Хильда почему-то решила подождать меня, поэтому лекционную аудиторию номер пять мы отправились искать вместе. Это оказалось проще, чем мы думали, потому что на каждом этаже северное и южное крылья были помечены, а возле одной из аудиторий толпилось около сорока человек. Стоило нам подойти, как ее двери распахнулись, словно ждали только нас.

Аудитория была явно рассчитана на большее количество человек, все свежезачисленные Покинувшие уместились на четырех первых рядах, а всего наверх поднималось рядов десять или даже немного больше.

Когда мы расселись, дверь снова открылась, и в аудиторию вошли трое, как я предположила, местных преподавателей. Первой шла высокая статная женщина на вид лет шестидесяти. Какого цвета были ее волосы в молодости, оставалось только гадать, поскольку сейчас они все до единого стали седыми. Лежали они при этом в столь аккуратной и столь замысловатой прическе, что сразу становилось понятно: цвет волосам их обладательница не возвращает потому, что не хочет, а не потому, что махнула на себя рукой. Седина в определенной степени гармонировала с белоснежным цветом ее одежды. Одета она была почти так же, как и мужчина, с которым я столкнулась в коридоре, только брюки со стрелками заменяла длинная прямая юбка до самых щиколоток.

Хоть я и видела того мужчину всего несколько секунд, я ничуть не сомневалась, что одежды их почти идентичны, словно военная форма, ведь он стоял рядом с ней. Он меня тоже сразу узнал, снова ухмыльнулся и выразительно потер челюсть, которая пострадала после столкновения с моей головой. Так и знала, что по закону жанра он окажется местным преподавателем.

Последним шел еще один мужчина, разительно отличавшийся от коллег цветом форменного костюма: у него он был черным. На вид ему было около сорока, он совсем не походил на кинозвезду, но и седина пока не тронула его мышино-серых волос. И лицо, и взгляд водянисто-серых глаз производили одинаково неприятное впечатление.

Все трое сели за преподавательский стол напротив нас, но никто не проронил ни слова. Судя по всему, они ждали кого-то еще.

Мы терпеливо ждали вместе с ними, никто не решался шептаться под изучающими взглядами троицы. Я так вообще начала заметно нервничать, поскольку красавчик-брюнет то и дело нагло улыбался мне и даже один раз подмигнул. Хильда это заметила, судя по тому, как она покосилась на меня.

Я почти успела снова залиться краской, когда дверь очередной раз резко распахнулась и на пороге появился еще один мужчина.

— Доброго дня, студенты, — тут же поприветствовал он нас в противовес своим молчаливым коллегам. — Меня зовут Абрахам Ред, я ректор Орты, и от лица всего преподавательского состава нашего университета я рад приветствовать вас в его стенах. Традиция запрещает вам обращаться ко мне по имени, поэтому вам придется называть меня ректор Ред, как бы ни было вам сложно это произнести.

Он выпалил это, кажется, на одном дыхании за те несколько секунд, что шел от двери к столу преподавателей. Признаюсь, мое воображение до этого пыталось рисовать местного ректора то в виде профессора Дамблдора, то в виде горячего красавчика с родословной императора, на которого намекала Инга. Однако реальность оказалась даже забористее книжных фантазий. Больше всего ректор Ред походил на стареющею рок-звезду из горячо любимого мной фильма «Реальная любовь». Он не носил ни белого, ни черного форменного костюма, отдавая предпочтение мятым брюкам песочно-желтого цвета, черной рубашке и кожаной жилетке светло-коричневого цвета. Широкой грудью, как незнакомец из коридора, он похвастаться не мог, но три верхние пуговицы его рубашки были игриво расстегнуты. Возможно, для демонстрации не красот пожилого тела, а многочисленных амулетов, висевших на разных цепочках и шнурках. Пальцы украшали кольца и перстни.

— Ну что, как вам у нас? Красиво, правда? Вы уже успели подружиться с будущими преподавателями? — он кивнул в сторону молчаливой троицы. — Впрочем, не отвечайте, уверен, эти снобы с вами даже не поздоровались и не представились.

— Мы ждали вас, ректор Ред, — с едва заметной улыбкой заметила женщина.

— Что ж, тогда я вас всех представлю. Профессор Ирида Карр, профессор Вильям Нот, профессор Ян Норман. Эти трое уважаемых господ присутствуют на нашей встрече по той простой причине, что каждый из вас должен выбрать одного из них. В выданных вам материалах есть перечень предметов, которые вы будете изучать в стенах Орты. В основном это предметы, которые дадут вам представление о магическом сообществе, от которого вы были отлучены все эти годы, некоторые азы магии и полезные в быту дисциплины. Однако по старой традиции каждый из вас должен выбрать один из предметов, относящихся к сложным магическим специальностям. Поэтому вам сейчас коротко расскажут о каждой из них, чтобы вам проще было сделать свой выбор. Профессор Карр, начнете?

Он изобразил глубокий поклон в сторону женщины и сел за стол, когда она встала и вышла вперед.

— Мой предмет называется Снадобья, — тихим вкрадчивым голосом начала рассказывать профессор Карр, переводя взгляд с одного студента на другого. Мне под ее взглядом стало как-то неуютно. — На нем вы получите обширные теоретические знания, а также практические навыки приготовления снадобий. В программу курса входят как безопасные рецепты, вроде лечебных и косметических, так и смертоносные яды и противоядия против них. Многие интересуются, включает ли программа обучения приворотные и отворотные зелья, — она скупо улыбнулась. — Включают. Хочу предупредить: курс сложный. Он требует точности, собранности, усидчивости, а иногда и креативности. Редкие люди умеют сочетать в себе все эти качества. Но если вы решитесь выбрать их, то можете не сомневаться, что я проведу вас через все сложности. Вы не станете большим специалистом, но получите отличную базу, которой хватит, чтобы продолжить обучение по специальности, если вы решите вернуться в магический мир.

После этих слов она вернулась на свое место и посмотрела на Вильяма Нота, красавчика-кинозвезду. Тот даже вставать не стал. Просто одарил нас лучезарной улыбкой и заявил:

— Я буду краток. Мой предмет — Боевая магия. И этим все сказано. Я научу вас надирать задницы. Предупреждаю, у меня ограничение на курсе: больше двадцати человек не беру, а желающих обычно больше. Уж точно больше, чем у профессора Нормана.

Он повернулся к коллеге, и его лучезарная улыбка превратилась высокомерную усмешку. Мне стало противно. А вот на профессора Нормана этот выпад не произвел впечатления. Он спокойно уточнил, закончил ли предыдущий оратор, после чего встал и, как и профессор Карр, вышел из-за стола, чтобы подойти к нам ближе.

— Профессор Нот прав, — спокойно сказал он, сцепив руки за спиной. Он стоял так прямо, что мне непроизвольно захотелось тоже расправить плечи. Взгляд его был обращен куда-то наверх, на ряды пустых столов. — Мой предмет — Темномагические ритуалы и заклятия. Это самый бесполезный выбор, который вы сможете сделать. Темная магия — вещь сложная, опасная и неблагодарная. К тому же она запрещена по обе стороны Занавеси. Поверьте, легионеры найдут вас везде, если вы будете ею злоупотреблять. Поэтому изучение это носит исключительно теоретический характер, небольшая практика дана только для того, чтобы вы на собственной шкуре могли прочувствовать разрушающую сущность темной магии.

Под конец его и без того достаточно тихий, но неожиданно приятный голос стал едва различим. Не знаю, какой из профессора Нормана преподаватель, но рекламщик он так себе. По крайней мере, после такого выступления у меня не появилось желания записаться на его курс. Сомневаюсь, что оно появилось хоть у кого-то.

После этого собрание длилось еще около получаса. Нам рассказали о правилах проживания в общежитиях Орты, о том, когда и как допускается покидать университет, если мы хотим вернуться в обычный мир, о расписании занятий и возможностях для самостоятельной подготовки. Профессор Карр, кроме прочего, оказалась еще и нашим куратором. Меня подмывало спросить, когда же мы пойдем выбирать себе волшебные палочки, но я побоялась, что юмора никто не оценит. А по правде местные маги никакими волшебными палочками не пользовались.

В этом была еще одна причина моих сомнений и внутреннего напряжения: я совершенно не чувствовала в себе какой-либо магической силы. В моей жизни никогда не происходило ничего странного, что сейчас я могла бы списать на неконтролируемый всплеск магии. Поэтому отчасти я чувствовала себя самозванкой, которую вот- вот разоблачат. Мне не нравилось это чувство.

В конце собрания нам напомнили, что завтра мы должны будем подать в учебную часть заявления о том, какую магическую специальность хотим изучать. Профессор Нот при этом напомнил об ограничении на своем курсе. На этот раз я заметила, как профессор Норман раздраженно закатил глаза. На этом все закончилось.

Когда мы выходили из аудитории, меня догнал профессор Нот и попросил задержаться. Моя новая подруга одарила меня многозначительной усмешкой, но я постаралась выглядеть невозмутимо. Не уверена, правда, что мне это удалось.

— Вижу, ты разобралась с этой штукой, — он кивнул на амулет на моей груди.

— Да, прошу прощения за мое поведение в коридоре, — выдавила я. Мне не хотелось с первых же дней иметь конфликт с кем-то из преподавателей.

— Ничего страшного, это было даже забавно, — отмахнулся профессор Нот. — Надеюсь увидеть тебя на моем курсе. Я даже готов приберечь для тебя местечко. Обычно ко мне ломится восемьдесят процентов новичков. Мальчикам нравится боевая магия, девочкам — я, — он снова самодовольно улыбнулся, излучая уверенность в себе и в собственной неотразимости.

— Я еще не решила, — соврала я, поскольку очень быстро определила единственный возможный для меня вариант. На Боевую магию я решила точно не идти: не люблю заносчивых засранцев. Темномагические ритуалы и заклятия выглядели бесполезно, поэтому оставались только Снадобья. Выбор не велик. — Надирать задницы

— не совсем то, к чему я стремлюсь в жизни.

— Очень жаль. Все еще надеюсь, что ты передумаешь, — мои слова его ничуть не огорчили.

Я пообещала подумать и пошла догонять Хильду. Пока я торопливо шла по коридору, мне словно жгло спину чьим-то тяжелым взглядом, но, когда я на мгновение оглянулась, в мою сторону никто не смотрел.

* * *

— Уже определилась, куда пойдешь? — поинтересовалась Хильда, пока мы вместе с остальными новичками шли в сторону общежития, куда нам велели заселиться.

— Думаю, Снадобья, — я пожала плечами.

— Неужели? — удивилась Хильда и многозначительно улыбнулась. — Я уж подумала, что ты тоже будешь моей конкуренткой за место на Боевой магии.

— С чего вдруг?

— Мне показалось, что ты дружна с профессором Нотом.

— Ничего подобного, — фыркнула я, чувствуя, что опять краснею. Сколько ж можно уже? — Просто я столкнулась с ним в коридоре, пока искала учебную часть. Как ты знаешь, я совсем забыла про этот амулет — переводчик, поэтому мы не смогли понять друг друга. А ты, значит, будешь пробиваться на Боевую магию?

— Да, — уверенно кивнула Хильда. — Я мечтаю вернуться за Занавесь и стать легионером. Так что после спецкурса планирую пойти на первый курс Академии Легиона. Если смогу туда поступить, конечно. Есть и запасной вариант: остаться в Орте и пройти базовую четырехлетнюю подготовку здесь, тогда шансы попасть в Академию возрастают.

Я удивленно посмотрела на нее, только сейчас понимая, что Хильда моложе меня. Наверное, она отправилась на спецкурс в Орту сразу после школы.

— А кто такие эти легионеры? Их уже упоминал Норман, но я не поняла. Это типа местной полиции?

— Ну да, — Хильда недоверчиво на меня покосилась. — А ты не в курсе?

— Родители никогда не говорили про этот мир до тех пор, пока не припекло меня сюда отправить, — вздохнула я, понимая, что огребу еще немало проблем в связи с этим.

— Понятно. Нет, мои покинули магический мир не по своей воле, поэтому говорили о нем много и с удовольствием. В том числе рассказывали про легионеров. Папа был одним из них. Это что-то среднее между полицией и армией. Правда, долго он не прослужил. Там случилась какая-то политическая заваруха, в которую он по молодости влез. Организаторов посадили в какую-то местную тюрьму, а участников вроде него — выслали на двадцать пять лет. Срок истекает как раз через пять лет, так что они тоже планируют вернуться. А я хочу пойти по папиным стопам, так сказать.

Я скептически оглядела ее хрупкое телосложение. На мой взгляд, в армию и полицию должны идти более спортивные девушки. С другой стороны, это же магический мир. Возможно, грубая сила и выносливость для службы в армии или полиции тут не требуются.

— Что ж, если у тебя получится, постарайся не лезть в политические заварухи, — посоветовала я ей, толкая очередную дверь.

И тут же забыла, о чем мы говорили, поскольку в этот момент мы оказались в просторном внутреннем дворе, который больше всего напоминал небольшой парк: здесь росли высокие деревья, зеленел газон, аккуратные клумбы пестрели разнообразными цветами. Небо над нами было чистым и прозрачным, но не голубым, как в обычном мире. Оно имело зеленоватый оттенок. Это выглядело непривычно, но красиво.

— Ух ты… — ахнула рядом Хильда. Кажется, к этому она тоже оказалась не готова.

Мы пересекли внутренний двор, чтобы попасть в соседнее здание. По пути я задержалась у одной клумбы. Сначала я сама не поняла, почему затормозила, но потом мой взгляд упал на цветы, внешне похожие на ландыши-переростки. Они источали едва уловимый запах ванили, и это внезапно пробудило во мне смутное воспоминание из детства.

Когда я была совсем маленькой, мама тяжело заболела. Это почти стерлось из моей памяти, но сейчас я вспомнила, как она несколько дней лежала в постели, бледная и неподвижная. А потом папа принес ей эти цветы и через день она пошла на поправку. Таких цветов я с тех пор не видела, но меня это не особо волновало: в пять лет есть заботы и поважнее. И вот теперь я вспомнила их. Значит, они из этого мира. Значит, папа в него возвращался. За цветами? Или за лекарством для мамы? Или он периодически в нем бывает? Но после того, как родители рассказали мне правду, они оба утверждали, что не были в магическом мире с того дня, как покинули его. Почему?

— Эй, не зависай, — окликнула меня Хильда, вырывая из этих воспоминаний. — А то все лучшие комнаты разберут.

Я поспешила за ней, решив разобраться с этим позже, когда снова увижусь с родителями.

К коменданту общежития мы все равно попали последними. Поскольку подошли мы вместе, нас и поселили вместе, что меня вполне устраивало. Хильду, очевидно, тоже. Нам досталась комната в самом конце северного крыла на втором этаже. В южном селили юношей, а по середине на каждом этаже было что-то вроде общей комнаты с диванчиками, креслами, столами и крошечным кухонным уголком.

В целом общежитие произвело на меня благоприятное впечатление. Здесь было довольно тихо, чисто и уютно. В своем мире я не жила в студенческом общежитии, но пару раз бывала там в гостях. Оба раза место произвело на меня угнетающее впечатление. Здесь же все походило на скромный европейский отель на три звезды. Даже ванная комната имелась в каждой комнате, что заставило меня с облегчением выдохнуть.

Сама комната оказалась довольно просторной и поделенной ровно пополам с зеркально расставленной мебелью: односпальная кровать, письменный стол, полки для книг на стене над столом, узкий платяной шкаф. Над каждой кроватью по окну. Освещалось помещение такими же шарами, какие я уже видела в холле и в остальных местах. Только они были немного поменьше. Весь пол закрывало ковровое покрытие с пушистым ворсом, что меня очень обрадовало. Оно позволяло ходить по комнате босиком, а я не любила носить тапочки. В ванной комнате обнаружилась только душевая кабина, но это меня не смутило: ванну я принимала крайне редко.

— А здесь мило, — заметила Хильда.

— Очень даже, — согласилась я, наконец находя взглядом свой чемодан, который внезапно обнаружился между столом и кроватью с левой от входа стороны. Сумка Хильды стояла в том же месте справа. — Похоже, стороны они выбрали за нас. Но мы можем поменяться, если хочешь.

— Вообще не принципиально, — отмахнулась Хильда и пошла разбирать вещи.

Я последовала ее примеру. Разложить и развесить вещи в шкафу не составило труда, письменные принадлежности легко разместились в столе, а вот с ноутбуком возникла проблема. Розетки я нигде не нашла. Хильда какое-то время с любопытством наблюдала за мной, а потом спросила:

— Ты разве не знаешь, что тут нет электричества?

— Как нет? — я озадачено посмотрела на нее.

— Магия, — коротко пояснила Хильда, пожав плечами.

— А интернет?

— Его тоже нет, — она выразительно посмотрела на меня. — Другой мир, все такое. Сотовая связь, если что, тут тоже не работает — нет покрытия сети.

Я едва не застонала, плюхнувшись на кровать. Вот это подстава. И как же я буду приходить на свидания по скайпу?

— Придется делать вид, что на неделе я очень занята, — пробормотала я под сочувственным взглядом новой подруги.

— Обещала кому-то писать каждый день? — понимающе протянула она.

— Обещала свидания по скайпу по вечерам, — призналась я. — Своему парню.

— Да, это засада. Мне с моим пришлось расстаться. Сказать правду я не могла, а он никак не мог понять, почему я не хочу пойти после школы с ним в один колледж. Да и какая разница? Если я собираюсь вернуться в магический мир, то с ним все равно ничего не выйдет, — она грустно улыбнулась. — Обычных людей сюда приводить нельзя. Это, кстати, одна из причин, почему маги, отправившиеся ради любопытства за Занавесь в наш мир, потом покидают свой навсегда. Встречают кого-то из обычных людей, любовь-морковь и все такое. И тут уже без вариантов, где вместе жить.

— Сурово, — констатировала я.

— Вынужденно. В магическом мире все завязано на магию, обычный человек не сможет в нем даже выйти из дома. Это здесь, в Орте, своего рода буферная зона, немного магии, немного земных технологий. Для нас — тех, кто еще ничего не умеет.

— Понятно, — кивнула я.

Веселый будет год.