«Действительно, почему все всегда считали, что он должен оборачиваться летучей мышью? — отстраненно подумала Стефани, когда Кроу предстал перед ними. — Он же даже в человеческом обличии похож на ворона. Нос как клюв…»

Эффектное появление старого нового преподавателя, о котором легенды ходили не только по Академии Метаморфоз, но и по всему материку магов, моментально обеспечило мертвую тишину в аудитории, которая сохранилась до самого конца. Казалось, студенты старались даже не дышать, чтобы ненароком не привлечь к себе внимание профессора.

Арнольд пребывал в молчаливом шоке. Гран хмурился, на его лице были написаны все заковыристые ругательства, которые он не позволял себе даже прошептать в аудитории, но можно было не сомневаться, что они вырвутся наружу, как только он выйдет отсюда. Алиса нервно грызла ногти, переживая не столько за себя, сколько за Арнольда. Еще один год регулярных конфликтов с Кроу едва ли пойдет на пользу его настроению и самочувствию, а для Алисы они были даже важнее ее собственных (о чем прекрасно знала Стефани, но не имел ни малейшего понятия Гран).

Сама Стефани до конца не понимала, что чувствует. Она всегда уважала Кроу. Как непревзойденного Мастера Зелий, как сильного мага и как благородного в глубине души (где-то очень глубоко) человека, сумевшего сойти со скользкой дорожки и пойти против Ордена Черных Псов. Конечно, стажироваться у него, приобретая знания о зельях сверх стандартной учебной программы, было бы очень полезно, но…

Вот именно, «но» здесь было огромным и жирным. И весьма многочисленным. Потому что она была подругой Арнольда. Потому что училась на факультете, который Кроу ненавидел всей душой. Потому что он сам был крайне сложным и неприятным в общении человеком. И скверным преподавателем, если уж на то пошло. Дело свое он знал, но вот передавать знания другим за пятнадцать лет работы в академии так и не научился. Если он возьмет ее на стажировку (что само по себе сомнительно), ее ждет не учеба, а массовое отмирание нервных клеток.

— Мисс Грей, чем вы занимались этой ночью? — вдруг раздался над ухом грозный голос.

Стефани едва не подпрыгнула на месте, дернулась так сильно, что баночка с перемолотым сушеным корнем мандрагоры (надо же, опять он, как будто последних полутора лет и не было!) едва не выпала из рук. Она успела ее поймать, но мелкий порошок бесконтрольно просыпался в котел, отчего зелье в нем помутнело.

— Черт, — досадливо прошипела она, убирая баночку подальше, пока не просыпалось еще больше. Хотя уже не имело значения.

И тут же услышала насмешливое:

— Нет, мисс Грей, это неправильное заклинание, а главное — произнесено не вовремя. Кажется, вам и вашему бесполезному партнеру придется прийти после занятий и переделать всю работу. Потому что это зелье никуда не годится.

Стефани бросила на него тяжелый взгляд исподлобья, замечая едкую ухмылочку на тонких губах и предвкушение в темных глазах. Провоцирует, гад. Но от нее он реакции не дождется!

— Вот козел, — прорычали рядом, и Стефани бессильно вздохнула.

Конечно, Арнольд не сдержался.

— Кажется, вы что-то сказали, мистер Доннер, — довольно протянул Кроу, переключая внимание на ее однокурсника. — Не могли бы вы повторить погромче?

Арнольд даже голову не повернул в его сторону, просто откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Вам послышалось, сэр, — холодно процедил он. — Я молчал.

— Неужели? Мисс Грей, вы тоже ничего не слышали? Вы же у нас все еще староста курса? Или вас уже переизбрали?

— Мне об этом пока ничего не известно, профессор, — сдержанно отозвалась Стефани.

— Тогда пока что вы можете считаться старостой. Так вы слышали, что сказал мистер Доннер?

Стефани закусила губу. Клятва старосты, которую она давала еще на третьем курсе и повторяла на четвертом, обязывала ее сказать правду. Клятва была магической, и попытка обмануть могла дорого обойтись. Но в то же время дружеская симпатия к Арнольду не позволяла ей вот так вот «сдать» его.

— Я не уве…

— Подумайте еще раз, — строго перебил ее Кроу. — Клятву вы давали пусть и давно, но шарахнет вас не слабее, чем если бы вы обновили ее вчера. Будь вы урожденной тумалонкой, вы бы это понимали.

Стефани вспыхнула. То ли от смущения, то ли от злости. За первые четыре года обучения она наслушалась этих замечаний: о том, что родилась среди людей. Такое случалось довольно часто, гены магов до сих пор срабатывали у людей, даже если маги в их роду затесались много лет назад. Те, кто родились и выросли на Тумалоне, часто смотрели на таких собратьев свысока. Но после войны орденов их голоса притихли, ведь очень многие маги вроде Стефани остались сражаться, вместо того чтобы просто сбежать с континента и пересидеть в безопасности с родными.

— Я сказал, что вы козел, сэр, — вдруг громко и отчетливо заявил Арнольд. — И сейчас я могу это утверждение повторить. Мало того, что вы специально напугали Стеф, чтобы она просыпала ингредиент, так теперь еще прицепились к ее происхождению.

Губы Кроу растянулись в довольной улыбке шире.

— Что ж, Доннер, по крайней мере, у вас хватило духу выступить, значит, не так безнадежны, как ваш папаша. Вопрос вашей подруге я задал, потому что она явно заснула над зельем. А ее происхождение упомянул, потому что урожденные тумалонцы еще со школы знают, как отражается на человеке нарушение клятвы старосты. А вот вы нагрубили преподавателю, за что и получаете десять штрафных баллов. И запрет на пересдачу этого зелья. По крайней мере, у меня. Так что попытайтесь сварить его годным образом с первого раза. А вы двое, — обратился он к Стефани и Грану, — можете быть свободны, только уберите за собой.

Заявив это, он резко повернулся и окинул вопросительным взглядом остальных студентов.

— Что застыли? Вам кто-то варит зелье, пока вы тут рты раскрыли? Возвращайтесь к работе!

Все носы тут же снова опустились к котлам. Гран резко встал, закинул на плечо ученическую сумку и быстро вышел из лаборатории, хлопнув напоследок дверью, но хотя бы промолчал. А вот Стефани тяжело вздохнула: убирать ингредиенты, инвентарь и свернувшееся зелье он оставил ей.