это многое бы объяснило. А, может, кто-то наложил на Норда Сорроу проклятие, и он, как принцесса из сказки, проспал несколько веков?

Я не знала ответы на эти вопросы. Как не знала того, сможет ли мне кто-нибудь однажды дать их.

За дверью вновь послышался пронзительный вскрик, и о нее что-то ударилось. Я вздрогнула.

Как бы там ни было, а мне оставалось только одно: сидеть здесь, надеяться, что Ян Норман — или Норд Сорроу

— все-таки выживет, или хотя бы что меня саму рано или поздно спасут. А дверь продержится достаточное для этого время.

Согревающее заклинание развеялось еще раньше иллюзии. Я снова подползла к Норману, но только на этот раз с другой стороны, чтобы не тревожить его рану. Села рядом, прижавшись к его боку, как к единственному источнику тепла, подтянула колени к груди, обхватила их руками и уронила на них голову. Целую вечность назад меня уже тянуло в сон. Теперь я наконец в него провалилась, как в глубокий обморок.