Сквозь сон я почувствовала прикосновение к волосам: кто-то очень аккуратно пытался откинуть прядь с моего лица. Ощущение было настолько непривычным, что я вздрогнула и дернулась. И тут же замерла, потому что тело, спавшее в ужасно неудобной позе, запротестовало и отозвалось болью в затекших мышцах. Пришлось вернуться в исходную позицию и просто открыть глаза.

Я снова вздрогнула, на этот раз от того, что прямо передо мной оказалось лицо ректора Фарлага, заросшее щетиной еще больше. Расстояние между нами было таким маленьким, что я могла разглядеть потрескавшиеся губы и едва заметный отпечаток подушки на щеке. Я не могла отодвинуться, а ректор, кажется, не считал это необходимым. Он с интересом и лукавой улыбкой разглядывал меня, ничуть не смущаясь своего помятого вида и взъерошенных после сна волос. Я почувствовала острое желание пригладить торчащие вихры на его голове, но, конечно, не пошевелилась.

— Доброе утро, госпожа Роук, — такого мягкого тона я у него еще не слышала. Голос звучал немного хрипло, как это бывает после сна. — Хотя я очень сомневаюсь, что для вас оно доброе.

И он обвел выразительным взглядом кресло, в котором я уснула, скрючившись, положив голову на подлокотник.

— Доброе утро, сэр, — пробормотала я, все-таки стараясь сесть, чтобы сделать дистанцию между нами более пристойной.

С меня тут же свалился его пиджак, которым я укрылась, не имея под рукой лучших вариантов. И это добавило неловкости в и без того неловкую ситуацию. Фарлаг, казалось, наслаждался моим смущением, потому что, едва мне удалось сесть, выпрямился сам, только сейчас застегивая рубашку. И я не могу сказать, чтобы он заметно торопился, делая это.

— Не ожидал увидеть вас здесь. Сейчас.

Он оставил рубашку на выпуск, засунул руки в карманы брюк и снова посмотрел на меня, ожидая объяснений.

— У вас был жар, — затараторила я, пытаясь привести в порядок волосы. — И я все ждала, когда же снадобье подействует, но становилось только хуже… Потом я, видимо, уснула. Простите, сэр.

— Было бы за что, — хмыкнул он.

— Я вижу, что вам уже лучше, — торопливо добавила я, с преувеличенным интересом разглядывая ковер на полу. — Так что я пойду…

— Позавтракайте со мной.

Я так удивилась, что посмотрела на него. Фарлаг выглядел абсолютно невозмутимо, как будто регулярно обнаруживал поутру в собственной спальне студенток и приглашал их на завтрак.

— Не думаю, что это будет уместно, сэр, — возразила я. — Поэтому, простите, не могу принять ваше приглашение.

— Тогда очень удачно, что это не приглашение, — он сделал рукой характерное движение, доставая сквозь пространство книжечку вроде той, что лежала у нас с Реджиной. Через нее мы заказывали еду. — Это распоряжение. Я ваш ректор, вы обязаны их выполнять. Что вы будете?

Мне казалось, что я просто еще не проснулась и вижу какой-то дикий сон. С чего ему завтракать со мной? Что за странная фантазия?

— Тара, — позвал он со смешком, — вы уснули?

— Нет, сэр.

— Тогда, если вам не трудно, озвучьте свои пожелания по завтраку.

Я упрямо молчала, поскольку так и не знала, что эти аристократы едят на завтрак и что следует есть в их присутствии. С Реджиной мы до сих пор успешно не пересекались за столом. Мне не хотелось очередной порции насмешек.

— Мне все равно, на ваше усмотрение.

— Хорошо, значит, будете есть то же самое, что и я, — он пожал плечами и что-то коротко черканул в книжечке, а потом бросил ее на кровать. — Полагаю, вы хотите освежиться перед завтраком. Где ванная комната, вы знаете.

Он все же сопроводил свои слова кивком головы в нужном направлении, но я не торопилась последовать его приглашению. Все-таки у него прав на эту ванную было больше, а я могла бы тихонечко улизнуть, пока он будет там.

— Вам же, наверное, тоже надо…

— Дамы вперед.

Судя по насмешливому выражению его лица, он разгадал мое намерение. Мне ничего не оставалось, как скрыться в ванной комнате, где я и провела почти десять минут. Не столько освежаясь, сколько пытаясь успокоиться. И размышляя на тему, как я могла так влипнуть.

Когда я вышла, спальня была уже пуста, а ректор обнаружился в гостиной. Уже тоже умывшийся и — о чудо! — даже побрившийся. Рубашку он успел сменить, хотя новая все равно выглядела немного мятой. В ответ на мой удивленный взгляд он только пожал плечами и лаконично пояснил:

— У меня две ванные комнаты.

— Зачем вам две? — удивилась я.

— Раньше была гостевая спальня, потом я переделал ее в лабораторию, а ванная осталась. Еще есть малая гостиная, библиотека, второй кабинет, которым я не пользуюсь, отдельный спортивный зал, зимний сад, гардеробная. Я все-таки ректор, — усмехнулся он, а потом сделал приглашающий жест в сторону уже накрытого стола. — Прошу.

У заказов ректора на кухне, видимо, был приоритет. Нам изменения можно было вносить только накануне, а не за десять минут до завтрака.

На столе я не обнаружила ничего необычного: омлет с зеленью и сыром, зажаренный до хруста бекон, несколько тостов, масло, джем и паштет к ним, тарелка нарезанных фруктов, прохладный сок и горячий чай. Подобный завтрак я и сама порой заказывала.

— Как прозаично, — вырвалось у меня, когда я села за стол.

— О, простите, если мои пищевые привычки не соответствуют вашим высоким стандартам, — произнес он одновременно удивленно и насмешливо, намазывая тост мягким маслом. — Я предлагал вам заказать на свой вкус.

— Нет, я не в этом смысле, сэр, — я смутилась еще больше, хотя это казалось мне невозможным. — На самом деле они… соответствуют. Это и удивляет.

— Вы думали, я ем на завтрак что-то необычное?

Я пожала плечами, все еще не решаясь притронуться к еде, в то время как Фарлаг добавлял на тост поверх слоя масла слой паштета.

— Вы же аристократ. Как и многие здесь. И вы постоянно подчеркиваете, что это делает вас лучше меня. Во всем. Поэтому я думала, что и есть вы должны… что-то другое.

— Ваша соседка тоже аристократического происхождения. Неужели вы никогда не видели, что ест она?

— Нет, она попросила меня есть отдельно.

Это был первый момент за все утро — и, пожалуй, за все время нашего знакомства — когда смутился наконец он, а не я.

— Вот как. Почему вы не едите? — Фарлаг явно решил сменить тему и сам налил мне сока, а потом и чая. — Все остынет.

Поскольку накануне я пропустила ужин, ухаживая за ним во время приступа, я была зверски голодна, хоть и почувствовала это только в тот момент, когда мы сели за стол. И после его слов и простых жестов смущение, сковывавшее меня, куда-то испарилось, и я принялась за еду.

— Полагаю, я должен вас поблагодарить за эту ночь… как бы двусмысленно это ни прозвучало, — заговорил он после того, как мы оба покончили с омлетом.

— Вы ничего мне не должны, сэр, — я покачала головой, чувствуя неприятный укол. — Особенно если вам неприятно благодарить именно меня.

Он удивленно выгнул бровь, забыв про второй тост, который намазывал джемом.

— Простите, я неверно выразился, — после недолгого молчания поправился он. — Я хочу поблагодарить вас. Мне повезло, что именно вы оказались в том коридоре. Не каждый студент Лекса так хорошо знает экспресс-снадобья.

— Пожалуйста, — я пожала плечами. — Мне было несложно.

— Не лгите, — неожиданно жестко попросил он. — Я знаю, как неприятно это все выглядит.

— Неприятно? — настала моя очередь удивленно приподнять брови. Только по одной, как у него, они не поднимались. — Нет, ректор Фарлаг, я бы сказала, что это выглядит страшно, потому что несколько раз я думала, что вы умрете. Но я бы не назвала это «неприятным».

— Вы поэтому остались? — с интересом уточнил он, снова смягчаясь. — Боялись, что я умру? Я же сказал вам, что эти приступы меня никогда не убивают. Цель проклятия не в этом.

— А в чем?

— Зачем вам это знать?

Я снова пожала плечами. Действительно, мне это знание было совершенно не нужно… и все же меня интересовал этот вопрос.

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Думаете, если бы было можно, я бы не сделал? — он презрительно скривился. — Имей я возможность от него избавиться, сделал бы это не задумываясь. Чего бы это ни стоило.

— Даже если бы это стоило… жизни другого человека, например?

На этот раз его улыбка выглядела немного жутковато.

— Даже если бы это стоило жизни больше, чем одному человеку.

— Мне кажется, вы на себя наговариваете.

— Мне кажется, вы слишком плохо меня знаете, чтобы судить об этом. Из-за этого проклятия я очень многого лишился.

— Вы имеете в виду вашу жену?

Это предположение вырвалось у меня совершенно неожиданно. Я прекрасно понимала, что не должна говорить с ним о таком. Как минимум, это было не мое дело, а как максимум… Я бы назвала это верхом бестактности.

Фарлага вопрос тоже удивил, но, как оказалось, по другим причинам.

— Что?

— Ну я… — мне стало не по себе под его пристальным взглядом. — Я слышала, что вы были женаты…

— Я и сейчас женат.

В этот момент в другом конце гостиной хлопнула дверь.

— Я рада, что ты об этом помнишь, дорогой, — насмешливо произнес певучий женский голос.

Я замерла, как молнией пораженная, не смея поднять взгляд ни на ректора, ни на женщину, которая медленно приближалась к нам. Только когда она подошла ближе и остановилась за спиной Фарлага, положив руки ему на плечи, я осмелилась бросить быстрый взгляд исподлобья. Успела разглядеть недовольное выражение на лице ректора, откинувшегося на спинку стула. Кажется, он не был рад внезапному появлению супруги. В глаза госпоже Фарлаг я взглянуть не смогла, лишь скользнула взглядом по роскошным черным волосам и яркому изящному платью. И тут же снова уставилась на свою тарелку.

— Совместный завтрак, — протянула тем временем она. — Как это мило. Найт, когда ты последний раз завтракал со мной?

— Это не то, что вы подумали, — попыталась оправдаться я, но госпожа Фарлаг только рассмеялась.

— Поверь мне, девочка, я и не думала думать то, что ты подумала, я подумала. Слишком хорошо знаю своего мужа. У него и на законную супругу сил в последнее время не хватает, где ж их взять на молодых студенточек.

— Лиса, это обязательно? — недовольно спросил Фарлаг.

Его жену я знала от силы минуту, но она мне уже не нравилась. Не знаю, что у них там за отношения, если он не носит обручальное кольцо, а она не живет с ним в Лексе, но унижать собственного мужа перед студенткой я не стала бы никогда. Особенно учитывая его проклятие. Да даже и не учитывая его…

— Сэр, можно я пойду? — тихо попросила я, все еще не осмеливаясь смотреть ни на кого из них.

— Да, Роук, идите. Еще раз спасибо. Простите, что испортил вам праздник.

Я кивнула, быстро поднялась, едва не задев и не уронив стакан с остатками сока, и поторопилась к выходу. Последнее, что я услышала, когда уже закрывала за собой дверь, был удивленный возглас госпожи Фарлаг:

— А почему она босиком?